Я никогда не забуду выражение удовлетворения на лице Полины Николаевны, когда мы пришли, изливая свои теплые влажные соки на мои губы и язык. Не в силах говорить, она задыхалась, когда ее обнаженная грудь вздымалась вверх и вниз. Ее глаза были закрыты, когда она пыталась восстановить контроль над своим телом и разумом. Она облизнула губы, они были чувствительны от страстных поцелуев, которыми мы поделились несколько минут назад. Внезапно она сильно прикусила нижнюю губу, скривила лицо и открыла глаза, чтобы посмотреть на меня. Я стоял на коленях у края кровати, положив лицо на левую внутреннюю поверхность бедра Полины Николаевны, ее правая нога безвольно свисала с моего левого плеча. Мои губы, нос и подбородок липкие и влажные от ее спермы, когда я поднял глаза, чтобы встретиться с ее взглядом.

«Боже мой!» — вздохнула она, — «Этого никогда не должно было случиться!

Всего два часа назад наша жизнь была нормальной, но теперь все было по-другому, и ничто не могло быть прежним. Тогда я был счастливым женатым мужчиной, празднующим рождение моего первенца, и она с радостью делилась со мной радостью. Теперь, когда мое лицо было измазано ее любовными соками, я испустил глубокий вздох эмоций и наблюдал, как дыхание нарушает густую солому лобковых волос, которые окружали набухшие половые губы Полины Николаевны. Она тяжело вздохнула и обхватила правой ногой шею, впиваясь в мою спину, когда холодное дыхание вызвало еще одну волну запретного удовольствия.

«Пожалуйста, больше не надо!» — потребовала она, — «Это должно прекратиться. А как насчет Даши и ребенка? Ради Бога, ты мой зять!

Я останавливаюсь на секунду, задаваясь вопросом, как мы оказались в таком положении. Неужели всего пару часов назад мы стояли вместе у постели моей жены в родильном доме и праздновали рождение ребенка? Мы оба были вне себя от радости, когда оставили мою жену и ребенка в больнице и вернулись в квартиру, которую мы с женой снимали. Я остановился у Пятерочки и купил бутылку шампанского и буханку хлеба; зная, что у нас есть множество сыров в холодильнике, которые подойдут в качестве ужина. Мы оба устали после долгих нескольких дней ожиданий. У моей жены Даши начались роды почти за три дня до этого, и за это время я вырвал только пару часов сна. Полина Николаевна приехала из своего дома примерно находившегося за триста километров от нашего города. Мы оба участвовали в обучении Даши в изнурительном процессе рождения ребёнка. Теперь первоначальное ликование закончилось: Даша погрузилась в глубокий сон, и персонал Родильного дома предложил нам с Полиной Николаевной пойти и хорошенько выспаться, прежде чем вернуться утром обратно к роженице. Когда я купил выпивку, я заметил рядом магазин где продавали DVD-диски и подумал, что, поскольку мы оба так устали, вечерний просмотр хорошего фильма может быть в порядке. Выбрать фильм для просмотра со свекровью - непростая задача, особенно когда она немного прямолинейная женщина. Моя идея хорошего вечернего развлечения заключалась в том, чтобы наблюдать, как Майкл Дуглас и Шэрон Стоун, как кролики занимаются сексом. Наблюдение за тем, как другие люди наслаждаются сексом, стало моим главным освобождением за последние шесть недель, когда Дашин живот стал больше, она начала чувствовать себя непривлекательной для меня. Я попытался дать ей понять, что она мне нравится так же, если не больше, чем когда-либо, однако это не возымело никакого эффекта, и секс почти полностью между нами прекратился. Поэтому я перешел к просмотру более непристойных и откровенных фильмов. Так что же посмотреть сегодня вечером? Мой взгляд привлекла интересная обложка коробки фильма «Гордость и предубеждение» и отправился домой.

— Ты не возражаешь, если я приму ванну? — спросила Полина Николаевна, когда мы вошли в квартиру, и я положил ее чемоданчик на кровать в комнате для гостей.

— Конечно! Просто не стесняйтесь чувствуйте как дома себе! Я разберу что-нибудь поесть и открою шампанское, чтобы обмыть рождение ребенка». — ответил я, доставая из сумки бутылку шампанского.

