Ремарка переводчицы по ходу дела: если честно, не ожидала от этого романа какой-либо философической глубины, но признаюсь - ошибалась. Есть и двойной смысл, и аллюзии... Это, конечно, не "Война и мир" Толстого, и не "Улисс" Джеймса Джойса, но все же, все же... :-)

*****

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Памела очень надеялась, что на работе у Керри все сложится хорошо. Ее муж работал в компании с момента своего увольнения из армии, и хотя у него было высшее образование в области делового администрирования, он все еще оставался в когорте «синих» воротничков. На работе он был так же хорош, как и в постели — подсказал руководству завода несколько способов сократить расходы, сэкономив на простых повседневных операциях, и заслуживал повышения на новую должность больше всех. Не потому, что она давала больше денег — сейчас он получал восемнадцать тысяч в год, что было весьма неплохо — а потому, что был ее достоин. Конечно, Пэм Уилсон была немного предвзятой — Керри был ее мужем, и она его очень любила.

Теперь она смотрела на него, лежащего в постели рядом с ней, и чувствовала тепло его тела. По ее лицу скользнула улыбка. Не так давно он был не просто теплым, а горячим, очень жарким! Его член стоял, как каменный столб, прокладывая себе сзади путь в глубину ее киски, когда он нависал над ней, а она распростерлась под ним на кровати, выгибалась, стонала, кричала, сжимала и рвала простыни. Он попросту глубоко, яростно, по-собственнически драл ее, и ей очень нравилось, когда он трахал ее таким образом. Это было предвестником еще более приятных событий на выходных, когда они вдвоем могли оставаться наедине, и с вечера пятницы и до утра понедельника никуда не спешить. В голове у нее крутилось несколько очень интересных идей о том, чем им вместе заняться бóльшую часть этого времени.

«Ммммм», — подумала она, прижимаясь теснее. Рука скользнула под одеяло, и Пэм сжала в ладони его уснувший член. Даже сейчас, спокойно спящий и полностью опустошенный, ее муж выглядел прекрасно, а его фаллос оставался большим, толстым и довольно крупным даже в расслабленном состоянии. Чуть сжав плоть и почувствовав пульсацию, женщина улыбнулась, зная, как легко эта маленькая пульсация может превратиться в гневный и яростный поток, а мягкий теплый стержень — в настоящий инструмент, разрывающий ее норку.

Использование его спермы для заправки салата — это была чистая импровизация, возникшая под вдохновением момента. Нужно будет как-то повторить ее снова, главное не переусердствовать, иначе изюминка потеряет свою новизну, снижая удовольствие для ее мужа. Пэм закрыла глаза и, все еще лаская член Керри, начала заново переживать свой прошедший день.

*****

Иногда ей нравилось называть себя элегантно, — «девушка по вызову»; в другое время приятное покалывание между ног вызывали только грубые слова — «шлюха» или «блядь». Ту все зависело от настроения Памелы — или, скорее, от настроения Патрисии. «В конце концов, ведь это Патрисия три дня в неделю встречается и трахается с незнакомыми мужчинами, продавая себя за деньги. Конечно она, кто же еще?!» — именно так размышляла женщина, лежа в постели рядом со своим спящим мужем.

А где-то в это же время, поздно вечером, в другом краю страны, в одном из многочисленных баров, за стойкой сидела пара мужчин, и один спрашивал другого о развлечениях в этом самом городе.

— Я собираюсь туда по делам на следующей неделе, — говорил первый. — Есть кто на примете, с кем можно поразвлечься?

— Ты имеешь ввиду, потрахаться? — переспрашивал другой. — Бери ручку и пиши вот этот номер. Как позвонишь, спросишь Патрисию Райт, и скажешь, что ты от меня. Она встречается только после обеда, и стоит сто баксов. Патти великолепная и элегантная давалка, и стоит каждого цента из этой сотни. Могу себе только представить, что она вытворяет после наступления темноты! Если у тебя выпадет свободный день, удели его ей — обещаю, что не пожалеешь об этом!

И номер телефона переходил из рук в руки, писался на барной салфетке или на листке бумаги, вырванном из блокнота, и в следующий раз, когда человек приезжал в город, он снимал телефонную трубку и договаривался о встрече с этой многообещающей девушкой, чтобы она за час вытрахала ему все мозги. И еще никто не уезжал от Пэм разочарованным.

Что ж, полагала она, именно так, с помощью «сарафанного радио», и разносится людская молва и слава. Прошло около недели после ее первой случайной встречи за деньги, пока в справочную службу Логана обратился другой мужчина и договорился о свидании с ней. Женщина тогда еще задалась вопросом, хватит ли у нее духу отправиться к новому клиенту, — даже после того, как она подтвердила встречу.

Но, набравшись храбрости, Памела пошла на встречу, встретилась с клиентом в назначенное время в отеле, и позволила ему трахнуть себя в обмен на новенькую хрустящую стодолларовую купюру. Мало того, этот случай оказался более захватывающим, чем первый, и она кончила очень бурно, фонтанируя как гейзер. Партнер же — этот ее второй клиент! — за свои деньги получил гораздо больше, чем секс, потому что она отдавалась ему как любовница или сожительница, но не как шлюха. И когда его напряженный член, наконец, с благодарной яростью взорвался глубоко внутри ее пульсирующей норки, у женщины вырвался крик страсти, а тело взбрыкнуло вверх и вниз на лежащем мужском теле. Потом Памела совершенно непрофессионально замурлыкала, требуя больше, еще БОЛЬШЕ! Что он, конечно же, ей и дал, поскольку был джентльменом.

— За все время, что я встречаюсь с дамами, подобными тебе, я много раз ошибался, — наконец произнес опустошенный клиент, лежа рядом с ней на смятой от секса кровати, — но если мне и удавалось когда-нибудь угадывать, детка, то это твой случай! Мне нужно поужинать с потенциальным клиентом, но потом я буду свободен... И я не могу придумать ничего лучше, чем провести это время с тобой!

— Извини, — искренне ответила она, — но это невозможно.

Пэм глянула на его часы. Было уже начало четвертого, нужно было приготовить дома ужин, поэтому соскользнув с кровати, она начала одеваться.

— Ну, — сказал он умиротворенно, — если не можешь, то не можешь. Вот, возьми. — Подобрав с пола брюки, мужчина вытащил бумажник. — Это тебе бонус за то, что ты оказалась таким счастливым случаем. Бери, бери! Ты их заслужила. Это за все то, что ты мне дала!

Это была пятидесятка. Бонус, чаевые за хорошо проделанную работу. Пэм с улыбкой приняла деньги и присовокупила их к той сотне, которую он уже дал. И когда она складывала деньги в сумочку, то уже точно знала, что сразу по возвращении домой снова свяжется с оператором, чтобы узнать, не хочет ли кто-нибудь назначить с ней встречу завтрашним днем. Боже, как же тогда она надеялась, что ее ждет звонок!

