Наконец-то я закончила этот долгий гештальт. Осталось только собрать в кучу все главы и еще раз вычитать с редактурой. Теперь нужно только закончить редактуру 1-го тома "Романтики похоти", и освободится время для перевода других произведений. :-))

*****

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На следующее утро после завтрака мы с Элис сопроводили Мод, отправлявшуюся наносить свой визит, на вокзал, и поскольку утро было чудесным, на обратном пути решили вернуться пешком. По дороге нас на велосипеде обогнал паренек, развозивший почту, и, узнав Элис, подъехал и вручил ей телеграмму, адресованную на мое имя. Бумага пришла от моих адвокатов, — в ней меня спрашивали, не мог бы я прийти в их контору на следующий день в полдень, чтобы встретиться с продавцами недвижимости, которую я хотел купить. Показав телеграмму своей спутнице, я объяснил, что мне непременно нужно присутствовать на встрече, и попросил юного почтальона телеграфировать в ответ мое согласие. Элис была очень удручена столь внезапным окончанием моего визита, но когда я сказал ей, что если ее наставница снова соблаговолит принять меня, то смогу вернуться дня через три или четыре, девушка приободрилась.

Но, вернувшись домой, мы были поражены, обнаружив Хелен в своем будуаре, закутанную в шаль и сидящую у низкого дровяного камина. Хозяйка сообщила нам, что, одеваясь утром, она неважно себя чувствовала.

— Конечно, после твоего прибытия Джек, я часто оголялась на свежем воздухе! — сказала она со смехом, но поскольку с утра ей стало хуже, она пыталась остановить это.

Я сказал ей, что меня вызвали в город, и следующим утром мне нужно уехать, но что я смогу вернуться в течение трех или четырех дней, — если только у меня будет возможность после возобновить свой визит.

— Конечно, Джек, дорогой! — тепло ответствовала она. — Ты же знаешь, что мы будем только рады приютить тебя вновь и так часто, как ты захочешь!

— Могу ли я рассчитывать на то, что меня поселят и в доме, и в комнатах у моих хозяек? — откровенно спросил я.

— Ну конечно можешь, Джек! — с нажимом ответила Хелен, и они с Элис разразились веселым смехом над моей дерзостью. Затем более спокойным голосом хозяйка добавила:

— Мне не стоит принимать тебя сегодня вечером, милый, потому что с такой простудой, как у меня, это было бы весьма неразумно, но не вижу ни единой причины, почему твоей повелительницей сегодня вечером не должна стать Элис, поскольку она теперь обладает нужными навыками, — и она ласково и многозначительно улыбнулась девушке, которая с сияющими глазами бросилась на Хелен и благодарно поцеловала ее, воскликнув в ответ:

— О, тетушка, как это мило с твоей стороны! Ты не представляешь, как мне хотелось какое-то время побыть с Джеком наедине!

Посему было решено, что в эту ночь я должен буду навестить Элис в ее комнате.

Несмотря на протесты хозяйки, мы с девушкой составили Хелен компанию на весь оставшийся день и вечер, в течение которых мне удалось найти возможность попросить девушку надеть самое изысканное нижнее белье, когда она будет одеваться к ужину, а также позволить мне раздеть ее, когда наступит время ложиться спать. На обе эти просьбы она, покраснев, дала свое согласие.

Когда пришло время отправляться ко сну, хозяйка поместья с любовью расцеловала нас обоих, а затем несколько многозначительно сообщила юной прелестнице:

— Желаю тебе приятно провести время, моя дорогая... И пожалуйста, будь очень осторожна и не рискуй!

Зардевшись застенчивым румянцем, девушка добросовестно пообещала, после чего мы разошлись по своим комнатам, и когда пробило половину одиннадцатого, я, одетый только в халат, бесшумно проскользнул в спальню Элис, где и был восторженно встречен ею. Верная своему обещанию, она даже не начала раздеваться; и когда я обнял ее во всем ее прекрасном наряде, мысль о том, что мне доведется снимать с девушки изящные одежды одну за другой, пока она не предстанет передо мной полностью обнаженной, заставила меня трепетать от похотливых чувств.

