Петербург для двоих Сонечка Часть 9

– Кстати, ты обратила внимание на мозаичное панно в конце центральной лестницы?

– Ой, дядя Сашунечка, я так торопилась вчера, что ничего не заметила.

– Ну, ничего, сейчас я тебе его покажу.

Мы вошли в здание научного центра РАН и стали подниматься в конференцзал.

– А что это за панно, ты меня заинтриговал?

– Мозаичное панно Ломоносова во всю стену «Полтавская баталия». Помнишь, наверное, у Пушкина: «Ура, мы ломим, гнутся шведы!»

– Да, помню, конечно! Такая великая победа!

– Ты думаешь, – я посмотрел с улыбкой на гордую за русское оружие Сонечку, – а, мне кажется, что это было рядовое военное столкновение, не повлиявшее ни на что.

– Почему ты так решил? – возмутилась она, – ты прямо русофоб какой-то!

– Про русофобию мы с тобой отдельно поговорим, а про Полтавскую битву я тебе вот что скажу. Был я в музее Армии в Стокгольме. Там экспозиция так устроена, что ты идешь по дороге истории, а справа и слева представлены исторические события и даты. Ну, понятно, палеолит мезолит, каменный и бронзовые века, как и во всех музеях. Сведений мало, археологические находки, ржавые мечи и серпы, наконечники стрел.

Но, уже к 15-16 веку сведений всё больше, материальных остатков тоже.

Ну, я иду вперед по дороге истории, приближаюсь к 1700 годам, началу Северной войны, гляжу, уже и 1710 и 1720 годы, а Полтавской битвы нетути. «Ну, – думаю, пропустил, наверное? Вернулся чуть ли не в неолит, нет баталии. Снова пошел вверх, на рубеже 17-18 века остановился, смотрю по сторонам, Карл 12 есть, дорогу королевскую по берегу Финского залива строят, а Полтавской битвы нет.

– Так, может они её просто по-другому называют, шведы-то? – задала мне вопрос Соня.

– Да нет, всё дело в том, что для них это просто эпизод в Северной войне. Ведь Ништадтский мир был заключен в 1721 году, а до этого и Петр и Карл увязли в Бессарабии, в войнах с Турцией и Крымским ханом.

– Светлана Вячеславовна, – прервал наш диспут солидный мужчина, с красивымбейджиком, – вы в курсе, что ваш доклад перенесли на завтра?

Сонечка, моя девочка, которая только что сосала мой член в пыльном подвале «восьмерки», моментально преобразилась, и я увидел уже солидную и уверенную в себе женщину, знающую себе цену.

– Как, Виктор Леонидович? Ну так же не делают в солидной организации, коей является Академия Наук? Хорошо, что у меня готовы все материалы для экспозиции. А, если бы не были готовы, вы поставили бы меня в неловкое положение. О чем бы шушукались ваши заслуженные ученые? «Ну, конечно же, что вы хотите? Новосибирск, провинция! Что вы хотели от них узнать нового?»

– Не преувеличивайте, пожалйста, Софья Владиславовна, никто бы ничего не подумал и не подумает. У нас все очень уважают Сибирское отделение РАН, но, просто академик Федоров, Иван Васильевич приболел и попросил передвинуть его доклад на день!

– Ах, извините Виктор Леонидович, – смутилась Сонечка, услышав столь громкое имя, передайте Ивану Васильевичу мои пожелания скорого выздоровления. Я готова ему услужить. Да, вот и Александр Петрович мне поможет. Мы вечером подготовим с ним презентацию и всё будет хорошо.

Да, вечером мы подготовили! Ночью, точнее ранним утром. А вечером, как и планировали, мы с Соней сидели в баре на цоевской «Камчатке» и пили пиво в ожидании заявленного концерта рок музыкантов.

–Дядя Сашенька, а почему эта котельная называется «Камчатка»?

– Я точно не знаю, да и никто не знает, – стал я выуживать из своей памяти сведения, – но знающие люди говорят, что будто бы студентки техникума, что находился в соседнем здании в перерывах между парами прибегали сюда покурить.

