— А ну пошла отсюда, шалава. Чтобы духу твоего в моей квартире не было. - Убью паскуду... - закричали наперебой сестры и оттолкнув меня в сторону, двинулись на свою пожилую мать с кулаками.

Я было хотел встать между бабой Зоей и ее дочерьми, которые реально хотели её избить и выкинуть как собаку на улицу на мороз. Но не успел, так как мать меня оттолкнула к стене.

— Стоять, суки. Или я сейчас вам дырок в ваших дурных головах наделаю. - заорала баба Зоя, резво отскакивая к окну и расстегнув сумку, которую не выпускала из рук, достала из нее револьвер и направила его на сестёр.

На кухне разом воцарилась тишина и было слышно, как капает вода из крана. Увидев в руках у своей матери револьвер, сестры так и застыли на месте с поднятыми кверху руками. Да я, честно сказать, опешил, смотря на вороненое дуло боевого оружия. А то, что этот револьвер в руках у бабки был настоящим, свидетельствовала облезлая краска на его барабане от частого использования.

— Я не шучу, девки. Дёрнетесь на меня. Я вам дырок понаделаю. - ещё раз пригрозила сёстрам баба Зоя и для острастки положила большой палец на боёк и взвела курок револьвера.

В гнетущей тишине раздался устрашающий звук металла о металл, а моя мать, стоявшая рядом со мной, аж присела и пукнула от страха.

— Баба Зоя. Не нужно шутить с оружием. Отдайте мне ваш пистолет. Я вас с собой заберу в деревню. У меня есть там дом. И мы с вами будем в нём жить вдвоём. - предложил я бабке и протянул руку в надежде забрать у неё ствол, пока она не натворила делов.

Конечно, у меня не было полной уверенности в том, что бабка меня послушает. Но между нами была определенная симпатия. Я впустил её в квартиру, накормил и выпивал с ней. А ещё предложил пожилой женщине жилье, и это сработало.

— Скажите спасибо сыну. Парень у вас вырос хороший. Не то, что вы. Не разобравшись с кулаками на мать полезли. - немного подумав, переводя взгляд с дочерей на меня, бабка все же отдала мне револьвер, и все с облегчением вздохнули.

Особенно моя мать. Она обосралась от страха, когда баба Зоя взвела курок.

— Осторожно, Костя. Он может выстрелить. Эта сука его в боевое положение поставила. Дай мне пистолет. Я из него патроны выну, от греха подальше. - произнесла тётя Галя и, шагнув ко мне, с опаской взяла из моей руки оружие.

И я ей его отдал, так как сам впервые держал в руке боевой револьвер, внешне как две капли воды похожий на легендарный " Наган", но только в миниатюре. Ствол у револьвера был коротким, словно обрезанным, и сам он был размерами меньше, чем настоящий Наган, который я видел в городском музее.

Взяв в руку боевое оружие, тётя Галя опустила ствол револьвера вниз и нажатием пальца ловко отвела у него барабан в сторону, и он оказался пуст. Патронов в нём не было. Тётка нажала на курок. Револьвер сухо щёлкнул, но выстрела не последовало. Так как в нём изначально не было патронов.

— Да я вас на понт взяла. А вы, смотрю, в штаны наделали. - засмеялась баба Зоя и на всякий случай прижалась ко мне.

Бывалая зечка быстро смекнула, что я единственная её защита и возможность обрести кров над головой. Так как я при всех сказал, что заберу ее в деревне в свой дом.

— Где ты его взяла, Зоя? И зачем он тебе без патронов? - спросила у своей матери тётя Галя, внимательно осматривая револьвер.

Былая злость у сестёр на мать после её выходки с оружием и испытанного стресса мигом прошла, уступив место удивлению и расспросам. Моя мать Света, которая пёрнула с испуга, села на стул и, достав из сумочки пачку сигарет, от волнения закурила.

— В Москве на площади "Трёх вокзалов" у барыги одного купила. А патроны к нему есть. Целых три пачки. На кой ляд он мне нужен был бы без патронов. Просто не стала его заряжать от греха. Я и так вас напугала. - ответила старшей дочери баба Зоя и, открыв сумку, которую она по прежнему не выпускала из рук, достала из неё три жёлтых пачки револьверных патронов калибра 7, 62, как было написано на одной из них.

Она показала их сестрам и мне, но в руки нам не дала, а положила обратно в сумку, застегнув её на молнию. Тем самым обезопасив себя. Без патронов револьвер в руках у тёти Гали был всего лишь игрушкой.

Конечно, мы втроём могли бы с лёгкостью отобрать у пожилой женщины её сумку и заполучить желаемое. Но делать это никто из нас не собирался. Злости у сестёр как таковой на свою мать кукушку, когда-то сдавшую их в детский дом, уже не было. Мама Света сидела на стуле, курила сигарету, с любопытством разглядывала стоящую рядом со мной бабу Зою. А тётя Галя, к моему удивлению, рассматривала изъятый у Зои Владимировны револьвер.

— Так тебе продали коллекционный Наган - НКВД. Он большие деньги у коллекционеров стоит. Это уменьшенная копия офицерского Нагана. Специально созданная для скрытого ношения сотрудникам ЧК и НКВД. Их небольшую партию всего выпустили. И за ними гоняются коллекционеры. - произнесла тётя Галя, чем удивила всех нас, включая бабу Зою.

Пожилая зечка и не предполагала, что носила в сумке целое состояние.

— А ты это откуда знаешь, Галка? И где ты научилась владеть оружием? - удивлённо спросила у старшей сестры мама Света.

Она даже забыла про сигарету, которую держала в руке.

— У меня бойфренд один был в Москве. Он как раз занимался коллекционированием стрелкового оружия. И я видела у него такой же револьвер. И сама под его руководством к оружию приобщилась. И даже несколько раз стреляла из такого Нагана. У него отдача лёгкая. Как раз для женской руки. - ответила сестре тётя Галя, ловко крутанув пальцем барабан, положила револьвер на стол, где его тут же взяла моя мать.

