Космический корабль-матка "Миссия Пустошей"

Mothership Wilderness by RawlyRawls ©

В будущем отважные души устремятся к звездам, спасаясь от религиозных преследований. В начале длительного путешествия по космосу восемнадцатилетний юноша случайно получает экспериментальный препарат для повышения фертильности. Разврат распространяется на борту его корабля-колонии.

Иллюстрации Redoxa,

Перевод И.Самохвалов

ГЛАВА 4

Фосфодиэфирная связь была... неправильной. Хьюмилити проверила ее еще раз. Ее невысокая фигура склонилась над столом, изучая показания приборов, и белый халат задевал нержавеющую поверхность рабочего стола.

— Эрранд?

— Чем я могу вам помочь, член экипажа Хьюмилити Уинтроп? — Мягкий женский голос компьютера заполнил пустую научную каюту.

— Эти фосфодиэфирные связи, они точны?

Хьюмилити сняла обручальное кольцо и покатала им по пальцам правой руки, отрабатывая нервную энергию.

— Да.

— Теперь покажи мне образцы пота еще раз. — Хьюмилити смотрела, как меняются цифры на ее глазах. Она нахмурилась. — Этого не может быть. Это даже не похоже на человеческие молекулы.

— Подтверждаю, член экипажа Хьюмилити, — бодро отрапортовала компьютер, сообщая ужасающие новости. — Эти химические связи не земной природы.

— Откуда... они взялись? — Глаза Хьюмилити расширились. Она продолжила читать цифры.

— Происхождение неизвестно.

Что, черт возьми, говорила компьютер?

— Подожди, а что это здесь?

Если она правильно поняла, то экспериментальная инъекция для повышения фертильности изменила потовые железы Джейкоба так, что они стали выделять нечто, очень похожее на эстроген. Но явно им не являлось.

— Это... этот гормон предназначен для стимуляции спаривания с каждым, кто его вдыхает?

— Это вполне вероятно, но требует дальнейшего анализа. Я всего лишь "Миссия Пустошей", средство для того, чтобы проплыть мимо глаз Бога. — Компьютер сделала паузу. — Для проведения анализа нам потребуется обновление специализированного программного обеспечения.

— Не бери в голову. Я хорошо представляю, что делают эти измененные гормоны. Готова поспорить на что угодно, что они изменяют женское либидо. — Хьюмилити снова надела кольцо и повернулась, чтобы посмотреть на другой экран. Она положила руки на поясницу. Она застыла, наклонившись. — Теперь я понимаю, почему все ведут себя так странно. У нас есть образцы спермы?

— Нет.

— Верно, это было бы странным вопросом. — Хьюмилити улыбнулась, потому что у нее не было другого выбора, кроме как обратиться с этой странной просьбой. — Ты можешь достать мне образец спермы Джейкоба Уинтропа?

— У меня есть возможности для сбора с тканей в прачечной. Я могу достать образец оттуда.

— Мерзость. — Хьюмилити сморщила нос. — Но хорошо. Пока ты это получаешь, я буду выяснять, что это за гормоны в воздухе. И, компьютер, найди мне Айзека, мне нужно рассказать ему все о... — Хьюмилити сделал паузу. — Хм, это неважно... насчет Айзека. Сейчас я оставлю это при себе.

— Очень хорошо. — Компьютер, похоже, была очень согласна с ее решением. Но, впрочем, её голос всегда так звучал.

— Запри дверь, Эрранд. — Хьюмилити сорвала с себя форму и бросила ее рядом с кроватью. — Без моего разрешения вход воспрещен.

За несколько минут до этого в ее мозгу пронеслось внезапное осознание. Учитывая, сколько времени Мэри проводила с сыном после случайной инъекции препарата Джейкобу, она никак не могла противостоять этим странным гормонам. Можно было с уверенностью сказать, что мать и сын вместе совершили несколько очень плохих поступков.

— Член экипажа Мейсон Уинтроп имеет право приоритетного доступа в вашу объединенную каюту. — Компьютер была так близка к тому, чтобы спорить с кем-либо.

— Мой муж может подождать в коридоре. — Хьюмилити стянула с себя лифчик и трусики и запрыгнула на кровать, ее груди подпрыгнули. — Я должна кое-что сделать... сама.

— Понятно. — Компьютер заблокировала вход для всех.

