Её десять поцелуев. кн.2 ч.18 (эроповесть)

– Гринь, довольно с тебя, мне ещё на своих ногах до дома дойти надо. Другим разом натешишься. Я не привычна по чужим углам этими делами баловать в мои-то годы. Слазь с меня, шельмец. Симку заездил, теперь за меня взялся, оболтус великовозрастный.

Тут послышался приглушённый стук в дверь и в приоткрывшийся проём просунулась голова Серафимы. Окинув парочку ревнивым взглядом, она въедливым голоском деликатно полюбопытствовала:

– Чего тут у вас столько времени творится? Нечто меня не хватило баловнику? Гриньк, всю мне подругу измызгал, поганец. Уйди отсюда, паразит!

Гришка отпустил тяжёлые бёдра Надежды Сергеевны и, погладив ей пышную ягодицу, покорно встал с постели на ноги. Запрокинув голову любовницы, он признательно поцеловал Надежду в губы и направился к двери.

– Иди в ванную, ополоснись, бедолага.

– Умотал тебя, малец, Надюх?

– Не сахарная, поди, не растаю. – устало опрокидываясь с колен на спину, удовлетворённо вздохнула Надежда Сергеевна. Твой – то заснул хоть?

– К тебе просится, Надь. Может, осилишь если не в тягость? А то больше Гришку не подпустит к нам, сволочь. Он долго не сможет, только перед Гринькой, чтобы не позориться.

– Пусть заходит, потом меня всю вылизать заставлю, сводня чёртова.

Симка, ухмыльнувшись согласно кивнула, и вышла из спальни. Через минуту дверь скрипнула и в комнату вошёл Женька, с тарелкой в руках. На ней стояли две гранённые рюмки с водкой и пара бутербродов с колбасой.

– Позвольте войти, Надежда Сергеевна, хмельным развязанным голосом произнёс Евгений, присаживаясь на постель рядом с женщиной.

– Это что за подношение такое, удивлённо спросила Надежда, глядя на тарелку в руках мужчины.

– За знакомство, Наденька. Что мы порядков не знаем?

– Для порядка мне бы прикрыться перед тобой, а не трапезничать голяком с незнакомым мужчиной, – прикрываясь углом простыни возразила Надежда Сергеевна.

– Пустяки, Наденька, давай по одной чисто символически. Столько раз тебя видел со стороны, а вот так близко – впервые.

– Может, и не придётся больше, – неохотно взяв с тарелки полную рюмку, пообещала Надежда, чокаясь с рюмкой в руке Женьки.

Они выпили и Надежда, морщась от мерзкого запаха водки, закусила бутербродом с тарелки.

– Может, повторим? – услужливо предложил Женька, принимая пустую рюмку из рук Надежды.

– С Симкой повторишь, я к этим делам без интересу. Ступай, мне одеться надо.

– А отметить нашу встречу? – положив руку на колено Нади, напомнил Симкин сожитель. – Ты ведь не возражала, Надюша, и Сима одобрила наше знакомство. Мы люди свободные, ответ держать не перед кем.

Женька навалился на сидящую перед ним Надежду Сергеевну и пьяно ткнулся в её губы, смеющимся ртом.

Со всем семейством потрахаться привелось, мелькнуло в голове у Надежды, раздвигая ноги под новым любовником. Костлявые пальцы Женьки больно сжали твердеющие соски на полной груди женщины.

– В рот возьми, – требовательно предложил Женька, удерживая подбородок строптивой любовницы.

– Обойдёшься, дурак. – упрямо отворачивая лицо от вялого члена, хмельного мужичка, возразила Надежда.

– У Гришки брала и у меня возьмёшь, настойчиво требовал Женька, пытаясь удержать голову соседки.

– Скажешь, что и у тебя брала, я подтвержу. Или пошёл на хер, а то зятю скажу, он в полиции работает.

– Ни кому не скажешь, сука, открывай рот или Гришку кликнуть? Мы тебя враз уложим, а твоя подруга поможет ноги держать. Симка – баба смирная. У нас с Гришкой за обе щеки брала.

И всё же, избежать насилия Надежде Сергеевне не удалось. Выбившись из сил, она смирилась, приняв в рот воспрявший член мерзкого соседа. Насладившись смирением любовницы, Женька разбросал ей ноги и вогнал в глубину промежности напряжённый член, надсадно хрипя и с усердием двигая им во влагалище у Нади. Однако заверение Серафимы сбылось. В течение десяти минут этот кретин завершил грубое совокупление, оставив женщину без выстраданного, подступающего оргазма.