Мне еще никогда не доводилось бывать в спальне Элис, и я никогда не видел ее интерьера. Это было настоящее маленькое уютное гнездышко, обставленное просто, но с изысканным вкусом и удивительно соответствовавшее натуре своей милой обитательницы. На стенах висело несколько красивых акварельных картин, а по всей каминной полке, туалетному столику, крышке комода и т.д. были разбросаны ее девичьи сокровища, — разные безделушки, фотографии в рамках и еще тысяча и одна мелочь, которые девушки так любят собирать. Но в моем теперешнем настроении меня привлекли две вещи — во-первых, девичье ложе, симпатичная односпальная кровать из выкрашенного белой краской дерева, покрытая темным покрывалом; и, во-вторых, необычно большое зеркало, стоявшее в углу. На первом из них будет возлежать Элис, дрожа в моих объятиях, когда я буду трахать ее; в то время как во втором будут отражаться наши обнаженные фигуры, пока наши руки будут дерзновенно блуждать по телам друг друга.

Она усадила меня в низкое кресло, а сама устроилась на моих коленях, обняла меня за шею и страстно поцеловала, приговаривая:

— Ох, мой милый, как же хорошо, что ты здесь один, и мы можем делать все, что заблагорассудится.

— И чего же ты хочешь, дорогая? — спросил я, возвращая ей поцелуй.

— Чего-нибудь необычного, похотливого, мой сладкий! — ответила она, мило покраснев, и добавила с веселым смехом: — Я чувствую себя сегодня настоящей... развратницей!

Очевидно, мое присутствие в ее комнате и перспектива снять с нее одежду у меня на виду распалили воображение Элис, и я решил, что воспользуюсь случаем и посвящу ее в некоторые тонкости искусства любви.

— Давай же не будем терять времени, дорогая! — нежно произнес я, — Обещаю, что не оставлю тебя, пока ты не вытянешь из меня все капли моего любовного сока, так что у тебя будут все возможности быть... развратной!

В огромном восторге от этого заявления девушка обняла меня и крепко поцеловала; затем, повинуясь моему невысказанному предложению, поднялась и неописуемо элегантным жестом дала понять, что она в моем полном распоряжении.

Я тоже поднялся и, сбросив халат, предстал перед ней голым, в одних туфлях и чулках. От такого зрелища она мило покраснела, а ее глаза с нежностью смотрели на мое мужское достоинство, которое уже начало проявлять признаки интереса к происходящему. Обняв ее за талию, я притянул девушку к псише [высокое напольное зеркало в подвижной раме на двух небольших стойках в виде колонн с консолью – прим. переводчицы] со словами:

— Давай-ка посмотрим, как мы выглядим со стороны!

— О, Джек! — воскликнула Элис, наполовину шокированная контрастом между моей абсолютной наготой и ее одетым телом, так точно отраженным в стекле, а затем весело рассмеялась, наблюдая в зеркале, как моя рука любовно блуждает по ее лону, а также за тем, как ее рука нежно берет мой член и ласкает его.

— А сейчас, дорогая, давай я тебя раздену! — ласково сказал я ей, — тебе придется показать мне, как снять с тебя платье, но с остальным я справлюсь сам!

Элис издала несколько сдержанный смешок, затем под ее наставительный шепот я снял с нее все драгоценности и украшения, расстегнул и снял платье, спустил лиф, развязал и стянул нижнюю юбку. Она уступала мне, но неистово краснела по мере того, как ее наряд становился все скуднее и скуднее, — до тех пор, пока она не осталась в одном корсете, под которым бахрома сорочки провокационно доходила почти до колен и обнажала ее красивые и стройные икры, обтянутые черными шелковыми чулками и увенчанные изящными туфельками. Я залюбовался очаровательной фигуркой, заставив ее несколько раз повернуться так, чтобы я мог рассмотреть ее со всех сторон, спереди и сзади, и она краснела от удовольствия, видя мое восхищение. Затем я возобновил свое восхитительное занятие, расстегнув и сняв корсет, предварительно изучив маленькие сладкие грудки, которые уютно устроились в его чашечках; потом заставил ее продеть руки через бретельки сорочки, дав возможность ей упасть к ногам; и таким же образом я расправился с ее почти прозрачной нательной рубашкой — и вот Элис предстала передо мной обнаженная до пояса, одетая только в самые нарядные из всех восхитительных оборчатых панталончиков, черные шелковые чулки и туфли.

