Всем героям больше 18 лет.

— Итак... хочешь поговорить об этом? — спросила Элли, забрав Оливера из торгового центра в пятницу вечером. Он позвонил ей двадцать минут назад.

— Нет, — тихо ответил он, глядя в окно с серьезным выражением на своем пухлом лице.

— Ну, этот взгляд может означать только одно: проблемы с девушкой. — Она свернула налево, в направлении их дома. — Я права, так ведь?

Оливер мельком взглянул на нее, прежде чем снова рассеянно уставиться в окно.

Элли вздохнула и слегка сжала его колено в знак поддержки. — Что случилось?

Оливеру потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями. Его сестра знала его слишком хорошо, чтобы скрывать от нее правду. — Есть одна девушка, которая... Мне действительно нравится, и Томми убедил меня, что... — Он тяжело вздохнул и вернул взгляд в окно. — Мне правда не хочется говорить об этом.

Элли снова потрепала его колено, его подавленное настроение заполнило все ее мысли. — Что сказала эта маленькая стерва, когда ты признался ей?

Оливер повернулся к ней и пару раз хихикнул, к чему Элли добавила свое милое девичье хихиканье. — Я ей ничего не говорил, и она не стерва.

Синева в глазах его сестры смягчилась, а ее хватка на толстом, обтянутом кожей руле ослабла. — Ну, может и так, если ты ей ничего не сказал. — Она остановила машину у знака "Стоп" и подождала, пока пожилая дама с тростью перейдет дорогу. — Так что произошло? Почему ты ей ничего не сказал?

— Потому что я ей не нравлюсь.

— Как ты это понял, если...

— Она влюблена в моего приятеля. Они были вместе, когда мы встретились.

Она покачала головой в сочувствии и разогнала машину до разрешенной законом скорости. — Мне жаль.

— Да, забей, — пробормотал он, опустив плечи и сложив руки на коленях. — На самом деле, я не надеялся, что нравлюсь ей, — сказал он побежденным голосом несколько секунд спустя.

— И почему ты так думал? Даже если в итоге это оказалось правдой?

— Почему? Потому что она... таким девушкам, как она, не нравятся такие парни, как я.

— Что, таким девушкам, как она, не нравятся умные, чуткие и потрясающие парни вроде тебя? Мне трудно в это поверить.

Горькая ухмылка изогнула правый уголок его губ в ответ на попытки Элли утешить его. Она не хотела затрагивать его больную тему, и он ценил это, особенно когда это было совсем не в ее характере, но в его нынешнем настроении это тоже раздражало. — Да, я уверен, что это то, что волнует девушек: чуткость и..... прочее дерьмо.

— Это не дерьмо, и ты бы удивился, если бы знал.

— Элли, я ценю, что ты стараешься, но мы оба знаем, что это чушь собачья.

— И откуда мы это знаем?

— Ну... возьмем, к примеру, тебя: сколько у тебя было толстых парней?

Элли облизнула губы, пытаясь придумать, как уйти от ответа. Они оба знали, что он загнал ее в угол. — К твоему сведению, у меня нет проблем с тем, чтобы встречаться с парнем с избыточным весом.

— Тогда почему не встречалась?

— Потому что никто из них меня никогда не приглашал на свидание.

— Да, конечно, именно поэтому, — горько парировал ее брат.

Блондинка вздохнула. — Послушай, Оливер, тебе всего 14. Твое тело постоянно меняется, и...

— Элли, давай просто оставим эту тему. Мы можем это сделать?

Она не могла, по крайней мере, пока не заставит его почувствовать себя лучше. — Хочешь кое-что знать? Я думаю, ты удивительный мальчик. Я действительно так думаю, Оливер. Ну и что с того, что у тебя избыточный вес и ты носишь, — ее взгляд с болезненным неодобрением скользнул по его прикиду, — эту одежду. Ты красив внутри. В тебе так много качеств, что...

— Красив внутри? — Он фыркнул. — По сути, это означает: ты жирный ублюдок и умрешь девственником. Ты ведь бывшая чирлидерша, Элли, и я должен сказать, что в утешениях ты – полное дно.

Они встретились взглядами на мгновение, а затем наполнили салон машины чередой смешков. Элли всегда ценила это в своем младшем брате, когда он отчитывал ее за ее чушь собачью.

— По правде говоря, ты не ошибешься, если девушка скажет тебе что-то подобное. Это будет... не очень хороший знак, но это не про меня. Я действительно считаю, что ты невероятный, Оливер, и если ты не нравишься этой девушке, то это просто значит, что она не создана для тебя. Однажды ты встретишь подходящую девушку, ту, которая увидит то, что вижу я, и когда этот день настанет, все встанет на свои места. И что гораздо важнее, — она сжала его колено в третий раз и, приподняв изящную бровь, одарила его лукавой улыбкой, — ты перестанешь быть девственником.

Они расхохотались над ее шуткой.

Оливер этого не осознавал, но его сестра всегда старалась подбодрить его, и он начал испытывать, можно сказать, оптимизм по поводу своих перспектив.