Хьюмилити посмотрела на свадебную фотографию на прикроватной тумбочке. Ее охватило чувство вины, и она подумала, почему она не позвала Мейсона для интимной близости. Но когда пальцы нашли её вагину, она совсем забыла о Мейсоне. Она смотрела на потолок и представляла себе, чем занимались Мэри и Джейкоб Уинтроп. Конечно же, прекрасная мать с ее чувственными изгибами прикасалась к своему худощавому сыну. Прикоснулась ли она к нему ртом? А может быть, она делала нечто большее?

— Оооооо...

Хьюмилити содрогнулась от нахлынувшего на нее оргазма. Это был ее первый оргазм после выхода из криокамеры, и она хотела большего. Она с новой силой заработала со своим влагалищем, введя в него два пальца. Должна ли она предупредить Мэри? Предупредить Присциллу? А что с мужчинами, как на них подействует гормон? В последнее время они казались какими-то подавленными. И боялись Джейкоба. Какой взрослый мужчина будет бояться восемнадцатилетнего подростка? По мере того как второй оргазм накатывал на нее, Хьюмилити позволяла вопросам пролетать мимо. Вскоре все, что она видела в своем сознании, это широкие бедра Мэри, как она принимала в себя этот ужасно измененный пенис.

— Можно посмотреть на твои сиськи? — Джейкоб не хотел это сказать, он просто проговорился, как только мать вошла в его каюту.

— Джейкоб, так нельзя приветствовать свою мать. — Мэри потянула за талию своей униформы, растягивая материал и, возможно, делая свою грудь немного более заметной. — В любом случае, я здесь не для этого. — Она посмотрела вниз, на кровать, где в его руках пульсировал толстый, монументальный член. — Убери это и одевайся.

— Прости, мама. — Джейкоб посмотрел на свою форму, висевшую на стуле. — Но не могла бы ты сначала помочь мне? Я сегодня только один раз это делал.

— Одевайся, юноша.

Она вытолкала его из постели и заставила надеть форму, хотя он протестовал, что она ему больше не подходит. Затем она вывела его из комнаты в коридор. Они поднялись по трубе на четыре палубы выше и вышли в другой пустой коридор.

— Куда мы идем? — Джейкоб еще не бывал в этой части корабля.

— На этой палубе есть голопарк. Я подумала, что это будет полезно для некоторой терапии, пока мы пытаемся научить тебя управлять твоими новыми... дарами.

Мэри опустила глаза и посмотрела на его покачивающееся утолщение под формой. Ей хотелось только одного — выполнить его просьбу и заставить снова разрядится. Но если Присцилла хотела, чтобы ее пощадили, она должна была научить Джейкоба самоконтролю.

— Голопарк? Ого. — Джейкоб улыбнулся. Он всегда хотел попробовать. Управление колоний действительно не пожалел средств для этой миссии.

— Теперь я хочу, чтобы ты подумал о чем-нибудь расслабляющем, Джейк. О чем-то, что наполнит тебя полезным наслаждением. То, что Бог дал нам всем в своей безграничной мудрости.

Мэри остановилась у широких двустворчатых дверей и провела рукой по считывающему устройству.

— Это просто. — Член Джейкоба начал сдуваться. Может быть, он сможет получить немного хорошего, старомодного чистого удовольствия со своей мамой. — Плей-офф с "Айова Иглз" трехлетней давности.

— Хороший выбор, Джейк. — Мэри была уверена, что это сработает. Считывающее устройство мигнуло зеленым светом, обработав её запрос, и двери открылись. Через двери был виден вход на трибуны со стороны третьей базы стадиона. В воздухе витал запах попкорна и пива. Поле в свете прожекторов было ярко-изумрудного цвета. Взяв сына за руку, Мэри повела его в голопарк и спустилась по лестнице. Они заняли свои места рядом с молодой супружеской парой, которая улыбнулась им. — Отлично. — Мэри похлопала Джейкоба по бедру. Вдалеке раздался треск биты, и толпа одобрительно загудела, когда игрок пронесся от первой базы и проскользнул во вторую.

— Ух ты, как будто снова там. — Джейкоб откинулся на спинку сиденья и смотрел, как бегущий рвёт на третью базу, забыв о своих новых порывах.

— Хорошо. — Мэри улыбнулась и посмотрела на него. — Теперь сосредоточься на этом ощущении. Ты чувствуешь себя свободным от своих телесных потребностей, верно?

— Да, я чувствую себя хорошо, мама. Свободно. — Джейкоб почувствовал, как ее рука вернулась к его бедру. Она погладила его через форму кончиками пальцев. Ткань слабо гудела от ее прикосновения. — Может быть, тебе не стоит этого делать.

