Рассказ " Paying The Price " англоязычного автора DG Hear

Всем героям рассказа больше 18 лет.

Я читаю историю за историей об изменяющих женах и даже об изменяющих мужьях. Я знаю, что все люди разные и по-разному реагируют на то, что их супруг изменяет им. В большинстве отношений я бы ожидал, что муж выйдет из себя и что-нибудь предпримет, если застанет мужчину в постели со своей женщиной.

Я только что прочитал несколько историй, и в каждой из них муж приходит домой рано и обнаруживает на подъездной дорожке незнакомую машину. В большинстве из них он тихо ходит по своему собственному дому и слышит звуки, доносящиеся из его главной спальни. Он подходит к двери, которая обычно приоткрыта, чтобы он мог заглянуть внутрь комнаты. На своем супружеском ложе он видит, как его жену трахает слишком большой член, и она кричит, требуя большего.

Теперь, пожалуйста, поймите, что я не нападаю ни на каких писателей или авторов. Я говорю этим тупым гребаным слабакам, которые являются бойфрендами и мужьями. Они смотрят, как трахают их жен, и им становится плохо. Они находятся в ошеломляющей ситуации, не зная, что делать, поэтому медленно выходят из комнаты, крадутся обратно из своего собственного дома и идут в бар, чтобы еще немного поразмыслить, выпивая пинту Jim Beam. Позже они возвращаются домой и ведут себя так, как будто ничего не произошло, а позже пытаются спланировать какую-нибудь месть. Это то, что делают настоящие мужчины?

Я говорю: - Чушь собачья для вас, наставляющих рога слабакам, сукины дети. Вы, сладкозвучные ублюдки, которые позволяют другим мужчинам использовать вашу жену, а сами стоите в стороне и наблюдаете. Вы же не хотите разрушить свой маленький милый брак и, возможно, вам придется взглянуть правде в глаза. В некоторых случаях вы действительно стоите там и дрочите, наблюдая, как трахают вашего так называемого супруга.

Всем вам, так называемым заботливым мужьям и бойфрендам, я говорю: - Пошли вы! - Это случилось со мной, и я расскажу вам, что я сделал.

Мы с Мэнди были женаты одиннадцать лет. У нас было двое детей: Тревор, которому было десять лет, и Жасмин, которой было восемь. Я всегда думал, что у нас был хороший брак. Как и в большинстве браков, в ранние годы мы постоянно занимались любовью. У нас была довольно насыщенная личная жизнь. Миссионерская поза, сзади и даже купил одну из тех китайских книжек о тысяче способов ебли. Примерно шесть из них были довольно хороши. Остальное китайцы могут забрать обратно.

Я не побоялся заняться с Мэнди оральным сексом. Я Клайд и выглядел как Клайд, большой и дородный. Я довольно крупный парень и многого не боюсь. Вылизывание киски было для меня не самым лучшим занятием, но я был готов сделать это с ней, так как она довольно часто делала мне минет. Она никогда не могла взять весь член в рот целиком, но пыталась. Наверное, брать ее сзади было моей любимой позой. Я бы схватил ее за бедра и выебал на хрен ее пизду. Она всегда встречала меня шаг за шагом. Я должен сказать, что она была хороша.

Ее любимой позой было скакать сверху. Мне тоже это нравилось, когда я уставал. Она забиралась на меня и каталась верхом, как гребаный бронко. Таким образом, у меня было не так много контроля, но я мог поиграть с ее сиськами в этой позе.

Я знаю, что говорю, как придурок, но я не всегда был таким. Я ношу большую обиду, и это так. Мне нужно преодолеть это, но это нелегко.

Как и многие молодые люди, мы были по уши в долгах. Это была наша собственная вина. Мы хотели того же, что есть у наших родителей, но мы хотели этого сейчас. Нашим родителям потребовалось тридцать лет, чтобы собрать свои пожитки. Дело было не только в том, что Мэнди тратила деньги. Я тоже хотел себе новые игрушки, всю новую бытовую технику и телевизор с большим экраном, чтобы назвать лишь некоторые из них. Как бы то ни было, мы вляпались в долги. Я уже работал на фабрике шесть дней в неделю. Мы получали чеки на участие в прибылях, но из-за экономики они, казалось, стали намного меньше. Как бы то ни было, Мэнди сказала, что может идти на работу. Я чувствовал себя виноватым из-за того, что не мог содержать свою семью, но это был единственный способ избавиться от нашего долга.

Мэнди устроилась на работу в один из местных универмагов. Она зарабатывала немного, но могла работать по расписанию ребенка. Конечно, это означало, что я видел ее не очень часто. По крайней мере, не так часто, как мне бы хотелось. Дни, когда мы занимались любовью, были все реже и проходили далеко друг от друга. Мэнди сказала, что из-за детей и работы у нее просто не было настроения. Я мог это понять. Бывали дни, когда я тоже был не готов к этому.

Раньше мы всегда спорили из-за денег, но теперь это была забота о доме. Она сказала мне, что мне нужно делать больше. Вероятно, она была права, и я попытался. Но потом оказалось, что я не мог делать все достаточно хорошо или делал это не так, как она хотела. Вы должны понять, что я не возражал против того, чтобы что-то делать, но если бы я должен был это сделать, это было бы по-моему. Один спор за другим приводил к отказу от секса. Я думаю, это было моим наказанием за то, что я все делал не так, как она хотела.

Я начал ходить в бар, пока она работала. Я просто был зол и устал от одиночества. Дети всегда ходили к своим бабушке и дедушке, потому что у родителей Мэнди был бассейн. Мы не могли себе этого позволить. Я познакомился в баре с несколькими женщинами, но ничего не делал, только разговаривал с ними. Я действительно угостил их несколькими напитками. До Мэнди дошло, что я околачиваюсь в баре. Она была по-настоящему зла и сказала мне, что если я собираюсь трахнуть какую-нибудь шлюху, то она может сделать то же самое.

