Перевод, оригинал: “Thesis Topic” by JSMT.©

Это художественное произведение предназначено для взрослых. Всем героям рассказа более 18 лет.

Часть 5

Она немного замешкалась, прежде чем переступить порог ресторана. И тут же почувствовала на себе пристальные взгляды людей, сидящих за соседними столиками. Она почувствовала, что у нее слабеют колени, но продолжила свой поход к столику ресторана, но не успела она подойти к своему столу, как к ней подошла хостес и вежливо, но твердо сказала.

«Извините, мисс, продавцы и попрошайки не допускаются».

Лилиан стало очень стыдно, но она поборола желание повернуться и убежать от этого унижения.

«Нет, мэм. Я сожалею о своем наряде. Я... я просто ищу кое-кого... Карен... Карен Смит... она обедает здесь с коллегами».

"Понятно", - с сомнением сказала администраторша.

«У нас тут дресс-код. Почему бы вам не подождать снаружи, а я посмотрю, здесь ли она еще. Хорошо?»

«Спасибо, мэм», - с облегчением сказала Лилиан. Она чувствовала себя не в своей тарелке в холле этого милого ресторана.

Она вышла из ресторана. Хостес была молодой красивой девушкой. Она была одета в элегантное платье, но декольте и длина юбки были несколько смелыми, и было ясно, что она работает здесь в качестве игрушки для глаз бизнесменов среднего возраста. Лилиан всегда презирала хостес, но сейчас она чувствовала себя недостойно даже разговаривать с этой респектабельной девушкой.

Спустя, наверное, минут пять хостес вышла и сказала. «Мисс Смит обедает здесь. Вам нельзя заходить внутрь, но ее группа скоро закончит, и она сказала, что вы должны подождать ее здесь».

Лилиан просто кивнула. Она почувствовала новую волну унижения и новый удар по своей уверенности в себе, но ничего не могла с этим поделать.

Она терпеливо ждала еще минут десять. Она понимала, что времени у нее в обрез, но ничего не могла с собой поделать.

Наконец в дверях ресторана появилась большая группа бизнесменов. Их было девять человек, пара выглядела как молодые секретарши, но остальные - женщины и мужчины лет тридцати, одетые так, чтобы произвести впечатление; они выглядели успешными и счастливыми; казалось, они просто отлично провели время. Пара мужчин попрощалась.

«Еще раз поздравляю вас, Карен. Вы на пути к отличной карьере. Повышение на 40 %! Я очень завидую». Один из них сказал.

«Думаю, ты даже обошла Патрика, как самая быстрая в компании по первому повышению», - сказал другой парень, - „Увидимся позже в офисе“.

Лилиан была ошеломлена, услышав все это. Карен и так зарабатывала больше, чем заработала бы на стажировке, если бы не провалила ее, а теперь она будет еще и на более высокой должности. Она почувствовала ревность и гнев. Кроме того, она чувствовала себя глубоко униженной при одной мысли о том, что, по крайней мере, пока она не выплатит свой кредит, Карен будет зарабатывать за час больше, чем она заработала за всю неделю.

Тут ее мысли прервала одна из секретарш. Она смотрела прямо на нее: «Посмотрите на эту шлюху! Не слишком ли рано для прогулок по улицам!» - со злостью сказала она, думая, что такая бродяжка унижает всех женщин.

Громкие оскорбления привлекли к Лилиан много внимания, и вскоре вся группа, включая уходящих парней, уставилась на нее. Некоторые насвистывали или отпускали пошлые шуточки.

Лилиан почувствовала себя в ловушке, но, к всеобщему удивлению, ей удалось сказать: «Карен, пожалуйста».

«Эй! Это моя кузина Лилли!»

«О... мне так жаль, Карен... мы не знали... она выглядит так... так по-другому», - сказала одна из секретарш, искренне сожалея о своем поступке.

«Не волнуйтесь, Сэнди, она это заслужила. Я тысячу раз говорила Лилли, что ей не стоит выходить в таком наряде, иначе никто не будет воспринимать ее всерьез. Но она все еще удивляет меня, я никогда не видела, чтобы она носила так мало... ну... я имею в виду за пределами квартиры».

Лилиан покраснела. Она чувствовала себя предательницей, но понимала, что Карен, должно быть, очень неловко здороваться с ней в ее нынешнем наряде и на глазах у всех ее коллег. «Я бы даже не поздоровалась, если бы это была я в деловом костюме», - подумала она.

Карен была весьма забавна вся эта встреча, и ей захотелось еще раз поддеть Лилиан.

«Собственно говоря, почему бы тебе не помочь мне. Может быть, если она услышит это от других женщин, то поймет. Может быть, ей нужно жесткое обращение, чтобы изменить свои взгляды».

Сэнди заговорила первой. «Послушай, Лилли, есть такая вещь, как нижнее белье. Ты должна его носить, если не хочешь, чтобы все считали тебя шлюхой». Она сказала это покровительственным тоном, от которого Лилиан чуть не взорвалась, но маленький голосок внутри ее головы заставил ее насторожиться. «Если только ты не хочешь, чтобы все знали, что ты шлюха», - мысленно повторила она про себя.

Лилиан прикрыла рукой свои сиськи.

«Тебе следует равняться на свою кузину. Она действительно хороший пример для подражания, она успешная женщина, которая добилась всего своим умом, а не внешностью. У нее очень хороший вкус в одежде, если ты не можешь быть похожей на нее, ты должна хотя бы подражать ей». Сказала другая женщина, возможно, обладательница самого высокого ранга.

Лорен, бухгалтер 32 лет, добавила: «Лилли, разве ты не знаешь, что половина твоей задницы выставлена напоказ? Ты шлюха или просто хочешь, чтобы люди думали, что ты шлюха?»

Лилиан потеряла дар речи. Она не знала, как защитить себя. Она чувствовала себя немой и пристыженной. Она чувствовала себя намного ниже всех этих женщин, которые ее ругали. Она не осмеливалась что-либо сказать этим респектабельным дамам, и ее разум был пуст.

Она чувствовала себя еще более униженной, чем когда-либо в своей жизни, и ей хотелось оказаться подальше от этого места. Она хотела утешить себя. Поласкать свою киску, чтобы получить вознаграждение, необходимое ей для того, чтобы отбросить все эти оскорбления. И тут она поняла, что впервые в жизни осознала истинное значение слова «бимбо». Вот она, одетая как шлюха, немая, и все, о чем она могла думать, - это о том, чтобы получить удовольствие.

Она что-то пробормотала, потом собрала всю свою силу воли и сказала: «Карен. Я здесь, чтобы попросить тебя одолжить мне немного одежды».

«Ты говоришь это всерьез или просто пытаешься сделать мне приятное».

Лилиан нетерпеливо закатила глаза, но только еще больше стала похожа на избалованного подростка, которым все ее считали.

«Нет. Все по-настоящему. Пожалуйста, дай мне ключи от твоей комнаты".

"Нет. Извини. Я оставила их в офисе".

Лицо Лилиан побледнело. «Мне действительно нужно переодеться... Хотя бы в джинсы...», - сказала Лилиан, ее голос дрогнул.

«У меня нет с собой сумочки. Девочки, не могли бы вы одолжить мне немного денег, чтобы Лилли могла купить себе пару джинсов".

Через несколько минут они разошлись, оставив ошеломленную Лилиан пересчитывать монеты и купюры достоинством в 1 доллар. У нее было около 12 долларов.

На мгновение она почувствовала себя побежденной и подумала о том, чтобы пропустить встречу с мисс Барбарой, но поняла, что это только усложнит ситуацию. Она твердо решила купить джинсы и футболку - ей хотелось как можно скорее одеться прилично.

Она несколько минут погуляла по деловому кварталу. Это была очень постыдная прогулка в такой одежде. Люди постоянно смотрели на нее, показывали пальцем, даже смеялись. Она чувствовала себя все более и более неловко после того, как ее пару раз обругали женщины средних лет. Ее поиски были бесплодны: магазины в деловом квартале были в основном высокого класса, и она не могла позволить себе купить там даже носовой платок. Не говоря уже о том, что ее, скорее всего, выкинут еще до того, как она доберется до отдела младшего персонала.

Она проанализировала свои возможности: она могла бы найти недорогую одежду в магазине, но гарантии не было. Там было не так много одежды ее маленького размера, и она потеряла драгоценные минуты на хождение вокруг да около, так что, скорее всего, не успеет вовремя. Рядом с университетом было несколько больших супермаркетов, где, возможно, продавалась недорогая одежда, но она не хотела приближаться к колледжу, пока не будет одета более прилично. Она пошла в сторону центра города, и, похоже, это было правильное решение, потому что она наконец-то нашла магазин со скидками. Это был не такой дешевый магазин, как большой супермаркет, но она наверняка сможет найти что-нибудь.

Она прошлась по проходам и нашла несколько стоек с джинсами по 14 долларов и футболками от 9 долларов. Она была в отчаянии и начала заглядывать в стол с одеждой, на котором было написано: «Любой товар по 9, 99 доллара». Там было несколько блузок, джинсов и юбок. Она поняла, что не сможет позволить себе две вещи, и решила, что нужно что-то делать со своими шортами, ведь слова «Ты показываешь половину своей задницы» все еще звучали в ее голове. Она понимала, что шорты ее шокируют больше, чем блузка.

После отчаянных поисков она наконец нашла один предмет, который мог ей подойти. Это была пара джинсов. Они были облегающими и очень низко посаженными. Они доходили до середины икры. Ей они совсем не понравились, но они были гораздо лучше, чем шорты. Она купила их и попросилась в туалет, чтобы переодеться.

С трудом ей удалось надеть их, но только после того, как она сняла свои маленькие шорты, которые были настолько малы, что она смогла убрать их в сумочку. Она посмотрела на себя в зеркало. Это было улучшение, но не очень большое. Джинсы были сделаны из очень тонкого денима и выглядели на ней почти как нарисованные, а между низко сидящими джинсами и маленькой футболкой было много кожи.

