СИНТИЯ

Каким-то чудом мне удаётся пережить падение в пропасть, отделавшись лишь разбитым лбом и синяками по всему телу. Именно боль не позволяет мне потерять сознание и напоминает, что я всё ещё жива. Попытавшись выбраться из перевёрнутой машины, хватаюсь за дверную ручку и пытаюсь открыть дверь, однако ту заклинило. Страх от мысли, что джип может в любой момент взлететь на воздух, заставляет меня искать другой выход. Обнаружив, что вторую дверь блокирует дерево, перебираюсь на заднее сидение. По-хорошему, перед тем как выбраться из перевёрнутого джипа, следовало вынести из машины как можно больше припасов, но на это совсем нет времени. Да и не нужна покойникам еда. Схватив первое попавшееся оружие, коим оказался пистолет, выбираюсь из машины. Стараясь не обращать внимания на боль в ногах и спине, кое-как поднимаюсь на ноги и бреду прочь от машины. Лишь отойдя на значительное расстояние, останавливаюсь рядом с одиноким деревцем, прижавшись к нему плечом. Только успеваю сделать пару глубоких вдохов и выдохов, как позади гремит взрыв, превращающий перевёрнутый джип в груду горящего металлолома. Жалея о том, что так глупо лишилась припасов, и чуть не рассталась с жизнью, медленно опускаюсь на землю.

Кровь из прострелянного плеча продолжает течь, и с этим нужно поскорее что-то сделать. Ощупав рану, и не найдя выходного отверстия, понимаю, что пуля по-прежнему находится в моём теле. По-хорошему, надо бы её поскорее вытащить, да только сделать это нечем. Никаких хирургических инструментов под рукой у меня нет. Единственное, что я могу сейчас сделать – это остановить кровотечение. Оторвав от штанины кусок ткани, кое-как перевязываю рану, поднимаюсь на ноги и шагаю прочь от места крушения. Медленно бредя вперёд словно неуклюжий вурдалак, отчётливо понимаю, что ещё одного столкновения с мотоциклистами мне точно не пережить, и никакой пистолет здесь не поможет. То, что эти ублюдки не стали прыгать за мной на дно каньона, ещё не означало, что они от меня отстали. Стараясь не думать о том, что в данный момент преследователи ищут объезд, продолжаю упрямо шагать вперёд, сжимая в руке пистолет.

После нескольких минут ходьбы меня начинает пошатывать. В ушах шумит, а простреленная рука начинает неметь. Опасаясь, что вот-вот упаду в обморок, делаю короткую остановку. Помассировав виски и протерев слипающиеся глаза, боковым зрением замечаю справа какое-то движение. Повернув голову в сторону, замечаю бегущего на меня волка. Медленно подняв пистолет, целюсь в хищника. Моя рука дрожит, а перед глазами всё расплывается. Пару раз нажимаю на спусковой крючок, но промахиваюсь. Расстояние между нами стремительно сокращается. Ещё раз прицелившись, хочу выстрелить в третий раз, но не успеваю этого сделать – в волка стреляет кто-то другой. Подстреленный прямо перед самым прыжком серый хищник падает на землю, и больше не поднимается. Медленно повернув голову в сторону, замечаю какого-то парня с ружьём, за спиной которого прячется мальчик. Внимательно присмотревшись к спасителю, не верю своим глазам.

— Знала ведь, что мир тесен. Но не думала, что до такой степени, - устало бормочу.

Судя по удивлённому взгляду, Джаред тоже меня узнал. Как и Энди. Видя, в насколько плачевном состоянии я нахожусь, сорвавшийся с места мальчик бежит ко мне, но я выставляю руку вперёд, и качаю головой.

— Что вы здесь забыли? – спрашиваю я.

— Направляемся в одно место, - отвечает Джаред уклончиво.

— Какое?

— Не твоё...

— “Королева Морей”, - встревает Энди.

Джаред бросает на брата сердитый взгляд. Мальчишка понимает, что наболтал лишнего, и запоздало хватается за рот. Пока думаю о том, предупредить ли братьев об опасности, Джаред вдруг резко поворачивает голову в сторону.

— В чём дело? – спрашиваю я, пытаясь понять, что его так встревожило.

— Сюда кто-то едет. Судя по звуку – на мотоциклах, - поясняет Джаред.

— Твою мать! Это за мной!

Братья с опаской переглядываются, по моей интонации догадавшись, что от ребят на мотоциклах лучше держаться подальше, затем куда-то убегают. Увязываюсь за ними, но быстро отстаю, а в какой-то момент и вовсе спотыкаюсь. Это замечает обернувшийся Джаред, и, внезапно возвращается за мной. Закинув мою руку себе на плечо, парень помогает мне добраться до какого-то оврага. Только прячемся там, как вскоре мимо проносятся несколько мотоциклистов, мчащихся к месту аварии.

— Уходим, - шепчет Джаред.

В ответ лишь киваю. Выбравшись из оврага, стараемся поскорее отсюда убраться. Отойдя метров на четыреста, прошу своих спутников сделать остановку, и дать мне немного передохнуть. Руку совсем не чувствую, да и голова кружится так, будто я только что выбралась из вращающейся центрифуги.

— Ты ранена, - взволнованно говорит Энди, указав пальцем на окровавленный рукав.

— Спасибо, я заметила, - перевожу взгляд на Джареда. – У тебя есть нож или что-нибудь острое?

Парень кивает.

— У меня есть для вас ценная информация, и я ей с вами поделюсь. Но сначала вытащите из меня пулю, - ставлю своё условие.

Джаред хмыкает.

— Не надо с нами торговаться. Если нужна помощь – то так прямо и скажи.

Странно слышать такое от человека, который сначала против моей воли трахнул меня в рот, а затем собирался продать, словно ненужную вещь. Но со временем люди меняются. Иногда даже в лучшую сторону. Похоже, именно это и произошло с Джаредом. Достав нож, он срезает пропитанную кровью повязку. Внимательно присмотревшись к ране, парень достаёт небольшую бутыль с какой-то бесцветной жидкостью.

— Хлебни, но только не слишком много, - советует он, протягивая мне бутылку.

— Это спирт?

— Почти. Другого обезболивающего у меня нет.

Взяв бутылку из рук Джареда, делаю несколько глотков. Вкус у жидкости очень гадкий, но спирт в этом пойле определённо есть. Отослав брата в сторонку, и приказав внимательно смотреть по сторонам, Джаред достаёт выкидной нож. Сняв ремень со своих штанов, парень советует прикусить его, чтобы я своими воплями не привлекла ненужное внимание. Так и делаю. Дав понять, что готова, коротко киваю. Придерживая меня за локоть, Джаред принимается ковыряться ножом в моём плече. Выпитое ранее пойло не особо заглушает боль. Мотаю головой, пытаясь вырваться, но Джаред держит меня крепко. Спустя некоторое время, когда я уже почти теряю сознание от боли, парень всё же вытаскивает застрявшую пулю из моей руки. Говоря, что худшее уже позади, он забирает ремень, достаёт платок, поливает его оставшейся жидкостью из бутылки, и протирает моё плечо. Пока он это делает, начинаю поскуливать, словно побитая собачонка.

— Жжётся? – спрашивает Джаред.

— Ещё как.

— Ничего страшного. Скоро пройдёт.

Очень на это надеюсь. Закончив обработку, парень отрывает немного ткани от своей рубахи, и перевязывает мою рану. После перевязки чувствую себя немного лучше, но кровопотеря всё же сказывается. На мой вопрос, есть ли у него ещё это пойло, парень качает головой, сказав, что у них даже питьевой воды не осталось. Не страшно. Воду как-нибудь найдём.

— Я знаю, где находится “Королева Морей”, и могу вас проводить. Но пока соваться туда нельзя, - делюсь со своим спасителем важной информацией.

— Почему?

— Сейчас там обосновалась банда каннибалов. Но военные уже решают эту проблему. Нам остаётся лишь добраться до побережья и немного подождать.

— Ясно. Спасибо, что предупредила.

— Не за что.

Вспомнив, что у братьев был отец, возвращения которого они дожидались, хочу спросить, всё ли с ним в порядке, но понимаю, что вопрос глупый. Будь с ним всё хорошо, он бы сейчас был вместе со своими сыновьями. Всё-таки ранение сильно сказывается на мыслительном процессе. Очень надеюсь, что этим всё и ограничится. Хоть пуля извлечена, а рана хоть как-то продезинфицирована, шанс подхватить заражение крови остаётся. Позволив мне передохнуть, Джаред подзывает брата, и мы идём дальше вместе.

