AI Era: Vixen Life от javmor79

***********************************

Что, черт возьми, это такое? – подумала я, глядя на экран своего компьютера.

Я проверяла электронную почту, надеясь получить известие о прослушивании, которое прошла на прошлой неделе. Это был фильм ужасов. Судя по всему, это был фильм категории B, в котором просто требовалась грудастая блондинка, бегавшая бы по лесу с сиськами наперевес, пока не споткнулась о пень и не умерла жуткой смертью.

Когда пять лет назад я приехала в Лос-Анджелес, чтобы стать актрисой, я и представить себе не могла, что это будет настолько сложно. То есть да, я знала, что легко не будет, но не ожидала, что это будет практически невозможно.

Все дома предупреждали меня. Я – родом из одного из маленьких, никому не известных городков Калифорнии. Мы никогда не попадали в новости. Там никогда ничего не происходило. Голливуд там – такая же несбыточная мечта, как и в любой другой части Америки.

Моя мама была против того, чтобы я покидала нашу маленькую жизнь в поисках звездных огней. Ее устраивала та простота, в которой мы живем. Она – мать-одиночка и зарабатывает на жизнь, работая учительницей. Домой приносит ровно столько, чтобы мы не были бедными.

Она не понимает. Да и не может. Мне нужно больше. Я люблю ее и не жалею ни о чем, что связано с моим детством. Она сделала все что могла, при отсутствии партнера, с которым, к сожалению, решила зачать ребенка. Но жить так, как она, я не могла. Оставаясь в том городе, живя ее жизнью, я бы погибла.

Меня всегда считали самой красивой девушкой в комнате. Все восхищаются тем, насколько я красива. Говорят, что у меня внешность кинозвезды, и если кто-то и может отправиться в Голливуд и прославиться, то это Аннабель Данн.

Реальность меня настигла, когда я отправилась на свое первое прослушивание. Я быстро убедилась, что больше не являюсь самой красивой девушкой в комнате. Эти женщины – потрясающе безупречны. Здесь есть модели нижнего белья, модели купальников, модели нижнего белья, и все обладают идеальными телами. Все они хотят добиться успеха. А у настоящих актрис гораздо больше опыта, чем у меня. У некоторых из них за плечами есть и крупнобюджетные фильмы.

Я даже не успела прочитать свои реплики. Режиссер взглянул на меня и сказал: ­

– Эх... нет. Слишком проста. Недостаточно сексуальна. Следующая!

После еще нескольких подобных душераздирающих прослушиваний я поняла, чтобы хоть как-то конкурировать, мне требуется выкладываться по полной. Так что, я нашла агента, и он изложил закон самым грубым образом.

Моя актерская игра – отстойная. Я гожусь для школьных спектаклей, а не для больших постановок. Поэтому, чтобы отточить свои навыки, я записалась на несколько курсов актерского мастерства. А также брала уроки голоса и речи.

Далее, моя внешность. В маленьком городке я была на десятку, а в Голливуде – на шесть. Мне требуется поработать над своим телом, а также улучшить внешность. Поэтому я записалась в спортзал, нашла тренера и приступила к работе. Занятия пять раз в неделю, по два часа. Я также придерживалась диеты, приводившей меня в тонус.

Конечно, я была бы нечестна, если бы не признала «улучшения». Моя грудь превратилась из второго размера в естественный третий. Мой врач – дорогой и очень распиаренный, а результаты – феноменальные. Но за это я расплачиваюсь до сих пор.

Однако даже после всего этого у меня оставались проблемы. Я даже не могу сосчитать, на скольких прослушиваниях побывала, сколько ролей прочла. Но реальных ролей было очень мало, и ничего выдающегося.

Было несколько ролей в рекламных роликах, десятки эпизодических ролей в телешоу и бесчисленное множество ролей второго плана без слов. Я была трупом, случайной покупательницей, улыбающейся секретаршей, школьной чирлидершей, теннисисткой и несколько раз стриптизершами.

По какой-то причине все кастинг-директора, с которыми я сталкивалась, работали по принципу «услуга за услугу». По сути, этих женоненавистнических засранцев больше интересовали прослушивания типа «кастинг на диване». Для них кастинги были ничем иным, как шведским столом с кисками. Всем нужны были безымянные актрисы, «спокойно относящиеся к сексуальности и наготе».

Я вздохнула. После пяти лет такого дерьма я отчаянно ждала, когда мне перезвонят, чтобы я снялась в малобюджетный фильме, который, вероятно, будет порноэротикой. Но в данный момент я не могла себе позволить быть разборчивой. Уже два месяца я не плачу за квартиру. Уже несколько недель я активно избегаю своего извращенного арендодателя мистера Сюй. Это – невысокий, толстый, лысеющий азиат, неравнодушный к кривоногим блондинкам. Он уже несколько раз намекал, что готов погасить мой долг, если я окажу ему «небольшую услугу».

Я бы предпочла, чтобы за мной голым гонялся по лесу убийца в маске.

В своих письмах я не увидела ответного звонка, но зато увидела другое, что привлекло мое внимание. Оно было озаглавлено:

Роль всей вашей жизни.

Интересно. Я вскрыла его, и вот что прочла:

Аннабель Данн, вы выбраны. Все, что мне нужно, – это чтобы вы посмотрели тридцатиминутное видео. После этого вы получите инструкции, если решите отправиться со мной в это путешествие.

Вы – именно то, что я ищу. А я – то, что нужно вам.

Оскар.

Какого черта?

Это письмо имело все признаки «нигерийского принца», который ищет безопасное место, чтобы спрятать свои миллионы. Либо это – интригующее предложение от очередного порнорежиссера, пытающегося нажиться на моей падающей самооценке.

Наверное, мне следовало бы просто выбросить его и не задумываться. Но отчаяние заставляет нас мыслить нестандартно. На тот случай, если это – чудо, произошедшее слишком вовремя, я почувствовала себя обязанной продолжить чтение.

