Рассказ " Compelling Questions Vex Me " англозычного автора imhapless

Всем героям рассказа больше 18 лет.

В моей жизни было время, когда меня мучили некоторые важные вопросы. Я не был уверен, что когда-нибудь смогу полностью ответить на них, не говоря уже о том, чтобы удовлетворить других, но у меня была надежда. Я постоянно задавался вопросом, как я дошел до того, что на эти вопросы ушло больше сил, чем мне хотелось бы. Я надеялся, что в конечном итоге получу удовлетворительные ответы, прежде чем моя голова взорвется.

Четыре дьявольских вопроса, которые меня мучили, были:

1) Можно ли иметь длительные физически удовлетворяющие сексуальные отношения с кем-то, кто вам не нравится - возможно, даже вызывает отвращение?

2) Обязательно ли наличие сексуальных отношений вне брака с кем-то, кто вам не нравится, означает, что вы на самом деле не любите и не уважаете своего супруга?

3) Могут ли регулярные сексуальные связи с кем-то, кто вам не нравится, позволить вам "выпустить пар", чтобы вы стали лучшим работником, любовником, супругом и родителем, чем были бы в противном случае?

4) Можете ли вы все еще искренне верить, может быть, даже знать, что вы не проявляете неуважения к кому-то, кого вы очень уважаете, и все равно трахаетесь с его отвратительным супругом?

То, что эти четыре вопроса беспокоили меня, стало очевидным только после того, как мы с моей женой Синди переехали в новый район, где я начал новую замечательную работу.

Когда я, Мейсон Бернс, женился на Синди, любви всей моей жизни, девять лет назад, когда мне было двадцать четыре, я и предположить не мог, что передо мной когда-нибудь встанет какой-либо из этих четырех вопросов.

Когда три года назад я поступил на работу к Малкольму Уэсту, президенту крупной международной корпорации TTX, Inc., на работу моей мечты, я бы рассмеялся, если бы мне предложили ответить на любой из этих четырех вопросов. Я бы поставил все свои сбережения на то, что они никогда не будут иметь отношения к моей мечте.

Всего за несколько месяцев до того, как началась основная часть этой истории, я был, образно говоря, толстым, тупым и счастливым. Тогда я начал подвергать сомнению многие вещи в своей жизни.

***********

Я познакомился с женой Малкольма Уэста Мелоди вскоре после того, как начал у него работать. Малкольм нанял меня, потому что я обладал очень широким набором навыков, которые были важны для него. У Малкольма были проблемы с ходьбой, поэтому он часто передвигался в инвалидном кресле. Благодаря своему росту и силе я мог физически помочь ему в любой ситуации, в том числе даже перенести его в инвалидном кресле на небольшое расстояние или через барьер. Кроме того, у меня была степень MBA, и я разбирался в его бизнесе так, что был не только помощником и телохранителем, но и мог разумно обсуждать и помогать в реализации многих сложных бизнес-планов, и я понимал бизнес ТТХ почти так же хорошо, как кто-либо другой в компании, за исключением Малкольма. Малкольм много раз говорил мне, что я незаменим для него, и я верил ему, поскольку он сделал меня третьим по величине высокооплачиваемым сотрудником TTX.

Когда я впервые встретил Мелоди, я был удивлен, что Малкольм женат на ней. Для этого есть много причин.

Во-первых, когда я писал эту историю, Мелоди, вероятно, было 33 года. Может быть, на год или два больше, но примерно на двадцать лет меньше, чем Малкольму.

Во-вторых, Мелоди не казалась очень утонченной, хотя Малкольм - один из самых утонченных людей, которых я когда-либо встречал.

В-третьих, Мелоди, казалось, было легче всего организовывать, посещать или участвовать в физических мероприятиях, в то время как Малкольм, казалось, ценил интеллектуальную и художественную деятельность.

В-четвертых, у Мелоди острый язык, и, хотя Малкольм деловой человек и обладает сильным характером, он никогда никого не оскорбляет.

У Мелоди есть одна особенность, которая объясняет, почему Малкольм женился на ней. Она очень привлекательна, и от нее исходит знойная аура.

Хотя в первые несколько раз, когда мы общались, мои впечатления о Мелоди были не самыми благоприятными, моя жена Синди не была столь резкой в своем мнении о Мелоди. В любом случае, поскольку поначалу мне не приходилось регулярно общаться с Мелоди, а Малкольм, казалось, был относительно счастлив в браке, я просто запрятал свои взгляды подальше и не позволял им занимать ни одной клеточки моего мозга.

Затем произошло первое неприятное событие. По какой-то причине Мелоди сопровождала нас с Малкольмом во время деловой поездки в Стокгольм. Я думаю, что там было несколько известных торговых районов, которые она хотела осмотреть.

Малькольм, Мелоди и я выходили из первоклассного стокгольмского ресторана, где Мелоди перебрала с выпивкой, хотя на самом деле она не была пьяна. Мы планировали вернуться в отель пешком, а я бы толкал инвалидное кресло Малькольма. Этот план был отложен, когда Мелоди наткнулась - вероятно, отчасти из-за употребления алкоголя, а отчасти из-за своих 10-сантиметровых каблуков - на молодого человека на улице. Если бы она просто извинилась, мы могли бы продолжить свой путь.

