First We Practice to Deceive - Alison от Topspot101

***********************************************************

Этот рассказ я написал довольно давно, а потом забросил. Он задумывался как первый из целой серии самостоятельных рассказов, но не уверен, что мне нравится, каким он получился. Этот рассказ и еще один, частично законченный, получились очень мрачным. Я решил его опубликовать и дать возможность другим высказать свое мнение. Не слишком ли он мрачен?

Спасибо kenjisato, моему редактору. Невозможно высказать достаточно благодарности редакторам за то, что делают рассказы связными.

***

Элисон и я (Джек) женаты уже четыре года. Обоим – по двадцать с небольшим, и мы вполне наслаждаемся супружеской жизнью. У нас обоих хорошая работа и есть были планы. Я упорно работаю, чтобы получить повышение до вице-президента, и выкладываюсь по полной. Зарплата Элисон, работающей швеей на местной фабрике, откладывалась на депозит для покупки дома. Примерно через шесть месяцев мы сможем купить дом, а после моего повышения сможем жить на одну зарплату, и у нее появится возможность перестать работать, чтобы завести детей. Она любит детей и больше всего на свете хочет стать матерью. Она понимает, что нам нужно быть финансово обеспеченными, но если бы на этом не настаивал я, ей было бы все равно.

Была пятница в начале апреля, и я рано встал, чтобы идти на работу. Сегодня – важный день в борьбе за повышение, так как мне предстоит презентация нового продукта, над которым мы работаем. В презентации участвуют три команды, и понятно, что ведущий, выигравший презентацию, получит должность вице-президента. Мы много работали, и наше выступление должно было состояться в десять часов утра.

Когда я вышел из ванной, Элисон уже проснулась и сказала:

– Удачи тебе с выступлением, и не забудь прийти домой пораньше. Хочу пригласить тебя куда-нибудь отпраздновать и обсудить кое-что.

Я знал, что после презентации буду измотан, и уйти пораньше будет трудно, но Элисон была очень снисходительна к ранним утрам, поздним вечерам и всему прочему, что сопутствуют большому стрессу в жизни человека. Я – в большом долгу перед ней и с нетерпением жду спокойной ночи.

Выступление прошло хорошо, и два старших члена совета директоров поздравили меня, что говорило о том, что мы очень близки к победе. Когда я приехал домой около пяти тридцати, настроение у меня было отличное, и, поднявшись по лестнице, я увидел, что моя жена одета по высшему разряду и готова к выходу. Увидев ее, я присвистнул и спросил:

– И куда же мы идем?

Она одарила меня неотразимой улыбкой и ответила:

– В этот новый французский ресторан. Ты так много работал, чтобы обеспечить наше будущее, что я подумала, что ты заслуживаешь чего-то особенного.

Я больше люблю бургеры и картошку фри, но Элисон хотела особенного вечера, и я мог дать ей это. В ее планы явно входило немного любви, и я с нетерпением этого ждал. Зашел в ванную, чтобы освежиться и переодеться. Мне показалось, что я слышу разговор Элисон, но оставил все как есть.

Ресторан с большой парковкой находился недалеко от Касл-стрит. Он – небольшой, но еда – вкусная. Я ужинал там около месяца назад, на деловой встрече и предвкушал интимный вечер.

Когда мы вошли, там было еще только две пары, и нас усадили сзади, в тихом уголке. Мы поговорили о презентации и о том, как она прошла. Выбрали из меню закуски и основные блюда, и когда от нашего столика отошел официант, я заметил, как в зал вошла незнакомая пара и, не дожидаясь официанта, заняла место.

Его я вроде бы узнал, но никак не мог овознать. Ему – около сорока, он – в хорошей форме, от него явно пахнет деньгами. Ей – двадцать, максимум двадцать один, и она выглядит не в своей тарелке. Слишком взрослая, чтобы быть его дочерью, но слишком молодая, чтобы быть его спутницей. В руках у нее – большая сумка, из которой она достала планшет и еще несколько предметов, затем встала и подошла к одной из пар.