БЕН

Всего насчитываю двенадцать человек. Трое армейцев на машине с продырявленными шинами и девять вооружённых головорезов, посчитавших эту тройку лёгкой добычей. Наблюдая за стычкой с вершины высокого холма, задаюсь вопросом, почему главарь нападавших болтает со своими жертвами, уламываю их, словно нерешительных школьниц, вместо того чтобы нашпиговать свинцом. Скорее всего, лидер налётчиков хотел сэкономить время и патроны, и предложил армейцам сложить оружие и отдать всё, что у них есть, по-хорошему и без кровопролития. Вполне возможно, они смогли бы разрешить эту дилемму или просто перестреляли бы друг друга, если бы не вмешался я, подарив этим недоумкам общего врага. При виде большой стаи мутантов, бросившихся на них с холма, армейцы и налётчики на время позабыли про склоки и объединили усилия в борьбе с общим врагом.

Не обращая внимания на потери и увечья, мчащиеся на глупых людишек вурдалаки стремительно сокращают дистанцию. В то же время, следуя моему приказу, к обороняющимся сзади подбирается ещё одна группа плотоядных монстров, но уже чуть поменьше. Заметив, что их окружают, армейцы пустили в ход зажигательные гранаты, в надежде, что огонь задержит тварей, и даст возможность разобраться с основной стаей. Так бы и произошло, если бы я не дал тварям мысленный приказ прорываться сквозь пламя к обороняющимся. Да, теперь уродцы реагируют не только на мой голос, и чтобы отдавать им приказы, мне даже не надо открывать рот. Удобно, ничего не скажешь. Когда на них начали напрыгивать горящие монстры, бойцы, не ожидавшие подобного от боявшихся огня тварей, запаниковали, чем и обрекли себя на гибель.

Ради чего я устроил эту бойню? Не из-за их припасов, и вовсе не потому что был чокнутым маньяком, желающим истребить всё живое. Для меня это было просто масштабное тестирование открывшихся после заражения способностей. Если во время стычки с отрядом фанатиков из тюрьмы плотоядные твари действовали сами, желая защитить меня, то сейчас я целиком и полностью управлял их действиями, словно умелые кукловод послушными марионетками. Те немногие, кто успел добраться до машины, пытаются укрыться в джипе, заблокировав двери. На что эти кретины рассчитывали, так и осталось для меня загадкой. Обступив машину со всех сторон, твари, которых все считали совсем безмозглыми, начали раскачивать тачку. Только мутанты переворачивают джип, тут же отзываю уродцев. И они мой приказ выполняют, даже не попытавшись полакомиться телами убитых противников. Оставшиеся в перевёрнутой машине люди не осмеливаются выбраться наружу, видимо опасаясь, что монстры могут вернуться. Мне же было глубоко наплевать, что будет с пережившими эту бойню счастливчиками дальше. Тестирование прошло удачно, и теперь ничто не мешало мне возобновить поиски двух предательниц. И поскольку я знал, куда они обе направляются, наша встреча была лишь вопросом времени.

ЭММА

Едва выбравшись на поверхность, пытаюсь вырвать свою майку из рук одного из своих конвоиров, однако тот успевает перебросить её своему дружку.

— Отдай скотина! – требую я, прикрыв грудь рукой.

— Зачем? Тебе так больше идёт! – отвечает головорез, гаденько ухмыляясь.

Когда я подбегаю к этому гаду, он тут же перебрасывает мою майку своему дружку, ожидая, что я как глупая собачонка побегу за ней. Не желая веселить этих придурков, остаюсь на месте. Тут на поверхность выбирается Элис. Посмотрев сначала на меня, затем на своих дружков, она приказывает им вернуть мне майку, что те нехотя и делают. Пока надеваю её, Элис жестом подзывает к себе одного из дружков, и что-то шепчет ему на ухо. Едва обожжённая заканчивает шептаться, автоматчик коротко кивает, затем направляется в сторону гор. Интересно, зачем? Если память мне не изменяет, корабль находится совсем в другой стороне.

Как только головорез скрывается из виду, Элис переводит взгляд на меня.

— Пойдёшь впереди. Предупреждаю всего один раз – даже не пытайся убежать. Хотя бы попробуешь – сразу получишь пулю в спину. Всё поняла? – спрашивает она.

Коротко киваю в ответ. Подойдя ко мне, Элис сначала наотмашь бьёт меня ладонью по щеке, затем резко отталкивает. От сильного толчка теряю равновесие и падаю на землю.

— За что? – спрашиваю я, потирая щёку.

— Ни за что. Просто так, - отвечает стерва.

Вот ведь сука! Не решаясь сказать это вслух, поднимаюсь на ноги и отряхиваю штаны. Пока меня ведут на корабль, вспоминаю, что за побережьем наблюдают армейские разведчики. Надеюсь, что они воспользуются возможностью слегка сократить численность “Мясников”, и перестреляют моих конвоиров. Но увы, ничего такого не происходит. Либо армейцы в темноте нас не разглядели, либо разглядели, но решили не вмешиваться. Ну да, всё правильно. Крис ведь предупреждал, что сохранения своего присутствия на побережье в тайне для них важнее, чем спасение какой-то незнакомки.

— Как вы нас нашли? – спрашиваю после того, как мы оказываемся на палубе.

— Один хряк из трюма проговорился. Когда наш шеф-повар, занёс над ним тесак, этот слизняк разревелся как сучка, и стал умолять о пощаде, обещая подсказать, где может прятаться красавчик, - признаётся Элис.

Что-то мне подсказывает, что излишняя болтливость не слишком сильно продлила жизнь доносчика. Не то чтобы мне было очень жаль человека, из-за которого наше с Крисом убежище было обнаружено, да ещё и в самый неподходящий момент. Просто на его месте так поступил бы каждый, кому дорога жизнь.

— Кстати, о красавчике. Давно ты с ним знакома? – вдруг интересуется Элис после того как её приятели уходят в другую сторону, оставив нас наедине друг с другом.

— Пару часов от силы, - решаю соврать.

Элис резко хватает меня за плечо, разворачивает к себе лицом и приставляет пистолет к моему подбородку.

— За идиотку меня держишь? Красавчик торговался со мной за твою жизнь и свободу, вместо того чтобы просить за себя. Да и ты за него явно волнуешься, хотя сама сейчас в полном дерьме. После одного единственного перепихона, каким бы охрененным он ни был, люди так сильно друг к другу не привязываются.

“Наблюдательная стерва!” – мелькает в моем голове досадная мысль.

Не дожидаясь ответа, Элис продолжает:

— Ублюдки, о которых говорил красавчик, скорее всего, действительно существуют, но ты с ними вряд ли знакома. Поэтому спрашиваю ещё раз: как давно ты знакома с красавчиком? Только на этот раз говори правду, только правду, и ничего кроме правды, иначе я в тебе дырку проделаю. Возможно даже не одну.

Понимаю, что эта стерва так просто от меня не отстанет, и решаю рассказать ей часть правды, поведав о том, что раньше жила на этом корабле со своей матерью, где и познакомилась с Крисом.

— Стоп, так он раньше жил на этом корыте? – интересуется уродина, убрав оружие от моего подбородка.

— Да.

— Ясно. Потрахивать тебя он начал уже тогда или только сейчас?

Инстинктивно чувствую, что отвечать правдиво на такой, казалось бы, безобидный вопрос, не стоит. Может мне и кажется, но в голосе Элис я слышу что-то, до боли похожее на ревность.

— Так далеко у нас всё не зашло из-за его отца. Не знаю почему, но я ему очень не понравилась, - вношу в правдивый рассказ небольшую щепотку вранья.

— Неприятный, наверное, был тип, - бормочет Элис с пониманием, поверив в мою ложь, или лишь сделав вид, что поверила.

Более удобного момента для смены темы сложно было придумать.

— Ты поняла это до того как прикончила его или после? – спрашиваю я, хотя ответ меня не особо волнует.

— Что? Когда это я успела его убить? – несказанно удивляется Элис.