Там была ссылка. Я раздумывала, не нажать ли на нее, но потом решила: ­

К черту. Моя жизнь и так дерьмова. Скачивание вируса даже не войдет в мой список «10 самых дерьмовых шоу недели».

Ссылка привела меня на сайт под названием Vixen Life (жизнь Виксен). На сайте – ничего экстравагантного. Просто черный экран с фиолетовыми буквами. Под заголовком – надпись: ­ «Нажмите здесь, чтобы получить возможность всей вашей жизни».

Я еще больше погрузилась в кроличью нору.

После перехода по ссылке мой экран сменился с полностью черного на ритмично меняющийся цветовой фон, что стало похоже на экранную заставку. Я уже собиралась отказаться, как вдруг мягкий меня поприветствовал голос: ­

– Здравствуйте, мисс Данн. Добро пожаловать в «Виксен Лайф».

Я застыла на месте. Эта штука только что назвала меня по имени.

Опустив взгляд на нижнюю часть экрана, я увидела кнопку воспроизведения и таймер. Это видео записано заранее, но сделано специально для меня.

Видео продолжилось.

– Ты здесь, потому что ищешь чего-то иного. Ищешь выхода из трясины актерского бизнеса. Ты отказываешься сдаваться, несмотря на то, что шансы складываются против тебя. Я восхищаюсь этим. Поэтому надеюсь, что ты отправишься в путешествие со мной.

Что это, Матрица? Что, черт возьми, происходит?

Видео заставило меня отправиться в тридцатиминутное путешествие, объясняя, что такое «Виксен Лайф».

«Виксен» – это женщины, добровольно согласившиеся жить своей жизнью в Интернете. За ними 24 часа в сутки следят скрытые камеры, позволяя зрителям заглянуть в их жизнь. Это – самое настоящее реалити-шоу, как «Большой брат» на стероидах. Виксен просто живет своей жизнью перед камерами в режиме реального времени. Люди могут наблюдать за тем, как она ест. Как спит. Как принимает душ. Как ходит в туалет. За всем.

– Понимаете, мисс Данн, люди всегда ищут способы приобщиться к жизни другого, так сказать, заглянуть за занавес. Этот опыт позволяет людям прожить жизнь вместе с тобой, увидеть ее твоими глазами. Здесь нет монтажа. Нет вырезанных сцен. Только ты, такая, какая есть.

Но простой вуайеризм оказался лишь верхушкой айсберга.

В видеоролике все описано более подробно. В отличие от реалити-шоу, зрители могут взаимодействовать с Виксен. Как в игре, у них есть определенный выбор в отношении ее жизни. Они могут разнообразить ее жизнь, давая ей задания. Эти задания называются «миссии». Разумеется, зритель должен за это платить гонорар, а также давать Виксен чаевые.

Это похоже на реализованную в жизни версию видеоигры «Симс», только в реальном мире, с реальным человеком.

– Наши виксен оказывают услуги и получают за это хорошее вознаграждение, – объяснялось в видео. – В среднем наши виксен могут зарабатывать 10 000 долларов в неделю. Им предоставляются нами роскошные кондоминиумы и машины для жизни и поездок.

И это была ключевая фраза, заставившая меня оторвать руку от мышки, чтобы досмотреть видео до конца. Щедрое вознаграждение. Забавно, как перспектива денег может изменить взгляды человека.

В этом так много неправильного. Меня должно пугать то, что в этом заранее записанном видео постоянно используется мое имя. Я должна была задаться вопросом, откуда эти люди узнали, кто я такая, или почему выбрали именно меня, или что это вообще за миссии. Меня должна была оскорбить концепция использования моей жизни в качестве развлечения для чудаков в Интернете, которые, возможно, просто хотят подрочить на меня, когда я – в душе.

Но все, что я слышала, – это 10 000 долларов в неделю. Быстро посчитав, я поняла, что 10 000 долларов в неделю равно 520 000 долларов в год. Я могу зарабатывать полмиллиона долларов в год, и все, что мне нужно, – это позволить каким-то обитателям подвалов дрочить на меня в душе.

Вопреки здравому смыслу, я была заинтригована.

– Итак, Анна, я хочу официально пригласить вас отправиться с нами в путешествие. Если согласитесь, уверяю вас, ваша жизнь никогда не будет прежней. Чтобы принять решение, я даю вам 36 часов. Все, что нужно мне, – это простое «да» или «нет». Если выберете «НЕТ» или не примете решение в течение этого срока, даю слово, что на вас не будет оказано никакого негативного влияния. Обещаю больше никогда вас не побеспокоить. Но надеюсь, что вы выберете «ДА».

На этом видео закончилось. Затем на экране появились крупные цифры – таймер в формате 36:00:00.

Под ним были две кнопки: зеленая «ДА» и красная «НЕТ».

Внезапно цифры начали обратный отсчет.

Я сидела, наблюдая за сменой цифр, и размышлял. Есть много причин, по которым мог быть выбран путь. С одной стороны, 10 000 долларов в неделю – это большие деньги. Мне бы они точно пригодились. Больше не будет нужды работать на двух работах. Не придется сниматься в пошлых ужастиках. Не придется избегать своего домовладельца-извращенца.

Но с другой стороны, хочу ли я, чтобы вся моя жизнь протекала в Интернете?

Каждая утекающая секунда заставляла меня чувствовать беспокойство. Курсор мыши на моем экране попеременно наводился то на «ДА», то на «НЕТ». Наконец, я решила отложить это решение на ночь. Мне требовалось выспаться. У меня еще есть время.

34 часа 18 минут и 30 секунд, если быть точной.

Я почти не спала. Мой разум не мог отключиться. Он работал в усиленном режиме, прокручивая все возможные варианты, если бы все это стали реальностью.