— Я его с собой на работу в магазин буду брать. А то по вечерам страшно стало ходить. Алкашей и наркоманов развелось пруд пруди. - А вообще, давай сюда свои патроны, Зоя. Я положу их вместе с пистолетом в шкаф и закрою на ключ. От греха подальше. - предложила бабке моя мать и протянула руку к сумке, которую держала баба Зоя.

— Давай... - Не бойся. Никто тебя бить не собирается. И выгонять на мороз тоже. Живи у нас, раз приехала. Места всем хватит. - добавила мама Света, глядя на то, что бабка вцепилась в сумку и отдавать ей в руки свой последний козырь в виде патронов не собирается.

Но немного подумав и видя, что настроение у ее дочерей в отношении к ней поменялось. Зоя Владимировна открыла сумку и отдала в руки моей матери все патроны. А вот саму сумку оставила у себя. Видно, что-то в ней лежало нужное, чем бабка не хотела ни с кем делится. Моя мать вытащила из ящика серванта, стоявшего на кухне, целлофановый пакет и положив в него с некоторой опаской патроны и револьвер, завернула, как заворачивала у себя в магазине продукты и понесла к себе в комнату, в гардероб, который закрывался на ключ.

— А я тебя искала, Галя, в Москве. Но в твоей квартире другие люди живут. Я думала, что ты пропала. - сказала старшей дочери баба Зоя, беря со стола свою пачку " Мальборо " и вытащив из неё три сигареты, одну отдала мне, другую закурила сама и третью предложила дочери, видя, что та тоже собирается закуривать, но только дешёвые сигареты " Тройка".

— Богато живешь, Зоя. " Мальборо" куришь. - сказала тётя Галя, беря у блудной матери из рук сигарету.

Я думал, она не возьмёт. Но у меня отлегло на душе, когда тётка взяла предложенную ей сигарету из рук женщины, которую она несколько минут назад собиралась бить. А это означало, что Галина Николаевна не злилась на свою мать. И если не простила за прошлое. То, во всяком случае, ее не выгонит на мороз.

Мне такой расклад был на руку. Я хотел засадить своей родной бабке. Она мне жутко нравилась. И сегодня вечером это скорее всего произойдет. Да и по любому она должна стать участницей наших семейных оргий. А иначе как мне ебать при ней ее дочерей. Если баба Зоя станет жить у нас в квартире. От нее же не спрячешься. Только мне придётся лизать уже три пизды вместо двух. Но к этому я был готов.

— Это подарок. Начальница колонии мне блок подарила. Я ведь только из тюрьмы вчера освободилась и сразу к вам поехала. - пояснила дочери баба Зоя и достала из сумки блок " Мальборо ", ложа его на стол вместе со справкой об освобождении из женской исправительной колонии.

Зоя Владимировна была не жадной женщиной, и мне это в ней нравилось. Как и все остальное. Бабка была секси и могла с легкостью дать фору молодым девушкам.

— И за что ты сидела, если не секрет. И как вообще нас нашла? - на кухню вошла мама Света, и она слышала разговор.

— Я по народной двести двадцать восьмой статье сидела. За наркотики. А найти мне вас подруга помогла, с которой я срок мотала в одном отряде. Она раньше большой милицейской начальницей была. Пока мужа не убила и на нары загремела. У нее связи на воле остались. И через её знакомых в милиции на вас и вышла. Я сначала к Гале в Москву поехала. Но она уже не проживала по своему адресу. А потом к вам сюда махнула. - ответила младшей дочери баба Зоя и заодно и всем нам.

Теперь мы знали, за что она сидела в тюрьме и каким образом узнала наш адрес.

— А это твой коньяк, Зоя? Его тоже начальница колонии тебе дала? - спросила у матери Галина Николаевна, беря со стола бутылку марочного коньяка и крутя её в руках, рассматривая этикетку.

— У нас в магазине больше пяти звёздочек коньяка не бывает. А этот фирменный, двадцатилетней выдержки. И стоит как моя зарплата. - мама Света взяла у сестры бутылку, смотря на этикетку.

— И за что такая щедрость, Зоя. Чем обычная зечка может угодить начальнице колонии? За что она ее будет дорогим коньяком снабжать и сигаретами. - спросила у своей пожилой матери тётя Галя, беря в руки её справку об освобождении и читая, что в ней написано.

К слову сказать, сестры называли свою мать уголовницу строго по имени и никак иначе.

— Эта долгая история. Если захотите, потом расскажу как нибудь на досуге. Кстати, она мне не только куревом и коньяком снабдила. Но и ещё кое чем... - Вот в общий котёл. Раз вы меня принимаете в свою семью. Так я тоже свой вклад внесу. - бабка вновь полезла в свою сумку и чуть покопавшись в ней, вытащила из нее небольшую стопку крупных купюр, перетянутых канцелярской резинкой.

И положила её на стол рядом с блоком Мальборо. Я видел, как моя мать и тётя Галя переглянулись. Деньги бабы Зои были нам как нельзя кстати. В последнее время дела у сестёр пошли неважно. Тётка сделала неудачный аборт, на работе и был скандал. Она потеряла клиенток и едва не лишилась должности врача гинеколога. А магазин, в котором работала моя мать, перешёл в частные руки. У частника стало невозможно воровать продукты и обсчитывать покупателей.

Мамаша стала работать за одну зарплату, которую часто задерживали. И у нас уже накопились долги за квартиру и ЖКХ. Так что приезд к нам бабы Зои был, как ни крути, нашим спасением. А иначе нас выселили бы из квартиры за неуплату. Квартира была ещё не приватизированная и числилась на балансе консервного завода, на котором раньше работал покойный отец.

— Да это не наше дело, Зоя. Захочешь, сама расскажешь. А нет. Так и суда нет. Можешь у нас оставаться жить, сколько тебе захочется. А сейчас давайте ужинать. И заодно отметим твое освобождение, Зоя. И нашу, так сказать, встречу. - сказала мама Света, забирая деньги со стола и ложа их к себе в кошелёк.

