ЧАСТЬ 5

День, когда я выехал из города, чтобы остановиться на ферме моей тети, был холодным, серым и мокрым — определенно не начало долгих летних каникул, каким оно должно было быть. Папа весь день работал, как, похоже, все чаще и чаще в последнее время, поэтому мама проводила меня до железнодорожной станции; мой рюкзак был таким тяжелым, что я едва мог идти прямо.

Итак, мои приятели проводили лето, играя в футбол и крикет в парке, плавая в лидо, а я отправлялся разгребать лошадиное дерьмо и красить заборы. Все, о чем я мог думать, — это о том, что это несправедливо, а еще о том, как бы я повеселился с миссис Браун тем летом!

Когда мы шли по дороге мимо магазина миссис Браун, я бросил взгляд, чтобы посмотреть, не вижу ли я свою потрясающую зрелую любовницу. Я увидел, что она обслуживала покупателя и не заметила моего ухода.

Мне стало интересно, как скоро я снова увижу ее. Я бы очень скучал по ней. Я только начал путь к сексуальным знаниям, и этот перерыв в моем образовании свел бы меня с ума. Я догадывался, что это будет лето, полное самобичевания, и только мадам Ладонь и ее пять дочерей будут радовать меня.

Мы доехали до станции и забрали мой билет. Потом мама купила в маленьком привокзальном кафе кофе для себя и колу для меня.

Поезд прибыл на станцию вовремя, и после быстрого поцелуя и объятий мамы, в ходе которых она передала мне конверт, который дал ей папа, в котором было немного денег и письмо. Как я узнал позже, это была записка, в которой меня предупреждали, чтобы я вел себя хорошо, усердно работал и старался наслаждаться впечатлениями.

Я вскочил на подножку поезда. Помахав на прощание рукой, я устроился на своем месте в пустом вагоне и достал из рюкзака роман в мягкой обложке, прежде чем водрузить его на багажную полку.

***

Моя тетя Сью жила в нескольких часах езды от нашего города, и путешествие было очень медленным, так как поезд останавливался на каждой станции по пути. Я почти дочитал книгу к тому времени, как прибыл на станцию, ближайшую к ферме тети Сью.

Поезд прибыл в сонную деревушку Литтл-Хэмптон около четырех тридцати, опоздав всего на полчаса. В те времена это было неплохо для британских железных дорог. Я взял свой рюкзак и вышел из поезда. Похоже, я был единственным человеком, выходящим на этой станции, и она казалась очень отдаленной. Честно говоря, она и выглядела немного пугающе.

Я не видел никого, кто был бы похож на тетю Сью; признаться, я давно ее не видел и, черт возьми, не мог вспомнить, как она выглядит. Я объяснил это маме, прежде чем мы отправились на поезд, но она настояла на том, что Сью найдет меня, если я не уйду со станции.

Как оказалось, я был единственным человеком, сошедшим с поезда на этой станции, так что она не могла принять меня за кого-то другого, это было совершенно точно.

Мама показала мне несколько снимков, которые она сделала пару лет назад, чтобы освежить мою память, но они не были четкими, и я не был уверен, что узнал бы ее на них, если честно.

Я побродил по вокзалу — он был не так уж большим. Там был небольшой затхлый зал ожидания с двумя торговыми автоматами.

Я опустил несколько монет в автомат с напитками, выбрал колу и техасский батончик, а затем устроился на одной из деревянных скамеек, стоявших вдоль платформы станции, чтобы скоротать время в ожидании приезда Сью.

На станции остановилось еще несколько поездов, и на платформе стало немного оживленнее. Я просто сидел и читал, наблюдая за тем, как мир проносится мимо, уже стемнело, и я как раз дочитал книгу, когда появилась Сью, и оказалось, что ее невозможно было перепутать с кем-то еще.

***

Она была одета для верховой езды: обтягивающие джодпуры ванильного цвета, коричневые сапоги для верховой езды и обтягивающую джинсовую рубашку. Она была совсем не такой, как я ожидал.

Я попытался прикинуть в уме, когда я видел ее в последний раз, и решил, что около восьми лет назад. Сью была младшей сводной сестрой моей матери, маме было двадцать лет, когда она родила меня, а Сью была младше ее на пять лет, то есть тогда ей было тридцать. Она была сногсшибательной, с длинными вьющимися русыми волосами, собранными в хвост, и приветливой улыбкой.

