Мама услала Нинку с важным заданием к деду с бабкой. Бабуля приболела, дело житейское для людей в возрасте, в больничку загремела на казённые харчи. Правда с тех харчей можно ноги протянуть, так на то и родственники, чтобы подкормить бедолаг. Одному деду тяжко за всем уследить и всё успеть, вот сестричку заслали. Засланка получилась. А мы с мамочкой остались вдвоём. Всё бы ничего, но моя любовница тётя Лиза вдруг взбрыкнула и перестала мне давать. А я-то ведь привык к регулярной половой жизни. Хоть на полу, хоть на диване, хоть где, лишь бы была половая щель, именуемая пиздой. Да ещё и посоветовала, если уж припёрло и не вмоготу, на мамочку внимания обратить. У неё, мол, пизда точно такая же, как у всех. Ничем не лучше и не хуже. Дура же великовозрастная. Как она себе представляет? Подхожу я к матери, цепляю её за жопу и говорю

— Маман, ваш сыночек измучен недоёбом, не разрешите ли вы по такому случаю вам впендюрить?

Как говорил поручик Ржевский: Можно и по морде, но чаще впендюриваю. Но это случай не тот. Он же не у своей муттер просил. А о разговоре, точнее о заговоре двух женщин я тогда ничего не знал. И отправка Нинки к деду в масть пришлась, не надо никаких предлогов придумывать.

Вечером, уже по традиции, мать с Лизой пришли с работы домой, быстро умылись и за стол. И опять же по традиции поставили на стол бутылочку сладкой водочки. А вот меня за стол позвали уже в нарушение традиций. Обычно квасили вдвоём, чтобы поговорить и погоревать о своём, о вдовьем.

После пары стопочек я немного захмелел. Не привык к спиртному, не заматерел, печень не адаптировалась ещё. Дамы, заметив пьяненькое состояние кавалера, отправили его спать. Лиза смеётся

— Слабенький у меня зятёк. Может и хорошо это, алкашом не будет. Тонь, как думаешь: пусть лучше быстро хмелеет, чем быстро кончает? Я с тобой полностью согласна. - Мать, между прочим, слова ещё не произнесла. - Пусть лучше у него дольше стоит. Дочек наших, да и нас хотя бы изредка, радует.

Я пусть и поддатый, но понял, о чём это она говорит, и даже как-то сжался внутри, ожидая от матери нагоняя за то, что мало мне девок, так ещё и на тётку полез. А мать сделала вид, что ничего не поняла

— Лиза, так Вова меня и так радует. Вон какого сыночка вырастила. И помощник, и уважительный, и красавчик. Со всех сторон одни плюсы. Только вот девок совсем замучал.

Лиза засмеялась

— Так тебе, Тоня, если девок жалко, свою манду подставь. Твоя-то пизда уже разработана, рожала, опытная. Вот и будет девкам облегченье, да и тебе радость. Сколько времени она живого хуя не видела?

Мать руками замахала

— Лизка! Ты что такое говоришь, да ещё при ребёнке. Типун тебе на язык.

А той всё смехуёчки

— Да ты не видела, что ли, у этого ребёнка? Так посмотри. У него же в стакан не влезет, банку подавай.

— Дура ты, Лизка! Разве у сына на мать встанет? - А у самой тоска в глазах. И мысль: Хоть бы встал.- Не слушай ты её, дуру старую, сын. Иди лучше спать ложись. Устал же, да и выпил.

Мне что? Отправляют, я пошёл. А женщины на кухне разговор продолжили

— Лизка, ты ебанулась, что ли? Такое парнишке заявить. Напугаешь ребёнка, как я тогда к нему подойду?

— Не ссы в трусы, нашла кого пугать. Да он, едва пизду увидит, сам накинется и выебет, только пизда трещать будет. Я свой уговор выполнила, неделю уже ему не даю, сама волчицей скоро выть буду, так ебаться охота. Тонь, а ты не будь дурой, сделай так. Он же сейчас спать будет. Выпил парнишка, устал. А ты ведь тоже выпивши, мало ли чего бабе пьяной на ум взбредёт? Так ты сама к нему в постель заскочи. А если что, так отговоришься: Пьяная была, не знаю, ч о на меня нашло, ничего не помню и ничего не знаю. Это если не станет ебать. А если выебет, тогда молча отсоси ему и на второй круг. Пусть работает, мамку радует. Всему тебя учить надо. Ладно, давай по паре капель да я пойду. - Заржала. - Не буду новобрачным мешать. Не каждый день сын мамке целку ломает.

Ещё немного попрепирались, Лиза собралась домой. Успокаивает мать

— Да не трясись ты, как монашка в борделе. Всё путём будет. Завтра будешь мне с гордостью рассказывать сколько раз, в каких позах и в какие дырки тебя сын продрал. В жопу дать не забудь. Мужики это ценят.

