В среду, в 10 часов вечера, я только что снова проиграл обе партии. Моя сестра откинулась на подушки после того, как сняла боксеры, чтобы я мог начать доставлять ей удовольствие. Она не сняла свой топ. Она всегда так делала. Я не видел ее скульптурную грудь с тех самых выходных в отеле несколько месяцев назад.

Я лежал между ее ног, облизывая ее маленькую сексуальную щелочку. «Брук?»"

«Да?» - тихо выдохнула она.

«Как так получается, что я больше не могу побеждать? Это немного странно, не так ли?»

«Джош, не сейчас. Боже, я скучала по твоим губам... делай свое дело, детка.»

Я наклонил голову и атаковал ее половые губы сбоку, погружаясь в них губами, безжалостно теребя и покусывая. Брук напряглась и забеспокоилась, сминая простыни своими длинными пальцами, сдавливая и мнущими их. Минуту спустя я, наконец, дал ее пикантной расщелине передохнуть от ласк, к большому разочарованию Брук, что было подкреплено ее горьким ворчанием.

«Джош, ты лучший, кто у меня когда-либо был», - выдохнула она, обхватив дрожащими ногами мою шею. «Никаких возражений».

Я размазал ее возбуждение по всему телу, чтобы еще немного увлажнить ее губы, прежде чем провести языком вверх по ее щелочке, достигая ее пуговки и вибрируя языком чуть выше нее. Когда ее клитор выскользнул из своего укрытия под моими восторженными оральными ласками, моя сестра обхватила меня ногами за шею и издала удовлетворенный стон удовольствия.

«Сколько раз ты уже встречалась с парнями?»

Я знал, что с моей стороны было не очень умно спрашивать, поскольку на самом деле я не хотел знать. Любое число было бы неправильным. Вот как это бывает, когда ты любишь женщину. Ты хочешь, чтобы она была настолько чистой, насколько это возможно, незапятнанной, нетронутой, ненасильственной.

«Ты уверен, что хочешь знать?» Одной рукой она погладила меня по волосам, а другой раздвинула для меня свои теперь уже раздутые половые губы. «Да, прямо здесь... ты знаешь, как мне это нравится», - простонала она.

Я пристально посмотрел на нее, удивленный тем, насколько тихим был этот негромкий стон. «Нет». Я вернулся к ее киске и еще немного подразнил ее клитор. «Я не знаю».

«Какой ответ - о боже, оближи меня - ты хочешь услышать?»

Она снова напряглась и дрожала от затрудненного дыхания.

«Я не уверен».

Я продолжал лизать ее клитор, одновременно шевеля пальцем чуть выше него на лобке. Я дразнил его со всех сторон, изводя до тех пор, пока он не раздулся до нужного размера и цвета - огромного и кроваво-красного. Удовлетворенный, я начал со страстью посасывать ее огромный клитор.

«Черт!» Она издала гортанный стон и начала двигать бедрами напротив моих губ. «Пососи этот клитор... Черт, это так приятно», - захныкала она. «Это будет нелегко. Приготовь свой ротик, милый...»

Я страстно лизал ее вдоль щелочки, одновременно постукивая по клитору. Это было одно из ее любимых движений перед тем, как она собиралась кончить. Когда она начала сильнее извиваться и покачивать своей киской в моем рту, я снизил интенсивность на несколько ступеней и перешел к нежному облизыванию вокруг ее клитора, как ей нравилось. Она не могла выдержать прямого контакта.

Она схватила меня за волосы, как дикарка, и держала в заложниках, одновременно быстро трахая мой рот. Это было не самое лучшее чувство в мире, но я позволил ей. Всякий раз, когда она переусердствовала, она становилась грубой со мной, но я был так безумно влюблен в нее, что позволил бы ей использовать меня так, как она считала нужным, и со мной она вела себя точно так же: всякий раз, когда она слишком возбуждала меня. Она позволяла мне жестоко насиловать ее горло. Именно так мы и любили друг друга.

Она прижала мое лицо к своей сочащейся дырочке во влагалище и зловеще выдохнула: «Не смей, блядь, позволять мне пролиться...»

Она достигла оргазма секундой позже, в то время как мои губы прильнули к ее влагалищу, изо всех сил раскрываясь, заглатывая ее. Я мог бы пить ее вечно. У нее просто была самая вкусная киска на планете. Иногда я всерьез подумывал о том, чтобы наполнить пустую банку из-под пива до краев ее соком, чтобы я мог потягивать ее перед телевизором и компьютером. Вот насколько сильно я был зависим от ее киски.

«О боже, ты нереален», - выдохнула она измученно тридцать секунд спустя. «Какой гребаный оргазм...»

Я позволил ее клитору полностью раскрыться - раз уж после этого она стала такой чувствительной - и вернулся к ее половым губкам, раздвинув их, чтобы я мог заглянуть внутрь нее.

«Каждую неделю?» - хихикнула она, широко раздвигая ноги, помогая мне раздвинуть ее.

Теперь это стало чем-то вроде ритуала. Поскольку каждую неделю я проигрывал обе партии, каждую неделю мне приходилось уступать ей. Итак, некоторое время назад у меня вошло в привычку широко раздвигать ее половые губы, чтобы я мог любоваться ее девственной плевой, убеждая себя, что она действительно бережет себя для меня. Я просто так боялся, что она может трахнуться со своим парнем.

Ее девственная плева выглядела великолепно. Розоватая мембрана с крошечной щелью в центре охраняла ее чистоту. Каждый раз, когда я смотрела на это, меня переполняло страстное желание наполнить свою сестру. Сейчас я хотел трахнуть ее больше, чем жить.

«Счастлив?» - прошептала она, чувственно поглаживая мои волосы. «Я прошла обследование, доктор? Я все еще девственница? Боже, ты жалок...»

Примерно в то же время, когда я начал осматривать ее девственную плеву, у нее также появилась привычка провоцировать и насмехаться надо мной за то, что я не взял ее.

Я сел на кровать и закурил сигарету.

Она выхватила ее у меня изо рта. «Спасибо, Ромео. Почему бы тебе не зажечь и себе тоже?»

Я закурил еще одну сигарету и лег на спину рядом с ней.

Она повернулась на бок и мгновение наблюдала за мной. «Я не могу дождаться, когда мой парень трахнет меня, просто чтобы я могла увидеть твое лицо, когда ты заглянешь внутрь меня и увидишь, что твоей драгоценной девственной плевы больше нет».