Ее бедра выглядели крепкими и мясистыми в обтягивающих брюках для верховой езды, а рубашка почти не скрывала шикарные сиськи. Я встал, когда она приблизилась ко мне, и назвала мое имя. Видимо, ей тоже было трудно меня сразу узнать.

— Привет, тетя Сью, — поздоровался я, и она поприветствовала меня в ответ, а затем крепко обняла.

— Как же ты вырос с тех пор, как я видела тебя в последний раз! — улыбнулась она. — Но, думаю, это было добрых десять лет назад!

Я был почти такого же роста, как она, но она была шире в плечах. Ее сиськи очень приятно прижимались ко мне; она тут же извинилась за опоздание и объяснила, что на конюшне возникли какие-то проблемы. Она взяла мой рюкзак, и мы, обмениваясь светскими репликами, вышли со станции и направились к ее джипу.

Сью водила джип "четыре на четыре"; полагаю, он был нужен ей на конюшне для перевозки вещей. Поездка к ней была очень неловкой: нам почти нечего было сказать, ведь мы почти не знали друг друга, а вид грудей Сью, покачивающихся рядом со мной, заставлял меня чувствовать себя очень возбужденным.

Дорога вела нас за город, через небольшую деревню, и в конце концов мы свернули на маленькую дорожку, которая привела к большой ферме.

Мама рассказывала мне, что Сью всегда любила лошадей и купила конюшню несколько лет назад, когда была замужем. Ее бывший муж ушел к своей секретарше после долгого романа, и ей было трудно одной справляться с делами.

За конюшней, по словам мамы, нужно было присматривать, и Сью не могла позволить себе содержать постоянный персонал. Она наняла несколько местных девушек, но все они были работницами на полставки.

На хозяйственном дворе царил настоящий беспорядок, и, очевидно, работы было много. Сью припарковала "Рейндж Ровер" у дверей впечатляющего фермерского дома, и мы оба выскочили из машины. Сью провела нас на кухню; вскоре меня проводили в мою комнату, а затем устроили экскурсию по остальной части огромного фермерского дома. Это был великолепный дом.

— Хорошо, Зак, пожалуйста, чувствуй себя как дома, — сказала Сью и улыбнулась мне, давая понять, что рада меня видеть.

— Спасибо, тетя Сью, — ответил я.

Сью сказала, чтобы я принял душ, пока она готовит чай, а потом мы могли бы поболтать о том, что нужно сделать. Ужин был одним из моих любимых: рыбные палочки, яйцо и чипсы, а затем пирог "баноффи". Оглядываясь назад, я думаю, что мои предки рассказали ей о моих пристрастиях и антипатиях.

Я наелся до отвала, так как умирал от голода. Сью рассказала об истории фермы и объяснила, что конюшнями пользовались местные дворяне, а также богатые местные жители, и что они платили ей за работу с лошадьми.

Она потеряла нескольких клиентов, поскольку, по их мнению, ферма выглядела запущенной, а половина конюшен не могла быть использована.

В общем, ей нужна была помощь, чтобы привести все в порядок и привести в порядок другие конюшни. Она составила длинный список работ, и, когда показала его мне, он выглядел довольно пугающе.

Работы хватит, чтобы занять меня на все летние каникулы, а потом еще и еще, — подумал я про себя.

Ну что ж, — еще подумал я, — по крайней мере лето пролетит незаметно, пока я снова не окажусь в объятиях Мэри и, что еще важнее, в ее постели.

Я предложил помыть посуду, когда Сью сказала мне, что уходит в душ. Пока я занимался делами, мои мысли блуждали, представляя ее там, в обнаженном виде, покрытую мыльными пятнами, и ее руки, поглаживающие большие мясистые сиськи. Время, казалось, пролетело незаметно, и вскоре я услышал шаги по лестнице, когда она спускалась в гостиную.

Тетя Сью была одета в розовую пижаму, а ее волосы были собраны в хвост. Она выглядела чертовски сексуально, и я знал, что мне придется быть осторожным, чтобы не подглядывать. Пока мы смотрели телевизор и болтали, я наблюдал, как ее груди — без лифчика — подпрыгивают и колышутся под пижамным топом.

