Следующий день я провожу с Келли. Мы пошли в мой тренажерный зал около одиннадцати часов, позавтракали, а затем мы оделись и посмотрели глупый фильм во второй половине дня. Ужин, на этот раз был на Келли, а затем мы вернулись ко мне и отлично занялись сексом. Звучит довольно здорово, не так ли?

Эх. Уже были проблемы, и мы виделись только короткий период времени, и я обнаружил, что мой разум блуждает. Я встретил Ванессу накануне вечером, когда мы работали вместе с одним из моих клиентов. Она была девушкой по вызову, высококлассной, как и я, и после того, как у нас был секс втроем с Сэмом женщиной моим клиентом, мы пошли выпить, перекусить и приятно поговорить. Мы обнаружили, что у нас было много общего в нашем происхождении, а также в культурных интересах, плюс мы были поклонниками бейсбола и футбола, в то время как Келли не любил командные виды спорта.

Я звонил Ванессе один или два раза в неделю, или она звонила мне, хотя мы до сих пор не общались. Мне нравилось разговаривать с ней, так как она была единственной женщиной или мужчиной, с которой я знал, что могу открыто говорить о своей работе и знаю, что с ее стороны нет никакого осуждения. Она делала то же самое, за исключением того, что она была женщиной, работающей с мужчинами. Таким образом, мы могли бы легко относиться к нашим рабочим проблемам, наряду с другими вопросами. Я хотел забрать ее, но между каждым из наших графиков было не так много времени, когда у нас были одинаковые выходные дни. Единственный день, который у нас был общий выходной, был вторник, и у меня были те, которые были зарезервированы для Келли ночью, предполагая, что она не работает допоздна. Мне очень хотелось встретиться с Ванессой.

Моя самая большая проблема с Келли заключалась в том, что она продолжала говорить, что еще слишком рано брать на себя какие-либо обязательства друг перед другом, что почти наверняка потребует от меня прекратить работать эскортом / жиголо, «работой», за которую мне очень хорошо платят и на которой я экономил довольно много денег. Келли, которая была богата мы познакомились через ее очень богатую мать, не понимала привлекательности зарабатывания больших денег для меня, парня из среднего класса из Бруклина. Когда я начал работать в этой области, я столкнулся с перспективой поступить в аспирантуру по психологии и взять на себя десятки тысяч долларов или более долгов. Я не определился с карьерой в психологии, но я мог бы легко заплатить, если бы вернулся в школу сейчас. Ее неспособность понять это раздражала. А затем, в тот воскресный вечер, она разозлила меня.

Мы лежали в постели у нее после секса, очень расслабленные и скользящие ко сну, когда она сказала: «Знаешь, Пол, если бы ты перестал работать на этой ужасной работе, это не стоило бы тебе денег из твоего кармана. Я мог бы легко заменить столько, сколько тебе нужно каждую неделю. Я богата сама по себе. Мой отец оставил мне много денег, когда умер. Я могла бы восполнить то, что ты будешь терять каждую неделю, до тех пор, пока не найдешь подходящую работу».

Я сел вертикально в кровать, очень быстро. «Келли, как ты думаешь? Я просто буду сидеть, ждать твоего чека и звонить, выполнять твои поручения, а потом трахать тебя, когда ты захочешь? Пока ты не решишь, когда я смогу пойти и найти работу?» Я был в ярости, и она видела это.

«Нет, Пол! Тебе не придется ничего делать! Просто перестаньте крутиться со всеми этими женщинами. Я не хочу делиться тобой». Ее глаза наполнились слезами. «Пол, дорогой... Я люблю тебя». Слезы текли по ее щекам, вдоль шеи, и один, невероятно, упал вдоль ее левой груди и вцепился в ее розовый сосок, просто держась.

