Курорт дикой природы / Wilderness Resort © magmaman

**********************************

Хотя в этом рассказе есть немного секса, я не думаю, что его можно назвать эротическим. Как и почти всегда в том, что я пишу, некоторые части этой истории основаны на правде, в данном случае старый домик все еще там, как и река, а день, когда мы встретили старика, произошел именно так, как я написал.

Моя первая жена Шэрон была скрытой эксгибиционисткой, в 60-е годы это было не так уж важно. Возможно, отчасти поэтому я сейчас такой, какой есть.

Мы должны были купить это место, это всплывает в моей голове время от времени, вроде одного из тех... "А что если?".

__

Я понятия не имею, почему мы купили это место. У меня никогда не было ни одной мысли о курорте, но мы, с моей новой женой, случайно наткнулись на это место.

Была ранняя осень, жара стояла неимоверная. Мы заехали за поворот, и я увидел большую вывеску с надписью "Холодное пиво". В то время, мне было чуть больше девятнадцати, и я решил, что мой дар болтливости, возможно, поможет мне получить одну кружку. Черт, я проводил время в большинстве таверн вокруг города, в котором мы жили, и никто не требовал у меня удостоверения личности. Думаю, помогли усы, которые в то время я носил.

Я заехал на гравийную стоянку, она была окаймлена сосновыми бревнами, сидящими на коротких пнях. Все, что я мог видеть, было построено из сосновых бревен, мы находились в центре того, что, в основном, было Восточным Орегоном. Я полагаю, в те времена строили из бревен или не строили вообще.

Мы зашли внутрь, там было прохладнее. В заведении не было никого, кроме дряхлого старика за стойкой бара. Все там было сделано из бревен, покрыто лаком и блестело. Выглядело это, на самом деле, довольно мило.

— Вы выглядите так, будто вам не помешало бы холодное пиво! — усмехнулся он.

— ХОРОШО! — ответил я, когда он поставил две холодные коричневые бутылки на барную стойку.

Я заплатил ему, и мы с Шэрон сели и сделали несколько глотков.

Ну и что, что мне едва исполнилось девятнадцать, а Шэрон - восемнадцать, я сомневался, что ему есть до этого дело.

Какого черта, 75 миль от всего, копов поблизости нет и вряд ли будут. Я следил за бензиновым индикатором на нашей почти новой Импале 1964 года, это была шикарная суперспортивная модель. Она была темно-красной, с белыми ковшеобразными сиденьями, с огромным двигателем V-8 и пила бензин как воду. Я знал, что нам осталось проехать около 30 миль, прежде чем нам придется возвращаться назад, если мы не найдем заправку.

Здесь, на краю Орегонской пустыни, были, в основном, заросли шалфея и скалы. Мы ехали вдоль реки, и если она делала изгиб, то дорога тоже делала изгиб. Это показалось мне странным, они могли бы ехать прямо, как по струнке, и единственное, что им пришлось бы передвигать, это кролика Джек-Рэббит или двух.

Старый пердун продолжал разглядывать Шэрон, что заставило меня усмехнуться, но я не могу сказать, что винил его. Ее рост составлял всего 145 сантиметров, а вес - 43 килограмма в хороший день, но она была молода и стройна, и у нее были такие сиськи, что большинство крупных женщин были бы посрамлены.

Шэрон была одной из тех женщин, которых, время от времени, мы все видим. Ей нравилось, когда на нее смотрят, и она любила демонстрировать свои достоинства.

В тот период своей жизни, Шэрон действительно было чем похвастаться!

К тому же, как я уже сказал, было чертовски жарко! Так что на ней была только крошечная мини-юбка и топик с халтером, из которого торчало чертовски много Шэрон. Она была такой со дня нашего знакомства - когда большинство женщин все еще носили цельные купальники на пляж, Шэрон уже носила наряды из двух частей.

Консервативные по сегодняшним меркам, но почти скандальные в те времена.

У нее также не было нижнего белья, что передалось ей от матери, которая считала, что трусики вызывают болезни.

Мне сразу бросилось в глаза, что мать Шэрон была такой же, она с удовольствием сидела напротив меня в гостиной, и я много раз, мог заглянуть ей прямо под платье. Так я узнал, что она никогда ничего не надевала под платье.

На Шэрон много смотрели, но я ничуть не возражал.

— Итак, что вы, дети, делаете здесь, черт возьми? — спросил старик, наливая себе еще пива, и его глаза снова устремились на мою красивую молодую жену.

— У нас медовый месяц, мы просто осматриваем достопримечательности. Я искал место, где можно поймать рыбу.

— О, медовый месяц, да? Это здорово, вы симпатичная пара. Я знаю, что вы оба несовершеннолетние, но мне все равно, сюда никогда не приезжали копы, да и им все равно, так что наслаждайтесь. Рыба, да? Ее много вон там, в реке. Смотрите вокруг сколько хотите. Пруд на заднем дворе, в нем разводят ручьевую форель, поймайте немного, если хотите.

Мы были рады оказаться внутри и не в жаре, так что именно этим мы и занялись. Шэрон сидела на высоком табурете и не проявляла никаких признаков желания сдвинуться с места. Ее совершенно не интересовала ловля рыбы. Я вышел к пруду, и в мгновение ока, полдюжины маленьких форелей, длиной 25 сантиметров, схватили мою мушку. Это было весело, я просто отпустил их, потом мне снова стало слишком жарко, и я вернулся в домик.

Шэрон прижалась животом к барной стойке, увлеченно беседуя со стариком, он взглянул на меня, усмехнулся и вернулся к разглядыванию ее топа. Он не прилагал никаких усилий, чтобы быть хитрым.

Я был уверен, что старик, время от времени, поглядывал на ее большие черные соски, но Шэрон, как я знал, не возражала, она рано узнала, что мужчинам нравятся груди и соски, поэтому она старалась демонстрировать их.

У меня не было причин расстраиваться или беспокоиться, я видел их обе еще до того, как узнал ее имя.

Еще одна вещь, которую я быстро обнаружил, когда мы начали встречаться, это то, что я мог смотреть на ее большие груди, трогать, играть с ней, но не более того. Я мог даже гладить ее киску сколько угодно, и она следила за тем, чтобы я был доволен, делая мне такую работу руками, которую я никогда не забуду. Она даже держала наготове свежую салфетку в своей сумочке.

Но она ни за что на свете, не позволила бы мне вставить в нее свой член. Это было для того, за кого она выйдет замуж.

Я знал, что она встречалась со многими другими парнями, и мне было интересно узнать о салфетке, но я никогда не спрашивал.

Шэрон была девственницей в нашу брачную ночь, в этом я был полностью уверен. Мы устроили адскую неразбериху.

Она была восхитительна, и она знала это.

Было чертовски заметно, что старик получает от этого огромное удовольствие.

Там был огромный бильярдный стол, поэтому я оттащил ее от бара, и мы пошли туда и сыграли несколько партий. Я получал удовольствие, наблюдая, как Шэрон поднимается на цыпочки, чтобы дотянуться до некоторых дальних шаров.

Я взглянул на старого кота, он тоже внимательно наблюдал. Как я уже сказал, я не мог его винить, на Шэрон было приятно смотреть, и нижняя половина ее задницы, время от времени, выглядывала. Пару раз ей пришлось потянуться, чтобы попытаться сделать удар, и ее волосатая писюшка выглядывала прямо наружу.

Конечно, она была полностью осведомлена об этом, потому что каждый раз, когда она делала что-то подобное, она становилась горячей, как пистолет, и как только мы оставались наедине, она начинала охотиться за мной.

Я чертовски хорошо знал, что сейчас у нее и в мыслях не было ничего лишнего, ведь всего за час или два до этого, мы полностью изучили пустынный кемпинг, который нашли у ручья. Старик разглядывал ее кудрявые черные волосы, когда она растягивалась, чтобы сделать более длинный выстрел, я сидел в ожидании между каждым выстрелом и мог видеть там все, так что я знал, что он тоже мог.

Я подошел к бару и заказал еще одно.

— Конечно, за мой счет! — Он усмехнулся и достал еще пару бутылок со льдом.

— Как вам удается сохранять пиво таким холодным?

Я знал, что здесь нет линий электропередач.

— Я езжу на гору и спускаю снег и лед в своем грузовике.

Он усмехнулся, делая вид, что протирает бар.

— Это помогает сохранить прохладу и здесь.

Он махнул рукой в сторону большой деревянной двери, которая была открыта на полметра. Через приоткрытую дверь, я мог видеть большую кучу снега внутри.

— Генератор на заднем дворе помогает ему продержаться, но около 4, 5 градусов - это самое холодное, что я могу там сделать. На ночь я отключаю генератор и просто открываю наружные двери, здесь по ночам почти все замерзает.

Я огляделся, помещение было большим. Все было сделано из бревен, буквально все было из бревен. Даже перила были из тонкого бревна, кто-то просверлил их и сделал колышки, они казались просто вбитыми.

Это меня заворожило, я долго рассматривал, как все это было собрано. Я даже протянул руку вниз и пощупал один из нагелей, похоже, что на них был какой-то клей, а сам нагель был явно выструган, никакого станка не было.

— Колышек! — воскликнул старик, пристально наблюдая за мной. — Здесь нет ни одного гвоздя, все равно колышки держатся дольше. Я просто покрываю колышки глиной, а затем прозрачной морилкой, у меня есть в сарае 5 галлонов в ведре.

Я кивнул, встал и подошел, чтобы внимательно осмотреть стены, каждое бревно было выровнено сверху и снизу и подогнано так близко, что не было ни малейшего зазора. Изоляция не нужна, да и некуда ее класть. По какой-то причине, это действительно выглядело аккуратно.

— Эй, ребята, вы собираетесь остаться? У нас шесть комнат наверху.

— У нас есть походное снаряжение, и у нас мало денег, — сказал я ему.

Это было правдой, в кармане брюк у меня оставалось около 60 долларов.

— О, какого черта, за мой счет. Здесь все равно больше никого нет и не будет - не в это время года.

— Разве бизнес не хорош? — спросил я, просто чтобы поддержать разговор.

— Все лето хорошо, а потом, когда наступает непогода, никто не появляется. Такая жаркая погода в это время - неожиданность, люди уже все уехали. Дети в школе, наверное. Жизнь здесь спокойная, я хожу охотиться за мясом на зиму, в реке полно рыбы. Я живу и управляю этим местом уже 35 лет. У меня три кемпинга вниз по дороге, 15 акров земли и вся она на берегу. Пытаюсь продать.

— Зачем продавать? — спросил я.

— Я уже стар и хочу уйти на пенсию, пришло время для молодого парня вроде тебя, чтобы взять на себя управление и сделать что-то из этого места.

Я засмеялся.

— Понятия не имею, как управлять кемпингом и баром.

— Я тоже не представлял, когда покупал это место. Сейчас у меня есть сделка с крупной компанией с севера, городские люди, но я не хочу им продавать. Наверное, придется, они здесь все испортят. Поставят вывески, не пустят всех остальных, будут использовать это для больших шишек. Я буду ненавидеть это.

Мы оба посмотрели на Шэрон, она стояла и смотрела в окно. Он поймал мой взгляд и усмехнулся.

— Черт, как бы я хотел, чтобы мне снова было двадцать! — ухмыльнулся он мне.

Я усмехнулся в ответ, Шэрон повернулась и направилась в нашу сторону, ее большие груди слегка покачивались, когда она шла.

— Эй, милая! Хочешь купить курорт? — спросил я ее, в основном дразня.

— Что?

Она удивленно посмотрела на меня, как будто думала, что я говорю серьезно.

— Это место, оно продается. Кемпинг, рыбалка, бар, ресторан, аренда, все дела!

— Сколько? — спросила она.

— Пятнадцать тысяч за кемпинг, другим предложено семнадцать, но я бы предпочел, чтобы им занялись такие молодые ребята, как вы, а не эта корпорация. За остальное, мне нужно 50 долларов за акр. — Старик вставил это слово и выжидающе посмотрел на нее.

