МИРИЯ

Светлейший услышал мои молитвы. Когда я добралась до барьера вокруг аббатства Клиган и нашла Зара, полукровка лежал на траве и крепко спал, сжимая в правой руке какой-то жезл. Будь он бодр и полон сил, обезвредить его было бы очень непростой задачей. Боец он неплохой, да к тому же способен использовать демоническое оружие. Не знаю, что Зар делал по ту сторону барьера, но его это вымотало намного сильнее, чем меня практически безостановочная скачка от Логоса до аббатства. Его одежда была порвана в нескольких местах и перепачкана в крови. В чьей именно, непонятно. Мелькнул соблазн пронзить его сердце мечом или отрубить голову, но тогда множество вопросов останутся без ответов. Сам он безвозвратно сгинет, но его дружки культисты никуда не исчезнут. Зар нужен им для призыва Ксария в этот мир, но вполне возможно, что они смогут осуществить задуманное в любом случае, даже если полукровка погибнет. Тогда-то я и вспомнила про печать Халона, способную лишить противника магических сил. Заклинание это было довольно непростое, выматывающее, и в бою абсолютно неприменимое, так как требовало предельной концентрации. К счастью, крепко спящий полукровка накладывать заклинание мне не помешал, и пришёл в себя уже после того, как я закончила.

Доставить Зара решаю не в Логос, а в Далис. Просто потому что он чуточку ближе, пусть и находится в другой стороне. Хочу было запихнуть Зара в седло, но лошадь тут же встаёт на дыбы, отказываясь от такой ноши. Не нравится ей этот полукровка. Приходится привести его в чувство, предварительно крепко связав руки. Приказываю ему идти рядом и чуть впереди, чтобы он постоянно был на виду, а сама забираюсь в седло. Также дают понять, чтобы он не вздумал бежать, так как ничего хорошего из этой затеи у него всё равно не получится. Выдвинувшись в путь, надеюсь хотя бы к утру добраться до Далиса. Задача не самая простая, но вполне выполнимая.

Полукровка хоть и вздремнул, но бодрым не выглядит, и находится явно не в лучшей форме, хотя передвигаться самостоятельно вполне способен. Меня же очень скоро начинает клонить в сон. Поскольку других способов отвлечься всё равно нет, решаю поговорить с пленником.

— Что ты делал в аббатстве Клиган? – спрашиваю я.

— Помолиться решил. Умолял твоего дражайшего Светлейшего не обрекать мою грешную душонку на вечные страдания.

— Как ты прошёл через барьер?

— Ножками.

— Не дерзи!

— Или что? Снова шариком в меня запустишь? Или прикажешь своей кобыле мне по роже копытом заехать?

Да уж, похоже, занятие это бесперспективное, и задавать вопросы посерьезнее даже не стоит и пробовать. Всё равно он на них не ответит.

— Ты ведь всё равно всё расскажешь. Лучше сделай это сейчас, пока я спрашиваю вежливо и по-хорошему, - всё же предпринимаю ещё одну попытку.

— Ну да. А потом, получив ответы, ты всё так же вежливо и по-хорошему отправишь меня на костёр, и стоя в сторонке будешь с улыбочкой наблюдать за моей агонией. Нет уж, спасибо. По-хорошему и вежливо у нас не получится. Попробуй невежливо и по-плохому. Вдруг что-то изменится.

— По-плохому и невежливо тебя спросит другие. И поверь мне – тебе это очень не понравится.

Полукровка презрительно хмыкает.

— Вы, конечно, лживые лицемерные твари, но конкретно в это поверить совсем не сложно. Прикрываясь волей своего бога, вы обожаете делать больно другим людям.

Хочу было напомнить, что он даже не человек, а грязный богопротивный полукровка, но всё же мне удаётся сдержаться. Гнев – это грех. В писании чётко сказано, что инквизиторы должны нести добро и свет, выполнять волю Светлейшего и безжалостно карать тех, кто от него отвернулся. Но мы не должны позволять ненависти отравлять наши души. Даже палач, занося топор для удара, просто делает то, что должен, хотя иногда и встречаются те, кто получает удовольствие от чужих мучений. Но я не должна уподобляться этим животным. В Данмере грязный полукровка унизил меня сильнее, чем кто-либо другой до него. Когда я отправилась за ним в погоню, меня вела не столько воля Светлейшего, сколько желание расквитаться за пережитое унижение. Попадись Зар мне в Брине, я бы сделала всё возможное, чтобы он как можно сильнее страдал. Но по дороге в Логос я узнала о своём обидчике много нового. Хоть Зар и был сыном князя демонов, его жизнь могла сложиться по-другому.