— Теперь посмотри, как ты прекрасно выглядишь, дорогая! — сказал я и снова подвел ее к стеклу.

— О, Джек! — воскликнула она, стыдливо смеясь, — я просто неприлично выгляжу! — и ее румянец удвоился.

— Да, и я сделаю так, что ты будешь выглядеть еще неприличнее, милая! — произнес я с многозначительной улыбкой. — Пожалуйста, достань вот ту большую черную шляпу с темным пером и надень ее.

— О, что за прекрасная идея! — воскликнула девушка, прыснув от смеха, но, тем не менее, мило повиновалась.

— А теперь, милая, встань опять перед стеклом и смотри, как я буду стягивать с тебя штанишки, а потом медленно выйди из них!

В этот момент Элис, пунцовая как роза, дрожащая от эротического возбуждения, встала перед зеркалом, а я расположился на коленях позади нее, развязал ленту, стягивающую ее панталончики, и, поначалу чуть придержав их на месте, затем, внимательно наблюдая за ней в зеркало, потихоньку спустил их к ее ногам.

— О, Джек! — воскликнула она, и, увидев себя обнаженной до колен, непроизвольно прикрыла обеими руками свою киску.

— Подними по очереди ноги, дорогая! — Прошептал я, и она послушно сделала это. Я бросил ее панталончики на стул, поднялся и, стоя за ее спиной и глядя через плечо, взял ее тонкие изящные запястья и завел руки в стороны и назад, обнажив милую треугольную копну волос, которую так любила моя душа. — Вот, милая, — продолжил нашептывать я на ушко, — теперь ты выглядишь совсем неприлично, и очень развратно!

Девушка красиво покраснела еще больше, рассматривая себя в стекле и улыбаясь своей двусмысленной наготе с чем-то, подозрительно напоминавшим восхищение собой.

— Как жаль, что ты не можешь трахнуть сама себя, дорогая! — произнес я с дразнящей улыбкой. Юная прелестница порывисто повернулась ко мне с глазами, горящими от удовольствия, и энергично кивнула в знак согласия, разразившись самым искренним смехом. — Конечно, это невозможно, — но давай-ка отправимся в постель, и я научу тебя трахаться на мне!

С этими словами я осторожно отвел ее в сторону и раздел догола, сняв с нее шляпу, чулки и туфли, после чего лег на спину на ее кровать, подложив под себя ее подушки.

Элис смотрела на меня с нескрываемым изумлением.

— Давай, милая, залезь сверху и насадись на меня! — приглашающе произнес я. Она сразу же поняла, что к чему, и с милым румянцем последовала моим указаниям. Пока я поддерживал ее руками, она своими изящными ручками любовно взяла мой член и ввела его в свою норку, а когда насадилась на него до самого основания, я плавно опустил ее на себя и заключил в свои объятия, любовно прошептав, нежно целуя: — Отныне, моя дорогая, эта игра в твоих руках. Я буду просто лежать и не шевелиться, а ты будешь трахать себя медленно или быстро, как тебе заблагорассудится!

После того, как я объяснил девушке ее новые обязанности, ее глаза заблестели от восторга. Она обхватила меня руками за шею, чтобы крепче удержаться, поцеловала в губы, прошептав:

— О, дорогой, это просто рай земной! — и, глядя мне прямо в глаза и ласково улыбаясь, начала очень нежно возбуждать себя, двигаясь на моем члене, так сильно прижимаясь к моему животу, что наши интимные поросли смешались. Она продолжала это восхитительное возбуждение еще некоторое время, затем ее глаза закатились, дыхание сбилось, а грудь стала вздыматься и возбужденно биться о мою. Вскоре ее движения стали еще более страстными, ее подрагивающая попка начала подмахивать и подрагивать, поднимаясь и опускаясь все выше и все чаще, по мере того как ее похотливое удовлетворение становилось все жарче и жарче. Теперь девушку охватили муки вожделения, она прижалась щекой к моему лицу, крепче обхватила меня за шею и неистово забилась на моем члене, а затем со сладострастными толчками и подрагиваниями кончила с огромным наслаждением.