Разговор занял несколько минут, она сделала несколько записей в планшете и вернулась к их столику. К этому времени мужчина уже разговаривал с официантом, как будто они были друзьями. Я также заметил, что Элисон была тиха и немного нервна. Кроме того, на столе лежал ее телефон, а у нас в доме есть правило: никаких телефонов за обеденным столом. Что-то было не так.

Девушка продолжала подходить к другим столам, говорила несколько минут, делала заметки, потом уходила. Мужчина сидел бесстрастно, разговаривал с официантом, но явно не делая заказ, а я наблюдал, как моя жена явно чем-то отвлеклась.

Девушка подошла к нашему столику и сказала:

– Здравствуйте, меня зовут Джуди, я – студентка факультета психологии и этики колледжа, и провожу опрос, который войдет в мою выпускную дипломную работу. Не хотели бы вы принять в нем участие?

Я посмотрел на нее и сказал:

– Простите, но мы с женой приехали на особый праздник, и я не хочу, чтобы нас беспокоили. Возможно, если вы дадите нам номер своего мобильного, мы перезвоним и сделаем это в другой раз.

На ее лице отразилась полная растерянность. Как будто ее уверили, что я не откажусь, и она не планировала отказа.

Быстро вмешалась моя жена:

– Джек, этой девушке нужна наша помощь. Уверена, что мы сможем уделить ей минутку своего времени.

Для моей жены это было странно, она терпеть не могла подобные вклинивания.

Я сказал:

– Пожалуйста, не сейчас, нам так много нужно обсудить.

Но она была настойчива, говоря:

– Пожалуйста, задавайте свои вопросы.

Я очень глубоко вздохнул, и тут прозвучал первый вопрос.

– Вы смотрели фильм «Непристойное предложение»?

Я ответил:

– Нет.

Но моя жена сказала:

– Нет, не видели, но сюжет фильма нам известен.

Мне очень не понравилась эта девушка, а когда я посмотрел на мужчину, с которым она пришла, тот прервал разговор с официантом и теперь наблюдал за нашим столиком, чего не делал с другими.

Джуди посмотрела на меня, но я отказался смотреть на нее, и она сказала:

– Джек... можно я буду называть вас Джеком? Как вы относитесь к такому предложению и его влиянию на брак?

Не удержавшись, я ответил:

– У меня такое чувство, что вам плевать, согласен ли я, чтобы меня так называли, но подобное предложение, если бы его приняла моя жена, привело бы к немедленному разводу.

Элисон вскинула голову, но Джуди не дернулась. Она спросила дальше:

– Вы думаете, что имеете право контролировать тело своей жены, отказывая ей в подобном?

Я рассмеялся.

– Ни в коем случае, в моем ответе сказано, что если она примет предложение. Я не стану ей мешать, но пока она будет отсутствовать, занимаясь своими делами, я буду в нашем доме делить банковские счета, собирать чемоданы и оформлять документы на развод.

Затем Джуди спросила:

– А если бы предложение было, скажем, два миллиона долларов? Разве это не обеспечило бы вам жизнь? Если бы предложение было составлено так, что вы не получите ни копейки, если разведетесь с ней, вы бы изменили свое решение?

– Она меня хорошо знает, Джуди, – сказал я, впервые глядя ей прямо в глаза. – На жизнь я зарабатываю достаточно. Мне не требуется зарабатывать, продавая свою жену как дешевую проститутку. И вообще, если бы она согласилась на эти деньги, при разводе я бы от них отказался. Грязные деньги не приносят счастья. Так что, нет, это предложение не изменит моих действий. А сейчас мне нужно в туалет и отменить наш заказ, вы испортили мне настроение, и я уже не хочу есть. Алиса, будь готова уйти, когда я вернусь.

