От переводчика: Я не люблю разрывать серии. Поэтому здесь два новых рассказа (5 и 6), а первые четыре – повторение текста, помещённого в марте.

— -----------------------------------1----------------------

— -----------------------------------

Оглядываясь назад, я понимаю, что мне не следовало приходить на рождественскую вечеринку моей жены на работе. Последние три дня я страдал от желудочной инфекции. Я только начинал приходить в себя от этого. Из-за этого я пропустил два дня работы. Не могу вспомнить, когда это происходило в последний раз. Я занимаюсь стрижкой овец, если вам интересно.

Джини проработала в своей нынешней компании три года, но это первая рождественская вечеринка, на которой я присутствую, поскольку последние два года я был занят по работе. Я предположил, основываясь на её разочаровании за предыдущие два года, что она действительно хотела бы, чтобы я встретился с её коллегами, хотя теперь, думая об этом, она не слишком настаивала на моём посещении в этом году, но, будучи очень внимательным мужем, я решил, что сожму свои ягодицы, возьму себя в руки и мы вместе войдём в двери шикарного отеля, в котором проводится мероприятие.

Она успела представить меня только паре человек, прежде чем меня охватило слишком знакомое непреодолимое желание, урчащее в кишечнике. Чёрт. Поиск сортира и свободной кабинки в одно мгновение превратился из хорошей разведки в неотложную. В рекордно короткое время я достигаю нужного места, и вздыхаю с облегчением, когда гравитация и давление делают своё дело. Я как раз вытираюсь, когда входят два парня. Я могу сказать, что они пользуются писсуаром. Они разговаривали, когда вошли. Отлить им совсем не мешает, но то, что я услышал, чертовски тормозит меня. На самом деле, это заставляет меня полностью замереть. Более того, моя кровь - лёд в моих венах.

— Чёрт, чувак, она выглядит сексуально в этом красном платье.

— Да. Можно понять, почему Клайв трахает её.

— О, да ладно, это всего лишь офисные сплетни.

— Чушь собачья, я услышал это от Сью, его секретарши. Она видела, как они заходили в тот отель за углом после работы пару недель назад. По её словам, он тратит пару часов на обед примерно два раза в неделю, и всякий раз, когда он отсутствует, она замечает, что и шлюха тоже не сидит за своим столом в это время.

— Чёрт, он быстро работает, он сколько времени здесь? Месяц?

— Да, ну, он приятный на язык ублюдок и немного моложе неё.

— Да, и она замужем. Но вот что я скажу: они бы не хотели, чтобы старик Хиггинс их поймал. Он крепок, как гвоздь, в такого рода дерьме. Помнишь, в прошлом году, когда он застал тех двоих целующимися под омелой? Чуть не оторвал им задницу тут же.

Звук моющихся рук сопровождает последний обмен репликами. Что бы ещё они ни говорили, невозможно разобрать, поскольку их голоса затихают по мере того, как они выходят. Или, может быть, это просто рёв в моих ушах заглушает их. Дверь открывается и закрывается. Тишина отдаётся эхом. Всё, что я могу слышать, - это биение моего собственного сердца. Быстрое. Слишком быстрое.

Что беспокоит в связи с их разговором? Джини, мы женаты восемь лет, выглядит совершенно сногсшибательно в новом красном платье, которое она купила для сегодняшней вечеринки, и, оглядываясь назад, я понимаю, что последний месяц или около того она вела себя немного тише обычного. Охваченный внезапным чувством срочности, я в спешке заканчиваю приводить себя в порядок. Мне нужно вернуться в бальный зал, чтобы посмотреть, сколько ещё женщин носят красные платья. Должна быть по крайней мере ещё одна. Быть того не может, что они говорили о моей Джини.

Закончив умываться, я снова вхожу в бальный зал, сердце где-то к югу от моего блуждающего кишечника, и оглядываюсь по сторонам. На короткую вспышку - облегчение. Красный цвет, похоже, очень популярен в этом году, в комнате должно быть не менее шести-восьми красных вечерних платьев.

Но затем я провожу второе, более медленное сканирование посетителей вечеринки. Только пару дам можно назвать "горячими".

И только Джини стоит рядом с выделенным нам столиком с парнем помоложе.

На нём такой же смокинг, как и на мне. Однако на этом сходство заканчивается. В то время как я выгляжу как горилла, застегнутая на все пуговицы в костюме и стратегически выбритая, парень выглядит так, словно родился в нём.

Я подхожу к ним, замечая, что они стоят очень близко друг к другу. Поблизости есть ещё несколько человек, но ни один из них не находится достаточно близко, чтобы вступить с ними в разговор. В мгновение ока мои паучьи чувства переходят от беспокойства к вопиющему осознанию.

Когда она замечает моё приближение, Джини делает небольшой шаг назад, и её глаза отводятся в сторону после самого короткого контакта. Видя её реакцию, её собеседник смотрит в мою сторону на протяжении четырёх длинных шагов, разделяющих нас.

Голос Джини неуверенный.

— Дэйв, это мой новый босс, о котором я, возможно, тебе рассказывала, Клайв.

На самом деле мне не нужно слышать это имя. Я уже догадался, кто этот ублюдок, просто по улыбке, которая расплывается на его лице. Это самодовольная улыбка, хвастливая улыбка, не очень утончённая улыбка типа "Я трахнул твою жену".

Ярость, подобной которой я никогда раньше не испытывал, поднимается во мне. Мне безумно хочется заехать кулаком в его злорадствующую грёбаную рожу, но я сохраняю достаточный контроль, чтобы не делать этого.

Он протягивает руку как раз в тот момент, когда я подумал, что он очень зря злорадствует. Верный своей натуре, его рука поднимается высоко и плоско, ладонь обращена к полу в доминирующей позиции мужчин с большим эго, но маленьким членом.

Я раздумываю о том, чтобы ничего не делать со слабым, хорошо ухоженным слизняком, но не могу удержаться. Не успел я взять его в свою руку, как почувствовал, что он пытается отстраниться. Я ему не позволяю. Я поворачиваю наши ладони в традиционное вертикальное положение и сжимаю.

Сжимаю.

Его руки привыкли нажимать на ручки, стучать по изящным клавиатурам и ласкать чужих жён. Мои - мозолистые и сильные, привыкшие держать ножницы и утихомиривать непокорных овец.

Это вообще не соревнование.

Я сжимаю ещё немного.