Минуту или две он обдумывал ее слова. — Как я это узнаю?.. понимаешь, что встретил подходящую девушку... Я имею в виду, будет какой-то... знак или что-то в этом роде?

Элли тепло улыбнулась ему. Он был таким невинным, даже по сравнению с ребятами своего возраста, но именно это ей в нем и нравилось. Именно эти мелочи отличали его от братьев, придавали ему ту уникальность, которую она находила такой привлекательной.

— Ну, я не такой уж большой эксперт, но если верить фильмам и всем этим великим любовным историям, то ты просто... — она замолчала, пытаясь осмыслить это у себя в голове.

— Что? Что просто?

Она бросила на него взгляд, и лукавая улыбка полумесяцем блеснула на ее веснушчатом лице. — Ты просто... поймешь.

Оливер прищурил глаза, пытаясь привыкнуть к слабому свету, исходящему от прикроватной лампы.

"Который час?" — задумался он и взглянул на настенные часы.

Было всего 9 часов утра. Перед ним лежала его обнаженная сестра, мирно спавшая в его объятьях. Он вздохнул, его сон медленно отходил на задний план.

Он нежно поцеловал лопатку Элли, размышляя о их давнем разговоре в машине. Он смутно помнил тот день, хотя не прошло даже и десяти лет. За все время своего полового созревания у него не было и шанса с той девушкой или с какой-либо другой, которая ему нравилась. Он был слишком неуверенным и наивным, или, возможно, Элли была права, и он просто не встретил подходящую. Он снова поцеловал ее спину.

Его сердцебиение участилось, когда он изучал бледные изгибы своей сестры, великолепные полусферы на ее стройной груди и ее распущенные светлые волосы, которые, казалось, блестели в мягком желтом свете. "У нее такая безупречная, кремовая кожа, " — размышлял он, упиваясь ее красотой. Конечно, он всегда знал это, но сейчас он видел те части ее тела, за которые можно было умереть, которые он никогда раньше видел, которые Элли никогда не должна была ему показывать.

Он провел пальцами по ее плечу, вниз по боку, скользя по ребрам, очерчивая изгиб ее талии, поднимаясь по ее стройным бедрам. Его сестра была сложена как воплощение фантазии, признавал он, нежно поглаживая упругую округлость ее задницы. Она была воплощением совершенства по современным стандартам: худенькая, фигуристая и с невероятной грудью. Такая женственная, и такая естественная.

Ее слова все еще звучали у него в голове, пока он нежно массировал ее мускулистую попку, что, когда появится подходящая девушка, он поймет. В ту же секунду образ его покойной жены возник у него в голове. Он любил Бьянку. Он был по уши влюблен в нее, каждую секунду каждого дня, которые они провели вместе, но...

Со вздохом он перевернулся на спину, его голова начинала болеть от роя мыслей внутри. — "Была ли Бьянка подходящей девушкой?"

Казалось, такой простой вопрос, но это было совсем не так, и признавать это сейчас было больно. Тогда он был слишком молод, чтобы знать наверняка, а теперь, когда прошло столько лет, он больше не был уверен. Он снова перевел взгляд на Элли, как будто она могла решить эту задачу вместо него. Он знал, что она не могла этого сделать. Никто не мог, даже он сам. Однако внимательный взгляд на свою обнаженную сестру дал ответ на вопрос, который он даже не задавал.

Он перекатился на бок, обхватив безмятежную блондинку рукой, снова прижимая ее к себе. В вопросах больше не было необходимости. Он просто... знал, без тени сомнения, что именно она была той самой девушкой. Единственной.

Мягкая улыбка озарила его лицо, когда Элли заворочалась от его прикосновений. Ее попка еще сильнее прижалась к его паху, будто она пыталась раствориться в его объятиях, подтверждая его умозаключения. Он обнял ее, полностью "поглотив" эту горячую красотку своим мужественным телосложением – благо миниатюрная фигура Элли позволяла это сделать. Невозможно было скрыть только выдающийся рельеф ее груди и золотистый водопад, который она называла своими волосами.

Воспоминания о прошлой ночи начали всплывать в его памяти, когда он любовно гладил ее руку. Они поужинали в модном ресторане: ели рыбу на гриле и запили ее бутылкой гевюрцтраминера. Оттуда они отправились по клубам, где с энтузиазмом пили, танцевали, смеялись и снова пили... они были слишком пьяны, чтобы вести машину, поэтому вернулись домой на такси за пару часов до восхода солнца.

Оливер поцеловал хрупкое плечико Элли, вспоминая, какой невероятной она была этой ночью. Возможно, она и была подавлена из-за своего разрыва, но оправилась очень быстро. Она настояла на том, чтобы заплатить за всю ночь, и он чувствовал, как для нее было важно, чтобы он наслаждался каждой секундой, проведенной с ней.

Образы их ночных игрищ заполнили его голову. Оливер знал, что был груб с ней. Он ненавидел себя, вспоминая, как бил ее своим членом по лицу, но был слишком пьян, чтобы остановиться. Затем вспомнил свои яростные толчки. Он молился, чтобы его пьяный угар не навредил ее нежному цветку. Его взгляд скользнул вниз по ее фигуре в форме песочных часов, в попытках получше рассмотреть ее бритую киску. Его сперма все еще сочилась из нее.

