Глава 1. О том, как Вера с сыном оказались в тяжелой жизненной ситуации

Вера еще издалека узнала это место. Она сначала сосредоточенно прищурилась и обводила взглядом живописную безлюдную даль, а потом вдруг поднялась с места и нетвердой походкой прошла вдоль узкого прохода автобуса, хватаясь за поручни. Автобус плавно остановился, Вера с увесистой спортивной сумкой на плече энергично выпрыгнула на землю, а следом за ней без особенного энтузиазма спустился с высокой ступеньки ее сын. Весь его багаж составлял пестрый рюкзак, паренек с легкостью водрузил его на спину, поправил широкие лямки и поспешил, чтобы не отстать окончательно в незнакомой местности.

— Через поляну путь срежем. – Коротко сообщила Вера. – Автобус в деревню не заезжает.

Как ни старалась она сохранять строгость в голосе, приходилось считаться с сыном – городским, чуждым неудобству, избалованным пареньком. Рано или поздно он начнет жаловаться на усталость, а путь предстоял не близкий, хоть Вера и старалась внушить, что деревня находится совсем близко и нужна только капля терпения. Но Антон пока не роптал – слишком плохого мнения Вера была о своем сыне, он с легкостью следовал за матерью по узкой тропинке среди высокой травы и пусть деревня все еще не виднелась на горизонте, его занимало совершенно другое зрелище. И молчал он не от обиды – а обида была, и еще какая! Еще бы, так вероломно нарушить его летние планы, заставить за считанные минуты собрать самое необходимое и тотчас рвануть в какую-то глухомань, не считаясь с его интересами.

— Тош, зря ты с собой ноутбук взял, - не оборачиваясь, бросила Вера идущему позади сыну, - там скорее всего и электричество не проведено. Лучше бы ты одежды побольше взял, да сменное белье. Я же тебе говорила, а ты упрямый как черт.

Антон не отвечал. Пусть мамин тон и смягчился, подросток пока не чувствовал особенной потребности в ее советах и радовался хотя бы тому, что не приходится тащить с собой такую же тяжелую сумку. Но занимала его отнюдь не мамина сумка, а сама возможность идти позади и молча лицезреть божественную красоту. В свои тридцать пять Вера представляла собой притягательное зрелище: фигура фарфоровой статуэтки, распущенные соломенного цвета волосы ниже плеч и женственная, кокетливая походка. Сорвалась в путь она как была – в прогулочных джинсовых шортах почти до колен и черной облегающей маечке с тонкими тесемками на голых плечиках.

Эти бомбические шортики нравились не только ей, любой ценитель женской красоты мог заключить, что они удобные и хорошо сидят на ее женственной фигуре, но и притягивают самый искушенный взгляд откровенным облеганием спелых выпуклостей. Особенно это их достоинство проявлялось при ходьбе, такой неспешной, какая может быть только на извилистой, непредсказуемой и опасной тропинке, где каждый шаг получается медленным и осторожным.

Антон не сводил глаз с ее задних карманов, он не воображал себе маму без шорт – это было бы слишком грязно – но отвести взгляд от колыхающихся мясистых половинок было выше его сил. Вера не нарушала установившуюся тишину, в междугороднем автобусе сын имел слишком обиженный вид для серьезного разговора, поэтому и сейчас она списывала молчание на его вздорный характер. Так что, объяснение их внезапной поездки откладывалось до лучших времен.

— Почти пришли, - Вера отерла рукой пот со лба и опустила тяжелую сумку на пыльную проселочную дорогу. – Сейчас будем искать наш дом.

Молчание сына - в действительности завороженное, а не обидчивое - начинало раздражать, но Вера старалась не усложнять положение безрезультатными выяснениями отношений. Куда легче было, если бы Антон с пониманием отнесся к сложившимся обстоятельствам, поддержал мать если не советом, то хотя бы добрым словом, но он все молчал, этот городской изнеженный недотрога. Унылый вид обезлюдевшей деревни пока еще оставался безразличен Антону; подумать только, почему он раньше не замечал этой прелести?! Да, мамин наряд был ему совершенно привычен, но раньше не приходило в голову следить за ее кошачьей походкой, ловить взглядом кокетливые колебания широких половинок и движения стройных бедер. Это было гораздо притягательнее всей его коллекции порно, что хранилась в драгоценном ноутбуке. В груди Антона зарождалась какая-то необъяснимая новая, сильная страсть.