50 долларов за акр за пустынную землю? Ни за что на свете, подумал я. Там нет ничего, кроме грязи и камней, даже дорога - всего лишь грунтовая колея.

Но потом... там была вода, эта река перед домом, кустарник вдоль нее и несколько сосен, так что, может быть...?

Тем не менее, у нас было около 100 долларов в банке, я смеялся над этим. На моей работе на мельнице платили 1, 66 доллара в час, мне понадобилось бы 25 лет, чтобы накопить такую сумму. Я знал, что земля в пустыне почти ничего не стоит.

— Спорим, мы сможем занять столько у моего дяди Генри, он владеет каменным карьером на побережье, — улыбнулась мне Шэрон.

— Ты шутишь, — сказал я ей.

— Нет, не шучу! Здесь очень мило, мне нравится. У твоей мельницы нет будущего.

Она посмотрела на меня так, как будто ожидала, что я ухвачусь за этот шанс.

На самом деле, я не очень-то и радовался этой идее.

— Бенд находится всего в 80 милях отсюда, — сказала она, глядя в глаза с отстраненным видом.

Всего? Я знал Шерон достаточно хорошо, чтобы понимать, что она думает. Например, когда мы купили Impala, старая Desoto, которая была у меня до этого, имела плохую привычку выходить из строя каждые два-три дня, она сказала, что я трачу больше на запчасти, чем на выплаты за новую машину, поэтому мы купили ее.

— Мы больше потратим на дом там, на побережье, — добавила она.

Я подумал о маленьком трейлере шириной 2, 4 метра на 12, 8 метров, который мы купили чуть меньше чем за тысячу долларов, выплачивая платежи. Она была права, мы посмотрели несколько домов, все в диапазоне от $13 900 до $17 900. Это было просто нереально.

Я сидел и удивлялся, черт, она вдруг стала серьезной. Она действительно думала о том, чтобы мы потратили 15 000 долларов на дом в глуши?

— Кроме того, ты любишь рыбачить... и охотиться.

Она повернулась к старику, который теперь ухмылялся от уха до уха.

— Пойдем, милая, я покажу тебе все вокруг. Ты говоришь так, будто у тебя есть голова на плечах.

Он положил руку ей на поясницу и направил ее к задней части дома. Я фыркнул, решив, что он просто хочет еще немного поглазеть на нее.

— Угощайся еще пивом, если хочешь! — ухмыльнулся он мне через плечо.

Я так и сделал. Затем я заглянул на кухню: там стоял огромный гриль, а через дыру в бревнах тянулись провода к тому месту, где я видел пару больших пропановых баллонов. Кроме того, там были сложены дрова, так что, очевидно, он работал либо на газе, либо на дровах.

Они копались в холодильнике, и я заметил, что старик все время тянется и кладет руку на голую талию Шэрон, чтобы направить ее. Мне было наплевать, а она, похоже, не возражала. В любом случае, я начинал понемногу приходить в себя от выпитого пива.

Холодильник представлял собой просто комнату с мусорным баком, сзади были большие двойные двери, которые открывались, и я полагаю, что он разгребал там снег. Там стояли ящики с пивом. Я подошел посмотреть на лестницу, ступеньки представляли собой бревна, распиленные пополам и поставленные плоской стороной вверх, все это выглядело довольно круто.

Тут они вышли из подсобки и пошли мимо меня вверх по лестнице. Я заметил, что старик последовал за ней по ступенькам, он даже замешкался, так что отставал от нее, примерно, на три шага.

Это было забавно, усмехнулся я про себя. Черт, пусть старик немного повеселится, в этом нет ничего плохого.

К тому времени, когда они спустились сверху, где находились все комнаты для аренды, она уже приняла решение.

Старик и Шэрон пожали друг другу руки, а я сидел и думал, что же, черт возьми, только что произошло.

Она позвонила своему дяде, как только мы вернулись домой, он поклонялся земле, по которой ходила Шэрон. Она оформила нам кредит, мы погрузились в Импалу и через два дня отправились в Восточный Орегон. В то утро, я должен был быть на работе на мельнице, но позвонил и ушел на больничный.

Я так и не вернулся.

Вот так быстро, мы занялись бизнесом. Ну, если это можно так назвать. Первая осень и зима были ужасными, были даже голодные времена. Мы съели чертовски много рыбы, потом мне повезло, и однажды морозным февральским утром передо мной вышел крупный олень, я убил его одним выстрелом из старого отцовского винчестера модели 94 калибра 30-30, который он разрешил мне использовать.

Старик говорил мне не стрелять в оленя близко к домику, потому что иногда зимой он мог нам очень понадобиться. Охота рядом с домиком делала их пугливыми, но мы были просто голодны, и я не был в настроении идти несколько миль по глубокому снегу. Мы ели много рыбы, но я потерял свою последнюю блесну на крупном экземпляре. Чертова вода была настолько прозрачной, что мне приходилось использовать очень легкую леску, иначе они вообще не клюнули бы. Пруд с чрезмерно жадной ручьевой форелью был пуст, мы съели их всех.

Мы не могли просто сесть в машину и поехать домой, да и вообще куда-либо, на пути было почти два метра снега. О расчистке гравийных дорог не могло быть и речи, либо правительству просто не было до этого дела. В течение нескольких месяцев мы никого не видели, вообще никого.

Старик оставил нам провизию, в основном, консервы и пиво. Эта часть была сюрпризом, он пересчитал каждую банку и бутылку и вручил мне счет за это. На это ушли последние деньги.

Но это не имело значения, нам все равно некуда было потратить деньги.

Старик оставил нам большую часть задней четверти оленя, которая висела в шкафу на кухне, она была копченой. Мне показалось, что это не очень хорошая идея - хранить ее в таком виде, поэтому я перенес ее в холодильник, где лежал снег, чтобы сохранить холод. Я оставил дверь приоткрытой, снаружи было намного холоднее, чем в холодильнике.

Той ночью я получил свой первый урок: что-то ворвалось и забрало все, опрокинув ящики с пивом и вообще устроив беспорядок в процессе. Я искал следы и нашел их, это была огромная пума.

С тех пор, я никогда не выходил на улицу без винтовки.

Вот так быстро у нас закончилось мясо. Через несколько дней я попробовал поохотиться и ничего не добился. К тому времени, когда на улице стало очень холодно, рыбу стало трудно ловить.

Я даже пытался выследить большую кошку, я бы снял с нее шкуру и съел, если бы мне удалось ее подстрелить, но я ее так и не увидел.

К весне я похудел до 77 килограммов с моих обычных 90, Шарон сбросила вес до 36 килограммов. Затем, наконец, погода наладилась. В тот день, когда мы сдали первую комнату, мы были так счастливы, что пошли в нашу собственную комнату внизу и занимались любовью от одного ее конца до другого. На самом деле прошло уже несколько недель, но в ту первую суровую зиму, у нас ушло много времени и сил.

К концу недели, они все были арендованы. Кемпинг перед домом заполнился, люди были повсюду, и работы было так много, что я вставал в 4 утра и ложился в постель в 11 вечера.

Арендные дома были забронированы на лето, и я стал работать в баре. Запасы, которые у нас были, уходили очень быстро. Как раз в это время, из большого города на севере приехал грузовик и разгрузил пиво и провизию.

Для меня это было неожиданностью, но у старика уже было составлено расписание, так что они просто продолжали доставлять, поскольку мы даже не думали об этом. Зеленые - это было слово для нас двоих, и сначала мы были не в своей тарелке.

Они заставили меня подписать счет, я посмотрел на него, но не представлял, как мы будем его оплачивать.

К концу второй недели я разобрался с этой частью, и у нас появилось много денег. И все наличными. Старик не принимал чеки, и почти все, кто приходил, уже бывали здесь раньше.

Шэрон готовила на кухне, у нее это очень хорошо получалось. Пришла одна худенькая девочка, похожая на хиппи, и мы наняли ее официанткой. У нее была раскладушка, и она просто поставила палатку в лесу.

Она действительно была хиппи, вплоть до цветов в волосах, которые она нарвала у реки. Я видел ее несколько раз, когда она купалась там, она заходила в ледяную воду совершенно голой и ничуть не волновалась.

Первые пару раз было интересно, потом я как-то странно привык к этому и не обращал на нее внимания.

Вскоре мне пришлось нанять еще одного помощника, чтобы он убирал территорию кемпинга и таскал дрова. Это было легко: молодой мексиканец пришел пешком и с радостью принял мое предложение. В то первое лето у нас было очень много работы, некоторое время я думал, что это невозможно, но через некоторое время у меня появилась система, и все стало получаться.

К концу второго лета мы расплатились с дядей Шэрон и положили немного денег в банк. За два коротких лета, мы превратились из бедных рабочих людей в богатых бизнесменов.

Ну, мы были богаты по тем стандартам, к которым я привык, во всяком случае.

Зима означала, что мы затаились и ждали весны, мы проводили много времени, занимаясь любовью. К тому времени у нас был телевизор на аккумуляторах, и если мы правильно настраивали маленькие "кроличьи уши", то могли принимать несколько "заснеженных" станций. Я заряжал аккумулятор с помощью генератора, и он всегда сразу запускался.

Плохо было то, что весной и летом я никогда не рыбачил, работа была весь день, каждый день, семь дней в неделю. То же самое было и с Шэрон, она вставала в 5 утра и ложилась спать без сил, около 10 вечера. Бар оставался открытым, подавая пиво, у нас была еще одна женщина, которая приходила в шесть утра и оставалась до двух.

Маленький ручей перед домом уже тогда был местом ловли только нахлыстом, но осенью и зимой я не обращал на это внимания, потому что с наступлением зимы, ловля нахлыстом становилась пустой тратой времени. Лососевые яйца работали лучше, или черви, когда я мог их найти. Иногда я выкапывал огромные яйца белого муравья из гнилых пней. Крупная ручьевая форель и разводимые "Радужные" охотно брали крючок. В нескольких милях ниже по течению, находился государственный инкубатор, из которого выпускали большие выводки, пытаясь заставить их начать нерест. Я тайком выловил не одну из них, коптя мясо на потом.

Наверное, это разозлило бы работников инкубатора, но у них все равно не было возможности добраться до места, где мы были, чтобы узнать, чем мы занимаемся.

Вскоре я выучил все оленьи тропы, так что каждый год, я сбивал несколько оленей на мясо, пока снег не затруднял охоту. Я не беспокоился об охотничьей лицензии, и тут было то же самое. Ни один полицейский никогда не беспокоился.

Прошло несколько лет, по какой-то причине Шэрон так и не решилась на ребенка, но я все равно беспокоился об этом, поскольку стоило только немного не вовремя спохватиться, и у нас могли возникнуть проблемы.

Мы много говорили об этом, потом мы с Шэрон поехали в город к врачу. Новости были не очень хорошие: Шэрон никогда не станет матерью.

Она немного поплакала, но я просто обнял ее и сказал, что мы есть друг у друга. Потом она приняла все так, как есть, и мы вернулись к работе.

Жизнь была простой, но если бы кто-нибудь предположил, что я окажусь здесь, вот так, я бы посмеялся над ним.

Потом были еще здания, все срубы, сделанные так же, как и главное здание. Я долго изучал, как это делается, и просто начал это делать. Это было легко, и даже перемещать бревна, когда они полностью высохли, было не слишком сложно. Я свалил несколько, очистил их от коры и сложил в кучу, пока они не были готовы. Те, что не были длинными и прямыми, шли на дрова.

Мы многое изменили, когда проложили линии электропередач, и теперь это были большие автодома, тянувшие лодки. В этом районе были озера, их было несколько в радиусе нескольких миль.

Я срубил несколько стройных сосен и сделал для них стоянки. Электрическое освещение заменило лампы, которые мы использовали вначале, мы даже установили обогреватели, хотя большинство предпочитало пользоваться дровяными печами и каминами.

Также стал неплохим электриком, прочитав несколько книг и пару раз ударив себя током.