В течение двух недель после первого клиента, столь щедро оплатившего ее услуги, Пэм встретилась как минимум с дюжиной разных мужчин, причем с некоторыми из них по нескольку раз. И каждый из этих клиентов воспевал ее вулканический темперамент, ее неудержимый секс, восхищался искренней отзывчивостью киски, которая, казалось, находила особое удовольствие в оргазмическом извержении фаллосов благодарных, и самое главное, платежеспособного клиента. И каждый из них передавал ее имя и номер своим друзьям и знакомым, которые расходились среди путешествующих деловых мужчин, — мужчин, готовых платить сто долларов за пятьдесят минут, проведенных в объятиях шлюхи по имени Патрисия Райт, очень раскрепощенной женщины, работавшей только во второй половине дня, но с лихвой компенсирующей неудобства своим неподдельным энтузиазмом.

Конечно, приходилось заботиться о себе. Раз в две недели она посещала гинеколога в центре города на предмет венерических заболеваний. Все ее клиенты были чисты и здоровы — она тщательно следила за этим и не ожидала никаких неприятных сюрпризов, но удостовериться не мешало. Анализы всегда были отрицательными, и это было очень мило, — но еще более милым оказался гинеколог, доктор Штейнман, который быстро понял, чем она занимается, и настоял на том, чтобы клиентка отблагодарила его за медицинские услуги особым образом. Каждый анализ с отрицательным результатом на КВЗ давал ему право попыхтеть над ней, стоявшей раком на большом кожаном диване в его личном кабинете. Это тоже было авантюрно и захватывающе — Пэм никогда раньше не трахалась с доктором, и уж точно не с доктором, предметом интереса которого была женская киска и ее восхитительные движения. Иногда даже она задавалась вопросом, не следует ли ей заплатить ему сто баксов.

Но это был лишь мимолетный перепихон, хотя доктор был неплох. И неудивительно — вся его медицинская практика касалась женских половых органов, он смотрел на них каждый день, ощупывал их, рассматривал, диагностировал их недуги и боли, и конечно, знал об этом все. Тем не менее, он не заводил ее так, как клиенты, и уж тем более, как Керри. Даже после жаркой возни с доктором Штейнманом на диване Пэм была рада вернуться домой к мужу и затрахать его до безумия, — так, как он любил заниматься сексом после тяжелого рабочего дня.

Именно так, как сегодня. Днем она обслужила троих мужчин и наслаждалась каждой минутой, проведенной с ними, но все же было лучше — много, много лучше — вечером встретить Керри в одних чулках и позволить ему изнасиловать ее прямо на ковре в гостиной. «В любом случае, — подумала Пэм, занимаясь самооправданиями, — эта маленькая блудная игра — всего лишь случайный секс... Трам, бам — и до свидания! Когда мне это надоест, я сразу брошу. Брошу — и забуду... Но прямо сейчас это волнует меня, заводит и помогает мне интересно и увлекательно проводить свои дни, и по-настоящему возбуждаться для своего мужа. Так кому от этого плохо? Уж точно не мне!»

Плюс все эти деньги в банке. И проценты, которые на них капают. Более пяти тысяч долларов, не облагаемых налогом, не отслеживаемых и неучтенных — чистый дополнительный доход, просто лежащий на депозите и ожидающий того дня, когда он им с Керри может понадобиться. Если он случайно интересовался, откуда берутся деньги, она сочиняла историю о сберегательных облигациях, которые ее родители, бабушка и дедушка оформили на нее в детстве. Вообще никаких проблем.

И уж точно никаких проблем с угрызениями совести. В конце концов, шлюхой была Патрисия. А Памела... А что Памела? Она была просто знойной штучкой, верной женой с таким же темпераментным мужем и очень насыщенной сексуальной жизнью.

Сегодня утром, проводив своего мужа на работу, она подкрасила лицо, взъерошила волосы, сунула несколько дополнительных предметов одежды в маленькую сумочку и отправилась на встречу со своими клиентами. Каждый из них был ее «постоянником», поэтому она знала, чего от них можно было ожидать, и эта перспектива весьма возбуждала.

*****

Первым клиентом, назначившим с ней встречу, был мистер Чарльз. Она встретилась с ним в его отеле, мимолетно улыбнувшись, припомнив, что после нее он оправится на важную встречу. У некоторых людей могло бы сложиться впечатление, что этот мистер, что называется, слегка с прибабахом, — но только не у Пэм! И пока он готов ей платить, она будет рада помочь ему воплотить в жизнь его любимые фантазии.

В случае с мистером Чарльзом эти любимые фантазии были сосредоточены исключительно вокруг женской киски и ее... ммм... лизания. Но не просто лизания — у него тут был целый ритуал, который он любил разыгрывать.

Все начиналось с того, что Пэм медленно и чувственно раздевалась, поэтому ради того, чтобы доставить клиенту особое удовольствие, она отправлялась к нему на свидание, надев элегантное эротическое белье и чулки с поясом и подвязками, — и все это для того, чтобы глаза клиента чуть заблестели от похоти, когда она будет снимать с себя лишнюю одежду.

Мистер Чарльз был небольшого роста, лысеющий, тощий человечек, которого она никогда не видела голым — снимать майку и шорты он категорически отказывался, хотя сам непременно просил ее раздеваться полностью. Что ж, кто платит, то и музыку заказывает.

Наконец, обнаженная Пэм растягивалась на кровати с широко раздвинутыми ногами, забрасывала руки за голову, демонстрируя распахнутую напоказ киску. Передняя часть шорт мистера Чарльза сильно топорщилась, наполняясь эрекцией, но он не делал ни малейшей попытки извлечь эту эрекцию и как-то ее применить. Вместо этого он садился в изножье кровати, внимательно глядя ей между ног, маленькие глазки-бусинки маслянисто блестели, — человечек явно наслаждался видом ее влажной розовой щелочки.

— О, да, — с придыханием произносил он, — о, да, дааа... Она прекрасна, восхитительна... Она так красива, что мне хочется завернуть ее и взять с собой домой...

После этого мистер Чарльз приступал к делу, поначалу целуя и посасывая пальцы ее ног. Специально для такого случая Памела делала педикюр, и мужской язык мелькал туда-сюда между аккуратными пальчиками. Потом он облизывал ее лодыжки, по очереди продвигаясь вверх по каждой ноге, оставляя любовное устье напоследок. Человечек никогда не прикасался к ее иным частям, даже к крупным холмикам груди с розовыми спелыми сосочками — как будто область ниже пупка была единственной частью женского тела, которая имела для него какое-то значение. Что ж, если он был готов щедро платить за поедание ее киски, женщина была более чем готова позволить ему полакомиться и насладиться ею!

— Не могу дождаться, — страстно шептал он, обцеловывая и облизывая ее бедра, пока каждый нерв в теле Пэм не начинал звенеть от предвкушения, а ее грудь не вздымалась с каждым глотком воздуха. — Не могу больше сдерживаться... Но ты простишь меня? Ты не будешь ненавидеть меня?

— Милый, как я могу ненавидеть тебя? Я никогда не смогла бы это сделать, Чарльз, — отвечала она заученной фразой. — Не имеет значения, что ты сделал. Это не важно.

И она нежно прикасалась к нему, пальцы медленно скользили по его лицу, пока он мило, по-мальчишечьи, краснел. Тогда человечек улыбался, и впервые его пальцы осмеливались погладить взъерошенный холмик самой норки. Она подозревала, что у него был какой-то пунктик на женских интимных органах. Может быть, когда-то его жена или подруга грубо отреагировала, когда он попытался полюбить ее ртом; а может быть, это было пережитком из детства, когда какая-то строгая повелительница заставила мистера Чарльза ей вылизать. И скорее всего, он сублимировал свои отношения с Патти Райт с другими шлюхами в дюжине разных городов. Она не знала этого точно, но ей было все равно. Прямо сейчас Пэм больше всего хотелось, чтобы его рот соединился с ее сладкой норкой.