"Что за зрелище, " — подумал он.

Они были слишком вымотаны, чтобы привести себя в порядок, и отключились через несколько секунд после того, как он слез с нее. Мало того, они заснули поперек кровати и поверх одеяла.

— Какая дикая ночь.

Оливер сходил в ванную, чтобы облегчиться, и вернулся в постель. Он знал, что ему следует еще поспать, поскольку у него оставалось в лучшем случае всего четыре часа на отдых, но его проснувшееся мужское достоинство было против. Сам того не осознавая, он возбудился, наблюдая за спящим ангелом рядом с собой.

Парень знал, что его эрекция — это навсегда, если он ничего не предпримет. Он бросил на ее киску еще один безбожный взгляд. Вид его спермы, вытекающей из этой богини на ее гладкое бедро, возбуждал его больше, чем когда-либо. Ему нужно было разгрузиться, чтобы снова заснуть.

Оливер расположился позади сестры и положил ее ногу себе на колено, затем взял свой член и поместил его между ее половыми губами. Он водил им вверх и вниз по ее щелочке, наблюдая, как ее толстые губы скользят по его длине. Затем он поместил головку под ее клитор и несколько раз покачал им – Элли даже не пошевелилась. Поиграв с ее голой киской, он понял, что этой спящей красавице придется принять его. Возбужденный как черт, он приблизил свой член к ее истекающему спермой входу и надавил.

Ощущение давления во влагалище выдернуло Элли из ее сладкого сна. Мигом придя в себя, она, не веря свои глазам, смотрела, как ее брат пытается войти в нее, пока она спала. Сонная и с похмелья, она наблюдала, как головка его члена собирает остатки спермы с ее бедра, оставленные несколько часов назад, и загоняет их обратно в ее грязную дырочку. Она знала, что он хотел, чтобы она забрала все, что обронила.

Элли решила попытаться снова заснуть, позволив своему брату делать с ней все, что он захочет. Она бы скорее покончила с собой, чем попыталась остановить его. В любом случае, теперь это его киска. Она откинула голову на сгиб его руки и закрыла глаза, пытаясь снова провалиться в сон, в то время как ее брат держал ее ногу на весу и готовился проникнуть в ее.

Она чувствовала, как его утренняя эрекция прижимается к ее грязной щелке, раздвигая ее губы, и молилась, чтобы братик был нежен. Теперь, когда алкоголь почти выветрился, его нападки на ее нежную киску чувствовались гораздо острее. Она знала, что очень скоро промокнет для него, но все же боялась проникновения. Боялась, что он разорвет ее прежде, чем ее киска успеет как следует подготовиться к приему нежданного гостя. К удивлению Элли, никак болезненных ощущений не возникло, и его толстый член с легкостью заскользил в ее теле.

"Умный мальчик, " — подумала она, понимая, что застарелая сперма, которую он затолкал в нее, смягчила проникновение. Дрожь похоти пробежала по ее телу от этой мысли.

Было немного туговато, но ее брат был терпелив, давая ей время адаптироваться, и вскоре ее возбуждение покрыло его член влагой от кончика до основания. Оливер застонал, когда его неуемный стояк исчез в спящей сестре. Он довольно долгое время оставался неподвижным, целуя ее спину и просто нежась в уютных объятиях ее киски.

Элли чувствовала и восхищалась его нежными поцелуями, которые были скорее знаками любви, чем похоти. Приятно наполненная, она с улыбкой уткнулась носом в его руку и, не успев опомниться, чудесным образом снова уснула. Вскоре раздался тихий звук ее ритмичного дыхания.

"Как часто выпадает шанс заняться этим со своей старшей сестрой? Когда она спит?... Вообще не часто, " — спросил и сам же ответил Оливер.

Элли была поймана в ловушку своего эротического сна, в котором любовь всей ее жизни ласкала ее изнутри, целуя ее плечи и шею. От этих ощущений у нее пробежали мурашки от клитора и до кончиков пальцев ног. Во сне его мужское достоинство было толстым и твердым, заполняло ее до краев; ее киска была горячей и влажной, как южноамериканские джунгли; ее дыхание было быстрым и неглубоким. О, какой чудесный сон... или это было наяву?

Ее глаза распахнулись, а дыхание участилось. После секундного замешательства она поняла, что ее сон имитировал реальность. "Слава богу, " — подумала она. Ее нога все еще была поднята в воздух, а брат все так же старательно выбивал из нее остатки сна. На мгновение показалась головка его члена, покрытая смесью ее соков и его спермы, которую он затолкал в нее ранее, и тут же снова скрылась внутри ее влагалища, полностью заполняя его своим объемом и теплом.

Брат был нежен: проникал в нее медленно, покрывая влажными поцелуями ее раскрасневшуюся кожу. Элли знала, что теперь ее сон полностью сгинул, хотя бы из-за того, что чувствовала, как от нее разило сексом. Она втянула носом яркий букет своей похоти и тихо застонала от наслаждения. Оргазм был близко. Она могла определить это просто по запаху, пропитавшему воздух, даже не обращая внимания на ее тлеющую от желания киску.

