От переводчика: Рассказ еще не закончен и явно будет продолжение, поэтому позже я заменю, скажем 2/2 на 2/3 или 2/4. Просто не хотелось оставлять все уж совсем в подвешенном состоянии. Так что, заранее прошу прощения и будем вместе ждать продолжения.

***************************************************

После размолвки Джастина и Ханы прошло уже два дня, а он все еще не мог прийти в себя. Страдал от двойной дозы предательства. Он переживал не только неверность своей жены, но и то, что его страдания праздновал один из его ближайших доверенных лиц.

Сразу же после того как он бросил трубку в разговоре с Ханой в тот первый день, Джастин начал неоднократно звонить на мобильный Рошель. Она не отвечала. Чем больше ему не удавалось дозвониться до нее, тем в большее неистовство он впадал. В тот вечер ему удалось поспать всего пару часом, потому что он постоянно просыпался, боясь пропустить ее звонок.

Так продолжалось и следующие несколько дней. Он перепробовал все. Оставлял голосовые сообщения, отправлял СМС. Даже звонил ей на работу, чтобы получить информацию о конференции, в которой она якобы участвует. Ничего не помогло. Секретарь, ответивший на его звонок, подтвердил, что никакой конференции в Мемфисе нет. Более того, за последний год Рошель не посылали ни на одну конференцию, не говоря уже о двухнедельной.

Как можете догадаться, это лишь усилило его беспокойство.

Все что ему было нужно, это услышать что-нибудь от Рошель. Хоть что-нибудь. В такой низкой точке он был готов принять даже самое скудное объяснение. В разговоре, который он себе представлял, она укоряла его за то, что он даже подумал, что она когда-нибудь изменит, и при этом говорила ему, как сильно его любит.

Конечно, у нее есть логическое объяснение, почему она пропала без вести. Конечно, она объяснит, почему лгала о посещении этих конференций. Конечно, у нее есть веская причина, почему она танцевала с мужчиной, о котором никогда ему не говорила, в своем самом сексуальном платье.

И целовалась с ним.

И валялась у бассейна в бикини, облокотившись на него.

И гуляла с ним по гребаному пляжу, под красивым закатом, положив голову ему на плечо.

Бред? Возможно. Но бред часто является способом разума защититься от невыносимой реальности. Прямо сейчас вся жизнь Джастина была вырвана из его рук. Его жена, а также его ближайшее доверенное лицо бросили его. Его баланс между работой и личной жизнью оказался шуткой, а рабочая половина этого баланса - на грани падения с обрыва.

И ему не с кем поделиться своими страданиями. Некому его утешить. Никто не сопереживает его боли. Он совершенно и абсолютно одинок.

Иллюзия длилась недолго. Да и не могла долго длиться, только не при наличии этих фотографий. Как только она исчезла, Джастин остался в гневе. Он злился на Рошель за измену, злился на себя за то, что не заметил этого раньше, и еще больше за все те времена, когда он пренебрегал ею, злился на свою работу за то, что та была такой требовательной, но больше всего злился на Хану за то, как она подбросила ему эту ядерную бомбу.

Злился просто на весь мир.

Но вместе с гневом пришло странное, мазохистское любопытство. Возникли вопросы. Кто этот парень? Был ли он кем-то, с кем она работала? Старый бойфренд? Просто мужчина, которого она встретила на улице? Влюблена ли она в него? Планирует ли сбежать с этим парнем?

Затем мысли унесли его в еще более мрачное место.

Лучше ли этот парень в постели, чем он? Не больше ли его член? Трахает ли он грубо? Отсасывала она ему и глотала ли его сперму? Заставляла ли она его пользоваться презервативами? Представляла ли этого парня в своей голове, занимаясь любовью с Джастином?

Каждый из этих вопросов все больше заставлял его сходить с ума. Незнание - это больно. Ответы на вопросы, по крайней мере, дают ощущение законченности. Без ответов же все что у вас есть, - это наихудшее воображение, чтобы заполнить пробелы.

А его воображение было огромным. Проблема в том, что он знает, какова Рошель в постели, и может представить себе, как все происходит.

Слышал ли этот парень те же стоны, что и он? Чувствовал те же запахи? Пробовал ли ту же сладость? Наблюдал ли за сотрясением ее задницы, когда он шлепает по ней своим лобком в позе «по-собачьи»? Чувствовал ли, как те же тугие, бархатистые влажные стенки раскрываются и пытаются подстроиться под его член в момент первого восхитительного толчка? Выдыхала ли она его имя, когда ей было хорошо, или хныкала: «трахни меня», будучи на пороге оргазма?

Боже, нет! Пожалуйста, нет!

В течение следующих нескольких дней эти сцены преследовали Джастина. Они подкрадывались к нему неожиданно. Даже работа не могла занять его настолько, чтобы остановить их, а это о многом говорит, учитывая все пожары, с которыми он борется.

На третью ночь было почти десять часов, когда зазвонил телефон. Джастин сидел прямо в кровати с ноутбуком на бедрах. Он не то чтобы работал, но по какой-то причине не мог отложить эту чертову штуку. Потеря даже мгновения заставляла его чувствовать, что он теряет время. В любом случае, в эти дни ему не удавалось выспаться.

Когда он схватил телефон, его охватило чувство страха. Он не знал, с какой женщиной ему больше хочется поговорить. Посмотрев на экран, он увидел, что это Хана, и не мог понять, стало ли ему легче от того, что это не его жена, или хуже.

- Чего ты еще хочешь? - холодно рявкнул он, его голос был пронизан цинизмом. - Хочешь показать фотографии моей мертвой бабушки? Держу пари, это счастливит тебя.

Наступила пауза, пока Хана привыкала к холодному приему. Затем, кротким голосом, который был едва слышен, она сказала:

- Я была сволочью, Джей.

Это выбило его из колеи. Из всего того, что ожидал Джастин, скромная Хана не входила даже в первую пятерку. Это полностью выбило ветер из его парусов.

Он не ответил, но ему и не требовалось отвечать. Хана только начинала. На другом конце раздался всхлип, давая Джастину понять, что она плачет. Треснувшим от волнения голосом она сказала:

- Я не должна была ставить тебя в такое положение. Я позволила своим эмоциям помешать мне думать, и вела себя мелочно и злобно. Я должна быть лучше.

Хана много думала, с тех пор как Джастин бросил трубку. Услышать его крик: «Пошла ты нахуй!» было настолько неожиданно, что это что-то всколыхнуло в ней. Джастин - один из тех, кого она уважала больше всего. Даже когда была в самом гневе, ее все равно волновало его мнение. Ей нравилось быть самым умным человеком, которого он когда-либо встречал. Нравилось то, как он хвастался ею перед другими.

Вся эта история с Крисом заставила ее об этом забыть. Она была настолько ослеплена унижением и яростью, что выместила их на том, кто казался ей безопасной мишенью. Даже потеря его уважения не повлияла на ее действия.

Пока она его не потеряла. Теперь потеря этого уважения заставила ее чувствовать себя более дерьмово, чем от всего, что сделал Крис.

