My Fragile Male Ego от Gamblnluck

******************************************

Сразу оговорюсь, животных здесь не убивают, секса и даже намеков на него нет, все участники старше 18 лет.

***

– Могу я спросить, что вы делаете, сэр? – спросил мужчина слева от меня, прямо за окном моей машины.

– Да, можете, – ответил я. – Спрашивайте.

– Это не совсем то, что имелось в виду, – сказал голос. – Я хочу знать, что вы делаете.

Конечно, я заметил и прекрасно понимал, что спрашивающий был одет в форму сотрудника городской полиции. Я был не настолько пьян, чтобы не осознать этого факта. К данному моменту я уже чувствовал неплохой кайф. Причина моего легкомысленного ответа заключалась в том, что сейчас мне было просто наплевать на все, особенно на глупые вопросы, кто бы их ни задавал.

– Сижу здесь и любуюсь лунным светом, отражающимся в озере, потягивая свой отборный виски из лично выбранной бочки. Это успокаивает, – ответил я. – Не люблю быть претенциозным, но мне нравится вкус именно этого виски. Я потратил лишние деньги на его покупку и намерен им наслаждаться. И, если позволите, он немного лучше, чем предлагаемый купажированный сорт. По крайней мере, в этот раз. И что-то в лунном свете успокаивает.

– Сэр, вы пьяны? – спросил голос.

– Почти, – ответил я. – И надеюсь, что скоро буду совсем. На самом деле, сегодня вечером я надеюсь убить несколько клеток мозга. И хотел бы уничтожить несколько миллионов их, говорящих мне, что я люблю эту суку, на которой женат. Хотел бы, по крайней мере, дойти до того момента, когда смогу избавиться от нее без особых угрызений совести.

– Хорошо, этим мы сможем заняться через минуту, – сказал голос. – Вы осознаете, что управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения является преступлением?

– Да, сэр, осознаю, – ответил я. – Но хочу заметить, что я НЕ управляю транспортным средством. Я просто сижу в нем, пью и достигаю опьянения. Этот автомобиль оборудован таким образом, что не работает или, как минимум, не движется, если водитель находится в состоянии опьянения. Водитель должен ввести четырехзначный PIN-код и дунуть вот в это устройство. – Я указал на соломинку над замком зажигания. – Любое содержание алкоголя, превышающее три четверти допустимой нормы, вызывает у автомобиля неработоспособность. Я, конечно, не в состоянии управлять этим автомобилем.

Носитель голоса указал на включенный свет в салоне и радио или, по крайней мере, аудиосистему.

– Да, все работает, – сказал я. – Я хочу достаточно хорошо видеть, чтобы не пролить виски. И могу слушать музыку, если захочу, но сейчас мне просто нужен небольшой фоновый шум. Здесь достаточно прохладно, чтобы кондиционер был не нужен.

– Хотел бы также отметить, что, хотя время от времени двигатель может автоматически включаться для подзарядки аккумулятора, в автомобиле нельзя включить передачу и тронуться, – добавил я.

– Итак, не хотите ли вы объяснить, почему сидите здесь, в городском парке, и пьете? – спросил голос. Я внимательно посмотрел на него.

– Ну, сэр, – предположил я. – Мне нужно было где-то посидеть и собраться с мыслями. Дом в данный момент к этому не располагает.

Мне было интересно, как он отреагирует на мою изменившуюся манеру речи.

– Вам не стоит называть меня сэром. Достаточно будет «офицер», или можете называть меня по имени, Гэри, – сказал он. – Не могу ли я взглянуть на ваше водительское удостоверение?

Я протянул ему права, и он передал их своему напарнику. Уверен, что он уже пробил номер машины, так что знает, что она принадлежит мне. Может быть, он просто проверяет, кто пользуется машиной.

Я чуть не рассмеялся. Могу понять некоторую политкорректную чушь, которую общество вываливает на нас, но чтобы копы называли свои имена при ненасильственном контакте? Этот парень казался невозмутимым.

– Ну, вместо того чтобы называть вас «офицер» из трех слогов, я решил сократить это и называть вас сэр, – сказал я.

Он внимательно посмотрел на меня и усмехнулся.

– Вы ведь не настолько пьяны? – спросил он. Он видел, что я просто прикидываюсь умником.

– О, именно настолько, – ответил я. – Просто я не настолько глуп и могу держать себя в руках. По крайней мере, сейчас. Мне действительно насрать, если я слишком напьюсь, чтобы справиться с собой.

Я заметил, что напарник полицейского отступил, чтобы вернуть мне права. Они явно не собирались уходить, но и не приказывали мне выйти из машины. Этому я удивился. Они стояли, нависая, и наблюдали за мной, чувствуя себя неловко. Оба отказались от моих предложений выпить или посидеть в моей машине, где они смогли бы отдохнуть. Приехал их сержант и поговорил с ними. Позже я догадался, что они быстро установили мою личность, после чего вернулся первый офицер, обошел машину и сел на пассажирское сиденье.

– Может, поговорим немного, мистер Джейкобс?

Молодой человек мне понравился. Я рассказал ему, что последний мистер Джейкобс, которого я знал, был моим отцом. Меня зовут Джон. Он улыбнулся и кивнул. Затем спросил, не нужно ли мне позвонить кому-либо. Я покачал головой и сказал, что нет, если только мне не запрещено продолжать пить, и тогда он может позвонить моему адвокату.

– Распитие спиртных напитков в парке разрешено до двух часов ночи, – сказал он.

– Тогда я посижу здесь до тех пор, пока не стану готов уйти, и либо вызову Uber, либо за мной приедет моя дочь. В любом случае мне нужно с ней поговорить. Кстати, а почему вы решили посидеть со мной?

– Получил особое разрешение. Не знаю точно, почему. Мой сержант сказал, чтобы я посидел с вами и поговорил, – высказался он.

– Почему? Что вы обо мне знаете? – спросил я.

– Не много. Все началось с простого звонка «в парке в машине сидит и в одиночестве пьет мужчина». Как только мы вас идентифицировали, мне было приказано сесть к вам и поговорить, и вот я здесь. Понятия не имею, что это значит. Мой сержант сказал, что я могу выпить одну рюмку, если посчитаю, что того требует ситуация. Он разрешает. Один этот факт заставляет меня думать, что в этой истории есть еще много чего интересного. Но я все равно не буду пить ни пива, ни виски. У вас есть содовая или вода? – спросил молодой полицейский.

– Это виски из лично выбранной мной бочки. Разбавлять его – почти святотатство! – воскликнул я, ухмыляясь. – Но, возможно, в холодильнике за вашим креслом найдется содовая, которая вам понравится. Люблю время от времени выпить что-нибудь кофеиносодержащее, так что, у меня есть кое-какие запасы.

Он потянулся назад, чтобы открыть встроенный холодильник.

– Что это за машина? Снаружи выглядит как обычный маленький гибрид. Но все в ней высокотехнологично. Необычная машина, – сказал он. – И кто вы?

Я проигнорировал явное замешательство молодого полицейского и сменил тему, спросив:

– Вы не женаты?

Он покачал головой.

– Ну, и я недолго буду женат. Вы когда-нибудь задумывались о браке, вернее, о его святости? Верности против неверности?

– Ну, да, – нерешительно протянул Гэри. – Я бы ожидал, что моя жена не будет трахаться на стороне, и я, чертовски уверен, что не стал бы этого делать. У меня была подружка, которая думала, что раз мы не женаты, то она может заниматься сексом с кем хочет. Больше мы не вместе, я не раз заставал ее трахающейся с парнем в нашей квартире.

Я спросил его, что он сделал.

– Чуть не натворил столько, чтобы меня выгнали из полиции. Я воткнул свое табельное оружие ему в яйца сзади и предложил разнести их в пух и прах. Когда вернулся домой, он уже трахал ее сзади. Если бы знал, что они записывают свой трах, то, может, и врезал ему по яйцам, но оружие бы не доставал.

Я засмеялся и протянул кулак для удара. Он усмехнулся в ответ.

– Конечно, он умолял, плакал, чуть не обделался, а потом попытался подать жалобу. Его отвели в сторону и сказали, что ему придется нелегко, если он будет добиваться чего-либо, и он, возможно, даже не сможет ходить по улице, не предъявляя через каждые квартал или два удостоверение личности. А если плюнет на тротуар, его арестуют. Он все понял и уехал из города. Я, конечно, все равно получил выговор с записью. Это был настоящий подарок, и только потому, что за несколько месяцев до этого в подобную ситуацию попал старший офицер, и его прикрыли.

– Ну, эта история получше, чем у меня, – признался я. – Я бы с удовольствием поймал этого ублюдка, когда он трахает мою жену. Хотя, возможно, я бы и нажал на курок. Но уж точно прибил бы ему по яйцам. Даже если этот ублюдок вдвое меньше меня и на дюжину лет моложе.

Гэри посмотрел на меня.

– Ладно, я так понимаю, что ваша жена изменяет, и вы знаете, с кем.

Я кивнул. Парень проницателен.

– Вы не заставали их на месте преступления?

Я покачал головой.

– Моя жена Донна выдала мне тупую фразу: «Нам нужно поговорить». Даже не сказала «дорогой». Меня уважают не больше, чем Родни Дэнджерфилда, – сказал я. – Я вернулся домой после долгого рабочего дня, а там меня ждали жена и свояченица с парой небольших чемоданов. Я вошел в дверь и попал в засаду.

– Черт! – воскликнул Гэри. – И что было?

– Мне сказали, что я – никчемный ублюдок, – сказал я, сделав глоток виски. – Ну, не в таких выражениях. Жена говорит, что она нашла кое-кого «более интересного», «более соответствующего ее потребностям», чем я. Дорис, ее сестра, сидит и ухмыляется, слушая. Я спрашиваю ее, о чем это она, и она отвечает, что нашла настоящего мужчину, ставящего ее потребности выше своих собственных и заставляющего ее чувствовать себя настоящей женщиной, – сказал я. – Ее сестра кивает головой, как одна из тех маленьких собачек, которые можно увидеть за задним стеклом автомобиля. Потом эта сука, то есть свояченица, и говорит: «У него достаточно денег, чтобы содержать ее так, как она того заслуживает! Так что, никаких споров по этому поводу и никаких разговоров о разводе. Лучше смирись и позволь ей развлекаться без всякой ерунды!» Далее она сказала, что этот парень достаточно мужественен, чтобы справиться с ними обеими в сексуальном плане и раскачать их лодки. Так что, видимо, для этого парня обе женщины – шлюхи.