Лилиан вздохнула: она мало что могла с этим поделать. Она еще раз подумала, не позвонить ли мисс Барбаре, вместо того чтобы идти на прием, но отказалась от этой идеи. Ей придется пойти и исправить ситуацию.

— 0-

Час спустя Лилиан вошла в кабинет консультанта. Барбара была шокирована внешним видом Лилиан. Она всегда была такой деловой, такой скромной, такой консервативной. Ее прическа и макияж всегда выглядели аккуратно и изысканно, но сейчас она была похожа на юную школьную бродяжку. Она никогда не видела, чтобы студентки одевались так безвкусно или так распутно. На мгновение Барбара потеряла дар речи и сделала движение рукой, указывая Лилиан сесть.

Все это не осталось незамеченным для Лилиан. Она покраснела от стыда: она не ожидала, что приведет «Лилли» на территорию «Лилиан». Ее вынудили обстоятельства, и ей это совсем не нравилось.

Когда Барбара наконец преодолела первоначальный шок, она сказала: «Лилиан, эм», - безуспешно пытаясь подобрать нужные слова, но в конце концов решила говорить прямо: «Ты что, под наркотой, что ли?»

«Нет! Конечно, нет!» - сказала Лилиан, избегая смотреть в глаза и краснея. Ее возмутил вопрос, но она понимала, что истинное объяснение было еще хуже. Тем не менее, желая сохранить лицо, она добавила: "Я надела это, чтобы прочувствовать свою подопечную, и у меня не было возможности переодеться перед нашей встречей. Мне очень жаль».

Она чувствовала себя спокойнее, даже зная, что ее ждет.

«Лилиан, вы знаете, что наша профессиональная деятельность требует, чтобы мы держались на расстоянии от наших подопечных или пациентов. Переодевание могло бы помочь ей раскрыться, но это ослабляет вашу позицию, а также может внести ложные сведения в ваш объект, что в итоге может изменить результаты исследования».

«Я знаю», - сказала Лилиан, но тут же пожалела об этом и добавила: „Это рискованно, но мне было слишком трудно заставить ее раскрыться“.

Барбара была разочарована, и это было видно по ее лицу, но она решила оставить все как есть. «Что ж, это ваше решение, не очень профессиональное, но ваше. Однако я потребую, чтобы вы указали это в своей диссертации, чтобы читатели могли судить, доверять ли им результатам или нет, учитывая предвзятость, внесенную вашей техникой эмпатии».

Лилиан покраснела от ярости и стыда. Эта сука заставляла ее писать во вступлении к диссертации, что для интервью она одевалась как шлюха. В ее области было очень принято анализировать диссертации коллег и кандидатов на работу.

Ей хотелось поскорее закончить встречу, поэтому она сказала: «Она неохотно давала свои студийные фотографии, но в конце концов я их получила, храню здесь и, конечно, отредактировала лица, как она просила».

«Конечно», - сказала Барбара.

Барбара забрала память и вставила ее в компьютер.

Лилиан чувствовала себя очень неловко и хотела уйти прямо сейчас.

«Мне нужно идти».

«Нет, пожалуйста, останьтесь. Мне нужно проверить, смогу ли я их нормально просмотреть. Это займет всего несколько минут, и нам нужно поговорить после того, как я их посмотрю».

Мисс Барбара начала медленно просматривать фотографии, подолгу вглядываясь в каждую из них.

Все это время Лилиан нервно ерзала на своем стуле. Одна мысль о том, что учительница смотрит на ее обнаженные фотографии, заставляла ее сгорать от стыда, но в то же время пробуждала в ней возбуждение. В эти дни ее киска, казалось, всегда была готова вспыхнуть. Она незаметно оглянулась на свою коленку, чтобы обнаружить неловкое мокрое пятно. Теперь казалось, что ее киска только и ждет малейшей провокации, чтобы намочить джинсы, что в последнее время случалось несколько раз в день.

Лилиан, казалось, целую вечность пыталась угадать, на какую фотографию смотрит мисс Барбара, просто по выражению ее лица. Она хранила полное молчание, лишь время от времени вздергивала бровь или моргала. Стук в дверь испугал Лилиан и прервал работу мисс Барбары.

«Входите, - сказала она, повернувшись к Лилиан, - извините, Лилиан, но мне нужно подписать кое-какие бумаги, это займет пару минут.

Это был студент мужского пола.

«Привет», - сказал он, глядя на Лилиан. Затем повернулся к мисс Барбаре и сказал: «Здравствуйте, мисс Барбара, это мое заявление, если вы согласны одобрить меня, пожалуйста, подпишите здесь и здесь».

Затем мисс Барбара повернула свой 22-дюймовый широкоформатный монитор, на котором теперь показывалась первая фотография комплекта Лилиан, так что и Карл, и Лилиан могли ее видеть.

«Да, я уже сказала вам, что поддержу вас».

Она начала подписывать бумаги, в то время как глаза студента были прикованы к экрану, и Лилиан почувствовала себя совершенно неловко. Это был студент ее собственного университета, и он смотрел на нее, обнаженную и в наручниках, на экране!

Мисс Барбара закрыла папку, но прежде чем отдать ее студенту, сказала: "Карл, может быть, вы нам поможете? Как вы думаете, эти фотографии из какой-нибудь порностудии или они любительские?"

Студент немного занервничал и повернулся к Лилиан, которая не могла не покраснеть. Он начал рассматривать каждую фотографию, останавливаясь на каждой для комментариев.

«Ну, она действительно сексуальна, и я не эксперт по фотографии, но освещение выглядит профессиональным, можем ли мы увидеть больше?»

Очередной звонок прервал мисс Барбару, и она ответила: «Да, вы можете войти, Кэти, мне очень нужен кофе».

Когда Кэти вошла, она была шокирована изображением на мониторе мисс Барбары: «Это объект исследования Лилиан, пожалуйста, будьте осторожны. Но вы тоже можете нам помочь, мы хотим знать, действительно ли это профессиональная фотография».

«Может ли это быть хуже всего?» - подумала Лилиан, чье лицо все еще было красным.

«Вам следует расслабиться, Лилиан. Мы все профессионалы, и нет ничего плохого в том, чтобы смотреть на порно с профессиональной точки зрения, а не так, как если бы это была ты на экране», - сказала мисс Барбара и рассмеялась.

Лилиан нервно засмеялась и попыталась отвлечься от ситуации.

Все пытались делать профессионально звучащие комментарии, даже Лилиан добавила несколько комментариев к обстановке, но когда они дошли до последнего. Того, где она сосала член Пола (хотя ее лицо было закрыто), Лилиан была потрясена. Ей было слишком стыдно видеть, как ее учитель, секретарь колледжа и сокурсник анализируют ее порнографическую фотографию.

«Ух ты! - сказал Карл. Она действительно хороша, посмотрите на ее киску... Влагалище, она очень возбуждена, на стуле даже есть мокрое пятно. Можешь увеличить?»

Мисс Барбара повиновалась, к стыду Лилиан. Вот она, ее киска, на фотографии, сделанной в натуральную величину. Камера, которую использовала Меган, имела очень высокое разрешение.

Затем Кэти, которой все больше и больше нравилось это занятие (все лучше, чем настоящая работа), добавила. «Ну, фотографии точно высокого разрешения. И она, должно быть, действительно порномодель, потому что посмотрите, у нее нет щетины, она, наверное, сделала процедуру эпиляции лобка, так поступают только самые худшие шлюхи".

Сердце Лилиан учащенно забилось, но, к счастью, все закончилось так же внезапно, как и началось. Мисс Барбара сказала: "Спасибо вам обоим за помощь. Пожалуйста, оставьте меня наедине с Лилиан».

«Хорошо. Лилиан, похоже, вы выполнили мою просьбу. Думаю, мы можем встретиться в следующий понедельник и обсудить будущее вашего проекта. Я даже готова помочь вам получить отсрочку, если вам это нужно».

Лилиан удовлетворенно вздохнула. Это было ее первое настоящее достижение, на следующей неделе она вернет свою жизнь в нормальное русло.

«Спасибо, мисс Барбара, я буду здесь».

«Еще одна вещь, Лилиан. Один из ваших одноклассников утверждает, что брал интервью у Карли Фиорины, Шерри Маккой и Эми Паскаль. Он прислал мне кучу фотографий этих знаменитых дам с ним в качестве доказательства того, что его интервью были настоящими. Я пригласила эксперта по фотошопу из художественного отдела, чтобы он проверил, настоящие это фотографии или подделка. Он сделал свой анализ, и они оказались настоящими.

Я бы хотела отправить ему и эти фотографии. Я не думаю, что в них есть какая-то проблема, но я хочу иметь профессиональное мнение, чтобы подстраховаться на случай спорных ситуаций. Знаешь, я уже однажды обожглась, - сказала она с улыбкой.

Лилиан почувствовала ревность к парню, берущему интервью у ее бывших кумиров.

«Итак, вы не будете возражать, если я отправлю эти фотографии эксперту? Я обещаю, что конфиденциальность вашего объекта будет защищена».

Лилиан колебалась, но она была так довольна результатами встречи, что не хотела ничем рисковать.

«Да, конечно. Только без копий, пожалуйста, я обещала своей подопечной".

«Не беспокойтесь об этом. Я оставлю себе одну копию, а другую отправлю мистеру Джексону. Он быстро уничтожит их после анализа».

Лилиан понимала, что узнать об этом невозможно, но предпочитала не думать об этом слишком много.

«Хорошо. Мисс Барбара, увидимся в понедельник».

«И Лилиан. Пожалуйста, в следующий раз не берите с собой такой наряд сочувствующего», - сказала она с улыбкой, а Лилиан покраснела.

