Новая кровать мамы / Mom's new bed / Автор Blackstroker / 2016 год

За, одну неделю, на мою маму Виноградову Ольгу Сергеевну обрушилось много удачи, и часть, ее выплеснулась и на меня, её сына Олега, заставив меня чувствовать себя, очень удачливым и очень счастливым. Однажды утром в понедельник Ольга Сергеевна пошла на работу, и к середине дня, её вызвали к директору Санкт-Петербургской овощной базы Фрунзенского района. Зайдя в приёмную секретарь дала ей на подпись лист бумаги, в котором было написано что ее назначили на руководящую должность со значительным повышением зарплаты. Два дня спустя работникам овощебазы была выплачена годовая премия в размере шестидесяти процентов от оклада. На следующий день мама быстро заменила наш старый холодильник на новенький LG и свою шаткую кровать, на которой был матрас с несколькими сломанными пружинами. Это была старая кровать, которую они с моим отцом делили в течение многих лет, купив еще до моего рождения. Мой отец бросил нас три года назад, чтобы жить с гораздо более молодой женщиной. Пятница той счастливой недели была Днем рождения Ольги Сергеевны, и покупки были доставлены в тот же день вечером в нашу с мамой квартиру на Купчинской улице в Купчино это спальный район Санкт-Петербурга.

Я был дома, только что закончил ПТУ Метрополитена по специальности машинист электропоезда, которое было рядом с домом в котором мы жили с мамой. После того, как я установил новый холодильник на кухне, я разобрал старую кровать, вынес ее на помойку во дворе дома и был в процессе сборки новой кровати в маминой комнате, когда мама вернулась домой примерно на два часа позже, чем обычно. Было видно, что она немного навеселе. Она почти никогда не пила и была очень легкомысленной когда была под действием алкоголя. Не потребовалось много времени, чтобы напоить ее. Я был рад, когда она пришла потому что мне нужна еще одна пара рук помощи, чтобы собрать кровать. Мама сказала, что ее пригласили на день рождения коллеги по работе потому и задержалась. Мама сказала, что как только примет душ, она поможет мне закончить сборку её новой кровати.

Маме тридцать восемь лет, она забеременела в двадцать лет учась в институте и быстро вышла замуж за моего отца. Из-за осложнений при вынашивании меня в своём чреве она больше не могла забеременеть. Ее можно было бы назвать миниатюрной женщиной. Короткая и стройная, с тонкой талией, широкими бедрами и полными округлыми бедрами, с очень гладкой кожей, черными глазами, маленьким прямым носом и полными чувственными губами. Она носила бюстгальтеры четвертого номера и имела красивую круглую упругую попочку. Я был скорее похож на отца, чем на маму.

Через пятнадцать минут после ее прихода домой с работы мама позвала меня к себе в комнату, чтобы я продолжил собирать кровать. Она все еще была очень навеселе, но сумела внести свой вклад. Мама была одета в короткий сине-желтый шелковый халат с цветочным принтом, в котором я никогда раньше ее не видел. Короткие трусики были свободны и едва прикрывали ее красивую задницу, и я должен признаться, что я всякий раз пялился своими глазами, когда она оказывалась впереди меня. Ничего похотливого, просто нормальное мужское восхищение красивыми женскими формами. Ей подарили халат на день рождения женщина-коллега по работе. Когда мы закончили, она застелила постель свежими простынями и наволочками. Затем, мама, указала на свою ночную рубашку под халатом.

— Как я выгляжу, — сказала мама, поворачиваясь ко мне. Бог велел мне надеть это сегодня вечером для хозяина дома, — сказала Ольга Сергеевна, смеясь.

Ночная рубашка не имела рукавов, но имел слегка широкую бретельку, которая переходила в разрез на уровне груди. Ночнушка была недостаточно длинной, чтобы полностью скрыть круглую грудь, а подол заканчивался чуть ниже её задницы.

— Я говорила Богу, что ты единственный мужчина в доме, — сказала она, приложив указательный палец к губам в знак молчания.

— Ну что, хозяин дома, тебе нравится?

«Да, мама, Это очень красиво!». — сказал я с улыбкой и имел в виду именно вид ночной рубашки.

«Спасибо за работу, которую ты сыночек проделал с холодильником и кроватью». — сказала мама и шагнула вперед, чтобы крепко обнять меня, прижав свою красивую грудь к моей груди.

