Рассказ " Family Search " англозычного автора imhapless

Всем героям рассказа больше 18 лет.

Я считаю себя вполне нормальным парнем: средний рост и вес, средняя внешность (может быть, чуть лучше средней), средний интеллект и средний доход. Во мне есть две вещи, которые явно отличаются от обычных:

1) Я женился "по-взрослому", поскольку моя жена Дженис необычайно хороша собой,

2) У меня есть навязчивая идея. Моя одержимость Дженис - это "в какой-то степени", но есть и другая область, которая выходит далеко за рамки "в какой-то степени". Как выйти за рамки "в какой-то степени" одержимости? Я хочу найти свою настоящую семью.

Мои приемные родители были откровенны со мной во многих вопросах, в том числе, когда мне было пять лет, они сказали мне, что меня усыновили. Они объяснили это так: - Большинству людей приходится заботиться о любом ребенке, который у них рождается. Нам повезло, что мы смогли выбрать нашего ребенка, и это был ты, Райан. Ты особенный. - Мило, да?

Единственное, в чем они не были со мной откровенны, так это в том, кто был моей родной семьей. Когда я стал подростком, мне стало интересно узнать, кто они такие, – я не обязательно был заинтересован в восстановлении с ними отношений, по крайней мере, поначалу. У меня просто возникло жгучее желание узнать, кто они такие. Мои приемные родители были совершенно бесполезны и обижались, если я когда-либо поднимал эту тему. Я был их единственным ребенком, и они были преданы мне. У меня никогда не было намерения относиться к ним как-то по-другому, если я найду свою настоящую семью. Я просто хотел знать.

Единственная информация, которую я когда-либо узнал о своей родной семье, была получена из-за трагедии. Когда мне было восемнадцать, мои приемные родители попали в автомобильную катастрофу. Мой отец погиб на месте. Моя мать продержалась около десяти дней, колеблясь между осознанностью и растерянностью. Я думаю, что примерно за три дня до своей смерти она поняла, что ей предстоит. После того, как мы с ней обменялись словами любви друг к другу, она убедилась, что медсестра вышла из палаты, и жестом пригласила меня сесть на стул прямо у ее изголовья. Хотя из-за торчащих из нее трубок ее было трудно понять, я не пропустил ни слова.

— Райан, я знаю, что ты хотел найти свою настоящую семью. Какое-то время мне было больно, но я поняла, что это было вполне естественно и не умаляло твоей любви ко мне и папе.

Я улыбнулся ей и поцеловал руку, избегая укола капельницы.

— Я знаю кое-что о них и хочу рассказать тебе сейчас, на случай, если у меня не получится".

— У тебя все получится, мама... - начал я, но она заставила меня замолчать.

— У твоей биологической матери было еще трое детей, и она была бедной, а ее муж недавно ушел от нее, когда она была беременна тобой, и ей пришлось отдать тебя на усыновление, иначе она никогда бы не смогла этого сделать. Я могла бы сказать, что это было действительно трудное решение для нее, когда мы впервые встретились.

Мама немного прослезилась, и я вытер ей слезы. Она улыбнулась и продолжила.

— У тебя есть брат на год старше тебя и две сестры примерно на три и пять лет старше тебя. Я помню, что твою маму звали, кажется, Дорис, а старшую девочку - Саманта или что-то в этом роде, но больше я ничего не помню. О, за исключением того факта, что они были из того же мегаполиса, что и мы, хотя создавалось впечатление, что они жили как можно дальше от нас, все еще находясь в этом районе. Мне очень жаль, но это все, что я знаю – я надеюсь, что ты сможешь их найти.

Хотя я был благодарен ей за любую информацию, то, что она мне рассказала, было не слишком полезным. В нашем мегаполисе проживало более миллиона человек. Они, возможно, переехали в поисках жилья подешевле, а мама, возможно, даже не запомнила как следует имя Дорис. Там, должно быть, были тысячи женщин с именем Дорис. Но я был благодарен и сказал об этом маме, а потом сменил тему.

***************

Я познакомился с Дженис, когда заканчивал получать степень бакалавра биологии в местном колледже примерно через два года после смерти моих родителей. Хотя мои родители не были богаты, они свободно владели своим домом (который я унаследовал) и оставили мне достаточно денег, чтобы я мог пойти в школу и получить диплом младшего специалиста, не работая при этом полный рабочий день. Я не считал, что подхожу для учебы в университете, но понимал, что мне нужно нечто большее, чем диплом средней школы, чтобы стать тем, кем я хотел стать, – лаборантом. Дженис работала официанткой в местном ресторане и была на год старше меня.

Подробности того, как мы с Дженис познакомились, и все наши физические данные не важны. Возможно, самым важным, на чем я не заострил внимания, было то, что у Дженис, вероятно, интеллект ниже среднего и она склонна цепляться за цель и делать все, что угодно, для ее достижения, невзирая на моральные принципы или последствия. Я был так поражен тем, что кто-то, похожий на нее, мог заинтересоваться мной, что не обратил внимания на эти ее качества.

К тому же секс с Дженис был – если использовать заезженное, но вполне уместное слово – потрясающим! Она любила оральный секс, любила трахаться раком, пока я ласкал пальцами ее промежность, и определенно испытывала множественный оргазм. Тихих писклявых звуков, которые она издавала во время оргазма, всегда было достаточно, чтобы заставить меня выплеснуть огромные порции спермы в ее уютное влагалище.

Мы с Дженис поженились в ходе простой церемонии, когда ей было двадцать два, а мне - двадцать один. Через неделю после окончания колледжа я устроился на работу в лабораторию местной больницы, помогая врачам в диагностике и лечении заболеваний, проводя анализы тканей, крови и других жидкостей организма. Ей не нравилась работа официантки, поэтому она перешла на розничную торговлю (продавцом в местном универмаге), которая ей нравилась больше, хотя и приносила примерно на 1500 долларов меньше в год. Поскольку дом принадлежал нам, и у нас не было долгов, а моя зарплата лаборанта превышала прожиточный минимум, это не было проблемой.

Хотя я не могу сказать, что Дженис поощряла мои дальнейшие поиски моей родной семьи, она также не препятствовала этому и не возражала, когда я тратил деньги на поиски. За первые пять лет нашего брака я, вероятно, потратил на их поиски около 5000 долларов, а также посвящал им не менее десяти часов в неделю, хотя это было далеко не эффективно. У меня была дюжина многообещающих зацепок, которые так и не оправдались, но я не унывал. У меня было чувство, что в какой-то момент меня осенит удача и я в конце концов добьюсь успеха.

Хотя мои временные затраты не изменились, моя способность и желание тратить деньги на поиски пропали, когда Дженис забеременела нашей дочерью Мэйси, которая родилась почти через пять лет после того, как мы с Дженис поженились.

Дженис начала по-настоящему желать стать матерью после того, как мы прожили в браке около трех с половиной лет. На нашу четвертую годовщину она отказалась от противозачаточных средств и, хотя не очень любила читать, читала всевозможные научно-популярные работы (в основном журналы и дешевые книги) о том, как забеременеть и стать матерью. Дженис была не на шутку встревожена в период, предшествовавший ее беременности, и пока она была беременна. Я был уверен, что это произошло из–за того, что после того, как она перестала контролировать рождаемость и мы сдали анализы – это легко сделать в моей лаборатории, - оказалось, что, хотя она была фертильна, у меня было очень низкое количество сперматозоидов, поэтому зачатие могло занять некоторое время и усилия, а она отчаянно хотела ребенка. Это была одна из ее "целей", ради достижения которой она готова была на все.

К счастью, зачатие не заняло так много времени, как мы опасались, – на мой взгляд, страх способствовал ее нервозности, – поскольку она узнала, что беременна, чуть более чем через три месяца после того, как перестала контролировать рождаемость. Несмотря на ее взбалмошность, в это время мне было весело, потому что она была постоянно возбуждена и хотела трахаться каждую ночь и по два-три раза в выходные, и, очевидно, вкладывала в это все свои силы, полагая (хотя реальных доказательств этому нет), что чем больше мы трахались, тем энергичнее становились. чем раньше мы это сделаем, тем скорее она забеременеет и тем здоровее будет ребенок.