Часть 5-b

Ночь Лилиан прошла без происшествий. В квартире ей пришлось быть голой, но это помогло ей скрыть от Карен тот факт, что у нее уже была фотосессия в обнаженном виде. Она сняла свои новые джинсы и спрятала их под лестницей у входа в квартиру, опасаясь, что Меган заставит ее поменять их на другой наряд, который будет гораздо более облегающим.

Меган истолковала очевидное счастье Лилиан как сигнал, что она смирилась со своей зарождающейся карьерой порномодели. Карен была озадачена, но решила, что, возможно, Лилиан получила хорошие новости в школе. В какой-то момент Лилиан подошла к Карен.

«Карен. Нам нужно поговорить».

«О чем?»

"Это что-то продолжительное. Мы можем завтра пообедать вместе? Это очень важно для меня».

Ей нужно было завербовать ее, чтобы помочь ей выйти из-под контроля Меган и заставить Меган забыть обо всем этом безумии с порнокарьерой. Меган слышала об этом издалека и истолковала все как раз наоборот. Лилиан объявит кузине о своем выборе карьеры.

«Хорошо. Встретимся в 14:00, там есть «Макдоналдс» за углом ресторана, где ты видела меня в прошлый раз. Постарайся одеться прилично, я не хочу, чтобы меня выгнали».

Лилиан проглотила свою гордость и сказала. «Спасибо, Карен, я приду».

Звонок

На своём утреннем перерыве она проверила свой мобильный телефон и обнаружила потерянный звонок и сообщение. «Позвони мне! Это срочно», - оба звонка были с одного и того же неизвестного номера.

Она набрала номер. Возможно, Карен звонила с нового телефона или что-то в этом роде.

«Джон Джексон слушает», - раздался мужской голос. Имя было смутно знакомым.

«Здравствуйте, мистер Джексон, мне звонили от вас на сотовый в 11:40?» - и тут имя „мистер Джексон“ обрушилось на нее, как поезд.

«Да, Лилиан. Я работаю на художественном факультете университета».

«О. Вы, должно быть, тот, кто помогает мисс Барбаре», - сказала Лилиан, стараясь сохранять спокойствие.

"У меня есть кое-какие находки, и я хотел бы поделиться ими с вами заранее".

«Да?» - сказала она, стараясь скрыть дрожь в голосе. «Что может пойти не так? Не может же быть, чтобы у него что-то было?

«Ну, фотографии действительно профессиональные. Камера установлена правильно, настройки камеры в порядке, и, судя по всему, использовалось профессиональное освещение, потому что вспышка была выключена, и..."

«Понятно», - сказала Лилиан уже спокойнее.

Мистер Джексон прервал длинное объяснение и продолжил: «Вы слышали о коде EXIF?»

«Нет».

«Это скрытый код, который камера помещает в файл с фотографией. Он содержит всевозможную информацию о камере, ее настройках, иногда GPS-положение. Этот код обычно сохраняется, даже если фотография редактируется».

Лилиан почувствовала яму в желудке: он наверняка мог знать, где были сделаны фотографии, и подумать, что в дорогом деловом районе не может быть порностудии, но даже если GPS-положение было в коде, она могла его озвучить".

«В коде EXIF есть еще пара интересных вещей. В нем есть дата и время съемки. Эти фотографии были сделаны всего пару дней назад».

Лилиан потеряла дар речи. Это было очень плохо.

«И последнее, что несет в себе EXIF-код, - это миниатюра фотографии. Некоторые фоторедакторы заменяют миниатюру, но другие оставляют оригинал. Ваш редактор относится ко вторым».

«А... миниатюра...», - сумела спросить она.

«Да, Лилиан, маленькая копия всей фотографии. Давайте я отправлю ее на ваш телефон».

Телефон завибрировал, и вскоре на нем появилось изображение обнаженной Лилиан, стоящей на коленях, ее рыжие волосы и возбужденное лицо были хорошо различимы, несмотря на низкое разрешение фотографии.

«Мой профессиональный вывод: эти фотографии были сделаны всего пару дней назад, а моделью определенно являетесь вы. Держу пари, у вас возникнут проблемы, если я сообщу свои выводы мисс Барбаре".

"Возникнут", - подумала Лилиан, в глазах которой забрезжила надежда.

«А чего вы хотите? Ну, знаешь... чтобы это... чтобы это осталось при тебе», - сказала Лилиан.

«Мне нужны деньги», - он всегда был краток. «Дайте мне 2000 долларов, и я буду держать это в тайне».

«У меня нет таких денег!»

"Вы, несомненно, находчивая девушка, приложите все усилия, чтобы получить эти деньги, или попрощайтесь со своим колледжем. У тебя должно быть что-то, что можно продать, у тебя должны быть друзья, которые дают тебе взаймы, банковские счета, что угодно. Просто достаньте их. Я скажу мисс Барбаре, что еще не анализировала фотографии. Я подожду до понедельника».

«Невозможно получить такие деньги к понедельнику!»

«Вот что я вам скажу. Соберите столько, сколько сможете, а в понедельник я скажу вам, достаточно ли этого. Если нет, я позвоню мисс Барбаре и сообщу ей неутешительные новости о ее ученице».

Лилиан замерла. Она доработала до конца рабочего утра, как робот. Затем она отправилась в «Мак. Дональдс». Карен была ее единственной надеждой. Ей нужны были эти деньги, иначе все будет кончено.

Она почувствовала себя спокойнее, когда они сели в кабинку. Она скрыла шорты, в которые была одета, а ее футболка выглядела более невинно, даже если было видно, что на ней нет лифчика.

Карен заговорила первой: «Итак. Что ты хотела мне сказать?»

Лилиан вздохнула. Она планировала, что эта встреча поможет ей избавиться от Меган и получить доступ к ее вещам, но теперь у нее были гораздо более важные задачи. Она заерзала на своем месте, потом скинула шлепанцы и села, скрестив ноги по-индийски. По сравнению с сидящей перед ней бизнес-леди она выглядела по-детски.

Она нервно ковырялась в своей картошке фри.

Карен скрестила руки перед собой. «Я жду, Лилиан. Я должна скоро вернуться на работу».

Наконец Лилиан сломалась. Она рассказала Карен всю правдивую историю о том, что ей нужны были фотографии, чтобы доказать, что Карен - порномодель, рассказала, как, будучи пьяной, отправила фотографии себя обнаженной, но с закрытым лицом, чтобы выполнить просьбу. Затем она рассказала, как мисс Барбара попросила настоящие студийные фотографии, и она знала, что на них снова должна быть она сама. Она рассказала о фотосессии, разумеется, опустив унизительные подробности, и, наконец, о предыдущем дневном диалоге с мисс Барбарой.

«Так в чем же тогда проблема? Похоже, ты получила то, что хотела. Не так ли?» - сказала Карен, которую происходящее весьма забавляло. «Я должна увидеть эти фотографии», - весело подумала она.

«Я так и думала, но один человек из художественного отдела проанализировал снимки и выяснил, что это я».

Глаза Карен стали большими, как тарелки, она хотела рассмеяться, но сдержалась.

«И...?» - спросила она, чувствуя, что это что-то большее.

«Он хочет получить две тысячи долларов к утру понедельника, иначе он расскажет мисс Барбаре».

«Это большие деньги. Как ты их достанешь?»

" Ты же знаешь, я не могу. Это невозможно. Может, ты возьмешь кредит на своей работе или еще где-нибудь? Я обещаю, что скоро заплачу тебе с процентами. Пожалуйста!» - умоляла она.

«Нет. Я не могу этого сделать. Прости. Я очень хорошо справляюсь с этой работой, но я только начала. Будет плохо выглядеть, если я попрошу взаймы так скоро. Они подумают, что я даже не умею распоряжаться своими финансами. Но...»

«Но что?» - спросила Лилиан, увидев проблеск надежды.

"Насколько это важно для тебя? Готова ли ты идти на жертвы, продавать вещи?"

«Это самая важная вещь в мире, и да, я готова продавать вещи». сказала Лилиан в отчаянии.

«Хорошо. Сейчас я сделаю несколько звонков. А ты пока налей мне диетической колы».

Лилиан покорно взяла стакан Карен и пошла наполнять его. Впереди нее было несколько старшеклассниц, поэтому ей пришлось подождать.

Когда она вернулась, Карен все еще разговаривала по телефону. Она просто жестом попросила Лилиан поставить перед ней бокал. Лилиан осталась стоять, полная опасений, а Карен спокойно потягивала напиток и время от времени произносила короткие фразы: «Да... Ага... Понятно... Значит, это ваше лучшее предложение. Давайте я позвоню ей и перезвоню вам с ответом».

Карен сказала: «Садись. Я нашла тебе клиента на твои вещи».

«Какие вещи?» - с сомнением спросила Лилиан.

«Все. У меня есть один друг, он любит покупать целые кладовки, даже не видя их. Я рассказала ему о тебе и о маленьком хранилище, которое ты арендовала для своих вещей, и он согласился купить их все, не видя, что внутри, за 1200 долларов США. Я поторговалась, как могла, и он предложил мне 1 300 долларов, я думаю, это хорошая цена".

«Все мои вещи?» - спросила Лилиан, - »Разве я не получу больше выгоды, если продам или заложу каждую вещь по отдельности. Ведь только компьютер обошелся мне примерно в такую сумму?»

"Возможно, но не надо думать, что это безусловно так. На рынке подержанных вещей платят не так уж хорошо, особенно если ты торопишься. Одежду часто покупают по фунту, а электронику - по 1/10 ее первоначальной розничной стоимости. В конце концов, эти люди должны получать прибыль. У тебя есть только этот день и завтра, думаю, ты не найдешь лучшей цены".

«Могу я получить хотя бы одежду и личные вещи?»

" Забудь об одежде, она - часть сделки, но я могу забрать твои личные вещи. Бумаги, фотографии и тому подобное».