«Обычно я этого не делаю, — благоразумно ответила она, — но поскольку это такой особый случай, я выпью бокал».

С этими словами она наполовину закрыла дверь комнаты и начала распаковывать вещи. Я зашел в нашу маленькую ванную комнату и открыл краны, чтобы наполнить ванну, добавив щедрую порцию пены для ванны. Вскоре пена поднялась, и пар заполнил маленькую комнату ванной. Проточная вода напомнила мне, что мне нужно пописать, поэтому я толкнул замок через дверь и расстегнул молнию. Я был в писал в унитаз, когда дверь распахнулась, и вошла Полина Николаевна. Замок в ванной никогда не был хорошим! Она остановилась и несколько мгновений смотрела, как я безуспешно пытаюсь прикрыться, мочась в унитаз.

«Я... Я.. Дверь... О боже! Полина Николаевна тяжело дышала, выходя из ванной. Я закончил мочиться, смыл унитаз, умылся и вышел.

«Мне так жаль, что я должен был сказать, что замок не закрывает дверь ванной». Я извинился, открывая шампанское хлопком. Полина Николаевна, очевидно, была немного потрясена видом моего члена, который, хотя и был вялым, когда я мочился, имел добрых двадцать сантиметров. Она взяла полный бокал шампанского выпила и поставила его обратно. Затем, глубоко вздохнув, чтобы избавиться от покалывания пузырьков, свистящих в носу, она сказала: «Кажется, я забыла свой халат и ночную рубашку в спешке когда собирала свои вещи. Есть ли у Даши что-то, что я могла бы одеть?

— Э-э, я не уверен? Я пробормотал в ответ. Полина Николаевна и Даша были примерно одинакового размера. На самом деле, они часто менялись одеждой друг с другом до беременности, но проблема заключалась в том, что ночная одежда Даши была, мягко говоря, немного непристойной. Из трёх халатов, или, скорее, неглиже, которые у нее были, два были прозрачными кружевными, один черный, один красный, а другой был довольно коротким кремовым шелковым кимоно. На самом деле, нам пришлось специально купить подходящий для Даши, чтобы взять его с собой в больницу. — Тебе лучше выбирать самой, — дипломатично предложил я, направляя ее к шкафу с одеждой жены. Я вернулся в ванную и перекрыл краны. В качестве небольшого извинения зажег пару ароматических свечей, которые Даша поставила туда для «более расслабляющего фона». Я также снова наполнил ее стакан шампанским.

Выйдя из ванной, я выключил основной свет и крикнул в сторону комнаты, что ванна готова. Я услышал из кухни, что дверь в ванную была закрыта, и приготовил сыр, хлеб, тарелки и пару ножей на журнальном столике в гостиной. У нас было только один стул в комнате и маленьким двухместным диваном, который стоял перед телевизором за журнальным столиком. Я настроил DVD и поставил его на паузу, чтобы воспроизвести в начале фильма, пока Полина Николаевна принимала ванну. Примерно через двадцать минут она появилась в ночной одежде, которую выбрала для себя. К моему изумлению, она выбрала один из нарядов состоящий из пары кремовых шелковых шорт и шелкового топа. Он был скреплен на груди с помощью двух пуговиц и ленты банта.

На плечах Полины Николаевны было расстегнуто платье кимоно. Когда она вошла, я не мог не рассмотреть ее тело. Для женщины в возрасте пятидесяти с хвостиком лет Полина Николаевна была в отличной форме. Кто бы мог подумать, что под этими пышным цветочным платьем скрывалось тело, которое соперничало с Дашей, женщиной вдвое моложе ее. Ноги Полины Николаевны были длинными, стройными и хорошо подтянутыми. Я вспомнил, как слышал, как она регулярно плавала в бассейне по словам жены. Это, безусловно, поддерживало ее подтянутость, когда мои глаза сканировали ее тело, я восхищался натянутостью ее живота. На секунду я взглянул на ее грудь, но отвлекся на размахивание уже пустым стаканом Полины Николаевны.

— Это было прекрасно, — просияла она, — так заботливо с твоей стороны зажечь свечи, и я не думаю, что у меня когда-либо было так много пузырьков в ванне. И это шампанское - прекрасные пузырьки внутри и снаружи!» - хихикнула она. «О, я думаю, что шампанское попало мне прямо в голову. Есть ли еще?