— Когда именно не знаю, но точно перед тем как Крис сбежал с корабля. Он сказал, что это произошло у него на глазах.

Элис задумчиво почёсывает затылок, а затем ухмыляется.

— Вот значит, как. Тот придурок из трюма был его папашей. Бывают же такие совпадения, - бормочет она с задорной улыбкой, будто речь идёт о чём-то забавном.

Не считаю нужным как-то это комментировать. Не став больше ни о чём спрашивать, Элис приказывает мне шагать дальше. Спустившись по лестнице вниз, шагаем по коридору и заходим в каюту. Если память мне не изменяет, то раньше она принадлежала Джеральду. Осматриваясь, замечаю на полу железную цепь, один конец которой прочно прикреплён к стене. На противоположном конце цепи закреплён кожаный ремень с застёжкой, делающей цепь похожей на большой собачий поводок с ошейником.

— Нравится? – спрашивает Элис, перехватив мой встревоженный взгляд.

Сглотнув подкативший к горлу комок, не успеваю дать ответ, как получаю ногой по корпусу. Согнувшись от боли, хватаюсь двумя руками за живот. Пока пытаюсь восстановить дыхание, Элис подсечкой сбивает меня с ног, грубо хватает за волосы и тащит в угол. С трудом сдерживая крик боли, начинаю брыкаться, за что получаю и болезненную оплеуху. Движения Элис были быстрыми и отработанными. На то, чтобы посадить меня на цепь и потуже затянуть ошейник на моей шее, у неё уходит всего несколько секунд. Подёргав цепь и удовлетворительно хмыкнув, злодейка отходит из угла и падает на кровать, даже не потрудившись снять обувь. Какое-то время она молча смотрит в потолок, а затем тяжело вздыхает.

— Тебе когда-нибудь приходилось ублажать за раз десяток мужиков? – интересуется она скучающим тоном.

Не став отвечать на этот вопрос, сажусь на пол и прижимаюсь спиной к стене.

— Очень утомительное занятие, скажу я тебе, - начинает объяснять Элис. - Пока одни потные вонючие уроды трогают тебя везде, где только можно, другие пытаются пристроить свои члены во все твои дырки. Самое веселье начинается в тот момент, когда в каждую дырку пытаются загнать не один, а сразу по два или три члена.

Едва договорив, Элис тут же переводит взгляд на меня. Описанная картина сразу промелькнула у меня перед глазами, от чего мне стало дурно. Пряча свои страх под маской раздражения, спрашиваю, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально непринуждённо:

— Если тебе так не терпится отдать меня на потеху своим дружкам, то почему ни сделала этого сразу?

— Всему своё время. Сначала красавчик должен сделать то, что от него требуется.

По моей спине пробегает холодок.

— Так ты хочешь, чтобы Крис присутствовал при всём этом? – мой голос всё же дрогнул.

— Конечно. Одно дело, сказать красавчику, что его ненаглядную подругу трахнула во все щели толпа грязных мужиков, и совсем другое, чтобы он увидел всё это своими глазами. – Элис хищно улыбнулась. - Интересно, у кого из вас крыша поедет раньше?

Опустив голову вниз, сжимаю руки в кулаки. Обожжённая стерва попыталась меня напугать, и я неё это получилось. Вот только показывать этой дряни свой страх я не собираюсь. Тут в каюту заглядывает какой-то хмурый здоровяк в бронежилете, бросает недовольный взгляд сначала на меня, затем на Элис.

— Какого хрена? Я отправлял тебя за сбежавшим парнем, а ты вместо него притащила какую-то сучку! – ворчит незваный гость.

— Расслабься, Рон. Эта сучка – любимая подстилка нашего беглеца. И он сделает всё возможное и невозможное, чтобы вновь увидеть её живой, - спокойно объясняет уродина.

Здоровяк продолжает недобро смотреть на Элис, но подобное объяснение принимает.

— Надеюсь, ты права. Потому что если этот сучонок расскажет кому-то про нас, я не посмотрю, что ты моя сестра, и лично тебе шею сверну, - обещает громила.

— По рукам.

Напоследок посмотрев ещё и на меня, здоровяк выходит из каюты, оставив меня наедине с Элис.

— Зря думаешь, что ради меня Крис сделает всё возможное и невозможное. Не так уж я ему и дорога, - обращаюсь к уродине.

— Дорога ты ему или нет, тебя всё равно трахнут все, кому не лень. – Элис недобро ухмыляется. – Из женской солидарности предложила бы тебе подмыться, но это ни к чему. И так сойдёт. Когда дело касается баб, наши парни не особо избирательны.

Ну да, представляю. Настолько они неизбирательные, что наверняка даже тобой не брезгуют. Хоть и хочу стереть гаденькую улыбочку с обожженной морды, у меня хватает сообразительности не сказать об этом вслух. Девчонки сильно обижаются, когда кто-то нелестно отзывается об их внешности. Даже такие злобные суки. Как бы после это она сама меня чем-нибудь не прижгла. Иногда всё же лучше промолчать, и это – именно такой случай. Целее буду. По крайней мере, какое-то время.

КРИС

Не придумав ничего лучше, кроме как попросить помощи у военных через Адама, бреду в сторону грота. Добравшись до пещеры, и зайдя внутрь, зову разведчика по имени сначала тихим голосом, а потом чуть громче. В ответ лишь могильная тишина. Совсем упав духом, выхожу обратно на улицу, и слышу справа какой-то шум. Обойдя пещеру, натыкаюсь на Адама, склонившегося над убитым “Мясником”. Внимательно присмотревшись к покойнику, опознаю в нём одного из спутников Элис. Вытащив из спины покойника нож, Адам выпрямился.

— Этот придурок шёл за тобой, - поясняет разведчик.

Ясно. По всей видимости, Элис решила подстраховаться, отправила своего подручного проследить за мной, чтобы выяснить, куда я пойду, и с кем встречусь. Умно. Странно, что эта мысль не пришла мне в голову раньше. Вполне возможно, Элис даже приказала своему псу прикончить меня после того как я встречусь с представителями таинственной группы, хотя это была лишь моя догадка, в которую мне совсем не хотелось верить. Потому что если она верна, то в качестве заложницы Эмма Элис не нужна.

— Ему был нужен не я. Он хотел узнать, где ваш лагерь, - нехотя сообщаю я.

— Да брось ты. С чего вдруг этим мясое... (Адам запнулся на полуслове и помрачнел) Твою мать! Только не говори, что “Мясники” знают про нас?!

— Не буду. Ты уже и сам это сказал.

Грязно выругнувшись, Адам пинает покойника ногой в бок.

— Как? Как эти тупорылые ублюдки нас вычислили?! – Адам недобро щурится. – Это ты нас сдал?

— Мне пришлось это сделать. Если бы...

Мощный удар в челюсть не даёт мне договорить. В глазах Адама бушует пламя. Бывший друг не желает знать причину, побудившую меня откровенничать с Элис. Он хочет стереть меня в порошок за предательство. Извини, друг, ни в этот раз. Зачерпнув горсть песка, подпускаю Адама поближе. Бросив песок ему в лицо, ослепляю противника. Сбив Адама с ног подсечкой, резко вскакиваю, подбегаю к убитому головорезу и подбираю его оружие. Протерев глаза, и заметив, что я держу его на прицеле, разведчик морщится.

— Ну давай, сукин сын, стреляй! – презрительно бормочет Адам.

— Да ты сначала выслушай меня, кретин! Эти выродки схватили мою подругу, и если я не сделаю то, чего они хотят, её убьют! – выпаливаю на одном дыхании.

Неприязни во взгляде Адама немного поубавилось.

— Они и так её убьют. Если ещё не убили, - подмечает он.

— Я и сам это понимаю, а потому не собираюсь плясать под их дудку! Помоги мне всё исправить, пока ещё не слишком поздно!

— Как ты собрался всё исправлять? Благодаря твоей болтливости “Мясники” знают о нашем присутствии. Застать их врасплох не удастся.

Я и сам это прекрасно понимаю, от чего чувствую себя последней сволочью и предателем. Однако крохотный шанс спасти Эмму и остальных у меня всё ещё оставался, и я был намерен им воспользоваться.

— Может и удастся. Мне нужна взрывчатка. Желательно помощнее. А ещё гранаты. Подойдут не только осколочные и зажигательные, но и светошумовые, - начинаю перечислять.