— Джей... скажи что-нибудь, - умоляла она. Она предпочла бы услышать, как он снова кричит на нее, чем ничего не говорит.

— Я не знаю, что сказать, - наконец признался он.

— Просто скажи... ну, не знаю... что угодно.

Он вздохнул, давая своим мыслям успокоиться. Затем подытожил все, что было внутри него, всего четырьмя словами:

— Ты сделала мне больно, Хана.

Удивительно, но эти слова ранили сильнее, чем его крик: «Пошла ты нахуй!».

— Знаю.

— Просто не могу тебе поверить, - сказал он с нарастающей силой. - То есть, после всего, через что мы прошли, я не могу поверить, что ты настолько сильно меня ненавидишь!

— Что?! – ахнула Хана. - Ненавижу тебя? Ты не можешь в это поверить.

— А что я должен думать? Ты прислала мне эти фотографии не для того, чтобы предупредить меня о Рошель, а потому, что хотела, чтобы мне стало больно. Ты хотела, чтобы я почувствовал эту боль. Хуже того, ты хотела быть со мной на телефоне, чтобы стать свидетелем этого. Друзья так не поступают. Только психопаты.

Его слова глубоко ранили, потому что отчасти были правдой. Она хотела, чтобы он посмотрел на эти фотографии и почувствовал то же, что чувствовала она, узнал, что такое предательство, чтобы смог поставить себя на ее место. Но она его не ненавидела. И никогда бы не смогла.

— Джей, я люблю тебя, - сказала она, и эти слова лились из ее уст с искренностью. - Ты для меня словно старший брат. Ты должен знать это.

Искренность в ее голосе заставила айсберг, выросший вокруг его сердца, начать таять. В глубине души он знал, что она его не ненавидит. Она - просто обиженная девушка, реагирующая на боль.

— Я тоже тебя люблю, - неохотно признался он. Но потом добавил:

— Но знаешь... иногда ты можешь быть настоящей дрянью.

— Знаю.

На мгновение между ними повисла пауза, словно слова, витавшие в воздухе, должны были улечься. Хана всхлипнула. Джастин вздохнул.

— Вот что я скажу о тебе... - сказал он наконец. - Когда на тебя обрушивается ураган Хана, он не оставляет выживших.

В тоне его голоса больше не было злости. На самом деле, в нем было даже немного нездорового восхищения и юмора.

Изменение вибрации заставило Хану рассмеяться от облегчения.

— Боже, не говори так! Я - не сила природы!

Последовала еще одна пауза. Затем они резко разразились дружным смехом.

Это была их внутренняя шутка. Ирония заключалась в том, что, чтобы описать ее, людьми часто использовалось выражение «сила природы». Раньше она воспринимала это как комплимент. Теперь же не была в этом уверена.

— Как ты вообще можешь меня терпеть? - спросила она, ее тон был шутливым, но самоуничижительным. - Я и не думала, что я - такая стерва.

— Это - часть твоего обаяния. Без него ты была бы обычной, такой же как все. А Хана всегда будет необычной.

Из всех комплиментов, которые Джастин делал ей на протяжении многих лет, этот был наилучшим.

— Спасибо.

Было так приятно выплеснуть все наружу. У них никогда раньше не было таких серьезных разногласий. Но этот момент сближения почти стоил того, как прекрасная радуга после сильной бури.

Но буря еще не закончилась. По крайней мере, не для Джастина. Это стало очевидно, когда Хана перешла на серьезный тон и спросила:

— Ну, как ты? Ну, знаешь, со всей этой историей с Рошель?

Возможно, из-за внезапной смены настроения или даже из-за этой новой связи он почувствовал себя таким уязвимым. Но то, что она задала ему этот вопрос, прорвало плотину его чувств. Все что он держал внутри, внезапно вырвалось наружу.

Он сломался и заплакал. И не обычным плачем, а глубокими рыданиями, как у одинокой души, оплакивающей потерю любимого человека.

Никогда раньше с ним такого не случалось. Он не был эмоциональным. У него не было затуманенных глаз во время просмотра фильмов. Он не падал в обморок от щенков или младенцев. Но вот он здесь, рыдает так, будто наступил конец света. И не может остановиться.

— Я не знаю, что делать, - рыдал он. - Все рушится. Я не справляюсь с работой, не справляюсь с браком. Раньше я думал, что у меня все есть. А теперь у меня - только пустой дом и офис, полный проблем.

Никто не должен был видеть эту его сторону. Он был тем, кто всегда держал себя в руках. Но сейчас, казалось, он был наказан одновременно за все свои слабости. Его пренебрежение к жене, беззаботный стиль управления; все это вернулось, чтобы укусить.

Вот что делает успех. Он скрывает слабости. Когда вы выигрываете, никто не обращает на них внимания. И только когда наступают поражения, люди начинают ругать вас за них.

Хана молча сидела и слушала, осознавая, какую огромную роль она сыграла в этом срыве. Никогда еще не было поступка, о котором она сожалела бы больше. Она поклялась себе, что все исправит. Джастин не будет страдать в одиночку. Ей было плевать, чью деревню ей придется сжечь, она поможет ему пройти через это.

Внезапно вся эта ерунда с Крисом показалась такой мелкой и незначительной.

— Мы сможем все уладить, - утешительно сказала Хана. Затем, словно пробуя воду ногой, добавила:

— Может быть, завтра. В офисе?

Джастин почти не слышал этой фразы. Когда слова, наконец, дошли до него, он задохнулся.

— Подожди, что? Ты возвращаешься?!

Услышав волнение в его голосе, Хана почувствовала себя лучше. Она наполовину ожидала, что он скажет ей, чтобы она пошла на хрен за то, что вообще его бросила.

— Да. Ну, то есть... если меня не уволят.

— Уволят? Ты шутишь?! - взволнованно сказал он. - Я даже не написал заявление об увольнении за две недели. Все остальные думают, что ты в отпуске.

Она знала, что это ложь. Она лично сказала отделу кадров, что увольняется. Но также и знала, что Джастин все это уладит.

Они еще долго говорили об адском огне, в который попала она. Этот разговор казался им более знакомым. Это было хорошо. То, что Хана рядом с ним, было правильным. Все казалось не таким уж мрачным.

Прямо перед тем, как они собрались повесить трубку, чтобы немного поспать, Джастин задал вопрос, который давно хотел задать:

— Итак... скажи честно. Как, черт возьми, тебе удалось раздобыть фотографии Рошель в круизе через полмира? У тебя что, шпионы по всему земному шару, которые только и ждут, чтобы выполнить твою просьбу?

Это вызвало открытый смех с ее стороны.

— За кого ты меня принимаешь, за ЦРУ? Я не уверена, польщена или оскорблена тем, что ты думаешь, будто я могу подставить тволю жену, находясь за тысячи миль.

Наступила пауза, прежде чем Джастин спросил, приподняв бровь:

— Ну, а разве нет?

— НЕТ! - выкрикнула она, задыхаясь от смеха. - Правда намного проще. И немного более неловка, если оглянуться назад.

— Я слушаю.

