Её десять поцелуев. кн.2 ч.25 (эроповесть)

В квартире Серафимы Витальевны неожиданно задребезжал телефон. Бросив загружать бельё в стиральную машину, хозяйка раздраженно взяла трубку телефона:

– Слушаю, кто говорит? Клашк, ты? Что у тебя случилось, дочка, что за срочность?

– Мамуля, – помертвевшими губами произнесла Клавдия, – по телевизору в новостях про Витю сообщают, включи скорее.

– Да что ж там такое?... Сейчас пульт найду, не клади трубку, – засуетилась Сима.

На экране телевизора возникла фотография подводной лодки на фоне серых сопок близ Североморска. За кадром, взволнованным голосом, диктор читал текст правительственного сообщения.

«Катастрофа атомной подводной лодки К-141 «Курск» произошла в субботу 12 августа 2000 года в Баренцевом море во время учений. Предполагаемая версия катастрофы – взрыв торпеды на борту с последующей детонацией боезапаса».

Из дальнейших сообщений следовало, что лодка лежит на грунте на глубине до ста метров. Связь с «Курском» отсутствует, приняты экстренные меры по спасению экипажа.

– Клашенька, что же это? Господи, неужели все люди погибли?... За что Виктору такое? Что теперь с нами будет, дочка?... – с придыханием вопрошала Серафима.

– За свой грех буду расплачиваться.

– Что ты несёшь, Клашка! За что расплачиваться, что семью хотела, ребёнка родить, мужа счастливым сделать. В чём твой грех, глупая?

– В свою удачу поверила, дура набитая... А а а ой ой! Погоди, мамуль, кажется, у меня началось.

– Что началось, доченька, схватки? – встрепенулась Серафима Витальевна.

– Во́ды отходят, приезжай скорее, я срочно звоню в скорую.

– Бегу, Клашенька, бегу, дорогая, только не паникуй! Я такси поймаю и примчусь, родненькая моя, – воскликнула испуганная Серафима.

Выхватив из шифоньера плечики с пёстрым ситцевым платьем, быстро просунула голову в широкий ворот платья, наспех одёрнув его на бёдрах. Из серванта достала кошелёк с деньгами, сунув его в сумочку. Схватила в прихожке ключи от квартиры и выбежала за дверь. Ключ никак не попадал в замочную скважину, пот выступил на лбу женщины. Наконец, провернув ключ в замке на два оборота, она кинулась к лифту. Как назло лифт был занят, пришлось ждать, когда кабина поднимется с первого этажа, но, к счастью, она остановилась на её этаже и двери распахнулись. Из лифтовой кабины вышел Костька, удивлённо глядя на соседку в платье с расстегнутым воротом и завёрнутым краем подола со спины.

– Сима, в квартире пожар? Это всё, что успела вынести из огня?

– Костенька! Помоги мне, беда у нас, – кинулась к соседу Серафима.

– Да уж вижу, что не радость. Куда летишь?

– Клавочка рожать надумала.

– Мы что, роды будем принимать?

Сима втолкнула Костьку в кабину лифта и нажала на кнопку первого этажа.

– А где же наш муж? – поинтересовался Костик, застёгивая ворот на платье Симы и расправляя подол на платье.

– С Виктором несчастье... Про «Курск» слышал?

– Он что, там?... – оторопел Костька, недоверчиво глядя на Серафиму, – Клашка уже знает?

– Она мне сама позвонила и тут же у неё началось. На неделю раньше, понимаешь? Явно преждевременные роды у голубки моей. Хоть бы с вашим мальчиком обошлось без беды.

Лифт остановился, двери распахнулись и Сима устремилась наружу. Костька недоумённо уставился на спешащую к выходу Серафиму Витальевну.

– В смысле «с вашим»? – ухватил он за плечо соседку.

– Нет, что ты, Костик, оговорилась я, от волнения с языка сорвалось. Хотела сказать с нашим мальчиком, а вышло, как с вашим. Витин это сынок, её мужа.

– Врёшь, мать, у Валюхи от Витьки за всё время ни одного залёта не было, а у Клашки с ним враз беременность случилась?

– Слушай, Костик, иди куда шёл. У нас беда за бедой, буду я ещё с тобой разбираться, Пинкертон засранный. Поймай мне такси и вали от нас подальше.