— Ничего такого у меня под рукой нет. Но в горах есть парочка тайников. Насчёт гранат не уверен, но взрывчатка там точно есть, - сообщает Адам.

— И как далеко находится самый ближайший из них? – обеими руками хватаюсь за спасительную соломинку.

Произведя мысленный подсчёт, Адам сообщает, что до ближайшего тайника шагать придётся почти пятнадцать километров. Шататься по горам в тёмное время суток, да ещё и практически без оружия, было крайне опасно, однако ради спасения Эммы и пленников я был готов рискнуть. Прежде чем отправиться к тайнику, прошу Адама помочь мне дотащить до грота тело убитого головореза. Труп шпиона Элис могли отыскать “Мясники”, или, что ещё хуже, вурдалаки. Допускать этого было нельзя ни в коем случае, ведь в моём плане по спасению Эммы убитому Адамом головорезу была отведена одна из главных ролей.

ЭММА

О том, чтобы попытаться заснуть не могло быть и речи. С корабля необходимо было бежать, но увы, сделать это, находясь в одной комнате со злобной уродиной, было не так-то просто. Стоит Элис отлучиться, пробую избавиться от кожаного ошейника, но тот оказывается слишком прочным. Поняв, что голыми руками освободиться мне всё равно не удастся, осматриваю каюту в поисках чего-либо, что могло помочь мне осуществить побег, и замечаю тарелку с какими-то объедками, стоявшую на полу рядом с кроватью. На тарелке было выведено одно единственное слово - “Даг”. Понятия не имею, кто этот Даг и что с ним случилось, и не уверена, что хочу это знать. Если разбить тарелку, можно попробовать использовать осколки, чтобы освободиться от ошейника. С этой мыслью пытаюсь дотянуться до миски, однако цепь не позволяет мне далеко отойти от угла. Тогда пробую дотянуться до тарелки ногой. Пусть далеко не сразу, но мне это удаётся. Услышав рядом с дверью чьи-то голоса, подтягиваю тарелку к себе. Только прячу её за спиной, ложусь на пол, и делаю вид, будто сплю, в каюту заходит Элис. Только бы она не заметила пропажу тарелки! Не открываю глаза, полагаясь исключительно на слух. Элис какое-то время стоит рядом с дверью, ничего не говоря и ничего не делая. Интуитивно чувствую, что уродина пристально меня рассматривает.

— Хватит притворяться, потаскушка. Я вижу, что ты не спишь, - обращается Элис ко мне.

Не став отрицать очевидного, открываю глаза.

— Не сплю, но пытаюсь заснуть, - говорю усталым голосом.

Уродина лишь хмыкает, затем ложится на кровать, не заметив исчезновения тарелки. Сдержав вздох облегчения, жду, пока Элис заснёт. Ждать приходится довольно долго. Желая убедиться, что уродина крепко спит, начинаю постукивать кулаком сначала по стене, а потом по полу. Никакой реакции со стороны Элис не последовало. Удостоверившись, что сон её крепок, начинаю бить по тарелке локтем. После нескольких сильных ударов тарелка раскалывается на несколько частей. Схватив самый большой осколок, пытаюсь перерезать им свой ошейник, однако тот оказывается намного прочнее, чем мне показалось вначале. Потратив кучу времени, но так и не сумев освободиться от чёртового ошейника, обнаруживаю под слоем кожи металлический обруч. Да твою же мать! Поняв всю тщетность своих поползновений, откалываю от осколка небольшой кусок, и прячу его в карман штанов. По сравнению с ножом или “розочкой” из разбитой бутылки этот осколок смотрелся совсем уж жалко, но зато теперь у меня под рукой было хоть какое-то холодное оружие. Остаётся лишь дождаться момента, когда Элис снимет с меня этот чёртов ошейник, и подпортить этой стерве её и без того мерзкую физиономию. Пока я сижу на цепи, а эта тварь валяется на кровати, дотянуться я могу, в лучшем случае, лишь до её ног.

Стараясь замести следы, собираю оставшиеся куски разбитой тарелки в кучу, заталкиваю их под кровать, после чего пытаюсь немного вздремнуть. Проспав без сновидений, просыпаюсь лишь под утро, когда в каюту заходит Рон. Просыпается и Элис.

— Иди пока погуляй, - приказывает громила.

— Вообще-то это моя каюта, - ворчит Элис.

— Каюта твоя, а корабль – мой. Так что свали, - настаивает верзила, буравя меня недобрым похотливым взглядом.

Чувствую, как по спине бегут мурашки. Никаких сомнений касательно намерений этого урода у меня нет. Остановить изнасилование я смогу лишь одним способом – если прикончу этого выродка. Нужно лишь всадить ему осколок тарелки в шею. Вот только сама я после этого вряд ли долго проживу. За убийство вожака своей банды Элис точно меня прикончит, а я ей даже сделать ничего не смогу из-за чёртовой цепи.

— Да ладно тебе, Рон, не стесняйся. Хочешь как следует засадить этой сучке – засаживай. А на меня внимания не обращай, - заявляет уродина скучающим тоном.

— Я сказал, пошла отсюда! – повторяет Рон с нажимом.

Ссору этой парочки прерывает писк рации. Поднеся её ко рту, громила интересуется, в чём дело. Невидимый собеседник, по всей видимости, один из часовых, сообщает, что видит какого-то парня, идущего к кораблю. Судя по описанию, это был Крис. На плече он тащил какого-то покойника в военной форме.

— Не спускай с него глаз, но не вздумай без надобности открывать пальбу. Я сейчас приду, - говорит Рон, прежде чем отключить рацию и выйти из каюты, оставив меня наедине с Элис.

Встав с кровати и обувшись, уродина собирается отправиться вслед за своим главарём.

— Подожди! – останавливаю свою надзирательницу.

Обернувшаяся Элис бросает на меня недовольный взгляд.

— Чего тебе, подстилка? – интересуется уродина.

— Мне надо облегчиться! – вру первое, что приходит в голову.

— Обойдёшься.

— Не обойдусь. Или ты хочешь, чтобы твоя каюта провоняла дерьмом?

Уродина кривится. Озвученная перспектива её явно не радует.

— Только попробуй обгадиться! Я тебя потом сожрать всё это заставлю! – грозиться она, прежде чем выйти из каюты.

Думаю было, что моя затея с треском провалилась, но вскоре моя надзирательница возвращается, и не с пустыми руками, а с ключом. Похоже, всё это время он хранился в каком-то другом месте за пределами каюты. Едва освобождаюсь от ошейника, начинаю поглаживать шею, почувствовав себя человеком, которого вытащили из петли.

— Поднимайся, засранка! – ворчит Элис, достав пистолет и сняв его с предохранителя.

Выполняю приказ надзирательницы. Выйдя из каюты, идём в туалет. Только бы сейчас там никого не оказалось! Где-то на небесах мои молитвы были услышаны. На подходе к уборной сталкиваемся с двумя головорезами.

— Ведёшь свою собачку на горшок? Или она тебя? – интересуется один из них насмешливым тоном.

— Я её. А вы что там делали вдвоём? Если решили немного пообжиматься и потрогать друг друга за разные места, то могли бы сделать это в каюте. Сортир придуман для другого, - отвечает Элис колкостью на колкость.

Один бандит лишь посмеялся, зато второй зло покосился на шутницу.

— Я не понял, это ты нас сейчас гомиками... - начал было он.

— Да идите уже отсюда, не до вас мне! – бесцеремонно перебила его Элис, затем толкнула меня ладонью в плечо.

Обойдя головорезов, захожу в туалет. Следом подтягивается и Элис, закрыв за собой дверь.

— У тебя есть ровно одна минута. Время пошло, - объявляет надзирательница.

Резко обернувшись, выхватываю из кармана осколок тарелки, и пытаюсь вонзить его в шею уродливой суки, однако Элис без труда перехватывает мою руку, затем больно бьёт лбом по лицу. Уронив осколок, падаю на пол. Чувствую, как из разбитого носа течёт кровь.

— Тупая предсказуемая сучка. Ты реально думала, что я не замечу пропажу тарелки?

Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Элис отбрасывает осколок в сторону, резко подскакивает ко мне, и начинает бить ногами. Вжавшись в комок, пытаюсь прикрыть лицо и корпус. Нанеся десяток ударов, злобная тварь хватает меня за волосы и тащит в ближайшую кабинку, где пытается окунуть лицом в грязный унитаз. От мерзкого запаха, бьющего в нос, кружится голова. Как только со всей силы бью Элис локтем по животу, её хватка заметно ослабевает. Освободившись, выталкиваю злобную суку из кабинки и валю на спину, но тут же получаю по ногам, и сама падаю на пол.

Яростно сцепившись, какое-то время катаемся по полу. Оказавшись сверху, Элис вновь лупит меня головой по лицу, затем пытается выдавить мне глаза большими пальцами.

— Ну что, сучка, доигралась? – злобно шипит уродина.

И тут мне под руку случайно попадается тот самый кусок разбитой тарелки. Схватив его, вслепую наношу удар, вонзив осколок в шею Элис. Сука вздрагивает. Быстро спихнув с себя уродину, поднимаюсь на ноги. Элис выдёргивает застрявший осколок из шеи, и из открывшейся раны начинает фонтаном течь кровь. Сдавленно хрипя, сука хватается двумя руками за горло. Видимо догадавшись, что остановить кровотечение ей не удастся, Элис достаёт пистолет, и направляет его на меня, но нажать на спусковой крючок не успевает. Ударом ноги вышибаю пушку из рук злобной твари, а затем подбираю ствол. Наблюдаю за Элис, пока она не перестаёт дёргаться, навсегда затихнув. И вот на моей совести смерть ещё одного человека, пусть и совсем поганого.

Глядя на бездыханное тело, раздумываю о том, не попытаться ли спрятать труп в одной из кабинок, но быстро понимаю, что толку от этого никакого не будет. Любому зашедшему справить нужду всё сразу станет ясно по залитому кровью полу, а наводить здесь порядок времени нет. Выглянув из туалета, внимательно осматриваюсь. Убедившись, что рядом никто не ошивается, выхожу из уборной. Добежав до каюты Элис, внимательно её обыскиваю и нахожу автомат, а также пару гранат. Неплохой улов. Дело теперь за малым – как-то отсюда выбраться. Если не невредимой, то хотя бы живой.

КРИС

Выслушав мой план, Адам заявил, что это чистой воды самоубийство. И я был с ним абсолютно согласен. Мне запросто могли всадить пулю в лоб ещё на подходе к кораблю. Но я готов был рискнуть, ведь на другой чаще весов была жизнь Эммы и жизни остальных пленников. Ударная группа, отправленная полковником Феррисом для уничтожения “Мясников”, уже практически добралась до побережья, но как объяснил мне Адам, в лобовую атаку его коллеги вряд ли пойдут, ведь это чревато большими потерями. То есть армейцы могли просидеть в засаде ещё полдня, а то и больше, составляя план атаки. Ждать так долго я не мог. События надо было как-то форсировать. Именно это я и собирался сделать, а Адам любезно согласился мне в этом помочь.

На подходе к кораблю накормить меня свинцом никто не попытался, и это, определённо, хороший знак. Как только поднимаюсь по трапу, меня встречает Рон, а также несколько вооружённых головорезов. Элис среди них нет. Странно. Мне казалось, что она захочет снова на меня взглянуть. Видимо у неё нашлись дела поважнее.

— Напомни, о чём ты там договорился с моей сестрицей? – обращается ко мне главарь банды.

— Жизнь лидера группы, готовящей нападение на корабль, в обмен на жизнь Эммы.

Сказав это, укладываю на пол убитого Адамом бандита, переодетого в военную форму. На тот случай, если Рон вдруг помнит, как выглядят все его головорезы, мы подпалили покойнику мордашку. Хорошо подпалили, так что его даже мать родная вряд ли бы опознала. Конечно, со стороны это смотрелось подозрительно, но более качественной маскировки ещё не изобрели.

— Что у него с мордой? – интересуется Рон.

— Граната, - вру я, не моргнув глазом.

Подозрительно прищурившись, Рон наклоняется, и начинает расстёгивать одежду на покойнике. Вдруг вспоминаю, что у мертвеца на плече есть довольно приметная татуировка. Твою же мать! Почему я вспомнил об этом только сейчас? К счастью, под рукава покойнику Рон не заглядывает, зато обращает внимание на забинтованный живот.

— Ну а с брюхом у него что? – спрашивает Рон.

— Понятия не имею. Это уже не моя работа.

Это работа Адама. Он вспорол покойнику брюхо, чтобы запихнуть внутрь взрывчатку, которую я достал из тайника. Один детонатор взял я, спрятав его в рукаве, а второй остался у Адама, наблюдавшего за кораблём с безопасного расстояния через прицел снайперской винтовки.

Закончив осмотр, Рон криво ухмыльнулся, приблизился ко мне, и со всей силы врезал кулаком в живот.

— Либо ты меня считаешь кретином, либо ты сам кретин, - говорит здоровяк.

Согнувшись, хватаюсь двумя руками за живот. Восстанавливая дыхание, незаметно достаю из рукава детонатор.

— Прикончил какого-то левого бомжару, нацепил на него армейские шмотки, и думал, что я на это куплюсь. На что ты вообще, рассчитывал, придурок? – интересуется Рон.

— На это, - тихо говорю я, прежде чем выпрямиться и поднять вверх руку с зажатым в ней детонатором.

Головорезы тут же вскинули оружие, но Рон жестом остановил своих шестёрок. Видимо испугался, что поймав пули грудью, я нажму на кнопку, прежде чем испустить дух.

— Да, сукин ты сын, покойник левый. А вот взрывчатка в его брюхе самая что ни на есть настоящая. И её мощности вполне хватит, чтобы разнести половину корабля! – кричу я, размахивая детонатором.

На самом деле, взрывчатка далеко не настолько мощная. Но Рон и его прихвостни этого не знают, и вряд ли захотят проверять.

— Моя горелая сестрица говорила, что у тебя крепкие яйца. И видимо не ошиблась, - говорит Рон с уважением в голосе.

— Всё просто. Приведи сюда Эмму и позволь ей уйти. После этого я отдам детонатор, - начинаю торговаться.

— А сам как выбираться отсюда планируешь?

— Не твоё собачье дело. Приведи Эмму! – настаиваю я.

Рон ухмыляется, затем неторопливо достаёт рацию, и пытается с кем-то связаться, однако на вызов никто не отвечает. Тогда хмурый здоровяк поворачивается лицом к одному из своих людей.

— Сгоняй в каюту Элис, и приведи сюда рыжую суку! – приказывает главарь “Мясников”.

Бандит опускает оружие, и быстрым шагом направляется к лестнице. Но не успевает он спуститься вниз, как вдруг получает от кого-то очередь в грудь. “Мясники” и их главарь резко оборачиваются, чем я незамедлительно и пользуюсь. Перескочив через бортики, хватаюсь за край. Повиснув на одной руке, нажимаю кнопку на детонаторе, и уже в следующую секунду на палубе гремит мощный взрыв. К счастью, до моих пальцев ударная волна не добирается. Выбросив теперь уже ненужный пульт, хватаюсь за край двумя руками и подтягиваюсь.

Рон и его прихвостни мертвы. Прогремевший взрыв раскидал их тела в разные стороны. Бредя к лестнице, замечаю поднявшуюся на палубу Эмму, и замираю. Девчонка тут же вскидывает автомат, но на спусковой крючок не нажимает, увидев, что это я. Быстро преодолев разделявшее нас расстояние, заключаю Эмму в крепкие объятия.

— С тобой всё хорошо? – спрашиваю первым делом.

— Нормально. Бывало и похуже.

Хочу подробнее расспросить обо всём, что случилось после захвата в плен, боясь услышать, что “Мясники” её изнасиловали, но на болтовню совсем нет времени. Сначала выберемся отсюда, а потом уже в спокойной обстановке и поговорим. Хочу уже было выпустить девушку из объятий, как вдруг замечаю подбежавшего к лестнице вооружённого бандита. Вскинув автомат, головорез стреляет в Эмму. Буквально в последнюю секунду успеваю развернуться на сто восемьдесят градусов, поменявшись с девушкой местами. Получив в спину несколько пуль, вздрагиваю, и начинаю оседать. Эмма тут же оттаскивает меня в сторону, а затем швыряет вниз гранату. Едва гремит взрыв, девушка закидывает мою руку себе на плечо.