Всеми финансами у нас в нашей дружной семье заведовала моя мать. А тётка слушалась свою младшую сестру и отдавала ей зарплату. Если нужно было купить какую-то вещь. Её покупка обсуждалась на семейном совете. Мы жили дружно, а если бывало и ссорились, то по мелочи и быстро забывали об этом.

— Баб Зой. Пойдёмте в зал. Пока они ужин приготовят. Мы с вами телевизор посмотрим. - предложил я родственнице, и она с радостью согласилась.

Я заметил, что присутствие взрослых дочерей её тяготило. Она не знала, как с ними общаться. А вот со мной ей было намного проще. Нас с ней не связывали прошлые обиды, как, к примеру, мою мать и тётю Галю. И баба Зоя видела во мне молодого парня, с которым можно было поговорить по душам. А я видел в ней интересную пожилую женщину, прошедшую Крым и Рым. И объект сексуальных утех. Мне безумно нравились сексуальные бабки. И я сгорал от желания лечь в постель с матерью моей мамы Светы и тёти Гали.

— А я что-то не пойму, внучок. Где твоя комната? - спросила у меня баба Зоя, едва мы с ней пришли в зал, и я усадил пожилую женщину на диван.

Когда мы шли в зал по коридору, двери в комнаты моей матери и тёти Гали были открыты и на кроватях лежали женские тряпки, лифчики, ночные рубашки и трусы. Мать с тёткой не заморачивалась уборкой и бросали свое бельё в комнатах, где придется. Чужие к нам не заходили и стеснятся им было некого. А вот их уголовница мать это просекла.

— Мою комнату Галина Николаевна занимает. А я в зале на диване сплю. Как она у нас появилась. Так я ей свою комнату отдал. А вам я могу диван уступить. Я на раскладушке лягу. Диван раскладывается и на нем удобно спать. - ответил я бабке, думая о том, что ни на какой раскладушке я спать не буду.

По любому моя мать и тётка затащат бабку в общую постель. А иначе у нас с ней совместное проживание в квартире не получится. Не будем же мы где-то снимать в городе квартиру, чтобы потрахаться?

— И давно, Галя, у вас появилась, сынок? Почему она из столицы к вам в провинцию жить переехала? Что-то я не пойму? - засыпала меня вопросами баба Зоя, делая вид, что смотрит на экран телевизора, где шёл концерт, а сама пыталась разузнать про жизнь старшей дочери.

— Не так давно. Осенью, два месяца назад. Впрочем, она сама всё вам расскажет... - Тётя Галя. Ваша мать спрашивает, как ты к нам из Москвы попала. - спросил я у вошедшей в зал тётки с тарелкой жареных котлет в руках.

Мне вдруг захотелось, чтобы тётка сама все рассказала своей матери о том, как повстречала меня на стадионе.

— Сейчас выпьем. Закусим как следует. Тогда и расскажу. Пусть подождёт чуток. - ответила мне Галина Николаевна и, поставив тарелку с котлетами на стол, подошла к дивану и ласково погладила меня по волосам на голове.

И это тоже не ускользнуло от внимательных глаз моей бабки. Матерая уголовница что-то заподозрила, но вида не подала. И пока её дочери не накрыли стол в зале, больше вопросов не задавала.

— За встречу... - И за то, что наша семья, наконец, вся в сборе! - произнесла тост моя мать, выпивая коньяк, налитый в рюмке.

Мы выпили вслед за ней и принялись закусывать всем тем, что было на столе. А там, кроме котлет, была отварная картошка, селёдка, колбаса и сыр с бужениной. Мамаше все же иногда удавалось "приватизировать" в магазине немного продуктов. Даже у частника можно было своровать. Но, конечно, не в таких объемах, как у государства.

Стульев на всех не хватило, и я подвинул стол к дивану. Мать с тётей Галей сидели на стульях, а мы с бабой Зоей на диване.

— Девки. Я повиниться перед вами хочу. Вы меня, конечно, не простите. Но я прошу у вас прощение. Молодой тогда была. Много глупостей наделала. За это и расплачиваюсь. - сказала баба Зоя, вставая с дивана и обращаясь к дочерям. А те с удивлением смотрели на неё.

Ведь никто из них не ждал покаяния от своей матери, которую не видели с детства.

— Не знаю, как Света. Но я тебя прощаю, мама. Что теперь обиды таить. Как говорится, кто старое помянет, тому и глаз вон. - ответила бабе Зое ее старшая дочь Галя, тоже вставая со стула.

— Я не держу зла на тебя, Зоя. Хотя раньше думала. Встречу по морде надаю. Но теперь нет. Я тебя прощаю. - моя мать встала со стула, беря рюмку с налитым коньяком в руку.

Видя такое дело, я быстренько разлил остатки коньяка по рюмкам, а пустую бутылку поставил под стол. У матери в спальне стояло ещё два ящика водки и вина, которое она берегла на чёрный день. И без выпивки мы сегодня точно не останемся.

— Тогда выпьем мировую. И чтобы больше никогда не расставаться. И не ссориться. - произнесла тост тётя Галя и подмигнула мне глазом.

Моя тётя что-то замышляла насчёт своей матери. Не зря она затеяла эту байду с прощением. Я видел по глазам у тёти Гали, что она не собиралась прощать свою мать, сдавшую ее в детдом.

— Конечно, мировую. Ведь нам всем вчетвером жить в одной квартире. И для этого необходимо помириться и ладить друг с другом. - поддержала сестру мама Света и тоже плутовато мне подмигнула.

Очевидно, пока они были вдвоём на кухне и готовили ужин. Сёстры разработали план мести для своей матери - кукушки. Нет, бить и выгонять ее на улицу они не собирались. Тем более после того, как она дала им крупную сумму денег, которых с лихвой хватит, чтобы погасить долги и ещё останется на жизнь. Месть, которую придумали сестры для своей матери, когда то сдавшая их в детский дом, будет сладкой. А орудием их мести стану я, их сын и племянник. Сейчас они подпоют бабку и подложат ее под меня, её внука. И я должен её хорошенько продрать до криков на диване.