Его детство едва ли можно было назвать безоблачным. Те, кто должны были о нём заботиться, вместо этого всячески издевались не только над ним, но и над другими детьми. И ведь одним лишь рукоприкладством всё не ограничивалось. Воспитатели не только сами делали со своими подопечными неподобающие вещи, но и позволяли делать это другим, вроде того епископа. Хуже всего было то, что каждый из них был членом нашего ордена, и носил белый плащ. Неудивительно, что Зар невысокого мнения о каждом из нас. Это моё детство было беззаботным. Целыми днями я веселилась в цветущем фруктовом саду, пока за мной безуспешно пыталась уследить целая армия различных нянек. О том, что в этом мире бывает не только радость, но и печаль, я узнала лишь после того как умерла моя мать. Её смерть сильно подкосила не только меня, но и моего отца. Однако Зару приходилось намного хуже, чем мне. Пусть он и мерзкий полукровка, а его отец – князь Бездны, не должны дети жить так, как жил он. Светлейший, почему ты позволяешь своим последователям творить такое? Почему?

— Кстати, мне вот что интересно. Эта твоя печать целомудрия работает только спереди, или ещё и сзади? – отвлекает меня голос полукровки от мыслей о его несчастливом детстве и юности.

— Что? – спрашиваю рассеянно.

— Если я попробую затолкать свой член тебе в задницу, меня так же откинет или...

— Заткнись! Закрой свой поганый рот! – повышаю голос до крика.

Поганец лишь ухмыляется, от чего у меня появляется желание заехать ногой по этой наглой морде.

— Да ты походу сама не знаешь. Надо будет как-нибудь проверить, - продолжает он подливать масло в огонь.

Сжав руки в кулаки, медленно считаю от десяти до одного, пытаясь успокоиться. Полукровка специально говорит все эти гадости, чтобы позлить меня, потому что ничего другого сделать всё равно не может. Ничего он не проверит хотя бы потому что не будет у него такой возможности. Пожалуй, впредь не стоит с ним церемониться. Если Зара ребёнка из-за его несчастливого детства ещё можно пожалеть, то того, кем он в итоге стал, жалеть не за что, да и незачем.

Спустя ещё часа полтора понимаю, что переоценила свои силы. Очень хочется есть и спать. И если первое ещё удаётся сделать прямо на ходу, то со вторым всё гораздо сложнее. Да и лошадь в темноте чуть не спотыкается о камень. Самым бодрым в нашей тройке кажется полукровка, но и его это путешествие явно вымотало. Мало мне голода и усталости, так ещё и ветер сильный поднимается. Он придаёт мне немного бодрости, вынуждая поплотнее закутаться в плащ.

И тут я вижу впереди какой-то замок.

Не веря своим глазам, подъезжаю ближе, слегка обогнав Зара, и понимаю, что немного ошиблась. Это не замок, а руины. Покопавшись в памяти, вспоминаю, что это за место. Форт Скайгер. Когда-то давно, когда не только я, но даже мои родители не появились на свет, этот клочок земли считался спорной территорией. Армия Аталии попыталась забрать его силой, но не смогла. Именно из-за форта Скайгер. Эта крепость считалась неприступной. Потеряв тысячи своих воинов, аталийцы так и не смогли её взять, и были вынуждены отступить. Спустя десятилетия на смену им явились объединённые племена горных дикарей. Раз за разом они ломали об Скайгер зубы, и так бы и ушли ни с чем, как и их предшественники, если бы не обнаружили тайный проход в крепость. Нашли ли они его случайно, или взяли кого-то в плен, и тот под пытками всё рассказал, теперь уже не имело значения. Дождавшись ночи, варвары проникли в Скайгер, прикончили часовых, открыли ворота для своих соплеменников, после чего устроили резню, перебив всех, кто находился в крепости. Не пощадили никого. Разграбив форт, дикари ушли, оставив после себя настоящее пиршество для стервятников.

— Ты же не собираешься там заночевать? – вновь подаёт голос Зар, тоже увидев крепость.

— А ты что, боишься потревожить призраков защитников крепости?

— Бояться надо не мертвых, а живых. В таком месте любит кучковаться всякий сброд с большой дороги.

