На Фабрианну тем временем никто не обращал внимания. Женщина перестала вращаться, но всё ещё покачивалась, болтаясь посреди комнаты. Страшная боль от связанных запястий и вывернутых плеч распространилась по всему телу. Она висела, обмякнув, и стонала от мучительной боли и отчаяния.

Фабрианна слышала крики дочери и племянницы, когда они кончали со своими мужьями. Всё это усиливало чувство одинокой безысходности. Её стройное тело дрожало, гладкие мышцы напряглись по всей длине её тела.

Фрэнк подошёл к ней, поцеловал одну торчащую грудь и засосал её с такой силой, что женщина снова начала раскачиваться. При этой дополнительной нагрузке Фабрианна застонала от боли, которую причиняли руки связанные высоко над головой.

После Фрэнка, Фабрианна сделала нелепый пируэт по направлению к Коулу, болтаясь на верёвке, перекинутой через потолочную балку. Когда она, медленно вращаясь, приблизилась к нему, Коул поцеловал и приласкал её упругую попку. Потом подтолкнул её к Джесси.

Парень успел только погладить светлые волоски её лона и лизнуть её киску, прежде чем подвешенное тело качнулось в другую сторону. Колетт лишь горько вздохнула, глядя на всё это, а Доун было слишком больно от члена в её попке, чтобы думать о чём-то ещё.

Так Фабрианна и ходила по кругу, чувствуя, как губы и руки трёх мужчин тянутся к её груди, влагалищу, попке. Их прикосновения были слишком короткими: стоило ей только почувствовать зарождение тёплого трепета в одном месте, как движение по инерции уносило её прочь, к другому мужчине.

Роб предложил Колетт:

— Давай присоединимся к ним. Я бы хотел ещё раз попробовать свою сексуальную тёщу.

— Можешь присоединиться, если хочешь, — нехотя ответила она.

— Да ладно, разве у тебя никогда не было соблазна попробовать секс с другой женщиной?

— Ну...…, да. Доун, например, чертовски меня возбуждает. Я надеялась, что может быть во время медового месяца девчонка расслабится настолько, что появится шанс пососать её большую грудь, и полакомиться её сладкой киской.

Ещё совсем недавно подобное откровенное признание шокировало бы её жениха. Но сейчас Роб только улыбнулся.

— Фабрианна не менее сексуальна, чем Доун, и она готова прямо сейчас.

— Ради всего святого, Роб. Она же моя мать!

— Да она даже не узнает, кто что делает. С этим балахоном, накинутым на голову, она ничего не увидит.

— Я не могу, — категорично заявила Колетт. — Может быть..., когда Том закончит трахать Доун в попку, я смогу приласкать её киску. Но я не могу прикоснуться к собственной матери.

— Разве было бы не здорово целовать и ласкать влагалище, из которого ты появилась на свет? – предложил Роб.

Колетт странно посмотрела на мужа, её губы медленно изогнулись в похотливой ухмылке.

— Да..., наверное, ты прав - действительно здорово. И она никогда не узнает, — рассудила она.

Колетт всё ещё была не в восторге от этой идеи, но чувствовала настоятельную потребность присоединиться ко всему, что хотел сделать Роб. Девушка не хотела, чтобы между ними снова возникло какое-либо недопонимание.

Они присоединились к компании ухмыляющихся самцов, которые расположились вокруг раскачивающейся светловолосой красавицы. Джесси услужливо подтолкнула её в сторону Роба, который на мгновение ощутил влагалища матери своей жены. Он подтолкнул её влево, и Фабрианна качнулась так, что Колетт впервые лизнула щель между упругими ягодицами своей матери.

Фрэнк с силой засосал её грудь. Он – единственный, кто был достаточно высоким, чтобы дотянуться до груди Фабрианны, так высоко её подвесили. Когда женщина качнулась в другую сторону, твёрдый бутон её соска выскочил изо рта парня с таким громким звуком, словно откупорили бутылку шампанского.

Так подвешенное тело Фабрианны качалось от одного рта к другому. Когда очередь дошла до Коула, он захотел не просто почувствовать мимолётный вкус женского влагалища. Он обхватил руками ягодицы женщины и удержал её, зарывшись лицом в серебристое лоно.

— Хммм……, — сладко промурлыкала Фабриана.

Тепло снова начало разливаться по её телу.