— Иди уж, учительница. У меня итак мандраж.

— Всё, пошла, а то невеста перед первой брачной ночью переволнуется и не сможет дать, как положено.

Лиза ушла под свой же конский ржачь.

Мама вошла в комнату сына на цыпочках. Постояла у кровати. Её сын, её мальчик спал, укутавшись одеялом с головой. Какой он ещё, в сущности, ребёнок. Ну стоит у него на девок, ну долбит он их, вон и Лизку-суку успел обработать. Но всё одно ребёнок же ещё. Хотя, для матери, сын и в сорок ребёнком останется. Постояла ещё немного. Мысли крутились вокруг предстоящего. И хотелось, и боязно было. Вдруг что пойдёт не так? А как не так? Вздохнула, решилась. Как там Лизка говорила: Под стоячий хуй надо самой ложиться, не ждать, пока положат.

В одной песне пелось: Сняла решительно пиджак наброшенный... Не пиджак, а трусы мама сняла с такой решительностью, словно шагнула в холодную воду и ухнула в нё с головой. Успела себя изругать: Дура старая! Трусы могда бы снять загодя. Хорошо хоть пришла с работы и подмылась. Воняла бы сейчас на ребёнка немытой пиздой. Полностью раздеваться не стала, но лифчик тоже сняла. Как надоедает эта сбруя! Были бы титьки поменьше, век бы не носила. Пусть соски через одежду торчат. Отбросила в сторону одеяло и замерла, любуясь на сына.

Рослый, крепенький, весь в отца. Спит голеньким. И видно, что снится ему что-то приятное, потому что вон как у него стоит, как тот часовой у мавзолея, который был Дима и махал маме ручкой. Лизка права. У её мальчика совсем не мальчиковая писюня. Да что лукавить перед собой. Хуй у него, какой не каждому мужику достаётся. И сегодня, уже сейчас этот хуй будет в её пизде, скучающий по нему. Да вообще по любому, но сегодня именно по этому, который принадлежит её сыну. А если у них всё получится, то хуечки Лизке и девкам, самой будет мало. Хотя нет, с дочкой надо будет делиться. Ну да мать с дочкой всяко разберутся. А Лизка, если захочет, пусть встаёт в очередь.

Осторожно, чтобы не потревожить и не напугать, легла рядом с сыном. Он во сне повернулся к ней, обнял, притянул к себе. Тогда осторожно освободила титьку и сунула в рот сыну сосок. И тот, поймав сосок во сне, зачмокал, начал сосать. потом вдруг взял её за жирную жопу и прижал к себе. Потискал малость и руку между ног суёт. А там уже всё огнём горит, соками истекает, аж по ляжкам течёт.Даже стыдно стало: сын туда руку суёт, а там мокрень такая. Ещё подумает, что мать уссалась.

Сплю, сон приятный снится. Какой сон может сниться молодому парню, которому уже скоро неделя или больше никто не даёт. Это в раннем детстве мо подрочить на сестричкину писюлю, сейчас вроде как не по чину этим заниматься. А снится, что то ли Лиза, то ли НИа титьку мне свою в рот толкают, сосок просят приласкать. Я, хоть во сне, а инстинкты никуда не делись, зачмокал. Вкусно! По выработанной привычке руку между ног сунул, писю пощупать. А там жар причём совсем не знакомый. Это считается, что все писи женщин одинаковы. Не угадали. Разные они все. И по размеру, и по строению, и по расположению, и по вкусу, и по запаху. И даже вот такая мелочь, как влажность и температура у всех разные.

Ещё толком не проснувшись, лишь отметив крае сознания необычность писюни, которую принял скорее за Лизкину, чем за Нинушкину, телосложение у женщины не то, сгрёб слабо пискнувшую мамочку, которую сразу и не признал, подгрёб её по себя, а дальше дело техники. Влажная, скорее мокрая пизда легко впустила в себя головку, а там уж и всё остальное пролезло. И лишь тогда приоткрыл глаза и всмотрелся в полумраке комнаты в ту, которая сейчас лежала подо мной и активно подмахивала, вцепившись руками мне в бёдра и тянущую на себя всего меня, словно стараясь втянуть всего в свою писю, откуда я в своё врем и вышел, появился на свет.

— Вова! Вова! Вовочка! Сынок! Не останавливайся! Вовочка! Прошу! Заклинаю!

Это мама так заговорила в ответ на то, что я маленько притормозил, когда понял, кто подо мной лежит. Поздно пить "Боржоми", когда почки отказали. Не вытаскивать же теперь и не извиняться перед мамой за о, что сунул и попал не в ту дырку. Нет, попал-то как раз куда надо. Просто дырка принадлежала не той. Ой, да запутался я! Не до того мне сейчас, на до разборок.

