Ее голос звучал в моих ушах. Электробритва все еще работала, ее жужжание создавало шум на заднем плане. Спасибо? Просто так? Как будто я только что вручил ей деньги на обед? Моя дочь-подросток только что отсосала мне, пока ее мать была в соседней комнате... а потом просто вытерла рот и сказала спасибо?

Я убрал электробритву и поплелся в душ, все еще чувствуя легкое головокружение. Когда вода потекла на меня, я начал думать, что этого на самом деле не произошло. Что я все это придумал. Но откуда вообще взялась такая фантазия? Семьянин вроде меня вдруг мечтает, что ему дочь сосет? Как психиатр, я, вероятно, мог бы написать тома о значении такой мечты.

Мое тело рассказало другую историю. Вода бодрила, но дрожь в ногах и общая болезненность члена были явным свидетельством нападения моей дочери. Я даже не знал, что Алиса может сделать что-то подобное. Она почти не была на свиданиях, не говоря уже о том, чтобы иметь опыт поцелуев, ласк или... сосания... Верно?

Я вздрогнул, подумав об этом слове. Я почти почувствовал отвращение. Моя любимая принцесса, занимаешься такими грязными делами? Мастерство, однако! Как она научилась это делать? Когда моя жена предприняла первые попытки сделать минет, они закончились катастрофой. Только после множества попыток на протяжении всего нашего медового месяца ей удалось довести меня до конца. Как Алисе удалось заставить меня кончить всего за несколько минут? Пока я так нервничал? Как она могла быть настолько хороша в этом?

Я выключил душ. На мгновение я заколебался выйти. Мне почти хотелось снова включить его и спрятаться здесь, но я знал, что это только отсрочит неизбежное. Не обошлось и без того, чтобы мне пришлось столкнуться с дочерью. «Лучше раньше, чем позже», — подумал я… как будто сорвал пластырь. С этой ситуацией, какой бы она ни была, нужно было разобраться.

Опасаясь предстоящего разговора, я оделся и пошел на кухню. Алиса сидела за столом, глядя на свой телефон и жуя тарелку хлопьев. Я колебался секунду, а затем прошел мимо нее и открыл холодильник, чтобы взять себе чего-нибудь поесть. Было такое чувство, будто я прятался. В каком-то смысле это было правдой. Мне просто нужно было несколько дополнительных секунд, чтобы подумать. Возможно, всего минута или две — ровно столько, сколько нужно, чтобы сделать себе бутерброд… За это время я буду готов.

Конечно, когда я сел за стол с бутербродом и чашкой кофе, я совершенно не чувствовал себя готовым. Я понятия не имел, что сказать. Еще несколько драгоценных секунд были заработаны, когда я начал есть. Не могу же я теперь разговаривать с едой во рту, не так ли? Я бросил на нее взгляд. Она, казалось, не заметила этого. Она просто сидела там, совершенно непринужденно, листая страницы на телефоне.

"Так..."

Я прочистил горло. Она не отреагировала.

«Гм… я… ну…»

Ничего.

«Я просто... эээ...»

Еще ничего. Она просто... сидела там. Глядя на ее телефон. Прокрулисывала, читтала что-то, пока я продолжал прочищать внезапно сжавшееся горло. Я попробовал выпить кофе, но вся моя грудь затянулась, как петля.

В конце концов свстала и убрала тарелку, затем схватила школьную сумку и собралась уходить. Мне удалось откашляться, чтобы заговорить, как раз в тот момент, когда она надевала джинсовую куртку.

— Э... Эли...? Знаешь... только что в ванной... когда ты... эээ...

Ее ответ меня в равной степени смутил и разозлил. Она лишь небрежно пожала плечами и сказала:

«Да, мне просто захотелось. Ты сегодня отвезешь меня на шоппинг, да? Как ты обещал?»

— Э... что... я?

«Да, сегодня пятница. Ты обещал…»

«Ох... верно. Да. После работы...»

«Да, я думаю около шести. Встретимся в торговом центре?»

"...хорошо..."

«Круто. Я пошла. Люблю тебя, пап!»

"Тоже тебя люблю..."

Затем она вышла за дверь, оставив меня частично в замешательстве, частично с облегчением от того, что мне не пришлось вести самый неловкий разговор прямо сейчас. Предоставленный самому себе, я некоторое время просто сидел и думал. Что, черт возьми, происходит с моей дочерью? Неужели она со дня на день превратилась из социальной затворницы в полную шлюху? Вряд ли.

