Рассказ " Sleeping Lamborghini " англоязычного автора PAPATOAD

Всем героям рассказа больше 18 лет

Я не знаю, как получилось, что мы устроили эту чертову вечеринку, потому что я действительно ненавидел их. Почетным гостем был Харрингтон Гиббс. Богатый настолько, что я и представить себе не мог, и на зависть моей жене. Харрингтон и моя жена Гейл были знакомы в Корнелле в течение трех лет. Харрингтон поступил в Оксфорд, а мы с Гейл остались, чтобы продолжить традиции Корнелла, что бы это ни значило. На самом деле я познакомился с Гейл только после ухода Харрингтон. Они расстались, договорившись, что смогут встречаться с другими людьми.

Я получил степень магистра делового администрирования, и мы с Гейл в конце концов поженились, завели двоих детей и жили долго и счастливо, до сегодняшнего дня. Харрингтон Гиббс вернулся через двадцать лет, став богаче и привлекательнее, чем когда-либо. Грейс и Гарри-младший уехали учиться в колледж, оставив нас с пресловутым пустым гнездышком. Когда Харрингтон объявил о своем возвращении, Гейл была так взволнована, как я не видел ее со времен колледжа.

Я всегда знал, что она по-прежнему неравнодушна к нему. Во многих отношениях меня это крайне раздражало, но я старался не показывать своего недовольства. Я был не так хорош собой, как Харрингтон, и не так богат, но я был ее мужем. Больше всего я жаловался на то, что происходило в спальне. Несколько раз, когда у нас был по-настоящему интенсивный половой акт, Гейл выкрикивала его имя. Ничто так не портит горячий секс, как женщина, которая в пылу страсти называет тебя по имени другого мужчины. Дошло до того, что у меня началась паранойя из-за того, что меня называли Гибби, когда я катался верхом на своей жене. Она так и не смогла понять, почему я потерял к ней интерес в разгар нашей замечательной возни. Я так и не объяснил ей этого.

И вот мы устраиваем вечеринку для старого любовника моей жены. О котором она фантазирует, пока я звоню в ее колокольчики. Как я мог не возненавидеть этого человека.

Там было всего около двадцати человек, но это было больше, чем мне хотелось. Был теплый летний вечер, и мы расположились на свежем воздухе у бассейна. Я приготовил несколько блюд на гриле, и все гости могли выбирать блюда в течение всего вечера. Я старался не путаться под ногами и играть роль робкого, замкнутого хозяина.

Конечно, Харрингтон был центром притяжения, и, чтобы еще больше украсить торт, он приехал на своем новом желтом "Ламборджини". Он хвастался не только своей машиной, но и ценой в 500 000 долларов, которая к ней прилагалась. Все пришли поглазеть на автомобиль, и большинство дам, включая Гейл, конечно, решили прокатиться.

Когда гости разошлись, я, как примерный муж, принялся собирать пустые бутылки и грязную посуду. Наконец, остались только Гейл, Харрингтон и я. О, я уже упоминал, что Гейл пригласила Харрингтон переночевать у нас? У нас было достаточно места, так как дети уехали в колледж. Сюрприз! Сюрприз!

— Почему бы вам, ребята, не присесть, а я приготовлю вам что-нибудь вкусненькое, чтобы закончить вечер? Я думаю, мы выпили достаточно пива. Гибби, хочешь "Тома Коллинза"?

Я съежился, когда она назвала его так. Я сразу почувствовал себя униженным. Он улыбнулся и кивнул. Клянусь, я видел, как он ухмыльнулся в мою сторону.

— Гарри, я принесу тебе джин с тоником, а себе "Соленый дог". Вы, ребята, просто расслабьтесь немного. Это был долгий день. Я сейчас вернусь.

Несколько мгновений мы с Харрингтоном Гиббсом сидели молча. У меня не было ни одной темы, о которой я хотел бы с ним поговорить. В поисках способа развеять скуку, я заявил, что мне нужно отсоединить баллон с пропаном от гриля. Харрингтон воспользовался случаем, чтобы убедиться, что его "желтая птичка" закрыта на ночь. Когда он направился в гараж, я занялся решетками для гриля. Гаражи были расположены отдельно от дома, на чем всегда настаивал мой отец.