Около десяти часов тетя Сью сказала мне, что мы должны лечь спать пораньше, поскольку на конюшне все начинается рано; должен признать, что вечер закончился слишком быстро, чтобы мне это понравилось.

Сью сказала, что, поскольку у меня был длинный день, она не будет будить меня слишком рано и что я могу присоединиться к ней, когда встану и буду готов. После быстрой дрочки на сон грядущий, думая о Мэри Браун и ее огромных сиськах, я спал как пресловутое бревно. Поездка явно выбила из меня больше сил, чем я думал.

***

Я проснулся около восьми часов, когда солнце заглянуло в окно. Я принял душ, оделся и спустился на кухню. Тетя Сью, очевидно, была и ушла; на обеденном столе лежала записка, в которой мне предлагалось угоститься всем, что я пожелаю.

Я слегка рассмеялся, если бы Сью знала, чем я на самом деле хочу у неё угоститься, я бы, без сомнения, ехал домой на ближайшем поезде после пинка под зад.

Я позавтракал тостами, хлопьями и апельсиновым соком, а затем отправился во двор конюшни, чтобы найти ее.

Я увидел Сью, когда она выгребала навоз из конюшни на задний борт прицепа. Обтягивающие джинсы подчеркивали ее большую сексуальную попку. Когда я подошел, она повернулась ко мне лицом. Ее обтягивающая белая футболка была натянута на большие упругие сиськи, и вскоре я почувствовал возбуждение в паху. Она улыбнулась мне.

— Доброе утро, — сказала она, когда я подошел, — ты хорошо спал?

— Доброе утро, тетя Сью, — ответил я и вернул ей улыбку: — Да, я спал как бревно, а ты?

— О да, как только моя голова коснулась подушки, я уже была в отключке, — хихикнула она.

— Так с чего ты хочешь, чтобы я начал? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

Вскоре меня отправили работать в блок конюшен, которые Сью еще не успела привести в пригодное для использования состояние. В каждом блоке было двенадцать конюшен, эти двенадцать были полны старого хлама, и моей задачей было подготовить их к приему лошадей. Как только все они будут сданы в аренду, они значительно увеличат доход Сью, так она мне сказала.

Первым делом я развел костер, чтобы сжечь наполнявший их хлам. Старые ящики из-под фруктов были сложены от пола до крыши, старые мешки и прочая дребедень. Как только огонь разгорелся и стабилизировался, первый блок конюшен был быстро опустошен. Работа оказалась легкой и, честно говоря, не такой уж плохой, как я думал.

Я успел пройти половину блока, когда за мной пришла Сью. Ее впечатлил мой темп работы, и она сказала, что если я продолжу в том же духе, то в ближайшие выходные она пригласит меня побаловать себя. Мы прервались на обед, который состоял из бутербродов с сыром и луком, чипсов и ледяной колы. Пока мы ели, тетя Сью рассказала мне о своих планах относительно конюшен.

Как только дополнительные двенадцать конюшен будут почти готовы принять лошадей, она начнет их рекламировать, а арендная плата поможет собрать деньги на другие ее планы. На ферме было полдюжины конюшен, каждая из которых состояла из двенадцати отдельных стойл; таким образом, если все они будут чистыми и исправными, она сможет принять еще шестьдесят лошадей.

В настоящее время использовалось только тридцать стойл, и доход был невелик. Нужно было починить несколько изгородей, а также разобраться с фруктовым садом. Кроме того, везде, куда ни глянь, нужно было навести порядок.

Она объяснила, что большинство полей фермы сданы в аренду другим фермерам, поскольку у нее не было ни времени, ни возможности их использовать.

Лошади были ее хлебом с маслом. Сдача в аренду только половины конюшен означала разницу между безубыточностью и прибылью. Она также хотела обустроить еще несколько загонов для верховой езды с трамплинами и т. д. Это была огромная работа, подумал я и понадеялся, что она не поставила перед собой слишком большой задачи.

Когда остальные конюшни будут готовы и место будет выглядеть ухоженным, она сможет поднять арендную плату, но до этого предстоит проделать очень большую работу. Мне было очень жаль ее, так как было видно, что ей приходится нелегко. И тогда, жуя свою булочку с сыром и луком, я решил, что буду работать, чтобы облегчить жизнь этой сексуальной женщины.

