ЧАСТЬ 19. Бурный семейный вечер

Придя домой, я сказал: - Мам, сними с себя все, кроме юбки и теннисных туфель.

— Мне нужно работать, - надулась мама, но в ее глазах зажегся жгучий огонек, и на ее лице появилась натянутая чувственная маска - вызывающая, но дерзкая. - И наш обед остыл.

— Сними их.

— Заставь меня, маленький ублюдок, - прошептала мама с дрожью в голосе.

Холодок пробежал по мне, как только я услышал слово "ублюдок", и мой бедный, натруженный член начал подниматься, как настоящий чемпион.

Я бросил нашу сумку с вещами на пол и направился к маме. Ее нижняя губа задрожала, затем она повернулась и побежала, уронив на пол свой фаллоимитатор в черном пакете. Я догнал ее на лестнице, прижав к перилам передней частью тела, и сунул руку ей под юбку. Она боролась со мной, но без особого сопротивления, легким толчком, движением бедер, но никогда не пыталась одолеть меня. Она позволила мне прервать ее борьбу с хулиганской настойчивостью.

Я обнял маму за талию левой рукой, а моя ладонь скользнула под ее рубашку, затем поднялась вверх. Я обнажил ее гладкий живот, взял в ладонь ее маленькую правую грудь и сильно сжал ее плоть.

— Э-э-э, - проворчала мама, и в ее голосе послышалась злость, хотя она прижалась своей задницей к моему члену, описывая круги вокруг меня.

— Вот это горячая шлюшка. - Я слышал, как голос этого подонка из стриптиз-клуба звучал у меня в голове.

— Эта горячая шлюшка - моя, - вот как я ответил ему, и точно так же, как когда я сказал это в первый раз, мое сердцебиение ускорилось, а кровь разогрелась, и тепло разлилось по коже. Я скользнул правой рукой под мамину короткую, распутную теннисную юбку, вверх по тыльной стороне ее правого бедра к обнаженной ягодице. Я сжал ее упругий полумесяц, приник губами к ее уху и тяжело задышал. Мама тяжело дышала, так же как и я. Я сдвинул пальцы в сторону, вытаскивая стринги из ее попки и одновременно щекоча ее анус.

— О-о-о, - всхлипнула мама, содрогаясь.

Я сомкнул пальцы на ее стрингах, похожих на нитку, и на поясе в верхней части ягодиц. Мамино тело прижалось ко мне, как змея, когда я сказал: - Какой-то извращенец, который наблюдал, как ты трахаешь себя, назвал тебя горячей шлюшкой. - Мама вздрогнула, когда мои слова ласкали ее слух. - Я сказал, что ты моя горячая шлюшка.

— Марк, - заныла мама.

— Ты моя горячая шлюшка, мама, или мне сделать тебя своей горячей шлюшкой?

— Сделай меня своей шлюшкой, - выдохнула мама дрожащим от возбуждения голосом. - Покажи своей маме, что эта киска принадлежит тебе!

Я зарычал маме на ухо, прикусив мочку ее уха, и сильно дернул за треугольную ленточку, удерживающую трусики над ее ягодицами.

— Ух! - проворчала мама, когда трусики спереди натянулись на ней.

Сопротивление встретило мой яростный рывок. Я приподнял мамины бедра вверх, пока она не встала на цыпочки, а затем оно исчезло, когда ее трусики порвались в нескольких местах. - Да! - Мама ахнула, когда ее стринги упали ей между ног, а пояс разорвался надвое, обнажив переднюю часть промежности. Я отбросил то, что осталось от ее трусиков, за спину. Я потянулся за штанами и вытащил свой член из клетки, когда мамины распутные микростринги упали на ступеньки под нами.

Мой член вырвался на свободу, все еще немного влажный от маминых соков, которые растаяли от жара под моими джинсами. Я никогда раньше не трахал свою мать сзади, и мое сердце забилось сильнее, когда я подумал, что впервые наклоню свою мать, когда она попросит меня сделать ее своей шлюшкой.

Мамины половые губки поцеловали мою головку, и ее горячая влажность наполнила мою губчатую головку жаром. Ее мягкие складки втянулись внутрь, а плотная линия ее щели растянулась над моей головкой. Затем ее внутреннее напряжение боролось со мной, охватило меня и, наконец, ввело мой член в ее наполненный кремом туннель.

— О, да, - простонал я, когда стенки ее киски сжали мой член, посасывая его и создавая скользкое, бархатистое трение, от которого у меня защекотало головку. - Это моя киска, мам. Моя.

— Угу, - простонала мама дрожащим голосом. Она подняла правую ногу на ступеньку выше, открывая мне свою киску, а ее губки раскрылись и оставили медовые дорожки вокруг моей набухшей сосиски. - Трахни меня, Марк. Трахни меня!

Я погрузил свой стояк так глубоко, как только мог, в мамину мокрую промежность, раздвигая ее киску и открывая ее тело до глубины души. Мой член уперся в ее влагалище, во что-то мягкое, влажное и слишком удобное. Я вышел, а ее губы преследовали мой ствол, пока я не вогнал свой член обратно в ее влагалище, лишив ее дыхания.

Последовали стоны и хрюканье. - Ух, а, а, а, о, а, ммм, ммм, а, а-черт-черт-о-о, боже! - Мы ахнули в унисон с озорными, влажными хлюпающими звуками, которые издавал мой член, превращая сливки из ее кровосмесительной киски в масло. Мама снова сопротивлялась. Ее руки вцепились в перила, и после того, как она высунулась слишком далеко, потому что я хотел сильно трахнуть ее киску, мама вырвалась из моего члена и упала на лестницу. Она поползла вверх, а я соскользнул назад и спустился на ступеньку ниже, поймав себя на том, что мой взгляд упал на черную сумку, в которой был спрятан ее фаллоимитатор. Я сбежал вниз по лестнице. Мой член подпрыгивал. Я схватил сумку и повернулся к маме, которая все еще ползла вверх по лестнице.

— Черт, - прорычал я, преследуя ее, сбрасывая с себя одежду и раздеваясь догола, доставая ее фаллоимитатор и держа его гибкий силиконовый корпус в руке.

Мама оглянулась через правое плечо, и ее глаза расширились, когда она увидела меня, своего обнаженного сына, шагающего к ней с торчащим членом между ног и еще одним в руке. Мама удвоила усилия. Ее теннисные юбки задрались вверх-вниз, давая мне возможность взглянуть на ее ягодицы и анус. На розовую полоску ее моллюска, с которой стекал сок. Я догнал ее, когда верхняя часть ее тела коснулась лестничной площадки второго этажа, но ее колени все еще были на две ступеньки ниже.

Поймав маму, я обнял ее правой рукой за талию и удерживал неподвижно, прижимая фаллоимитатор к ее коже. Прижав свой член левой рукой к ее влагалищу, я протиснулся в ее дырочку. Ее влагалищный туннель крепко сжал меня, когда я заставил мышцы ее киски растянуться, а ее канал расшириться.

— Черт возьми, - проворчала мама. Ее голос звучал тихо и напряженно, когда я заполнил ее лоно членом. - Так чертовски глубоко, детка.

Я несколько раз помассировал ее прелестную киску, скармливая ей свою сосиску, пока ее малышка запекала в духовке мою плоть. Мама оттрахала меня в ответ, попыталась убежать, а потом снова оттрахала, когда я схватил ее длинные волосы левой рукой, завязывая их в конский хвост цвета льна. Я использовал его, чтобы удерживать ее на месте, приподнимая и отводя ее голову назад. Я убрал правую руку с ее талии и провел головкой фаллоимитатора между ее ягодицами. Ручка коснулась моего члена, когда я обмакнул силикон в ее сочный мед.