Последнее, что я вижу, прежде чем мой взгляд переносится на мою жену, - это лицо этого мерзкого ублюдка, от которого отхлынула кровь. Я чувствую, как кости в его руке скрежещут друг о друга. Джини слышит стон, срывающийся с его губ. На её лице появляется выражение замешательства. Она смотрит вниз на наши соединённые руки, поднимает взгляд на моё лицо и понимает. Понимает, что её секрет раскрыт. Понимает, что от меня не будет прощения. Понимает, что у нас не будет тех детей, о которых мы недавно говорили. Понимает, что с нами покончено. Её рука поднимается к горлу. Я просто смотрю на неё.

Я надавливаю на женственную руку. Его левая рука приходит на помощь своему правому запястью, хватая, тщетно пытаясь разнять нас. Ему требуется всего несколько секунд, чтобы понять, что это бесполезно. Он медленно опускается на колени, его стоны становятся громче.

Тем не менее, я продолжаю усиливать давление. Я чувствую растущий анклав тишины, исходящий от нашей маленькой картины. Я даже не оказываю парню любезности, не смотрю на него. Я продолжаю смотреть на Джини. Она явно борется с желанием убежать. Я думаю, что мой пристальный взгляд - это то, что приковывает её к месту.

Стоящий на коленях мужчина издаёт пронзительный крик, больше похожий на визг маленькой девочки, когда я чувствую, как что-то хрустит в его лапке. Я ещё немного усиливаю давление. К этому времени слёзы текут по его лицу. У Джини тоже. Он скулит, как сучка. Как и она. Выражение его лица настолько далеко от злорадной улыбки, с которой он приветствовал меня, насколько это вообще возможно для человека. В комнате теперь почти тишина, если не считать нашего маленького круга всхлипываний и визгов.

Джини разрывает зрительный контакт, её взгляд устремляется на человека, который только что попал в поле моего периферийного зрения. Рядом с ней мистер Хиггинс. Я знаю, кто это. Он с нуля создал компанию, в которой работает моя жена, и о котором она говорит с благоговением.

Поскольку я пристально смотрю на Джини, я скорее чувствую, чем вижу, как Хиггинс смотрит вниз на почти заплаканного, визжащего мужчину, его менеджера по продажам, затем на мою жену. Джини, с другой стороны, смотрит куда угодно, только не на меня и не на владельца компании.

Я чувствую, как чья-то рука мягко хватает меня. Голос, который сопровождает это, звучит сочувственно.

— Ладно, сынок, отпусти его. Дальше я сам разберусь.

С последним сжатием, которое вызывает громкий крик, я подчиняюсь. Мои глаза окидывают сцену, на которую все в комнате молча смотрят, понимая, главным образом, по виноватому выражению лица Джини, почему униженный мужчина пострадал от моей руки. Сосредоточившись на мистере Хиггинсе, я ему киваю и, бросив последний взгляд на свою будущую бывшую жену, поворачиваюсь и ухожу, слыша при этом:

— Найджел, вызови скорую помощь для моего бывшего менеджера по продажам, пожалуйста. Миссис Браун, пойдёмте со мной, я думаю, нам нужно обсудить вашу отставку.

— -----------------------------------2----------------------

— -----------------------------------

Я знала, что это был момент истины. Время перелома. Решающий момент принятия решения. Момент, которого я боялась неделями. Как ни странно, это был также момент, который взволновал меня сильнее всего, что я испытывала раньше. Странное место для того, чтобы быть, пожалуй, самой возбуждённой, из всех мест, в которых я когда-либо была; это довольно вонючий туалет захудалого бара.

— Ну, ты собираешься это сделать?

Это была моя подруга Люси, и я знала, что так или иначе её слова сигнализировали о том, что я нахожусь в момент совершения преступления. Или бегства.

Я действительно должна объяснить, что происходит, что подвело меня к этому моменту, не так ли?

Я восемь лет счастливо замужем за отличным парнем. Он стоит того, чтобы я ради него отказалась от своих диких привычек, и у нас фантастический брак. Единственное, что омрачает наше счастье, - это моя неспособность рожать детей, но наш брак удовлетворяет во всех отношениях, несмотря ни на что.

Затем моя старая подруга по колледжу, Люси, вернулась в город и напомнила мне, какой простой была раньше жизнь. Просто и весело. Она не позволяла тому факту, что она была замужем, мешать ей получать удовольствие. "Это просто тормозит меня", - постоянно говорила она. Всякий раз, когда её муженька не было в городе, а он много путешествовал, она заходила в бары на захудалой окраине. Скажем так, ей никогда не приходилось самой покупать себе напитки, и она никогда не оставалась одна.

Её истории о грубом анонимном сексе у стены, в каких-нибудь кустах, на заднем сиденье машины какого-нибудь парня на автостоянке или у него дома вновь пробудили приятные воспоминания о былых временах. Истории Люси рассказывали о том, как утром она долго и с любовью прощалась со своим мужем, а затем тем же вечером была зажарена на вертеле двумя байкерами в дешёвом мотеле. Они заставляли меня сжимать бёдра и тяжело дышать.

В течение нескольких месяцев она укладывала это в моей голове. Я начала думать, что тоже заслужила то, что было у неё. Она занималась этим годами и ни разу не была поймана, насколько трудно было сохранить это в секрете? Я пыталась сопротивляться; я действительно сопротивлялась.

Я пыталась подбодрить Дэйва быть более грубым, более эгоистичным, когда мы были в постели, чтобы я могла закрыть глаза и притвориться, что это кто-то другой, но Дэйв был просто Дэйвом, страстным, но нежным. Этому ублюдку действительно было не всё равно, кончу я или нет.

Затем мой муж объявил, что отправляется в редкую собственную недельную деловую поездку.

Люси, постоянно рассказывающая мне свои истории, в значительной степени привела меня к постоянному возбуждению, и пять дней без секса, пока Дейва не было, заставили меня закипеть. Итак, когда Люси предложила мне воспользоваться отсутствием Дейва, чтобы присоединиться к ней в одной из её экспедиций, мои гормоны взяли верх над здравым смыслом. Я обманывала себя, что просто проведу с ней вечер, но кого я обманывала?

Присутствие в баре и то, что почти каждый парень угощал меня напитками, раскрепостило меня для серьёзных танцев. Танцев, где меня разминали, растерзали, лапали, ощупывали пальцами и всеми другими захудалыми глаголами, какие только можно придумать.

Люси продолжала спрашивать: - Ты уже выбрала кого-нибудь? - всякий раз, когда наши пути пересекались в переполненном баре. Наконец, она загнала меня в угол и потащила в грязный туалет бара, где мы сидели в соседних кабинках.

— Настало критическое время, Сэнди. Я готова трахаться. Ты либо выбираешь одного или двух из них и присоединяешься ко мне, либо ловишь такси домой.

