«Семейные и несемейные мордасти»

Оксана встала рано. Вопреки ожиданиям вечером она заснула сразу же, как только голова коснулась подушки.

Она встала, толкнула мужа.

— Вставай!

Владимир сел на кровати, протёр глаза, зевнул, посмотрел на часы, висевшие на стене:

— Ксюха! Ты что? Только семь часов! Можно еще часок-другой поваляться!

— Вставай! – Оксана надела спортивный костюм. – Поднимайся потихоньку. Поговорить надо, пока дети еще спят...

Владимир поморщился. Он вспомнил вчерашние события. Вздохнул, стал одеваться. На кухне он залез в холодильник, вытащил бутылку кефира, залпом выдул, гася похмельную сухость. Оксана иронично скривила губы, хмыкнула:

— Пьянь!

Владимир в ответ скорчил рожу и показал язык. Встряхнул бутылку, перевернул её опять горлышком в рот, и, убедившись, что там всё, пусто, кончился кефир, поставил в раковину.

Оксана сидела за столом и мрачно на него смотрела.

— Ну, как понравилось вчера нае*ениться, да?

Владимир выдохнул, пожал плечами:

— Давно так не пил. Наверно, со студенческой скамьи. Точнее, с выпускного.

Он вытянул руку, взглянул на кисть. Пальцы подрагивали.

— Надо обсудить... - начала Оксана.

— Ну, не здесь же! – оборвал её Владимир. – Вдруг эти наши спиногрызы проснутся?

— А где?

— А пошли в гараж! – предложил он. Они тихо обулись, вышли.

Гараж в гаражном кооперативе находился от их дома метрах в 200-х. 10 минут неспешной ходьбы. Гараж был, а вот машины нет. Владимир стоял в очереди на неё в своей «Рембыттехнике». В очереди на машину стояла и Оксана – у себя на заводе. Увы, но перспектива была весьма и весьма туманная, конца-края этим очередям видно не было. Зато гараж в кооперативе «Техник» удалось построить.

На улице было пустынно – всё-таки выходной, лето да еще всего лишь полвосьмого утра.

Владимир отомкнул замок, открыл дверь, включил свет:

— Проходи!

Гараж не просто представлял себе кирпичную коробку. Владимир отделал стены деревом, отлакировал. На пол постелил два длинных резиновых полотна от транспортерной ленты с карьера, чтобы будущая машина не оставляла грязь на полу. Машины, увы, пока не было. Зато в глубине гаража был старый диван, древний кухонный стол, пара шкафов – вся мебель, когда-то вытащенная из квартиры, но не дотащенная до свалки. А также школьный стол-верстак.

На древнем кухонном столе стояли остатки вчерашней трапезы – пустая бутылка из-под «Русской», 2 пустых бутылки из-под «Жигулевского», два стакана, открытая жестяная банка «Бычки в томате», остатки буханки черного хлеба.

Оксана с интересом окинула всё взглядом:

— Здесь вчера, значит, пировал? С кем?

Она показала на второй стакан.

— Это я пиво туда наливал, - отмахнулся Владимир. – Садись!

Он показал рукой на диван.

— Хочешь пива? – он залез под стол, вытащил оттуда 2 бутылки «Жигулёвского», ловко открыл их об край стола, налил в два стакана. Стакан из-под водки протянул жене – он выглядел чище. Оксана хмыкнула, приняла, сделала глоток. Владимир жадно высосал весь стакан.

— Продолжаем разговор! – заявил он с видимым облегчением. Оксана покачала головой.

— Что будем делать? – риторически спросила она. – В армию Антону идти нет резона. Ему еще год доучиваться – это раз. Второе – он пролетит с институтом, если пойдет в армию. Понимаешь?

Владимир кивнул.

— После армии у него, конечно, льготы будут при поступлении. Но не факт, что он захочет учиться вообще. А если мы его из дома выставим, то следом за ним из чувства солидарности и Надежда уйдет. Ты понимаешь, к чему это приведёт?

— Да понимаю я! – в отчаянье воскликнул Владимир. – Если Надюха уйдет, то через год жди её с сюрпризом в подоле! Она ж по рукам пойдет, благо уже опыт есть. И будешь ты внука нянчить. Или внучку. И хорошо, если отец найдется. А ещё хуже аборт сделает. И вообще тогда...