Опять же, я признаю, это было очень приятное чувство, которое, хотя и не было похотливым, несколько возбуждало, и мне бы хотелось, чтобы оно длилось гораздо дольше. Эта близость с моей милой мамой была более чем приятной, она чувствовала себя такой мягкой и любезной и пахла так маняще. Она подняла голову, быстро чмокнула меня в губы и взъерошила мои волосы.

— Я не знаю, что бы я делал без тебя, Олежка! Затем сказала: «Пойдемте, на кухню сыночек». Я последовал за ней, глядя на ее, подпрыгивающую под шелком халата задницу, и думая без какого-либо неуместного намерения или образа, что она была милой и сексуальной женщиной, и я гордился ею.

На кухне она полезла в сумку, вытащила бутылку бренди и радостно подняла ее вверх.

«Еще один подарок от одной из девочек, она подарила его мне, чтобы обмыть так сказать новую работу, новый холодильник и кровать. Я стала такой разговорчивой сынок. — сказала Ольга Сергеевна, смущенно улыбаясь.

Она открыла шкаф, достала пару бокалов и, вылив несколько капель бренди на пол в традиционном подношении духам дома и немного на холодильник, налила в бокалы и предложила один мне.

«Ты знаешь Олег, я не хочу, чтобы ты начал пить алкоголь так рано, но это будет исключением, учитывая, что это несколько праздников, День рождения, новая работа, больше денег, новый холодильник и кровать, ура!!!!».

Я уверен, что если бы мама уже не была немного навеселе, она бы не сделала этого исключения. Мы чокнулись бокалами, и она поднесла свой ко рту и проглотила содержимое за один раз. Не желая казаться маленьким мальчиком, я сделал то же самое и просто сумел удержать себя от удушья. Мама поморщилась от вкуса, и я сделал то же самое. Затем мы проследовали в мамину спальню и проделали тот же ритуал. Я пил алкоголь только один раз в своей жизни, несколько месяцев назад на свадьбе двоюродного брата Виктора, поэтому эти два раза принятия алкоголя, сделанные в быстрой последовательности, заставили мою голову закружиться в забавной манере, которая заставила меня смеяться без причины. Мама посмотрела на меня и рассмеялась, вероятно, над мной, хотя она, выпивала перед возвращением домой на работе, выглядела в худшем состоянии, чем я.

«Я поела с девочками на работе, ты голодный сынок? Сейчас приготовлю тебе ужин, — сказала мама, — что ты хочешь?» — спросила она, слегка заикаясь.

Я видел, что ей было немного трудно стоять на ногах. Поев между установкой холодильника на место и установкой кровати, я не был особенно голоден, поэтому я решил избавить маму от готовки ужина для меня.

— Нет, мама, спасибо, но со мной все в порядке, я ел как раз перед тем, как ты пришла домой.

«Хорошо, дорогой, это хорошо, это избавляет меня от готовки, я такая пьяная Олег!». — сказала она, смеясь.

Она бросилась навзничь на кровать и издала пронзительный звук, а затем начала кататься и немного подпрыгивать на новой кровати.

Мама села на кровати. схватила меня за руку и потащила на кровать рядом с собой. Она снова легла на спину и начала подпрыгивать, смеясь от души. Я не мог не присоединиться к ней, и мы подпрыгивали на спине, как маленькие дети, играющие в эту игру. Мама перевернулась на живот и продолжила, и я сделал то же самое. Встала ногами на кровать, начала прыгать, как на батуте, и позвала меня присоединиться к ней. Прежде чем я встал, чтобы присоединиться к ней, каждый прыжок, который она делала, заставлял меня пытаться заглянуть дальше вверх по уже частично обнажающемуся свободному низу халата.

Я сделал так, как она хотела, и мы оба подпрыгивали. К счастью, это была новая и дорогая кровать с хорошими пружинами, и ни один из нас не был особенно тяжелым, иначе наверняка некоторые пружины оторвались бы. Мне было восемнадцать лет, я был худощавого телосложения, весил килограммов шестьдесят от силы. В нашем пьяном состоянии мы продолжали подпрыгивать друг на друге, и мне нравилась удобная мягкость ее груди, или живота каждый раз, когда они соприкасались со мной, и я подумал, что если бы она не была моей мамой, было бы неплохо прижать ее к себе. Я почувствовала легкое шевеление в промежности и немного устыдилась этой неосмотрительности в чувствах.

В этот момент она потеряла равновесие и, протянув руку, чтобы использовать меня в качестве поддержки, повалила меня на себя. Я быстро перевернулся, почувствовав, как моя промежность прижимается к ее промежности, и определив отчетливый бугорок, который я чувствовал между ее бедер. Мама села на кровати и снова засмеялась.

