Наступил декабрь – световой день стал совсем коротким, сумерки драпировали небо уже в четыре часа пополудни, а в пять город окутывала самая настоящая тьма. Начались три месяца морозов, снегопадов, вьюг и густой темноты. Для нас, учеников, это безрадостная перемена, означала приближение новогодних праздников, в преддверии которых учителя слегка снизили нам академическую нагрузку. А конце месяца, прямо перед Новым годом, предстояла грандиозная вечеринка для гимназистов старших классов – десятого и одиннадцатого. Это было знаковое событие для всей школы – и в особенности для выпускников, которые на этой почве словно с ума посходили. Каждый ученик, кто был без пары, судорожно искал себе партнера, те же, кто были в отношениях, внезапно начинали ссориться и расставаться, и в коридорах гимназии на переменах порой разворачивались настоящие драмы. Школа полнилась и бурлила слухами, и только малая часть гимназистов, в числе которых был и я, не принимали участие во всеобщей истерии и лишь посмеивались над этими бурями в стакане.

Мы с Олесей решили не идти на вечеринку парой: во-первых, мы все еще умудрялись не предавать свои отношения гласности, а во-вторых, и Олесю, и меня уже пригласили другие люди. Недолго поразмыслив, мы решили, что это только пойдет на пользу нашей легенде. К тому же это всего лишь танцы. Однако женская часть коллектива была иного мнения относительно грядущего мероприятия.

Когда наконец пришел долгожданный день вечеринки (нас отпустили из школы пораньше, чтобы все могли подготовиться), оказалось, что наши девушки тщательнейшим образом подошли к выбору нарядов: один был откровеннее другого. Так что в клубе, который нам на вечер сняла администрация школы, проходила не просто вечеринка – это был самый что ни есть показ мод. Гимназистки, красивые, высокие, фигуристые, предпочли выбрать платья не по удобству, а, по всей видимости, по минимальному содержанию в них ткани. Олеся же ни на йоту не отставала от своих одноклассниц. Когда она сняла верхнюю одежду, я подумал, что если бы Олеся заявилась в клуб в кружевном белье или полностью голая, то даже тогда бы не произвела бы такого эффекта.

На Олесе было блестящее тонкое платье, состоящие из двух частей: верхняя была крошечным треугольником, который едва прикрывал Олесину красивую грудь, и даже немного обнажал нижнюю часть ее шариков. Живот и спина были полностью голые, а нижняя часть платья туго обтягивала Олесину попу и подчеркивала стройные ноги. Словом, Олеся решила, подобно своим подругам, в этот вечер не скромничать.

Вечеринка началась со вступительного слова специально приглашенного ди-джея, зазвучал первый трек, новогодний и зажигательный, и мы, каждый найдя свою пару, завертелись в танце. Группа предприимчивых одноклассников пронесла в клуб с дюжину бутылок виски, и в перерывах между песнями мы успевали пригубить алкоголь. Опыт по части пития у меня был исключительно в американской школе, где не разбавленному алкоголю предпочитали коктейли, так что где-то через час у меня в голове прилично зашумело. Мы как раз танцевали медленный танец, и я, надо думать, излишне развязно обнимал свою партнершу, которая положила голову мне на плечо и медленно кружилась со мной. По всей видимости, Олеся увидела это – я заметил, что она стремительно шагает к выходу из танцевального зала, на ходу утирая глаза. Я аккуратно высвободился из объятий одноклассницы и поспешил следом. Олеся стояла у дверей гардероба и шмыгала носом.

— Олеся, в чем дело? – спросил я, подходя к ней: - Что случилось?

— Что случилось? – Олеся обернулась и гневно указала рукой на дверь: – Я видела, как ты трогал ее!

— Что? Я трогал? Олеся, да я просто танцевал с ней, ничего больше!

— Да, а твои руки сами собой оказались на ее попе, конечно! - Олеся оттолкнула меня, выбежала из гардероба, но потом развернулась на каблуках, подлетела ко мне и затараторила: - Если ты хочешь ее, так иди и оттрахай! Облей ее своей спермой! Я более чем уверена, что она проглотит все, что ты накончаешь ей в рот!

— Прекрати, Олеся, - резко сказал я, взяв ее за локоть: - Нас могут услышать!

— Ну и пусть! Мы же скрываем от всех только наши отношения! А с другими можем обниматься у всех на глазах, как это делаешь ты!