А ведь он прав. Эти руины действительно могут оказаться логовом какой-нибудь разбойничьей шайки. И незваным гостям бандиты точно будут не рады. Вот только никаких других подходящих мест для отдыха поблизости больше нет, а Далис всё ещё далеко. Если не сделать остановку здесь, то тогда отдыхать придётся посреди поля или скал, став лёгкой добычей для диких зверей. Совсем недавно я успела заметить в темноте небольшую стайку то ли лис, а то ли волков. А ведь ещё может подняться сильный ветер или начнётся дождь. В Скайгере тоже может быть небезопасно, но заглянуть туда всё же стоит, что я и делаю.

Подъезжая к разрушенным воротам, не свожу глаз со стены, высматривая на ней притаившихся стрелков. Но встречать нас залпами из лука или арбалета никто не торопится. Нет никого и во дворе, что тоже можно считать хорошим знаком. Спешившись, беру лошадь под уздцы, и дальше иду своим ходом. Отыскав колодец, хочу напоить лошадь, для чего спускаю вниз по верёвке ведро. Но судя по характерному звуку, воды внизу уже давно нет. Продолжив исследовать двор крепости, вскоре нахожу подземные камеры для узников. Отлично. Именно то, что нужно.

— Пора спать. Полезай в колыбельку, - приказываю полукровке, открыв одну из ям.

— Обойдёшься. Я туда не полезу, - огрызается Зар.

— Полезешь. Потому что это не предложение – это приказ.

Чтобы предать весомости своим словам, одну руку кладу на рукоятку меча, а в другую призываю светящийся сгусток. Состроив недовольную гримасу, полукровка спускается в яму. Подняв лестницу, закрываю решётку, захлопнув её на защёлку.

— Тот скипетр. Ты ведь в аббатстве его нашёл? – решаю уточнить про жезл.

— Может быть. А может и нет.

— Что это за жезл?

— Понятия не имею. Нашёл красивую палку и хотел продать какому-нибудь ювелиру или старьёвщику, чтобы заработать немного деньжат.

— Не лги мне. Это не простой жезл. Я чувствую, что от него веет магией.

— Ну раз ты и так всё знаешь, чего тогда меня спрашиваешь?

Понятно. Разговаривать с ним по-хорошему бесполезно. Не пожелав полукровке спокойной ночи, отхожу от ямы. Крепко привязав лошадь к столбу, направляюсь в сторону донжона.

В главной башне царит непроглядная тьма. Ничего не видно не только вдалеке, но даже вблизи. Чтобы хоть что-то рассмотреть, призываю светящийся сгусток. Использовав его вместо факела, иду дальше.

Обследовав башню, нахожу покои коменданта крепости. Комнатушка даже более скромная, чем та, что была у меня на корабле во время плавания до Логоса, но для отдыха вполне подойдёт. Отряхнув простынь от пыли, отстёгиваю плащ и ложусь на кровать, использовав его вместо одеяла. Жестковатая какая-то койка, но найти что-то получше всё равно вряд ли удастся. Только время и силы впустую потрачу. Да и устала я очень. Едва голова касается подушки, веки моментально тяжелеют, а глаза закрываются сами собой. Вздремну немного, а утром, когда рассветёт, снова выдвинусь в путь. Доберусь до Далиса, передам Зара в руки местных инквизиторов, а дальше... А дальше будет видно. Не буду слишком сильно забегать вперёд.

Во сне, вновь став бойкой маленькой девочкой, переношусь в наш сад. Мчусь по нему как угорелая, уворачиваясь от нянек, которые пытаются меня поймать, и заскакиваю в зелёный лабиринт. Зная его наизусть как свои пять пальцев, очень быстро нахожу из него выход, где меня уже ждёт улыбающаяся мама. Разогнавшись, прыгаю прямо в её объятия. Мама ловко меня ловит, и начинает ласково гладить по спине. Дует лёгкий ветерок, а солнце прячется за тучкой. И вроде бы всё хорошо, вот только руки у мамы какие-то холодные, практически ледяные. Подняв голову вверх, испуганно вздрагиваю, увидев на месте матери сгнившего мертвеца с бледной кожей и пустыми глазницами. Хочу завопить, но не могу – голос куда-то пропал. Открыв рот, не могу издать ни звука, даже хотя бы пискнуть или что-то промычать. Другой рукой мертвеца касается моего лица, и тянется к моим глазам, однако добраться до них не успевает.