— Кажется, нам направо, - голос Веры был пока неуверенным и временами она оглядывалась по сторонам.

Она усиленно искала глазами нужный дом в череде одинаковых, почерневших от времени деревянных избушек с замшелыми шиферными крышами. Однажды, очень давно, когда Антошки еще не было на свете, она здесь уже бывала и вот, обстоятельства вынудили ее вернуться в эту деревню и это был отнюдь не ее выбор. Подруга, наследница домовладения, без колебаний отдала ключ от родительского дома и даже хотела по памяти набросать на клочке бумаги карту, но Вера не могла терять драгоценное время, счет действительно шел на минуты.

— Нашла! Вот он!

Антон растеряно улыбнулся, когда мама повернулась к нему лицом, но, к счастью, не догадалась о причине его волнения. Когда они дошли до цели, Вера уверенно размотала проволоку на калитке штакетника и прошла во двор; старым ключом она не без труда отомкнула заржавевший навесной замок и с торжественным видом открыла перед сыном входную дверь:

— Вэлком, это наше жилище на все лето!

Напускным оптимизмом Вера пыталась расшевелить сына, но ее усилия оказались ненужными – Антон вошел в дом без единого слова претензии, осмотрелся и опустил рюкзак на шаткий стул. Весь дом представлял из себя одну комнату и холодную остекленную пристройку, всю мебель составлял видавший виды диван, металлическая кровать, светло-коричневый платьяной шкаф с отслоившимся шпоном, да горшки с засохшими цветами. Признаков цивилизации, таких как водопровод и линии электропередач в этой забытой богом деревне, похоже, не было и в лучшие времена. Но именно здесь Вера чувствовала себя в безопасности – деревня давно опустела и находилась на порядочном расстоянии от трассы. А это подходящие условия для любого, кто пытается скрыть свои следы.

— Ну что, жить можно! – Торжественно заключила женщина.

Она вдруг поймала виноватый взгляд сына, не раздраженный и не капризный – Антон испуганно отвел глаза от маминой груди. Почему-то именно сегодня он впервые обратил внимание и на ее бюст, без лифчика заточенный в обтягивающую черную маечку. Сегодня помимо встряски он испытал столько волнительных открытий! Оказывается, вид маминой груди, даже прикрытой тканью, вызывает у него приятное раздражение в глубине живота. Маечка плотно облегает упругую каплевидную форму грудей, а сверху оставляет оголенным участок кожи и исток ложбинки, можно даже не обладать выдающейся фантазией, чтобы вообразить ее бюст и выпирающие сосочки.

— Тош, ты что, на титьки мои пялишься?! Тош, ты прекращай немедленно! – Голос Веры дрогнул. – Надо было еще тогда выбросить твой ноутбук, чтобы всякие пошлости не смотрел!

Оба замолчали. Вера все-таки припомнила сыну тот случай, когда застала его врасплох. Она понимала, что для молодого человека просмотр порно – зло неизбежное и неискоренимое, но иная реакция, кроме порицания, была бы недопустима со стороны матери. Вера в тот день устроила ему порядочную показательную взбучку, хоть в душе и не считала его поступок особенно страшным, но в дальнейшем твердо для себя решила больше не вспоминать ему тот случай.

— Ладно, отдохнем часик и примемся за уборку. – Умиротворительно заключила она.

Присесть было негде – все в этом ветхом домике было покрыто многолетним слоем пыли. Кругом поседело: на полу появились следы от обуви на безмятежном слое пыли, обшивка дивана потускнела, а подоконники были подходящим местом для рисования пальцем. Вера прошла по комнате, деловито осматривая фронт предстоящей работы, осторожно стащила с настенного крючка забытую неизвестным дачником рубашку и растянула ее на свет. Для тряпки она имела довольно свежий вид, даже порвать с первой попытки ее не удалось – швы не истлели за время ее забытья. Вера стряхнула рубашку и передумала, она повесила ее на согнутую руку и на том часик, отведенный ей же для отдыха, был досрочно окончен.