— Конечно. Я сказал, что, наливая ей третий бокал, я затем опрокинул последние капли в свой стакан; опорожнение бутылки.

Дорогой, оно закончилось, она воскликнула, сидя на диване: «Пожалуйста, возьми мою».

— Не надо! Я ответил и подошел к шкафу с напитками, чтобы достать бутылку портвейна, которую тесть подарил мне на прошлый Новый год. «Сергей Анатольевич подарил мне эту бутылку несколько месяцев назад... на подарочной открытке было написано: «На ночь! ты сделаешь меня дедушкой!» Ну, это сегодня вечером! Я усмехнулся.

Лицо Полины Николаевны на мгновение ожесточилось. «Это как раз то, что он подарил. Он знает, как мои подруги против выпивки и табака!»

«Я просто собирался выпить немного портвейна с сыром, пока мы смотрим новый «Гордость и предубеждение». Я купил его для вас сегодня вечером. Но если бы вы предпочли, чтобы я этого не сделал...» — сказал я, возвращаясь к шкафу.

Нет, не говори глупостей, Полина Николаевна, ты была так добра ко мне сегодня вечером, почему я должен мешать тебе веселиться. Вы заслуживаете этого после того дня, который у вас был. Она сделала еще один глоток шампанского и жестом пригласила меня присоединиться к ней на диване. Я заметил, как она смахнула свои вьющиеся каштановые волосы до плеч с шеи, когда я приблизился. Это простое действие снова привлекло мой взгляд к ее груди, которая сидела в шелковом топе. Меня поразило, что у нее, должно быть, большая грудь, чем у Даши моей супруги, которая в свои тридцать лет никогда не заполняла этот топ так хорошо, как ее мать. Полина Николаевна, должно быть грудь, была, по крайней мере, пятого номера, если не немного больше. Я также заметил, что, хотя ее грудь определенно не была такой твердой, как когда-то, она все же была более чем оправдана для того, чтобы быть выставленной на всеобщее обозрение. Я поймал себя на том, что ищу форму ее правого соска, из-за чего шелковая выпуклость выделялась, поскольку халат не мог ее прикрыть. Остановись, подумал я про себя, это твоя свекровь. Схватив пульт, я включил плеер с фильмом. Мы оба ели хлеб и сыр, и я выпил стакан или два портвейна, но фильм показался немного монотонным. Полине Николаевне этот фильм нравился, поэтому я извинился и пошел переодеваться чтобы лечь в постель. Я натянул трусы и футболку, прежде чем вернуться через несколько минут. Полина Николаевна была поглощена фильмом, когда я подошел к дверям. На экране пара стояла и спорила во время шторма. Я едва мог поверить в то, что увидел на диване. Полина Николаевна медленно растирала бедра друг о друга, а левой рукой положила внешнюю сторону шелковистого топа, поглаживая мягкий материал чуть ниже правой груди. Это привело к тому, что верх немного приоткрылся и обнажил больше ее стройного торса. Я медленно двигался вокруг дивана, пока не попал в периферийное зрение Полины Николаевны. Заметив меня, она внезапно прекратила свои ласки и неуверенно наливала портвейн в свой пустой бокал для вина, пытаясь скрыть свои действия. Она проглотила целый стакан теплой сладкой жидкости.

«Будьте осторожны, это довольно оборотистый напиток». Я предупредил, но это не было услышано, когда Полина Николаевна налила себе еще один бокал.

Не беспокойся обо мне! Чувствую себя хорошо. — возразила Полина Николаевна, восстановив самообладание. Она выглядела немного покрасневшей, и я не был уверен, был ли это алкоголь, ее смущение из-за того, что ее поймали на прикосновении к себе, или ее возбуждение от просмотра этого смертельно скучного фильма? Единственное, что было наверняка, так это то, что я никогда не видел эту обычно чопорную женщину такой расслабленной или выглядящей так сексуально.