Снимая первый баллон, я выглянул в кухонное окно. Гейл шла по коридору на кухню с маленькой бутылочкой в руке. Я прекратила свое занятие и наблюдал, как она открыла бутылочку и достала три маленькие капсулы. Это был пузырек с Амбиеном, который я выписал по рецепту. Для меня Амбиен был убойным снотворным. Мне хватало одной капсулы, чтобы вырубиться как минимум на десять часов. Я наблюдал, как моя жена открыла и высыпала три капсулы в мой стакан с джином и тоником. Харрингтон возвращался из гаража, так что я закончил свои дела, и мы оба вернулись в уютные шезлонги, как раз когда Гейл вышла с нашими напитками.

Гейл и Харрингтон, (или Гибби), провели следующие несколько минут, предаваясь воспоминаниям о старых временах в колледже. Конечно, я не был знаком ни с кем из людей или мест, о которых они говорили, но я пытался изобразить интерес, делая вид, что потягиваю джин с тоником. Было трудно опрокинуть в себя напиток, не уронив при этом лед, но я справился. Когда напиток был выпит, я заметил, что Гейл и Харрингтон обмениваются взглядами. Я намеренно начал терять интерес к их разговору и начал закрывать глаза. Сделав последний фальшивый жест, я допил свой ночной коктейль, поставил пустой бокал на стол и удобно устроился в гостиной. Клянусь, я услышал, как Гейл хихикнула.

Они подождали не меньше двадцати минут, а затем оба осторожно подняли меня и отнесли в спальню. Я издал несколько невнятных звуков, которые заставили Гейл снова захихикать, когда они снимали с меня обувь.

Десять минут спустя я был на ногах и совершенно трезв. Я был поражен тем, насколько ясно и решительно я себя чувствовал. Я снова надел ботинки и пошел по коридору. Гейл и Харрингтон были в комнате Грейс, и, судя по звукам, которые они издавали, не было никаких сомнений в том, чем они занимались. На мгновение я задумался, не могла ли Гейл случайно назвать его Гарри. Я мог бы очень легко войти в комнату и покончить со всем этим прямо здесь и сейчас, но это было бы совсем не весело.

Когда я добрался до гаража, я не был уверен, что буду делать. Я хотел вывести "Ламборджини" из гаража, но чертова машина была заперта, а у меня не было ключа. Люк был открыт, поэтому я протянул руку и открыл водительскую дверь. Теперь я мог сделать работу, но все еще не мог заставить себя это сделать.

Я начал с трех старых банок с жидкостью для розжига. У меня больше не было даже угольного гриля. Две банки были внутри и одна на крыше. Я открыл багажник и капот для лучшего доступа. Боже, этот автомобиль был прекрасен. У меня был один галлон растворителя для краски в моторном отсеке, и я добавил в него пару банок горючего Coleman. Обходя гараж, я был удивлен тем сокровищам, которые обнаружил. На заднем сиденье было полгаллона керосина. Внутренняя часть багажника была покрыта неполной банкой скипидара. Я вылил галлон муратовой кислоты на крышу машины, что не имело смысла, потому что я все равно собирался его сжечь. В довершение всего я бросил внутрь небольшую коробку с остатками фейерверков, в основном римских свечей и ракет.

Было бы обидно потерять "Вольво-универсал" Гейл и свой "Джип Либерти", но оно того стоило. Я стоял в дверном проеме в дальнем конце гаража и бросал зажженную сигнальную ракету. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы вернуться в дом и подняться в спальню. Внутри гараж был освещен, как на Рождество. Гейл и Харрингтон все еще были заняты своим делом, когда я проходил мимо их комнаты.

