Третья глава за первые сутки набрала почти 700 очков рейтинга! Ура! Это успех - так держать! На этой неделе лидер моего фанклуба - NickNick74.

Мамино утреннее молчание можно было расценивать как угодно, но Никита был склонен винить себя. Вчера она совершила для него нечто пикантное на грани приличия, а он не сумел найти в себе силы - вместо благодарности облил ее лицо спущенкой. Хуже было бы спустить ей прямо в рот, об этом он старался не думать, ведь такой обиды мама бы не перенесла. Да что там, такой мерзости он не собирался сотворить даже с ненасытной мамочкой своего товарища. По рассказам, она, конечно, любит взять в рот и Никита это с в красках себе воображал, но вот так плевком спермы ее унизить было бы верхом неблагодарности. К сожалению, вчера он упустил свой второй шанс встретиться со взрослой женщиной, но виноват был отец со своим опозданием.

Все утро Никита поглядывал на мать, она не улыбалась и почти не разговаривала. Несколько раз он пытался заговорить первым, но без должной поддержки диалоги быстро затухали. Лучше всего, - думал Никита, - убедить маму еще раз повторить вчерашний минет и на этот раз выдержать все накаты, чтобы в финале опорожнить яички в сторону. Это было бы лучшим доказательством его раскаяния. Тут еще Люся увела солидного покупателя, она коварно переманила его и так откровенно играла глазками, что мужчина с пивным животом оставил ей всю сдачу. Это обстоятельство нисколько не способствовало настроению Яны.

— Посиди здесь, - холодным голосом попросила Яна и перебежала дорогу.

Она присела на корточках возле пышнотелой Жанны прямо под открытым солнцем.

— Ну, что сказать, - Жанна говорила медленно и важно, - вывесили в администрации протокол заседания, разгоняют нас.

— Жан, ну час от часу не легче.

— Да, да, Яночка, я тебя предупреждала, тю-тю твой вагончик. Так и написано: в течение месяца ликвидировать стихийный рынок на трассе N-N.

Обе женщины огорченно выдохнули и замолчали. Они с любопытством проследили, как Никита подошел к соседке в зеленой футболке. Отсюда невозможно было расслышать слов, но и увиденного хватало, чтобы понять смысл ее действий. Люся откровенно кокетничала с пареньком, она угостила его с прилавка, что-то выспрашивала и принимала перед ним такие завлекающие позы, что счесть ее сигнал двусмысленным было просто невозможно - всем было хорошо известно, что сжимать перед мужчинами коленки было не в ее правилах. Никиту спас неожиданный приезд тонированного автомобиля, Люся тотчас выпроводила мальчишку и торопливо запрыгнула в машину.

— Муж еёный? – Высказала догадку Жанна. – Уж больно часто приезжает и, главное, не выходит из машины никогда. Хоть бы посмотреть на него.

Яна тактично промолчала, она уже давно догадалась, что на дороге Люся торгует не только фруктами. Да, она не особенно и скрывалась, просто совмещала приятное с полезным, а заработанные деньги складывала в общую кассу. По наблюдению Яны, если ее легкомысленная коллега забиралась на заднее сидение, то сеанс проходил дольше, а если на переднее – ограничивалась минетом. Вот такая разносторонне экономически развитая и привлекательная женщина была Людмила.

Постоянные покупатели были и у Яны, но они не могли рассчитывать на такую же щедрость в обслуживании. Когда очередной подъехавший автомобиль посигналил, Яна поднялась и торопливым шагом вернулась к своей точке. Она с любезнейшей улыбкой встретила клиента, самым скрупулезным образом выбрала лучшие плоды без дефектов, не забывая баловать мужчину легкомысленными позами. В ее арсенале их было не много: низкие наклоны, которые с одной стороны позволяют мимолетно увидеть повисшие в вырезе майки титьки, а с обратной – оттопыренную попку в коротких шортах. Яна в лучшем виде обслужила своего покупателя, повертевшись в глубоком наклоне перед ящиками, нагрузила его руки пакетами, а выручку для окончательного впечатления спрятала под декольте.

— Пойдем за вагончик, мне успокоиться надо, - шепнула Яна сыну, как только клиент покинул ее.