Готовясь к встрече, она, ради дополнительного удовольствия для своего клиента, нанесла на влагалище капельку парфюма. Только в данный момент запах ее любовной влаги был намного сильнее, чем аромат духов, и она поняла, насколько сильно она ждала этого визита к мистеру Чарльзу.

У него были длинные музыкальные пальцы, слишком тонкие как для мужчины, и они скользили по ее животу и лобку с хореографической точностью и нежностью, разглаживая аккуратную полосочку волос, и прослеживая контур ее хорошо сформированной щелки. Задолго до того, как он наконец-то раздвинул ей губки и начал гладить жаркую вульву, она почувствовала, как пульсирует ее клитор.

— Я знаю, что это развратно, — вздыхал он, — развратно, грязно, ужасно похотливо... Но она такая красивая... такая нежная, что ее хочется скушать. Можно мне, дорогая? Можно мне ее попробовать? — И чтобы подчеркнуть просьбу, он нежно полизывал внешние края ее набухших складочек, — кончик его языка ласкал киску в манере, которую она находила одновременно и неотразимой и эротической.

— Дааааа, — хрипела Пэм, выдыхая. Ее руки поднимались и обхватывали грудь, сжимая упругие полушария, пока розовые соски не вставали и не твердели. — Хочу, чтобы ты это сделал. Сделай это! И ничего не стыдись, дорогой.

— Спасибо, — выдыхал он, — спасибо, милая... Ты не представляешь, как много это для меня значит.

И с этими словами он начинал ее лизать. Боже, как он лизал!!! Его язык сводил с ума, порхал вокруг сладкого устья, погружался в норку, будто вычерпывал мед из пчелиного улья, кружил вокруг отвердевшего клитора, нежно посасывал, заставляя сладкую бусинку любви стучать и пульсировать, а другие ее эрогенные зоны удерживались его пальцами в жаркой, восхитительной стимуляции. Наслаждение волнами прокатывалось по всему телу, заставляя Пэм выгибаться на кровати, с трудом подавляя восхищенные крики страсти. Потрясающий, крышесносный куннилингус!!!

Пока мистер Чарльз лакомился ее киской, он вытаскивал из шорт свой член, брал его рукой и начинал мастурбировать. Пэм наблюдала за ним, лишь наполовину осознавая, что он делает. В их первую встречу она попыталась притянуть его к себе, чтобы вознаградить его таким же оральным наслаждением — ей казалось, это было меньшее из всего, что она могла сделать, — но он весь напрягся и занервничал, и женщина быстро подавила свое желание. Он не желал, чтобы она ему дрочила, сосала, или трахалась с ним, если уж на то пошло. В любом случае, это не имело особого значения — по мере того, как его язык становился все более деятельным и быстрым, она закрывала глаза и совсем забывала о его члене, растворившись в собственном удовольствии. Прекрасный, самый лучший способ заработать сто долларов!

— Мне пора идти, — всегда сообщал он ей, когда Пэм изливалась своим любовным нектаром на его голодный рот. — Нужно кое с кем встретиться.

Женщина все понимала — ее клиент снова изгнал из себя какого-то внутреннего демона и не хотел, чтобы она находилась рядом, напоминая ему об этом сеансе похотливого экзорцизма.

Поняла она это не сразу. В их первое свидание Пэм подошла к нему, обняла, целуя, ее набухшие груди терлись о его тело, а руки скользили вверх и вниз по его спине. Она предлагала ему нечто бóльшее — наслаждение всем своим телом.

— Разве ты не хочешь трахнуть меня? — мурлыкала она ему на ухо, скользнув выбившейся прядью волос по его раскрасневшему лицу. — Боже, как я тебя хочу! Ты заставил меня кончить, дорогой! Я кончала, как фонтан!

Но это была ошибка. Человечек как-то весь напрягся и съежился, не желая от Патрисии Райт больше ничего, кроме ее скорейшего ухода. Он даже уклонился от ее поцелуя — как будто чувствовал, что его рот слишком грязен, чтобы его могли ласкать ее губы, — и беспокойно выкрутился из ее объятий. Можно было бы его удержать, — Пэм была на четыре дюйма выше его ростом! — но чутье подсказало ей не делать этого. Это он был ее клиентом, это он оплачивал ее время, и она находилась там только для того, чтобы воплощать его потаенные мечты в жизнь.

— Мы же еще увидимся, не так ли? — спросила она его, одеваясь, пока мужчина наблюдал за ней, робко стоя возле двери.

Мистер Чарльз только кивнул, опустив глаза, не желая встречаться с ней взглядом. Ей очень хотелось хоть раз подойти к нему, поцеловать его стыдливый, но такой сладкий рот, после чего вытащить член из его шорт и направить его себе в норку, которую он так великолепно лизал. Пэм даже не стала бы брать с него за это плату. Но человечек этого не хотел, а навязываться было нельзя. В этот раз женщина оделась и поспешила к двери. В ее кошельке лежало сто долларов пятью двадцатками, и ей предстояло встретиться еще с двумя клиентами.

*****

Направляясь на встречу с мистером Фордом в «Капри Лаундж», — уединенный уютный бар в тихом переулке в самом центре города, — Памела твердила себе, что это все просто приключение. «Приключения — вот что я ищу. А деньги? Это совсем не главное... — уговаривала она сама себя. — Для меня уж так точно!» С другой стороны, она вынуждена была признать, что деньги составляли бóльшую часть того, что с ней происходило. С того самого первого дня, когда Ричард Мейсон снял ее в баре отеля, приняв за дорогую шлюху, и до сегодня, на протяжении этих нескольких месяцев, какая-то значимая часть ее естества все-таки превратилась в дорогую проститутку. Конечно, она не нуждалась в деньгах, и независимо от того, насколько ее волновал сам процесс их получения, они не были самоцелью. И все же... Если бы Ричард Мейсон не дал ей тогда сотню долларов за то, чтобы временно попользовать ее тело, сегодня она бы не направлялась на встречу со своим третьим сексуальным партнером за день.

Мистер Форд, юрист из Чикаго, был ее рекомендателем с их самой первой встречи. Он приглашал ее уже второй раз, и Пэм с нетерпением ждала свидания с ним. Люди, которые сочли бы бедного мистера Чарльза чудаком, сошли бы с ума, если бы познакомились с мистером Фордом и его сексуальными желаниями в спальне. Но только не Пэм — точнее, Патти.

Ровно в час она вошла в «Капри Лаунж», где он уже сидел у барной стойки. Очень красивый, представительный мужчина, как и его друг Ричард Мэйсон. С таким мужчиной любая женщина была бы рада появиться на публике. Женщина предполагала, что ему немного за сорок, и для такого возраста у него было прекрасное тело. Плоский, подтянутый живот, широкие плечи, спортивная фигура — вылитый греческий бог! Оставалось надеяться, что через десять лет Керри тоже будет в такой хорошей физической форме! И если ей и было что сказать по этому поводу, то только одно — черт возьми, он будет!