Вторая половина дня прошла в переносе все новых и новых коробок. Когда все конюшни были опустошены, я нашел метлу и принялся подметать, складывая мусор в прицеп. День был жаркий, и вскоре я вспотел как свинья, снял рубашку и повесил ее на крючок уздечки. Вскоре я был поглощен своей работой.

***

Мне не терпелось показать Сью, что я не маленький ребенок. Я был так увлечен работой, что не услышал, как сзади подошла женщина. Волчий присвист нарушил мою концентрацию. Я повернулся и увидел, что в дверях стоит высокая стройная женщина, одетая для верховой езды. Она улыбнулась, когда я повернулся к ней лицом.

— Ну, здравствуй, твоя тетя Сью сказала мне, что ты симпатичный молодой человек, но она не говорила мне, что ты еще и такой красавчик! — сказала она, улыбаясь мне, ее глаза двигались вверх и вниз по моему телу. У нее был очень заметный акцент. Очень шикарный.

— О, я не уверен в этом, — заикнулся я, немного смутившись.

— Меня зовут леди Элизабет Хардинг, но, пожалуйста, зови меня просто Лиззи, — сказала она своим высокопарным голосом.

Ее глаза блуждали вверх и вниз по моему телу.

— Твоя тетя сказала, что ты можешь помочь мне погрузить кое-какие вещи в конюшню, которую я арендую.

— Конечно, все, что вам нужно! — ответил я.

Я последовал за Лиззи в конюшню, любуясь ее милой маленькой попкой, обтянутой облегающими джодпурами. Ее большой новенький Range Rover был припаркован у входа, а сзади стояли тяжелые на вид мешки с кормом. Конюшня Лиззи находилась в блоке двухэтажных конюшен, и я молился, чтобы корм не пришлось поднимать наверх.

Она показала мне, где хранится корм — в углу конюшни, далеко от стойл, в которых содержались лошади. Я начал перекладывать мешки, взваливая их на плечо и проходя десять ярдов от машины до полок. Они были тяжелыми и неудобными, и, поверьте мне, их пришлось поднимать. Пока я перекладывал две дюжины мешков, Лиззи пристально наблюдала за мной.

— Милые мужчины из деревенского магазина всегда грузят их для меня, — сказала она, подмигнув. У меня сложилось впечатление, что леди Элизабет всегда получала от жизни то, что хотела.

К тому времени как я закончил, я вспотел еще больше; по телу бежали ручейки, а руки и спина болели так, как никогда раньше не болели. Я прислонился спиной к стене и втянул воздух; мои легкие разрывались.

— Похоже, тебе не помешает попить, — промурлыкала она.

Лиззи протянула мне бутылку холодной воды, которую я с жадностью выпил. Пока я это делал, она закрыла дверь конюшни и задвинула засов, после чего повернулась ко мне. Ее палец вытянулся вперед и провел по моему правому соску, поглаживая и одновременно нажимая на него.

Я задохнулся и немного опешил. Я задохнулся еще сильнее, когда она наклонилась вперед и нежно втянула сосок в свой теплый рот, ее язык кружил вокруг него, заставляя его расти. Легонько прикусила его, заставив меня вздрогнуть, что вызвало у нее смех.

— Так, молодой человек, если ты хочешь повеселиться, пойдем со мной наверх, а если нет, то дверь вон там, — сказала она, глядя мне прямо в глаза. Мое сердце заколотилось еще сильнее, но уже по другим причинам.

Я смотрел, как Лиззи поднимается по лестнице, и медленно последовал за ней на чердак. Когда мы оба добрались до верха, она повернулась ко мне лицом и начала расстегивать блузку. Отбросила ее в сторону и сняла сапоги. Джодпуры вскоре тоже упали на пол, и она стояла в одних кружевных черных стрингах и лифчике, выглядя на миллион долларов. Ее сиськи были совсем маленькими по сравнению с сиськами Мэри Браун, но все равно выглядели недурно.

Мои джинсы упали на пол с удвоенной скоростью. Лиззи по-кошачьи придвинулась ко мне и опустилась на колени, ее руки гладили меня по бедрам. Мой хер уже стоял наготове, образовав палатку в боксерах.