Одна семья немного увлеклась своим костром и подожгла один из домиков, мы быстро потушили его, никто не пострадал. Я думал, что они будут гореть как бензин, но хижины были довольно непродуваемыми, так как ночью на улице было чертовски холодно, и большие бревна просто обуглились. Огонь вспыхнул, когда я открыл дверь и включил огнетушитель, так что я оставил только щель в двери и заполнил комнату этим веществом, затем закрыл дверь, и, черт возьми, если бы оно не погасло.

На следующий день я вытащил оттуда все недавно купленные ковры, потому что там они выглядели привлекательно, отнес их в кучу для сжигания и поджег. Вернулись к обычным деревянным полам, и на этом проблема была исчерпана.

Затем соскреб бревна и покрасил их, человеку нужно было присмотреться, чтобы понять это.

Я начал делать столы и стулья из цельных сосновых сучьев, столешницы столов были просто срезами больших сосен, которые я распиливал под углом, чтобы они были достаточно длинными и овальной формы.

Вскоре у нас появились маленькие кабинки, размером 3, 5 на 5 метров, меблированные ящиками, они выглядели довольно мило, по-деревенски.

Однажды клиент спросил, не купить ли ему один из столов, которые я сделал, и я продал ему один. После этого, у нас всегда было несколько столов с табличками о продаже, и мы продавали все, что я мог сделать, и даже некоторые стулья. Странно, но чем неряшливее и грубее они выглядели, тем лучше продавались.

Я также быстро обнаружил, что на некоторых старых деревьях были огромные шишки, когда олени или что-то еще терлось о них рогами, когда они были молодыми. Из них получались очень красивые столешницы и сиденья для стульев. Я сделал дюжину или около того, выставил их на улице с безумным ценником и продал все до единого.

Через несколько лет после того, как мы взяли на себя управление, в паре десятков миль или около того от нас, открылся огромный курорт, и мы ожидали, что он нас уничтожит, это нас беспокоило.

У них были поля для гольфа, модные клубы, есть чем заняться. Мы никак не могли с этим конкурировать, думал я. Но, похоже, это только улучшило бизнес, потому что многие их клиенты приезжали на наш курорт, чтобы поужинать и провести вечер. Очень многие из них останавливались у нас, а потом ехали туда, чтобы поиграть в гольф или еще во что-нибудь, и этот курорт нам очень помог.

Мы подали заявку и получили лицензию на продажу крепких спиртных напитков, я думал, что это будет сложно, но это оказалось не так. Я купил в городе небольшой буклет о том, как смешивать напитки, но обслуживать бар было не по мне.

Непременно появлялась какая-нибудь симпатичная девушка, ищущая работу на лето, и мы сажали ее за барную стойку. Большинство из них поняли, что если носить как можно меньше одежды, то это очень помогает с чаевыми, и Шэрон тоже стала в этом участвовать. Она заведовала кухней, но с улицы любой мог заглянуть туда. У нее обычно было много кожи, и я думал, что она обожжется, но она никогда этого не сделала.

Только один бармен доставил нам неприятности - мы иногда позволяли прислуге пользоваться кабинами. У маленькой брюнетки, которую мы наняли, внезапно появилось много посетителей. Шэрон упомянула, что эта женщина была слишком кокетлива, как она выразилась, поэтому я некоторое время внимательно наблюдал за ней. Когда третий мужчина вышел после часового позднего визита и пошел обратно в сторону автостоянки, я уже все понял.

Мы с Шэрон по очереди смешивали напитки, пока не появилась еще одна молодая женщина. Мы не возражали против того, чтобы они играли в подглядывание со спортсменами, которые регулярно заходили в гости, но перепихнуться - это уже перебор.

Оказалось удивительным, что регулярно выглядывающие соски, продавали чертовски много напитков. Большую часть вечера, бар был переполнен до самого закрытия, я научился держаться подальше и позволять девушкам делать свое дело.

Однажды вечером появилась группа байкеров, они довольно буйно вели себя, пока Шэрон не подошла, взяла, так называемого, лидера за мочку уха и заставила его сесть на стул. Затем она сказала ему оставаться там, пока она не разрешит ему встать, вручила ему пиво и ушла.

Он совершенно не знал, что с этим делать, она должна была бояться его, но она не боялась, ни капельки. К тому же он был выше 180 сантиметров ростом, а Шэрон была миниатюрной, и парень был в полной растерянности, что ему делать. В конце концов, она сказала ему, что он может встать, если пообещает вести себя хорошо, после чего он всю оставшуюся ночь вел себя так, словно был ее личным защитником.

Мы потом хорошо посмеялись над этим, когда она рассказала мне о своем поступке. После этого парень приходил еще несколько раз, было видно, что она ему нравится. Он всем говорил, что Шэрон - его "младшая сестренка", и совершенно явно показывал, что у него есть интерес.

Но он, конечно, ничего не добился. Никто не добился, а пытались довольно многие.

За эти годы, мы получили несколько предложений о продаже, но все они были отклонены. Округ пытался предложить более активное развитие, хотел, чтобы на некоторых участках на берегу реки, которыми мы владели, выросли дома. Но мы оставались непоколебимы и отказывались продавать.

Тогда они попытались изменить нашу зону, мне пришлось ехать в город, чтобы выразить протест, и каким-то образом, удалось победить.

Затем появились люди, которые хотели проверить воду, пробурить отверстия в земле, чтобы посмотреть, смогут ли они что-то найти.

Молодые ребята, только что закончившие колледж, думали, что знают все о земле, природе и о том, как это работает.

Никто из них, не имел ни малейшего представления. Они тоже ничего не нашли.

Но моя регулярная заготовка дров и бревен подошла к концу, все земли рядом с нашими на западе были государственными лесными угодьями, на востоке - просто пустыней. Пришла лесозаготовительная компания и произвела вырубку прямо до границы нашей собственности, в общем, устроила большой беспорядок. Деревья на нашей собственной территории были редкими, и я оставил большинство из них.

После этого, нам пришлось привозить грузы. Это означало дополнительные расходы, но мы неплохо зарабатывали. Мы тщательно откладывали все, что могли, в наших планах было путешествие, тур по Европе, когда мы выйдем на пенсию, и мы вполне могли себе это позволить.

На дороге, ведущей к нашему курорту, появлялись дома, а на другом конце нашего участка, их было еще больше. Дороги теперь чистили зимой, и мы могли ездить в город в любое время. Бизнес в магазине стал круглогодичным, мы начали запасаться основными продуктами, и вскоре мне пришлось пристроить еще одно здание.

Правда, для этого пришлось купить бревна.

Импала 1964 года, которой мы владели, стояла в построенном мной гараже из сосновых бревен, она была еще почти новой. Я держал ее в чистоте, заводил каждый месяц или около того, и брал ее на короткую поездку, затем натирал ее воском и убирал.

Я не знаю почему, я просто так решил. На ней было всего несколько тысяч миль, она мне нравилась. У меня также был пикап, я ездил на нем.

Жизнь состояла из работы, инвентаризации, отслеживания приходящих и уходящих людей. Я никогда бы не подумал, что окажусь в таком месте и буду делать то, что делаю. Это просто случилось, и все из-за жаркого дня и вывески "Холодное пиво".

Это и импульсивная жена.

Я бы сказал любому, кто бы спросил, что мы были счастливы, довольны своим положением в жизни.

Перемены наступили 5 декабря, я никак не мог этого забыть, это был день рождения Шэрон. Ей было 38, а мне в октябре исполнилось 39. Теперь мы держали котедж открытым круглый год, хотя к декабрю единственными людьми, которых мы видели, были те немногие, кто приезжал в свои дома отдыха поблизости, и постоянный поток снежных "кроликов".

Люди, которые снимали у нас комнаты зимой, почти всегда имели прицепы со снегоходами. Домики мы обычно просто закрывали, было слишком тяжело пытаться убирать снег, но я поддерживал передний участок в расчищенном состоянии, с помощью своего большого квадроцикла Honda, на который я установил ковш и отвал.

Празднуя ее день рождения, мы с Шэрон выпили по третьему бокалу вина и сидели в обнимку у камина, когда раздался звонок в главном коттедже. Что за черт, в это время года мы выключаем наружное освещение в 10 вечера, так что мы никого не ждали. Я взглянул на часы, было почти 11.

— Я открою, — сказала Шэрон, вскочив и потянувшись за своим платьем-пуловером.

Я был недоволен тем, что нас прервали, она была голая и красивая, и мне до чертиков нравилось играть с ее большими грудями. Сейчас они немного больше обвисли, чем когда мы были сумасшедшими детьми, но мне все равно нравилось, как они ощущаются.

Кроме того, это был ее день рождения, и у меня были планы на весь вечер. Она вернулась через 15 минут.

— Два молодых парня и женщина, я поместила их наверху в номер шесть.

— Двое? И женщину? Там только одна кровать?

— Да, но они сказали, что это все, что им нужно, — хихикнула она.

Все комнаты наверху, были просто спальными комнатами с полуванной. Обычно мы сдавали их одиночке или паре, потому что душевая была общей, и все желающие должны были спускаться по задней лестнице и идти по короткому коридору рядом с нашими комнатами. Я всегда хотел это исправить, но мне пришлось бы разбирать всю заднюю стену и передвигать ее, чтобы освободить место, а у меня не было настроения этим заниматься.

— Двое мужчин и одна женщина в одной комнате, да? — засмеялся я.

В этом не было ничего особенного, у нас была своя доля тусовочных типов, и мы оба были довольно равнодушны ко всему этому. В конце концов, это был курорт, и здесь не было конца шалостям.

Кроме того, Шэрон сама делала все, чтобы выглядеть сексуально, а девушки, которых мы наняли для работы за барной стойкой, быстро со всем разобрались. Я видел больше, чем положено, почти голых сисек, пока они работали, и это помогало держать людей в очереди у бара.

— Да, молодые парни, женщина действительно красивая.

— Может, семья или что-то в этом роде?

— Я так не думаю.

Она усмехнулась, а затем снова прижалась ко мне. Я забыл о них, огонь был теплым, и Шэрон тоже.

Позже я проснулся от того, что кто-то стучал в дверь. Я встал и, натянув халат, открыл.

— Извините за беспокойство, но мы никак не можем включить обогреватель. — Там стоял высокий молодой человек, одетый в джинсы и футболку.

— Хорошо. Я сейчас подойду.

Взяв свой небольшой набор инструментов, я поднялся к нему. Он ответил на мой стук, я вошел проверить настенный обогреватель, удивляясь, почему они просто не развели огонь в камине. Затем быстрый взгляд объяснил мне причину, они пытались, но положить целое полено на бумагу и зажечь его не получалось.

Я почти остановился: на кровати полулежала молодая женщина, другой мужчина лежал поверх одеяла. На нем были только трусы, а она сидела с голой грудью, одеяло было подоткнуто вокруг ее талии. Ее верхняя часть тела, была впечатляющей.

— Это Карен, это Сэм, а я Джон, — сказал мужчина, ведя себя так, как будто женщина, сидящая там голая до пояса, была совершенно нормальной.

Я кивнул, плотнее натянул на себя халат, внезапно осознав, что это все, что на мне есть. Я проверил выключатель - ничего. Но проводка была под напряжением. Черт возьми, это должен быть сам блок, но я никак не мог починить его сегодня.

— Может, мы просто переведем вас в другую комнату? — спросил я.

— ХОРОШО.

Он подошел и взял сумку, я заметил, что там была только одна. Зайдя в пятую комнату, я включил обогреватель, он начал светиться через несколько секунд.

— Вот так, этот в порядке.

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть вошедшую Карен. Она была совершенно голая! Ее рост составлял около 158 см, и она была хорошо сложена. Она не проявляла абсолютно никаких признаков скромности. Она просто подошла и опустилась на кровать, откинувшись на подушки.