Его член зашевелился между ног, надуваясь, когда он посмотрел на ее грудь, плохо скрытую формой.

— Это тренировка, милый. Христос столкнулся с искушением в Иудейской пустыне. А ты теперь столкнешься с ним на бейсбольном матче "Иглз". Я думаю, что тебе это дается легче, чем нашему Спасителю, — засмеялась Мэри и провела рукой по его бедру, сжимая плоть.

— Ты моя мама, а не дьявол.

Теперь Джейкобу было почти невозможно сосредоточиться на игре. Он пытался игнорировать свои телесные желания. Джейкоб глубоко дышал и вдыхал запах свежескошенной травы.

— Теперь тише, Джейк. — Мэри посмотрела вниз и облизнула губы. Монстр, затаившийся под его формой, словно искал выход. Он двигался самым неестественным образом и толкал ткань. — Вот как ты будешь бороться с искушением. Сосредоточься на игре. Забудь о женщине рядом с тобой. Каждый раз, когда у тебя будут возникать эти желания, ты сможешь мысленно возвращаться в это счастливое место.

— Но, мама. — Джейкоб повернулся и посмотрел на нее, когда еще раз раздался стук биты, и толпа вокруг них зааплодировала. — Ты — мое счастливое место.

— Я? — Мэри не собиралась ласкать его член, но она обнаружила, что ее левая рука сама обхватила его через форму. Он пульсировал жизнью. Она посмотрела вниз. Ее рука казалась такой маленькой на фоне нового полового органа Джейкоба. Обручальное кольцо сверкнуло в свете стадиона.

— Бейсбол не может конкурировать с тобой, мама. — Джейкоб наклонился ближе к матери. Он потянулся к молнии на ее форме и потянул ее вниз, ниже бюста, обнажив декольте и крестик, который висел между ее грудями.

— Не может? — прошептала Мэри. Ее план терапии давал обратный эффект. Она посмотрела в его глубокие карие глаза и увидела в них настоящую жажду. Какая мать может отказать сыну в том, в чем он больше всего нуждается, когда он так голоден?

— Ты заботишься обо мне, мама.

— Забочусь, милый.

Мэри позволила Джейкобу наклониться к ней для поцелуя. Бейсбол должен был победить его новое сексуальное влечение. Это было любимое занятие Джейкоба. Но, возможно, когда твой мальчик становится мужчиной, ты уже не знаешь, что ему больше нравится. Мэри позволила его языку исследовать ее рот, а левой рукой подергала его пенис через форму. Была ли она теперь его любимой вещью? Толпа ревела, когда что-то происходило на поле, но Уинтропы целовались на трибунах, не обращая внимания на всю эту энергию вокруг них.

Джейкоб обнял маму за плечи и опустил руку на ее нежную спину. Он прервал поцелуй и заглянул в ее красивое лицо в форме сердца.

— Мама. Мне это очень нужно. Ты можешь... сделать это ртом, как это делала Присцилла?

— О, Боже. — Но даже когда Мэри взбунтовалась, думая о том, как выглядела ее дочь, глотающая маленьких плавцов Джейкоба, она расстегнула его форму. — Боже правый! — Она обнаружила, что под формой его трусы порваны и бесполезны, когда она вытащила этот тяжелый член. — Я делала это только для твоего отца. А это... — Мэри посмотрела вниз на пульсирующий столб плоти с пульсирующими венами. Его бедные яички выглядели такими синими между ног. — Твой очень отличается от отцовского. И от любого другого мужчины.

— Пожалуйста, мама. — Джейкоб смотрел, как розовые губы матери раздвигаются, а голова медленно опускается к нему на колени. Она собиралась сделать это.

— Вот так. — Мэри могла только думать о том, каково это — прильнуть ртом к этой купели семенного восторга. Она широко раздвинула челюсти и приняла его член в рот. Эта штука двигалась в ее рту так же, как язык Джейкоба. Когда она пыталась доставить ему удовольствие, он, казалось, хотел ответить ей тем же. Дыша через нос, Мэри подпрыгивала головой на этом могучем члене, но так и не смогла взять в рот больше головки.

— Ух ты, мам. Ты даже лучше, чем Присцилла.

Как странно сравнивать технику минета между его матерью и сестрой. И еще более странно, что ее голова покачивается у него на коленях во время игры "Иглз". Он огляделся по сторонам, но все присутствующие, казалось, не замечали происходящего на трибунах. Джейкоб запустил пальцы в ее шелковистые светлые волосы и постарался не выгибать бедра. Он не хотел, чтобы она задохнулась от его члена. Он не был уверен, что произойдет, если он войдет им слишком глубоко.

