Глава 9. Отбрасывая условности.

Северус сидел в своём кресле с блаженным и спокойным выражением на лице. Впервые с первого инцидента его жажда секса отступила, хоть и недолго, и у него было немного времени чтобы понять как глубоко он увяз. Это был краткий миг просветления и он вполне мог попробовать остановить себя от падения, но разум его сказал твёрдое нет. Та часть его, которая была заблокирована годами, уже слишком глубоко интегрировалась в его сознание, и её мнение как минимум теперь всегда учитывалось.

И это мнение было такого: Гермионе Грейнджер давно пора преподать пару очень важных уроков.

Профессор откинулся в кресле и глубоко задумался.

Уже неделю как он сознательно и очень пристально следил за тем, чтобы паритет очков Гриффиндора и Слизерина сохранялся, иногда он слишком сурово штрафовал факультет львов, временами был чрезвычайно щедр с факультетом змей. С сожалением он подметил, что обратной процедуры ему делать не приходилось.

Это был один из основных компонентов его плана - Драко Малфой очень удачно ввязался в спор с Гермионой, и еще более удачно пришел просить у него помощи в начале семестра. Тогда он отнесся к этому предложению довольно резко, но теперь возможность поманипулировать мисс Грейнджер за счет баллов выглядела очень заманчивой. Тем не менее он старался быть осторожным и не снимать больше очков непосредственно с её группы, чтобы не раскрыть свою, надо признать довольно грубую, игру.

Также он достал ингредиенты и уже варил зелье, которое он придумал сам, когда был молод. У него не было официального названия, но он называл его зельем “освобождения”. Тут нужно пояснить, что в магическом мире существовали разные вариации “приворотных” зелий, но Снейпу они не нравились - почти все они так или иначе вызывали “искусственное” возбуждение жертвы и, зачастую, вызывали чувства к конкретному человеку. Профессор считал что это манипуляция с сознанием, а он, всё же, был не монстр.

— С тем же эффектом можно было пользоваться заклинанием Империус - говорил он. Не все разделяли его точку зрения, но он был непоколебим в своих взглядах. Поэтому он создал свой вариант любовного зелья, за которым оставались определенные риски. Это зелье не “увеличивало” возбуждение, в прямом смысле, скорее оно “стирало” на время, а некоторые, впоследствии, навсегда “рамки приличия” навязанные обществом, даря радость ощущения гармонии себя со своим животным началом. Одним из отличительных особенностей этого зелья было то, что оно отлично работало даже от простого соприкосновения с кожей.

Ещё ему пришлось сделать один заказ в магловском магазине, для этого он даже покинутл Хогвартс на пару дней, но теперь он точно знал какое наказание предстоит Гермионе.

Следующие четыре недели он, постепенно, “девальвировал” баллы, вынуждая мисс Грейнджер проявлять воображение. Сначала она одела на себя галстук гриффиндора, что хоть, как признал профессор, придало её виду пикантность, было довольно слабым ходом, как и последующие исчезновение носок-чулок. Следующим элементом одежды который пошел под нож оказался лифчик и теперь профессору отчетливо были видны светло розовые соски Гермионы, просвечивающие под блузкой и напрягающиеся от его пристального взгляда. Это даже подняло её ставку до 6 баллов. На третьем круге она расстегнула почти все пуговицы на своей блузке, и теперь профессору открывался отличный вид на большую часть её аппетитной груди третьего размера. И вот свершилось то, чего он так долго ждал.

— Профессор?

— Проходите мисс Грейнджер - Гермиона проходит, оборачивается, направляет палочку на дверь и произносит уже привычное:

— Коллопортус! - после чего проходит к скамейки в первом ряду и снимает с себя мантию. Профессор остолбенел в прямом и переносном смысле - юбка на ней отсутствовала. Теперь Снейп мог без всяких помех любоваться стройными, изящными ногами, переходящие в овал аппетитной попки, обрамленной сексуальными черными трусиками.

Северус сглотнул. Едва заметная улыбка скользнула по губам Гермионы - она заметила реакцию профессора, и явно была ей довольна. Выполняя свою работу, она ходила с лицом победителя - ей казалось что она хорошо усвоила урок, который дал ей профессор и считала что ведет в их игре, правил которых, правда, она так и не понимала.

“Она достаточно освоилась. Пора переходить к следующему этапу” - подумал Снейп а вслух произнёс:

— Мисс Грейнджер, насчёт вашего наказания, - Гермиона замерла не успева застегнуть мантию, а профессор открыл верхний ящик стола, достал из его свёрток и положил к себе на стол. - Это то, в чём вы должны приходить на свою отработку каждый раз до самого рождества.

"три недели"- мысленно отметила она про себя.

Она подошла к столу профессора, из раскрытой мантии на него смотрела, покачиваясь, упругая грудь молодой девушки, едва прикрытая белой блузкой. Он собрал всю волю в кулак. Гермиона взяла свёрток и повертела его в руках.

— А что это? - поинтересовалась она, хотя остатки её целомудрия и кричали об надвигающийся угрозе, ей было любопытно.

— Это ваше наказание - безапелляционно ответил профессор - но также это мой вам подарок за хорошую работу - слегка потеплевшим голосом добавил он.

Она кивнула, застегнула мантию и направилась к выходу.

— Алохомора! - дверь перед ней распахнулась.

— И ещё, - голос профессора догнал её на пороге, и она повернулась и он продолжил - с завтрашнего дня после отработки у вас будет дополнительное, продвинутое занятие по зельеварению. Я нашел крайне редкую книгу с редкими и сложными зельями, думаю вам это будет полезно. Надеюсь мы изучим её до рождества, а в следующем семестре у нас будет практический курс.