— Тош, я возьму ведро и помою полы, - задумчиво поджав нижнюю губу, Вера проводила взглядом под кроватью и по углам комнаты, - а ты иди поищи какой-нибудь колодец и натаскай мне воды. Хорошо?

Вера подхватила рюкзак сына прежде, чем он успел опустить его на пыльный пол. Недоверчиво отпустил он свою лямку, остерегаясь маминой угрозы в отношении своего ноута. Антон вышел из дома, какое-то смутное желание застилало его глаза, трудно было сосредоточиться, чтобы изучить взглядом горизонт заброшенной деревни с ее покосившимися избушками, щербатыми штакетными заборами и сараями. Перед внутренним взором мальчишки сменялись одни и те же образы: мамина сочная попка в обтягивающих джинсовых шортах и мамина грудь, кокетливо спрятанная под черной ненадежной маечкой. Единственное, что было ему доступно всегда и без усилий – красивое мамино лицо с горделиво выдвинутым подбородком.

Ближайший колодец оказался на соседнем участке. Антон перелез через шаткий забор, приблизился и заглянул в глубину выложенного желтым камнем колодца. Внизу плескалась вода, довольно глубоко, но цепи было достаточно даже на первый взгляд. Паренек покрутил в руках помятое жестяное ведро – все здесь было ему ново, даже старое ведро, которое в городе едва ли способно было его заинтересовать, здесь представляло немалую ценность. Понадобилось приложить много усилий, чтобы натяжением цепи это ведро сначала потопить в темной колодезной воде, а потом вытянуть его на поверхность земли. Все здесь требовало труда, но Антон не унывал – новое приятное чувство сглаживало возникающие неудобства, странным образом захотелось понравиться маме, предстать в ее глазах настоящим взрослым мужчиной.

Дома Антон был слегка удивлен – мама использовала найденную рубашку по ее прямому назначению, она скинула свою городскую одежду и для грязной работы облачилась в чужую безразмерную рубаху. С одной стороны, она представляла веселое зрелище – плечи рубашки находились почти у ее локтей, а нижний срез достигал середины бедер, зато воротник с оставшимися пуговицами образовал привлекательное декольте. Приятно было осознавать, что под рубашкой на маме сейчас больше ничего нет.

— Тош, мне не нравится, как ты на меня смотришь, - твердость голоса изменила Вере.

Смущенная женщина выхватила у сына ведро, перелила воду в треснутый пластмассовый таз и больше не поворачивалась, пока замачивала найденные в углу разноцветные тряпки.

— Еще воды принеси, - буркнула Вера, - и больше не смотри на меня так. Понял?!

Антон вышел из дома. Поток энергии нахлынул, закружил, зарядил его оптимизмом и подхватил его тело. Снова мальчишка пробрался к колодцу, повторил нехитрую, но трудоемкую процедуру с цепью и скоро вернулся в дом с чистой водой. Мамин выговор будто не имел для него смысла, Антон каким-то самцовым инстинктом ощущал ее женственность и уже эта новая способность окрыляла его. Увидеть ее вновь в рубахе на голое тело, пропустить мимо ушей ее брань и отправиться за водой – это и была его награда.

— Ты уже пришел? – Вера тыльной стороной ладони оттерла пот со лба и поднялась с пола.

Швабры здесь не нашлось и женщине пришлось отмыть внушительный участок пола руками.

— Тош, раскрой окна, духота невозможная. – Вера распрямилась и не продолжала работу, пока сын не справится с деревянными рамами. – Да, здесь все старое, но мы с тобой отмоем и будем жить! Так ведь?

Мать старалась поддерживать в сыне очарование новизной, старалась не допускать капризов городского неженки, но все ее усилия были бессмысленны. Антон и не думал жаловаться. Он раскрыл те створки, которые удалось стронуть без риска разбить стекло, бросил на мать мимолетный пожирающий взгляд и вышел с пустым ведром на улицу. Снова знакомая тропа между кустарником, шаткий забор и скупой колодец, который без усилий не выдаст и капли воды. Но Антон готов был проделывать эту работу бесконечно, лишь бы мама продолжала уборку в своей рубахе.