Я снова сел и спросил, не возражает ли Полина Николаевна против того, чтобы я закурил. Конечно, она ответила, положив руку мне на голое бедро: «Даша никогда не говорила мне, какой ты джентльмен. Большинство даже не удосужилось бы спросить». Она потерла рукой мое бедро, а затем убрала его, но теплое мягкое прикосновение ее руки к интимной зоне вызвало неожиданную пульсацию в моем паху. Я закурил сигарету и пару раз затянулся. Могу ли я попробовать на вкус. — спросила Полина Николаевна. Вы уверены, я спросил, зная, что это было нарушением еще одного из ее многочисленных табу. Она медленно кивнула, не сводя глаз с сигареты. Я еще раз потянул сигарету и передал ее ей, держа дым во рту. Полина Николаевна взяла её у меня, облизнула губы и чувственно обхватила губами фильтр сигареты. Мое возбуждение, наблюдая, как она держит сигарету между своими влажными губами, заставило пульсацию в моем паху превратиться в пульсацию, когда кровь устремилась, чтобы разбудить мой собственный стержень. Я выдохнул, выпуская дым в ее сторону. Она улыбнулась, и тогда я понял, что Полина Николаевна, возможно, никогда раньше не курила. Она втянула дым в легкие, и начала неудержимо кашлять. Я взял у нее сигарету, когда она бросилась вперед, задыхаясь от густого дыма. Когда она дернулась, пытаясь наполнить легкие более чистым воздухом, ее другая рука схватила меня за правое плечо. Но мое движение, когда я взял у нее сигарету, заставило ее и без того затормозить контроль, и она положила руку мне на колени. Когда Полина Николаевна пришла в себя, она извинилась, но не смогла убрать руку, которая прижимала мои трусы. Ее глаза опустились и посмотрели вниз на то, что она держала в руках. Осторожно давление вокруг моего члена увеличилось, когда она начала сжимать. Я испустил легкий вздох удовольствия от ее прикосновения, которое разрушило заклинание, и Полина Николаевна немедленно отпустила его и встала. Когда она это сделала, я не мог удержаться от того, чтобы не наблюдать за подпрыгиванием ее груди, когда она стояла.

Я не знаю, что на меня нашло, она запнулась, вы, должно быть, считаете меня шлюхой. Прости меня, пожалуйста. Я.. Я.. Она так и не закончила свою фразу, как при этом ее нижняя губа начала дрожать, и она, всхлипывая, побежала в ванную. Я не знал, что делать, поэтому немного посидел, прежде чем следовать за ней по коридору. — Полина, — позвал я, — все в порядке, я знаю, что это был несчастный случай. Я слышал, как она плачет, пытаясь собраться с мыслями. «Не беспокойтесь о том, что давайте притворимся, что этого никогда не было. Наступила тишина, затем дверная ручка повернулась. Полина Николаевна вышла наружу, ее лицо покраснело от слез.

Я чувствую себя так глупо, она хмыкнула: «Ты был так мил со мной сегодня вечером. Давненько никто не думал обо мне. Тот фильм, который ты выбрал, такой романтичный, и я думаю, что шампанское и портвейн вскружили мне голову». Ее губы снова дрогнули, а плечи начали трястись. «Я глупая женщина, тебе, должно быть, противно при мысли о том, что я прикасаюсь к тебе!»

Я был в штопоре. Мое сердце бешено колотилось, как будто я впервые поцеловал девушку. Когда она затряслась, я хотел утешить ее, поэтому протянул руки и обнял ее. Ощущение ее теплого тела близко к моему, когда она уткнулась лицом в мою грудь, заставило мой член снова проснуться. Я погладил Полину Николаевну по спине, пытаясь утешить ее, но смесь жара ее хриплого дыхания, гладкости шелка и мягкости ее груди, которые были прижаты ко мне, превратила сострадание в нечистую страсть. Полина Николаевна медленно подняла руки по бокам и взяла меня за бедра. Ее большие пальцы сжимают не совсем мой пах, а пальцы не совсем касаются моей...

Она подняла голову, и я почувствовал, как ее грудь скользит вверх по моему животу, чтобы упереться в грудную клетку.

«Просто обними меня!» — вздохнула она, глядя мне в глаза. Хотя ее рот сказал: «Просто обними меня». Я видел жгучую страсть в ее глазах, и я был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Я опустил голову, чтобы поцеловать ее в губы, и она тут же ответила сильным страстным поцелуем. Ее рот прижался к моему, и наши губы, казалось, стали одним целым. Моя левая рука скользнула ниже по ее спине, пока мой мизинец легонько не легонько остановился на изгибе ее женственной попки. Когда я схватил ее за правую щеку и начал массировать ее, она засунула свой язык в мой открытый рот. Моя правая рука скользнула вокруг ее передней части и на мгновение уперлась в голую плоть ее живота. Полина Николаевна застонала, почувствовав мое прикосновение к своей коже, и глубже впилась пальцами в мою мускулистую спину. Я понемногу двигал рукой по ее передней части, пока не обхватил ее грудь, а затем нежно помассировал ее под соском.