До сих пор Элли опасалась смотреть брату в глаза. Она боялась, что он запаникует и остановится, когда поймет, что она больше не спит, а это последнее, чего бы ей хотелось. Однако, будучи на грани, ей становилось все труднее избегать этого. Она хотела, чтобы он кончил вместе с ней, чтобы они могли снова заснуть, и знала, что именно поможет подтолкнуть его.

Элли перестала притворяться спящей и бросила на брата свой уничтожающий взгляд, поглаживая нижнюю часть его голени своими напряженными пальчиками. Это был самый болезненный, умоляющий взгляд, на который она была способна, как будто он убивал ее своим членом. Для нее это было несложно и естественно, как дышать. Она не знала, почему и когда это началось, но ее глаза всегда умоляли, прежде чем она достигла кульминации.

Пораженный ее раскосыми голубыми глазами, Оливер понимал, что его сестра хочет, чтобы он поскорее разрядился в ней. Эта чертовка прекрасно знала, что делает с ним. Он вошел в нее с еще большей целеустремленностью, полностью уверенный, что она собирается кончить в ближайшее время: великолепный аромат ее киски и ее учащенное дыхание были однозначными предвестниками ее финала, уступающими в точности только ее умоляющим глазам.

Он все еще не мог поверить, что находится внутри нее. К этому будет трудно привыкнуть. Она была его старшей сестрой, его единственной сестрой и единственной девушкой, которую он обожал больше всего, девушкой от которой замирало его сердце. Элли была женщиной на вершине пирамиды, той, которую всегда замечали первой, той, которая притягивала внимание всех в комнате... Никогда в жизни он бы не поверил, что сможет заполучить особу такого уровня. Он поднял ее ногу повыше, заставив ее мокрую пизду еще лучше скользить на его члене.

Вздымающаяся грудь Элли выдавала степень ее возбуждения. Ее нога была поднята в воздух, пока она играла в гляделки со своим братом, с тем самым братом, идеальный член которого так приятно массировал стенки ее влагалища.

Ее киска требовала, чтобы Оливер немедленно потушил пожар, бушевавший в ней, но его выносливость была удивительной: в ее сжимающемся влажном канале не чувствовалось ни единого намека на пульсацию. Как он посмел бросить ей вызов?! Элли не собиралась терпеть такого кощунства. Она, и только она будет решать, когда он кончит. "Ты сам напросился!" — блондинка перешла к тяжелой артиллерии, превратив свои похотливые вздохи в нелепые всхлипывания, ущипнув пару розовых, набухших сосков и наполнив свои голубые глаза слезами. — "Посмотрим, как ты справишься с этим".

Два толчка спустя, его набухший член уже пульсировал внутри нее, изнывая от напряжения. Элли мысленно улыбнулась.

К этому времени Элли уже знала и не сомневалась, что когда ее брат будет кончать, то вонзится в нее со всей силы – так он был запрограммирован. Он просто хотел, чтобы она приняла его как можно глубже, чтобы она взорвалась его семенем.

Она высвободила колено из его хватки и прижала его к своей груди. — "Ну вот, теперь он сможет выстрелить глубже". — Она взяла брата за руку и положила его теплую ладонь на свою грудь, прекрасно зная, что он выжмет из нее все к чертовой матери, когда взорвется. Его пальцы тут же сомкнулись на тугом соске, что заставило блондинку чувственно застонать. Все еще находясь на пике, Элли сделала глубокий вдох и задержала дыхание, зная, что ей понадобится каждая молекула кислорода, чтобы пережить его кульминацию.

Первоначально Оливер планировал пощадить свою сестру, но, наблюдая за всей ее подготовительной работой, он понял, что она уже смирилась с тем, что ее засадят по самые яйца. Поэтому он вонзился так глубоко, как позволяла поза, его твердые, наполненные до краев яйца, казалось, тоже пытались протиснуться внутрь. С набухшим соском, беспомощно зажатым между его пальцев, он сжал грудь Элли и устремился к звездам.

Наблюдая за тем, как его задыхающаяся в позе эмбриона сестра бьется в конвульсиях от их оргазмов, Оливер понял, что некоторая снисходительность была бы все-таки к месту. Он уже был готов отказаться от своего присутствия в ее судорожно сокращающейся киске в обмен на то, чтобы она снова начала дышать.

— Блядь, даже не думай! — зарычала Элли, рассерженная его попыткой отступления. — Засаживай до упора и так сильно, как только можешь!

Густой хлюпающий звук разнесся по комнате, когда он снова вонзился в ее тугую щель, и Элли завизжала, когда ее брат кончил. Ее грудь выскользнула из его крепкой хватки, ее напряженный сосок ужасно болел, все еще зажатый его пальцами. Она притянула своего брата за колено к своему груди и заскулила, как самка в период течки, приветствуя горячие струи его семени в своем самом интимном месте.