Костька рванул к проходящему мимо такси и чуть не угодил под бампер автомобиля.

– Взвизгнув тормозами, такси резко остановилось. Водитель грубо матюгнулся в окно автомобиля:

– Куда, сука, под машину лезешь? Мне, идиот, из-за тебя под суд идти?

– Извини, друг, женщина того и гляди родит, полная катастрофа!

В тот же момент к машине подоспела Серафима Витальевна. Ухватившись за дверку такси, она слёзно взмолилась:

– Сынок, мне на Бахметьевскую, – задыхаясь, сбивчиво зачастила она, – Очень надо! Роды в любую минуту могут начаться.

– Твоя, что ли? – Удивлёно спросил водитель Костьку, кивнув на Серафиму, но тот лишь утвердительно закивал головой.

– Чёрт с вами, граждане, садитесь назад. Осторожнее, женщина, в салоне коврики только помыл.

Костя запихнул Серафиму в машину и плюхнулся рядом с ней на сиденье.

– А тебе-то зачем со мной, сделал своё дело и ступай себе, – возмутилась Сима, пытаясь выпихнуть парня из машины – смотри мне, шельмец, чтобы ни одна душа об этом...

– Молчите, мама! – назидательным тоном изрёк Костька. Машина сорвалась с места, набирая скорость. Серафима порывшись в сумке, достала кошелёк с деньгами и вновь продолжила:

– И чтобы с Клавкой никаких разбирательств, ей сейчас о ребёнке надо думать и мужа оплакивать, – зло бормотала женщина, – в один день и мужа потерять, и ребёночка сиротой родить, каково всё сразу для молоденькой женщины?...

– Долго мучился? – сочувственно поинтересовался водитель.

– Теперь-то уж никто не скажет, – всхлипнув, произнесла Серафима, глядя за окно.

– И никого рядом не было? – оглянувшись на пассажиров, посочувствовал водитель.

– По телевизору сказали, что на «Курске» было сто восемнадцать человек. Слышали сообщение? Зять мой на этой лодке службу нёс. А у дочки от этой беды начались преждевременные роды. Вот тут остановите, пожалуйста. Спасибо, мужчина, что подвезли, пожалуйста, возьмите за проезд.

– Женщина, что уж я нехристь, что ли? Бог с Вами!...

У дверей квартиры, Костя потянулся к звонку, но Серафима отпихнула его руку прочь.

– У меня ключ с собой, куда ей в мокрых панталонах нам дверь открывать.

– А если скорая раньше нас приехала?

– Тогда бы в дверь позвонили и Клашенька как-нибудь им открыла.

– А почему в мокрых? – не понял Костька.

– А потому, дорогой, что перед родами у женщины во́ды отходят.

Наконец ключ провернулся и щеколда замка освободила дверь.

Серафима вбежала в квартиру, озираясь по сторонам, но нашла дочь в кухне, сидящей на стуле, тупо глядя перед собой заплаканными глазами.

– Что ж ты, дочка, здесь сидишь? На диване-то помягче будет.

– Не хотела диван пачкать, тут и телефон рядом, и к двери ближе. Скорая сейчас приедет. Хорошо, мамуль, что успела. Мне бы переодеться к приезду врачей.

Но увидев в дверях Костю, в отчаянье воскликнула:

– А его ты зачем притащила сюда?! Чего он тут не видел?

– Помог он мне, Клашенька, – успокоила Серафима дочь. Без него, я бы не скоро добралась к тебе. Давай мы тебе платьице сменим. Я только пол затру возле тебя. Костя, чего столбом стоишь, найди в шкафу платье пошире без пояска.

Когда всё было готово, Серафима принялась переодевать дочь. Костик помог приподнять Клаву под руки и стянуть с неё бельё. Едва успели переодеть женщину, как в дверь позвонили. Костя метнулся в прихожую на звонок и впустил врача с санитарами в квартиру.

Клава уже сидела в комнате на диване с заплаканными глазами, скорбно взирая на суету возле себя.

– Так, молодой человек, когда у супруги отошли воды?

– Костя, иди на кухню, – слабым голосом попросила Клава, – что нужно, я сама всё скажу. Доктор, полчаса назад, даже успела переодеться. Мамуль, на серванте необходимые документы, передай доктору.

– Давайте, мамочка, Вас посмотрим, – предложила врач, откладывая выписки из консультации на стол, – тогда посторонних попрошу выйти, когда понадобитесь, вас пригласят.

