До недавнего времени у Тинешы все было в порядке. Чернокожим предоставлялось преимущество во всех областях жизни, что было естественно и правильно – белые обязаны расплачиваться за годы угнетения., и афроамериканцы справедливо рассчитывали на погашение долгов.

Но вот в жизни произошел сбой. Для начала муж решил развестись и нанял адвокатов-дьяволов. Тут уж то, что она являлась афроамериканкой роли не играло – муж тоже был темнокожим. А значит надо было и ей тратиться на юристов. Потом начальником стал гомосексуалист, который также был афроамериканцем. Он сразу невзлюбил яркую женщину, хоть и не выпячивающую свою сексуальность, и вскоре из-за многочисленных придирок пришлось увольняться. В принципе темнокожей найти новую работу не так уж сложно, но Тинешу однажды поймали с травкой (для себя и подруг) возле ночного клуба. И, похоже, жизнь вошла в крутой штопор – если ее и не посадят, то на работу уж точно не примут, адвокаты мужа отнимут дом и машину, и вырисовывался лишь один путь - в проститутки.

Впрочем, одна из подруг подсказала несколько криминальный, но действенный способ решения всех проблем... Русская мафия! Некто, с почему-то очень простой русской фамилией (или это была кличка?) «Шкафф», находился в Штатах на нелегальном положении, но именно он держал в руках их запыленный городишко. Надо отдать должное полиции – она загнала Шкафа в глубокое подполье, но от этого толку было мало, и он продолжал руководить тайной изнанкой города. Попасть к нему на прием было непросто, но Тинеше сообщили, что она может изложить свою проблему во время отдыха могущественного по местным меркам теневика.

Как ни горько было Тинеше, темнокожей, самодостаточной женщине, идти на поклон к белому, тем более русскому, но она в назначенный час стояла перед обшарпанной дверью обшарпанного дома в обшарпанной трущобе. Впрочем, обстановка внутри была очень даже ничего. Не успела девушка облегченно вздохнуть – на улице было неуютно из опасения, что свои же братья могут ограбить и изнасиловать, - как ее разозлил, видимо, охранник, предложив надеть цветастые дешевые бусы и браслеты и простое платье, чуть ли не рубище, к тому несколько слишком прозрачное. «Я похожа на дикарку из глубинки Африки! Это Шкаф хочет меня опустить ниже плинтуса? Типа, я только что спустилась с пальмы и хватаю в своем скудоумии яркие побрякушки?». Однако, протестовать не посмела (особенно когда ей сообщили, что Шкаф уже начал решать ее проблемы, надо только составить ему и его жене компанию на пару часов) и, гордо вскинув голову, прошла в двери, открытые охранником. И застыла в ступоре...

Тинеша оказалась в просторном зале. Практически вся обширная площадь помещения была застелена циновками и разбросанными подушками, имелся низкий диванчик, на котором обнаружилась парочка. Собственно, в ступор вогнали именно эти люди. Здоровенный мужчина полулежал, широко расставив колени, а изящная блондиночка уютно устроилась у него под рукой. Но самым главным было то, что они были абсолютно голыми! Более того, член Шкафа даже в спокойном состоянии напоминал толстый пожарный рукав! Глаза Тинешы расширились: слухи об огромных орудиях афроамериканцев сильно преувеличены, во всяком случае таких габаритов ей до никогда не встречалось, а уж муж не мог похвастаться даже половиной длины и толщины органа этого белого!

— А вот и свежее негритянское мясцо пожаловало! – воскликнул Шкаф (вернее утробно проворчал, словно гризли (или как бурый русский медведь?)).

— Как вы смеете? – вскинулась Тинеша

На ее памяти еще никто не смел называть ее негритянкой! Это было неслыханно! Потом до нее начало доходить, что вдобавок ее назвали «мясцом»! Что имелось в виду?! Оскорбленная до глубины души, девушка попыталась развернуться, чтобы покинуть это гнездо разврата и расизма, но не тут-то было – охранник подтолкнул, и она просеменила в сторону презренных белых.

— Вы не можете... Я подам на вас в...

Тинеша поперхнулась собственными словами, вдруг осознав, что криминальному авторитету начхать на суд присяжных со всеми уважаемыми судьями в придачу. К тому же существовала вероятность, что ей вообще не позволят выйти отсюда живой – никто, кроме подручных Шкафа не знал, куда она направилась субботним днем.