Теперь мягче. «Келли, смотри, я ценю то, как ты себя чувствуешь. Но я не собираюсь просто брать у вас деньги. Прежде всего, мне не нужны ваши деньги. У меня есть деньги, отложенные. Я бы не брал деньги, чтобы просто быть чьим-то личным жиголо. Не ваши, не чьи-то, даже не твоей мамы. Я работаю с кем хочу, когда хочу. Вы назвали мою работу «ужасной». Возможно, я так думал до того, как начал. Но, честно говоря, мне нравится то, что я делаю. Конечно, секс является фактором, но это не почему. За эти годы я встретил несколько замечательных женщин, и я помогаю им и утешаю их. Я слушаю их так, как никогда не слушали или не слушали их мужья. И мне жаль причинять тебе боль таким образом, но я не люблю тебя, Келли. Не так, как ты хочешь. Я люблю тебя как своего друга, я забочусь о тебе, и я хочу, чтобы ты была счастлива. Но я не люблю тебя, как я думаю о своем будущем с тобой. Я так не чувствую, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь это сделать. Это первый раз, когда у меня были личные отношения с женщиной за долгое время, и я чувствую себя хорошо внутри. И, честно говоря, я действительно ненавижу то, что ты сказала о моей работе. Мне нравится то, что я делаю. Я живу жизнью, о которой никогда не думал, что у меня будет. Может быть, это делает меня поверхностным. На данный момент мне комфортно в моей жизни». Я посмотрел на нее с некоторым неповиновением.

Теперь она сильно плакала. «Конечно, тебе нравится твоя жизнь! Вы трахаете каждую женщину, которая может позволить себе ваш гонорар! Вы просто низкий человек, продающий себя! Гребаная шлюха!»

"Келли, - сказал я очень мягко, может быть, так, чтобы это было неприятно, - мы познакомились, потому что ты наняла эту "шлюху", чтобы она сделала для тебя то, что не смог сделать ни один другой мужчина. Может быть, потому что ты была такой закрытой сукой". Черт, не самый гордый момент в моей жизни, точно. Но она действительно задела меня и разозлила.

Я встал с кровати и быстро оделся. "Куда, черт возьми, ты собрался?" - спросила она, теперь в ее голосе звучало раздражение.

"Я ухожу. Я не думаю, что нам стоит видеться какое-то время. Я видел, что ты на самом деле думаешь обо мне, и мне это не очень нравится". Я застегнул рубашку и сел на кровать, чтобы надеть носки и туфли.

"Если ты уйдешь отсюда, я расскажу маме, что мы делали за ее спиной! Она бросит тебя, как дурную привычку! Твоего лучшего "клиента"!" Она выглядела просто маниакально. И как будто она не шутила.

"Ты делаешь то, что должна делать. Мне бы не хотелось прекращать сотрудничество с твоей матерью. Она относится ко мне с уважением так, как ты, похоже, не способна. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты можешь кончить со мной, чего не смог сделать для тебя ни один другой мужчина, и ты боишься потерять это. Что ты не сможешь найти это с другим мужчиной. Тебе не стоит беспокоиться об этом, Келли. Я думаю, ты сможешь, если захочешь. В любом случае, между нами все кончено. Я не вернусь. Я пришлю тебе твои вещи в понедельник".

"Уходи, уходи! Ты просто проститутка! Иди трахай своих старух! Ты не способен никого любить! Хочешь знать, почему твои отношения с родителями плохие? Потому что Ты - плохой! Плохой человек! Ты плохой сын!" Остального я не слышал; к тому времени дверь в ее квартиру закрылась за мной, я вышел в середину ночи и вызвал такси.

По дороге домой я думал. Очень много. Кое-что из того, что я сказал Келли, должно было быть сказано; она обращалась со мной не как с парнем, а как с личным работником, которому платят за то, чтобы я был только по ее требованию. А то, что она назвала меня "проституткой", было очень больно, может быть, потому что в этом была доля правды. Но это слово такое уничижительное. Она могла бы выразить свою точку зрения более приятным способом. Я тоже мог. Я причинил ей боль. Мне не нравится причинять боль людям в любом виде.

Я устал, когда пришла домой, и не смог уснуть в ту ночь. Меня беспокоило как поведение Келли, так и мое собственное. Я решил, что позвоню ей на работу, когда проснусь, и попытаюсь хотя бы наладить дружеские отношения между нами. Я поставил будильник на десять часов и в конце концов заснул.