Закончив осмотр, врач спросила Клаву, сможет ли она самостоятельно дойти до скорой или принести носилки?...

– Пожалуйста, не беспокойтесь, – отказалась Клава, – мне мои помогут. Идите в машину, мы сейчас спустимся. Мамуль, позови Костю.

Костя помог Клаве подняться с дивана и, подхватив её на руки, понёс к лифту.

– Опусти меня у лифта, я могу сама стоять, – попросила Клава. Они вошли в кабину лифта, Клава нежно погладила лицо Костика и признательно поцеловала парня.

– Когда-то я только могла мечтать об этом, Костенька. И вот я мать и вдова. Мне страшно за нас с малышом.

– Всё будет хорошо, Клаша, и с тобой, и с нашим сыном.

– Не говори глупости, Костик, я сама хотела от тебя ребёнка родить. А то, что Витя погиб, это моя расплата за незаслуженное счастье.

К вечеру, того же дня, Клава благополучно родила сына. Ребёнок родился с поразительным сходством со своим истинным отцом. Правда, ужасная катастрофа судна в августе двухтысячного года исключила ряд серьёзных вопросов со стороны Виктора, будь он жив на тот момент. Ну а гениталии младенца лишь подтвердили отцовство Костика к новорожденному сыну. Имя – Виктор, малыш справедливо получил в честь «геройски погибшего отца, при исполнении служебного долга», с выплатой пенсии по потери кормильца.

* * *

Веруша заглянула в финчасть Управления, но не увидев на рабочем месте Валентины, деловым тоном оповестила присутствующих:

– Женщины, просьба скинуться для нашей секретутки на рождение ребёнка. Передайте Суржиковой, что я её жду с мешком денег у себя в отделе. Пусть чиркнёт поздравительную открытку. Собственно, а где Валентина ходит?

– У начальства нам премию выпрашивает, – беззлобным смешком ответили тётки.

– Тем более с вас причитается, не скупитесь, дамочки.

Веруша собралась перехватить Валентину в приёмной, но была крайне возмущена, увидев, как из двери архива выходят Валюха и Ленка Блохина.

– Стоять, подлюки, – сквозь зубы угрожающе прошипела Вера. – Ленка, ты куда мою Валюшку таскала? Пользуешься её возросшей потребностью в сексе, дрянь такая? А если вас просекут сослуживцы? Приключения на свои жирные задницы ищите, извращенки? Я же запретила на работе заниматься лисбейством. Выпроводи Костьку к своей матери за жратвой и затрахай его сестру хоть до смерти. Так, а что это у вас девушки в пакетике? – Верушка вытащила из-за спины Валентины фирменный пакет со свёртком внутри.

– Ну, конечно, вам уже поцелуев мало, дилдо притащили на работу, шалавы. Совсем рехнулись, идиотки! Ещё раз увижу, скажу нашим мальчикам, чем вы без них занимаетесь. Пусть вам стыдно будет, лисбиянки. Из нас троих, Ленк, ты одна не страдаешь от недостатка секса. Нетрадиционной экзотики захотелось? С Костиком заскучала, видать? Выходит, что я правильно затеяла наш обмен мужчинами.

– Сама же говорила, что для разнообразия необходимо, – укорила подругу Ленка. – А будешь из себя командиршу строить, мы с Валюшей завалим тебя пухлую, а Костик нам поможет. Его игрушка побольше этой будет. Ну что, Куприяшка, придёшь к нам сегодня на пару часов? Или Костика испугалась?

– Я же вам сказала, чтобы ребята о нашем баловстве не знали, – напомнила Веруша.

– Хватит тебе командовать и без него обойдёмся, так ты с нами?

– Подумаю... – хмурясь произнесла Веруша, глядя с сомнением на подруг.

– Подумай, подумай, а мы, Верк, тебя девственности лишим этой игрушкой, тебе только на пользу будет, – посулила Ленка, шлёпнув подружку по упругой ягодице.

* * *

Надежда Сергеевна готовила на кухне ужин, когда за спиной зазвонил телефон.

«Кто же это звонит? Свои не станут с утра отвлекать звонками... Или Валерик соскучился? Но с ним договорились не встречаться, пока у них с Верушкой не восстановятся отношения». Надежда сняла трубку и услышала восторженный голос Серафимы.