— Блядь, блядь, блядь, - произнесла мама, поворачивая голову и вырываясь из моих рук, державших ее за волосы. Я поднес фаллоимитатор ко рту моей матери. Головка коснулась ее уха, затем щеки, скользнула к уголку губ, и она выбила его у меня из рук.

— Черт, - прорычал я, потянувшись за фаллоимитатором, который упал на лестничную площадку.

Мама отползла в сторону, встала и привалилась к стене. Она шла на дрожащих ногах и согнутых коленях, проходя мимо своего кабинета по пути в спальню. Я взял фаллоимитатор и последовал за ней. Мои ноги гулко стучали по ковру. Оказавшись в своей комнате, она, спотыкаясь, добралась до кровати и проползла по матрасу, остановившись у изголовья. Она обернулась, глядя на дверь, но я уже подошел к ее кровати сбоку. Когда она повернула голову, чтобы посмотреть на меня, я схватил ее за волосы и притянул к своему члену.

— Ммм, - мама сглотнула, и звук получился влажным и полным вокруг моего члена.

Пока мама отсасывала у меня, ее правая рука шарила по ящику прикроватной тумбочки. Я открыл его, и она схватила коробку с влажными салфетками, которая лежала внутри. Она схватила салфетку и ткнула ею в свою новую игрушку. Я посмотрел вниз и увидел ворсинки на дилдо. Сообразив, что она задумала, я схватил салфетку и протер ею ее фаллоимитатор, очищая его, прежде чем вынуть свой член у нее изо рта и заменить его ее новым леденцом в форме члена.

Я забрался на кровать и встал между маминых ног, раздвигая их, пока она сосала фаллоимитатор, который я держал у нее во рту. Она схватила его и продолжала сосать, пока я задирал ее теннисную юбку и опускал свой твердый член ей на лобок, а затем между ног. После пары движений взад-вперед я нашел мамину киску и протиснулся внутрь. Ее внутренности раздвинулись с сильным, сжимающим трением, которое высвободило из моих яичек несколько сгустков преякулята.

— Мне нравится, когда ты без трусиков, мам, - прошептал я, опускаясь на ее тело и прижимаясь губами к ее левому уху. Она продолжала сосать член, склонившись над моим левым плечом, выставив вперед правый локоть, в то время как левая рука скользнула по моему боку и легла мне на спину. - Я не думаю, что позволю тебе больше носить трусики.

— Ммм, ммм, ммм, ммм, ммм, - простонала мама, и ее слова путались из-за члена у нее во рту.

Я скользнул руками по обнаженной маминой заднице, обхватил ее мягкие ягодицы, сильно сжал их и начал безжалостно трахать ее киску, любящую инцест. Я провел руками по ее ягодицам, когда она подняла колени, и ее ступни коснулись моих бедер. Мои пальцы коснулись ее наружных половых губ с боков, а затем коснулись внутренней складки. Ее дырочка была широко раскрыта вокруг моего члена и растянута до предела вокруг моей толщины.

Я вспомнил голоса тех ублюдков, которые наблюдали, как моя мать играла сама с собой. Я проворчал: - Скажи мне, мам, - после серии сильных ударов по киске, которые вынудили фаллоимитатор вынуть у нее изо рта. - Скажи мне, что ты моя шлюха.

— О, черт, - выдохнула мама. Фаллоимитатор выпал из ее рук, а его силиконовый корпус ударился об пол. - О, черт, детка, я твоя шлюха. - Мама обняла меня другой правой рукой. - Детка, ты так хорошо меня трахаешь.

Я вжал свой член глубоко в нее, заставив ее ахнуть, и сказал: - Это моя киска. - Я вжимал свой член в нее, вращая бедрами по кругу, основание моего члена упиралось в ее холмик, когда я ввинчивал свой член в свою мать. - Ты моя киска, и ничья больше.

— Больше ничья, детка, - захныкала мама срывающимся голосом. - Моя киска принадлежит тебе.

— Только мне.

— Только тебе. О, черт!

Я начал жестко трахать ее. Мама кончила, и ее влагалище превратилось в кремовую кашу с белой пеной. Я продолжал в том же духе, и когда ее оргазм закончился, на нее обрушился еще один, заставив ее завизжать и обхватить меня лодыжками за спину. Я продолжал двигать ее пиздой, загоняя ее киску в угол, пока мой член входил и выходил из ее туннеля. Хватка ее киски стала более влажной, но не менее крепкой, и покалывание в моем члене заставило мои плечи задрожать, а по мышцам пробежал озноб.

— О, о, боже, черт, о, черт! - Мама всхлипывала, и ее голос стал пронзительным, когда очередной оргазм потряс ее организм. Она крепко зажмурилась, щеки порозовели, и мама издала долгий всхлип, когда начала плакать.

— О, черт возьми, да, мам, - выдохнул я. - Продолжай кончать, мам. Продолжай кончать на мой гребаный член.

— Хватит, хватит, хватит, - всхлипывала мама, и настоящие слезы катились из уголков ее глаз.

Я должен был заставить ее накраситься.

— Я почти кончил, - сказал я, и мой член покалывало, когда стенки маминой киски дрочили мне.

Я отпустил мамину задницу и просунул руки ей под ноги. Я обхватил ее колени сзади и подтолкнул их вверх, а мое тело последовало за ней, когда я приподнялся над ней. Я подтолкнул мамины ноги обратно к ее сиськам. Ее икры и ступни были направлены вверх, когда я присел на корточки над ее киской. Я наклонился над ней, прижимая ее колени к груди, а ее ноги - к своим плечам. Ее попка и нижняя часть спины приподнялись над кроватью, и под новым углом ее сливочная киска еще больше прижалась к моему члену, что обеспечило мне более глубокое проникновение, чем раньше.

— О-о-о, боже мой, - простонала мама, когда я наполнил ее лоно до краев, касаясь ее живота в тех местах, где раньше не бывал ни один член.

Присев на корточки над маминой киской, я изменил позу, и она обхватила меня за шею, сцепив пальцы. По выражению ее глаз, наполненных слезами, она поняла, что ее ждет трах в стиле порно, который вот-вот разорвет ее киску надвое. Она выглядела испуганной, но в то же время возбужденной. Мама прикусила нижнюю губу, когда я втянул свой член обратно, пока в уязвимой мягкости между ее материнскими бедрами не осталась только головка, и тогда я просто начал таранить....

Некоторое время спустя, лежа рядом со мной на кровати, мама прошептала: - Боже мой, у меня болит киска. - Она вздохнула и потянулась всем телом. - Меня так не трахали с тех пор, как... с тех пор, как... с тех пор, как когда-либо.

Моя правая рука нашла левую руку мамы. Я поднес ее к губам и поцеловал тыльную сторону ладони. Она замурлыкала, потирая бедра друг о друга, когда я сел и закинул левое колено ей на талию, оседлав ее. Мама поднесла мою руку к своему рту, сначала поцеловав мои пальцы, а затем пососав мой большой палец губами, когда я прижал его к ее плоти.

— Мам, - прошептал я, - раз уж твоя киска моя, а ты моя шлюха, - мое сердце бешено колотилось в груди, хотя мой член лишь наполовину превратился в упругую колбасу, - с этого момента я хочу, чтобы ты спрашивала у меня разрешения, прежде чем заниматься сексом с папой.

