Вот оно снова. Этот маленький стук. Звук шагов папы, вставающих с кровати. В последнее время это происходило все чаще и чаще. Черт возьми. И мне тоже только что стало хорошо и уютно под одеялом. Теперь мне пришлось встать, спуститься вниз, убедиться, что он не поранился...

Я встала и быстро надела тапочки и халат. Господи, как же было некомфортно вылезать из-под теплого одеяла. Зевнув, я направилась из своей комнаты по коридору к лестнице. Похоже, он уже добрался до кухни — я слышала там шум. Я ускорилась. Пару недель назад он зажег бойлер, в котором не было воды. После этого я пошла и купила один из них со встроенным предохранителем, чтобы он отключался, когда он высыхает, но там еще было много других вещей, которые он мог испортить.

Я нашла его у шкафа, жующего сырые макароны, прямо из упаковки. Хотя это не его вина. Люди делают всякую странную фигню, когда ходят во сне. В его голове он, вероятно, завтракал или что-то в этом роде. Нет, самое неловкое было то, что он был голый. Ага. Не имело значения, ложился ли он спать в боксерах или даже в пижаме, они всегда снимались перед тем, как он отправлялся на ночную экскурсию. Было очень странно, когда я впервые увидела его таким. Однако, пройдя через это несколько раз, я уже привыкла. Видеть обнаженное тело моего отца больше не было для меня дивом — я хотела убедиться, что автоматические выключатели выключены и что плита не загорелась. А еще мне нужно было убедиться, что он не перепутал кухонный пол с туалетом. Да, нам действительно нужно было во всем разобраться.

«Пойдем, папочка, обратно в постель…» — сказала я, обнимая его сзади и направляя к лестнице.

— Ммммм… — пробормотал он, позволяя подтолкнуть себя.

Выглядело это действительно странно — глаза его были широко открыты, он казался совершенно бодрствующим, если не считать пустого выражения лица и послушных движений. Когда я впервые увидела, как он ходит во сне, я, честно говоря, подумала, что он не спит. И только когда он не ответил, когда я разговаривала с ним, я начала задаваться вопросом, что происходит... и когда я спросила его об этом на следующий день, и он понятия не имел, о чем я говорю, я кое-что поняла.

Нам вместе удалось догадаться, что он, должно быть, ходил во сне, но мы понятия не имели, почему, и тем более не имели представления, что с этим делать. Он пару раз посещал терапевта, но, будучи отцом-одиночкой с дочерью, которая скоро отправится в колледж, он не мог позволить себе продолжать ходить туда, а психотерапевт не смог найти быстрого решения этой проблемы. Это зависело от нас. Однако я не знала, что делать, и не была уверена, как пойдут дела, если я уеду в колледж. Может быть, мне все-таки стоит остаться здесь, в городе... местный университет, наверное, был не так уж и плох, хотя я и мечтала о Гарварде. И мы бы сэкономили кучу денег, если бы я могла остаться здесь, дома... чтобы я могла сосредоточиться на учебе вместо того, чтобы искать подработку...

Мы добрались до его комнаты без происшествий, и мне удалось уложить его в постель. Я очень устала — будильник показывал 03:46, а мне нужно было вставать в семь. Размышления обо всем этом тоже не помогли. Мне казалось, что я засну, еще стоя на ногах. Кровать прямо передо мной тогда выглядела очень заманчиво, поэтому я просто рухнула на матрас и скользнула под одеяло вместе с папой. Давно этого не делала. Должно быть, это было лет десять назад, по крайней мере. Я задремала, надеясь, что папа останется на месте до конца ночи.