К сожалению, Мелоди не только не извинилась, но и разразилась потоком ругательств, которые обычно приберегаются для сержантов-строевиков или тюремных охранников. Обиженный молодой человек ответил тем же.

Мелоди и молодой человек, который хорошо говорил по-английски (как, кажется, и все в Швеции), вскоре уже обменивались друг с другом грязными ругательствами. Я заметил, что Малкольму было не по себе, и спросил его, стоит ли мне вмешаться, на что он с энтузиазмом ответил "Да".

Я встал между Мелоди и молодым человеком и спокойно сказал ему: - Извините, если мы вас обидели. Мы не привыкли к обычаям вашей страны, и я надеюсь, что вы сможете нас извинить.

Это разозлило Мелоди, и она огрызнулась: - Это он придурок, а я не сделала ничего грубого, - и подтолкнула меня, чтобы я попытался подойти к парню. Я повернулся к ней и сказал: - Пожалуйста, успокойтесь, миссис Уэст. Давайте просто прогуляемся до отеля.

— Нет, пока этот маленький засранец не извинится, - прорычала она. Затем она замахнулась на него своей сумочкой, обводя меня вокруг пальца, и удар пришелся в цель. Затем он замахнулся на нее и нанес скользящий удар. Теперь это означало, что мне пришлось вмешаться физически.

Я схватил молодого человека за воротник, оторвал его от земли и отвел на десять шагов в сторону, к кирпичному фасаду ресторана. Я пробормотал ему: - Я знаю, что она ведет себя как сука, но вы никогда не должны бить женщину. А теперь просто повернитесь и уходите. Мы идем на юг, а вы - на север.

— Вы не можете указывать мне, что делать, - прорычал он.

Я положил руку ему на горло и сжал. Понизив голос, я продолжил: - Я не хочу причинять вам боль, но вы должны уже понять - поскольку вы не можете двигаться, говорить или что-либо делать, пока моя рука сжимает вашу гортань, - что я вполне способен причинить вам боль. Уходите сейчас же. Если после того, как я отпущу вас, чтобы спасти вашу гордость, вам захочется выкрикнуть в мой адрес несколько ругательств, не стесняйтесь. Но уходите, или вам будет очень больно.

То, что он некоторое время не мог дышать, видимо, придало парню уверенности, потому что он кивнул головой "Да". Я отпустил его, и когда мы оба пошли прочь, я на юг, а он на север, он выкрикнул в мой адрес несколько ругательств, хотя и не очень громко, потому что у него еще не полностью вернулся голос.

Пока я расправлялся с этим парнем, Малкольм, по-видимому, немного успокоил Мелоди, потому что она, казалось, была готова вернуться в отель пешком. Однако в тот момент и она, и я медленно сходили с ума. Я не только потому, что она изначально была виновата, но и потому, что ее вспыльчивый характер усугубил ситуацию. Она потому, что я просто не встал на ее сторону и не ударил парня.

Ни она, ни я почти не разговаривали, пока шли обратно в отель. После того, как я доставил Малкольма в его и Мелоди апартаменты, я направился прямо к себе в номер, который находился на том же этаже. Я разделся, принял душ и накинул халат, когда раздался резкий стук в дверь. Я открыл ее, и Мелоди протиснулась мимо меня в мой номер.

В ресторане на ней был деловой костюм с относительно короткой юбкой, жакетом и чем-то вроде легкой, но элегантной блузки, а также туфли на 10-сантиметровых каблуках. Сейчас, в моей комнате, она сняла жакет (показывая, насколько тонкой была ее блузка) и была обута в туфли без каблуков.

Мелоди, со своими глазами, стреляющими лазерными лучами, и дыханием, пахнущим недавно выпитым Скотчем, словесно набросилась на меня. - Ты, гребаный тупица. Почему ты встал на сторону этого мудака, а не просто выбил из него все дерьмо?

— Потому что мне показалось, что ты не только была неправа, но и усугубляла ситуацию сверх всякой меры. Как ты могла ввязаться в драку на улице в Стокгольме? Почему ты просто не ушла? Я тебе не гребаная нянька или телохранитель.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать, придурок? Я попрошу Малкольма уволить тебя.

— Слушай, сучка, ты не захочешь говорить Малкольму, что это ты или я, потому что тебя вышибут из колеи раньше, чем это сделаю я. Я нужен ему по многим причинам, но такая сучка, как ты, нужна ему не для чего-либо, кроме секса.

Спор разгорелся. Во время этого она пару раз толкнула меня, и я слегка отодвигался назад при каждом толчке, просто чтобы она не попадала мне в глаза. Однако я не заметил, что от ее толчков пояс моего халата расстегнулся, обнажив мое обнаженное мужское снаряжение.

Мелоди прервала свою тираду, уставилась на мою промежность, и на ее лице появилось странное выражение, а затем она снова толкнула меня. На этот раз я споткнулся об одну из своих туфель, которые лежали на полу перед диваном в моем номере, и упал навзничь на диван. Падая, я инстинктивно протянул руку и схватил Мелоди за блузку. Когда мои 111 килограмм упали назад, я убедился, что блузка Мелоди непрочная. Она полностью сорвалась с нее, обнажив пару приятно тяжеловесных сисек с выступающими сосками без лифчика.