– Вот это было больно. Не то, что «она изменяла». Эту часть я даже не успел до конца осознать. А то, что я не удовлетворял ее потребности и не давал ей почувствовать себя женщиной. Странно, но именно это было моей первой мыслью. К тому же то, что я не мог или не хотел ее содержать. Должен признать, что я был в замешательстве.

– Никогда раньше Донна не жаловалась на нашу сексуальную жизнь, поэтому я знаю, что в этом плане я адекватен и хорошо ее пользовал, но вот насчет «содержать ее так, как она того заслуживает» – это явно неправда. Думаете, я переделал эту машину, чтобы уберечься от вождения в нетрезвом виде? Я построил ее, потому что мой зять – хронический пьяница, и я пытался защитить его задницу. Выполнить свой долг члена расширенной семьи. Ему приходилось вводить PIN-код и дуть в анализатор, прежде чем сесть за руль после выпивки. Я всегда подозревал, что причина, по которой он пьет так много, скорее всего, в его стерве жене. Он был хорошим парнем и оставался с ней из-за своих детей, хотя те уже выросли. Однажды ночью этот идиот не смог завести машину и согласился подвезти одного из своих пьяных друзей на его машине, и оба погибли. Я забрал машину обратно.

– Давайте вернемся к вашей жене, мистер Джейкобс, – терпеливо сказал молодой полицейский. Я попросил его называть меня Джоном. – Ладно, Джон. Тогда расскажите мне об оставшейся части вашей встречи с женой.

Я усмехнулся.

– Вы ведь записываете все, не так ли? Я все еще не могу понять, почему вы сидите здесь со мной. У вас что, есть степень по психологии или что-то в этом роде? Это одна из тех новомодных, «политкорректных» вмешательств? – спросил я, делая глоток. – Не то чтобы меня это волновало. Я буду сидеть здесь и пить, пока вы меня не арестуете или мне не захочется в туалет.

– О, я понял. Вы подождете, пока я выйду, и арестуете меня либо за опьянение на публике, либо за мочеиспускание в общественном месте.

Гэри покачал головой.

– Нет, ни то, ни другое – это не более чем мелкий штраф. Один из моих начальников принял решение, что я должен сидеть здесь с вами, и именно это я и собираюсь делать. Я получил диплом инженера. Учился в колледже по программе ROTC (корпуса подготовки офицеров запаса) и после колледжа отслужил четыре года в армии. После демобилизации мне потребовалась работа, а в полиции как раз набирали сотрудников. Так что, уже два года как я здесь.

– Инженер, да? – спросил я. – Ну, может быть, позже я покажу вам, как устроена эта машина. Возможно, эта экскурсия вам понравится. В общем, вернемся к моей истории. Жена, Донна, говорит мне, что я – никчемное дерьмо. Не совсем ее слова, но смысл тот же. Ее сестра соглашается. Они подхватили свои маленькие чемоданы и, смеясь, вышли за дверь. Моя жена сказала, что будет дома в воскресенье днем или вечером, и мы все обсудим. Маловероятно, что я буду там, – пробормотал я.

– У меня есть дочь, только что закончившая колледж, и мне нужно ей позвонить. Но я слегка боюсь. Сейчас у нее очень уязвимый возраст. Она пытается начать карьеру и, возможно, общественную жизнь, впервые живя самостоятельно. Как я скажу ей, что ее мать – шлюха-изменщица? Хуже того. Что, если она уже все знала, но боялась мне сказать? Еще хуже, если она знала и потворствовала изменам моей жены? Такого предательства я не переживу!

Меня начало трясти. Я почти потерял сознание.

– Эй, парень! – резко сказал Гэри, чтобы вывести меня из этого состояния. – Ну, то есть, Джон, э-э-э, мистер Джейкобс.

Он сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. – Давайте разберемся с этим по порядку. Вы не разговаривали со своей дочерью, верно? – Я кивнул, а затем покачал головой, не зная, как ответить.

– Расскажите мне о ней.

Я слегка расслабился.

– Я люблю свою дочь. Она появилась всего через год после того, как мы с женой поженились. Мы женились, когда оба еще учились в колледже. Жена сказала, что больше никаких детей, и все, один ребенок, независимо от моего желания. Я знаю, о чем вы думаете, но да, моя дочь – от меня. Даже похожа на меня, вернее, на других женщин с моей стороны семьи. Слава Богу, хоть не такая уродливая как я.

Гэри рассмеялся, и мне стало легче.

– Она чертовски умна и решила изучать компьютеры вместо инженерного дела, хотя у нее и есть к этому способности.

– Может, вам стоит позвонить ей сейчас же? – предложил Гэри. Я отказался и покачал головой. Он пожал плечами, но я понял, что он не собирается оставлять это без внимания.

– Позже. ВОЗМОЖНО! – уступил я, будучи не в восторге от этой идеи. – Не хочу оставлять здесь свою машину, а когда сделаю это, меня нужно будет подвезти. Мне нужно об этом позаботиться. Я просто не готов уезжать. Это часть того, о чем я думаю. Я строю планы, как мне действовать дальше.

– Если будете продолжать пить это виски, то все равно не вспомните ни об одном из этих планов, – подсказал Гэри.

– Обязательно вспомню, – сказал я. – У меня есть диктофон. Я делаю записи. Простите, я должен был предупредить, что наш разговор автоматически записывается. Я просто предположил, что у вас включена камера.

– Я ожидал, что все, что я скажу, будет записано. Так вы знаете, с кем встречается ваша жена? – спросил Гэри. Я кивнул. Примерно в это же время он получил вызов по рации и отошел от моей машины, вернувшись через несколько мгновений.

– Мистер Джейкобс, кем вы работаете в компании «EsyncRobotics»? – спросил он. Я пожал плечами и ответил, что я – инженер.

Гэри улыбнулся:

– Более того, очень высокопоставленный инженер, верно? – Я кивнул.

– Это стало более серьезным делом, чем «сидеть и занимать ваше время». Мой капитан сказал, что вы – тот, кто разработал некоторые из этих передовых протезов. Он только что был на линии и сказал, что благодаря вам его дочь снова стала ходить. Вы разработали прототип функционирования конечности, помогающий существующим конечностям нормально функционировать. Это отвечает на вопрос, почему я сижу здесь и разговариваю с вами. Он лично попросил меня сообщить ему последние новости. – Я пожал плечами. – Очевидно, он в вас заинтересован. Пожалуйста, сэр, э-э-э, мистер Джейкобс. Не накосячте ради меня.

Я видел, что часть сказанного ему пришлось придержать при себе.

Мне стало интересно, откуда Эдди узнал, что со мной связались его сотрудники. Я подозревал, что он отметил мое имя, чтобы его немедленно уведомляли обо всем, что касается меня. На мой взгляд, это – не совсем законно, но приятно, что он обо мне заботится. Я знал Эдди еще с младших курсов. За два года до этого в аварии на лодке пострадала его дочь-подросток и лишилась возможности пользоваться правой ногой. Он с радостью разрешил мне использовать свою дочь в качестве подопытной для одного из моих прототипов, и теперь она стояла на ногах и ходила. Мы с Эдди остались близки, и я был рад помочь.

– Я хотел бы отвезти вас домой, сэр, – сказал Гэри. Я категорически отказался. – Может быть, тогда отвезти вас в гостиницу? Вы проспитесь, а завтра подойдете к делу со свежим взглядом.

– Серьезно? Думаете, завтра я стану смотреть на мир лучше, чем сегодня? – огрызнулся я.

– Нет. Я сказал «со свежим взглядом». Это значит, что голова должна быть ясной, – объяснил Гэри. – Принимать решения рационально, не будучи замутнен алкоголем.

Я сказал, что алкоголь мне нравится, и я еще не готов куда-либо идти. Он пожал плечами.

Он попытался немного отвлечь меня, спросив о протезах, которые я разрабатываю. Я ответил, что это – лишь одно из наших подразделений. У нас есть несколько проектов. Мы также работаем над функциями, позволяющими создавать самоуправляемые автомобили. Я видел, что некоторые технические аспекты его заметно заинтересовали. Он спросил, какие еще проекты находятся в разработке?

– Мы начали линию роботов с голосовым управлением, чтобы улучшить жизнь людей с параличом нижних конечностей. Дать им немного самостоятельности в повседневной жизни. Например, инвалидные кресла с голосовым управлением. Некоторые из наших устройств способны и на большее. Мы даже работали над роботизированными руками, которые могли бы поднимать предметы и даже помогать пользователю принимать пищу. Работали над роботом, способным вытирать парню задницу. У нас была небольшая заминка, когда один из наших тестеров разволновался и крикнул: «Эх, шлепни меня по заду и трахни меня грубо!»

Я сделал паузу, видя, как внимательно Гари слушает. Он на секунду уставился на меня и разразился хохотом. Я понял, что у него тоже есть чувство юмора, как и у меня.

– Расскажите мне, почему вы захотели стать полицейским? – спросил я. – У вас вроде бы есть технические способности и соответствующие документы. Почему не подали заявление в «EsyncRobotics»?

– Я подавал. Меня не принимали на работу. Я получил письмо, в котором говорилось, что мое резюме будет сохранено в файле, – сказал Гэри. – Я понял, что это – отказ, и что мое резюме оказалось в корзине. А мне нужна была достойно оплачиваемая работа на месте. Моей маме требовалась финансовая помощь, а моя сестра учится в колледже. Так что, все так, как есть.

Я был не настолько пьян, чтобы не заметить потенциал этого парня.

– Пришлите свое резюме напрямую мне и загляните ко мне через несколько дней. Сначала мне требуется решить несколько очевидных личных проблем, но я посмотрю, что можно сделать. Это если вас все еще интересует такая карьера.

Он пробормотал: «спасибо», затем глубоко вздохнул и вернулся к текущей задаче. Он не собирался позволять ни увести себя в сторону, ни, возможно, подкупить.