Никита с радостью направился в назначенное место, мама уже улыбалась, а значит, с ней можно будет и посекретничать, а это давно назрело в его планах. После заигрывания с покупателем Яна действительно нуждалась в успокоении, за вагончиком она тоже прижалась спиной к нагретой рифленой стенке и без прелюдии просунула руку под резинку Никитиных штанов, прибор был уже в полной боевой готовности. Из женской груди вырвался тихий возглас недоверчивого удивления, но открытие не сулило ничего хорошего, если источником мальчишеского возбуждения послужила эффектная вертихвостка Люся. Еще не хватало, чтобы он влюбился в натуральную придорожную проститутку.

— Мам, мне надо тебе кое-что рассказать, - с хрипотцой в голосе произнес блаженствующий паренек.

— Рассказывай, я слушаю, - глядя в бескрайнюю даль полей, ответила женщина.

— Как ты думаешь, - Никита стал смелее под влиянием маминой руки, - это нормально, если парень моего возраста будет заниматься сексом со взрослой женщиной?

Яна от удивления беззвучно шевелила губами, она не могла решить, кого он подразумевает, пышногрудую Люську или ее, свою мать.

— А что ты имеешь в виду? - Уточнила мать. – Взрослая женщина своим ротиком поможет парню скинуть напряжение, чтобы он меньше занимался онанизмом? Или между ними что-то более откровенное?

Яна не поворачивалась, она уже не могла с былой легкостью смотреть на лицо застенчивого мальчишки, крепкий член в ее руке от волнообразных сжиманий заметно пульсировал и наливался объемом. Как ни желал Никита получить ясный ответ, но подступающий оргазм и спазмы в животе заставили его замолчать. Благо, опытная мамочка догадалась стащить с него шорты, не то выплеснувшаяся молофья густо залила бы его трусы. Пока Никита стоял в оцепенении, бессильно склонив голову, женщина нежно сдоила прибор, обтерла пальцами сопливую головку, заправила его штаны и первой вернулась на рабочее место.

Бывает, на рынке целые часы проходят в тупом бездействии и молчании. Даже отъявленные сплетницы умолкают, сидят в одном положении, погруженные в свои мысли. Рыжеволосая Яна, румяная толстушка Жанна, ветреная Люся и все остальные представители торгового сословия на придорожном стихийном рынке часами ждут своего покупателя под палящим солнцем. Для Никиты это дремотное бездействие стало наградой, опустошенный ниже пояса, он присел в теньке и бессмысленно смотрел на трассу, ни одной мысли не осталось в его очищенном сознании, ни один вопрос не волновал его, только какая-то смутная вина перед мамочкой внушала немного стыда. Но его совесть была не так назойлива, чтобы испортить полуденный отдых.

Несколько раз Яна лениво поднималась, издали завидев подъезжающие автомобили. С блистательной улыбкой она встречала отпускников, по высшему классу обслуживала их запросы и желала доброго пути, а в моменты затишья присаживалась на порожек и с тревогой смотрела на неподвижного сына. Она уже не просила его убирать опустевшие ящики, только одно сомнение роилось в ее голове: что имел в виду Никитка? Он хотел получить ее благословение поддаться чарам Люсьен или просто сомневался в правильности ее собственных поступков? И она нашла способ, как можно проверить свою догадку.

— Никит, убери лишние ящики пожалуйста, - мягко попросила Яна.

Паренек нехотя поднялся, потянулся вверх обеими руками с глубоким зевком и растеряно улыбнулся. Он собрал с земли ящики и просунулся с ними в вагончик.

— Никит, - уже в темноте склада Яна остановила сына, - ты не обиделся на меня?

— Нет, - удивленно ответил паренек.

В своем расслабленном состоянии он уже не жаждал получить от матери окончательный ответ, для этого еще найдется подходящее время, а друган еще подождет со своей распутной мамашей.

— Никит, хочешь потрогать меня, пока никто не видит? - Тихо спросила Яна. – Ты лучше меня потрогай, только с Люськой не связывайся. Хорошо?

Слова матери были не совсем понятны Никите, но предложение упускать было нельзя. На этот раз он гораздо смелее приложил ладони к ее пышному бюсту, почувствовал сквозь ткань затвердевшие соски и принялся обшаривать обе груди, взвешивать их ладонями и придавливать их друг к другу, наблюдая за ложбинкой над декольте.

— Никит, - Яна перешла на таинственный шепот, - если хочется, ты и попу мою потрогай…через одежду…

Новое разрешение снова ввело мальчишку в ступор, он растеряно смотрел на ласковое материнское лицо, пока она сама не переложила его ладони себе на задницу.

— Что тебе больше нравится у девушек, попа или грудь?

— Попа, - нерешительно ответил паренек.