Мэйси - настоящая радость. Хотя у нее были некоторые черты, которые явно мне нравились, она очень похожа на Дженис – такая же красивая. К тому же она жизнерадостная и добрая.

Когда Мэйси исполнилось четыре года, она пошла в детский сад. В тот момент Дженис была беременна нашим вторым ребенком – и снова вела себя странно в преддверии и во время беременности, – и мы подумали, что лучше всего дать Дженис немного свободного времени, чтобы она могла пообщаться с Мэйси и направить ее на путь серьезного обучения. Частное дошкольное учреждение, в которое мы хотели отдать Мэйси, настаивало на том, чтобы у них была информация о группе крови, а также другие сведения, связанные с медициной, до того, как Мэйси пойдет в школу. Итак, однажды субботним утром мы всей семьей отправились в школу, чтобы предоставить информацию, осмотреться и познакомиться с преподавателями и персоналом.

Поскольку в моей лаборатории постоянно проводился анализ крови, я попросил школьную медсестру взять у Мэйси немного крови и сдать ее мне на анализ. Я знал, что у меня группа крови В, и во время предыдущей беременности Дженис у нее, конечно, была сдана группа крови, и, насколько я помню, у нее тоже была группа В. Если я разрешу мне сделать анализ, это сэкономит школе немного денег, поэтому они были более чем готовы сотрудничать.

*****************

После того, как я разобрался со всеми неотложными делами, возникшими в больничной лаборатории в выходные и в понедельник утром, незадолго до окончания работы в понедельник днем, я, наконец, смог сдать анализ крови Мэйси. Первые результаты анализа на группу крови не занимают много времени. Однако я испытал сильнейший в своей жизни шок – и мне пришлось присесть, – когда выяснилось, что у нее группа крови А.

Почему я был шокирован?

Потому что у двух людей с группой крови В не может быть ребенка ни с какой другой группой крови, кроме В или О.

В конце концов я убедил себя, что, должно быть, неправильно запомнил группу крови Дженис. Однако я собирался выяснить это наверняка.

В тот вечер я был слишком потрясен, чтобы попросить Дженис сдать мне кровь на анализ. Она несколько раз спрашивала меня, что случилось, но я просто сказал ей, что на работе возникла небольшая проблема, которая завладела моим мозгом.

Во вторник я пытался выбросить этот вопрос из головы на работе, но, уходя домой, захватил с собой нехитрое оборудование, чтобы взять немного крови у Дженис. Хотя я не брал кровь в больнице в качестве обычной части своей работы, я делал это в ряде особых случаев и, конечно, знал, как это делается.

После ужина я сказал Дженис, что мы проводим семейный анализ крови на работе для исследовательского проекта и что мне нужно, чтобы она внесла свой небольшой вклад. Дженис никогда не расспрашивала меня о моей работе – на самом деле она ничего в ней не понимала – и не была щепетильной, поэтому с готовностью согласилась, тем более что количество, которое мне требовалось, было небольшим.

В среду утром я пришел на работу пораньше и взял немного крови на анализ. Я проверил все свои анализы, анализы Дженис и Мейси на одном и том же оборудовании – дважды. Не было никаких сомнений в том, что мы с Дженис оба были группы В, а Мэйси – группа А. С тех пор как я увидел, как Мэйси появилась на свет из утробы Дженис, я знал, что она была матерью - следовательно, либо я не был биологическим отцом Мэйси, либо у нее была мутация один на миллион.

Остаток дня работать было тяжело, но я как-то справился с этим. Поскольку мысли, которые крутились у меня в голове, были пугающими, я решил, что должен быть абсолютно уверен, прежде чем что-либо предпринимать. Единственным вариантом был анализ ДНК.

В тот вечер я взял мазок со щеки Мэйси, затем со своей и отправил их обоим своим друзьям в другую местную лабораторию, которая проводила анализ ДНК, поскольку сам я этого не делал, и хотя другие сотрудники моей лаборатории могли провести анализ ДНК, я не хотел привлекать коллег. Я ничего не сказал своему другу, кроме того, что хотел узнать, были ли у этих двух людей отношения, и чтобы он лично выставил мне счет за тестирование. Я попросил его ускорить процесс. Он сказал, что получит его меньше чем через неделю, а насколько меньше, зависит от того, насколько спешно идут дела в его лаборатории.

Следующие несколько дней я был как на иголках. У меня никогда не получалось "вести себя нормально" в нестандартных ситуациях, но из-за моей любви к Дженис и Мэйси я пока что не сомневался в верности Дженис, и, хотя Дженис несколько раз задавала мне вопросы, мне лучше удавалось вести себя нормально в необычной ситуации, чем когда-либо прежде. Это перешло и на секс.

В то время как после первого анализа крови моя страсть к Дженис угасла, либидо Дженис не упало во время ее второй беременности, и она была полна энтузиазма. В рамках своего обычного поведения я трахнул ее пять раз, по-собачьи (не только потому, что это была ее любимая поза, но и потому, что она была почти на восьмом месяце беременности, а многие другие позы были невыполнимы без потенциального вреда для плода), прежде чем пришли результаты анализов. На самом деле я получал огромное удовольствие от того, что трахал ее в течение этого времени – хотя это и не было таким эмоциональным вознаграждением, как до того, как у меня появилась информация о группе крови, по причине, которую я не могу объяснить (и не хочу идти к психиатру, чтобы выяснить это), физически это было немного приятнее, чем обычно.

*************

В четверг около 9:15 утра позвонил мой друг из лаборатории ДНК.

— Райан, у меня есть результаты твоего теста. В них есть что-то странное. Ты можешь найти сегодня пятнадцать минут, чтобы зайти ко мне и поговорить о них?

— Что-то странное? – ахнул я. - Что ты имеешь в виду, Джек?

— Я действительно хочу поговорить с тобой с глазу на глаз, показать и рассказать, - ответил Джек.

— Хорошо, могу я прийти сегодня утром около 11:30? – спросил я.

— Конечно, приходи к южному входу на Бейкер–стрит. Ты ведь знаешь, где мы находимся, не так ли? - Сказал Джек.

— Да, я знаю, увидимся, - ответил я бесстрастным голосом, поскольку мой мозг с трудом переваривал информацию.

Мне следовало немедленно отправиться к нему в лабораторию, так как мои мысли были заняты тайной, окружающей мой разговор с Джеком. Мне пришлось переделать два теста, потому что я их провалил. Около 11:00 я наконец-то разобрался с ними, и, поскольку до лаборатории Джека было около двадцати минут езды, я ушел.

Я встретил Джека около 11:25. - Как дела? - Спросил я после небрежного рукопожатия.

— Послушай, Райан, хотя ты и не сказал мне прямо, я знаю, что эти тесты имеют к тебе какое-то отношение, поэтому я хотел внимательно ознакомиться с результатами и убедиться, что ты понимаешь и можешь задавать вопросы, - ободряюще сказал Джек, ведя меня в конференц-зал с экраном дисплея, компьютером и проектором. Он не стал ходить вокруг да около.

— На экране слева отображается последовательность ДНК самки, а справа - последовательность ДНК самца. Самец не имеет прямого биологического родства с самкой, но существует косвенное биологическое родство. Сейчас я задам тебе вопрос, на который ты, вероятно, не захочешь отвечать, но если ты хочешь получить информацию, которую, я уверен, ты действительно хочешь, тебе придется ответить, - строго сказал Джек.

Я кивнул головой. Мое сердце бешено колотилось, а во рту пересохло.

— Женщина - это Мэйси, а мужчина - это ты? - Спросил Джек.

Я либо не мог, либо не хотел отвечать, либо и то и другое вместе. Я молчал по меньшей мере минуту. Джек все это время пристально смотрел на меня. Он нарушил молчание, сказав: - Конечно, ты знаешь, что это конфиденциально, и ты должен знать, что я человек, которому можно доверять. Скажи мне.

— Да... да... да, это так...верно, - пробормотал я.