Верный своему обещанию, я лежал под Элис как бревно, крепко прижимая ее насаживающееся тело к себе и подбадривая ее сладострастными поцелуями, но когда она, выбившись из сил после оргазма, обмякла и растянулась на мне, я переместил руки на ее великолепную попку и принялся стимулировать ее к новым свершениям, лаская и поглаживая ее богатую и пухлую плоть. Наконец девушка со вздохом глубокого удовлетворения подняла голову с моего плеча и нежными влажными глазами посмотрела на меня, запечатлев на моих губах долгий сладкий поцелуй.

— Давай еще, дорогая! — возбуждающе прошептал я, и в мгновение ока в ее глазах вспыхнул огонек, а слабость исчезла.

— О, Джек. Возможно ли это? — взволнованно воскликнула она. Я ободряюще кивнул. — О, милый! — ее голос был преисполнен восторга; девушка страстно поцеловала меня, а затем, крепко обхватив мою шею, вновь принялась сладострастно двигаться вверх и вниз на моем стержне.

На этот раз я дал Элис возможность самой удерживать равновесие и положение на мне без помощи моих обхватывающих рук, и пока она блаженно трахала себя, я нежно подбадривал ее, поглаживая и тиская ее груди, которые сладко колыхались у моей груди, и любовно сжимал их, когда замечал, что ее настигает экстатическая кульминация. Вскоре она снова с восторгом целовала меня, когда спазмы наслаждения пронзали ее тело, а далее, почти не делая паузы, она принялась трахаться с еще большей энергией, чем прежде, погружаясь и неистово насаживаясь на меня дикими бешеными толчками своей двигавшейся вверх и вниз возбужденной попкой. Под ее яростным натиском моя сила самоконтроля была утрачена; оставив ее груди, я обхватил Элис руками, крепко прижал к себе, бешено задергался вверх, а затем выстрелил своей могучей горячей струей в ее тело, когда она в третий раз предавалась восхитительному экстазу, заливая мой счастливый орган своей сладкой эссенцией любви.

Как только спазмы наслаждения прекратились, девушка соскользнула с моего члена и, прошептав:

— Лежи спокойно, дорогой, пока я не вернусь! — исчезла, памятуя о напутственных словах Хелен. Тем временем я мирно лежал на изящной девичьей кровати, трепеща от воспоминаний о том изысканном удовольствии, которое мне только что посчастливилось испытать в ее объятиях, и пытаясь решить, что же мне делать с этим дальше; но прежде чем я успел принять какое-либо решение, девушка вернулась с тазом, губкой и полотенцем и с наслаждением вымыла и освежила мой вялый член, а после легла рядом со мной, обхватив меня руками.

— Ну как, дорогая? — вопросительно сказал я, любовно улыбаясь ей.

Элис мило покраснела.

— Дорогой, это было просто чудесно! — тихо ответила она, а потом прошептала: — Джек, я кончила три раза!

Я засмеялся ей в ответ:

— Знаю, когда ты извивалась на мне, милая, ты была очень... развратна. У тебя еще осталось хоть немного этого чувства?

Девушка плутовато кивнула, а затем разразилась веселым смехом.

— И какого именно разврата ты сейчас жаждешь, дорогая?

Элис на мгновение замешкалась, а затем смущенно произнесла:

— Дорогой, можно я посмотрю, как твой... член будет вырастать из того, что есть сейчас, в большой и жесткий стержень, когда... ты будешь вставлять его в меня?

— Ну конечно, можно, моя прелесть! — ответил я, одобрительно улыбаясь, — а если ты захочешь воспользоваться своими руками и губами, то сможешь значительно ускорить процесс его воскрешения!

Элис приподнялась на локте и, лучезарно глядя на меня, воскликнула:

— О, милый, я с удовольствием это сделаю! А заодно и подробно рассмотрю твою... штучку, а то до сих пор мы были слишком... заняты! — и лукаво засмеялась.

— И очевидно, ты опять будешь очень развратна, моя прелесть, но полагаю, что мне придется с этим смириться! А теперь давай-ка я устрою все так, чтобы тебе было удобно! — и с этими словами я переместился, укладываясь на спину поперек ее кровати, а затем, осторожно направляя Элис, заставил ее перебраться через меня и расположиться лицом вниз к моему животу, перевернувшись в полу soixante-neuf [шестьдесят девять (фр.). Поза для взаимного орального секса – прим. переводчицы], так что ее норка оказалась прямо над моим лицом, а у нее перед глазами предстали мой член и ядра, которыми она могла манипулировать свободными руками.

