Дисклеймер: в повести "Моя одноклассница Олеся" семь глав и три постскриптума. Семь основных историй - это реальные события (конечно, местами преувеличенные ради литературного эффекта). В постскриптумах есть три выдуманных сцены, которые в действительности не происходили. Уважаемые читатели могут попробовать угадать, что это за сцены. Приятного чтения.

После того как я спешно улетел из города на собеседование в университет, мы с Олесей стали переписываться довольно редко. Никак специально не договариваясь между собой, мы свели наше общение к редким обменам короткими сообщениями в социальной сети: “Как дела? Как поступление?” – “Все хорошо, собеседование я прошел, зачислили на факультет CSE. Здесь очень солнечно, не то, что у нас в городе. Как у тебя?” – “Дождливо. Я тоже поступила куда хотела.” – “Ты умница, Олеся. Не грусти из-за дождей”. Мы словно понимали, что отдалиться друг от друга нам необходимо не только физически, но и эмоционально. Время от времени на меня накатывало жгучее желание написать Олесе длинное сообщение о том, что я до сих пор храню в телефоне присланные ей фото ее круглой спелой груди, что я часто прокручиваю в голове весь калейдоскоп наших бешеных школьных совокуплений, и эти воспоминания заставляют мой член ныть от желания и активно выделять смазку. Но каждый раз я останавливался. Ничего хорошего для Олеси, кроме мучительной ностальгии по нашим прошедшим временам, это бы не принесло, и только сделало бы ей больно.

Надо признаться, что времени для переживаний о прошлых отношениях у меня было совсем немного. Новая страна, новые знакомства, активная подготовка к обучению, беготня с документами и частые переезды не оставляли свободных вечеров для ярких воспоминаний. Но в один из вечеров, когда я наконец-то смог просто поваляться на диване перед телевизором, в телефоне зажглось сообщение от Олеси: “Ответь мне, милый, ты уже познакомился там с кем-нибудь?”

Сначала я начал печатать что-то вроде “Да, конечно, встретил много интересных людей”, но потом стер написанное: не было никакого смысла играть в притворство. Лгать Олесе я тоже не мог. А правда заключалась в том, что на факультетском собеседовании мне встретилась моя соотечественница, и мы друг другу понравились. Пока что это были лишь безобидные походы в кафе, туристические поездки, и несколько невинных поцелуев на прощание. Поэтому я написал Олесе: “Повстречался с одной девушкой, но ничего особенного, просто вместе проводим время.” Я действительно не лукавил: новая знакомая не вызывала такой бури необузданной животной похоти, как это делала Олеся. Да и вообще мы с новой знакомой даже не приближались к территории интимных отношений. Но Олеся все поняла по-своему:

“Проводите время? Дай угадаю, милый, как это у вас происходит: она стоит голая перед тобой на коленях и жадно полирует языком твой великолепный член, пока ты стонешь от возбуждения.”

Я не мог не улыбнуться этой девичьей обиде, сквозящей в напечатанных словах. Спустя несколько секунд от Олеси прилетело еще три сообщения, сложившиеся в следующее: “Не обманывай меня! Ты уже больше месяца вдали от меня, любимый, и за это время должен был уже много раз освободить свои яйца от семени. Я же помню, как они у тебя красиво набухают и увеличиваются, когда ты долго не кончаешь. И вот ты встретил новую девушку! Конечно же, она гораздо привлекательнее и сексуальнее меня. Неужели ты хочешь сказать, что она еще ни разу не чувствовала твой мощный напор своим телом?”

Здесь необходимо сказать, что Олеся говорила совершенно искренне. Из-за того, что со своим первым партнером она испытывала такую безумную похоть, что по-животному совокуплялась прямо в школе и без малейшего колебания готова была рискнуть своей репутацией ради очередной порции горячей спермы на своей груди, Олеся наивно полагала, что большинство девушек проходят через этот опыт также, как и она. Я предпринял попытку объяснить девушке, что наша с ней школьная история – это уникальный случай, когда вместо нас были виноваты звезды и природа наших тел, что дико желали совокупления друг с другом. Как и следовало ожидать, Олеся отказывалась верить мне:

"Милый, если это мое тело так сильно желало твой член и жаждало твоего обильного семени, то почему тела других девушек не могут хотеть также? Ведь те безумные оргазмы, что ты мне дарил, могут испытать и они, и они это знают так же, как и я. Я уверена, что твоя новая девушка мечтает о том, чтобы твои разогретые, полные спермы яйца бились об ее попу, когда она со стоном садится на твой поршень, как это делала я!"

“Нет, Олеся, не думай, что так как было у нас с тобой, обязательно повторится опять. Откровенно говоря, я думаю, что тебе со мной, как с первым партнером, не повезло.”

Ответ Олеси был следующим: “Как ты можешь такое говорить, любимый! Я никогда не жалела ни об одной секунде, когда ты был во мне, ни об одной капле твоей спермы на моем теле, ни о том как ты трогал меня за грудь и попу на уроках. Мне кажется, мое тело навсегда пропиталось запахом твоего терпкого семени, и я очень хочу, чтобы он оставался со мной и дальше. Единственное, о чем я жалею, это то, что я не всегда навинчивалась на твой член, когда хотела, о том, что не все твое семя попало на меня, и что ты так редко щупал мою грудь на уроках. ”

Да, согласитесь, далеко не каждому случается слышать такие приятные и даже льстящие слова, но в действительности дело было не в каком-то моем личном обаянии или богоподобной внешности. Просто так получилось, что мое тело и Олесино были созданы для остервенелого совокупления друг с другом. Другие девушки, даже те, кто выражал ко мне симпатию, ни за что на свете бы не пошли по тому пути, по которому пошла вместе со мной Олеся.