Оксана допила пиво, взяла бутылку, налила себе еще, выдохнула:

— И трахаться они между собой не перестанут, как ты им не запрещай. Уйдут из дома и будут встречаться по подворотням да по общагам.

— И что ты предлагаешь? – язвительно спросил Владимир.

— Не знаю, - печально пожала плечами Оксана. – Я не знаю! Честно. Вариантов совсем никаких. Разве что...

Она замялась.

— Ну, говори, говори! – поторопил её Владимир.

— Оставить всё, как есть, - тихо сказала она.

— Ага, - иронично ответил он. – Антон будет к тебе приставать...

— А ты – к Надежде под юбку лазить! – в ответ почти выкрикнула Оксана. – Или за щеку ей заправлять? Как ты только...

— Она сама, - ответил Владимир тихо. – Веришь, нет? Сама... Стянула с меня штаны. У меня колом стоит. Она в таком наряде по квартире щеголяет... Ну и... Представляешь, сама опустилась на колени и заглотила. А я и растерялся нафиг!

— А мне как по мозгам шибануло, что ты с ней трахнулся, - сообщила Оксана. – Вообще ничего не соображала. Даже не сопротивлялась, когда Антошка с меня трусы стащил, вставил мне...

— Кончила? – иронично поинтересовался Владимир.

— Представь себе, да! – съязвила Оксана. – Еле сдержалась, чтоб не показать, как мне здорово...

— Уж получше, чем с твоим этим колхозником Анатолием! – добавила она. – От него козлом за километр несет!

— От настоящего мужчины должно пахнуть козлом! – пошутил Владимир.

— Вот и сам с ним трахайся! – отрезала Оксана. – Весь зарос, как обезьяна, зубы не чистит совсем.

— Зато трахает по часу без перерыва.

— Это точно, - согласилась она. – А ты чего в его жене нашел, а? Ну, кроме длинных ног и сисек? Она в жопу не даёт, за щеку не берет. Насколько я знаю, только и норовит, чтоб своей п*здой на лицо сесть.

— Это тебе Толик рассказал? – усмехнулся он. – Соврал он. Мы её в два смычка пару раз хорошо отодрали. Она потом даже ходила как кавалеристка.

— Это под утро в предпоследний день, что ли?

Владимир кивнул.

— А всем говорила, ногу подвернула, - засмеялась Оксана. – Даже коленку замотала эластичным бинтом. Кстати, наши детки в курсе, что мы твоим Анатолием и Еленой того... трахаемся...

— Ну, нифига себе! – удивился Владимир. – Разведчики, мать их!

— Их мать я, - снова усмехнулась Оксана.

— Вот я тебя сейчас и...

Владимир встал, сходил, закрыл дверь на внутренний засов. Вернулся. Оксана сидела на диване, улыбаясь. Пиво чуть ударило в голову, настроение поднялось.

Он рывком поднял её, одним движением спустил с неё штаны вместе с трусами. Штаны были на резинке, а не на завязках, поэтому слетели легко. Владимир развернул Оксану к себе спиной, нагнул и воткнул. Сразу. На всю длину. До самых яиц, уткнувшись лобком в ягодицы.

Он рассчитывал, что там будет сухо и тесно, как это бывает без предварительных игрищ, поглаживаний и поцелуев. Ему нравилось вот так втыкать член, чтоб во влагалище было сухо. Создавалось ощущение, что он трахается с девственницей. Ну, некоторое время...

Он ошибся. Оксана текла. От всех этих разговоров у неё уже всё «там чесалось и хотелось». Поэтому порыв мужа её только обрадовал.

Владимир ухватил её за бедра, рывками, с силой стал насаживать, а потом отпускать. Оксана охнула, присела. Первый тычок всё-таки оказался слишком болезненным. Член упёрся ей в самую матку. Потом боль прошла, уступая место кайфу. Оргазм наступил быстро. Ноги подогнулись, она присела. Владимир не смог её удержать. Член выскочил. Оксана развернулась, села на диван, откинулась на спину:

— Ой, божечки мой! Володечка! Как классно. Как здорово! – повторяла она снова и снова.