— Вот так, дорогая! Думаю, что это как раз то, что нужно! — вымолвил я, — ведь пока ты удовлетворяешь свое природное любопытство и... развлекаешь себя, ты даешь мне возможность изучить твои прелести и, возможно, целовать их, если ты меня достаточно возбудишь!

— О, Джек! Ты умница — это просто чудесно! — восхищенно воскликнула Элис, сладострастно извиваясь на моем животе, устраиваясь на нем поудобнее, и тут я почувствовал, как ее мягкие, но сильные возбуждающие пальцы нежно обхватили мой орган со всеми его интимными придатками.

Задыхаясь от удовольствия, вызванного прикосновением рук Элис к моему мужскому естеству, я случайно повернул голову в сторону туалетного столика и, к своему огромному удовлетворению, увидел наше отражение в стекле, которое было видимо мне, но не ей. Тем временем Элис, решив, что за ней никто не наблюдает, сбросила с себя все препоны и принялась открыто потакать своему любопытству. Я видел, как блестели ее глаза, когда она с восторгом рассматривала моего дружка, с удивительной нежностью перебирая набухшие ядра, оттягивая кожаный чехол на рубиновой головке, и вообще тщательно исследуя каждую деталь моего мужского оснащения.

Вскоре я почувствовал, как по ней пробежала предчувственная дрожь, и по отражению ее лица в стекле понял, что какая-то фантазия или каприз искушают ее, но она еще не полностью отдалась им. Элис, очевидно, что-то горячо обдумывала в своей голове — делать это или нет, потому что волнение на ее лице то появлялось, то исчезало, а лоно поднималось и опускалось в довольно сильном возбуждении, пока она играла с моими интимными частями.

Интуитивно я догадался, что ей вдруг пришла в голову мысль пососать мне, и, чтобы убедиться в этом, а также чтобы чуть подтолкнуть ее в нужном направлении, я нежно поцеловал ее норку, а затем пристально посмотрел на нее в зеркало. Элис сильно задрожала, покраснела, подняла мой член к своим губам, потом, чуть опустив лицо навстречу ему, остановилась, как бы сомневаясь. Я снова нежно поцеловал ее киску — и вновь ощутил легкое подрагивание, увидел новый тоскующий взгляд на свой член, который теперь начал набухать и заявлять о себе, покоясь между ее нежными пальцами. Я попробовал повлиять на нее третьим поцелуем и, к своему огромному удовольствию увидел, как Элис опустила губы к моему органу и с чувством поцеловала его чувствительную головку, а затем, ласково посмотрев на нее, стала целовать снова и снова. С каждым поцелуем мой член становился все тверже, толще и мужественнее, пока не поднялся во весь рост; девушка не только стала свидетелем его воскрешения, но и сама совершила это чудо, и улыбка удовлетворения от триумфа заиграла на ее лице, когда она смотрела на дело рук своих.

Теперь ее нужно было побудить пососать мне. Следуя той же тактике внушения, я стал лизать и щекотать языком ее киску. Элис сладострастно затрепетала и на мгновение закрыла глаза от блаженства, а потом, к моему удивлению, с жаром облизала мои ядра, лежащие на ее ладони, и после некоторого колебания начала проводить по ним языком, от чего, — а вместе с этим и от провокационного отражения в зеркале, — я пришел в дикий восторг. Теперь уже она извивалась на мне от вожделения, и уже я как можно глубже погружал язык в ее норку в сладостном ритме. Девушка с пылающим лицом оторвала губы от моих тестикул, глаза ее просто горели от возбуждения, а затем она медленно погрузила мой член себе в рот и стала жадно сосать его, соблазнительно играя языком вокруг его возбужденной головки.