Я быстро встал и пошел в направлении туалетов. Остановилась у стойки официанта и сказал:

– Пожалуйста, отмените заказ для нашего столика. Люди, которых вы впустили, помешали нам, и я больше не хочу здесь есть.

Официант посмотрел на меня.

– Но ведь ваш счет оплачивает этот джентльмен за помощь в проведении опроса.

Я был в замешательстве, поэтому просто повернулся и ушел в туалет.

У меня было плохое предчувствие, и я знал, что вот-вот упадет другой ботинок.

***

С момента моего последнего посещения ресторана я знал, что могу обойти туалет сзади и встать так, чтобы не привлекать к себе внимания. Я стоял и смотрел, как моя жена набирает СМС на своем телефоне. Пиликнул телефон мужчины, он взял его и начал набирать текст. Когда он нажал «отправить», звякнул телефон моей жены, она взяла его, прочитала и набрала текст, после чего звякнул его телефон. Несколько минут я за этим наблюдал, и было совершенно очевидно, что они переписываются.

Я вернулся к столу.

– Что это за идиот с Джуди?

Элисон огляделась и ответила:

– Не знаю, а что?

– Ох, что-то тут не так, он только что заплатил за нашу еду. Мне кажется, я его знаю, но не могу идентифицировать, а ты, похоже, ведешь с ним разговор по переписке, – сказал я, как о чем-то само собой разумеющемся.

Элисон, со взглядом, неопровержимо выдающим что ее раскусили, пролепетала:

– Он просто попытался быть вежливым, после того как она прервала нашу трапезу.

Я ответил:

– У меня плохое настроение и пропал аппетит, нам пора уходить.

Элисон заволновалась и предложила:

– Нет, мы не можем быть настолько грубы, просто посиди здесь и отдохни, а я схожу в туалет.

Я смотрел, как она уходит, и заметил, что она взглянула на мужчину.

Затем ко мне подошла Джуди и села, положив руку на стол рядом с моей и сказав:

– Еще один вопрос. Какую цифру вы считаете разумной?

Я рассмеялся и положил свою руку на ее. Она ее не убрала. Я сказал:

– Неважно, продает свое тело за двадцать или два миллиона долларов – проститутка остается проституткой. Так что, нет. Никакая сумма не поможет. – Сказав это, я стал сдавливать ее руку.

Руки у нее были тонкие, а у меня – толстые, поэтому давление очень быстро стало болезненным. Она сказала:

– Прекратите немедленно.

Я ответил:

– Нет, пока не скажете мне то, что я хочу знать. – К этому времени я был близок к тому, чтобы сломать ей один из пальцев, и прекратил давление, но не отпустил руку.

Она сказала:

– Если вы не прекратите, я закричу.

Я лишь улыбнулся.

– Давайте, но готов поспорить, что вы этого не сделаете, потому что здесь что-то не так, и я сомневаюсь, что вы захотите проблем, связанных с вызовом полиции, когда я выбью из вас все дерьмо. А сейчас я настолько зол, что так и случится. Скажите мне, кто он?

Она попыталась отдернуть руку, и я снова ее сжал. На этот раз палец под давлением хрустнул, и она заплакала. Я продолжал давить, и тут подбежал мужчина.

Я крикнул:

– Стоять, или с остальными пальцами случится то же.

Он остановился, и тут подошла моя жена:

– Что происходит?

Я улыбнулся.

– Ну, Элисон, именно это я и пытаюсь выяснить. Джуди, если хочешь, чтобы твоя рука оставалась красивой, я предлагаю тебе ответить на мой вопрос сейчас же.

Со слезами на глазах она ответила:

– Саймон Армитидж-младший.

Я отпустил ее руку.

– Убирайтесь отсюда и никогда больше ко мне не подходите.