Мамины глаза расширились, затем сузились, и она взяла в рот мой большой палец, прежде чем сказать: - Хорошо, малыш, - влажным, приглушенным голосом. Ее взгляд метнулся к моему члену. - Но давай дадим этому большому мальчику отдохнуть. Я заслужила передышку от твоего члена. - Она взглянула на мой наполовину вставший член, и выражение ее лица стало мягким, с надеждой и мольбой. - Разве не так?

— Да, - сказал я, когда мой член полностью напрягся - я и так уже слишком сильно кончил. - Но увидимся позже вечером.

— Хорошо, - сказала мама, отпуская мой палец. - Я буду готова.

Я вышел из ее комнаты, взял наш ланч, разогрел его и отнес маме в кабинет. Я застал ее такой же голой, как и раньше, но я вернулся в свою комнату, чтобы немного отдохнуть.

Отдохнуть хорошенько.

*******************************************

Я не знаю, как моя мать не спала, чтобы работать, но она это делала. Я закрыл глаза, прежде чем лечь в постель, и это унесло меня в страну грез, где мы с отцом курили сигары и пили бренди, а мама танцевала для нас на столе, покрытом белой скатертью, в мягкой шляпе и атласном белье. Когда я проснулся, моему отцу уже давно пора было быть дома, и я пропустил сообщение от Дженны, в котором говорилось: - Я собираюсь это сделать. Боже! Пожелай мне удачи!

Это было несколько часов назад. Я знал, что сегодня она собирается предложить своему отцу принять решение, и поэтому, с учащенным сердцебиением, я написал ей СМС: - Желаю удачи. Люблю тебя. - Я шептал эти слова, пока печатал их. Улыбка появилась на моих губах, когда я почувствовал к Дженне то же тепло, что и всегда. Мужчина может любить двух женщин, по каким бы то ни было причинам, но теперь я должен был найти способ посвятить Дженну в свой секрет - с разрешения мамы.

— Однажды, - сказал я себе. - Подождем, пока мы поженимся.

Меня охватил страх, сменившийся смехом. Я встал с кровати, чтобы принять душ и переодеться в свежие джинсы и облегающую футболку. Дженна не ответила на мое сообщение, поэтому я спустился вниз с телефоном в кармане.

Папа шел по короткому коридору со стаканом виски в руке и улыбкой на лице. - Тебе, наверное, пора вставать, - сказал он, подмигнув мне, как обычно, и поздоровавшись пистолетом. - Я знаю, что это лето для тебя - время веселья или лени, и ты это заслужил, но постарайся не спать весь день напролет.

Я рассмеялся и сказал: - Я пытаюсь выспаться за нас обоих, - и спустился на лестничную площадку.

— У меня все под контролем, - сказал папа, поднимая стакан с виски. - Две порции этого и таблетка - и я свободен до утра. - Он замолчал. - Когда начинаются летние тренировки?

— Они необязательны, - сказал я, направляясь на кухню, - но поощряются. - Я не хотел думать о спорте. Я был хорош в том, чем занимался, но колледжи первого дивизиона на меня не смотрели. Мой спортивный талант мог бы обеспечить мне место в каком-нибудь клубе, но не более того.

— Тогда я призываю тебя заняться своими тренировками, - сказал папа, усаживаясь на свой любимый диван. - Ты сможешь бездельничать, когда состаришься.

Я рассмеялся и исчез в коридоре.

Я вошел на кухню, не увидев маму из коридора, но я слышал, как она передвигает продукты в холодильнике. Я повернулся направо и увидел маму, засунувшую голову в холодильник. На ней было бледно-желтое летнее платье из тонкого хлопка, которое создавало иллюзию прозрачности. Стройные мамины ноги, казалось, светились, поднимаясь из-под подола к ее маленьким ступням. Вырез платья закрывал мамину шею и скрывал грудь, но оставлял открытыми спину, плечи и руки. Сегодня вечером она была с распущенными волосами, и мой член дернулся, когда я вспомнил, как собирал ее волосы в пучок, чтобы приподнять ей голову.

— Знаешь, что странно, - сказал я. Это был не вопрос. - Тебе больше не нужно спрашивать меня, как прошел мой день. Ты уже знаешь.

Мама улыбнулась, повернув голову в мою сторону, и сказала: - Возможно, именно эта светская беседа удерживает большинство матерей и их сыновей от того, чтобы пробовать что-то новое.

Я двинулся вперед, подошел к ней сзади и обнял руками за талию.

— Где твой отец? - Спросила мама, наклоняясь вперед и отталкиваясь от меня задницей, когда потянулась за одноразовой порцией йогурта.

— В гостиную, - сказал я.

— Послушай его, если собираешься прикоснуться ко мне. - Мама выпрямилась и отступила назад, пропуская меня к кухонному островку. - Мы не хотим неприятностей.

Я добрался до края островка и притянул маму к себе. Она вздохнула, когда я выскользнул из-за ее спины и позволил ей прислониться к мраморной столешнице. - Мне нужна ложка, - сказала она. Я открыл ящик с посудой, взял одну и протянул ей, пока она снимала фольгу со своего контейнера. - Ты голоден?

Мама окунула ложку в йогурт и вытащила маленькую ложечку. Я шагнул к ней и открыл рот, когда она поднесла ложку к моим губам. Я закрыл рот, и она убрала ложку, оставив холодный йогурт у меня во рту.

— Ты все еще голоден? - Спросила мама.

Я кивнул головой, прошептав: - Да.

— Покажи мне, - прошептала мама, прислоняясь спиной к островку и отводя правую ногу в сторону. Из-за наклона ее тела выпуклость выпятилась, и я опустился на колени, пока мама снова макала ложку в йогурт....

Мой рот издавал влажные звуки, прижимаясь к половым губам моей матери. Она продолжала откидываться назад, прижимая свою киску к моему рту. Ее ярко-русый лобок был влажным от слюны, а влагалищный сок покрывал мой язык. Она ела свой йогурт, и ее глаза смотрели в сторону короткого коридора, когда она наклонила голову влево от меня, затем перевела взгляд на столовую, затем снова в коридор, затем в столовую, не переставая двигаться, пока я просовывал язык в ее аппетитную киску и облизывал ее кремово-розовые стенки.

Я пытался поймать взгляд своей матери, когда прижимался кончиком языка к ее гладкой жемчужине. Мой рот сомкнулся на ее клиторе и верхней части половых губ над ее дырочкой. Я сосал. Мама задрожала, ее рот дернулся, глаза сузились, а губы втянулись и раскрылись в сексуальную, надутую складочку. Я провел руками по передней части ее бедер, затем по бокам, затем по подколенным сухожилиям, затем перешел к ее заднице и обхватил ее ягодицы ладонями.

— Ммм, - вздохнула мама, когда мои пальцы переместились к ее щелке. - Ах. - Моя правая рука скользнула ей между ног, поглаживая изгиб ее попки сзади. Мне нравилось, что к женской киске можно прикоснуться со всех сторон. - О-о-о. - Средним пальцем левой руки я прижимаю к маминому розовому бутону ее влажную от пота складочку между ягодицами. = Я думаю... я слышу... твоего отца!

Я слышал только чавканье своего рта и языка, когда откусывал от маминого лакомства.

— Марк, - прошептала мама, запустив правую руку мне в волосы и сильно прижавшись ко мне.