До десяти я не дотянул. Чуть позже девяти мне позвонила Келли, которая плакала. "Я не пошла сегодня на работу, Пол. Я не спала прошлой ночью, и сегодня у меня все валится из рук".

Я сразу почувствовал себя плохо. "Я тоже не выспался. Я сказал тебе несколько ужасных вещей прошлой ночью... ну, вообще-то, сегодня рано утром. Прости меня за то, как я говорил с тобой, Келли. Я не горжусь собой".

"Я начала все это, Пол. Дело в том, что мне не нравится, чем ты зарабатываешь на жизнь, хотя именно так мы и познакомились. Я ревную тебя ко всем этим женщинам. Особенно к моей собственной матери. Это просто слишком тяжело. Было бы достаточно тяжело, если бы у тебя была традиционная работа и ты просто встречался с другими женщинами. Мои чувства к тебе становятся все сильнее. Я имею в виду, ты заставил меня почувствовать то, что я думала, что никогда не испытаю. И я думаю, что из-за этого я слишком привязалась к тебе. Но я не думаю, что нам стоит встречаться, Пол. Ты и твоя работа, ты и моя мама - это слишком много. Если бы мы продолжали видеться, это каждый раз превращалось бы в ссору. Если ты хочешь остаться друзьями, это хорошо для меня. Но я не могу иметь с тобой интимные отношения". Она больше не плакала, но я слышал, как она глубоко дышит. Нервничает.

Я закрыл глаза и вздохнул с облегчением. Она думала так же, как и я. "Келли, спасибо, что ты была так добра ко мне. Я собирался позвонить тебе чуть позже на работу и сказать примерно то же самое, со своей стороны, конечно. Я не думаю, что это может привести к хорошим отношениям. Но я бы хотел быть друзьями. Может быть, иногда обедать или проводить вместе день, когда у меня будет свободное время. Я думаю, так будет лучше для нас".

"И не волнуйся, я не собираюсь рассказывать маме о нас, кроме того, что мы друзья. В этом больше нет смысла, и я не хочу ничего у нее отнимать. Ты делаешь ее счастливой, Пол. Это все еще странно для меня, но я просто забочусь о том, чтобы она была счастлива".

"Ты - умничка, Келли. Правда. Мы можем встретиться позже за ужином, если ты хотим вернуть друг другу вещи".

"Ты чертовски прав!" Она сказала это со смехом, и это заставило боль в моей груди утихнуть. Так будет лучше для нас. Если, конечно, мы сможем сохранить дружеские отношения. И это открыло мне возможность позвонить Ванессе. С того вечера я почувствовал между нами настоящую привязанность. Но я не собирался звонить в тот же день. Это могло подождать несколько дней, после того как я все тщательно обдумаю.

Как вы уже знаете, к тому моменту я работал на Диану Ройс уже более трех лет. Я был ее самым надежным и доверенным сотрудником я слышал это из ее собственных уст, она повысила мою ставку для всех новых клиентов, хотя существующие постоянные клиенты платили столько же, сколько и раньше, по крайней мере, на данный момент. Инфляция рано или поздно бьет по всем предприятиям. Я не беспокоился о том, что мои постоянные клиенты будут возражать, когда придет время. Ни у кого из них не было ограниченного бюджета.

Большинство моих заказчиков к тому времени были постоянными или полупостоянными. У меня было несколько новых клиенток, и Диана всегда уточняла у меня, прежде чем я обслуживал кого-то нового. Она меня очень уважала, что я очень ценил. Поэтому я прислушался, когда она позвонила мне во вторник, чтобы узнать, не соглашусь ли я принять нового клиента, потенциально сложного, на вторую половину дня в среду. "С ней может быть трудно иметь дело, Пол. Судя по тому, что она мне рассказала, она довольно озлобленная женщина, и я могу понять, почему она так считает".

"Хорошо, Диана. Вы меня заинтриговали. Что вы можете рассказать мне о ней?