Так что, Хана рассказала свою историю. Когда они с Крисом начали «встречаться», она была просто сражена наповал. Подумала, что будет здорово отправиться с ним в романтический круиз. Узнала, что может открыть счет в выбранной ею круизной компании и просто делать на него переводы. Чем больше денег она положит на счет, тем лучше будут условия проживания, когда она решит их обналичить.

Так она и сделала. Она выбрала корабль, определила, сколько хочет потратить, и начала класть на свой счет деньги. Ждала подходящего момента, чтобы сделать сюрприз своему «парню».

Но потом все пошло наперекосяк.

Когда Хана импульсивно написала заявление об увольнении за две недели, ей требовалось уехать. Подальше от Криса, от Джастина, от унизительных взглядов, которыми люди теперь смотрели на нее в офисе, от всего этого. Она слышала, что все говорят за ее спиной. Она превратилась из самого уважаемого человека в команде в горькую, сумасшедшую бывшую, которая не могла отпустить.

Поэтому использовала все отложенные деньг и купила билет на следующий круиз. Там было свободное место, что было удачей, учитывая, что все было в последний момент.

Представьте себе шансы. Она получает одно из последних мест в последнюю минуту в круизе, в котором как раз находится Рошель со своим любовником, о котором Джастин ничего не знает. Это - одна из тех случайных ситуаций, которые настолько великолепны, что можно подумать, что все спланировали боги.

— Итак... - продолжила она свой рассказ. - Вот я сижу в одном из клубов на корабле, напиваюсь и вся нахожусь в депрессии. Кажется, что все вокруг меня - с кем-то... что, наверное, правда, учитывая тот факт, что это должен был быть романтический круиз для двоих...

— Да... - согласился Джастин, наполовину шутя, наполовину выражая соболезнования.

— Так вот... Я смотрела на все эти счастливые пары, когда увидел женщину, похожую на Рошель. Только это не могла быть она, поскольку она - в Мемфисе. Я помню, ты говорил мне о ее конференции. Кроме того, эта женщина была с мужчиной, а Рошель счастлива в браке с тобой. Так что, очевидно, это - не она.

— Очевидно, - с сарказмом повторил Джастин, когда его желудок охватило ощущение боли.

— Они танцевали друг вокруг друга, терлись, практически занимались сексом на танцполе. Чем больше я наблюдала за ними, тем больше она походила на Рошель. Но было темно, свет мигал, и я все еще могла ошибиться. Поэтому я начала фотографировать. Подумала, что смогу сделать снимок, который позволит мне быть уверенной.

— Так вот откуда у тебя фотографии из клуба, - вклинился Джастин, собирая паззл воедино.

— Точно. Я получила хороший снимок ее лица и стала уверена, что это имкенно она. Так что, с тех пор я как бы преследовала ее, делая снимки и отслеживая ее передвижения.

— Ты просто следила за ней? Как частный детектив?

— Практически, - с усмешкой признала она. - А что еще мне оставалось делать? Я же не была занята сексом со своим мужчиной. И это было не так уж сложно. Они уж точно не прятались.

- А к чему им прятаться? - с горечью подумал Джастин. - Не похоже, чтобы им требовалось скрываться.

Его мысли вернулись к тем фотографиям. Бикини. Платье. Они идут по пляжу. Они были настоящей парой, а не каким-то тайным увлечением. Это очевидно. Из всей кучи, те, что сделаны на пляже, ранят больше всего. Они слишком... интимны.

— А как насчет тех, что на пляже? - спросил он. - Тех, где она в белых шортах?

— Да... - сказала Хана, вспоминая. Она содрогнулась при мысли о романтической сцене, которая предстала перед ней, когда она делала эти фотографии. - Они сделаны на Барбадосе. Корабль пришвартовался там на несколько дней. Нам удалось погулять в городе. К тому времени моя поездка уже была испорчена. Мне было не до веселья. Я был подавлена и одинока. Слежка за твоей женой давала мне занятие, но наблюдать за тем, как они становятся парой, по понятным причинам было тяжело. В конце концов, я просто хотела вернуться домой и спать в своей постели.

— Да уж, - согласился Джастин, сделав глоток, - могу себе это представить.

Хана грустно вздохнула. Она практически слышала по телефону, как разрывается его сердце. Заканчивая свой рассказ, она сказала:

— Итак, я сообщила команде, что не вернусь на корабль. Собрала свои вещи, сняла номер в гостинице в городе и на следующий же день улетела. Корабль уплыл без меня.

Даже среди своей печали Джастин не мог не поразиться ее упорству. Качественные снимки его жены и ее любовника заставили бы позавидовать любого частного детектива.

— Любопытно, - сказал он, - как тебе удалось сделать все это незаметно? Рошель знает, как ты выглядишь. Чтобы сделать эти фото, ты высовывалась из мусорных баков?

Это заставило Хану рассмеяться. Ее голос стал загадочным, когда она сказала:

— Аааааа... да. Точно. Я и забыла, что ты давно меня не видел.

— А? Ты не могла настолько сильно измениться. Прошла всего пара недель.

— Уммм... посмотрим, скажешь ли ты это завтра. А, Джастин?

— Да?

— Будь милым.

***

Как только Хана вошла, Джастин не смог удержаться, чтобы не уронить челюсть. Ее волосы. Ее одежда. Все в ней было совершенно другим.

Хана была наполовину азиаткой, наполовину белой. Она унаследовала миндалевидные глаза своей матери, ее длинные иссиня-черные волосы и кокосовый цвет кожи. Прежняя Хана носила эти длинные волосы в пучке на голове, чтобы те не лезли в глаза. Но это прошло. Теперь ее волосы были длиной до плеч, светлые с коричневыми прожилками. У нее также была челка. То, как та обрамляла ее лицо, придавало ему округлость.

Затем - ее одежда. Старый стиль Ханы не был совсем уж унылым, но она никогда бы не выиграла конкурс моды. Ее одежда, как и все остальное в ее жизни, была эффективной. Разумная блузка, приталенные брюки и туфли на каблуках.

Сейчас же она выглядела как распутная сестра из женского студенческого общества, собирающаяся соблазнить профессора. Короткая юбка, обтягивающая бедра. Жилетка, надетая в качестве рубашки. Сапоги на каблуках, доходившие до колен. И черные колготки в сеточку.

Неудивительно, что Рошель ее не узнала! Он едва мог сопоставить эту женщину с той Ханой, которую знал.

— Какого черта, Хана?!

Она прикрыла лицо, словно смутилась.

— Прекрати на меня таращиться. Ты заставляешь меня стесняться.

— Ни в коем случае. Просто ты выглядишь... иначе.

Хана не знала, хотел ли он сказать ей комплимент или наоборот. По правде говоря, это было и тем, и другим. Выглядит ли она сексуально? Да. Но отвлекает ли это от ее потрясающей личности? Тоже да.

Этот макияж был совершенно спонтанным, что противоположно тому, как она все делает. Для помешанного на контроле человека ощущение, что он вышел из-под контроля, является наихудшим кошмаром. Именно так она себя чувствует в последнее время. Когда все в ее жизни превратилось в хаос, она ощутила необходимость вернуть кое-что назад.