– Дня через три загляни, Наденька, ещё полюбезничаем. Ты мне понравилась, люблю ершистых бабёнок.

– С Симой что ли по другому? – Брезгливо усмехнулась партнёрша, – вроде, мы с ней ровесницы.

– Сосёт без умения, а ты мастерица, в минуту подняла моего бойца, – поглаживая аккуратно стриженный лобок Надежды Сергеевны, признал Женька, – Тебе, Надюш, понравилось со мной?

– Чего с Клавкой не жилось? Со старухами лучше разве? Убери с меня руки, я ведь не кончила под тобой. Куда тебе ещё одну бабу, с одной толком управиться не можешь.

– Приноровиться надо, а там само пойдёт, – заверил соседку мужчина. – Так придёшь или как?

– Я не у себя живу, вот вернусь к себе домой, будет видно, – неуверенно пожав плечами усомнилась Надя, убирая с себя руки любовника, понимая для себя неизбежность подобных отношений с этим мерзавцем в дальнейшем. Ступай, Жень, мне бы одеться надо и бежать, пока не хватились, – настояла Надежда Сергеевна, снимая со спинки стула трусы и юбку с кофтой.

– Выйду на площадку покурить, попрощаемся на дорожку, Надюш, требовательным тоном заявил Женька.

– А вот это ни к чему. Ты своё уже получил и будет с тебя. Не девчонка по подъездам тискаться втихомолку с мужиками. И моя квартира напротив, а там сын живёт. Увидит, позору не оберёшься.

–Тогда здесь почмокаемся, Надюх, – требовательно облапив голую любовницу грубыми руками, потребовал Женька, притянув к себе женщину.

Чтобы поскорее закончить запоздалые ласки, Надежда Сергеевна не стала отстраняться от него и покорно приоткрыла рот, пропустив Женькин язык в себя. Был бы хрен побольше, может и согласилась бы с ним иногда для разнообразия... Нравится его требовательная наглость, подумала она про себя, послушно отдаваясь грубому насильнику.

Выйдя из спальни, Надя попрощалась с хозяевами, пообещав Серафиме Витальевне непременно созвониться утром. И Женька, захватив со стола пачку сигарет, направился за соседкой на лестничную площадку. По хозяйски ущипнув Надежду за ягодицу, и помяв грудь, он проводил её до кабины лифта и когда створки двери захлопнулись, присел на шаткие перила лестничного ограждения. Доставая из кармана брюк пачку сигарет, он неловко качнулся и кубарем скатился с перил на бетонные ступени лестничного марша. Из-под головы Женьки медленно выступила тёмным пятном кровавая лужа.

* * *

На утро в квартире Куприяновых раздался телефонный звонок. Надежда готовила завтрак для обитателей квартиры. Из трубки донеслось сдавленное рыдание Серафимы Витальевны.

– Наденька, беда у меня дома, – хлюпая носом сквозь слёзы, сообщила Сима, – Женя разбился насмерть. Собирался покурить на лестнице, не удержался на перилах и ляснулся башкой о ступени. Я когда его хватилась, он уж не дышал. Скорую вызвала, они приехали, установили «смерть по неосторожности, в результате алкогольного опьянения», увезли в морг. Сообщила на его работу, обещали помочь с похоронами.

– Клавочке позвонила, только расстроила девчонку, – продолжала сокрушаться Серафима Витальевна, – ведь каким, Женечка, ни был, а всё не чужой.

Но тут же оживившись, она продолжила частить в трубку:

– Представляешь, Надь, к телефону подошёл какой-то мужик. Откуда в такую рань постороннему мужчине взяться в квартире одинокой, молодой женщины?

– Вот откуда в квартире пожилой женщины, на ночь глядя, взялся одинокий мужик без прописки, это поинтереснее будет для полиции. Одно слово – блядская семейка...

– Ой, кто бы говорил!... – Обижено огрызнулась Сима, – он у меня угол снимал по временной прописке. А ты, кстати, его последней видела.

– А кто меня, кстати, зазвал к себе и под двух мужиков подложил? Не ты ли, блудня старая? Теперь от Гришки не отвяжешься, да ещё и приведёт кого из дружков за компанию. Мало тебе нас с Клавкой было... Ладно, подружка, не хнычь попусту, одной проблемой меньше и, слава богу. После обеда зайду, обговорим, что к чему.