– Наденька, можешь порадоваться за нас с тобой. Вчера у нас родился внук. Про беду нашу тебе уже известно? Виктор погиб на своей лодке. Теперь Клавочка у меня опять вдова с Витюшей на руках.

– Чего несёшь, чумовая? Что за Витюша такой? Ребетёнка, что ли так назвали? – Ну, не дуры ли? Он же к Виктору никакого отношения не имеет.

– Клавочка так решила. Обязана она Вите за мальчишку. И помощь от государства, и доброе имя погибшего отца. Ты уж не суди мою дочку. Вину свою она перед ним чувствует. Это у тебя на него обида за Валентину осталась. Судьба человеком так распорядилась.

– А не боитесь его карму к ребёнку притянуть?... Люди по-разному говорят, кто знает, как оно по жизни выходит, – рассержено рассудила Надежда Сергеевна и, помолчав продолжила:

– Выходит, что малец теперь Виктором Викторовичем будет... – недовольно хмыкнула Надежда в трубку, – не могли посоветоваться с бабкой, ни фантазии, ни ума у вас с Клавкой. Хоть бы на имя настоящего отца записали малыша.

– С тобой, Надька, поговорить, что дерьма проглотить, – расстроено посетовала Серафима и, помолчав продолжила. – Я ведь звоню тебе и по другому вопросу. Ко мне мой ухажёр к одиннадцати собирался прийти. Помнишь, Надь, мы с тобой о нём говорили? Может составишь нам компанию? А как Клавочку выпишут из больницы, я к ней переберусь, помогать с ребёнком. Сеня – парень хороший, тебе понравится. Жаль мне терять такого любовника. Заходи хоть на часок. Задерживать тебя не буду, коли сама не захочешь.

– С делами управлюсь и загляну, ежели не передумаю... – скупо пообещала Надежда Сергеевна, – что с собой захватить?

– Трусы на сменку и бутылочку беленькой, – хохотнула довольная подруга.

– Он у тебя выпивает, что ли? Спаиваешь пацанов, бесстыдница престарелая, ещё и меня приглашаешь?

– Он не пьёт, Надюш, это нам вместо анестезии расслабиться, для попы слаще будет. Не захочешь пить, не станем.

– Вечно с тобой в какую-нибудь историю вляпаешься, подруга. Я обед готовлю, не отвлекай меня пустыми разговорами, а то не успею к вашей случке.

«Что за парнишка у неё, размышляла Надежда, заправляя щи и поглядывая на часы на стене. Гриша где-то отыскал для неё партнёра. Только бы не из нашего двора. Ненужное мне знакомство с этой ребятнёй. Лучше Валерика для меня уже не будет, да и то, сказать, будь мне лет на десять поменьше... Посмотрю, там и решать буду», прикинула Надежда, заходя под душ в ванной.

На звонок в дверь квартиры Серафимы, хозяйку долго ждать не пришлось. Серафима Витальевна появилась в дверях, приветливо улыбаясь гостье.

– Заходи, Надюх, я одна. Сейчас Сенька заявится, только что звонил. Ты на него без строгости, не смущай парня.

– Строгость, Симк, мужика стимулирует к действию. Мужик, он по натуре охотник.

– А хочешь, я вас на полчасика оставлю одних, познакомишься поближе с этим «охотником»?...

– Назвала гостей, а сама смотаться надумала, что ли? Хороша хозяйка. Давай по рюмашке примем для снятия стресса, Не каждый день под пацанов ложиться приходится.

Надежда извлекла из сумки, купленный в «Магните» холодец, в пластиковой коробке, винегрет, краюшку бородинского хлеба и бутылку водки.

– Он у тебя курящий? Спросила Надя у подруги, выкладывая на стол пачку «Космоса».

– «Примой» обходится, не ба́луй парня. Ты у него сегодня десертом будешь.

– Уж не школьника ли ты мне предлагаешь, Симк?

– Ну, скажешь тоже, в кулинарном техникуме парень учится, – слегка огорошила Серафима подругу.

– А не Тамаркой ли зовут твоего любовника? – усмехнулась Надежда Сергеевна, – что-то больно хорош для мужика выходит.

– Вот вставит эта «Тамарка» тебе в задницу свою фигню, по-другому шутить будешь, – пригрозила подруге Серафима Витальевна.