– Тогда я полагаю, что отец Мэйси - твой кровный родственник, возможно, брат, - продолжил Джек.

Очевидно, Джек подхватил меня, когда я потерял сознание, потому что на моей голове не было ни шишек, ни ушибов, и у меня не было сотрясения мозга, когда я пришел в себя. Я лежал на полу с подушкой под головой, а надо мной склонились медсестра и Джек.

— Ты в порядке, приятель? - Спросил Джек, возвышаясь над медсестрой.

Они помогли мне подняться на стул. Джек принес мне бутылку воды, пока медсестра еще раз осматривала меня. Когда Джек вернулся с водой, медсестра с улыбкой сказала: - С тобой все в порядке, Райан. Ты отсутствовал всего минуту. Джек попросил меня подождать.

Я поблагодарил ее. Она вышла из комнаты, а я сделал пару глотков воды, и тогда Джек сказал: - То, что только что произошло, и есть причина, по которой я хотел рассказать тебе с глазу на глаз.

— Я действительно ценю это, - ответил я со смешком, несмотря на отсутствие легкомыслия в этой ситуации.

— Нет худа без добра, - сказал Джек, - и я не шучу. Сейчас у тебя больше шансов найти свою настоящую семью, чем когда-либо прежде. Все, что тебе нужно сделать, это попросить Дженис назвать его имя. И, с другой стороны, тебе, возможно, захочется убить своего брата, когда ты его встретишь, вместо того, чтобы обнять его.

Я кивнул головой в знак согласия. - Аминь. Здесь то, что должно было быть прозорливостью, стало земблянством!

— Что, черт возьми, такое "земблянство"? - усмехнулся Джек.

— Это термин, придуманный Уильямом Бойдом в качестве антонима интуитивной прозорливости. По сути, он означает "неприятный сюрприз" или "ничего удивительного", в зависимости от обстоятельств, - усмехнулся я.

— Откуда, черт возьми, ты знаешь это слово?

— Я искал свою настоящую семью более двенадцати лет, и все это время я молился о прозорливости и старался узнать о ней как можно больше – и в этом исследовании наткнулся на слово "земблянство". Я надеялся никогда этого не испытать, - ответил я, пожав плечами.

— Ну, это спорный вопрос, не так ли, приятель? - Задал Джек риторический вопрос. - Давай я покажу тебе все детали и предоставлю копии результатов, - продолжил он.

Следующие двадцать минут Джек обсуждал каждый аспект результатов анализа ДНК. Хотя я был в общих чертах знаком с ДНК по курсам в местном колледже и кое-что узнал из лабораторных работ в больнице, я и близко не был специалистом. Однако после его доходчивого объяснения я понял это настолько хорошо, насколько был способен понять.

После того, как я выдал Джеку чек, выписанный на имя его компании за проведение тестов, и собрался уходить, держа в руках конверт из плотной бумаги с несколькими копиями результатов анализа ДНК, Джек спросил: - Ты уверен, что сможешь водить машину?

— Да, без проблем, - ответил я с беззаботностью, которой на самом деле не чувствовал. - Спасибо тебе – ты сделал больше, чтобы помочь мне найти мою настоящую семью, чем кто-либо другой в истории. К тому же, ты еще больше испортил мне настроение, - ответил я, произнеся последнюю фразу со злобным смешком.

— Не убивай гонца, чувак... не убивай гонца, и удачи, - были последние слова Джека, когда он искренне пожал мне руку на прощание.

****************

По натуре я не жестокий и не мстительный человек. В моей жизни было всего два случая, когда я впадал в бешенство, и в каждой ситуации я и еще как минимум один человек оказывались в больнице. Обычно я также не склонен к конфронтации, но в этой ситуации мне пришлось быть таким, потому что я никак не мог вести себя нормально, зная то, что узнал сейчас. Итак, я позвонил своему начальнику по мобильному телефону, сказал ей, что это чрезвычайная ситуация – что так и было – и поехал домой. Мэйси там не было бы, но Дженис должна была быть.

Когда я переступил порог, Дженис радостно воскликнула: - Райан, дорогой, какой сюрприз, – и подбежала ко мне с распростертыми объятиями и улыбкой на лице.

Я удержал ее. Когда она увидела суровое выражение моего лица, она спросила: - Что случилось, дорогой?

— Тебе нужно присесть на диван, Дженис, - холодно сказал я. Я схватил ее за руку и, не нежно, но и не насильно, подвел к дивану и усадил на него ее задницу. Учитывая то, что только что произошло со мной, я не хотел рисковать тем, что она, находящаяся на восьмом месяце беременности, точно так же упадет в обморок и нанесет значительный ущерб себе или своему плоду (я больше не был уверен, что это был "наш" плод), если упадет на пол.

На ее лице было испуганное выражение, когда я навис над ней, взял ее за руки и сказал: - Мне нужно, чтобы ты честно ответила на мой вопрос, не задумываясь о последствиях. Только сегодня с помощью анализа ДНК я выяснил, что биологический отец Мэйси - мой брат. Как его зовут и где он живет или работает?

— Ч...ч...что? - всхлипывала она.

Я повторил то, что только что сказал.

Мне повезло, что я усадил ее на диван, потому что у нее началась истерика. Я отпустил ее руки, и она скорчилась – насколько это возможно для женщины на восьмом месяце беременности – в позе эмбриона на диване и безудержно зарыдала. Было ясно, что, что бы я ни делал, я не получу от нее той информации, которую хотел, прямо сейчас. Поэтому я сделал то, чего не делал со времен больничных в старших классах. Я включил бессмысленный дневной телевизор, сел и стал смотреть его, краем глаза наблюдая за Дженис.

Дженис, может, и не слишком сообразительна, но она, несомненно, осознала важность того, что я ей сказал. Всю свою сознательную жизнь я искал своего неуловимого брата, и теперь, когда я нашел доказательства его присутствия, это стало результатом полного предательства по отношению ко мне. Она должна была знать, что это вывело меня из себя и что впереди меня ждут действительно трудные времена.

По телевизору показывали по меньшей мере две мыльные оперы, прежде чем появились признаки того, что к Дженис возвращается самообладание. Это были ложные признаки. Она более или менее скатилась с дивана, не причинив себе вреда, по крайней мере, не сильно, подползла ко мне и простонала: - Райан, ты должен отвезти меня к доктору Поттсу. У меня боли, которые мне не нравятся и которые я не осознаю.

Как бы я ни был зол, я не мог просто игнорировать ее. Я достал свой мобильный и позвонил пожилой паре, которая жила по соседству со мной с тех пор, как я был ребенком, и которая любила Мэйси. Я сказал им, что у Дженис кризис, и спросил, могут ли они забрать ее из дошкольного учреждения (они были нашим связным в школе, поскольку у меня не было родственников, а у Дженис поблизости никого не было). Они с готовностью согласились.

Я помог Дженис подняться на ноги и поддерживал большую часть ее веса, пока мы шли к машине, а затем помог ей сесть и пристегнуть ремень безопасности.

— Может, мне стоит позвонить врачу? – спросил я.

— По... пожалуйста, - пробормотала она.

Я позвонила акушеру-гинекологу по мобильному телефону. Секретарша в приемной позвонила доктору Поттсу, и когда я описал доктору, как выглядела и вела себя Дженис, она сказала: - Встретимся в отделении неотложной помощи вашей больницы. Я уже еду.

Я отвез Дженис в отделение неотложной помощи больницы, зашел туда и вызвал пару санитаров и каталку, и к тому времени, когда Дженис уже везли в больницу, откуда ни возьмись появилась доктор Поттс и начала проверять жизненные показатели Дженис.

Доктор Поттс задала мне еще несколько вопросов о том, что вызвало реакцию Дженис, и я дал ей достаточно информации, чтобы она поняла, что это была крайне эмоциональная ситуация. - Немедленно отведите ее в родильную палату, - приказала доктор Поттс санитарам. - Я собираюсь помыться и убедиться, что бригада акушерок готова оказать помощь. - Затем доктор Поттс повернулась ко мне. - Это ненормальная ситуация. Вам нельзя находиться в родильном зале. Пройдите в комнату ожидания на 4-м этаже.

