В том-то и дело, что все женское нижнее белье сексуально. Но, как правило, кажется, что о черных или красных трусиках чаще всего говорят как об эротических. Когда я думаю о сексуальных трусиках, есть еще один цвет, который может быть столь же возбуждающим.

Можно подумать о том, чтобы загорать под жарким желтым солнцем или собирать красивые желтые ромашки. Вы даже можете подумать о кислом вкусе лимонов. Но желтый также является цветом предупреждения. Не пересекайте желтую линию на улице и не проезжайте на желтый свет, иначе вы можете попросить больше, чем рассчитывали.

Поэтому, когда я мельком вижу женские желтые трусики, в моей голове срабатывают предупреждающие звоночки, и мой член становится твердым. Мне нравится мысль о том, чтобы сразу попасть в беду. Желтый предупреждающий знак каким-то образом заставляет меня пересечь эту черту, протянуть руку и посмотреть, в какие неприятности я могу попасть. Единственная проблема заключается в том, что женщины не часто носят желтые трусики.

Прошло почти тридцать лет с тех пор, как я впервые увидел промежность женских желтых трусиков. В то время самым замечательным было то, что мокрое пятно было легко увидеть прямо посередине. Мой первый опыт увидеть желтую промежность был на уроке в техникуме когда мне было восемнадцать лет.

Девушка Света Кирсанова сидела прямо напротив меня, а наши стулья были расставлены в форме подковы в классе техникума. Она была одета в зеленую юбку, которая спускалась до середины бедер. Она не понимала, какой великолепный вид она мне дала, когда я смог заглянуть прямо между ее ног прямо в ее лимонно-желтую промежность. Предупредительный сигнал сработал, когда мне стало тяжело. На этот раз я прислушался к сигналу тревоги, так как знал, что она недосягаема для меня, поскольку я не был в группе её друзей.

В течение следующих нескольких месяцев она несколько раз показывала мне те же самые трусики, поддерживая мои фантазии в течение некоторого времени. Но мои фантазии о шике на уроках были бы превзойдены реальной жизнью. Более того, мне не нужно было выходить из дома, чтобы мои мечты сбылись. Моя жизнь превратилась во что-то чудесное, когда однажды я зашел на кухню и чуть не встал а ступор из-за увиденного.

Там была моя мама, наклонившаяся, чтобы достать кастрюлю из шкафа. Она совершенно не знала, что ее белая юбка собралась почти до талии, и понятия не имела, что я был рядом. Как обычно, она пришла домой с работы и сняла туфли и колготки, дав мне прекрасный вид на ее шелковистые желтые трусики-бикини. Я застыл на секунду, обдумывая, что делать. В конце концов я просто сказала: «Привет, мамочка!».

Достав кастрюлю, она встала, и ее юбка вернулась обратно на место. Осознав, что произошло, и то, что я только что увидел, ее лицо покраснело, когда я сам покраснел как рак. Тем не менее, она играла хладнокровно, притворяясь, что не знает, что я что-то видел. Поставив кастрюлю на плиту, она прошла через кухню, чтобы что-то вытащить, и спросила: «У тебя был хороший день в техникуме?» Когда я пробормотал какой-то идиотский ответ, я заметил, что ее глаза были устремлены на большую выпуклость в моих штанах. Сексуальное напряжение было сильнее, чем я когда-либо испытывал даже на одном из моих свиданий с девушкой. Мы с мамой жили одни в течение двух лет, и это был первый раз, когда я почувствовал чистую страсть к ней. Мы были одни с тех пор, как моя старшая сестра Вероника вышла замуж, и мой отец ушел от нас через два месяца к другой женщине которая была моложе моей мамы почти на пятнадцать лет.

Мама никогда ничего не говорила о том, что папа бросил ее, но я мог сказать, что это беспокоило ее. Молодая женщина коллега соблазнила его, и в итоге они сошлись, разрушив брак. Моя мама время от времени спрашивала, как он мог влюбиться в женщину младше её на пятнадцать лет. До этого момента я никогда не мог дать ей ответа.

