Начну, пожалуй, с того, что данное повествование является своего рода смакованием сладкого воспоминания, которое хоть и нужно бы отправить в свой шкаф со скелетами, но, учитывая характер произошедшего и особую пикантность, к нему хочется возвращаться и проматывать, как кинопленку. Во всяком случае, прекраснее и волнительнее уже не будет никогда, поэтому этим событием любуешься с расстояния лет, как неким драгоценным камнем.

Это было давненько, я был юн и в силу возраста поддавался любым эротическим импульсам, часто мастурбируя и уходя в свои фантазии. Проживали мы с матерью одни, потому как с отцом она была в разводе. Признаюсь, что секретов у нас с ней друг от друга не было. У нас были достаточно открытые и доверительные отношения. Она делилась всем со мной, а я с ней. Притом это семейное простодушие было настолько распахнуто, что мать могла даже, выйдя из ванной, входить в комнату полностью голой, чтобы взять из своего шкафа новое белье. Это не носило в себе никакого распутного сегмента, а было всего-навсего проявлением обыденного естества. Поэтому я с раннего детства знал ее тело, в его нюансах. Хрупкий верх с слегка опустившейся возрастной грудью, небольшой животик, широкие бедра, объемные ноги с целлюлитом. Ее фигура в принципе сформировала мое виденье женщины, а именно повышенный интерес к узкой талии и широким бедрам. Если будучи совсем юнцом, я не испытывал сексуального возбуждения и не фантазировал в отношении матери, то чуть позже начал предаваться фантазиям и мастурбировать, представляя различные ситуации. Но мать, скорее всего, ощущала меня таким же юным и, как прежде, звала потереть спину и принести полотенце. Все ниже описанное произошло как раз тогда, когда я очередной раз выполнял ее просьбу. Она прокричала из ванной, чтобы я пришел потер спину. Когда я пришел, то мать сидела в ванной, поджав ноги под себя, застыв в позе с характерным изгибом в спине. Сквозь воду виднелись объемные выступающие полушария ягодиц и бедра казались еще шире в силу позы, в которой она сидела. Голова ее была направлена вниз. Она не глядя на меня, слыша, что я тут, повторила просьбу потереть ей спину. Стоя с мочалкой, я не смог обуздать свои разгоревшиеся плотские желания. Соблазн был слишком явный и близкий. Мой член начал реагировать и предавать меня, раздувшись и уверенно приподнявшись. Я тер спину матери и думал о том, как бы она не заметила. Этот страх смешивался с моим желанием. Вдруг я услышал, непременно испытав жар от стыда во всем теле:

— А то еще что такое?! Ты там в комнате чем занимался?

— Ничем, мама...

— Только не говори, что это у тебя сейчас произошло... Не пугай меня.

— Я не хотел. Оно само так получилось.

— Ну, это кошмар просто! На родную мать что ли у тебя так торчит все?!

— Я же говорю, я это само-собой так вышло. Ты тоже вот... Зовешь меня в ванную потереть спину. Голая тут, а я же уже не ребенок. Ты хоть и мама, но ты ведь женщина!

— Неужели я настолько прекрасна, что у тебя такая реакция?

— У тебя достаточно женственная фигура...

Мать застенчиво заулыбалась, после чего сказала:

— Вот ты смотрел на меня сколько раз... Так и мне покажи его. Не стесняйся. Кто тут что узнает?! Достань его, ну! Можно подумать я его в первый раз увижу. Просто интересно стало и всего.

Не снимая домашних шорт, я робко просунул член через штанину, оттянув ее, явив взору матери свой половой член, который все еще был напряжен, а раздувшаяся головка блестела и изнывала от желания.

— Слушай, а красивый он у тебя! Давай вот что сделаем. Сядь на край ванны.

Я начал прятать член в шорты, но мать схватила меня за руку:

— Подожди! Не убирай его! Сними носки, залазь в ванну и сядь на край. - произнесла она и немного сдвинулась к концу ванны, освободив место для меня.

Я сделал, как она попросила. Устроился на краю ванной, с торчащим вверх членом. Мать еще раз окинув взглядом член, посмотрела на меня и произнесла следующее:

— Мальчик мой, ты же знаешь, что как отец ушел, я ни с кем не была, никого у нас не было, я никого и не искала... В общем у меня к тебе такое предложение... Давай отбросим все эти страхи, стеснения эти. В конце концов никто об этом никогда не узнает. Давай уже сделаем друг другу приятно и утолим голод наш. Я вижу, что ты тоже хотел бы получить удовольствие. Мне это очень нужно, мальчик мой. Ты просто ни о чем не думай в этот момент, как будто я просто женщина. Получим с тобой удовольствие друг от друга... Только и всего.

— Мама, все в порядке. Ты красивая женщина. В тебе все прекрасно. Я все понимаю и тоже хочу этого.

— Хорошо, милый. Тогда разреши мне вначале сделать это ротиком.

— Да, сделай это, мама. Никогда не испытывал этого, - ответил я, протянув руку матери, взяв ее ладонь, как бы приглашая ее к этому таинству, этому сладкому действу, после которого нет пути назад.

Я все также сидел на краю ванны, спиной к плитке. А мать, расположилась таким образом, что ею голову подпирала внутренняя сторона моей ноги близко к паху, на которую она положила голову, распластавшись вдоль ванны. В такой позе, она бросив еще раз томный и охмелевший от желания взгляд, своими пальцами направила фаллос к своим губам. Не торопясь, мать одарила головку поцелуями, и в исступлении поводив лицом по стволу, обхватила кольцом рта верхнюю часть члена. От такого возбуждения, испытанного мной впервые, мой ствол был как камень. Он плохо гнулся, выскакивал изо рта. Поэтому матери пришлось разместиться немного повыше, чтобы ее уста находились прямо над головкой члена. Таким образом ей было комфортно выполнять сладострастные вертикальные движения в направлении моего ствола. Хочу отметить, вспоминая это, она действительно была голодна, периодически даже не реагируя на мои слова. Она просто пребывала на волне возбуждения и полностью поддалась инстинкту и от этого минет был просто божественным, неистовым. А моя головка как оголенный нерв ощущала все изобилие ее ласк. Сидя тут, между моих ног, она просто создавала рай, то как в дымке медленно ублажала разбухший от возбуждения член, заполняя им ротик, и одновременно применяя язычок, который периодически на миг показывался в момент минета в виде мимолетной влажной искры. Я же просто пребывал в блаженстве, то закрывая глаза, то любуясь процессом, то разглядывая как шевелятся ягодицы большой маминой попы, на которой так бликовал свет от лампы. Я уже понимал, что скоро кончу и скорее это правильно, потому как, если бы я не разрядился, то перейдя к активному соитию, я бы просто не продержался, ибо член против моей воли уже готов был выплюнуть всю страсть, которая насыщала меня. Но этот оргазм был просто катарсисом. Мать изводила меня слишком чувственно, слишком интимно и была откровенна в своей страсти. Наслаждалась она и наслаждался я, нарушая табу в этой ванне, в этой квартире, при этом точечном свете, который так явно искрил на брызгах спермы, вырвавшейся из члена, так продолжительно терпевшего это предельное удовольствие. Около двадцати минут оральных ласк все же сорвали цепи терпения этой сласти и поток горячей спермы, которой было впервые так много, оросил мать сполна. Она сама будто угадала мое желание и прильнула губами к голове в момент семяизвержения. Я же, закатив глаза, изливался фонтаном на ее личико и грудь.