— Раздевайся, куколка, хочу посмотреть на черную красотку голышом, - пророкотал здоровяк, а блондиночка угодливо засмеялась, насмешливо взглянув на афроамериканку из-под прядей волос.

Тинеша ответила презрительным взглядом: наверняка белая шлюшка раздвигает ноги по первому требованию своего ебаря, чего еще ждать от не имеющей чувства собственного достоинства белокожей потаскухи? Вот, они, афроамериканцы, его имеют и не позволят всякому отребью вести себя по отношению к самодостаточной афроамериканке, как сексисты и шовинисты...

Девушка нервно сглотнула, вновь вспомнив, что находится в полной власти у белого мужчины, как это было у ее предков, доставленных на берег Атлантического океана в трюмах кораблей. Неужели история может повториться лично с ней?.. Ладно, так и быть... В конце концов, у нее очень красивое тело, и пусть этот белый презренный мужлан издалека полюбуется ее эбонитовой фигуркой... К счастью, охранник вышел, сделав предстоящее чуть мнее унизительным...

Она закусила пухлую губу и сняла затрапезное платье, оказавшись беззащитной под оценивающим взглядом Шкафа. «Ничего-ничего, - думала афроамериканка, ощущая закипавшую злость, искавшую выхода, но не находившую его: слишком затруднительно злиться, находясь в логове белого отморозка, - узнают наши братья по всей великой стране о творящемся здесь беспределе, и камня на камне не оставят несмотря на всю вооруженную охрану! Познаешь, расист, что такое черная ярость!».

Тем не менее, когда Шкаф приказал афроамериканке медленно повернуться на 360 градусов, она покорно выполнила распоряжение, чувствуя себя рабыней на невольничьем рынке, которую демонстрируют покупателю.

— Хороша, сучка! - рассмеялась серебряным колокольчиком блондинка.

— Экстерьер оценили, - согласился бас, - теперь посмотрим, что умеет. Давай, черномазая, соси!

Волна гнева прокатилась по всему существу Тинешы! Кого он назвал черномазой? Ее? И только потом до нее дошел смысл всей фразы. Ей? Сосать? У белого? Да она так не унижалась даже перед бывшим мужем!!! Сейчас разнесет здесь все к чертям собачьим!.. И все же... все же... То ли покорность, воспитываемая в предках, то ли обреченность птички в когтях кошки, то ли что-то еще сыграло свою роль, но она только беспомощно промямлила:

— Я не умею...

— О, как! – рыкнул белый господин (а кем он еще мог быть для голой негритянки, вынужденной подчиняться его воле?) и поманил Тинешу пальцем. – О’кей, Кэролайн, покажи!

Блондинка резво подскочила, присев на колени, и беловолосая головка склонилась над пахом мужчины. Афроамериканка же, проклиная свою покорность и обещая себе при первой же возможности взбунтоваться, зашла сбоку и с некоторым страхом посмотрела вниз. Зрелище было ужасным: нежные губки блондинки скользили по толстенному стволу уже в полной боевой готовности. Надо признать, член мужа был красивее, но этот невольно притягивал какой-то необузданной мощью и силой. «Вот он какой, русский «Дик»», - подумала негритянка, завороженная процессом минета, слишком откровенным для нее, но необъяснимо притягательным...

Кэролайн отстранилась и лукаво посмотрела снизу вверх на Тинешу

— Все просто: берешь в рот, губки плотнее и двигаешь головой. Давай, сделай это!

Негритянка непроизвольно облизнулась, хоть в душе еще стонало недоумение – нужно не только взять в рот, но и встать перед господином на колени, словно покорная рабыня. Но стремительно набухающие половые губки уже пульсировали, и девушка опустилась на циновку. Касание губами твердой сизой головки пробило словно электрическим разрядом все ее существо, уже почти полностью готовое служить для нужд белого человека всеми частями тела. Тинеша проделала, как учила Кэролайн, наслаждаясь ощущениями от эрегированного толстенного члена и от своей готовности повиноваться обоим белым.

— Смотри, иногда надо разнообразить процесс, - прозвенел колокольчик голоса жены Шкафа.

Она отобрала член у запалено дышавшей Тинешы и принялась то облизывать крупную сизую головку, то накрывать самое навершие мягкими губами.