Лилиан почувствовала себя дурочкой. «Не знаю, я потеряю слишком много, и, возможно, этого будет недостаточно для этого парня».

«Вот что я тебе скажу. Я хочу помочь тебе. Я дам тебе 200 долларов за весь гардероб, который ты мне уже одолжила, и даже разрешу тебе использовать эти наряды для встреч в школе, но только для встреч в школе».

С одной стороны, Лилиан стало легче: ей больше не придется идти на прием в костюме шлюхи. Это, безусловно, помогло бы ей улучшить настроение и прийти в норму. С другой стороны, ей придется везде одеваться как шлюха.

Она заколебалась. «Если я смогу договориться со своим шантажистом за 1300 долларов, то 200 долларов я смогу оставить себе, чтобы купить новую одежду, дешевую, но приличную». Она прикусила нижнюю губу. Она понимала, что, как бы оптимистично она ни относилась к этому, продажа вещей станет еще одним большим шагом вниз.

Она подумала. «Может, мне стоит позвонить мисс Барбаре и все рассказать. Если повезет, она отпустит меня с условием, что я откажусь от диссертации, и я даже смогу заманить этого ублюдка в ловушку. Но что, если она не согласится, что, если она обвинит меня в академическом мошенничестве. Я, конечно, потеряю гораздо больше, чем 2000 долларов. Черт! Я была так близка к этому, и потерпеть неудачу после всех моих жертв очень обидно. Нет. Я должна разыграть эту карту. Я храбрая, я смогу сделать все, что потребуется».

«Хорошо. Карен. Я согласна на оба предложения», - сказала она с меньшей убежденностью, чем намеревалась.

Карен тут же позвонила своему другу.

«Да, ты можешь забрать его прямо сейчас. Я поговорю с управляющим складом, чтобы у тебя не было проблем... Да... Просто оставь мне наличные позже в моем офисе... Спасибо... ты милый парень".

Затем она повесила трубку и сказала.

«Хорошо. Мне нужно идти. Я отдам тебе деньги перед встречей в понедельник. Кстати, на выходные меня не будет в городе, увидимся в воскресенье вечером, но не волнуйся, я отдам тебе деньги к тому времени».

Лилиан почувствовала, что в животе у нее образовалась дыра. Вот так просто исчезло все ее имущество, и она даже не знала, хватит ли его, чтобы купить этого человека и не быть выброшенной из университета. Она с грустью поняла, что ей понадобятся месяцы, чтобы оправиться от этого. Она посмотрела на себя и поняла, что, по крайней мере, пока она не выплатит «кредит» мистера Палмера, она не будет выглядеть лучше, а даже хуже, если не прекратит игры Меган. Впрочем, в тот момент это было неважно. Главное - прекратить шантаж мистера Джексона.

Она решила пойти в квартиру. Там она сняла одежду и положила ее в сундук. Она чувствовала себя такой маленькой и униженной, и ей очень нужны были другие гарантии в ее нынешних обстоятельствах, но она не хотела злить Меган, пока у нее были ее фотографии и бланк разрешения.

Она попыталась отбросить свои переживания, Карен сказала ей, что 1300 долларов, скорее всего, будет достаточно. Но сомнения вторглись в мысли Лилиан.

«А что, если этого не хватит? У меня не будет времени собрать больше денег в понедельник. Не думаю, что смогу выдержать эти муки еще два дня. Ведь на карту поставлено так много».

После почти часа колебаний и внутренних дебатов она наконец решила позвонить мистеру Джексону и поторговаться прямо сейчас, а не ждать до понедельника.

«Мистер Джексон?» - спросила она срывающимся голосом. Она чувствовала себя очень неуверенно, а разговор в голом виде только усиливал это чувство.

«А. Лилиан-модель. Видели бы фотографию, которая у меня на вашем абонентском номере".

Лилиан покраснела от стыда. Она хотела что-то сказать, но слова не шли.

«У тебя уже есть мои деньги, дорогая?»

«Нет, сэр, ну... да...»

«Да или нет. Решай. Неужели все маги-психологи такие тупые?»

Лилиан почувствовала, как пылает ее лицо.

«У меня есть 1300 долларов, это все, что я смогла собрать. Я просто не могу...»

Ее прервали.

" Ты очень хорошо справляешься. Держу пари, что к понедельнику ты получишь остальное".

«Нет, сэр! Я правда не могу, у меня нет денег, я продала все свои вещи...», - она была на грани того, чтобы расплакаться, и даже слегка всхлипнула.

"Вот что, дай мне 1700 долларов, и ты свободна".

«Я правда не могу, сэр», - удивилась она, а затем сказала: „А разве нет другого способа... ну, знаете... мы можем встретиться и... ну... если вам понравились фотографии...“ Она не могла поверить, что снова предлагает свое тело, чтобы попытаться спасти свою карьеру.

На другом конце линии мистер Джексон рассмеялся.

"У тебя определенно симпатичная попка, но, к сожалению для тебя, я так не делаю".

Лилиан выругалась.

«Пожалуйста, сэр».

"$1700 к понедельнику, если у тебя их нет, не трудись мне звонить. Ты ведь умная девушка, не так ли? Держу пари, ты найдешь способ достать еще 400 долларов за выходные».

С этими словами он повесил трубку, едва сдерживая смех. Он не ожидал, что получит даже тысячу. Как только он начал шантаж, он оказался под прицелом, и если бы девушка не клюнула, он оказался бы в плохом положении, но эта девушка была довольно дерьмовым переговорщиком. Она не понимала, что у нее есть определенные рычаги влияния. "А еще говорят, что студенты-искусствоведы - это те, кто не умеет работать с людьми", - весело подумал он.

С другой стороны, Лилиан была потрясена. Она должна была отдать 200 долларов, которые Карен собиралась ей заплатить, и все равно ей не хватило бы 200 долларов. Она была так напугана и подавлена, что съела немного хлопьев и рано легла спать. Она мастурбировала во сне, пытаясь забыть о своих переживаниях.

В субботу утром Лилиан проснулась поздно, около полудня. Меган уже встала и завтракала. Она была в бодром настроении и пригласила голую Лилиан присоединиться.

«Доброе утро, соня! Хочешь горячих пирожков?»

Лилиан едва кивнула. Она все еще была в полудреме. Она начала есть, пока Меган говорила.

«Сегодня у нас день уборки. Это была очередь Карен убирать квартиру, но поскольку ее нет в городе, я полагаю, она попросила тебя занять ее место, не так ли?»

Лилиан хмыкнула. Она не хотела убирать квартиру или что-то в этом роде. Она просто хотела найти способ получить 200 долларов.

" Извини, я не могу этого сделать. Мне нужно идти. Я помогу вам на следующей неделе».

«Куда ты идешь?»

«Эээ... я...», - она не подумала, а импровизировать у нее получалось довольно плохо.

«Не ленись. Ты справишься с этим всего за несколько часов, а потом сможешь погулять ночью с друзьями. Может быть, похвастаешься перед ними своей начинающейся порнокарьерой».

«Нет... Мне действительно нужно идти... Я могу сделать работу ночью, я не выйду».

«Ты просто ленишься. Давай пойдем на компромисс: ты будешь убираться, а я стирать, и если ты хорошо поработаешь, я одолжу тебе немного баксов, чтобы ты могла тусоваться по ночам. Конечно, с твоей внешностью и стилем одежды ты не должна ничего платить сама. Пусть этим занимаются мужчины, в конце концов, они тоже что-то получат. Не так ли?»

Лилиан покраснела: «Меган, должно быть, считает меня легкой добычей», - подумала она. Но тут воспоминания о недавних сексуальных контактах заполнили ее сознание, и она поняла, что занималась сексом с людьми, которых едва знала. Тогда стыд стал еще глубже. Меган не ошиблась в своих суждениях. Она просто правильно догадалась, что она легко поддается.

Лилиан почувствовала покалывание в киске и постаралась отбросить эту мысль. Затем она поняла, что Меган может быть ее выходом. Она точно могла позволить себе одолжить ей 200 долларов, нужно было только быть на ее стороне.

«Хорошо. Я сделаю уборку».

«Вот это настроение. Я знаю, что ты занимаешься этим всю неделю, но через некоторое время ты сможешь бросить эту скучную работу и начать карьеру порномодели!»

Лилиан покраснела от обоих намеков. Во-первых, от того, что она пока всего лишь уборщица. И второе - Меган считала, что самое большее, к чему она может стремиться, - это стать порномоделью.

Меган открыла дверь в комнату Карен, потом в свою комнату и велела Лилиан начать подметать и мыть.

Лилиан начала с комнаты Карен. Выполняя работу по дому голой, она чувствовала себя униженной и неуверенной, но только близость к заветной одежде вселяла в нее надежду. Затем ей пришла в голову блестящая идея.

«Когда Меган пойдет в прачечную, я смогу прилично одеться, а потом пойти в банк и попросить ссуду. Там есть отделение, открытое по субботам, и регулярного дохода, который показывает мой счет, должно хватить, чтобы занять 300 или 500 долларов. Почему я не подумала об этом несколько недель назад? Это было бы проще, чем все, что я сделала. Наверное, я глупая. Как я не додумалась до этого раньше?»

Меган не торопилась, она ходила туда-сюда, якобы собирая одежду для стирки, но не забывала с нескрываемым вожделением смотреть на свою обнаженную служанку. Она также использовала любую возможность, чтобы поправить работу Лилиан.

«Эй, ты должна лучше подметать, в том углу куча пыли. Ты очень плохо убираешься, неудивительно, что тебе приходится трахаться с боссом, чтобы сохранить работу».

Лилиан покраснела от стыда. Она действительно выполняла дерьмовую работу. На самом деле ее мысли блуждали. Она умирала от нетерпения, ей хотелось, чтобы Меган ушла и она смогла проверить свою теорию в банке.