Я думаю, что её отсылка к "двум из них" затронула одну из моих любимых фантазий. "Но не сегодня, - отругала я себя, - всему своё время, Сандра. Только один парень сегодня вечером".

— Хорошо, Люси, как мне выбрать и что мне делать?

— Выбирать легко, как только ты понимаешь, что почти все анонимные члены одинаковы. Делай то, что я делаю, сними свои трусики прямо сейчас, сомни их в руке, выйди обратно и, когда увидишь парня, который не вызывает отвращения и который купил тебе выпивку, отдай ему трусики. Он поймёт эту идею. Ты можешь оставить всю логистику на его усмотрение. Ты купила презервативы, как я советовала?

— Да, я купила их неделю назад.

Я услышала, как Люси встала в своей кабинке, затем послышалось шарканье, прежде чем увидела вспышку кружев её трусиков под барьером между кабинками. Напомнив себе, что я заслужила это и это было совершенно безопасно, я последовала её примеру. Глядя на шёлковые трусики в моей руке, меня охватило чувство власти. Одному парню сегодня вечером очень повезёт, и кто именно это будет, было полностью в моих руках, в буквальном смысле.

Покраснев и выйдя из кабинки, мы с Люси дали пять, и она тихо сказала мне: - Иди, девочка, - прежде чем повести меня обратно на мясной рынок.

Пряча трусики в руке, я осматривала полутёмную комнату в поисках высокого парня с аккуратно подстриженной бородкой, чья упаковка показалась мне вполне приличной, когда он потёрся о мою ногу во время танца. Боже, он, похоже, был одним из тех, кто ждал нас с Люси снаружи.

Собравшись с духом, я шагнула к нему. Я использовала свою левую руку, чтобы схватить его правую и повернуть её для принятия моего подарка. Я хотела устроить из этого шоу. Я надеялась, что он понюхает их, прежде чем отвезти меня туда, куда он выберет, и делать со мной всё, что ему заблагорассудится. Может быть, я могла бы потом взять его номер и спросить, есть ли у него друг, который мог бы присоединиться к нам завтра вечером, в последний вечер, когда Дэйв будет отсутствовать.

Даже при тусклом освещении я увидела, как загорелись его глаза, когда он понял, что у меня в руках. Его рука высвободилась из моей, чтобы принять мой подарок, который я опустила в его ладонь.

Внезапно между нами возникло большое препятствие. Мускулистая рука появилась из ниоткуда и схватила мои трусики. Что-то ещё было брошено в пустую ладонь моего потенциального любовника свободной левой рукой неизвестного человека. Я увидела, что это мужское обручальное кольцо, золото поблескивало в слабом свете. Инстинктивно я взяла его, сжав в кулаке, и посмотрела наверх.

Это был Дэйв, смотревший на меня с выражением обиды, но решимости на лице. Он был там и готов, так что он, должно быть, знал не только о том, что мы задумали, но и обо всей этой истории с трусиками. Позже я думала обо всех обидных вещах, которые он мог бы сказать прямо тогда. Назвать меня шлюхой, потаскухой, публично пристыдить или унизить меня, всякие слова. Всё что угодно были бы лучше, чем то, что он на самом деле сказал.

— Честный обмен, я думаю.

Покачав головой, он повернулся и исчез в толпе, оставив меня с пониманием того, чего, по его мнению, стоил наш брак.

Пары использованных шёлковых трусиков.

— -----------------------------------3----------------------

— -----------------------------------

Мой разум пережил всю возможную гамму эмоций за последние две минуты. От разочарования к ярости и, наконец, к решимости.

Вот уже пару недель я подозреваю, что с моей женой, с которой я прожил четырнадцать лет, что-то не так. Она превратилась из открытой и честной в скрытную и не может встретиться со мной взглядом.

Я сделал все обычные вещи, которые делают подозрительные мужья - установил GPS-трекер на её телефон, постоянно звонил ей в течение рабочего дня, но ничего экстраординарного не произошло. И всё же сомнения остаются.

Рэйчел не работает вне дома, и её машина всегда там, где ей положено быть, и если она действительно издевается надо мной, то она либо делает это в нашем доме, либо её забирают. Расспросы на работе с товарищами по работе, которые были проигнорированы Судом по семейным делам, заставили меня понять, что мне придётся либо смириться с проступком моей жены, либо стать отцом на неполный рабочий день. Ни один из вариантов для меня не приемлем.

Пристальное наблюдение за Рейчел в течение нескольких недель показало мне закономерность. Свежевымывшаяся жена и отсутствие зрительного контакта по средам и пятницам, за исключением той недели, когда у неё были маляры. Сегодня пятница, и я прихожу домой на три часа раньше обычного. Я остановился на улице в двух дверях от своего дома и не открыл дверь гаража, как обычно. Я молча заглядываю в гараж, чтобы проверить, не припаркована ли на моём месте незнакомая машина, её там нет, затем тихо открываю входную дверь.

Я подозревал, что это будет плохо, но понятия не имел, насколько именно плохо.

Звуки ворчания, стонов и скрипа пружин кровати говорят мне всё, что мне нужно знать.

Несмотря на все мои планы, я понятия не имел, как я собираюсь реагировать. Разочарование - это лучший способ описать то, что я чувствую.

Всё меняется, когда я выглядываю из-за дверного косяка в хозяйскую спальню как раз вовремя, чтобы увидеть, как какой-то ублюдок отрывается от занятий с Рэйчел сзади, а она разворачивается, чтобы взять его в рот.

Немного предыстории на этом этапе. Я получал минет от Рейчел раз или два в год. Оральный секс в нашем браке - это в значительной степени улица с односторонним движением. Например, я всё отдаю, она всё получает. Так что, если бы я когда-нибудь предложил засунуть свой слизистый член ей в рот после секса, ну, скажем так, я бы шарил в розовых кустах на заднем дворе в поисках своих яиц.

Я начинаю записывать действие на свой телефон, надеясь, что моя рука не слишком сильно дрожит из-за ярости, которая вытеснила разочарование. Один взгляд показывает мне, что она безусловно добровольная участница шарады, свидетелем которой я являюсь. Она поглощает этот член так, словно это последний леденец, оставшийся на Земле.

Аналитическая часть меня может видеть привлекательность. Я обычный парень лет под тридцать. Средний вес. Чуть побольше среднего роста. Обычный член. Этот парень моложе, более подтянутый, если судить по его бицепсам и шести перетяжкам, и лучше экипирован, чем я. Теперь это ещё мягко сказано. Он грёбаный осёл.