Я достала из пузырька четыре капсулы Амбиена и проглотил их. В последнюю минуту я принял еще одну. Я хотел, чтобы все выглядело так, будто я принял слишком большую дозу. Я лег на кровать и начал тихо смеяться про себя.

Следующее, что я помню, - это как какой-то парень светил мне в глаза фонариком и бормотал что-то вроде: - Он жив. Он жив. - Когда меня выносили из дома и заталкивали в отделение скорой помощи, поднялась большая суматоха. Я был в сознании ровно настолько, чтобы понять, что кто-то прорезал дырку у меня в горле и засунул что-то в это отверстие. Я понял, что не могу глотать, и что-то пахнет, как старый костер бойскаутов. Я вспомнил этот запах. Что-то горело. Там были полицейские, пожарные и медики. Кто-то воткнул иглу мне в руку.

Грейс и Гарри-младший сидели в моей комнате, когда я очнулся. Я заглянул одним глазом, чтобы посмотреть, что происходит, и заметил их там.

— Что происходит, ребята?

— Папа. Ты очнулся. Подожди, я позову медсестру. - Гарри вышел из палаты, а Грейс подошла и села рядом со мной.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я чувствую себя паршиво. Что случилось? - Я знал, что, черт возьми, произошло, но не мог никому об этом рассказать.

— Ты приняла слишком большую дозу снотворного. У тебя была плохая реакция, и это чуть не убило тебя.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Я уже несколько недель не принимал снотворное.

Грейс выглядела немного шокированной, когда я это сказал. Медсестра, которая вернулась с Гарри, расплылась в улыбке. - Что ж, мистер Креншоу, я должна сказать, что вы выглядите намного лучше, чем вчера вечером.

— Что, черт возьми, со мной случилось?

— Лучшее, что мы можем сказать, это то, что вы приняли слишком много таблеток, и они вам не помогли.

— Я не принимал никаких таблеток. Вчера вечером я выпил пару кружек пива и джин с тоником. На этом все.

Моя медсестра только склонила голову набок и странно посмотрела на меня.

— Что они во мне нашли? Какие таблетки?

Она взяла карточку, лежавшую в изножье кровати, и быстро просмотрела ее. - Здесь написано, что вы принимали золпидем.

— Как это будет по-английски?

— Снотворное.

— У меня есть рецепт на снотворное, но вчера вечером я его не принимал.

— Мистер Креншоу, я думаю, вам лучше поговорить об этом с другими людьми. Я не в том положении, чтобы обсуждать это с вами. Я рада, что вы выглядите лучше. Я сообщу врачу.

Грейс вернулась к кровати, а Гарри вышел с медсестрой.

— Как вы, ребята, сюда добрались?

— Мама позвонила Гарри, и он забрал меня по дороге домой.

— Кстати, где твоя мама? Разве она не должна быть здесь?

— Она разговаривает с полицией о пожаре.

— О каком пожаре? Я спал во время пожара?

— Гараж сгорел дотла. С домом все в порядке.

— Кто-нибудь пострадал?

— Только ты.

— Мне неприятно это говорить, но я немного смущен.

Я выглянул из окна палаты в коридор. Гарри и медсестра разговаривали с высоким мужчиной в темном костюме. Казалось, они часто махали руками, но не спорили.

— Хочешь воды? - Я слышал ее, но не отвечал.

— Папа, хочешь воды?

— Ой. Да. Конечно. Я бы с удовольствием выпил немного воды.

Это была теплая вода через соломинку для питья. По крайней мере, она была влажной.

На моем горле была повязка, в том месте, где, как я предположил, кто-то сделал дыхательные пути. У меня была маленькая пластиковая трубка, которая подавала кислород в нос, и я чувствовал себя довольно хорошо. У меня болело горло. Оно было сырым, как мясо для гамбургера. В моей правой руке была капельница.

Высокий мужчина в костюме как раз входил в палату, когда появился доктор. После короткого разговора мужчина в костюме ушел. Доктор Эмфам проверил мое сердце и кровяное давление, но, похоже, его больше всего беспокоило мое дыхание. При чрезмерном приеме Амбиен может вызвать сильный отек языка и горла. Он казался обеспокоенным, когда я заверил его, что не принимал никаких снотворных таблеток.