Хотя я начинал раздражаться, я ничего не сказал, и мы продолжали курить в тишине.

«Три».

Я озадаченно посмотрел на нее. «Что?»

Она выдохнула дым мне в лицо. «Ты спросил, сколько.»

Я молча отвел глаза.

Я презрел ее ответ. Мысль о том, что трое парней засунули свои головы в самую чистую из кисок моей сестры и осквернили ее, наполнила меня яростью.

«Без комментариев?»

«Я сказал, что не хочу знать».

«Ты были двусмысленным. Я додумала за тебя».

«Это просто здорово... С этого момента я ничего не хочу знать».

«Слабак». Она отняла у меня сигарету и затушила ее. «Теперь ныряй».

Месяц назад Брук решила, что, поскольку она так быстро кончала от моих прикосновений, мне придется доставить ей двойной оргазм, чтобы время, которое она проводила с моим членом, было равно времени, которое я ее вылизывал. Поскольку она не оставила мне выбора в этом вопросе, я уступил. Не то чтобы я не хотел ее облизать, отнюдь нет. Я просто не счел это полезным для нашей катастрофической ситуации.

Я лег на спину между ее гладких бедер и уставился на ее рывок, обдумывая свой план атаки. Я решил, что, поскольку сегодня вечером она вела себя как жестокая сука, я избавлюсь от нее еще быстрее, чем обычно. Я хотел, чтобы у нее был самый слабый оргазм. Я направился прямо к ее клитору, не поддразнивая ее и полностью намереваясь подтолкнуть ее к краю менее чем за минуту. Я мог бы это сделать. Я отделался от нее один раз меньше чем за двадцать секунд. Она была настолько возбуждена моими прикосновениями, что, честно говоря, никогда не переставало меня удивлять.

«Итак... как дела с твоей, - она подняла пальцы и процитировала воздух, - "девушкой"?»

«Ты знаешь правила».

Я вернулся к ее набухающему клитору, растлевая его до смерти. Я плюнул на него и с силой втянул слюну обратно. Я несколько раз провел по нему языком, прежде чем зажать его между губами и потянуть из стороны в сторону. Затем я прижал его кончиком языка и начал быстро вращать, оказывая на него дополнительное давление.

«Верно. Мы не должны - трахай, мой клитор - говорить о нашем... притормози! Я хочу насладиться этим».

Я проигнорировал ее. Учитывая то, как она вела себя весь вечер, она не заслуживала этого удовольствия. Я продолжал вращать языком, не ослабляя нажима.

«Джош», - выдохнула она. «Пожалуйста, притормози... Ты слишком торопишь меня».

Я не сбавил скорость, ни на йоту. Во всяком случае, я действовал быстрее, лаская ее клитор и не обращая внимания на все остальные части ее вульвы.

«Джош, ты ублюдок! Это несправедливо», - захныкала она. «О боже, о боже... Притормози, милый! Пожалуйста.»

Я вернул ее клитор на место и взял его в рот, посасывая так, словно пытался сделать ей засос там, в то время как моя сестра уже была в стадии брыкания, обхватив мою шею ногами.

«Черт, мой клитор», - выдохнула она. «О, боже... ты гребаный придурок!»

Она кончила так... откровенно говоря, довольно плохо - по ее меркам. С нее почти не капало, и она лишь умеренно извивалась, и через девять секунд все было кончено.

Это был, безусловно, самый слабый оргазм, который я когда-либо доставлял ей, хотя, как ни странно, любая из моих бывших подруг была бы более чем довольна этим. Это было что-то среднее по интенсивности - если исключить Брук из уравнения. Однако для моей дорогой младшей сестренки это едва ли можно было назвать сносной кульминацией. Возможно, дело было в том, что мы были так безумно влюблены, или в том, что наши запретные отношения накалили отношения между нами до предела. Может быть, это было сочетание того и другого, но Брук обычно кончала как сумасшедшая. Изливалась рекой и билась в конвульсиях, как будто у нее был припадок, хотя и не в этот раз, благодаря моему профессиональному выступлению.

В ту секунду, когда я почувствовал, что она успокаивается, я встал и закурил сигарету. Она таращилась на меня больше полуминуты, пока я притворялся, что не замечаю ее обжигающего взгляда.

«Что за хрень... ЭТО БЫЛО ЧТО?!»

Я выпустил дым к потолку. «Я довел тебя до оргазма, не так ли?»

Она сердито хихикнула. «О, ты хочешь так разыграть это? Тебе лучше спуститься сюда и загладить свою вину передо мной, прежде чем я засуну твой член не себе в глотку.»

«Тогда твоего рта будет достаточно, не так ли?»

«Что, черт возьми, с тобой не так?!»

«Со мной что-то не так?! Ты хоть заметила, как ты ведешь себя сегодня вечером?»

«Я просто немного подразнила тебя! Я не имела в виду... ничего такого.»

«Да, ну...»

Минуту спустя она выглядела так, словно успокоилась, когда снова надела боксеры и села ко мне на колени.

«Джош, мне жаль. Я не знаю, что на меня нашло. Я не... Мне жаль, детка.»

«Так-то лучше. А теперь ответь на мой вопрос: почему я больше не выигрываю? Ты жульничаешь или что-то в этом роде?»

«Нет! Почему ты так подумал?»

«Потому что я больше не выигрываю. Вообще.»

«Тогда, возможно, тебе стоит потренироваться онлайн, потому что с тем, как ты играешь, может потребоваться некоторое время, прежде чем ты добьешься победы».

«Но я все равно играю точно так же. Я не изменил своей игры. Ты, с другой стороны...»

«Что я могу сказать? Похоже, я прирожденный игрок. Я просто продолжаю лучше понимать тебя».

«Да, ну а пока мы с Шеннон расплачиваемся за то, что тебе становится лучше. Мы действительно хотим потрахаться, Брук.»

Она начала дрожать. «О, неужели ты в самом деле... ты хочешь трахнуть ее?! Больше, чем ты хочешь трахнуть меня?!»

«Тебе не разрешается...»

«Чтобы спросить об этом, я знаю. Но я хочу получить свой ответ, и тебе лучше дать его мне.»

Я ненавидел, когда она надо мной издевалась.

«Клянусь богом, нет никого, кого я хотел бы трахнуть сильнее, чем тебя. Но я целую вечность не был внутри киски, и я чертовски возбужден. Я должен трахнуть что-то, кого-то. Я должен, иначе я сойду с ума. И судя по тому, как отсюда выглядят наши покерные вечера, я, вероятно, никогда не получу киску, а мне нужна киска. Мне это очень нужно.»