За эти годы, было довольно много случаев обнажения, в конце концов, наше место было курортом, причем, немного отдаленным. Одна довольно крупная женщина, как-то вечером бегала по коридорам с голой грудью. Нам удалось заставить ее надеть блузку после того, как мы отрезали ее от напитков, но вскоре она уже играла в бильярд с несколькими молодыми парнями, и быстро стало очевидно, что на ней нет трусиков. Затем она и ее муж удалились в одну из кабинок, и, примерно, в то же время, молодые парни ушли.

Вечером мы с Шэрон, лежа вместе в постели, хихикали над этими забавами.

Через несколько лет, топлесс у реки стал скорее нормой, чем нет, первые пару раз, когда я видел женщин с голой грудью, я удивлялся, но теперь мы просто не обращали на это внимания.

Несколько раз я заглядывал туда, чтобы увидеть какую-нибудь девчонку, бредущую без единой нитки. Обычно они держались ближе к реке за кустами, там был хороший бассейн с травянистым берегом. Многие отдыхающие, использовали это место для купания.

Мы с Шэрон обсуждали это, но потом просто пожали плечами и позволили им делать все, что они хотят.

Так что дело было не в том, что Карен была полностью обнажена, а в том, как она себя вела. Не помогло и то, что на мне был только халат, черт, было почти три часа ночи.

Я поспешно удалился, чувствуя, что сильно возбуждаюсь. Девушка была горячей. Шэрон, конечно, сразу заметила, когда я вернулся в нашу спальню, она хихикнула и потянулась ко мне. Я рассказал ей, что произошло, но она просто подумала, что это смешно.

На следующий день они втроем уехали, и как только я увидел Карен, я почувствовал, что у меня снова эрекция. Как она могла выглядеть почти непристойно даже полностью одетая, уму непостижимо. Она не сделала и не сказала ни одной вещи, которая бы отличалась от того, что обычно делает клиент. Мне удалось сказать себе, что это только в моей голове, а не она на самом деле, но видение осталось. Когда они уходили, Карен повернула голову и ярко улыбнулась мне, и видение ее обнаженной и полностью раскрепощенной, вернулось в мое сознание.

Она просто прошла из одной комнаты в другую, затем опустилась на кровать, небрежно раздвинув ноги, в комнате было трое мужчин. Двое мужчин сделали вид, что ничего не заметили.

В течение нескольких дней после этого, мне достаточно было подумать о том коротком моменте, и я вставал и был готов к работе. Шэрон всегда была готова, но через неделю, она заметила внезапный рост моей мужественности.

— Хорошо, так что же, в последнее время, тебя так возбудило? — спросила она.

Она сидела рядом со мной и гладила меня обеими руками.

Я смотрел на нее, сидящую обнаженной, ее большие голые груди слегка покачивались при движении ее рук, пучок волос на ее лобке ничего не делал, чтобы скрыть разноцветные набухшие губы. Она увидела, как я опустил глаза, и еще больше раздвинула ноги.

Это снова возбудило меня, уже в третий раз за один день! Черт, я снова был почти как ребенок.

— Это та женщина, та, что недавно была... голая?

— Нет... ну... да, отчасти это, я думаю, а отчасти просто то, что ты сидишь здесь и выглядишь вот так!

Я протянул руку и погладил одну из ее больших мягких сисек, она вздохнула.

— Ты хотел... трахнуть ее?

Я моргнул, Шэрон никогда не произносила слово "трахнуть".

— Нет... ничего такого. Просто то, как она... была обнажена и небрежна, как будто все это было совершенно нормально... Наверное, для нее так и было?

— Может быть. Так тебе нравится беспечная нагота, да? Я никогда не видела тебя таким... разве что иногда, когда я...

Она хихикнула, и я понял, что она имела в виду. Наблюдение за тем, как она за барной стойкой занимается своими делами, никогда меня не возбуждало.

— Прости, я не знаю, что на меня нашло.

— Не извиняйся, мне это нравится!

Она усмехнулась, затем легла рядом со мной, прижалась к моей шее, положила одну руку мне на грудь, кончиками пальцев поглаживая мой сосок.

Остаток межсезонья прошел нормально, наступило лето и снова наступил хаос. К июлю было жарко, как в пекле, я был очень занят установкой кондиционеров, которые мы купили для всех комнат.

С проводкой было интересно, теперь существовали государственные нормы, поэтому мне постоянно приходилось звонить в округ, чтобы инспектор пришел и подписал маленькие бланки. Это была чистая заноза в заднице, достаточно плохо, что я больше не мог прокладывать удлинители, как в старые времена, но каждый раз, когда они появлялись, они протягивали руку за платой.

Я был снаружи на верхней террасе, которую построил, почти стоя на голове, прикрепляя кабель под перилами, чтобы его не было видно, когда я поднял голову и увидел женщину, идущую по дороге.

Сначала я не придал этому значения, люди часто ходили по дороге. Днем было довольно тихо, все, в основном, находились у реки, так как на улице было почти 38.

Шэрон была внизу на кухне и готовила все для вечерней трапезы, мы знали, что появится пара дюжин или около того людей, они всегда появлялись. В этот момент подъехал грузовик с пивом, он на мгновение закрыл мне вид на женщину, я увидел, что она остановилась, когда поднялась пыль, и на мгновение провела рукой по лицу. Затем она снова начала идти.

Я понял, что она странно передвигается. Я вылез из-под перил, снова выглянул и увидел, как она споткнулась и чуть не упала. Бросив инструменты, я спустился по лестнице, решив, что у нее, вероятно, тепловой удар.

Я поймал ее и не дал ей упасть, как раз когда добежал до нее. Ее лицо было белым и сухим, веки трепетали, а на лице было пустое выражение. Подхватив ее на руки, я понес ее обратно в домик. Положив ее на стул возле вентиляционного отверстия, я пошел за барную стойку за водой и полотенцами. Пока я вернулся, она совсем обмякла.

— Шэрон! Мне нужна помощь! — воскликнул я, намочив полотенце и начав вытирать лицо и шею женщины.

Не было никакой реакции, когда прохладное полотенце коснулось ее кожи.

— В чем дело, милый? — Шэрон вышла, взглянула на меня и остановилась.

— О!

Она поняла, подошла и включила вентилятор на высокую мощность.

— Тепловой удар, я нашел ее на дороге.

Я все еще вытирал ее, футболка на ней намокла. Шэрон протянула мне бутылку воды, я поднес ее к губам и опрокинул, чтобы она сделала глоток.

— Это та самая женщина, — сказала Шэрон.

— Какая?

Я снова посмотрел на нее, и тут меня осенило. Это была Карен, та, которая осталась на одну ночь, та, о которой я почти забыл в своих фантазиях. Ее волосы были длиннее и уложены, не было никаких следов макияжа, и поскольку она выглядела изможденной, я не узнал ее.

Шэрон задрала футболку до низа груди, начала прикладывать холодные полотенца к животу, пока я мыл ее шею и голову.

В этот момент она зашевелилась и посмотрела на меня.

— Что случилось? — спросила она.

— Вы немного перегрелись, мисс, — сказал я ей. — Вот, выпейте еще глоток воды.

Я вложил бутылку в ее руку, она выпила немного и вздохнула.

— Ух ты, у меня голова кружится.

— Просто посидите и отдохните, — сказал я ей, снова положив влажное полотенце на ее шею.

Ее лицо начало приобретать цвет, на лбу появилось несколько бисеринок пота.

Через полчаса, она вроде бы пришла в себя, выпила почти всю воду.

— Спасибо, что помогли мне, — наконец, сказала она.

— Нет проблем. Что вы делали, гуляя в такую жару?

— Мы были в кемпинге на озере, мы с Джоном поссорились, и я ушла. Я просто устала от него. Пыталась вернуться в город пешком.

До города было 75 миль.

— Я могу отвезти вас туда, если хотите, но вы ни за что не сможете пройти так далеко по такой жаре, — сказал я ей.

— В любом случае, у меня там никого нет.

Она выглядела такой грустной, когда сказала это.

— Так куда вы хотите пойти? — спросил я.

— Не знаю, найду что-нибудь, я не хочу быть помехой.

Потом она начала плакать.

Мужчина. Плачущие женщины. Что мужчина делает с плачущей женщиной? Шэрон села рядом с ней и утешила ее, я придумал отговорку и ускользнул на свою работу, решив, что Шэрон справится с этим.

Придя позже тем же днем, чтобы помочь с приготовлениями, я застал их обеих на кухне. Карен была занята приготовлением огромной миски салата, Шэрон вытаскивала из духовки одно из своих замечательных ребрышек. У входа уже начали появляться люди. Мария, наша официантка, появилась вовремя.

Шэрон просто посмотрела на меня и усмехнулась, а я не сказал ни слова. Если бы в радиусе 50 миль был котенок или бельчонок, Шэрон бы о нем позаботилась. Я принял эту роль, поэтому просто пошел работать за барную стойку.

В этом сезоне у нас сменилось 4 бармена, и у всех у них были либо липкие пальцы, либо они выпивали свою долю, так что я сам выполнял двойную роль бармена.

Я как раз мыл руки, когда они обе вышли.

— Иди отдохни, милый, мы все уладили, — сказала Шэрон.

Карен встала за барную стойку и начала смешивать напитки. Я наблюдал за ней секунду или две, но быстро стало ясно, что она точно знает, что делает. На ней также был один из халтер-топов Шэрон, который был ей велик, по крайней мере, на два размера. Когда она потянулась вниз, чтобы взять пиво для кого-то из напольного холодильника, на секунду показалась вся ее грудь.

Шэрон усмехнулась мне, я усмехнулся в ответ, просто пожал плечами и пошел в нашу комнату, чтобы вздремнуть. Я проснулся очень поздно, когда пришла Шэрон, должно быть, я устал, потому что спал как камень.

— Это был действительно хороший вечер, мы сделали почти две тысячи, — сказала она, стаскивая с себя одежду и направляясь в душ.

— Вау! — сказал я.

На тот момент, это было очень близко к нашему рекорду.

— Да, Карен очень хорошая и быстрая, и видно, что она уже работала в баре, она нам очень поможет.

Было очевидно, что у нас новый сотрудник.

— Я поселила ее в шестом номере, — сказала она через плечо.

— Хорошо. Ты выяснила, что с ней?

— Да. Ее парень Джон, любит наблюдать за ней... с другими мужчинами. Это стало для нее слишком, и они сильно поссорились.

— О. Это извращение, не так ли? Я слышал о таком, это странно.

— Да, я тоже так думаю, но в любом случае, у Карен весь бар был забит до отказа, пока мы не закрылись, — хихикнула она, когда подошла к кровати.

— Как она это сделала? — спросил я.

— Я думаю, им нравилось смотреть на нее, — засмеялась она.

— Могу себе представить.

Отсутствие необходимости работать в баре вечером после целого дня работы было облегчением, мы все вошли в ритм. Карен помогала Шэрон с вечерней трапезой, что на самом деле, было не слишком сложной работой, поскольку каждый вечер мы делали всего пару блюд и варьировали их. Люди ели то, что мы подавали, это очень хорошо работало и означало, что у нас было очень мало отходов.

Каждый вечер Карен заходила за барную стойку, которая теперь, большую часть времени казалась переполненной.

Я заходил посмотреть, как идут дела, на Карен было интересно посмотреть. Ее руки, казалось, летали, она переворачивала бутылки, она точно раньше работала в баре.

А еще она выглядела просто... озорной? На ней была запасная одежда Шэрон, которую она изменила, чтобы она лучше сидела на ней. Это не очень-то помогло, через полкомнаты я мог видеть ее сиськи, которые появлялись на виду каждый раз, когда она наклонялась, чтобы что-то сделать. У нее была точно такая же манера поведения, как будто быть голой было... нормально?

Клиенты выстроились в очередь у бара, и, похоже, им нравилось наблюдать за ней.

Черт, мне тоже нравилось наблюдать за ней. К тому же, она все еще оказывала на меня такое же влияние. Я обнаружил, что проще просто держаться подальше от нее, насколько это возможно, поэтому большую часть времени я занимался другими делами.