Теперь, увидев ее стоящей на нашей кухне, я полностью понял вожделение женщины в возрасте. Мама ростом около метр шестьдесят восемь сантиметров и весит килограммов семьдесят, и все у неё замечательно в нужных местах. У нее каштановые волосы до плеч и глубокие голубые глаза. В ближайшие несколько дней я узнаю, что у нее грудь четвертого номера, а ее большая попочка была прикрыта трусиками пятидесятого размера. В возрасте пятидесяти лет она была в отличной форме без намека на дряблость во многих местах на теле.

В тот момент уйти от нее казалось мне очень важным. Схватив банку газировки, ради которой я пришел на кухню, я закружился и направился обратно в свою комнату. Расстегнув молнию на брюках, я поставил газировку на комод. Через несколько секунд я растянулся на кровати, думая о маминых желтых трусиках.

Представляя, как она сидит у меня на лице в этих трусиках и думает о том, каково это на самом деле трахать ее, мне не потребовалось много времени, чтобы выпустить огромную порцию спермы на свою рубашку. Обычно я принимал меры предосторожности, чтобы не кончить на одежду, кровать или другую мебель, но я был так возбужден, что совсем забыла об осторожности.

Я вытерся, как мог, отнес рубашку в ванную и простирнул руками ее. Позже мама спросила, почему в ванной была мокрая рубашка. Без труда я сказал ей, что пролил немного газировки на неё и она была липкой. Она поблагодарила меня за то, что я был достаточно ответственным, чтобы позаботиться о своей одежде.

У моей мамы всегда были проблемы с лодыжками и ступнями из-за спортивной травмы, которую она получила, когда училась в школе. Несколько вечеров в неделю я делал ей массаж ног и лодыжек. Занятие было очень обыденным и скучным. Потирание ее ног было настолько платоническим, что на самом деле были ночи, когда я боялся этого. Мои руки тоже не возбуждали ее, так как большую часть времени она засыпала, в то время как я был занят сидя на диване с ее икрами на коленях.

Эта ночь началась ничем не отличается. Она попросила потереться, пока мы смотрели любовный сериал по телевизору. Когда я наблюдал за тем, как мухи делают свои типичные вещи, мои мысли начали блуждать. Это не заняло много времени, чтобы вернуть меня к тому, что я видел ранее тем вечером. Это заставило меня потереть ее ноги немного бодрее, и вскоре она явно заснула, так как ее дыхание стало глубже.

Будучи типичным похотливым молодым человеком, я не мог не задаться вопросом, смогу ли я еще раз взглянуть на ее желтую промежность. Вскоре фильм закончился, и его место занял какой-то другой сериал, на который я не обратил внимания. Мои руки постепенно пробирались вверх по ее голеням. Дойдя до ее колен, я раздумывал, стоит ли мне подниматься выше.

В этот момент массаж все еще будет восприниматься как платонический, но если бы мои руки поднялись намного выше, мне пришлось бы кое-что объяснять маме. Конечно, я решил жить опасно, так как мне просто нужно было прикоснуться к ее трусикам, пока они так хорошо наполнялись ее телом. Итак, я позволил своим рукам пройти прямо по ее коленям и на нижнюю часть бедра.

По мере того, как я продолжал двигаться все выше и выше, я позволял своему запястью и руке постепенно подталкивать ее юбку вверх. Это заняло у меня довольно много времени, но, наконец, я мельком увидел желтый цвет. В моей голове сработали предупреждающие сигналы тревоги. Я знал, что предупреждающий знак был прямо перед моими глазами, но я все равно решил проехать на желтый свет и надеяться, что не разобьюсь и не сгорю.

Ее тело лежала на юбке, из-за чего ее было труднее поднять, но одним сильным толчком она сдвинулась. Казалось, что внезапно все ее сексуальные трусики-бикини оказались прямо там только для меня. Забыв о ее ступнях и лодыжках, я легонько положил руки по бокам ее бедер и потер там маленькие круги.

Теперь я тяжело дышал от волнения, когда мои руки переместились на ее переднюю сторону. Когда я двигался к центру, я чувствовал ее пушистые лобковые волосы под трусиками. К своему изумлению, я увидел мокрое пятно в центре ее промежности. Оно было размером с виноград, но чем дольше я ласкал и чем ближе я подходил к нему, тем больше оно становилось, пока не заполнило весь центр ее промежности.