Похоронили эту «проблему» на третий день без особой помпы. Из желающих проводить Женьку в последний путь, пришли пара гаражных собутыльников, Гришка, недавний партнёр покойного и Клавка, под руку с Надеждой Сергеевной. Постояв с минуту у гроба, бывшая супруга ушла на работу, ни разу не оглянувшись на немноголюдную процессию у городского морга. Из всех присутствующих, истинно скорбела только Серафима Витальевна, поминутно утирая платочком мокрые глаза, придерживаясь за локоть своего нового хозяина, Гришка, сидя в автобусе по дороге на кладбище, рядом с Надеждой Сергеевной, молча вложил ей в руку записку с номером телефона.

– Надя, позвони, когда выберешь время. Хочу с тобой без Симы. Договорились?

– Тебе моей подруги мало, Гриш?

– С тобой хочу, – определённо настоял Гришка, опустив ладонь на колено любовницы.

– Мной особо не покомандуешь, парень, я тебе не Сима. И не вздумай ко мне друзей зазывать. Мне твои помощники не требуются. Не для меня эти развлечения. Даже не понимаю, зачем это Симке было нужно. Но там, видать, Женька заставил, только ей в том, что за радость была?...

– Захочешь, Надюш, могу устроить. Симе нравится. Поначалу спрашивала Женьку обо мне, а потом молча ждала и радовалась моему приходу

– Слушай, паршивец, сдрысни в тюбик, и сопли свои втяни, – раздражёно прервала она Гришутку, – а то больше меня не увидишь. А этой извращенке я ещё надаю по заднице. Развезло дуру на старые дрожжи, больно грамотная стала, зараза.

Тем же вечером, сидя на кухне у Серафимы, женщины помянули своего злополучного любовника. Закусывая водку котлетами с картофельным пюре и салатом, они молча смотрели на рюмку Женьки, прикрытую ломтиком хлеба. Надежда Сергеевна вздохнув, перевела тяжёлый взгляд на свою соседку и спросила:

– Ты скажи мне, греховодница, зачем меня тогда к себе зазвала? Сама что ли надумала или мужики заставили?

– А тебе, Надьк, не понравилось, что ли?

– Ты не юли, как уж под вилами. Групповушку хотели затеять, а Гришка отпираться не стал. Сдал вас, мерзавцев, с потрохами. Додумались тоже мне, один скорострел, другой тормоз. Я сразу поняла, когда ты мокрая в прихожку выскочила.

– А чего отказываться-то? Приди пораньше, Женька тебя бы враз уложил рядом со мной. Но кайф получила бы по полной, Надюш. Напоследок в жизни всё попробовать не грех.

– Бог миловал от такого кайфа.

– А Групповуха ничем не хуже лисбейства, – упрямо заявила Симка.

– Ну, конечно, ты же у меня готовый специалист по внебрачным забавам. Куда мне за тобой угнаться. Этак хоть дом свиданий впору открывать.

– Дом не дом, а от пары молодых ребят я бы не отказалась. Для кого себя беречь, Надь?

– То-то ты помолодела, тебя и бабы уже не так интересуют после мужиков... Ступай в ванную. Ты мне должна, если не забыла.

* * *

После звонка Серафимы Витальевны, Виктор осторожно передал трубку Клавдии.

– Ваша мамаша, Клавочка, – тихо сообщил Виктор, передавая трубку телефона хозяйке.

Преждевременное знакомство с будущей тёщей ни к чему, с досадой подумал он про себя. Чёрт меня дёрнул хватать трубку. Ещё примчится сюда ни свет ни заря за объяснениями, какого чёрта делает посторонний мужик в квартире дочери. Да ещё вспомнит меня, когда я жил у Валентины...

После короткого разговора с матерью, Клава с расстроенным лицом позвала Виктора за стол завтракать. Даже с косметикой на лице у Клавы, Виктор заметил лёгкую бледность девушки. На вопрос, что случилось, она лишь отмахнулась.

– Тебя, Витюш, это не касается.

Но, подняв глаза на парня, она наткнулась на пристальный взгляд любовника.

– Мама сообщила, что мой бывший отдал богу душу и просит попрощаться с ним в день похорон.

– Клашенька, ты плохо себя чувствуешь, милая? На тебе лица нет.