С диким ревом Оливер выпустил последнего из своих пловцов вглубь обжигающего лона своей сестренки, молясь богу, чтобы они не встретили на своем пути ее яйцеклетку. Он отпустил ее грудь, затем сосок, медленно опускаясь на кровать, в то время как его горячая сестра, все еще свернувшись в клубок, каталась на последних волнах своего оргазма. Их обнаженные, влажные гениталии пульсировали в гармонии, плоть к плоти, пока ее спазмы не утихли, и они не слились в симфонии затрудненных дыханий, прежде чем снова задремать.

— Оливер, снимай свой балдахин и прыгай к нам! — крикнул Джек в разгаре "ожесточенной битвы" с Риком.

— Балдахин, — со смешком повторил Рик. — Хороший подкол.

— Почему бы тебе не пойти на хер? — Оливер показал Джеку средний палец.

— Ууууу, — протянул Рик в надежде, что Джек достаточно разозлится, чтобы проучить своего младшего брата.

— Не заставляй меня подходить и бить тебя по лицу.

Оливер разочарованно покачал головой. Он хотел бы ответить Джеку, но знал, что это будет неразумно. Его брат был выше и сильнее – он бы его просто унизил. Сидя на краю бассейна, он прошипел себе под нос сочное ругательство и погрузил ноги в воду.

— Вот и она! — объявил Рик, когда увидел близняшку Джека в ее кроваво-красном бикини, направляющуюся к бассейну.

Кокетливо хихикая и покачивая бедрами, Элли сократила расстояние до своего парня, нырнула в воду и поцеловала его, а затем подплыла к своему младшему брату, позволив Рику и Джеку продолжить свои детские игры.

— Эй, — проворковала она с широкой улыбкой.

— Привет.

Она положила руки ему на колени. — Признавайся, откуда у тебя эти милые ямочки на щеках? Это вообще законно?!

Оливер ответил застенчивой улыбкой. — Наверное, от толстого почтальона, который передал мне все остальное.

Элли хихикнула, когда он указал на свой большой живот.

— Рад видеть, что Дик... ой, прости Рик и Джек ведут себя как обычно.

— Ты поосторожнее с такими шутками, — хихикнула Элли с притворно сердитым видом.

— Извини, — пробормотал Оливер, слегка бултыхая ногами в прозрачной голубой воде.

— Не злись на них. Ты же знаешь, что они просто дурачатся.

— Я знаю, но... Просто не могу дождаться, когда уберусь отсюда к чертовой матери. Ты везешь меня в аэропорт, не забыла?

— Да, насчет этого... — начала Элли.

Оливер бросил один взгляд на ее лицо и раздраженно закатил глаза. — Ой, только не начинай. Я уезжаю, и ты не сможешь меня отговорить.

— Но...

— Элли, не надо. Я не хочу ничего слышать. Я уже забронировал билет.

— Боже, ты можешь просто дать мне сказать?!

Он снова закатил глаза, понимая, что ему не понравится ничего из того, что скажет его сестра.

— Я официально заявляю, что мне не нравится это маленькое путешествие, которое ты спланировал для себя. Я твердо убеждена, что...

— Вот и моя девочка, — прервал ее Рик, обвивая ее руками. Они с Джеком взяли перерыв, чтобы последний мог ответить на телефонный звонок.

— Рик, дай нам минутку, — попросила Элли.

— Нет, Рик, останься. На самом деле нам не нужна минутка.

— Это опять из-за его поездки? Боже, детка, ты должна отпустить это...

— Да! Спасибо тебе! — сказал Оливер, получив поддержку.

— Я не хочу "отпускать это"! Потому что считаю, что он слишком молод, чтобы путешествовать через пол...

— Напомни, куда, ты сказал, ты направляешься? Финляндия?

— Таиланд.

— Да, точно, — задумчиво произнес Рик, его брови сошлись на переносице. — Где это? В Африке?

Оливер бросил косой взгляд на свою сестру, заметив ее смущение. — Э-э... нет. Юго-Восточная Азия.

Элли оценила то, что Оливер не высмеял Рика за его недалекость. Ее брат был не таким. Он никогда бы не стал насмехаться, даже если имел на это полное право.

— Да, конечно, Юго-Восточная Азия, — выпалил Рик, как будто это внезапно показалось ему тривиальным. — Это прямо рядом с эм, — он пару раз щелкнул пальцами, как будто ответ вертелся у него на языке, — с Аргентиной, верно?

— О боже мой, не мог бы ты, пожалуйста, уже уйти и не позориться?

Рик бросил один взгляд на щеки Элли, которые в равной степени покраснели от гнева и смущения, и направился обратно к Джеку, который все еще разговаривал по телефону.

— Спасибо, — пробормотала она, когда он оказался вне пределов слышимости.

— За что?

— Сам знаешь...

Оливер слегка улыбнулся. — Он не самый эрудированный, не так ли?

— Да, но он компенсирует это другими способами. В любом случае, Оливер, я действительно не хочу, чтобы ты уезжал.

— Ты уже говорила это... миллион раз.

— Тогда почему ты меня не слушаешься?