Теперь я забыл, что эта сексуальная женщина была моей матерью, так как мне просто нужно было прикоснуться к этому влажному месту. Проведя по нему кончиками пальцев два или три раза, я поднес их к носу и вдохнул ее прекрасный аромат. Теперь я знал, как сильно я ее хочу, потянулся вниз и снова начал ласкать ее. Ее дыхание становилось все глубже и тяжелее, когда она почти стонала во сне. Я уже так сильно увлекся этим, когда ее глаза открылись, и она начала просыпаться.

Ее глаза мерцали и в замешательстве осматривали комнату. Полностью придя в себя, она сфокусировала свой взгляд на мне и открыла рот, но ничего не вышло, кроме глубокого выдоха. Когда моя рука потерлась о верхнюю часть мокрого пятна, я почувствовал, как она вздрогнула. Всегда спокойная и невозмутимая, моя мама оттолкнула мою руку и опустила юбку, сказав: А теперь потри там, где должен, пожалуйста сынок!.

Решив, что больше нечего сказать, я опустил руки обратно к ее голени. Излишне говорить, что мой член образовывал настоящий холм в моих брюках. Внезапно мама перевернулась, чтобы лечь на живот, и сказала мне, что, по ее мнению, я мог бы потереть ее лучше таким образом, так как мне было бы легче поднимать ее ноги. Она была права, и я возобновил свою работу.

Но, когда я сидел там, думая о ее промежности, я понял, что она снова заснула. Будучи типичным парнем, я не извлек уроков из предыдущего случая и даже не думал о том, что мама сделает или скажет. Итак, я снова позволил своим рукам блуждать по задней стороне ее ног, сбивая юбку с талии. Боже мой, ее попа была похожа на два желтых игровых мяча, сидящих рядом. Когда я терзал ее задницу руками, ее ноги подпрыгивали на моем члене, возбуждая меня еще больше

Позволив пальцам проследить вверх и вниз по ее, трещине, а затем между ее ног, я подумал о том, как я мог бы иметь ее по-настоящему. Я только что пришел к выводу, что этого никогда не произойдет, так как мама снова проснулась. На этот раз она спустила юбку и быстро встала, сказав: «Я думаю, этого достаточно на сегодня вечером, я иду спать».

В тот вечер я больше ее не видел. Остаток ночи я думал о том, что произошло. Я ничего не мог с собой поделать, я улыбался всю ночь и бесчисленное количество раз, представляя желтые трусики моей мамы, как я это делал.

Обычно у меня был дома для себя на добрый час после техникума. Когда я вернулся домой на следующий день, я направился к корзине с одеждой в ванной комнате. Там, прямо сверху, была пара трусиков, которые я ласкал накануне вечером. Там, в промежности трусиков, было большое хрустящее пятно ее засохшего сока киски. Я поднес их к носу и был вознагражден самым сенсационным ароматом, с которым я когда-либо сталкивался.

Расстегнув молнию, я начал поглаживать свой член, но не мог не задаться вопросом об остальном ее нижнем белье. Были ли у нее еще сексуальные трусики? Пробираясь к ее комоду с торчащим членом, я открыл верхний ящик. У меня отвисла челюсть, когда я увидел там сокровищницу трусиков и другого нижнего белья.

Почти все трусики были желтыми, за исключением пары белых пар и одной или двух других сексуальных пар другого цвета. Я сделал двойной дубль, когда увидел одну пару желтых трусов с отпечатком черной лапы тигра спереди прямо над промежностью. Затем я заметил, что, хотя ее трусики были в основном желтыми, ее бюстгальтеры были почти полностью черными.

Молния сверкнула в моей голове, когда я понял, что имела в виду мама, когда услышал, как она сказала папе, что она всегда носила такие цвета, когда они разговаривали однажды вечером перед тем, как пойти на баскетбольный матч. Они с отцом познакомились во время учебы в Университете.