Я сказал ей, что это неправда, и тот, кто сказал ей, что я изменяю ей, был гребаным лжецом. Она не сказала мне, кто это был. Она просто легла спать и заперлась от меня. Я подумывал о том, чтобы выломать дверь, но тогда мне пришлось бы ее чинить. Я решил, что она переживет это, поэтому я спал на диване.

Тогда мы совсем не ладили. Мы спорили о всяких пустяках. Мы больше не разговаривали. Мы оба угрожали друг другу разводом из-за ерунды. Дети проводили все больше и больше времени у родителей Мэнди. Я думаю, им было неприятно видеть, как мы спорим, и это тоже причиняло им боль.

В пятницу я сказал Мэнди, что беру выходной в субботу и отправляюсь на рыбалку. Мне нужно было собраться с мыслями. Мэнди сказала: - Нам нужны деньги, а ты берешь выходной. Что, черт возьми, с тобой не так?

Это был еще один аргумент. Мэнди обвинила меня в том, что я взял с собой одну девушку из бара. Я не знал, откуда она взяла эту информацию, но она мне не сказала. Это было неправдой, хотя я признаю, что в последние несколько недель одна из них продолжала приставать ко мне. Мне нравилось внимание, но я ничего с ней не делал. Я действительно разговаривал с ней довольно непристойно, но, честно говоря, никогда к ней не прикасался. Однажды она протянула руку и схватила мой член. На самом деле это было приятно, но я положил свою руку поверх и убрал ее руку. Я сказал ей, что у нас с Мэнди были проблемы в браке, но я бы не стал ей изменять.

В субботу я встал, взял свои рыболовные снасти и отправился на прогулку. Меня не было около четырех часов, когда, по-моему, я наконец-то пришел в себя. Иногда нужно побыть одному в дикой местности, чтобы очистить разум. Это то, что рыбалка сделала для меня. Я понял, какими глупыми были мы с Мэнди. Вместо того чтобы говорить с ясной головой, мы оба спорили, и ни один из нас не уступал ни на сантиметр.

Я решил пойти домой, чтобы мы вдвоем сели, как взрослые люди, и поработали над нашими проблемами. Когда я приехал домой, на подъездной дорожке к моему дому стояла странная машина. Я сразу же подумал об этих гребаных историях и о том, как отреагировали слабаки. Я тихо вошел в свой дом и прислушался к любым звукам. Я слышал, как Мэнди сказала: - Ральф, это неправильно, даже если Клайд мне изменяет.

Я заглянул в комнату и увидел, что Ральф положил руку на грудь Мэнди. Ее блузка была расстегнута, а лифчик натянут выше грудей. Я вошел в комнату.

— О, боже мой, Клайд, что ты делаешь дома? Это не то, что ты думаешь, - сказала Мэнди. Боже, какая, блядь, глупая фраза. Мы оба были умнее этого.

Я схватил Ральфа за руку и стащил его с дивана. У него была расстегнута молния на брюках и торчал член. Я поднял его и сильно ударил в живот. Я ударил его правым кроссом в челюсть. Я думаю, что, возможно, вывихнул ему челюсть. Я швырнул его через всю гостиную, опрокинув стол и лампу. Я прыгнул на него и бил снова и снова. Я встал и пнул его по яйцам. Все это время Мэнди кричала и плакала, требуя, чтобы я остановился. Я поднял истекающий кровью, почти безжизненный кусок дерьма и вышвырнул его за дверь на свою лужайку.

— Ты, гребаная шлюха, убирайся на хрен из моего дома.

Я схватил ее, и она закричала, когда я вышвырнул ее за входную дверь, а ее сиськи все еще торчали наружу. Я захлопнул дверь и запер ее на ключ.

Я услышал, как снаружи Мэнди кричала, чтобы я впустил ее. Ей нужно было поговорить со мной и вызвать скорую помощь для Ральфа. Я не сделал ни того, ни другого, но примерно через пять минут подъехали патрульная машина и скорая помощь. Они сказали мне открыть дверь, иначе они ее выломают.

Я открыл ее, и они ворвались внутрь. Они велели мне лечь лицом вниз на пол с раздвинутыми ногами. Один офицер уперся коленом мне в спину и надел наручники. Машина скорой помощи уже увозила Ральфа в бессознательном состоянии в больницу. Мэнди привела в порядок свою одежду, а сиськи вернула в лифчик на прежнее место. Они поговорили с Мэнди и взяли у нее показания. Я не сказал ни слова. Они зачитали мне мои права, и я отказался говорить.

Они посадили меня в патрульную машину и отвезли в тюрьму. Мэнди позвонила в тюрьму и даже приехала туда. Я сказал офицерам, управляющим этим заведением, что не хочу с ней разговаривать. Это было одно из немногих прав, которые у меня остались. Офицер - приятный парень по имени Джо - подошел ко мне в камеру предварительного заключения, чтобы поговорить со мной.

— Не для протокола, Клайд, что, черт возьми, произошло?

— Связь или ее отсутствие, - ответил я. - Моя жена готовилась трахнуться с парнем на моем диване. Я не гребаный слабак, поэтому взял дело в свои руки.

— Ты слышал ее версию истории, Клайд? – спросил он.

— Джо, позволь мне объяснить все очень просто. Ее никто не принуждал. Она собиралась сделать это по собственной воле. Каким бы я был мужчиной, если бы принимал подобное дерьмо? Я сделал то, что должен был сделать. Теперь, я думаю, мне придется заплатить за это, - сказал я.