Я посмотрел на этого Саймона Армитиджа-младшего и понял, кто он такой. Саймон Армитидж – владелец фабрики, на которой работает Элисон, а это, очевидно, – его старший сын. Я встречал его на нескольких мероприятиях, но он был ничтожеством, получившим работу в управлении фабрикой исключительно благодаря своему отцу. У него – репутация плейбоя, и ходят слухи о том, что он добивается замужних женщин, потому что считает, что это делает его «большим» мужчиной.

Подошла Элисон и села.

– Саймон предложил нам два миллиона долларов, если я проведу с ним выходные. Я согласилась, так как это обеспечит нас на всю жизнь. Мы сможем купить новый дом без закладной, создать трастовые фонды для детей на колледж и начать работу над нашим ребенком уже в ближайшие выходные. Нам не понадобится ожидать твоего повышения.

Я молча смотрел на стол.

– Ты согласилась?!

Она ответила: «Да», как раз в тот момент, когда за стол сел Саймон Армитидж-младший.

Я не двигался и не смотрел на него.

Тогда он сказал:

– Я могу исполнить все ваши мечты. И все, чего вам это будет стоить, – сорок восемь часов времени вашей жены. Соглашение очень простое. Я переведу два миллиона долларов на ваш общий счет в воскресенье вечером, когда она позвонит мне, чтобы подтвердить, что вы все еще дома. Если вы уедете, я открою счет Элисон, к которому вы не сможете прикоснуться. Выбирайте сами.

Я смотрел на Элисон, но говорил с ним:

– Можешь засунуть свои два миллиона долларов туда, где не светит солнце. Если моя жена хочет стать шлюхой, мне не нужны ни она, ни деньги. Я ухожу. Если она будет в машине, мы еще сможем восстановить наш брак. Но если ее не будет, то я соберу вещи и уеду задолго до ее возвращения. Так что, Элисон, пора решать.

Элисон вызывающе посмотрела на меня.

– Джек, я хочу ребенка сейчас, а не через еще два года, пока ты можешь обеспечить финансирование. Это дает нам такую возможность, а ты собираешься ее упустить.

Я засмеялся, что, по-видимому, ее несколько обескуражило.

– В обозримом будущем у нас не будет детей. Эта маленькая выходка настолько подорвала мое доверие к тебе, что даже если сейчас ты уйдешь со мной, у нас будут годы консультирования. Если же ты пойдешь с ним, то я никогда не прикоснусь к этой твоей вонючей пизде даже даже шестиметровым продезинфицированным шестом для баржи.

Я специально выбрал слово «пизда», зная, что она ненавидит это слово. Выражение ее лица было бесценным, а когда она заговорила, я почувствовал, как у нее изо рта летят слюни.

– Я ненавижу это слово, как ты можешь так унизить мое достоинство, сказав его обо мне.

Я встал, уронив салфетку на только что принесенную еду, и сказал:

– Это слово более чем уместно, потому что оно точно описывает то, что я думаю об этой маленькой инсценировке, и то, что я теперь чувствую по отношению к тебе. Я ухожу, Элисон. Время решать.

Я пошел на выход, а этот придурок попытался встать, но потерял равновесие, когда я положил руку ему на лоб, толкнул обратно на сиденье и наблюдал, как его опрокидывает назад. Я продолжил идти, и передо мной встал официант, но я поднял руку, как бы отталкивая его, и он молча отступил назад. Я услышал, как Элисон выкрикивала мое имя, когда за мной закрывалась дверь.

Я бодро подошел к машине, открыл дверь и сел в нее. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, позволяя вытечь из моего тела напряжению, и только потом завел двигатель. Медленно проехал мимо ресторана, Элисон все еще оставалась там. Я прибавил скорость и поехал домой.

Достал чемодан с полки шкафа и начал собираться. На автопилоте я за час уложил всю одежду и туалетные принадлежности в несколько чемоданов и черных пакетов.

Затем зазвонил телефон, и это была Элисон. Она сказала:

– Как ты, детка? Мне очень жаль, что все так вышло, но это предложение слишком хорошее, чтобы от него отказываться. Сейчас я отключу телефон и увижусь с тобой в воскресенье около семи.