Мое сердцебиение участилось. Дыхание мамы стало глубже, тяжелее, увереннее. Пришел ли папа? Собирался ли мой отец поймать нас? Что бы он сказал, если бы увидел, что я стою на коленях и глотаю сперму его жены? Моему члену было больно под джинсами. Он упирался в ткань с нитками и напрягался, пытаясь прорваться сквозь металлические зубцы молнии. Мама прижалась ко мне сильнее, и даже прижалась своей киской к моему рту, пытаясь оттолкнуть меня от сладкого вкуса своей киски.

— Ты готовишь ужин? - Спросил папа из-за угла столовой.

Я встал, развернулся и открыл дверцу холодильника со стороны морозильной камеры. Нержавеющая сталь скрывала мое тело и складку, образовавшуюся у меня в штанах. Холодный воздух ударил в лицо, прогоняя пот с моей кожи, и я широко раскрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, в то время как мое сердцебиение участилось вдвое сильнее, чем секунду назад. На самом деле я не хотел, чтобы мой отец застукал нас, не так ли? Я бы с удовольствием поделился с ним мамой. Я любил своих родителей. Вместо того чтобы искать ответ, я взял кусочек льда, положила половину в рот, а затем провел им по губам и подбородку, чтобы смыть с лица мамины соки.

Позади меня папа говорил: -. .. Я не знаю, но я мог бы заказать пиццу. Мне осталось выпить одну таблетку, а готовить не хочется.

— Пицца - это прекрасно, - сказала мама, слегка повысив голос, чем обычно.

— Пиццу, Марк? - Спросил папа.

— Ты знаешь это, - сказал я, когда моя раздутая салями сдулась в рекордно короткие сроки. - Мы должны съесть такую же, с начинкой.

— О, чтобы снова стать молодым, - сказал папа. - Я был таким жеребцом! Я мог есть все, что угодно, и оставаться стройным, как гончая.

Я рассмеялся и отвернулся от холодильника, кивнув головой. - Конечно, можешь, - сказала я. - Я буду в гостиной. - Мои глаза на мгновение встретились с глазами мамы. - Нам нужно приглушить свет и посмотреть какие-нибудь фильмы.

— Это хорошая идея, - сказала мама срывающимся голосом, и ее соски проступили сквозь хлопковое платье.

Я направился в гостиную, когда папа сказал: - Звучит как план.

Оказавшись на диване, в центральном кресле, рядом с тем, где обычно сидела мама, я достал свой телефон, но Дженна больше не писала мне. Я написал ей: - Ты проходишь терапию, или твой папа разрешит мне поиметь эту задницу? - Я засмеялся и подождал, но ответа не последовало, когда мама с папой присоединились ко мне в гостиной.

— Свет выключить, папа? – спросил я.

— Да, - сказал он, растягивая слово, - звучит примерно так.

— Мы будем обниматься? - Спросила мама папу, когда он устроился на диване.

Папа съежился и сказал: - Я бы с удовольствием. Но мне скоро нужно принять таблетку. - Он слабо улыбнулся ей. - А если мы будем обниматься, я захочу не ложиться спать, если ты понимаешь, о чем я. А мне нужно выспаться.

— Это здорово, пап, - сказал я.

— Эй, - сказал он, подмигивая маме, - Если мне нужно услышать о твоей девушке, то ты можешь выслушать то, что я хочу сказать. По крайней мере, моей девушке не нужно спрашивать разрешения у своего папочки.

— Хорошо. - Я рассмеялся и постарался не смотреть на маму. - Я заткнусь.

— Хороший мальчик, - сказал папа.

— Хорошо, - сказала мама. - Я обниму своего сына. - Мама повернулась ко мне, пряча лицо от папы и проводя языком по губам.

— Обнимемся? - Спросил я, застонав.

— Да, - сказал папа. - Ты делаешь это. Тебе повезло, мальчик, - он посмотрел на меня, - когда я был маленьким, взрослые мужчины не обнимались со своими матерями. Нам пришлось тайком обняться, и чем больше объятий ты сможешь получить сегодня, тем больше воспоминаний у тебя останется, когда будет слишком поздно создавать новые.

— Мудрые слова, - сказала мама, садясь рядом со мной. - Так что не дуйся.

— Я не дуюсь, - сказал я. - Я мужчина.

— Тогда не дуйся, - прошептала мама. - А теперь иди сюда и обними свою маму.

Папа засмеялся, и я улыбнулся, как и мама. Я забрался с ногами на диван и скользнул за спину матери, которая лежала передо мной на боку. Папа воспользовался своим волшебным пультом дистанционного управления, чтобы погасить свет во всем доме и задернуть плотные шторы. Он переключил каналы и зашел на стриминговый сервис, выбрав небольшую, но хорошо снятую, насыщенную событиями драму.

— Это хорошо? - Спросил папа.

— Да, - ответил я.

Мама повторила за мной, прежде чем слово успело слететь с моих губ.

Папа включил воспроизведение, и мы легли на спину в почти полной темноте и стали смотреть.

— Возьми одеяло с дивана, - прошептала мне мама, и ее голос был достаточно тихим, чтобы мое сердцебиение участилось, но достаточным, чтобы папа не услышал его.

— Просто еще один вечер, - подумал я, осознав, что из-за возбуждения я не ощущал прохлады в доме. Я стянул тонкое одеяло со спинки дивана и накрыл им нас с мамой, так, чтобы мои ноги торчали наружу, а ее - нет. Устроившись поудобнее, я положила руку маме на бок.

Мама прижалась ко мне попкой, вжимаясь в обтягивающую промежность моих джинсов. Я подумал, что мне следовало надеть шорты, но было уже слишком поздно. Я посмотрел на отца, не видя его лица и зная, что он нас не видит, но в сегодняшнем вечере было что-то особенное. Волнение от того, что меня поймают, сменило мой страх быть пойманным. Глубоко вздохнув маме в ухо, я наклонился и прижался губами к ее мочке, одновременно сжимая ее бок.

Мама положила свою руку на мою, сжала мои пальцы, затем похлопала по тыльной стороне моей ладони, как будто знала, что я чувствую. Я подумал, что она такая же моя, как и папина. Даже больше. Я владел маминой киской. Не сердцем, а ее киской. В тот момент я подумал. Что бы ни случилось в нашей жизни, мама всегда будет любить меня так же сильно, как и папа, не больше и не меньше. То, что я поделился материнской любовью с отцом, вызвало улыбку на моем лице. Мама потянула меня за руку, и я последовал ее команде.

Я провел рукой по маминому боку, задрав ее платье, и опустился ниже, чтобы погладить ее живот. Его движения внутрь и наружу выдавали, насколько она взволнована. Я двинулся вверх по ее грудине. Ее сердцебиение отбивало быстрый ритм под моей ладонью, когда я просунул пальцы между ее маленькими грудями. Ее верхняя часть груди прижалась к большому пальцу моей левой руки. Я снова двинулся вниз, затем вверх, обводя нижнюю часть ее левой груди между перепонками плоти, идущими от моего большого к указательному пальцу. Мама прерывисто вздохнула. Я двинулся вниз, чтобы проделать то же самое с другой ее грудью. Я хотел сделать больше, но нам принесли пиццу, и мой член уже требовал, чтобы я приподнял мамино платье и протиснулся в теплые складки между ее ног, которые я недавно считал своими собственными.

Следующие пятнадцать минут я провел, лаская маму, прикасаясь к ее боку, ребрам, бедрам, обводя пальцем изгиб ее ягодиц и треугольник между ног, где находился рай. Дыхание мамы участилось, и она схватила меня за руку, изо всех сил стараясь провести моими пальцами по ее киске и сиськам, когда я приближался к ним. Она надула губки, когда я провел кончиками пальцев по ее холмику, но не стал приставать к губам ниже. Я сделал маме несколько ласкающих движений, погружая свой палец в ее попку, но не касаясь самых чувствительных мест на ее теле.