Глубоко вздохнув, она отошла от меня и отвернулась. «Мы не должны!» — задыхаясь, она начала отворачиваться. Я схватился за нее, моя страсть отняла всякую логику и она закричала: «Нет!» Зацепившись за край ее топа, я потянул, чтобы вернуть ее, нетерпеливо возобновив наш страстный поцелуй. Полина Николаевна отстранилась, повернувшись ко мне и облокотившись на дверь. «Мы не можем!» — задыхалась она, — «Мы должны держать себя в руках».

Я снова шагнул к ней вперед и взял каждую из ее грудей в свои руки. Я разминал ее плоть, подталкивая ее вверх и учась снова целовать ее. Ее рот открылся, чтобы встретиться с моим, и мы снова разделили потрясающий поцелуй, когда Полина Николаевна отдалась своим физическим желаниям. Когда она прервала поцелуй, чтобы дышать, я осыпал ее шею поцелуями и дразнил ее соски через шелковистый материал. Я вдавил свою эрекцию ей в пах, и она откинулась назад, задыхаясь и стонав в ответ. Внезапно дверь распахнулась, когда Полина Николаевна уперлась в ручку. Полина Николаевна, споткнувшись, вошла в спальню и упала на кровать, которую мы с Дашей моей женой делили. Я посмотрел на нее сверху вниз и протянул руку вперед, схватив топ, когда он встретился с ее декольте и разорвал его. Пуговицы разлетелись, и лента оторвалась, когда я погрузился в лицо, чтобы поцеловать и пососать эту сказочную грудь. Ареолы Полины Николаевны были крупнее, но светлее, чем у супруги. У них был розовый, а не коричневый оттенок, а ее соски были большими и торчали из центра, как две спелые малины. Я взял одну в рот и нежно пососал, прежде чем лизнуть ареолу и обхватить всю грудь, прежде чем перейти к ее другой груди. Я начал с того, что поцеловал под ним, нежно взяв сосок и потянув его вверх, чтобы дать больший доступ к чувствительной нижней стороне.

Полина Николаевна застонала, когда я обратил особое внимание на ее великолепную грудь. Я позволил своей правой руке скользнуть вниз по ее животу, засунул ее в шорты. Охваченная страстью, она совсем не сопротивлялась, когда мои пальцы расчесали ее густые лобковые волосы и заманили в ловушку ее дырочку любви. Я нежно потер рукой ее чувствительный холмик. Громкий вздох вырвался у нее изо рта и она задрожала от тоски. Отпустив ее сосок, я пару раз щелкнул его языком, и Полина Николаевна взвизгнула от восторга.

Я оторвался от ее груди и соскользнул с кровати на пол. Когда я встал, я снял футболку и бросил ее на пол. Задыхаясь от удовольствия, Полина Николаевна улыбнулась мне, когда я засунул пальцы в пояс ее шорт и стянул их с нее, тем же движением подтянув ее попку к краю кровати. Встав на колени между ее ног, я раздвинул ее колени и опустил голову, готовясь спуститься на нее. Стоп: Никто никогда не делал этого со мной раньше. Полина Николаевна запротестовала. Но я не собирался отказывать, и когда мой мягкий язык раздвинул ее медовые губы киски, ее протесты быстро утихли. "О, это так приятно!" - прошептала она, схватив меня за волосы на затылке и сильнее прижав меня к своей киске. Я начал ласкать ее капающую киску, пока внезапно ее ноги не обхватили мою голову, и спазм, подобного которому я никогда раньше не видел, разорвал ее. Когда ее оргазм разорвал ее, внезапный поток соков залил мое лицо. На секунду я подумал, что она потеряла контроль над собой и мочится на меня, но она была гуще и имела чудесный мускусный вкус.

И вот я с ее спермой, накинутым на шею, испытав лучший оргазм в своей жизни, моя свекровь снова решила, что на этом надо остановиться.