Я сделал, как было сказано.

Примерно через два часа доктор Поттс вышла из родильной палаты, чтобы поговорить со мной. - Нам пришлось делать кесарево сечение. Организм Дженис, если использовать точный медицинский термин, – иронично заметила она, - был полностью разрушен, и я боялась, что, если она не родит сегодня, ребенку может быть причинен вред. В качестве меры предосторожности мы доставили вашего, на вид здорового, мальчика весом два с половиной килограмма в отделение интенсивной терапии, но, возможно, вы сможете увидеть его через час или два.

— "Мой" мальчик? - Подумал я про себя, но ничего не сказал. - Как дела у Дженис? - спросил я.

— Сейчас она на успокоительном. Я думаю, что мы будем давать ей успокоительное до завтрашнего утра – бодрствование не пойдет ей на пользу. Вы можете идти домой к Мэйси – я уверена, что она должна знать, что происходит, – и мы позвоним, когда вы сможете увидеть своего малыша, - ответила она.

— Спасибо, доктор Поттс. Огромное вам спасибо, - сказал я, сжимая ее плечо.

— Пожалуйста, Райан, и еще один непрошеный совет. Не предпринимайте ничего радикального по крайней мере месяц. Если вы это сделаете, это может нанести непоправимый вред Дженис. Судя по тому, что она бормотала перед тем, как мы ее полностью усыпили, она сейчас очень хрупкая.

Я был немного озадачен ее словами, но потом кивнул в знак согласия.

***************

Разумеется, я не рассказал Мэйси или нашим соседям, что именно происходит. Я сказал им, что у Мэйси есть маленький брат и что мама скоро поправится, хотя ей было тяжело во время родов.

— Когда мы сможем увидеть ребенка? - Взволнованно спросила Мэйси.

— Наверное, после ужина, - улыбнулся я в ответ, хотя улыбка предназначалась только для Мэйси.

Мы с Мэйси пошли поужинать в ее любимый ресторан быстрого питания – мы редко туда ходим, но я хотел, чтобы она осталась довольна, и все равно не собирался ничего есть, у меня не было аппетита. Когда мы возвращались с ужина, мне позвонили на мобильный из больницы и сказали, что мы можем приехать навестить новорожденного мальчика. Мы поехали прямо в больницу. Он был таким крошечным, так как был недоношенным, но очень милым.

На следующий день, проводив Мэйси в школу и договорившись с соседями, чтобы они забрали ее, я пошел на работу. Мне разрешили осмотреть ребенка, и, несмотря на строгий взгляд дежурной детской медсестры, я взяла мазок с его щеки. В тот же день я взял мазок со своей щеки и передала его Джеку. Я не видела Дженис до тех пор, пока не поужинал с Мэйси и не отвез ее в больницу.

Дженис была похожа на зомби и почти не смотрела мне в глаза. На самом деле мы с ней почти не разговаривали – я был там только для того, чтобы позволить Мэйси повидаться с ее мамой. Поскольку ребенка выписали из отделения интенсивной терапии, они отдали его к медсестре, пока мы еще были там. - Как зовут нашего малыша? - Взволнованно спросила Мэйси, хлопая в ладоши.

— Я не знаю. Мы с папой еще не определились с выбором – мы думали, что у нас есть еще пять или шесть недель, чтобы определиться, – ответила Дженис, глядя на меня. Я отвернулся, чтобы избежать зрительного контакта. Пока я не узнаю, мой ли это ребенок, я не собираюсь вести себя как отец.

Через день мы привезли Дженис домой. Ее мать, с которой у меня были хорошие отношения, без особой любви с обеих сторон, но и без злобы, приехала из своего дома, расположенного примерно в 150 километрах от нас, чтобы помочь. Ее матери, Вивиан, показалось странным, что я сплю в комнате, которая теперь стала дополнительной спальней и которую собирались превратить в детскую, но она никогда не спрашивала меня об этом. Вопрос о слоне в комнате был решен только после получения результатов анализа ДНК от Джека. Он позвонил, прежде чем отправить их мне. Хотя он и не сказал больше ничего, в чем не было необходимости, после того, как сказал мне: - У этого мальчика тот же отец, что и у Мэйси.

Через два дня после получения результатов анализа ДНК, когда Мэйси лежала в постели, а Дженис кормила ребенка грудью, а мы с ее матерью смотрели телевизор, Дженис внезапно выпалила: - Нам нужно определиться с именем для нашего маленького мальчика, Райан. В больнице должны заполнить свидетельство о рождении.

Я огрызнулся: - Назови своего ребенка как хочешь, Дженис, но не забудь указать в свидетельстве о рождении имя биологического отца, а не мое. - С этими словами я встал и помчался в свою спальню под звуки судорожных вздохов Вивиан и всхлипываний Дженис.

После того, как я пролежал на кровати около десяти минут, тупо уставившись в потолок, раздался стук в дверь, и Вивиан открыла ее. - Дженис в ужасном состоянии. Ты должен помочь мне отвезти ее к врачу.

Я поплелся вниз, велел Вивиан присмотреть за ребенком и остаться с Мэйси, а сам погрузил рыдающую Дженис в машину. Я позвонил доктору Поттс, и она снова встретила нас с Дженис в отделении неотложной помощи. Поездка в машине прошла в тишине, нарушаемой только всхлипываниями Дженис.

Доктор Поттс поместила Дженис в больницу для наблюдения. Затем она затащила меня в конференц-зал и потребовала рассказать, - Что произошло.

Я рассказал ей историю – на этот раз всю историю целиком. Во время рассказа ее зрачки несколько раз расширялись, но она не перебивала. Когда я закончил, она молчала целую минуту, а затем сказала: - Я знаю, что у вас действительно хреновое положение дел, (Я не знал, что "хреново" - это тоже медицинский термин) но позвольте мне рассказать вам, в чем дело. Дженис сейчас слишком слаба, чтобы справиться с этим. Вам нужно быть самым самоотверженным человеком в истории, смириться с этим и помогать Дженис, насколько это возможно, в течение следующих трех месяцев. И отвезти ее к психиатру. Через три месяца, после того как она побывает у психиатра, вы сможете сделать то, что вам нужно. Но даже если Мэйси и малыш не ваши дочь и сын, они ваши племянница и племянник. Я знаю, что вы любите Мэйси, так что вы должны пройти через это ради них.

Затем совсем не по-врачебному хлопнула меня по руке и сказала: - Понял, Райан? Понял?

Следующие несколько минут мы молчали. Я долго и напряженно думал о том, что сказала доктор Поттс. Я ее очень уважал. Наконец я искренне сказал: - Я сделаю, как вы просите, я обещаю. Следующие три месяца я буду самым лучшим мужем и суррогатным отцом, каким только смогу заставить себя быть, а потом приму это к сведению. Однако есть одна вещь, которую я не буду делать, каковы бы ни были последствия. Я не буду помогать выбирать имя для своего племянника и не буду указан в свидетельстве о рождении как отец.

Доктор Поттс улыбнулась. - Я могу заставить Дженис смириться с этим. А теперь идите домой к Мэйси и своему племяннику.

Когда я вернулся домой, мой племянник спал. Вивиан еще не спала, но выглядела измотанной. Я рассказал ей все о сложившейся ситуации. Я закончил его словами: - Вивиан, я хочу, чтобы ты знала, как я благодарен тебе за то, что ты здесь. Мы бы не выжили без тебя. Не могла бы ты, пожалуйста, остаться еще хотя бы на неделю? Как я сказал доктору Поттсу, я буду лучшим мужем, заменой отца и зятем в течение следующих трех месяцев, а потом посмотрим, что будет дальше. Я сделаю для тебя все, что угодно.

Вивиан улыбнулась. - Я ценю, что ты это говоришь, Райан. Да, я останусь на неделю и постараюсь быть хорошей тещей.

Наверное, впервые в жизни мы подарили друг другу настоящие, любящие объятия.