Лучше всего было оставить все как есть, мы зарабатывали деньги, и последнее, чего я хотел, это ссоры с женой. В те несколько раз, когда у нас возникали разногласия, она все равно побеждала.

Наступила осень, и я запустил большой дровокол, который построил. Эта штука, клянусь, могла перерубить железнодорожную шпалу пополам. Я попробовал несколько коммерческих машин, но все они были почти как игрушки, поэтому я просто построил свою собственную с нуля.

17-сильный бензиновый двигатель от старой газонокосилки, работал с гидравлическим цилиндром 2400 PSI с ходом 30 дюймов, так что он быстро справлялся даже с самыми твердыми сучками и твердой древесиной.

Мне нужно было только быть осторожным и держать пальцы подальше.

— Привет, Дэнни! — услышал я голос Карен позади себя.

Я оглянулся: на ней были короткие шорты и халтер-топ, который не скрывал ее фигуру. Она выглядела потрясающе, но тогда, она всегда выглядела потрясающе.

— Доброе утро! Сегодня будет жарко, что редкость для здешнего октября.

Я просто поддерживал разговор, я вытер лоб тыльной стороной ладони.

— Да, я чувствую это. Собираюсь пойти позагорать у пруда, Шэрон сказала, что все в порядке и она придет через полчаса или около того.

— О. ХОРОШО. Я только закончу эту стопку и, может быть, пойду ловить рыбу.

Я оглянулся на стоянку для автофургонов, там оставалась только одна машина, и я был уверен, что они позже уедут, так что мы вступали в этот свободный для нас период.

Как раз заканчивал укладывать дрова, когда вышла Шэрон. Я посмотрел на нее и остановился.

— ВАУ! — сказал я.

— Тебе нравится? — ухмыльнулась она.

На ней было черное бикини, которое я видел раньше, но прошло довольно много лет. На плечах у нее было большое полотенце. На ее животе была небольшая выпуклость, которой не было, когда ей было 18, но в остальном, она выглядела примерно так же. Даже видя ее обнаженной буквально тысячи раз, она была потрясающей в этом крошечном костюме.

— Пойдешь за солнцем? — сказал я.

— Да, Карен уже там, сегодня мы просто поваляемся.

— Может, мне стоит присоединиться к тебе вместо того, чтобы идти на рыбалку? — усмехнулся я.

— Может, и стоит, у Карен даже купальника нет. Вокруг никого нет, так что я тоже могу позагорать голышом!

Шэрон одарила меня еще одной озорной ухмылкой и пошла дальше по тропе.

Я стоял там и моргал. Потом пошел и взял свой квадроцикл Honda, закатил большой блок сплиттера в отстойник и накрыл его брезентом - на этот год, с ним было покончено.

Затем я зашел внутрь, Мария полировала бар в гостиной, вокруг ни души. Я знал, что ее муж Карлос убирается в RV-парке и кемпингах, которые мы сдавали в аренду.

Мария и Карлос появились в начале сезона в поисках работы, совершенно по расписанию. Почти всегда кто-то появлялся, когда становилось много работы, и теперь у нас обычно было полдюжины помощников на сезон. Это был их четвертый год, мы уже привыкли к тому, что они приходят на работу на весь сезон. Мы платили очень хорошо им обоим, мы могли себе это позволить, и это делало их хорошими работниками.

— Как насчет того, чтобы открыть мне пиво? — спросил я ее.

Я редко что-то пил, но мне было жарко и потно.

Она наклонилась и достала пиво из кулера, который мы держали под барной стойкой. На самом деле это был ледогенератор, и маленькие кусочки льда сохраняли пиво холодным, чтобы его можно было подавать мороженым.

Благодаря этому, мы продавали чертовски много пива. Я взглянул на Марию, когда она наклонилась, и меня поразило, что в поле зрения попало чертовски много Марии. Я мог видеть весь ее очень черный сосок, затем она встала и протянула мне бутылку.

Ничего удивительного, я прекрасно знал, что девочки дразнятся, но с тех пор, как приехала Карен, я старался держаться подальше от гостиной. Мне так было проще, нам не нужны были проблемы, и в ней было что-то такое, что меня просто заводило.

Я вымещал это на Шэрон, и она, казалось, ничуть не возражала. Кроме того, с наступлением зимы я был уверен, что Карен уедет, и мы с Шэрон снова останемся вдвоем, только, время от времени, редкие гости и несколько человек на снегоходах.

Шэрон, конечно, поняла. Была причина, моего внезапного повышения мужественности - в моем сознании продолжало возникать видение Карен, просто входящей голой в комнату, совершенно беззаботной.

Мой способ справиться с этим заключался в том, чтобы просто работать.

Я сидел и думал: по сравнению с обычным годом, в баре было много работы. Здесь была Мария, симпатичная, как ушко жука, и она знала, что я за ней подглядываю. Улыбка скользнула по ее лицу, когда она откупорила бутылку пива.

Потянувшись в карман, я достал сигарету. Теперь это чертовски незаконно из-за нового закона округа, одного из первых в штате.

Но кого это волновало, копы здесь все равно никогда не появлялись, и я сомневался, что они тоже будут беспокоиться. Мария усмехнулась и протянула мне пепельницу, которую мы прячем за барной стойкой.

— Итак, тебе нравится здесь работать? — спросил я ее.

— Да, мне очень нравится. Хорошие чаевые, мы с Карлосом хотим вернуться в следующем сезоне, если получится?

— Конечно, все будет хорошо. Хорошие чаевые, да?

— Да, Карен и ваша жена тоже неплохо работают.

Мы платили Марии 10 долларов в час, но я знал, что она обычно удваивает свою зарплату чаевыми. Она работала в смену с 10 до 18 часов, когда работа шла медленнее, ночью было гораздо оживленнее.

Я допил свой напиток и начал вставать, чтобы уйти.

— Карлос сказал, что он хотел бы остаться здесь на зиму, мы знаем, что здесь нет работы, но мы могли бы платить вам за аренду?

Я подумал об этом и кивнул. На самом деле, мне бы не помешала помощь в межсезонье, это могло бы сработать. Может быть, аренда в обмен на помощь в ремонте, который я откладывал на межсезонье. Я решил найти Карлоса и поговорить с ним об этом.

В кемпинге его не было, я вышел к большому сараю, но и там его не было. Решив подождать до позднего вечера, я направился вниз к реке, захватив по пути свою удочку. Я знал, что Шэрон и Карен будут в том месте, где река расширяется в более глубокий бассейн, там был травянистый берег, и он был обращен к полуденному солнцу.

Я остановился дальше по реке и забросил удочку, на первом же забросе поймав жирную "Радугу". Я ловил ее на крючок без колючек и отпустил. Еще несколько забросов ничего не принесли, и я пошел дальше вверх по реке к бассейну.

Выйдя в проем, я сразу остановился. Карен лежала там на спине, полностью обнаженная. Шэрон лежала на одеяле, лицом вниз, без верхнего топа. Карлос сидел рядом с ними, на нем были только шорты. Ничего необычного, Карлос часто работал без рубашки, он был очень хорошо сложен и мускулист.

Это меня слегка разозлило, Карлос должен был работать, и хотя Шэрон надела купальник, который можно было бы назвать немного скупым, ее присутствие перед ним без верхнего топа, меня совершенно не беспокоило. Мне также не понравилось, что он был там с Карен, на которой вообще ничего не было. Я почувствовал вспышку ревности и не смог ее скрыть.

Карлос посмотрел на меня, когда я подошел к нему, он уловил выражение моего лица и покраснел.

— Мне лучше вернуться к работе, сэр, извините. Я просто передохнул.

Он вскочил, подошел, забрался на квадроцикл и уехал.

— Привет, милый! — сказала Шэрон, перекатываясь на спину.

Белая часть ее груди была розовой, я знал, что все это время она не лежала лицом вниз.

— Что происходит? — спросил я.

— Ничего, мы просто загораем.

Я изо всех сил старался не смотреть на Карен, она лежала на спине и просто смотрела на меня.

— Какого черта Карлос здесь делал?

— Он просто зашел, остановился и немного поболтал с нами. Ничего особенного.

Я позволил этому угаснуть, а затем пошел дальше по ручью, поймав еще несколько жирных форелей. Позже я вернулся в домик, Шэрон и Карен были на кухне и готовили ужин.

Мы все сели за стол, чтобы поужинать, вошли Карлос и Мария и присоединились к нам троим. Еды было много, поэтому Шэрон вскочила и поставила еще две тарелки.

Я поговорил с Карлосом о том, чтобы остаться на зиму, ему понравилась эта идея, и он согласился. Мария обрадовалась этому, ей никогда не нравилась идея, что им придется вернуться в свою страну. К тому же у них обоих были грин-карты, так что мне не нужно было беспокоиться ни о чем подобном - в последнее время в новостях только и говорили, что о нелегалах в стране.

Когда все это было улажено, в течение следующих нескольких дней мы сделали все необходимое, чтобы подготовиться к зиме. Поскольку некоторые дела ведутся круглый год, дополнительная помощь облегчила бы мою жизнь.

10 декабря, через 5 дней после дня рождения Шэрон, зазвонил телефон. Ее мама была очень больна, и я видел, что Шэрон сильно потрясена этим.

Я сказал ей, чтобы она взяла пикап и поехала в Портленд, села на самолет до Лос-Анджелеса, чтобы быть рядом с мамой. Ее мама переехала туда, чтобы быть ближе к сестре после того, как мы с Шэрон поженились много лет назад. Я остался, чтобы присматривать за ситуацией, сказав ей, что если все станет серьезнее, я прилечу к ней.

У ее мамы случился инсульт, и первоначальные планы, согласно которым она должна была пробыть там неделю или около того, превратились в две, затем в три, а потом и в месяц.

Бизнес шел медленно и стабильно, но не безумно, я работал с Карен и Марией в баре, а Карлос постоянно куда-то уходил, что-то чинил.

Однажды вечером, после того как мы закрылись, я сидел в своей комнате, когда раздался стук в дверь. Я ожидал, что это Карлос, которому что-то нужно. И был удивлен, когда увидел, что там стоит Мария.

— Могу я войти, Дэнни? — спросила она.

Не думая, я посторонился, чтобы впустить ее. Она повернулась ко мне, когда я закрывал дверь, и улыбнулась.

— Карлос послал меня к вам, он знает, что вы сейчас один, и у вас, должно быть, есть какие-то потребности.

Она улыбнулась и, расстегнув блузку, стряхнула ее с плеч. Там висели ее тяжелые груди, очень темные соски были размером с серебряный доллар.

Я стоял и удивлялся, это было последнее, чего я ожидал. Я не ответил ей, она расстегнула застежку сбоку юбки, которая была на ней, и тоже вышла из нее. Под ней ничего не было. Ее тело выглядело мягким, лобок покрывали черные волосы.

Мне следовало протестовать, я должен был сказать "нет". Если бы все было хотя бы близко к норме, когда рядом была Шэрон, я бы, думаю, поступил именно так.

Но прошло уже больше месяца. Я потерял контроль и потянулся к ней. Каким-то образом, мы оказались на моей кровати, ее ноги были раздвинуты и готовы. Она была очень мокрой, возбужденной.

— Я так давно этого хотела! — воскликнула она, когда я вошел в нее.

Мой первый оргазм наступил быстро, намного раньше, чем у нее. Затем я захотел доставить ей удовольствие, поэтому я использовал свои руки, ее бедра вздымались вверх, когда ее тело реагировало на меня. Снова эрегированный, я снова вошел в нее. Просто сырое и земное сношение, не занятие любовью.

Второй раз, длился гораздо дольше.

Позже, когда мы лежали с ее незнакомым телом, тесно прижатым к моему, я почувствовал угрызения совести. Но оно снова исчезло, когда ее рука опустилась и стала неторопливо поглаживать мой, теперь уже вялый, член.

— Это было очень приятно, Дэнни. Мы можем заняться этим еще, если хочешь, я могу позаботиться о тебе, пока не вернется Шэрон.