Я начал думать, изменилось ли что-нибудь здесь за последнее время. Ее терапия? Конечно, это было довольно ново. Тем не менее, мы говорили только о повышении ее самооценки - я не гипнотизировал ее, заставив заняться с кем-то сексом при первой же возможности. Даже если бы я это сделал, гипноз работает не так. Вы не можете загипнотизировать кого-то, заставив его сделать что-то, что ему не нравится. ФБР не может загипнотизировать кого-то, чтобы он стал убийцей под прикрытием, а обычный Джо с Лонг-Айленда не может загипнотизировать свою дочь, чтобы она сделала ему минет. Они должны захотеть это сделать.

Была ли у моей дочери одна из тех фаз, когда ты настолько возбужден, что готов сделать что угодно, и это было всего лишь симптомом этого? Нет, конечно, она бы нацелилась на кого-то другого, а не на своего отца. Как тот красавчик-старшеклассник, который подвез ее домой после бейсбольного финала... Джексон, разве не так его звали? Казалось бы, крутой парень, и Али наверняка заинтересуется кем-то вроде него. Конечно, она бы набросилась на него, а не на меня, если бы дело было просто в желании этого. Нет, это не мог быть гипноз.

Я пошел работать. Мои две встречи прошли быстро, и я почти ничего не сказал. По дороге домой я даже не мог вспомнить, о чем мы говорили. Однако мои клиенты выглядели счастливыми, избавившись от некоторых своих проблем, и в конце концов это все, что для них имело значение. Многие сеансы терапии направлены на то, чтобы позволить вашим пациентам рассказать о своих чувствах, не заставляя их чувствовать, что их осуждают.

Остаток дня был просто работой над документами, но дело шло медленно. Можно с уверенностью сказать, что я отвлекался. Я всегда думал о голове моей дочери, покачивающейся взад и вперед подо мной. Звуки чавкания, ощущения... Мое сердце забилось быстрее, просто подумав об этом. Это была настолько абсурдная ситуация, что трудно было принять, что это действительно произошло.

Тогда был риск быть пойманным. Да, в каком-то смысле это было захватывающе... но больше всего я был в ужасе. Ева узнает... такое еще может случиться! Достаточно было одной ошибки, если бы я или моя дочь упомянули бы что-то о том, что произошло в той ванной, и правда вылезла бы наружу. Конечно, моя жена тоже могла быть странной; Раньше у нас даже был секс втроем, но я был почти уверен, что вовлечение в это нашей дочери переходило черту.

Я продолжал мучиться из-за всего этого. Что я собирался делать? Заткнуть рот, сделать вид, что ничего не произошло, и попытаться обо всем забыть? Это было в моих мыслях весь день. На работе, по дороге домой, собираясь снова встретиться с Али...

Торговый центр. Покупка товаров. Да, это должно быть хорошим отвлечением. Я поехал туда, пытаясь думать о чём-нибудь кроме минета в ванной. Блин, вот оно снова. Это нелегко забыть. Я припарковал машину, зашел внутрь и нашел свою дочь.

«Сюда, папа!» она позвала и помахала мне рукой.

Она не вела себя так, будто произошло что-то необычное. Как будто она не отсасывала у меня перед завтраком. Я задавался вопросом, думала ли она об этом весь день, как я... Она определенно не выглядела таковой.

Мы ходили за покупками. Мне очень нравится ходить по магазинам с дочерью. И с моей женой, вообще-то. Они обе спрашивали моё мнение всегда – для нас это опыт, а не просто эгоизм, когда со мной обращаются как с ходячим кошельком. Что я думаю об определенной сумке или куртке? Оправдывает ли высокое качество цену? Они часто прислушиваются к моему мнению и аргументам. Это превращает шопинг в нечто большее, чем просто покупку вещей, — в событие для общения.

Мы зашли в магазин, и Алиса начала выбирать одежду и держать ее так, чтобы я мог ее видеть.

"Как насчет этого?" она спросила.

«Ну, я не могу сказать, как они выглядят, просто увидев их на вешалках…»

«Хорошая мысль. Я примерю их. Пойдем».

Она поспешила прочь, оглядываясь через плечо, ожидая, что я последую за ней. Когда она добралась до примерочной, я нажал на тормоз и встал за углом, ожидая, пока она выйдет.

Когда она появилась снова, она стала зрелищем, на которое стоит созерцать. Выбранный ею топ был темно-красным, облегающим и достаточно коротким, чтобы обнажить ее плоский живот. Я действительно улыбнулся. Это был не тот образ, который вам нужен, если вы пытаетесь гармонировать с толпой. Этот наряд носил тот, кто пытается привлечь внимание.