Я промолчал, просто прижимая телефон к уху. Молчание, очевидно, было для нее мучительным, но я чувствовал себя оцепеневшим. Она действительно собирается это сделать, потому что думает, что это будет хорошо для нас.

Затем она сказала:

– Слушай, мы сможем обсудить это в воскресенье, когда я вернусь. Я как можно скорее хочу родить ребенка, а это обезопасит его жизнь.

Я только спросил:

– И кто будет отцом?

Она опешила, но ответила:

– Ты, конечно.

– Не в этой жизни, – и я положил трубку.

Я собрал все вещи, включая остальные личные, в машину. Зашел в интернет-банк, на депозитный счет дома и снял половину. Затем зашел в онлайн службу развода, заполнил заявление, оплатил пошлину и договорился, что Элисон будет обслужена в понедельник в восемь часов утра.

Когда в последний раз выходил из дома, подъехала машина, и из нее выскочила Элисон с криком:

– Стой, Джек. Остановись. Это был всего лишь розыгрыш, запоздалая первоапрельская шутка.

Водитель оказался мудаком, он вышел из машины и сказал:

– Это была шутка. Мы думали, что вы вернетесь в ресторан. Мы были там последние два часа, потом Элисон получила ваше письмо о разводе, и мы поспешили вернуться.

Я молча посмотрел на Элисон.

– Если это и шутка, то она оказалась настолько неудачной, что нанесла непоправимый ущерб нашему браку. Мне нужно уехать отсюда на пару дней и подумать.

С этими словами я сел в свою машину. Заведя двигатель, я услышал ее крик:

– Пожалуйста, отзови документы о разводе!

***

В субботу днем я сидел в доме своего брата вместе с ним и его женой Бекки. Несколькими часами ранее Бекки разговаривала с Элисон и вернулась, чтобы рассказать нам об этом.

– Джек, – начала она, – не думаю, что это было шуткой, но и точно не попыткой переспать с другим мужчиной. Она так отчаянно хочет иметь детей, что готова на все. С другой стороны, на самом деле она не собиралась идти на это. Ее идея заключалась в том, чтобы заставить тебя сказать, что у вас достаточно денег, чтобы позаботиться о ней, и тогда она могла бы сказать: «Ну, если денег достаточно, то не стоит ждать, чтобы заводить детей».

– Он – ее друг на работе, но поверь, он и отдаленно не заинтересован в сексе с Элисон. На самом деле, он, вероятно, предпочел бы тебя, но теперь она понимает, что сама создала ситуацию, когда ты потерял к ней всякое доверие. Думает, что если бы вы просто родили ребенка, то вся любовь и доверие вернулись бы. Вопрос в том, сможешь ли ты это сделать?

Вопрос убийственный. С тех пор как шесть месяцев назад забеременела лучшая подруга Элисон, она постоянно спрашивает меня, когда мы сможем завести детей. Проблема заключается в том, что тянуть с этим дерьмом означает, что я во всем не уверен, и определенно не хочу приводить ребенка в неблагополучную семью. Я встал из-за стола и лег спать в четыре часа дня, чтобы иметь возможность подумать.

К воскресенью мой разум не прояснился. Моя настоящая проблема заключается в этих двух часах. Если бы там действительно была подстава, или шутка, или попытка навязать свою точку зрения насчет ребенка, она бы немедленно вернулась домой. То, что она этого не сделала, означает, что ей есть о чем поговорить с Саймоном. Я также не купился на заявление: «Саймон предпочел бы тебя».

Я решил, что пусть подают документы на развод. Что будет, то будет.

Месяц спустя...