Ощущения были просто неземными, а осознание того, что я трахаю в ротик юную Элис, еще недавно бывшую такой неопытной и невинной, только усиливало мой экстаз. Мои руки то и дело играли с ее восхитительной попкой и грудью, но теперь я обхватил ее изящную талию и, крепко прижав к себе, чтобы контролировать ее резкие движения, принялся за работу, чтобы заставить ее оргазмировать. То и дело я ловил взглядом отражение ее лица в зеркале — Элис словно находилась в бреду; глаза ее были почти закрыты, правой рукой она удерживала мои ядра, а левой сжимала мой член — почти половина его находилась у нее во рту, и прелестница инстинктивно двигала губами по нему вверх-вниз, как бы накачивая его соком любви, доводя меня до безумия. Понимая, что она уже на грани оргазма, я яростно набросился на ее клитор и, захватив его губами, стал щекотать языком. По ее телу пробежала сильная судорога, затем девушка восторженно задергалась, приостановив на время спазмов наслаждения сосание моего органа, но продолжая держать его во рту. И тут я сам почувствовал, что вот-вот взорвусь.

— Погоди, погоди, милая!... Я сейчас... Я кончаю! — вскрикнул я, пытаясь убрать свой член из ее рта, но Элис продолжала держать его в сладостном заточении, крепко зажав между губами, а затем возобновила сосание в такой восхитительной манере, что я потерял всякую способность контролировать себя.

Не в силах больше сдерживаться, я резко дернулся вверх и стал неистово изливаться ей прямо в рот, струей за струей выплескивая свою горячую сущность в ее горло; но, несмотря на весь свой восторг, у меня хватило ума повернуться, чтобы посмотреть, как моя любовница перенесет внезапное затопление своего рта моим соком любви.

К моему удивлению и огромному облегчению, она, не дрогнув, проглотила каждую порцию, попавшую ей в рот, и держала губы плотно сомкнутыми вокруг моего члена, пока из него не выплеснулась последняя капля, и он не начал уменьшаться. И только тогда девушка вынула его изо рта и с забавным выражением лица наблюдала, как он сморщился и уменьшился до трети от своего размера. Затем, не говоря ни слова, Элис поднялась с меня и исчезла, оставив меня в состоянии растерянности и опасения, которое легко себе представить. Но независимо от того, обидел я ее или нет, мне необходимо было очиститься, и, сделав это, я стал ждать развития событий.

Через несколько минут моя розовощекая, но счастливо улыбающаяся любовница вернулась. Я заключил ее в объятия, прошептав:

— О, дорогая!!!

Она тепло поцеловала меня в ответ и спросила:

— Я все сделала правильно, Джек?

Я вознаградил ее страстным поцелуем и прошептал в ответ:

— Милая, ты отсосала мне, как ангел! — что вызвало у нее тихий, но довольный смешок; затем мы снова легли вместе, причем Элис улеглась на меня, упираясь норкой в мой член и обхватив руками мою шею.

— Почему ты просил меня остановиться, Джек? — спросила она с полуулыбкой на губах, — Разве ты не хотел... разрядиться?

— Я не знал, позволишь ли ты мне... кончить тебе в ротик, дорогая, — таков был мой честный ответ, — и поэтому пытался остановить тебя, пока не стало слишком поздно, но ты не захотела, и мне пришлось освободиться от этого бремени. Ты ожидала этого?

— Да! — прошептала она, покраснев и улыбнувшись, а затем продолжила: — Ты, наверное, помнишь, что перед тем, как ты... изнасиловал меня (тут она нежно меня поцеловала), Мод сосала у тебя, пока ты не окреп?! Ну и когда вчера я помогала ей собирать вещи, то спросила ее об этом, и она рассказала мне, как все правильно делать, и что ты... кончишь мне в рот, и что мне нужно будет проглотить все, что из тебя выйдет! Так что я была начеку, но не ожидала, что твоего семени окажется так много! — кокетливо добавила она, — мне было очень трудно все это принять!

Я с любовью поцеловал ее.

— И ты не возражала, дорогая?

— После первого глотка — уже нет! — ответила Элис, смеясь и мило краснея.

— И ты будешь делать это снова? — спросил я с неуверенной улыбкой.

— Когда захочешь и сколько захочешь, милый! — с нежностью ответила девушка, сладко целуя меня. Я с благодарностью обнял ее, и мы некоторое время лежали молча, соединившись друг с другом губами.

— А чему еще ты научилась у Мод, дорогая? — спросил я с определенным интересом.