Мама и папа играли в университетском оркестре. Позже она рассказала мне, что именно там она начала носить желтые трусики и черные бюстгальтеры, так как заключила договор со своими друзьями, чтобы всегда показывать университетский дух таким образом. Хлопчатобумажные трусики предназначались для приема у врача, в то время как другая пара предназначалась для случайной смены темпа. Взяв в руки пару «Тигровая лапа», я пропустил их сквозь пальцы.

Затем я обернул их вокруг своего члена, поднес грязную пару обратно к носу и начал маниакально ласкать свой член. Мысли о маминой и мокром пятне затопили мой разум. Я даже не заметил, что она вошла в комнату. Мои ласки члена были нарушены, когда она заговорила, снимая туфли и стягивая колготки: «Убери за собой, когда закончишь, и обязательно положи обе пары моих трусиков в корзину, когда закончишь».

Она была осторожна, чтобы не задрать юбку настолько, чтобы показать мне что-нибудь, когда снимала колготки. Она положила колготки на кровать и вышла из комнаты, направляясь на кухню. Озадаченный и сбитый с толку, но еще более горячий, чем когда-либо, я решил закончить начатое и вскоре начал стрелять струйками спермы на трусики и на пол.

Вытирая свою сперму, я думал о том, что делать. Должен ли я пойти и спрятаться в своей комнате или присоединиться к маме на кухне и столкнуться с любыми последствиями, которые могут быть. Подумав об этом, я решил покончить с этим и пошел на кухню. Когда я пришел туда, она наливала себе сок и доставала тарелки к ужину, ведя себя так, как будто ничего не произошло.

Ей казалось неправильным игнорировать то, что произошло в спальне, независимо от того, насколько круто она вела себя по этому поводу. Не зная, что сказать, я просто сказал ей: «Мама, я сожалею о том, что я сделал в твоей комнате».

«Не беспокойся об этом, милый, мастурбировать совершенно естественно. Если мои трусики тебя так сильно возбуждают, что ты можешь брать их в любое время, когда захочешь, просто не забудьте положить их в корзину потом для грязного белья, когда закончишь.

Это начинало казаться эпизодом из фильма «Сумеречной зоны», когда я почувствовал, что снова краснею. Заикаясь, я ответил: «Спасибо, мама, я думал, ты накричишь на меня за то, что я использую твои трусики, чтобы кончить, тоскуя по своему телу».

Последняя часть вышла до того, как я понял, что говорю. Мама стояла, размышляя о вещах, и, улыбаясь, ответила: «Лестно слышать, что мой сын находит свою старую морщинистую мать привлекательной. Очевидно, я не могу позволить тебе что-либо делать со мной, так как это табу; но я знаю, как скучно тебе тереть мои ноги. Было бы лучше, если бы, когда мне нужно потереть ноги, я также снимал брюки, чтобы я могла видеть меня в трусах?

Мой член мгновенно набух, когда я чуть не закричал в ответ: «О да, мама, в обмен на то, что я увижу тебя в трусиках, я буду тереть твои ноги всю гребаную ночь!»

«Теперь, запомни сынок, тебе разрешено тереть только мои ступни и голени. Не опускайся выше моих колен и не делай того, что ты сделал прошлой ночью, иначе сделка сорвана». После того, как я кивнул утвердительно, к моему изумлению, мама расстегнула юбку и позволила ей упасть на пол, прежде чем осторожно положить ее на стул.

Мой взгляд был прикован к желтым трусам, обернутым вокруг ее бедер, все время, пока она готовила ужин. Время от времени она просто оглядывалась и улыбалась мне. Она точно знала, о чем я думаю. Мы ужинали, ведя разговор как можно более обычно, полностью игнорируя сексуальный подтекст, который явно присутствовал.

После ужина я был гораздо более полезен, чем обычно, чтобы мы могли попасть в гостиную. Для меня телевизор был просто шумом, просто предлогом, чтобы показать, что пребывание в гостиной - это не только то, что я любуюсь мамой в этих желтых трусиках или она потирает ноги. Я понятия не имел, что происходит. Все, что я знала, это то, что этой ночью растирание ног казалось новым и захватывающим. Я был очень осторожен, чтобы выполнить ее пожелания, так как не хотел испортить наши договоренности с мамой.