Именно для этого и был задуман круиз. Этот макияж был еще одной его частью. Это был шанс перезапустить себя, стать кем-то другим, пусть даже временно.

— Я знаю. Знаю. Я выгляжу как чертова кукла Братц (BRATZ - торговая марка MGA для серии четырех 25-сантиметровых кукол американского производства 2001 года с миндалевидными глазами, тенями для век и облегающей одеждой, имитирующей плохо воспитанных подростков. BRATZ - это немецкое уменьшительное от славянского слова BRAT, означающего «брат»), - сказала она, отмахиваясь от него. - Теперь можем двигаться дальше? У нас есть дела, которые необходимо обсудить!

— Да, мэм!

Остальные члены команды, казалось, были потрясены новым обликом Ханы не меньше, чем Джастин. Сексуальная Хана была той, от кого невозможно было оторвать глаз. Чулки в сеточку чудесно подчеркивали оливковый цвет ее бедер, а юбка и жилет демонстрировали тело, от которого никто не ожидал такой сексуальности. Она была похожа на азиатскую модель, которую американизировали в порнобарби.

Когда команда снова оказалась в полном составе, все приступили к работе. Теперь они были полностью сформированы в машину для уничтожения монстров, как Вольтрон. Вскоре преображение Ханы перестало выделяться. Джастин выложил на стол все их проблемы, и они их обсудили. Когда был сформирован план, Джастин делегировал различные куски пирога.

Подрядчики, желающие получить лучший контракт? Хана знает их лучше всех; Крис разбирается в цифрах. Ему требовалось, чтобы этим занимались они оба.

Дальнобойщики планируют забастовку? Он поручил это дело своим лучшим информаторам, собирающим информацию об альтернативных поставщиках, способных выполнить поставки в последнюю минуту.

Земельные споры? Подключить юристов, чтобы выяснить, кому нужно заплатить, а с кем придется разбираться.

Джастин наблюдал, как его команда вырывается из ворот, двигаясь с такой скоростью, что это наполняло его гордостью. Он сам начал связываться со своими начальниками, сообщая им о планах на будущее.

Он испытывал чувство двойственности, когда Хана и Крис были вместе. Да, они были лучшей командой, но, учитывая то, как все прошло, это заставляло его нервничать.

Кроме того, он не мог не заметить, что Крис, кажется, больше заинтересован в этой версии Ханы. Его глаза задерживались, когда он смотрел на нее. Разговаривая с ней, он соблазнительно улыбался. Это было полной противоположностью тому, какими они были раньше. Когда Хана была преемницей, он казался более отстраненным от ее присутствия. Это она постоянно добивалась его внимания. Теперь же в их отношениях произошел сдвиг.

Джастин сделал мысленную пометку проследить за этим. Он не хотел, чтобы хрупкая химия его команды снова была нарушена. Но если Хана хочет стать частью его команды, они с Крисом должны научиться работать вместе.

Весь день все шло в бешеном темпе. Впервые он остался с Ханой наедине около восьми вечера, когда все уже ушли. Она сидела за столом и смотрела в его ноутбук. Он навис над ее плечом.

— Рад, что ты вернулась, - сказал он, сияя от гордости, когда они вдвоем просматривали весь прогресс, достигнутый за один день.

— Лучше бы так и было.

Он усмехнулся на это. Затем, стараясь говорить непринужденно, сказал:

— Итак, вы с Крисом хорошо сработались.

Хана пожала плечами.

— Да. У нас все получилось, я думаю.

Джастин кивнул, затем с любопытством спросил:

— Он что-нибудь говорил о... ну, знаешь... новой тебе?

Она пренебрежительно причмокнула губами.

— Он пытался со мной поговорить. Думаю, хотел извиниться или что-то в этом роде. Не знаю.

— Правда? И что он сказал?

Она опять пожала плечами.

— Ничего. Я не дала ему шанса. У нас слишком много дел, и у меня нет времени на... все это. Я просто вручила ему контракты и сказала, чтобы он занялся подсчетом цифр, чтобы я знала, с чем работаю.

— Ай! Жестоко! - сказал Джастин с бурным смехом.

— Неважно. Крис может отсосать у меня.

Хана делала храброе лицо, но под поверхностью все еще была боль. Тем не менее, Джастин был одновременно впечатлен и рад тому, насколько хорошо она держит себя в руках. Не многие могут работать в тесном контакте с тем, кто разбил им сердце.

Пока он сидел, ему пришло в голову кое-что еще. То, что он хотел сказать.

— Эй, Хана?

— Да?

— Я просто хотел сказать, насколько мне жаль. За то, что не прикрыл тебя раньше.

Несмотря на то, что она стояла лицом к нему, он видел, как это подействовало. Ее пальцы перестали двигаться по коврику мыши. Она напряглась и застыла на своем месте, глядя прямо перед собой.

Он продолжил:

— Хотя то, что ты сделала, было дерьмовым, я понимаю, почему ты это сделала. И оно сработало, правда. Предательство - это отстой, но если у тебя нет никого на твоей стороне, оно становится в десять раз хуже. Ты показала мне это. Я думал как босс и пытался сохранить статус-кво. Но тебе требовался друг на твоей стороне. А я подвел тебя на обоих фронтах.

Хана сглотнула, затем кивнула. И все же она смотрела прямо перед собой, не в силах взглянуть на него. Наконец, задыхаясь от эмоций, она просто сказала:

— Спасибо.

Он осторожно положил руку ей на плечо и сжал его. В ответ она положила свою руку поверх его.

Этот момент был слишком пронзительным. Слишком интенсивным. Слишком много было реальности. Джастин почувствовал желание разрядить обстановку. Посмотрев на ее руку, он улыбнулся. Он не мог скрыть юмора, который почувствовал, увидев, что ее новый блеск включает в себя маникюр с кончиками ногтей по-французски.

Это было по-деловому. Хана почти за одну ночь полностью превратилась из деловой женщины в новичка из женского сообщества.

— Черт! Ты и впрямь изменилась, - с усмешкой сказал он. - Прическа, одежда, а теперь еще и ногти. Ты и впрямь кукла Братц!

— Заткнись! - взвизгнула Хана, отдергивая руку и шлепая его по руке. - Ты - такая жопа!

***

К концу недели дела в офисе пошли спокойнее. Им предстояло еще многое сделать, но хаос стал более контролируемым. Скоро этот проект закончится, и Джастин сможет решить, что ему делать с развалинами своего брака.

По крайней мере, таков был план. Но один мудрый боксер однажды сказал: «У каждого есть план, пока его не ударят по лицу».

Когда в этот вечер Джастин подъезжал к своему дому, у него перехватило дыхание. Он посмотрел и увидел, что в нем горит свет. Это было важно, потому что с тех пор как Рошель уехала, он две недели приезжал к темному дому. Он всегда выключал свет. Эта привычка была вбита в него с детства.

Рошель, однако, всегда его включала. Она выросла в семье, где отец не кричал о счетах за электричество. У них с Джастином была личная шутка, что он может отметить ее передвижение по дому, увидев, где горит свет.