Афроамериканке уже не терпелось проделать то же самое, но остатки гордости не позволяли самой попросить белый член в рот. Когда же Кэролайн с обезоруживающей улыбкой освободила ротик от присутствия здоровенного фаллоса и чуть наклонила в ее сторону, негритянка моментально накинулась на него ртом.

— Не забывай оттягивать кожицу к основанию и слегка ласкай яйца. Только сильно не сжимай.

Тинеша послушно выполняла всё, что от нее требовалось, все больше увлекаясь процессом и даже начиная чувствовать, что ее настоящее место именно здесь – на коленях перед белым мужчиной с членом во рту. Жаль только приходилось делить его с Кэролайн – та обслуживала мужа ротиком напополам с негритянкой.

— Все-все. Остановитесь, девчонки, а то ишь присосались... Теперь хочу понять, на что еще способна наша шоколадка.

Кэролайн шустро поднялась и заставила Тинешу встать раком. Та повиновалась, отчетливо понимая, что никогда не была настолько возбуждена. Настолько, что ощущала, как из влагалища сочится влага, капелька за капелькой падая между широко расставленных коленей. А всего-то стоило почувствовать себя подневольной наложницей, принадлежащей до последней клеточки хозяину.

В следующий момент негритянка завибрировала – это Кэролайн принялась водить головкой члена своего мужа по набухшим, нетерпеливо пульсирующим лепесткам.

— Ну, что? Черная куколка хочет этого? - промурлыкала Кэролайн, сминая черные складки навершием.

— Да, - выдохнула Тинеша, отчётливо понимая, что всю жизнь ждала, чтобы стать доступной дыркой для мужчины, которому только что увлеченно отсасывала.

И Кэролайн направила огромный член в гостеприимно приоткрывшееся влагалище негритянки. Поначалу Тинеша почувствовала себя тонкой лайковой перчаткой, натянутой на лапищу пролетария - влагалище было настолько растянуто, что из глаз брызнули слезы. Но одновременно пришла мысль, что белый хозяин должен быть доволен своей черной наложницей – наверняка ему сейчас очень хорошо, и не ей противиться, доставляя ему удовольствие. Однако едва член внутри начал потихоньку совершать фрикции, как почувствовался новый виток возбуждения. К тому же Кэролайн увесисто шлепнула ее по шоколадной заднице:

— Двигайся, сахарок наш черный, двигайся. Мой муж – лентяй, любит, чтобы девушки сами его обслуживали.

И Тинеше пришлось начать поддавать бедрами, насаживая себя на чудовищный бугристый ствол. Из приоткрывшего рта сначала несмело, а потом все увереннее понеслись сладострастные стоны...

— Смотри, - раздался нежный голосок рядом, - муж любит, когда делают так.

Кэролайн устроилась рядом, соблазнительно прогнувшись, и, едва Шкаф оказался рядом, шустро ухватила пальчиками член и направила в себя. Она охнула, тяжело задышала, но повернула голову к негритянке:

— Когда муж... ох... приостанавливается, то ты должна... ааах... оу... подвигать бедрами из стороны в сторону, вот так... уауфх... или изобразить ими восьмерку... оооо!!!

Привставшая Тинеша широко раскрытыми глазами наблюдала, как изящная блондинка извивается на члене, крутит бедрами и откровенно, без малейшего стеснения наслаждается процессом. Впервые афроамериканка видела секс других людей вживую, и это так возбуждало, что она и сама непроизвольно повторяла попой движения жены Шкафа, отчаянно желая вновь почувствовать тугую наполненность влагалища и услужить мужчине так же, как и белая хозяйка.

Поэтому, едва Кэролайн снялась с члена и вновь поставила ее раком, Тинеша, задыхаясь от нетерпения, прогнулась и... вскрикнула, когда здоровенный член вновь одним рывком чуть не достал до сердца. Пару секунд отдышавшись, она принялась двигать бедрами, как предписывалось женой берущего ее мужчины. Никаких мыслей о независимости и превосходстве черной женщины по отношению к белому мужчине уже давно не было. Наоборот, она восхищалась тем, что может угодливо послужить своей неимоверно растянутой дырочкой для нужд своего хозяина. Он имел полное право распоряжаться темнокожим телом, как ему заблагорассудится: захочет и будет размашисто трахать, натягивая ее на член за бедра; захочет остановиться – она сама обязана ублажать его, раскачивая бедрами... И через какое-то время Тинеша, полная благодарности своему хозяину, задергалась на чудовищном члене, оглашая комнату порывистыми и прерывистыми громкими стонами и ощущая, как сжимается колечко влагалища на толстенном стволе. Оргазм был такой силы, что негритянка на несколько минут выпала из реальности, окунувшись в искрящийся водоворот наслаждения...