Роб ухватил изящные бёдра Фабрианны и прижал её к себе. Крепкая попка оказалась прямо у его лица. Парень поцеловал упругие ягодицы и провёл языком по тёмному сморщенному колечку, скрытому в нежной ложбинке.

Колетт лишь мгновение боролась с искушением. Затем жадно поцеловала мохнатый холмик материнского лона и разгладила локоны её серебристых волосков. Роскошный женский аромат Фабрианны заставил дочь захотеть попробовать киску на вкус. Но Роб выпустил женщину из рук, и она качнулась в другую сторону как раз в тот момент, когда Колетт, собираясь лизнуть влагалище матери, робко высунула язык.

Джесси придержал женщину, сжал сзади её грудь и впился губами в пунцовое маленькое колечко её ануса.

Фабрианна вздохнула. Было невероятно возбуждающе — метаться, раскачиваясь и вращаясь от одного рта к другому. Она ощущала лёгкий трепет во влагалище, в попке, в груди. Но этого было недостаточно, чтобы получить наслаждение хотя бы в одном каком-то месте.

Это стало мучительным разочарованием — ощущать начало сладостных пульсаций в своей киске, а затем их резкое перемещение на попку. Вскоре даже начала проходить боль от подвешенного состояния. И чувство тошноты прошло, когда Фабрианна привыкла к ритму раскачивания.

Женщина даже узнала шершавый язык Фрэнка, когда парень сосал и ласкал её острые груди. Один раз он придержал её болтающееся тело, положил руки ей на ягодицы и потрахал пальцем её попку. Она даже приглушённо вскрикнула от похотливого наслаждения.

Роб поймал верёвку, связывающую её щиколотки, придержал женщину и широко раздвинул ей ноги, чтобы жена смогла попробовать материнскую киску.

— Теперь ты можешь хорошенько её вылизать, — предложил он.

Фабрианна узнала голос зятя, но не узнала нежный язычок, который ласкал разгорячённые створки её влагалища.

Колетт старалась сохранить молчание, не желая, чтобы голос выдал её. Она ласкала языком киску матери и посасывала её между мягкими губками.

Фабрианна невольно вздохнула от удовольствия.

Роб подтолкнул её к Джесси, предлагая тому опробовать раздроченное влагалище, припухшее от губ дочери. Джесси схватил женщину одной рукой за попку, другой — за светловолосую киску. Он ввёл по одному пальцу в каждую дырочку и удерживал Фабрианну до тех пор, пока она громко не застонала от удовольствия. Она узнала его животные похрюкивающие звуки. Джесси подтолкнул её к брату.

Прежде чем женщина приблизилась к нему, Коул нагнулся, Фабрианна пронеслась над его головой, и парень оказался у неё за спиной, но не дотронулся до неё. Из-за этого качнувшись назад, женщина вздохнула с сожалением. Но тут он голодным ртом прижался к влажной женской киске. Фабрианна застонала, вздрогнув от эффекта этой «встречи» и обрадовалась тому, что вес её тела усиливает давление сосущих губ на её влагалище.

— Твоя киска на вкус лучше всякого марочного шампанского, — пробормотал Коул.

Фабрианна запомнила его голос. Но был ещё один, который она никак не могла опознать. А ещё – пара нежных рук и незнакомый возбуждающий язычок, более робкий и в то же время более соблазнительный, чем другие.

Она была уверена, что это не Доун. Фабрианна слышала, как та причитает на кровати. И Том был по-прежнему с ней. Парень яростно рычал и трахал её попку так сильно, что его невеста молила о пощаде. Оставался только один человек!

Она задохнулась от догадки.

— Колетт, это ты! – воскликнула женщина, когда в следующий раз почувствовала волнующие прикосновения язычка своей дочери.

— Ты угадала! – отозвался Роб, срывая с её головы светло-голубую накидку.

Фабрианна глянула вниз и задрожала при виде дочери, жадно ласкающей её влагалище.

— Ооооо, мой Бог! – простонала она, прежде чем Роб оттолкнул её к следующему.

Голова Фабрианны вновь закружилась, особенно когда один из мужчин очередной раз толкнул её к дочери. Колетт очень быстро понравилось ласкать влагалище. Каждый раз молодая невеста ждала своей очереди с нетерпением и влажной ухмылкой на губах. И когда Фабрианна оказалась в руках и во рту другого, Колетт прошептала жениху:

— Будет так весело, когда мама будет приезжать к нам в гости. Мы оба будем наслаждаться ею. Я буду ласкать её киску, разогревая для тебя!