Она молча погладила меня по волосам.

Я передвинул ее, чтобы я мог встать. «Брук, это действительно тяжело для нас. Возможно, мне придется порвать с ней, если ты не позволишь мне…»

«Забудь об этом! У нас есть соглашение, и оно имеет обязательную силу для брата и сестры. Выигрывай по две игры за вечер, и ты свободен трахать ее сколько хочешь».

«Она собирается порвать со мной. Брук, пожалуйста. По крайней мере, позволь...»

«Джош, я сказала "нет"! И не смей испытывать меня, иначе пожалеешь."»

Мы слишком долго оставались в тишине, прежде чем Брук нарушила ее: «Из-за того, что ты утверждаешь, что влюблен в меня, ты наверняка стремишься к другим женщинам».

«Брук, мы договорились не...»

«К черту все это! Почему бы тебе не признаться, что ты меня совсем не любишь?!»

«Милая, у нас есть правила не просто так! Не заставляй меня…»

«Отвечай, черт возьми! Теперь мне насрать на наши правила. Почему тебе так сильно хочется трахать других женщин?! Почему, Джош?»

«Господи Иисусе». Я достал сигарету и бесцельно побродил по ее комнате. «Секс - это физическое явление. Он не имеет ничего общего с сердцем. Ты можешь трахаться с кем-то, кого ты не знаешь. С кем-то, кто тебе не нравится. С кем-то, кого ты можешь ненавидеть, и все равно получать от этого удовольствие»".

«Но в том-то и дело, Джош. Когда ты влюблен в кого-то, ты хочешь быть только с этим человеком. Ты не хочешь трахаться ни с кем, кроме этого человека, и все же ты кажешься...»

«Ты думаешь, я хочу трахнуть Шеннон?»

«Это действительно выглядит именно так».

Я вздохнул. «Брук, если бы я мог быть с тобой, я бы не хотел ни с кем трахаться. Черт возьми, сейчас я едва ли хочу кого-то трахать. Я так сильно в тебя влюблен, ты это знаешь. Но если ты продолжишь блокировать возможность секса с Шеннон, я, возможно, никогда не разлюблю тебя».

«Ты говоришь так, будто это плохо».

«Это плохо! Господи, женщина... ты моя сестра! Это незаконно! Это осуждается обществом! Проснись, черт возьми, и почувствуй запах кофе!»

«Мне жаль, что ты так на это смотришь».

«А как еще можно на это посмотреть, кроме как таким образом?! Черт!»

«По-моему…»

Я покачал головой и плюхнулся на ее кровать, прислонившись спиной к ее подушкам. «Иногда ты такая тупая... ты невозможна».

«Я не тупица. Я просто умнее тебя. Ты никогда не разлюбишь меня. Никогда. Этот испытательный срок этого не изменит, Джош. И нет ничего, что могло бы сравниться с занятием любовью по выбору твоего сердца. Конечно, трахать Шеннон будет даже отдаленно не похоже на то, что заниматься любовью со мной. Разберись с этим».

«Я знаю», - вздохнул я.

«А ты знаешь? Ты правда так думаешь?»

«А ты как думаешь? Вот почему я хочу попробовать…»

«Убегаешь от этого. Да, мы знаем. Но вот тебе маленький совет, Джош. Ты не можешь убежать от этого. Это здесь, это реально, и это никуда не денется. Ни сейчас, ни когда-либо еще. К тому времени, когда ты поймешь, что я права, наш крайний срок будет соблюден, и ты возьмешь на себя обязательства передо мной».

Я испустил вздох отчаяния и откинул голову назад, на ее подушки. «Это гребаный кошмар... как, черт возьми, ты втянула меня в эту историю с инцестом...»

«Я тебя ни во что не втягивала. Это просто случилось. Может быть, это всегда должно было случиться. Нет ничего плохого в том, что мы вместе, что бы ни говорили общество и суды. Просто потому, что большинство людей придерживаются другого мнения по этому вопросу и заставляют всех остальных следовать их моральным принципам, это не делает нас неестественными или неправильными».

«Этот разговор портит настроение», - вздохнул я, стягивая джинсы и трусы. «Давай покончим с этим».

Брук заползла на кровать и встала на четвереньки между моих ног. Она погладила мой вялый шест, чтобы придать ему титановую твердость. Просто у нее было так много власти надо мной. Она провела языком вверх по моему члену медленными, долгими движениями.

«Джош, милый, я знаю, тебе трудно не... не войти в мою киску».

Ее рот охватил головку моего члена, и она начала крепко сосать, почти раздавливая ее своими пухлыми губами.

«Трудно даже начать описывать это», - с болью ответил я, сосредоточившись на ее сосательном подходе.

Она взяла половину моего члена в рот и медленно сосала меньше десяти секунд.

«Насколько сильно ты хочешь войти в меня?» она робко спросила, прежде чем нырнуть, чтобы полизать мою мошонку.

«О боже», - простонал я. Это был первый раз, когда она сделала это. «Больше, чем я хочу дышать». Я застонал во второй раз, наблюдая, как ее губы посасывают мое правое яичко.

Я извивался от удовольствия, чувствуя, как ее влажный рот вбирает в себя каждое из моих яичек, в то время как ее язык нежно массирует их. У меня мурашки побежали по спине, когда я ощутил, что меня вот так сосут в первый раз, и именно младшая сестра из всех людей. Она вернулась к моему члену, потянув за выпуклую головку, позволяя своей хватке извиваться вдоль мускулистого ствола.

«Тогда, пока ты не возьмешь меня», - она сглотнула. «Ты хочешь почувствовать, каково это - заниматься со мной любовью?»

«Я умираю от желания».

Она нервно дернула головой вверх-вниз, убирая руку с моего члена. Она стояла на кровати, и ее прикрытая попка была на одном уровне с моими глазами.

«Сними с меня боксеры», - прошептала она, запуская пальцы в мои волосы.

Несмотря на то, что я только что вылизал ее, я был так взволнован, увидев ее киску снова. Мне казалось, что каждый раз это происходит в первый раз. Я никак не мог насытиться.

Я потянулся к ее боксерам и стянул их вниз, наградив себя зрелищем, которое запомнится мне на всю жизнь. Пухлый холмик моей сестры, который ощетинивался ее изысканным золотисто-коричневым треугольником, и ее нежная киска, красота которой не имела себе равных. Я пытался вобрать в себя все: и вид, и запах. У ее влагалища был такой резкий запах, который показался мне таким опьяняющим. Мне казалось, что я был запрограммирован реагировать на это. На нее.