**************

Как я уже упоминал ранее, Дженис - не самый острый нож в ящике стола. Вместо того чтобы указать "неизвестно" в качестве отца в свидетельстве о рождении, когда она назвала ребенка Уильямом Джефферсоном Понти (фамилия моих приемных родителей и моя фамилия Понти), она указала отца как "Джереми Уилсон". Теперь у меня было имя, и, если предположить, что оно правильное, я мог найти свою настоящую семью. Я не знал, что буду делать, когда найду их, но мне все равно этого хотелось – очень сильно.

Единственная другая беседа, которая состоялась у меня с Дженис на эту тему, – и я не подал виду, что видел свидетельство о рождении, – была такой: - Дженис, ты не можешь сказать биологическому отцу детей, что я знаю, что они не мои. Если ты пообещаешь мне это, - как будто это было действительно важно, учитывая то, как она отнеслась к своим обещаниям в день нашей свадьбы, но на данный момент это было все, что у меня было, - я обещаю быть лучшим мужем и суррогатным отцом, каким только могу быть, пока не решу все проблемы, которые мне нужно решить. Согласна?

— Райан, мы не могли бы поговорить о том, что произошло... - начала она.

— ЧЕРТ ВОЗЬМИ, НЕТ! - Я ответил гораздо громче, чем хотел, и сжал ее руки. - Сначала мне нужно разобраться с этим самому. А теперь пообещай мне – никаких контактов с биологическим отцом и уж тем более не говори ему, что я знаю о детях.

— Он не знает, что у меня есть дети или даже что я замужем, - всхлипнула она, сжимая мои руки в ответ.

Боясь очередного психического срыва и визита в больницу, я крепко обнял ее и прошептал – хотя и достаточно громко, чтобы она могла расслышать меня сквозь свои рыдания: - Все в порядке. Это здорово, а теперь успокойся, и мы больше не будем говорить об этом, пока я не разберусь с ситуацией.

Дженис наконец успокоилась, и я сказал ей: - Давай возьмем Мэйси и Уилла и отправимся в парк – сегодня прекрасный день.

Она улыбнулась, и мы действительно хорошо провели время в парке.

*******************

Следующие три месяца я изо всех сил старался быть хорошим мужем и заменять отца. Я установил диктофон на наш домашний телефон и "жучок" в мобильник Дженис, но в остальном сделал то, что обещал доктору Поттсу и Вивиан. На самом деле я был таким хорошим мужем, что, когда Уиллу было около пяти недель, мы с Дженис снова начали заниматься сексом. В чем я смог убедить себя, чтобы это произошло, так это в том, что:

а) Я был по-настоящему возбужден и не был в настроении заводить шашни вне брака, пока не решу, что делать;

б) Я мог смотреть на Дженис просто как на действительно классную штуку и получать удовольствие с небольшим эмоциональным вовлечением или вообще без него;

в) Это не имело никакого отношения к тому, чем я собирался заниматься в долгосрочной перспективе. Как только Дженис поправилась физически, она была очень готова к выступлению, так как в глубине души считала, что, учитывая мое очевидное принятие ситуации, она могла бы удержать меня, если бы полностью отдавалась сексу.

Секс был – с физической точки зрения – просто великолепен. Лучше, чем когда-либо. Однако эмоциональной составляющей практически не было, и хотя Дженис, безусловно, это понимала, она не обращала на это внимания.

Пока я играл роль хорошего мужа, я не позволял траве расти у меня под ногами в поисках своей семьи. Комментарий Дженис о том, что Джереми Уилсон даже не знал, что она замужем, не говоря уже о том, что у нее есть дети, – если это подтвердится, – мог бы означать, что мне не пришлось избивать его до полусмерти, когда я его найду. Кроме того, поскольку у меня не было долгосрочного намерения содержать Дженис или двоих ее детей, я без колебаний тратил деньги на поиски своей семьи.

Найти Джереми оказалось совсем не сложно. Частный детектив нашел его в течение недели. Он владел мастерской по ремонту бытовой техники примерно в 25 километрах от моего дома. На самом деле его настоящее имя было Джереми Уилсон Уилбон, но обычно он говорил людям, что он Джереми Уилсон, по причинам, о которых я узнаю позже (он ненавидел своего отца, которого никогда не видел).

Перед тем, как пойти к Джереми в первый раз, я не был уверен на 100%, что он тот, кто мне нужен, и, кроме того, нервничал. Я подождал возле его мастерской, пока не убедился, что там нет других посетителей, а затем зашел внутрь с тостером, который я испортил. Как только я увидел его, я сразу понял, что это мой брат. Увидев меня, он насторожился.

Джереми был примерно на пару сантиметров выше и, вероятно, килограммов на пять легче меня – я не толстый, но он был довольно худощавым. Черты его лица были очень похожи на мои – настолько, что девять из десяти человек, увидев нас, сразу же спросили бы, не родственники ли мы. Кроме того, его волосы были – с практической точки зрения – идентичны моим по цвету, текстуре, волнистости и даже длине.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? - с опаской спросил он.

— Э-э... да, - пробормотал я, чувствуя легкое головокружение. - Э-э-э... с этим тостером что-то не так, и я хотел бы знать, сможете ли вы это починить.

— Это то, чем я занимаюсь, - сказал он с широкой улыбкой. - Если у вас найдется минутка, я взгляну на это прямо сейчас, - продолжил он с еще более широкой улыбкой.

— Э-э... это было бы здорово, - ответил я. – Скажите, вы не возражаете, если я посмотрю, пока вы это проверяете? Мне нравится смотреть, как все работает, хотя я и не силен в ремонте.

— Конечно, у меня нет секретов, – рассмеялся он. Затем он подвел меня к столу в конце прилавка, достал отвертку и какие-то специальные плоскогубцы и вскоре разобрал тостер. - Вот в чем ваша проблема, - сказал он через пару минут. - У вас поврежден механизм синхронизации, хотя я никогда раньше не видел, чтобы он был поврежден подобным образом. Кроме того, катушка вашего электромагнита тоже неисправна.

— Вы можете это починить? – спросил я.

— У меня есть новый электромагнит, который идеально подходит, но если вы хотите, чтобы я починил его прямо сейчас, мне нужно установить подержанный механизм синхронизации. Заказ такого механизма займет около недели, - ответил он, поигрывая деталями.

— Звучит заманчиво. Пожалуйста, почините его сейчас, - ответил я.

Джереми на пару минут исчез в своей подсобке, вернулся с запасными частями, и через пять минут тостер был снова собран и исправно работал.

— Большое спасибо, - сказал я. - Сколько я вам должен?

— Давайте посмотрим, - сказал он, очевидно, производя в уме какие-то расчеты. - 39, 50 долларов плюс налоги.

Я заплатил ему наличными, поблагодарил и собрался уходить. Потом остановился. Я ждал этого всю свою жизнь. Почему бы не взять быка за рога?

Я повернулся, подошел обратно к стойке и сказал: - Джереми, я пришел сюда под надуманным предлогом. Я испортил тостер, чтобы у меня был повод увидеться с тобой. Я был совершенно уверен, что ты мой брат, и после того, как увидел тебя и поговорил с тобой, я поверил, что это так.

— У меня... у меня нет... брата, - пробормотал он, запинаясь.

— Меня отдали на усыновление, когда тебе был всего год, после того, как твой отец бросил тебя и двух твоих сестер. Я думаю, что нашу маму зовут Дорис...

— Печально, - перебил он.

— Да, звучит правдоподобно, - рассмеялся я. - И у нас есть две сестры, одна, вероятно, на два года старше тебя, а другую зовут Саманта...

— Кассандра, - снова перебил он.

— Хорошо, Кассандра, - усмехнулся я, - которая примерно на четыре года старше тебя.

— На пять лет старше, - пробормотал он. Его зрачки были расширены.

— Неужели ты не понимаешь, насколько мы похожи? - Спросил я.

— Да... На секунду мне показалось, что я смотрю в зеркало, когда ты вошел. Как ты меня нашел и почему ты так уверен, что я твой брат?