Мы все встали и, стоя возле стола, чокнулись друг с другом рюмками. А потом выпили за мир и дружбу в нашей семье. Ведь мы были все друг другу родные.

— Что-то мне коньяк вообще не зашёл... - Костя. Принеси, пожалуйста, водки из моей комнаты. И пепельницу с кухни захвати. - попросила меня мать и на пальцах показала, что нужно брать две бутылки.

Я пошёл к матери в спальню за водкой, про себя решив, что больше бухать не буду. Ведь я до прихода сестёр выпил с бабкой водки и сейчас ещё догнался коньяком. И мне конкретно захорошело. Женщинам напиваться было не страшно. Их дырки всегда готовы к работе в любом состоянии. А вот мне быть сильно пьяным не следует. С пьяну и стоять будет плохо. И кайф не тот. Лучше быть немного подшофе и наслаждаться женскими прелестями.

— Закусывай... - Закусывай, Зоя. В колонии колбасой не кормили. Там баланду пустую давали. - говорила Галина Николаевна, сев к своей матери на диван и подкладывая ей в тарелку колбасы с котлетами.

— Ошибаешься, дочка. В тюрьме, как и на воле. Вот вы питаетесь хорошо. Колбаску с бужениной употребляете. А ваши соседи постные щи хлебают. Кто как может в жизни устроиться. А у меня всего было в достатке. Я бригадиршей в колонии была. И имела хороший " грев" с воли. - отвечала старшей дочери баба Зоя.

А я, глядя на неё, и так догадался, что эта симпатичная и моложавая бабка с крашеными по моде красной краской волосами. На зоне была в авторитете и вряд-ли ходила в столовую есть баланду, как остальные зечки. Тем более, что по ее словам, она была бригадиршей. А эта должность даёт власть и определенные привилегии. Я знал из рассказов того же Толика Фиксатого, сидевшего несколько раз в тюрьме. Что с деньгами и связями и на зоне можно неплохо жить и хорошо питаться. А так же доставать спиртное и наркотики.

— А что по мне. Так лучше на воле быть голодной. Чем хорошо жить в тюрьме. Свободу ни за какие деньги не купишь. - сказала мама Света, беря у меня бутылки с водкой и тут же стала разливать по рюмкам.

Я было хотел сесть обратно под бок к бабе Зое. Но тётка усадила меня с собой.

— Мне половинку мам, налей. Я ведь до вашего прихода с бабушкой выпил. Так что много не хочу выпивать. - предупредил я мать, и она меня поняла.

Намечалось групповое порево. А пьяный я не в состоянии с ними с троими справиться.

— Да мне тоже хватит, Света. Ещё рюмочку выпью и всё. А то с непривычки напьюсь. Мы у себя в колонии все больше " травкой " баловались, я к ней привыкла. - сказала младшей дочери баба Зоя и в подтверждение своих слов полезла в сумку, которая лежала рядом с ней на диване и достала из нее пакетик с зелёным веществом.

— " Шмаль" мировая вещь. Мы в отряде только ей и догонялись после " чифира". Но я чай не пила. От него желудок портиться и зубы желтеют. - баба Зоя положила пакетик с наркотиком на край стола и широко улыбнулась, показав нам свои красивые и белые, как у молодой девушки зубы с золотыми коронками сзади.

— Ну её к хуям твою наркоту, Зоя. По мне лучше водки для веселья нет. Насмотрелась я на этих нариков у себя в магазине. Совсем человеческий облик потеряли. Хуже алкашей... - сказала мама Света, лихо опрокидывая рюмку с водкой в рот и выпив смачно закусила солёным огурцом, хрустя им на зубах.

— А я бы не была столь категорична, сестра. Это же лёгкий наркотик марихуана и от него не возникает зависимости. Попробовать можно ради интереса. - возразила моей матери Галина Николаевна, она, выпив водку и закусив, взяла в руки пакетик с марихуаной, принадлежащий её пожилой матери, и с любопытством его рассматривала, крутя со всех сторон.

— Верно заметила дочка. Зависимости не возникнет, если в меру употреблять. А попробовать надо. Совсем другие ощущения. Не сравнить с алкоголем... - Костя. Принеси, пожалуйста, кусочек газеты. Я сейчас самокрутку сделаю, и мы ее вместе покурим. - сказала баба Зоя, смотря на меня пьяными глазами.

Бабка была уже хорошо поддатой, что было мне на руку. Пожилая женщина легче воспримет тот факт, что ее взрослые дочери спят со мной в одной постели. Услышав необычную просьбу родной бабки, я мигом сбегал на кухню, где на серванте лежали газеты. Они были старые. Их раньше выписывала мать в советское время. Но с распадом Союза подписка на них закончилась.

Я взял одну из газет " Советская торговля " и целиком понёс в зал к бабке. Пока я ходил, сестры отодвинули обеденный стол от дивана. А на его место поставили небольшой низкий журнальный столик и на нём была установлена пепельница, рядом лежала пачка " Мальборо ", зажигалка и пакетик с наркотикам. Сестры и их пожилая мать сидели на диване и курили сигареты, стряхивая пепел в стоящую перед ними пепельницу. Причём моя мать и тётя Галя сидели вместе с другого бока от бабки.

— Тебя клочок просили принести. А он газету приволок. - засмеялась тётя Галя, беря у меня из рук газету и оторвав от нее небольшой кусок, подала его в руки своей пожилой матери.

А та в свою очередь, разорвала это кусок ещё пополам. И в меньший обрывок газеты насыпала щепотку зелёного вещества из пакета. А пото ловко его скрутила, сделав самокрутку. Я видел в фильмах про войну, как солдаты в окопах курили махорку, делая самодельные сигареты. Но в живую видел впервые. И только диву давался, как ловко это получалось у моей сиделой бабули.

— Давай, Галя. Не бойся, дочка. Вреда здоровью не будет. Затянись и передай сестре. - произнесла баба Зоя, прикурив самокрутку от зажигалки и, затянувшись, передала её в руки старшей дочери.