Подождите одну минуту, пока я собираюсь с мыслями, я узнаю его. Время от времени он появлялся на светских страницах местной газетёнки. Он женат на дочери Эндрю Фалькони, якобы законопослушного местного бизнесмена, но почти все знают, что Фалькони сколотил своё состояние не вполне законным, сицилийским способом. Даже в костюмах за 5000 долларов внутренний бандит просвечивает насквозь. До сих пор ходят слухи об исчезновении нескольких конкурентов по бизнесу, когда он только начал накапливать своё состояние, и поспешном переезде в разные штаты соперников некоторых его друзей. В моей голове складывается план, и я решаюсь, в то время как разрушающие душу звуки из моей спальни только укрепляют мою решимость, а не отвлекают меня от неё.

Вернувшись в гостиную, я быстро просматриваю местный бизнес-справочник и записываю номер компании Falconi Imports and Exports. Мысленно кивнув, я тихо выхожу обратно через парадную дверь и прохожу пятьдесят метров до угла улицы. Снова включив свой телефон в режим камеры, я увеличиваю указатель с названием нашей улицы, прежде чем неторопливо подойти к нашему дому, убедившись, что хорошо видно фасад моего дома с номером, прикреплённым к забору. Я продолжаю подниматься по дорожке и вхожу в парадную дверь. Останавливая запись, я прикрепляю клип к тексту для Фалькони с несколькими простыми словами "Прогуляйся со мной".

Я смотрю на экран, мысленно считая. Раз, два, три, четыре, пять, пока я не доберусь до цифры четырнадцать. Четырнадцать секунд, по одной на каждый год моего брака, затем нажимаю «отправить». Сразу же последовала вторая запись, изменившая жизнь. На этом никакой паузы.

Я тихо отъезжаю и направляюсь в школу за детьми. Иногда я забираю их с собой куда-нибудь поиграть, прежде чем идти домой ужинать. Сегодня вечером, я подозреваю, это будет игровая площадка, ужин в "Голодных Джексах", а затем показ самого длинного детского фильма на этой неделе. Надеюсь, они будут достаточно измотаны, чтобы заснуть в машине.

Кто знает, что я найду, когда вернусь домой.

— -----------------------------------4----------------------

— -----------------------------------

Я открою маленький секрет. Я ненавижу дрочилок. Ты знаешь парней, которых я имею в виду. Тех, у кого большие густые бороды, потому что какая-то знаменитость была сфотографирована с такой бородой, и внезапно у всех хипстеров она есть. Тех, у кого джинсы дырявые на коленях, потому что, опять же, какая-то знаменитость была замечена в таком виде. Один представитель этой конкретной подпороды был весьма удивлён, когда я указал, что это повторение тренда моей юности, 1980-х годов.

Однако я и тогда не был придурком и отказываюсь быть им сейчас.

Продвигаясь вперёд в очереди в местный "Макдональдс", я сетовал на то, что парень передо мной был тошнотворно стереотипным экстраординарным дрочилой. Густая борода, проверь. Модные татуировки персонажей комиксов Marvel, которые будут выглядеть очень глупо лет через десять, на 45-летнем, проверь. Джинсы, модно порванные на колене, в клетку. Кожаные мокасины, проверь. Мужская сумка через плечо, проверь. И давайте не будем забывать о супер-тёмных солнцезащитных очках, которые можно носить в помещении, проверь.

В этот момент у хипстера зазвонил телефон, и он с размаху вытащил его из сумки на поясе. Без сомнения, надеясь, что все в пределах досягаемости поймут, что это последняя и самая лучшая модель iPhone, оооочень превосходная и ооочень намного дороже, чем у всех остальных в округе. Я ждал неизбежного. Что-то, что такой придурок, как этот, просто должен был сделать.

Не для этого парня приглушённый разговор с телефоном у уха. О нет. Одна кнопка, чтобы ответить на вызов, вторая, чтобы включить громкую связь, и все, кто находится на расстоянии плевка (заманчиво или что?), могут слышать обе стороны разговора.

— Привет, кукольное личико.

— Эй, жеребец, что ты задумал?

— О, просто готовлюсь поужинать, чтобы заменить сок, который ты высасывала из меня весь день. Чувиха, я кончал почти столько же раз, сколько и ты. Мне действительно нравится женщина, которой пренебрегает её безвольный муж.

За этим последним последовал наполовину вопль, наполовину визг из динамика телефона.

— Джастин, сколько раз я должна тебе говорить, заткнись к чёртовой матери насчёт моего мужа. Он просто великолепен в постели, и я НЕ позволю тебе так порочить его, хорошо?

— Блин, прекрасные слова от женщины, которая только что провела полдня, отсасывая и трахаясь с другим парнем в постели своего мужа. Не дури мне грёбаную голову.

— Прости, Джастин, я очень забочусь о Дэриле, ты это знаешь. Он ничего не может с собой поделать, если устаёт после стольких сверхурочных работ. Он хочет, чтобы дети закончили школу без студенческих ссуд, и я люблю его за это. Но мне также нравится то, как ты и твой большой член меня радуют.

Парень огляделся, сияя, явно надеясь, что все это слышали. Я бы предпочел этого не слышать; разговор был отвратительным. Таких парней, как этот, следует кастрировать. К сожалению, разговор на этом не закончился. Он был весьма предсказуемым. Я притворился, что проверяю сообщение на своём телефоне.

— Ты уверена, что не можешь оторваться от муженька на пару часов этим вечером, и мы сможем закончить то, что начали раньше?

— Заманчиво, большой парень, но моя киска и задница просто слишком сегодня болят. Мне понадобится пара дней, чтобы прийти в себя. Кроме того, Дэрил скоро будет дома, он позвонил десять минут назад, чтобы сказать, что заедет за бургерами по дороге домой.

В этот момент я протянул руку через плечо любовника и выхватил его телефон. Поднеся его ко рту, я прорычал:

— Правильно, Вероника. Насчёт твоего бургера. Что ты хочешь - четверть фунта? Или Биг Мак?

Единственным звуком из динамика был пронзительный крик и звук удара телефона об пол. Я вошёл в личное пространство заурядного законодателя моды с выражением гнева на лице. Ему пришлось неловко запрокинуть голову назад, чтобы посмотреть на меня снизу вверх. Его лицо превратилось в маску ужаса. Я был почти на фут выше, я не знаю, куда девалась вся его кровь, но она точно отхлынула от лица. Он увидел бицепсы на моей руке и мои огромные мозолистые ладони, результат многих лет хорошего, честного физического труда.

Я наклонился и левой рукой схватил его свадебное снаряжение через его дроченые джинсы. Он автоматически встал на цыпочки.