Очевидно, мой член немедленно отреагировал на обнаженную грудь Мелоди, потому что он раздулся так же быстро, как воздушный шарик, подсоединенный к баллончику с гелием. Совершенно раздосадованный, я опустил взгляд на свой член, который изо всех сил пытался изобразить флагшток. Когда я снова посмотрел на Мелоди, все еще держа в руках ее испорченную блузку, мне показалось, что она вылезает из чего-то (позже я понял, что это были ее трусики).

Следующие несколько секунд были нереальными. Если я их правильно помню, то из-за пережитого шока, возможно, и не испытал. Она подошла ко мне, оседлала меня на диване, поставив колени по обе стороны от моего торса, положив одну руку мне на плечо, а другой придерживая мой торчащий член. Затем она начала опускать свою на удивление хорошо смазанную киску на мой член.

Мне хотелось бы верить, что я пытался остановить ее, сбросив разорванную блузку и оттолкнув ее грудь от себя, но результат был совсем другой. В результате мои руки легли на выпуклости на ее груди и, подчиняясь собственному желанию, остались там, сжимая и отпуская ее сиськи.

Я застонал, когда киска Мелоди полностью поглотила мой член, в то время как она одновременно вскрикнула, вздохнула и застонала в быстрой последовательности. Затем она начала напрягать свои вагинальные мышцы, как перистальтический насос - я и не подозревал, что такое возможно, - непрерывно кряхтя. Следующей осознанной мыслью, пришедшей ко мне после первоначального экстаза от ее перистальтического воздействия на мой член, было то, что я сосал ртом один из ее сосков, как голодный младенец, в то время как мои руки продолжали мять обе груди.

Я кончил быстрее, чем когда-либо с тех пор, как был возбужденным подростком, и выбросы семенной жидкости были такими мощными, что я был удивлен, как они не оттолкнули ее от меня. Примерно после пятого толчка она закричала от оргазма, а затем рухнула мне на грудь, требуя, чтобы я прекратил сосать ее сиськи, но все же позволяя мне сжимать ее.

После того, как мы пришли в себя после оргазма, прошло неопределенное время. Этот период был прерван несколькими сильными толчками, от которых у нас обоих помутилось в голове. Наконец у меня в голове прояснилось.

Когда в голове у меня прояснилось, и Мелоди отодвинулась от меня, я понял, что мой член не только все еще погружен в ее киску, но и по-прежнему тверд, как камень. Мелоди казалась слишком измученной, чтобы что-то с этим делать, но мой член жаждал дальнейших действий.

Уступая желанию своего члена, я встал, все еще погружая свой член в Мелоди, и прижал ее тело к своему. Я перенес ее в спальню в своей части номера, осторожно положил обратно на матрас, забрался на кровать, а затем продолжил трахать ее. Я сдерживался, чтобы не трахнуть ее так сильно, как мне хотелось, чтобы не причинить ей боль, но мой трах все равно был более экстремальным, чем любой другой в моей жизни. В этом было больше накала, чем смогла бы выдержать моя жена Синди, но суккубе, которой я теперь считал Мелоди, казалось, это действительно нравилось.

Поскольку я уже однажды кончил, на этот раз я продержался долго. На самом деле, достаточно долго, чтобы суккуба немного оправилась от нашего первого спаривания. Мои яйца только начали закипать, когда она снова начала двигать своей киской, и я немедленно кончил, как из гаубицы.

В конце концов я вытащил свой член из ее горячей маленькой киски и немного пососал ее сиськи. Я знал, что вскоре меня захлестнут другие эмоции, но я отложил их на потом. Как только мы оба полностью пришли в себя, Мелоди, она же Суккуба, спросила: - Как, черт возьми, я должна объяснить Малкольму свой внешний вид, когда появлюсь в разорванной блузке и с таким видом, будто меня только что трахнули?

Мой мозг работал быстро. - Ты примешь душ здесь, в том числе и намочишь волосы. Затем берешь второй халат в моем номере и, надев только обувь, возвращаешься к себе. Ты говоришь Малкольму, что тебе нужно было расслабиться, поэтому ты залезла в гидромассажную ванну отеля и так расслабилась, что оставила свою одежду в шкафчике в зоне бассейна. Я дам тебе дополнительный ключ от моего номера, а завтра, когда мы с Малкольмом будем на утренней встрече, ты заберешь свою юбку и трусики. Я уверен, что Малкольм никогда не спросит тебя о твоей блузке, но если он спросит, ты просто скажешь ему, что пролила на нее красное вино и была вынуждена выбросить.

Мелоди на некоторое время задумалась, а потом пробормотала: - Это сработает. Только одна проблема - мой позвоночник превратился в желе, и я не могу дойти до душа пешком - неси меня.

Я все-таки отнес сучку в душевую кабинку, набрал теплой воды и поднял ее на руки. Она чуть не упала, поэтому я залез к ней, поддержал и начал ее отмывать. Она не протестовала, когда я потрогал ее киску и вытер ее тряпочкой, пытаясь вытереть хотя бы часть спермы. Через пару минут она полностью пришла в себя, повернулась ко мне лицом и начала ласкать меня руками.

Вместо того чтобы помешать Мелоди подрочить мне - я не думал, что у меня еще осталась хоть капля спермы, - я начал посасывать ее соски, играя руками с ее попкой. К моему удивлению, я действительно изверг еще немного семенной жидкости, когда она подрочила мне, и она, казалось, испытала небольшой оргазм от того, что я пососал ее сиськи (в сочетании с засовыванием большого пальца в ее анус).