Как только она упомянула имя Шэрон, чувство вины вернулось.

— О, Господи, что я здесь натворил? — сказал я.

— Все в порядке, Карлос не возражает. На самом деле, ему это нравится. Дома, когда мы приходим в гости к его братьям и друзьям, мы...

Я просто смотрел на нее. Я слышал о подобных вещах, но это было странно для моего собственного образа жизни. Это было похоже на то, что Шэрон вскользь упоминала о... Карен?

— Мы не можем, мы просто не можем больше этого делать, Шэрон никогда не поймет!

Я встал и пошел в ванную. Мария была уже полностью одета, когда я вернулся с полотенцем, обернутым вокруг меня.

— Прости меня, Дэнни. Я не хотела... Просто подумала, что тебе нужно...

— Что я скажу Шэрон?

— Может быть, тогда будет лучше, если мы просто не скажем? — посмотрела на меня Мария.

Я не понимал ни выражения ее лица, ни ее реакции.

Она вела себя так, будто прийти ко мне в комнату, чтобы заняться сексом, было совершенно нормально, несмотря на то, что мы оба были женаты на других.

Возможно, для нее это было так. Но для меня, это было не так, и теперь у меня была проблема. Я нарушил единственное, что нас с женой объединяло - полное доверие друг к другу.

Мы с Шэрон часто разговаривали по телефону, ее мама показывала признаки улучшения, и они договаривались об учреждении полного ухода.

Я не упоминал об инциденте с Марией, просто не знал, как это сделать, и не хотел говорить ей об этом по телефону.

После этого, я несколько раз видел Карлоса, он вел себя так, будто ничего не произошло, что меня удивило. Я думал уволить их обоих, чтобы убедиться, что их не будет, когда Шэрон вернется домой.

Но это оставило бы меня одного хозяйничать в коттедже, не имея никого, кроме Карен. В этот момент, я уже не доверял себе наедине с кем-либо. Я хорошо понимал, что думаю о ней.

Затем началась очень сильная метель. Я знал из прогнозов погоды, что она приближается. За эти годы у нас было несколько плохих метелей, но, судя по сообщениям, эта метель должна была быть очень плохой.

Мы с Карлосом работали как лошади, стараясь максимально обезопасить вещи, мы упаковали дополнительные дрова поближе к блокам, которые мы использовали, чтобы быть уверенными.

Карлос предложил, что мы впятером могли бы просто переночевать в главном коттедже, но я отказался.

Я просто не доверял себе, не после того, что случилось с Марией. Вместо этого, Карлос и Мария собирались переждать это в самом большом домике, который был ближе всего к главному коттеджу, Карен - в своей наверху, а я - в своей внизу.

Домик, который использовали Карлос и Мария, находился всего в 200 метрах от домика, но в условиях сильного снегопада и холода, это могло быть и много миль. Часто выпадало до метра снега, а во время самых сильных штормов, даже больше.

Мы устроились и были готовы, насколько это было возможно, к приходу снега. К утру следующего дня, выпало более полуметра снега, я даже не мог разглядеть деревья у дороги. Затем пришел ветер, он был сильным.

У нас пропало электричество, и это было невозможно исправить, ничего не могло проехать. Я знал, что пройдет несколько дней, прежде чем оно будет восстановлено. Спустившись в домик генератора, я запустил двигатель, и он сразу заработал. Это дало нам свет и достаточно энергии для работы всех 110-вольтовых розеток, но недостаточно для работы больших обогревателей.

К концу недели, я уже носил дрова в номер Карен и в свой собственный, а также на кухню. Я поддерживал огонь на кухне, чтобы согреть помещение.

Карен все еще пользовалась номером наверху, мы не решались дать ему полностью остыть, потому что это могло занять довольно много времени, чтобы вернуть его в комфортное состояние.

Наконец, мы стали пользоваться только основной частью домика, ее номером, моим и кухней.

Мы не видели никаких признаков Карлоса или Марии, на земле лежало около двух метров снега, и с каждым днем его становилось все больше. Температура упала ниже нуля и держалась на этом уровне.

Я приносил очередной груз сосновых дров, когда Карен сказала мне, что у нее пропала вода в комнате. Я пошел и проверил, одна магистраль замерзла. Мне удалось перекрыть внутренний клапан и закрыть его, что остановило весь поток воды наверх. Открыв аварийные обратные клапаны, я слил воду из этих линий, чтобы предотвратить дальнейший ущерб.

Вторичные линии к моей секции были зарыты на глубине чуть больше метра, поэтому у меня была вода. В течение часа я обнаружил, что мы потеряли основную часть домика, поэтому я отключил и эту часть. Я сделал мысленную заметку исправить это, чтобы это никогда не повторилось. Мы никогда раньше не замерзали, но тогда еще никогда не было так холодно, в течение долгого времени. Днем наружный термометр показывал минус 12 градусов, ночью я его не видел.

Я вышел и проверил домик с генератором, он все еще работал, главный насос скважины работал. Выхлопная труба от двигателя была проложена на пару метров внутри, а затем выходила наружу, поэтому температура в домике генератора была намного выше нуля.

500-галлоновый бак с дизельным топливом был заполнен более чем наполовину, и я знал, что у нас есть еще как минимум неделя, прежде чем мы окажемся в серьезной беде. В довершение своих опасений я обнаружил, что телефонные линии не работают.

У Шэрон был мобильный телефон, у меня - нет. Теперь мы были полностью отрезаны от внешнего мира.

— Что мы будем делать, Дэнни? — спросила Карен, когда я вернулся в дом, тряся руками, которые ныли от холода.

— Все, что осталось, это моя секция. Она выдержит, нужно переместить тебя туда, — сказал я ей.

Она кивнула, пошла и собрала несколько вещей. Больше делать было нечего.

В течение следующих двух дней Карен жила со мной, она заняла спальню, а я - диван в жилой секции, где я мог разжигать огонь.

С провизией проблем не было, у нас было достаточно запасов на кухне, чтобы продержаться до весны и дальше. Я был рад, что у старика, построившего домик, хватило мудрости разделить водопроводные линии, даже если некоторые замерзнут, другие останутся открытыми. Было понятно, что проблема, с которой мы столкнулись, была создана мной, когда я пристраивал дом. Я ловко провел водопроводные линии по основанию стен, чтобы их не было видно, это была моя ошибка.

Одиннадцать дней подряд, дневная температура опускалась ниже 10 градусов, а ночная - значительно ниже нуля.

Снег не прекращался, он лежал над окнами.

Проснувшись, я увидел, что Карен загружает дрова в печь.

— Кажется, на улице проясняется. — Она с улыбкой посмотрела на меня.

Я взглянул на нее и отвернулся, на ней была белая футболка и фланелевые короткие пижамные штаны, которые не слишком скрывали ее фигуру. Скатившись с кровати, я схватил рубашку Levi и натянул ее.

Выглянув в окно, я увидел термометр, который висел на столбе. Было 7 градусов, практически жара по сравнению с тем, через что мы прошли.

— Я лучше пойду посмотрю на Карлоса и Марию, пока у меня есть шанс, — сказал я.

Карен кивнула.

— Я собираюсь принять душ, пока тебя не будет, хорошо?

Я кивнул, подошел и повернул вентиль, который пропускал воду через небольшой нагревательный бак, работающий на дровах. Главный генератор справлялся с освещением, со всеми простыми 110-вольтовыми источниками питания, но водонагреватель был на 220 В, и это было слишком много для нашего устройства.

Карен развела небольшой огонь, она знала, что делать, поэтому я достал свое тяжелое зимнее снаряжение, нашел снегоступы и отправился в путь. Идти было тяжело, снег был очень пушистым, мягким, и даже в снегоступах, каждый шаг давался с большим трудом. Мне потребовалось целых полчаса, чтобы добраться до верхнего домика.

Я нашел его почти погребенной под снегом, от большого дымохода из нержавеющей стали исходили волны тепла. Лопата для снега лежала прямо у входа, и я расчистил его за несколько минут. Все двери, по понятным причинам, открывались вовнутрь, Карлос открыл ее и выглянул, услышав, что я на улице.

— Хорошая буря, да? Ребята, вы в порядке?

Он посторонился, чтобы пропустить меня внутрь.

— Да, в порядке, я просто зашел проверить, как вы двое.

Мария сидела на диване у камина, внутри было около 27 градусов. Она улыбнулась и вскочила, пошла на кухню и принесла нам обоим чашки кофе.

Я сел и объяснил Карлосу о водопроводе и о том, что я хочу сделать, чтобы исправить это, чтобы это не повторилось. Мария несколько раз улыбнулась мне, но ничего не сказала, и я почувствовал, что краснею при воспоминании о ее обнаженном теле в моих объятиях.

Допив кофе, я встал, чтобы вернуться в коттедж. Как только я открыл дверь, то понял, что это будет непросто.

Шел сильный снег, температура снова упала.

— Будь осторожен! — сказал Карлос, закрывая дверь.

На самом деле возвращаться было легче, я пробил тропу, идя по ней. Я прошел 200 метров до коттеджа, но к тому времени, как туда добрался, я был измотан. Поняв, что весь промок от пота, я снял тяжелую зимнюю одежду, достал сухую футболку и натянул ее. Было слышно, как в ванной течет вода.

Я присел в кресло, чтобы отдохнуть, как раз в этот момент вышла Карен. Она обернула вокруг себя одно из больших банных полотенец. Она подошла к печи, повернулась к ней спиной и начала вытираться полотенцем.

И снова она была полностью обнажена передо мной, с тем же совершенно безразличным отношением к этому. Я просто сидел и смотрел, как она теребит свои волосы, как слегка покачиваются ее мягкие груди, розовые соски набухли и расплющились от жары в комнате. Мой взгляд опустился к мягким тонким волоскам на ее лобке, и я увидел лишь намек на мягкие наружные половые губы.

— Думаю, там все в порядке? — наконец сказала она, опустив полотенце, чтобы посмотреть на меня.

Должно быть, она увидела выражение моего лица, потому что ее глаза расширились.

— О. — Она уронила полотенце на пол и подошла ко мне, скользнув ко мне на колени.

У меня не было возможности сопротивляться.

— Как раз вовремя! — пробормотала она.

После этого, все было как в тумане. В тот первый день мы останавливались только для того, чтобы подкинуть в огонь, а потом сразу же возвращались в постель.

Забылась Шэрон, моя жизнь, все потерялось в вихре безумного секса и фантазий. Вся та прежняя жизнь казалась далекой, в другом времени.

К концу недели погода начала теплеть, мы с Карлосом занялись раскопками, заменой прорванных водопроводных линий и ремонтом. Нам пришлось сгрести с дороги много снега. Ущерб оказался не таким серьезным, как я ожидал, и вскоре все снова заработало.

О Марии ничего не было сказано, мы работали вместе, как будто все было нормально. Каждую ночь я устраивался рядом с Карен. Я знал, что отчасти это было неправильно, но я просто не мог ничего с собой поделать. Потом у нас снова зазвонили телефоны, Шэрон позвонила и сказала, что они все уладили с ее матерью, перевезли ее в учреждение длительного ухода.

Она будет дома к выходным.

Лицо Карен опустилось, когда я объяснил, я не был уверен, о чем она думала. Но она вернулась в свой номер. На следующий день она сказала мне, что уходит. Мне очень не хотелось, чтобы она уезжала, но в то же время я знал, что так будет лучше.

Шэрон приехала, выглядя, как всегда, прекрасно. Я рассказал ей о том, как мы пережили сильную бурю, объяснив, что нам пришлось кое-что изменить, так как почти везде пропала вода.

— Так где вы все жили? — спросила она.

— Карлос и Мария остались в большой хижине, а Карен и я... мы остались здесь.

— О. Да, наверное, это было к лучшему...

Шэрон посмотрела на меня, видимо, я не очень хорошо все скрываю. Она поняла, она поняла прямо тогда.

— О, Дэнни, ты... не сделал этого? Где она?

— Ушла. Она ушла вчера.