Её эта новость очень порадовала - редкая книга, сложные зелья, лучший профессор по зельеварению в Англии, что ещё нужно для счастья? Она просияла сказала “Спасибо” и быстро испарилась прикрыв за собой дверь.

На следующий день, когда Гермиона сняла мантию, сердце Северуса забилось с удвоенной частотой - его “подарок” был на ней. Это были черные чулки. И, хоть профессору безусловно нравился открывающийся вид, причина его внезапного возбуждения была в другом. Он пропитал эти чулки своим зельем, а значит она уже должна быть под его действием. Его ладони вспотели как у школьника, и он судорожно вытер их о подол мантии. Все остатки воли он пустил на то чтобы сделать свое лицо беспристрастным.

Когда Гермиона закончила с последним котлом и обернулась к профессору, она заметила второй обитый красным бархатом стул рядом с его столом и открытый на первой странице трактат “Зелья судьба и форекцессия”, внизу страницы виднелся год, 1758 и автор “Гулхерт Маредик”. Она ахнула. Хоть книга и не была ей знакома, про автора она знала. Считалось что он был лучшим алхимиком своего времени но, к сожалению, почти все его работы сгорели в пожаре, когда погиб и он сам, считалось что никаких книг он не оставил. Очевидно что-то удалось спасти.

Глаза Гермионы загорелись, профессор приглашающе похлопал по сидушке. Не думая не секунды она приняла предложение - это была самая редкая и ценная книга, из тех что ей приходилось видеть.

— За сегодня вы должны успеть изучить первую главу, это семь страниц - спокойно сказал профессор и отвернулся к своему чтению. Но она его уже не слушала - её разум был погружен в чтение.

Прошел уже почти час, но она была только на шестой странице, всё же книга была сложной, и ей приходилось по несколько раз перечитывать одно и тоже, как вдруг, какой то внешний раздражитель вернул её обратно в мир людей. Это была рука профессора, которую он положил ей на внутреннюю сторону бедра чуть выше колена. Не то чтобы она совсем этого не ожидала, но всё равно произошедшее ввело её в ступор. Гермиона не знала что делать. Тем временем рука по хозяйски начала поглаживать её ногу, то поднимаясь к краю чулков, то опускаясь к колену.

— Профессор! - она вышла из ступора и посмотрела на Снейпа с огнём в глазах, впрочем, каких либо попыток убрать его руку она не предприняла. - Что вы делаете? - вопрос может и был риторический, но она хотела получить от него ответ.

— Магический мир - опасное место, - начал профессор, не прерывая, впрочем, своего занятия, всё также поглаживая Гермиону - и опасность может преследовать вас где и когда угодно. Поэтому очень важно уметь учиться и адаптироваться в условиях сильного стресса - говоря это его рука преодолела границу чулков и коснулась открытой части бедра и осталась лежать там - мисс Грейнджер, у вас осталось десять минут и лучше бы вам успеть закончить эту главу. - Сам Снейп чувствовал что зелья которые он выпил сегодня с утра начинали потихоньку терять свою силу, и если она не закончит за отведенное время, то этот урок вполне может перерасти в изнасилование.

Гермиону объяснение устроило, и она продолжила изучать трактат с удвоенной силой, стараясь не обращать внимание на медленно ползущую руку профессора, чей мизинец, она это чувствовала, пребывал в опасной близости от её половых губ, отделенных от него лишь небольшим количеством ткани и парой сантиметров воздуха. Ещё утром такое поведение профессора вызвало бы у неё паническую атаку, и она почти наверняка попыталась бы отправить его в глубокий сон заклинанием гримуар, но теперь условность того что он преподаватель - мало её волновала - всё же он был мужчиной, умным, зрелым и, она посмотрела на книгу, очень щедрым. Да и слова его ей показались логичными. Правда последнее возможно потому, что внутри неё клокотало возбуждение, норовя вырваться наружу, но пока что вневшне его выдавали лишь предательски набухшие соски и участившееся дыхание. Она отгоняла от себя мысли о ванне Старост, и о том душе, чей магический напор горячей воды можно было регулировать и через девять минут произнесла:

— Я всё! - рука Северуса исчезла столь же стремительно как и появилась.

— Отлично, - сказал Снейп - Семь очков гриффиндору!

Гермиона вскочила со стула, схватила мантию и буквально вылетела из кабинета. Ванна старост была далеко, а она не могла себя сдерживать. Быстро прикинув варианты в голове она направилась в школьную библиотеку, место, как она знала, наиболее безлюдное. Ряды книг, отдел травоведения, прямо, налево, остатками разума она наложила на себя маскирующие чары, и вот он сладкий момент освобождения - она стягивает с себя последний защитный элемент одежды, тонкая ниточка её выделений, как будто бы стараясь удержать его, тянется за ними, рука скользнула по истекающей соками беззащитной девочке. Пальцы, казалось, играют симфонию, выбирая глубину и силу нажима совершенно отдельно от своей хозяйки. Она закусила губу и тихо постанывала - возбуждение буквально распирало её изнутри, и ей ничего не оставалось как наслаждаться прорывающимися наружу волнами наслаждения, которые накатывали всё с новой силой. Прошло не больше минуты, как она ощутила знакомое напряжение внизу живота, пальцы сделали последние импульсивные движения и сильнейший оргазм накрывал её, ноги больше не смогли удерживать вес бьющегося в конвульсиях тела, и гермиона осела на пол. Сладкая истома разлилась по её телу. Казалось что разум освободился от тысячи оков.

В тот день сон был особенно глубок, унося с собой всё напряжение, все страхи и все сомнения последнего месяца.