Мама кончила быстро. Что-то то ли промычав, то ли простонав, вначале напряглась, потом расслабилась и выдохнула

— Какая же я дура!

Я не понял, к чему это она сказала. То ли посчитала дуростью, что поддалась мне, то ли что-то ещё. Так зачем тогда ложилась в мою кровать? До своей спальни дойти не могла? Ноги не держали? Так не ту дозу они с Лизой выпили, чтобы вот так захмелеть.Им на двоих бутылка меньше, чем слону дробина. Такой дозой пронять этих двух закоренелых в сражении с зелёным змием дам просто невозможно.

Ничего не понял, потому и лежу молча, пока не прилетело чего-то малоприятного и неожиданного. А мама, видимо поняв мои затруднения, спрашивает

— И как тебе с матерью? Только честно.

— Мам, сначала я ничего не понял, думал...

Мама перебила

— Думал Лизка пришла? А оказалась мать. Ты не увиливай, ты говори.

Я глубоко вздохнул и начал. Если честно, то часто, когда я драл девчонок, да и Серенького тоже, впрочем и Лизку, мне представлялось, что я имею мамочку. Видел её сто раз голую, тысячу раз почти голую, так что представляю во всех подробностях её тело. А сегодня, когда понял, что лежу на маме, аж куда-то к горлу комок подкатил. Мечта сбылась, моя мама мне отдалась.

Потом я говорил много ещё чего. Рассказывал маме, какое у неё замечательное тело, особенно та его часть, которая сейчас истекала соком и спермой. И какое счастье владеть этим телом и этой конкретной его частью. Проще говоря, заливался птицей Сирин. И добился того, что мама расслабилась, растеклась выслушивая от меня какая же она прекрасная мать и не менее прекрасная женщина. И мне теперь, кроме неё, никого не надо. Тут мама перебила

— А Нинушку кто шпилить будет? Пидорасик Серёжа? Ну уж нет. Начал, так не оставляй девочку без внимания. И что-то я разохотилась. Дай я на тебя сяду. Давно на мужике не сидела, попрыгать хочу.

Напрыгалась мама вдоволь. Наскакалась и накричалась. Впрочем в рамках приличия, даже соседей не потревожили. Мама оторвалась по полной, за всё время одиночества, за все её ожидания. За то, как кусала губы, когда мы устраивали концерты с девчонками. За ту зависть, которую испытывала к дочери и соседке. За всё. Благо сын, кончив раз, не торопился кончать и сношал, да что там играть словами, ебал её, как последнюю шлюху, ставил во все мыслимые и немыслимые позы, разошёлся и уже не обращал внимания на то, что ебёт мать. А может именно осознание этого и заставляло мальчика раз за разом терзать её пизду. Она ещё не была готова к тому, о чём говорила Лизка. Не была готова к тому, чтобы взять член мальчика в рот. В детстве много раз целовала этот отросток, даже облизывала и сосала его. А вот сейчас боялась, что сын посчитает её незнамо кем. И попу свою пока была не готова подставить сыну, испугавшись приличных размеров его члена.

Мама полностью обессилела. Последний раз постояв раком у кровати, завалилась на неё, повернулась на сину прямо так, поперёк постели, выдохнула

— Я уже не могу. Кончай.

Я и кончил, в очередной раз наполнив мамину писю спермой.

Потом мы лежали на кровати без сил. Их не хватало даже на то, чтобы обняться. Мама сказала

— Ты меня вымотал. Как тебя Нина терпит? Или ты не всегда такой?

И смотрит, ждёт, что я скажу.

— Мам, не знаю, что случилось, но вот так, как с тобой, у меня ни с кем не было. Я хотел и хотел тебя. Хотел и не мог остановиться. Зря я так сделал?

Мама тихонечко засмеялась. Потрепала меня по волосам, потом притянула к себе, прижала к груди, ткнув носом в титьки.

— Дурачок! Для женщины нет большего счастья, когда её так хочет мужчина. И когда он отдаёт ей все силы. И когда выматывает её, как ты вымотал меня сегодня. Устал? Вижу, что устал. Поспи. Тебя побаюкать, как в детстве? - И запела, похлопывая меня по спине. - Баю, баюшки баю, не ложися на краю...

Под тихий напев мамы я заснул. Утром проснулся от того, что мама нежно целовала меня. Лежала, опираясь на руку, смотрела на меня и наклонялась, мягко прикасаясь губами то к щеке, то к губам. Увидев, что я проснулся, улыбнулась

— Доброе утро, соня. Вымотала тебя вчера мама?

Я молча откинул в сторону одеяло и пальцем показал ей на торчащий член. Обычное дело - утренний стояк. Мама протянула руку и потрогала член.