С этими словами Олеся вырвала руку из моей ладони, вышла в коридор и скрылась в освещаемом всполохами стробоскопа танцевальном зале. Я чертыхнулся и прислонился лбом к холодной стене. Хмель потихоньку выветривался из головы, как и раздражение за Олесину девичью истерику. Возможно, я действительно не заметил, где блуждают мои руки во время танца, будучи слегка навеселе. Как бы то ни было, настроение было испорчено. Я тоже вернулся в зал, сел за столик и наблюдал, как танцуют пары. Олесю я смог найти не сразу – оказалось, она танцует с одноклассником в противоположном углу. Девушка плавно двигалась в такт мелодии, закрыв глаза, и мне показалось, что ладони ее партнера находится очень близко к неприкрытой части Олесиной груди, торчавшей из-под верхней части платья. Казалось, что его пальцы осторожно прикасаются к ее шарику. Меня это вовсе не удивило: если присмотреться, то почти все танцующие пары вели себя чересчур фривольно. Но когда это происходило с моей Олесей, я почему-то внезапно прочувствовал острый прилив возбуждения, поэтому неотрывно наблюдал за тем, как она танцует в объятиях другого.

Песня закончилась протяжной минорной нотой, Олеся мягко высвободилась из рук партнера, поискала меня глазами и увидев, что я с мрачным видом сижу за столиком, направилась ко мне. По пути ее перехватил рослый гимназист-десятиклассник – он галантно подал Олесе руку, приглашая на новый танец – на этот раз под энергичный танцевальный R’n’B трек. Девушка слегка замялась, но потом улыбнулась и протянула свою ладонь. Громко зазвучали басы, Олеся и ее ухажер начали танцевать: парень держал девушку за талию, а она, двигаясь в такт музыке, подняла руки вверх, так что треугольный верх платья задрался и обнажил Олесины груди чуть ли не до самых сосков - по крайней мере, розовые края ореолов я заметил. Взгляд ее танцевального партнера был прикован к ее груди, правая рука быстро сместилась с талии на Олесин живот, и вот я увидел, как в начале бодрого припева он скользнул рукой по нижней части ее бюста. Я пристально следил за реакцией девушки, но Олеся не обратила совершенно никакого внимания на это мимолетное касание, увлеченная танцем. Ее партнер не остановился на этом, и когда Олеся поворачивалась вокруг своей оси, он вновь направил ладонь вверх, и я увидел, как на секунду его пальцы оказались под тканью платья, и совершенно точно дотронулись до соска. До конца трека парень еще два раза позволял себе вскользь касаться Олесиной груди, а после того, как песня завершилась, поцеловал ей руку и жестом дал понять, что хочет продолжить. Но Олеся кинула на меня косой взгляд, что-то сказала ему, и подошла, наконец, ко мне. Присев рядом, девушка заглянула мне в глаза и сбивчиво произнесла:

— Извини меня, милый. Я, наверное, была не права, что накричала на тебя, - начала девушка, но я перебил ее:

— Олеся, ты понимаешь, что тебя только что откровенно трогали?

Девушка на секунду растерялась.

— О чем ты говоришь?

— Последние двое, с кем ты танцевала, трогали твою грудь.

— Что? – Удивление Олеси было искренним: - Брось, я бы почувствовала, если бы они хватали меня, и уж точно не стала бы позволять им это делать.

Я криво усмехнулся:

— Ну, конечно, они не мяли твои груди совсем уж открыто, они просто скользили по ней пальцами. Ты-то может и не замечала этого в ритме танца, но мне отсюда было очень хорошо видно.

Олеся обернулась и нашла глазами двух своих партнеров по танцам – оба уже нашли себе пару и вновь зажигали на танцполе, уже гуляя ладонями по телам других девушек.

— Ты хочешь сказать, что они захотели меня? – тихо спросила Олеся, поворачиваясь ко мне и стыдливо краснея.

— Мне кажется, здесь нет ни одного парня, который бы тебя не хотел. Ты же в этом платье как голая.

Я приблизился к уху Олеси и зашептал:

— Я видел, как он на долю секунды запустил тебе ладонь под платье, когда ты танцевала с поднятыми руками. Оно задралось так, что соски были почти видны. Еще он прикоснулся к твоей груди, когда ты вращалась вокруг себя. Конечно, он захотел тебя, и я уверен, что если бы ты ему позволила, то он был точно запустил обе руки тебе под платье и мял твои груди, не скрывая этого.

Олеся смотрела на меня непонимающим взглядом:

— Я не понимаю, милый, тебя это что, заводит?

Я и сам не понимал, почему во мне так сильно клокочет желание – возможно, действительно, чужое мужское внимание к Олесиному телу возбуждало во мне странную похоть, смешанную с легкой ревностью. Я пожал плечами, не зная, что ответить. Но Олеся, кажется, все поняла. Она приблизилась ко мне, положила руку мне на ногу и с легкой улыбкой проговорила:

— Может быть мне вернуться к нему еще на один танец? Мы же можем отойти вот в тот темный угол зала, где нас никто не увидит, и там он сможет отодвинуть края платья и увидеть мою грудь голой...