Когда принесли пиццу - две порции, одна с мясом, перцем, грибами и луком, а другая с сыром, - мы сделали паузу, чтобы разложить еду по тарелкам. Мама съела всего один кусочек, а я не хотел, чтобы пицца была мне тяжела, поэтому съел всего три кусочка. Папа съел четыре. По два кусочка от каждой пиццы, спросив меня: - Следишь за своим весом?

— Остальное я съем позже, - улыбнулся я. - После того, как нагуляю аппетит. Думаю, мне нужно сделать несколько кардиотренировок перед сном.

— Не нарушай режим своего сна, - сказал папа. - Восемнадцать тебе или нет, но ты не собираешься бодрствовать всю ночь и спать весь день этим летом.

— Если бы я мог, я бы не спал всю ночь и весь день.

Мама издала удивленный смешок.

Я улыбнулся.

Мы поели, и папа допил свой второй стакан виски, а затем сказал: - Я могу выпить еще один и быть в безопасности.

— Рич, - сказала мама своим протяжным, неодобрительным тоном.

— Я даже не пьян, малыш. Не волнуйся. - Папа улыбнулся. - И, поскольку завтра пятница, я собираюсь отказаться от таблеток и продемонстрировать тебе преимущества брака с человеком, страдающим бессонницей.

Я усмехнулся.

Мама улыбнулась, и я подумал, спросит ли она меня, можно ли ей трахнуться с папой? Эта мысль заставила меня посмотреть на свой телефон, но Дженна все еще не отправила мне сообщение. Интересно.

Мы закончили, и мама прибралась, хотя мой стояк немного поутих. Я сказал: - Я сам разберусь с беспорядком, - но мама возразила: - Нет, мне нравится делать что-то для своих мужчин. - Я был одним из маминых мужчин, и от этой мысли у меня вспыхнули щеки. Мы устроились поудобнее на диване и продолжили смотреть телевизор - всей семьей. Папа отхлебнул виски и принял таблетку, пока я готовился к тому, чтобы приставать к маме, пока мой отец лежал с нами в комнате.

Как только папа проглотил таблетку и расслабился, я положил руку на мамино бедро под платьем. Ее теплая кожа увлажнила мою ладонь, и по моим пальцам побежали мурашки, когда я провел рукой вверх по ее платью. Мама прижалась ко мне попкой, покачивая ею слева направо и обратно, прижимая свои ягодицы к моей промежности. Я скользнул рукой вверх по ее бедру, а затем к талии, стягивая с нее платье и оставляя ее ноги открытыми под одеялом. После этого моя рука скользнула назад, обхватив ее левую ягодицу, прежде чем задрать платье до нижней части спины, оставив ее обнаженной и отданной на милость моих прикосновений.

Папа зевнул. Мама посмотрела в его сторону. Ее следующий вздох был глубоким и тяжелым, когда мои пальцы коснулись лобка и погрузились в ее щелку. Я потянул вверх, раскрывая ее ягодицы и растягивая ее маленькую попку. Мои пальцы соскользнули с ее мягкого полумесяца, когда я не смог раздвинуть ее попку еще больше. Ее попка задрожала, и я провел рукой по ее бедру спереди.

Волосы на лобке, влажные от пота, щекотали мне ладонь. Мне нравились мамины волосы. Я хотел, чтобы их было больше - красивый треугольный кустик, похожий на пушок подростка. Я хотел, чтобы края ее холмика были безволосыми, так же как и влагалище, начинающееся от клитора. Я вспомнил фотографии в Интернете красивых светловолосых скандинавских богинь с прядями светлых волос вдоль загорелой кожи. У некоторых на задницах были крошечные волоски, которые блестели на солнце, как золотые нити, отражающие свет. Это то, что я хотел от мамы. Просто немного волос, таких маленьких и расположенных на достаточном расстоянии друг от друга, что мне приходилось искать их на солнце, если я хотел их увидеть.

Эти мысли заставили меня обхватить мамину киску сильнее, чем я хотел.

Мамино тело замерло, а лицо напряглось. Затем она расслабилась, когда я ослабил хватку на ее киске. Горячая, медовая влага покрыла кончики моих пальцев, когда они скользнули по линии маминых внутренних половых губ, и они стали липкими от росы и теплыми на ощупь, когда я отдернул их. Я поднял руку вверх по маминому телу, прижал пальцы к ее губам и скользнул ими ей в рот. Ее язык дочиста облизал два моих самых больших пальца, и я снова опустил руку вниз по маминому телу, возвращаясь, чтобы собрать еще немного ее сладкого нектара.

Мои пальцы стали скользкими, когда я прижал средний и указательный пальцы к нижним губам матери. Я хотел услышать хлюпающие звуки, но, хотя я не мог его видеть, я знал, что мой отец еще не спит. Пока я играл с мамой, ее дыхание стало более глубоким, и она все пыталась посмотреть на папу через подлокотники нашего дивана. Я обхватил правой рукой ее шею и, немного приноровившись, смог засунуть средний палец ей в рот. Мама сосала его с молчаливым голодом, который заставлял мое сердце трепетать, а член болеть. Я имитировал движения, которые мне нравились, когда я трахал ее рот своим членом, совмещая их с погружением в киску, отчего мамина задница начала быстро тереться о мой член.

Папа зевнул.

Мама потянулась левой рукой за спину и поиграла с моим ремнем и пряжкой. Мне нужно было перестать носить ремень дома. В ремне не было необходимости... если только я не хотел пристегнуть им свою мать. Хм.... Мама беззвучно расстегнула мой ремень и просунула руку мне в штаны и боксеры, ища и находя мой член. Наши тела двигались вместе, давая друг другу пространство для игры.

— Ммм, - промычала мама, когда я глубоко засунул в нее пальцы, но звук получился тихим. Таким тихим, что я едва расслышал ее. Я скорее почувствовал, чем услышал это.

Я ослабил поглаживание киски, прежде чем переместить руку с ее груди на спину, просунув ее под предплечье и вниз, между ее ягодиц, обхватив ее киску сзади. Мама вздохнула, и я тоже, когда сжал ее мягкость в своей ладони. Наши звуки были заглушены происходящим по телевизору. Подержав выпуклость ее киски почти минуту, наслаждаясь теплом и нежностью в этих пухлых складочках, я снова скользнул двумя самыми большими пальцами в ее киску.

Папа поставил свой стакан на пол. Мы с мамой приостановили все: наши движения, наше дыхание, наши ласки, поглаживания и перебирания пальцами. Папа снова прижал руку к груди и сказал: - Кажется, я сейчас засну.

Мама прижала мои пальцы к губам своим языком, а когда я вытащил их, спросила: - Рич, ты не хочешь подняться наверх?

— Нет, - сказал папа, зевая. - Может быть, - он зевнул, - позже.

— Хорошо, - прошептала мама, когда я скользнул пальцами в эластично-влажное углубление ее киски сзади.

В течение следующих десяти минут я обрабатывал мамину киску, поглаживая ее снизу-вверх, когда входил в нее, задевая ее точку G. Мой большой палец прошелся по ее половым губкам, собирая естественную смазку, прежде чем прижаться кончиком к ее гладкой попке. Мама напряглась, когда я подразнил ее задний проход нежными толчками, от которых бутон розы приоткрылся. Достаточно было сделать пару таких движений, чтобы мама закрыла глаза и поднесла левую руку ко рту, разжимая челюсти и прикусывая указательный палец, чтобы не издавать звуки, которые не смог бы скрыть телевизор.