— Никит, - в голосе женщины послышалась мольба, - не нужно тебе с взрослой женщиной связываться. Молодой ты еще, неприятности только получишь.

Яна обняла повзрослевшего сына, она чувствовала его руки на своих выпуклостях и это ощущение доставляло пикантное удовольствие. Если она заменит ему самым безобидным способом мечты о потаскухе Люське, то можно потерпеть его неумелые ласки. Яна высвободилась из объятий, развернулась и игриво оттопырила широкую попку, чтобы поймать между ягодиц образовавшийся у сына бугор. Она прижалась к сыну и начала игриво вращать задом.

— Тебе нравятся мои мягкие половинки? Ну, погладь, чего ты боишься! Пока мы в одежде, это не считается предосудительным.

Никита поймал обеими ладонями мамин роскошный зад и крепко держал, пока ягодицы терлись о его возбухающий бугор. Вдруг непозволительная мысль посетила его голову, Никита согнул ноги в коленях и начал тыкаться ниже, тогда Яна вывернулась и отступила на несколько шагов. Она ничего не сказала, просто с улыбкой заигравшейся девчонки смотрела на безобразника. Слишком чувствительно торчащий кол надавил на ее сочащуюся вульву. Яна осторожно выглянула из двери вагончика на улицу и снова повернулась к разыгравшемуся сыну:

— Никит, - заговорщическим тоном шепнула она, - бери бутылку и сбегай за вагончик.

Она жестом показала движения возле своего паха и воодушевленный мальчишка отыскал начатую бутылку, схватил ее и рванул исполнять мамино пожелание. Запас питьевой воды больше не имел для него значения. Яна ждала. Она уперлась спиной в стенку и обеими ногами соскользила вперед, делая глубокие вдохи, чтобы унять сердцебиение. Мысли кружились в ее голове, сегодня даже полутьма не скроет их друг от друга, на улице бойко идет торговля и в любую секунду могут их обнаружить, но желание настолько сильно обуяло ее, что сопротивляться ему уже было невозможно. Само нечеловеческой силы возбуждение сконцентрировалось и отстукивало в ее висках, а удовлетворение было так близко – стоило только допустить маленькое безумие. Ее колебания прервал Никита, войдя в темноту вагончика с улицы, он еще плохо мог различать силуэты, бросил опустевшую бутылку и устроился на пустых ящиках. На этот раз он сам оттянул свои промокшие шорты и выпустил помытый орган. Такая картина сломила последние остатки здравомыслия, Яна приблизилась к сыну, улыбнулась его взбудораженному взгляду и с кокетливыми извиваниями опустилась на корточки.

— Поцеловать тебе его? – Яна подняла лицо. – Тебе же вчера понравилось?

— Да, да, очень! Очень понравилось! – От восторга паренек чуть не перешел на крик.

Тогда Яна облизнулась, прикоснулась носом к торчащему кончику и одним движением вобрала сливовидную головку в рот. В самое короткое время Никита растерял весь ресурс сдержанности, что получил после первой разрядки; он дал волю рукам и те нахально обхватили женскую голову. Реакция последовала незамедлительно:

— Никит, можно слегка давить, - женщина сопела, раздувая ноздри, - только ты закрой глаза, не хочу, чтобы ты на меня смотрел.

Она настойчивым взглядом снизу смотрела на сына и не приступила к делу, пока он не зажмурился. Яна снова заглотила мужскую плоть и к поступательным движениям добавила вращение головы, слюна хлюпала при движении поршня между ее губ, она сбегала по подбородку и капала на грудь вспененной лавой. Яна изнывала, она сладко мычала с зажатым ртом, а мужские ладони на голове усиливали ее возбуждение многократно. От избытка чувственности она одной рукой нащупала свою грудь и принялась ласкать ее через майку. Чувствительные соски приятно отзывались на прикосновения, а натянувшаяся ткань шортиков стимулировала ненасытную промежность. Яна целиком отдалась своему наслаждению, оно подобно стихии накрыло женщину и уносило в темную глубину океана. Если бы кто-нибудь подсел сзади и вместо нее поласкал ее груди, это сразу бы привело к мощнейшему оргазму, Яна неуклюже задрала майку и прикоснулась к своим оголенным грудям.

