Инка стоит перед зеркалом, прихорашивается. Танька спрашивает мать

— Мам, ты куда?

— На кудыкину гору. Ты дорогу не закудыкивай. К дяде Коле собралась. Жена у него уехала, один дома. Вот пойду скрасить ему вечерок. Он романтический вечер обещал.

— Ага, романтика в заднице заиграла. Вечер ей романтический подавай. Выебет он тебя во всех позах, вот и весь вечер с романтикой.

— И что? Ему будет хорошо. Мне будет хорошо. Всем будет хорошо. Ты сама-то ему готова всегда давать.

— И что? Мне нравится. К тому же у него такой размер, что я в первый раз испугалась. Нет, не в первый. Первый-то я и не видела ничего. Села на стол, ножки свесила, а он засадил так, что глаза на лоб полезли. Думала, что просто от мужиков отвыкла. А когда увидела, чем она меня тыкал, чуь не уссалась от страха.

— Влез же.

— Влез. Сейчас везде влезает.

— И у меня везде. Растарабанил он нас с тобой, Танюха. У меня сейчас пизда стала - шапкой не прикроешь. Да и у тебя не меньше. Растянул так растянул. Нам сейчас других мужиков и маловато будет после Коли.

— Мам, ты когда вернёшься?

— Я птица подневольная. Когда отпустят, тогда и приду. А что? Тоже зачесалось?

— Да нет, просто. Мам, ты потом расскажешь, как дядя Коля тебя поимел. В каких позах, в какие дыры.

— Любопытная.

— Я же тебе всё рассказываю.

— Ладно, не канючь. За сыном вон смотри. Пошла я. Пожелай чего на дорожку.

— Чтоб тебя дядя Коля заебал до потери пульса.

И смеётся. Инка сплюнула

— Ну тебя, дурында. Матери такое желать. А вообще-то ладно. Коля после такого щедрый становится. Иной раз проституткой себя чувствую.

— Ты чо, мам. Они же с тётей Любой от чистого сердца.

— Да внимания не обращай. Дура я. Волнуюсь. Вот уже сколько времени Коля нас ебёт, а каждый раз волнуюсь, будто впервые. Ну всё, пошла.

Утром Инка вернулась домой. Помятая, невыспавшаяся, но довольная до усрачки. Танька пристала

— Мам, что там? Как там?

— Погоди, дай разденусь. Ох, ножки мои бедные, не сдвигаются. И как мне Коля матку не вывернул, сама удивляюсь. Господи, дал же Господь мужику приблуду. Оглобля натуральная. Ему кобыл на конюшне осеменять, а не баб ебать.

— Так чего же попёрлась? Не пошла бы, так сейчас и не надо было бы жаловаться.

— Так сладко. А что жалуюсь, так по привычке. Охх, мамочка. Теперь неделю точно пизда заживать будет.

— Мам, ты рассказывай.

— Сейчас. Крем заживляющий принеси. Авось поможет.

Танька принесла крем, помогла матери, которая лежала на диване шире ворот распахнув ноги, смазать страдалицу.

— Теперь рассказывай.

— Да что рассказывать. Я, как покойничек Евдокимов, не знаю, что рассказывать. Короче, пришла я. Коля стол накрыл. Вино, закуски разные. Ну ты же знаешь, онн умеет принимать гостей. Сели мы за стол, выпили. Я попросила кассету с порнушкой поставить. Нравится мне на сиськи-письки смотреть.

Инка увлечённо смотрела на экран телевизора, на котором мелькали голые тела, совокуплялись в разных позах, с разными партнёрами. Здоровенные негры огроменными хуями тыкали блондинок во все дырки. У Инки даже слюнки потекли. Вот же любительница посмотреть со стороны. Надо будет как-нибудь записать, как я их с дочкой натягиваю. Пусть на себя любуются.

Пока Инка смотрела порнушку, разделся. Она и не заметила это, так была увлечена тем, что происходит на экране. Пора бы её отвлечь. Чувствую, что возбудилась, аромат по квартире поплыл. Налил в стопочки винцо, предлагаю

— Инка.

Та оторвалась от экрана, не забыв поставить запись на паузу.

— Что, Коль?

— Выпьем давай. За нас. За дочь твою. За жену мою, которая не против, что я с вами.

— Давай, Коль. И спасибо вам с Любой. Вы такие хорошие. Век бы не знала, что такие люди есть.

Выпили. Вино не водка, закусывать не надо. А вот засосать не только можно, но и нужно.

— Ин, закусывай. Точнее засасывай.

И хуй Инке показываю. Та засмеялась.

— Ты уже и разделся. А я увлеклась, ворона. Давай, Коль, пососу. Хосподи, да зачем ты такое отрастил, в рот не лезет. Головку только и могу взять.

— Бери головку. Вкусно?

— Ты весь вкусный.

В Инкин рот и правда мой красавец не лезет. Да его и жена не может полностью в рот взять. Толстенький он у меня, раскормленный, балую я его. На работе как-то одна дала, там потом материлась

— Колхозник, предупреждать надо, что у тебя в штанах телячья нога. Сколько он у тебя в обхвате? Не измерял? Давай измерим.