– Как вы узнали имя парня, с которым встречается ваша жена? – спросил он.

– Проследил за женой и ее сестрой до отеля «Марриотт». Никто не обращает внимания на подобный маленький гибридный седан. Я наблюдал за ними, когда они встречались с парнем в холле. Это было все что нужно. Парень обнял и поцеловал и мою будущую бывшую жену, и мою свояченицу.

Гэри недоверчиво посмотрел на меня. Он не стал уточнять, что я должен был знать этого человека, и я знал.

– Да, я знаю этого подонка. Смазливый засранец. Мне любопытно, намеренно ли он наставил мне рога или просто играет в игры, но он точно не богач, способный обеспечить моей жене лучшую жизнь, каким она его считает.

– Полагаю, что вы довольно прилично зарабатываете, мистер Джейкобс, э-э-э, Джон, – сказал Гэри. – Ну, то есть, если вы все-таки главный инженер. Ну, я предполагаю, что вы довольно пожилой человек, судя по вашему возрасту и тому, как вы говорите о работе. Интересно, почему ваша жена считает, что ей нужно больше денег? Или это она сказала просто так, чтобы парить вам мозги?

– Ааа, вам интересно, Донна – просто похотливая сучка, ищущая большой член, или она – жадная до денег сучка, думающая о том, чтобы обменять меня на что-либо получше? – сказал я. – Наверное, и то, и другое. У нас довольно активная сексуальная жизнь. Пару раз в неделю. Мне всего сорок пять, и в этом плане я не сильно сбавляю обороты. По крайней мере, так я думаю. Жена может с этим поспорить. Но, похоже, секс пару раз или более в неделю ее устраивает. Я слежу за тем, чтобы она получала от этого удовольствие. Любой из нас может начать что-то делать, и мы, кажется, совместимы. Думаю, что она просто начинает нервничать, и на такие мысли ее, вероятно, натолкнул разговор со своей стервозной сестрой.

– Моя свояченица – одна из тех неконтролируемых личностей. Играет в азартные игры и вдруг может выиграть несколько сотен баксов. Ну, знаете, сорвать небольшой джек-пот. В следующий момент проигрывает все обратно и идет к банкомату за новыми деньгами. Она скажет, что раз сорвала куш один раз, так это обязательно повторится. К концу вечера напивается до чертиков и остается без денег. У нее приличная работа, которой должно хватать на жизнь, но она постоянно на мели и едва в состоянии оплачивать счета, хотя ее дети уже выросли и уехали из дома. Похоже, моя жена постоянно ее выручает, и это стало причиной разногласий. Думаю, что она частенько подбрасывает сестре деньги. На самом деле я в этом уверен. Но стараюсь об этом помалкивать. После смерти моего зятя Дорис начала встречаться с разными мужчинами. От этого обсуждения этого я также держусь в стороне.

– Думаю, что большая часть проблемы с моей женой – это деньги. С ее точки зрения я не приношу домой достаточно денег. Она работает администратором в школе, так что, доход у нас двойной. Живем мы хорошо, у нас скромный, но очень хороший дом, и я оплатил обучение дочери в колледже, чтобы ей избежать студенческих кредитов. Как минимум раз в неделю мы ходим в хороший ресторан. Пару раз в год путешествуем, и она иногда покупает себе украшения, особенно когда мы отправляемся в круиз. Но ей надо большего. Более шикарные машины, хотя нашим всего пара лет. Она разозлилась, когда я выкупил эту машину у свояченицы в обмен на один из наших пакетов финансовой помощи. Она сказала, что простой гибрид – это ниже нашего достоинства, хотя этот автомобиль приспособлен далеко не для простых целей. Она ездит на маленьком спортивном купе, но хочет большего. Утверждает, что я должен пойти и потребовать повышения зарплаты. Я знаю, что могу его получить, но она просто потратит эти деньги или отдаст их своей сестре, и мы вернемся к тому, что было.

Я не стал добавлять, что у моего брата дом красивее или, как минимум, больше, чем у меня, но и детей у него больше. Много лет назад я сказал Донне, что большой дом с большим количеством бесполезных незаполненных спален нам не нужен. Она так и не сдвинулась с места в вопросе «больше детей».

– Не хочу быть засранцем, но мне кажется, что ваша жена недовольна тем, что вы не настаиваете на повышении зарплаты. Она считает, что вы должны требовать ее, даже если сами считаете, что ваш образ жизни вполне устраивает. Она считает, что вам стоит лишь попросить, а вы отказываетесь, – предположил Гэри.

– Ну, частично это связано с тем, что мой брат – мой босс, – сказал я. Гэри в замешательстве посмотрел на меня. – Да, Боб – генеральный директор и главный управляющий. Дело в том, что мы получаем одинаковый доход, о чем моя жена тоже знает. Просто она считает, что мы оба себя недооцениваем.

Раскрывать остальную часть истории я не хотел. Не в этот момент и не перед малознакомым человеком, который услышал о моей личной жизни больше чем следовало. Мы с Бобом не только работаем в компании «Esync», но и владеем ею, точнее, контрольным пакетом акций, принадлежащим нашему трасту. Мы установили такой уровень дохода, чтобы он был комфортным, но не чрезмерным.

Мой старший брат Боб тоже был инженером, но ему понравилась деловая сторона, и он получил степень в области управления бизнесом, а после окончания университета открыл небольшую фирму по производству компьютеризированных блоков управления для различной электроники. Мы воспользовались деньгами из нашего наследства, запертого в трасте. Этот траст оплатил нам обоим обучение в колледже.

Конечно, Боб «взял» меня на работу еще до окончания колледжа. Компания платила мне, пока я учился в колледже, чтобы получить высшее образование. В то время я уже был женат, у меня был ребенок, поэтому моя жена была рада этим деньгам. Просто мы никогда не говорили другим о том, как устроена инфраструктура компании. Наши семьи считали, что мы просто занимаем руководящие должности, потому что работаем в компании с самого ее основания. Чтобы обеспечить работу компании, мы сумели нанять талантливых специалистов, хотя уже много лет большинство работников нанимает наш отдел кадров.

Траст защищает компанию, но все наши индивидуальные активы подпадают под действие законов о совместной собственности. Именно об этом думал я, когда в мое окно постучали Гэри и его напарник.

– Значит, ваша жена считает, что вы слишком мягкотелы, идя на поводу у своего брата и не требуя, чтобы вам платили столько, сколько вы стоите, – предположил Гэри. Я кивнул.

Он не стал говорить или спрашивать об этом, но я понял, что ему интересно, не тряпка ли я. Возможно, в глазах жены я и был таким. Но я доволен своей работой и своим нынешним образом жизни. Мы могли бы жить еще лучше, если бы она не тратила наши деньги на свою сестру.

– Ну, что, вы уже приняли какое-нибудь решение? – спросил он.

Я сказал ему только о том, что буду разводиться. Не собираюсь мириться с неуважением. К черту двадцать четыре года брака.

– Я думаю, вам нужно поговорить с дочерью. Вы можете бояться ее реакции, но вам нужно ее услышать, – предложил он.

Я неохотно кивнул. Тогда он предложил отвезти меня домой, а когда я замялся, сказал:

– Ну, вашей жены ведь там нет. Но я понимаю, почему вы не хотите там оставаться. Ну, знаете, чтобы вас воспринимали как отвергнутого мужа, ждущего, когда вернется домой его жена.

Я поднял средний палец. Он пожал плечами и улыбнулся, понимая, что получил ответную реакцию.

– На вашем месте я бы собирал вещи своей жены и пытался установить свою территорию. Но если ситуация у вас будет как у одного из моих сослуживцев, то ваша жена просто переедет обратно. Я бы, как минимум, обеспечил сохранность своих личных вещей. Смените комбинацию на сейфе, если он у вас есть. Соберите важные бумаги. Только никаких поездок сегодня.

– Я думал об этом, – признался я. – Просто не хотел рисковать тем, что разозлюсь и начну громить дом. Или, может быть, сожгу все дотла. Я фантазировал на эту тему. За дом уплачено, и не думаю, что это будет преступлением, если я не подам на страховку.

Гэри покачал головой.

– Напиться и остановиться в гостинице, конечно, дешевле, чем позволить своему гневу взять верх над здравым смыслом и выйти из себя. За поджог вас, скорее всего, не арестуют, но ваша жена все равно сможет подать на вас в суд за то, что вы уничтожили ее вещи, даже если она и не станет предъявлять обвинения в вандализме. К тому же, она владеет половиной всего этого. Не стоит рисковать.

Он остановился и нахмурился.

– Даже то, что моя девушка изменила мне, не стало причиной того, чтобы выгнать ее. Не по закону. Поскольку она уже жила там, и это считалось ее домом, она смогла остаться. У нас какие-то дурацкие законы о выселении.

Я спросил, как он с этим справился?

– О, она осталась в квартире, но это не значит, что я должен был оставаться с ней. Поэтому я вывез все свои вещи, имею в виду ВСЕ свои вещи. Мебель была моей, поэтому, когда я закончил, все, что там осталось, – это ее одежда, висевшая в шкафу, а то, что из комода, было аккуратно сложено на полу. Ее туалетные принадлежности все еще находились в ванной, а компьютер, книги и прочее – на полу. Я оставил в холодильнике продукты, потому что кое-что из них купила она, но ни чашек, ни тарелок, с которых можно было бы есть, ни кастрюль, в которых можно было бы готовить... Мне помогали приятели, так что, все они были свидетелями того, что ничего не было разрушено или испорчено.

Это вынудило меня рассмеяться. Именно так, или заплакать, когда я думал о том, что эта часть моей жизни закончилась. Мой брак разрушен. Я просто не мог позволить Донне так обращаться со мной. Когда Гэри в очередной раз предложил мне позвонить дочери, я согласился. Сначала я попросил его отвезти меня в аптеку, чтобы купить зубную щетку, а затем – в гостиницу, оговорив, что это будет НЕ «Марриотт». Как только зарегистрировался, я позвонил дочери. Гэри позвонил одному из своих сослуживцев, чтобы тот заехал за ним, и после того как мы обменялись номерами телефонов, он уехал.