Я реагировал на каждую мелочь в моей сестре. Ее величественные ступни, ее стройные ножки, ее округлую, подтянутую попку, ее подтянутый животик, ее идеальную грудь, ее длинные волосы, ее великолепное лицо... и это была только видимость. Еще больше я сходил с ума по интерьеру. Я просто обожал ее причудливый характер, ее необъяснимый оптимизм и любовь к жизни. Я восхищался ее невинностью. Был сбит с толку ее лукавством и благоговел перед ее огромным сердцем, которое продолжало отдавать и верить. Она была просто чертовски уникальна.

Я с вожделением разглядывал ее женственные части, созерцая все это, в то время как она смотрела на меня сверху вниз. Ее пальцы теребили мои волосы.

Однако настоящим нарушителем спокойствия была ее киска. В этот момент ее пряный аромат показался мне наркотиком. Я был вынужден понюхать ее, вдохнуть в легкие, насладиться ею, и на вкус она была ни с чем не сравнима. У нее была самая восхитительная киска на планете. Я не знал, какому рецепту она следовала, но не было ничего вкуснее ее нектара вожделения.

«Сведи ноги вместе», - проинструктировала она хриплым шепотом.

Я сделал, как она сказала, и секунду спустя моя сестра оседлала мою промежность, держа в своей теплой руке мое длинное, толстое мужское достоинство. Она прижала его к моему прессу и придвинулась ближе, чтобы крепче оседлать меня, обхватив его своей щелкой. Она прижалась своими пухлыми губами к моим и едва приоткрыла свои, чтобы подарить мне нежный поцелуй. Она медленно отстранялась, пока мы не достигли точки разрыва, когда только струйка нашей слюны на самом краешке губ удерживала нас в контакте, борясь за то, чтобы оставаться едиными.

«Ты чувствуешь, какая я влажная?» - тихо прошептала она, все еще едва касаясь моих губ. «Ты чувствуешь мой запах?»

Ее маленькая сексуальная щелочка обхватила мой член, плотно обхватив его. Она стекала по мне, и корень моего члена вскоре пропитался ее густой жидкостью, как и мои яйца.

«Если подумать, я не думаю, что это хорошая идея», - сказал я, подавленный желанием проткнуть ее насквозь.

Я искренне боялся, что в этот момент могу расколоть и раздавить ее вишенку. Она быстро истощала любое неповиновение, которое у меня могло быть, и к настоящему времени это было более чем ощутимо.

«Это плохая идея, Джош», - она запечатлела цепочку поцелуев на моем горле. «Но я хочу тебя внутри себя так же сильно, как и ты. Это даст нам почувствовать вкус, просто... приквел к тому, как будет выглядеть и ощущаться наша жизнь... но если ты хочешь, чтобы я слезла с тебя, я не буду тебя заставлять.»

Она вернулась к моей шее, посасывая меня в стратегически важных местах, проводя своими полными губами от основания моей шеи и выше, задерживаясь влажными, нежными поцелуями примерно на полдюйма, пока не добралась до моего уха. Она приоткрыла губы и подула теплым воздухом мне в ушной канал. Я чувствовал мятную свежесть ее дыхания, а также слышал ее тихие стоны, которые сигнализировали о смерти от одного удара и рождении следующего.

«А я нет... Я не знаю», - пробормотал я, ошеломленный ее дыханием.

Она потянулась к своей киске и положила два пальца на свои половые губы в форме буквы V, чтобы раздвинуть их. Бросив взгляд на ее внутреннюю малиновую часть, которая блестела от возбуждения. Она чуть-чуть подалась бедрами вперед, прижимаясь своими влажными складочками к моему члену, как будто они были слепком киски, сделанным на заказ.

«Идеально подходит», - хихикнула она и снова посмотрела на меня своими карими глазами. Ее лицо теперь стало более суровым, и той пленительной улыбки, которая украшала ее предыдущее хихиканье, нигде не было видно. – «Скажи мне, чтобы я слезала. Скажи это. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я слезла с тебя.»

Я хотел, но не смог. В ту секунду, когда ее молодые упругие складочки прижались к моей эрекции, я потерял ту малую силу воли, которая у меня была в запасе. Это ощущение было ни на что не похоже. Две эластичные стенки смыкались с обеих сторон моего ствола, сдавливая его сильнее с каждым толчком, как удав, который еще больше душит свою жертву с каждым вздохом.

Выпуклая вена моего члена была плотно прижата к неглубокой красной плоти ее щелочки, передавая свои ощущения прямо в девственную киску моей младшей сестры, выдавая его возбуждение и желание пронзить ее. Я чувствовал, как сочные складки ее влагалища едва заметными подергиваниями сжимают мой член, как будто они были живым организмом, обладающим собственной волей.

Я вздохнул, взволнованный и испуганный. «Детка, я боюсь».

Она наклонилась, чтобы прикусить своими идеальными белыми зубками мою нижнюю губу. Она игриво потянула за нее, прежде чем мой поцелуй заставил ее ослабить свою чувственную хватку.

«Я тоже».

Ее руки обхватили мою шею, и медленным, плавным движением она провела своим влагалищем вверх по моему члену. Ее влажная щелочка поднялась до самого кончика моего члена, прежде чем она опустилась обратно, потираясь об меня до самого основания.

«О боже мой», - ахнул я от этого ощущения.

«Клянусь богом, это почти правильно», - выдохнула она. Ее большие карие глаза светились сексом. «Мне сделать это еще раз, милый?»

Ей нравилось играть со мной в эти интеллектуальные игры. Она знала ответ. Ей не нужен был мой ответ, но она хотела, чтобы я признал, что хочу этого.

Затем на ее лице появилось выражение псевдо-боли из-за моего молчания. «Думаю, что нет. Я думаю... ты не хочешь чувствовать меня так, как я хочу чувствовать тебя», - вздохнула она. «Я думаю, что теперь я выхожу».

Она предприняла неубедительную попытку слезть с меня, но этого ей хватило, чтобы добиться того, чего она хотела, когда я дернул ее обратно вниз за тонкую талию. «Не надо».

Хитрая усмешка озарила ее лицо, когда она погладила меня по щеке. «Ты уверен, детка? Я не хочу, чтобы ты делал что-то, что тебе не совсем нравится».