Цифра получилась впечатляющая. Та дама сказала, что в жизни никогда мне больше не даст. Через недельку пришла в подсобку. Сама пришла. Павда прихватила смазку.

Инка разделась.

— Коль, давай я сначала сама сяду. Первый раз туговато идёт. Потом растянется и уже легче получается.

Мне разве жалко. Лёг на спину, хуй торчит. Инка поискала в прикроватной тумбочке что-то, нашла. Смазка. Обильно смазала пизду, головку. Подумала и смазала весь член. И медленно начала садиться на него. Прикусив губу, стараясь не закричать, немного постанывая, Инка медленно насаживалась на толстый кол. Присядет чуток, замрёт, отдохнёт и снова опускается вниз. Так медленно, не спеша, всё же села полностью, коснувшись моих бёдер своими ягодицами.

— Бля! Коль, твоя головка где-то здесь.

И провела рукой под самыми титьками. Тут я не сдержался, засмеялся.

— Ох, и врушка же ты, Инка! Ты ещё скажи, что из горлышка торчит. Жеребца нашла. Или ишака. Давай двигай попой, не сиди.

— Коль, не гони, дай привыкнуть. Сейчас настроюсь и попрыгаю. И как только пизда не рвётся. Резиновая, чо ли, так растягивается. Мне кажется, что я рожала легче.

— Ин, давай не будем спешить. Хочу тебя несколько раз растянуть. Точнее твою резиновую пизду. - Засмеялся, сдержаться не мог. - Ты как, сдюжишь?

— Коль, первый раз, что ли. Сейчас растянется, в норму придёт и всё будет нормально.

Инка не скакала. Двигалась медленно, не спеша. Тем не менее кончила. О чём меня и оповестила

— Коль, я всё. Ты кончать будешь?

— Сказал же, что буду тебя сегодня долго ебать. Так что давай, сама получай оргазмы, сколько захочешь. А мне кончить раз плюнуть.

— Ага. Только твои плевки ни в рот, ни в пизду не помещаются.

Выпили с Инкой по паре капель. Инка отдохнула, развела в стороны ноги, наклонилась к пизде и спрашивает у неё

— Красотуля моя маленькая, ты как там? Готова ещё насадиться хотя бы разок? Готова. Коля, ложись на спину. Я сейчас сяду.

Второй раз пошло легче. И пизда растянулась, и сама Инка настроилась, отошла от подспудной боязни. Теперь уже скакала. Не очень быстро, но довольно споро. И доскакалась до очередного оргазма. Слезла с хуя, завалилась на бок, рот открыла и тяжело дышит.

— Ох, бля! Коль, ну почему так? Вроде через силу насаживаюсь, а всё равно хочу и хочу. Может у меня бешенство матки? Или я вообще блядь такая? Коль, налей немного, передохну.

Выпили. Инка просит

— Коль, может потанцуем?

Включил медляк. Обнялись. Инкина макушка где-то на уровне моих титек, хуй в её титьки упирается. Почти. Ну что за мелочь такая? Даже жопу не потискаешь. Подхватил Инку на руки, она меня ногами обхватила. Медленно опустил ей чуть вниз и она упёрлась попой в стоячий член. Инка руками растянула ягодицы, позволяя хую протиснуться в её маленькую пещерку. Так и танцевали: Инка плотно сидела на хую, я тискал её задницу. Маленькую, но достаточно мягкую. Не опуская Инку на пол, дошёл до стола. Инка, сидя на моих руках, налила нам вина. Выпили, поцеловались. Понёс Инку на кровать.

Положил, взялся за талию и начал напяливать на член. Инка рот раззявила, орёт

— Ой, Коля! Коленька! Тише! Милый, мне больно! Ты меня порвёшь! Нет, рви меня, рви! Коля, сильнее, глубже! Порви меня!

Орала, пока я не начал спускать. Такое впечатление, что у Инки живот надулся, сперма не вмещается. Точно, потекло даже при том, что затычка в виде хуя ещё не вытащена.

Инка валяется в отжовке. Глаза закатила, но дышит. Значит ещё живая. И чего они с дочерью так нервно реагируют? Подумаешь, спустил. В рот у них сперма не вмещается, в пизду тоже. На них спускать, что ли? Ещё чего не хватало. Там же живчики, будущие детишки. Среди них могут быть спортсмены, гении, физики и лирики, математики и просто хорошие люди. Нет, только в рот или в пизду.

Очухалась страдалица, села

— Коль, я же кричала, просила прекратить.

— Тебе запись прокрутить, что ты кричала?

Нет у меня никакой записи, но она-то об этом не знает.

— А что я кричала?

— Чтобы я тебя порвал.

— Вот же дура! Но раз целая, значит ты меня не послушал. Коль, давай передышку сделаем. Ночь впереди, всё успеем.

— Давай просто поваляемся. Подмываться пойдёшь?