Я отказался даже пытаться внести залог. Я сказал им, что не собираюсь тратить впустую деньги, которые могли бы пригодиться моей семье, поэтому я могу просто вернуться домой в такой ситуации. Они собирались нанять мне одного из тех адвокатов, которых предоставляет государство. Меня это устраивало. Его не будет по крайней мере день или около того. В любом случае мне нужно было время, чтобы остыть. Джо вернулся с письмом от Мэнди. Я сразу же сказал ему, что даже не хочу его читать.

Когда я наконец увидел своего адвоката, он сказал мне, что у меня куча неприятностей. Он хотел, чтобы я признал себя невменяемым. Я рассмеялся и сказал ему, что точно знаю, что делаю, и если этот гандон еще раз приблизится к Мэнди, он получит повторное представление. Я действительно спросил, убил ли я этого ублюдка?

— Чертовски близко, - сказал мой адвокат. - Сломана челюсть, два ребра. Два подбитых глаза и бог знает что еще. Полиция даже не смогла принять его заявление о том, что произошло. Он был не в состоянии говорить. Все, что у них есть, - это заявление твоей жены прямо сейчас. Я сам собираюсь навестить ее завтра. Ты хотел бы, чтобы я ей что-нибудь сказал?

— Да, хочу. Скажи ей, что теперь она вольна трахаться с кем захочет, а я хочу развода, - сказал я.

Я просто стал очень упрямым придурком. В тюрьме нужно было быть твердолобым человеком. Я даже не разговаривал с Мэнди. Я отказался с ней встречаться. Я действительно получил несколько сообщений от своих детей, в которых говорилось, что они скучали по мне и хотели, чтобы я вернулся домой. Как будто я мог просто сказать: - Ладно, думаю, я пойду домой сегодня вечером.

Прошло два месяца после избиения, и вот-вот должен был начаться мой судебный процесс. По крайней мере, что-то вроде досудебного разбирательства. Единственными свидетелями были Мэнди и этот парень Ральф, который, как я узнал, работал там же, где и Мэнди.

Я сидел, в зале суда, когда они вкатили Ральфа в инвалидном кресле. Думаю, он сломал ногу, когда я вышвырнул его за дверь. Его челюсть все еще была перевязана, но синяки почти зажили. Мой адвокат прошептал мне, что им пришлось хирургическим путем удалить ему яички. Они были утрамбованы слишком далеко в его мошонку. Он не смог бы иметь детей. Он был женат, но его жена разводилась с ним из-за этого фиаско. Он написал большую часть своих заявлений, так как его было трудно понять из-за скобы на челюсти.

Я оглянулся на дверь зала суда и увидел, что там стоит Мэнди. Я почувствовал гнев и боль, когда увидел ее. Она была вынуждена явиться на слушание в качестве неохотного свидетеля. Они сказали, что она не обязана свидетельствовать против меня, но она должна была дать свои показания о том, что произошло. Что ж, думаю, мне все-таки пришлось это услышать.

Ральф был вызван первым. Он в основном сказал или написал, что Мэнди пригласила его в гости, и у них завязалась интимная близость, когда я ворвался в комнату и начал избивать его прежде, чем он смог даже защититься. Он сказал, что он и Мэнди были двумя взрослыми людьми по обоюдному согласию. Он сказал судье, что я никогда никому не давал шанса что-либо объяснить. Я только жестоко напал на него.

Мне захотелось встать и снова отвесить ему затрещину. Я бы так и сделал, если бы думал, что смогу подобраться к нему поближе. Мэнди бросила на него очень злобный взгляд и плакала, когда посмотрела на меня.

Мэнди вызвали для дачи показаний. Она сказала судье, что работала с Ральфом. Он довольно часто приставал к ней, и она всегда отвергала его ухаживания. Недавно он сказал ей, что ее муж изменяет ей. Она отказывалась в это верить и даже сказала Ральфу, что говорила со мной об этом. Затем, однажды, Ральф пришел с фотографиями, на которых была изображена какая-то шлюха, держащая руку у меня на члене.

Теперь я понял, где видел Ральфа раньше. Он околачивался возле бара Джейка, где я выпивал. Он всегда держался на расстоянии и никогда не разговаривал со мной. Этот ублюдок делал снимки, чтобы использовать их против меня.

Затем Мэнди сказала: - Я была вся потрясена после того, как узнала, что Клайд мне изменяет. Ральф сказал мне, что я должна поквитаться с ним и сделать то же самое, что делал он. Я была сбита с толку. Я люблю Клайда, но когда мы злимся, то совершаем глупости. Я рассказала Ральфу о том, как Клайд отправился на рыбалку, и он сказал мне, что подслушал, как Клайд пригласил барную шлюху пойти с ним. Мне было больно, и, возможно, я даже хотела поквитаться. Я не знаю. Я была так смущена. В ту ужасную субботу Клайд ушел и даже не поцеловал меня на прощание. Дети встали и попросились на денек к моей маме. Это оставило меня одну в доме думать о том, что делал Клайд. Потом Ральф появился у моей двери. Я спросила его, что он там делает, и он сказал мне, что, по его мнению, мне не помешала бы компания, поскольку мой муж мне изменяет.

Этот сукин сын подставил нас. Я очень надеюсь, что судья это заметил. Конечно, Мэнди впустила его, и вид его в инвалидном кресле не очень-то помог бы мне.