– Нет, Витя, со мной всё в порядке. Ешь яичницу, пей кофе...

Внезапно Клава резко вскочила и, зажав рукой рот, выбежала из кухни, захлопнув за собой дверь.

Что с ней, расстроилась, наверное? Подумал Виктор, накалывая ломтик жаренной колбасы на вилку. Вскоре он услышал звук сливного бочка, журчание воды над раковиной и быстрые шаги из ванной в спальню.

Озадаченно хмыкнув, он поднялся из-за стола и пошёл за Клавой.

– Клаша, ты не принимай так близко к сердцу, все мы смертны...

– Других вариантов моего плохого самочувствия у тебя нет?

– Что, колбаса просроченная? Может «Ношпу» выпьешь? Мне помогает от расстройства желудка.

– Тут «Ношпа» не поможет, Витюш. Кончно, это следовало предполагать, но всё это как-то некстати. Только устроилась на работу и на тебе... Да нет, ерунда, не может быть. Столько лет ждала, тут радоваться в пору, а не огорчаться. Это может быть ошибкой. Витенька, ты не поел. Вымой посуду, боюсь меня опять замутит. Я только чай выпью с печением, а ты наливай себе кофе.

Виктор присел на кровать рядом с Клавой и, вглядевшись в её лицо, неуверенно произнёс:

– Клашенька, я правильно подумал? Это беременность?

– Это она, Витенька. Но тебя она никак не касается. Сделаю тест, он покажет, стоит ли мне волноваться заранее.

– Что значит не касается. Я, по-твоему, могу не считать себя причастным к этому событию? Ты за кого меня принимаешь, Клаш?

– За отличного любовника, Витя. И ни за кого больше. Но в сексе я тебе отказывать не стану до рождения ребёнка, не беспокойся, дорогой. Для меня это тоже необходимо. А там будет видно.

– А что там может быть видно, Клаш?

– Почём мне знать? Может выкидыш, или твой очередной поход. Всё может быть. Не будем торопить события, может всё обойдётся. В конце концов, Витя, я здесь не одна. У меня жива мамочка, слава богу, Валюшка на работе всегда рядом, если что Надежда Сергеевна обязательно поможет. В ближайшее время всё выяснится, дорогой. Вот только мне неловко перед Валей. Ей был так нужен ребёнок от тебя. А я будто его украла у неё.

– Она первая от меня отказалась, Клаша. Я ведь всё же вернулся к ней, только выходит поздно...

* * *

Звонить Гришке Надежде Сергеевне не пришлось. Она натолкнулась на парня совершенно случайно в магазине, где прежде работала Валентина. Он собирал на парковке тележки из супермаркета и закатывал их в магазин.

– Гриша, поприличней работы не нашёл, что ли?

– Здравствуй, Надя. Мне перед армией один хрен, где время убивать. Тут работа на воздухе и разнообразие какое-то. А тебя здесь встретить проще, чем маячить у подъезда и ждать твоего звонка.

– Чего от Симки нос воротишь? Узнает, что меня домогаешься, обидится не на шутку. Ты у ней один остался после Женьки. Пристроил бы тётку надёжному человечку. Для неё возраст допустим любой, был бы человек порядочный и с желанием на неё. А уйдёшь на службу, с кем она останется?

– Может ты и права, только у меня о тебе голова больше болит. С кем ты останешься, Надюш? Не надумала ещё о моём предложении? Есть у меня хороший паренёк. Как вернусь, так он соберётся на службу. А пока до осени могли бы втроём время скоротать до моей мобилизации. Пообвыкла бы с нами, только без твоей подруги.

– Что ж ты меня, как переходящее знамя из рук в руки решил передать дружку?

– Этот не подведёт, Надюш, он моложе меня на пару лет и надёжный. Мой брательник, только пошустрее будет.

– Так и отдай его Симе. Пусть опыта набирается, – предложила Надежда с улыбкой на губах.

– У нас с ним полное доверие и взаимопонимание. Одних девок в школе щупали. Но с ними не развлечёшься, как с тобой. Ты в молодости красавицей была, наверное?

– У меня в молодости мужья были, двух детей родила от них. На блудни ни времени ни сил, ни желания. Это сейчас себе слабину дала напоследок. Говоришь надёжный парнишка?.. – Задумчиво произнесла Надежда.

– Как за себя ручаюсь. Сама увидишь, и спасибо скажешь.