«Это напоминает мне о том, как когда мы с твоим дядей Колей были детьми, мы забирались на большую кровать мамы и папы, каждый пытался сбросить другого с кровати, чтобы посмотреть, кто останется на кровати. Я проиграла все, кроме одного раза, хотя я была старше, и это было только потому, что мама позвала его, когда он был ближе к концу кровати, и когда она позвала его, я воспользовалась возможностью, чтобы оттолкнуть его. Но это было так весело. Детские воспоминания! Было очень весело!».

Твои сиськи тоже очень хороши, подумал я, заметив, что одна из них почти полностью высунулась. Я мог видеть ареолу и часть темного соска.

«Давай сыграем мамочка в ту игру в которую вы играли с братом на кровати и посмотрим, смогу ли я победить тебя мамочка!».

Мама бросилась на меня и попыталась быстро столкнуть меня с кровати, но я упорно сопротивлялся, мама или нет, мама, я не собирался позволять женщине, которая была даже не крупнее меня, победить меня в этой игре. Вскоре мы уже кувыркались, хватались руками за части наших тел, пытаясь победить друг друга. Мама оказалась на удивление сильнее, чем я думал, и действительно давала мне работу. Я мог бы по-настоящему издеваться над ней и сбросить ее, но, будучи моей мамой, я решил просто подыграть ей, пока она не устанет настолько, что я смогу легко скинуть с кровати не слишком грубым образом. Но она была крепким орешком. Много раз наши ноги были сцеплены друг с другом, когда наши промежности соприкасались, иногда с ней сверху, иногда я в этой позе, и она поднимала бедра, чтобы опрокинуть меня. В самом начале кувырка я испытал полутвердый удар и изо всех сил старался удержать его в таком состоянии, но вскоре случилось неизбежное, я нес между ног твердый возбужденный член. Иногда я оказывался на маме, между ее ног. Я решил, что в сложившихся обстоятельствах будет лучше, если я изгоню больше силы и поскорее покончу с этим. Но успокаивающее ощущение ее мягкости убедило меня в обратном, то есть позволить игре идти своим чередом. Рано или поздно она уставала, и я просто подставлялся ей.

Ее полные груди к тому времени свисали и свободно подпрыгивали К моему удовольствию, она не знала об этом, может быть, из-за того, что была слишком увлечена игрой, или из-за своего полупьяного состояния, или, может быть, она просто не думала, что между нами есть что-то особенное, потому что она не приложила усилия, чтобы вернуть их на место, и я не знал, как привлечь ее внимание, не вызвав некоторого смущения. Много раз я ловил себя на том, что непреднамеренно сжимаю эти чудесные груди, когда мы резвились.

Но вскоре это изменилось, и я сделал это намеренно. Я не думал о том, чтобы трахнуть ее или что-то в этом роде, мне просто нравилось ее ощущение. Внезапно она крепко прижала меня, ее лобок прижался к моей промежности, обе ее ноги вцепились в мои бока, когда она наклонилась вперед, надавливая на мои плечи. Ее мягкий холмик покоился на моем твердом члене. Я попытался подтолкнуться, чтобы кончить, потому что мой член дико пульсировал на ее вульве, но почему-то я не мог ее оторвать, и каждый раз, когда я сильно толкался, она снова опускала меня вниз своим телом, и чувство сильного удовольствия начало подкрадываться ко мне. Мама смеялась над моей беспомощностью. Ее тело, дрожащее от моего, только усилило удовольствие, которое начало просить освобождения. Когда ее киска поймала мой член, я почувствовал, как нарастает знакомое ощущение, которое я так хорошо знал по своим сеансам мастурбации. Я все еще была девственником и часто мастурбировал. По мере приближения взрыва я пытался с ней поговорить.

«Мама, мне нужно встать, я плохо себя чувствую!».

«Правда, ты думаешь, что я попадусь на это!».

«Мама, мне нужно в туалет!».

— Ты сдашься и объявишь меня победителем?

— Да, я сдаюсь. — сказал я, желая снять ее с себя в надежде, что это предотвратит взрыв спермы из моего возбужденного члена.

— Ты не будешь обманывать и пытаться оттолкнуть меня?

— Нет, пожалуйста, дай мне, я сейчас кончу. — сказал я, поднимая голову и глядя в сторону своей промежности.

«Что?» — вспыхнула она, следуя за направлением моего взгляда.

Мама встала, выгнув спину и глядя вниз на мою большую пульсирующую выпуклость.

«Господи!, прости, сыночек, я забыла, что ты не такой уж и маленький мальчик...»