Он так и сделал. Я проснулась от звука моего телефона, который как сумасшедший пищал из моей комнаты через коридор. Собираясь встать с кровати, я заметила, что папа обнял меня во сне. Его теплое тело обнимало меня, и он держал меня, положив руку через моё плечо мне на грудь. Я улыбнулась. Это было приятно. Как в старые времена, когда мне приснился плохой сон, и я прибежала сюда, испуганная и нуждающияся в папе. Он всегда помогал мне чувствовать себя лучше. Тепло и безопасность в его сильных руках. Выбираясь из постели, я хотела бы остаться здесь еще немного. Начала ненавидеть свой будильник. И школу. В школах должен быть гибкий график, как у отца на работе. О, ну, по крайней мере, в прошлом году я получила права, чтобы я могла водить машину сама. Это сэкономило мне некоторое время, поскольку мне не пришлось ехать на автобусе. Прежде чем пойти в ванную, я бросила последний взгляд на папу. Казалось, он мирно спал.

Когда я вернулась домой к ужину, папа был в хорошем настроении. Сказал, что в ту ночь он хорошо спал и (как обычно) не помнил, как ходил во сне. Когда я сказала ему, что он ходил, он, казалось, удивился. Сказал, что ему приснился приятный сон, и он проснулся отдохнувшим; обычно во время лунатизма ему снились стрессовые сны, и он просыпался с ощущением усталости и скованности.

«Это странно…» пробормотал он, но не стал вдаваться в подробности. Я задавалась вопросом, было ли это просто совпадением.

— Что же тебе тогда приснилось? — спросила я, когда мы вместе сели ужинать.

«Хм..?»

«Ты сказал, что тебе приснился приятный сон? Что это было?»

«О, это. О, ничего, правда. Ты знаешь, что такое сны. Никакого смысла. Просто... дало мне хорошее предчувствие, вот и все».

«Угу. Что ж, это приятно».

После ужина я провела остаток дня, готовясь к выпускным экзаменам. Мне очень хотелось получить хороший балл при пересдаче SAT, поэтому я потратила много времени на повторение — либо с группой из моего класса, либо самостоятельно. Я набирала пятерки, но, зная, насколько жесткой была конкуренция, я действительно хотела добиться большего, чем 1310, которые я набрала на первом курсе. Не то чтобы я слишком волновалась; мои учителя говорили, что мои эссе были достаточно хороши, чтобы получить еще более высокий балл, если бы я смогла сдать еще и математический раздел на отлично...

Однако подготовка к этому потребовала времени. Прежде чем я успела это осознать, на улице уже стемнело, и пришло время ложиться спать. Узнав (на собственном горьком опыте), что ночевать всю ночь — не лучшая идея, а иметь устойчивый ритм дня — определенно хорошая идея, я перекусила на кухне и направилась в ванную.

«Циркадные ритмы…» Я повторяла перед зеркалом, чистя зубы — это стало для меня привычкой всякий раз, когда я думала о сложном слове. "Циркадный... с-и-р-к-а-д-и-а-н... сир-кей-ди-ан. Феномен, относящийся к периодичности приблизительно 24 часа. Периодичность... п-е-р..."

Ладно, пора ложиться. Ради бога, это была пятница. Я собиралась еще немного поучиться на выходных, но на один день этого хватило. И, надеюсь, на этот раз я хорошо высплюсь. Будильник я отключила. Я отправилась спать, потратив немного времени на чтение Джона Грина, прежде чем уснуть. Однако, как только я это сделала, я услышала это снова.

«Тумк».

«О нет, ты этого не делаешь». Я проворчала и быстро вскочила с кровати.

Даже не удосужившись надеть халат, я просто выбежала в коридор, решив поймать папу, прежде чем он доберется до лестницы. На мне были только трусики, но тогда мне было все равно. Он и так спал, так что стесняться было нечего.

«Иди сюда, папочка… обратно в постель…» — сказала я, обнимая его и ведя обратно в комнату.

Когда я уложила его обратно в постель, я почувствовала холодок по своей обнаженной коже. Я снова скользнула под одеяло рядом с папой. В конце концов, это была двуспальная кровать. Достаточно места для нас обоих. К тому же, мне было бы легче это заметить, если бы он снова встал с постели. Да, хорошая идея, подумала я. Он еще даже не заснул, когда это снова произошло.