Я огляделся вокруг на целую кучу людей, старательно ничего не видящих. Я думаю, им тоже не очень нравятся дрочеры.

Я сжал его обеими руками. В моей правой руке телефон затрещал и сломался. Моя левая рука вызвала неземной крик.

Что я могу сказать? Некоторые вещи ломаются легче, чем другие.

— -----------------------------------5----------------------

— -----------------------------------

СЦЕНА. Сегодня чудесный весенний день, и консультант по фотографии выгуливает участников факультатива в 11 классе в местном парке. С фотоаппаратами в руках они сидят на траве кружком вокруг профессионального фотографа.

— Итак, парни и девушки, последние два семестра мы провели, обсуждая технические аспекты фотографии. Другими словами, вы узнали, как делать художественную фотографию, а не просто использовать автоматическую функцию. Теперь я хочу обсудить авторское право и юридические вопросы.

Класс заворчал, они с нетерпением ждали возможности провести часок на солнышке, они могли бы обсудить это дерьмо в классе и не идти пешком семь кварталов до парка.

— Во-первых, авторское право. Если вы делаете снимок на корпоративную камеру в рабочее время, авторские права принадлежат компании. Если это ваша камера, то в свободное время это ваше. Если это ваша камера в рабочее время, что ж, право собственности на авторские права становится немного туманным, верно?

Класс кивнул. Всё это казалось очевидным.

— Итак, что именно и кого вам разрешено фотографировать и при каких обстоятельствах? Консультант не стал дожидаться каких-либо предположений от группы.

— Вот несколько примеров. Вы можете сфотографировать тех детей, которые играют вон там, но вы не можете опубликовать их с целью получения прибыли, не получив разрешения их родителей. Технически вы даже не можете публиковать их в социальных сетях, но суды в этой стране никогда не утруждали себя приведением этого в исполнение. А теперь, кто-нибудь может сказать мне, законно ли, скажем, фотографировать кого-то через окно того мотеля?

Студенты автоматически повернулись, чтобы посмотреть на край парка, находившийся в двух шагах от них. По другую сторону автостоянки под вывеской дешёвого мотеля располагался двухэтажный ряд номеров, облупившаяся краска на фасаде которых подчеркивала его возраст. Общее мнение сводилось к тому, что снимать через окно было бы вторжением в частную жизнь. Учитель согласился, указав, что, хотя технически съёмка не является незаконной, публикация её где бы то ни было, в том числе в социальных сетях, приведёт к тому, что участник окажется в глубоком дерьме, если он не получит разрешения фотографируемого. Он взглянул на часы.

— А теперь давайте выполним небольшое упражнение. Оставайтесь на своих местах, но встаньте в линию лицом к мотелю. Приготовьте свои камеры. Я хочу, чтобы вы сфотографировали следующего человека или людей, которых увидите на этой парковке. В качестве альтернативы вы можете перевести камеру в режим непрерывной съёмки и сделать несколько снимков. Этот приём часто используется как фотографами-папарацци, так и спортивными фотографами. После того, как вы сделаете снимки, мы обсудим, с какими из них вы можете что-то сделать.

Класс сделал, как было велено, многие обменялись лукавыми ухмылками. Не часто им давали разрешение на небольшой вуайеризм. Уборщица подкатила тележку к одной из комнат, вошла внутрь и исчезла. Звук щёлкающих и жужжащих дорогих фотоаппаратов. Это была довольно престижная школа в богатом пригороде, и никто из родителей не хотел, чтобы их ребёнка видели с чем-либо, кроме профессиональной камеры и объектива. В это время дня на автостоянке было лишь несколько машин.

Почти ровно в 13:50 одна из дверей на первом этаже открылась, и оттуда вышел элегантно одетый мужчина, поправляя галстук. Он повернулся в дверях и поцеловал полуодетую женщину, стоявшую позади него, страстно и в течение нескольких секунд. Вне пределов слышимости щёлкали и жужжали двадцать четыре камеры. Женщина поспешно закрыла дверь номера мотеля, в то время как мужчина повернулся и зашагал к внедорожнику последней модели. Некоторые из студентов продолжали фиксировать его успехи даже после того, как он выехал задним ходом с парковки и уехал.

Студенты опустили свои фотоаппараты и недоверчиво уставились друг на друга. Благодаря видоискателям большинство из них узнали мистера Баттеруорта, своего директора, и мисс О'Коннор, одну из школьных учительниц английского языка. Они были слишком ошеломлены, чтобы говорить. Тишину нарушил консультант по фотографии.

— Какой фантастический пример. А теперь, кто может показать мне несколько фотографий и сказать, что вы можете, а что нет с ними делать?

Один из учеников, у которого в камере был большой обзорный экран, сунул его учителю, который взглянул на дисплей и описал его остальным.

— Отличный пример. Отличное обрамление кадра, Томас. На фотографии изображены два человека, обнимающиеся и целующиеся в дверном проёме. Этот человек явно находится прямо за пределами комнаты, в общественном месте, как и мы. Леди находится прямо в комнате, в частной собственности. Таким образом, фотографирование мужчины совершенно законно, однако, если вы попытаетесь извлечь выгоду из снимков, вы вполне можете оказаться в неудобном положении. Вы могли бы опубликовать их в социальных сетях, и этот человек мог бы добиться их удаления с помощью судебного запрета, но только если на вас подадут в суд. Тогда вы войдёте в историю!

Он наблюдал, как большая часть класса практически истекала слюной, желая, чтобы учитель заткнулся, чтобы они могли как можно быстрее опубликовать пикантную сплетню.

— Теперь, если вы не удалите снимки этой женщины, что явно является вторжением в её частную жизнь, вы можете оказаться по уши в дерьме на законных основаниях. Если кто-нибудь сделает снимок, на котором её грудь обнажена из-за расстегнутой блузки, и попытается опубликовать его, даже в социальных сетях, вам будет очень больно в соответствии с законами общественной благопристойности.

Большинство учеников застонали от разочарования, а затем быстро просмотрели свои снимки, чтобы убедиться, что они поймали грудь своей симпатичной учительницы английского языка.

— Если, конечно, э-э-э, леди, о которой идёт речь, не даст своего разрешения на их публикацию. Кто-нибудь хочет спросить её?

Многие из студентов обучались у мисс О'Коннор в течение нескольких лет, и она отправила не одного из них на повторные занятия. Почти все подняли руки.

— Хорошо. Тогда пошли. Джейсон, ты постучишь в дверь, и когда она откроет её, изложи свою позицию четко и лаконично. Моменты, которые вам нужно осветить, заключаются в том, что вы сделали несколько фотографий, на которых она прощается с джентльменом несколько минут назад, на одной или нескольких из которых видна одна из её обнажённых грудей, и не даст ли она своего благословения на публичное использование снимков.