— Нет. Со смазкой будет легче.

Полежали. Инка с хуем играет. Нальёт в бокал вина, залупу в нём помочит и облизывает. Потом по пизде хуем поводит, оближет его и снова в бокал. Захмелела девушка, лепечет что-то. В любви мне и моей жене признаётся. Наигралась, я снова захотел.

— Ин, подставляй-ка свою писю, ебать тебя буду.

— Коль, ну как это у тебя получается? Вроде грубо, матом, а по существу нежно и ласково. И слово-то какое хорошее. И сказано как: Инка, подставляй пизду, ебаться будем. И как такому куртуазному кавалеру отказать? Еби, Коленька, еби. Мне в радость. Тебе тоже. Засади по самые помидоры.

Точно пьяная, всякую херню несёт. Но не для того поил-кормил, чтобы дать ей возможность спать. Да и спящую выебу.

Инка опять орёт дурнинушкой. Да и как не орать, если тебя растягивают, как на пыточном станке у инквизиторов.

— Ой, мамочки! Мамочка моя родная! Да за что мне такое? Ой, Коленька, не толкай так глубоко! Ой, сейчас пизда с жопой соединятся. Огромная лоханка получится.

Зря орала. Рожают детишек, так не так растягивается. Ребёнок всяко разно крупнее будет. И снова с Инки потекло. Правда меньше. По второму и по третьему разу спермы всегда меньше.

Инка просит

— Коль, может отдохнём? Видик посмотрим.

— Давай.

— Коль, давай долго отдохнём.

— Да давай. Ты еть хочешь?

— Я полежать хочу. Тем более, что встать я сейчас не смогу. Ноги не держат, вместе свести их не могу. Каракатица какая-то. Коль, если я засну, ты меня ебать можешь, только тихонечко. Не порви до конца

И смеётся.

— Не порву. Раз сразу не порвал, то бояться нечего.

Вздремнули на пару с Инкой. Проснулся от того, что Инка меня в бок толкает

— Коль, я в туалет хочу.

— Ну так иди.

— Как идти! Я встать не могу! Коль, я сейчас здесь написаю!

Взял эту мелочь на руки, в туалет понёс, на горшок посадил. Она тужится, писает. Всё, вроде бы. Вот же заебал бабу, идти не может. Так вот выебешь кого, потом всю жизнь на руках носить придётся.

Инка попыталась встать. Подал ей руку. Опёрлась, встала, укоренилась на ногах, правда покачивается, как Ванька-встанька. Попыталась идти. Такими темпами и до завтра не доберёмся. Опять на руки и до кровати донёс. Хихикает, стерва.

— Хорошо, что я маленькая. Была бы килограмм сто, не донёс бы, просто не смог бы поднять.

— Такая коровка и не заметила бы, что её выебли.

— Это точно. Коль, давай больше ебаться не будем.

— А как?

— Я лучше сосать буду. В рот кончишь.

Танька, едва не пуская слюну от возбуждения, уже несколько раз вытерев пизду, потому что текла, спрашивает мать

— А дальше. Дальше-то что было?

— Да что было. Когда у Коли в очередной раз встал, я в рот взяла. Не влезает, но я старалась, сосала, как могла. Коля наспускал полный рот, проглотить не смогла. Сказала: Беее! - и на руки ему выплюнула.

— А он?

— Да что он. Засмеялся. Говорит, что перекормил меня. И об мою жопу руки вытер. Говорю: Зачем? А он в ответ

— Кожа, Инка, на твоей жопе будет бархатистая, как у младенца. Там же сплошь витамины. Ещё и микроэлементы всякие.

— А потом?

— А потом мы спали. Я утром даже не слышала, как Коля встал, как завтракал, как на работу собирался. Сквозь сон почувствовала, как он меня поцеловал и одеяло поправил. Проснулась, кое-как с кровати сползла, идти не могу, по стеночке шла. В туалет сходила, подмылась. Ты же видела у них зеркало увеличивающее?

— Видела.

— Вот в него рассмотрела свою страдалицу. Красная, опухшая, будто через меня рота солдат прошла да не по одному разу. Трусы надевать не стала. Чаю попила, да и то стоя, сесть не смогла. Потом расходилась и вот домой приплелась. Так что, Танька, теперь твоя очередь. Я не скоро смогу к Коле идти. Ты же моложе меня, у тебя пизда лучше растягивается. Вот и ебись с ним сама. Я лучше в Данькой сидеть буду. Может через какое-то время и схожу, как пизда подживёт. А пока я пас. Охх, мамочка! И за что нам, бабам, такие страдания?

— За то, что пизду имеем. И не притворяйся, что тебе ебаться хочется меньше, чем дяде Коле. А я пойду. Сегодня же пойду. И ночевать останусь. И дам ему сколько захочет.

— Вот и давай. А я отдохну. Люба приедет, отчитаюсь, всё расскажу.

— Она тебя пожалеет? Дура ты, мамочка. Сами выбрали это. Ладно, пойду побреюсь. Дядя Коля волосатых не любит.