Элисон с помощью Саймона нашла адвоката, и суд назначил двенадцать консультаций в течение четырех недель по три в неделю. Мы сидели перед консультантом, молодой женщиной, смотревшей на меня как моя учительница в первом классе, когда я не мог прочесть весь алфавит. Элисон наперебой рассказывала о своем плане и о том, как он был придуман Саймоном. По иронии судьбы, Джуди и впрямь была студенткой факультета психологии и писала работу о том, как реагируют на стрессовые ситуации мужчины. Я должен был стать ее знаковым примером.

Когда Элисон закончила, консультант посмотрела на меня и почти выплюнула слова:

– Ну, что, Джек, вы услышали всю историю; почему упорствуете в разводе, в то время как ваша жена хочет и нуждается в вас?

Ага, – подумал я, – из Джека будут выбивать дерьмо три раза в неделю в течение следующих четырех недель! – Я посмотрел консультанту в глаза и сказал:

– Вы действительно в это верите, потому что лично я не верю. На ее счету есть двухчасовая «черная дыра». Что она делала с того момента, как я вышел из ресторана, до того, как вернулась домой. Достаточно времени, чтобы снять номер, потрахаться и вернуться домой.

Я услышал, как Элисон глубоко вдохнула, а консультант приподнялась в кресле. Когда она начала говорить, я сказал:

– Я еще не закончил, и мы договорились не перебивать, когда говорят другие, поэтому я ожидаю, что вы станете следовать этим правилам. Она никогда не обсуждала эти два часа, не давала никаких объяснений и не приводила никаких доказательств. То, что произошло за эти два часа, и есть настоящая история того вечера; но вы говорите лишь о его подготовке.

Консультант была возмущена.

– Вам нужно пережить это, и тогда вы и ваша жена сможете возобновить свой брак.

Я встал и сказал:

– Ваша задача – выяснить, можно ли спасти наш брак, а не уговаривать меня оставаться в браке, из которого я хочу уйти. Если она не докажет мне, что за эти два часа ничего не было, я уйду отсюда.

Консультант доложила обо мне судье за отказ от сотрудничества, и через два дня я снова оказался в суде.

Судья оглядел меня с ног до головы, как будто рассматривал что-то, что соскреб со своего ботинка.

– Почему вы отказываетесь сотрудничать с консультантом?

Я ответил:

– Возможно, вам следует прослушать запись первого сеанса. Консультант заявила, что я должен забыть о проступке Элисон. Ваша честь, в обязанности консультанта не входит читать мне нотации. Я должен знать правду о том вечере, а обе, и моя жена, и консультант пытаются ее скрыть. Сотрудничество – это улица с двусторонним движением. Если они отказываются отвечать на мои вопросы, то и я не могу выполнить их просьбу – простить мою жену, потому что не знаю, что она сделала.

Судья на мгновение задумался, а затем спросил:

– Что вы хотите узнать?

Я быстро ответил:

– Все просто. В ее хронологии есть двухчасовая «черная дыра», которую она отказывается обсуждать. Я хочу знать, что тогда произошло. Моя жена отказывается обсуждать это, а консультант говорит, что мне этого знать и не нужно. Сегодня я здесь потому, что консультант хочет, чтобы вы приказали мне прекратить задавать этот вопрос, потому что, по ее мнению, задавая этот вопрос, я отказываюсь сотрудничать.

Судья потер подбородок, став похожим на кинозвезду 1920-х годов, затем сказал:

– Вы имеете право знать, пожалуйста, сядьте. Прошу в качестве свидетеля выступить консультанту.

Адвокат моей жены, бывший там вместе с консультантом, встал и сказал:

– Ваша честь, она не участвует в этом деле. У нее своя работа, и она просто хочет, чтобы г-н Сэмюэлс прекратил препятствовать. Привлечение ее в качестве свидетеля этому не поможет.

Этим заявлением судья был явно возмущен и сказал:

– Этот иск подали ваша клиент и ее консультант, утверждая, что г-н Сэмюэлс отказывается от сотрудничества. Я же вижу, что отказывается от сотрудничества миссис Сэмюэлс, а консультант ее покрывает. Либо она дает показания, либо я прекращаю консультации и разрешаю развод. Что выбираете?