— Как ты думаешь, он спит? - Прошептал я на ухо своей матери.

Мама кивнула.

— Может, нам стоит проверить, прежде чем я тебя трахну? - Спросил я, и мои слова прозвучали как ласка, подчеркнутая легким, как перышко, прикосновением языка к ее мочке.

Мама покачала головой.

— А что, если папа не спит?

Мама покачала головой.

— Я собираюсь трахнуть тебя. - Я снова лизнул ее мочку уха. - Я собираюсь трахнуть тебя прямо сейчас, независимо от того, проснется папа или нет.

Мама кивнула головой.

— Три стакана, и он принял таблетку, - подумал я, глядя на папин диван поверх подлокотника, - Он спит. - Так и должно было быть, иначе я был бы мертвецом, и все же мой член все еще пытался стать тверже, потому что я делал это со своей матерью, находясь рядом с отцом.

Я сбросил одеяло на пол.

Мама замерла.

Папа не пошевелился.

Я приподнялся, скользя спиной по спинке, и перевернул маму на живот, оставив ее лежать ничком под моим телом, а сам перекинул через нее левую ногу и встал на колени, балансируя на ней. Папа спал. Мамино платье задралось на верхней части спины, обнажая ее грушевидную попку, хотя свет от телевизора не прогонял тени, обрисовывавшие ее фигуру. Мама вытянула руки вперед, упершись ладонями в подлокотник, и замерла в ожидании. Ее дыхание стало тяжелым, когда я засунул свой толстый член в щель ее горячей задницы.

— А что, если он не спит? - спросил я достаточно громко, чтобы нас услышал отец.

Мама, не колеблясь, ответила: - Эта киска твоя, так что трахни ее в любом случае, - достаточно громко, чтобы папа услышал, если бы он не спал.

Мое сердце замерло, но сперма скатилась с кончика моего члена на поясницу матери. Папа ничего не сказал. Он спал. Я подался назад. Мой член скользнул в мягкую щелку моей матери, а моя головка скользнула между ее ног в влажную щель в форме сердца, где пряталась ее киска. Когда я коснулся тепла ее киски, мы оба вздохнули, и наши звуки заполнили комнату.

Мне не нужно было хвататься за член, чтобы войти в маму, и маме тоже не нужно было, но она потянулась назад и обхватила себя за ягодицы, раздвигая их для меня. Мой член уже был там. Струйка преякулята хлынула на линию маминой щели, когда она пригласила меня войти в ее киску. Я надавил, и мамина киска погрузилась внутрь и раздвинулась, а ее моллюск поглотил мою головку за пределы венчика.

— Ух, - простонала мама. Она отпустила свою задницу и снова уперлась руками в подлокотник. - Давай, детка. Дай маме этот большой член.

Я просунул свой член в мамину киску, придвигаясь к ней на пару сантиметров, смачивая свой ствол, вытаскивая и вталкивая обратно. Ее соки медленно покрывали мой член по всей длине, в то время как ее киска расширялась, принимая меня понемногу. Я еще не смазался, но она была мокрая, и, слегка надавливая и тычась, я понемногу раздвигал мамину дырочку, пока полувлажное трение заставляло нас ахать, постанывать и охать одновременно.

Борьба с этим трением "сухое-мокрое" почти довела меня до оргазма. Давление на мой член вызвало мурашки по головке и стволу. Мой набалдашник пел от удовольствия, а самый кончик зудел, как будто я был готов в любую секунду извергнуть потоки спермы. Я не знаю, как я не кончил, но я этого не сделал.

— Я бы хотела, чтобы мы смотрели порно, - простонала мама, когда мои бедра прижались к ее заднице. - С твоим отцом прямо здесь.

Я застонал, затем вытащил член и начал входить в нее, плавно скользя по ее узенькой дырочке и кружа бедрами с грацией танцора. Мама повернула голову и укусила себя за руку. Я начал двигать ее быстрее, затем сильнее, затем слегка надавил на ее киску, чтобы трахать ее неглубокими толчками. Мама не могла раздвинуть ноги, а даже если бы и могла, я бы ей этого не позволил. Я вошел в нее, и мой губчатый кончик наткнулся на что-то мягкое и кашеобразное в ее глубине, отчего мама громко застонала.

Держать свой член внутри нее было просто божественно, но когда я прижался бедрами к ее заднице, описывая круги своим членом между складочками ее киски, мама издала удивленное "О", за которым последовало несколько всхлипов, которые стали громче. Левой рукой я опирался о подлокотник, а правую просунул под мамино тело, обхватив ее правую грудь, пока я продолжал поглаживать ее нетерпеливую киску своим пульсирующим членом. Подушки под нами прогнулись внутрь. Мамино тело подпрыгивало вверх-вниз, когда мои бедра шлепали по ее заднице, а мои яйца ударялись о ее бедра. Через минуту я ускорился и хорошенько стукнул маму по киске, отчего она с силой уперлась ладонями в подлокотник, отчего тот заскрипел.

— У-у-у, - промычала мама, выгибая спину и пытаясь приподнять задницу. - Ух, блядь... УХ!.. блядь!

— Это даже не удар молнии от Зевса, - выдохнул я.

Мама засмеялась, а потом выдохнула: - О, блядь, ты становишься слишком глубоким с этого... о, боже... ракурса, детка. - Я засунул свой член в ее киску так глубоко, как только мог, и изогнул попку, загоняя головку поглубже в ее сочный туннель. - О, черт, слишком глубоко, - вскрикнула мама, - Слишком глубоко, Марк!

Я наполовину вышел.

Мама благодарно вздохнула и прошептала: - Ты испортишь эту киску.

— Ты хочешь быть сверху? - Спросил я, тяжело дыша.

— Ты заставляешь меня? - Мама дышала тяжелее, чем я.

— Да, - сказал я, вытаскивая свой член из мягкости между ее ног.

Я отодвинулся в сторону, когда мама поднялась на колени. Я скользнул между ее ног, оперся спиной о подлокотник и, заведя руку за голову, нащупал лампу на прикроватном столике и, потянув за цепочку выключателя, включил лампу. Меня окутал мягкий свет, который сумел осветить тело моей матери. Ее платье было сбито между ног, оставляя открытыми загорелые бедра, когда она оседлала меня.

— Жестко оседлай мой член, мама, - сказал я. - Я хочу, чтобы ты кончила первой. Я хочу почувствовать твою сперму на своих яйцах.

Мама прикусила нижнюю губу и кивнула. Ее дымчатые глаза встретились с моими, а царственные эльфийские черты лица, казалось, были готовы к драке. И, возможно, так оно и было. Я не знал. У меня был большой член, и для женщины с такой маленькой киской, как у нее, возможно, каждый раз, когда мы трахались, это было все равно что ввязываться в борьбу, в которой невозможно победить.

Мама ущипнула себя за платье у бедер и потянула его вверх, открывая моему взору свою покрытую светлыми волосами киску. Она оторвала свою попку от моих бедер, приблизила киску к моему прямому, как стрела, члену и села, морщась и постанывая, когда моя толщина раздвинула шелковистую линию ее плоти между ног.

— Ммм, - простонала мама. - Боже, ты раскрываешь мою киску пошире... каждый раз. - Она опустила свою киску на мой влажный ствол, снова застонав. - Тебя никогда не будет легко трахнуть.