Они выпили по паре коктейлей — время, потраченное на светские разговоры, Пэм не учитывала, и не начинала обратный отсчет, пока она не оказывалась в номере отеля, тем более пообщаться за бокалом в общественном месте с таким симпатичным мужчиной — чьи глаза светились предвкушением — было приятно. Можно было бы побиться об заклад, что сегодня днем ее клиент был действительно заведен, возбужденный самой идеей в скором времени залезть в ее узкие трусики. Мммм, как и она, собственно!

В номере все уже было готово — кинопроектор настроен, экран на месте. Дело в том, что мистеру Форду очень нравилось смотреть порнофильмы, пока его трахали во время просмотра.

В тот первый раз он принес шестисотфутовую бобину с пленкой, на которой было три короткометражки, соединенные вместе. Во всех из них в качестве главного героя выступал знаменитый Джонни Уодд, — легендарный калифорнийский жеребец, чей член в состоянии эрекции был больше фута в длину (и в этих фильмах он казался возбужденным и активным не более чем обычно) [псевдоним знаменитого порноактера эпохи золотого века порно Джона Холмса, длина члена которого в эрегированном состоянии была 34, 9 см. – прим. переводчицы]. Сначала он трахнул красивую брюнетку, потом симпатичную рыженькую, и под конец поимел миловидную блондинку, — и все это в резком, насыщенном цвете. Фильмы были хорошо режиссированы, великолепно сняты, и женщина зачарованно смотрела, как Джонни вводит свой огромный поршень в изящную попку хорошенькой Линды Макдауэлл, [еще одна знаменитая порноактриса эпохи золотого века порно] с еще бóльшим изумлением наблюдая, как актриса корчится в прекрасном и стремительном приближении к сексуальному блаженству. Быть просто оттраханой в задницу — это одно, Пэм и сама достаточно часто практиковала такой способ, но чтобы тебе засадили в задний проход инструмент размером с оглоблю? В тот раз увиденная сцена заставила все ее тело содрогнуться, и она с нетерпением насадилась на член мистера Форда, скача вверх и вниз, пока он наполнял ее голодную киску и поглядывал на экран через ее плечо.

Время от времени они с Керри ходили на порнофильмы, которые тайком крутили в небольшом кинотеатре с кабинками на двоих в местном торговом центре, и Пэм всегда находила их невыразимо скучными. Тупой и неинтересный сюжет, плохая съемка, к тому же большинство актеров не умело играть, — ей казалось довольно глупой затеей находиться среди толпы возбужденных завсегдатаев и смотреть кино, где люди только трахаются, лижут и сосут. Намного интереснее было вернуться со своим мужем домой и пережить с ним порнофильм наяву.

Однако на сегодняшней встрече все было по-другому, и оставалось только надеяться, что новые фильмы окажутся такими же хорошими, как и предыдущие.

В номере царило полное уединение, она быстро разделась, оставшись полностью обнаженной, и когда он включал кинопроектор, то просто оседлала своей норкой обнаженный, стоячий член мистера Форда. Все происходящее казалось ей таким естественным! Может быть, им с Керри следует купить 8-ми миллиметровый супер-кинопроектор и полдюжины грязных фильмов? Бог мой, но ведь дома они не нуждались в дополнительной стимуляции! Им пока еще было достаточно друг друга! Пока еще...

Мужчина вздохнул, присовывая ей свой орган, и Пэм легко на нем устроилась. У них уже был выработан определенный ритуал встречи, и во время первого сюжета на экране женщине не хотелось слишком раскочегаривать своего клиента. Мистеру Форду нравилось медленно трахаться минут десять-пятнадцать, после чего Пэм спрыгивала, становилась перед ним на колени, брала член в рот и сосала до тех пор, пока он не кончал. Во время их первого свидания он заявил, что хочет сыграть в унисон со своим героем, Джонни Уоддом — то есть когда Джонни изливал фонтан спермы на лицо своей партнерши в финальной сцене фильма, мистер Форд в это же время хотел не менее горячей струей семени кончить на лицо девочке из своей пьесы — Патрисии Райт. Странность? Может быть. Веселье? Безусловно!

Но в этом состояла и определенная сложность. В тот первый раз Пэм оказалась немного нерасторопной, и Джонни Уодд кончил до того, как член мистера Форда изверг реку спермы, — мелочь, но неприятно. Слава Богу, клиент не выразил никакого недовольства, поскольку договорился о новой встрече и попросил сделать это снова. Что ж, в этот раз она отработает намного лучше.

На бобине снова было три короткометражных фильма, соединенных вместе, так что можно было ожидать около сорока минут снятого на кинопленку бесконечного траха. Оставалась единственная проблема — как удержать мужчину в напряжении и не дать ему кончить до конца последнего сюжета.

Первый фильм оказался неплохим, Пэм даже нашла его довольно эротичным. Поначалу пухленькая, невысокого роста девушка с большой грудью и светло-русыми волосами начала мастурбировать себя, засовывая пальцы в свою заросшую светлыми волосами киску. Актриса не была особо красивой — скорее, ее можно было бы назвать миловидной, — но она отлично справилась с передачей эротического возбуждения.

Вскоре к ней присоединился молодой человек с почти сардонически угрюмым выражением лица. Он преподнес девушке большой вибратор, и она посильнее задрала юбку, потирая им свою золотистую норку с выражением искреннего удовольствия на лице. Потом штаны ее партнера спустились до колен, и руки девушки оказались на его члене.

Операторская работа была дерганной и нервной, но сообщение зрителю дошло весьма эффектно — когда девушка взяла фаллос своего партнера себе в рот и начала сосать, Пэм почувствовала внутри укол зависти. Блондинка оказалась исключительно хорошей минетчицей, и ей явно нравилось работать на камеру. Глаза девушки восторженно закрылись, она ласкала твердый, огромный член, периодически заглатывая столько плоти, сколько могла взять, а драматически втягивающиеся и вытягивающиеся губы, казалось, плавали вверх и вниз по мужскому стержню.

Пэм медленно и эротично двигалась вверх и вниз на члене мистера Форда. Тот сидел на краю кровати, а она сидела у него на коленях, развернувшись спиной, и могла потянуться, чтобы немного постимулировать свою киску и клитор. На самом деле в этом не было особой необходимости, — ее клиент был от природы прекрасно оснащен. Возможно, у него был не такой большой и толстый, как у Джонни Уодда, но вполне под стать такому видному мужчине. Настоящему мужчине. Возбужденный стержень длиной восемь дюймов, пропорциональной толщины, он мастерски заполнял ее влажный канал, раздвигая нежные губки ровно настолько, чтобы из ее глубин начали истекать любовные соки, смазывая бархатные ножны и помогавшие ему пронзать ее все глубже и глубже. По размеру он очень напоминал Пэм ее мужа, и хотя она никогда не встречала члена, которого любила бы так сильно, так искренне и так горячо, как инструмент Керри, мистер Форд был близок к идеалу.

Фильм продолжался, и женщина продолжала медленно скакать на своем клиенте, как он и хотел, стимулируя его член в киске чувственными сокращениями интимных мышц. На киноэкране, натянутом на стене в дальнем конце гостиничного номера, жестко драли пухленькую блондинку. Она вместе со своим довольно возбужденным партнером в мгновение ока поменялись местами, — Пэм с интересом отметила, что девушка не сняла свою одежду, кроме того, что развязала платье. Разумеется, под ним ничего не оказалось, и когда оно было распущено, счастливчик получил в свое распоряжение все вкусности актрисы, чем сполна и воспользовался.