После того, как мы вытерлись, я дал ей второй халат (поменьше) из моего номера, и она надела его и туфли на плоской подошве. Затем я дал ей дополнительный ключ от моего номера, и она вышла, не сказав больше ни слова и не взглянув на меня.

К тому времени, когда я трижды кончил, в том числе дважды трахаясь физически, как никогда в жизни, и потратил много эмоциональной энергии на то, чтобы разобраться как с моей ссорой с Мелоди, так и с импровизированным сексом, я буквально рухнул в постель.

Мне приснилось несколько странных снов. Этого следовало ожидать, потому что именно такая суккуба, как Мелоди, известна как демон, который трахает тебя во сне. Сокрушительное чувство вины охватило меня позже.

*********************

На следующее утро я провел важную встречу, и, несмотря на то, что эмоции, копившиеся в глубине моего сознания, пытались вырваться наружу, я был очень продуктивен, предоставляя Малкольму крупицы информации и предложений, которые привели именно к тому результату, к которому мы стремились. Когда я вернулся в свой гостиничный номер, Мелоди уже унесла юбку, трусики и разорванную блузку, и не было никаких следов вчерашнего разврата.

В тот вечер мы ужинали с поставщиком, покупательницей и их женами, поэтому мне не пришлось общаться с Мелоди. Я хорошо выспался. На следующее утро мы с Малькольмом и Мелоди первым делом отправились на лимузине в аэропорт Стокгольма.

И только когда мы летели обратно в США первым классом, чувство вины начало проникать в мое сознание и, наконец, вырвалось из глубин. Чувство вины было многогранным.

Я изменил своей жене Синди, любви всей моей жизни. Очевидно, она этого не заслуживала. Я мог бы попытаться оправдаться, потому что Мелоди была суккубом и приставала ко мне, но я мог бы это остановить - я тяжелее ее на 55 килограмм и в четыре раза сильнее, чем она.

На этом мое чувство вины не закончилось. Я не только предал любовь всей своей жизни, но и Малкольма, человека, которого уважал больше всего на свете. Если бы он или Синди узнали о моем предательстве, я не думаю, что смог бы вынести смущение и их разочарование. Кроме того, меня бы уволили и занесли в черный список? Я бы это заслужил.

После нескольких часов самобичевания я решил, что должен сделать три вещи.

1. Стать лучшим мужем в мире для Синди.

2. Стать лучшим работником, защитником и другом в мире для Малкольма.

3. Никогда больше не вступать в физический контакт с суккубом и выбрось из головы все мысли о нашей ночи разврата.

Я думал, что с номером 3 будет легко, так как на самом деле я терпеть не мог Мелоди. Однако как только эта мысль промелькнула у меня в голове, она поднялась со своего места через проход от меня, и когда она повернулась, чтобы встать, я увидел под юбкой ее гладкие бедра и киску без трусиков. Когда она начала вставать, я получил еще один хороший снимок. посмотреть на ее потрясающие сиськи, выглядывающие из-под блузки с глубоким вырезом. Я проклял свой член за то, что он затвердел, а затем возобновил самобичевание.

Как раз перед тем, как мы приземлились, я поклялся никогда больше не оставаться один на один с суккубом.

*****************

В течение следующих трех недель все вернулось в нормальное русло, насколько это было возможно. Малкольм действительно поговорил со мной - и он сказал, что у него тоже был разговор с Мелоди - о нашей явной неприязни друг к другу. - Я знаю, что некоторые аспекты ее личности и поведения вызывают у тебя неправильное отношение, Мэйсон, но ради себя я прошу тебя быть терпеливым и понимающим. Я просил то же самое у Мелоди.

Я сказал ему, что сделаю так, как он просит. Я хотел сказать: - Просто держи эту сучку подальше от меня, - но это было бы контрпродуктивно.

Все снова пошло наперекосяк, когда я сказал Малкольму, что хочу организовать вечеринку в честь его 55-летия. Я знал, что никогда не смогу устроить вечеринку-сюрприз, к тому же его расписание не соответствовало этому, поэтому я не боялся рассказывать ему о своих планах. Когда он сказал: - Какое совпадение. Мелоди вчера сказала то же самое о том, что она планирует вечеринку. Я думаю, что для ваших долгосрочных отношений с ней было бы полезно работать над этим вместе, а не вразрез, - сказал он с широкой улыбкой.

Я пытался возразить и сказать ему, что Мелоди могла бы сделать это сама, но он и слышать об этом не хотел. Пока я был у него в офисе, он позвонил Мелоди и сказал ей о своем желании, чтобы мы с ней вместе спланировали мероприятие по случаю его 55-летия. Из разговора с Малкольмом выяснилось, что она тоже сопротивлялась, но в конце концов согласилась.

— В субботу я весь день буду проходить курс лечения, и меня будет возить санитар, так что почему бы тебе не навестить Мелоди у меня дома? Я уверен, что повар и для тебя приготовит вкусный обед, - просиял Малкольм.