Эти деньги могут изменить мою жизнь. Не только для меня, но и для моей мамы. Однако есть и много минусов. Нужно думать не только о деньгах.

Повлияет ли это на мою (несуществующую) актерскую карьеру? Что, если об этом узнает моя семья? Мои подруги? Буду ли я в безопасности в Интернете? Не стану ли я еще одной жертвой утечки видео на бесплатные порносайты?

Смогу ли я вообще жить в мире с собой?

***

На следующее утро я приняла душ, собираясь на свою первую работу. Намыливая мочалку и моя тело, я представляла себе безликую публику, наблюдающую за мной. Понравится ли им смотреть на то, как мою грудь покрывает пена? Мою попку? Понравится ли им смотреть, как я мою промежность или как по всему моему телу стекают струйки воды?

Уходя на работу, я осторожно шла мимо двери мистера Сюй. Пока я не могла с ним общаться. Не сейчас, когда у меня есть возможность получить его деньги.

В кофейне, где я работаю по утрам, было чертовски много народу. Это – не крупная сеть, как «Старбакс», а просто местный магазинчик, существующий уже тридцать лет. Единственная причина его столь долгого существования – в его местоположение. Он находится в пешеходной доступности от кампуса колледжа.

После своей первой работы я поспешила домой, чтобы быстро сменить гардероб, и отправилась на вторую работу в элитный бар. В этом месте нас заставляют надевать маленькие коктейльные платья (акцент на «маленькие»). Но чаевые хорошие, пусть даже мужчины и немного распускают руки.

К сожалению, в этот раз избежать мистера Сюй не удалось. Либо ему очень повезло, либо он поджидал меня.

– Анна! Анна! – кричал он мне вслед, пока я поспешно пыталась убежать на своих шпильках, которые просто не созданы для бега. Он кричал настолько громко, что я не могла притвориться, будто не слышу его. Поэтому я остановилась и позволила ему, раскачивая своей жирной задницей, проковылять по коридору, чтобы догнать меня.

– Вы готовы заплатить за аренду? – спросил он, приблизившись.

– Пока нет, мистер Сюй, но я заплачу. Обещаю. Сегодня в баре большая ночь, и я уверена, что получу много чаевых.

Он цокнул языком и разочарованно покачал головой.

– Но арендная плата мне нужна сейчас.

– Знаю.

– Ты просрочила два месяца.

– Я знаю, но...

Он прервал меня и сказал что-то на кантонском, чего я не смогла понять. Его губы сжались, когда он посмотрел на меня поверх очков. Затем его взгляд прошелся по моему телу. Он остановился на ложбинке между моими грудями.

– Нам нужно уладить вопрос с арендой, – сказал он, наконец. Его голос едва заметно изменился. Разочарование сменилось... чем-то еще.

Я вздрогнула от того, что собиралась сделать.

Подойдя к нему ближе, я осторожно положила руку ему на грудь и мягко сказала: ­

– Я понимаю.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать сказанное. Его рот открывался и закрывался, словно он пытался что-то сказать, но изо рта ничего не выходило. Наконец он сказал: ­

– Ты... понимаешь?

– Да, – ответила я с не такой уж и невинной улыбкой.

– Мы уладим вопрос об аренде?

– Да.

– Прямо сейчас? – с нетерпением спросил он.

Я кокетливо хихикнула и погладила его по щеке. ­

– Нет, глупышка. Мне пора на работу. Я не могу опоздать. Но обещаю, что мы с тобой... ну, знаешь... уладим вопрос с арендой.

Вам знаком этот момент, когда человек открывает полученный подарок и понимает, что это ИМЕННО ТО, о чем он всегда мечтал? На долю секунды его мозг проверяет реальность, чтобы убедиться, что это не сон.

Так вот, именно такое выражение лица было сейчас у мистера Сюй.

– Ладно! Ладно! – сказал он, его глаза расширились от возбуждения. – Мы уладим вопрос с арендой!

С этими словами он практически побежал прочь.

Я сохраняла самообладание достаточно долго, чтобы увидеть, как он исчезает в своей квартире. Затем, борясь с позывами к рвоте прямо на пол, я поспешила выйти из здания и направиться к своей машине.

В течение всего этого вечера я порхала по городу, как будто меня снимают на камеру. Больше улыбалась. Громче смеялась. Я практически пропевала все, что говорю.

Мне было не по себе от одной мысли об этом. Но, если честно, в этом было и что-то от эксгибиционизма. Мне нравилось, что за мной наблюдают. Иначе из меня бы не получилась актриса.

И у меня нет проблем с обнажением перед камерой. Нагота меня не пугает, особенно в подходящей роли. И независимо от того, нравится мне это или нет, кто-то должен увидеть меня голой. Если не интернет, то мистер Сюй.

Вернувшись домой с работы, я нажала на кнопку мыши, чтобы разбудить компьютер. Теперь цифры показывали: 16:02:25.

24. 23. 22. 21...

Я знала, что должна сделать. После долгих раздумий я сдалась. В конце концов я сделала то, о чем знала с самого начала: нажала на кнопку «ДА».

Не знаю, чего я ожидала, но то, что получила, было разочаровывающим. Цифры на моем экране исчезли. Никакого подтверждения не последовало. Просто пустой экран.

Я запаниковала. Неужели я облажалась? Я случайно нажала «НЕТ»? Или все это – просто обман, призванный заморочить мне голову?

Я возилась с компьютером, пытаясь понять, не свернула ли я просто-напросто окно, но ничего не вышло. Я даже заглянула в свою историю, чтобы посмотреть, нельзя ли вернуть на экран сайт, но он таинственным образом исчез. Я нигде не могла его найти. Как будто на сайт я никогда не заходила.

– Вот черт! – сказала я, не веря своим глазам, чуть не плача. Прикрыв рот рукой, я разразилась безумным смехом. – Я только что выбросила в помойку полмиллиона долларов!