Она держала себя в руках. Она любила играть со мной в интеллектуальные игры не просто так - она всегда выигрывала.

«Я хочу тебя», - сдался я вполголоса. «Я умираю от желания почувствовать тебя, Брук».

«Я умираю от желания, чтобы ты тоже почувствовал меня, но я не чувствую, что ты действительно этого хочешь. Я хочу почувствовать это, Джош. Я хочу почувствовать, как сильно ты хочешь войти в меня».

«Брук, детка, пожалуйста... Я так сильно хочу быть внутри тебя, что позволил бы кому-нибудь извлечь мои органы прямо сейчас, если бы я мог войти в тебя и это сошло бы мне с рук».

Она хихикнула. «Я думаю, это значит, что ты действительно хочешь быть внутри меня».

«Больше, чем я хочу жить».

Ее худые руки снова обвились вокруг моей шеи, когда она прошептала мне на ухо: «Хороший ответ».

Она прижалась своим телом к моему так плотно, как только могла, и сманеврировала так, чтобы ее влажные половые губы снова обхватили мой член. Я чувствовал эту липкую хватку на моем члене, когда ее губки расширялись и сжимались вокруг меня, чтобы обхватить меня крепче. Теперь они так плотно прилегали ко мне, что я почти чувствовала себя так, словно они были частью меня.

«Готов?» - прошептала она.

Я заглянул глубоко в ее глаза и кивнул.

Она прижалась ко мне, растирая свою скользкую киску до самого моего пика, прежде чем позволить своей липкой щелочке опуститься обратно, оставляя скользкие следы от слизи на моем стволе.

Мы ахнули, почти как по команде. Ни один из нас не был готов к такому порыву.

Мои губы задрожали, как будто в комнате стало холодно. «Боже, детка...»

«Это было... неожиданно», - выдохнула она. Ее глаза сияли.

Я опустил взгляд на свой член только для того, чтобы увидеть, что он покрыт густой подливкой из афродизиака моей сестры. Ее соки были блестящими, полупрозрачными и абсолютно аппетитными.

«Это похоже на настоящую еблю, не так ли?» - нервно хихикнула она.

Я запустил пальцы в ее длинные шелковистые волосы, задержавшись на коже головы. Я нежно помассировал ее там, когда мы встретились взглядами и едва могли дышать от возбуждения от того, что чувствовали друг друга до такой степени.

Это произошло так быстро... слишком быстро.

После напряженного разглядывания мы набросились друг на друга с абсолютной безжалостностью. Мы не целовались уже несколько недель, и определенно никогда так раньше не целовались. Это было столь же по-животному, сколь и нежно. Наша щемящая тоска друг по другу теперь была проявлена в полной мере. Ее язык проник в мой рот, проследил за моим и дразнил его, заставляя выйти и поиграть. Мой был более чем готов.

То, что начиналось как нежный эротический танец, быстро переросло в грубую, страстную драку. Мой язык погладил, затем шлепнул по ее языку, и ее язык обвился вокруг моего, прежде чем шлепнуть в ответ. Мы связывались и распутывались, шлепая и щелкая друг друга в течение нескольких минут. Я искал ее десны, набрасываясь на все, что у нее было припасено. Она засунула свой мне в рот и подражала каждому моему движению, царапая мне спину своими длинными ногтями. Звук наших языков, влажно соприкасающихся и высвобождающихся, нежно притирающихся и грубо хлещущих, был таким же возбуждающим, как и сам секс.

«Джош, я так сильно скучала по тебе», - выдохнула она, когда ее язык снова проник в мой рот.

Мы меняли управление взад и вперед, посасывая друг друга и глотая все, что предлагал другой. Мы возбуждались с каждой секундой все сильнее, и не успели мы опомниться, как моя сестра обхватила меня за шею и начала скользить своей киской вверх и вниз по моему члену одним из самых красивых и элегантных движений.

«Детка, я чувствую себя так потрясающе», - выдохнул я, глядя вниз на ее щель, когда она взлетела вверх по моему члену.

Она больше не сочилась. Она изливала на меня всю себя, и мои яйца уже давно были пропитаны ее пьянящей смазкой. Мой член прочно лежал между ее влажными, мягкими губами, наслаждаясь максимальным трением, в то время как моя сестра продолжала тереться об него. Через несколько секунд я был полностью смазан ее соками, и ее девственное влагалище легко поднималось и опускалось напротив меня.

Наши языки не прерывали контакта на протяжении всего того времени, пока наши губы жадно целовались. Симфония наших тел, поцелуев и биения наших сердец эхом разносилась по комнате, нарушаемая только грубым звуком трения влажной плоти о другую, в то время как половые губы моей сестры продолжали эротично подниматься по всей длине моего члена. Теперь комната была пропитана нектаром ее киски и нашим коллективным потом.

Я прервал наш поцелуй, чтобы посмотреть ей в глаза. Она снова устремила на меня свой похотливый взгляд, все еще проводя своими мясистыми половыми губами вдоль моей эрекции. Я потянулся к ее горлу, соблазнительно проводя пальцами по ее затылку, прежде чем притянуть ее к себе, чтобы взять в рот ее шею. Она была пластилином в моих руках. Я мог бы делать с ней все, что захочу, и она не посмела бы протестовать. Ее голова моталась туда-сюда, куда я хотел, как будто у нее онемела шея. Она была бескостной в моих объятиях, полностью подавленной, парализованной от шеи и ниже, как сексуальная марионетка, которой воспользовался ее кукловод. Она была рабыней моих греховных прихотей.

Кисло-сладкий аромат ее тела в сочетании с множеством ее ароматических лосьонов сводил меня с ума. Я вдыхал ее до тех пор, пока мои легкие не почувствовали свою неспособность выдержать большее ее количество. Я переместился к ее ключице, чтобы попробовать на вкус ее гладкую, аппетитную плоть, и с любовью поцеловал ее там. Тяжело дыша, она сидела и ничего не делала, пока я заявлял о своих правах собственности на нее. Она могла только наблюдать, как ее старший брат пожирает ее, но у нее не было ни желания, ни сил сопротивляться.

То немногое, что она могла сделать, она делала блестяще. Ее мокрое влагалище продолжало лизать мой набухший член в узком пространстве между ее набухшими половыми губами. Хотя наблюдать за тем, как ее девственная киска гладит мой член, было чрезвычайно приятно, нужно было еще поработать в другом месте, и пока все внимание было сосредоточено на ее верхних губах.