— Я наняла частного детектива, и моя приемная мать рассказала мне незадолго до своей смерти о тебе, нашей маме и двух наших сестрах. Мы можем легко подтвердить это с помощью теста ДНК, - ответил я с улыбкой.

— Вот что я тебе скажу – мы можем встретиться и выпить завтра вечером. В конце этого квартала есть отличный паб – около 18:30? - спросил он.

— Конечно, можем, - ответил я. Мы пожали друг другу руки, одновременно покачав головами, и я вышел.

— Он действительно кажется хорошим парнем, - сказал я себе по дороге домой.

Вернувшись домой, я поцеловал и обнял Дженис, поиграла с Мэйси, пощекотала Уилла и приятно провел вечер.

— Ты сегодня выглядишь бодрее, - заметила Дженис, явно довольная.

— Я тоже чувствую себя бодрее, - ответил я. - Послушай, дорогая, завтра после работы я собираюсь встретиться со старым другом и выпить. Меня не будет дома к ужину, но обещаю быть к десяти. Это нормально?

— Конечно, Райан, если ты будешь хорошо со мной обращаться сегодня вечером, – сказала она с дьявольской ухмылкой.

В ту ночь я по–настоящему трахнул Дженис – дважды, оба раза по-собачьи, как ей и нравится. Она испытала три оргазма и заснула у меня на плече.

*****************

Мне нужно было немедленно выяснить у Джереми, правда ли то, что Дженис рассказала мне о том, что он не знал, что она замужем и у нее есть дети. Итак, после того, как он рассказал мне, что поговорил со своей матерью и добился от нее признания, что она отдала на усыновление мальчика, которого назвала Брайаном, когда ему был год, и после того, как он выпил четыре кружки пива, я задал ему тонкие наводящие вопросы, в которых нуждался.

— Итак, Джереми, ты женат или у тебя есть девушка для серьезных отношений?

— Нет, я пока не нашел подходящую женщину. Что ж, позволь мне уточнить. Я не нашел подходящую женщину, с которой мог бы связать себя обязательствами.

— Это звучит как хорошая история – не хочешь поделиться ею со своим давно потерянным братом?

— Конечно, мы ведь сблизились, верно? – рассмеялся он. - Около пяти лет назад я познакомился с женщиной по имени Дженис. Она пришла в мою мастерскую со сломанным блендером. Она как-то странно смотрела на меня все время, пока я с ней разговаривал. Я видел, как она заламывала руки и что–то прятала в сумочку, пока мы разговаривали - она вела себя как-то странно.

Я прервал его. - Ты часто употребляешь термин "странно"?

Он помолчал с минуту. - Знаешь, на самом деле я так и делаю. А ты?

— Еще одна странная черта, которая нас объединяет, - усмехнулся я.

— Ну, в общем, я починил блендер, хотя и не так быстро, как для тебя, потому что хотел продолжить разговор и смотреть на нее – она действительно приятная женщина – и когда я закончил, она заплатила мне наличными и спросила: - Не могли бы мы как-нибудь сходить куда-нибудь выпить?

Джереми улыбнулся и сделал глоток пива.

— В любом случае, тогда было около 4:00 вечера, и, несмотря на то, как это выглядело, когда ты зашел в мою мастерскую, у меня десять сотрудников, четверо в главном офисе и пятеро в другом месте, многие из которых обычно находятся на дежурстве. И я сказал ей: - Как насчет того, чтобы прямо сейчас? - Она улыбнулась, я позвал служащего, чтобы тот подменил меня, и мы пошли в тот же паб, в котором находимся сейчас.

— Ни хрена себе, – сказал я, делая еще один глоток этого – всего лишь второго - пива, так как у меня пересохло во рту.

— Да. Короче говоря, примерно через час мы уже трахались в мотеле через дорогу. От такого траха у меня поджимались ноги. Она так и не назвала мне свою фамилию, но после этого звонила мне раз десять. Поскольку у меня свой бизнес, мы могли бы встречаться днем и трахаться, как норки, в мотеле. А еще мы вместе обедали и разговаривали. Она сказала, что недавно развелась, когда я спросил ее, почему на безымянном пальце ее левой руки остался след от обручального кольца. Я действительно хотел, чтобы у нас с ней все было серьезно, но она не захотела связывать себя обязательствами и примерно через три месяца бесследно исчезла.

— Это был последний раз, когда ты ее видел? - прохрипел я, поскольку его история, очевидно, разрушила мои эмоции.

— Нет, это самое странное. И вот, примерно год назад она внезапно появилась снова. Мы трахались еще с полдюжины раз – так же хорошо, а может, даже лучше, чем в первый раз, – а потом она снова исчезла. Я знаю, что мог бы легко влюбиться в эту вертлявую цыпочку, если бы уже не влюбился. Честно говоря, хотя я довольно часто встречался до моего первого знакомства с ней, она как бы испортила меня, заставив полюбить ее киску. Я так и не узнал ни ее фамилии, ни где она живет.

У него был такой отсутствующий взгляд, он сделал еще глоток, а затем спросил: - Так как насчет твоей личной жизни?

Я рассказал ему полностью сфабрикованную историю, которая, казалось, его удовлетворила, и в конце моего рассказа он сказал: - Похоже, у нас есть еще одна общая черта – нам обоим не везет в любви.

— Так и есть, - ответил я, чокаясь с ним бутылкой.

Наша беседа была оживленной, веселой, откровенной и как раз такой, какая мне была нужна. Слава Богу, мне не пришлось его убивать, хотя, очевидно, если бы мне когда–нибудь пришлось знакомить его с Дженис, это было бы проблематично. Я также заставил его пообещать спросить у своей мамы и сестер, можем ли мы встретиться. Его средняя сестра Кэти жила за полторы тысячи километров отсюда, но и Кассандра, которая была замужем и имела двоих детей, и Долорес, которая наконец–то нашла хорошего мужчину и тоже вышла замуж, жили неподалеку.

Незадолго до того, как мы расстались, я промокнул наши щеки и сказал ему, что сделаю анализ ДНК, чтобы подтвердить наше родство, и настаивал на том, что, если он подтвердит то, что мы уже знали, я должен встретиться с Долорес и Кассандрой. Мы оба расстались счастливыми туристами.

***************

Конечно, анализ ДНК подтвердил, что мы братья. Когда Уиллу было около двух месяцев, Джереми организовал для меня встречу с Долорес и Кассандрой в доме Долорес, который находился примерно в 30 километрах от моего. Меня даже пригласили провести там субботний вечер.

Последние два месяца я был образцовым мужем – на самом деле, когда я пошел с Дженис и Уиллом в кабинет доктора Поттс на обследование, она отвела меня в сторонку и искренне похвалила за отличную работу, которую я проделал, и за то, что Дженис заметно поправилась, – и с тех пор, как я позвонил Вивиан и попросил ее чтобы приехать к нам навестить своих единственных внуков (убедить ее было нетрудно) и остаться на выходные, Дженис без проблем уговорила меня отправиться на "рыбалку", как я это называл.

Мне очень, очень повезло, что в ходе обширных исследований, которые я проводил в течение последних тринадцати лет или около того, я накопил обширные знания о семьях, встречающихся в наших обстоятельствах, иначе я был бы совершенно сбит с толку. Одна из вещей, о которых я читал, называлась "генетическое сексуальное влечение", синдром (за неимением лучшего слова), при котором, когда родственники впервые встречаются в зрелом возрасте, они испытывают сильное сексуальное влечение друг к другу. Я не собираюсь вдаваться во все причины этого, хотя это довольно хорошо объяснено в литературе, но я знаю, что это реально.

Кассандра сразила меня наповал! Если когда-либо и существовал потенциальный случай генетического сексуального влечения с моей стороны, то это была она! Она была не так хороша собой, как Дженис, но было в ней что-то такое, от чего у меня колотилось сердце, потели ладони и вставал член. Мы обменялись крепкими объятиями, и я уверен, что мне удалось скрыть от нее свой стояк. У нее были замечательные муж и дети, и они с мужем, очевидно, любили друг друга. Кроме того, поскольку я был очень похож на Джереми, а она выросла с Джереми, генетическое сексуальное влечение проявлялось только в одном направлении – я не привлекал ее так, как она меня.