Пустота в моем животе превратилась в пропасть. Что мне теперь делать?

***

Три дня ничего не происходило. Каждый раз, когда я проходила мимо компьютера, я проверяла его еще раз. Ничего. Совсем ничего.

Мне удавалось отделываться от мистера Сюй пустыми обещаниями и фальшивым флиртом, но я знала, что это – ненадолго. Скоро он либо потребует полной оплаты, либо «что-нибудь придумает». К сожалению, я не могла отдать ему полную оплату. Для этого мне бы понадобилось еще три зарплаты, но к тому времени мой долг станет еще больше.

И это – только арендная плата. А еще – электричество, сотовый телефон, машина, страховка.

Вздох.

Я постоянно думала об этих деньгах. Было такое чувство, будто у меня изъяли часть желудка. Было бы лучше, если бы я никогда не читала этого письма. Не то чтобы я и впрямь потеряла полмиллиона долларов, но ощущение было именно таким.

В тот четвертый вечер, когда я сидела на диване и ела свою вкуснейшую трапезу из лапши рамен, в мою дверь постучали. Услышав этот стук, я словно получил удар под дых, потому что была просто уверена, что по ту сторону двери находится мистер Сюй, готовый забрать деньги. У меня нет никаких срочных дел. Я не опаздываю на работу. Я – здесь, в своей квартире, без денег, но с кучей времени.

Опустив взгляд на свое тело, я поняла, что на мне лишь футболка Nike и очень короткие шорты. Хуже того, я – без лифчика, и сквозь тонкий материал пробиваются колечки, проткнувшие мои соски.

Черт. Я выглядела так, словно готова к сексу. Ему это должно понравиться.

Я хотела проигнорировать стук, надеясь, что он сдастся и уйдет. Но понимала, что это лишь вопрос времени. Я должна смириться с реальностью. Я не могу его удержать. Неважно, сейчас или позже, я должна решить эту проблему. Лучше всего сделать это быстро и покончить с этим.

Грустно вздохнув, я поставила миску с лапшой на журнальный столик и подошла к двери. Посмотрела в глазок, ожидая увидеть там своего озабоченного хозяина, но его там не было. Все, что я видела, – это пустой коридор.

Сбитая с толку, я открыла дверь. Конечно, там никого не было. Однако прямо у моих ног лежала коробка.

Я схватила ее и быстро закрыла за собой дверь, не забыв ее запереть. Возвращаясь к дивану, я повертела коробку туда-сюда, чтобы посмотреть, нет ли на ней этикетки. Я не ждала никаких посылок, так что, это должна быть какая-то ошибка. Может быть, я узнаю имя кого-нибудь из соседей и обязательно отдам ее им.

Единственная проблема заключается в том, что никакой этикетки нет. На ней вообще ничего не написано. Обычная коробка.

Быстро сходив на кухню, я прихватила нож. Затем села, разрезала бечевку и открыла створки. Сняв пупырчатую пленку, я обнаружил внутри три вещи:

Ноутбук, но не похожий ни на один из тех, что я когда-либо видела. Не брендовый, как Dell или HP. На нем вообще не было никакого логотипа, указывающего на компанию.

Сотовый телефон. Как и ноутбук, он не принадлежал к фирменным брендам.

Маленькая белая карточка с золотыми буквами. Надпись с обеих сторон. На одной стороне было написано следующее: ­

Добро пожаловать в «Виксен Лайф», Аннабель Данн.

Увидев это, я почувствовала волну облегчения. Я не облажалась и не упустила свой шанс.

Однако при виде моего имени и фамилии, напечатанных на карточке, по спине пробежали мурашки. Как и в случае с видео, то, что это предназначается лично мне, немного смущало. Кто эти люди? Как много они обо мне знают? Я же ничего о них не знаю.

Перевернув карточку, я прочла: ­

Включите телефон. Нажмите 0, чтобы поговорить с Оскаром.

Оскар был тем, кто отправил письмо. Вероятно, и на видео говорил он.

Когда я нажала 0, телефон дважды звякнул.

– Здравствуйте, мисс Данн.

Я права: тот же голос, что и на видео. Он – глубокий, но негромкий. При любых других обстоятельствах он был бы приятным и успокаивающим. Но сейчас он пугал меня до чертиков.

– Эмм... привет?

– Как поживаете этим вечером?

– Кто это? – нервно спросила я, пропустив мимо ушей любезности. Мой голос был дрожащим и слабым. Я чувствовала себя так, словно меня ведут по комнате с повязкой на глазах.

– Полагаю, вся эта ситуация вас немного... смущает. Сейчас вы, наверное, чувствуете себя как Алиса, только что провалившаяся в кроличью нору.

– Что-то вроде того, – призналась я. – Мне просто интересно, реально ли это или просто какой-то изощренный розыгрыш.

– Ну, мисс Данн... – начал, было, он, но потом перешел на другую тем. – Могу я называть вас Аннабель? Или, может быть, даже Анной? Что больше вам нравится?

Его вежливое радушие было почти чересчур дружелюбным, как у серийного убийцы, разговаривающего со своей жертвой. Я не знала, стоит ли кричать на него или просто подчиниться, чтобы не злить.

Нервничая, я ответила: ­

– Можете звать меня Анной, полагаю.

– Очень хорошо, Анна. – Он сказал это так, словно мысленно отметил мой выбор. – Как уже говорил, могу тебя заверить, что эта возможность – не розыгрыш. Она вполне реальна и изменит твою жизнь. Все, что нужно, – это сыграть роль.

– Роль?

– Да. Если ты будешь думать обо всем этом как о роли, которую тебе предстоит сыграть, будет легче к этому приспособиться. Ты – актриса. Ты живешь в Лас-Анджелесе уже пять лет и прошла 462 прослушивания. Получила только 33 роли, причем все незначительные. На этот раз тебе не придется пробоваться на роль вымышленного персонажа, а просто будешь играть саму себя.