— Потерпи немного. Всё будет хорошо, - шепчет она успокаивающим голосом.

В ответ лишь слабо киваю, в глубине души понимая, что хорошо не будет. Пока Эмма тащит меня к трапу, на палубу забегают ещё несколько бойцов, но тут же замертво падают на пол, получив по пуле в голову. Догадываюсь, что это работа Адама, и мысленно благодарю разведчика за своевременное вмешательство. Пока мы спускаемся вниз, Эмма что-то бормочет, но что именно, разобрать не могу. Наверное, что-то оптимистично-успокаивающее. Тело стремительно немеет, перед глазами всё плывёт. Глядя вперёд, замечаю, как к кораблю мчится колонна из нескольких армейских джипов и одного броневика, способного выдержать прямое попадание из гранатомёта. И это последнее, что я вижу, прежде чем меня накрывает тьма.

ЭММА

Под прикрытием снайпера примчавшиеся военные окружают “Королеву Морей”. Кто-то из них поднимается на корабль по трапу, а кто-то забирается на палубу и корму, используя какие-то гарпуны и крюки. Где-то стреляют, что-то взрывается. Не особо всматриваюсь, что происходит позади. Сижу на песке, и что-то напеваю себе под нос, поглаживая лежащую на моих коленях голову Криса. Он не бросил меня, а вернулся, чтобы спасти, но в итоге погиб сам. В тот момент, когда я поняла, что тащу за собой не любимого парня, а лишь его бездыханное тело, мне как-то резко расхотелось куда-то бежать и что-либо делать. Пройдя ещё метров двадцать, я просто уселась на песке, и стала ждать развязки.

Победу в этом бою ожидаемо одержали военные. Все до единого бандиты, захватившие корабль, были перебиты, а их пленники – освобождены. С какой стороны не смотри, это была победа, пусть и с горьким привкусом. Криса и ещё нескольких человек, которых “Мясники” убили, но не успели разделать, похоронили ближе к полудню. Глядя на то, как тело моего любимого парня засыпают землёй, задаюсь вопросом, могло ли всё закончиться по-другому. Ещё как могло. Если бы Крис не стал тратить время на обнимашки и пустую болтовню. Или если бы отпрыгнул в сторону, вместо того чтобы загораживать меня собой. Всё закончилось бы точно так же, с той лишь разницей, что Крис сейчас стоял бы рядом и держал меня за руку, а не лежал в земле. Если бы была возможность повернуть время вспять, и исправить одну единственную оплошность, то у нашей с Крисом истории был бы счастливый финал. Но увы, управлять временем по своему усмотрению я не могу. Никто не может.

После похорон бреду обратно на корабль. Как только поднимаюсь по трапу, путь мне преграждает какой-то незнакомый парень.

— Это ты Эмма Хорнер? – спрашивает он.

Слегка насторожившись, коротко киваю.

— Меня зовут Джаред. Мы с братом шли сюда, и по пути встретили твою маму, - сообщает незнакомец.

— Что? Где она?

— В лазарете.

Резко оттолкнув Джареда, сломя голову мчусь в лазарет. Он оказывается заполнен раненными солдатами. Неудивительно. Судя по тому, что я слышала карем уха, “Мясники” не пытались бежать или сдаться в плен, а яростно отбивались фактически до последнего патрона. Обходя армейцев, за которыми присматривают двое военных медиков, высматриваю маму, и замечаю её на койке у левой стены. Как только подхожу к ней, задремавшая мама открыла глаза. Увидев меня, она улыбнулась.

— Пожалуйста, скажи, что это не сон, - бормочет она тихим голосом.

— Это не сон.

— Я так рада тебя видеть, девочка моя. У тебя всё хорошо?

Нет, у меня далеко не всё хорошо. Но не говорю об этом вслух, а просто киваю, выдавив из себя ответную улыбку. Протянув руку, мама проводит ладонью по моей щеке. Убедившись, что я настоящая, мама жалуется на сильную жажду. Решив побыть сиделкой, прогуливаюсь до кухни, где беру кружку воды. Заодно заглядываю в первую попавшуюся пустую каюту, и беру там одеяло. Вернувшись в лазарет, накрываю им маму.

Поначалу всё идёт хорошо, но уже ближе к закату у мамы поднимается температура. Иду за вторым одеялом, но это не особо помогает. Приходится фактически выпрашивать жаропонижающее у военных медиков. Таблетки помогают сбить жар, но лишь на короткий промежуток времени. Чуть позже состояние мамы сильно ухудшается. Она мечется в горячке, и не узнаёт меня. Подключившийся медик диагностирует заражение крови. Подробнее расспросив доктора, узнаю, что маму принёс на корабль Джаред. К тому моменту она так обессилела, что уже не держалась на ногах. Всему виной была воспалившаяся рана на плече. Медик что-то вкалывает маме, но честно предупреждает, что это может ей и не помочь. И не помогает. Мама угасает у меня на глазах, и я ничего не могу с этим поделать. Вскоре её сердце перестаёт биться. С трудом держа себя в руках, покидаю лазарет. Бредя по коридору, словно живой мертвец, захожу в каюту, где взяла второе одеяло, и даю волю эмоциям. Прооравшись до хрипоты, начинаю носиться по комнате, и всё громить. Сегодня не стало двух близких мне людей. Больше в этом мире у меня никого не осталось. Разбиваю, ломаю и рву всё, что попадается под руку, а когда совсем не остаётся сил, просто падаю на пол и рыдаю. Теряю счёт времени, и не знаю, сколько длится истерика. Но как только поток слёз иссякает, замечаю под кроватью револьвер. Наверное, во время погрома вывалился из тумбочки. Подобрав пушку, первым делом проверяю барабан. Полный. Взяв пистолет в руку, поднимаюсь на ноги. Разгром каюты мне помог. Боль ушла, а вслед за ней и все остальные чувства. Осталась только пустая оболочка.

Беспрепятственно покинув корабль, шагаю вдоль моря. Немного не дойдя до пещеры, присаживаюсь на песок. Вытянув ноги, открываю барабан и высыпаю патроны, оставив всего один. Мне больше и не нужно. Раскрутив барабан, приставляю пушку к своему виску, считаю до пяти и нажимаю на спусковой крючок. Щелчок. Ничего страшного. Вновь раскручиваю барабан. Не повезло в первый раз – повезёт в один из последующих.

БЕН

Бредя вдоль берега, замечаю девчонку издалека. Удивительно, но даже в темноте я вижу практически так же хорошо, как и при свете. Рыжая сидит на песке перед водой и играется с пушкой, приставив её к своему виску. Ну уж нет, только не в мою смену! Пораскинешь мозгами ты не раньше, чем ответишь на мои вопросы. Для большего устрашения беру с собой пару вурдалаков, а остальным приказываю где-нибудь затаиться. Эмма обращает на нас внимание лишь тогда, когда мы подходим ближе. Замечаю во взгляде рыжей удивление и узнавание, но не страх. Судя по взгляду, девчонка малость не в себе. Хотя это и так понятно. Любой, у кого есть хоть капля мозгов, при виде вурдалаков либо сразу пристрелил бы тварей, либо дал бы дёру. А эта просто сидит и пялится. Адекватные люди так не поступают.

— Паршиво выглядишь, - бормочет Эмма безжизненным голосом.

Знаю. Уже успел увидеть своё отражение. Из-за глубоких трещин моё лицо стало похоже на разбитую фарфоровую маску. А буквально час назад, вскрывая консервы, я случайно порезал палец, и из него потекла не кровь не красная, а какая-то серая. Слишком поздно добравшись до моря, я стал свидетелем того, как взявшие корабль под контроль армейцы разбивают лагерь на морском берегу. Я не был уверен на сто процентов, что рыжая и её мать пережили штурм, или хотя бы добрались до этой чёртовой посудины, но надеялся на лучшее.

— И всё благодаря тебе. Сначала подставила меня, а затем оставила подыхать. Похоже, это у вас семейное, - отвечаю после внушительной паузы.

Эмма лишь пожимает плечами, даже не став спрашивать, что конкретно я имею в виду.

— Почему эти твари на меня не нападают? – лишь сейчас интересуется рыжая, кивком указав на вурдалаков.

— Потому что я им приказал тебя не трогать. Пока, - поясняю я.