Долорес расплакалась, когда мы обнялись. Ее муж тоже хорошо ей подходил.

Я также могу сказать, что Джереми прекрасно ладил с детьми. Дети Кассандры буквально вешались на него, несмотря на то, что один из них был еще подростком.

Я действительно чудесно провел время с утра субботы примерно до 7 часов вечера в воскресенье. У нас с Долорес было две по-настоящему личные, проникновенные беседы, и я просто повеселился вместе со всеми остальными. Кассандра крепко обняла меня – и платонически поцеловала – когда мы расставались, а Долорес проплакала у меня на плече пять минут, прежде чем я ушел, и горячо поблагодарила Джереми за то, что он "нашел" меня (хотя все было наоборот). У нас были планы встретиться снова в будущем.

К тому времени, как я вернулся домой, в моей голове уже созрел план. Я ждал еще шесть месяцев, чтобы воплотить его в жизнь, чтобы наладить прекрасные отношения с Джереми, Кассандрой и Долорес, и я даже познакомился с Кэти, когда она однажды приехала в город. Кэти была необузданным ребенком в семье, одинокой и поклявшейся таковой оставаться, и, очевидно, тусовщицей. Но она была добра ко мне, и она мне нравилась, хотя, к счастью, у меня не было такой реакции на нее, как на Кассандру.

Я ничего не сказал Дженис о том, что восстановил связь со своей родной семьей.

Уиллу было девять месяцев, когда пришло время осуществить мой план. Все эти девять месяцев я разыгрывал из себя идеального мужа и отца. Я уверен, что Дженис думала, что я простил ее за то, что она сделала, и буду счастлив, растя своих племянницу и племянника как своих собственных. На самом деле, я разлюбил Дженис, потому что у меня не было надежды когда-либо простить ее или снова доверять ей. Хотя я и любил Мэйси, этой любовью пришлось пожертвовать. Хотя я притворялся, что люблю Уилла, он был еще ребенком, и у нас с ним не было таких отношений, как с Мэйси, поэтому у нас не сложилось прочной связи.

За те девять месяцев, что Уилл рос, я превратился в динамо-машину на работе и получил должность дневного менеджера с повышением зарплаты на 40%. Я также разделил все свои финансы с финансами Дженис, чтобы у нас было примерно 50 на 50, включая дом, хотя я владел им до того, как мы поженились.

Через два дня после того, как Уиллу исполнилось девять месяцев, я осуществил свой план.

Я снял домик в глухом лесу в горах, вдали от всякой цивилизации. Я поехал туда в середине недели с Дженис, Мэйси и Уиллом и убедился, что там полно продуктов и предметов первой необходимости. В домике не было ни телефона, ни даже сотовой связи. Втайне от Дженис я пригласил Джереми к себе на длинные выходные и попросил его позаботиться о том, чтобы его бизнес был полностью закрыт с утра субботы до вечера вторника.

Когда появился Джереми – со своего наблюдательного пункта я мог видеть, как его машина движется по грунтовой дороге к коттеджу, – я проводил Дженис в хозяйскую спальню, сказав ей, что у меня для нее сюрприз. Я все рассчитал так, что Мэйси и Уилл дремали на чердаке. Я вышел на улицу и тепло поприветствовал Джереми, а как только он зашел в хижину со своим багажом, ударил его электрошокером сзади.

Дженис услышала треск, визг и глухой удар и выбежала из спальни. - Что происходит? - закричала она.

— Иди, помоги мне, милая, - сказала я с улыбкой. Она подошла, и мы вместе подняли обмякшее тело Джереми на стул. Дженис чуть не потеряла сознание и прикрыла рот рукой, когда поняла, кто это был.

У меня было два комплекта кандалов на длинных цепях. Я защелкнул один комплект кандалов на левом запястье Дженис, а другой на правом запястье Джереми. Дженис попыталась вырваться, но я был слишком силен для нее. Затем я приковал левую лодыжку Дженис к правой лодыжке Джереми.

— Что ты делаешь? Прекрати, – умоляла Дженис, но безуспешно.

— Подожди, пока Джереми очнется, и тогда я все расскажу, - хихикнул я.

Дженис почти ничего не делала, только стонала, пока я не привел Джереми в чувство. Как только я дал ему воды, и он полностью пришел в себя. Его глаза стали большими, как блюдца, когда он посмотрел на Дженис.

Я усадил их вместе на единственную кушетку. Цепи между их кандалами были длиной около метра, так что они могли выполнять определенные "функции", не будучи скованными кандалами.

— Дженис, я действительно не знаю, что было у тебя на уме, когда ты встретила Джереми и начала трахаться с ним, но он действительно влюбился в тебя. Он не знает, что он отец твоих двоих детей, - начал я.

— Какого хрена? - Воскликнул Джереми.

Дженис украдкой взглянула на него, а затем уставилась в пол.

— В любом случае, поскольку я не собираюсь растить своих племянницу и племянника как своих детей, и поскольку я больше не люблю и не доверяю тебе, Дженис, из-за твоей двуличности, и поскольку Джереми действительно любит детей и должен быть счастлив, что у него есть двое своих, я подумал, что могу бросить вас двоих. Влюбленные птички проведут вместе долгие выходные, и, может быть, все останутся довольны – за исключением, наверное, меня.

В течение следующих двадцати минут или около того было много беспокойства, плача, криков и вопросов. Этого было достаточно, чтобы разбудить Мэйси. Она спустилась с чердака и подошла ко мне. - Кто этот мужчина, папа, и почему они с мамой в цепях?

— Что ж, Мэйси, я предоставлю им самим тебе это объяснить, - сказал я, целуя и обнимая ее. - Но будь добра к ним, потому что я должен уехать на три дня.

— Тебе обязательно ехать, папочка? - спросила она, мило нахмурившись.

— Прости, милая, но надо, - ответил я с разбитым сердцем.

Я повернулся к Дженис и Джереми, которые пытались сохранять спокойствие ради Мэйси, и сказал: - Я ухожу. У меня есть ключи от машины Джереми. Я вернусь с ключами от машины Джереми и ключом от кандалов во вторник утром. В это время я дам тебе копию документов о разводе, Дженис, и пристав официально вручит их тебе, как только ты вернешься домой. Я надеюсь, что вы двое действительно поладите и в конце концов поженитесь после того, как я разведусь с Дженис, чтобы о детях можно было хорошо позаботиться. А теперь пока!

Я быстро поцеловал Мэйси, проигнорировал мольбы Джереми и Дженис, сел в свой внедорожник и уехал. Я подумал, что есть шанс 50 на 50, что это сработает, и что Кассандра и Долорес не отрекутся от меня. Я скрестил пальцы.

****************

Сюрприз, сюрприз. Когда я вернулся во вторник утром, из хижины доносился смех. Джереми играл с Мэйси, а Дженис укачивала Уилла. Казалось, что у Дженис и Джереми не было проблем с тем, чтобы найти общий язык, хотя они и были скованы друг с другом. Они оба выглядели хорошо – если бы мне пришлось поспорить, я бы поставил на то, что пружины матраса действительно потренировались.

Когда все обернулись, чтобы посмотреть на меня, когда я вошел в дверь, Мэйси закричала: - Дядя Райан, дядя Райан, - подбежала и обняла меня за шею, а я поднял ее.

— ОГО, как быстро это произошло, - подумал я про себя. Очевидно, Дженис и Джереми смирились с реальностью и поделились своими знаниями с Мэйси.

После того, как я немного поболтал с Мэйси, я бросил на стол ключи от наручников, ключи от машины Джереми и конверт с копией документов о разводе и сказал: - Я съехал из дома, Дженис. Из документов о разводе ты увидишь, что я разделил с тобой все имущество в соотношении 50 на 50, включая дом, и что ты можешь жить в нем, пока Уиллу не исполнится 18 лет, после чего я его продам, и мы разделим вырученные средства, хотя формально это всего лишь мой дом. Однако ты несешь ответственность за налоги и коммунальные услуги. Алименты на содержание ребенка выплачиваться не будут. Возможно, тебе удастся быстро найти хорошего мужчину, который переедет к тебе и будет помогать.