“Даже если ты говоришь мне правду, я знаю, что рано или поздно ты будешь неистово извергать огромное количество спермы в свою новую подругу, и в такие моменты ты будешь думать совсем не обо мне. Мне хочется плакать, когда я от этом думаю. Очень грустно и больно осознавать, что твоим семенем будет пахнуть другая. Боюсь я не смогу этого вынести!”

Я попытался утешить Олесю, от чистого сердца сказав, что такого желания, какое вызывала у меня она, никто больше вызвать не сможет, но девушка была неутешна. На следующий день она прислала мне большое сообщение, в котором говорила, что вчера проплакала целый вечер, одновременно лаская свою истекающую соками щелочку и беспрестанно кончая, при этом орошая свои ноги струйками выделений. Она писала, что достала спрятанную в ящике гардероба блузку, пропитанную моим пахучим эякулятом и засунула себе в рот наподобие кляпа, чтобы чувствовать мою сперму в ротике, пока она исступленно билась в конвульсиях оргазмов. Читая ее откровенные признания, я испытывал и огромное желание оказаться рядом с девушкой, и щемящую жалость, что Олеся так и не может перевернуть страницу нашей истории, чтобы освободиться от преследующего ее наваждения.

Но, как оказалось, вскоре девушка предприняла совершенно безумную попытку порвать со своим прошлым самым радикальным способом. В первых числах сентября, после очень длинной паузы в сообщениях Олеся прислала мне следующую смс-ку: “Сегодня вечером я сделала это с другим.”

Несколько секунд я вникал с содержание этих семи слов, и как только смысл написанного дошел до меня, почувствовал поднимающееся в груди чувство яростного возбуждения смешанного с оттенками досады и даже ревности. Я отослал вопрос: “В тебя кончал другой, Олеся?”

Цепочка сумбурно написанных сообщений поведала мне то, что случилось с Олесей: “Да, один парень обкончал меня в туалете клуба на вечеринке первокурсников. Он показался мне слегка похожим на тебя. Я танцевала с ними и терлась попой о его член, как когда-то терлась о твой. И потом мы пошли в туалет, где я оголила перед ним грудь. Сначала он мял мои сисечки, облизывая их так сильно, что они все были в его слюне. Я сняла с него брюки и первым делом дотронулась до яиц, чтобы убедиться в том, что они полны семени. Мне показалось, что они почти разрываются от возбуждения.”

Читая поток Олесиных откровений, я чувствовал, как мои собственные яйца заныли от внезапно начавшейся работы по производству спермы. Член заломило от возбуждения. Трясущимися пальцами я набрал смс-ку: “Он излился тебе в рот?”

“Да, милый, он слил весь имеющийся в нем запас спермы мне в рот. Сейчас я лежу на кровати, дома, и мой рот очень сильно пахнет его семенем, оно у него такое вязкое и клейкое, что я до сих пор ощущаю его на нёбе и на языке. Мне очень понравилось как сокращались и сжимались его опухшие яйца, толчками освобождаясь от накопившейся спермы, стреляющей мне в рот струями. С тех пор как ты покинул меня, мне очень не хватало этого ощущения.”

Не в силах терпеть возбуждение, я бегом ринулся в туалет и рывком сорвал с себя шорты. Член содрогался в бешеной пульсации, яйца почти посинели и так опухли, что казалось сейчас лопнут. Я печатал, еле попадая пальцами по кнопкам: “Тебе понравился его член?”

“Да, я исследовала каждый сантиметр его напряженного члена, перед тем как он начал опорожнять свои яйца мне в рот. У него, как и у тебя, любимый, член обвит толстыми венами, и когда я водила губами по стволу, я чувствовала как сильно они пульсируют. Я целовала его головку, и даже провела себе по стоящим соскам, но когда он начал кончать, снова припала к головке и приняла его семя в себя полностью. У него не так много спермы, как у тебя, но она очень густая и сочная. Его напор был очень тугой, сперма сильно била мне в нёбо. И сейчас я лежу и все еще чувствую вкус его семени на языке.”

Как только я представил себе эту картину со стороны, я уже был не способен удержать сперму в себе, и начал обильно кончать в раковину. Жидкие струи мощно били в эмалированное покрытие и разбрызгивались крупными каплями, орошая пол. Я все сливал и сливал, представляя себе Олесю, жадно поглощающую семя другого в туалете ночного клуба. Стоны вырывались из моей груди, до тех пор пока я не опустошил ноющие яйца полностью. Присев на краешек ванной, тяжело дыша и утирая со лба испарину, я напечатал Олесе в ответ:

“Я рад за тебя, Олеся. Ты должна жить полноценно, получать любое удовольствие, какое захочешь, и не думать обо мне, потому что я остался в прошлом. Я только лишь надеюсь что все, кто будут наслаждаться твоим совершенным телом, будут этого достойны.”

“Ты никогда не останешься в прошлом, любимый, ” ответила Олеся.

Я отослал ей целующий смайлик и захлопнул телефон. Странные мысли роились в голове: я действительно ощущал покалывания ревности, но в то же самое время чувствовал некоторое моральное облегчение. Словно этот момент ее близости с другим стал поворотной точкой в наших непростых отношениях, и мы оба двинулись дальше - каждый по своему пути.

Прошло много месяцев, наполненных яркими красками студенческой жизни, в которой Олеси уже не было. За этот период у меня начались и закончились самые странные и скандальные отношения в моей жизни, и время плавно, по капелькам, выкрала Олесю из моей души. Однако в дальнейшем оказалось, что точку в нашей истории ставить еще рано.

Но это – уже другой постскриптум.