Однако член требовал разрядки. Владимир поднёс его к рту Оксаны:

— Пососи!

Увы, у неё не было сил даже привстать, оторваться от спинки дивана.

— Мля! – выругался он. Он рванул её на себя, уложил животом вниз на диван, раздвинул ягодицы, направил член в анус.

— На, сучка! Получи!

Головка продавила сфинктер. Оксана застонала. Владимир вытащил член, сплюнул, стараясь попасть на коричневое колечко – другой смазки не было. Не лезть же для смазывания членом во влагалище после ануса...

Снова задвинул член в анус. Так трахать жену оказалось неудобно. Член входил максимум на 1/3, не больше – задница мешалась. А она у Оксаны была хоть и не крупной, но круглой, выдающейся.

Да и Оксане такой секс удовольствия не доставлял – в порывах засунуть член поглубже Владимир наваливался на неё всем телом, буквально вдавливая в диван.

От экзекуции её спас громкий стук, или, точнее сказать, долбёжка в ворота и горластый мужской голос:

— Вовка! Открывай! Что закрылся? Мы знаем, что ты тут!

Владимир недовольно вздохнул, встал, натянул штаны, заправив стоящий член вертикально, сказал жене:

— Прикройся!

Сам подошел к двери, отодвинул засов и чуть приоткрыл, закрывая телом щель, чтобы гостям не видно было, что там внутри гаража.

Оксана встала, натянула брюки, села на диван.

— Что надо? – поинтересовался Владимир в дверь

— Володь! – пузатый мужик в красной майке-алкоголичке и трико с пузырями на коленях попытался заглянуть вовнутрь. – У тебя есть что-нибудь? Ну...

Он щелкнул пальцем по горлу.

— Нет! – Владимир подвинулся, мешая мужику. – Нету ничего! Вали нафиг, Степаныч! Достал ты уже!

— Врешь, Вовка! – обиделся мужик. – От тебя вон, пивом пахнет.

Он жалобно посмотрел на него:

— Дай опохмелиться, а?

Потом неожиданно оттолкнул Владимира в сторону, глянул внутрь гаража и заорал:

— Да ты никак, Вовка, блядину привёл? Молодец! Поделишься?

Владимир, недолго думая, оттолкнул мужика от себя руками в грудь, а потом резко врезал ему в челюсть боковым. Мужик упал на спину и заверещал:

— Наших бьют!

Из соседнего гаража выскочили еще двое. Один кинулся поднимать упавшего, второй бросился с кулаками на Владимира. Владимир встал в некое подобие боксерской стойки.

— Ты за что, сука, Степаныча ударил? – взревел нападавший.

— Пусть ротик свой говенный на замке держит, а то вообще язык вырву! – ответил Владимир. Он уклонился от одного удара, отбил другой, вмазал, в свою очередь, прямым мужику прямо в подбородок, добавил боковым в челюсть. Нападавший упал. Но тут встал другой, который ранее пытался помочь встать Степанычу. Он громко выругался и с размаху зарядил Владимиру своим кулачищем под глаз. Владимир отшатнулся, приложился о ворота затылком, покачнулся, «поплыл», тут же получил еще удар вдогонку и сполз по воротам спиной на землю.

Дверь гаража открылась. На улицу с воинственным криком выскочила Оксана с черенком от лопаты в руках. Первый удар палкой по темечку получил второй нападавший, который нокаутировал её мужа. Удар оказался достаточно сильным. Мужик упал, получил еще удар вдогонку, закрыл голову руками и скорчился в позе эмбриона. Потом получил свою порцию первый нападавший. Ему хватило одного удара, чтоб понять и осознать необходимость срочной ретирады. Оксана догонять его не стала. Она отыгралась на Степаныче, пройдясь импровизированной дубинкой сначала по голове, потом по ребрам, рукам, в общем, куда придется.

Остановили разгневанную женщину трое мужиков, выскочивших посмотреть на шум. Выждав момент, один обхватил её руками, сковывая движения. Второй вырвал дубинку из рук. Третий помог первому удержать её, пока она не успокоилась.