«Очень красиво. Тебе очень идет». — сказал я, заставив Алису улыбнуться, прежде чем она повернулась, чтобы примерить еще вещи.

Рубашки, шорты, блузки, топы, юбки и джинсы – она перемерила кучу нарядов и в каждом выглядела потрясающе. То, что она выбрала, заставило меня задуматься о работе, которую мы проделали за последние несколько недель. Ключевым словом было доверие, то, что я пытался ей внушить. Я пытался внушить ей мысль, что она привлекательная, уверенная в себе женщина. Эта одежда определенно была сделана для того, кто соответствовал этому описанию. Может быть, терапия подействовала?

Этот небольшой шоппинг поднял мне очень хорошее настроение. Алиса тоже сияла и держала меня за руку, взволнованно сжимая ее, пока кассирша упаковывала все выбранные ею вещи, и я с радостью заплатил за весь комплект.

«Голоден?» — сказала она, пока мы шли по торговому центру.

«Да, шаурма?» Я ответил и направил нас в сторону восхитительного запаха, исходящего от одного из продавцов возле прохода.

Мы купили по шаурме и сели в свободную кабинку.

«Итак, как ты относишься к своим сегодняшним покупкам?» — спросил я, очевидно, зная ответ, но мне хотелось, чтобы она продолжала говорить о том, как ей нравится ее новая одежда.

«Они потрясающая. Я примерю их еще раз, когда вернемся домой. Кстати, этот пиджак…»

Она полезла в сумку и вытащила черный пиджак с глубоким вырезом. Это было действительно красиво и идеально подходило к ее фигуре. Кроме того, такие вещи обычно носят взрослые, а не подростки, поэтому я подумал, что это действительно заставляло ее выглядеть немного взрослее. Она быстро надела его.

«Я купила это, потому что в нем я выгляжу стильно, как мама».

«Ты очень похожа на нее». - сказал я с улыбкой.

«О, и я тоже это купила — ты еще этого не видел…»

Она вытащила предмет из сумки; черный бюстгальтер с тигровыми полосками. Затем, с помощью какого-то волшебного трюка, который умеют делать только женщины, она полностью расстегнула блузку и сняла бюстгальтер, который был на ней, прежде чем надеть новый - и все это сидя прямо на открытом воздухе, где любой прохожий мог бы увидеть ее!

Я имею в виду... она все еще была в пиджаке, так что она не была полностью обнажена... И мы сидели от прилавка в углу, так что только люди, прошедшие мимо стеклянной перегородки возле магазина, действительно могли увидеть что-нибудь. Никто не поднял тревогу, поэтому я предположил, что никто не видел того, что видел я: обнаженная грудь моей дочери под открытым блейзером, обнаженная на несколько секунд, пока она снимала старый лифчик и надевала новый.

"Ну, что ты думаешь?" — спросила она, раздвигая лацканы в стороны, чтобы показать мне бюстгальтер под ним.

Я так опешил, что мне не пришло в голову остановить ее. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и взять на себя роль отца, чтобы научить мою дочь правилам общественной порядочности.

«Я думаю, тебе следовало подождать, пока ты вернешься домой, и не снимать вот так лифчик. Знаешь, не совсем уместно показывать всем свою грудь прямо здесь, в торговом центре».

«Мужчины могут ходить топлесс, так почему женщины не могут?»

«Знаешь, я на самом деле полностью с этим согласен, но я не думаю, что мужчинам тоже следует ходить без рубашек в торговый центр. На пляж — да. Торговый центр — нет».

«Попался. Я покажу тебе, когда мы вернемся домой».

«Хорошо... Кстати говоря, нам пора идти».

Я схватил наши вещи и направился на парковку, в моей памяти врезался образ обнаженной груди моей дочери. Да, на ней был этот новый пиджак и под ним была белая блузка, которую она расстегнула... и пока она переходила с одного бюстгальтера на другой, вот они - ее две круглых, крепких, чудесных груди среднего размера. Однажды увидев, я не мог выбросить это зрелище из головы.

Мы добрались до машины, и я прыгнул в нее, стремясь уйти от людей, которые могли заметить мою неловкость. Я покраснел, я знал это. Мое лицо горело, и я даже чувствовал, как эффект достигает моих ушей. Наверное, они тоже покраснели.

Потом была другая реакция. Тот, что у меня в штанах. Мысль о упругой груди Алисы вызвала у меня сильную эрекцию, которую я отчаянно пытался скрыть. Теперь я понял, что мне следовало исправить это, прежде чем сесть в машину; сейчас, когда мы были за рулем, исправлять это было уже поздно. Трудно сделать так, чтобы она не заметила. Я пытался отрегулировать свое сиденье, подвигать тазом - все, что угодно, лишь бы не быть застигнутым.