К слову сказать, тётя Галя взяла из рук матери самокрутку, но несколько секунд медлила с затяжкой, смотря за состоянием самой бабки, но с той ничего не случилось. Она лишь блаженно улыбалась и весь её вид показывал о том, что она словила кайф.

— Хорошая вещь... - На, сестра, затянись. И сыну передай. Пусть затянется. Не повредит. - произнесла тётя Галя, выпуская дым изо рта и закатывая глаза кверху от удовольствия.

— Да что в ней такого, в этой марихуане, что вы все тащитесь? - моя мать, сгорая от любопытства, все же взяла из рук старшей сестры горящую самокрутку с наркотиком и глубоко затянулась.

Выпустив клуб ароматного дыма, передала " косяк" мне.

— Курни, Костя. Вреда точно нет. А вот удовольствие гарантированно. Я летать хочу. - воскликнула мать и, как и сестра, закатила глаза кверху от охватившего её блаженства.

— И вправду, эта вещь цепляет похлеще любой водки. Ты права, баба Зоя. Лучше уж твою травку курить. Чем бухать. - обратился я к сидящей рядом со мной пожилой матери обеих сестёр, после того, как затянулся марихуаной и, выпустив дым, передал самокрутку ей.

И действительно, едва я затянулся и заполнил лёгкие терпким и ароматным дымом анаши, как мое сознание прояснилось, а настроение улучшилось настолько, что захотелось взлететь под потолок.

— А я вам что говорила. " Шмаль " отлично расслабляет. Если ее в меру курить. Вреда здоровью абсолютно не будет. Не больше, чем от курения обычных сигарет.. - Но пока хватит. А то вы обкуритесь и начнете хохотать. А я хочу узнать, как вы все вместе собрались в одном доме. - сказала баба Зоя, аккуратно бычкуя " косяк" с намерением покурить его ещё раз.

— Ты права, мама. Действительно, хватит. Твою "шмаль" лучше на трезвую голову курить. А по пьяне она здорово разбирает. Но мне после неё хорошо. - Галина Николаевна приветствовала решение матери зечки на время затушить марихуану, так как её сестру Свету и меня хорошо зацепило и лишняя затяжка могла действительно навредить.

— То, что мы вместе, мама. Скажи спасибо своему внуку. Он нас всех свёл. Без него я бы пропала. - сказала тётя Галя, пересаживаясь ко мне.

Тётка села с другого бока от бабки рядом со мной и, положив руку мне на плечо, стала рассказывать своей пожилой матери о своей жизни в Москве. И о том, как лишилась квартиры по вине мужа игрока. О том, как стала бездомной и жила на улице. И о том, как приехала сюда, в наш город в поисках своей институтской подруги. И как повстречала меня на стадионе.

— Костя мой спаситель. Без него я бы пропала. И никогда не встретилась с сестрой... - И мы не только живём вместе. Но и любим друг друга. - Галина Николаевна закончила свой откровенный рассказ и обняв меня, поцеловала в губы взасос на глазах у своей матери.

— Я тоже сына люблю. И не могу прожить без его члена и дня. - сказала мама Света и протянув руку через сидящую на диване бабу Зою, в наглую помяла мне член, смотря на свою пожилую мать осоловелыми от выкуренной анаши глазами.

Со стороны двух родных сестёр это был вызов по отношению к матери, которая своим приездом к нам нарушила наш привычный образ жизни. И её взрослые дочери красноречиво ей показали. Или она принимает то, что происходит между ними и мной. Или пусть уходит из квартиры и не мешает им жить, как они привыкли.

На несколько секунд возникла напряженная пауза. Моя мать мяла мне член через штаны, а её старшая сестра Галя обнимала меня и целовала. И сестры ждали реакции своей пожилой матери. А бабка сидела и молчала, с любопытством смотря на действия своих дочерей. Матерая уголовница баба Зоя, повидавшая многое на своем тернистом пути. Каким-то особым чутьем поняла, что между мной и ее дочерьми есть интимная связь. И это произошло ещё до застолья. По этому она не удивилась происходящему.

— Мне тоже мой внук нравится. Очень симпатичный и заботливый парень. Я думаю, что мы найдём с ним взаимопонимание. - засмеялась баба Зоя, ложа свою ладонь мне на ширинку, рядом с ладошкой своей младшей дочери.

Пожилая мать и младшая дочь смотрели мне в глаза и вместе мяли мой член через штаны. А другая дочь обнимала меня и ласкала. И от этого мой бедный конец стоял так сильно, что было больно.

— В таком случае нам необходимо выкурить " Трубку мира", а после заняться другими не менее приятными делами. - предложила Галина Николаевна, беря самокрутку с марихуаной из пепельницы и прикурив её от зажигалки, глубоко затянувшись, передала " косяк" мне, а я в свою очередь, сделав затяжку, передал самокрутку бабе Зое.

Пожилая женщина с наслаждением затянулась, прикрыв глаза и передала окурок с анашой младшей дочери, а сама, повернув ко мне в голову, обняла рукой меня за шею и притянув к себе, поцеловала в губы страстным поцелуем.

Причём, целуясь, баба Зоя не оставляла мой член в покое. Одной рукой пожилая мать обеих сестёр обнимала меня за шею, а пальчиками другой руки мяла, ощупывала мне хуй, словно пытаясь узнать его размер. В точности как мама Света в деревне. И сейчас её пожилая мать повторяет действия своей младшей дочери.

— Дай внуку затянутся, Зоя. Никуда его член от тебя не денется, мама. Сегодня он наш. И мы его поделим на троих. Но тебе, как вновь поступившей без очереди, достанется. - сказала тётя Галя, давая мне в руки окурок "косяка ".