— Но это же здорово, правда? - Я положил руки ей на бедра и провел ими по ее обнаженным конечностям до талии. Она задрала юбку, затем отпустила ее, и она зацепилась за мои запястья, обнажив ее киску. - Это не больно?

Мама покачала головой, затем улыбнулась и закатила глаза вверх и влево. - Когда действительно больно, - прошептала она, - это приятно.

— О-о-о, - прошептал я.

Мама опустила свою киску до конца вниз по моему члену, открыв рот и издав несколько коротких сексуальных звуков траха, от которых мои яйца напряглись, а сердцебиение участилось.

— Сними платье, - сказал я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на папу. Может, его и не было дома, но я о нем не забыл. - И не одевай его до конца ночи.

— Так плохо, - сказала мама, подхватывая подол и натягивая хлопок на тело и через голову, оставляя ее обнаженной надо мной, когда она бросила платье на пол. Ее толстые соски, казалось, еще больше затвердели, напряглись и сморщились у основания, отчего их головки только раздулись наружу. - Ты такой плохой, что заставляешь свою мать делать это.

— Оседлай меня. - Я сжал ее бедра. - Заставь свою киску кончить на мой член. - Я застонал, когда она повела бедрами вперед и назад. - Помни, я хочу почувствовать твою сперму на своих яйцах.

— Да, - сказала мама, тяжело дыша. - Ты сделаешь это, детка. Ты почувствуешь, как соки моей киски стекают по твоим большим, наполненным спермой яйцам. Я собираюсь намочить твою мошонку, детка. О, черт, я собираюсь намочить ее хорошенько.

Я застонал, когда мама продолжила двигать своей киской по моему члену, а мои глаза были прикованы к соединению между нашими телами. Мой член выглядел большим и грозным, когда он растянул красивые розовые губки мамы в тонкую линию. Их хватка цеплялась за мой стержень, когда она поднималась на нем, а затем опускалась внутрь, когда она скользила своей пиздой по моему стволу. Мама откинулась назад, положив руки мне на колени. Ее тело отклонилось назад, а спина выгнулась дугой, отчего ее маленькие сиськи приподнялись в воздух. Я не сводил глаз с ее киски. Ее розовая плоть блестела, а клитор выпирал наружу, набухший, как у шлюхи. Клитор моей шлюхи. Привлеченный этой блестящей жемчужиной, я положил правую руку на ее волосатый холмик, а большой палец - на пуговицу и покрутил ею.

— О, черт, о, - быстро и тяжело дышала мама. Ее сиськи поднимались и опускались с еще большей скоростью. Она придвинулась ко мне своей киской, отодвинула ее, подтолкнула ко мне и снова отодвинула, а затем сильно обхватила мой член своей маленькой коробочкой любви. Каждое движение ее нежной киски вокруг моего члена высасывало сперму из моих яиц, и я каждый раз вздрагивал, когда меня пронзал мини-оргазм.

— Кончай, мам, - прошептал я дрожащим голосом.

— Если я заставлю тебя кончить, - сказала мама, тяжело дыша, - тебе придется просто отшлепать меня за то, что я плохая девочка. Не так ли?

— Дедушка тебя шлепал? - Спросил я, даже не зная, что сказать.

— Ах ты, мерзкий ублюдок, - прошипела мама. - Дедушка часто шлепал меня, особенно когда бабушки не было рядом!

— С такой задницей, как у тебя, я, блядь, его не виню! - Я опустил левую руку на ее задницу и сжал.

— Противный, маленький... о-о-о... ублюдок, - заскулила мама. - Больной, плохой мальчик!

Я поводил ее клитором из стороны в сторону, затем повернул его по кругу, затем вверх и вниз. Я взял ее левую ягодицу в руку и сильно сжал, пока она двигала своей киской по моему члену. Ее внутренности засасывали мою головку и скользили по моему стволу, вызывая мурашки удовольствия по всему телу. Каждое скольжение ее киски по горячей толщине моего члена заставляло мое сердце подпрыгивать, и вскоре я задыхался почти так же сильно, как моя мама.

— Давай, мам, - прошептал я, побуждая ее двигаться дальше, пока я быстрее ласкал ее клитор. Интенсивность ласк моего большого пальца становилась все неистовее. - Кончи на мой член. Кончи на член своего сына. - Мамина киска сильно сжалась вокруг моего члена. - О, черт, дай мне сперму из твоей киски. Дай мне сперму из твоей киски, мама. - Мамино тело напряглось, когда она издала пронзительный стон. - Дай мне кончить от инцеста. - Я прижал свой средний палец к ее заднице. - Сейчас!

— О, черт, Марк! - Закричала мама. - Мамочка кончает! Черт, о, черт, черт! Мамочка кончает на твой член!

Я держал маму за попку, пока она дрожала на моем член. Жар между ее ног превращался в жидкость, когда мой твердый, как камень, член пульсировал в ней. Она провела своей киской по моему члену, не останавливаясь, пока ее губы не поцеловали мои подстриженные лобковые волосы. Оказавшись внизу, она снова приняла позу супергероя, уворачивающегося от пуль, потянув мой член вниз и заставив мои легкие судорожно вздохнуть.

Я не отпускал мамин клитор, когда она кончала, непрерывно потирая ее жемчужину между оргазмами. Ее влагалище кончало так быстро, что она пыталась оттолкнуть мою руку от своей киски, всхлипывая в экстазе. В конце концов, я ослабил давление на нее, все медленнее и медленнее поворачивая большой палец, заставляя ее тело дрожать, отчего ее маленькие соски затряслись. Мама все еще дрожала, когда я убрал руку с ее мокрого любовного бугорка.

— Мам, - прошептал я, чувствуя, как сильно бьется сердце в груди. - Папа все еще спит?

Мама повернула голову к папе и попыталась приподняться. Я обхватил ее руками по бокам. Мои пальцы соприкоснулись, а затем переплелись у нее за спиной, когда я приподнял ее, поднося ее сиськи к своим губам. Пока я засасывал левую в рот, зажимая половинку между губами, как будто я был великаном, мама дрожащим голосом прошептала: - Да, детка. Твой папа все еще спит.

— Мам, - сказал я, - Мне нужно кончить, но я хочу кончить, пока ты будешь сосать папин член.

— Марк! - Прошептала мама.

— Мы говорили об этом, - сказал я, прикусывая ее сосок и осторожно вытаскивая его из ее груди.

— Но...

Я оторвал рот от маминой груди и сказал: - Я заставляю тебя, мам. - Мой член набух в мамином сливочном влагалище, заставив ее застонать. - У тебя нет выбора. - Я лизнул другой ее сосок.

— Хорошо, - сказала мама, и ее дыхание участилось. - Но это опасно. Он может проснуться.

— Он обычно просыпается?

Мама надула губки и застенчиво улыбнулась мне. Она прикусила нижнюю губу и прошептала: - Не совсем. Он бормочет несколько слов, но так и не открывает глаза по-настоящему.

Я целовал ее груди и облизывал ареолы, издавая влажные и преувеличенные звуки, когда я покусывал ее соски. Наконец, я сказал: - Мы выключим свет. - Я усердно посасывал правую грудь моей матери, отрывая ее от груди. - Если папа проснется, я уйду прежде, чем он поймет, что происходит.

— О, Марк, - вздохнула мама, когда я быстро провел языком по ее соскам вверх и вниз. - Хорошо, малыш. Я отсосу у твоего отца.

— Пока я буду трахать тебя.

— О, ты плохой. Очень плохой мальчик. - Мама вздрогнула. - Скажи, когда, малыш. Скажи маме, когда ты захочешь, чтобы она отсосала.