"Ее зовут Ривка Либовиц. Шести лет назад она была членом одной из ортодоксальных еврейских общин в Бруклине. За несколько лет до этого она была замужем и являлась матерью шестерых детей. Жила, как того требует их община, была верной женой и матерью и строго соблюдала свою веру. Затем с ней произошел ужасный несчастный случай на кухне ее дома. Она получила ожоги по всей левой руке, по шее и, в некоторой степени, по лицу. Я не видела ее, поэтому не знаю, насколько серьезны шрамы. В любом случае, после того как она поправилась, ее муж практически бросил ее. Некоторые из мужчин в этих общинах не самые любящие и теплые мужья, и он просто перестал заботиться о ней. Но он хотел забрать детей. В этом мире мужчины получают то, что хотят. Он дал ей религиозный развод и забрал их детей. Это было, безусловно, самое худшее. Она не видит своих детей, уже много лет. А потом она была такой грустной, что никто не хотел быть рядом с ней. Ее "заставили" уйти. Ее муж был богатым ювелиром, и он заплатил ей значительную сумму, чтобы она уехала. Ей пятьдесят два года, она живет в Нижнем Ист-Сайде. У нее никогда в жизни не было хороших сексуальных отношений, и она хочет посмотреть, каково это, и может ли мужчина увлечься ею".

Я закрыла глаза и пожалела эту бедную женщину. Выросшая в Бруклине среди друзей всех вероисповеданий, я слышала довольно ужасные вещи об ультра ортодоксах и их отношении к женщинам, включая их жен. Это была ужасная история, которую я услышал.

"Диана, мне ужасно жаль ее. Я читала кое-что о жизни в этой общине, поэтому немного знаю о том, как ее воспитывали. Давай, назначай встречу. Не бери с нее денег по новым расценкам, но и не давай ей скидку. Она может подумать, что это делается из жалости, и от этого ей будет только хуже".

"У нее нет счета, поэтому она заплатит вам напрямую. Ты знаешь, что уместно. Поступай так, как считаешь нужным. Ты не единственный, кто чувствует себя ужасно из-за нее". Так Диана назначила встречу на два часа в среду в квартире Ривки на Клинтон-стрит, в Нижнем Ист-Сайде Манхэттена. Там все еще существовала еврейская община, хотя и не ортодоксальная. Ривка могла чувствовать себя в какой-то степени среди своих, как я узнал, когда познакомилась с ней.

Я, как всегда, быстро постучал в ее дверь. Ривка открыла дверь и сказала: "Вы, должно быть, Пол. Я Ривка. Пожалуйста, входите". Очень вежливо, но очень сдержанно. Она не улыбнулась, не протянула руку. Она повернулась и вошла в маленькую квартиру, а я последовал за ней. "Пожалуйста, садитесь", - сказала она, опять же без особого оживления.

"Спасибо, Ривка. Приятно познакомиться". Я протянул руку, но она не ответила. Мы оба сели, и я хорошо ее рассмотрел. Она выглядела, по крайней мере, на свой возраст. Почти все женщины, которых я встречал, делали все возможное, чтобы выглядеть как можно лучше. Некоторые были тяжелее других, некоторые - проще. Все они пользовались косметикой, регулярно укладывали волосы, делали маникюр и т.д. Даже когда мы не выходили в свет, они чувствовали себя хорошо, и им нравилось выглядеть хорошо для меня, как они делали это для мужчин с тех пор, как начали встречаться много лет назад. Ривка не делала таких попыток. Насколько это было связано с культурными особенностями, а насколько - с ее отказом от самой себя, я не знаю.

Ее волосы были некрашеными и не уложенными, что придавало им мышино-коричневый оттенок, хотя они были чистыми. Она не красилась, поэтому ее лицо было очень бледным, потому что она редко выходила в свет. Большую часть своих потребностей она обеспечивала за счет доставки на дом. Ее одежда как бы драпировалась на ее теле. Судя по ее лицу, она была худой, может быть, тощей. Она просто не заботилась о себе. И были очевидные шрамы. На левой стороне ее лица было что-то вроде шрамов, которые можно увидеть у жертв ожогов, но не так сильно, как на левой руке, которая была сильно обожжена и покрыта шрамами. Почему она не сделала пластическую операцию, я не мог себе представить. Как и Диане, мне было ужасно жаль ее. Ее семья, ее общество относились к ней как к изгою. Я был полна решимости сделать для нее все возможное, показать ей, что ее жизнь не закончена.