Он был уже маленький и обжигал пальцы. И эта затяжка была для меня скорее всего последней. Но и мне и так хватило, голова кружилась от выпитой водки и выкуренной анаши, и я, отдав окурок тётке, полез на сидевшую рядом бабку. После марихуаны хуй у меня ломило до боли и стояк был сумасшедший. Мне необходимо было его засунуть в горячее и влажное женское влагалище, и пизда родной бабки меня вполне устраивала. Тем более хотелось попробовать новую дырку.

Я знал, что у каждой женщины влагалища отличаются. К примеру, у тёти Гали пизда была растянута и более просторна, чем вагина у ее младшей сестры, моей матери Светы. У бабки, просидевшей пол жизни в тюрьмах в женском обществе без мужчин, влагалище должно быть с мышиный глаз, если только она не разбила его вибратором или подручными средствами типа больших огурцов и моркови.

— Подожди, сынок. Давай диван разложим. - сказала мне мать, удерживая от сидевшей на диване бабы Зои.

— Мам, встань. Дай Косте диван разложить. На нем поебемся. На кровати тесно и неудобно. - мама Света разогнала бабку с дивана, и пока я его раскладывал со стоящим колом членом в штанах, моя мать и тётя Галя задвинули на окнах шторы и принесли из своих спален подушки, одеяло и простынь.

Диван был широкий и заниматься сексом, а также спать на нем предполагалось с комфортом.

— Зоя, смотри, какой у твоего внука хуино. Мне и Гале он очень и очень нравится. - сказала мама Света, стягивая с меня штаны вместе с трусами, а тётка сняла рубашку.

И я предстал перед их пожилой матерью голый, со стоящим колом членом, с залупы которого капала смазка от возбуждения. Такого со мной давно не было. Я привык к голыми телам матери и тетки и не возбуждался на них как раньше. А секс с ними стал для меня обыденным делом. Словно сделать зарядку по утрам и чистить зубы. Но сейчас передо мной стояла пожилая мать обеих сестёр, и на неё я дико возбудился. Мне жутко нравились старые сексуальные женщины, и баба Зоя была одной из них.

— Вижу, Света не слепая. Так вот вы чем занимаетесь, девки. А я сразу заподозрила неладное, едва вошла к вам в квартиру. - ответила моей матери бабка и, не сводя взгляда с моего члена, стала раздеваться.

Зоя Владимировна сняла с себя блузку и под ней оказался чёрный кружевной лифчик, в котором находились её груди среднего размера.

— Ничего себе. Это тебе тоже начальница колонии дала, Зоя. - в один голос воскликнули сестры, увидев свою пожилую мать в кружевом нижнем белье.

Зоя Владимировна сняла с себя джинсы и стояла возле разложенного дивана полуголая, в черных импортных трусах и такого же цвета лифчике. Нижнее белье, надетое на недавней зечки, только вчера освободившейся из колонии, было дорогим и, скорее всего, известной западной фирмы. Моя мать и тётка носили обычные хлопчатобумажные трусы и бюстгальтеры, сделанные в России, а импортные вещи берегли для особого случая.

— Как вы угадали, девки. Она самая. Я же вам говорила, что у меня были хорошие отношения с начальницей колонии, где я сидела. Можно сказать, у нас с ней было взаимовыгодное сотрудничество. Я для нее добрые дела делала. А она за это меня благодарила. - ответила своим любопытным дочерям баба Зоя, снимая с себя сначала лифчик, а затем трусы.

И осталась стоять голая передо мной, смотря на мой член возбуждёнными глазами, в которых застыла откровенная похоть. Бабка долгие годы сидела в тюрьме и не видела голых мужчин, а сейчас перед ней стоял ее родной внук, сын младшей дочери, у которого был здоровенный член, и она дико возбудилась, увидев голого молодого парня. А я аналогично не сводил с бабки взгляда, рассматривая ее обнаженное тело.

И нужно было сказать, вид стоящей возле дивана голой пожилой матери обеих сестёр меня возбудил не на шутку. У Зои Владимировны груди были среднего размера и не сильно отвислые для ее возраста. У бабки имелся небольшой сексуальный животик, а чёрные волосики у неё на лобке были аккуратно подбриты. Пожилая женщина следила за своим ещё не старым телом, и это мне в ней нравилось.

А ещё я до одури хотел ей засадить и сделав к бабке шаг, обнял ее и поцеловал в губы взасос, прижимаясь членом к животу. Баба Зоя была ниже меня на пол головы, и мне пришлось наклонить голову, чтобы с ней сосаться. Одной рукой я обнимал пожилую мать стоявших рядом сестер за шею, а другой рукой мял бабке ягодицы её пухлой жопки, и это было обалденно приятно.

— А ты не заразная случайно, Зоя. - спросила моя мать у бабки, смотря как она сосется с ее сыном.

К этому моменту мама Света и тётя Галя разделись до гола и стояли возле дивана, выставив напоказ свои заросшие волосянками лобки.

— Да откуда мне чего-то было подхватить, дочка. Я же в тюрьме сидела, а у нас мужиков там не было. Одни бабы, а от них не подхватишь. - ответила своей бестолковой дочери Зоя Владимировна и, обхватив меня рукой за член, потянула к дивану.

Бабка хотела пороться с молодым внуком в присутствии своих взрослых дочерей, и пальцы у пожилой женщины, которыми она обхватывала мой член, дрожали от возбуждения.

— Пососи у внука, Зоя. Он любит, когда мы ему минет делаем. - предложила своей пожилой матери Галина Николаевна, видя, что та схватила рукой меня за хуй и мнёт.

— Правда, мам, пососи у Кости. А мы с Галей посмотрим. - поддержала старшую сестру моя мать, смотря на нас с бабкой обкуренными глазами.

Сестрам было любопытно было увидеть, как их пожилая мать сосет у внука член. И они застыли в ожидании приятного для их взгляда действа.

— Не могу сейчас, девки. Я потом у него пососу. А сейчас не могу. У меня внутри все чешется. Член хочу. Я с мужчиной уже давно не была. Тем более с родным внуком. Иди ко мне, сынок. Бабушка тебе приятно сделает. - мягким грудным голосом произнесла Зоя Владимировна, ложась спиной на диван и, призывно раздвинув ноги, смотрела на меня блестящими от анаши глазами.