Поскольку в субботу я должен был встретиться с Мелоди, а в воскресенье у меня было мероприятие, на котором я должен был присутствовать большую часть дня, Синди воспользовалась возможностью полететь к своей сестре на полпути между ее домом и нашим, чтобы провести выходные за покупками и пообщаться, улетев в пятницу и вернувшись в понедельник утром. Меня это вполне устраивало.

Я был благодарен, что в субботу кто-то из персонала будет дома у Мелоди, так что мы не будем одни.

Я добрался до дома Мелоди около десяти утра в субботу. Я был озадачен, когда она открыла дверь вместо дворецкого или горничной. - Где Уинстон и Кэрри? - Спросил я, поскольку был дружен и с дворецким, и с горничной.

— На выходных для них обоих, так как Малкольма большую часть времени не будет дома, - ворчливо ответила она.

— Шон здесь, чтобы приготовить нам обед? - Спросил я, справляясь о поваре.

— Нет, он сказал, что заболел сегодня утром. Однако, если тебе нужно что-нибудь перекусить, я могу это приготовить.

— Черт-черт-черт, - пронеслось у меня в голове.

Мы с Мелоди заговорили о вечеринке. Первые пять минут мы были вежливы и терпеливы. Затем мы скрестили мечи практически по всем вопросам - о месте проведения, еде, списке гостей, дате, времени, украшениях, подарках или их отсутствии, о чем угодно.

В конце концов Мелоди сказала: - Послушай, ты прекрасно знаешь, что ты неотесанный, а у меня есть вкус. Просто соглашайся с тем, что я хочу.

— Извини, но я вижу все с точностью до наоборот. Ты грубая и претенциозная, и я лучше знаю, что понравилось бы Малкольму, - огрызнулся я в ответ.

— Только потому, что я была пьяна и позволила тебе трахнуть меня, не должно тебя радовать, придурок, - хихикнула она.

— Во-первых, ты трахнула меня первой. Ты была как трехдолларовая шлюха во время течки, и я не могу поверить, что позволил своему члену контролировать мой мозг в ответ на твои суккубские замашки, - прорычал я.

Это спровоцировало еще один ожесточенный спор. В конце концов она ударила меня правой рукой по лицу, а затем отвела ее, чтобы ударить еще раз. Я схватил ее за обе руки левой, чтобы предотвратить дальнейшие пощечины, затем сел и усадил ее к себе на колени. Я задрал ей юбку, а затем совершил ошибку, стянув с нее трусики, прежде чем начать шлепать ее по ягодицам.

Это было ошибкой, потому что не только ее розовый бутон подмигивал мне, но и из ее киски потекла жидкость, и я вдохнул ее запах. Я сделал всего три шлепка, прежде чем моя маленькая головка начала контролировать мою большую голову.

Я не помню, как все прошло так гладко. Однако вскоре после третьего шлепка по ее заднице мой член внезапно стал твердым, как камень, она стояла на четвереньках на толстом ковре в кабинете, мои штаны и боксеры были спущены до колен, когда я опустился на колени позади Мелоди, а моя головка члена оказалась у входа в ее влагалище.

— Не смей трахать меня, придурок, - прорычала Мелоди, но ее сочащаяся киска опровергала ее слова. Я вошел в ее уютное отверстие одним медленным, но уверенным толчком, и это было последнее слово протеста, которое я услышал от нее.

Трахать суккубу раком было божественно, и я ожидал, что это продлится долго. У нее, видимо, были другие планы, потому что она снова начала двигать своей киской, и вскоре я уже хрюкал, как стадо свиней, а она визжала и обмякала.

После нескольких сильных толчков я, наконец, вытащил свой член из ее киски и рухнул рядом с ней. Она села, сняла блузку и лифчик и расстегнула мою рубашку. Как только она выполнила свою задачу, я сел, а она стянула с меня рубашку и отбросила ее в сторону.

— Боже, я ненавижу тебя, извращенный придурок, - прорычала она. - Мне следует заявить в полицию за изнасилование.

— Я не насиловал тебя. Ты прекрасно знаешь, что сама напросилась на это, - хихикнул я.

— Да, но я все равно могла бы заявить на тебя, - снова прорычала она.

Пока мы там лежали, я играл с одним из ее сосков. Она не жаловалась. Затем она перевернулась на спину и начала тереть свой клитор. Что-то переполняло меня, и только в третий раз в жизни у меня возникло жгучее желание полакомиться киской, которую я только что трахнул.

Мои пальцы одной руки заменили ее пальцы на ее клиторе, и мой язык проник между складками ее половых губ, в то время как пальцы другой руки раздвинули ее половые губы. Мелоди оказалась одной из самых многооргазмичных суккубов в истории. Она быстро кончила пять раз подряд благодаря моим оральным ласкам и работе пальцами, прежде чем обмякла. Однако я еще не закончил с ней.

Я поднял обмякшее тело Мелоди с пола и посадил ее к себе на колени, а сам сел на мягкий стул в кабинете. Я медленно вошел в ее киску своим вновь твердым, как камень, членом, пока она сидела у меня на коленях, отвернувшись от меня, а я схватил ее за сиськи для удовольствия и растягивания. Я несколько минут раскачивался вверх-вниз, прокладывая трубу в пизде Мелоди, прежде чем она начала набирать силу. Как только она набрала силу, ее киска снова начала подрагивать, одновременно поглаживая свой собственный клитор. Мы кончили одновременно с силой приливной волны, и я фактически упал навзничь на стул, пока мой торс не уперся в спинку стула.