— Ты так заботишься обо мне, — прошептал он.

— Ммммпфхххххх. — Мэри была шокирована тем, что ее сравнивают с дочерью в таком интимном акте. Но почему-то от этого она стала еще более влажной. Она была уверена, что ее влага, должно быть, пропитала ее форму. Она надавила обеими руками на пульсирующий член и провела языком по его навершию. Она была полна решимости удовлетворить своего восемнадцатилетнего сына-юношу.

Минет продолжался очень долго. Толпа периодически подбадривала и хлопала. Некоторые из язычников и полигамистов на трибунах в какой-то момент начали скандировать.

— Что случилось с Хэммондом? — Затем другие язычники закричали: — Он... жопа.

Минет продолжался, и Джейкоб уже не мог понять, происходит ли это в реальной жизни или он умер и попал в рай.

— Мама... Я собираюсь... кончить... тебе в рот.

— Мммпппфф...

Голова Мэри гудела. Сердце гулко стучало в груди. Она была так близка к величайшему наслаждению, которое когда-либо испытывала. Затем она услышала, как ее любимый сын зарычал, и его горячая липкая масса залила ей рот.

— Ииииаааффф...

Все вокруг исчезло, и она почувствовала, что каким-то образом превратилась в облако чистого экстаза.

— Мама? — Оргазм Джейкоба прошел, и он посмотрел на мать. Мелкие мышцы ее спины ритмично напрягались и расслаблялись. Она издала протяжный булькающий звук. Забеспокоившись, он попытался снять её рот с члена, но ее жесткое тело сопротивлялось. Член все же выскочил из ее рта, и он услышал, как она издала глупые звуки. Из ее рта вытекла сперма и осела вокруг основания его члена.

— Мама, ты в порядке?

— Даааааааа, слаааадкииийй... я в порядке. — Мэри наконец-то села прямо, сперма стекала по ее подбородку, груди и впитывалась в лифчик. — Ммааамоооочкеее тааааак хооороооошооооо...

Стадион поплыл вокруг нее. Так вот что значит быть пьяной? Если да, то она могла понять, почему полигамисты наслаждались своим напитком так, как они это делали.

— Я не думаю, что хочу, чтобы это прекратилось. Это самое лучшее, что когда-либо случалось с кем-либо и где-либо.

Джейкоб стянул ее униформу до пояса, а затем приподнял ее задницу с сиденья стадиона, чтобы стянуть ее до конца вместе с трусиками. Она не оказала никакого сопротивления, оставшись только в лифчике, пропитанном спермой. Джейкоб потянул ее к себе на колени, лицом к полю.

— Мы можем вместе смотреть бейсбол, пока я буду в тебе, мама. Это мое счастливое место.

— Джжжееейййкккииии, пжлстаааа.

Мэри не понимала, о чем она умоляет. О том, чтобы он не вставлял? Или потому, что ей нужно было почувствовать этот пульсирующий хуй внутри себя?

— Мы должны... аааааааааааааааааааааааааааа.

В тот самый момент, когда к ней вернулся её разум, Мэри почувствовала, как в нее проникает член Джейкоба. Было больно, так как ее влагалище изо всех сил пыталось вытолкнуть захватчика, но при этом по нервной системе пробегали волны электрических искр.

— О, мама, он просто вошел. Я ничего не делал.

Джейкоб не знал, как найти вход в её дырочку, но его член, казалось, не испытывал с этим никаких проблем. Джейкоб посмотрел на молодую пару, наблюдавшую за игрой рядом с ними. Он не мог быть уверен, но ему показалось, что женщина смотрит на него краем глаза. Он не знал, как работают голопарки. У неё был какой-то продвинутый алгоритм от искусственного интеллекта, или она была просто персонажем? Джейкоб снова повернулся к маме и стал смотреть, как его член входит в ее широкую белую попку.

— Моя вагина... сопротивляется... — завизжала Мэри, когда боль отступила, и в ней потекло наслаждение. Она обхватила бедра сына. Примерно через минуту, после введения нескольких дюймов члена, ее бедная вагина, похоже, поняла, что проиграла, и открылась навстречу члену Джейкобу. — Я... чувствую, как он... движется во мне. О, Боже... он как живой. Такой живой. И... движется в... моем животе. — Мэри в шоке смотрела вниз, на то, как массивная штука выпячивает ее живот, двигаясь из стороны в сторону. Ей следовало бы ужаснуться, но вместо этого она хотела этого еще и еще. — Он... полностью... вошел?