— Похоже, ты готов к действию, — сказала она, глядя на палатку в моих шортах. Ее рука скользнула по моему стояку, лишь тонкая ткань боксеров прикрывала его.

Я почувствовал, как рука Элизабет проскользнула в щель спереди моих шорт, и ее пальцы обхватили мой пульсирующий член. Она поглаживала его вверх и вниз, натягивая крайнюю плоть на конец шлемчика.

— О, это приятно, — вздохнула она, поглаживая меня. Я был так возбужден, что был уверен, что в любую минуту извергну свою слизь на ее руку.

Ее мягкий кулак скользил вверх и вниз по моему члену. Ощущение удовольствия было неизмеримым, и вскоре мое дыхание вошло в ритм с ее поглаживаниями. В комнате было так тихо, что мое глубокое дыхание и придыхание были почти неприличными. Я был уверен, что вот-вот извергнусь, когда рука Лиззи соскользнула с моего хера.

— Такой красивый и твердый... и такой большой! — промурлыкала она.

Я смотрел вниз и наблюдал, как Элизабет просунула руки в пояс моих трусов-боксеров и медленно спустила их по бедрам. Мой член был красным, налитым и пульсировал; я скинул боксеры с ног и ждал, пока Лиззи снова возьмет мой хер в руку.

Ее голова приблизилась к моему члену, и она плюнула на него, используя слюну для смазки моего твердого члена. Я наблюдал, как она несколько раз плюнула на красный твердый ствол, покрывая его слюной, делая скользким, а затем начала медленно дрочить мне. Одной рукой она держалась за мой ствол, а другой обнимала мою мошонку. Должно быть, она поняла, что я наблюдаю за ней, как она медленно массирует мой член и яйца, потому что она подняла на меня глаза.

— Какой у тебя красивый большой хуй. Я так давно не дрочила мальчику-подростку, — сказала она с сексуальным хихиканьем.

Она обхватила ладонью мой твердый член и нежно сжала его, а затем медленно провела по нему снизу вверх. Он набухал и пульсировал под ее прикосновениями.

— О, малыш, — прорычала Элизабет. — Это действительно приятно.

— Еще как! — простонал я, когда ее руки с любовью массировали мой член и яйца.

Ощущения были потрясающими; неважно, сколько ты мастурбируешь или занимаешься сексом, ощущение женской руки на твоем пенисе все равно остается одним из лучших чувств в мире — возможно, лишь немного уступая приятному медленному минету.

Она наклонилась вперед и нежно подула на оголенный шлемчик головки. Мой член подпрыгнул и дернулся в ее руке. Она еще раз дунула теплым воздухом на кончик, и я был уверен, что сейчас выплесну ей в лицо всю сперму. Ощущения были такими сильными, такими эротичными. Ее мягкие руки поглаживали и массировали меня, пока она дула на очень чувствительный кончик моего грибовидного шлема в течение нескольких минут.

— Мммм, твой хуй так хорошо ощущается в моей руке, — вздохнула она, обрабатывая мой пульсирующий член.

Затем она провела липким кончиком по своим рубиново-красным губам, заставив их заблестеть от моей собственной смазки. Я задыхался от предвкушения, и это заставило Лиззи захихикать.

Ее пальцы проследили линии вен, которые были более чем очевидны вдоль ствола.

На лице Лиз появилось выражение сосредоточенности, когда она занялась моим членом. Ее рука обхватила его, поглаживая его вверх и вниз. Медленные размеренные движения, твердые и мягкие одновременно.

Каждый раз, когда ее рука добиралась до широкого оголенного шлемчика, она размазывала смазку, которая теперь вытекала из дырочки на кончике. Ее большой палец размазывал прозрачную слизистую жидкость по головке члена. Мой хер блестел от смеси спермы и слюны.

Я наблюдал за тем, как она чуть-чуть продвигает голову вперед. Я чувствовал прикосновение ее губ, похожее на перья. Лиззи несколько секунд сосала самую верхушку головки, а затем прошлась губами вниз по стволу и одним махом поглотила мой член.

Я вздохнул, почувствовав, как ее губы обхватили ствол.

Я смотрел, как она нанизывается ртом на мой член, как он входит и выходит из него. С каждым разом все глубже, пока я не почувствовал, что ее голова лежит у меня на животе, а она всасывает мой член в горло.