Ее бледная кожа пылала, и с каждым дразнящим движением моего языка она все больше краснела. Я не останавливался, пока не облизал его до малинового цвета. Ее глаза чуть не вылезли из орбит от страха и желания, когда я быстрым, чувственным движением потянул ее за длинные волосы и позволил своему языку голодно перерезать ей горло, что вызвало у Брук череду прерывистых всхлипов и вздохов удушья.

«Джош, что ты со мной делаешь...»

«Открой свой прелестный ротик».

Ее полный желания взгляд столкнулся с моим, когда ее рот открылся в страстном ожидании. Я позволил своей слюне накопиться, прежде чем выпустить немного ее внутрь ее полости. Она резким движением запрокинула голову и проглотила мой плевок, как будто делала глоток виски. Она приказала мне сделать то же самое, и мой рот истосковался по ее вкусным жидкостям в великом предвкушении. Как только она сбросила свою внушительную ношу, я закрыл дверь и утолил жажду, прежде чем она снова набросилась на меня.

Я крепче прижал ее к себе, заставляя проникать языком глубже. Она лизнула мое небо, прежде чем отстраниться, только для того, чтобы чувственно застонать, когда мои губы снова накрыли ее губы. Я больше не мог сдерживаться. Она сводила меня с ума, и я становился груб с ней точно так же, как всегда, когда был слишком возбужден.

«Ой! Джош», - простонала она, когда я укусил ее нижнюю губу.

«Больно».

Я высунул язык, не обращая внимания на этот крик боли. Сейчас я был слишком глубоко погружен в транс, чтобы обращать на это внимание.

С яростью в глазах она слизнула кровь со своей сочной губы и крепко обхватила мой язык, посасывая в течение нескольких секунд. Затем она заставила меня открыть рот и насиловала меня до тех пор, пока я не был залит ее собственными жидкостями и несколькими каплями крови, которые все еще стекали с ее губы. Она придвинулась, чтобы в отместку прикусить мою нижнюю губу, и отстранилась только тогда, когда пролила и мою кровь.

Это был не самый красивый из поцелуев, отнюдь нет. Это был грубый, вульгарный, невнятный, излишне бурный и чрезмерно влажный поцелуй, и все же это был величайший поцелуй в истории поцелуев. Возможно, это и не вошло в финальную версию романтического девичьего фильма, но, тем не менее, было волнующим, и в нем не было ни эмоциональной, ни эротической составляющей.

Этот поцелуй воспламенил наши чресла, и моя сестра теперь была такой же грубой, как и я, обхватывая мою шею и покачивая тазом высоко над моим членом... слишком высоко. Ее неопытная влажная маленькая пасть не раз опасно дразнила мою головку.

«Детка, будь осторожна», - выдохнул я, чувствуя, что ситуация обострилась до такой степени, что ни один из нас не сможет продемонстрировать требуемый самоконтроль. «Пожалуйста, будь осторожна».

Это ударило ей в лицо.

Брук только еще больше завелась от моих уговоров. Ее половые губки усилили свою хватку, обвиваясь вокруг моего члена, пока они почти не изогнулись, соприкасаясь с другим концом. Она раскачивалась, как на качелях, а ее девственная дырочка теперь проводила еще больше времени в верхней трети моей устрашающей эрекции.

Ее глаза вспыхнули желанием, когда они встретились с моими, в то время как она сильнее и быстрее двигалась по моему члену. Ее пышное тело раз за разом совершало идеальную волну: начиная с ее стройных бедер, поднимаясь по рельефному животику, заканчивая выступающей грудью, когда она выгибала спину, прежде чем ее тугая попка втянулась, чтобы она могла снова прижаться своей девственной пиздой к моему обнаженному мужскому достоинству, сжимая его между своими сочными, влажными половыми губами. Я не мог поверить, что она была девственницей. Она выглядела так, словно зарабатывала этим на жизнь.

К этому времени она уже сходила с ума от вожделения, и с каждым завершением такой волны из ее неспособного к рвоте горла вырывался едва уловимый стон. Когда мы оба быстро приближались к оргазму, она прижала наши губы друг к другу и начала чередовать поцелуи со стонами своего возбуждения прямо мне в рот.

Это сводило меня с ума. Мои яйца бурлили от спермы, когда каждая капля крови в моем теле стекала к моему набухшему пенису, который в блаженстве раздвигал половые губки. Он задыхался, разрывая ее аппетитную киску, как будто никогда раньше не протыкал ее насквозь. А возможно, этого и не произошло. В любом случае, не та пизда. К настоящему времени у меня не было никаких сомнений в том, что если бы я когда-нибудь достиг дна внутри своей сестры, это было бы не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал раньше.

«Джош, я действительно близко, малыш», - захныкала она.

«Я тоже, красавица... Боже, ты потрясающая», - простонал я в ответ, едва в состоянии дышать.

Я почти не мог больше этого выносить. Я никогда не испытывал вожделения и никогда не тосковал по другому человеку так сильно, как по Брук. Мое тело отчаянно нуждалось в коже моей сестры, в ее запахе, в ее вкусе... Она довела меня до сенсорной передозировки. Каждый всхлип, который она, задыхаясь, выдыхала мне в рот. Каждый умоляющий взгляд, который она бросала мне в глаза. Каждое прижатие ее девственной киски к моему члену приводило меня в бешенство. Мне нужно было как-то взять себя в руки, чтобы не засунуть в нее свой член и не вызвать у нее кровотечение прямо сейчас и здесь.

«Прекрати это делать», - выдохнул я.

«Что делать?» - спросила она в перерывах между сдавленными всхлипами.

«Это. Не хнычь.»

«Почему?» - спросила она, всхлипывая.

«Потому что ты сводишь меня с ума», - задыхался я. «А когда ты сводишь меня с ума, я не могу думать».

Дьявольская ухмылка появилась на ее лице как раз в тот момент, когда она разразилась нескончаемой чередой всхлипов. «Зачем тебе нужно думать?»

Я мгновенно понял, что совершил ошибку, признавшись ей в том вреде, который причиняли мне ее всхлипы, потому что они становились все громче и чаще почти в одно мгновение.

«Брук», - взмолился я.

«Тебе не нужно сейчас думать, детка», - захныкала она. «Тебе нужно сосредоточиться на мне... на моей киске».

Она обхватила ладонями мои виски, прижавшись своим лбом к моему, и захныкала, как нимфоманка, в то время как ее нуждающиеся глаза умоляюще смотрели на меня.