Как вы, конечно, догадались, перед уходом доктор сделал мне укол, чтобы я заснул. Грейс и Гарри ушли и пообещали вернуться завтра.

Утром моему горлу стало легче. Еще до полудня они отключили все контрольное и вспомогательное оборудование. По-видимому, мое выздоровление шло нормально.

— Доброе утро, мистер Креншоу. Я детектив Наранджа. Вы готовы ответить на несколько вопросов сегодня утром?

Это был высокий мужчина в темном костюме. Должно быть, у меня заслезились глаза или что-то в этом роде, потому что я еще не совсем проснулся. Я спустил ноги с кровати и направился в туалет. Судно больше не использовалось. Голос у меня был как у лошади, попавшей в лужу, но мне было все равно. Это было приятно. У меня болело горло, и я воспринял это как знак того, что оно заживает.

— Итак, мистер Наранджа. Что я могу для вас сделать?

— Вы выглядите так, будто чувствуете себя лучше. Можете рассказать мне, что произошло в прошлую субботу вечером?

— Какой сегодня день?

— Сегодня вторник.

— Черт возьми. Время летит незаметно, когда ты веселишься.

Он попытался рассмеяться, но у него ничего не вышло.

— Мистер, я имею в виду, детектив Наранджа. Последнее, что я помню о субботней вечеринке, - это как я прибирался, а потом выпивал со своей женой и мистером Гиббсом. Мы сидели в шезлонгах во внутреннем дворике. Я не знаю, где меня нашли ребята из "Скорой помощи" или кто бы это ни был.

— Полиция нашла вас, мистер Креншоу. Они нашли вас без сознания в вашей постели.

— Извините. Я даже не помню, как ложился спать.

— Вы этого не делали. Ваша жена сказала, что вы потеряли сознание от чрезмерного количества выпитого и что они с мистером Гиббсом отнесли вас в спальню.

— Это чушь собачья. Я выпил три кружки пива за весь вечер и один джин с тоником перед сном. Три кружки пива за пять часов не делают вас пьяным в стельку.

— Вы не были пьяны, мистер Креншоу. Мы проверили уровень вашего алкоголя, когда привезли вас сюда. Ваш уровень был настолько низок, что вы даже не могли быть привлечены к ответственности за вождение в нетрезвом виде.

— Почему она так сказала, если это неправда?

— Все усложняется, мистер Креншоу. Я попытаюсь вам объяснить, но вы должны меня выслушать.

Детектив Наранджа и я несколько мгновений сидели молча. У меня была целая куча вопросов, которые я умирал от желания задать ему, но я также боялся, что у него может возникнуть много вопросов ко мне.

— Детектив Наранджа. В ту ночь в моем доме был пожар? Кажется, я помню, что пожарные были там, когда забирали меня.

— Да. Ваш гараж сгорел дотла вместе с тремя машинами, которые находились в нем. Вы ничего об этом не знаете? - Он задал этот вопрос застенчивым тоном, как будто разыгрывал меня. Конечно, я знал, что это так, и постарался ответить соответственно.

— Последнее, что я запомнил, - это то, как приятно было растянуться в шезлонге после окончания вечеринки.

— Мистер Креншоу, инспекторы по расследованию поджогов будут здесь позже, чтобы поговорить с вами, но у меня есть один небольшой вопрос о пожаре. Вы хранили в своем гараже горючие материалы?

— Да. Вот почему я приказал построить гараж отдельно от основного дома. Мой отец всегда боялся пожаров в гаражах, и, думаю, я унаследовал эту маленькую причуду от него. Дом не пострадал, не так ли?

— Нет. Огонь был сосредоточен в гараже.

— Есть какие-нибудь предположения, из-за чего все началось?

— О да. Сомнений нет. Это был поджог. Кто-то намеренно устроил пожар по какой-то причине.