— О нет, Олеся, не делай этого, - простонал я, с радостью принимая ее предложение непристойного разговора.

Свет стробоскопа играл на лице девушки, и я увидел, как она лукаво улыбается, наблюдая за тем, как сильно я возбуждаюсь от ее слов.

— Я бы даже позволила ему помять мои сисечки, милый. Представь, как жадно он бы трогал их, если бы увидел голыми. Он бы очень сильно захотел мое тело, захотел бы войти в меня, насадить на член до упора, а потом накончать в меня свою сперму. Пожалуй, я так и сделаю, любимый. Я дам ему трогать свою грудь.

— Олеся, пожалуйста, не надо!

— Как ты думаешь, меня здесь многие хотят? Может, я дам потрогать себя еще кому-нибудь?

Я тяжело дышал Олесе в ухо:

— Олеся, неужели ты не чувствуешь, как тебя раздевают взглядами, как стараются прикоснуться к твоему телу?

— Да, милый, я чувствую, - простонала Олеся в ответ, тоже сверх меры возбужденная нашим неприличным диалогом: - Чувствую, как меня хотят, чувствую волны их желания. Наверное, они сегодня будут мастурбировать и кончать, фантазируя обо мне. Только представь сколько спермы они выплеснут на меня после сегодняшнего вечера.

В моей голове бухал молот, пока Олеся шептала мне на ухо. Я был так возбужден, что был готов на очередное безумство.

— Олеся, - прохрипел я: - Потанцуй с ним еще...

Девушка в изумлении уставилась на меня:

— Ты серьезно?

— Я хочу еще раз увидеть, как он будет стараться прикоснуться к твоей груди.

— Ты хочешь, чтобы я позволила ему трогать меня?

Я смотрел в Олесины голубые глаза и тяжело дышал от возбуждения:

— Если вы будете танцевать в этом углу напротив столиков, вас никто, кроме меня не увидит... А после танца сразу иди в туалетную комнату.

Олеся резко поднялась с места, поправила платье и подошла к десятикласснику, с которым танцевала последний танец. Он широко улыбнулся ей, взял за руку, и они вновь закружились на танцполе. К концу трека они оказались на периферии зала, в темном углу, рядом с моим столиком, как я и сказал Олесе. Песня, которая зазвучала следом, была в печальном миноре, и пары начали двигаться плавно и медленно. Я как завороженный наблюдал, как Олеся, закрыв глаза, заводит руки за голову, изящно покачиваясь в унисон с мелодией. Ее грудь, едва прикрытая шелковым треугольником, вновь стояла перед глазами ее партнера, обнаженная до самых сосков, и он, недолго думая, переместил правую ладонь девушке на живот. А спустя несколько секунд я увидел, как его пальцы коснулись низа упругой Олесиной груди. На этот раз девушка прекрасно все чувствовала, но делала вид, что, как и в прошлый раз, ничего не замечает и поглощена танцем. Его пальцы аккуратно сжали ее шарик, а следом осторожно залезли под край платья, где сразу же нащупали сосок. Парень уже просто откровенно трогал Олесю, даже не пытаясь скрыть свои действия – его ладонь шарила под платьем, гладя голую грудь. Он водил рукой по ее налитым шарам, пропускал сосок между пальцами, а затем аккуратно приподнял верхнюю часть платья и полностью обнажил Олесину грудь. Никто не смотрел в их сторону, поэтому никто не видел, что девушка танцует с оголенным грудями – никто, кроме меня. Олеся прогнулась в спине, дерзко выставляя свои налитые шары, и десятиклассник, наклонившись, впился губами в сосок ее левой груди. Олеся смотрела меня прямо в глаза, пока ее партнер сжимал пятерней ее грудь и облизывал сосок, а потом, словно дразня меня, подставила ему вторую грудь, которую тот жадно начал покрывать поцелуями. Они уже перестали двигаться в танце, и стояли прямо напротив меня: парень, забыв обо всем, обеими руками грубо мял Олесины сиськи и попеременно лизал то левый сосок, то правый, а девушка с удовольствием подставляла ему свои шарики под поцелуи. К концу песни десятиклассник все никак не мог оторвался от Олесиной груди, и только сильнее сжимал ее шарики в ладонях, пока Олеся, возбужденная его ласками, стонала ему на ухо. Последние ноты, парень вернул платье на место, прикрывая мокрые от слюны груди, Олеся отстранилась, и десятиклассник понял, что они перестарались. Так что когда песня завершилась, он в некотором смущении отошел от нее.

Олеся бросила на меня выразительный взгляд и заспешила к выходу из танцевального зала. Я поднялся с места и последовал за ней.