Сохраняя все очень платонично, я ласкал ее ноги почти два часа, даже не приближаясь к ее коленям. Даже когда она заснула, я оставался в порядке, но моя эрекция никогда не исчезала. Следующий вечер был в значительной степени повторением прошлой ночи, когда я в ее трусиках, а затем тот же платонический массаж ног. Но наша жизнь навсегда изменится уже на следующий вечер.

Все началось так же, как и в предыдущие два вечера, пока я не присоединился к маме на кухне. Во-первых, она была одета в облегающий халат, который подчеркивал ее сиськи больше, чем любой топ, в котором я когда-либо видел ее. Но еще важнее были трусики, которые она выбрала для ношения в тот день. Это была та же пара, в которую я двумя днями ранее с лапой тигра прямо над ее промежностью. Это были блестящие желтые трусики бикини, которые были на один или два размера меньше для нее, так как материал впивался в ее, трещину и промежность.

Мой похотливый ум работал сверхурочно, когда она возбуждала меня. Наблюдая за тем, как она бродит по кухне, она наклонилась, чтобы достать кастрюлю, как она это делала несколько дней назад. Шелковистая материя поползла вверх по ее сладкой трещине, обнажив примерно половину каждой из ее мясистых щек попы. Я был совершенно потрясен.

Она не успела встать, как я схватил ее за талию и прижал тазом к ее. Мои руки быстро потянулись вверх и сложили ее глобусы; Мне не откажут, она будет моей. Борясь, она отстранилась, обернулась и ударила меня по лицу, сказав: «Это совершенно неуместно; Убери свои руки подальше от меня».

Ее пощечина ужалила, но что-то подсказало мне продолжать, схватив задницу за щеку каждой рукой, я двинулся, чтобы поцеловать ее, говоря: «Мама, я давно хотел тебя, сын или нет, я собираюсь трахнуть тебя».

Положив руки мне на грудь, она прижалась ко мне, когда мой язык проник в ее рот. Она поцеловала меня в ответ, но затем яростно толкнула меня, подняла колено и попала прямо в яйца: «Теперь, черт возьми, я имею в виду это, ты не можешь трахнуть меня, я твоя мать!».

Схватив ее за нижнюю часть халата, я сдернул его с ее головы. Мои глаза вылезли из глазниц, когда я увидел ее массивные шары в этом сексуальном черном бюстгальтере. Я крепко сжал ее сиськи и прорычал: «Боже мой, ты возбуждена, не так ли?»

Мои яйца получили еще один быстрый удар, заставив меня яростно схватить ее и крепко притянуть к себе. Снова поцеловал ее, когда она сопротивлялась, царапая ногтями мою спину. Мои руки разминали ее ягодицы, как хлебное тесто, когда она сильно ударила меня по лицу. Я не знаю, когда это произошло, но до того, как я это осознал, она была добровольным участником. Она была очень грубой, все еще когтями и кусалась, но также снимала с меня одежду, когда мы упали на кухонный пол. Ее рука ужалила, когда она сильно шлепнула меня по, рыча: «Ублюдок, ты не можешь так обращаться со своей матерью».

«Черт возьми, я не могу, просто наблюдай за мной». Протянув руку за ее спиной, я расстегнул ее бюстгальтер и стянул его. И тут же впился зубами в ее огромную грудь. Мама вскрикнула и впилась ногтями мне в спину. Я жадно щипал и сосал ее сиськи. Ее бедра вздрагивали, чтобы прижаться ко мне.

Насытившись прелюдией, я слез с нее и встал на колени рядом с ней на кухонном полу. Тут же она схватила мои яйца и грубо сжала их, когда она потянула мой член так сильно, что я подумал, что упаду. Единственная причина, по которой я подошел к ней, заключалась в том, чтобы стянуть с нее желтые трусики. Застонав от удовольствия, я вцепился пальцами в бока ее нижнего белья и разорвал их вниз по ногам.