Я чувствовал, как ее язык ласкает нижнюю часть моего ствола. Я схватил ее за затылок, пока она сосала у меня, и мои бедра начали вводить и выводить мой хер из дырочки её рта.

Она медленно покачивала головой вверх-вниз. Она брала член в рот все глубже и глубже.

— О, Лиззи, это так приятно, — прорычал я, — Кажется, я сейчас кончу!

Она не сбавляла темпа, не замедлялась, а просто продолжала сосать мой хуй.

Я знал, что близок, мои яйца начали напрягаться, и в животе появилось знакомое ощущение. Я подумал о том, чтобы предупредить ее, но решил, что она выглядит так, будто не будет возражать против того, чтобы я изверг свой любовный сок в ее горло.

Я громко вскрикнул и почти сразу же выпустил струйку за струйкой горячей спермы в рот Элизабет.

Ее руки начали массировать мои яйца, словно пытаясь выдавить из них побольше липкой спермы. Я услышал журчание ее рта на моем члене, и оно, казалось, заполнило всю комнату. Мой хер стал мягким, и Элизабет выпустила его изо рта. Я посмотрел на нее сверху вниз. Она раскачивалась на коленях, хихикая про себя.

— О, я обожаю вкус свежей спермы, а сперма молодых парней намного вкуснее, — сказала она с грязным смешком.

Ее пальцы играли с моим членом и яйцами, губы гладили мои бедра и целовали бедра вверх и вниз. Мой хер вскоре опять начал вздымался от возбуждения.

— У вас, молодых, просто потрясающая способность к восстановлению! — сказала она, облизывая мой член.

Элизабет хихикнула и провела языком по его центральному гребню от яиц до кончика. Она обошла член по кругу, облизывая нижнюю часть, а ее пальцы обхватили и погладили мой мешочек с яйцами. Омыла мой пенис языком, целуя и облизывая его по всей длине. Дойдя до кончика, она втянула весь член в свой теплый влажный рот и уткнулась носом в кустик лобковых волос у его основания.

Смотреть на то, как мой хер полностью проглатывают, было уже слишком, и я решил взять себя в руки и начал насаживаться в ее рот, сначала медленно, но вскоре возбуждение и желание взяли верх.

Похоть заставляла меня двигать бедрами, создавая ритм, когда я трахал ее рот. Элизабет просунула руки мне за спину и начала ласкать мою задницу, сначала нежно, но по мере того, как я все сильнее вгонял свой хуй ей в рот, ее руки начали хватать меня, а ногти, впивающиеся в ягодицы, возбуждали меня до предела.

Они скребли по коже моих ягодиц. Я напряг полупопия и услышал ее стон. В ответ Лиззи глубоко вонзила ногти в мою плоть.

Я тоже издал стон, а Лиззи захихикала.

Я потянулся вниз и просунул руку ей за голову, захватив в горсть волосы и начал быстрее двигать бедрами. Она не пыталась остановить меня, и я догадался, что ей это нравится. Чем сильнее я вгонял свой хуй ей в рот, тем сильнее Лиззи впивалась ногтями в мою попу, я чувствовал, как ее губы и язык работают над моим членом.

В комнате было слышно только мое собственное хрюканье и хлюпанье и бульканье Элизабет. Время от времени я издавал глубокий стон или хрюканье, но в основном какофония исходила только от Лиззи.

Я смотрел вниз, наблюдая, как она сосет и полизывает мой хер. Это зрелище было таким эротичным, таким сексуально заряженным. Эта шикарная цыпочка действительно умела сосать хуй. Ее рот скользил вверх и вниз по моему члену, посасывая, облизывая и целуя. Ее глаза поднялись и встретились с моими. Пока я смотрел, она вынула мой хер из своего теплого влажного рта и начала лизать и целовать все вокруг моих яиц.

Ее язык путешествовал вверх и вниз по впадинам по обе стороны от моего паха, а мои яйца касались ее бархатистых гладких щек. Я почувствовал, как она взяла мои яйца в рот, посасывая их и облизывая языком. Мои ноги были как желе, и я был близок к тому, чтобы извергнуть еще одну порцию, когда Лиззи выпустила мои яйца изо рта. Она встала и крепко поцеловала меня в губы.