Я попытался вовлечь ее в разговор, но она отвечала в основном односложно. Я задумался на минуту и сказал: "Ривка, на улице прекрасный теплый день. Что ты скажешь, если мы пойдем куда-нибудь перекусить? Может быть, пиццу или кафе, где мы могли бы взять сэндвич или салат. Пойдем, я угощаю".

"Нет, я никуда не хожу, Пол. Я какая-то невзрачная. Я не люблю, когда меня видят".

"Ривка, ты не "страшненькая". У тебя есть несколько шрамов. Я не буду лгать тебе и говорить, что они едва заметны. Но, Ривка, у всех нас есть шрамы. У каждого из нас. Твои только снаружи. Большинство из нас носят свои внутри, где они болят сильнее. Пойдем со мной. Некоторые могут посмотреть, но большинству людей на это наплевать". Я встал и протянула руку.

Она сказала: «Только если я заплачу. Ты мой гость, Пол. Она даже попыталась немного улыбнуться, что вызвало широкую улыбку на моем лице.

Мы вышли на улицу, где было много частных магазинов и небольших ресторанов, ничего даже близкого к фантазии. Это был хороший день, теплый и в основном солнечный, и я убедил ее пройти со мной около шести кварталов до деликатесов Каца, известных своими бутербродами с пастрами ручной нарезки и знаменитой сценой в фильме «Когда Гарри встретил Салли», где Мег Райан симулирует оргазм, а старуха рядом говорит: «У меня будет то, что у нее есть». Мы заказали бутерброды и поговорили. Годы подавленных разговоров выплеснулись из Ривки, когда мы ели. Я задавал несколько вопросов здесь и там, чтобы она продолжала говорить. Отчасти это была горькая обида на то, как муж, которому она посвятила себя, ушел от нее после несчастного случая, как он забрал ее детей. Я посоветовал ей подумать о найме адвоката.

«Я думаю, что хороший адвокат может доказать судье, что вас заставили отказаться от опеки над своими детьми в то время, когда вы были на самом низком уровне. Я знаю, что судьи здесь дают религиозным судам большую свободу действий. Но если у вас есть беспристрастный судья, у вас может быть шанс восстановить свои родительские права, по крайней мере, для ваших детей, которые все еще являются несовершеннолетними. Это шанс, по крайней мере».

Она поделилась маленькой улыбкой, больше, чем она делилась весь день. «Они даже больше не знают меня, Пол. Тебе так приятно слушать. Ты прекрасный молодой человек. Ты напоминаешь мне о моем старшем, Моисее, который старше тебя. Сейчас ему тридцать два года. Работает на отца». Ей стало грустно, и я взял ее руку и нежно сжал ее. После этого я оставил тему ее детей.

К тому времени, когда мы вернулись в ее квартиру, это было после четырёх, время, когда наша встреча должна была закончиться. В тот вечер у меня не было более поздней встречи. И мы не сделали того, для чего меня в первую очередь наняли.

В своей квартире Ривка сказала: «Пол, это был такой хороший день. Немного болезненный, но в основном приятный. И ты такая милая компания для меня. Позвольте мне дать вам ваши деньги, чтобы вы могли уже пойти домой».

Я взял ее за руку и остановил. «Почему? Мы не сделали того, для чего вы меня наняли, Ривка. Я не спешу. И я еще не заработал никаких денег».

Она сделала паузу, не зная, что сказать дальше. Наконец, «Пол, тебе не нужно этого делать. Я уже очень хорошо провела с тобой время. И я знаю, что я не привлекательная женщина. Я уродливая и не привлекательная, и у меня есть эти шрамы...»