Наконец Меган удовлетворилась парой пакетов, набитых грязной одеждой. Среди них была большая часть скудного гардероба Лилиан. Лилиан была очень рада, что Меган собирается уходить, но тут Меган удивила ее.

«Лилли. Пойдем в гостиную».

Лилиан заколебалась: дверь в квартиру была частично открыта. Кто-нибудь, стоящий в нужном месте, мог увидеть ее, но она не хотела расстраивать Меган, поэтому подчинилась.

"Вытяни руки перед собой".

Лилиан безропотно повиновалась, пока Меган не застегнула на ее запястьях наручники.

«Нет... Меган... - сказала она слабым, неуверенным голосом, - сегодня никаких игр, пожалуйста, мне... нужно закончить уборку...» Она покраснела и очень нервничала. Это могло закрыть дверь к недавно найденному ею решению денежных проблем.

«Лилли, ты хорошая девочка, и я доверяю тебе, но я знаю, что ты испытываешь финансовые трудности, и, честно говоря, я не хочу, чтобы у тебя возникло искушение поступить глупо и разрушить нашу дружбу».

Затем она добавила веселым голосом. «Держу пари, что ты сможешь отлично справляться со своей работой, как сейчас, и это будет гораздо веселее, как ты думаешь? Это превратит скучную уборку в нечто сексуальное и дерзкое», - возбужденно сказала она.

Лилиан потеряла дар речи. Затем Меган протянула ей то, что выглядело как еще одна пара наручников, только разделенных не короткой цепочкой, а двухфутовым стержнем. Меган продолжила, теперь еще более возбужденная.

" Надень это на лодыжки".

Лилиан решила сопротивляться: «Я вспомнила, что мне нужно в банк... Если ты одолжишь мне какую-нибудь приличную одежду, я обещаю играть с тобой весь день», а потом добавила: „Мне нужны наличные, потому что в понедельник утром я должна сделать важный платеж“, - надеясь, что это прозвучит серьезно.

«Сколько тебе нужно?»

«Около 300 долларов».

" Ты можешь снять такие деньги?" - спросила она немного удивленно.

«Нет, - застенчиво призналась Лилиан, - я ожидала, что попрошу кредит наличными или что-то в этом роде».

«Нет, это не сработает, во всяком случае, не в понедельник. Теперь надевай наручники, потому что мне нужно идти, а я придумаю что-нибудь для решения твоей проблемы".

Лилиан заколебалась, но поняла, что помощь Меган может быть более надежной, чем банковский кредит. Она была права: даже если кредит будет одобрен, на его погашение может уйти несколько дней. Она закусила губу и надела наручники на лодыжки. Разделительная планка была не слишком длинной, но это затруднит ее ходьбу и сделает ее постыдной.

Ей было не по себе, когда она была прикована таким образом и снова отдавалась на милость Меган, но ее киска, похоже, была довольна этим фактом, так как с нее серьезно капало, а благодаря лысой киске возбуждение Лилиан было налицо.

Меган удовлетворенно улыбнулась, затем взяла кусок цепи и пару висячих запоров и соединила ими наручники Лилиан с распоркой, так что если она стояла, то не могла поднять руки больше чем на несколько дюймов выше пупка.

Дыхание Лилиан стало коротким и неровным, что очень порадовало Меган, которая принялась за дело. Она надела на талию Лилиан странный алюминиевый пояс. Она плотно закрепила его на самой узкой части талии Лилиан, а затем закрыла на маленький висячий замок. Лилиан была в недоумении, но тут Меган достала еще один странный кусок алюминия с парой коротких цепочек на одном конце. Лилиан все еще не понимала, что это может быть, пока Меган со смехом не закрепила алюминий на поясе спереди, а затем пропустила цепочки между ног Лилиан, туго стянула их и закрепила на поясе сзади. В конце она закрепила их парой маленьких висячих замочков.

Лилиан потрогала закованными в наручники руками одеяние: оно было из жесткого материала и полностью закрывало ее киску, но практически не прикрывало ее, и не защищало от посторонних глаз, но при этом делало ее киску недоступной. И тут она поняла, что это такое. Это был современный пояс целомудрия!

Она с отчаянием посмотрела на Меган, а та весело сказала. "Он тебе нужен, иначе к моему возвращению ты бы уже совсем изнемогала. И я заслуживаю того, чтобы пользоваться твоей возбудимостью, в конце концов, это я ее вызываю».

Лилиан собиралась что-то сказать, когда Меган вставила ей в рот кляп и крепко завязала его на затылке. Возможно, он ей не понадобится, но она хотела, чтобы Лилиан почувствовала себя абсолютно беззащитной и уязвимой. Она была вознаграждена испуганным, но возбужденным дыханием Лилиан.

Меган была возбуждена и забавлялась своим творением. Она повязала на талию Лилиан крошечный фартучек для горничной. Он был белым, почти прозрачным, и таким коротким, что едва достигал верха ее киски. Завершила она свой шедевр бело-черным чепчиком для горничной.

Лилиан переполнял стыд, и она была так возбуждена, что мастурбировала бы прямо на глазах у Меган, если бы могла.

Меган словно прочитала ее мысли и сказала: «Не волнуйся, Лилли. Я знаю, что ты хочешь кончить, и ты это сделаешь; просто это произойдет не раньше, чем я вернусь, а пока я буду делать для тебя интересные вещи, чтобы тебе не надоедала уборка».

Она подошла к переднему окну гостиной и подняла венецианские жалюзи. Затем она завязала шнур наверху. Глаза Лилиан превратились в тарелки. Она была ошеломлена. С ограниченными движениями рук она не сможет дотянуться до шнура, а из-за кляпа она даже не сможет воспользоваться ртом. Так что до возвращения Меган жалюзи будут нараспашку.

К отчаянию Лилиан. Меган повторила операцию с окном на кухне и в спальне Карен. К счастью для Лилиан, в спальне Меган не было окна, поэтому она планировала спрятаться там. Но у Меган были другие планы, и она закрыла и заперла дверь своей спальни.

«В моей комнате и так чисто. Сосредоточься на остальном. И помой посуду, которая стоит над столом. Если комната Карен не будет достаточно чистой, а посуда не будет вымыта к моему возвращению, можешь забыть о том, что я помогала тебе добывать деньги».

Затем она шлепнула Лилиан по заднице. «Так что развлекайся, шлюшка. Я скоро вернусь».

Затем она удалилась, оставив Лилиан в состоянии полушока. С поднятыми шторами она чувствовала себя полностью выставленной напоказ. Она неловко побежала в комнату Карен, шагая, как испуганный пингвин, и чувствуя себя совершенно нелепо.

Придя туда, она с отчаянием посмотрела на открытое окно. Солнечный свет заливал комнату, и она чувствовала себя незащищенной. Она попыталась медленно вздохнуть и успокоиться. Она проанализировала свое положение и поняла, что ее можно увидеть только из квартиры на противоположной стороне узкой улицы и прямо напротив ее, и, возможно, если она будет достаточно близко к окну, из квартир внизу, вверху и по бокам от него. Она вздрогнула, но успокоилась, увидев, что в квартире напротив закрыты шторами.

С большим трудом ей удалось поднять метлу с пола и начать подметать. Это было трудно и сложно. В первых попытках она чуть не упала, но потом стало ясно, что нужно делать короткие взмахи, из-за чего прогресс шел очень медленно. Управлять совком и метлой одновременно было почти невозможно, она поставила одну из своих босых ног на совок и короткими неловкими движениями смахнула на него пыль. Ее ноги быстро стали очень грязными.

В какой-то момент она прошла перед зеркалом во весь рост в комнате Карен и была поражена увиденным.

«Где же Лилиан, блестящая, респектабельная студентка-психолог, будущая успешная бизнес-леди?» - с отчаянием подумала она. Она чувствовала, что ее прежняя личность безвозвратно уходит, заменяясь «шлюхой Лилли», и образ, отраженный в зеркале, стал для нее новым падением. Она выглядела совершенно дешево, дрянно... и возбужденно. Ее соски были похожи на пули, и хотя она не могла видеть свою киску, она знала, что она мокрая. Она поняла, что выглядит более униженной, чем многие порномодели, которых она видела, особенно те, которых она видела в начале своего "порноисследования".

Она покраснела. «Я достигла нового дна. Я прошла путь от почти руководителя до клерка, уборщицы, а теперь еще и до какой-то очень развратной рабыни», - последняя мысль вызвала дрожь в ее киске. «Могу ли я вернуться к тому, чем была до этого кошмара?» - спросила она себя, глядя на порнографическое изображение, отраженное в зеркале. Она отогнала эту мысль. «Конечно, могу, к понедельнику я вернусь к своей обычной жизни. Мне просто нужно подыграть пару дней, и я снова смогу быть собой".

Она старалась не обращать внимания на свои сомнения, ведь было много факторов, которые она не могла контролировать. Она продала все свое имущество и отдаст вырученные деньги шантажисту. Кроме того, существовала реальная возможность, что, даже если ей удастся избежать обвинения в академическом мошенничестве, ей, скорее всего, придется отказаться от диссертации и лишиться диплома с отличием. Но сомнение, которое она не хотела озвучивать даже самой себе, та маленькая мысль, которую она хотела отгородить от своего сознания, продолжала изводить ее, как маленький голосок, который все усиливался. Это сомнение гласило: «Хочу ли я вернуться?», но каждый раз, когда она позволяла этой мысли проскользнуть в сознание, она убеждала себя, что это всего лишь проходящий этап и „шлюха Лилли“ скоро исчезнет из ее жизни.

«Это всего лишь поведенческий стереотип, - говорила она себе спокойным тоном, - как только я перестану вести себя как шлюха, так сразу же почувствую себя прежней и перестану наслаждаться этими унизительными ролями, которые меня заставляют играть».