Наверное, мне следовало быть немного умнее во всем этом, но в то время мне было наплевать. Черт возьми, я и сейчас так не думаю.

— Думаю, кому-то не понравилась вечеринка.

Мой остроумный ответ вызвал у него легкую ухмылку, которая говорила о том, что мой ответ его не позабавил.

— Итак, детектив Наранджа, если это то, чем занимается пожарная служба, почему вы здесь?

— Мистер Креншоу. Вы ведь не принимали никаких снотворных в ночь вечеринки, не так ли?

— Нет. Очевидно, они мне не понадобились.

— В больнице провели полное обследование из-за вашего состояния, когда вас привезли. В вашем организме было немного алкоголя, но не настолько, чтобы вызвать проблемы. Они обнаружили, что вам дали большую дозу снотворного. У вас был рецепт на снотворное, который был найден в вашей аптечке.

— Я уже несколько недель не принимаю эти снотворные таблетки. Я принимаю их только тогда, когда у меня возникают проблемы на работе. Что вы имели в виду, когда сказали, что мне дали большую дозу?

— Мистер Креншоу. После того, как все ушли, наша команда проверила дом, и мы нашли стакан, который, по-видимому, использовался для вашего джина с тоником. В лаборатории обнаружили остатки снотворного на дне стакана.

— Моя жена приготовила этот напиток для меня.

Детектив Наранджа не ответил. Он просто сидел тихо, как будто ждал от меня другого ответа.

— Моя жена накачала меня наркотиками? - Я решил, что прямой вопрос вызовет прямой ответ.

Он утвердительно кивнул, но ничего не сказал.

— Вы знаете это наверняка или это всего лишь предположение?

— Ваша жена сначала отрицала это, но призналась, что сделала это после того, как мистер Гиббс рассказал нам всю историю.

— Вы хотите сказать, что Харрингтон Гиббс и моя жена сговорились накачать меня наркотиками? Почему?

Что ж, этот вопрос заставил детектива Нараджу немного поерзать на стуле. Он профессионально вел расследование, но, похоже, не решался сказать мне, что моя жена накачала меня наркотиками, чтобы заняться сексом с другим мужчиной. Я решил снять его с крючка.

— Не берите в голову. Думаю, я знаю ответ.

— Я искренне сожалею, мистер Креншоу. Нам всегда трудно сообщать информацию такого рода пострадавшему супругу.

Мы снова сидели молча.

— Я думаю, именно поэтому она не пришла навестить меня. Где она сейчас?

— Ваша жена находится в доме своих родителей. Ее отец внес за нее залог.

— Будет ли суд?

— Нет. Харрингтон Гиббс рассказал нам все, чтобы отделаться более мягким приговором. На самом деле, его адвокатам почти удалось снять с него все обвинения. Он возложил на вашу жену всю ответственность за планирование и исполнение того, что произошло. Он утверждал, что понятия не имел, чем она занимается, пока все не закончилось.

— Вы ведь в это не верите, не так ли?

— Нет, но у него действительно хорошие адвокаты.

— Что будет с Гейл?

— Она призналась во всем и согласилась на все, что решит суд, чтобы избежать огласки судебного разбирательства.

— В чем именно ее обвиняют?

— Честно говоря, на данный момент я не уверен. Ответственные чиновники, похоже, регулярно меняют свое мнение. Я думаю, но не уверен, что им может быть интересно, каковы ваши чувства?

Он сформулировал это как вопрос, который, как мне показалось, был интересным.

— Я думаю, это действительно то, что я должен обсудить с ней, но я готов снять все обвинения, если она согласится на быстрый развод без каких-либо обвинений.

— Возможно, это поможет, но ей все равно будет предъявлено гражданское обвинение. Несмотря на то, что вы сняли ее с крючка, она совершила преступление и должна понести определенное наказание.

— Посмотрим, что вы можете для нее сделать, хорошо? Я свяжусь со своим адвокатом, как только смогу. Что будет с пожаром?