Наконец я обрел полную ясность, и мой член выскользнул из ее влагалища. Как только я убедился, что ко мне вернулись силы, я встал, поднял ее на руки, отнес на кровать и положил поверх одеяла. Затем я накрыл ее дополнительной простыней из бельевого шкафа. Я спустился вниз, оделся, написал ей короткую записку и положил на кухонный стол, уверенный, что, когда она проснется, она будет ужасно голодна. - Почему бы тебе не договориться о месте, дате и времени, а также о подарках? Я займусь списком гостей, едой и украшениями. Договорились?

Я вышел из западного особняка, зашел в "Шлотцски" за большой муффулеттой, а затем попытался сделать кое-какую работу по дому. Выполнение черной работы помогло мне на время подавить чувство вины и не спрашивать себя, почему я трахнул Мелоди, учитывая мое презрение к ней и то, насколько я чувствовал себя виноватым после нашей первой встречи. Я вздремнул, потренировался, заказал китайскую доставку, битый час разговаривал по телефону с Синди, а потом сел перед телевизором и стал смотреть бессмысленную комедию, вроде "Хижины Кэдди", чтобы отвлечься от своих проблем. К тому времени было уже 10 часов вечера. но прежде чем фильм перешел ко второй сцене, в дверь позвонили.

Когда я посмотрел на экран камеры, установленной на моей входной двери, я не мог в это поверить. Это была сама суккуба. Я неохотно открыл дверь. - Могу я войти? - Спросила Мелоди почти дружелюбным тоном.

— Конечно, - ответил я, отодвигаясь, чтобы она могла пройти мимо меня. Мы сели в гостиной, и я выключил телевизор. Я подождал, пока она заговорит.

— После целого дня реабилитации Малкольм всегда чувствует себя разбитым. Сейчас он крепко спит. Кэрри дома на случай чрезвычайной ситуации, но он проспит до десяти или одиннадцати часов завтрашнего утра. Нам нужно поговорить, - объявила она, что стало преуменьшением года.

— Да, - вздохнул я, - думаю, что да.

— Послушай, - серьезно сказала она, - я знаю, что я тебе не нравлюсь, и ты мне не нравишься, и необъяснимое влечение, которое, кажется, между нами возникает, меня очень беспокоит. Я тут подумала... может быть, если мы проведем ночь полной злобы? Это излечит нас от того, что происходило в последние два раза, когда мы были один на один.

Я не отреагировал сразу, поэтому она продолжила, доставая из сумочки маленький пластиковый пакетик. - Я даже принесла пару маленьких голубых таблеток Малкольма, чтобы облегчить ситуацию. Как ты думаешь, моя идея сработает?

Конечно, ее идея на самом деле была глупым приглашением к сознательному обману, даже без оправдания в виде смягчающих обстоятельств. Несмотря на это, моя маленькая голова снова взяла верх над моей большой. Я встал, взял ее за руку и медленно поднялся с ней по лестнице в нашу комнату для гостей, не забыв поставить будильник на 7 утра следующего дня.

**********************

На следующее утро нас разбудил звонок будильника, и я почувствовал, что одна моя рука лежит на ее груди, а другая - на моих яичках. Мы вместе приняли душ, не сказав больше нескольких слов и не воспользовавшись платочками, так как наши интимные места были совершенно изношены. Когда мы ели простой завтрак у меня на кухне, Мелоди сказала: - Это не сработало, не так ли?

— Боюсь, что нет, - ответил я, набирая полную ложку хлопьев. - На самом деле, я думаю, что получилось как раз наоборот.

Поразмыслив и съев еще один кусочек йогурта, Мелоди искренне заметила: - Ты же знаешь, что я не могу этого понять. На самом деле я презираю тебя, и я уверена, что ты презираешь меня. Так почему же мы в конечном итоге трахаемся, особенно когда спорим?

Я проглотил хлопья, которые были у меня во рту, а затем ответил: - Я потратил на это больше мозговых сил, чем мне бы хотелось, и могу прийти только к одному выводу. Какая-то неандертальская часть нашего мозга, которая на самом деле не вторгается в наше сознание, каким-то образом порождает между нами животный магнетизм. Конечно, мы оба знаем, что то, что мы делали прошлой ночью - или два других раза, когда мы были вместе, - не было занятием любовью. Это был чистый, неподдельный трах. Я не получил от этого эмоционального удовлетворения, но физическое удовлетворение было беспрецедентным в моей практике.

Мелоди застыла с очередной ложкой йогурта на полпути ко рту. - Я чертовски уверена, что у меня нет лучшего объяснения. Мне нужно вернуться к Малкольму. Почему бы тебе не позвонить мне как-нибудь сегодня, чтобы поговорить о вечеринке Малкольма и, может быть, о чем-нибудь еще?

Я согласился, и она ушла в 8.30 утра, а Малкольм должен был очнуться от своего оцепенения по крайней мере до десяти часов.

Позже в тот же день я поговорил с Мелоди по телефону. Поскольку мы не были с глазу на глаз, у нас состоялся вполне разумный разговор. Она согласилась с моим замечанием о разделении ответственности за вечеринку Малкольма, и затем мы перешли к разговору по телефону. - Поскольку наша ночная прогулка нас не вылечила, у тебя есть какие-нибудь рекомендации? – спросила она.