— Потому что ты не привела ни одной веской причины, почему я не должен этого делать; кроме того, я уезжаю ненадолго. Шесть месяцев. Максимум год.

Глаза Элли округлились от шока. — Год?! Нет, нет, нет... ни за что, Оливер. Ты ни за что не уедешь на целый год.

— Элли, посмотри на меня. Это моя жизнь, и хотя я ценю, что ты печешься обо мне, но решать не тебе.

Его сестра несколько раз покачала головой, ненавидя свою неспособность повлиять на него. — Ты растратишь всю свою долю наследства ради...

— Я не собираюсь ничего растрачивать. Я все подсчитал. Я смогу обойтись менее чем тысячей баксов в месяц. Там все очень дешево.

— Оливер, — тихо сказала она, устраиваясь между его ног, — пожалуйста, не уезжай.

— Назовешь хоть одну вескую причину – не уеду.

— У меня, — она откинула назад свои влажные волосы, — у меня плохое предчувствие, и я никак не могу избавиться от него.

Ее брат отмахнулся от нее со своей фирменной улыбкой на лице. — Сестренка, со мной все будет хорошо, я обещаю. Я вернусь раньше, чем ты даже заметишь, что меня не было. — Он погладил ее по щеке, когда стало ясно, что это ее не утешило. — Ну же, Элли, что такого ужасного может случиться?

Элли медленно открыла глаза, пробудившись от сигналов самого эффективного будильника на свете – ощущения, что мочевой пузырь вот-вот лопнет. Она оглянулась через плечо, но ее брата нигде не было. Блондинка побежала в ванную, где выплеснула весь немалый объем мочи и спермы, которые смогла удержать ее киска, а затем вернулась обратно в комнату, поняв, что проспала, когда заметила, что уже больше трех часов дня.

Она обдумала свой сон и ностальгически улыбнулась, вспомнив Рика – ее парня со студенческих времен. Он был мил, забавен и хорошо относился к Элли, чего в то время ей этого было вполне достаточно, но продержался всего 18 месяцев, безнадежно утомив ее своей невероятной глупостью.

Заключительная фраза Оливера эхом звучала в ее голове. — "Что такого ужасного может случиться?"

Элли не была уверена, но ее ранее пухлый брат, вернувшийся из своего добровольного изгнания, выглядящий как греческий бог, и похитивший ее сердце, казался наихудшим вариантом из того самого "ужасного, что могло случиться". По крайней мере, до недавнего времени именно так она и думала.

Элли плюхнулась на кровать с пьяной улыбкой на лице, размышляя о событиях последних двух дней. Она не могла поверить, что это было на самом деле. Больше не обремененная помолвкой с Джейсоном, она наконец-то была вольна по-настоящему насладиться чудом, которым стал ее младший брат.

После нескольких минут рассеянного созерцания потолка она разразилась заливистым смехом и начала кататься по кровати, обнимая одеяло, пропитанное пьянящим запахом Оливера, и вдыхая его запах.

Элли была влюблена. Она была по уши, полностью и безнадежно влюблена в своего брата, и, слава Богу, он отвечал ей взаимностью. Может ли быть чувство приятнее, чем это? Она так не думала. Внезапно ей все стало ясно. Месяцы конфликтов, чувства вины и отвращения к себе рассеялись в воздухе, как будто их никогда и не было. Она была счастлива, беззаботна и опьянена своей любовью к Оливеру. Девушка была на крючке на всю жизнь, и у нее не было планов когда-либо сорваться с него.

Элли чувствовала, что их союз был заключен на небесах. Они отлично провели время прошлым вечером: ресторан, танцы, разговоры приносили ее огромное удовольствие. А секс? "Он не от мира сего!" — мысленно воскликнула она. Оливер унизил каждого парня, с которым Элли когда-либо занималась этим. Даже когда он долбил ее киску, как изголодавшийся по женскому телу моряк, она чувствовала, что он занимается с ней сладкой-пресладкой любовью.

Она гладила свой голый животик, погрузившись в свои безумные мысли. Элли пыталась остановиться, но не могла – мечтала о том, как будет носить ребенка своего брата. Ее сердце чуть не разорвалось от волнения, а затем сжалось от страха. Она наполнила легкие воздухом, чтобы ее подтянутый живот выпятился, и продолжила поглаживать его, представляя, что внутри нее растет их малыш. Это было волнующе – борьба между ее противоречивыми эмоциями.

Ей нужен был Оливер – она спрыгнула с кровати, надела лифчик и стринги и выбежала из комнаты. Элли поспешила вниз по лестнице, но остановилась на полпути, услышав как он разговаривает со своей дочерью по-итальянски. Она спустилась еще на три ступеньки и увидела брата, стоявшего на кухне в одном нижнем белье.

Он разговаривал по телефону с Микелой через Bluetooth-наушник и готовил пару бутербродов. Было ясно, что один из них предназначался ей, поскольку на кухонном столе рядом с кувшином апельсинового сока стояли две тарелки. Она немного понаблюдала за ним, не выдавая своего присутствия и не желая перебивать.