Она знала, что должна вернуться к работе, но не могла оторвать взгляд от зеркала. Она выглядела хуже, чем большинство порномоделей. Наконец она вышла из оцепенения и продолжила уборку комнаты, как могла. Она даже подметала очень близко к окну, рискуя быть замеченной. Это привело ее в восторг, который она попыталась свести на нет, но она даже провела больше времени у этой части, притворяясь, что убирает ее более тщательно.

Затем она проследовала на кухню. Это вызвало у нее новую волну страха и новое волнение. Шла она медленно, и ей открылся внешний проход в квартиру. Их квартира находилась рядом с лестницей, так что если бы человек выходил или приходил почти в любую квартиру на их этаже, ее бы увидели. А то, что это была суббота и люди входили и выходили в произвольные часы, еще больше пугало Лилиан.

Мысль о том, что ее могут увидеть, мучила ее. «Что они подумают? Подумают ли они, что меня похитили? Вызовут ли они полицию?» - думала она. Но тут же удивила себя: «Нет. Они решат, что я делаю это по собственному согласию. Они и так знают, что я шлюха, а в таком наряде они вряд ли подумают, что я жертва, скорее, они решат, что я еще худшая шлюха, чем они думали".

Она пришла на кухню, чувствуя себя побежденной и возбужденной. Там было еще одно окно, которое также вело к внешнему проходу. Она глубоко вздохнула, пытаясь справиться со страхом. На столе стояло всего несколько тарелок и стаканов с завтрака и предыдущего ужина, а также сковорода. Она взяла одну тарелку и неловко подошла к кухонной раковине, но поняла, что та слишком высока. Она не могла поднять руки достаточно высоко, чтобы вымыть тарелку!

На мгновение Лилиан запаниковала. Если она провалится, Меган не поможет ей с деньгами, в которых она нуждалась.

«Постарайся подумать, Лилиан, ты же не тупая девчонка, ты сможешь решить эту проблему», - пыталась она успокоить себя.

Беспокойство Лилиан нарастало. Она поворачивала голову то в одну, то в другую сторону, отчаянно пытаясь хоть что-то сообразить. Потом у нее получилось. Она взяла первую тарелку и осторожно прошла в ванную. Поставив тарелку на пол в душевой, она с трудом вернулась на кухню. Она понимала, что так ее будет легче заметить, если кто-то зайдет, но не могла придумать другого решения. Так она и маршировала взад-вперед, неся вещи в душ. После 15 или 16 заходов она выдохлась и очень нервничала. И тут до нее дошло, что она должна была помыть каждую вещь, а не собирать их все в душе и возвращаться на кухню с пустыми руками. Она должна вымыть их сейчас, и благодаря ее непредусмотрительности ей предстояло сделать еще 15 или 16 заходов на кухню, чтобы вернуть посуду.

Лилиан открыла душ и начала мыть посуду жидким мылом, которое принесла с кухни. Процесс шел медленно, так как руки у нее были связаны, ей пришлось сидеть на полу в душе, и в итоге она осталась мокрой.

Когда она закончила, то встала и подождала несколько минут, пытаясь высушить себя, трясясь всем телом. Она чувствовала себя немного спокойнее, по крайней мере, пока она оставалась в ванной, она не рисковала быть замеченной.

Через несколько минут она поняла, что должна вернуть посуду на кухню, иначе Меган может прийти первой.

Она начала поход на кухню. Она была еще мокрая, фартук прилип к телу, а волосы - к лицу. Чепчик на голове смотрелся на удивление хорошо, несмотря на воду. Она оставила блюдо на кухонном столе и отправилась в ванную, чтобы выбрать еще что-нибудь. Она поняла, что, несмотря на все усилия по сушке, ей придется вымыть швабру в гостиной до возвращения Меган.

Она старалась двигаться быстрее, но когда начала третий заход на кухню, была потрясена. Прямо перед ее окном стоял подросток мужского пола. На мгновение она замерла, надеясь, что он пройдет мимо, не заметив ее, и он почти сделал это, но, возможно, ему почудилось движение или что-то в этом роде, потому что он повернул голову и был удивлен увиденным.

У Лилиан чуть не случился сердечный приступ, и, возможно, ее лицо отразило потрясение, потому что молодой человек, которому, должно быть, было 16 или 17 лет, выглядел испуганным, словно думая, что что-то серьезно не так, он, казалось, путался между тем, чтобы позвать на помощь или попытаться войти в квартиру, но потом он снова посмотрел на лицо Лилиан и почувствовал что-то другое. Он видел, что она действительно напугана, но, даже несмотря на отсутствие опыта, смог заметить, что она серьезно возбуждена. Ее соски торчали, как пули. Он быстро понял, что Лилиан скорее пытается спрятаться, чем просит о помощи, и, кроме того, если бы она была в плену, ее похитители не оставили бы жалюзи открытыми.

Он понял, что происходит, и, когда их взгляды снова пересеклись, выражение его лица сменилось выражением вожделения и презрения. Лилиан вздрогнула и отвела взгляд. Пристыженно глядя в пол, она повернулась, обнажив перед его взором свой зад, и вернулась в ванную. Сердце сильно колотилось, она подождала там несколько секунд, но когда вышла, с досадой поняла, что он все еще там, более того, он подошел ближе к окну и прикрыл отражение руками, чтобы лучше видеть.

Она вернулась в ванную и подождала еще немного. Ее пульс был быстрее, чем когда-либо на ее памяти. Она чувствовала себя в ловушке: либо обнажиться еще больше, либо не выполнить приказ Меган, что в ее нынешней ситуации могло привести к пожизненным последствиям. Она понимала, что время на исходе, а ей еще предстоит совершить около 14 походов на кухню. Наконец она собрала все свое мужество и вышла из ванной, неся в руках пару кофейных чашек. Она слегка дрожала. Мальчик смотрел на нее с открытым вожделением, и она покраснела, но постаралась не обращать на него внимания, делая вид, что не знает о его присутствии.

Возвращение в ванную было еще более нервным, поскольку она знала, что он смотрит на ее задницу, а она не могла даже взглянуть на него. Она сделала еще несколько заходов и возбуждалась все больше и больше, ее темная сторона хотела быть еще более выставленной напоказ, и когда она пришла на кухню с очередной порцией посуды, ей с трудом удалось снять свой маленький прозрачный фартук. Покраснев еще больше, она пошла обратно в ванную, зная, что зрителям открывается полный обзор ее попки. В ванной ей пришлось остановиться на несколько минут, чтобы перевести дух. Она все больше и больше возбуждалась. Ей хотелось прикоснуться к себе.

Она глубоко дышала пару минут, чтобы успокоиться и продолжить, но когда она снова вышла из ванной, то с шоком заметила, что теперь на нее смотрят четыре подростка, которые касаются носами окна и проделывают руками тоннели, чтобы получить наилучший обзор. Все они ухмылялись. Некоторые из них были полны прыщей, и, вероятно, она была первой женщиной, которую они видели обнаженной.

Эта мысль вызвала у нее странное ощущение. В какой-то степени она почувствовала некое болезненное удовлетворение от этого факта. Она сделала еще несколько заходов, и, даже делая вид, что не замечает их, она понимала, что они возбуждены, и это заставило ее задуматься о своих фотографиях в Интернете.

«Смотрят ли мои фотографии кучка неудачников, вроде этих прыщавых мальчишек, или толстые мужчины средних лет? Наверняка", - ответила она себе, - "Это люди, которые, вероятно, не могут позволить себе девушку, но, тем не менее, могут увидеть меня голой и униженной в любое время".

Она дрожала от унижения, но ее возбуждение нагнетало ее деградационные мысли: «Значит, я нахожусь на более низком уровне, чем эти неудачники с прыщами».

Где-то в районе десятой поездки она выронила пластиковый стакан. Шум испугал ее, но это происшествие натолкнуло ее на порочную идею. Она повернулась так, чтобы ее задница была направлена к окну, и, не сгибая коленей, подняла стакан, открыв зрителям очень красивый вид на свою задницу, учитывая тот факт, что она не могла сомкнуть ноги из-за распорки, которую носила.

Это заставило зрителей постучать по окну в знак аплодисментов. Этот шум, казалось, вывел ее из ступора, вызванного возбуждением. Ей стало совершенно стыдно за свои действия, и она как можно быстрее пошла на кухню. То же самое она проделала и с остальными.

Она хотела спрятаться в ванной до возвращения Меган, но поняла, что пол от ее грязных подошв и воды стал каким-то грязным. Она подумала, что Меган это не понравится и, возможно, все ее старания отправятся в мусорное ведро. Она поискала швабру, но не нашла ее. В конце концов она остановилась на большом куске старой ткани, который нашла на кухне, и принялась тереть пол руками и на коленях, доставляя подросткам массу удовольствия. Постепенно возбуждение возвращалось, а вместе с ним и здравый рассудок, и вскоре она начала позировать перед подростками, стараясь показать им как можно больше своей задницы, выгибая спину и почти прижимая лицо к земле, чтобы сделать задницу своей высшей точкой. Она представляла, что ее попка почти выпирает наружу, и даже играла с ней, то сжимая, то расслабляя ее.

Мальчики были заворожены, но, услышав какие-то звуки на лестничной площадке, убежали, стараясь избежать неприятностей. Пришедшая Меган, заметив, что мальчики убегают, развеселилась, а потом заглянула внутрь и удивилась тому, что Лилиан устроила такое непристойное шоу. Несколько секунд она наслаждалась этим, улыбаясь от вожделения. А затем открыла дверь, напугав Лилиан. Она быстро обернулась и с некоторым облегчением увидела, что в квартиру вошла Меган, а не мальчики.

Ее страх быстро сменился стыдом. Вероятно, Меган стала свидетельницей ее глупого поведения на глазах у подростков. Она покраснела и потеряла дар речи.

Меган хотелось "съесть" эту девушку прямо на месте, но она знала, что чем дольше она будет держать ее на грани, тем больше удовольствия это принесет и тем больше вероятность оставить у этой милашки впечатление на всю жизнь.