Прежде чем она успела закончить слово, я почувствовал ужасный взрыв, и даже когда она пыталась встать, я инстинктивно схватил ее за задницу и потянул вниз на свой покачивающийся, извергающийся член. Я крепко держал ее, мои пальцы погрузились в твердую мягкость ее восхитительной попки, когда я дергался и дрожал на ее беспомощной киске.

«Детка, мне очень жаль, мне так жаль, но все в порядке, все в порядке, мама здесь для тебя!».

Она позволила мне подержать ее там, даже немного потёрлась о мой дергающийся член, когда я извергал свою порцию горячего семени.

Когда все закончилось, она с любовью погладила мою голову и лицо и осыпала меня нежными поцелуями. Мне было так стыдно за то, что я позволил этому случиться, и я рассказал ей об этом.

«Мама, прости, мне так стыдно, но я не хотел, чтобы это случилось, я...

Я... просто ничего не мог с собой поделать». — сказал я и начал громко всхлипывать.

«Все в порядке, Олег, и нечего стыдиться или сожалеть, то, что произошло, было вполне естественно в сложившихся обстоятельствах. Мама понимает и не сердится или что-то в этом роде. На самом деле это была моя вина, а не твоя, я должен был осознать возможность этого и не позволять этому зайти так далеко, но мне так нравилось играть с тобой, что я потерял связь с реальностью».

Мы оба сели на кровать, и она продолжала тереть мой член. Она утешала меня маленькими поцелуями, прижимая мою рыдающую голову к своей груди. Когда я, наконец, перестал рыдать, она встала и сказала: "Позволь мне пойти и принести тебе что-нибудь, чтобы убраться!», — сказала мама.

Я была так ошеломлен, что не мог ничего сделать, кроме как просто лечь на кровать, закрыв глаза рукой в замешательстве. Она вернулась через несколько минут и, как будто это была самая естественная и простая вещь в мире, стянула мои трусы до колен и начала вытирать мокрым полотенцем мой измазанный спермой член. Пока она работала со мной, я чувствовал запах свежего бренди в ее дыхании. Должно быть, она чувствовала, что ей нужно выпить крепкого напитка, чтобы пережить это. Я не винил ее. Я был так смущен и истощен энергией, что не мог пошевелиться, я просто лежал, позволяя ей очистить меня, но я попытался встать, когда против своей воли понял, что мой член зашевелился и быстро поднимается до полной эрекции.

Мама решительно толкнула меня обратно.

— Все в порядке, детка, все в порядке, это тоже вполне естественно, если женщина прикасается к твоему члену. Просто ложись и оставайтесь неподвижным!».

Она взяла мокрое полотенце и закончила работу над моим членом, который был направлен в потолок спальни мамочки, а затем стянула трусы с моих ног. Она накинула своё покрывало на мой возбужденный снова член, образовав маленькую палатку. Затем она начала выходить из комнаты, сказав мне, что идет в мою комнату за свежими трусами. К тому времени, когда она вернулась с новыми сухими трусами, мой член немного опустился, но в тот момент, когда она обошла кровать, подпрыгивая грудями в своём шелковом халате, член снова выстрелил струёй спермы. Мама улыбнулась.

— У тебя там резвый малый. Но это хороший знак!». — сказала она, смеясь.

Она протянула мне трусы и села на край кровати, поставив ноги на пол. Она вернулась со стаканом бренди, из которого потягивала, пока я надевал трусы. Мама посмотрела на меня, и я посмотрел на нее, и мы оба хотели что-то сказать, но слова не приходили. И мы оба рассмеялись. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку.

«Мой ребенок уже большой мальчик. Я пойду приготовлю тебе выпивку, я думаю, что ты нуждаешься в ней и заслуживаешь ее. Не волнуйтесь, я смешаю алкоголь с соком. Она проглотила остатки алкоголя из своего бокала, немного пошатываясь, когда вышла из комнаты.

Я быстро встал, нашел пульт и нажал включив телевизор.

Когда мама вернулась, она несла бутылку бренди, которая была заполнена почти наполовину, и бутылку апельсинового сока вместе с моим бокалом. Я взял свой бокал, который уже был перемешан, и сделал большой глоток, уменьшив количество вдвое. Я почувствовал почти мгновенный прилив сил. Мама подошла к кровати, но быстро встала. Я видел, как она посмотрела вниз на нижнюю часть своего халата и по-девичьи хихикнула. «Я лучше поменяю свои трусики. Они немного влажные!».