Откуда, черт возьми, он все это знает? Он знает мое полное имя и где я живу. Это – достаточно тревожно, но не невозможно. Однако знание точного количества прослушиваний, на которых я побывала, настораживает. Это – уже за гранью умения пользователя Google. Только тот, кто следит за мной, мог зайти настолько далеко.

Кроме того, пугает, что он сказал об этом так непринужденно, словно это – информация, получить которую ему не составило труда.

– Откуда ты так много обо мне знаешь?

– Не имеет значения, – отмахнулся Оскар. – Важно то, что я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Напротив, я хочу помочь. В знак доброй воли я даже могу оплатить твою просроченную аренду мистеру Ченг Сюй.

– Что?

– Да. Мне ничего не стоит перевести 2682, 78 доллара, чтобы покрыть твой долг. И не только это, но я еще и заплачу за расторжение договора аренды.

Голова у меня шла кругом. Оскар преодолел звуковой барьер, а я застряла на полосе торможения. Он говорит кучу всего, но ничего не получается.

– Подожди... расторгнуть договор аренды? Зачем мне...

– Тебе придется расторгнуть договор аренды, чтобы поселиться в наших роскошных кондоминиумах, – без обиняков сказал он, прежде чем спросить:­

– Ты ведь смотрела видео, Анна?

– Да, но я...

Это было слишком. Я чувствовала, что у меня голова идет кругом. Оскар быстро двигался, говорил все это, но я не успевала за ним. Он словно мчался по скоростной полосе, а я все еще пыталась влиться в поток машин.

Наконец, я набралась духу и спросила:­

– Почему ты хочешь мне помочь? Почему хочешь поселить меня в своей квартире или оплатить мою аренду?

– Чтобы помочь тебе. Как я уже говорил, я здесь, чтобы помочь.

Как бы искренне ни звучали слова Оскара, я не могла поверить, что он предлагает мне все это из великодушия.

– Но ты меня даже не знаешь.

– Напротив, Анна, – сказал он своим тихим, спокойным голосом, – я знаю о тебе все.

***

Я позволила Оскару провести меня через настройку ноутбука и телефона. Все еще сомневалась во всем, пытаясь понять, что это за парень – полная чушь или реальное дело. Не каждый день кто-то предлагает списать с тебя долг.

Приложение «Виксен Лайф» было загружено на оба устройства. Это было не какое-то маленькое приложение из Play Store, которое загружается за десять минут. На самом деле оно было не с какого-либо веб-сайта, который я когда-либо видела. Оно было взято откуда-то из Даркнета и было огромно. На загрузку ушло более двух часов, и пока она происходила, оно заняло весь компьютер и телефон. Пока это работало, я не могла его контролировать. Все что я мог делать – это сидеть и ждать.

В ожидании мы с Оскаром разговаривали. Я задавала много вопросов, и он был щедр на ответы. Чем больше мы говорили, тем более реальным я чувствовала его. Все это по-прежнему было умопомрачительно, но я чувствовала, что он не пытается причинить мне боль.

Я даже привыкла к странности того, что он знает обо мне интимные подробности. Разговор с ним стал похож на беседу со старым другом. Мне стало легче погрузиться в странную атмосферу комфорта, когда я начала делиться тем, чем делилась лишь с несколькими людьми. И он оказался на удивление хорошим слушателем. В его голосе не было осуждения, когда я рассказывал ему о личном. Он всегда отвечал мне одинаковым, ровным тоном.

Ближе к концу, когда оставалось около десяти минут загрузки, я спросила:­

– Оскар, как именно все это работает? Ну, знаешь, быть Виксен?

– Тебе придется уточнить свой вопрос, Анна, – ответил он. – Например, ты хочешь узнать о миссиях, об условиях проживания или о структуре оплаты?

Подумав немного, я выбрала: ­

– Давайте начнем со структуры оплаты.

– Очень хорошо. Базовая зарплата наших Виксен составляет 5 000 долларов в неделю.

– Минутку, – перебила я, – я думала, в видео говорится, что я буду зарабатывать 10 000 долларов в неделю.

– Вообще-то, Анна, в видео я указал, что наши «Виксен» зарабатывают 10 000 долларов в неделю в среднем. Есть много переменных, влияющих на этот средний показатель; самая важная из них – популярность. Есть несколько Виксен, которые зарабатывают гораздо больше среднего, а есть и те, кто зарабатывает меньше. У меня есть одна Виксен в Польше, зарабатывающая в эквиваленте 25 000 долларов США в неделю. На другой стороне спектра у меня есть Виксен, едва зарабатывающие больше своей базовой зарплаты, потому что они больше не привлекают зрителей.

– А что с ними происходит? – с любопытством спросила я. – Ну, с теми, кто больше не привлекателен.

– Ну, если Виксен не привлекает зрителей, она больше не служит.

– Значит, ее увольняют?

– Да.

Звучит зловеще. Даже холодно. Но странно справедливо.

– Так, как же мне стать одной из популярных?

– Простого ответа на это нет. Человеческие желания существуют в плоскости, а не на прямой линии. Есть много переменных, влияющих на то, насколько популярной будет Виксен. Прежде всего, это то, как он или она ведет себя во время выполнения заданий. Остальное может быть комбинацией привлекательности, отношения, моделей поведения, сексуальной активности, энтузиазма или просто наличия специфического таланта.

– Это много, – сказала я, чувствуя себя немного подавленной.

– Да, но, если позволишь, ты уже выполняешь кое-сто из того, что, по моим наблюдениям, приводят к популярности.

Я цинично фыркнула:

– Да, и что же, например?