«Кто сказал, что ты не привлекательная? Я думаю, что вы могли бы быть прекрасной. Красивой.» Я подошел ближе и коснулся ее щеки, ее щеки с шрамом «Сексуальной, даже. Желательной». Я двинулся, чтобы поцеловать ее в губы, и она немного отстранилась.

«Нет. Я ценю то, что ты пытаешься сделать для меня, но я знаю, кто я».

«Ривка, я твердо верю, что каждая женщина красива по-своему, если у нее нет жестокого внутреннего «я». И это, конечно, не вы. Я хочу, чтобы жизнь была лучше для вас. Я не понимаю такого мужчину, как твой муж. Я даже не буду пытаться. Теперь, если вы все еще хотите лечь спать со мной, я более чем готов. Я хочу, чтобы мы оба отлично провели время». Я взял ее руку и дал ей приятное, твердое сжатие, а затем я поцеловал ее губы, которые дрожали. «Я знаю, что ты нервничаешь. Я знаю, что это может быть немного страшно для женщины, которая была только с одним мужчиной в своей жизни. И это было больше, чем несколько лет назад. Но поверьте мне. В сексе нет ничего, что изменилось бы с тех пор, как вы в последний раз спали с мужчиной. Мы будем заниматься сексом в твоем темпе».

«Для меня это не так. Я немного читала с тех пор, как развелась, и есть многое, о чем я даже не подозревала. Я читал о... оральный секс, и я почти никогда не слышал об этом. Я не думаю, что хочу попробовать. Я не думаю, что у меня когда-либо был оргазм. Я никогда не пробовал это на себе; Библия запрещает это. Я просто хочу заняться сексом с мужчиной, который попытается заставить меня что-то почувствовать». Она была свекольно-красной, ей было стыдно даже говорить об этом. То, как некоторые мужчины относятся к женщинам, которых они должны любить.

«Мы не будем делать то, что ты не хочешь делать, Ривка. И я понимаю, о чем вы говорите. Мое имя, Пол Миллер, на самом деле псевдоним. Я не называю свое настоящее имя, но я из Бруклина, и у меня есть несколько еврейских друзей. Так что я немного знаю, о чем вы говорите». Я взял ее руки в свои и убедился, что мы устанавливаем зрительный контакт. «Мы будем действовать очень медленно. Это называется прелюдией, созиданием...»

Я знаю, что такое прелюдия, Пол. Я читал об этом. Вы уверены, что хотите сделать это со мной? Я действительно ничего не знаю о сексе».

«Ты научишься, Ривка. Многое из этого является инстинктивным и естественным, если вы просто позволите себе идти с этим. Я сделаю все возможное, чтобы мы оба чувствовали себя хорошо». Я встал и легким прикосновением подтянул ее за собой. Она хотела попробовать. Я видел это на ее лице. Я хорошо читаю людей.

«Прежде чем я передумаю...» — сказала она, когда вела меня в свою спальню. Я разделся для нее, позволив ей впервые в жизни увидеть обнаженного мужчину. Ей было труднее раздеться передо мной, но я осторожно уговорил ее, и вскоре она стала такой же голой, как и я. У нее не было хорошего тела. Она не была тяжелой, но ее мышцы не были в тонусе. Она как бы позволяла себе уйти на протяжении многих лет, плюс она была матерью шесть раз. Но я могу найти красоту в любой женщине, и когда мы целовались снова и снова на ее кровати, я становился эрегированным, и она возбуждалась, когда ее впервые в жизни трогали с любовью. Я ласкал ее грудь и слегка сосал ее соски, чего ее муж никогда не делал для нее или для себя. Через некоторое время мы занимались любовью красиво и медленно, и страсть Ривки продолжала расти, когда я неоднократно целовал ее в лицо и шею. И я обратил особое внимание на ее грудь, которая была тяжелой и бледной. Ее соски были чувствительны, и внимание продолжало делать ее горячей. Я позаботилась о том, чтобы продержаться, отложив свой собственный оргазм, пока Ривка, наконец, не кончила. Это был сюрприз для нее, то, что она никогда не чувствовала раньше, и ей это очень понравилось. Она была громкой, ее дыхание было неровным и поверхностным. Ее тело стало жестким, а затем дико тряслось.