Мама подошла к шкафу и достала ночную рубашку. Стоя боком к моему взору, она небрежно приподняла верхнюю часть ночной рубашки через голову, и изумительные круглые, упругие груди вывалились наружу. Затем она согнулась и сняла трусики, чуть не упав от усилий. Я допил остаток алкоголя в своём бокале, моя голова приятно была затуманена алкоголем, заставляя меня чувствовать себя беззаботно.

— Я пьяная совсем сынок!, — сказала мама, — ехидно улыбаясь.

Я смотрел на ее пухлую маленькую круглую попку, едва прикрытую крошечными белыми стрингами, на ее плоский гладкий живот и высокий холмик, и мой член поднялся до полного возбуждения. Я знал, что на этот раз то, что я чувствовал, больше не было невинным восхищением мамы. Я смотрел на женщину, у которой на уме был секс. Я хотела трахнуть маму. Тот факт, что она была моей матерью, ни в коей мере не удержал меня от этой мысли. Проблема заключалась в том, как, как это сделать, осмелился ли я сделать сексуальный шаг к своей собственной маме? Могу ли я использовать предлог того, что я пьян, чтобы поцеловать ее или пощупать, что я и хотел сделать? Я не был уверен. Я не сводил с нее глаз, пока она надевала маленькую розовую прозрачную ночную рубашку. Эти большие темные ареолы и длинные черные соски были поистине потрясающими. Мне хотелось схватить ее и высосать из них жизнь. Я схватил свой член и сильно сжал его. Я отвернулся, когда она повернулась и вернулась к кровати. Мои глаза провожали ее, пока она шла на другую сторону. Она заметила мой пустой бокал и предложила приготовить мне еще один, прежде чем лечь в постель. Я принял ее предложение выпить ещё.

«Мы могли позволить себе спать допоздна!». Сказала мама: «Завтра не рабочий день! Выходной!».

Она легла в постель, и ночная рубашка пробежала по ее бедрам, обнажив ее толстую промежность. Она не предприняла никаких усилий, чтобы это исправить. Как будто то, что мы пережили за последний час, лишало нас возможности что-либо скрывать. Мы молча лежали, смотрели телевизор и потягивали алкоголь из своих бокалов. Я украдкой взглянул на ее грудь и увидел соски, которые были красиво эрегированы. Алкоголь во мне сделал меня смелым. Я протянул руку и ущипнул ее. Мама улыбнулась, затем мягко оттолкнула мою руку без каких-либо признаков гнева или дискомфорта, но тихо сказала: "Непослушный мальчик, держи руку на своем бокале, а не на маминых сосках!».

Я видел, как она взглянула на мои трусы, положив мою руку мне на грудь.

«Этот матрас такой мягкий и удобный. Мне действительно придется достать вам один из них. — сказала она, поворачиваясь на бок и глядя на меня, ее рот выглядел таким же привлекательным, как мороженое, когда она высунула свой маленький язычок и провела им по верхней губе в течение нескольких секунд. Рискну ли я поцеловать ее сейчас? Я удивился, в конце концов, она никак не отреагировала, когда я ущипнул ее за сосок. Но поцелуй может быть более интимным, более навязчивым, рассуждал я в своём уме.

— Вот что я тебе скажу Олег, чтобы компенсировать то, что ты не получил, за всю работу, которую ты проделал сегодня вечером, я позволю тебе переночевать здесь только сегодня, чтобы ты мог насладиться этим со мной.

В мгновение ока мой разум вызвал в воображении образы того, как я могу использовать это преимущество, чтобы наслаждаться ее пышным телом, не выглядя намеренно. Это действительно удачный случай, подумал я.

— И если ты не будешь ворочаться во сне, я могу позволить тебе спать здесь, когда ты захочешь. Она наклонилась ко мне и прижалась носом к моей шее. Я почувствовал, как мягкая грудь и твердый сосок прижались к моему боку под правой грудью.

— Звучит неплохо, я постараюсь сегодня не ворочаться мамочка.

— Надеюсь, что да, — сказала она, и мы оба рассмеялись.

Мы продолжали молча смотреть в телевизор еще несколько минут.

— Я выпью в последний раз, а потом буду спать, — сказала мама, зевая, — Хочешь еще? Принимай, пока можешь, в этом доме еще долго не будет выпивки, большой мальчик!»

«В таком случае я возьму еще!».

— В другой раз тебе придется привести себя в порядок, потому что к тому времени я уже буду спать сыночка.

Она налила в бокалы алкоголь и протянула мне мой бокал, проглотив свой залпом.