Девушка на экране выглядела так, будто была полностью поглощена сексом. Пока ее трахали, она громко и шумно вздыхала и стонала, но когда блондинка в конце снова начала делать своему парню минет, она превратилась в настоящую «Кэти, запри дверь на засов»! [американский сленговое восклицание (ориг. Katy bar the door), означающее «Берегись!» или «Внимание, опасность!»; более всего распространено в южных штатах США]. После смены дюжины позиций она снова взяла в рот, нетерпеливая рука летала по его органу, заставляя сперму толчками выплескиваться в нетерпеливо ожидающий ее сосуд. Фильм заканчивался эффектными кадрами: похотливый женский взгляд прямо в камеру; губы и щеки, залитые брызгами семени; длинный липкий след, стекающий с губ прямо на подбородок. Пэм сжала своей киской член мистера Форда, почти жалея, что он не оставил этот фильм напоследок — энтузиазм актрисы был очень заразительным. Она непроизвольно высоко подпрыгнула, а затем резко опустилась вниз, засасывая его полностью в свой влажный бархатный канал, почувствовав, как внутри нее вздрогнула возбужденная плоть, как будто сейчас его ядра собирались взорваться. «О, нет! — мелькнула в голове мысль. — О, Боже, нет! Он никогда не простит мне, если я выдою его слишком рано!»

Что же ее так взволновало? Неужели видéние этой пухлой, трахающейся и сосущей блондинки? Но ведь эту девушку Пэм даже не сочла бы красивой. У нее была слишком большая грудь для ее невысокого роста, слишком толстые бедра, простоватое лицо. Но ее мастерство и неподдельный энтузиазм был заразителен!

Второй фильм начался сразу же после полуминутного перерыва. Пленка была не такого хорошего качества, и казалось, что ради предосторожности фильм снят зеркально — место действия явно было в Калифорнии, но рекламный щит на заднем плане можно было прочитать только с помощью зеркала, а водитель, подобравший голосовавшую на дороге героиню, ехал не на той стороне дороги.

Пэм снова уселась на мистера Форда, лаская его вагинальными мышцами.

— Уже лучше... Очень хорошо, — шептал он ей на ухо. — Не двигайся так быстро. Это еще не конец.

Руки мужчины лежали на ее грудях, дергая за твердые соски, и ей так хотелось двигаться, подпрыгивать, раскачиваться и скакать на его брыкающемся мустанге, как наезднице-ковбойше, но женщине приходилось постоянно одергивать себя, напоминая, что ее собственное удовольствие было не более чем второстепенным — у нее были обязанности перед клиентом, и на первом месте стояло его удовольствие.

Актриса во втором фильме показалась Пэм намного красивее, чем первая, несмотря на вьющийся парик в афро-стиле, который сидел на ее голове. Ее тело было длинным и стройным, груди хорошо оформлены, киска лишь слегка покрыта мехом, как будто ее недавно побрили, а волосы только что начали отрастать. Не красавица, конечно, но вполне привлекательна в духе 1970-х годов, и когда в фильме она садилась в машину главного героя на оживленной улице Лос-Анджелеса, а на следующем кадре они уже голые лежали в постели, на ее тело по-прежнему было приятно смотреть.

Мужчина целовал ее, одной рукой держа ее левую грудь, а другой поглаживая демонстрируемую крупным планом темноволосую расселину ее норки. Пальцы медленно скользили по набухшим половым губкам, время от времени проскальзывая между ними и погружаясь во влажное, темно-красное влагалище. Девушка похотливо выгибалась в ответ, ее животик мягко шевелился, и Пэм почти физически чувствовала эти пальцы на своей киске прямо сейчас — но нет, это были не они, а член мистера Форда, и он был намного приятнее, чем что-либо другое.

Но несмотря на многообещающее начало, актриса оказалась совершенно неподготовленной, когда пришло время ласкать ртом инструмент своего мужчины. Брови Пэм неодобрительно изогнулись, когда девушка начала сосать, — она совершенно не умела этого делать, и было видно, что ей не комфортно с мужским членом во рту. Конечно, актриса старалась, но ее таланты явно лежали не в области орального секса. Когда же страсть ее партнера достигла пика, она прибегла к юношеской уловке, просто подрочив его себе в рот. Он коснулся ее вьющегося парика, и девушка быстро отстранилась, ритмично двигая ладонью, когда с навершия густыми струями начала фонтанировать сперма, и пока она смотрела на все это, ее рот изогнулся в насмешливой улыбке.

— Сделай так для меня, — задыхался мистер Форд, — но сделай лучше. Я знаю, что ты можешь сделать лучше, дорогая Патти... Просто сделай это правильно!

Конечно, она могла сделать это намного лучше! Пэм спрыгнула с отяжелевшей, набухшей пики своего клиента, встала на колени между его широко расставленными ногами, и ее рот задвигался вверх и вниз по стволу горячего мужского органа. Она чувственно ласкала его, сосала его ядра, ощущая, как они подрагивают у нее во рту, но старалась не спешить и не действовать слишком энергично, чтобы он не выстрелил раньше времени. Ее губы начали медленно подниматься по твердому стержню, пока выпуклая головка его навершия не коснулась ее рта, и женщина смогла ощутить на нем вкус обещанного семени. Женщина открыла рот пошире и втянула его внутрь.

Она попыталась смотреть фильм, делая минет, но чувство долга перед клиентом превосходило ее собственный интерес к эротическому кино. Тем не менее, пока ей было понятно, что происходит на киноэкране. Парень вначале сделал девушке куннилингус (а ласкал он ее очень красиво, гораздо более искусно, чем она делала ему минет), а потом начал трахать (а вот трахалась она очень хорошо, — когда твердый член входил и выходил из ее почти гладенького любовного устья, на ее лице был написан неподдельный восторг).

Второй оргазм мужчины! На этот раз он кончал на ее плоский живот, дроча свой член, пока полностью не залил ее своей животворной жидкостью. Оба трогают ее пальцами, пробуют на вкус. Опустошенный мужчина откинулся на спину, его член превратился в обманчиво сморщенный отросток, но девушка рядом еще не полностью удовлетворена, — по крайней мере, так выглядит на экране. Актриса берет реалистично выглядящий резиновый фаллоимитатор, целует его узловатое навершие и вопросительно смотрит в камеру. Она собирается трахнуть себя этой штукой? Или, быть может, она собирается трахнуть его?

У Пэм был один клиент, коммивояжер по имени Долан, которому нравилось, когда в его заднице торчал вибрирующий фаллоимитатор, пока она яростно у него отсасывала. Сейчас женщина тоже сосала, но так и не успела узнать, что девушка собиралась делать с этим резиновым заменителем секса, — фильм закончился и начался последний сюжет.

Все еще целуя и облизывая член мистера Форда, Пэм слегка пошевелилась, фокусируя взгляд на экране. За этим сюжетом следить придется внимательно, чтобы уловить момент, когда нужно заставить клиента кончить. Все должно произойти не раньше, и не позже; не слишком быстро, но и не слишком медленно. Он хотел эякулировать одновременно с тем парнем со вздыбленным членом из фильма, и она должна заставить его взорваться именно так, как ему хотелось.