— Никит, - женщина задыхалась от возбуждения, - сдвинь пальцы к затылку пожалуйста. Да, так, а теперь нежно дави, я люблю, когда меня…

Остатки здравомыслия не позволяли сказать сыну всего, что ей хотелось, но Никита и сам догадался, что любит его мама - чтобы ее натягивали. Паренек представил на ее месте маму своего друга, будто это ее пышные белые локоны прикасаются к его паху и тогда он исполнил желание своей любовницы – напряг руки и буквально притянул голову на свой член. Мальчишка по своему желанию натягивал ротик на ствол и освобождал его, он добивался глубокого погружения и чувствовал горячее дыхание носа на своем лобке. Оставалось только выполнить данное себе обещание – вовремя отпустить любовницу, чтобы в последний момент испустить струю спермы в сторону.

Возможно, Яна пыталась что-то сказать – хрипы в ее горле становились громче, но она не предприняла ни одной попытки оттолкнуть сына. Она позволяла ему трахать себя в рот и одно это обстоятельство привело ее к оргазму. Яна крупно вздрогнула, зажмурилась и из последних сил пыталась совладать с нечеловеческой мощью наслаждения. Когда Никита давал ей короткую передышку, отпуская голову и удерживая слюнявый член возле губ, Яна глубоко дышала, она открытым ртом ловила воздух и рисковала в любую секунду снова подавиться эрогированным кляпом. Но сил сопротивляться больше не оставалось, она с трудом удерживалась на корточках, от оргазма мускулы обмякли, остаточные импульсы дрожи еще пробегали по телу, а мальчишка трахал уже расслабленные, несжимающие губы. Разомлевшая Яна просто оставила сыну свой рот для развлечения.

Как бы ни велико было его желание кончить в сторону, но женские стоны так возбуждали, что лишать себя удовольствия было выше его сил. Вынуть член и испустить семя, сдавливая ствол грубой рукой, было бы немыслимо и потому Никита как мог оттягивал этот момент. Он скользил напряженным членом в колечке губ, подтягивал податливое, несопротивляющееся тело и, когда откладывать сладкий момент было невозможно, допустил полнейшую безответственность - расслабился. Теплый поток хлынул, сладко щекоча чувствительное тело пениса, Никита старался в эту волшебную секунду не омрачать себе удовольствие и лишь с последними слабыми залпами ясно ощутил, куда те отправляются. Самое худшее случилось – вся сперма без остатка оказалась у мамы во рту. От ужаса Никита сжал веки и откинул затылок. Это было даже хуже, чем испачкать ее щеку. Он услышал шелест одежды, мама поднялась на слабые ноги, а потом раздалось звучное сглатывание с аппетитным вздохом.

— Вот это ты меня накормил, - не без веселья в голосе произнесла Яна. – Но это в последний раз. Договорились?

Женщина рассмеялась и по-доброму прижала повинную голову сына к своей теплой обнаженной груди. Если порция спермы действительно подпитывает ее организм, то можно быть уверенным, что подолгу голодать ей здесь не придется. Когда Яна вышла из темного вагончика, ее соседки уже неспешно собирали свои товары, в нежарком свете заходящего солнца они захлопнули свои зонтики и копошились с непроданными фруктами. Яна выбрала самое привлекательно яблоко с прилавка, с аппетитом откусила красный бок и присела на краешек порога. Ее будто подменили, сама она похорошела, глаза ее блестели задорным огоньком, а щеки зарумянились. Только скрученная лямка белой маечки могла выдать наблюдательному глазу маленькую женскую тайну. Сердечными наклонами Яна прощалась с каждой отбывающей подругой, порой она даже махала им поднятой рукой.

Только Никита осторожничал, он тревожно наблюдал и боялся первым начинать разговор - мама имела право на обиду, ведь испытать такое унижение, тем более от родного сына выпадает на долю далеко не каждой женщины. Однако, если он и позволил себе лишнего – а спустить молофью кому-то в рот было не очень вежливо – Яна очень искусно скрывала свою обиду. Постепенно трасса опустела, Яна с выражением довольства смотрела на дорогу и, когда увидела подъезжающий Акцент, энергично подскочила и принялась небрежно закидывать ящики в контейнер. Уже в машине Никита с заднего сидения увидел ее преображение, мама обняла отца за шею, выставила губы, но в последний момент отказалась от поцелуя.

— Дорогой, - загадочным тоном произнесла шалунья, - я так по тебе соскучилась! Давай сегодня устроим романтик в ванной?

Никита с удовольствием наблюдал за помирившимися родителями. Немногословный отец ничего не ответил, но польщенную улыбку невозможно было скрыть на его смягчившемся лице.

Наверно, будет лишним напоминать вам, что в следующей главе будет еще горячее...