«Пожалуйста, больше не надо!» — потребовала она, — «Это должно прекратиться. А как насчет Даши и ребенка? Ради Бога, ты мой зять!

В этот момент я встал, снял трусы и позволил ей впервые увидеть мой полностью эрегированный член. При длине добрых двадцать сантиметров я мог видеть желание иметь его во вспышке на лице Полины Николаевны, когда она это видела.

Ты не можешь остановиться, сказал я ей. Ты получила оргазм, теперь я хочу свой. Она ничего не сказала, но откинулась на спинку кровати и широко раздвинула ноги в ожидании, когда я проникну в нее. Я наклонился вперед и позволил головке своего члена потереться о половые губы ее киски.

— М-м-м! Она вздохнула, закрыв глаза, когда ощущение покалывало ее.

— Подожди. — прошептал я ей на ухо. «Мне нужно знать, что ты хочешь меня и что я не принуждаю тебя». Я поддразнивал её.

«Все в порядке», — ответила она

«Хорошо? Этого недостаточно». Я насмехался, когда мой член дразняще приблизился к тому, чтобы войти в нее. — Ты хочешь меня?

— Да, я хочу тебя, — ответила она, прикусив губу в предвкушении.

«Хочешь, чтобы я сделал что? Мне нужно знать! Потирая вверх и вниз ее половую щель, которая почти засасывала меня.

— Заняться со мной любовью? — прошептала она

«Ты непослушная грязная девчонка, Полина, это не то, чего ты хочешь, не так ли? Говорите, что вы действительно хотите. Скажи это грязное слово! И снова скользнул по входу и окунул головку члена ровно настолько, чтобы издать глубокий хлюпающий звук. Затем удалился.

"О Боже!" - простонала она и открыла глаза, чтобы посмотреть мне прямо в глаза

«И.. хотеть.. ты, чтобы...» Она на секунду замолчала, стиснула зубы, а затем прошептала... — Трахни меня!

— Громче. Я потребовал, и просунул в нее на сантиметр член

— Трахни меня. Пожалуйста, трахни меня, - ахнула она, когда я скользнул дальше

— Опять!

«Трахни меня!» — закричала она, когда я вошел на всю длину и начал движение членом вперед и назад.

«О Боже, это так хорошо!» Полина Николаевна ахнула, изо всех сил пытаясь отдышаться, когда я снова и снова входил в нее. "Ты заставишь меня кончить снова!" - закричала она, когда я просунул руки под ее ягодицы и крепко сжал их вокруг своего члена. "Ааа!" - вскрикнула она, когда я врезался в ее горячую влажную киску, а затем во второй раз в тот вечер она забилась в конвульсиях, когда я погрузился в нее до упора и почувствовал чудесную пульсацию ее оргазма, протекающего через нее.

Я все еще не кончил и повернул ее лицом вниз на одеяло.

«Что ты делаешь?» — вопросительно спросила она, когда я встал позади нее.

«Собачий стиль! Тебе понравится!» Я ответил и медленно и уверенно вонзил свой член в нее сзади.

«Это так приятно, так тесно там твоему члену!» — промурлыкала она.

Затем я снова начал двигать членом и шлепнул свои яйца по ее клитору, а животом по ее заднице так сильно, как только мог.

— Это приятно? — спросил я, когда потянулся и поиграл с одним из ее сосков.

«Слишком хорошо, что она стонала, а затем издала серию пронзительных визгов каждый раз, когда я пронзал членом ее еще одним толчком. Внезапно я почувствовал напряжение в паху и начал кончать.

Я провел ногтями по ее спине и впился ими в плоть ее, пока не выпустил всю сперму и не упал на ее обнаженное тело.

Мы оба лежали, запыхавшись и неподвижно, пока мой вялый член не выскользнул из нее.

Иди сюда, сказал я, обнял ее и поцеловал, лаская ее руки и грудь и поглаживая пальцами ее волосы.

«Это было так неправильно!». Полина Николаевна захныкала, поглаживая мою грудь: «Но так мило!», — добавила она с серьезным рычанием, скользнув рукой вниз, чтобы погладить мой член. Я не могу дождаться, чтобы сделать это снова и снова. Как долго Даша должна лежать в роддоме?