Он пожал плечами и встал со стула. Думаю, мне придется подождать, пока я не поговорю с персоналом пожарной службы.

В тот же день Гарри-младший выписал меня из больницы и отвез обратно домой. Он смог договориться о том, чтобы его на несколько дней отпустили из школы, чтобы помочь мне устроиться, но, как оказалось, в этом не было необходимости. Я мог полностью обходиться без посторонней помощи. Мы потратили несколько минут на осмотр ущерба от пожара, но не стали обсуждать ситуацию с Гейл. Он оказался в неловком положении.

Сеймур Шламп, мой любимый адвокат, приехал, и через два часа мы быстро и без обиняков составили соглашение о разводе. Я отдал Гейл дом и мебель, а также половину наших денежных средств, после того как была внесена предоплата за обучение ребенка в колледже. Учитывая стоимость обучения, оставалось не так уж много. Перед отъездом Сеймура я также посоветовал ему подать иск против Харрингтона на миллион долларов за растрату личных чувств. Сеймур был более чем счастлив выполнить просьбу, поскольку он получит 22% от того, что соберет.

Моя арендованная машина была доставлена в то самое время, когда представитель "Papa John" принес мне ужин. С вечеринки осталось еще много пива.

Моя любящая жена приехала раньше, чем я доел свой ужин. Она не вошла, но позвонила в дверь. Я подумал, что это интересно. Я убрал со стола на кухне, чтобы мы могли поговорить.

— Гарри, я чувствую себя глупо, говоря это, но я сожалею обо всем, что произошло. С моей стороны это был глупый поступок, и на то была глупая причина. Я не могу этого исправить.

— За что именно ты извиняешься? Что накачала меня наркотиками или переспала с Харрингтоном?

Она не плакала, но ее глаза наполнились слезами. Ответ был слабым и невнятным. - И то, и другое.

Я налил себе еще пива. Я посмотрел на Гейл, и она покачала головой, показывая, что не хочет.

— Гейл. Почему ты здесь?

— В основном, чтобы объяснить, что произошло, но также и поговорить о разводе.

— Давай сначала разберемся с разводом. Чего ты хочешь?

— Мне не нужен ни дом, ни мебель, и ты можешь оставить себе все оставшиеся деньги.

— Это оставит тебя ни с чем.

— Я не смогу оплатить ипотеку и не хочу беспокоиться о том, что мне придется его продавать. Вероятно, меня не будет несколько лет, и я все равно не смогу им пользоваться.

— Хорошо. Я попрошу Сеймура поменять это. Что-нибудь еще?

— Нет. Просто сделай это как можно быстрее и безболезненнее.

— Ты уверена, что не хочешь пива?

— Нет. Гарри, я сожалею о Харрингтоне. Это было неправильно, и мне нет оправдания.

— Должна же быть какая-то причина?

— Я знаю. Я много думала об этом. Нам с Харрингтон всегда было хорошо вместе. Мы были друзьями и понимали друг друга. Секс всегда был отличным, не просто хорошим, а великолепным.

— А что между нами?

— Гарри, мы занимались любовью. Мы с Гибби этого не делали, мы просто занимались сексом. Я знаю, это звучит как избитое старое клише, но это правда. Иногда, когда мы с тобой занимались любовью, мне было так хорошо, что я ловила себя на том, что произношу его имя. Я знала, когда это происходило, и всегда чувствовала себя неловко из-за этого. Это был рефлекс, с которым я ничего не могла поделать.

— Так ты хочешь сказать, что я был лучшим любовником, но Харрингтон был лучшим сексуальным партнером?

— Это звучит так по-детски, когда ты так говоришь, но это так.

— Ты планировала уйти с ним?

— О, черт возьми, нет! Он был великолепен в постели, но я ни за что на свете не согласилась бы жить с ним. Ты был идеальным мужем, отцом и кормильцем семьи. Я бы никогда от этого не отказалась.

— Но ты отказалась от этого.

Теперь она плакала. Это было сдержанно, но это были слезы.