Мэнди продолжила: - Вошел Ральф, и я налила ему чашку кофе. Мы начали говорить о том, что Клайд, вероятно, делал прямо сейчас, и Ральф начал заигрывать со мной. Он начал расстегивать пуговицы на моей блузке и натянул лифчик мне на грудь. Я не понимала, что делаю. Я не хотела этого мужчину. Я хотела своего Клайда, но я сидела и позволяла ему прикасаться ко мне. Я наблюдала, как он наклонился, расстегнул молнию на брюках и вытащил свой член. Я помню, как сказала ему, что это неправильно, даже если Клайд действительно изменял мне. Следующее, что я помню, это как вошел Клайд и схватил Ральфа за руку. Я боялась, что Клайд убьет его и меня отошлют прочь. Я знаю, что кричала Клайду, чтобы он остановился, но он был как сумасшедший. Он вышвырнул Ральфа за дверь, а потом назвал меня шлюхой и потаскухой и тоже вытолкнул вон. Через несколько минут приехала полиция со "скорой помощью". - Мэнди давала показания в суде в слезах. - Я пыталась связаться с Клайдом и поговорить с ним, но он отказался меня видеть. Я была такой глупой, такой глупой.

Она сошла с трибуны и посмотрела на меня в слезах. У меня были такие смешанные эмоции. По ее словам, они никогда не делали этого раньше, и был хороший шанс, что она бы не пошла на это.

Я знал, что ей больно, но я ничего не мог сделать, кроме как наблюдать. Этот придурок разрушил наши жизни. Когда я делал свое заявление, я допустил ошибку, сказав, что сделал бы это снова.

В конце всего процесса мне было предъявлено обвинение в нападении и нанесении побоев. Судья сказал, что, несмотря на то, что это произошло в моем доме, Ральф считался гостем. Я мог бы попросить его уйти, но по закону я не мог избить его до полусмерти. Судья дал мне четыре года. Мэнди покинула зал суда в слезах.

Я никогда с ней не разговаривал. Однажды, сидя в своей камере, я решил написать ей. Мне нужно было кое-что сказать, и я должен был снять это с себя.

Дорогая Мэнди:

Я действительно люблю тебя и всегда любил. Я никогда тебе не изменял. Если ты пойдешь в бар и спросишь Сью, я уверен, она скажет тебе правду. Я попрошу адвоката прислать тебе документы о разводе. Ты слишком красивая женщина, чтобы оставаться одной. Мы допустили несколько серьезных ошибок, о которых я всегда буду сожалеть. Если бы мы больше общались друг с другом, этого могло бы и не произойти.

Хотел бы, мог бы, должен был, но теперь уже слишком поздно. Скажи Тревору и Жасмин, что я люблю их. Жаль, что их отец - преступник. Я просто не мог просто стоять в стороне и позволить этому случиться. Я не такой человек.

Сейчас я сожалею только о том, что ты мне не поверила и решила отомстить вместо того, чтобы поговорить со мной. Я надеюсь, что ты сможешь найти кого-нибудь. Пожалуйста, забудь обо мне и продолжай жить своей жизнью. Ты должна получить документы о разводе со дня на день.

Всегда любящий тебя,

Клайд

Я отослал документы о разводе и отдал все наше имущество Мэнди. Там, где я жил сейчас, я ни в чем не нуждался. Мне даже выдали еду и нижнее белье. Все, что я мог сейчас сделать, - это потратить свое время. У меня не было никаких реальных навыков, кроме работы чернорабочим, поэтому я начал пытаться стать лучше, записавшись на реабилитационные программы. По крайней мере, когда я выйду, то, возможно, смогу найти работу.

Меня включили в программу сварки. Я немного занимался сваркой на своей старой работе, но теперь я мог бы стать мастером-сварщиком и, возможно, построить будущее, когда выйду на волю. Каждую ночь я думал о своей семье - о моих детях, оставшихся без отца, и о Мэнди, живущей без меня. Жизнь действительно была отстойной.

Прошло около двух месяцев, и дежурный по камере сказал, что у меня посетитель. Я решил, что это адвокат с моими документами о разводе. В этой тюрьме было два типа центров посещений. Те, между которыми есть стекло, где вы разговариваете по телефону, и другие, где вы сидите за столом и разговариваете лицом к лицу. В этой зоне посещения было минимальное количество прикосновений. Это была та, к которой меня послали. За столиком меня ждала Мэнди. Она подняла глаза, посмотрела на меня и заплакала.

— Привет, Мэнди. Что привело тебя сюда? – спросил я.

— Я не хочу развода. Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется. Мне не нужен никто, кроме тебя. Я совершила ужасную ошибку, не поверив тебе. Это никогда больше не повторится. Я знаю, ты можешь мне не поверить, но я не думаю, что зашла бы дальше, чем сделала. Я чувствовала себя такой виноватой. Я была почти рада, когда ты вошел. Теперь в нашей жизни полный бардак из-за того, что мы оба сделали. Я беру на себя половину вины за то, что была такой глупой, не доверяя тебе. Я действительно встречалась с этой женщиной, Сью, и она сказала мне, что действительно заботилась о тебе и пыталась быть ласковой, но ты сказал ей, что счастлив в браке и не будешь мне изменять. Я рассказала ей о Ральфе и фотографиях, и она по-настоящему разозлилась. На самом деле она сказала, что должна убить этого ублюдка.

— Как поживают дети? С ними все в порядке? – спросил я.

— У них все идет настолько хорошо, насколько можно было ожидать. Я не могла позволить себе этот дом, и мы его продаем. Мы переехали к маме с папой на время, пока не сможем встать на ноги. Мы закрываем дом на следующей неделе. Я сдала всю нашу мебель и твои личные вещи на хранение. Когда ты выйдешь, мы сможем начать все сначала. - Она начала плакать. - Мне так жаль. Я так сильно скучаю по тебе. Я не могу жить без тебя. Я люблю тебя, Клайд.

— Я тоже скучаю по тебе, но тебе нужно продолжать жить своей жизнью. Я не могу ожидать, что ты будешь ждать меня еще три года или около того, - ответил я.

— Я же сказал тебе, что не собираюсь разводиться. Я жду тебя. Если ты захочешь развестись, когда выйдешь, тогда я подпишу бумаги, но не раньше, - ответила она.