Ей никогда не доставляло такого удовольствия доминировать над кем-либо, но эта девушка была особенной. К счастью, Карен дала ей карт-бланш, чтобы она совращала Лилиан, как ей заблагорассудится.

«Можешь прекратить представление, Лилли. Твои маленькие зрители улетели», - со смехом сказала Меган. Лилиан была совершенно убита, ей хотелось, чтобы земля поглотила ее.

Она быстро встала и попыталась что-то сказать. «Я... я... не...», - она так нервничала, что не могла сформулировать оправдание.

Меган снова рассмеялась, забавляясь словесной неуклюжестью Лилиан. «Не нужно извиняться, Лилли. Я и так знаю, что ты шлюха. Просто ты не перестаешь меня удивлять».

С этими словами она ушла и закрыла все жалюзи в квартире. Ей нравилось демонстрировать свою куклу, но она не любила, когда с ней общались.

С закрытыми жалюзи Лилиан чувствовала себя немного спокойнее.

«Что случилось с твоим фартуком? Не показался ли он тебе слишком нарядным для твоей аудитории?"

Лилиан задрожала от стыда. «Откуда она могла знать?» - с горечью подумала она.

Лилиан больше не могла находиться в присутствии Меган, ей хотелось побыть наедине с собой и избавиться от возбуждения, получив заслуженный и долгожданный оргазм.

«Мэээгаан, мммеее ууужннно в аанную. Нээ могла быыы ыы разуазать мои ууты, похалуста? Мнэ это ооээнь ужно». Она пыталась говорить через кляп, но Меган слышала лишь какие-то нечленораздельные звуки, которые казались ей весьма забавными.

«Что ты говоришь? Что ты разочарована тем, что твоя аудитория улетела?» - весело сказала она.

Меган продолжала игру несколько минут, слыша, как Лилиан отчаянно пытается донести до нее свои потребности с помощью звуков и указаний, пока та наконец не устала и «наконец-то поняла».

«Ладно, иди сюда», - сказала Меган. Она достала из сумочки собачий ошейник и надела его на шею Лилиан. Затем она достала ключ и открыла висячие замки, удерживающие цепь, которая соединяла наручники Лилиан с разделительной перекладиной. Лилиан с надеждой смотрела на Меган, пока та отпирала замки, скреплявшие пояс целомудрия, и тянула за него, чтобы снять. Лилиан казалось, что ее мучения почти закончились, но тут Меган удивила Лилиан, заведя ее скованные наручниками руки за голову, и с помощью висячего замка соединила центральную цепь наручников с D-кольцом в задней части ошейника. Прикрепив руки к шее. Затем Меган сняла кляп и, прежде чем она смогла заговорить, потрепала ее по заднице и сказала.

«Пошла. Постарайся не устроить беспорядок в ванной».

«Что?... Я не могу так уйти... Мне нужно, чтобы ты меня освободила», - сказала Лилиан.

«Если я освобожу тебя, мы оба знаем, что ты будешь делать своими руками», - сказала она с ухмылкой.

Лилиан покраснела еще больше и отправилась в ванную. Она сделала свои дела и несколько минут сидела, пытаясь успокоиться. «Нужно немедленно прекратить эту дурацкую игру. Эта женщина просто сумасшедшая», но потом подумала: „Сначала нужно заставить ее дать мне в долг“.

По дороге на кухню она повторяла себе: «Сосредоточься, девочка, сначала тебе нужно получить 300 долларов, а потом ты сможешь прекратить это безумие».

«Ну, как все прошло?» - спросила Меган.

«Э... э... было трудно убирать за собой...»

«И?»

«И... ну...», - она знала, что Меган ожидает от нее услышать, но не решалась признаться, - „это было... интересно...“, - от одних воспоминаний у нее снова потекли капли.

Меган рассмеялась: «Понятно, как „интересно“», - сказала она, указывая на жаждущую киску Лилиан.

Лилиан воспользовалась случаем, чтобы сменить тему: «Меган, насчет кредита, как ты думаешь, ты можешь дать мне деньги сегодня, ну, знаешь, чтобы избежать проблем в понедельник утром?»

Меган рассмеялась. «Ты меня перепутала, девочка. Я работаю в деловом районе, но я не богатый руководитель или что-то в этом роде. Сейчас у меня приличная зарплата, но я все еще выплачиваю долги за прошлые годы, поэтому мы и живем здесь, а не в шикарной квартире. Но сегодня я помогу тебе заработать эти деньги».

Меган увидела бледное лицо Лилиан: «Эй, не волнуйся, это не порнографическая работа, мы не будем делать этого, пока ты не будешь готова. И это не то, что тебе не понравится».

Лилиан испугалась еще больше, она знала, что Меган думает о ней. «Я не шлюха», - сказала она низким голосом.

«Эй, и я тоже не сутенерша, - сказала она, смеясь, - это всего лишь работа официантки, так что перестань постоянно думать о сексе. Есть способы заработать деньги, даже не показывая свою киску», - весело сказала Меган, а Лилиан покраснела от стыда.

«Поверь мне, в этом нет ничего страшного, я сама так делала, когда мне не хватало денег. Менеджер - мой друг, он всегда готов принять временную официантку, даже на одну ночь, только она должна быть хорошенькой, какой ты и являешься, и достаточно умной, чтобы быстро освоиться. Тебе нужно будет только пройти короткое собеседование, и дело сделано".

Лилиан очень нервничала, одна мысль о собеседовании, даже на должность официантки, заставляла ее волноваться. Она вспомнила свои последние собеседования, сначала как очень плохой, не сосредоточенный интервьюер, а затем собеседования с мистером Палмером, чтобы получить должность уборщицы, а потом - чтобы сохранить ее. Она задрожала от стыда и страха.

Она старалась быть спокойной, но чувствовала себя очень неуверенно и боялась, что собеседование может вызвать воспоминания о недавних унизительных собеседованиях, стимулировать ее возбуждение и заставить ее еще хуже выступить на новом месте. В последнее время ей было трудно сосредоточиться, и она винила в этом свое возбуждение.

Она наконец поняла, что ей нужно избавиться от своего нынешнего возбуждения, иначе, как она знала, она плохо выступит на собеседовании, и будет не просто крайне унизительно провалиться перед Меган, но она потеряет последний шанс получить деньги вовремя, чтобы остановить своего шантажиста.

На карту было поставлено слишком многое: «Мне действительно нужно прийти, иначе я провалюсь», - думала она, покусывая нижнюю губу. Она знала, что Меган не просто так держит ее в напряжении, поэтому ей нужно было вовлечь ее в процесс, чтобы она смогла кончить.

«Меган, мы могли бы... ну, знаешь... Я. .. мне нужно... Ты знаешь...», - заикаясь, произнесла Лилиан.

Меган была в восторге.

«Что?»

«Мы можем... ну, знаешь... заняться любовью», - последние слова она произнесла почти неслышно. Она не могла поверить, что делает предложение девушке.

«Ты ведь очень возбуждена, не так ли?»

Лилиан лишь кивнула.

"Мне нужно идти, дорога займет не больше часа, но потом нам нужно будет подготовить тебя к работе официантки, а я не люблю торопиться, ты же знаешь. Вот что я тебе скажу: завтра мы весь день будем лежать в постели и заниматься любовью, как кролики. Как тебе это?»

Лилиан посмотрела на нее с отчаянием.

«Ты просто не можешь ждать. Не так ли?»

Лилиан просто униженно смотрела в пол, не в силах говорить. Это было слишком стыдно, но она должна была кончить перед собеседованием.

«Ну, сейчас мне нужно выполнить поручение, но я займусь с тобой любовью, когда вернусь, если пойму, что ты действительно этого хочешь, и если тебе повезет».

Лилиан озадаченно посмотрела на Меган.

«Следуй за мной», - сказала Меган.

Лилиан прошла на кухню следом за Меган.

«Ложись на спину здесь», - сказала Меган.

Лилиан послушно легла на спину между кухонным столом и стеной, ведущей к внешнему проходу. Меган вышла из комнаты на пару минут, а когда вернулась, расстегнула наручники на лодыжках Лилиан.

Облегчение Лилиан было недолгим, так как Меган заставила Лилиан согнуть колени и начала стягивать каждое бедро с соответствующими икрами короткими ремнями, полностью оставляя ее в бондаже, так как ее руки все еще были скованы наручниками и пристегнуты к задней части ошейника.

Затем Меган взяла доску, на которой Карен и Меган должны были оставлять друг другу короткие сообщения, и написала:

«Привет, друзья, меня зовут Лилли.

Если вы застанете меня с широко раздвинутыми ногами, и я буду смотреть прямо вам в глаза, пожалуйста, сфотографируйте меня и загрузите на сайт amateursluts...

И я буду очень благодарна.

P.S. Не упоминайте мой адрес в интернете, иначе мне придется переехать».

Затем Меган показала Лилиан доску и сказала:

"Вот что, если я найду такую фотографию на твоем сайте, когда вернусь, мы займемся любовью до похода в ресторан, в противном случае тебе придется подождать до завтра".

«Но как?» спросила Лилиан, удивляясь самой себе.

Меган не ответила, она положила доску рядом с Лилиан и открыла окно, ведущее к внешнему коридору. Окно находилось высоко на стене, примерно в пяти футах, и было защищено решеткой. Затем она подняла жалюзи и сказала.

«Послушай, Лилли, если кто-то пройдет мимо, он тебя не увидит - ты на полу, а окно расположено достаточно высоко, ему придется подойти к окну и посмотреть вниз, так что случайно это не произойдет, если только не вернется твоя восхищенная толпа. Если тебе повезет и они вернутся, ты должна будешь улыбнуться и раздвинуть ноги".

Лилиан возбудилась еще больше, но ей удалось сказать: «Нет, Меган, при таком условии я больше не хочу заниматься любовью».