– Для начала, твоя физическая привлекательность выше 90 процентных пункта. Многие люди, как мужчины, так и женщины, будут наблюдать за тобой только из-за этого фактора. Кроме того, ты – талантливая актриса. Многие миссии, на которые тебя отправят, потребуют от тебя сыграть ту или иную роль.

– О-о-о... – проворковала я, – ты и впрямь считаешь меня талантливой актрисой?

– Да. Отсутствие у тебя успеха не связано с отсутствием способностей. На самом деле, была одна главная роль, которую должна была получить ты, но с тобой обошлись несправедливо, потому что режиссер поставил на тебя «черную метку» после того как ты отвергла его ухаживания.

– Что это была за роль? – настойчиво спросила я. – Та, про гетеросексуальную студентку, проявляющий интерес к однополым связям?

– Да. Эту роль получила Хизер Паркер, сейчас играющая Тиффани в сериале «Сексуальная жизнь студенток». Сериал был показан по Netflix.

– Я, БЛЯДЬ, ТАК И ЗНАЛА! – вскрикнула я, тыча пальцем в никуда. – Я знала, что этот мудак наказывает меня! Он сказал, что это потому, что я недостаточно убедительна.

– Наоборот. На самом деле ты была первым выбором продюсера. Режиссер отговорил его выбрать тебя.

– Точно, – сказала я со смехом, откинувшись на спинку дивана и подобрав под себя ноги. С одной стороны, мне было приятно, что меня оправдали. Я не была дерьмовой актрисой, просто стала жертвой какого-то мудака-женоненавистника.

С другой стороны, чувство никчемности и злости, которое я испытала в тот день, когда дала по морде этому придурку, пытавшемуся затащить меня в свой гостиничный номер, снова захлестнуло меня. «Сексуальная жизнь студенток» только что получила зеленый свет на третий сезон. И вот я здесь, готовая сделать минет домовладельцу вместо арендной платы, когда у меня могла быть стабильно оплачиваемая работа.

Мне просто чертовски повезло. Надо было просто трахнуть этого мудака.

– Итак, расскажи мне об этих миссиях, Оскар. Кто я, шпионка? У меня будет лицензия на убийство? – полушутя-полусерьезно спросила я.

– Нет, Анна. Ты – не шпионка. И твои миссии не будут связаны с чем-то криминальным. Они могут быть на грани легального и нелегального, но ничего такого, из-за чего бы ты попала в какой-нибудь список.

– Что же это такое?

– Миссии – это запросы от наших подписчиков. Если у них есть Виксен, за которой им нравится наблюдать, они просят ее или его сделать что-нибудь. Чаще всего это нечто сексуальное или табуированное. За выполнение задания подписчики платят определенную сумму, которая варьируется в зависимости от степени риска. Помимо платы, подписчик должен предложить Виксен чаевые. Если Виксен соглашается на задание и справляется с ним, она получает чаевые. Если Виксен не справляется, то теряет чаевые, однако подписчик по-прежнему обязан покрыть первоначальную плату за запрос миссии.

Эээ...

– Значит, я могу отклонять задания?

– Да.

– Но подписчик, запросивший их, все равно должен заплатить?

– Верно.

Картина становилась все яснее. Вот как зарабатываются 10 000 долларов. Чем больше миссий выполняешь, тем больше получаешь чаевых. Но если у вас появится привычка отказываться от миссий, не много найдется желающих заказать их для вас. Отсутствие миссий означает снижение популярности. Снижение популярности означает, что за вами наблюдает меньше людей. Если никто не хочет наблюдать за мной, значит, я – бесполезна.

В этот драгоценный момент мой телефон и компьютер закончили загрузку.

– Ну, что скажешь? – спросил Оскар. – Готова стать Виксен? Это – твоя последняя возможность уйти без последствий.

По правде говоря, я была напугана до смерти. Требовалось думать не только о деньгах. Что, если меня увидит кто-то из знакомых, например, моя семья или подруги? Что, если меня попросят сделать что-либо настолько унизительное, что я буду вынуждена отказаться? Что, если меня найдет преследователь? Что, если мои видео просочатся в Интернет и это будет стоить мне моей (несуществующей) актерской карьеры.

Так много вариантов.

– А что, если я откажусь? – спросила я.

– Тогда я исчезну. Я могу удаленно стереть ноутбук и телефон прямо сейчас, удалив все свидетельства нашего общения. У тебя больше не будет возможности связаться со мной, и ты сможешь вернуться к своей жизни, какой она была до просмотра моего видео. Будешь работать на двух подработках. Продолжишь ходить на тупиковые прослушивания. Будешь ждать, когда мистер Сюй постучится в твою дверь, чтобы ты смогла отработать свой долг перед ним. Все будет так, как будто мы с тобой никогда не разговаривали. Но, конечно, тебе придется согласиться никогда не упоминать ни обо мне, ни о «Виксен Лайф». Никогда. Никому. Ни Флоренс (моей маме). Ни Кэтрин (моей сестре). Даже доктору Эбигейл Фишер (моему онлайн-терапевту). Потому что если ты кому-нибудь расскажешь, я буду вынужден...

– Ладно. Я поняла, – резко сказала я, прервав его. Мне не нужно было выслушивать, что будет «иначе». Подтекст достаточно ясен.

– Хорошо. Рад, что мы нашли взаимопонимание.

Я вздохнула, прежде чем спросить:

– А раньше тебе кто-нибудь отказывал?

– Да. От этого предложения отказались восемь человек.

– И скольким ты это предлагал?

– 20 822 за семь лет. Включая тебя.

– Черт! Вот это да! – сказала я в благоговейном ужасе. – А что случилось с теми восемью?

– Они вернулись к своей жизни. Шестеро в конце концов пожалели, что отказались от моего предложения. Они тщетно пытались со мной связаться, но я стер все возможности для этого.

– А что насчет двух других?