Это был ее красивый волосатый куст, из которого я родом пару десятилетий назад. Это выглядело достаточно хорошо, чтобы ласкать, но время для этого будет позже. Отпрыгнув между ее ног, я прицелился в ее небесную дырочку любви и одним ударом протаранил свой член до упора внутри ее влагалища. Ее дырочка была очень тугой, когда она сопротивлялась моему погружающемуся члену. Она застонала от боли и удовольствия, когда я сказал ей: «Мамочка, я собираюсь наполнить твою сладкую маленькую дырочку своей горячей спермой».

Она все глубже впивалась пальцами в мою спину, в то время как ее бедра вздрагивали, чтобы встретить мой толчок. Она закричала: «Ты маленький сукин сын, как ты смеешь использовать свою маму в своих интересах. Ты чертов ублюдок!».

Теперь я долбил ее горячо и сильно, крича в ответ: «Тебе это нравится, не так ли? Ты любишь трахать своего сына; Давай, скажи мне, мамочка что ты хочешь меня всеми возможными способами! «Черт возьми, твой член так хорош во мне; О, черт возьми, трахни меня сильнее, ты, маленький насильник.

Торжествующе улыбнувшись, я огрызнулся: «Ты хочешь покрепче, мамочка, попробуй это!»

«Дай его мне; Давай, дай мне свои горячий член. Да, я хочу, чтобы твой член в моей постели делал то, о чем ты только слышал. Трахни меня, давай, трахни меня сильнее, сынок.

Ее грязные разговоры возбудили меня, и вскоре я стал колотить ее сильнее и быстрее, чем любую девушку в моей жизни. Ее движения были настолько дикими, что я подумал, что она может оттолкнуть меня от себя. Мои яйца напряглись, затем я позволил потерять свою сперму в ее горячей вагине. Стенки ее киски сильно прижимались к моему члену, когда она кончала снова и снова. Это был лучший секс в моей жизни, и я сказал ей об этом, когда вытащил из нее свой член.

В последствии мы слегка пошевелились, прежде чем все снова заняться сексом. Мы оказались в очень жаркой позе шестьдесят девять. Мама легла на меня сверху, когда сок ее киски стекал мне на лицо. Я с энтузиазмом играл с ее половыми губами, пока ласкал ее сладкую киску. Ее рот работал с моим членом, как поршнем. Это было незадолго до того, как мы снова кончили друг другу, омывая лица друг друга нашей спермой.

Измученная, мама встала и объявила о прекращении наших сексуальных игр на вечер. Я дал ей сладкий страстный поцелуй, затем она снова надела бюстгальтер и трусики и приступила к приготовлению ужина. Загипнотизированный ее сексуальным телом и нижним бельем, я следил за каждым ее движением, когда она готовила еду, которую мы быстро съели.

Остаток вечера был очень разочаровывающим, так как мама не позволяла мне много делать. Когда я потер ей ноги, она ничего не сказала, пока я ласкал ее задницу и сиськи под одеждой. И когда мы легли спать, она позволила мне поцеловать ее. Но она, казалось, чувствовала себя виноватой за то, что трахнула меня, и не позволила мне переспать с ней той ночью.

Полагая, что ей нужно проработать все в уме, я не стал настаивать на этом в тот вечер. Но следующий день будет еще более разочаровывающим. Когда она вернулась домой, она вела себя так, как будто между нами ничего не произошло. Наконец, после ужина она сказала: «Послушай, мне действительно нужно потереть ноги сегодня вечером, поэтому я сниму юбку, как и обещала, но тебе лучше держать руки только на моих ногах и лодыжках, это ясно?»

Она звучала так серьезно, что я решил, что у меня нет выбора, и согласился быть хорошим мальчиком. К моему удивлению, когда она сняла юбку, она обнажила одну из белых хлопчатобумажных трусиков. Это меня очень взволновало. Нет, они не были очень сексуальными.

Но я знал, что единственная причина, по которой она надела эту пару, заключалась в том, что предыдущий вечер возбудил ее. Она носила эту пару в надежде оттолкнуть меня, чтобы я ничего не пробовал делать. Она знала, что если я попробую что-нибудь, есть очень большая вероятность, что она может сначала протестовать, но вскоре мы можем делать те же запретные вещи, что и накануне вечером.