— О, очень многому, Джек! — ответила Элис, весело улыбаясь. — Мы много говорили, и она мне много чего рассказала! Джек, когда она вернется, мы проведем ночь вместе в ее комнате, она обещала научить меня некоторым... фокусам! — и она снова весело засмеялась.

— Жаль, что мне не доведется побывать там, чтобы увидеть тебя! — с сожалением пробормотал я. — Вы будете прекрасной парой, а зрелище, когда вы будете экспериментировать друг над другом в обнаженном виде, будет достойным даже короля! Вы с Мод еще не занимались любовью друг с другом, не так ли?

— Нет, пока нет! — ответила Элис, слегка покраснев, — Никто не трахал меня, кроме тебя, милый! Но я уже любила тетю прошлой ночью! — добавила она с явным удовлетворением.

— И несомненно, скоро будешь делать это снова! — добавил я с многозначительной улыбкой, после чего Элис поцеловала меня. — Но не практикуй с ней слишком много, дорогая, потому что Мод будет хранить целомудрие всю эту неделю и по возвращению пожелает значительной сатисфакции, а твое очаровательное появление в ее распоряжении возбудит ее как никогда. Не забудьте написать и рассказать мне обо всем, что вы с ней будете проделывать, — а также с вашей тетей! — добавил я, и Элис с милым румянцем кивнула в знак обещания.

Тем временем ее милая рука не бездействовала, а играла с моим дружком, пытаясь вернуть его к жизни, и теперь он начал подавать признаки жизни.

— Джек, ты вновь оживился! — восхищенно прошептала девушка, удвоив свое нежное внимание.

— И как ты воспримешь это на этот раз, дорогая? — прошептал я.

На мгновение она замешкалась, а потом прошептала в ответ:

— Хочу быть под тобой, милый, как в тот первый раз! — и, выскользнув из моих объятий, наклонилась вперед, опустила голову, взяла мой член в свой сладкий ротик и стала божественно ласкать его языком, одновременно поглаживая и лаская мои ядра своими маленькими нежными пальчиками. Мой орган сразу же откликнулся на ее приглашение и стал твердым и напряженным, но ощущения, передаваемые ее мягкими губами и теплым язычком, были настолько восхитительными, что я позволил ей продолжать сосать меня, пока страх перед неминуемой катастрофой не заставил меня остановить ее.

Почти с сожалением Элис выпустила мой член из сладкого заточения рта и, поцеловав напоследок его в возбужденную и пульсирующую головку, вернулась в прежнее положение рядом со мной и прошептала:

— Дорогой, все хорошо?

— Просто божественно, милая! — ответил я, благодарно целуя ее, — а теперь перевернись на спину и получи вознаграждение за свою доброту!

Девушка с сияющими глазами быстро подчинилась, затем широко развела ноги, выставив свою изысканную киску в самом привлекательном виде. Я без промедления скользнул на нее и, обхватив ее пышное тело руками, медленно и сладострастно ввел свой член в ее жаждущую норку, пока он не оказался полностью погруженным — Элис затрепетала от восторга, почувствовав, как ее устье наполняется столь восхитительными ощущениями.

— Обхвати меня своими ногами, моя прелесть! — прошептал я. Мгновенно поняв, что я хочу, Элис перекинула ноги через мои чресла и крепко прижала меня к себе, словно пытаясь еще глубже вогнать в себя мой член, одновременно прижимая меня к своей груди руками.

Наши рты устремились друг к другу, и, когда наши губы встретились в страстных поцелуях, я начал медленно трахать юное создание, и как только девушка почувствовала движение моего члена в своей норке, она как никогда крепко обхватила меня, а затем стала ритмично двигаться под мной самым божественным образом, вызывая во мне самые сладострастные ощущения сладостного похотливого удовлетворения. Никогда в жизни я не был в таком тесном контакте с девушкой, как тогда с Элис. Я был полностью зажат между ее руками и ногами, плотно прижимаясь к ее мягкой теплой сочной плоти, а сам с неистовым желанием притягивал ее к себе, ощущая на себе ее восхитительные груди, чувствуя каждую пульсацию ее трепещущего тела, когда сладостное безумие любви постепенно захлестывало нас обоих, — пока, наконец, не в силах больше сдерживать себя, я с упоением не ворвался в Элис, когда она во второй раз залила мой возбужденный член своей теплой любовной жидкостью.