– Папа, почему ты в гостинице? – сразу же спросила моя дочь Джун. – Между тобой и мамой что-то случилось?

Я сказал, что предпочел бы поговорить с ней лично, если она свободна.

– Да, конечно, я свободна. Я ушла ужинать с подругами, но всегда готова прийти на помощь тебе. Приеду, как только смогу.

Повесив трубку, я понял, что забыл сказать ей, чтобы перед нашим разговором она не звонила матери, но потом решил, что мне все плевать, если она и позвонит.

– Что происходит? – спросила Джун, едва я открыл дверь в свой номер. Она нахмурилась, глядя на мое полупьяное состояние. – То, что ты пьян, означает, что мама что-то натворила. Полагаю, что то, что она сделала, было глупым и обидным. Она не настолько глупа, чтобы пытаться тебя выгнать. Ты бы уперся изо всех сил. Она тебя бросила, да? Уехала с тетей Дорис?

Я спросил, как она об этом узнала.

– Проезжала мимо дома, но не останавливалась. На подъездной дорожке стоит машина тети Дорис, но в стороне, перед вашей частью гаража. Не могу сказать, была ли там мамина машина, – сказала Джун. – О, черт. Они что, уехали вместе на вечеринку или, э-э-э, или еще чего похуже?

Последнее Джун спросила, подойдя поближе, чтобы увидеть мою реакцию. Я кивнул.

– Черт! – воскликнула она, обняла меня и прижалась ко мне, плача. – Мне так жаль, папочка.

Я не смог сдержаться и начал всхлипывать. Несмотря на злость и чувство обиды, которое оставила во мне жена, я знал, что моя маленькая девочка на моей стороне.

– Я любил ее, но не могу с таким мириться. Двадцать четыре года впустую, – сокрушался я.

– Не впустую. Просто все начинается сначала, папа. У тебя есть я! – провозгласила Джун, когда мы обнялись. Я был счастлив, что она не стала сразу же протестовать и говорить, что я должен простить.

Наконец, я вынужден был спросить.

– А ты знала что-нибудь об этом? Какие-нибудь предварительные знаки?

Она покачала головой, потом заколебалась, прежде чем продолжить:

– Ну, я подозревала, что что-то не так. Они с тетей Дорис много времени проводили вместе. Ты, конечно, это заметил, – предположила Джун. Я согласился. Иногда она даже оставалась ночевать в доме своей сестры. Зажглась лампочка.

Джун продолжила:

– Ну, Дорис много гуляла. Имею в виду – походы в бары, танцы и все такое. Она не говорила об этом прямо, но я уверена, что она спала с кем попало. Она видела какого-нибудь парня и комментировала, что у того симпатичная задница. И все в таком вот духе. Мама сказала, что и ей бы хотелось так делать. Потом быстро добавляла что-то вроде: «но я замужем». А иногда она жаловалась, что ты можешь зарабатывать больше. Все, что тебе нужно, это пойти и попросить о повышении. – Джун покраснела. – Не люблю так говорить, но мама несколько раз говорила: «Если бы у твоего отца выросли яйца, он мог бы пойти и потребовать, чтобы ему платили столько, сколько он стоит. Ради всего святого, он даже не может противостоять собственному брату!»

Я пожал плечами и сказал, что у нас достаточно денег, чтобы жить хорошо, если Донна не будет их тратить.

– О, я знаю. Видела, как она тратит деньги. Особенно после того, как ты не позволил мне этого. Все время, пока я училась в колледже, ты давал мне пособие. То есть даже после оплаты всех моих счетов. Говорил, чтобы я считала это своей зарплатой за то, что учусь и получаю хорошие оценки. Я должна была жить на эту сумму или обходиться без нее. Думаю, ты специально ограничил количество получаемых мной денег, чтобы я научилась вести бюджет, – сказала Джун.

Она прервала разговор, заглянув в мини-бар.

– Не могу пить это пойло неразбавленным. Мне нужно его с чем-нибудь смешать. Ты готов заплатить высокую цену за этот мини-бар или мне спуститься вниз и воспользоваться автоматом с содовой в коридоре? Мне необходимо выпить, пока ты будешь мне рассказывать, что случилось.

Эта мысль вынудила меня рассмеяться. Даже сейчас она смотрела на это с точки зрения экономии. Она – моя дочь.

– Во-первых, это не «пойло». Это дорогое виски из выбранной мною бочки. Мне оно обошлось более чем в пятьдесят долларов за бутылку. Но не надо никуда ходить. Мы потратим деньги. Половина из них все равно достанется твоей матери, когда мы разберемся с имуществом.

Это заявление выбило Джун из колеи.

– Значит, это не то, что ты готов забыть и простить? Это больше, чем просто спор о деньгах, – сказала Джун.

Я сказал, что гораздо больше, и все изложил. Подробно рассказал о том, как я провел время с момента возвращения домой до ее появления, включая то, что видел, как ее мать и тетя делали в холле отеля «Марриотт».

– С тобой в твоей машине сидел полицейский, а потом отвез тебя сюда? – спросила она, пораженная. Я кивнул.

– Он – хороший парень, – сказал я. – Умный. Добьется успеха в любом деле. Он дал мне несколько советов. Например, не возвращаться домой и не сжигать его дотла или не выбрасывать все мамино дерьмо на лужайку, чтобы видели соседи. Хотя я и не собираюсь ни от кого ничего скрывать. Она приняла свое решение. Я принял свое. Что касается меня, то я дам всем понять, какая она изменяющая сука. Возможно, ей даже понравится реклама, что она присутствует в меню и доступна. Возможно, она заблуждается настолько, что думает, будто сможет поменять меня на более выгодного, как она сказала. А может быть, она пытается протолкнуть какую-то программу, чтобы заставить меня принять ее новое решение делать то, что хочет она. Под этим я подразумеваю, что она должна понимать, что не сможет делить одного и того же парня со своей сестрой. Не в долгосрочной перспективе. Вся эта идея просто глупа. Это она трепала языком.

– Ты сидел и обдумывал все это, сидя в машине и выпивая? – спросила Джун, слегка забавляясь.

– Я не такой глупый, как все думают, – сказал я. – Могу обдумать ситуацию. Твою мать не просто внезапно охватил какой-то порыв стать шлюхой. Она и твоя тетя это спланировали. Должно быть, это готовилось довольно длительное время.

Джун, слушая, кивнула.

– Раньше меня беспокоило то, как много она могла тебе рассказать. И не в деле ли ты.

Это вызвало реакцию. Джун уставилась на меня с открытым ртом, который превратился в оскал, а затем смягчился. На глазах появились слезы.

– Ты не можешь всерьез поверить, что я бы участвовала в каком-либо плане, чтобы подставить тебя, папа!

Я покачал головой. Я точно знал, что она не догадывалась о намерениях своей матери.

– Просто сегодня, когда я сидел и пил, в голову лезли всякие мысли. Как это получилось, что произошло на самом деле, кто об этом знает? – сказал я. – Мысли были самые разные.

– Ну, вот что могу тебе сказать, – заявила Джун. – Она хоть и моя мать, но это не помешает мне сказать ей, какой тупой сукой я ее считаю, – и она спросила меня, что я планирую делать в ближайшей перспективе.

Я передал ей слова Гэри о том, как он справился с изменой своей девушки.

– Он не эксперт, но я должен поаплодировать тому, как он справился с ситуацией, – сказал я. – Он был решителен, действовал прямо, но сохранил хладнокровие. Я надеюсь быть столь же хладнокровным. Но могу сказать, что пути назад нет. Я просто не смогу этого простить. Это не какая-то разовая ошибка по пьяни, которую можно сгладить с помощью консультаций. Это – сознательное решение уничтожить меня. Утереть мне нос. Твоя мать может попытаться мне сказать, что это – просто секс. Или что она просто пыталась привлечь мое внимание.

– Ну, если так, то она все испортила, – сказала Джун. – Ты всегда был строг со мной. Не то чтобы я не могла добиться от тебя многого, но я понимала, когда переступала черту. Твоя нижняя губа слегка дрожала, когда ты злился. И ты как бы отводил плечи назад, когда твое решение было окончательным. Тогда я понимала, что игра окончена. Думаю, сейчас не время обсуждать, как ты помог мне убедить дядю Боба дать мне работу в «Esync»? – с ухмылкой спросила Джун.

Я знал, что она подала несколько заявок и получила несколько предложений, но все они были за пределами штата.

– Теперь мне придется оставаться рядом с домом, чтобы поддержать тебя.

Я рассмеялся, но почувствовал себя намного лучше.

Я хотел, чтобы она была самостоятельной и делала то, что лучше для нее, поэтому никогда не подталкивал ее к тому, чтобы она работала на нас с Бобом. Конечно, я был бы рад, если бы она пришла работать в семейный бизнес. Но сейчас не время для больших открытий.

– Мы все уладим, дорогая, – только и сказал я.

Мы с Джун сидели и разговаривали несколько часов. После нескольких рюмок она была слишком пьяна, чтобы сесть за руль, поэтому мы отправились в холл за бесплатной зубной щеткой. Она спала на другой двуспальной кровати. Я слышал, как пару раз она вставала, чтобы сходить в туалет.

***

Проснулся я от звуков работающего душа. Появилась полностью одетая Джун, ее волосы были влажными.

– Мне надо заехать домой переодеться, потом поеду в дом. Ты принимай душ, выписывайся и встречай меня там. Нам нужно начать разбираться с делами, – приказала она.

– Сразу и без завтрака, босс? – спросил я. Она усмехнулась моему сарказму и строго сказала, чтобы я поднимал свою задницу, принимал душ и тоже поехал домой переодеваться, а о завтраке поговорим потом. Мне очень не хотелось ехать домой одному. Я подумал, что могу передумать и в качестве публичного заявления вывалить часть мусора Донны во дворе, а она пусть сама его убирает.

Я не торопился и через два часа подъехал к своему дому и увидел, что у подъезда стоит машина Джун. На улице также стоял пикап, которого я никогда раньше не видел. Зайдя внутрь, я увидел, что Джун пьет кофе с Гэри, офицером, с которым мы познакомились накануне.