— Что случилось-то? – поинтересовался один из них.

— Меня вот этот пьяный пидор блядищей обозвал! – рявкнула Оксана. – А когда мой муж ему врезал, то он дружков своих на помощь позвал!

— Я ж не знал, - плакался Степаныч, сидя в кустах, куда его загнала Оксана.

— Милицию вызывайте! – потребовала Оксана.

— А мне скорую, - простонал Степаныч, ощупывая ребра.

— Слышите, нет? – повторила Оксана. – Вызывайте! Сходите кто-нибудь к сторожу на пост, у него телефон есть!

— Мля, Степаныч, тебе конкретно, пиздец! – на ноги, шатаясь, поднялся второй нападавший, подходя к нему. – Ты в какой блудняк нас втравил, урод ты конченный?

— А я знал? – заорал Степаныч, отодвигаясь в гущу бурьяна...

***

Антон проспал. Всю ночь после такой заявы отца – его в армию! Надюху в общагу! – он часов до трех проворочался в кровати, пытаясь уснуть. Бесполезно. Даже глоток живительного «Аиста» оказался бессилен. Только под утро, когда за окном начало светать, он вроде задремал.

В принципе проспать в воскресенье почти до полудня сам бог велел. Но тут другое – его никто не потревожил, не позвал на завтрак. Раньше бы за опоздание к завтраку батя с матерью весь мозг бы вынесли, да еще «лещей» отсыпали. А тут – тишина в доме.

Он выглянул из комнаты. Никого. Сходил в туалет, ванную, заглянул на кухню. Пусто. И тихо. Подошел к двери Надькиной комнаты, постучал. Открыл.

Надька сидела в кровати, обняв руками колени. Увидев Антона, только кивнула ему.

— Где предки?

— А кто знает? – отозвалась сестра. – Я встала, нет их. В доме тишина.

— Какие мысли?

— Пойдем завтракать, какие еще мысли?

Кухня пустовала. Во всех смыслах. Холодный чайник. Чистый стол. Антон залез в холодильник, вытащил 4 яйца, поставил варить. Поставил на газ чайник.

— Интересно, где они? – спросила Надька.

— А кто их знает, - отозвался Антон. – Может, и к лучшему, что их сейчас нет. Я бы с батей сейчас не рискнул пообщаться.

— Я тоже, - буркнула Надька. – Как-то фиговенько вышло всё.

— Фиговенько! – передразнил брат. – Офигенно фиговенько!

— Что думаешь делать? – поинтересовалась Надька, запивая яйцо чаем.

— Завтра с утра в «фазанку» пойду, - пожал плечами Антон. – Попрошу в АХЧ койку в общаге. Деваться некуда. Вчера батя чётко дал команду – мне в армию, тебе в общагу. До осени, до призыва еще далеко. Может, удастся, я думаю, доучиться?

О возможности получения койко-места в общаге на предприятии он умолчал. А ведь это был вполне реальный вариант. Мария Исааковна похлопотала бы вполне.

— Я тоже тогда пойду общагу выпрашивать, - заявила Надька.

— Куда тебе?! – возмутился Антон. – Сиди на месте! Ещё чего не хватало? Я – мужик, я проживу. А ты...

— А что? – взвилась Надька. – Это из-за меня нас выставляют! И я не хочу тогда с ними жить! Пусть сами, как хотят, так живут. И с кем хотят, с теми и трахаются!

— Эк тебя понесло, - лениво отозвался Антон. Он убрал со стола, стал мыть посуду. Надька отдала ему свой бокал. Она сидела за столом и не уходила.

— Может, потрахаемся? – вдруг предложила она.

— Не хочется, - ответил он. – Настроения нет.

— Хочешь, я тебе отсосу? – опять предложила Надька.

— А вдруг наши заявятся? – хмыкнул Антон. – После вчерашнего это будет как-то уж совсем цинично!

Надька тоже хохотнула:

— Прикинула. Я тебе сосу, а тут они – здрасьте вам!..

Она криво улыбнулась:

— Хотя вчера папахену очень даже понравилось. Я у него даже всё проглотила! Один раз меня продрал раком, второй раз я у него отсосала...