Когда я выходил из хижины, я услышал, как Джереми крикнул: - Спасибо, братан, - и в этом крике не было сарказма. Очевидно, он был счастлив, что я привел к нему девушку его мечты.

*******************

Все прошло более гладко, чем я мог ожидать. Джереми действительно любил Дженис. Я перешел от любви к Дженис к ненависти, а потом и вовсе перестал обращать на нее внимание, и Джереми с Дженис наладили совместную жизнь. Дженис никоим образом не оспаривала развод, хотя продолжала пытаться поговорить со мной, чтобы "объяснить, что произошло". В конце концов мне пришлось наорать на нее по телефону и как можно более злобно прокричать: - Неужели ты не понимаешь, лживая шлюха, что мне на это наплевать. Я просто хочу, чтобы ты убралась из моей жизни, и я не позволю тебе пытаться успокоить свою совесть, устраивая мне какие-то дурацкие песенки и танцы. Не звони мне больше, черт возьми, или я отзову документы на развод и прослежу, чтобы ты получила половину того, что получаешь сейчас.

После этого я больше ничего о ней не слышал.

Мои отношения с Кассандрой оставались хорошими. Очевидно, я был кумиром Кэти, потому что она считала, что я "надрал ей задницу", а Долорес испытывала огромное чувство вины из-за того, что отдала меня на усыновление, поэтому я стал очень близок с ней, как никто другой из ее детей (на самом деле, даже ближе чем Кэти).

У нас с Джереми были хорошие, хотя и не близкие отношения. Он, Мэйси и я много чего делали вместе, и они с Дженис позволяли Мэйси проводить со мной около дюжины выходных в год. Мы с Мэйси прекрасно провели время, когда она приезжала, и остались очень близки. Хотя я всегда был добр и дружелюбен к Уиллу, я намеренно не поддерживал с ним дружеских отношений.

Я был вежлив с Дженис, но не более того, и никогда не оставался с ней наедине даже на несколько секунд. У нее был умоляющий взгляд, как будто она хотела мне что–то сказать, но это было последнее, чего я хотел. Я был уверен, что знаю, что произошло. Она отчаянно хотела забеременеть и была в панике из-за низкого количества моих сперматозоидов. Когда она встретила парня, который был очень похож на меня, она трахалась с ним, пока не забеременела, а потом больше его не видела, пока не захотела второго ребенка, и тогда она повторила попытку. Поскольку я был совершенно уверен, что именно это и произошло, мне не нужны были какие-то дурацкие объяснения со слезами на глазах, а если это было не так, то мне все равно не хотелось слышать настоящую историю.

Какое-то время мне было жаль себя, но каждый раз, когда я чувствовал себя подавленным, гордость за то, что я сделал, поддерживала меня. Я нашел и наладил отношения со своей биологической семьей. Я подарил своему брату счастье, познакомив его с женщиной его мечты. Я не убивал и не калечил Дженис, но и не был жалким рогоносцем, и я позаботился о том, чтобы о моих племянниках хорошо заботились. Может быть, это все-таки была прозорливость, а не земблянство!

**************

Однако, в конце концов, я действительно обрел подлинную прозорливость.

Я довольно часто видел доктора Поттс – ее звали Беверли – в больнице, потому что она обедала там примерно два раза в неделю, и когда она приходила, я всегда сидел рядом с ней. Она по-настоящему раздула мое самолюбие, сказав, что была впечатлена тем, что я смог провести с Дженис девять месяцев и стать отличным мужем, несмотря на то, что я к ней чувствовал, и была очарована моим творческим подходом и состраданием, когда я поделился с ней историей о том, как я бросил Дженис, в то же время оказав ей помощь и сделав ее счастливой.

На мой взгляд, Беверли была довольно невзрачной женщиной, хотя, похоже, у нее были женские достоинства, в том числе, как мне показалось, очень красивая фигура. Трудно было сказать наверняка, в чем она была - в форме или медицинском халате, в котором я ее всегда видел. Она примерно на шесть лет старше меня.

Однажды, примерно через год после моего окончательного развода, у Беверли было очень расстроенное выражение лица, когда я сел рядом с ней в кафетерии. Когда она поздоровалась со мной, на ее лице не было обычной улыбки.

— Что случилось, Беверли? - Спросил я – к тому времени мы уже обращались друг к другу по имени.

Она начала тихо всхлипывать.

— Быстро ешь свой ланч, а потом мы пойдем в уединенное место, чтобы поговорить, - приказал я.

Она смущенно посмотрела на меня, а затем с кривой улыбкой сказала: - Хорошо.

Когда я остался с ней наедине, она заплакала и уткнулась лицом мне в грудь. В конце концов я добился от нее того, что в течение нескольких лет у нее был напряженный брак, а теперь выяснилось, что муж ей изменяет, и она собирается с ним развестись. Я записал для нее имя и номер телефона моего адвоката и сказал: - Если я смогу чем-то помочь, просто дай мне знать. Я не просто так это говорю – я действительно это имею в виду – все, что угодно!

Она поблагодарила меня, извинилась за то, что испачкала тушью мой лабораторный халат, и мы разошлись в разные стороны. В течение следующих пяти недель или около того я видел ее в столовой примерно дважды в неделю, и мы почти всегда сидели вместе и разговаривали.

В пятницу, после того, как мы поели, она сказала: - Райан, у тебя найдется несколько минут? Мы можем поговорить наедине?

— Конечно, - сказал я с улыбкой.

Мы пошли в то же уединенное место, что и в прошлый раз. Она явно нервничала, когда сказала: - Я официально развелась со своим мужем. У меня есть право опеки над детьми, и развод продвигается быстро, так как я не хочу никаких алиментов от этого ублюдка, - последняя часть была произнесена с явной язвительностью. Затем ее настроение улучшилось, и она спросила: - Помнишь, ты сказал, что сделаешь все, чтобы помочь мне?

— Конечно, помню, - ответил я, - и я это имел в виду.

Она улыбнулась. - Мне очень нужно хорошо провести время. Ты можешь сводить меня в кино или на танцы в эти выходные?

Оправившись от первоначального шока, я широко улыбнулся и сказал: - Я бы не хотел ничего лучшего. Я закажу столик на ужин в субботу на 7:00, после этого мы можем пойти в клуб и отлично провести время. Как тебе такое предложение?

— Замечательно, - сказала она, а затем быстро поцеловала меня в губы. - Я отправлю тебе по электронной почте, как добраться до моего дома. - Затем она попрощалась и ушла, повернувшись и помахав мне рукой, когда отошла примерно на три метра.

Я почувствовал что-то в своей нижней части тела. Я посмотрел на свою промежность – у меня задрались штаны.

***************

Оказалось, что и в штатском у Беверли было красивое тело, в том числе очень красивая грудь. Как я выяснил на втором свидании, ее фигура – особенно ее внушительные сиськи – была еще красивее, когда она не была одета.

На втором свидании я обнаружил кое-что еще. Если Беверли - хоть какой-то пример этого, то врачи действительно умеют трахаться. Она чуть не оторвала мне член, когда скакала на мне наездницей, и отсосала у меня, готовая ко второму раунду, на этот раз по-собачьи, быстрее, чем кто-либо другой в моей жизни.

У меня также сложились прекрасные отношения с ее детьми, которые нуждались в отце, а их настоящий отец был придурком.

Через девять месяцев после окончательного развода Беверли мы поженились на простой церемонии. Я переехал в ее дом с ней и ее детьми, и я счастливый, сексуально удовлетворенный парень. И я влюблен. Хотя Беверли и не так красива, как Дженис, она превосходит ее во всем остальном, включая интеллект, индивидуальность, характер и чувство юмора. Хотя я и являюсь сексуальным созданием, но каждый раз (что случается очень часто), когда я трахаю Беверли в сиськи, мне особенно живо вспоминается, что Беверли желаннее Дженис! Дженис не была готова к этому.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.