Мы еще немного поговорили, а потом я попросил разрешения у офицера поцеловать ее на прощание. Она очень нежно поцеловала меня, и по ее лицу потекли слезы. Она сказала мне, что будет приезжать туда каждый месяц, чтобы повидаться со мной. Я сказал ей, чтобы она не приходила каждый месяц. Было бы слишком больно каждый раз, когда она уходила. Она согласилась приходить примерно раз в три месяца.

Тюремная жизнь продолжалась. Примерно раз в месяц я получал письма от своих детей, в которых они рассказывали мне, чем занимаются, а иногда присылали фотографию. У меня есть одна фотография, на которой они запечатлены с улыбающейся матерью. Это была та самая, которую я повесил на стену своей камеры. Я довольно успешно осваивал технику сварки. Инструктор сказал мне, что даст мне рекомендацию на работу, когда я выйду.

Мэнди заглядывала ко мне каждые три месяца. Она сказала, что все было в порядке. Она сменила работу и работала в другом универмаге, где была менеджером отдела с немного большей зарплатой. Ее родители позволили ей сэкономить большую часть денег, чтобы она в конце концов смогла встать на ноги.

Я спросил ее, что ее родители теперь думают обо мне, преступнике.

— Мама и папа любят тебя, Клайд. Они знают, что ты сделал это из-за своего вспыльчивого характера. Они действительно разозлились на меня за то, что я была такой глупой. Они сказали мне, что я теряю хорошего мужа из-за недостатка общения. На самом деле, когда пришли документы о разводе и они увидели их, они спросили меня, что я собираюсь делать. Когда я разорвала их у них на глазах, они улыбнулись.

Прошло еще шесть месяцев, и мне сказали, что у меня был еще один посетитель. Они хотели видеть меня у стеклянной витрины, а не за столиками. Я понятия не имел, кто мог захотеть меня видеть.

Я подошел к окну. Там был Ральф, державший телефонную трубку.

— Чего ты хочешь, сукин ты сын? – спросил я.

— Я просто подумал, что должен сообщить тебе, что собираюсь довести дело до конца, - сказал он.

— О чем, черт возьми, ты говоришь, придурок? – сказал я.

— Работа по ебле твоей жены. Это то, что я намеревался сделать, и теперь я собираюсь закончить эту работу. Ты ведь знаешь, что мы встречаемся, не так ли? - сказал он.

— Ты, лживый ублюдок. Когда я выберусь отсюда, я собираюсь закончить эту работу. Я собираюсь прибить твою гребаную задницу. - Я был действительно зол, но ничего не мог поделать.

— Может быть, я даже сфотографирую, как трахаю твою жену, и отправлю их тебе. Ты сможешь повесить их в своей камере, - засмеялся он.

— Я найду тебя и убью, сукин ты сын, - заявил я.

Он засмеялся: - К тому времени меня уже здесь не будет. Увидимся, Клайд. - Он повесил трубку и ушел.

Черт возьми, все шло довольно хорошо, а теперь этот ублюдок вернулся. Я был почти уверен, что Мэнди с ним не встречается, но мне нужно было позвонить ей и предупредить.

Наконец-то я добрался до телефона. Я мог только звонить за плату. Я надеюсь, что они это примут. Тревор снял трубку и ответил "да" на звонок.

— Папа! Привет, папа.

— Как дела? Мальчик, как приятно слышать твой голос.

— Я действительно скучаю по тебе, папа

— Я тоже скучаю по тебе, Тревор, но прямо сейчас я должен поговорить с мамой. На каждый звонок у меня уходит всего несколько минут. Она там?

Он ответил: - Да, она здесь. Мама, ты нужна папе у телефона.

Я услышал, как она закричала: - Что? - на заднем плане.

— Клайд, это ты? В чем дело, милый? – спросила она. Она знала, что я бы не стал звонить, если бы это не было срочно.

— Ты в последнее время разговаривала с Ральфом? – спросил я.

— Нет, конечно, нет. Я терпеть не могу этого ублюдка после того, что он с нами сделал. В чем дело, Клайд? - спросила она.

— Он появился здесь некоторое время назад и сказал, что вы двое встречаетесь...

— Это ложь, Клайд, чертова ложь. Ты должен мне поверить, - сказала она.

— Я действительно верю тебе, Мэнди, но я знаю, что он придет за тобой, каким-то образом. Мне нужно, чтобы ты защитила себя и понаблюдала за этим ублюдком. Я не знаю, что делать дальше, но предупреждаю тебя. Он собирается попытаться поквитаться, трахнув тебя, - сказал я.

— Я скорее умру, чем подпущу к себе этого придурка. Милый, со мной все будет в порядке. Ты научил меня, как позаботиться о себе. Бесполезно вызывать полицию, потому что они не реагируют, пока что-то не произойдет.

— Просто будь осторожна. Сейчас я должен повесить трубку. Я люблю тебя, Мэнди.

Это было все, что я мог сделать. Я не хотел больше поднимать шумиху без доказательств. Я плохо спал несколько дней. Примерно через неделю ко мне за столики подсел еще один посетитель. - Клайд, я лейтенант Абрамс, а это офицер Райан. Мы из офиса шерифа.

— Ну, лейтенант, чего вы от меня хотите? – спросил я.

— Около трех дней назад, насколько мы могли судить, Ральф Медли был застрелен возле бара, который вы посещали. Вы можете что-нибудь рассказать нам об этом? А еще у вас есть пистолет?

— Лейтенант, я провел здесь два с половиной года из-за этого придурка. Я вряд ли смог бы застрелить его отсюда, и нет, у меня нет пистолета. Мэнди не пустила бы оружие в дом.

— Согласно журналу регистрации посетителей, он был здесь на прошлой неделе. Чего он хотел?