— Me la canti una canzone prima di andare a letto? ( Ты споешь мне сегодня вечером перед сном?) — Оливер усмехнулся, хотя был явно тронут этим предложением.

— Michela, lo sai che per papà niente è più importante di te. ( Микела, ты же знаешь, что для папы нет ничего важнее тебя.)

Элли не могла понять о чем идет разговор, но тон ее брата казался теплым и сентиментальным.

— Поцелуй папу крепко-прекрепко... Это было вообще не крепко... Это было недостаточно крепко... попробуй еще раз... нет, еще раз... Я так сильно люблю тебя, малышка, больше всего на свете... Хорошо... Хорошо... Позвони мне, когда вернешься с ужина... Я люблю тебя...

Оливер глубоко вздохнул, улыбаясь, вынул наушник и продолжил готовить бутерброды.

Его сестра стояла на полпути вниз по лестнице, восхищаясь им, не осознавая, что зациклилась на его родительских качествах не без причины. Ее страстное желание, чтобы он стал отцом ее детей, росло быстрее, чем их воображаемый ребенок.

"Он такой замечательный отец..."

Ее опасные размышления вскоре сменились откровенным глазением на своего брата, стоявшего в этих сексуальных черных боксерах. Она ничего не могла с собой поделать: его выпуклость, хоть и расслабленная, соответствовала тому, что проникало в нее этим утром и прошлой ночью; его тело было очень соблазнительным в его глазах. Она никак не могла смириться с тем фактом, что раньше он был толстым. Не было и следа от килограммов жира, которые когда-то покрывали его атлетическое телосложение. Ни растяжек, ничего такого. Жир исчез, а его место занял мышечный тонус.

"Он мускулистый, но не чрезмерно, " — размышляла Элли. На самом деле, его подкачанное тело было почти всегда искусно скрыто одеждой, не позволяя оценить, каким сексуальным и подтянутым оно на самом деле было. Что нельзя было сказать о ее громоздких бывших бойфрендах, которые выглядели бы мускулистыми даже в дождевиках. Правда, они не имели привычки скрывать свое телосложения, а постоянно выставляли его напоказ.

Но не ее брат – он не разделял их позерства. То, как она высоко оценивала фигуры своих бывших парней, было выше ее понимания сейчас, когда она искоса смотрела на своего младшего брата. Он был гораздо более утонченным и атлетичным. "Хотя.. между ног он мускулистее их всех, " — взволнованно заметила Элли.

"И кончает он ТАК много, " — размышляла она, жадно облизывая языком губы. — "Он просто мечта..."

Она почти с болью посмотрела вниз на свою вновь промокшую киску. Ее брат сделал из нее нимфоманку. Она хотела, чтобы его член был внутри нее 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Элли снова посмотрела на брата, и ее запретные размышления возобновились: как она жаждала, чтобы он посеял в ней свое братское семя. Сначала она была очень напугана этой мыслью, но ее страх рассеялся, унесенный порывом опасного возбуждения и незаконного желания.

"А что, если он не хочет? Иметь детей от меня?" — Ее сердце чуть не остановилось от этой мучительной мысли. — "Если так, то я, блядь, покончу с собой, клянусь богом..." — Слезы навернулись на ее глазах, когда она поняла, что Оливер, возможно, не так одержим этим, как она. — "Ну... Я могла бы просто "забыть" принять свои таблетки, и тогда он никуда не денется. Я даже не скажу ему, пока не начнется третий триместр. Просто откажусь от таблеток примерно на неделю, а его идеальные живчики сами разберутся, что делать..."

Мысли Элли забирались все глубже и глубже в дебри опасных территорий, но их уже было не остановить. Она поняла, что хочет забеременеть от своего брата, и уже прикидывала и рассматривала различные пути реализации своего плана. Теперь это было не в ее власти.

Закончив с бутербродами, Оливер наконец заметил свою сестру, стоящую на лестнице. Она была сногсшибательна, чертовски сексуальна в своем красном кружевном лифчике и стрингах в тон. Он даже не мог сосчитать количество изгибов на ее точеном теле. Ее светлые волосы каскадом ниспадали по спине, почти целуя ее стройную попку. "Ее следовало бы объявить вне закона, " — размышлял он. Как мужчина может устоять перед этим? Она могла бы себе позволить быть настолько глупой и поверхностной, насколько это возможно, – с ее внешностью ей бы простили что угодно.

Но Оливер знал, что его сестра была нечто большим, чем просто красавицей: умная, интересная, чуткая, забавная... полный комплект. Его комплект. Он начал возбуждаться, наблюдая за ее фигурой, праздно стоящей в ожидании, когда ее трахнут. Он бросил на нее похотливый взгляд, означающий, что ей бы следовало готовить свою нежную киску, но она, казалось, ничего не замечала. Оливер улыбнулся. Она была так погружена в свои мысли, что даже не замечала, что он смотрит прямо на нее. Ее остекленевшие глаза и глуповатая улыбка сказали ему, что она размышляет о чем-то милом и прекрасном, совсем как она сама.