– Ты говорил мне, насколько Гэри, э-э-э, офицер Дженсен был полезен. Поэтому я записала его номер телефона и позвонила ему сегодня утром, – предложила Джун в качестве объяснения.

– Это не вызовет у вас неприятностей? – спросил я молодого человека. Он пожал плечами и сказал, что он не на службе, и сегодня у него выходной. Он уверен, что его капитан все поймет, а если и нет, то он все равно подумывает о смене профессии.

Я пошел переодеваться.

– Гэри, могу я попросить отбуксировать ту машину, что загораживает мне доступ в мой гараж? – спросил я. Он усмехнулся и сказал, что это – мой дом, поэтому я могу вызвать эвакуаторную компанию и убрать машину. А тот, кто оставил машину в моем гараже, должен будет заплатить за буксировку и сорок баксов в день за штрафстоянку, когда ее заберут.

Джун позвонила в местную фирму, предлагавшую услуги по хранению вещей в помещениях с регулируемым климатом, и забронировала место. Уже через непродолжительное время большая часть моей одежды и все личные вещи, которых я не хотел терять, были надежно заперты. Я даже взял с собой постельное белье, полотенца, кровать и комод в гостевой комнате, кресло и телевизор с большим экраном. Забрал повседневную посуду, но оставил Донне ее хороший фарфор. Я не преминул вычистить и винный шкаф. Мелочь, но я не собирался оставлять ничего из этого.

У нас еще оставалось время.

– Папа, тебе нужно одобрить несколько вещей, что я для тебя сделала. Например, перевела половину твоих денег. Я воспользовалась своим сберегательным счетом. Все это можно сделать через Интернет, ты же знаешь, так что, я просто действовала от твоего имени. Сегодня утром позвонила твоему инвестиционному брокеру и сказала, что ты – в процессе развода, и спросила, стоит ли тебе прийти лично или он может заблокировать твой счет. Он сказал, что такое случается постоянно, и он может это сделать. Заблокировать его очень просто. А чтобы разблокировать, нужны ты и мама вместе или решение суда. Ты не против? – Я кивнул. Она усмехнулась. – Хорошо, потому что именно так я и сделала. А также аннулировала твои кредитные карты. Заявила об их краже, но перед этим погасила остаток с твоего банковского счета. Все твои данные были у тебя на столе. Я знаю, что ты бросаешь свой блокнот с PIN-кодами и паролями где попало.

Я спросил, как мне быть с деньгами.

– Ну, я оставила достаточно, чтобы ты мог снять в банкомате наличные на сумму до четырехсот. Плюс, помнишь ту кредитную карточку, что дал мне исключительно на крайний случай, пока я училась в колледже? Так вот, можешь ею воспользоваться. Счет – на оба наших имени.

– Черт! Ты в курсе всех дел. Ты что-то имеешь против своей матери? – спросил Гэри.

Я думал, что этот человек сгорит дотла от взгляда, которым его одарила Джун.

– Нет. Моя мама поимела моего отца, желая повсюду шлюховать. Если бы ситуация была обратная, и это мой отец вышел за рамки, я бы сделала то же самое, чтобы помочь маме. Я пытаюсь быть справедливой. Просто не дам ей поиметь его, когда она об этом подумает. Не сомневаюсь, что мама будет пытаться вытащить деньги. Я знаю свою тетю. Она станет поощрять мою маму. И как только они поймут, что папа не собирается под них прогибаться, они начнут действовать, причем ЖЕСТКО.

Перед тем, как мы вышли из дома, зазвонил телефон. Это была Донна.

– Какого черта не работает моя кредитная карта? – спросила она. – Мне сказали, что было заявление о ее краже. Ты – придурок. Тебе обидно, что я нашла себе настоящего мужчину, а твое мальчишеское самолюбие не может с этим смириться. Так вот, я стою перед банкоматом и буду снимать все, что только смогу, по пути в банк, чтобы получить все до последнего цента, пока тот не закрылся. Ты не помешаешь мне хорошо провести эти выходные.

Я знал, что она сможет получить лишь около двух тысяч. Остальное Джун перевела. У нее будет достаточно, чтобы прожить несколько недель, если она не станет тратить их на сегодняшнюю вечеринку. Я готов был поспорить, что именно она будет оплачивать всеобщее веселье.

– Ты приняла свое решение, Донна. Я принял свое, – тихо сказал я. – Я разделяю наши жизни всеми возможными способами, пока не поговорю с адвокатом в понедельник утром. Между нами все кончено.

Я повесил трубку, прежде чем она успела ответить.

Джун и Гэри слышали разговор.

– Хочу есть. Пойдем поедим чего-нибудь. – Я знал, что не смогу найти квартиру, а оставаться в гостинице до конца выходных не хотел.

Я позвонил брату и спросил, не может ли он приютить меня на выходные.

– Какого хрена ты натворил? – спросил Боб. Я ответил, что вообще ничего. – Только не говори, что у Донны помутился рассудок, и она бросила твою жалкую задницу или выгнала тебя ни за что.

Я сказал ему, что все гораздо хуже.

– Что ж, комната для гостей готова. Тащи свою задницу сюда, если только тебе не нужно, чтобы я за тобой приехал. Кстати, надеюсь, ты прихватил все бутылки этого виски из выбранной бочки. Не оставляй ни одной, чтобы Донна смогла вылить.

Я сказал, что все бутылки в безопасности или на учете. Одну я уже пропустил через свои печень и почки.

– Не трать больше до приезда. Хочу, чтобы ты был достаточно трезв и объяснил, что случилось, пока не упьешься.

Я сказал, что что веду Джун куда-нибудь поесть и приеду через несколько часов.

Джун ухмылялась. Она посмотрела на Гэри, выглядевшего ошарашенным.

– О, мои дядя и папа постоянно выкручивают друг другу яйца.

Я пристыдил ее за язык.

– Я уже большая девочка, папа, и говорю и похуже. Как бы то ни было, Гэри, дядя Боб и папа всегда поддерживают друг друга. Их шутки ничего не значат. Можно сказать, что все становится серьезным, когда шутки заканчиваются. Держу пари, что следующий разговор у них будет откровенным.

После того как мы поели, они проследовали за мной до дома моего брата, а затем поехали своей дорогой.

Почти весь остаток выходных мы с братом провели в долгих беседах. Его жена Эвелин вначале выслушала немного и, пробормотав несколько замечаний типа «тщеславная, самодовольная сука», оставила нас наедине.

Я гадал, когда же услышу Донну в следующий раз. Она не позвонила мне, когда проверяла свой банковский баланс. Около пяти часов в воскресенье зазвонил мой телефон.

– Привет, Донна. – Я сказал это настолько ровно, насколько смог.

– Что ты, черт возьми, наделал? – почти закричала она. – Где, черт побери, машина Дорис? Я думала, ты просто разозлился и аннулировал кредитные карточки, пытаясь помешать мне хорошо провести время.

– Ты имеешь в виду тот кусок дерьма, что закрывал доступ в мой гараж? – спросил я. – Я ее отбуксировал. Не знаю, до скольких там работают в воскресенье, но их визитная карточка лежит на кухонном столе. Вам придется заплатить за буксировку и штрафстоянку, чтобы вернуть машину. Надеюсь, ты отложила на это достаточно денег с вечеринки.

– Неужели твое маленькое мужское самолюбие настолько уязвлено, что тебе пришлось выместить его на моей сестре? – сквозь зубы сказал Донна.

Я слышал, как на заднем плане кричит Дорис, по-разному обзывая меня.

– Я тебе говорила, что мы поговорим, когда я вернусь домой, и я скажу тебе, как все будет. Ты заплатишь за свою маленькую истерику. Знаешь ведь, что машина будет возвращена за наши деньги, а не за ее.

– Во-первых, твой комментарий о моем маленьком мужском самолюбии только что дорого тебе обошелся. Меня он бесит, – сказал я, закипая. – Во-вторых, мне неинтересно твое видение того, как все будет. Ты ясно дала понять, что что собираешься трахаться с кем попало, и что нашла себе мужчину получше, так что, насколько я понимаю, он может тебя забирать. Неужели ты всерьез думала, что я останусь здесь, чтобы слушать, как ты диктуешь мое будущее? Если оглядишься, то увидишь, что я вывез из дома много своих личных вещей. Я же говорил тебе вчера, что отделяю свою жизнь от твоей и просто заберу свое маленькое уязвленное самолюбие, оставив тебя с ним. Так что, если у тебя есть что-то дельное, говори или отключайся.

Я услышал, как она пробормотала:

– Все должно было быть не так.

На заднем плане я услышал слова Дорис: «Скажи этому слабаку, чтобы отвалил. Скоро он приползет обратно».

Я повесил трубку.

Удивительно, но я не расстроился. Внутри у меня был холод, просто «мороз». Я понимал, что позже, возможно, буду оплакивать гибель своего брака, но сейчас мне было все равно. Но мне, конечно, хотелось отомстить.

Я наполовину ожидал, что она, осмотрев дом, перезвонит мне, чтобы обругать, но ни от Донны, ни от Дорис я не услышал ни слова до конца следующего дня. Я взял выходной, чтобы поговорить с нашим корпоративным юристом, который быстро направил меня к адвокату по бракоразводным процессам. Мне сообщили обычную нерадостную новость о том, что происходит при разводе. Я потеряю половину всего.

К счастью для меня, мои деловые интересы защищал траст. Донна получала примерно такой же доход, что и я, поэтому вопрос об алиментах не стоит. У нас есть немного личных инвестиций, но всего около двадцати тысяч. Наши дополнительные доходы мы практически тратили на то, чтобы отправить Джун в колледж и выручить Дорис из ее финансовых затруднений. Нашим главным достоянием был дом, который я с удовольствием бы продал или позволил Донне выкупить мою часть, что, как я знал, она не может сделать без большого кредита. У нас нет детей-иждивенцев. Дорис иждивенкой не считается. Я планировал, что Донна будет обслужена к следующему полудню.

Я искренне полагал, что не услышу от Донны ни слова до тех пор, пока ей не вручат документы, а тогда это будут мстительные крики. Около четырех часов дня она позвонила:

– Я бы хотела поговорить, – тихо предложила она.

– Так говори, – ответил я.