— Он пришел посмеяться надо мной, сказав, что я заперт, а он свободен, как птица. Я думаю, это было сделано для того, чтобы, так сказать, посыпать солью раны, - ответил я.

— Есть какие-нибудь идеи, кто мог иметь на него зуб? - спросил он.

— Послушайте, ребята, мне наплевать на этот летающий хрен. Он мертв, скатертью дорога жалкому отребью. Не все ли мне равно? "Черт возьми, нет", кто бы, черт возьми, это ни сделал, я надеюсь, им это сойдет с рук. Хотя я слышал, что его бывшая была не слишком счастлива с ним, - ответил я.

— А как насчет вашей жены? Как ее зовут? Мэнди? Возможно, она заинтересована в том, чтобы увидеть его мертвым, - сказал лейтенант.

— У Мэнди не такой характер, чтобы делать что-то настолько отвратительное. Черт, она хотела, чтобы я вызвал скорую, когда выбил из него все дерьмо. Вы обращаетесь не по адресу, если наблюдаете за Мэнди. У нее двое детей, которых она должна содержать на свой доход, и сейчас она живет со своими родителями. У нее нет времени подтереть свою задницу, не говоря уже о том, чтобы застрелить кого-нибудь, - рассмеялся я.

— Что ж, Клайд, спасибо, по крайней мере, за то, что поговорили с нами, - сказал он.

— Эй, вы собирались рассказать мне, что вам известно о стрельбе? Черт возьми, офицер, я рассказал вам все, что знаю.

— Вполне справедливо. Ральф вошел в бар Джейка около семи часов. Он сидел без дела, пил и встретил в дверях сексуально одетую блондинку. Она никогда не заходила внутрь, поэтому люди в баре не могли как следует разглядеть ее лицо. Они обогнули автостоянку, и следующее, что услышали посетители, были выстрелы, причем два из них. К тому времени, как они вышли на улицу. Ральф был мертв от двух выстрелов из "люгера" в лицо. Женщина исчезла. Мы думаем, что это могла быть она, но у нас нет никаких доказательств этого, кроме того, что она, должно быть, была последней, кто был с ним перед тем, как его застрелили?

— Извините, я не могу вам помочь, но он, вероятно, получил по заслугам, - сказал я.

Я хотел позвонить Мэнди и сказать ей, что ей больше не о чем беспокоиться. Я боялся, что кто-то может прослушать мой телефонный звонок, поэтому просто молчал. О стрельбе сообщили в газетах, и там говорилось, что у них нет никаких реальных подозреваемых. Они действительно упомянули мое имя, так как я выбил из него все дерьмо, но они знали, где я был в то время.

На следующей неделе пришло время Мэнди снова навестить меня. Я был так счастлив ее видеть. Она спросила меня, слышал ли я о Ральфе. Я рассказал ей о том, что приходила полиция и разговаривала со мной. Она сказала мне, что они тоже разговаривали с ней. Она сказала им, что в зависимости от точного времени суток она работала или возвращалась с работы домой. Ее родители поручились за время ее прибытия. Я спросил ее, спрашивали ли они, есть ли у нас оружие.

— Да, они действительно спрашивали меня. Я сказала им, что не разрешаю носить оружие в доме, точно так же, как ты велел мне говорить людям, если они когда-нибудь спросят, когда ты покупал его несколько лет назад.

— Где мой "Люгер"? Тот, который мы купили несколько лет назад у того сумасшедшего уличного торговца? – спросил я.

— Вероятно, на складе вместе с остальными твоими вещами, - ответила она.

— Главное, чтобы ты была в безопасности, это все, что имеет значение. Пребывание в этой тюрьме дало мне много времени на размышления. Как ты думаешь, когда я выйду, мы сможем оставить все это позади и начать заново? – спросил я.

Она улыбнулась мне и сказала: - Я знаю, что мы можем. Больше никаких секретов и гораздо больше общения. Я люблю тебя, Клайд. Я всегда это делала и всегда буду делать.

Пару месяцев спустя меня вызвали в кабинет начальника тюрьмы. Он сказал мне, что я освобожусь пораньше. Это произойдет примерно через две недели. Я не мог бы быть счастливее. Я позвонил Мэнди.

— Дорогая, ты можешь приехать и забрать меня примерно через две недели? – спросил я.

— Ты имеешь в виду прийти и повидаться с тобой? Да, я могу, - ответила она.

— Нет, не приезжать повидаться со мной, а приезжать и забрать меня. Меня досрочно освобождают, - улыбнулся я.

Я услышал, как Мэнди начала плакать. - О, боже мой! О, Боже мой! Когда? Какой день? Во сколько? О боже, Клайд, я так счастлива. - Она все еще плакала.

Через две недели я вышел на свободу. Мэнди пришла и забрала меня. У нее была другая машина. Она сказала, что старая вышла из строя. Она выглядела прекрасно, когда подошла ко мне и поцеловала. Она плакала, и у меня на глазах стояли слезы. Мы направились к дому ее родителей, и у них была вывеска "С выходом". "Добро пожаловать домой, папа!" Должно быть, это сделали дети. Мои дети выглядели такими взрослыми, когда я обнимал и целовал их. Кроме их фотографий, я не видел их уже три года. Моя свекровь подошла и обняла меня, а я пожал руку своему тестю.

Я отнес свой чемодан в дом, и меня поприветствовали несколько наших старых друзей. Я бы не отпустил Мэнди далеко от себя. - Милая, где мне спать? - спросил я Мэнди.

— В нашей постели, глупышка. Пару дней назад мы перенесли ее вниз, чтобы у нас с тобой было немного уединения. Это была папина идея, но сегодня вечером мы с тобой едем в мотель. Я забронировала номер. У меня есть три года сдерживаемой любви, которую я берегла для тебя. Боже, как я скучала по тебе, - сказала она.