— Да. — Джейкоб обхватил плоть вокруг ее бедер и стал двигать ею вверх-вниз. Мать быстро поняла, о чем идет речь, и стала подпрыгивать на его члене. Ее попка красиво тряслась. Если минет на бейсбольном матче был раем, то это уже было нечто запредельное. Что может быть выше рая? Он и представить себе не мог, что кому-то может быть так хорошо, как ему в этот момент. — Я хочу быть в тебе вечно, мама.

— О, да, — тупо сказала Мэри. Ее грудь в унисон подпрыгивала в пропитанном спермой лифчике. Кто-то пробил тройной мяч по левой линии поля, но она этого не заметила. Она была слишком погружена в самый ужасно неправильный и совершенно правильный момент своего материнства.

— Я имею в виду... ух... ух... Я буквально... ух... ух... никогда не хочу покидать... твою киску. — Джейкоб крепче сжал ее бедра. Он смотрел на ее тонкие плечи и светлые волосы, вздымающиеся в воздух в апогее каждого толчка.

— О, да... — Мэри хотела отчитать его за то, что он сказал "киска" — слово, используемое безбожниками-полигамистами. Но она не могла заставить себя сказать больше, чем эти два слова. Очередной оргазм охватил ее, первый за последнее время, вызванный не его проглоченной спермой. Она впилась ногтями в его мягкие бедра, ее платиновый крестик снова и снова ударял по ее груди.

Мэри еще долго скакала на своем сыне, переходя от одного оргазма к другому. Толпа вокруг ликовала, и "Иглз" вырвались вперед. Но ни одного из Уинтропов не волновала обстановка неудачного сеанса голотерапии. Они были слишком увлечены друг другом.

После четвертого или пятого оргазма Мэри отстранилась от него, повернулась и снова опустилась на колени. Она выдохнула, когда огромный член снова вошел в ее растянутую дырочку. Скакать на Джейкобе так было неудобно — подлокотники не позволяли ей упереть колени в его бедра, но ей удавалось делать длинные, манящие удары за ударами.

— Я не могу поверить, что ты... собираешься отыметь меня... снова... — Мэри потянулась сзади и расстегнула лифчик. Она позволила своим тяжелым грудям вывалиться на свободу. Освободившись, они колыхались и подпрыгивали в разные стороны.

— Сейчас будет... Мама... Я кончаю... Мама. — Джейкоб потянулся вверх и ухватился за каждую грудь, притягивая ее к своему рту. — Так... хорошо...

— Да... — Мэри никогда не подвергалась подобным манипуляциям, но у нее не было времени думать об этом. Как только его горячее семя проникло в ее внутренности, она снова перенеслась в то аморфное, восторженное облако экстаза. Далеко-далеко она слышала, как ее неженственная сущность хрюкает, как свинья, когда Джейкоб заполняет её лоно своей спермой. О, нет, он же наполнял ее! Но ее мозг не мог удержать беспокойство, так как наслаждение уносило ее прочь.

Через несколько минут, когда она отстранилась от него, ее влагалище представляло собой рыгающее, неряшливое месиво. Она выплеснула столько его белых выделений из него на бедные сиденья стадиона. Треугольник светлых лобковых волос был заляпан потом и спермой, и она чувствовала, как они стекают по внутренней стороне ее бедер.

— Что... мы сделали... Джейкоб?

— Мы занимались сексом... мама. — Джейкоб задыхался. — И это было самое лучшее... что было... когда-либо.

— Мы, конечно... занимались. — Мэри подняла свои трусики с пола стадиона. Они, конечно, не смогут сдержать поток вытекающей из нее спермы, но все же лучше, чем ничего. Она надела их и влезла в свою форму. — Одевайся. Я не заперла голопарк. Любой может зайти сюда в любое время.

— Правда? — Джейкоб заправил свой сдувающийся член в форму и застегнул молнию. Он оглядел стадион. Со стороны это выглядело так, словно они действительно были на игре "Иглз" с 40 000 зрителей.

— Я думала, мы проводим сеанс терапии. — Мэри застегнула молнию и протянула своему худощавому сыну руку. Он принял ее, и она подняла его со стула. Боже, как болели ее ноги и влагалище. — А теперь давай пойдем в душ, пока нас никто здесь не нашел.

— Хорошо. — Джейкоб подумал о том, как он будет голым в душе со своей фигуристой матерью, пока они шли к туннелю, который был выходом из голопарка. И улыбнулся.