— Черт бы тебя побрал! Я доверяла тебе.

В ее выражении лица был гнев, обида. Я подошел и сел.

— Милая, прости меня. Это просто... случилось.

— Как долго ты ее трахал? Ты ублюдок! Наверное, были и другие?

— Это было просто... я не знаю.

Мое лицо покраснело.

— Кто еще? Не лги мне!

— Мария. Она зашла ко мне. Я не знаю почему.

Шэрон уставилась на меня, я не мог встретиться с ней взглядом.

— В нашей постели? В МОЕЙ постели?

Она сказала это с таким выражением, которого я никогда раньше не видел. Было больше слез, больше криков. Она вошла в дом, собрала свои вещи, выбежала и поднялась наверх в одну из съемных квартир, захлопнула дверь и заперла ее.

На следующий день после обеда она уехала, вернулась к своей матери. Ни разговоры, ни мольбы не возымели действия.

Прошла всего неделя, когда за Карлосом и Марией приехал универсал. Я смотрел, как они загружают машину, не вышел попрощаться, а они не потрудились зайти.

Снова и снова я пытался дозвониться до Шарон, но она не отвечала на мои звонки и не хотела ничего обсуждать. Наконец, смысла не было, я перестал звонить.

Я сидел и плакал как ребенок, когда пришли бумаги. Она полностью отказалась разговаривать со мной, вместо этого, мне пришлось общаться с ее адвокатом. Шэрон не хотела никакой части домика или курорта, она получила сбережения, капитал, который мы тщательно копили на пенсионных счетах. Я даже не протестовал.

Это было довольно много, фонды акций работали очень хорошо. Она оставила мне достаточно средств для работы.

Карен звонила, всего один раз. Я сказал ей, что Шэрон меня бросила, она извинилась. Затем она сказала, что любит Шэрон, но меня любит еще больше. Когда я ничего на это не ответил, она попрощалась. На этом все закончилось, она никогда не говорила о возвращении, а я не спрашивал.

Прошли очень долгие весна и лето, мне удалось нанять помощь, но ничего не было тем же. Заставлять себя работать помогало кое-как, но ночи в одиночестве в постели, были очень тяжелыми.

Потом пришло одно из тех предложений, которые мы получали постоянно, но мы их игнорировали. Я позвонил брокеру, договорился о встрече. Был уже конец сезона, год был неудачным. Казалось, что смысла нет.

Предложение было довольно выгодным. Я сказал брокеру, чтобы он шел и оформлял бумаги, но все еще сомневаясь, я объяснил, что посмотрю на все это и, если решу принять предложение, он получит сделку.

Через несколько дней я проснулся поздно, приготовил завтрак. Гостей в коттедже не было, но я все равно спустился вниз, чтобы открыть его.

Примерно через час или около того, к дому подъехала машина. Это был один из тех больших автомобилей Dodge, на которых, кажется, ездят полицейские по телевизору. Из нее вышла молодая пара. Быстро потеплело, предстоял хороший день ранней осени.

Они вошли и осмотрелись, казалось, они изучают все вокруг. На женщине были шорты и халтер-топ, живот оголен. Я просто стоял за барной стойкой и ждал.

— Вау, это место действительно очень красивое! — сказала молодая женщина.

Я посмотрел на нее, ей было не больше 20 лет.

— Есть холодное пиво? — спросил молодой человек.

Я откупорил две бутылки и поставил их на барную стойку. Они сели, ухмыляясь друг другу, каждый из них сделал по глотку.

— Мы даже не знали, что здесь есть это место, — сказал молодой человек.

— Ему уже около 60 лет, наверное. Сейчас продаю, мне пора на пенсию.

— Правда? — спросила молодая женщина.

Я увидел блеск интереса в ее глазах. В голове промелькнуло воспоминание о том, как много лет назад, мы с Шэрон вошли в эту же дверь, примерно в то же время года.

— Да, нескольким богатым людям. Возможно, они собираются сделать это место частным, мне это не нравится, но что я могу поделать?

— Мы бы хотели иметь такое место, не так ли, Джонни? Мы получили деньги из наследства моего дедушки, что-то вроде этого, могло бы стать отличным вложением.

У парня появилось сомнение на лице. Я усмехнулся про себя.

— Скажите, как это держится вместе? — спросил он, завороженно глядя на потёртые перила.

— Я просто валю дерево, вырезаю колышек. Затем смазываю его смолой и вбиваю. Я покрываю смолу глиной и покрываю ее морилкой. У меня есть ведро на пять галлонов. Это очень просто.

— Вау, я могу это сделать, — сказал он.

— Угу, если я могу, то любой сможет.

Я посмотрел на молодую девушку, она опиралась одним локтем на перила бара, была видна большая площадь ее левой груди. Она просто улыбнулась, когда поймала мой взгляд.

— Пойдем, милая. Давай я покажу тебе все вокруг, — сказал я ей.

Не прошло и пары месяцев, как я пожал руку молодой паре и пожелал им удачи. Старая Импала 1964 года завелась сразу, как всегда. Я посмотрел на одометр, он показывал чуть больше 9000 миль.

Через три дня, я подъехал к дому Шэрон в Калифорнии. Это было 5 декабря, ее день рождения. Ее глаза расширились от удивления, когда она увидела меня.

— Дэнни? Что?...

— Я хотел увидеть тебя, узнать, как у тебя дела.

— У меня все хорошо, мама теперь живет здесь, я забочусь о ней.

— Это хорошо.

Я чувствовал себя совершенно неловко, столько всего пронеслось в голове, слова вертелись в голове на протяжении многих километров езды.

— Что ж, проходи. Кто управляет курортом?

Она отошла в сторону, чтобы пропустить меня внутрь.

— Я продал его.

Она удивленно посмотрела на это.

— Я думала, что ты никогда этого не сделаешь?

— Я тоже, но управлять им в одиночку, просто не имело смысла.

— Сколько ты получил? — спросила она.

— Чуть меньше двух миллионов, они внесли почти половину, и я взял с них расписку на 30 лет.

— Ого! Это оказалось неплохой инвестицией, не так ли?

— Да. Другое предложение было выше, какая-то крупная компания. Ты знаешь, как я к этому отношусь. Но эти двое ребят пришли и... помнишь тот день, когда мы...?

— Да, конечно, помню! — Она улыбнулась, я видел, что она думает об этом.

— В тот день, ты выглядела непристойно, удивительно, что у старика не случился сердечный приступ!

Шэрон рассмеялась, и на мгновение, мы снова стали просто друг другом, делясь воспоминаниями.

Я сел, она спросила, не хочу ли я чаю, и пошла на кухню, чтобы приготовить его. Я смотрел, как она выходит из комнаты, в свои почти 46 лет, она все еще выглядела, примерно, так же.

Мы сидели и потягивали чай, вспоминая последние полтора года. В конце концов, разговор зашел о Марии, а затем о Карен, и я извинился, объяснив, что сделаю все, чтобы вернуть все назад.

Шэрон не выказывала злости, как раньше. Говорят, что время лечит все раны, это дало мне некоторую надежду.

— Я хочу быть снова с тобой! — проговорил я. Она просто посмотрела на меня. — Это все, о чем я могу думать, я знаю, что поступил с тобой неправильно.

— Дэнни, ты был первым и единственным мужчиной, с которым я была, пока мы были вместе, ты знаешь это?

— Да, я знаю.

Я замолчал, пока она колебалась, размышляя.

— Тебя было достаточно для меня, на самом деле, более чем достаточно.

— Я чувствовал то же самое.

— Некоторые моменты, которые происходили - мы сами этого хотели, не так ли?

— Да, я тоже так думаю.

— Ты знал, что Карлос приставал ко мне?

— Я не знал, но думаю, что он мог.

— Я ударила его по лицу.

— Ты должна была мне сказать.

— Нечего было рассказывать, иногда вечером, когда мы работали, мужчины делали предложения, спрашивали.

— Я предполагал, что это, наверное, случалось, мы сами напрашивались на это, я думаю, со всем нашим озорством.

— С тех пор как мы расстались, я встречалась с несколькими мужчинами, — проболталась она.

— О.

— Сейчас я встречаюсь с одним мужчиной, его зовут Карл. Он хочет жениться на мне.

Я почувствовал, как мое сердце упало.

— Я... мы... Я позволила ему заняться со мной любовью.

— Это нормально. Я, правда, не ожидал...

— Заткнись! Я пытаюсь тебе что-то сказать! — огрызнулась она.

Я подождал, кивнув.

— Это было по-другому, это было не то же самое. Все, о чем я могла думать, это то, что я делаю что-то неправильно. Он... Карл... он хотел меня, а я думала, что хочу его, и слишком поздно поняла, что не хочу этого.

Я кивнул.

— Но я все равно позволила ему. Я хотела его, но потом не захотела.

— Шэрон, я... Это не имеет значения.

— Были и другие... до него, сразу после того, как мы расстались, я хотела найти кого-то, двигаться дальше.

— Шэрон, это действительно не имеет значения.

— Заткнись! Я еще не закончила. Было довольно много других. Пять, шесть, кажется? Я даже не могу их вспомнить. Как будто я сделала это, чтобы... отомстить? Это делало меня несчастной, как будто я изменяла, но не было никого, кому можно было бы изменять.

Она посмотрела на меня, чтобы увидеть мою реакцию, я просто сидел и ждал.

— Потом я встретила Карла, он красивый и добрый, я подумала, может быть? С ним тоже очень весело. Я не прыгнула к нему в постель. Потом, наконец... он сказал мне, что любит меня. После того, как мы с Карлом занялись... сексом... Я хотела прямо тогда позвонить тебе и позвонила бы, но Карл был здесь, он остался на ночь в тот первый раз. Он единственный, кому я позволила остаться со мной на всю ночь. На следующее утро он... я позволила ему сделать это снова. Чувство было то же самое, как будто я делаю что-то не так. Но с тех пор каждый раз, когда мы встречались, мы оказывались в постели. Я не знаю, почему. Может быть, потому что он был единственным, кто мог заставить меня... кончить? Но даже в этом случае мне казалось, что я делаю что-то не так.

Шэрон замолчала, задумавшись. Ее лицо покраснело, ей было трудно говорить об этом.

— Карл попросил меня выйти за него замуж. Я сказала ему, что выйду. Я думала, что смогу преодолеть это плохое чувство.

Это заявление, прозвучало как удар в живот.

— Сначала ты так часто звонил, я хотела ответить, но просто не могла. Я была слишком зла, слишком упряма. Но потом ты перестал звонить. Я сидела и ждала много ночей, желая услышать твой голос, пусть даже только на автоответчике. Но потом ты перестал, и я поняла, что ты сдался.

— Я никогда не сдавался, но я хотел дать тебе немного пространства.

— Так скажи мне, каково это было для тебя? Секс, я имею в виду... с кем-то другим?

— Я чувствовал... вину.

— Я тоже. Но ты все равно это делал?

Она посмотрела на меня, ее глаза были влажными.

— Да.

— Я тоже, — повторила она, слеза стекала по ее щеке.

Я потянулся к ней, это казалось самой естественной вещью в мире. Она позволила мне обнять ее, но не сделала ни одного движения, чтобы ответить. Наконец, я отпустил ее.

— И что? Зачем ты проделал весь этот путь?

— Чтобы увидеть тебя, я хочу, чтобы ты была со мной! Это всегда была ты, с тех самых пор, когда мы были еще детьми!

Теперь у меня на глаза навернулись слезы.

— Мы не можем вернуться назад, ты же знаешь, — наконец, сказала она.

— Я знаю. Но мы можем идти вперед.

— Ты так думаешь? Или все это будет всегда? Тебя всегда будет беспокоить то, что другие мужчины...?

— Возможно. Так же, как и ты будешь. Мы оба знаем, что секретов нет.

— Наверное. Скажи мне, ты был с кем-нибудь еще... с тех пор, как я уехала?

— Нет.

Она внимательно наблюдала за мной, она знала, что я говорю правду.