После того, как все почти ушли с вечеринки и я пожелал спокойной ночи своим детям, Мэнди сказала, что мы увидимся со всеми завтра. Это было довольно забавно, если вдуматься. Все знали, куда мы направляемся и что собираемся делать. Я заглянул в наш гардероб, чтобы посмотреть, есть ли там у меня какая-нибудь одежда. Я открыл один ящик, и там оказался светлый парик. Вошла Мэнди и увидела, что я смотрю на это.

— Я купила его и надела один раз. Я думаю, что брюнеткой я выгляжу лучше, - улыбнулась она.

Она указала на пару ящиков, куда положила кое-что из моей одежды. Я достал свежую смену одежды и еще одну мелочь, чтобы взять с собой в мотель. Мы направились к выходу и поговорили о нашем будущем. Мы оба согласились, что если у кого-то из нас возникнет проблема, мы столкнемся с ней лицом к лицу. Больше никаких секретов и много общения.

Когда мы добрались до мотеля, то решили вместе выпить. Она сидела за столиком и выглядела хорошенькой, и я подошел, чтобы принести нам выпить. Когда я обернулся, рядом с Мэнди сидел какой-то парень. Я мог слышать их разговор с того места, где ждал наши напитки.

— Привет, детка, ты здесь совсем одна? – спросил он.

— Пожалуйста, уходи. Я замужем и жду возвращения своего мужа. Я прошу тебя по-хорошему, но он этого не сделает, - сказала Мэнди.

— Черт, детка, с чего бы мне бояться твоего старика? – спросил он.

— Клайд, милый, пожалуйста, подойди сюда, - попросила она.

Мужчина посмотрел на меня и сказал: - Извините, леди и сэр, я ошибся. Я принял вас за кого-то другого, - и выбежал через парадную дверь.

Я посмотрел на смеющуюся Мэнди. - Что, черт возьми, все это значило? Можно было подумать, что он увидел привидение, - спросил я.

— Милый, тебя очень хорошо знают в этой части города. Ты в некотором роде легенда. Почти каждому мужчине, который подходил ко мне, нужно было только сказать, что я замужем за Клайдом О'Брайаном, и они оставляли меня в покое. Большинство людей все еще думают, что ты также ответственен за смерть Ральфа, - ответила она.

Мы поднялись в нашу комнату, и Мэнди спросила меня, как я хочу это сделать. Я сказал ей, что хочу быстрого и яростного траха в первый раз, чтобы избавиться от напряжения. Затем мы собирались заняться медленной интимной любовью.

Она разделась, когда я тоже снял свою одежду. Она забралась на кровать, а я последовал за ней. Я начал тереть ее киску, которая уже была влажной, предвкушая то, что должно было произойти. Я, не теряя времени, забрался между ее бедер и трахнул изо всех сил. Через несколько минут я наполнил ее спермой. Она закричала, почувствовав, как сперма ударила и заполнила ее внутренности.

Она посмотрела на меня и сказала: - Черт возьми, милый. Мне это было нужно так же сильно, как и тебе. Позволь мне встать, пойти в ванную и прибраться здесь, чтобы мы могли по-настоящему полюбить друг друга. Я так сильно скучала по тебе.

Она слезла с кровати, зажав руки между ног, не желая устраивать беспорядок по дороге в ванную. Я налил каждому из нас по стаканчику, когда услышал шум воды в душе. Я отложил их и пошел с ней в душ. Я взял мыло и начал мыть ей спину. Она обернулась, когда я начал мыть ее грудь. Я промыл ей животик, а затем спустился в ее ложбинку. Она стонала и, вероятно, чувствовала себя немного смущенной. Я подумал, что именно так она, вероятно, отделывалась последние несколько лет. Должно быть, она мастурбировала точно так же, как это должен был делать я.

— Все в порядке, милая. Мне нравится мыть тебя, - сказал я, промывая ее влагалище. Наши соки от нашей предыдущей кульминации вытекали из нее и стекали по ее ногам. Я надавил сильнее, и она снова кончила, выплескивая соки из себя вниз по ногам. Я закончил принимать душ, вылез из кабины и подождал, пока она закончит.

Когда она вышла, обернутая полотенцем, я протянул ей напиток. - Тост за женщину, которую я люблю. Пусть мы всегда будем вместе. - Мы оба сделали по глотку, и я стянул с нее полотенце и усадил ее на край кровати.

Я опустился на колени, раздвинул ее бедра и зарылся лицом в ее киску. Она наклонилась и раздвинула губы, чтобы я мог добраться до ее любовной дырочки. От нее пахло сладко и мускусно, тем самым великолепным ароматом, по которому я скучал последние несколько лет. Она снова застонала, когда я просунул свой язык так глубоко, как только мог. Я скользил языком внутрь и наружу, время от времени подбираясь к ее клитору и дразня ее. Я вытащил язык из ее мокрого влагалища и начал целовать ее бедра. Она откинулась на кровать, и, пока я целовал ее бедра, я снова ввел палец, а затем и второй в ее киску. Мэнди продолжала испытывать мини-оргазмы, но я не стал дожидаться окончания всех этих оргазмов. Как только я чувствовал, что она снова начинала кончать, я менялся и начинал что-то другое.

Я попросил ее сесть, и она увидела перед собой мой член. Она обхватила его пальцами и сунула головку в свой теплый, влажный рот. Я чувствовал, как она обводит его языком, занимаясь со мной любовью своим языком. Я помог ей переместиться на середину кровати и лег на спину, когда мы перешли в положение "шестьдесят девять", а она оказалась сверху. Прижав ее киску к своему лицу, я раздвинул ее губы и скользнул языком обратно в ее сладкое отверстие. В то же время я чувствовал, как ее рот подпрыгивает на головке моего члена.