Эмма ничуть не меняется в лице. Если новость о том, что я могу управлять мутантами, и удивила рыжую, то она смогла это мастерски скрыть.

— Ну и чего ты тогда медлишь? Давай уже, прикончи меня или прикажи сделать это своим уродцам, - бормочет девчонка безжизненным голосом.

И ведь видно, что не блефует. Похоже ей действительно на всё и на всех насрать.

— А что такое? Хочешь снова увидеться со своей мамочкой? – спрашиваю насмешливым тоном, ожидая вывести Эмму из себя.

— Не только с ней, - отвечает она всё тем же безжизненным голосом, не поддавшись на провокацию.

Мысленно вычеркиваю Синтию из списка тех, с кем мне хотелось бы поквитаться, и думаю, что делать с Эммой. Теперь, когда рыжая сама была не против расстаться с жизнью, идти у неё на поводу совсем не хочется. Обойдётся. Дать мутантам команду покусать девчонку, не дать ей прикончить себя в течение часа, и остаток недолгой жизни таскать её за собой вместе с остальными дохлым отребьем? Заманчиво, хоть и слишком мелочно. Или стоит немного встряхнуть эту дуру и дать ей неплохой стимул? А что, звучит неплохо.

— Чего ты медлишь, урод? – прерывает Эмма затянувшуюся паузу, перейдя со спокойного голоса на нервный крик. – Давай, убей меня! Ты ведь за этим сюда пришёл!

— А я передумал. Возвращайся на корабль, и упейся в хлам с новыми дружками, - совершенно серьёзно предлагаю я.

— Они мне не друзья. Я их даже не узнаю, - возражает Эмма.

— Значит, тебя не сильно расстроит, если этой ночью они все подохнут?

Судя по тому, как Эмма вздрогнула, мой вопрос задел её за живое. Не такая уж она и непробиваемая, как мне показалось вначале.

— Ты этого не сделаешь, - уверенно говорит рыжая, вернув самообладание.

— Почему?

— Тебе это не по зубам. Чтобы прикончить всех людей на берегу и на корабле, двух вурдалаков не хватит. Тут нужна целая армия.

Браво. Помимо самообладания, к тебе вернулась и способность здраво мыслить.

— И она у меня есть. Меня слушаются все вурдалаки, а не только эта парочка. Представь, что начнётся на берегу, если в едином порыве они все сбегутся сюда?

Хмурая девчонка качает головой.

— Ты врёшь. Тебе такое не под силу, - бормочет она, но уже не так уверенно.

Ещё как под силу. Для этих плотоядных уродцев я не просто вожак стаи или альфа-самец. Я для них фактически божество. Если они почувствуют, что я в них нуждаюсь, то они примчатся сюда как миленькие, даже если это будет нелегко. Откуда взялась такая уверенность? Ниоткуда. Я просто знал, что они придут и всё.

— И ты готова это проверить? Хочешь рискнуть жизнями стольких людей, просто чтобы доказать, что ты права? – спрашиваю я, заранее зная ответ.

Эмма тяжело вздыхает, затем поднимается на ноги.

— Мне жаль, что я подстрелила тебя, и бросила умирать. Действительно, жаль. Но было бы лучше, если бы ты умер, - говорит она, с вызовом глядя мне в глаза.

Грубо. Зато честно. Скорее всего, твоё желание скоро сбудется. А может и нет. Тут уж многое зависит от тебя.

— Всё просто. Я не стану скармливать твоих новых друзей вурдалакам, если ты отдашь мне чемодан из Чистилища, - ставлю своё условие.

Судя по тому, как изменилось выражение лица Эммы, мне вновь удалось её удивить.

— Зачем он тебе? – не понимает она.

— А тебе не всё равно? У психов свои причуды.

— Я бы его тебе отдала. Но у меня его больше нет. Я от него избавилась, - признаётся рыжая.

— Как?

— Закопала в одной из пещер на следующее утро после побега из тюрьмы.

Ответ Эммы меня не устраивает. Подойдя к девчонке, кладу свою изуродованную руку ей на плечо, и спокойно с расстановкой, пытаясь побороть нахлынувшее раздражение, говорю:

— А теперь напряги память, и вспомни, что это была за пещера.

Рыжая смотрит на мою руку без брезгливости и отвращения, а затем проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. Ну точно свихнулась! Покопавшись в глубинах своей памяти, Эмма всё же вспоминает, в какой стороне от тюрьмы и приблизительно как далеко находится нужная мне пещера. Получив исчерпывающий ответ, и не став прощаться с Эммой, просто разворачиваюсь и шагаю прочь.

— Подожди! – вдруг окликает меня рыжая.

Медленно оборачиваюсь.

— Можно я пойду с тобой? – робко спрашивает она.

— Нельзя. У меня уже есть подходящая компания, - отвечаю без раздумья, указывая на вурдалаков.

— Уверен? Я могу...

— Знаешь что общего у жизни и девственности? – перебиваю Эмму.

Рыжая качает головой.

— И с тем и с другим расстаёшься всего один раз. Тебе реально так не терпится сдохнуть?

Девка ничего не отвечает, но и без слов по её лицу всё понятно.

— Ясно. Я знал, что ты дура, но не думал, что до такой степени. Ты не больна, руки и ноги у тебя на месте, а ты хочешь сдохнуть. Вот кто ты после этого?

— Мне незачем жить дальше.

— Херню не неси, идиотка! Была бы возможность и здоровье, а цель в процессе как-нибудь сама найдётся. Посмотри на меня, но только внимательно. Ну как тебе, приятное зрелище?

Эмма молча качает головой.

— Вот-вот. Мне с моей потрескавшейся рожей теперь и на людях показываться опасно. Пристрелят сразу, и даже спрашивать ни о чём не будут. Благодаря тебе, остаток жизни мне придётся провести в окружении вурдалаков. Они послушные, и им насрать, как я выгляжу. Но в отличие от тебя, дуры безмозглой, подыхать я не собираюсь. По крайней мере, добровольно. Потому что в любой момент всё может измениться. Как в худшую сторону, так и в лучшую. Но я этого не узнаю, если сотворю с собой какую-нибудь гадость. Добровольно прикончить себя, когда есть и другие варианты – это самое тупое, что может сделать человек. Подумай об этом, пока ещё не вышибла себе мозги. Если, конечно, там есть что вышибать.

Закончив эту тираду, не могу понять, прониклась ли рыжая этой речью или же пропустила сказанное мимо ушей. Лично я проникся.

— Бывай, рыжуха, - говорю на прощание, поворачиваюсь к девке спиной, и ухожу.

Путь оказался не близким, заняв почти двое суток. До нужной пещеры добираюсь с большим трудом, пару раз чуть не наткнувшись на отряд фанатиков, патрулирующих свои владения. За время перехода чудовищные боли и припадки часто давали о себе знать, да и припасы закончились намного раньше, чем я предполагал. Чувствуя, что могу не успеть, иду к цели практически без остановок, завтракая, обедая и ужиная прямо на ходу. На отдых и сон отвлекаюсь по минимуму. Даже когда начинается гроза, и на грешную землю обрушивается ливень, вместо того чтобы искать укрытие и переждать непогоду, упрямо иду дальше. Валясь с ног от усталости и голода, да к тому же ещё и промокший до нитки, всё же нахожу ту злополучную пещеру. За неимением лопаты перекапывать пещеру приходится руками. Отыскав заветный чемодан, и убедившись, что его содержимое уцелело, забиваюсь в угол, сажусь на землю и кладу кейс на колени.

Открыв чемодан, достаю и вскрываю одну из капсул с жижей тёмно-красного цвета, и подношу её к носу. Пахнет эта дрянь по-настоящему мерзко, и на лекарство совсем не похожа. Буквально всё внутри меня кричит, чтобы я держался подальше от этой мерзости. Вместо этого подношу капсулу к открытому рту, и выпиваю её содержимое. Гадость! Вкус у этой срани ещё более мерзкий, чем запах. Надеюсь, хуже от этой дряни мне не станет. Зря надеюсь. Хреново мне становится спустя пару минут. Брюхо будто превращается в вулкан с кипящий лавой внутри. Боль настолько сильная, что с трудом удаётся дышать. К счастью, проходит она довольно быстро. Похоже, мой организм уже не слабо перестроился, и даже отравленную дрянь воспринимает как утренний творожок. Весело, но в то же время грустно. Похоже для меня это всё-таки билет в один конец.