Я вздохнул. Я действительно ненавидел себя, но должен был быть реалистом. - Я ненавижу себя за то, что у меня есть рекомендация, но это так. Почему бы нам не использовать одноразовые телефоны, чтобы планировать встречу примерно раз в семь-десять дней в кондоминиуме с полем для гольфа, которым владеет TTX, примерно в десяти километрах от вашего дома и в пятнадцати километрах от моего офиса. Там нет камер, я всегда знаю, когда он занят, поскольку я отвечаю за все объекты недвижимости TTX, и по запросу, но не регулярно, предоставляются услуги горничной.

— Два часа на встречу? - Спросила Мелоди.

— Звучит заманчиво. Почему бы тебе при первой же возможности не купить нам обоим одноразовые телефоны, и мы могли бы встретиться 17-го или 18-го числа этого месяца, заехав по отдельности. Ты войдешь через Северный вход, а я - через Южный, - предложил я.

После некоторой задержки Мелоди ответила: - 17-го в полдень, хорошо?

— Да!

— Тогда увидимся, - она отключилась.

******************

Вечеринка Малкольма прошла без сучка и задоринки, и все хорошо провели время. Мы с Мелоди взяли за правило не общаться друг с другом, кроме случаев крайней необходимости. Ко времени вечеринки у нас было еще три сеанса перепихона, и мы дошли до того, что смогли контролировать свое презрение друг к другу, так что вряд ли у нас были такие ссоры, как раньше.

Вскоре после вечеринки произошла одна очень странная вещь, которая заставила меня почувствовать себя немного лучше, чем обычно, из-за моего вездесущего чувства вины. Малкольм успешно проходил физическую реабилитацию до такой степени, что передвигался в инвалидном кресле только на большие расстояния или по пересеченной местности, а также посещал психолога по поводу эмоциональных проблем, возникших из-за его инвалидности. Я был единственным человеком (не считая, возможно, Мелоди), который знал о консультанте, поскольку Малкольм был очень откровенен со мной.

Я собирался войти в конференц-зал на встречу с Малкольмом, когда услышал, как он разговаривает по телефону. Я не хотел подслушивать, но ничего не мог с собой поделать, так как дверь была приоткрыта, а он стоял ко мне спиной. Я понял, что это был консультант, по нескольким его словам, а затем меня словно осенило: - Возможно, я намекал на это раньше, но с каждой неделей это становится все более правдивым. Моя сексуальная жизнь с Мелоди после нашей поездки в Стокгольм стала лучше, чем когда-либо, - лучше, чем я мог мечтать.

Я бесшумно закрыл дверь, подождал несколько секунд и постучал, прежде чем открыть. Малкольм широко улыбнулся, помахал мне рукой, приглашая войти, а затем сказал: - Мне пора, Норман, но еще раз спасибо за помощь и за то, что выслушал мои новости.

После встречи я задумался о том, что Малкольм сказал о своей сексуальной жизни. Поразительно, но Синди сказала то же самое о нашей сексуальной жизни всего за неделю или около того до этого, также связав это с поездкой в Стокгольм.

Мое постоянное чувство вины заставляло меня стараться быть лучшим мужем для Синди, и не было никаких сомнений в том, что она была по-настоящему счастлива. То же самое, похоже, относилось и к Малкольму. Это было единственное, что удерживало меня от того, чтобы чувство вины не захлестнуло меня настолько, что у меня случился нервный срыв, но у меня все равно не хватило мужества отказаться от моих отношений с Мелоди.

Я трахал Мелоди на регулярной основе примерно каждые семь-десять дней в течение примерно полугода, когда произошло несколько важных событий и что-то еще всплыло в моем сознании.

1) Синди сообщила мне хорошую новость о том, что она беременна, и плохую о том, что у ее матери проблемы со здоровьем, которые, хотя и не угрожают жизни, ограничат ее передвижения на несколько месяцев.

2) Физическая реабилитация Малкольма прошла успешно, и он больше не нуждался в инвалидной коляске. Кроме того, он казался счастливым в своем браке, хотя, на мой взгляд, все еще был слишком любезен с Мелоди.

3) Хотя Мелоди по-прежнему не нравилась ни мне, ни ей - мне, однажды после необычно активного даже для нас сеанса прелюбодеяния она, образно говоря, взорвала бомбу. - Мы с Малкольмом говорим о том, чтобы завести одного или нескольких детей. Несмотря на мою неприязнь к тебе, с точки зрения генетики, ты был бы лучшим биологическим отцом, чем Малкольм. Думаешь, ты согласился бы зачать мне ребенка? – (Как только я оправился от шока, я сказал настолько серьезно, насколько смог, "я подумаю об этом", а затем ушел. Скорее ад замерзнет, чем я соглашусь на это!)

4) Я понял, что, за исключением, возможно, случайных встреч или случаев, когда мы были настолько поглощены сексом, что не осознавали этого, мы с Мелоди никогда не целовались. Не знаю, почему мое внезапное осознание этой детали повлияло на мое мировоззрение, но это произошло.

Я долго и пристально вглядывался в себя. Я попытался ответить на каждый из четырех вопросов, которые меня мучили, и ответы мне не понравились.