Однако, когда кинопроектор начал прокручивать последний фильм, Пэм была озадачена, — а появится ли в нем вообще какой-либо жесткий член, извержение которого могло бы быть синхронизировано с оргазмом мистера Форда? Поняв, что это значительно усложняет задачу, она, не переставая делать ему минет, не отрывала взгляда от фильма, надеясь осознать ситуацию и понять, что (и самое главное — когда!) ей нужно будет с ним сделать. «А что ты хотела, милочка — кто сказал, что проституткой быть легко? Мужчина — это взрослый ребенок, существо ранимое, чьи чувства легко оскорбить, и не важно, муж это или стодолларовый клиент».

На первых кадрах появилась парочка довольно молодых девушек на загородном пикнике. Красная клетчатая скатерть, расстеленная под деревом, на которой были расставлены еда и вино. Как заметила Пэм, актрисы тоже были хорошенькими, из тех девушек, которые всегда заставляют вас про себя думать: «Хотел бы я оказаться в этом фильме!» Одной была худая бледнокожая блондинка, с самыми утонченными, даже аристократическими чертами лица, которые Пэм когда-либо видела, а другой — более крепкая, загорелая, по-спортивному подтянутая красивая девица с рыжеватыми волосами.

Поначалу они пили из бокалов шампанского, а потом рыжеволосая девушка зевнула, раскинула руки и что-то проговорила. Внизу появились титры: «День сегодня такой жаркий — почему бы не снять одежду и не порадоваться?»

Ее подруга засмеялась, но в считанные секунды обе молодые женщины оказались раздеты до пояса. Кожа блондинки под одеждой оказалась еще более бледной, а ее грудь напоминала сладкие кексики, увенчанные розовыми сосками, кончики которых уже затвердели. Грудь ее подруги была чуть полнее, но даже вместе актрисы не могли собрать пару полушарий такого же размера, как у Пэм. Но с другой стороны, им не приходилось каждый день проверять свои груди на твердость и упругость, гадая, когда прелестные упругие холмики превратятся в обвисшие ушки, — у небольшой груди тоже есть свои преимущества.

«У тебя такие милые сиськи», — послышался с экрана голос блондинки, коснувшейся указательным пальцем каждого из твердых коричневых сосков своей подруги. Она надавила на них, как будто эти нежные конусы были маленькими пуговицами, и ее напарница накрыла ласкающие руки своими ладонями. Обе женщины медленно придвинулись поближе, прикрыв глаза и сомкнув свои рты, горячо целуясь, одновременно лаская обнаженные груди друг друга. Оператор приблизил камеру поближе, чтобы запечатлеть крупным планом целующиеся рты; показать языки, когда они крутились вперед и назад; сочные губы каждой любовницы, покрытые влагой. Полуодетая блондинка выглядела почти невинно, но ее обнаженная, горячо целующаяся подруга, представляла совсем другое зрелище.

Пэм наблюдала за ними со все возрастающим интересом. Нельзя было не заметить, что женщины были по-настоящему увлечены друг другом. Когда обе партнерши возбуждены, ласковы, когда они чувствуют друг друга, то это хорошо видно даже на 8-ми миллиметровой пленке. Глубокие вздохи, полуприкрытые блестящие от похоти глаза, трепещущие пальцы, напрягшиеся соски, сладостное соприкосновение гибких тел... Пэм почувствовала, как ее любовный нектар стекает между бедер, и это было исключительно приятное ощущение. Она свела ноги вместе, чтобы приятное тепло нарастало в пухлой выпуклости своего влагалища, ни на мгновение не ослабляя своего орального внимания к члену мистера Форда.

Если это будет лесбийский фильм, каким он оказался вначале, то как узнать, когда нужно заставить клиента кончать? «Ох, просто прислушивайся! — подумала про себя Пэм. — Или хотя бы чувствуй его языком. Ты же уже профи, не так ли? По крайней мере, ты уже дневная профессионалка».

Угол съемки быстро изменился, и камера неожиданно отъехала очень далеко назад. Девочки все еще были заняты друг другом, целуясь и наслаждаясь взаимными ласками, стягивая с себя шорты и остатки одежды, но они уже были крошечными точками плоти посреди большого экрана. Быстрый размытый панорамный вид, — и камера оказывается лицом к лицу с довольно красивым темнокожим мужчиной, стройным и хорошо сложенным. Судя по улыбке на его лице, он, очевидно, увидел что-то, что ему очень понравилось, и Пэм про себя улыбнулась тоже, — фильм наконец-то стал понятен, паззл в ее голове сложился. «Теперь проблем не будет, — решила она. — Дело в шляпе. Точнее, у меня во рту».

Камера на экране вернулась к дамам. Блондинка лежала на спине, широко раскинув ноги, рыжеволосая девушка целовала ее живот чуть выше маленького треугольного пятна темно-золотистой рощицы лобковых волос, начиная потирать интимное устье своей белокурой любовницы. Камера приблизилась, чтобы показать это устье с хорошо развитыми губками и глубокой складкой.

Пэм с интересом наблюдала, все еще чувственно отсасывая у мистера Форда, как нежные пальцы раздвигают эти складки, обнажая внутри розовую плоть. Камера продолжала приближаться, как будто оператор собирался засунуть объектив прямо в киску блондинки, но это было невероятно — девушка с рыжеватыми волосами ввела палец в маленькую сладкую норку, и в этих узких границах не оставалось места ни для чего другого. Она начала трахать свою подругу рукой, и плоский живот блондинки вдруг начал пошел мягкими волнами, а широко расставленные бедра задрожали.

Обе любовницы теперь были полностью обнажены, и пока Пэм с одинаковой самоотдачей делала минет и смотрела фильм, они расположились в позиции «шестьдесят-девять», блондинка оказалась снизу. Рыжеволосая девушка продолжала работать пальцем в киске своей подруги, но уже подключила к игре свой рот, играя длинным острым языком с клитором наверху сладкой щелочки. Время от времени она полизывала ниже, проникая языком у входа в бархатную норку рядом со своим пальцем, чем доставляла себе — судя по румянцу на своем лице — исключительное удовольствие.

Следующий мимолетный кадр привлек внимание зрителя к блондинке, которая довольно жадно лизала киску, расположившуюся на ее милом личике. Теперь девушка не выглядела совсем невинной, — полизав сладкий бутон, она затем подняла напряжено голову, чтобы позволить языку скользнуть по анусу своей рыжеволосой подруги, этой крошечной темно-красной складке среди рощицы густых темных волос, которые полностью заполняли промежность. Своими пальцами она очень крепко держала загорелую попку рыжули, пощипывая упругие ягодицы, широко раздвигая их так, что в узком ущелье сверкали половые губки.

Цветопередача в фильме была превосходной, а яркие краски очень льстили двум девушкам, которые были прекрасны с самого начала. Их кожа светилась в слегка рассеянном солнечном свете, и они двигались друг на друге с подобающим моменту ритмом. Пэм обнаружила, что ее странно тронула эта сцена, сама не понимая почему. Она сжала в руке ядра мистера Форда, а другую руку опустила себе между ног, где обнаружила ожидающую ее подрагивающую, зудящую, и довольно похотливую киску. Женщина посильнее заглотила мужскую плоть, и поглубже засунула палец себе между ног.