— Хреново, значит, отсосала, - усмехнулся Антон, вытирая руки. – Я пойду, прошвырнусь что ли?

— Куда? – поинтересовалась Надька. – А я? Я здесь что ли останусь? Если родаки придут, пусть меня одну воспитывают что ли? Так?

— Тоже сходи куда-нибудь, - предложил Антон. – К подружкам.

Надька сморщилась.

— Ладно, - сжалился Антон. – Пошли вместе. Только у меня денег маловато.

— Пошли! – Надька радостно вскочила. – У меня твой червонец остался. Живём!

***

Антон и Надька вернулись домой под вечер, когда на улице уже стало темнеть. В квартире царила непривычная тишина. Только на кухне были слышны приглушенные голоса.

Брат с сестрой быстро переобулись, скинув уличную обувь и сунув ноги в домашние шлепанцы. Каждый нырнул в свою комнату. Однако отсидеться им не удалось.

— Пришли? – крикнула с кухни мать. – Давайте сюда идите, на семейный совет!

Последние слова – «семейный совет» - она произнесла с некоторым ехидством. Ну, так, во всяком случае, показалось Антону.

Антон подождал Надьку. На кухню они зашли вместе, причем Надька вызывающе осталась в том же наряде, в каком и ходила по квартире последнее время: короткая футболка, трусики.

Однако картина на кухне их неприятно поразила. Отец, Владимир, сидел с опухшим лицом, с синяками под обоими глазами и перевязанной головой. У Оксаны были разбиты губы и чернел синяк на скуле.

— Что стряслось? – чуть ли не в один голос спросили Антон и Надька.

— Хулиганы напали, - отмахнулась мать. – Отца приложили, он головой об стену ударился. Вроде не так страшно, как нам в травмпункте сказали.

— Ничего, пройдет, - согласился Владимир. – Надо решать, как нам дальше жить. Вот это главное...

— Если Антон уйдет из дома, - тут же заявила Надька. – Я тоже уйду! Сразу же.

— А если в армию? – усмехнулся Владимир.

— Всё равно! – отрезала дочь.

Отец с матерью переглянулись.

— Ладно, - махнул рукой отец. – Живите, как хотите. Но только, когда нас с матерью нет дома! Ясно?

— А если я тебя хочу? – Надька встала, подошла к Владимиру, осторожно, едва касаясь, кончиками пальцев провела рукой по лицу. – Сильно-сильно. До дрожи в коленках. Тогда как?

Оксана открыла рот, повернулась за поддержкой к сыну. Антон смолчал.

— Нет, Надюшка, - отец отодвинул её от себя. – У меня есть твоя мама. И мне никто, кроме неё, не нужен. Разумеется, в сексуальном плане, - уточнил он. – Мы так решили.

Надька скривилась, села на своё место.

— И лучше будет, - добавила Оксана. – Если вы с братом заведете себе кого-нибудь на стороне, а не будете друг с другом.... Чпокаться.

Подбирая последнее слово, она замялась, смутилась и даже немного покраснела.

— А мы с мамой, - согласился отец. – Тоже теперь будем только друг с другом. Всё. Закончили курортные приключения.

— А как же я? – Надька всхлипнула. – Ведь я тебя люблю!

— Меня? – усмехнулся отец.

— И тебя! И Антона! – Надька встала, заплакала и вышла из кухни. Вслед за ней поднялась Оксана.

Когда женщины ушли, Антон поднялся, поплотнее закрыл дверь, сел рядом с отцом:

— Что случилось?

— Да в гаражах столкнулись со Степанычем, - отмахнулся Владимир. – А он с похмелья Оксану обосрал, что называется от души. Я ему врезал, чтоб язычок придерживал. А за него его дружки полезли заступаться. Мать в драку влезла. Ей чуть-чуть прилетело. Приехала милиция, стали разбираться. Степаныч успел слинять. А у одного из его приятелей условный срок за грабеж висит. Ну, его тут же в клетку и оформили. А нас на скорой, как потерпевших, в травмпункт отвезли. У меня сотрясение, синяки... Ерунда, в общем. У Оксаны вон, губы, синяки...

***