По крайней мере, я думал, что это означает, что она носила самую уродливую пару трусиков, которые у нее были. Растирание ног началось обычным обыденным образом, когда я мечтал, а она чуть не заснула. Поскольку я очень любил ее, я позаботился о том, чтобы хорошо поработать с ее больными ногами. Чем дольше длилось растирание, тем сексуальнее она выглядела в этих странных трусиках.

Ее промежность выглядела слишком привлекательно. Одним быстрым движением я вцепился руками в бока этих трусиков и сильно дернул, пока они не оказались у ее колен. После этого она вскочила с дивана и попыталась убежать, но споткнулась, так как трусики мешали ей двигаться. Поймав ее, я крепко притянул ее к себе, вращая вокруг себя, и страстно поцеловал ее в ее сочные губы.

Пощечина, которую она дала мне по лицу, сильно ужалила. Зная, насколько полезным может быть занятие с ней любовью, я не позволил этому остановить меня и снова поцеловал ее. Подхватив ее на руки, я отнес ее к кровати. Мама всю дорогу брыкалась и размахивала кулаками.

Уронив ее на кровать, я упал на нее и скинул тапочки. Схватив ее за волосы, я глубоко погрузил свой язык в ее рот, прижимая свой член к ее холмику любви. Она прижималась к моей груди обеими руками, пытаясь отстранить меня от себя, и в то же время дико целовала меня в ответ.

После нашего потрясающего поцелуя я сел, оседлав ее бедра. Когда я потянулся к линии талии ее блузки, она начала неистово колотить меня в грудь кулаками, слабо умоляя меня остановиться. Ее блузка снялась очень легко, так как она сотрудничала со мной, по-видимому, не желая, чтобы я ее порвал; Точно так же ее кружевной черный бюстгальтер последовал ее примеру.

Схватив ее сиськи в ладонях, я наклонился и снова поцеловал ее, но на этот раз был вознагражден за мои усилия, когда она обняла меня за спину. Поцелуй длился каждые две минуты, и когда я сел обратно, мама схватила мою рубашку и разорвала ее, заставив мои пуговицы разлететься по комнате. Найдя мои соски, она схватила и покрутила ими, сказав: «Ты, гребаный маленький ублюдок, тебе не будет весело сейчас!».

Мама чувственно скользнула руками по моему животу и расстегнула ремень и брюки. Подпрыгивая, я сбрасывал с тела одежду. Поскольку мама небрежно лежала, широко расставив ноги, я потянулся вниз и разорвал ее нижнее белье в клочья, когда я сорвал его с ее бедер.

Из нее раздался громкий стон, когда я набросился на ее сочное тело и вонзил зубы в ее розово-красный сосок. Я не был готов к тому, что она сделала дальше. Внезапно она толкнула меня и перевернула на спину. Оседлав мои бедра, она взяла все под контроль, растирая свои груди мне в лицо. Всего через несколько секунд после этих ласк она села, схватила мой член и поставила его у входа в свой любовный канал.

Мама глубоко вдохнула и погрузила меня всего глубоко в свои внутренние уголки. Дотянувшись до клитора, она начала лихорадочно трахаться. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то, кого я трахал, делал это, и не мог поверить, как сильно это меня заводит. Свободной рукой она схватила мои руки, положила их себе на сиськи и закричала: «Теперь пути назад нет, черт возьми; Выжми святое молоко из маминых сисек!

Стуча вверх и вниз, вверх и вниз, мама давала мне секс всей моей жизни. Время от времени она перекладывала руки на свой клитор, засовывая пальцы, которые она брала из своего кончика, мне в рот, позволяя мне почувствовать вкус ее сладкого сока. Запыхавшись, я ответил: «Черт возьми, мама, это только начало!».

«У тебя чертовски большой член, мой мальчик, а теперь тарань меня им!» — превозносила она. Мышцы влагалища моей матери сильно сжались против меня, и я знала, что не смогу долго продержаться. Мой член внезапно выстрелил, как гейзер, когда она приходила снова и снова. Мы занимались любовью большую часть оставшегося вечера. Мы трахнулись еще два раза, прежде чем я заснул в объятиях моей мамы, кормя меня грудью и чувствуя себя как дома.