— Надеюсь, ты не возражаешь против того, чтобы поспать с небольшим количеством света? Я покачал головой.

Я прекрасно знал, что мама спала с включенным светом. Она встала, чтобы выключить верхний свет и зажечь маленькую бра на стене в нескольких сантиметрах над изголовьем кровати. Она лениво покачала ногами и наклонилась вперед, чтобы встать с края кровати, позволив мне привилегию крупным планом увидеть толстую киску, едва покрытую белыми трусиками. Если бы только у меня хватило смелости протянуть руку.

Мама снова встала на кровать на четвереньки и быстро упала вперед, упав головой мне на живот. Я начал скользить вверх, чтобы обеспечить контакт между моим твердым членом и ее прекрасной головкой, но она развернулась и упала на подушку. Мама повернулась на бок спиной ко мне и свернулась калачиком в позе эмбриона. Ее голая попочка в белых трусиках, плотно зажатых в щеках попы, была выставлена моему взору, когда короткая ночная рубашка поднялась, чтобы отдохнуть на пояснице. Мама тяжело дышала. Я выпрямился и немного наклонился вперед, чтобы воспользоваться великолепным видом. Я с пересохшим ртом смотрела на горб вагинального холмика, который смотрел на меня, как яблоко, которое искушало Еву, и я чувствовал, как моя собственная змея выжидающе поднимается. Материал белых трусиков проскользнул в интимную зону, разделив пухлый холмик пополам, оставив его плотно прижатым половыми губами с обеих сторон. Должен ли я сейчас что-то предпринять? Я никогда не делал этого раньше, только читал или слышал об этом. Я наклонилась ближе и поднес к промежности мамы лицо, вдыхая странный мускусный аромат. Я потерял равновесие и уткнулся носом в её плоть.

— Детка, тебе что-то нужно? Я услышал ее невнятный голос, заставивший меня подпрыгнуть.

Я вернулся в исходное положение, когда мама выпрямила ноги.

— Нет, мама, я в порядке.

— Конечно, дорогой мой мальчик, мне показалось, что я чувствую, как ты прикасаешься ко мне и просишь о чем-то.

— Нет, мама, ты, должно быть, мечтала.

«Но если ты хочешь спросить или сказать мне что-то, все в порядке, дорогой, неважно, что я такая сонная, или если есть что-то, что ты хочешь сделать, просто дай мне знать». — сказала мама, явно то ли пьяным, то ли сонным бормотанием, но наполненным смыслом.

— Хорошо, мама.

Мама перевернулась и легла на спину, уперев руки в бока. Ноги слегка раздвинуты настолько, что ее холмик не был ограничен внутренней стороной бедер. Я посмотрел на гипнотизирующее зрелище и почувствовал, как мой рот превратился из сухого во влажный, когда страх перед исследованием исчез, и на первый план вышла бушующая похоть, нацеленная на насыщение. Я просто лежал на боку, глядя на свою спящую красавицу с разницей, вверх и вниз, по всему ее сексуальному телу. Я поглаживал свой твердый член, изучая каждый сантиметр ее тела. Минут через десять я был уверен, что она спит.

Я наклонилась и слегка потер рукой одну грудь, затем другую, позволив ладони мягко коснуться твердых сосков. Я коснулся ее лба и волос и нежно прижался губами к ее губам. Я мягко провел рукой от нижней части ее шеи вдоль передней части, пока не добрался до желанного пухлого сокровища. Моя рука скользнула по нему, едва касаясь, прежде чем я наклонился, чтобы еще раз понюхать. «Зачем довольствоваться только обнюхиванием», — подумал я и наклонился ближе, высунув влажный язык, чтобы нежно облизать одну половую губу, затем другую. Я услышал, как она тихо, еле слышно, застонала, и ее ноги раздвинулись чуть шире. Я целовал и облизывал каждую внутреннюю сторону бедра. Все это время я сжимал свой твердый пульсирующий член.

Тихонько встал с кровати и снял трусы. Мой член напрягся, высунулся наружу и вверх. Я шел к изножье кровати у него не было поручней, поэтому я смог легко забраться на него между прекрасными ногами. Мои пальцы вытащили ткань маминых трусиков из влажной половой щели. Я знал, что она влажная, потому что что-то похожее на тонкую слизь прилипло к материалу. Я отодвинул трусики в сторону и уставился на темную, слегка зияющую вагину моей мамы с красноватыми внутренностями.