Мы снова остановились, потому что я хотел поцеловать ее и ощутить вкус ее губ. Мы поцеловались глубоко и страстно, а потом я соскользнул вниз, чтобы заняться любовью с ее грудями, сначала с одной, потом с другой. Когда я двинулся вниз, целуя и поглаживая ее животик, я думаю, она достигла еще одного оргазма. Потом я снова оказался в ее любовном туннеле. Я снова был тверд и хотел ее.

— Перевернись, детка. Я хочу тебя сзади, - сказал я.

Я приблизил свой член к ее влажному отверстию, чувствуя тепло от ее влагалища вокруг моего члена, когда я проталкивал его внутрь. Я держался за ее мягкие округлые бедра, пока двигался вперед. Страсть контролировала все мое существо. Я почувствовал приближение своей кульминации, когда остановился, вытащил свой член из нее и перевернулся на спину. Она знала, чего я хотел. Это была ее любимая поза. Я лег на спину, и она оседлала меня, доводя до нашей кульминации.

Она подпрыгивала вверх-вниз на моем члене, пока я наблюдал, как ее соки покрывают мой член, и видел, как он блестит. Она почти кончила, и я тоже. Она двигалась сильнее, быстрее, а затем опустилась и начала раскачиваться, держась так, чтобы мой член был полностью погружен внутрь. Я понял, что пришло время, когда всадил в нее свой заряд. Она улыбалась, когда у нее случился очередной оргазм. Когда она слезла, наши совместные соки вытекли из нее на мой член. Она взяла маленькое полотенце и вытерла мой член. На ее лице застыла довольная улыбка.

— Я так сильно люблю тебя, Клайд. Я думаю, этого могло бы хватить на первые шесть месяцев, - сказала она.

— Это все еще оставляет нам в запасе два с половиной года, - улыбнулся я в ответ.

Эпилог:

В последующие недели я нашел работу сварщика в крупной фирме. Человек, который нанял меня, сказал, что они дают много вторых шансов, если сотрудники хорошие работники, приходят вовремя и не употребляют наркотики. Он также сказал мне, что меня очень рекомендовали. Он так и не сказал, кем.

Через несколько месяцев мы смогли снять собственный дом. У нас был договор аренды с правом выкупа. Кроме того, это было в том же районе, что и родители Мэнди. Мы собирались снова стать семьей.

Мы подошли к зданию склада, и там стояли лейтенант Абрамс и офицер Райан с двумя другими офицерами, у которых был ордер на обыск здания склада. Я знал, что они искали "Люгер". Пока они перебирали коробки, я попытался привлечь внимание Мэнди. В данный момент они разлучили нас. Один офицер вышел с "Люгером" в руке. Он положил его в пластиковый пакет и передал лейтенанту.

Лейтенант подошел к Мэнди и сказал: - Я думал, вы не разрешаете носить оружие в своем доме, миссис. О'Брайан?

Мэнди посмотрела на него и сказала, что складское здание - не ее дом.

— Что ж, юная леди, я советую вам не уходить далеко от дома, пока мы не протестируем этот "Люгер".

Полиция уехала, а я пошел к Мэнди. - Я думал, ты уже избавилась от этого пистолета. Боже, Мэнди, что же нам теперь делать?

— Делать? - спросила Мэнди. - Сделать что? О боже, ты думаешь, я убила Ральфа! Я этого не делала, Клайд. Я не знаю, кто это сделал, но это была не я. Я не вспоминала о пистолете, пока ты мне о нем не напомнил.

На следующий день лейтенант пришел в наш новый дом и даже вернул "Люгер". Он сказал, что серийный номер был стерт, и у него даже не было ударника. Если бы это было не так, владеть им было бы незаконно. Как бы то ни было, он был совершенно бесполезен и, вероятно, из него не стреляли уже много лет. Мэнди велела ему оставить его себе или выбросить. Она не разрешала иметь огнестрельное оружие в своем доме. Ей даже стало интересно, как это попало в складское здание. Возможно, он принадлежал кому-то из грузчиков. Все, что она знала, это то, что это было не ее.

После этой странной ситуации наша жизнь в значительной степени вернулась в нормальное русло. Главное, чему я научился, - это всегда лучше общаться с Мэнди. Она поняла, что все началось с того, что она мне не доверяла.

Я все равно мог бы развестись с ней, но мы оба потеряли бы много времени. Наша сексуальная жизнь так же хороша, как и тогда, когда мы только поженились. Единственное, что она знает, так это то, что я не буду изменять ей, и она знает, что произойдет, если она изменит мне. Это забавно, когда мы встречаемся с друзьями. Они всегда спрашивают меня, можно ли им потанцевать с Мэнди. Думаю, на какое-то время я стану легендой в нашем маленьком городке.

Около месяца назад нам позвонил лейтенант. Он сказал, что за нами больше не следят из-за убийства Ральфа. Это была Сью, женщина из бара. Ральф заводил ее, и она позволила ему трахнуть себя. Очевидно, она была психованной сучкой, черной вдовой. Она занималась сексом с мужчинами, а потом убивала их, когда заканчивала с ними. Полиция расследовала дело об измене жены и отправилась в бар, чтобы поговорить с мужем. Именно там этот мужчина был со Сью. Они поговорили с ней и попросили заглянуть в ее машину. В багажнике они нашли светлый парик и "Люгер".

Она призналась им в том, что стреляла в Ральфа и в трех других нераскрытых убийствах. Все они были мужьями, которые изменяли своим женам. Первое убийство произошло в Атланте, где ее муж был найден убитым за местным баром.

Это навело меня на мысль, что если бы я изменил Мэнди, то, возможно, лежал бы сейчас в переулке.

Конец.

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376