А теперь его дом был освещен как на Рождество. К этому он готов не был.

Последние несколько дней он мечтал о том, как пройдет эта конфронтация. Собирался взорвать ее фотографиями, которые сделала Хана. Собирался со знанием дела допросить ее, как оперативник ФБР. Собирался вбивать в нее свои аргументы до тех пор, пока она не превратится в хнычущее месиво.

Но теперь вся эта подготовка сошла на нет.

Он достал телефон и нашел номер, по которому хотел позвонить. Это был номер два в его избранном, сразу под Рошель.

— Как дела, Джей? - ответила Хана.

— Она здесь.

— Что?

— Рошель. Она здесь. В доме.

Хана услышала в его голосе панику. Она чувствовала, как переполняющие его эмоции выплескиваются через телефон. Она должна его успокоить.

Спокойно сказала:

— Все будет хорошо, Джей. Ты сможешь это сделать. Все что тебе нужно, это...

— Нет, я не могу этого сделать, - прервал он. - Возвращается гнев. Я продолжаю видеть ее и этого придурка вместе, и мне хочется по чему-нибудь ударить. Не знаю, как я отреагирую, если прямо сейчас пойду туда.

В одном из окон, закрытых жалюзи, мелькнул силуэт. Это заставило его еще больше запаниковать. Все, что ей нужно, это открыть одно из них и выглянуть наружу. Она увидит, что он здесь. Тогда он будет вынужден встретиться с ней лицом к лицу.

Как трус, он поставил машину на задний ход и выехал оттуда.

— Что происходит? - спросила Хана, заметив едва уловимые изменения в фоновом шуме.

— Я за рулем. Мне нужно было выбраться оттуда.

— Хорошо-хорошо, - спокойно сказала она. - Куда ты едешь?

— Не знаю.

Наступила пауза, прежде чем она сказала:

— Заезжай ко мне.

— Что?

— Проведи ночь здесь. Сможешь спать в моей гостевой комнате.

— Что? Нет. Я не могу этого сделать.

— Почему?

— Потому что... - сказал он, перебирая в уме все причины, по которым это была самая плохая идея. - Рошель уже думает, что у нас роман. Если я останусь у тебя на ночь, это лишь подтвердит ее подозрения.

— Верно. Мы же не хотим, чтобы бедная Рошель подумала, будто ее муж ей неверен.

Ее сарказм прорезал туман, который затопил его голову. Он почувствовал, что успокаивается, мыслит более рационально.

— Ты права, - согласился он.

— Конечно, права. А теперь поторопись. Я устала и не хочу ждать тебя всю ночь. Увидимся, когда приедешь, Джей.

— Хорошо. Увидимся через некоторое время.

***

Рошель посмотрела на цифровые часы на тумбочке. Уже поздновато, даже для Джастина. Где он?

Ей отчаянно требовалось с ним поговорить. Эти две недели отсутствия открыли ей кое-что, о чем нужно поговорить с Джастином.

Но, как обычно, его нет. Возможно, он все еще - в офисе. С ней.

Еще две недели назад эта мысль вызвала бы в Рошель прилив гнева. Но сейчас она чувствовала лишь грусть. Флюиды вокруг нее были другими, нежели раньше. Что-то внутри нее изменилось.

***

КАК РОШЕЛЬ ОКАЗАЛАСЬ ЗДЕСЬ?

Тревис был ее бывшим. Не парнем, как таковым, но тем, кто когда-то очень сильно ее волновал. Было время, когда она даже думала, что любит его.

Это было задолго до Джастина. Они познакомились семь лет назад на одной из конференций, куда ее иногда посылали от работы. Тревис был одним из главных докладчиков.

Эти конференции были для нее в новинку. Ей предстояло так много узнать, и она хотела впитать всю информацию. Поэтому, как и все новички, жаждущие знаний, она села в первом ряду.

С того момента как Тревис поднялся на сцену, она была заворожена. Не только его внешностью, но и его подачей себя. С момента как представился он командовал залом и аудиторией. Сцена была его, и то, что он хотел сказать, возможно, было самым важным, что вы узнали за все выходные. По крайней мере, так казалось.

Конечно, Тревис заметил Рошель. Как он мог не заметить? Ее юбка-карандаш и подходящий к ней пиджак были очень профессиональными, но при этом подчеркивали ее изгибы. Подол остановился на середине бедра, но поднялся еще выше, когда она села, скрестив гладкие ноги. Ее стройные икры выглядели еще сексуальнее на фоне стройных лодыжек. Белая блузка, которую она носила под пиджаком, была расстегнута на две пуговицы, достаточно, чтобы показать кончик кружевного бюстгальтера и раскрасневшуюся кожу декольте.

Но лучшей частью были ее глаза. Они были выразительными. Они были пронзительными. И они смотрели на него из зала, полные восхищения.

Она хотела его. Еще до разговора с ней он знал, что трахнет ее той ночью.

Она сделала все, чтобы встретиться с ним после того, как все закончится. И, конечно же, между ними была ощутимая химия. Притяжение было велико, они наслаждались обществом друг друга, и у них было много одинаковых увлечений.

В тот вечер они поужинали. Рошель попалась на крючок. Она часами могла слушать речь этого мужчины. Он был настолько увлечен своей работой и жизнью в целом. Одно его присутствие побуждало ее желать для себя большего.

И Тревис был прав. Он действительно трахнул ее той же ночью. И на следующее утро. Горячий, потный, страстный, липкий секс.

То, что началось как интрижка на выходных, переросло в двухлетний роман. Они не могли оторваться друг от друга. Но как бы искры ни летели между ними, все так и не сложилось. Они так и не стали официальной парой.

Но не из-за отсутствия попыток со стороны Рошель. Она была готова на все, чтобы стать его женщиной. На самом деле, она и сделала все. Ездила на все конференции, позволяемые ей работой, потому что знала, что он будет там. Когда могла, брала отпуск, чтобы ездить к нему. Покупала ему билеты на самолет, чтобы он мог приехать к ней.

Трэвис мог бы стать идеальным бойфрендом. Он был милым. Он был романтичным. Он помнил о ее днях рождения и всегда присылал подарки. Всегда делал ей комплименты и замечал мелочи.

Ты изменила прическу. Мне нравится.

Эти духи должны быть запрещены.

Ого, детка, да ты похудела! Тащи сюда свою сексуальную задницу!

Тревис всегда заставлял ее чувствовать себя красивой. Когда они были вместе, она чувствовала себя единственной женщиной в мире.

Проблема в том, что идеального парня не существует. Это иллюзия. Любой может стать идеальным парнем... на время. И именно таким был Трэвис - идеальным парнем на короткое время. Другая сторона Тревиса заключалась в следующем: насколько он был внимателен, когда они были вместе, настолько же он был невнимателен, когда они были порознь.

Трэвис не был готов делить свою жизнь с кем-то. Его жизнь проходила в основном в гостиничных номерах, в переездах из города в город. Он всегда был в дороге, переезжая с одной конференции на другую. Даже будучи дома, он все равно находился почти в двухстах пятидесяти милях от дома.