В его ответе возникла пауза, как будто он не хотел этого говорить. Наконец, он просто сказал:­

– Они попытались рассказать кому-то о «Виксен Лайф».

– И?

Еще одна пауза. Затем, самым холодным тоном, он ответил: ­

– Все стало... для них неприятно.

От этих слов у меня по позвоночнику пробежал холодок. Настолько, что я не стала задавать дальнейших вопросов. По правде говоря, я и не хотела этого знать.

Вернувшись к своему обычному тихому и спокойному голосу, Оскар спросил: ­

– Итак, Анна, окончательный ответ. Каков твой выбор?

***

Менеджер кондоминиума открыл дверь в мою новую квартиру и позволил мне войти первой. Меня встретил запах свежей краски и нового ковра.

Выйдя из подъезда, я в полном восторге огляделась по сторонам и оказалась в общей зоне, заглянув вниз в гостиную. Я говорю «вниз», потому что гостиная была расположена ниже уровня пола и отделена двумя ступеньками.

Она была обставлена новой, дорогой на вид мебелью. Шикарный раскладной диван. Полированные деревянные кофейный и журнальный столики. Картины на стенах. Книжные полки, заставленные книгами, которые я никогда не читала. В стене даже был встроен шкаф для развлекательного центра.

Я подошла и открыла его, чтобы посмотреть, что за оборудование находится внутри. Ага. Там был 75-дюймовый смарт-телевизор ультравысокого разрешения.

Менеджер терпеливо стояла в стороне, давая мне возможность в полной мере насладиться новым окружением. Она с довольной улыбкой наблюдала за мной.

– Судя по выражению твоего лица, я полагаю, своей квартирой ты довольна, – хихикнула она.

– Ух... да! – сказала я со смехом. – Вся моя прошлая квартира могла бы уместиться в этой гостиной!

Она подошла ко мне, коснулась плеча и сказала:

– Ну, если тебе нравится это, значит, понравится и все остальное. Давай я все тебе покажу.

– Веди!

Кухня была такой, как и следовало ожидать. Мраморные столешницы. Умный холодильник с двумя створками из нержавеющей стали. Плита с гладкой поверхностью, встроенная в стойку. Две духовки, встроенные в стену.

Далее располагались две спальни: главная, к которой к которой примыкала большая ванная комната, и гостевая, превращенная в кабинет. Как и в гостиной и кухне, мебель в обеих была современной, новой и дорогой. Гардеробная в главной была достаточно большой, чтобы стать третьей спальней.

– Вау! – ахнув, сказала я. – Не могу поверить, что я буду жить здесь.

– Ну, будешь же, – сказала менеджер, протягивая мне ключи и опуская их в мою ладонь. – Поздравляю с отличным домом и добро пожаловать в наш район.

– Спасибо! – радостно пропела я.

Когда я провожала ее, она сказала: ­

– Мой номер – на холодильнике. Позвони, если что-нибудь понадобится.

– Обязательно.

Теперь, оставшись одна, я ходила по квартире, проводя пальцами по новой мебели. Мне требовалось к ней прикоснуться, чтобы убедиться, что она настоящая. Все это было похоже на сон. Я зашла в спальню и с разбегу прыгнула лицом вперед на роскошный матрас с детским «Уииии!». Мое тело подпрыгнуло, ударившись о мягкое покрытие.

Прокатившись пару раз по матрасу, запутавшись в толстом пледе, я хихикнула и сказала: ­

– Я – чертова Виксен.

– Да, это так, – услышала я слова Оскара. Он говорил так, словно находится прямо в комнате со мной. Я подпрыгнула и громко вскрикнула.

Я судорожно огляделась, но была одна. Я не осознавала, что прижимаю подушку к груди, словно та может меня защитить.

– Оскар?

– Да, Анна?

Я слезла с матраса и в замешательстве огляделась вокруг.

– Где ты? Ты здесь, со мной? – спросила я, медленно обходя комнату.

– В некотором смысле.

Он говорил так, словно находится вокруг меня, почти как в стенах.

– Как ты сейчас со мной разговариваешь? – спросила я.

– Использую колонки объемного звучания, встроенные в потолок. В каждой комнате есть по колонке.

Я выдохнула, когда мое тело расслабилось.

– Ты не можешь так со мной поступить, Оскар. Стоило меня как-то предупредить. У меня чуть не случился сердечный приступ!

– В самом деле? – спросил он, звуча искренне смущенным. – Прошу прощения. Я не хотел тебя напугать. Но если тебя это утешит, вероятность того, что у тебя случится сердечный приступ, исключительно мала. Твой возраст, диета и физические нагрузки находятся в пределах нормы.

Я вздохнула.

– Чего ты хочешь, Оскар? – спросила я, внезапно раздражаясь.

– Просто проверял, как ты себя чувствуешь. Как тебе нравится твой новый дом?

Я не могла не улыбнуться, оглядываясь по сторонам.

– Нравится.

– А машина?

– Омойбог! – воскликнула я, и все признаки моего прежнего раздражения полностью исчезли. – Когда ты сказал, что у меня будет новая машина, я не ожидала увидеть гребаный BMW! В лучшем случае я думала о «Хонде»!

– Хорошо. Я рад, что ты довольна. Так как сегодня пятница, у тебя будут все выходные, чтобы освоиться. Я хочу, чтобы ты расслабилась и получила удовольствие. Даже забронировал для тебя на завтра полный спа-день. Все, что тебе нужно, это назвать свое имя и сказать, что ты пришла за пакетом «Виксен». Дальше там сами разберутся, что делать.

– Оскар! – сказала я голосом, похожим на «ой». – Ты слишком добр ко мне.