Мои разглагольствования прервала вначале негромкая, но набирающая обороты запись песни «Пачка сигарет». Сидящие в зале оживились и стали энергично подпеват. Подпевала и Сонечка. С энтузиазмом,

– Давай ещё по пивку, – заплетающимся голосом потребовала она, – ну что ты сидишь как «доктор наук», давай танцевать. Она вытащила меня в центр помещения и начала ритмично двигаться в такт музыке. Я, в начале, не попадал ни в ритм, ни в такт, чувствовал себя медведем на сельской ярмарке, но, Сонечка и окружающие, так меня завели что я расслабился и весь отдался музыке и танцам. Не знаю, то ли дух Цоя витал в помещении, то ли пары алкоголя так на меня подействовали, что я «парил» и рядом со мною «парила» моя юная подруга. А, может быть это мощные децибелы колонок в тесном помещении так действовали.

– Мне сказали, – откинув назад голову и громко хохоча, прокричала, перекрывая давящие на барабанные перепонки звуки музыки, Соня, – что там, в глубине, за шторкой, есть диван, где когда-то спали кочегары. И, сам Цой прозвал это место «Ебловкой»!

– В каком смысле?

– Ну, ты что, не понимаешь? Ребята молодые, музыканты. Ну к ним же ходили в гости девочки, тоже молоденькие и сексуально привлекательные. Вот там всё и совершалось. И, по заведенной традиции, пока это помещение не оствобождалось. Никто не смел туда врываться и мешать процессу. И я предлагаю воспользоваться случаем и по заведенной Цоем традиции, занять его.

– Сегодня уже второй раз ты меня провоцируешь на такое действие?

– Что значит, провоцируешь, я прямо говорю, что хочу, чтобы ты выебал меня на диване Цоя! Не бойся, никто туда не войдет, пока мы сами не «освободим помещение!» Ты что, не хочешь?

– Ты же знаешь, что ты действуешь на меня, как удав на кролика! Я не могу сопротивляться тебе, твоей эергии.

– Ты скромничаешь, дядя Сашуня. Тоже мне кролик? Ты видел когда-нибудь, какой у кролика? Даже мизинчик раз в сто больше. А у тебя?

С этими словами она потянула меня вглубь, на заветную занавеску, которая вибрировала от колонок.

– Давай же, – снимая на ходу джинсы и кофточку, буквально кричала Соня, – люди же ждут своей очереди.

– Как это? Что, на самом деле есть очередь? Ещё скажи, что ты билеты купила на сеанс «одновременной игры»?

– Дя!!! Купила, и дорого, между прочим заплатила, и хочу, чтобы ты отработал по полной! Давай же, еби, еби меня. Я уже вся теку от самого факта, где мы будем ебаться. Тебе помочь?

– Да нет, милая, не нужно, при виде твой текущей девочки ни один член в мире не застрянет на пол-шестого.

Все эти диалоги происходили под мощные звуки колонок, и мы не опасались, что кто-то нас услышит. А вот, что не увидит, я не был полностью уверен. Но, сама атмосфера, аура помещения действовала так, что я завелся и просто продырявил пизду Сонечки.

– Да, да, Сашенька, – она впервые назвала меня так, без вякогодурацкого «дядя», – заеби меня насмерть. Хочу умереть на диване Цоя.

И я, не смотря на то, что уже несколько раз за день наполнял её пизду спермой, наполнил её в очередной раз до краев! Мы кончили одновременно, и она громко стонала и извивалась подо мною. Хотелось остаться в этом храме рок музыки надолго, но, краем глаза я замечал, что шторку постоянно кто-то постоянно отдергивает, намекая, видимо, на то, что пора освободить помещение.

Мы с Сонечкой быстренько, по походному, помогли друг другу очистить орудия любви от соков, я вылизал насухо её писечку, она, в свою очередь отполировала мой член и яички. А музыка гремела, наполняя ужи децибелами. Не успели мы выйти, как очередная пара, чуть не сбив нас с ног, заняла помещение «Ебловки»!