"Мне просто нужно выяснить, когда у меня овуляция, и... пока-пока таблетка. И как только родится наш первый ребенок, следующие будут делом техники. Он ведь захочет еще детей, не так ли? Да. Я знаю, что Оливер захочет большего, а если нет... тогда я снова перестану принимать таблетки".

Оливер тихо усмехнулся. Он хотел увидеть, когда его сестра очнется от своих сладких грез. — "Наверное, планирует остаток выходных в своей прекрасной головке".

"Братишка ни за что не перестанет кончать в меня. Он без ума от моей киски и не будет просто брызгать мне на сиськи. Ну, он, очевидно, захочет уделить внимания моим девочкам, но не каждый же раз?! Учитывая то, как он вливал в меня свою сперму этим утром, да, он определенно хочет, чтобы эта киска постоянно была заполнена..." — Элли хихикнула, вспомнив, как ее брат ранее извергал в нее свое семя.

"А когда он начнет лакомиться моей щелкой, то захочет кончить в нее сильнее, чем когда-либо! Я знаю, что я вкусненькая, и я знаю, что он захочет, чтобы его сперма была там. Будь он даже на 99% стерильным, то все равно бы меня обрюхатил. Его толстый член входит мне почти в самую матку... и у него так много спермы. Он кончает жестко, литрами спермы. Я бы, наверное, забеременела от него в первый же день, когда "потеряла" свои таблетки".

Оливер больше не мог сдерживаться, наблюдая, как Элли хихикает сама над собой. Она действительно витает в облаках.

"Блядь, я выжму из него все соки! Все до последней капли..."

Смех брата спустил Элли на землю. Она застенчиво улыбнулась, поняв, что слишком долго была погружена в свои мысли, а затем прыгнула ему на руки, обняв его как коала дерево, и тут же присосалась к его губам.

К этому времени Оливер уже пристрастился к поцелуям Элли – он хотел, чтобы эти пухлые губки и сладкий язычок никогда не покидали его рта.

— Доброе утро, — хрипло прошептала она с широкой улыбкой и сверкающими голубыми глазами.

Его сердце все еще трепетало от ее глаз и этого страстного поцелуя. — Я так сильно скучал по тебе. Не мог дождаться, когда ты проснешься.

— Ты мог бы просто разбудить меня. — Она стрельнула в него похотливым взглядом. — И желательно так, как ты это сделал сегодня утром.

Он усмехнулся, от смущения у него в животе стало горячо. — Прости за это. Я знаю, это было жутко, но я не мог остановиться.

Элли рассмеялась, довольная его признанием. — Могу точно сказать, что так меня еще не будили, но все когда-то случается в первый раз, да?

Оливер крепче прижал ее к себе, наслаждаясь ощущением мягкости ее груди на своем теле. — Я так люблю тебя, Элли... Я без ума от тебя.

От волнения Элли прикусила нижнюю губу, а затем снова засунула язык в рот брата, возобновляя их горячий поцелуй. Она обхватила ногами его ягодицы и сплела пальцы рук у него за спиной.

— Милый, то, как ты заталкивал в меня свою сперму этим утром, — она прикусила его ухо и глубоко вздохнула, — было так горячо...

Оливер никогда не думал, что услышит подобную фразу от своей сестры.

Он застенчиво улыбнулся, кровь прилила к его щекам. — Так, эм... тебе это понравилось?

— О боже, очень! Поверь мне, детка, я чуть не кончила пока смотрела, как ты ты это делаешь.

Он вздохнул с облегчением. — Я так боялся, что ты подумаешь, что я больной извращенец или...

Элли сжала его виски, заставляя посмотреть в ее чарующие голубые глаза. — Оливер, нет, я никогда так о тебе не подумаю. Вполне естественно, что ты хочешь, чтобы твоя сперма была внутри меня. Я имею в виду, ты ведь любишь меня, не так ли?

— Больше жизни.

Элли с трудом сдержала улыбку. Ее сердце бешено колотилось. — Тогда все нормально. Когда парень любит девушку, он хочет, чтобы она приняла его семя, и ты делаешь именно это – демонстрируешь мне свою любовь. Ты ведь хочешь, чтобы я почувствовала твою любовь, не так ли?

— Больше всего на свете.

— Тогда почему ты не хочешь, чтобы я приняла твою сперму? — Ее глаза опустились, и она покачала головой от притворной боли. — Может быть, ты просто не любишь меня так, как...

— Не смей, черт возьми, так говорить! — Он приподнял ее подбородок. — Я люблю тебя больше, чем когда-либо кого-либо любил, Элли, клянусь богом. Ты же знаешь это!

Элли перестала притворяться и улыбнулась. — Да, милый, я чувствую это. — Она дала ему немного пососать свой язычок и улыбнулась в своей знойной манере. — На самом деле, я чувствую твою любовь прямо сейчас. — Она намекала на его член, который делал утреннюю зарядку у нее между ног.

— Он всегда готов показать тебе свою любовь, — усмехнулся он. — Но я приготовил нам пару бутербродов...

— Они подождут, потому что, — она расстегнула лифчик спереди и потерлась киской о его эрекцию, — Мне действительно нужно чувствовать себя любимой прямо сейчас...

Продолжение следует.