Уже возле дома, где крыльцо было излиновано следами пролитой воды, Антон замедлился. Он старался ступать осторожно. Сам не осознавая, что именно он стремится увидеть, мальчишка мягко ступал, чтобы не вызвать скрипа старых половых досок. И его скрытность была вознаграждена. Антон даже боялся опускать тяжелое ведро, чтобы не вспугнуть чудесный миг – мама на четвереньках энергично перемещалась по полу и влажной тряпкой натирала блестящий пол до финальной кондиции. Просторная рубаха буквально висела на ней, а в широком вороте были видны те спелые груди, что еще час назад были спрятаны под маечкой. Когда Вера двигалась, бидоны тяжело покачивались, хотелось смотреть на них вечно, а еще больше хотелось их потрогать.

— Тош! – Вера поднялась, но осталась стоять на коленях с тряпкой в руке. – Ты зачем так пугаешь?

Вера отерла рукой лоб и тяжело поднялась на ноги. Она молчала и с вызывающей твердостью смотрела на сына. Кажется, перед ней был не тот изнеженный глупыш, которого еще утром она была вынуждена вырвать из комфортной зоны обитания. Новый и не совсем приличный интерес появился в его взгляде, а рубашка на голое тело совершенно не способствовала его успокоению. Капризный сын сейчас устраивал бы ее больше, чем озабоченный.

— Тош, ты подсматривал за мной, да? – Робко спросила Вера.

Ответа не последовало, Антон опустил ведро на пол, но не отвел дерзкого взгляда. Он давно уже не владел собой, эта новая страсть была совершенно неподотчетна, она влекла его и была необъяснима.

— Знаешь, что…- Вера собрала остатки строгости в этом выражении, но сразу сдалась, - нам тут жить еще все лето. Тош, знаешь, мне это совершенно не нравится, но если ты так хочешь… Тош, ты серьезно хочешь мои титьки увидеть?

Вера смотрела в лицо сына с какой-то унизительной мольбой, может быть, он оробеет от прямого вопроса, прекратит с такой настойчивостью разглядывать ее. Но Антон не оробел, он слегка наклонил голову – слишком сильна была эта новая страсть, чтобы сдаться уже на пороге победы.

— Только имей в виду, мне это совсем не нравится!

С этими словами Вера опустила голову и дрожащими пальцами принялась расстегивать пуговички рубашки снизу вверх. Застывшим взглядом она смотрела прямо перед собой.

— Понял, мне это не нравится! – Повторила женщина холодным голосом и сама развела полы своей просторной рубахи.

Антон замер, сердце его выстукивало, как паровой механизм, а глаза застлала мутная поволока. Вот оно – его счастье! Мама стояла во весь рост перед ним в одних трусиках и позволяла рассматривать свое красивое тело. Можно было сосредоточить взгляд на ее смущенном лице, на плоском животике и пухленьких бедрах, но впечатлительный мальчишка уставился на ее сиськи, пышные и привлекательно упругие. Они были как спелые фрукты, цветом были светлее остальных участков тела, а затвердевшие соски оказались ярко-алыми.

— Антон, мне это не нравится, - голос женщины снизился до шепота.

Вера не торопилась, она терпеливо держала руками края рубашки, ей даже забавно стало наблюдать за поглупевшим лицом сына, его дрожащей челюстью и выпирающим бугром в шортах.

— Это, конечно, не как у твоих телок в фильмах, - Вера снова намекнула на случай с порно. – Уж лучше бы ты их на экране разглядывал, я уже жалею, что заставила их удалить. Все, насмотрелся? Беги, еще пару ведер натаскай и будем заканчивать, скоро стемнеет.

Вера спрятала драгоценное зрелище и вернулась к работе, а мальчишка, окрыленный неожиданным счастьем, выбежал из дома. На улице постепенно темнело.

В следующей главе вы узнаете, как поступок Верочки повлиял на ее сына. Только оставьте свой комментарий и заслуженную оценку.