— Ну, ладно, — наконец, сказала она, протягивая руку, чтобы взять меня за руку.

Мы сидели так долгое время, просто держась за руки. Потом у нее зазвонил телефон, она встала, чтобы ответить. Я слышал ее половину разговора.

—. .. Я не могу сегодня.

—. .. Потому что Дэнни здесь, мы говорим о том, чтобы попробовать снова.

Была долгая пауза, пока она слушала.

—. .. Мне жаль, Карл. Правда. Я должна это сделать, я должна выяснить, можем ли мы еще....

Она на мгновение снова прислушалась.

—. .. Нет! Нет. Он только что приехал.

—. .. Пожалуйста, не будь таким, Карл.

Она повесила трубку, повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Карл сказал мне, что не потерпит этого, и если я вернусь к тебе, он больше не захочет меня видеть, даже если я передумаю.

— Наверное, я это понимаю.

— Я не могу отказаться от почти 30 лет, думала, что смогу, но не могу.

Она подошла и снова села, прислонив голову к моему плечу.

— Думала, что тоже люблю Карла, но с ним, это кажется... неправильным?

Телефон зазвонил снова, она не сделала никакого движения, чтобы ответить. После дюжины звонков, телефон замолчал.

— Я запуталась, давай не будем торопиться? Я хочу снова влюбиться в тебя, хочу быть способной доверять тебе, — наконец, сказала она.

— Я уже полностью влюблен в тебя. Ты можешь доверять мне, я никогда больше не прикоснусь к другой женщине до конца своей жизни, даже если у нас ничего не получится, — сказал я ей.

Мы сидели на диване, я обнимал ее за плечи. Она была там, со мной, где ей и место.

Прошло очень много времени, в ее теле ощущалась скованность, напряжение. Я почувствовал, когда она начала расслабляться. Затем она повернула голову, приподняла губы для поцелуя.

Знакомый, мягкий. Соприкосновение наших губ было таким же, как всегда.

Шэрон была в моих объятиях.

Это было все, что мне было нужно.

Спустя несколько часов я встал, чтобы уйти.

— Останься здесь. Пожалуйста?

— Хорошо. С удовольствием.

— Ты будешь спать там, в свободной спальне, хорошо?

— Хорошо. Если ты этого хочешь.

— Это то, чего я хочу, спокойной ночи.

Она ушла в свою комнату, закрыла дверь.

Я пошел в другую комнату, устроился там. Я слышал, как работает душ, он работал, казалось, целый час. Наконец, я задремал.

Меня разбудил какой-то звук, я взглянул на часы, было уже три часа ночи. Только через мгновение я понял, что Шэрон стоит у двери.

— Дэнни? — спросила она.

— Да, милая?

— Ты действительно хочешь меня?

— Больше всего на свете! — сказал я ей.

— Можно мне лечь с тобой в постель?

— Ты никогда не должна спрашивать меня об этом! — сказал я ей, откидывая одеяло.

Она нырнула внутрь, натянула одеяло и прижалась ко мне.

Она была полностью обнажена.

Знакомая, сладкая. Вот подходящие слова. Шэрон лежала, наслаждаясь тем, что наши тела все еще соприкасаются, мы оба промокли от пота.

— Я все еще красивая? — спросила она.

— Для меня, ты самая красивая в мире.

— Я люблю только тебя, Дэнни. Только тебя! — сказала она.

Я наклонился и поцеловал ее. Жизнь снова была в порядке.

+++

Европа была прекрасна, год прошел в знакомстве с достопримечательностями мира. Мать Шэрон скончалась, это заняло больше года, это был долгий и затяжной период, болезненный. Последние месяцы мы жили с ней, ухаживали за ней.

После этого, образ жизни полностью изменился: вечеринки, путешествия, странные гостиничные номера. Я чувствовал, что становлюсь несчастным, скучаю по прежней жизни, но делал все возможное, чтобы не показать этого. Шэрон начала регулярно ходить в спортзал, борясь в проигранной битве с разрушительным действием времени.

Она стала пропадать все чаще и чаще, и в один прекрасный день, я почувствовал ноющее подозрение. Прошло почти десять лет, мне уже 58, и я больше не обладаю прежней мужественностью. Однажды Шэрон убедила меня, что ей нужна пластическая операция, и я, наконец, неохотно согласился.

Результаты были потрясающими, через несколько месяцев, ее грудь снова была высокой и упругой, а лицо выглядело на тридцать с небольшим. Однажды я посмотрел в зеркало и понял, что выгляжу, по меньшей мере, на двадцать лет старше.

Двадцать лет? Я был добр к себе. Это объясняло, почему мы теперь, казалось, движемся в разных направлениях.

Однажды я взял такси и поехал в ее спортзал, просто из любопытства. Ее там не было, я заглянул в бассейн и в основной зал, никаких следов. Я как раз собирался спросить кого-нибудь, когда дверь открылась и она вышла. Мужчина, стоявший прямо за ней, был высоким и смуглым, он явно проводил много времени на тренировках.

Она улыбалась, потом повернулась, встала на цыпочки и поцеловала его. Его рука потянулась и погладила ее талию.

Улыбка покинула ее лицо, когда она отвернулась от него, проведя пальцами по его груди, и заметила меня. Она просто стояла там в удивлении, и, конечно, ничего не могла сказать.

Я повернулся и вышел через парадную дверь. В тот вечер, она не пришла домой.

Она больше никогда не приходила домой.

Жизнь полна соблазнов, похоже. После этого был вихрь баров, азартных игр, выпивки. Годы уходили, но не впустую. Времена, проведенные вместе, были хорошими, просто к ним примешивалось огорчение.

Через полгода после развода я обнаружил, что чек по контракту опоздал на две недели. Я позвонил, трубку взяла женщина. Она утверждала, что чек уже на почте.

На следующий месяц он все еще не пришел, я связался с адвокатом и начал процедуру взыскания.

Когда я въехал на парковку курорта, она была пуста. Не сразу я понял, что здесь царит беспорядок. На тщательно отгороженных парковочных местах, вокруг столбиков росла трава, несколько сосновых бревен были сбиты с опор. Повсюду валялись обрывки бумаги и мусор.

Внутри было не намного лучше, главный коттедж выглядел выцветшим и грязным. Наружные двери в холодильник, шатко висели на одной петле.

За стойкой бара сидела пожилая женщина, больше там никого не было. Я огляделся и увидел ряд автоматов для видеопокера.

— Что тебе нужно, приятель? — спросила она.

— Руководство здесь?

— Нет, они редко заходят. Я могу что-нибудь сделать?

— Нет, все в порядке.

Я повернулся и ушел. Я уже знал, в чем проблема, и знал, каким будет результат.

Через три месяца юридическая часть была закончена, я забрал ключи в офисе адвоката, сел в старую Импалу, которую поставил на хранение, и поехал туда.

Осмотревшись, я переехал в старую главную квартиру и начал работать там. Пришла пара в поисках работы, я нанял их и поручил им косить траву, убирать арендованные помещения. Я сам привел главный коттедж в порядок, на это ушло два полных месяца.

Было несколько гостей, но не много. Потом, когда ресторан снова заработал, дела начали медленно улучшаться. К тому времени, у меня было около 300 тысяч в кармане.

Государство пришло и убрало автоматы для видеопокера, не могу сказать, что меня это очень волновало. Такие вещи просто не вписывались в то, каким должно быть это место.

День, когда к дому подкатил старый универсал, и я увидел, как из него вышли Карлос и Мария, стал для меня чем-то вроде начала. Они, конечно же, искали работу. Было несколько моментов дискомфорта, но они были отличными работниками, поэтому я снова нанял их.

Мария спросила меня, будет ли что-то по-другому, я понял, что она имеет в виду.

— Делай свое дело, все будет хорошо, — сказал я ей.

А также сказал ей, что теперь у нее вечерняя смена.

На это она усмехнулась. В течение нескольких недель она заставила бар петь, и заведение снова стало приносить прибыль. Я нанял пожилую женщину для работы на кухне, она была там просто волшебницей.

Теперь я мог делать то, что у меня всегда получалось лучше всего - бродить по окрестностям и искать, что можно починить.

Однажды мы с Карлосом перевозили пиломатериалы с прицепа, в один из складских сараев. Он спросил о Шэрон.

Странно, но я не особо думал о ней, я был слишком занят. Занятость была моим лучшим преимуществом, это означало отсутствие времени на размышления.

— С ней все в порядке, я думаю. Я не уверен, где она сейчас.

— Что ж, мне жаль, что так вышло, босс. Вы двое, всегда казалось, отлично ладили, я был очень удивлен в тот день, когда она...

Он увидел выражение моего лица и остановился.

— Теперь тебе лучше рассказать мне, — сказал я.

— Это было очень давно, босс. В тот день, когда она и та женщина Карен загорали? В тот вечер она пришла к нам в дом, она выглядела... Это была одна из тех вещей, я не мог сказать "нет". Мне жаль, надеюсь, это не было причиной неприятностей?

Я просто кивнул. Странно, но в глубине души я уже знал, и почему-то это было неважно. Я спал с Марией, его женой, и теперь это тоже не имело значения.

— Давай закончим с этим, — сказал я, потянувшись за другой доской.

24 октября был мой день рождения, я взял выходной и просто сидел без дела. Зима наступала быстро, у нас уже прошел один небольшой снегопад, который длился недолго. Я потягивал красное вино, а потом, заскучав, забрел в комнату отдыха, чтобы посмотреть, что там происходит.

Мария сидела в конце бара и разговаривала с женщиной. Больше в этом месте никого не было. Я подошел и сел.

— Привет, Мария. Тихо сегодня, да?

— Да, было тихо. Посмотрите, кто здесь! — улыбнулась она мне.

Я посмотрел на сидящую там женщину, длинные темные волосы, хорошо одетая. И тут меня осенило.

Карен! Она выглядела по-другому... старше? Но с тех пор, прошло почти 15 лет.

— Привет, Дэн, — улыбнулась она.

Ее мягкий голос, вызвал во мне ту же почти забытую дрожь.

— Привет, Карен. Что ты здесь делаешь? — сказал я.

— Я просто хотела зайти и посмотреть на старое место. Я приезжала сюда пять или шесть лет назад, но все очень изменилось. Никто не мог сказать мне, где ты, так что я просто пошла дальше. Слышала, что ты и Шэрон... расстались. Никогда бы в это не поверила.

— Думаю, мы просто пошли разными путями. Ты замужем?

— Была, но это длилось всего 3 месяца. Похоже, мне не везет с мужчинами.

— Раньше я думал, что у меня все хорошо с женщинами, но теперь и сам удивляюсь.

— Дэнни, это на самом деле было? — внезапно спросила она.

Я заметил, что Мария отошла в другой конец бара.

— Было что, на самом деле?

— Ты... и я. В течение нескольких недель, я была самой счастливой в своей жизни. Мне хотелось, чтобы снег лежал там вечно.

— Думаю, я тоже был счастлив. Знаю, это звучит странно, но я даже не чувствовал себя виноватым, пока...

— Конечно, не чувствовал! — Она задорно улыбнулась.

Мы долго сидели и потягивали наши напитки, оба размышляли.

— Скажи, у тебя есть комната на ночь? Мне не хочется ехать в город.

— А может, ты останешься со мной? — спросил я ее.

— Думаю, мне бы это понравилось... очень!

Я посмотрел вниз на Марию, если бы она наклонилась еще больше, то упала бы.

— Ты сможешь запереться, хорошо? — сказал я ей.

— Конечно, Дэн. — Затем она широко улыбнулась.

Я встал и протянул руку, Карен потянулась и взяла ее.

Рука об руку, мы пошли по коридору в мой номер.

— Я стал старше, и прошло очень много времени, — прошептал я ей.

— Я тоже, но я уверена, что мы справимся! — хихикнула она.

В своем номере, я выглянул в окно. Шел легкий снег. Я посмотрел на Карен, она была уже голая.

Это не было сюрпризом.

Прекрасно!

Мир снова становился лучше.