Дождавшись, пока стемнеет, медленно поднимаюсь на ноги и выхожу на улицу. Долго ждать гостей мне не пришлось – минут через двадцать у пещеры собралась целая толпа вурдалаков. Раскрыв чемодан, высыпаю его содержимое на землю.

— Жрите! – приказываю я.

Все как один мутанты принимаются послушно пожирать капсулы.

— Приятного аппетита, уродцы, - говорю с улыбкой, глядя как вурдалаки поглощают непонятную дрянь.

ЭММА

С момента освобождения “Королевы Морей” от “Мясников” прошло чуть больше двух месяцев. Присутствие на морском берегу военных служило надёжной защитой для бывших пленников банды каннибалов, и давало им уверенность в завтрашнем дне. Однако всего через пару дней интерес армейцев к судьбе освобождённых людей стал стремительно угасать. Завершив свои дела, военные оставили свои позиции и в полном составе покинули берег.

Сама же я осталась жить на корабле, заняв каюту Криса. Поскольку Джером, Джеральд и Селия были мертвы, общине понадобился новый лидер. Им стал Гарри Хенрикс, сразу же принявшийся наводить свои порядки. Каждому обитателю судна, в том числе и новичкам, нашлась работёнка. Девушкам и женщинам поручили уборку и готовку, в то время как мужчины занялись ловлей рыбы и поиском припасов. Без дела никто не остался. Кроме меня. Я была предоставлена самой себе, и никто от меня ничего не требовал. Из каюты я выходила лишь за едой, а также чтобы справить нужду. Следить за собой я перестала, не видя в этом смысла. Как-то раз ближе к ночи ко мне заглянул Гарри. Начни он ко мне приставать, я бы даже не стала сопротивляться, позволив мужчине сделать со мной всё, что он захочет. Но Хенрикс лишь поинтересовался, как я себя чувствую, и, услышав в ответ ничего не значащее “нормально”, ушёл. Это была не жизнь, а существование, но меня всё устраивало. До определённого момента.

Началось всё с того, что апатия уступила место раздражительности. Я злилась на всё и на всех без малейшей на то причины, и не могла с собой ничего поделать. Вслед за нервозностью пришли быстрая утомляемость и утренняя тошнота. Умом понимая, что это значит, я поначалу винила во всём несвежие продукты. Когда же моя грудь стала очень чувствительной, отрицать очевидное стало бессмысленно. Первым чувством, которое я испытала, был страх, на смену которому очень скоро пришла самая настоящая паника. Я не знала, что мне делать дальше, к кому обратиться за помощью или просто за советом. Понимая, что если ничего не предприму, то угроблю не только себя, но и ещё не рождённого ребёнка, я покончила с затворничеством, и пошла за помощью.

К сожалению, среди обитателей “Королевы Морей” не нашлось никого, кто более или менее разбирался бы в медицине. Новый корабельный медик, который был всего на пару лет старше меня, по большому счёту, кроме перевязки мало что мог сделать. Зато мне удалось найти женщину, сумевшую благополучно родить, будучи запертой в трюме. Как оказалось, это были её не первые роды, поэтому Лайла (так представилась моя новая знакомая) доходчиво объяснила, чего мне ждать и к чему готовиться. Впрочем, даже после её объяснений один вопрос так и остался без ответа, и то лишь потому что я не смогла точно высчитать срок. Мне бы очень хотелось, чтобы отцом этого ребёнка был Крис. Но с такой же вероятностью им мог оказаться и Бен.

Впрочем, вопрос об отцовстве в скором времени ушёл на второй план, стоило на горизонте замаячить вооружённой группе. Поначалу головорезы предлагали отдать им половину всех наших припасов, обещая никого не трогать. Ради общего спокойствия Гарри был готов пойти на уступки, хотя далеко не всем это понравилось. Однако сразу же после передачи припасов бандиты, почуяв запах лёгкой наживы, начали требовать, чтобы мы отдали им и корабль, угрожая в противном случае вышвырнуть нас отсюда силой. Тут уже Гарри идти на поводу у обнаглевших подонков не стал. Стариков и детей отправили в трюм. Остальные же взялись за оружие. После освобождения от “Мясников” и ухода военных у нас его осталось более чем достаточно. Гарри и мне предложил проследовать в безопасное место, но вместо этого я предпочла взять в руки оружие и занять место на палубе.

Бой продлился чуть больше часа. Четверых наших ранили, ещё двоих убили, однако нападавшим пришлось намного хуже. Сломав об нас зубы, эти падальщики попытались сбежать, однако Гарри вместе с небольшой группой стрелков, догнал отступающих. Всех, даже тех, кто бросил оружие, и попытался сдаться, прикончили. Не из кровожадности, а исключительно в целях безопасности, дабы те, зализав раны, не вздумали взять реванш. По крайней мере, Гарри объяснил это так. После окончания боя я окончательно осознала, что не так уж и важно, кто был отцом моего ребёнка. После смерти Криса и мамы появился хоть кто-то, ради кого мне захотелось жить дальше.

К тому моменту, когда мой некогда гладкий живот заметно округлился, я окончательно вышла из депрессии, и начала работать вместе с остальными. И хотя уверенности в завтрашнем дне не было, жизнь потихоньку стала налаживаться. После того как отправленные в Пустоши снабженцы всё чаще стали возвращаться с пустыми руками, я вспомнила про “Братство Судного Дня”. О том, чтобы отбить у фанатиков тюрьму, не могло быть и речи, поэтому я предложила Гарри попробовать договориться с Джошуа и его чокнутыми последователями по поводу торговли. Сама я на переговорах не присутствовала, не желая попадаться чудикам на глаза. Джошуа согласился поставлять на “Королеву Морей” съестные припасы в обмен на оружие.

Возвращаясь из тюрьмы, Гарри и его люди подобрали чуть живого паренька. Провалявшись почти сутки в беспамятстве, пришедший в сознание бедолага начал нести какую-то чушь про новых мутантов, сильно отличавшихся от своих собратьев. Со слов безумца, вурдалаки новой породы все как один были лысыми, с бледной кожей, и передвигались на четвереньках, словно животные. К его словам поначалу никто не относился всерьёз. Ровно до того момента, пока возвращавшиеся из рейдов снабженцы и разведчики не стали рассказывать то же самое, добавляя, что бледные уродцы спокойно передвигаются по Пустошам в светлое время суток, ничуть не боясь солнечного света. Опасаясь, как бы на корабле не поднялась паника, Гарри приказал болтунам держать язык за зубами, и больше не упоминать про бледных вурдалаков.

Я же, ведомая любопытством, решаю переговорить с безумным парнем и узнаю кое-что очень важное о новой породе. Оказалось, что бледные уродцы не слишком интересуются людьми, предпочитая охотиться на вурдалаков. Мой рассказчик стал свидетелем трёх столкновений между старой и новой породами. Все они развивались по одному сценарию: бледные мутанты сжирали нескольких вурдалаков, а остальным убивали. Проходило всего несколько минут, и покусанные монстры трансформировались и возвращались к жизни. Услышанное радовало и одновременно пугало. Одни монстры уничтожают других, делая Пустоши чуть более безопасным местом. Искоренение вурдалаков в том же самом Чистилище займёт у бледных уродцев немало времени. А ведь есть и другие крупные гнёзда, и не мало. Сейчас новые мутанты не проявляют особого интереса к людям, но что будет после того, как бледные полностью искоренят старую породу? Вурдалаки опасны только по ночам, к тому же от заражения спасает антидот. От яда новых мутантов лекарства пока не придумали, да и убить такую тварь, судя по всему, гораздо сложнее.

Стараясь отвлечься от тревожных мыслей, вспоминаю о грядущих родах, и о том, как буду растить своего сына или свою дочь в этом негостеприимном мире. Как бы трудно это не было, я сделаю всё возможное, чтобы мой ребёнок не пожалел о том, что появился на свет. А что касается новых монстров, то им понадобится немало времени, прежде чем полностью искоренить вурдалаков. Переключаться ли они после этого на людей, станет ясно лишь потом. Сейчас же остаётся лишь надеяться, что когда новые мутанты появятся на морском берегу, у нас хватит сил дать им отпор.

КОНЕЦ