Адвокат и консультант очень горячо спорили, но, в конце концов, консультант, с некоторой неохотой, встала и вышла к трибуне.

Она принесла присягу, и судья спросил:

– Знаете ли вы, что произошло за эти два часа?

Консультант сидела молча, пока судья не сказал:

– Мадам, напоминаю вам, что вы находитесь под присягой и должны ответить на этот вопрос.

Негромко, так, что я едва мог расслышать, она ответила:

– Да, знаю.

Судья постучал пальцем по столу, ожидая, когда она начнет говорить, и когда она этого не сделала, сказал:

– Пожалуйста, просветите суд, что там было, и на этот раз говорите громче.

Миссис Сэмюэлс и мистер Армитидж перешли в бар по соседству, где обсудили случившееся и то, как они собираются справиться с последствиями. Миссис Сэмюэлс считала, что предложение, сделанное ей и мистеру Сэмюэлсу мистером Армитиджем, – самый быстрый путь к большой семье, о которой она мечтает. Она ожидала, что мистер Сэмюэлс вернется и станет искать ее, но когда он отправил уведомление о разводе, она запаниковала и решила, что ей не стоило выкладывать предложение на стол, чтобы посмотреть, не примет ли его мистер Сэмюэлс. Теперь она понимает, что это было ошибкой, и хочет забыть обо всем этом и жить дальше. Моя роль, как консультанта, назначенного миссис Сэмюэлс, заключается в том, чтобы дать понять мистеру Сэмюэлсу, что это было просто предложение, и если он его отклонит, то она о нем забудет.

Судья рассмеялся и сказал:

– Вы понимаете, что говорите? Вы назначены госпоже Сэмюэлс не для того, чтобы заставить господина Сэмюэлса выполнить ее просьбу. Вы были назначены судом, чтобы выяснить, нельзя ли спасти их брак.

На этом консультант прервалась, сказав:

– Но если он сможет переступить через предложение и признать, что оно было отвергнуто, то брак сохранится.

Судья посмотрел поверх очков и сказал:

– Консультант, я прекращаю эти заседания, поскольку вы действуете не самостоятельно. Мистер Сэмюэлс, – обратился он ко мне, – чего вы хотите от этого слушания?

Мой адвокат посмотрел на меня, затем встал и сказал:

– Мой клиент хочет, чтобы развод состоялся.

Адвокат Элисон практически вскочил со своего места.

– Ваша честь, вы не можете прекратить слушания на этом основании, они должны продолжаться. Моя клиентка хочет, чтобы этот брак продолжился.

Судья посмотрел на него и сказал:

– Если бы вы играли честно, я бы так и сделал, но вы превратили консультации в насмешку, пытаясь скрыть от мистера Сэмюэлса важную информацию. Я с этим не соглашусь. Я одобряю развод.

Через час я приехал домой и застал Элисон сидящей на пороге в слезах.

– Почему, Джек? Все, чего я хотела, – это большую семью, а это было лишь средством для достижения цели.

Я взял ее за руку и потянул в дом.

– Ты подставила меня, лгала мне и обращалась со мной как с дураком. Ты знаешь, что это предложение было неприемлемым, но даже пыталась его выполнить. Я никогда не смогу быть с женщиной, которая так поступила со мной.

Она продолжала плакать, говоря:

– Но я хочу, чтобы мы были вместе, хочу четверых детей от тебя, и чтобы мы ни в чем не нуждались.

Я лишь покачал головой.

– Иди и получи свои два миллиона долларов, а потом найди того, кто подарит тебе твоих детей. Что насчет меня? Я никогда не смогу быть с женщиной, которая считает такое приемлемым. Прощай, Элисон.

Я открыл дверь и вышел в нее, в новый мир.

Будет ли он лучше, кто знает.