Рошель вызывалась ехать на любую конференцию, лишь бы быть с ним. Брала отпуск, чтобы прилететь к нему, где бы он ни находился. Всегда старалась найти способ быть рядом с ним.

Проблема в том, что он не отвечал ей взаимностью. Его первая любовь - это то, чем он занимается. Его любовницей была его работа, и она стояла выше всех остальных.

Каждый раз, когда он неожиданно бросал ее, она клялась себе, что это - в последний раз. Но Тревис - как сигареты. Вы никогда по-настоящему не забудете этот вкус. Неважно, насколько они дороги или вредны для здоровья, через некоторое время вы снова начинаете их жаждать. Стресс, воспоминания или даже наблюдение за тем, как это делает кто-то другой, могут вызвать желание просто «сделать затяжку». Рано или поздно вы снова оказываетесь в магазине и покупаете пачку.

Таков был их цикл. Жарко и душно; затем – словно город-призрак. Все повторялось опять и опять.

Возможно, они с Тревисом никогда не и станут настоящей парой, но иметь его в запасе - лучше, чем быть одной. В любое время, когда ей было одиноко или просто хотелось почувствовать себя любимой и желанной, она могла ему позвонить. В лучшем случае он был словно пластырь, но, черт возьми, этот пластырь был приятен на ощупь!

В конце концов, она поняла, что ей нужно нечто большее. Ей не нужно временное решение. Она хотела чего-то настоящего. Хотела настоящего партнерства. И тут она встретила Джастина.

Вначале это не было заметно, но время выявило правду. Рошель привлекали умные, уверенные в себе, обаятельные, успешные, увлеченные своей работой, способные вести интересные беседы... но эмоционально недоступные.

Она могла весь день слушать разговоры Джастина, как и Трэвиса. У них было много общего. Но Джастин был рядом, а не путешествовал по стране. Он мог найти время для нее, потому что она была для него важна.

По крайней мере, вначале. Но время выявило правду.

Пребывание с Джастином вымело Тревиса из ее организма. Когда она была с Джастином, то не чувствовала тяги к Тревису. Он не прекращал попыток добиться ее расположения, но ей больше не нужны были половинчатые отношения. У нее есть парень, который хочет того же, что и она, и он - столь же интеллектуально стимулирующий, как и Тревис.

Чем серьезнее становились их отношения с Джастином, тем больше ее раздражали попытки Тревиса что-то разжечь. Раньше это ей льстило. Теперь же только злило. У него был шанс, но он его упустил. Она пошла дальше. Наконец, она счастлива. У нее отличная работа. У нее прекрасный парень, который успешен. У нее прекрасная жизнь. У нее есть все.

Пришло время и Тревису сделать то же самое.

Но все же она не могла отделаться от ощущения, что какой-то части ей не хватает. Она не могла понять, чего именно. Джастин ее любит, и она это знает, но ей все время казалось, что он сдерживается.

А потом она встретила Хану.

Это произошло на рождественской вечеринке, которую устраивала компания Джастина. Они были там в первый год брака. Раньше она никогда не посещала с Джастином эти вечеринки, потому что Джастин никогда туда не ходил. Но в этом году он получил особое признание за все, что сделали он и его команда. Поэтому ему пришлось быть там.

Рошель представили всей команде Джастина. Она играла роль заботливой жены, стоя рядом со своим мужчиной и светясь от гордости за его достижения. Она очаровала всех своей красотой и индивидуальностью. Смеялась и хихикала над забавными офисными историями, которые они рассказывали друг о друге, стараясь произвести на нее впечатление. Это было мило и все такое, но она обнаружила, что притворяется более заинтересованной, чем была на самом деле.

Но Хана была иной. Это было очевидно даже с самого начала. Она была моложе остальных и единственной женщиной. Можно подумать, что такая динамика ставит ее в невыгодное положение среди сверстников, но почему-то этого не произошло. Было ясно, кто является альфой в этой группе. Ее слова уважали так же, как и слова Джастина.

Рошель тянуло к Хане по тем же причинам, что и к Джастину. В то время не было очевидно, насколько сходство между ней и ее мужем будет представлять угрозу для ее брака. Просто было приятно видеть женщину, которая очень молода, но настолько контролирует свое окружение, что может без труда плавать в море слишком успешных мужчин и держать себя в руках.

Но эта симпатия длилась недолго.

В конце концов, пришло время отдать должное Джастину. Главный руководитель поднялся к микрофону и произнес десятиминутную речь о том, что Джастин - образцовый руководитель проекта, что он - лидер, что его команда работает отлично, и что он должен стать примером того, как нужно работать. Вся комната взорвалась аплодисментами. И она так гордилась своим мужем.

Но затем настала очередь Джастина выступать. Он взял микрофон со всей уверенностью человека, владеющего миром, улыбнулся морю людей, пришедших сюда, чтобы почтить его, а затем позвал на сцену Хану, чтобы та встала рядом с ним. Не всю команду, а лишь Хану.

А после начал свою речь о том, что она - основа его команды, что она незаменима, и что без нее ничего бы этого не было. Он даже признал, что она умнее его.

Эта женщина сияла от похвалы и обожания ее мужа. Стояла рядом с ним, ее глаза благоговейно смотрели на него, как смотрят на своего героя, как много лет назад Рошель смотрела на Тревиса. Она смущенно улыбалась, когда он говорил о ней, практически падая в обморок от каждого его слова.

Хуже всего было с ее мужем. Все время, пока говорил, он смотрел на Хану. Не обращался к толпе из более чем ста пятидесяти человек, которые пришли сюда, чтобы его поздравить. Нет, он говорил с одним человеком, как будто в комнате больше никого не было. То, как он сиял, говоря о ней, Рошель никогда раньше не видела. Даже она, его жена, с которой он прожил один год в браке, но в партнерстве - три, не получала такого почтения и уважения, какое он выказал этой другой женщине в своей короткой пятиминутной речи.

Они выглядели так, словно обменивались клятвами. Она впервые увидела это. Их близость, их связь. Их души были родственны так, как она могла лишь мечтать. Он никогда, ни разу, не смотрел на нее так, как смотрел в тот вечер на Хану. Никогда прежде Рошель не испытывала такого унижения.

Он, конечно, это отрицал, причем горячо. Но Рошель не могла не видеть того, что видела там, на сцене.

Именно тогда все эти долгие часы, что Джастин проводил на работе, начали беспокоить Рошель. Одно дело, когда его любовницей была работа, а другое, когда его работа олицетворяется в женщине, являющейся молодой, красивой, женской версией его самого.

С тех пор Рошель чувствовала над своим браком тень Ханы. Была ли она в комнате или просто на другом конце телефона Джастина, его внимание полностью отвлекалось на нее. Единственное время, когда он не бросался на зов мисс Совершенство, это когда они с Рошель активно занимались сексом. А в настоящее время они не занимались даже этим.

Рошель начала чувствовать себя в собственном браке третьей лишней. Она была любовницей, цыпочкой на стороне, той, кому нужно было оставаться на своем месте. Она чувствовала себя вынужденной подчиняться прихотям его «рабочей жены».