Когда же она выплыла из урагана чувств, то оказалось, что она все так же стоит раком, ощущая, как нити смазки вытекают из незакрывающегося влагалища, по ощущениям до сих пор хранящего диаметр члена белого хозяина. Сам же он неторопливо трахал жену, предельно раскрывшуюся перед ним на спине и вскрикивающую при каждом новом ударе. И вдруг бездумный взгляд Кэролайн прояснился, устремленный на афроамериканку.

— Дорогой, - протянула она с капризными нотками в голоске, уперевшись пальчиками ног ему в грудь, - я хочу, чтобы шоколадка поцеловала меня там...

Еще полчаса назад Тинеша вспыхнула бы от гнева, предложи ей такое любая женщина, тем более белая, но сейчас она прекрасно осознавала, что является собственностью не только хозяина, но и хозяйки. Поэтому, едва член с влажным всхлипом покинул растянутую дырочку Кэролайн, негритянка послушно приникла к ее промежности. Для начала пухлые черные губы подобрали нити, провисшие из раскрытого, темнеющего зева влагалища, а затем язык принялся вылизывать мокрые аккуратные складочки. Опыта куни у негритянки не было, но она отчетливо понимала, как ублажать хозяйку ртом – в обязанности мужа раньше входило удовлетворять ее саму подобным образом каждый второй половой акт. Теперь это правило распространялось на нее по отношению к жене хозяина, вот только ласкать ее между бёдер следовало, как только той этого захочется.

Кстати, сама Кэролайн не осталась без работы. Когда Шкаф опустился рядом, она приподнялась на локте и стала ему отсасывать, трудолюбиво качая светловолосой головкой. Тинеша, старательно вылизывающая хозяйку, стала поглядывать, как нежные губы скользят по бугристому стволу, и задохнулась от эмоций – ей жутко захотелось так же услужливо сосать своему белому хозяину... Но, кто спрашивает вещь о ее желаниях? Удел послушной игрушки для секса – ублажать владельцев так, как они этого захотят. К тому же ей нужно выполнять распоряжение второго по статусу белого человека четко, без протестов и со всем прилежанием. Полная подчиненность, нежнейшие половые губки Кэролайн и, самое главное, неприкрыто чувственный и откровенный минет на расстоянии вытянутой руки вызвали новый прилив возбуждения, и капелька смазки скользнула из влагалища.

— Теперь kacheli, - рыкнул хозяин.

Тинеша не поняла, что значит слово «качели», но послушно улеглась на спину, когда хозяйка приказала это сделать. А та тут же буквально оседлала ее лицо, причем немного покрутила попкой, повозя киской по всей мордашке негритянки – по губам, по носику. Отчетливо поняв, что от нее требуется, Тинеша высунула язык и затеребила острым кончиком нежные складки, вырвав стон у хозяйки. Сама же она удостоилась всего лишь короткого касания язычка Кэролайн. Но не успела пожалеть о мимолетности ласки, как вскинулась, вскрикнув от умопомрачительного удовольствия – в нее вошел огромный член, подарив ни с чем несравнимое чувство принадлежности собственному хозяину. И с еще большим энтузиазмом принялась ласкать киску Кэролайн, иногда буквально целуясь с ней взасос... Изредка член покидал растянутое влагалище, и афроамериканка по тому, как мокрые половые губки ритмично буквально впечатывались в лицо, понимала, что Шкаф трахает жену в ротик. Затем снова жуткая растянутость влагалища, которое жестко продирал бугристый ствол... И так по кругу... А потом хозяин зашел с другой стороны, чтобы засадить жене. Однако Тинеше не пришлось жалеть о том, что ее дырочка будет продолжительное время без внимания – рот Кэролайн тут же накрыл сочащееся прозрачной влагой влагалище, перед носиком же стали ритмично раскачиваться налитые спермой яйца, иногда его задевая. Из блондинки при каждом ударе выплескивалось немного соков, льющихся на подбородок, пока негритянка не открыла рот, чтобы они попадали прямо туда. А когда хозяин вышел из жены, то прогнулась, поставив голову на темечко – как рабыня еще могла услужить своему владельцу, если не широко открыть рот и заполучить толстенный член чуть ли не в горло? Ох, как же она была благодарна хозяевам, обрабатывающим ее тело с двух концов! Так благодарна, что ничуть не обиделась, когда Шкаф снова принялся размашисто драть Кэролайн, которая, повизгивая, не забывала и о их темнокожей любовнице, иногда присасываясь к черным половым губкам...