— Засади этой суке Костя. Хочу, чтобы ты ей больно сделал, племяш. - шепнула на ухо стоящая рядом со мной Галина Николаевна и подтолкнула меня к дивану, на котором лежала её пожилая мать.

Тётка больше, чем ее младшая сестра, испытывала неприязнь к своей матери - кукушке, сдавшую её в детстве в детский дом, и хотела, чтобы я за нее поквитался. Чего я, естественно, не собирался делать. Я похоже влюбился в свою сексуальную бабку и хотел ее ласкать и заниматься с ней любовью.

— Баба Зоя. Зоя Владимировна. Вы такая красивая. - говорил я бабке ласковые слова, ложась к ней на диван и лаская пожилую женщину за груди и животик.

— Подожди, милый. Я сама все сделаю, внучек. Хочу сама на тебе сверху поёрзать. - неожиданно предложила мне бабка и словно молодая девушка выскользнула из под меня и в одно мгновение очутилась на мне сверху, со стоном садясь на мой член, придерживая его рукой, направляя в влагалище.

— Я пять лет мечтала об этом. Как же хорошо мне, девки. Ааааа. Оооооо. Костя. Внук мой золотой. - бабка села полностью на мой стояк, сняв с него руку и упершись двумя руками в мои плечи, заерзала на моем хую вверх и вниз, сладко постанывая и смотря мне в глаза осоловелым взглядом.

Старый диван под нами заскрипел в такт движениям Зои Владимировны, а стоящие рядом сестры присели на край дивана и стали смотреть, как их пожилая мать ебётся с родным внуком. Мама Света положила ладонь мне на грудь и ласкала, а её старшая сестра Галя гладила мои волосы на голове.

— Хорошо с ним, правда, мам? У Кости хуй большой и мы с Галей тоже любим на нем ёрзать. - говорила бабке моя мать, смотря на то, как та, постанывая от удовольствия, ёрзает и ёрзает на члене ее сына.

— Не то слово, дочка. Я сейчас умру. До того приятно. Аааа. Ой, Ой. Сынок милый. Так хорошо с тобой. - говорила баба Зоя, сидя влагалищем на моем члене и не переставая двигаться на нем, наклонилась ко мне для поцелуя.

И в этот момент соски ее сисек коснулись моей груди и стали ее щекотать, что было обалденно приятно.

— Мне тоже хорошо с тобой, бабуль. Очень приятно, Зоя Владимировна. - ответил я бабке, чувствуя, что скоро кончу, до того было кайфово заниматься с ней сексом в присутствии родной матери и тетки.

А ещё, ебясь с родной бабкой по матери на диване, я поймал себя на мысли, что мне больше приятнее с ней, чем с мамой Светой и тётей Галей. К этому времени добротные прелести матери и тетки мне уже порядком приелись. Хотелось чего-то нового в отношениях с женщинами. И вот это случилось.

У бабы Зои все было другим. И тело, и формы, и запах. Она пахла каким-то возбуждающим чужим запахом, который исходил от её молодого тела вперемешку с французскими духами. И этот чужой запах возбуждал во мне желание ебать эту старую блядь с выкрашенными красной краской волосами и делал мой член буквально каменным.

Как я и предполагал, пизда у сиделой бабки была не сильно растянута и стенки её вагины обхватывала мой хуй словно кольцом. Чего не наблюдалось у матери и у тётки. Их пизды были порядком разбиты мужскими членами. А у их пожилой матери зечки писька узкой и я по этой причине я долго не мог и через непродолжительное время стал спускать Зое Владимировне в пизду, схватив её за бедра.

— Ааааа. Оооооо. Оооооййй. - как же хорошо мне внучек. - бабка почувствовала удары спермы внука в своём влагалище и больно схватив руками меня за плечи, сама стала кончать вместе со мной, быстро заёрзав на моем члене.

— Иди ко мне, Костя. Сделай матери приятно. - Мама Света легла на диван рядом с нами ув раздвинув ноги, согнув их в коленях, ждала, когда я начну лизать у нее пизду.

Моя мать больше чем тётка любила кунилингус и чаще, чем ее старшая сестра предлагала мне лизать у нее влагалище. Вот и сейчас, насмотревшись на секс своей пожилой матери со мной. Она захотела, чтобы я лизал у не пизду. А баба Зоя на это дело смотрела.

— Совсем стыд потеряла Света. Разве можно такие вещи родному сыну предлагать. - возмущенно воскликнула Зоя Владимировна, с укором смотря на свою младшую дочь, лежавшую на спине рядом с ней с раздвинутыми ногами.

Но мне показалось, что возмущение поступком дочери со стороны бабы Зои было наигранным. В глазах у пожилой женщины застыло любопытство. Она в душе хотела посмотреть, как сын будет у нее на глазах лизать влагалище у родной матери.

— А что тут такого, Зоя. Мы здесь все свои. Твоёму внуку нравится у нас лизать пизды. И ему хорошо, и нам приятно. А если не хочешь, чтобы Костя лизал. Сама язычком работай. На зоне, небось, лизала у зечек пизды. - ответила за младшую сестру Галина Николаевна и встав на край дивана на коленях, демонстративно раздвинула пальцами свои половые губы и показала бабке алую плоть влагалища.

— Нет, девки. Я сама не лижу у женщин пизды. У меня лижут. А я этим не занимаюсь. У нас в отряде были "ковырялки " они и лизали. А я блатная воровка. Мне западло лизать. Но если у вас есть желание попробовать с женщиной. Я вам это устрою. В воскресенье моя племяшка освобождается. Она у вас и полижет. - ответила своей старшей дочери Зоя Владимировна, вставая с дивана.

Бабка подошла к столу, налила себе немного водки в рюмку, выпила и потянулась к сигаретам.

— Что за племяшка, Зоя. У тебя что, кроме нас ещё есть родственники. - спросила у бабы Зои моя мать, одновременно прижимая мою голову ладошкой к своему лобку.