На следующее утро мы оба проспали и в итоге носились как цыплята с отрубленными головами. Времени на дурачество не было. Я действительно смотрел на задницу мамы и мгновенно ожесточился, когда понял, что еще не исследовал ее досконально. Стряхнув похотливые мысли из головы, я поспешно закончил одеваться и побежал в техникум.

Когда она вернулась домой с работы в тот вечер, я ждал в ее спальне, одетый только в трусы. Я сел на край кровати, пока она снимала свои обычные колготки и туфли. Когда она повернулась, чтобы уйти, ее попа была в нескольких сантиметрах от моего лица. В шутку я сказал: «Боже, мама, у тебя большая задница!»

Ее юбка упала на пол, и она подошла еще ближе ко мне. Покачивая своими лимонно-желтыми трусами перед моим лицом, она ответила: «Итак, ты думаешь, что моя попочка большая, да. Достаточно ли она большая, чтобы задушить твоё лицо?

Мама полностью сунула свою задницу мне в лицо. Небесные запахи ее наполнили мои ноздри, когда я обнял ее за талию и погрузился в ее с полной силой. «Черт возьми, мама, я не знаю, но это был бы адский путь!»

Она освободилась от меня, забралась на кровать, встала на четвереньки и сексуально пошевелила попой. Когда я подошел к ней сзади, она сбросила рубашку и бюстгальтер. Я провел руками по ее огромным чудесным щекам, прежде чем стянуть с нее нижнее белье. Ее подушки из плоти были такими же мягкими и гладкими, как попка любого ребенка. Целуя все щеки, я исследовал ее трещину пальцами, в конце концов приземлившись на ее тугую заднюю дырочку.

Мои поцелуи достигли ее глубокой щели, когда я засунул один палец в ее анус. Она застонала от восторга, поэтому я засунул туда второй палец, а затем третий. Я видел, как сок начал вытекать из ее киски, когда она потребовала: «Давай, сынок, засунь туда свой толстый член. Дай мне настоящую чертову штуку в мою задницу!».

Через несколько секунд мой член толкался у входа в ее заднею дырочку. Для меня было удивительно, как сильно она давила на меня, чтобы как можно быстрее ввести мой член без какой-либо смазки. Опустив плечи на кровать, она потянулась вниз и играла со своей вагиной и моими яйцами, пока я таранил ее все сильнее и сильнее. Она вскрикнула и от боли, и от экстаза, когда я продолжал стучать членом в задний проход. Без сомнения, это было самое тесное пространство, в котором когда-либо находился мой член.

Ее попочка была слишком хорошей мишенью, поэтому я начал хлопать по половинкам попы по очереди. Это заставило ее стонать еще громче. Итак, я немного сильнее шлепнул ее по крупу. Ее рука обхватила мои яйца и крепко сжала их. Как раз в этот момент я изверг большой груз спермы внутри ее коричневого туннеля. Мама одобрительно взревела, как только почувствовала, как я разгружаюсь внутри нее.

Эта ночь была лучшей ночью в моей жизни, так как мы с мамой занимались любовью всю ночь напролет. У нас было горячее и сексуальное кругосветное путешествие, и я целовал каждую часть ее тела. Я не мог поверить в это, когда она целовала мою дырочку в заднице, ни одна другая девушка не сделала бы этого, поскольку они утверждали, что это слишком противно, но затем поворачивались и просили меня высунуть им язык в их задние дырочки. Мы оба были рады, что была пятница, так как мы не останавливались, пока солнце не светило своим ярко-желтым светом в окно.

Хотя мама не вышла замуж, и я нашел ей сексуального любовника для своей собственной мамы, и я продолжал регулярно трахаться до того дня, пока она не умерла от сердечного приступа, трахая своего сожителя. Я подозреваю, что сожитель мамы знал о нас двоих, но любил ее так сильно, что смог не обращать внимания на кровосмесительные отношения своей подружки и её сына. Я подозреваю, что моя жена тоже знает, чем мы с мамой занимались. Сколько мужчин могут сказать, что их мать была любовницей более двадцати лет, и секс был таким же хорошим в прошлый раз, как и в самую первую ночь, когда мы были вместе с мамой...