Дальнейшее было как в сказке, сладкой, безудержно счастливой и наполненной чувственным удовольствием – Шкаф неторопливо переходил туда-сюда, предоставляя женщинам пока заниматься друг другом, а потом трахал то одну, то другую во влагалища, брызгающие влагой несмотря на плотность забитого члена...

— О’кей, девушки, пора кончить, - пророкотал вдруг Шкаф

Еще недавно Тинеша послала бы в задницу любого мужчину, с какого-то перепугу решившего, что он может заставить ее испытать оргазм по собственной прихоти – просто решив, что «пора». Но сейчас она была настолько покорна воле хозяина, так хотела услужить ему, что едва член вошел в истерзанную, жалобно хлюпнувшую дырочку, как ее тело пронзила молния всепоглощающего удовольствия, оно задергалось, завибрировало, тугие мышцы влагалища запульсировали на словно стальном члене... Еще не затихли последние сладкие судороги, как член ее покинул, и через несколько секунд Кэролайн в зеркальном отображении повторила судьбу негритянки, брызнув облачком соков в предусмотрительно открытый черный ротик...

— Теперь я! – рыкнул Шкаф.

И хозяйка, все еще вздрагивающая и нежно постанывающая, заставила Тинешу встать на колени. Она успела увидеть перед носиком неимоверно раздутую головку, в следующую секунду выстрелившую прямо в лицо фонтаном горячих пряных брызг. Негритянка айкнула, инстинктивно отпрянув. Но потом поняла: именно в этом ее настоящее предназначение – стоять на коленях перед белым мужчиной, окатывающим ее своей спермой. И она открыла ротик, одновременно приподняв груди в ладонях, покорная, трепещущая и благодарно ловящая пухлыми губами белесые капли... Немного жаль, что семя пришлось делить с Кэролайн – хозяин направлял член, словно брандспойт между двумя широко раскрытыми ртами... Впрочем, было понятно, что хозяйка имеет прав на лакомство гораздо больше своей черной рабыни. Тем приятнее, что они получили ее ровно пополам...

Как добиралась домой, Тинеша не помнила совсем. В воспоминаниях осталось только то, что любезный шофер отвез прямо к ступеням дома. А еще то, что во рту долго чувствовался сладкий привкус спермы хозяина. А еще то, что влага сочилась и сочилась, намочив трусики и даже платье. А еще то, что она никогда не чувствовала себя такой счастливой - от принадлежности белому господину до кончиков ногтей, от того, что она ублажала его и даже кончила по малейшей прихоти.

Вдобавок, мужа дома не обнаружилось, только сообщение в телефоне, куда она наконец залезла: «Прости, Тинеша. Свой иск отзываю, тебе остается и дом, и обе наши машины. Я готов вернуться и быть твоим рабом. Ты меня примешь?». Негритянка показала язык экрану – секс с мужем теперь казался таким пресным, а равноправные отношения не тянули даже на десятую часть эмоций, которые она испытывала, как рабыня к любимому хозяину...

Лишь на утро ей вдруг пришло осознание, что, возможно, Шкаф больше не попользуется ее телом. Стало жутко страшно, но тут зазвонил телефон, и нежный голосок Кэролайн, в котором чувствовалась улыбка, проворковал: «Мой муж хочет, чтобы ты стала его наложницей. Так что, прыгай в машину и... Кстати, я уже начинаю сосать...». На этом разговор закончился, а Тинеша в восторге заметалась по спальне, размышляя, что бы такого надеть поразвратнее, чтобы хозяин остался доволен...