— Итак, Зак, дорогой, ты девственник или знаешь, что к чему? — ее голос был глубок и полон страсти, а глаза полны потребности.

— О, я знаю, что к чему, Лиззи, — сказал я ей, схватив ее за бедра, развернул и толкнул вперед.

— О, я обожаю мальчиков, которые знают, чего хотят и как это получить! — хихикнула она.

Лиззи прислонилась к перилам, которые шли по верху лестницы. Я опустился на колени, мое лицо оказалось в дюйме от ее попки. Просунув пальцы в пояс ее шелковистых стрингов, я спустил их по бедрам и наблюдал, как она поднимает ноги, чтобы отбросить их.

Я раздвинул ее ноги и начал лизать и целовать ее бедра и ягодицы. Мои пальцы искали ее дырочку. Она не брилась, и ее пизда была волосатой и влажной. Я ввел два пальца прямо в нее, заставив ее застонать, как дешевую шлюху. В то же время левой рукой я раздвинул ее ягодицы и принялся оправлять языком ее анус, облизывая и причмокивая. Она была приятной на вкус. Я провел кончиком языка по ее маленькому очку, прежде чем лизнуть его. Ее попка оттолкнулась от меня, и ее дырочка приоткрылась настолько, что я смог слегка просунуть в нее язык.

— О Боже, какой же ты грязный мальчик! — простонала Лиззи, и ее тело задрожало от удовольствия. Она потянулась назад, и одна из ее рук сильнее вдавила мою голову в свою попу, так что было очевидно, что она наслаждается этим так же, как и я...

Пока я трахал ее пальцами, мой язык лизал ее анус. Она двигала попой, побуждая меня лизать глубже. Я вытащил из нее пальцы и обеими руками широко раздвинул полужопия. Очко было розовым и гладким, и я лизал его широкими движениями.

Каждое движение языком заставляло Элизабет извиваться и пыхтеть. Ее ноги раздвинулись шире, открывая мне доступ, и вскоре я уже просто трахал языком ее очко. На вкус она была чистой, хотя и немного затхлой, но вкус и запах были настолько эротичными, что я был на седьмом небе от счастья.

Я уже совсем вошел в раж, когда услышал, что Лиззи призывает меня воспользоваться хуем. Я встал и зашагал вперед, держа в руке свой хер. Провел влажным слизистым кончиком по щели ее попки и услышал, как она задыхается. Она отстранилась от меня. Я подался вперед и провел кончиком вверх-вниз по трещине ее задницы, снова дразня ее.

— Пожалуйста, Зак, только не в мою попку! — воскликнула она, ее голос был немного раздраженным. — Есть вещи, которые леди просто не делают!

Я подумал о том, чтобы надо будет сделать это, просто ради дьявольской забавы, но пока решил не делать. Я поставил член в нужное положение, а затем одним длинным движением вошел в ее тугую влажную пизду. Боже, как же она была туга, а ее мускулы просто потрясающе контролировались. Я чувствовал небольшие пульсации по всей длине своего жезла. Я застыл в этом положении, привыкая к контурам и плотности ее влажной киски. Мои руки потянулись и схватили ее сиськи через чашечки бюстгальтера; они были довольно упругими.

Я потянулся вверх и расстегнул ее лифчик. Не имея возможности снять его, я просто просунул руку под одну чашечку и начал сжимать и гладить ее сиськи, пощипывая соски и потягивая их. Шикарная шлюшка застонала и начала двигать попой, призывая меня трахнуть ее. Я начал с медленных нежных толчков. Вскоре я почувствовал, как она напряглась и стал двигаться быстрее и сильнее.

Я держал одну руку на ее бедрах, притягивая ее к себе; шлепки моего живота о ее большую сексуальную жопу были такими эротичными. Я начал наращивать темп, делая толчки членом в киску Элизабет, длинные, медленные, во всю длину своего стояка. Было очевидно, что Элизабет это нравится, так как она громко стонала и просила меня "ебать ее пизду", и ебать сильнее. Она ругалась и призывала меня ебать ее, но говорила "ебать" на шикарный манер, чтобы это звучало как "иметь", а не "ебать".