– Моя цель – забота о тебе. Я здесь, чтобы помочь, – ответил он. Затем, вернувшись к делу, он сказал: ­

– В понедельник официально начнется твоя жизнь в качестве Виксен. Подписчикам не терпится познакомиться с тобой поближе. Некоторые из них уже запросили задания, просто взглянув на твои фотографии. По моим прогнозам, ты будешь пользоваться огромной популярностью.

– Спасибо, Оскар. Приятно слышать. – сказал я, испытывая чувство гордости. Я просто надеялась, что смогу оправдать столь высокие ожидания.

***

На следующий день я проснулась не от звонка будильника. Мне не требовалось идти на работу. Нет прослушивания, к которому нужно готовиться. Я лениво перевернулась на спину, проснувшись по собственному желанию. Затем оделась и отправилась на целый день в спа-салон.

В воскресенье я поехала навестить маму на своей новой машине. Поездка заняла пять часов в каждую сторону, но в роскошном автомобиле она показалась слишком короткой.

Та чуть не обалдела, увидев меня. У меня – новая прическа, BMW и улыбка, которая не была натянутой.

– Боже мой. Как ты выглядишь!

Я покружилась, прежде чем подойти и обнять ее.

– Откуда у тебя эта машина? У тебя есть папик? – прямо спросила она меня.

Я ахнула от шока.

– Мама! Нет!

– Выиграла в лотерею?

– Если бы!

– Встречаешься с наркоторговцем?

– Не говори глупостей.

Сузив глаза от подозрения, она положила руки на бедра и спросила: ­

– Ты же не занимаешься проституцией, правда?

Я заколебалась, потому что этот вопрос задевал за живое. Я не знала, как классифицировать то, что я позволяю незнакомцам наблюдать за собой. Кроме того, я понятия не имела, что включают в себя эти «миссии».

Но ей не требовалось обо всем этом знать. Пытаясь развеять ее опасения, я сказала: ­

– Мам, клянусь, что я не стою на паперти. Если хочешь знать, у меня – новая актерская работа.

Мои колебания, равно как и то, что я не сказала прямо и категорично «нет», ей не понравились. Она мне не поверила. Черт, да я и сама себе не верила.

Она посмотрела на меня долгим, тяжелым взглядом, прежде чем сказать:

– Аннабель Мари Данн, во что ты ввязалась?

– Мама, остановись! – сказала я, обнимая ее. – Со мной все в порядке. Я в порядке? Все в порядке. Клянусь.

– Тебе не грозит опасность?

– Мама!

Она испустила долгий вздох. Затем обхватила меня руками и обняла в ответ.

– Я люблю тебя, девочка, – сказала она, ее голос был полон эмоций. – Ты – вся моя жизнь. Я просто хочу, чтобы ты была там осторожна. Хорошо?

– Да. И я тоже тебя люблю. – сказала я в ответ. Затем, чтобы разрядить обстановку, я игриво толкнула ее в плечо и сказала: ­

– Может, хватит уже волноваться? Ты выводишь меня из равновесия. Я хотела тебя сегодня побаловать, а не сидеть здесь и устраивать допросы.

– Ладно-ладно! – сказала она, преувеличенно громко вскидывая руки вверх. – Побалуй свою мамочку!

После этого мы продолжили и провели весь день вместе. Вдвоем ходили по магазинам, обедали и просто катались по городу, наслаждаясь моей машиной. Не могу вспомнить дня, когда мне с мамой было настолько весело.

Однако в течение всего дня я ловила ее на том, что она смотрит на меня с обеспокоенным выражением лица, когда ей казалось, что я на нее не смотрю. Когда наши глаза встречались, она изобразила улыбку, но я замечала изменение.

Больше она не задавала вопросов о моей новой актерской работе. Я знала, что ей хотелось, но также знала, что правду ей знать не стоит.

Вернувшись в дом, перед тем как я собралась уходить, мы обнялись. Я ожидала, что объятия будут короткими, но она удерживала меня немного дольше, чем я предполагала. Когда я попыталась отпустить ее, она сжала меня еще крепче.

– Береги себя там, Аннабель. Слышишь?

– Буду, ма.

Она сжала меня еще крепче.

– Если что-то покажется тебе не так, сразу уходи.

– Мама...

– Ладно-ладно, – сказала она, наконец-то отпустив меня, но все еще удерживая за плечи. Глядя мне прямо в глаза, она сурово сказала: ­

– Но мне нужно, чтобы ты пообещал. Если что-то покажется тебе не так, ты уйдешь от этого и вернешь свою задницу домой. Обещай мне.

Ее взгляд был напряженным. Она не собиралась пускать это на самотек.

– Ладно, мам. Обещаю.

Она кивнула. Я видела, что она хочет сказать еще что-то, но не стала этого делать, просто сказала: ­

– Ладно.

Я думала об этом последнем обмене мнениями, пока ехала домой. Меня бесило, что она беспокоится обо мне. Все, чего я хотела, – это чтобы она мной гордилась. Я фантазировала, как вернусь домой после того, как совершу свой большой прорыв. Она закричит, говоря, что видела мой фильм или телешоу. Скажет мне, насколько я в нем прекрасна, и что она не может поверить, что ее собственная дочь теперь большая звезда.

Потом мы вдвоем поедем в ее новый дом, который я куплю для нее. Это будет роскошный дом, дом ее мечты.

Мой отец (где бы он ни был) умер бы от зависти, зная, что мог бы разделить эту мечту. В конце концов ему пришлось бы признать, что он отказался от двух замечательных женщин. Но теперь уже слишком поздно. Они больше не нуждаются в нем.

Такова была моя мечта. Но до сих пор она даже не приблизилась к осуществлению. Пожалуй, ближе всего к этому моменту была «Виксен Лайф».

Я дала себе клятву: я должна стать безумно популярной. Заработать кучу денег. И обеспечить себе и своей маме самую лучшую жизнь, какую только можно себе представить.

Домой я вернулась только в три часа ночи. Рухнула на кровать и через несколько минут уснула.