Но наша похоть еще не была удовлетворена — мы хотели еще раз насладиться друг другом, и мой член по-прежнему оставался твердым и необузданным в девичьей киске. Поэтому, после небольшой паузы, во время которой наши губы сладко ласкали друг к другу, мы возобновили наше развратное занятие. На этот раз наши удовольствия были восхитительно продолжительными, поскольку теперь наша плотская ярость была удовлетворена, и мы могли предаваться сладострастному совокуплению неторопливо, подобно искушенным знатокам, и наслаждаться изысканными восторгами, сопровождающими удовлетворение нашей похоти, по мере того как мало-помалу приближались к небесной кульминации. Сколько раз Элис кончила, я даже не могу предположить — моя любовница словно переходила из одного блаженного экстаза в другой, ее полузакрытые глаза и слегка приоткрытые губы, бессвязные излияния и сладострастные непроизвольные движения, когда она извивалась подо мной, свидетельствовали о восторженных ощущениях, которые она испытывала, когда я медленно трахал ее. Но вскоре стало очевидно, что Элис изнемогает, да и я уже неистово хотел раствориться в экстазе в ее восхитительных внутренностях, и посему прошептал ей:

— А теперь, дорогая, давай кончим вместе!

С улыбкой неземного наслаждения она томно приоткрыла глаза, с любовью поцеловала меня, а затем принялась за работу, вторя моим теперь уже энергичным таранам и толчкам. Вскоре мы уже трахали друг друга с самым безумным развратным неистовством.

Вдруг Элис задохнулась:

— Сейчас, дорогой!... Сейчас! Да! Дааа! Даааааа!!! — одновременно, словно в забытьи, извиваясь подо мной. Я тут же перестал сдерживаться и, почувствовав, как ее теплая сущность снова омывает головку моего члена, судорожно вошел в нее с таким восторгом, какого не испытывал никогда, выплеснув в нее все запасы любовного сока, которые только мог выпустить.

От избытка наслаждения мы оба потеряли сознание. Я, во всяком случае, находился в беспамятстве, пока меня не разбудил звон часов. Было уже два часа ночи! Я все еще лежал на Элис, зажатый между ее руками и ногами, мой член все еще находился в ее норке, а она все еще тесно прижималась ко мне и, по всей видимости, счастливо спала. Мне не хотелось ее тревожить, но было крайне важно, чтобы мы разошлись по своим комнатам и спокойно отдохнули остаток ночи. Неохотно я разбудил девушку поцелуями; она в недоумении открыла глаза и, когда положение дел дошло до нее, покраснела, потом смущенно и торопливо прошептала:

— О, милый, дай мне подняться! — и в то же время поспешно высвободила меня из своего сладкого заточения. Я осторожно выскользнул из ее объятий и освободил ее в свою очередь; затем мы поспешно оделись, и после нежного пожелания «Спокойной ночи», сопровождаемого многочисленными поцелуями, я бесшумно выскользнул из девичьей комнаты и вернулся в свою каморку.

На следующее утро я с радостью увидел за завтраком Хелен, которая, судя по всему, вполне оправилась, хоть и выглядела слегка осунувшейся. Она уже побывала в комнате Элис и в отсутствие последней стала мягко укорять меня за то, что я позволил молодой девушке воспользоваться новоприобретенными сексуальными привилегиями в максимально возможной и пагубной степени. Однако в этот момент появилась сама хозяйка комнаты, — сияющая, с видом счастливой и довольной девушки, — и это развеяло все тревоги Хелен, которая после этого принялась отчитывать нас обеих в своей обычной любезной манере, — ровно до тех пор, пока Элис не схватила ее и с настойчивостью не заставила свою наставницу с милым румянцем пообещать, что в первую же ночь после моего возвращения она предоставит себя в мое распоряжение на всю ночь.

Вскоре настал час моего отъезда, и после нежного прощания и многочисленных поцелуев я вырвался из гостеприимного особняка, где провел настолько восхитительный уик-энд, какой только может выпасть на долю смертного человека.

КОНЕЦ РОМАНА