– Где же Гришутка такого кулинара для тебя сыскал?

– Со школы дружили. Кстати, Гриша мне как-то звонил из войсковой части, грозился в отпуск приехать на недельку.

– Вот уж душу отведёте на пару, – порадовалась Надежда за подругу.

– А ты разве с Сеней откажешься за компанию с нами? – весело нашлась Серафима.

– Что-то разохотилась, баба Сима! Впору красный фонарь на подъезде вешать.

Серафима сноровисто распечатала бутылку водки и разлила её по рюмкам. Из холодильника достала баночку солёных грибков, тарелку салата «Оливье» и глубокую чашку жареной рыбы.

– Ну, Симк, просто пир горой по случаю групповухи, – удивилась Надежда щедрости подруги.

– Давай выпьем за нашего внучка Витечку и мою доченьку Клавочку, – со слезой в голосе растрогано произнесла Серафима.

Женщины подняли рюмки и, выпив водку, дружески поцеловались. Звонок из прихожей оповестил подруг о приходе ожидаемого гостя.

– Прибыл твой кулинар, – взглянув на часы, догадалась Надежда, ущипнув Симу через халат за задницу. – Ты имена своих мужиков ещё не путаешь?

– Слаще всех любовников, по мне, наш Костик. А Клашенька по нему всё детство сохла – не любила бы, не родила от него, – призналась Серафима Витальевна, горько вздохнув. – Пойду открою нашему «охотнику».

Надежда Сергеевна проводила Серафиму долгим взглядом, укоризненно качнув головой. «Хорошей женой была бы Клашка моему Косте, нежная девчонка».

* * *

– Явился, разбойник? Ну, проходи, – пригласила Сима своего гостя в квартиру.

– А твоя подруга уже пришла? – смущённо глядя на хозяйку, спросил Сенька.

– Чего в дверях шумишь, тут соседи всё слышат. Когда научишься нормально разговаривать в чужом доме?

– Да сейчас все на работе, Сим, кому тут подслушивать нас?...

– Ага, кроме пенсионеров. Разувайся, идём знакомиться с моей подругой. Зовут Надеждой Сергеевной.

– А надо по имени отчеству? – Удивился Сенька,

– Можно и без отчества если разрешит. Она тебе в матери годится и пришла из уважения ко мне, а не на тебя шельмеца любоваться. Может, ещё не захочет твои безобразия терпеть без уговору.

– А вдруг захочет?

– Это, как ещё себя покажешь. Ты ведь меры не знаешь. Лезешь на бабу не спросясь, только не все женщины такие дуры, что позволяют в первый день себе задницу дырявить, таким умникам, как ты.

– Но ты же не дура, Симочка, а позволила. Я даже не особо просил.

– Зато потом даже не спрашивал. Только больше двух раз я не выдерживаю. Не те годы, я и в прежние времена этого баловства вовсе не понимала. Это Гриша тебя подучил, баловник.

– Сима! – Донёсся из кухни голос Надежды Сергеевны. Что ж ты гостей в прихожей держишь? Или разговоры не для моих ушей? Так я пойду, коли пришла не ко времени.

– Разговоры, милая, о тебе, – отозвалась Серафима, подталкивая перед собой в спину своего партнёра, – объясняю парню, как себя вести следует со взрослыми женщинами.

–Ты что, у него первая взрослая баба? Так давай вместе объясним. Только предложи парню не только меня, но и закусить с дороги. Как, говоришь, тебя звать, Веня или Сеня? – Придирчиво рассматривая парня, вошедшего в кухню.

– Сеня, – представился парнишка, столь же внимательно разглядывая Надежду, отмечая все достоинства фигуры новой знакомой.

– В таком случае, можешь меня величать Надей, но только наедине. На улице мы незнакомы, сам понимаешь. Сим, давай корми гостей. Сеня, выпить хочешь? Думаю, не откажешься, время обеденное, да и напряжение перед незнакомой бабой снять нелишне.

Парень согласно кивнул, принимая рюмку из рук Надежды Сергеевны.

– Тогда, Арсюша, выпьем для храбрости. Я даже немного волнуюсь. Давненько у меня не было близости с таким молодым любовником, мне твоя Симочка рассказывала о тебе страшные вещи.

– Какие, – удивлённо скосив глаза на Серафиму, спросил парень.