Ею стало овладевать чувство одиночества, наполняя ее горечью. Каждый телефонный звонок, каждое пропущенное свидание, каждый раз, когда он входил в дверь в девять вечера, Рошель умирала внутри.

Джастин не понимал. Да и не мог. Для него все было черно-белым. Между ним и Ханой не было ничего неподобающего. Он даже и не думал о том, чтобы завести с ней роман. Глядя на нее, он видел партнера; человека, который, как и он, любой ценой стремится к успеху.

Да, он восхищался Ханой, но это было то же самое восхищение, которое он испытывал бы к другому, кто был бы столь же крутым, как она. В нем не было вожделения. Он не хотел быть с ней. И знал, что это чувство взаимно. Поэтому утверждения Рошель о том, что Хана мешает их браку, остались без внимания. Даже думать об этом было смешно.

Отчуждение между ними росло. Рошель все чаще думала о Тревисе. На данный момент она вычеркнула его из своей жизни и несколько лет не разговаривала с ним, но теперь ей стало любопытно, где он?

Как он жил в эти дни? Чем занимался? Есть ли у него отношения? Работает ли он по-прежнему в компании? Изменился ли он вообще?

Она стала молчаливо следить за его социальными сетями, чтобы удовлетворить свое любопытство. Интересовалась его жизнью, с тех пор как они расстались, задаваясь вопросом, насколько он изменился.

Он был все так же красив, как и раньше. По-прежнему занимался теми же хобби, что и раньше, имел те же интересы. С течением времени его социальные сети изменились, но все еще напоминали о том времени, когда они были вместе.

Одно выделялось на этом фоне: в его жизни не было никаких фотографий новой женщины. Однако ее фотографий по-прежнему было много.

Это ее удивило. Она была уверена, что у него уже должен быть кто-то другой. Еще одна зрелая молодая женщина, готовая украсить его постель. Он определенно был завидным холостяком.

В последующие недели это стало для нее ежедневной привычкой. В свободное время, будь она в офисе или в постели, ожидая возвращения домой Джастина, она заполняла эти моменты тем, что тайком заглядывала в его жизнь. Поначалу просто пробовала на вкус, но, как и первая затяжка, это привело к большему.

Через некоторое время она начала ставить ему лайки. Говорила себе, что не пытается привлечь его внимание, но не могла не задаваться вопросом, замечает ли он ее. Видит ли ее среди тысяч своих друзей и подписчиков?

Он заметил. Однажды, ни с того ни с сего, ей пришло СМС. Оно было от Тревиса и содержало всего одно слово:

Привет.

Вот и все. Никакого сверхкокетливого. Ничего экстравагантного.

Она, конечно же, откликнулась. Не ответить было бы невежливо. Вскоре они ежедневно обменивались сообщениями, вспоминая старые времена, как пара потерянных друзей.

Когда он спросил, не может ли он ей позвонить, у Рошель скрутило живот. В глубине души она понимала, что это переходит границы дозволенного. Но она все равно сделала это, сказав себе, что нет ничего плохого в том, чтобы просто поговорить со «старым другом».

Затем наступил день, когда он должен был приехать в соседний город. У него была конференция, и он хотел с ней увидеться. После долгих внутренних дебатов она согласилась.

Сидя в зале и наблюдая за его выступлением, Рошель почувствовала, что возвращается назад во времени. То же самое почувствовал и Тревис. Они вернулись к тому моменту, когда встретились много лет назад.

Тревис увидел ее в зале, смотрящую на него, сидя со скрещенными стройными ногами. Она выглядела так, словно не постарела ни на день. На самом деле сейчас она выглядела еще более потрясающе, чем тогда, когда они были вместе. Из ее глаз исчезла юная наивность. На смену ей пришли зрелость и уравновешенность, которые были одновременно сексуальными и пугающими.

Но даже несмотря на это, он знал. Он видел это по ее глазам, по тому, как она все еще цеплялась за каждое его слово. Он знал, что трахнет ее этой же ночью.

На следующее утро в его номер принесли завтрак. Они вместе поели, а потом Рошель во второй раз занялась сексом с мужчиной, который не был ее мужем. Третья схватка произошла на следующий день, прямо перед тем, как она должна была улетать домой, в свою реальную жизнь.

Чувство вины, которое Рошель испытывала по дороге домой, было неизмеримо. В эти выходные она сделала то, чего поклялась никогда не делать. Изменила мужу. Много раз. Это было непристойно. Потно. Мерзко. Развратно. Это было именно то, что ей нужно.

Но самое страшное не это. Хуже всего было то, насколько сильно она этим наслаждалась. Хотя Тревис и был искусным любовником, хорошо знающим ее тело, все ее наслаждение не было свидетельством его мастерства.

Ей было приятно выпустить всю ту желчь, что она глотала с тех пор, как на сцену вышла Хана. Ей нравилось не быть в тени другой женщины. Она наслаждалась тем, что мужчина желал ее так сильно, что просто должен был получить ее.

Это был не просто секс. Это было ощущение сексуальности.

Странным было то, что она не испытывала к нему того прилива чувств, который испытывала раньше. Секс по-прежнему был безумным, и ей нравилось внимание, которое он ей уделял, но ни одна ее часть не хотела быть с ним. Она переросла ту женщину, что была в него влюблена. Несмотря на то что делала, она все еще любила своего мужа. Все еще хотела, чтобы у них с Джастином все получилось. Всегда оставалась надежда, что где-то, каким-то образом они оба найдут путь друг к другу. Тревис - не более чем суррогат Джастина.

В этом смысле худшее качество Тревиса было тем, что ей нужно. Его отвращение к обязательствам и привычка отстраняться, когда отношения становились слишком близкими, были идеальны. Это - как встроенная защита от ошибок. Рошель никогда не придется беспокоиться о том, что он будет на нее давить, чтобы она бросила Джастина. Не будет ультиматума. Они будут наслаждаться друг другом как временные любовники, а потом Тревис отступит на безопасное расстояние.

По крайней мере, таков был план.

Чего она не учла, так это того, насколько сильно скучал по ней Тревис. Он сожалел о том, что потерял ее. И только увидев, насколько сильно дорожит ею другой мужчина, он понял, какую ошибку совершил, отпустив ее. Если для Рошель этот роман был просто интрижкой, для Тревиса это был второй шанс. Он был намерен исправить ужасную ошибку.

Итак, Рошель начала тайно «встречаться» с Тревисом за спиной своего мужа. Она встречалась с ним на конференциях, когда ей удавалось убедить свою работу отправить ее туда. Они брали мини-отпуска, чтобы увидеться друг с другом. Занимались сексом по телефону. Она посылала ему непристойные фотографии.

Но Тревису этого было мало. Он хотел большего. Поэтому выдвинул идею о том, чтобы они вместе отправились в роскошный круиз.

Поначалуо Рошель отвергла эту идею. Две недели - это большой риск, гораздо больший, чем их связи по выходным, которые можно легко объяснить. К тому же, это звучало слишком... интимно, слишком похоже на отношения.