«Прости, девочка, но время говорить «нет» пришло и ушло, и мне пора отправляться по своим делам. Не волнуйся, тебе будет весело, даже если никто не придет, ты получишь огромное удовольствие».

Лилиан покраснела, но в ней еще оставалась какая-то борьба, и она подумала: «Как только она уйдет, я постараюсь убрать доску с глаз долой или стереть ее, а еще я постараюсь заползти под стол. Я больше ни за что не буду играть в ее больные игры».

Но Меган, казалось, прочитала ее мысли и сказала,

«Только пара вещей, прежде чем я уйду».

Она снова завязала кляп, а затем удивила Лилиан, привязав прозрачной леской каждый ее сосок к паре гвоздей, торчавших из напольного молдинга в стене у окна.

Лилиан в панике поняла, что не может сдвинуться с места, если не хочет рисковать, разрывая свои соски. Она посмотрела на Меган и отчаянно взмолилась, издавая отчаянные звуки через кляп, но Меган лишь улыбнулась.

«Я тебя не понимаю, но мне пора идти. Уверена, ты получишь массу удовольствия».

Лилиан в отчаянии закатила глаза.

Она очень нервничала. Поначалу каждый звук заставлял ее подпрыгивать и причинял боль соскам, но со временем она все больше успокаивалась.

«Наверное, те дети уже ушли, и никто больше не заметит моего присутствия, если я буду вести себя тихо».

подумала она. С душевным спокойствием ее возбуждение понемногу возвращалось. То, что она была так откровенно обнажена, заставляло ее дрожать от возбуждения. Она начала фантазировать о том, как вернутся дети и будет умолять их сфотографировать ее, и к тому времени она уже капала как из крана. Затем она услышала голоса в коридоре. Сначала она не могла разобрать, что они говорят, но по мере их приближения начала понимать фразы.

«Она, наверное, уже ушла, - сказал один мужской голос.

«Или, по крайней мере, она должна быть одета, они, наверное, уже занимались сексом, черная девушка все равно ее бросила», - сказал другой.

Лилиан запаниковала: «Они идут!» - говорила она себе, нервно оглядываясь по сторонам, словно пытаясь найти что-то, что поможет ей сбежать или хотя бы спрятаться и спасет от предстоящего унижения.

В итоге ей удалось только закрыть глаза и ноги. Лески ей не помогли, а полностью закрыть ноги она не могла, чтобы не причинить сильную боль соскам.

Ее сердце учащенно забилось, когда она наконец почувствовала, что они находятся перед ее окном. Им потребовалось всего несколько секунд, чтобы найти ее лежащей на полу.

«Эй! Вот она! И на этот раз она полностью голая! Я вижу ее киску».

«Разве у нее не должно быть там волос», - сказал другой.

"Она бритая", - сказал третий.

Самый взрослый голос сказал: «Эй, потише, мы не хотим привлекать внимание».

Затем они начали смело описывать ее тело и бондаж.

Даже закрыв глаза, она не могла не покраснеть. Они обсуждали ее как кусок мяса.

«Ее сиськи немного маловаты, но они упругие».

«Ее задница просто великолепна, она выглядит лучше, чем у большинства порнозвезд».

«Держу пари, она сабмиссив», - сказал самый зрелый, который хотел выглядеть экспертом.

«Да», - сказал другой.

Ноги Лилиан начали уставать, ей было трудно оставаться в полузакрытом положении, привязанной, поэтому на мгновения она раздвигала ноги и давала им возможность беспрепятственно рассмотреть свою киску. В один из таких моментов самый зрелый сказал,

«А ей, должно быть, это очень нравится, посмотрите, ее киска мокрая».

"Я не могу разглядеть ее".

Лилиан сопротивлялась желанию сомкнуть ноги. Она все больше и больше входила в игру, поэтому перестала пытаться закрывать ноги и даже начала медленно раздвигать их. Она возбуждалась все больше и больше, а закрытые глаза заставляли ее чувствовать себя немного отстраненно, как будто все это происходило во сне.

Что-то вывело ее из ступора, когда она услышала, как один из них сказал.

«Я сделаю еще один снимок, но на этот раз со вспышкой. Дайте мне знать, если кто-то придет».

Лилиан почувствовала вспышку, а вместе с ней и новую волну стыда и возбуждения.

«Они уже фотографируют меня голой и связанной!» - подумала она, а затем, пытаясь побороть возбуждение и ощущение нереальности происходящего, подумала. «Может, если я посмотрю на них с очень злым и грозным лицом, они уйдут и будут держать эти фотографии при себе, пока я не заставлю их стереть».

Она боролась с мыслью о том, чтобы открыть глаза, - это было слишком стыдно, - но потом подумала: «Мне нужно увидеть их лица, чтобы потом остановить их».

И тут один из них сказал: «Эй, посмотрите на эту доску. Должно быть, она действительно шлюха, раз хочет, чтобы ее фотографии выложили в интернет».

Все посмотрели на эту надпись, и Лилиан услышала возбужденное хихиканье. Наконец Лилиан закрыла ноги, насколько могла, и смогла открыть глаза и посмотреть на них, но вместо авторитетного и грозного взгляда, который она планировала, она почувствовала себя настолько неуверенно, что смогла смотреть на них, только краснея. Она была совершенно унижена.

Вот она, якобы успешная студентка колледжа, совсем голая и отданная на милость этой толпе страдающих прыщами старшеклассников. Четверо мальчишек заглядывали в открытое окно, и только тот, что постарше, которому было, наверное, 19 или 20 лет, выглядел для нее едва ли сносно. Но, возможно, именно из-за этого она возбуждалась все больше и больше. От мысли, что она не может контролировать эту кучку неудачников, которые смотрят на нее, пока она выставляется самым непристойным образом для их удовольствия, у нее потекло из киски. Она знала, что позже они будут дрочить, глядя на ее фотографии, и мысль о том, что она ничего не может с этим поделать, возбуждала ее до новых высот.

Ее дыхание стало коротким и прерывистым, и это не осталось незамеченным парнями, которые подбадривали ее. В какой-то момент она поняла, что у них уже есть ее фотографии, которые наверняка попадут в Интернет, так почему бы им не загрузить одну на ее сайт. Она раздвинула ноги как можно дальше и посмотрела прямо в глаза одному парню, державшему в руках смартфон.

«Эй, она очень хочет, чтобы мы ее сфотографировали и загрузили!»

Лилиан медленно кивнула.

Видя, как Лилиан подчиняется, парни становились все более уверенными в себе.

«Держу пари, ты бы хотела, чтобы мы кончили на все твое тело, даже на лицо», - сказал тот, что постарше. Он выглядел так, словно ему нужно было доказать, что он смелее и обладает большими сексуальными знаниями, чем его сверстники.

Лилиан ошеломленно кивнула.

Потом мальчики, похоже, о чем-то переговорили между собой, а затем пара из них покинула поле ее зрения.

Если ты хочешь этого, скажи «да» голосом и снова кивни».

Лилиан сказала «да!» через кляп и кивнула, уже более решительно.

Они продолжали дразнить ее, и в какой-то момент она поняла, что двух мальчиков заменили другие двое, но ее это не слишком волновало. Она просто хотела, чтобы они выложили ее фото в сеть, она была так возбуждена, что понимала: ждать до следующего дня невозможно, а в таком состоянии она даст довольно дерьмовое интервью.

Она отчаянно указала головой на указание на доске, но при этом движении умудрилась потянуть за один из сосков вместе с привязанной к нему леской.

Она вскрикнула от боли и удивления, а ребята только рассмеялись. Она заметила, что их снова четверо, и старший сказал.

«Сделай это еще два раза, и мы сделаем твою фотографию и загрузим ее».

Она недоверчиво посмотрела на него, но это только сильнее возбудило ее - быть игрушкой этих неудачников. Поэтому она подчинилась как можно аккуратнее, но все равно не смогла удержаться от стона боли.

Она была истощена как физически, так и эмоционально.

«Ладно, поехали», - и тут она увидела, как старший мальчик что-то бросает через решетку и открытое окно. Оно упало ей на грудь, она почувствовала что-то теплое... что-то жидкое и, подняв голову, увидела, что на ее груди лежит открытый презерватив, из которого вытекает сперма. Она закричала сквозь кляп и повернулась, чтобы посмотреть на них.

«Эй, не вини меня, - сказал парень, - ты сказала, что хочешь, чтобы мы кончили на все твое тело. Так что если хочешь получить свою фотографию. Осталось еще три порции. Ты хочешь их или нам уйти? Если хочешь, чтобы мы ушли, просто кивни головой».

Лилиан покраснела, она чувствовала себя крайне униженной, ей хотелось заползти в нору и исчезнуть навсегда, но она также была чертовски возбуждена и понимала, что теперь ей не нужно защищать свой имидж, по крайней мере, перед этими мальчиками. Она рассудила, что ей нужно быть в форме для собеседования, и, покраснев, отрицательно помотала головой.

Мальчики зааплодировали и один за другим бросили оставшиеся презервативы. Один приземлился ей на живот, другой - на тугое тело, а последний - на волосы. Она начала двигать ногой, пытаясь избавиться от вытекшего презерватива, но ее остановил голос.

«Эй, подожди, пока не закончится фотосъемка. Раздвинь ноги пошире".

Все замигали своими камерами и смартфонами, а она раздвинула ноги как можно шире.

"До встречи, фотографии уже на том сайте, на котором ты хотела, и еще на нескольких, но не волнуйся, мы не скажем, кто ты и где живешь, мы хотим, чтобы в будущем было возможно новое шоу".

И с этими словами они ушли. Лилиан удалось стряхнуть с себя презерватив, который был на ней, и попытаться сделать то же самое с презервативом на волосах, но остальные были слишком прилипшими к ее телу, чтобы стряхнуть их с ее ограниченной подвижностью.