Мать требовательно надавила рукой вниз, показывая мне, что пришла пора лизать. И я, лёжа на животе между ног у родной матери, припал ртом к ее обвислым половым губам, похожих на две перезрелые сливы, стал их сосать, беря каждую губку в рот и слизывать с них сок.

Больше всего мне нравилось лизать влагалище у мамы Светы. У нее сок был вкуснее, чем у тетки, и губки нежные, их так приятно было брать в рот и сосать. Вот и сейчас мама Света, лёжа на спине, широко раздвинув ляжки, прижав мою голову руками к своему волосатому лобку, вела беседу со своей пожилой матерью на тему лесбийских отношений и от этого возбуждаясь, пускала порции вкусного любовного сока из дырочки своего влагалища мне в рот, который я едва успевал глотать.

— Да нет у меня родных, кроме вас, девки и Кости. А девчонка эта мне чужая. Она ещё на тюрьме ко мне прибилась, ища защиты. Ее другие заключенные обижали. И я по доброте душевной взяла над ней шефство. А она в благодарность за это отлизывала у меня в любое время, когда я захочу. Но и стирала мои трусы и другое бельё. Мы с ней как муж с женой жили. У нас в отряде несколько таких семей было. Подобные отношения в женских зонах не осуждаются. - продолжила свой рассказ Зоя Владимировна, по всей видимости сидя на стуле с сигаретой возле стола.

Я хотел поднять голову и посмотреть на бабку, но мать больно схватила рукой меня за волосы и сильнее прижала мою голову к своему лобку. Мама Света была уже на подходе и я что есть силы заработал 👅 языком, теребя им ей клитор в желании выебать мать на диване "по офицерски " с задранными кверху ногами за ее проделки. После слов родной бабки о том, что она спала на зоне с молодой девушкой, заставляя ее лизать у нее влагалище и стирать одежду. Хуй у меня поднялся по новой и стоял колом, им я упирался в диван.

— Девчонку Ира зовут. Она нашему Косте ровесница. Симпатичная и у нее длинный язык. Она им меня до оргазма за пару минут доводила. А ещё Ира может стать женой для Кости. Если вы согласны принять ее в свою семью. - сказала бабка, присаживаясь сбоку на диван.

Пожилая женщина положила свою ладонь мне на голову и лаская, стала смотреть как сосу у ее младшей дочери влагалище. В этот момент моя мать начала кончать, до боли сдавив ляжками мою голову и сильно застонав, пустила мне в рот приличную порцию сока и выделений.

— До воскресенья три дня осталось, Зоя. А если девушка, как ты говоришь, действительно нормальная и симпатичная. То мы ее примем в семью. Я в принципе готова с женщиной попробовать. Сама лизать не хочу. А вот если у меня девчонка полижет. Не откажусь. - возбуждённым голосом произнесла Галина Николаевна, вставая на коленях над моей головой, а моя мать Света уже садилась влагалищем на мой член, придерживая его рукой.

Мы уже давно освоили способ получения удовольствия втроём. Я ложился на спину, одна из сестёр вставала на коленях над моей головой и я лизал у нее влагалище, а другая сестра в это время окорячивала меня сверху и ёрзала на моем хую. Таким образом, мы все втроём кончали. Это экономило время и получение удовольствия.

— Ловко вы придумали, девки. Это же надо до такого додуматься. - восхищённо воскликнула баба Зоя, глядя на извращённые действия своих дочерей по отношению ко мне.

— А что делать, мам. Костя один, а нас двое. А теперь и ты ещё к нам прибавилась. - со стоном произнесла моя мать, ёрзая на моем хую, а её старшая сестра Галя, стоя на коленях над моей головой, пускала из своей пизды сок мне в рот, который я глотал, чтобы не захлебнуться.

Обеих женщин возбудило то, что они занимаются этим в присутствии своей пожилой матери и тётки, как и у моей мамы влагалище обильно пускало сок от возбуждения.

После того, как сестры кончили на мне, а я спустил матери в влагалище. У обеих сестер в пиздах были вставлены противозачаточные спирали. Мне дали немного отдохнуть, выпить пива и выкурить сигарету. А потом со мной занялась Зоя Владимировна. Пожилая мать обеих сестер легла на спину, раздвинув ляжки, а я, устроившись между её ног, под одобрительные возгласы моей матери и тётки припал ртом к ее пизде и стал сосать у родной бабки влагалище, которое до меня уже обсасывали губы молодой девушки.

— Ну как, Зоя. Хорошо Костя лижет. - спросили у своей матери сестры, сидя рядом с ней на диване с краю.

— Что сказать, девки. Приятно. Но с Иришкой лучше. Не в обиду тебе, сынок. С молодой девушкой приятнее. Через три дня сами это узнаете, девки. А сейчас мне и с внуком хорошо. Тем более, что у него такой член большой. А у Иришки члена нет. - ответила сестрам бабка, с силой прижав мою голову к своему лобку.

А я, лёжа между ног у своей сиделой родственницы, лизал у нее пизду, думал о том, что пожалуй выполню просьбу Галины Николаевны и продеру бабку до криков " по офицерски" за ее слова. Я старался, работал языком, теребил ей им клитор, а она была неблагодарна.

И когда бабка кончила, доведенная мной до клиторального оргазма. Я запрокинул ноги бабы Зои к себе на плечи и стал ебать пожилую мать обеих сестер " по офицерски " до криков с её стороны, за что тётка отблагодарила меня взглядом.

На диване мы остались спать втроём. Я, моя мать и бабка, а Галя ушла спать к себе на кровать в спальню. Зоя Владимировна легла к стенке на бок, я обнял бабку рукой за животик, прижался опавшим членом к её голенькой попке, а моя мать Света обняла меня сзади, прижимаясь к моей спине своим большими грудями. Таким образом, мы заснули, лёжа втроём под теплым одеялом. И засыпая, я думал об Иришке. Об молодой девчонке воровке, которая в воскресенье освободится из женской исправительной колонии и приедет сюда к нам в город.