– Не сейчас. Я еще на работе. Ты не можешь прийти домой, и мы поговорим наедине, – сказала она.

– Нет, – лаконично ответил я. – Ты можешь закрыть дверь своего кабинета и поговорить сейчас или перезвонить мне после того, как уйдешь. Но что касается того, чтобы я ехал к тебе домой ради двух или менее минут разговора, оно не стоит таких усилий.

– Что значит две минуты? Это все, чего стоит наш брак? – спросила она, недоумевая и начиная злиться.

– Нет, он стоит гораздо большего, – ответил я. – Время для серьезного разговора было до того, как ты начала распутство.

Я услышал, как она глубоко вздохнула, но прервал ее.

– Но я все равно готов поговорить. Я бы хотел услышать, что ты хочешь сказать. Но знаю, что сейчас появится твоя сестра, начнет разевать рот, и я выйду за дверь. Или она наделает глупостей и попытается заблокировать мою машину своей. Это приведет к одному из двух вариантов. Во-первых, я снова отбуксирую машину. Или разобью ее окно, чтобы получить доступ и разблокировать ее аварийный выключатель, чтобы я смог убрать ее с дороги. В этом случае меня арестуют.

Она сказала, что проследит за тем, чтобы ее сестра не появлялась.

– Еще одно, что сократит нашу беседу, – это то, что ты начнешь говорить то, что мне неинтересно слушать. Как только ты это сделаешь, я уйду. Так что, нет, поездка домой не стоит ни бензина, ни моего времени. То же самое касается ресторана или какого-либо общественного места. Перезвони мне, когда будешь в состоянии говорить.

Я повесил трубку.

Мне не пришлось ждать пятнадцати минут, пока она перезвонит. Я следил за своим телефоном. Наши телефоны были связаны приложением «Найди свой телефон», поэтому я знал, что она все еще находится в своем офисе. Мне было интересно, обдумывает ли она последние минуты свой подход или советуется с сестрой. Так или иначе, мне плевать.

– Привет. Теперь я могу говорить, – объявила она, когда я ответил.

– Хорошо, вот несколько основных правил, – сказал я.

Ее удивленное «основных правил» заставило меня усмехнуться.

– Да, во-первых, я не хочу, чтобы ты тратила мое время на объяснения того, что этот парень, с которым ты мне изменила, намного интереснее меня. Это лишь меня разозлит. Может быть, у него и член больше, но меня это не волнует. Ты никогда раньше не жаловалась и не предлагала попробовать что-то более авантюрное. Хотя и не знаю, что это может быть. Мы часто экспериментировали с разным. Только не говори, что он делал тебе комплименты и говорил, насколько ты красива. Это делал я. Кроме того, он, конечно, подлизывался к тебе. Именно так поступают парни, когда хотят залезть к тебе в штаны.

Я услышал еще один ах или, возможно, вздох, сказавший мне, что она и впрямь хотела это сказать.

– Я также не хочу, чтобы ты начала говорить, будто это был всего лишь секс, и что на самом деле ты любишь меня.

Еще один вздох.

– Мы вместе пользовались игрушками, и я знаю, что ты используешь их наедине с собой, и, конечно, я никогда тебя к ним не ревновал. Так что, не вздумай говорить мне, будто этот парень был не более чем фаллоимитатор. К нему прилагался человек.

На этот раз я услышал хныканье. Я подозревал, что разрушаю все ее аргументы еще до того, как она их приведет.

– И конечно, я не хочу слышать от тебя угроз, что если не подчинюсь твоему Новому Мировому Порядку, то твой новый жеребец будет заботиться о тебе так, «как ты того заслуживаешь». Это была дурацкая реплика, Дорис, перед твоим уходом. Если твой мальчик настолько богат, почему тебе пришлось пользоваться кредитными карточками в то утро или идти за деньгами к банкомату? То, что этот придурок может позволить себе номер в «Марриотте» и водит «корвет», вовсе не означает, что он богат.

Я съежился. Я выдал себя, показав, что знаю слишком много. Мне было интересно, поняла ли она это. Она поняла.

– Откуда знаешь, что он ездит на «корвете»? И Марри...

Я прервал ее, сказав:

– И последнее, но, конечно, не менее важное, не говори мне, что это был твой первый и единственный случай измены. То, как он приветствовал и тебя, и твою сестру, говорит о том, что он хорошо вас знает. Этот раз с ним точно был не первый. Мне плевать, второй это или сотый раз. Но вы обе трахались с ним и раньше.

– Ты следил за нами? – воскликнула она. – Я уверена, что ты не нанимал частного детектива. До вечера пятницы ты ни о чем не догадывался. Мы были так осторожны!

Я чуть не рассмеялся. Она совсем забыла про машину этого придурка. Я не хотел, чтобы это дошло до него. Пока нет.

– Итак, выслушав все эти правила о том, чего я НЕ хочу слышать, что скажешь?

Она начала плакать. Я дал ей выплакаться, потягивая свое пиво. Да, я холодно сидел и пил пиво, в то время как мой брак распадался.

– Мы вместе двадцать четыре года! – плакала Донна. – Разве это не стоит того, чтобы сохранить брак?

Я очень старался не рассмеяться. Это был вовсе не радостный или веселый смех. Это был недоверчивый смех.

– Об этом ты, очевидно, не подумала, начав изменять.

Снова вздох, и я прервал ее.

– Скажи, этот козел знал, что ты замужем? – спросил я. Она захныкала:

– Думаю, да. Ну, почти уверена. Ну, да, должен был, судя по тому, что он говорит. Он дал мне совет.

– Какого рода совет?

– Говорил, что если ты станешь трепать мне нервы, сказать, во сколько тебе обойдется развод. Ты потеряешь половину всего, что у тебя есть, и даже будешь вынужден платить мне алименты, – сказала Донна. Этот козел разыграл юридическую карту, – подумал я.

– Он сказал, что ты не захочешь, чтобы кто-нибудь узнал, что ты рогоносец, что ни один мужчина не хочет, чтобы об этом знали. Сказал, что я буду главной и смогу делать все что захочу, если правильно разыграю свои карты. Дорис говорила мне то же самое. Она ему верит. Она сказала, что некоторые другие женщины, которых она знает, заставили своих мужей подчиниться. Пусть у них и шаткие браки, но они не разводятся, потому что это обойдется слишком дорого.

– Значит, он знал, что мы женаты, и ему было плевать. А ты точно знала, что мы женаты, и, судя по всему, тебе тоже плевать, – сказал я. – Сейчас я спрошу тебя об этом, а ты решишь, действительно ли тебе есть что добавить. Чего, по-твоему, мы сейчас добьемся, разговаривая?

Она начала плакать.

– Я хочу, чтобы мы оставались вместе! Чтобы остались в браке. Ты и впрямь не можешь преодолеть свое хрупкое мужское самолюбие, да? – причитала она.

Не говоря ни слова, я повесил трубку.

Я мысленно попенял себе за то, что так быстро отреагировал. Мне хотелось узнать еще кое-что. Неужели этот мудак выбрал меня в качестве мишени? Знал ли он, кто я, или ему просто захотелось немного легкодоступной киски?

***

Орвилл Венделл Фонтенот III, или Трей, как его называли в компании, вошел в офис Боба сразу после обеда на следующий день, во вторник.

– Да, мистер Джейкобс, вы хотели меня видеть? – непринужденно спросил он.

Он удивился, увидев меня сидящим поодаль, но никак не отреагировал. Видимо, он не понял, кто я такой. Уверен, что он знал мою личность, но не связывал меня с той сучкой, которую трахал все выходные.

Трей Фонтенот был одним из наших официальных представителей по связям с общественностью и проработал в компании около года. В некоторых компаниях его называли представителем общественного мнения. Он был своего рода продавцом. Его работа заключалась в том, чтобы создавать нам хорошую репутацию в прессе и сглаживать любые проблемы с нашими клиентами. Не будучи совсем уж продавцом, он часто общался с нашими клиентами. Его работа была легкой. У нас практически нет проблем с имиджем. Его начальник занимается в основном пресс-релизами о наших разработках, организовывает показы и иногда экскурсии по нашим объектам. Основная работа Фонтенота заключается в продвижении нашего имиджа. Иногда он мог координировать свои действия с нашими клиентами, чтобы все были на одной волне в плане рекламы. Я считал это пустой тратой сил и денег. С моей точки зрения, мы должны были стоять только на своих собственных позициях. Теперь Боб со мной согласился. Как минимум, он был согласен с тем, что продолжать платить Фонтеноту зарплату – пустая трата денег.

– Слушай. В пятницу тебя не было в офисе, – сказал Боб. – Что ты делал? И как провел выходные?

Трей выглядел слегка смущенным.

– Я, э-э-э, провел пятницу с человеком из «Global Medical», Ларри Атвеллом. Он приехал из Нового Орлеана. Мы координировали наши действия по рекламе. А все остальные выходные я провел в компании нескольких дам. – Трей запнулся. – Могу ли я узнать, почему вы спрашиваете?

– Да, я слышал, что ты был в «Марриотт», где развлекал их. Полагаю, что и Атвелл был с вами. Надеюсь, это было не за счет компании, и эти женщины не проститутки, – заявил Боб.

– Нет, сэр! Мы на самом деле встретились с этими женщинами, чтобы хорошо провести время, но это было в пятницу вечером после нашей встречи. Этим женщинам мы не платили.

Боб спросил его, что это за приятное времяпрепровождение:

– Ну, сэр, это не ваше дело, поскольку не касается компании, но скажу вам, что это мое небольшое хобби – соблазнять желающих женщин и заниматься с ними сексом. Я приглашаю их на свидание, угощаю вином и обедом, а затем заманиваю в свою постель, чтобы немного развлечься. Это были две женщины, которых я знаю. Все происходило по полному согласию. Как это дошло до вас?

Боб покачал головой.

– Достаточно сказать, что дошло. Я хочу услышать эту историю. Садись.

Трей начал ухмыляться, расслабившись. Видимо, он считал, что проблем у него нет, и даже слегка гордился своими завоеваниями.

– Ну, сейчас я не женат. Развелся два года назад, потому что мне нравится играть на этом поле. Нравится соблазнять женщин. Я знакомлюсь с ними, угощаю их выпивкой, немного танцую и, если удается, приглашаю в постель. У меня это неплохо получается. И это весело. Никто не страдает.