Я наклонился вперед и впервые в жизни зарылся языком во внутреннее уединение женского влагалища. Я немного пощупал окрестности, а затем, раздвинув половые губы, облизнул стенки. Я заметил пульсирующую плоть, похожую на сердцебиение, и вставил палец, чтобы проверить биение пульса. Я отпустил палец так глубоко, как только мог, в красный туннель любви. Я услышал, как мама застонала, и почувствовал, как мягкие бедра сомкнулись, схватив мой палец, который я начал двигать взад и вперед. Я вытащил палец и попробовал его на вкус. Ноги снова широко раздвинулись, и я забралась вперед и положила голову между вздымающимися грудями, развязав маленький бантик, который скреплял V-образное отверстие. Я позволил своей голове оставаться неподвижной на обнаженной плоти в течение нескольких секунд. От него исходил запах пота, который мне очень понравился. Я надавил на обе стороны обеих грудей, прижимая их к своим щекам, когда я лизала между ними. Мой член упирался в горячую влажную промежность, и я медленно двигал бедрами круглыми скрежещущими движениями, когда начал сосать сосок. Я потратил около пяти минут, чередуя два твердых черных соска. Я мягко прикусил их, потянул губами и покрутил между языком и зубами.

— Это мой мальчик? Я услышал уже знакомое пьяное ругательством.

«Да, мама, это твой мальчик, теперь стал большим мальчиком!

«Правда?» — спросила мама, тихо хихикнув, «Это здорово!». И она, казалось, снова погрузилась в сон.

Я снова скользнул вниз и покусывал и облизывал каждое бедро. Я сосал каждую коленную чашечку. Вылизывал голени, лодыжки и подъемы и, наконец, сосал мягкие пальцы ног. Я протянул руку, схватил трусики за резинку и потянул их вниз, пока они не соскользнули с маминого тела. Я поднял трусики, понюхала промежность и потер их по всему лицу. Мама, конечно, пахла возбуждающе. Я подошел к краю кровати и начал поднимать ночную рубашку вдоль ее туловища, пока она не оказалась вокруг ее шеи, завязавшись на груди. Снять его без какой-либо помощи со стороны крепко спящей женщины было непросто, но в конце концов мне это удалось. Я перелез через нее и встал между ее ног, раздвинув их очень широко. Нависнув над ней, с готовым членом, я ощупал гладко выбритый лобок, лаская его, а затем пошевелив пальцами. Я приставил свой член ко входу во влагалище и подался вперед.

Я никуда не пошел, из-за отсутствия опыта и ее спящей позы. Я пробовал снова и снова, и, наконец, у меня получилось с третьей попытки. Я почувствовал, как головка моего члена что-то отодвинула в сторону и немного продвинулась вперед. Поняв, что я наконец-то ввожу свой член во влагалище женщины, я был в восторге. Я лежал неподвижно, наслаждаясь моментом. Но потом я вдруг понял, что все может рухнуть.

Мама могла бы проснуться и положить этому конец. У меня ничего этого не было, я больше не тратил время впустую. Я сильно подался вперед, чувствуя, как мой сильный член скользит в тугой вагине, глубоко внутри. Я надавил еще немного и член был уже по самый мой лобок внутри маминого влагалища. Я снова лежал неподвижно. Когда меня осенила мысль о том, что наконец-то я по-настоящему проник в киску мамы, я почувствовала самое большое удовольствие в своей молодой жизни. Это было круто! Я поднял сложенный кулак и ударил себя в грудь, как гордая горилла. Затем я двигался взад и вперед в размеренном ритме.

Скользя взад и вперед, я чувствовал дразнящее движение подо мной, моя мама сладко двигала бедрами в такт моим толчковым и скрежещущим движениям, сочетая мои движения с ее собственными. Должно быть, это были инстинктивные движения, потому что я ясно видел, что она все еще спит. Я ускорил движения, и она последовала моему примеру. Я вгрызался в грудь, сжимая зубами сосок и бешено двигал своим телом. Я почувствовал знакомое давление, которое я чувствовал ранее, и, как будто она ждала меня, как раз в тот момент, когда я взорвался, ее тело задрожало и начало спазмироваться под моим. Ее короткие ноги развернулись и сомкнулись за моими коленями, крепко держа меня, ее руки обхватили мою спину, ногти вонзились в мою кожу, когда мы оба дернулись, я кончал в нее своё семя, она опорожнялась или что-то еще, что делали женщины. Когда мы оба были опустошены, я почувствовал, как на меня нахлынуло чувство величайшего удовлетворения. Итак, вот что такое секс, вот что значит трахаться! Неудивительно, что так много людей пошли на такие крайности ради этого. Я почувствовала, как мама зашевелилась подо мной, я встал и посмотрел ей в лицо. Ее глаза медленно открылись, она мило улыбнулась.