Пробудившись от кошмара, замечаю прозрачную фигуру без глаз, парящую надо мной.

Хочу было вскочить с кровати, но сделать этого не могу. Всё тело вплоть до кончиков пальцев на ногах сковал паралич. Шевелить удаётся только глазами. Когда призрак касается своей рукой моей шеи, ощущаю, как по всему телу пробегает неприятный холодок. И с каждой секундой этот холод усиливается, а убирать руку эта тварь не торопится. Сгинь, мерзость! Оставь меня в покое! Но призрак в покое меня не оставляет. Второй рукой он касается моего лба, медленно ведёт ладонью вниз, пока не добирается до груди. Чувствую неприятное покалывание в районе сердце, будто в мою грудь вонзаются разом несколько маленьких, но очень острых игл. Дышать становится сложнее. А холод всё усиливается, и в какой-то момент мне начинается казаться, будто меня замуровали внутри ледяной глыбы. Голова от нехватки кислорода кружится, а перед глазами всё плывёт. Помоги мне, Светлейший! Пожалуйста!

ЗАРКСИС

Вот ведь тварь! Меня в яму закинула, словно какой-то мусор, а себе любимой уже небось и постельку помягче присмотрела. Надеюсь, пока она будет беззаботно дрыхнуть, голодные крысы погрызут её смазливую мордашку, а пауки и тараканы залезут во влагалище, где совьют уютное гнёздышко! Вполне себе достойная смерть для адепта света. Хотя сам я до этого момента могу и не дожить. Лучше бы эта гадина заперла меня в тёмном каземате, а не в яме под открытым небом. Если начнётся сильный и долгий дождь, тут всё затопит. Очень надеюсь, что этого не произойдёт.

От делать нечего осматриваю свои раны, оставшиеся после стычки в подземелье аббатства. Незначительные зажили полностью, а те, что посерьёзнее – частично. Ну хоть что-то хорошее. Пусть эта гадина лишила меня сил, но на моей живучести это не сказалось, либо сказалось незначительно. Могла хотя бы на ночь оставить мне небольшой кусок мяса или хлеба, а то в животе уже предательски урчит, пусть и не до такой степени, чтобы начать жрать землю или грызть истлевшие кости других узников. Ничего другого под рукой, увы, нет, если не считать ржавых кандалов.

Первым делом после ухода инквизиторши пытаюсь освободиться от верёвки. Свяжи она мне руки за спиной, хрена с два я сумел бы что-нибудь сделать. Но она связала их спереди, пусть и довольно крепко. Конечно, не морской узел, но вполне надёжный. Поднеся руки к лицу, пытаюсь перегрызть путы зубами или хотя бы ослабить узел, но из этой затеи ничего не выходит. Тогда на помощь мне приходят останки бывших узников крепости. Оторвав от чьего-то скелета косточку покрупнее, пытаюсь ослабить узел ею. Получается это у меня далеко не сразу, но освободить руки от пут всё же удаётся, даже не порвав при этом верёвку.

Одержав первую маленькую победу, принимаюсь растирать ноющие запястья. Ну вот, руки свободны. Что дальше? А дальше надо выбраться из ямы, пока сучка не вернулась. Знать бы ещё, как это сделать. Решётка слишком высоко, а добраться до неё, упираясь ногами в стены, не получится. Будь они друг к другу ближе хотя бы на метр, ещё можно было бы попробовать упереться в них ногами, а так это дохлый номер. Однако у меня есть верёвка, да к тому же целая. Хорошо, что я её именно развязал, а не разгрыз или перерезал. Если повезёт, удастся закинуть её между прутьями, и уже по ней добраться до решётки. Тут бы не помешал какой-нибудь крюк покрепче, но увы, под рукой только черепа, кости и проржавевшие кандалы. Вновь порывшись в останках, нахожу кость, кажущуюся мне наиболее прочной, особенно на фоне остальных. Крепко привязываю её к концу верёвки, затем пытаюсь закинуть её наружу через прутья.

Удаётся мне это сделать попытки с тринадцатой. Пролетев между прутьями, кость цепляется за решётку, создавая какое-никакое крепление. Немного подёргав за верёвочку, сразу понимаю, что у меня будет секунд пять, максимум десять. Я хоть и не жирный, но человеческий вес кость точно не выдержит, сломается, и тогда придётся всё начинать заново. И действительно, взбираясь вверх по верёвке, слышу в ночной тишине отчётливый хруст. Начав перебирать руками быстрее, отталкиваюсь ногой от стены, придав себе ускорения. Кость ломается, а верёвка летит вниз в яму, однако мне удаётся успеть зацепиться за решётку. Отлично! Ещё одна маленькая победа.