***

— Боже, Олеся, как же откровенно он тебя трогал!

— Он так здорово целовал мою грудь. А перед этим он запустил мне ладонь под платье и гладил мои голые сисечки. Голые, милый! Голые!

Я отодвинул трусики Олеси в сторону и всунул в нее разбухшую головку.

— А как он облизывал твои соски... Он так сильно мял твои груди! – Я медленно ввел член в Олесю до самого упора.

— Мои сисечки все в его слюне, он исцеловал всю мою грудь. Он так нежно ласкал губами мой сосок, что я вся взмокла, любимый! – Олеся начала подмахивать тазом, и ее щелочка захлюпала соками.

— Ты так подставляла ему свое тело... Ты сегодня была шлюхой! – Я ускорил темп, ввинчивая в Олесю свой стержень. Мои яйца бились о девичью попу со звонким шлепком.

— Да, любимый, мое тело гладили и трогали, всю мою грудь покрыли поцелуями, а я стонала ему на ухо от желания... – Олеся схватила себя за мокрую грудь и начала сильно сжимать в ладони.

— Ты позволила ему видеть себя обнаженной... Ты хотела его? – Я чувствовал, как напор спермы подступает к критической отметке.

— Да... Я хочу, чтобы он снова отодвинул краешек платья и снова схватил меня за голую грудь, которую он трогал пять минут назад... – Олеся начала кончать, и его тело забилось в судороге мощнейшего экстаза.

— Он видел твою грудь голой... Олеся, он целовал ее... Олеся, он только что целовал твою голую грудь! – Мой член задрожал, и лишь пара секунд отделяли меня от оргазма.

— Кончи мне в рот свою вкусную сперму!.. – Олеся слезла с члена, обхватила его ствол губами и начала в бешеном ритме сосать.

Член стрелял ей в рот семенем как боевой автомат. Сперма хлестала Олесе прямо в горло, и девушка, захлебываясь и тяжело дыша, принимала жидкость в рот. Белая струйка пролилась из уголка губ и капнула на платье. Я отстреливался спермой в Олесю, а она добросовестно проглатывала все, что могла. Она мычала от удовольствия, вновь чувствуя на языке вкус моего семени. Сперма проливалась изо рта и лилась жидким потоком на платье, оставляя мутные пятна. Я не мог не оставить без внимания ее грудь, так что когда напор утих, я вынул член из Олесиного рта и выдоил остатки горячего семени ей на соски. Когда яйца полностью опорожнились, я аж заскрипел зубами от полученного наслаждения. Олеся вытерла со лба испарину, села на крышку унитаза и сделала глотательное движение.

— Твоя сперма... Боже, любимый, у тебя с каждый разом она все вкуснее и вкуснее.

— Тсс!

Я приложил палец ко рту: в коридоре раздались звуки приближающихся шагов. В следующую секунду в туалетную комнату кто-то ввалился, послышался стук захлопывающейся двери в кабинку, а после – звуки страстных поцелуев и расстегиваемого ремня.

Мы с Олесей переглянулись, подавили смешок и очень тихо, чтобы соседняя парочка не услышала, выбрались из туалета в коридор.

— Как ты думаешь, кто это был?

— Не знаю, но уверен – они настолько пьяны, что на утро и не вспомнят об этом.

— Да уж, студенты элитной гимназии, нечего сказать, - прыснула девушка.

— Ты на нас-то посмотри, Олеся. Мы, что ли, верх приличия? - Я с укоризной покачал головой.

Переговариваясь подобным образом, мы вернулись в зал и сел за дальний столик. Глоток минеральной воды, и Олеся начала обсуждение произошедшего первой. Девушка сказала, что этот опыт был очень возбуждающим, но она больше не хочет позволять кому-либо трогать себя.

— Мое тело только для тебя, любимый, - произнесла она: - Давай больше не повторять этого. Я хочу, чтобы мое тело ласкали только твои руки. Я понимаю, как тебя возбуждает мысль обо мне с другим, но я больше не хочу этого.

— Я никогда не буду заставлять тебя делать то, что ты не хочешь, Олеся, - ответил я.

— Надеюсь, никто не заметил, как я себя вела.

— Я бы не беспокоился об этом, Олеся.

Я оказался прав. Темнота, танцы и алкоголь сделали свое дело, и некоторые одноклассники в тот вечер вляпались в еще более нелепые и стыдные истории, так что фривольные танцы Олеси остались вообще никем не замеченными. Мы действительно больше никогда не позволяли другим людям вмешиваться в наши интимные отношения, но изредка во время секса и Олеся, и я, могли припомнить, как ее красивую упругую грудь трогал посторонний парень. Как правило, это делало наши оргазмы еще сильнее.