Она определенно чувствовала, что этот фильм довольно сильно на нее повлиял, но не понимала почему. В сцене лесбийского куннилингуса, который исполняли две красивые девушки, в этом переплетающемся узоре двух прелестных женских тел было что-то невообразимо прекрасное. Это была нежность, соединенная с нежностью, и она нашла ее изумительно эротичной.

«Интересно, на что это похоже»? — подумала Памела, продолжая ласкать член своего клиента. У нее в киске работали трудолюбивые пальцы, а во рту шевелился твердый стержень, но глаза продолжали возвращаться к экрану, и она вдруг обнаружила, что ее разбирает любопытство. Каково это — просунуть свой язык в сладкую норку другой женщины, или почувствовать женский язычок на своей собственной киске?

Она никогда в жизни не делала ничего подобного; и, видит Бог, ей никогда этого не хотелось! В своем родном городе, в Дюбойсе, девушки были слишком заняты сексом с парнями, чтобы тратить время на трах с другими девушками. Близкой подруги у нее по-настоящему не было с колледжа, но теперь ей стало очень интересно, и, копаясь в своем лоне дрожащими пальцами, Пэм могла прикрыть глаза и представить, что это она является одной из девушек на киноэкране, и что это рука другой женщины ласкает ее норку. Но как насчет взаимности? Разве она не должна делать кунилингус или что-то подобное? Памела попыталась представить, какой вкус может быть у женской норки, но фантазировать было трудно, — рот был занят большим пульсирующим органом, который приближался к извержению каждый раз, когда она начинала его отсасывать быстрее.

Камера вернулась к темнокожему мужчине, которого она заметила ранее.

Он все еще смотрел на девушек, его лицо блестело на Солнце, сверкнули ослепительно белые зубы. Одна рука опустилась на промежность, и парень тер ее, пока передняя часть штанов не заполнилась набухшим стержнем. Скользнув по нему, камера перешла на обнаженные женские тела, — одно загорелое, другое белое, как лилия. На экране опять возникла темнокожая рука, которая легла на спину рыжеволосой девушки. «Привет, девочки, нужна помощь?» — гласили субтитры.

Девушки разъединились, рассматривая мужчину. Глаза блондинки в панике расширились, но ее рыжеволосая подруга оказалась на высоте. Не растерявшись, она, широко улыбаясь, стала на колени и поцеловала через ткань большую твердую шишку в штанах, после чего расстегнула молнию и вытащила огромный черный инструмент, о который потерлась своими щеками в какой-то экстатической любовной тоске.

«Не хочешь присоединиться к нам?» — спросила она, глядя на него снизу вверх, и показав рукой на разложенный на скатерти обед для пикника, и обнаженные тела себя и своей светловолосой подруги.

«Мммм, с удовольствием», — ответил мужчина, стягивая свою футболку. В следующее мгновение он уже был голым, лежал на земле, а девушка с рыжеватыми волосами оседлывала его, направляя твердый черный член в свою темноволосую киску.

«Оооооооох», — простонала она, опускаясь вниз, зарывая могучий фаллос в свою дырочку. Потрахав его с большим волнением и энергией в течение нескольких минут, рыжуля затем встала, и развернулась к нему спиной. Мужчина держал свой член вертикально, и она снова приняла его, устроившись сверху с блаженным выражением лица. Когда девушка начала скакать на своем жеребце, черные руки поднялись, чтобы поймать ее твердые, загорелые груди, и черные пальцы начали страстно сжимать ее возбужденные упругие соски.

Тем временем блондинка налила бокал шампанского и дала пригубить игристое вино парню, а после склонилась и поцеловала его, слизывая своим розовым языком с губ сладкие капельки шампанского. В ответ он захватил ртом ее язык и начал посасывать, девушка же прильнула к нему на несколько мгновений, но затем отпрянула и предложила ему свои маленькие, но идеальные груди, смочив шампанским их маленькие конусы с розовыми пиками. Парню же явно не терпелось пососать ее соски так, как он попробовал на вкус ее язык.

Между тем, рыжеволосая девушка все еще яростно трахалась, полностью насаживаясь на вздыбленный черный стержень, ее глаза были сосредоточенно закрыты. Блондинка налила еще чуть-чуть вина на свои груди и преподнесла их своей подруге, которая доказала, что все еще в состоянии ценить женское тело, даже когда в нее входил такой большой, такой впечатляющий инструмент, каким обладал мужчина.

Почему-то Пэм испытала легкое разочарование. Появление в кадре мужчины нарушило ее ментальный ритм. Ей было жаль, что режиссер не сделал фильм строго лесбийским, чтобы девушка была только с девушкой — она нашла, что по-настоящему впечатлена этой сценой из-за ее потрясающей красоты, новизны и эротической привлекательности, и теперь, когда на экране появился мужчина, фильм стал напоминать любой другой банальный порнофильм. Она продолжала ласкать пальцами свою норку, но больше по привычке, чем из-за желания, больше всего уделяя внимание мистеру Форду.

«Черт, — подумала женщина. — Ты все время отвлекаешься на экран, на свои эмоции, на свои ощущения, и постоянно забываешь одну важную вещь! Неважно, что тебя заводит; неважно, что ты чувствуешь! Ты просто проститутка, шлюха, твоя работа — сделать так, чтобы клиент остался доволен. Поэтому даже хорошо, что фильм тебя больше не возбуждает; теперь ты можешь сосредоточиться на работе, за которую тебе заплатили, и ты должна сделать ее правильно».

Рыжеволосая актриса слезла с хорошо смазанного черного члена. Он поблескивал в солнечном свете, как полированная кожа, и чуть покачивался кругами, когда девушка освободила его от своей норки. Блондинка, лежавшая на животе между ног парня, с головой, уткнувшейся ему в промежность, тут же схватила фаллос своей маленькой ладонью, мастурбируя его, и удерживая в вертикальном положении. Девушка придвинулась чуть ближе и широко открыла рот, чтобы вобрать в него весьма немаленькие мужские тестикулы. Крупные, тяжелые на вид ядра, заключённые в большой упругий кожаный мешочек, не без труда, но поместились ей в рот, и она нежно посасывала их, сжимая и подрачивая рукой вокруг ствола.

Однако бледнокожая актриса не выглядела особенно заинтересованной в том, что она делала, — по крайней мере, так показалось Пэм. «О, Господи, — вновь одернула она себя, — ты опять проявляешь свое собственное отношение к этой тупой порно- киношнице, и к тому, что она делает! Она ведь дура. За целый съемочный день, состоящий из сплошного траха, сосания и лесбийского секса, эта актриса не могла получить больше, чем сто долларов наличными. На монтаж самого фильма, вероятно, ушло дня два-три, не больше, и отныне люди по всей Америке могут купить его на бобине и посмотреть в любое время. Благодаря чуду кинематографа эта шлюшка теперь является постоянным объектом влажных фантазий, на который дрочит половина мужской части этой страны! А я получаю сто долларов за пятьдесят минут своего времени, и когда оно заканчивается, у клиента не остается ничего, кроме собственных воспоминаний! Может быть, я тоже чей-то объект влажных сексуальных фантазий, но по крайней мере, я достаточно умна, чтобы делать это по-своему!»

В кадре снова появилась рыжуля, заменившая своей рукой ладонь блондинки на члене их партнера. Она открыла рот, и — это было невероятно! — заглотила мужской поршень весь целиком, почти до самых ядер, которые все еще сосала ее подруга! Весь этот длинный, толстый инструмент, который представлял собой настоящий вызов любой артистке горлового жанра.