Ее пизда пульсировала вокруг моего хуя, и она была мокрой, как влажный зимний день. Я чувствовал, как ее киска сжимается на моем члене, а ее тело содрогается. Я начал жестко ебать, глубоко проникая в нее. Я не занимался с ней любовью, я ебал ее, используя ее тело, чтобы доставить себе удовольствие, и, Боже, как же это было приятно! Мой хуй глубоко входил в нее, а мои руки ласкали ее сиськи. Мои пальцы нашли ее крошечные соски, я пощипывал их, перебирал, перекатывал между пальцами.

Ее оргазм застал меня врасплох. Она хрюкнула раз или два, а затем, сильно вздрогнув, громко закричала. Я сразу же почувствовал, что мой хуй и яйца захлебываются, когда она вылила на меня, казалось, галлоны своей кончи. Она капала на пол, и мои ноги были залиты ею. Я еще не был готов кончить, поэтому я не сбавлял темпа, продолжал глубоко входить в ее киску, трахая ее длинными жесткими ударами все глубже и глубже, все жестче и жестче.

— О, для жеребца ты определенно знаешь, как доставить удовольствие девушке, — стонала она, когда я снова и снова погружал свой хуй в ее тугую пизду.

Шум, который я издавал, шлепая ее по заднице бедрами, был потрясающим; хлюпанье, когда я трахал ее мокрую киску, было таким эротичным. К этому моменту я уже обеими руками держался за ее бедра, притягивая ее к своему члену. Лиззи откидывала голову назад и рычала от возбуждения, пока я ее долго и упорно ебал.

— О, как это приятно, — мурлыкала она, когда я вбивал свой хуй в ее маленькую тугую дырочку.

Время от времени я вытаскивал свой хер из нее и снова вводил. Это, казалось, заставляло Элизабет стонать от страсти. Мои руки обхватили и погладили ее сиськи. Ее соски были как пули, и когда я сжимал их между пальцами, Лиззи визжала от возбуждения.

Теперь я трахал ее с дикой силой, вгоняя и вытаскивая свой член в и из нее, меняя темп: то глубоко и быстро, то медленно. Наслаждение, которое я испытывал, было потрясающим. Я знал, что приближаюсь к своей конечной цели.

— Кончи в меня... Наполни меня своей горячей кончей, — прорычала Лиззи.

Мои бедра и живот были влажными от нашего общего пота и соков Элизабет; я с легкостью входил и выходил из нее. Я почувствовал, как в животе начинает бурлить знакомое ощущение, мои яйца стали напрягаться, и с ликующим воплем я вошел в ее киску и заполнил ее содержимым своих яиц. Еще несколько ударов — это все, что я успел сделать, прежде чем мой член начал вянуть и размягчаться.

Мой собственный оргазм, казалось, снова привел Лиззи в движение. Я почувствовал, как мышцы ее киски сжались на моем обмякающем члене, и еще один поток теплой кончи хлынул из нее, омывая мой член и яйца. Стон, который она издала, был почти животным. Почти сразу же ее тело обмякло, и она оперлась о перила, чтобы поддержать себя. Мои уши были забиты звуками собственного сердцебиения, так что я едва расслышал вздох удовлетворения, вырвавшийся из губ Лиз. Ее голос был почти неслышен, но я был уверен, что она что-то бормочет.

Мой хер выскользнул из нее, я отступил назад и сел на кучу лошадиных попон, пытаясь восстановить дыхание. Элизабет опустилась на колени, все еще опираясь на перила, пыхтя и стоная. Она посмотрела на меня через плечо, ее лицо выражало удовлетворение.

— Ну, молодой человек, у тебя действительно есть скрытые таланты! — сказала она, все еще пытаясь восстановить дыхание.

— Спасибо. Я старался изо всех сил! — сказал я, улыбаясь ей и любуясь блеском жидкостей от секса, которые, казалось, покрывали всё ее тело.

— Тебе лучше одеться и вернуться к своим обязанностям, пока твоя тетя не пришла за тобой, — сказала она, поднимая стринги. Я наблюдал, как она использовала трусики, чтобы почистить свою киску, вытирая капающую с нее сперму.

Я быстро оделся и, быстро чмокнув ее в щеку, вернулся к уборке конюшни. Мое тело болело, ноги были словно желе, но моя улыбка была широкой, как у Чеширского кота...

Возможно, следующие шесть недель окажутся не такими уж плохими, как я думал...