Этому ублюдку – тридцать два года, и он хорошо выглядит. Я всегда считал его смазливым ублюдком. Казалось, он постоянно ухмыляется.

– Никто? – спросил Боб. – Сколько из тех дам, с которыми ты знакомишься, замужем? Неужели им плевать на свои браки?

Ухмылка Трея расширилась.

– О, это вы зря. Большинство женщин, за которыми я охочусь, замужем. Они – лучшие мишени. Это снижает риск застрять навсегда. Мы просто немного развлекаем друг друга. Они бывают двух типов.

– Один тип хочет немного незнакомого члена на стороне, маленькой грязной тайны, которую они могут скрыть от мужа. Это заставляет их чувствовать себя живыми. Сексуальными и, может быть, немного шаловливыми. Некоторые из них – настоящие шлюхи, им хочется расслабиться и оторваться по полной. Они делают для меня то, что, по их словам, никогда не делают для своих мужей и не делали с тех пор, как начали встречаться. Я трахать их в жопу. Заставляю брить свои киски и говорить мужьям, что они сделали это для них. Некоторые заставляют мужей вылизать их киски после того, как я в них кончу. Многие записывают это на телефон, чтобы потом показать мне, просто для дополнительного кайфа. Мы оба получаем от этого удовольствие. Ну, муж, конечно, ничего не знает. Просто думает, что трахает свою жену, которая вернулась домой с вечеринки вся разгоряченная и возбужденная.

– Второй тип немного сложнее, но работать с ним очень интересно. Это жены, желающие повысить свой статус. Муженек не может их возбудить, поэтому им требуется любовник получше. Некоторые из них хотят улучшить свое материальное положение и в самом деле желают уйти от мужа к новому парню с большими деньгами. Я ведь не просто так езжу на красном «Корвете». Эта штука притягивает киски. У меня даже есть несколько разных образов. Раньше я был Лэнсом Сазерлендом. В Шривпорте есть магазин пиломатериалов с таким названием. Я говорю женщинам, что приехал сюда, чтобы купить пиломатериалы для переработки и продажи в моей компании.

Боб спросил его, в самом ли деле женщины ведутся на эту фразу. Трей рассмеялся.

– Большинство даже не задаются этим вопросом. В барах меня знают как Лэнса, без фамилии. Но я использую кредитную карточку на это имя на случай, если ко мне так обратятся в гостинице или ресторане. Я расплачиваюсь по карте, и женщины ничего не замечают.

– В последнее время я стал Лэнсом Паркером, нефтяником. Сделал себе фальшивые документы и оставил их на столе в номере гостиницы. Я позволяю женщинам их увидеть – и думаю, что они выглядят солидно, – прежде чем забираю их вместе со своим ноутбуком и кладу в портфель перед нашей вечеринкой.

– Женщины трахаются и сосут, в то время как их мудаки сидят дома и дрочат, ожидая их возвращения. Некоторые из женщин даже думают, что я увезу их к лучшей жизни, если мужья их бросят. Думаю, даже если мужья об этом узнают, большинство из них через некоторое время прощают своих жен. По крайней мере, за мной не приходил еще ни один муж.

– Есть и третья группа жен, желающих заставить своих муженьков-куколдов соблюдать правила. Ну, знаете, подчиняться жене, иначе их лишат половины их дерьма. Я даю этим женам всевозможные советы о том, как поступить. Они дают понять куколду, что имеют внебрачную половую связь, и провоцируют его поднимать шум. Самое смешное, что закон и суды – на стороне жен. Мужа поджаривают на углях, а жене достаются сливки. Как в старой песне Джерри Рида, «она получила золотую жилу, а я – пустую шахту».

Боб спросил, как он знакомится с женщинами.

– Тусуюсь в нескольких клубах, куда приходят женщины, чтобы их подцепили. Это легко. Меня знают как хорошего парня, который может позволить себе номер в отеле «Марриотт», а не просто короткую возню на заднем сиденье. Или минет и ласки за клубом. У меня есть некоторая репутация. Я стараюсь вести себя как подобает. Некоторые женщины сами знакомят меня с другими. Примером может служить женщина с этих выходных. Они сестры, очень красивые. Им чуть больше сорока, и они обе очень сексуальны. Я познакомился и трахнул одну из них, а она познакомила меня со своей сестрой. Я уже несколько раз трахал их обеих, поэтому, когда Ларри приехал в город, я пригласил их присоединиться к нам в «Марриотт» на выходные, чтобы заняться горячим сексом без ограничений. Они сразу же согласились. Женщины любят, когда в них «тыкаются».

Его ухмылка превратилась в широкую улыбку.

– А как ты можешь позволить себе «Марриотт» каждые выходные? – спросил Боб. – Это должно быть дорого.

– В этом-то и прелесть плана, – предложил Трей, ухмыляясь, почти с удовольствием рассказывая эту историю. – Мой двоюродный брат – ночной менеджер. Он блокирует для меня номер заранее, а после полуночи изменяет его в компьютере, чтобы сказать, что тот был незанят. Я не плачу ни копейки. Приходят уборщики, видят, что номер требуется убрать, и убирают. Никто ничего не знает.

– В эти выходные я получил номер люкс, две спальни и гостиную, все бесплатно. Женщины думали, что я – крупный игрок или богач. Мы с Ларри трахали обеих шлюх во все дырки, и им это нравилось. Даже после смены подошел мой кузен, и они дважды трахнули его в качестве чаевых, – сказал Трей. Он не видел, как я сжал руки в кулаки. Мне так хотелось встать и ударить его по горлу, а потом отрезать ему яйца.

– Все это они сделали, и тебе не пришлось им платить? – спросил Боб, будучи, казалось, в восторге. – Ты использовал наркотики или алкоголь, или они просто шлюхи?

– Никаких наркотиков. Ну, никаких запрещенных препаратов. Мы с Ларри принимали виагру, чтобы наши члены были твердыми. Но даже тогда через некоторое время устаешь и требуется отдых. Никаких других препаратов, я в любое время могу пройти тест на наркотики. В прошлом я давал женщинам немного экстази, но это не стоит риска, а эти женщины были дикими. Единственное, чего они не стали делать, – это общаться девушка с девушкой. Обе сказали, что не смогут ничего сделать с сестрой. И можете не сомневаться, мы с Ларри изо всех сил пытались убедить их в обратном. Вот ЭТО было бы извращение!

По крайней мере, у Донны и Дорис есть хоть какие-то моральные принципы, – подумал я.

– Ну, по этому поводу у меня есть пара опасений, как бы интересно это ни было, – сказал Боб. – Во-первых, ты когда-нибудь преследовал кого-нибудь из женщин здесь, в «Esync»?

– Нет, сэр! – сказал Трей. – Мой папа рано научил меня никогда не сорить там, где я ем. Я знаю, что у нас есть жесткие правила небратства.

– Хорошо, значит, ты подбираешь женщин здесь, в городе. А когда выезжаешь за город, делаешь что-нибудь подобное? – спросил Боб. – Ну, то есть, ведь ты обеспечил развлечение Ларри Атвелла здесь. Делает ли он что-то подобное в ответ, когда ты приезжаешь туда? В связи с этим я хочу спросить, делают ли то же самое представители других компаний, с которыми мы работаем. Не хочу, чтобы это обернулось против нас.

– Только Ларри, – сказал Трей. – У «Global» есть квартира для приезжих высокопоставленных лиц, поэтому мы подбираем там женщин и пользуемся этим местом.

– Значит, ты подбираешь женщин и там, и здесь. Еще один вопрос: пройдет ли твой счет расходов проверку, если мы внимательно посмотрим? – спросил Боб. Внезапно Орвилл Фонтенот, он же Трей, он же Лэнс, сильно занервничал.

Боб улыбнулся, и я увидел, как он незаметно нажал на своем столе кнопку.

– Сейчас мы очень внимательно изучим записи о твоих расходах, и если обнаружим, что ты злоупотребляешь системой, то сделаем одно или оба следующих действия: привлечем тебя к ответственности за кражу или растрату, или как там это называется у юристов, но в любом случае вычтем деньги из твоей последней зарплаты.

– Последней зарплаты? – прохрипел Трей. – Вы меня увольняете? За что? За то, что я возил шлюх в отель?

– Да, ты кусок дерьма! Видишь ли, одна из тех шлюх, которых ты трахал в эти выходные, Донна, – моя будущая бывшая жена, – сказал я со своей стороны комнаты. – А вторая – моя свояченица.

Я был рад, что он ни о чем не догадывается. Он смотрел на меня несколько коротких мгновений, прежде чем пробормотал.

– О, черт!!!

В комнату вошла пара охранников, и Трей посмотрел на Боба, а затем на меня.

– Вы не можете меня уволить за то, что я трахал вашу жену! – заявил он, отыгрывая свою позицию. – Все было по обоюдному согласию! Это не моя проблема, что она хотела сделать из вас кукоолда. Я подам на вас обоих в суд за незаконное увольнение!

– Вам следует изучить закон. Луизиана – штат «по собственному желанию». Мы можем уволить вас по любой причине в любое время, если только это не связано с дискриминацией. А трах с женой вашего босса, конечно, не входит в эту категорию. Сейчас эти два джентльмена проводят вас в ваш кабинет, чтобы вы собрали свои личные вещи. Я бы посоветовал вам уйти, пока кто-нибудь из сотрудников не узнал, каким ничтожным куском дерьма вы являетесь.

Трей сменил тактику.

– Увольте меня, и я расскажу всем, что трахнул вашу жену и сделал из вас куколда! – Он усмехнулся. – Все узнают, что она и ее сестра – абсолютные шлюхи!

– Пожалуйста, сделай это, – умолял я. – Это избавит меня от лишних усилий.

– Ты хочешь, чтобы тебя называли куколдом? – недоверчиво спросил он, сделав паузу.

– Я не хочу, чтобы кто-то подумал, что я несправедливо обращаюсь с женой, разводясь с ней, – ответил я. Когда его выпроводили, он стал громко орать, что его увольняют «за то, что он трахает жену Джейкобса».