— Похоже, мы станем первой молодой супружеской парой, у которой не будет проблем с тёщей, — с улыбкой ответил Роб.

Не могло быть ничего более возбуждающего, чем потрясающая перспектива трахать мать и дочь одновременно.

Джесси услышал их.

— Хотите начать прямо сейчас?

— Да! – нетерпеливо ответила Колетт. Парень удерживал рукой верёвку, на которой висела её мать. — Спусти её немного, пожалуйста!

Пока Джесси развязывал узел, Колетт примерила на себя накидку матери и погладила пушистый мех, залюбовавшись бархатной роскошью. Она почувствовала себя чертовски сексуальной. К тому моменту, когда ноги матери коснулись пола, у дочери уже пересохло во рту.

Ослабев от долгого подвешенного состояния, Фабрианна, пошатываясь, упала в объятия дочери. Они с наслаждением обнялись, прижавшись друг к другу.

— Роб хочет трахнуть тебя. А я собираюсь разогреть тебя для своего мужа, — проговорила Колетт срывающимся от желания голосом.

— Да нууу…?

Фабрианна неловко попятилась из-за верёвки, всё ещё удерживающей её лодыжки. Она споткнулась и упала на спину рядом с Доун и Томом, который всё ещё трахал зрелую сочную попку своей жены.

Жалобные стоны и рыдания Доун приводили женщину в ужас. Так же, как и вид дочери в её меховой накидке. Небрежно перекинув её через плечо, Колетт вертела длинным концом и соблазнительно покачивала бёдрами, пародируя сексуальную походку матери.

— Раньше я ненавидела, когда ты так себя вела, — сказала Колетт. — У всех остальных детей в нашем районе матери сидели дома и пекли печенье. А моя почти каждый день уходила трахаться.

Колетт расхаживала по комнате, подчёркнуто плавно покачивая бёдрами и покручивая конец светло-голубой меховой накидки. Проходя мимо, она погладила им член Джесси. Потом пенис Фрэнка и, наконец, орган Коула, не понимая, что тем самым приводит всех парней в яростное возбуждение.

Она остановилась перед Робом и тоже потёрла его член, ласково поглаживая орган пушистым мехом.

— Хочешь повеселиться? - спросила она по-театральному томным и сладострастным голосом и покачала бёдрами, придвигая к нему свою киску.

Роб чуть не рассмеялся, и Фабрианна поняла, насколько порой возмутительным было её собственное поведение. Колетт вскинула голову и направилась к кровати.

— А как насчёт вас, дамочка? Хотите трахнуть моего мужа? Давайте! Смелей! Я отвернусь!

— Колетт, не делай так. Ты ставишь меня в неловкое положение.

— Почему? Все маленькие девочки любят наряжаться и вести себя как их матери!

Она сжала мягкую шаль, провела пальцами по пушистому меху и, наслаждаясь его мягким теплом, тихонько мурлыкала.

Фабрианна содрогнулась и закрыла глаза.

Колетт подскочила на кровати.

— А что? Я веду себя точно так же, как ты. Помнишь, когда тот соседский мальчик залез ко мне в блузку? Я не подумала тогда ничего плохого.

Вздохнув, она наклонилась и погладила торчащую грудь матери мягким мехом накидки. Затем склонилась ещё ниже и поцеловала обе груди, покачивая головой из стороны в сторону.

— Я видела, как мужчины постоянно целуют твою грудь, и знаю, что тебе это нравится. Почему бы и мне этого не сделать?

Колетт ухмыльнулась, снова опустила голову и с дьявольским наслаждением засосала материнскую грудь.

Фабрианна ахнула, потрясённая поведением дочери и возбуждённая прикосновением её губ. Колетт тем временем спускалась поцелуями по животу матери, лаская и облизывая её своим острым язычком.

— Я знала, что тебе нравится, когда мужчина забирается тебе под платье. Поэтому и не стала останавливать соседа, когда он захотел сделать то же самое и со мной.

Колетт рассмеялась, с удовольствием вспоминая о том первом разе.

Она провела язычком по сочному влагалищу Фабрианны и поцеловала её влажные створки. После всего, что с ней случилось, пока она болталась и раскачивалась на верёвке от одного развращённого издевательства к другому, голодный рот и нежный язычок дочери вызывали в женщине дрожь восторга.