Пэм еще минуту таращилась на то, как девушки продолжают свои оральные манипуляции с мужскими членом и ядрами, а затем осторожно и со знанием дела выпустила изо рта фаллос своего клиента. Продолжая ласкать его одними губами, двигаясь вверх и вниз, чтобы ни на секунду не нарушить любовный ритм, женщина посмотрела на кинопроектор — пленки осталось совсем немного, так что ей придется поторопиться, если она хочет завершить весь спектакль так, как предпочитает ее клиент.

Мистер Форд, казалось, совсем не заметил того, что бóльшая часть его вздыбленного мужского естества не проникает в рот Пэм. Когда ее язык и губы бегали вверх и вниз по инструменту, его тело все еще приподнималось, а ядра подрагивали в ее опытной ладони. Горячая плоть была влажной от слюны, и когда она провела языком по набухшей головке, то почувствовала предварительные спазмы в глубине его тестикул. Мужчина был уже на взводе, в готовности взорваться прямо сейчас, и женщина могла заставить его сделать это в любой момент, — но важнее всего было сделать так, как хотел он.

Пэм снова посмотрела на экран. Девушка с рыжеватыми волосами все еще энергично отсасывала, плотно напрягая и втягивая щеки, ее лицо покраснело от затрачиваемых усилий. Внезапно, без всякого предупреждения, она вытащила член изо рта. «О, вот!» — мелькнуло в голове у Пэм. Она боялась ошибиться — если экранный жеребец вот-вот должен был кончить, то мистеру Форду следовало приготовиться.

Блондинка подняла свое утонченное лицо, держа в руке в руке бокал с шампанским, — вероятно, тот самый, из которого она давала пить мужчине, — и поднесла его ближе, а рыжеволосая красавица направила черный член вниз, погрузив крупное налитое навершие в игристый напиток; и пока обе подруги, улыбнувшись, переглянулись друг с другом, мужчина начал кончать.

Он выстреливал свое семя мощными плотными струями прямо в хрусталь, покрывая внутренние стенки, выпуская каждую порцию своего волшебного естества всякий раз, когда девушка с рыжеватыми волосами вздрачивала его рукой. Пэм вздохнула, и поспешно засунула жезл мистера Форда обратно в рот, лихорадочно высасывая его.

Но был еще не конец фильма. Мистер Форд положил руку ей на голову, направляя вниз, к своему инструменту, задергал телом еще энергичнее, и Пэм почти физически почувствовала, что он ждет на экране чего-то еще, — чего-то настолько возбуждающего, чего он не мог дождаться.

Экранная рыжуля наблюдала, как член закончил извергать липкое белое семя, и посмотрела на свою напарницу-блондинку. Та взяла бокал, покачала его из стороны в сторону, затем поднесла ко рту. И стала пить! Перевернув бокал почти вверх дном, девушка вылила всю мужскую сперму вместе с шампанским себе в рот, — так, будто это был самый прекрасный и волшебный напиток в мире. Ее щеки надулись, но Пэм не смогла развидеть, как она глотала этот нектар. Неужели там будет что-то еще?

И женщина не ошиблась.

— Ооо, даааааааа... — послышался глубокий, проникновенный стон мистера Форда, и клиент почти всем телом приподнялся с края кровати, вонзая свой член в горло Пэм. Она тут же отстранилась, давая готовому взорваться органу выскользнуть из рта, и прижала его к своему лицу, чувствуя, как по горячему стволу поднимается мощный неудержимый поток. Обычно все происходило за секунды, но сейчас время замедлилось до скорости черепахи, что только делало весь процесс гораздо более захватывающим.

Она скосила взгляд на экран. Блондинка повернулась лицом к своей подруге, и их губы встретились прямо над животом мужчины. Когда они соприкоснулись, блондинка открыла рот и вылила в свою любовницу всю порцию мужского семени, выпитого из бокала. По лицу рыжеволосой девушки потекли белые полосы, часть попала в рот, часть скользнула по подбородку, капая на живот их партнера, оставляя на нем липкие пятна.

И сразу же на Памеле Уилсон тоже появились белые струи, когда член мистера Форда буквально взорвался у ее лица. Пока он бурно оргазмировал, сперма горячей яростью выстреливала на ее кожу, попадала в ноздри, заливала полуоткрытый рот, — а она ласкала его, целовала и слизывала его семя, в то время как еще больше жидкости стекало по твердому, подрагивающему стволу его фонтанирующего органа, помимо той, что она уже поглотила. А на экране обе девушки все еще делили на двоих свой поцелуй со вкусом спермы.

Конечно, ее клиент играл свою роль в этом фильме, притворяясь, будто он и есть тот самый жеребец на экране. А Пэм была просто дыркой — той самой сладкой киской и ртом, призванной разрядить его. Ну и что, черт возьми, за проблема? Кто-то же должен это сделать, а деньги и удовольствие значили для нее не меньше, чем для любой другой женщины. Она выдрачивала его, пока все ее лицо не стало липким от любовной жидкости, и сосала член, пока он не стал мягким во рту, больше не способным что-то ей дать.

Скоро ей предстояло уйти. Она должна была встретиться с мистером Уэббером, и Пэм — точнее Патти — нужно было привести себя в порядок, прежде чем присоединиться к нему в отеле. Придется также переодеться — на встречу с этим человеком надо было надевать низкий топ с одной бретелькой через шею и усыпанные серебристыми звездами шорты — что поделать, ее третьему клиенту нравилось трахать «Чудо-женщину» [персонаж известной серии комиксов, женщина, обладающая сверхспособностями] из телевизора, и она была счастлива оказать ему эту услугу. Когда обмякший член мистера Форда выпал у нее изо рта, Пэм уже размышляла только о следующем свидании. То, что только что произошло в этом номере, стало уже историей.

— Я позвоню тебе в следующий раз, когда буду в городе, — наконец выдохнул мистер Форд. — И опять принесу столько же фильмов. А может быть, я принесу много фильмов и сниму тебя на целый день. Хочешь?

— Ммммм, это отличная идея! — кивнула Пэм. — Мне бы хотелось чего-нибудь такого, что тебя заводит, милый!

— О, да, — с удовлетворением произнес он, откинувшись на спинку кровати. Кинопроектор перематывал пленку. — Это было потрясающе, Патти, самый совершенный секс в моей жизни. Ты все сделала именно так, как я хотел. Хочется приезжать к тебе как можно чаще.

— Не забудь позвонить мне в следующий раз, — с улыбкой ответила она, — в любое время, когда окажешься в городе. Может быть, мы проведем день — целый день — вместе, и все случится очень скоро! Это будет потрясающе! Нам обоим понравится, ммм?

Пэм послала ему с порога воздушный поцелуй и вышла из номера. «Черт, придется заплатить клерку на ресепшене, чтобы тот выделил номер, где можно было бы принять душ и переодеться!» — единственное, что она ненавидела во всем этом, так это вытирать сперму с лица, а потом убирать ее засохшие сгустки с волос. Просто ужас! Но мистер Форд был таким сладеньким, высыхая на ее коже, а во рту у нее все еще чувствовался его сильный мужской привкус. «Черт, — снова подумала она, — когда Керри вернется с работы, я его изнасилую!»