– Что скажешь, если мы уйдем пораньше, братишка? – сказал Боб с ухмылкой. – Хочу выпить пива или три подряд. Через пару часов у нас будет еще одна серия, к которой надо готовиться.

Я согласился. Меня трясло от прилива адреналина, но я позволил Бобу вывести себя за дверь. Я знал, что его секретарша и ребята из службы безопасности подслушивали весь разговор. Если учесть это и громкие заявления Трея, то к концу рабочего дня все в компании будут в курсе. Меня это нисколько не волновало.

– А ты знаешь, ведь Трей кричал, будто трахнул жену Джейкобса, но не сказал, какого именно Джейкобса, – рассмеялся я.

– Эвелин будет в бешенстве, если люди подумают, что – ее, – застонал Боб.

– Теперь мне и впрямь нужно пиво, – сказал он. – Трею лучше уехать из города, Эвелин может найти его и кастрировать.

Мы рассмеялись, уходя.

***

Мы с Бобом сидели в его гостиной и потягивали пиво в пять часов, когда зазвонил мой телефон.

– Время начинать шоу! – сказал я. С нами сидели моя дочь Джун и молодой полицейский Гэри. Они, похоже, наслаждались обществом друг друга и сидели бок о бок на диване. Я понял, что они проводят вместе достаточно много времени, когда жена Боба Эвелин пригласила Джун на воскресный обед, а та отказалась, сказав, что у нее свидание с мужчиной, с которым она только что познакомилась. Она была слишком занята, чтобы встретиться со мной и в предыдущий вечер. Я ничуть не удивился, когда он сопровождал ее сегодня днем, и, честно говоря, полностью одобрял это.

– Ты – жалкий кусок дерьма! – прогремел из динамика моего телефона голос Донны. – Ты хоть представляешь, как я была унижена? Ты хоть понимаешь, что мог стоить мне повышения, а может быть, и работы? Как ты мог так поступить? После стольких лет нашей совместной жизни?

– Ну, надеюсь, что свою работу ты не потеряешь, – ответил я, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. – Мне бы не хотелось платить алименты своей безработной бывшей жене. Но мне совершенно безразлично, если под угрозой окажется твое продвижение по службе. Возможно, ты этого заслуживаешь. Честно говоря, я приурочил обслуживание тебя к началу заседания школьного совета. И видел, что ты была глубоко унижена. Но ЗАЧЕМ мне это делать после наших совместных лет? Помнишь, как ты насмехалась надо мной, говоря, что твои блядки и измена мне задели мое хрупкое мужское самолюбие? Ты даже повторила эту фразу, когда мы разговаривали вчера. Что ж, надеюсь, и твое хрупкое ЖЕНСКОЕ самолюбие получило удар. На видеозаписи, которую я видел, это выглядело именно так.

– Видео?!! – взвизгнула она.

– Конечно. Мой адвокат сказал, что мне не стоит присутствовать при этом, поэтому я послал кое-кого это записать, – сказал я. – Кстати, о видео. Я собираюсь послать тебе видеозапись, на которой Орвилл Венделл Фонтенот Третий, или, лучше сказать, ГОВНЮК, подробно рассказывает о том, что в течение всех выходных вы с Дорис были его шлюхами. О, совсем забыл. Ты же не знаешь его под этим именем. Но он рассказал нам с Бобом, как в прошлые выходные много раз насаживал вас на свой ЛЭНС во все три ваши дырочки.

Было отчетливо слышно тихое «Лэнс?» Донны.

– Да, похоже, он работает или, точнее, работал в «Esync», а хобби у него такое: соблазнять замужних шлюшек в местных пикаперских заведениях. Он довольно подробно рассказал о том, как они с приятелем поимели вас и Дорис во все три дырки, и даже пригласил в комнату своего кузена, чтобы тот присоединилась к вам. Теперь я бы посоветовал тебе побыстрее найти адвоката, чтобы ты смогла подписать и вернуть документы о разводе. Мне бы не хотелось рассылать копии этих видео всем подряд. Например, твоим родителям. Они уже в возрасте. Вряд ли они захотят услышать, что обе их дочери – шлюхи с тремя дырками. Они мне нравятся, но есть предел тому, насколько я буду их щадить. Не хочу, чтобы они считали меня плохим парнем в нашем разводе. Вы с Дорис должны это гарантировать. Да, такова часть моего ХРУПКОГО МУЖСКОГО САМОЛЮБИЯ, но не я здесь злодей.

– Итак, я очень честен в предложенных условиях. Равный раздел без алиментов. Как только продашь дом, можешь даже продолжать помогать сестре материально, ну, как минимум, какое-то время. Пока у тебя не закончатся деньги. Я бы посоветовал вам съехаться и распоряжаться деньгами. Знаю, что это она дала тебе плохой совет и познакомила тебя с Орвиллом или Лэнсом, как он хочет, чтобы его называли, но вы двое еще можете все уладить. Ну, если ты не позволишь своему ХРУПКОМУ ЭГО встать у тебя на пути.

Я услышал, как она рыдает, когда мы отсоединились.

Пожав плечами, я оглядел комнату.

На видео ей потребовалось время, чтобы перестать плакать, после того как ее обслужили. Интересно, сколько времени ей понадобится теперь? Я никогда не узнаю.

Я видел видеозапись, где ее обслуживали, до того, как позвонила Донна. Она только что пришла со встречи со школьным советом. Там обсуждали ее продвижение по службе в системе школьного управления. На видеозаписи она выходит улыбающаяся, за ней следуют несколько членов совета. Я подозревал, что все прошло очень хорошо в ее пользу. Это выражение сменилось выражением растерянности, когда к ней подошел молодой сотрудник службы судебных курьеров и спросил, не она ли Донна Джейкобс. Когда она подтвердила это, ей вручили конверт, и она услышала заявление о вручении.

Но поскольку она повторила эту дурацкую фразу, где я не смог пережить ее измену и потребность в дополнительном мужском общении из-за своего хрупкого мужского самолюбия, я пошел еще дальше.

Мужчина, одетый как старинный глашатай, прокричал через фойе, громко объявляя:

– Слушайте, слушайте! Донна Джейкобс, теперь известная как ИЗМЕНЯЮЩАЯ ШЛЮХА, была обслужена! – Тут же две молодые женщины, стоявшие по бокам от него, заиграли на дудочках. Сначала я подумал, что они собираются просто протрубить, но они заиграли мелодию, звучавшую как песня на свадьбе: «А вот и невеста».

Затем все трое запели:

А вот и шлюха!

Вся наряжена!

Ее браку конец!

Она в жопе!

Они повернулись и вышли из зала, наигрывая мелодию на своих дудочках. Видео закончилось тем, что Донна рухнула на колени и разрыдалась.

Никто не обратил внимания на молодого полицейского, стоявшего в стороне с мобильным телефоном и записывавшего происходящее.

– Папа, Гэри записал это ради тебя, но, пожалуйста, не отправляй это, – умоляла моя дочь Джун. – Я умоляла его не записывать, но он сказал, что обещал тебе. Сказал, что его слово – скала.

Я ответил, что единственным человеком, который сможет увидеть это видео, будет ее мать, если только станет бороться с разводом. И, конечно же, по окончании Донна получит копию видеозаписи интервью Фонтено.

Эпилог

Донна не стала бороться с разводом. Ее адвокат сказал, что мои условия разумны и соответствуют действующему законодательству о разводе. Как и ожидалось, она умоляла пойти на консультацию, чтобы спасти наш брак. По ее гневному взгляду, когда она открыла рот, чтобы сказать, что я не могу пережить ее поступки и простить ее после двадцати с лишним лет брака, я понял, что она собирается снова упомянуть о моем хрупком мужском самолюбии.

– Скажи, давай. Скажи еще раз про «хрупкое мужское самолюбие». Если я хоть раз услышу, как ты или твоя сестра произносите эту фразу, я разошлю все видеозаписи. Особенно твоим родителям, – сказал я. Она замолчала и плача, уставилась на меня.

Ей было ненавистно, что приходится продавать дом, которым мы владели. Пока ее не заставили продать дом, он был ей не по душе. А теперь это был дворец. Я очень надеялся, что она не отдаст слишком большую часть вырученных денег на оплату счетов своей сестры. Джун сказала, что вмешается и постарается этого не допустить. Мне же было все равно.

Орвиллу, он же Трей, он же Лэнс, было трудно найти работу, хоть отдаленно похожую на ту, что он имел у нас. Возможно, то, что его обвинили в краже из-за злоупотребления расходным счетом, ухудшило его шансы на будущее. А может быть, все дело в смехе, который слышали представители отдела кадров любой потенциальной компании, когда звонили, чтобы узнать его трудовую биографию. Лишь немногие из них просили дать им последующие объяснения.

Юридические проблемы Трея усугубились, когда гостиничная корпорация «Марриотт» выдвинула против него и его кузена обвинения в краже услуг. Я даже не знал, что такое бывает, но ночной менеджер не имеет права предоставлять номера, особенно в сексуальных целях. Корпорация предала эту ситуацию огласке, чтобы показать пример своим сотрудникам по всей стране. Я слышал, что в конце концов обвинения были сняты, но только после того, как Орвилл и его двоюродный брат обанкротились, пытаясь оплатить услуги адвоката по триста долларов в час за свою защиту.

Компания «Global Medical» быстро уволила и заменила Ларри Атвелла, друга Трея. Он присоединился к Трею в рядах безработных. Полагаю, что кто-то следит за его будущей карьерой, как кто-то здесь, дома, следит за карьерой Трея.

Конечно, я тоже проиграл. Мой брак, длившийся двадцать четыре года, закончился. Мне потребуется время, чтобы вернуть доверие к женщинам, но я встретил нескольких, которые заверили меня, что я смогу вернуться в седло без особых усилий. Они мне помогут. И они были рядом, чтобы убедить меня в том, что я неправ, судя о женщинах по этим двум из моей семьи. С другой стороны, мне больше не приходилось сталкиваться с женой-изменщицей и свояченицей-паразитом.

Единственные, кто во всей этой истории оказался в выигрыше, – это моя дочь Джун и будущий зять Гэри, бывший полицейский и мой нынешний протеже.