Я почувствовала, как он перевернулся и прижался ко мне. Его волосатая грудь у меня на спине. Его борода щекочет мне шею. Его рука перекинулась через мое бедро, и его рука легла мне на нижнюю часть живота. Это было двоякое ощущение... Мне нравились папины объятия, но было немного странно чувствовать, как его рука гладит мой живот. И вскоре он двинулся вверх. Мое дыхание стало тяжелее. У меня увеличился пульс. Тук-тук. Тук-тук. Я начала думать о том, что происходит:

«Что, если он коснется моей груди?»

Тогда он это сделал. Просто так. На этот раз на мне не было халата. Его рука погладила мою обнаженную кожу и обхватила одну из моих сисек. Это было... ну, хорошо, но...

«Ммммм…» — пробормотал он во сне.

Я нервно вздохнула. Дерьмо. Он не просто обнял меня, его рука правильно держала мою грудь. Трогательно. Сжимая. Притягивая мое тело ближе. Я имею в виду, это было приятно - это было приятное и уютное объятие, но это определенно было похоже на шаг за рамки того, что вы предлагаете своей дочери. Это было более... интимно... чем это. Например, то, как ты обнимаешь свою жену. Или подругу. Ух ты. Да, это была странная мысль. А что, если бы он проснулся? Это было бы неловко... проснуться и осознать, что он лежит обнаженный в постели со своей полуобнаженной дочерью, прижимая ее тело и лаская ее грудь...

Размышляя над этим, я поняла кое-что еще. Что-то твердое уперлось мне в бедро. Сначала я не особо заметила, что это такое, но потом... заметила. Я почувствовала, как мои щеки покраснели.

«Господи, папа...!» — прошептала я, когда его эрекция толкнула одну из моих ягодиц.

Я почувствовала, как он движется позади меня. Сжимая меня сильнее, крепко обнимая, пока его дыхание шевелило мои волосы. Ладно, это становилось некомфортно. Не физически — ощущение от этого было на самом деле очень приятным — но то, как мой собственный отец обнимал меня, пока его член впился в мою задницу, определенно вызвало у меня некоторые расстраивающие чувства.

Его большая, тяжелая рука удерживала меня на месте, так что уйти тоже было нелегко. Когда я начала пытаться, он, казалось, притянул меня еще ближе, как будто не хотел, чтобы я уходила. Затем его твердый член начал биться в мое бедро, и мне стало немного не по себе.

«Ой, давай... ты не можешь... сдвинуть его, или что-то в этом роде...?» Я прошептала, как будто выражение моих мыслей вслух каким-то образом сделало бы их более явными.

— Ммм… — пробормотал он, вероятно, даже не осознавая, что происходит.

Я уже собиралась дотянуться до него и отодвинуть сама, но потом поняла, что это значит: это означало бы прикосновение к эрегированному члену моего отца.

Ннннооооо! Нет, нет, нет, нет, нет. Не сделаю этого. Ни в коем случае, ни как. Вместо этого я начала шевелить задницей, пытаясь заставить его сдвинуться в сторону. Может быть, если бы я... нет, отстраниться не получилось. Стук по руке тоже не помог. Что, если я... нет, я была слишком мала, чтобы заставить его лежать между нами у меня на спине. Подожди, могу ли я... да! Это сработало. Когда я немного приподняла ногу, он скользнул между бедер. Теперь он уже не так сильно давил на мою задницу. Вместо этого это было...

Ебать. Это было хуже! Его член теперь ткнулся прямо в мою киску, застрял между моими обнаженными бедрами. Моей первой реакцией было удивление и шок, второй — облегчение от того, что, хотя на мне не было халата, по крайней мере, на мне было нижнее белье. Они тоже были настоящими хипстерами, так что я была как следует прикрыта. Папина эрекция подталкивала мою киску, но, по крайней мере, между ними был слой достаточно толстой ткани. Я была в безопасности – мы были в безопасности.