– Я и с тобой толком ещё не знакома. Как зовут-то парня?

– Валеркой. Робкий он с женщинами. Застенчив сильно.

– А чего с Женькой его к Симке не допустили?

– Этот, дурик, тебя знает, а как я сказал, что был с тобой, так вцепился в меня клещом, просит познакомить вас. Только поэтому и предлагаю тебе допустить этого страдальца до себя.

– Откуда же ему знать меня?

– Я показывал тебя ещё до нашего знакомства. Нам ты обоим нравишься давно.

– Членик, поди, мелкий, как у Женьки, – усомнилась Надежда.

Гришка лишь усмехнулся и, прикинув на ручке тележки примерный размер, отметил рукой.

– Во всяком случае, не меньше моего и темперамент покруче. Сама научишь пацана, чему нужно.

– Везёт мне на членистоногих последнее время, – с удивлением поразилась Надежда. Я у него первая буду, что ли?

– Точно, Надюш, не кота в мешке даю. Согласна?

Надежда достала из кошелька талончик на проезд и записала ручкой свой адрес в Заводском районе.

– В рабочий день сможете? В выходной день не желательно, да и помешать могут.

– Завтра вторник, Надюш, годится?

– К десяти утра приезжайте. Симке ни слова. А вечерком к ней вместе наведайтесь. Не дело забывать «крёстную мать». Заранее созвонись, что придёшь, пугливая она к ночи бывает. А Валеру ей сюрпризом приведи, будет рада.

Тут Гришка остановился, привалившись к тележке и, взглянув на Надю, спросил:

– Смотри на него, выследил, дурик. Хочешь познакомлю с претендентом на твои прелести?

Надежда оглянулась по сторонам и, заметив за колонной магазина паренька в клетчатой рубашке, согласно кивнула головой. – Знакомь, самой интересно взглянуть.

– Валерка! Быстро ко мне, придурок.

Парнишка, вложив руки в карманы брюк не спеша подошёл к брату.

– Поздоровайся неуч, – назидательным тоном распорядился Гришка.

– Здравствуйте, Надежда Сергеевна, – застенчиво произнёс он, протягивая руку женщине.

– Этот кретин, Наденька, мой братец, Валерик. Ещё скажи, идиот, тётя Надя. Во-первых, для тебя она просто Надя. Во-вторых, женщина руку первая подаёт если сочтёт нужным. На улице вы не знакомы, мало ли кто вас знает. Уяснил, батан? Для начала достаточно, поближе завтра познакомишься, теперь сгинь с глаз долой.

Валерка понятливо закивал головой, расплывшись в улыбке, пряча руку за спину. Растерянно пожав плечами, произнёс:

– До завтра, Надя. Рад был познакомиться с Вами.

– Всего хорошего, Валера, – прикоснувшись к плечу парнишки, попрощалась Надежда Сергеевна, тепло улыбнувшись парню.

– Трогательный парнишка. Пожалуй, хорошо, что ты его не знакомил с Женькой. Бегал бы ему за сигаретами и дешёвой водкой. Был бы на побегушках, да на подхвате. Ну, Гринь, иди работать. Да и сам возле меня не трись. У меня полдвора соседей, устанешь знакомиться.

* * *

Отправив Клаву домой, генерал Князев с Семёном уселись за изучение приказа из Министерства обороны России. Пока Семён просматривал документ, делая на листке пометки, Дмитрий Михайлович разлил коньяк по рюмкам и, взглянув на Семёна, предложил:

– Давай по одной, сынок. То Афган, будь он не ладен, теперь Чечня, до пенсии не доживёшь спокойно... Офицеры выпили не закусывая. Поставив рюмки на поднос, они опустились в кресла по обе стороны рабочего стола для посетителей.

– Разнарядку спустили на десять человек. Вернее сказать, на десять бойцов вместе с нами.

– Батя, не впадай в запоздалый энтузиазм. При твоём положении, ты здесь более необходим, чем там. И на кого мы своих баб оставим, на нашего охламона? За ним самим присмотр нужен.

– Командировка ориентировочно месяца на три. Я тут предварительный список кандидатур набросал, завтра поговорим с людьми, – Князев устало потёр ладонями седеющие виски. – Старшим первой группы поставил тебя. Второй группой бойцов займусь позже. Надо полагать, что эта компания затянется надолго, Сёма.

Продолжение следует