Профессиональный фотограф улыбнулся высокому студенту, который улыбнулся в ответ. Это была игра, и они оба это знали. Весь класс прошёл прямо через автостоянку и оказался в крытом проходе через три двери от целевой комнаты. Когда они приблизились к комнате, дверь открылась, и мисс О'Коннор вышла, теперь уже прилично одетая, и закрыла за собой дверь. Её лицо вытянулось, когда она узнала своих бывших или нынешних студентов, идущих ей навстречу. Джейсон подошёл.

— Мисс О'Коннор, мы по неосторожности сделали несколько ваших фотографий через открытую дверь и подумали, не дадите ли вы нам разрешение опубликовать их. Мы можем исключить те, на которых видна ваша оголённая левая грудь, если хотите.

Мисс О'Коннор на несколько секунд стала багрово-белой, затем тёмно-пурпурно-красной от смущения. Они видели, как уходил Клайв, и знали, что она не была его женой. Если это дойдёт до школьного совета, её работе конец, и ей будет очень трудно скрывать "почему" от своего мужа. Студентам шоу очень понравилось. Наконец, она пришла в себя.

— У вас, безусловно, нет моего разрешения делать что-либо, кроме как удалять все фотографии, которые у вас есть. То, чем я занимаюсь в своё время, не имеет никакого отношения ни к вам, ни к кому-либо еще, если уж на то пошло. Что делают двое взрослых по обоюдному согласию, это их дело, и если хоть слово об этом просочится наружу, что ж, я бы не стала рассчитывать на то, что кто-то из вас сдаст английский за 11 класс, будьте уверены.

Она попыталась окинуть взглядом студентов в первом ряду толпы. Пыталась выглядеть храброй, хотя была в ужасе. Многие молодые люди опустили глаза под её стальным выражением лица. Кто-то выступил из толпы из-за спины высокого Джейсона, выделяясь из толпы. Лицо мисс О'Коннор стало ещё белее, чем раньше, а колени задрожали так сильно, что она чуть не упала на них.

— Дэйв! Мне жаль, милый. Это не то, на что похоже.

Дэйв Браун просто покачал головой и ушёл. Класс последовал за ним, крича через плечо.

— Ооо, попалась.

— Удачи, мисс.

— Красивые сиськи, учитель.

Вместо того чтобы тщетно гоняться за своим мужем, Сьюзен О'Коннор, она никогда не брала фамилию мужа, вернулась в школу к своему любовнику, чтобы попытаться исправить положение. Пока Сьюзен возвращалась в свой класс после перерыва, Клайв Баттеруорт пытался сделать всё, что мог, но знал, что это бесполезно. Двое из вовлечённых учеников были детьми членов школьного совета. Он сидел в своем кабинете и дрожал, пока не раздался неизбежный телефонный звонок.

— Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы вы и мисс О'Коннор оставались там до тех пор, пока правление не соберётся сегодня вечером.

ЭПИЛОГ

В 8:05 вечера свежеиспечённая безработная Сьюзан О'Коннор вернулась в свой дом и обнаружила, что вся её одежда свалена в гараже, а ключи больше не подходят к замкам.

Разбитая и деморализованная, она перестала колотить в дверь уже через пять минут, собрала сумки, которые поместились в багажнике и на заднем сиденье её машины, и поехала в другой мотель. Она знала, что пытаться уговорить Дэйва простить её - пустая трата времени. В глубине души она всегда это знала. У неё просто не хватило сил отказаться от ухаживаний могущественного Клайва Баттерворта и пришлось положиться на его сообразительность, чтобы их не поймали.

Подобно большинству изменников, она подсознательно считала небольшой шанс быть пойманной приемлемым риском. Она никогда не задумывалась о последствиях для общества, поскольку никогда не ожидала, что будут найдены какие-либо доказательства этого романа. Распаковав достаточное количество одежды на пару дней, она начала изучать законы о неприкосновенности частной жизни. То, что она прочитала, начало наполнять её ужасом.

Телефонные звонки начались до 10 часов утра следующего дня. Коллеги-учителя, друзья и семья.

— Ты была на Facebook этим утром? Клайв во всём виноват. Похоже, у него была интрижка.

— На фотографии отчётливо виден Клайв, но лицо женщины, с которой он рядом, размыто. Почему ты сегодня не в школе?

— Сью, мы были друзьями с тобой и Дэйвом много лет, пожалуйста, не говори мне, что на этих фотографиях ты. Это определённо похоже на ту же татуировку русалки у тебя на плече.

— Держись подальше от меня и моего мужа.

— Правда, как ты могла так поступить с Дэйвом?

Но хуже всего были давние друзья, у которых даже не хватило порядочности поговорить с ней, просто прислали ей резкое сообщение, осуждающее то, что она сделала с некогда счастливым браком и порядочным мужчиной.

В 12.25 пришло первое по-настоящему ужасающее сообщение. Это было от одного из учителей-мужчин в школе:

"Классные сиськи, хочешь встретиться сегодня вечером?"

Сью отправилась на поиски и вскоре нашла сайт в социальной сети, который не оставил её равнодушной. На нём была изображена серия из трёх фотографий. На первой были запечатлены мужчина и женщина, целующиеся в дверях номера мотеля, причем его затылок закрывал её лицо. На второй было видно, как Клайв отходит от двери, отчётливо видно его лицо, а она с нежностью смотрит ему вслед. На третьей был увеличенный снимок её свободной левой груди, обнажённой из-под расстёгнутой блузки.

В течение двух часов поступило одиннадцать подобных сообщений.

К шести часам вечера звонки прекратились. У Сьюзен О'Коннор не осталось друзей.

На следующий день, всякий раз, когда Сьюзен появлялась на публике, люди пялились на неё или останавливались и показывали пальцами. Она поспешила вернуться в свой безопасный номер и заказала доставку еды и напитков в номер. Сьюзен могла поклясться, что в голосе девушки слышался смешок, когда она принимала заказ.

Отчаянно нуждаясь в плече, на котором можно было бы выплакаться, или просто в намёке на поддержку, два дня спустя Сьюзен подъехала к дому своих родителей. Обеспокоенная мать перехватила её на полпути к дому и попросила держаться подальше, пока отец немного не успокоится. Помимо того факта, что он был давним членом школьного совета и ему приходилось терпеть взгляды других членов, когда подробно обсуждались выходки его дочери и Клайва Баттеруорта, eё отец смотрел на Дэйва как на сына, которого у её отца никогда не было. Сьюзен умоляла мать встретиться с ней где-нибудь, но мать сказала ей, что она не осмелится, настолько безумен был её отец.