— Сейчас.

Мама положила руки мне на грудь и приподняла свою задницу в воздух. Мой член с влажным шлепком выскользнул из ее узкой дырочки, пролив еще больше ее спермы мне на яйца. Мама посмотрела себе между ног и сказала: - Ммм, грязно. - Она встала, и внутренняя поверхность ее бедер заблестела от нектара из киски. Она подошла к папе, оглянулась на меня через плечо и опустилась на колени рядом с диваном.

Я встал и выключил лампу у дивана. Я схватил пульт дистанционного управления отца, который лежал у него на животе. Я выключил телевизор, но не стереосистему. В полной темноте я на ощупь добрался до журнального столика и положил пульт на его поверхность, а затем зашел маме за спину, оседлал ее бедра и встал над ней. Было что-то такое в том, чтобы стоять обнаженным над матерью с твердым, как камень, членом, даже в темноте, что посылало по моему телу гудящие волны энергии. Я схватился за шейку своего члена и согнул колени, намереваясь как можно быстрее скользнуть в тело матери.

У нас было много места между диванами и журнальным столиком. Я мог бы забраться ей за спину. Было бы тесновато, но мой член хотел проникнуть глубоко в горячую киску моей матери. По-настоящему глубоко. Трахая маму снизу-вверх, раздвинув ей ноги, я собирался позволить себе именно это. Я надеялся, что мама это выдержит, потому что я не собирался щадить ее киску, пока продвигался к тому, чтобы опустить свой груз на мамину задницу.

— Отсоси у папы, - прошептал я, и мой голос смешался со звуками телевизора, доносившимися из окружающих стереосистем.

Я ждал, прислушиваясь в темноте к тому, как колотится сердце в моей груди, отдаваясь эхом в черепе. Я ничего не видел, но слышал, как мама поправляет папино одеяло, как ее пальцы теребят его ремень, когда он расстегивался. За шорохом одежды последовал щелчок пуговицы, затем тихий металлический скрежет расстегиваемой молнии заставил мой член подпрыгнуть. Я согнул колени еще ниже. Мышцы бедер напряглись, и кончик моего члена коснулся самой верхушки маминой ягодицы. Она прыгнула вперед, затем замерла, и именно тогда я услышал первые влажные, чавкающие, всасывающие звуки в ночи.

— Ммм, мва, мма, - промурлыкала мама, обхватив член моего отца. - Мва, мва, мва.

Я держал свой член в правой руке, прямо под венчиком, и поглаживал мамину щелку вверх-вниз. Моя предварительная эякуляция смешивалась с соками ее киски, создавая теплую, влажную среду, в которую я мог протащить свой член. Мама продолжала сосать. Звуки становились все влажнее и полнее по мере того, как член моего отца утолщался у нее во рту.

Если бы я мог порадовать свою мать сам, а мой отец мог бы порадовать мою мать сам, то сколько удовольствия мы могли бы доставить ей вместе? При мысли о том, что моя мама лежит в постели, свернувшись калачиком, и умоляет нас оставить ее в покое, издавая восторженные рыдания, у меня по телу пробежали мурашки. По спине и плечам пробежал холодок, а по коже побежали мурашки. Я еще раз просунул свой член в мамину щель, нащупав ее анус и его киску, похожую на захват.

Я протолкнулся туда.

— О-о-о, - выдохнула мама, обхватив папин член, и подпрыгнула, когда я ткнул пальцем в ее маленькую влажную попку.

— Не сегодня, но скоро, - подумал я, опускаясь вниз по ее промежности и касаясь гладкого овала внизу ее киски. Я протиснулся внутрь, обнаружив, что ее розовая дырочка скользкая, сочная и мягкая, как теплое тесто для печенья. С громким вздохом я погрузился в тело моей матери, раздвигая ее киску и загоняя свой член глубоко в узкую дырочку между ее ног.

— Ох, - простонала мама, когда я протолкнул свой член глубоко в ее киску. Я не останавливался, пока мои яйца не уперлись в ее пульсирующий клитор. Я коснулся чего-то мягкого в глубине ее влагалища, и она сильно застонала, обхватив член моего отца. Я обхватил ее за бока, а мои руки были большими на ее теле. Кончики моих пальцев почти соприкасались. Боже, она казалась такой маленькой, когда я держал ее киску на месте прямо перед тем, как начать жестко трахать ее киску.

Никакой утонченности.

Никакой нежности.

— Умм-умм-умм-умм, - промычала моя мать, обхватив папин член, и ее слюна брызнула у нее изо рта. Она казалась удивленной, но ее хлюпающие звуки вокруг папиного члена становились все интенсивнее, по мере того как я продолжал жестко долбить ее приподнятую пизду. Когда я вошел в нее и стал двигать бедрами по кругу, упираясь головкой ей в живот, мама застонала, обхватив папин член, но так и не оторвала рта от его салями.

Мне захотелось отшлепать ее.

Я хотел довести ее до оргазма.

Я трахал ее быстрее, но не жестче, отдавая ей половину своего члена за раз, пока скользил по тесной дырочке. Ее внутренности прильнули ко мне, влажные, липкие и, такие чертовски горячие. Мою головку затрепетало, и удовольствие прокатилось по венчику, стекая по стволу к яйцам. Мои бедра покалывало. Чем ближе я подходил к оргазму, тем крепче сжимала меня киска моей матери.

Когда мои яйца напряглись, а яйца наполнились спермой, мамина киска наполнилась свежим медом. Папа издал сдавленный, приглушенный стон, как будто он спал в клетке. Мои яйца, бедра, член и все тело взорвались от удовольствия, образовав самостоятельное грибовидное облако, заставившее меня дрожать и задыхаться. Папа продолжал стонать, испытывая острое и быстрое наслаждение, а мамин изголодавшийся по члену рот издал серию блаженных вскриков, когда ее киска превратилась в золото вокруг моего пульсирующего ствола. Я жестко долбил ее, и влажные звуки были непристойны в темноте. Она кончила снова, когда я излил густые потоки спермы в ее дрожащее влагалище.

Я крепко прижался к маме. Мое сердце бешено колотилось, а разум ждал хоть какого-нибудь признака того, что папа проснулся, но он так и не проснулся полностью.

— Э-э-э, - вот и все, что он сказал, почти заставив меня вырваться из объятий матери и убежать, пока он пытался подняться.

Черт возьми! Я забыл выйти и кончить на задницу своей матери.

— Ладно, Марк, - прошептала мама в темноте, после того как папа успокоился. - Мамочке нужно поспать. Ты сломал меня, малыш. Ты сломал киску своей матери.

Я рассмеялся, но это был тихий шепот. - Хорошо. Дай мне уйти первым, а потом можешь включить свет и прибраться здесь.

— Хорошо, - сказала мама тяжелым и усталым голосом. - Поторопись. Я устала.

Я поднялся наверх со своей одеждой, убедившись, что телефон при мне. Оказавшись в своей комнате, я проверил свои новые сообщения и обнаружил несколько от Дженны, в каждом из которых было одно и то же сообщение: - Перезвони мне, как только получишь это. - Я посмотрел на время. Было всего 9 часов вечера.

— Как дела? - отправил я ей сообщение.

Через полминуты она ответила: - Это слишком вкусно для телефона. Встретимся у меня на заднем дворе в полночь. Напиши мне, прежде чем придешь. Люблю тебя. Пока.

— Люблю тебя, - написал я в ответ, направляясь в свою ванную принять душ.

Продолжение следует......

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.