«Это ты, сыночек!, Это было так мило, я бы хотела, чтобы мы могли сделать это снова, но я так хочу спать!». — сказала она невнятно и снова отключилась.

Я встал с кровати и прошелся по комнате, как боксер, которого только что объявили победителем. Я включила яркий свет и с восхищением смотрел на свое тело каждый раз, когда проходил мимо туалетного зеркала. Я подошел и встал над слегка похрапывающей красавицей, которую только что поимел. Потянувшись за бутылкой, я налил себе в бокал алкоголя! Я был мужчиной! Я пошел в ванную и долго писал, быстро принял душ и вернулся в спальню. Мама теперь лежала на животе, ее попка светилась, свет отражался от ее гладкости. Я подошел и сел рядом с ней. Я начала разминать мягкие, но упругие ягодицы. Я наклонился и лизнул их. Затем я раздвинул их и просунул лицо между ними, позволив своему языку высунуться вперед. Она слегка извивалась и тихо стонала. Не знаю, как ты, мама, подумал я, но я не такой сонный, я определенно собираюсь трахнуть тебя снова.

Я широко раздвинул ее ноги и, смочив средний палец огромным количеством слюны, медленно ввел его в ее анус, осторожно проталкивая в очень тугую дырочку. Когда мой палец оказался внутри, я прикоснулся к чему-то, что на ощупь было похоже на маленькое дерьмо. Я пошевелил пальцем, разбрасывая дерьмо. Дерьмо или не дерьмо, я иду сюда, подумал я. Мой член был готов к дальнейшим действиям. Я встал между округлыми бедрами мамы. Раздвинув щеки и позволив каплям слюны упасть между ними. Я взял пальцы и потер член внутрь и вокруг, сделав вход влажным. Я расположил свой член и толкнул, но не мог войти. Я пытался около пяти минут, но безрезультатно. Каждый раз, когда я чувствовал, что вот-вот добьюсь успеха, меня блокировали. Я подумал, что если бы это была какая-нибудь другая женщина, подруга или какая-нибудь шлюха, я бы протаранил этот член так сильно, что он наверняка войдет.

Но это была моя мама, я не мог этого сделать. Итак, я опустил член, и единственная слишком гостеприимная киска позволила мне войти. Я изо всех сил долбил её, удивляясь легкому рывку с каждым ударом я вижу, гладкие мясистые ягодицы. Я наклонился вперед, схватил ее за плечи и просто отпустил, мощно трахая эту сладкую киску. Я кончил с сильным содроганием и упал на мать, укусив ее за плечо, когда я быстро просунул руку под нее и сильно сжал ее сиськи, когда я влил в нее очередную порцию своей спермы.

Я проснулся от сладкого раздражения, происходящего между ног. Я открыл глаза и увидел, что мама стоит на коленях и жадно облизывает мой член и яйца. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Она сказала: «Доброе утро, дорогой!», и прежде чем я успел ответить, она оседлала меня, схватила мой твердый член, вставила его в свою киску и начала яростно скакать на мне. Я протянул руку и схватил ее покачивающиеся сиськи, вдавливаясь в приятную на ощупь плоть. Через три минуты она достигла оргазма с могучим ревом, который заставил ее поднести руку ко рту. Я задавался вопросом, был ли кто-нибудь из соседей через стенку в соседней квартире, чтобы услышать это безошибочное освобождение.

— Знаешь, дорогой мой мальчик, вчера вечером, после того, как ты сделал мне спереди, я заснула. — застенчиво сказала мама. Она никогда не использовала ругательства или грубые слова.

— Я проснулась позже и поняла, что ты пытаешься ввести свой член мне в задний проход, — она отвернулась, улыбаясь.

— Я хотела, чтобы ты это сделал, но мне нужно было в туалет, поэтому я намеренно блокировала тебя каждый раз, когда ты почти входил в мой анус Олеженька. Я была рада, когда ты сдался, потому что делать это в таком состоянии было бы слишком неудобно для меня, может быть, больно.

Но не волнуйся сынок!

Я впущу тебя в ближайшее время, когда не будет никаких препятствий, может быть, сегодня вечером.

Мама спрыгнула с кровати и направилась к двери. Именно тогда я понял, что яркость в комнате отчасти была обусловлена ярким солнечным светом. Я взглянул на часы на туалетном столике. Было одиннадцать тридцать утра.

«У меня встреча в час дня, — сказала мама, — мне нужно спешить!»....