Держась одной рукой за решётку, вторую просовываю через прутья. С большим трудом дотянувшись до защёлки, сдвигаю её в сторону мизинцем и безымянным пальцем, после чего открываю решётку и выбираюсь из ямы. Свобода! Было непросто, но я всё-таки это сделал. Теперь остаётся решить, что делать дальше. Свалить из крепости, пока сучка беззаботно дрыхнет? Можно, но не нужно. Всех проблем это не решит. Проснувшись, и обнаружив мою пропажу, упёртая гадина сразу бросится на поиски. Да и смогу ли я далеко уйти, даже не имея возможности призвать костяной кинжал? Зверья голодного рядом с крепости я успел заметить немало. Чем мне от них отбиваться? Камнями? Какому-нибудь одному нерасторопному волчаре я проломить череп сумею, но остальные тут же разорвут меня на части. Нет уж, надо сначала от ублюдской печати избавиться. Большинство заклинаний рассеивается после смерти мага или магички. Значит, надо найти и прикончить эту сучку. Так и сделаю.

Сначала осматриваю разрушенные казармы и конюшню, но там оказывается пусто. Тогда решаю заглянуть в главную башню. Из-за кромешной темноты передвигаться приходится очень осторожно, придерживаясь одной рукой за стену. Блуждающий огонёк или хотя бы простая спичка мне бы сейчас очень пригодились. Проникающий в башню лунный свет даёт хоть какое-то освещение, да и глаза к темноте потихоньку начинают привыкать. Добравшись до покоев коменданта крепости, тихонько открываю дверь и замираю, обнаружив следующую картину: над лежащей на спине храмовницей парит призрачная фигура, лапает девку своими ручищами, а она никак даже не сопротивляется этому. Неприкаянный дух. Эти твари встречаются не так уж и часто, а на простых людей если и нападают, то довольно редко. Маги – совсем другое дело. Особенно адепты света. Они действуют на призраков как красная тряпка на быка, провоцируя их на агрессию одним лишь своим присутствием. Наверное, потому что они не помогают призракам обрести покой, а уничтожают их, обрекая на небытие. Тёмных магов духи тоже не особо жалуют, но от них чаще предпочитают удирать, чем нападать.

Повернув свою мерзкую морду в сторону, и продемонстрировав отсутствие глаз в глазницах, призрак состроил недовольную гримасу, а затем так мерзко и пронзительно завопил, что аж уши пришлось заткнуть. Даже не знаю, что с этой тварью делать, если она на меня накинется. Я бы и со своими силами ничего бы призраку сделать не смог, а уж без них и подавно. Но уродец вместо этого просто улетает, пройдя сквозь стену. Вот уж не знаю, повлияла ли на его решение печать Халона, лишившая меня сил, или же тварь определила, кто перед ней. Главное, что призрак свалил, оставив меня наедине с инквизиторшей, которая после бегства агрессивного духа скинула ступор. Быстренько осмотревшись, замечаю лежащий в сторонке меч храмовницы. Подбежав, извлекаю его из ножен, но когда поворачиваюсь лицом к девке, замечаю в её руке светящийся шар, который уже в следующую секунду летит в меня. Уклониться от броска не успеваю. Угодив мне в грудь, шар откидывает меня назад. Выронив меч, вылетаю из покоев, бьюсь головой об каменную стену, от чего проваливаюсь в пустоту.

Прихожу в себя от хлынувшей мне на голову ледяной воды. Вздрогнув, резко пробуждаюсь, и вижу инквизиторшу с ведром в руках. Где-то воду она раздобыла. А ещё и ржавые кандалы вместо верёвки. В них эта тварь меня и заковала. На дворе по-прежнему темно. Похоже, после стычки со злобным призраком проводить ночь в этом месте сучке расхотелось. Прекрасно понимаю. А ещё жалею, что не заглянул в покои коменданта хотя бы на пару минут позже. Одна мерзкая тварь собиралась прикончить другую, но появился я, и всё испортил, за что теперь и расплачиваюсь.

— Ну что, отдохнул? – спрашивает храмовница без особого интереса.

— Вообще-то не...

— Поднимайся. Мы выдвигаемся в путь. Следующая остановка – Далис.