Итак... почему я промокла? Было ли дело в том, что его рука массировала мою грудь, или в том, что теперь он, казалось, тряс меня сзади? Был ли это тот факт, что он был большим и сильным мужчиной, который держал меня как любовницу, или тот факт, что он был моим отцом...? Я поняла, что начала трогать себя там, внизу. Мои щеки покраснели от смущения; Меня возбуждали ласки с собственным отцом, и от этого у меня в животе кружились бабочки. Но... это было так хорошо!

Я не могла остановиться. Вскоре мои пальцы скользнули внутрь трусиков. Кончики пальцев, больше не сдерживаемые слоем ткани, начали поглаживать внутреннюю часть моих половых губ. Ух ты. Они были мокрыми, да. Я чувствовала, как мои пальцы вылезают наружу, покрытые густой слизью. Я тоже вся вспотела, а сердце колотилось в груди все сильнее и сильнее. Папа продолжал прижимать меня к себе, дышать мне в ухо, все еще держа и сжимая мою левую грудь. Его твердость все еще давила на мою промежность.

Погружая несколько пальцев в свою пизду, я поддалась вожделению. Жесткий член папы продолжал толкаться в мою одетую в трусики киску, пока я мастурбировала, заставляя всевозможные грязные, табуированные образы всплывать на поверхность моего разума. Мой клитор пульсировал, и я лихорадочно массировала его большим пальцем, в то время как два других пальца продолжали трахать мою скользкую киску.

«ММММХХ!!»

Кончив в сильном оргазме, я дернулась и извивалась под сильной рукой папы, свободной рукой держа рот на замке. Когда все закончилось, мои мысли вернулись к нему и к надежде, что он не проснулся от моих извиваний и стонов. Он этого не сделал. Я вздохнула с облегчением и почувствовала, как все мое тело расслабилось, поддавшись усталости. Оргазм вызвал во мне восхитительное ощущение, и я заснула.

На следующее утро я пришла в себя, когда солнечный свет ударил мне в лицо через окно. Это было необычное ощущение: окно моей комнаты находилось на другой стороне дома, и на секунду я не поняла, что происходит.

«Почему мне в лицо светит солнце? Который час? Время завтрака? Почему я чувствую себя потной и липкой? И почему мне в лицо светит солнце?» Я думала, медленно вспоминая, где я была.

Папа всю ночь не двигался. Он все еще лежал рядом со мной, обнимая меня сзади, его рука все еще лежала у меня на груди. Я бросила взгляд через плечо. Его лицо выглядело мирным, как будто он улыбался. Решив не будить его, я скользнула под его руку и вырвалась на свободу, быстро на цыпочках вышла из его комнаты и вернулась в свою. Я схватила свежую одежду и направилась в ванную, чувствуя необходимость смыть с кожи часть вчерашней грязи. Папино одеяло было толще моего, так что ночь определенно выдалась жаркая, и я вся вспотела. Плюс, знаете, еще кое-что. Мои соки...

Чувство стыда начало нарастать, пока я умывалась. Черт возьми, это были действительно темные и табуированные идеи, которые пришли мне в голову прошлой ночью, подумала я. Я думаю, это то, что с тобой делает возбужденность - гормоны наполняют твой мозг до такого уровня, на котором тебя не волнует ничего, кроме сексуального удовлетворения, последствий или порядочности, будь они прокляты.

«Удовлетворение… г-р-а-т-и-ф-и-ка-а-т-и-о-н… гра-ти-фи-кей-шон…» — пробормотала я, выключая воду. Черт, я была голодна. Суббота, это означало блины. Папа, как ни странно, все еще был в постели, поэтому я спустилась вниз и начала готовить тесто. Пока я жарила бекон, я слышала, как наверху шумит душ… и была уверена, что слышу и пение. Папа сейчас пел в душе? С каких пор?

За завтраком он выглядел довольным.

— Ты хорошо спал прошлой ночью? Я спросила.