— Прошло двадцать лет с тех пор, как мы с Гибби были вместе. Я хотела еще раз испытать острые ощущения от беззастенчивого секса, прежде чем мы вступим в наш золотой век.

— Нам всего лишь за сорок. О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Я не была уверена, увижу ли я его когда-нибудь снова.

— Сейчас ты просто несешь чушь собачью. Ты можешь лепетать о всяких глупых причинах, по которым ты это сделала, но это ничего не изменит. Ты изменила. Все предельно ясно. Я действительно не хочу больше ничего слышать. Ты уже закончила?

— Да. Со мной покончено. Я больше не буду тебя беспокоить, но я точно знаю, что это был ты.

— Что это значит?

— Ты сжег гараж дотла. Ты все это подстроил. Я не могу тебя винить. Ты был полностью оправдан во всем, что делал, но ты действительно это сделал. Ты был не просто жертвой. Мы женаты почти двадцать пять лет, и я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

— Ты хочешь сказать, что я тебя подставил?

— Ты это знаешь, и я тоже.

— Что ты сказала полиции?

— Ничего. Кто бы мне поверил? Ты был такой хорошей жертвой, что у меня не было ни единого шанса.

Я допил пиво и откинулся на спинку стула, улыбаясь ей. Ни за что на свете я не собирался ни в чем признаваться.

— Гарри. Как ты узнал, что мы с Харрингтон занимались сексом, если ты был без сознания в спальне?

Я сидел с глупой улыбкой на лице.

— Когда "Скорая" забирала тебя из дома, ты был в ботинках. Когда мы с Гибби укладывали тебя в постель, я сняла с тебя ботинки. Как ты их снова надел, Гарри?

Это проницательное умозаключение заставило меня пожать плечами и улыбнуться.

— Ты не пил джин с тоником, который я тебе дала. Каким-то образом ты узнал, что в него что-то подмешали. Ты обманул нас, заставив думать, что допил его, но это было не так. А ты?

Я встал и выбросил пустую бутылку в мусорное ведро.

— Ты знал, что я собираюсь заняться сексом с Харрингтоном, и ничего не сделал, чтобы помешать этому. Кем же ты тогда являешься, Гарри? Какой муж позволил бы своей жене заниматься сексом с другим мужчиной, если бы у него была возможность это предотвратить?

Ее плаксивый вид сменился высокомерием. Это было некрасиво.

— Хорошо. Теперь я понимаю. Это все моя вина, потому что я не остановил тебя. Ты подстроила все это, чтобы устроить оргию со своим бывшим парнем, и теперь это моя вина, потому что я не остановил тебя.

Высокомерие исчезло так же быстро, как и появилось. - О Боже. Я этого не говорила? Я этого не говорила, не так ли? Мне так жаль, Гарри. Я не это имела в виду. Когда я это сказала, я не думала. Я не это имела в виду. Честное слово.

Я встал из-за стола и направился к выходу из комнаты. Я слегка повернулся, чтобы посмотреть на нее. - Я думаю, тебе лучше уйти. На сегодня с меня достаточно утешений.

Войдя в спальню, я услышал, как она плачет. Несколько мгновений спустя я услышал, как закрылась входная дверь.

Три месяца спустя я был одинок. Я продал дом, но не заработал на сделке ни копейки. Гейл приговорили к трем годам тюремного заключения за сговор с целью совершения преступления, но срок был отсрочен по моей рекомендации. Сейчас она живет со своими родителями и работает в одном из местных банков. Харрингтон был более чем счастлив урегулировать судебный иск за пятьсот тысяч долларов. Так или иначе, у меня осталось меньше четырехсот тысяч. Теперь я понимаю, почему Сеймур улыбался. Харрингтон исчез в своем поместье в Корнуолле, где разводил пони для поло. Я не верю, что он когда-либо снова связывался с Гейл.

Как только все уладилось, я смог организовать перевод в Даллас. Грейс и Гарри-младший остались близки со своей матерью, но я не разговаривал с ней после суда.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.