1) Можно ли поддерживать длительные сексуальные отношения, приносящие физическое удовлетворение, с человеком, которого ты ненавидишь? К сожалению, "да", и было чертовски трудно отказаться от этого или объяснить это, даже потратив на этот вопрос больше мозговых усилий, чем хотелось бы. Однако это высасывало из вас вашу эмоциональную энергию.

2) Обязательно ли наличие сексуальных отношений вне брака с кем-то, кто вам не нравится, означает, что вы на самом деле не любите и не уважаете своего супруга? Я знал, что все еще люблю Синди всем сердцем, но мои отношения с Мелоди нельзя было расценить иначе, как неуважение к Синди и нашему браку, и я ненавидел себя за это.

3) Могут ли регулярные сексуальные связи с кем-то, кто вам не нравится, позволить вам "выпустить пар", чтобы вы стали лучшим работником, любовником, супругом и родителем, чем были бы в противном случае? В моем случае это, очевидно, сделало меня лучшим любовником для Синди и лучшим работником для Малкольма, но ценой моей самооценки.

4) Можете ли вы все еще искренне верить, может быть, даже знать, что вы не проявляете неуважения к кому-то, кого вы очень уважаете, и все равно трахаетесь с его отвратительным супругом? Очевидно, я мог бы проделать это с Малкольмом, но я ненавидел это делать все больше и больше (мне нравился секс с Мелоди, но я ненавидел себя за то, что мне это нравилось).

Ответив на эти вопросы как можно лучше, я принял решение. Пришло время переехать в район, где жили родители Синди, ее братья и сестры, основать там нашу семью, уехать подальше от Мелоди и начать исправлять свою самооценку, которая сильно пострадала с тех пор, как я проявил неуважение к Синди и Малкольму, трахнув Мелоди.

Я знал, что Малкольму это не понравится, но поскольку физически и эмоционально он был в лучшем состоянии, чем когда я начинал у него работать четыре года назад, и поскольку у меня было готовое оправдание, учитывая состояние здоровья матери Синди, я знал, что он примет мое решение без горечи. Кроме того, учитывая мой высокий уровень заработной платы за последние четыре года, у нас с Синди не было бы финансовых проблем, даже если бы я не работал в течение многих лет, но на самом деле мне было бы легко найти новую работу по рекомендации Малкольма.

Синди была в восторге от моего предложения переехать в ее родной город.

Малкольм был потрясен, но все понял. Я предупредил его за месяц, и он выдал мне слишком щедрое выходное пособие, а также имена руководителей, которых он знал в родном городе Синди, с которыми я мог бы поговорить о новой работе.

Мелоди была неожиданно оптимистична. Ее комментарий - я подождал, пока она не испытает три оргазма благодаря моему рту, пальцам и члену, прежде чем сказать ей об этом - был таким: - Я знаю, что ты думаешь, что я просто суккуба, но я также сталкивалась с чувством вины на протяжении наших отношений. Я буду скучать по сексу, но я не буду скучать по тебе или по чувству вины, и я совершенно уверена, что больше никогда не изменю. - Учитывая ее безальтернативный подход, я согласился на ее предложение: - Просто трахни меня еще раз в пятницу, и мы больше никогда не будем общаться.

*************************

Прошло почти девять месяцев с тех пор, как я ушел из TTX и Мелоди, когда я сидел в своем новом офисе - с работой, почти такой же хорошей, как у меня была в TTX, и без суккуба рядом - и думал о своей жизни.

Мы с Синди нашли идеальный дом и район, расположенные менее чем в пятнадцати километрах от каждого из родителей, сестры и брата Синди, и нам очень понравился этот район.

Двумя месяцами ранее Синди родила маленькую девочку, что сделало меня таким счастливым, каким я еще никогда не был в своей жизни. Я был сражен с первого раза, когда взял ее на руки, и уже уговаривал Синди родить еще раз.

Мама Синди заметно поправилась после болезни и надеялась прожить долгую жизнь. Они с мужем явно собирались стать замечательными бабушкой и дедушкой.

На моей новой работе у меня было больше времени как для Синди и нашей маленькой девочки, так и для физических упражнений, и я был в лучшей физической форме за всю свою жизнь со времен колледжа.

Мое чувство вины за то, что я изменил Синди и Малкольму, медленно, но верно рассеивалось, и я был уверен, что больше никогда не буду изменять. Я избежал пули, так как никто так и не узнал о том, что я трахался с Мелоди, так что мои отношения с Синди были фантастическими, и уважение Малкольма ко мне не было подорвано.

Когда последняя радостная мысль промелькнула у меня в голове, почта доставила срочную посылку. Для меня был секретный конверт от FedEx с обратным адресом, который я не узнал. Когда я открыл конверт, там была фотография Мелоди, лежащей на больничной койке и держащей на руках младенца, завернутого в голубое одеяльце. В прикрепленной к письму записке говорилось: - Эта хрень в прошлую пятницу сделала свое дело - твой биологический сын бесценен. Никто никогда не узнает. Твое здоровье. Суккуба.

Когда я оправился от шока, то простонал: - Вот чертова сука, - а затем бросил фотографию и записку в машинку для уничтожения бумаги в своем кабинете. Теперь мне приходилось жить в постоянном страхе, надеясь, что никто никогда не узнает.

Мне это не понравилось, но я думаю, что заслужил это. Ебать!

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.