«Да, очень хорошо». он улыбнулся. "И мне приснился приятный сон. Не похоже, что я ходил на какие-то ночные экскурсии - ты заметила...?"

«Мм… нет, нет, я не думаю, что ты вчера вечером гулял…» Я полусолгала, зная, что остановила его прежде, чем он действительно смог прогуляться.

— Тогда, может быть, это то, что мне нужно, чтобы избежать лунатизма. Приятных снов.

Он некоторое время сидел и улыбался, пока мы ели блины. Тогда я спросила:

«О чем тебе снилось?»

«Хм?» - сказал он издалека.

«О чем тебе снился сон?» — повторила я, откусывая большой кусок свернутого блина с беконом.

«Ох... хм...»

"Хм?"

«На самом деле мне... снилась твоя мать».

«Ох. Хм…»

«Думаю… да, я все еще скучаю по ней, ты знаешь. И э… ну, прошлой ночью мне просто приснилось, что она снова была со мной. Я всегда очень хорошо спал после…» Он остановил себя.. Казалось, на мгновение задумался. «Это было очень ярко… я имею в виду… Она как будто снова была рядом со мной. Я почти мог поклясться, что чувствую запах ее волос…» – сказал он с улыбкой и мечтательным взглядом в его глазах. На секунду мне показалось, что он покраснел.

Закончив трапезу, я вышла из-за стола, оставив его мечтательным мыслям, сосредоточившись вместо этого на своих. Так вот что происходило прошлой ночью? Он думал, что я мама? Было... было ли это причиной того, что он ходил во сне? Он скучал по маме? Я остановилась у стены в гостиной и посмотрела на старые фотографии, на которых он и мама вместе. Она была очень красивой. Мало того, она была горячей. Она выглядела как женщина, способная свести мужчин с ума от похоти, а женщин от ревности. Черт, она даже выглядела так, будто могла заставить женщин стать лесбиянками. Глядя на одну ее фотографию в желтом летнем платье, я бы объективно сказала, что она легко могла бы выйти прямо на съемочную площадку Голливуда или на подиум в Милане, и любой, кто смотрел бы, подумал бы, что она одна из звезд.

По словам папы, она тоже была очень доброй и милой — я поняла, почему он скучал по ней. Думаю, я в каком-то смысле тоже, хотя она умерла, когда мне было всего два года. Еще я прекрасно догадалась, почему после нее папа ни с кем не встречался. По сравнению с ней они все покажутся второсортными. Но я думаю, это могло быть одной из вещей, о которых он говорил с терапевтом. Не можете полностью пережить потерю жены? Да, я не была терапевтом, но решила, что посмотрела достаточно драматических шоу, чтобы догадаться, что такая вещь вполне могла быть причиной того, что он ходил во сне.

Может быть, я могла бы... Да? Эксперимент? Я могла бы... попробовать провести с ним ночь. Снова. Просто... пробраться к нему в кровать, полежать там и... посмотреть, остановит ли это его ночные выходки? Да? Нет нет нет. Да. Нет да. Нет... Да, да. Может быть? Ох блин! Я обдумывала это. Зная себя, это означало, что я, вероятно, хотела это сделать. Это означало, что я, вероятно, собираюсь. Дерьмо. Ладно, по крайней мере, того, что было вчера вечером, больше не будет. Во-первых, если... если... я собиралась это сделать, я собиралась надеть ночную одежду. Возможно, он попытается снова прикоснуться к моей груди. Я должна попытаться остановить это. Думаю, я могла бы носить бюстгальтер. Блин, мне это не понравилось - не ночью. Они чувствовали себя напряженными. Может быть, большая футболка? Если бы я одолжила одну из его, он был бы достаточно большим, чтобы использовать его как полноценную ночную рубашку. Поскольку мой мозг продолжал придумывать всевозможные идеи и возможности, я поняла, что уже решила сделать это. Мне просто нужно было... сохранять контроль.