— Глаза не врут, у сына стоит. Интересно, на кого у него встал?

Я засмеялся

— Мам, а кто тут есть ещё, кроме нас с тобой?

— Мало ли. Вдруг тебе Лизка приснилась.

— Мам, ты это серьёзно?

— А вдруг.

— Мам, поверь, это всё только на тебя и для тебя.

— А вот давай проверим, тогда и поверю.

И мама встала на четвереньки, выставив зад. Оглянулась.

— Что таоке? Не нравится так?

— Мам, я просто на тебя любуюсь. У тебя попа и без того красивая, а когда стоишь вот так, с ума от такой красоты сойти можно. Можно, я её поцелую?

Мама довольна, смеётся

— Дурак ты, Вовка! Кто же женщину о таком спрашивает? Если хочешь чего-то, то делай. Хочешь целовать - целуй.

Не рискнул сразу целовать мамину писюню. Вдруг не поймёт. А вот ягодицы исцеловал все. А потом встал сзади мамы на колени и понеслась скачка. Мама стоит на четвереньках, даже пытается подмахивать, титьки болтаются и часто, когда она прижимается грудью к постели, трутся о матрас. А мама то наклонится грудью к матрасу, отчего её зад задирается вверх, то встаёт на вытянутые руки и прогибается в спине. А я всё не могу кончить, хотя мама испытала уже пару оргазмов.

Наконец и мне подпёрло. Начал кончать и зачем-то вытащил член, спустив маме на попу всю утреннюю порцию спермы. Она повернулась, спрашивает

— Зачем? Я не забеременею, возраст не тот. В меня можно кончать, даже если я не предохраняюсь. Литрами сливай, ничего не будет.

— Не знаю зачем? Просто вдруг захотелось посмотреть на твою попу в сперме.

— Посмотрел? Заставить бы тебя вылизать языком...Ой! Вова! Ты что делаешь?

Ничего особенного. Просто вылизываю языком, раз мама сказала. Слизываю сперму с попы, вылизываю её в щели между ягодиц, и сам анус не оставляю вниманием. С девчонками и не такое делали. Если уж с Серым, проиграв девчатам в карты, сосали друг у друга, то что мне вылизать мамину попу и писю.

Мама крутит задом, подаётся мне навстречу. Похоже, что зря я вчера не стал маме отлизывать. Вон как ей это нравится. Мычит, мотает головой, кусает губы, чтобы не закричать. Не смогла сдержать крик, закричала. И было в этом крике всё: радость, гордость за себя, победа, счастье и что-то ещё.

Говорят, когда снимали фильм "Тарзан", его знаменитый крик создавали путём накладывания голосов нескольких теноров друг на друга. Маме дублёры не понадобились.

Две женщины сидят на кухне, пьют кофе и разговаривают. Одна спрашивает

— И как всё прошло? Получилось?

Вторая в ответ

— Всё было на высшем уровне.

— Да? И как это бывает на высшем уровне?

— А вот тебя Вова как ебал?

— Молча. Как и все мужики. Ты хочешь сказать, что сын продрал тебя во вс щели?

— Нет. Ни сосала, если ты это имеешь в виду, ни зад не подставляла, всё это успеется. А вот выебал он меня знатно. Я даже не знаю, сколько раз я кончала. Теряла сознание и снова приходила в себя. Лизка, он тебе пизду лизал? Вот и мне лизал. Я и представить себе не могла, какое это наслаждение. Наши мужья радовали нас таким? Тебя тоже нет? А сыночек порадовал. И я теперь тебе говорю, сучка ты страшная, хоть ты и моя подруга, но сына я тебе не отдам. Пусть он тебя ебёт, я не против. Но только когда я наемся. А будет это не скоро.

Лиза засмеялась

— Зря ты так думаешь, что не отдашь. Я больше чем уверена, что вскоре мы обе будем стоять раком, может ещё и Ниночка рядом с нами, а он будет драть нас по очереди. Водки нет, давай хоть кофе за нашего ёбаря выпьем, за его здоровье, за то, чтобы у него стоял и не падал. А ещё за то, чтобы не встретилась ему на пути профура какая и не увела его от нас.

Мама вскинулась

— Да вот хуй им по всей их морде. Путь себе сами такого вырастят, а на чужое нехрен рот разевать.

Лиза поддержала подругу

— Ни за что не отдадим. Грудью встанем. А вообще знаешь что надо делать?

— Что?

— Так его выдаивать, чтобы у него никаких сил не оставалось и чтобы у него чисто физически не мог встать ни на кого.

— Согласна. И Нинушку притянем. Пострадаем, Лиза, за нашего Вовика

— Пострадаем. Тем более, что страдания будут сладкими.