Колетт подняла глаза, кокетливо глянула на мать и звонко чмокнула её в губы.

— Помню, бедный парнишка кончил ещё до того, как вставил свой член. Я просто подумала, что так не должно быть. Гораздо лучше получилось с почтальоном. Тебя не было дома. Я снова играла в переодевание, надевая твой палантин и сексуальные туфли на высоком каблуке. Я притворялась тобой, а почтальон делал вид, что не замечает разницы. Он отлично меня оттрахал!

Фабрианна снова вздрогнула, когда Колетт опять опустила голову и провела языком по створкам влагалища матери. Затем снова запрокинула голову, распустив мягкие волны длинных светло-русых волос.

— А знаешь, что я трахнулась с твоим третьим мужем раньше тебя? - спросила Колетт с лукавой, озорной ухмылкой. — Ты была наверху, одевалась для первого свидания. А он, пока ждал, трахнул меня на диване в гостиной. Ты ещё потом хвасталась, что измотала его сексом! — Дочь презрительно рассмеялась. — Он меня тоже трахал почти каждую ночь!

Странно, но Роб не был шокирован этими интимными откровениями. Ему было легче знать правду, чем строить бесконечные догадки.

Фабрианна не могла относиться ко всему этому так легкомысленно. Она чувствовала себя ответственной за всё, что произошло с её дочерью. Но это, тем не менее, не помешало ей испытать удовольствие, когда Колетт, прервав свои сумбурные сексуальные воспоминания, продолжила ласкать и возбуждать её киску.

Девушка знала, какие движения язычком доставляют наибольшее удовольствие её собственной киске. Поэтому использовала имеющийся опыт на своей матери. Дочь вылизывала и ласкала её, и Фабрианна потрясающе кончила ещё прежде, чем Колетт в своём рассказе дошла до любовника номер шесть – школьном учителе математики.

— Как, по-твоему, я получила пятёрку по алгебре? На самом деле единственное уравнение, которое я смогла запомнить, это "член плюс киска равняется удовольствие".

— Да, и сейчас как раз самое время, — сказал Роб, отстраняя молодую жену в сторону. — Мой член слишком разболелся, пока я слушал тебя.

— Я рада, потому что мамина киска такая горячая и влажная, что вязкие капли мёда растекаются по моему подбородку.

— Я заметил. — Роб поцеловал жену, а затем облизал её. — Мне нравится, когда ты делаешь киску влажной и возбуждённой для меня. Со всеми остальными можно будет делать то же самое.

— С кем это «остальными».

— Ну...… чтобы округлить счёт, надо уж довести общее количество до десяти. Доун и твоя мать – это только начало.

Колетт вздрогнула и зажала рот, удерживая вспышку гнева.

— Хорошо, Роб.

Что ещё она могла сказать? Прошлое настигло её. Поэтому ей пришлось улыбнуться – их будущее представлялось ещё более захватывающим.

Роб расположился между длинными изящными ногами Фабрианны. Доун, безумно извиваясь и содрогаясь под весом Тома, приближалась к оргазму. А парень продолжал выбрасывать порцию за порцией горячей спермы в её сочную попку.

Колетт с улыбкой отступила назад, размышляя о том, насколько более захватывающей будет их супружеская жизнь теперь, когда всем всё стало известно. Она уютно укуталась в мамину накидку, в то время как Роб вводил свой член в разгорячённую киску Фабрианны.

Джесси схватил Колетт за левую руку и сказал:

— В этой непослушной богатой сучке есть что-то такое, что невероятно меня возбуждает!

Фрэнк схватил её за правую руку и добавил:

— Меня, кстати, тоже!

Коул провёл рукой по её спине, перебирая пальцами длинные, светлые, шелковистые волосы Колетт и блестящий мех под ними.

— Давайте трахнем её все вместе, — предложил он.

— Давайте! - хором согласились братья.

Колетт пронзительно закричала. С неожиданной силой она вырвалась из рук парней, бросилась к двери и выбежала из домика в ночь.

Оргазмические крики Доун и стоны наслаждения Фабрианны остались позади. Колетт сбежала по ступенькам и ринулась к озеру, босая и обнажённая, если не считать меховой накидки, переливающейся при свете луны.