Одинокая и боящаяся за своё будущее, Сьюзен обнаружила, что два дня спустя стучится в дверь своего старого дома. Её отчаянная логика заключалась в том, что если она сможет заставить Дэйва простить её, то и другие люди тоже простят. У неё не было никакой надежды на то, что они помирятся, но она надеялась, что его врождённое добродушие позволит в какой-то момент простить её.

Дэйв открыл входную дверь на стук и сразу же посмотрел поверх её плеч вверх и вниз по улице.

— Не могла бы ты зайти с чёрного хода, Сьюзен, мне немного неловко, когда меня видят с тобой.

После нескольких дней душевной травмы что-то внутри Сьюзен просто сломалось.

— Что за хрень! Это ты устроил так, чтобы меня публично унизили. Ты, из-за тебя я потеряла всех своих друзей. Ты, из-за тебя я стала мишенью каждого извращенца в городе. Ты сделал так, что мне стыдно показываться на глаза в светлое время суток.

Дэйв только ухмыльнулся.

— -----------------------------------6----------------------

— -----------------------------------

Пальцы, скользившие по моей заднице, обтянутой мини-юбкой, когда я стояла лицом к лицу со своей коллегой Джули на рождественской вечеринке компании, вызвали искру в моём либидо. Что ни говори, в сорок восемь лет никакое смотрение в зеркало, никакие комплименты мужа или коллег и друзей не скажут: "У тебя всё ещё есть это", как физическое прикосновение. Простое движение трёх или четырёх пальцев, медленно и чувственно прокладывающих путь от левой ягодицы к правой вдоль линии моего суперкороткого платья. Иногда на шелковистой ткани, иногда на ещё более шелковистой коже, точно на полпути, проведённом вдоль моей прикрытой трусиками промежности. Нажимают коротко, но настойчиво. Прикосновение парня, который так медленно шёл позади меня, сделало меня влажной за те скудные секунды, которые на это ушли.

Джулия, без сомнения, удивлялась блаженной улыбке на моём лице, когда я размышляла о том, насколько великолепной была моя жизнь. Я праздновала своё первое Рождество в качестве недавно получившей повышение до менеджера в отрасли, в которой до недавнего времени доминировали мужчины. Женщина, которая только на прошлой неделе присутствовала на выпускном в колледже своего младшего ребёнка, лучшего в классе. У меня был муж, который тоже построил успешный бизнес своими собственными руками, собственной кровью, потом и слезами. Муж, который всегда ставил меня превыше всех остальных в отношении своего времени, и даже после более чем двадцати пяти лет брака показывал мне, насколько привлекательной, по его мнению, я остаюсь, по крайней мере несколько раз в неделю, экспромтом.

Муж, который, когда я в последний раз проверяла, разговаривал с владельцем моей компании на другом конце комнаты. Я посмотрела на удаляющуюся спину носителя огненных пальцев, просто чтобы убедиться, что это Джейкоб, а не какой-нибудь скоро-корчащийся-на-полу-хватающийся-за-яйца-а-потом-шлёпнутый-в-костюме-сексуального-насилия случайный прохожий. Нет, вот он, мой любовник, на пятнадцать лет моложе; настоящая причина, по которой моя жизнь в данный момент складывалась так чертовски хорошо. Он пятился от меня, полуобернувшись через плечо, на его лице играла улыбка. Когда Джейкоб почувствовал, что я смотрю на его удаляющуюся спину, он поднял пальцы и провёл ими у себя под носом, говоря мне, что он знает, что я взволнована, и знает, что это он возбуждает меня.

Наверное, лучше никогда не говорить ему, что если он и почувствовал какой-то запах, то, скорее всего, это был запах, который я получила, когда вышла из ванной и обнаружила Дэйва, переодевающегося к вечеринке в главной спальне. Дэйву хватило одного взгляда; его ноздри раздулись, и он взял меня. Просто толкнул меня на кровать, сбросил трусы, отодвинул мои трусики в сторону и овладел мной. Вот что я имею в виду; с этим свидетельством того, что два красавчика находили меня неотразимой, я была счастливой женой, матерью и внутренне раскованной женщиной.

Я улыбнулась Джейкобу в спину и подумала, не могла бы я хоть раз нарушить свои строгие правила безопасности, написать Джейкобу, чтобы он встретил меня в одной из раздевалок, чтобы я могла наклониться и прокатиться на его великолепном члене до небес и обратно. Я трахалась с Дэйвом и Джейкобом в один и тот же день пару раз, и сказать, что это было горячо, было бы большим преуменьшением. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы заставить меня расплакаться.

У меня мелькнула мысль затащить Дэйва в раздевалку, но я быстро отбросила эту мысль. Во-первых, Джейкобу не понравился бы тот факт, что мы с мужем вот так вот трёмся вдвоём, и, во-вторых, заниматься горячим и грязным сексом на скорую руку, склонившись над стульями в раздевалках, - это для любовника, а не для мужа.

Мы встречались с любовником вот уже восемь месяцев, оставаясь незамеченными. Я проявляла скрупулезную осторожность в отношении того, когда и где я с ним пересекалась, а также в том, как я приводила себя в порядок до и после встречи с ним. Я также знала, что во многом это было связано с тем, как я вела себя со своим мужем, была очень осторожна, чтобы не выказывать ему меньше уважения, чем всегда, даже когда наносила ему удар в спину, возможно, самым худшим способом, на который только способна жена. И, да, я знала, что именно это я и делала, но соблазн незаконного секса с молодым и красивым жеребцом был выше моих сил сопротивляться.

И я действительно уважала Дэйва и просто чертовски надеялась, что Джейкоб отнесётся с уважением к этому чувству. Но нет, этот незрелый маленький придурок должен был насмехаться над Дэйвом и пытаться очернить его всякий раз, когда упоминалось его имя. Я полагаю, что это самоочевидная истина в сложившейся ситуации во всем мире. Муженёк понятия не имел о существовании любовника, но любовник знал всё о своём сопернике. Да, я могу понять, почему это заставляло его чувствовать своё превосходство, но обязательно ли этому маленькому придурку было так открыто ухмыляться Дэйву в лицо? Я надеюсь, это не выглядело слишком подозрительно, когда я схватила Джейкоба за локоть и потащила его прочь сразу после того, как познакомила их ранее вечером, из-за этой ухмылки.