– Грубоват с ней, несдержан в своих предпочтениях в постели.

– В каких предпочтениях? – не понял Сенька.

– Например, анальный секс предпочитаешь традиционному, а для женщины в нашем возрасте, такой способ не самый подходящий в общении с молодым партнёром. Можно, положим, иногда позволить себе для разнообразия, или из уважения к любовнику, но ставить его за основу в пастели... Чтобы понять это, достаточно проверить на себе с помощью искусственного фаллоса. Не думаю, что подобное может вызвать у тебя хоть малейшее привыкание.

– Надюш, ну что ты пугаешь парня, – вступилась Серафима, – Я как-то уже притерпелась и не так уж трудно привыкнуть.

– Это я по твоей походке заметила, Симк. На днях на стуле толком сидеть не могла. А я в ваших забавах, не самый подходящий партнёр. Что ж, пьём за взаимное понимание, – компания выпила по рюмке водки и принялась за еду.

– Я, Арсюша, тебя не обидела своими нареканиями? Лучше иметь здоровый и регулярный секс с нами, чем не безопасные связи на стороне.

– А если, Надя, мои предпочтения будут не чаще одного раза в неделю, то я бы не против встреч с тобой.

– На том и порешим, ты как, Сим, на это смотришь?

– У меня теперь забот прибавится с внуком, а вы уж сами решайте, как вам быть...

– Я ведь тоже не одна живу, видеться можем только в рабочие дни и то в первой половине дня – уточнила Надежда Сергеевна.

– Вы хоть спробуйте для начала, – предложила Серафима, теряя терпение от умозаключений подруги, – пока у вас общего только и есть что кулинария. Вы ведь не собираетесь в кровати обсуждать выпечку, да борщи. Трахаться только и будете, что глядя на часы. Идите в спальню и займитесь делом, я позже приду. Не замучь мне парнишку, наставница.

– Загляни в ванную, Сень, для меня это необходимо, предложила Надежда Сергеевна, отправляясь в комнату Серафимы.

– Иди уж, Сенечка, с этой чистюлей спорить бесполезно, – заверила Серафима, – потом отдерёшь эту зануду по полной. Надеюсь, она тебе понравится.

* * *

Надежда оглядела спаленку Серафимы. У стены стояла та же зыбкая двуспальная кровать со скрипучими пружинами. Кровать, памятная Надежде Сергеевне по давнему знакомству с злополучным алкашом Женькой и с его напарником Гришуткой. Теперь та же кровать, только партнёр другой, а с Валерой всё же не сравнять. Уж коли обещала, не девчонка задницей крутить. Одним больше, одним меньше... Надежда сняла с плеч кофту, спустила к ногам юбку и вытащила из волос заколку, разбросав по плечам, не тронутые сединой волосы. Скинув с плеч лямки лифчика, она стащила с широких бёдер резинку трусов и села на высокую кровать, скрипнувшую старыми пружинами. Дверь приоткрылась и в проёме показалась вихрастая голова Сеньки.

– Надь, я могу войти?

– Заходи, Сеня. Только верхний свет выключи, нам здесь не книжки читать.

Сенька выключил свет под красным тряпичным абажуром и, подойдя к женщине присел рядом на край кровати.

Ну, показывай, любовничек, чему тебя Серафима обучила.

В кухне, Серафима Витальевна, прибирая со стола остатки пиршества, прислушивалась к тому, как в спальне беспрестанно поскрипывали тугие пружины кровати, перемежаясь со стонами Надежды Сергеевны.

«Уж не затрахал ли этот «охотник» мою Надьку. Ишь, как жалостливо выводит, родимая. Сердчишко аж заходится от жалости».

Не удержавшись от жгучего любопытства, Сима приоткрыла дверь, заглянув в спальню. Стоя на коленях, вцепившись правой рукой в спинку кровати, стояла Надежда Сергеевна, раздвигая левой рукой ягодицы, куда Сенька с усердием вколачивал напряжённый член в расширенный анус. Потеряв устойчивое равновесие, не удержавшись на коленях, Надежда со стоном завалилась на бок, уткнувшись лицом в брошенную в изголовье подушку.

– Всё, Сенька, отмолотил меня на месяц вперёд. Вытаскивай из моей задницы свою кочерыжку, сучёныш. Как только Симка ещё жива?!

Продолжение следует