Али посмотрела на меня и захихикал.

«Что ты делаешь – пытаешься скрыть свою выпуклость? Все в порядке, я не против. Я знаю, что ты возбуждаешься».

«Ну, я... хм...»

пойман. Румянец на моих щеках усилился. Алиса проверила свой внешний вид в косметическом зеркале солнцезащитного козырька.

«Я имею в виду, что я горячая, младшая версия твоей жены. Почему бы и тебе не возбудится?»

Я собирался это отрицать, но понял, что уже слишком поздно. Мне не хотелось признавать ее правоту, но было довольно сложно не заметить эту круглую горбинку в штанах. Однако меня поразило то, насколько уверенной она казалась, когда рассказала мне об этом. Это она меня смутила, а не наоборот.

Она была права и в другом. Она была так похожа на свою мать. Ее молодая версия. Как та девушка, в которую я влюбился лет двадцать назад. Не то чтобы выглядеть как моя горячая жена-латиноамериканка было плохо, но тот факт, что она была как раз в моем вкусе, делал еще более трудным избежать этих непроизвольных телесных реакций.

Еще сложнее, когда эта горячая дочь-подросток действительно начинает прикасаться к тебе.

"Ваа...!" - воскликнул я, когда ее рука начала поглаживать мою выпуклость.

«Он действительно красивый и большой, не правда ли…»

«Али! Не делай этого!»

"Почему?"

«Потому что… ну, я за рулём, вот почему!»

Да, именно поэтому. Великолепно, идиот, сказать ей, что ты занят и тебе следует сосредоточиться на вождении, вместо того, чтобы сказать, что она твоя дочь и что ей тереть твой член совершенно неуместно!

Она тоже не остановилась. Она просто продолжала нежно поглаживать его, время от времени слегка сжимая, в то время как я отчаянно пытался сосредоточиться на том, чтобы удержать нас в правой полосе шоссе.

«Маме, наверное, нравится, что у тебя все еще так сильно встает».

Вау, подумал я. Так держать, Али. Способ заставить мужчину почувствовать себя старым и желанным одновременно. Хотя мне становилось все труднее. Она продолжала поглаживать мой член через ткань, возбуждая его и заставляя подпрыгивать и трястись от прикосновения. Я издал сдержанный стон.

«Эй, пап, я думаю, ему это нравится». — хихикнула она, озорно ухмыляясь.

«Прекрати это сейчас же…»

«Я мог бы отсосать его снова...»

"НЕТ!"

— Потому что ты за рулем?

«...Да я бы, наверное, разбился!»

— Хорошая мысль. Тогда повременим с минетом. Если только ты не хочешь где-нибудь остановиться.

«Нет-нет, все в порядке…»

Я не мог поверить, насколько она наглая. Как будто у нее не было фильтра; никаких запретов, ее гормональный подростковый мозг просто говорил именно то, что у нее на уме, уместно это или нет.

Моему мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы полностью осознать последствия ее заявления. «Останови машину, и я тебе отсосу». Это то, что она на самом деле говорила, верно? Мои мысли вернулись к тому невероятному минету, который она сделала мне утром, и к тому, как я себя чувствовал, видя, как моя прекрасная дочь делает это со мной. Это было так неправильно. Таким, табу. Так рискованно. Так хорошо. Слишком хорошо. Слишком заманчиво.

Алиса продолжала гладить мою выпуклость всю дорогу домой. Мы ничего не говорили. Она проверила свой телефон правой рукой, держа левую на мне. Я просто продолжал ехать. Это было действительно неловко. Я чувствовал, что должен что-то сказать, но не мог вымолвить слов. Когда мы подъехали к подъездной дорожке, я почувствовал облегчение от того, что путешествие окончено, и смог зайти внутрь и принять душ. Действительно холодный душ.

«О, папа... мы можем провести еще один сеанс сегодня вечером?» – спросил Али, когда мы направились внутрь.

«Э-э… ​​ладно… Мы только вчера провели один, но…»

«Да, я знаю, что обычно мы делаем перерыв на несколько дней, но я действительно чувствую, что нам следует продолжать, как будто это… как будто застрявший винт откручивается, понимаешь?»

«Хорошо. Да, мы, вероятно, сможем это сделать».

Это была неплохая идея. Ее доводы были здравыми. У меня в голове был миллион вопросов о событиях этого сумасшедшего дня, так что, возможно, это может быть той возможностью, которая мне нужна, чтобы получить ответы на некоторые вопросы.