Но это было раньше, и то, что было на лице Джейкоба, когда он уходил сейчас, было просто мальчишеской улыбкой. Он очень хорошо знал, что только что сделал со мной и что я хотела сделать с ним в уединении задней комнаты. Теперь он направлялся в ту часть комнаты, где находился Дэйв, и я искренне надеялась, что мой сексуальный, но такой непослушный мальчик не собирался идти и разговаривать с Дэйвом. Только не в таком настроении. У меня не было абсолютно никаких иллюзий относительно шансов на выживание моего брака, если Дэйв узнает о моём давнем романе.

Я бы не стала исключать, что Джейкоб подсознательно предаёт нас. Он не делал секрета из того факта, что хотел бы, чтобы я принадлежала только ему. У меня так и не хватило духу сказать ему, что открытые отношения с кем-то, кто почти годится мне в сыновья, и вдобавок с подчинённым, никогда не станут частью будущего этой амбициозной женщины. Как я уже сказала, я просто надеялась, что мой маленький игрушечный мальчик хорошо поиграл.

Я увеличила фокусное расстояние, чтобы увидеть, куда на самом деле направлялся Джейкоб, и замерла. Казалось, он направлялся прямо к моему мужу. Я думаю, что моё сердце действительно остановилось. Я знаю, что на самом деле отступила на шаг или два назад, так как Джули пришлось поддержать меня, когда мой взгляд сфокусировался на лице моего мужа примерно в двадцати пяти шагах от меня. Выражение лица Дэйва совершенно ясно давало понять, что он всё видел. Рука Джейкоба, гладящая мои ягодицы, его похотливая ухмылка и моя ответная соблазнительная, любящая улыбка. Все действия сексуально комфортной пары в эмоционально насыщенных отношениях.

В одно мгновение я поняла, что мой счастливый, размеренный брак остался в прошлом. Столь же мёртвый, как дронт. Будущее промелькнуло, или, лучше сказать, вспыхнуло передо мной. Опустошённые дети, которым, кроме ужасной новости об уничтожении их семьи, вскоре будет предложено выбрать, кому быть верным. Матери, увлечённой карьерой, которая бросила их в раннем возрасте и отдала в различные детские сады. Матери, оказавшаяся лгуньей и обманщицей. Или эмоционально раненому, безумно любящему отцу, отчаянно пытающемуся дотянуться до ножа, намертво воткнутого ему в спину. Я совсем не была уверена, что выступлю очень хорошо в этом соревновании. Кого я пытаюсь одурачить? Я проиграла ещё до того, как начала защищаться.

То же самое касается друзей и большой семьи. Кто из них предпочтёт изменницу Святому Дэйву? О чёрт, почему я не подумала обо всём этом раньше? Почему? Потому что я была высокомерной грёбаной сукой, вот почему.

Пока я смотрела, выражение лица Дэйва сменилось от шока к нарастающему гневу, а затем прямо через это - к нарастающей ярости. Его бешеные глаза обвиняли меня в убийстве жизни, которая, как он думал, у него была. Жизни, которая, как он теперь знал, была ложью. Я просто не могла смотреть в лицо этому гневу, и, словно у него была своя собственная жизнь, мой взгляд устремился вправо.

Прямо к шокированному выражению лица мистера Грейса, владельца моей компании, проповедника-мирянина, борца за нравственность и члена правления, добивающегося большего гендерного равенства в компании. Причина, по которой меня повысили. Его лицо сказало мне всё, что мне нужно было знать. Он наблюдал за мной вместе с Дэйвом, когда Джейкоб выкинул свой маленький трюк, предварительно не проверив, есть ли наблюдающие глаза. Даже если мистер Грейс этого еще не сделал, то вскоре придёт к выводу, что стал свидетелем любовного акта двух признанных любовников.

Он стал свидетелем отношений, настолько далеких от его мировоззрения, что кажутся ему чудовищными. Я знала, что моя карьера в этой компании закончена и не будет никаких восторженных отзывов в качестве благодарности за двадцать шесть лет преданной службы. И не только это, мне придётся уехать очень далеко из этого города, чтобы даже потрудиться подать заявление на должность делопроизводителя.

В трепете я перевела взгляд с этого нового источника ужаса обратно на удаляющуюся спину Джейкоба. Всё, что происходило до сих пор, должно быть, заняло считанные секунды, поскольку лицо моего возлюбленного всё ещё было полуобернуто ко мне, и он преодолел всего около двух третей расстояния до гибели моего брака.

Этот дурак понятия не имел, во что ввязывается. Очевидно, его план состоял в том, чтобы немного позлорадствовать на счёт моего мужа, извините, бывшего мужа. Когда он приблизился к группе людей, окружавших Дэйва, он обратил своё внимание на них и полностью отвернулся от меня. Я увидела выражение лица Джейкоба в зеркале позади Дэйва и мистера Грейса, оно превратилось из мальчишеской улыбки в откровенную насмешку. Ему потребовалось ещё четыре шага и меньше секунды, чтобы разглядеть выражение лица намеченной жертвы, но ноги продолжали двигаться автоматически.

Затем лицо Джейкоба внезапно вытянулось, и, не дойдя двух шагов, ноги остановились. Я могу сказать с точностью до полусекунды, когда он осознал. С ужасающей уверенностью понял, что сегодня ему не удастся позлорадствовать. Его лицо приобрело мертвенно-белый оттенок, нет, оно было серым, мелово-серым, когда он посмотрел на парня, к которому шёл. Парень на полфута выше него, с расстоянием между грудными мышцами примерно в длину рукояти топора.

Зачарованная, как будто на твоих глазах происходит несчастный случай, как будто ты сквозь пальцы смотришь на кровавую сцену в фильме ужасов, я наблюдала, как происходит неизбежное. Дэйв сделал те самые два шага к неподвижному парню и молниеносно ударил правым кулаком в живот вялого офисного работника. Шум взрывного истечения воздуха из лёгких Джейкоба перекрыл все остальные звуки в комнате. Когда он инстинктивно согнулся пополам, его лицо встретилось с поднявшимся коленом Дэйва.

Дэйв не всегда был таким джентльменом, каким казался сейчас. Ему пришлось выбираться из сточной канавы своей юности. Царапался когтями, кусался, рвался и брыкался.

Джейкоб упал, словно его ударили секирой. Я видела, как Дэйв наступил на что-то в нижней части тела распростертого мужчины, прежде чем мистер Грейс оттащил его в сторону.

Как только он увидел, что ярость разгневанного человека достаточно улеглась, мистер Грейс подошёл к ближайшей группе людей и начал говорить, я уверена, объясняя, что они только что ничего не видели, ничему не были свидетелями.

Я побежала...