Однако Тревис был настойчив. Он пытался сосредоточиться на том, как им будет весело, а не на своих тайных планах. Говорил ей, как сильно хочет увидеть ее в бикини или заняться с ней сексом под шум разбивающихся волн. Было бы здорово провести время вместе подольше и не ограничивать их отношения одним гостиничным номером.

В конце концов, он ее измотал. Однако оставался еще фактор ее мужа. Он ни за что не поверит, что ее работа заставит ее уехать на целых две недели. Стоит ли вообще рисковать?

Окончательный толчок ей дал разговор с Джастином. Это случилось однажды утром за несколько недель до круиза. Все началось как обычно. Они вдвоем собирались на работу. Рошель была немного сексуально расстроена в то утро, потому что накануне вечером Джастин пришел домой около полдесятого вечера. У него едва хватило сил, чтобы заговорить с ней. Он просто снял одежду, быстро принял душ и плюхнулся в кровать.

Поскольку Трэвис был так категоричен в своем желании проводить с ней время, апатия Джастина раздражала еще больше. Рошель хотела, чтобы он захотел ее, чтобы сорвал с нее одежду после долгого рабочего дня и снял все свое напряжение с помощью ее тела. Но то, как он просто плюхнулся в кровать, было громким и ясным сигналом.

Поэтому на следующее утро она была в раздражении. В качестве акта пассивной агрессии она решила проверить ситуацию, выдвинув идею о двухнедельной конференции. Просто хотела посмотреть, какова будет его реакция.

Как и предполагала, он отнесся с подозрением.

Честно говоря, она испытала странное чувство облегчения. Какая-то часть ее души хотела, чтобы ее отговорили. Хотела знать, что он зашел не настолько далеко, чтобы броситься на любой шанс, лишь бы сбежать от нее.

Чувствуя воодушевление, она выразила желание близости с ним. Не просто секса, а именно близости. Она понимала, как страстно он относится к своей работе. Это было одним из того, что она находила в нем привлекательным. Но также она хотела занять определенное место в его жизни.

Сказала ему: «Малыш, я бы хотела просто сидеть рядом с тобой и смотреть телевизор. Или принимать вместе ванну. Или даже сидеть в одной комнате и читать книгу. Мне все равно, что мы будем делать. Просто хочу больше быть рядом с тобой».

Они начали целоваться. Она прикасалась к нему. Чувствовала его запах. Чувствовала на своих губах вкус его кожи. Ощущала, насколько сильно он ее желает.

И тут зазвонил его телефон. И кто же был на другом конце линии?

И вот так она снова стала играть роль второй по отношению к его жене на работе. Он не мог оторваться от нее достаточно быстро. Ему просто нужно было спешить в офис, чтобы быть рядом с ней, чтобы они вдвоем могли покорить мир.

Хана была Робином для его Бэтмена. Рошель же была не более чем Альфредом. Ее единственная роль заключалась в том, чтобы поддерживать порядок в особняке и быть уверенной, что у Брюса Уэйна есть дом, куда он может вернуться.

К черту.

Когда она выбегала из комнаты, ее большой палец уже искал номер телефона Тревиса. Когда она села на водительское сиденье своей машины, она уже говорила Тревису, как она рада их поездке.

***

Теперь, оглядываясь назад, то решение сбежать от мужа не кажется таким уж улучшающим положение. Во многих отношениях оно было огромной ошибкой.

Это должно было стать фантазией. И первые полторы недели так и было. Они с Тревисом делали все то, что должна делать пара. Ходили на танцы. Напивались. Играли в казино. У них была тонна секса. Это было так весело.

Но потом все стало слишком реальным. Они слишком близко подлетели к солнцу.

На Барбадосе они вдвоем прогуливались по пляжу. Это было прекрасно. Романтично. Это было идеально. Рошель почувствовала покой, которого давно не испытывала.

И тут Тревис сделал то, чего не должен был делать. Когда она склонила голову на его плечо, любуясь прекрасным закатом, он признался в своих истинных намерениях взять ее в этот круиз. Оказывается, он влюблен в нее и уже давно. Он сожалеет, что отпустил ее, чтобы она нашла счастье с другим мужчиной, и чувствует, что это судьба дает им второй шанс.

В тот момент он попросил ее уйти от мужа.

Они сильно поссорились. Почему ему обязательно было все разрушить? Почему он не может быть таким, каким был раньше? Зачем он усложняет то, что должно было быть столь простым?

Это был конец для Рошель и Тревиса. Как ни странно, последняя фотография, которую сделала Хана, та, где они вдвоем прогуливаются по пляжу, держась за руки, а ее голова склоняется на его плечо, была последней фотографией их счастливой пары. Эта фотография была стала болезненной для Джастина, потому что на ней видно, что она уходит к другому мужчине. Но по извращенному чувству юмора судьбы, именно эта фотография положила конец всему для его жены и ее партнера по роману.

Они с Тревисом не были парой, наслаждающейся отдыхом. Они были двумя, кто пытался переписать историю, только разными способами. Он пытался переписать прошлое, а она пыталась переписать настоящее, используя привязанность Тревиса, чтобы залатать колоссальную дыру в своем браке.

С Барбадоса Рошель позвонила Джастину. Ей требовалось услышать его голос. Ей нужно было почувствовать его любовь. Нужно было знать, что ее брак стоит того, чтобы за него бороться.

Но он был отвлечен. Что-то происходило на работе. Что-то важное. И он не мог побеспокоиться о том, чтобы серьезно поговорить с ней. Даже после полутора недель молчания он совсем не скучал по ней.

Это ее совершенно раздавило.

С этого момента круиз перестал быть веселым. Он был грустным. Тревис спал на диване. Они ели по отдельности. Она ходила в бассейн одна, в то время как он смотрел в номере кино.

Когда они, наконец, причалили к дому, то даже не поцеловались на прощание. Они коротко обнялись, как два человека, которые когда-то знали друг друга, но теперь стали чужими. Затем пошли каждый своей дорогой.

И теперь, вернувшись в дом, который она делила с мужем, она почувствовала себя такой опустошенной. Впервые Рошель огляделась вокруг и поняла, что она здесь несчастна. Может, Трэвис и был фальшивым, но он показал ей, чего она на самом деле хочет от мужа. Она хочет того, что Тревис притворно давал ей. Она хочет, чтобы Джастин действительно желал делать с ней такое.

Но он не захотел. Может быть, и не мог. Какова бы ни была причина, она поняла, что то, что ей от него нужно, он не собирается давать.

И теперь она ждала его возвращения домой. Им требовалось поговорить. Не о Хане, не о его работе, не о том, как сильно он пренебрегает ею, а о том, что им делать дальше.

Но по мере того как часы продолжали отсчитывать время отсутствия Джастина, Рошель становилось все грустнее. Ее посетило зловещее озарение.

Он узнал о ее романе. Она не знала, откуда узнал, но была в этом уверена. И ее браку на самом деле пришел конец.

Ее захлестнул поток эмоций, вылившись в глубокие, душераздирающие рыдания. Они были настолько сильными, что заставили ее упасть на пол и обнять себя, чтобы тело не дрожало.

Это была не просто грусть плачущей женщиной. Она оплакивала смерть своего брака.