Нахуй...

Я обхватил ее тело руками и прижал к себе в диком, примитивном порыве. Она так громко захныкала в ответ, что было чудом, что наши родители не услышали. Она оттолкнула мою голову и со своего высокого места нырнула, как сокол, чтобы провести языком до половины моего горла. Затем она перешла к мощному хныканью в ответ на мой поцелуй, прижимаясь своей девственной киской к моему члену все выше и выше.

К сожалению, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Когда я заключил сестру в объятия, накал страстей между нами достиг смехотворно варварских масштабов. Ее безумные всхлипы выбивали меня из колеи, делая более жестоким, что, в свою очередь, делало ее еще более безумной в сексе. Пока я терзал ее шею, она еще крепче прижала меня к себе, как будто мои звериные инстинкты нуждались в дальнейшем поощрении. Она хныкала у меня на шее и крепко обнимала меня, прижимаясь ко мне своими сиськами. Ей не следовало этого делать. Я оттолкнул ее назад.

Неустанно извиваясь, она бросила на меня озадаченный взгляд, пытаясь понять, как получилось, что я не обшаривал каждый дюйм ее богатого тела. «Джош?» - выдохнула она, ища объяснения.

Я потянулся к ее укороченному топу и сильно потянул, разорвав его посередине, и моя сестра оседлала меня совершенно голой, поскольку по ошибке не надела лифчик. На протяжении всего этого дикого акта ее взгляд менялся с испуганного на ошеломленный и обратно на безумный от вожделения.

«Ты гребаное животное!» - констатировала она очевидное.

Порванный топ висел на ней, как жилет. Ее внушительные достоинства отодвинули ткань в сторону, так что она осталась прикрывать только внешние изгибы ее прекрасных округлостей, пусть и слабо. Ее розовые соски выглядывали наружу, чтобы привлечь мое внимание, умоляя хорошенько пососать и, может быть, покрутить пару раз. Брук, даже в бедственном положении, не переставала насаживать свою мокрую киску на мой член, и ее соки теперь начинали терять свою прозрачность и граничили с кремово-белыми.

«Я же сказал тебе перестать хныкать», - объяснил я этот акт мужественности.

Теперь ее глаза горели вожделением. «Да, ты это сделал, детка».

Ее руки обвили мою шею, а губы искали мои, чтобы начать свой предстоящий гормональный эпизод, целуя меня с таким голодом, как будто она не ела несколько дней. «Я хочу почувствовать твое тело прижатым ко мне».

Ее язык ласкал мой, в то время как ее руки поднимали и снимали с меня рубашку. Через несколько секунд мы оба были обнажены, прижимаясь друг к другу торчащими сосками и терроризируя языком рот другого.

Пока Брук была занята ощупыванием моих грудных мышц и пресса, я потянулся к ее левой груди и сжал податливую плоть в своей руке, чтобы вырвать мягкое дыхание из ее рта прямо в мой. Еще одно сжатие превратило ее тяжелое дыхание в слабый всхлип. Я ущипнул ее розовый бутон, измеряя его упругую эрекцию между пальцами, что заставило мою сестру ахнуть от ужаса.

«Детка, я знаю, ты взволнован, но, пожалуйста, будь нежен со мной».

Контраст ощущений между ее соском и грудью очаровал меня, когда я поворачивался между ними. Ее пышная грудь была мягкой и гладкой на ощупь, в то время как сосок был твердым и шероховатым, усеянным датчиками удовольствия. Даже самый деликатный рывок за него заставлял мою сестру замирать и задыхаться. Она была беспокойна и напугана, наблюдая, как я экспериментирую с ними, и на то была веская причина.

Я взглянул вниз и увидел, что половые губы моей сестры все еще прижимаются к моей блестящей эрекции, прижимаясь к ней и задерживаясь на вершине, прежде чем соскользнуть вниз. Ее пышный куст продолжал ласкать меня каждый раз, когда она поднималась по моему стволу. Несколько стонов боли спустя, и моей сестре просто надоело мое "нежное" прикосновение. Мощный толчок в грудь, и я оказался прижатым к ее башне из подушек.

Ее глаза искали возмездия. Она отбросила свои длинные густые волосы в сторону, резко повернув голову вправо. Это было так чувственно для меня, и секундой позже мой член пульсировал в ее малиновом нутре. Ее щека, пылавшая от гнева и желания, прижалась к моей груди, а язык выскользнул изо рта, чтобы потеребить мой твердый сосок. Она покружилась над ним, тщательно пробуя на вкус, посасывая и целуя его своими болезненно пухлыми губами. Но не все было хорошо. Внезапно сменив темп, она схватила его и попыталась сорвать.

«Детка!» Я застонал от боли. «Не так грубо».

«Нравится? А как ты обращался со мной? Посмотри на мой сосок, Джош. Ты погубил меня.» Она возобновила мстить за свой растерзанный сосок.

Ее сосок был в синяках и шрамах от моих зубов и пальцев, когда я крутил и покусывал его раньше. На нем были видны мельчайшие язвочки, и, скорее всего, потребуется неделя отсутствия контактов, чтобы оправиться от моего лечения; однако моя сестра была не из тех, кто подставляет другую щеку. Она заставила меня дорого заплатить за это своим собственным сеансом творческого насилия. Она извивалась, и тянула, и кусала, и усердно сосала. К тому времени, когда она закончила, ее сосок выглядел в первозданном состоянии и хорошо отдохнувшим по сравнению с моим собственным.

Я прижался губами к ее губам, давая ей понять, что не держу на нее зла и ищу ее сострадания. Она лизнула мой язык своим, принимая мои извинения и прося прощения. Я обнял ее нежную спину и нежно прижал к своему телу. Ее руки обвились вокруг моей шеи, когда она прижалась своей грудью к моей так крепко, как только могла. Она усилила свои волнообразные движения, и мы на несколько минут погрузились в наши поцелуи.

«Я не могу поверить, насколько это удивительно», - выдохнула она.

«Ты и я, оба, милая», - выдохнул я.

«Я чувствую тебя всего, как будто ты внутри меня...» Она опустошила мой рот, но отстранилась прежде, чем я смог ответить взаимностью, бросив умоляющий взгляд мне в глаза. «Ты так сильно нужен мне внутри, Джош... Я умираю от желания ощутить тебя во мне.»

Я погладил ее по щеке, и она растаяла от моего прикосновения таким интимным, любящим образом. Ее большие карие глаза ни на секунду не отрывались от моих, когда она искала ответный любящий взгляд. Наша жестокость исчезла несколько минут назад, как будто ее никогда и не было, и наши прикосновения были мягче сливочного масла, шелковисто-гладкими и умиротворяюще безмятежными. Теперь был другой темп: медленный, эротичный и трогательный. Это был ритм влюбленных, поскольку мы оба выплеснули всю агрессию, накопившуюся за все эти месяцы желания, но воздержания. Теперь мы были пусты, и любовь была всем, что нам оставалось отдавать, без малейшего шанса когда-либо ее истощить.

«Я когда-нибудь говорил тебе, что ты самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел?» - прошептал я, чувствуя, что мое освобождение приближается.

Она возобновила хныкать по мере того, как росло и ее возбуждение. «Никогда... но я могу сказать, что ты не шутишь.»

«Я верю, от всего сердца. Ты прекрасна внутри и снаружи, Брук... За тебя стоит умереть.»

Она поцеловала мою ладонь. Карие глаза заблестели. «Джош, ты самое красивое создание в этом мире. Я хочу, чтобы ты был моим и только моим.»

Она рухнула в мои объятия, изливая свою любовь в мой поцелуй. Я крепко прижал ее к себе, сжимая ее каплевидные груди, и впервые начал толкаться назад, чтобы соответствовать ее ритму. Я держал ее так крепко, что она почти не могла двигаться дальше, хотя только почти. Она была полна решимости завершить свои красивые движения. Она прижалась к груди и выгнула спину еще сильнее, чтобы выскользнуть из моей хватки, чтобы продолжать извиваться между моими крепко сжимающими руками.

Она была так предана своим сексуальным волнам, что неизбежное должно было случиться. Чрезмерно восторженный свинг увидел, как в ее скользкой пизде исчезает головка моего члена, как у фокусника исчезает кролик, а когда она снова опустилась - ее старший брат уже раздвинул ей губки и с силой просверливал отверстие во влажный канал ее девственной киски.

Общий, слышимый вздох наполнил воздух, когда мы оба уставились друг на друга в шоке от захватывающего ощущения, которое заставило нас стать единым целым. Хотя бы ненадолго. Я отреагировал быстро, и наше неминуемое слияние было остановлено, когда я обнял ее за талию, запрещая ее - надеюсь, все еще девственной - киске проглотить больше меня.

«О БОЖЕ МОЙ!» - захныкала Брук так громко, как только позволяли ей голосовые связки. «Кажется, я кончаю...»

Моя ситуация с оргазмом была немного сложнее, чем у моей сестры. «Черт! Я чувствую себя чертовски потрясающе... дерьмо! Я ведь не разбил твою вишенку, не так ли?»

Брук откинула назад свои длинные волосы, чтобы посмотреть вниз на свою обнаженную киску. «Я так не думаю. У меня бы пошла кровь, не так ли? И с твоим чудовищным членом я бы определенно закричала.»

«Черт», - вздохнул я с облегчением. «Это было слишком, блядь, близко...» Я уставился на ее великолепную киску, страстно желая заполнить ее до краев. «Боже, ты такая невообразимо влажная и тугая... черт... Выходи, детка».

Ее маленькая щелочка оставалась на месте, стекая теплыми маслами по моему члену.

«Брук, детка, вытащи этот хуй», - разочарованно взмолился я, с болью разглядывая ее влагалище. «Мне так чертовски трудно не вонзиться в тебя сейчас».

Ее девственная пизда все еще не отступила, и моя сестра даже не прокомментировала это.

Я встревоженно поднял взгляд, чтобы встретиться с ней взглядом. «Детка...?»

В ответ на мой робкий призыв она начала насаживаться на меня.

Только когда она сделала это, я нашел в себе силы сопротивляться. «Брук, нет! Детка, пожалуйста, не поступай так со мной».

«Джош, - захныкала она, ее глаза наполнились слезами, - я люблю тебя».

«Я люблю тебя, Брук», - выдохнул я в ответ. «Я так сильно тебя люблю».

«Убери свои руки, детка, отпусти».

«Я не могу. Милая, я умоляю тебя. Не надо.»

«Пришло время положить конец этой пытке, Джош». Она приложила больше усилий, так как отчаянно хотела насадиться на своего брата. «Мы и так страдали достаточно долго. Убери свои руки.»

«Детка, ты сейчас плохо соображаешь. Не сдавайся. У нас еще есть время, чтобы...»

«Я не хочу убегать от этого, Джош! Я этого не делаю! Я была вынуждена ввязаться в эту чертову заваруху ради тебя. Отпусти.»

«Если мы сделаем это…если я войду в тебя сейчас, наши жизни уже никогда не будут прежними в очень, очень плохом смысле. Ты позволила нам попробовать. Ты должна.»

Она обдумывала это, но не сдвинулась с места.

«Это гребаный инцест, милая. Если мы собираемся это сделать, то это не должно быть так, сгоряча. Это должно было произойти после того, как мы спокойно поговорили и полностью приняли это.... пожалуйста, детка.»

«Но я так сильно люблю тебя», - плакала она. «Это не изменится... это…»

«Я знаю, милая. Боже, я люблю тебя в ответ... но мы должны молиться, чтобы так и было. В любом случае, наш крайний срок не так уж далек. Если этому суждено случиться... так и будет. Пожалуйста, выйди».

Ее плач усилился. «Как ты можешь утверждать, что любишь меня, если не хочешь заниматься со мной любовью? Когда ты не хочешь лишать меня девственности?"»

«Никогда не сомневайся в том, что я люблю тебя. Просто здесь многое поставлено на карту... Ты же не моя девушка! Ты моя гребаная сестра! Если я собираюсь сорвать твою вишенку и заняться с тобой любовью, я хочу быть чертовски уверен, что не смогу от этого отвертеться. Я в долгу перед нами обоими.»

Мой член все еще был одет в ее киску в качестве шляпы.

«Брук!»

Она приподнялась и, рыдая, рухнула на меня.

«Детка, не плачь...» - пробормотал я, лаская ее прекрасные волосы. «Ты разбиваешь мне сердце. Я так сильно тебя люблю».

«Да, точно... мы только что увидели, как сильно ты меня любишь. Ты такой гребаный лжец... убирайся.»

Она перекатилась на кровать и забралась под одеяло.

«Черт... Милая, я...»

«УБИРАЙСЯ! Убирайся к черту! Я не хочу тебя видеть!»

Продолжение следует....

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376