Когда она переживала свою кульминацию, она поцеловала меня, впервые взяв на себя инициативу, не глубокий поцелуй, а почти материнский в некотором смысле. Признательный. «Пол, я никогда не чувствовал этого раньше! Никогда в жизни не было ничего такого хорошего». Ее ноги были вокруг меня, но она уставала. Она просто не была в форме, чтобы продолжать идти намного дольше. Она была покрыта потом и пыталась отдышаться. «Спасибо большое. Так много для меня». И она плакала. Она потеряла так много времени в своей жизни. У нее не было особых причин быть счастливой в течение многих лет.

«Добро пожаловать, Ривка. Мне нравится доставлять удовольствие своим клиентам. Да, они очень хорошо мне платит, но мне нравится, чтобы женщины чувствовали себя хорошо, не только от секса, но и от привязанности». Я вышел из ее тела, все еще явно возбужденным членом.

«Ты не кончил, хм, Пол. Я не знаю, что для тебя сделать. Я не могу позволить тебе так уйти. Это было бы грехом». Она явно чувствовала себя очень искренней по этому поводу.

«Скажите что. Если у вас есть небольшой лосьон для рук или увлажняющий крем, вы можете использовать свою руку, и я проведу вас через это. Это может быть очень весело».

Она взяла маленькую бутылочку лосьона со своего ночного столика, и я показал ей, как использовать руку, чтобы мужчина чувствовал себя очень хорошо. Она была немного неуклюжей, не знакомой с мужским членом, но она была готова, и когда я подошел к ее животику, она хихикнула от незнакомого ощущения тепла и липкости на животе.

Когда я кончил и оделся, я сказал Ривке, каков мой гонорар, и она принесла мне конверт с наличными, с чем мне редко приходилось иметь дело. Она даже пошла дать мне чаевые, но я остановил ее. «В этом не будет необходимости, Ривка. Мне было приятно сделать это с вами».

«Ты принимаешь чаевые от других твоих женщин, Пол?»

«Да», — признался я. «Но это не обязательно».

«Ну, если вы принимаете это от других, вы принимаете это от меня. Я не хочу, чтобы ко мне относились иначе, чем к любой другой женщине». Я принял ее деньги с немного застенчивой улыбкой.

Перед тем, как уйти, я взял ее руки в свои и сказал: «Ривка, одно слово совета. Не позволяйте этому сексу быть вашим единственным разом. Я не имею в виду со мной. Я говорю, зайдите на сайт знакомств, или, может быть, друг может познакомить вас с хорошим человеком. Не закрывайте себя. Вы знаете, что у вас есть это, чтобы наслаждаться сексом. И что еще более важно, вы знаете, что вам может понравиться делиться своим внутренним «я» с мужчиной. Следите за этим. Попробуйте встретиться с мужчиной, а то и с двумя-тремя. Ты все еще молодая женщина. Наслаждайтесь жизнью. И попробуйте найти адвоката, который поможет вам увидеть ваших детей. Забудьте о шрамах. Хорошему человеку все равно. Они будут заботиться только о том, кто вы внутри». При этом я поцеловал ее как любовницу, и она с энтузиазмом вернула поцелуй.

У нее были слезы на глазах, когда она прощалась, и я вышел за дверь, опаздывая более чем на час, но я не взимал с нее плату за это время. Я должен, но Диана не знала. Возможно, она даже поняла. Ривка больше никогда меня не звала. Я хотел бы думать, что это потому, что она решила искать более традиционные отношения.

Во вторник после того, как мы с Келли закончили наши отношения, я позвонил Ванессе во второй половине дня. Она почти всегда работала по ночам, а в выходные дни она часто выходила на улицу с друзьями, поэтому она не была рано встающей. Она вставала около одиннадцати и ходила в спортзал в своем здании, поэтому во второй половине дня лучше всего было связаться с ней. К этому моменту мы были довольно близки, и мы оба хотели большего. Вряд ли было справедливо, что у нас обоих была одинаковая работа. Мы ладили естественно. Как я уже упоминал, у нас было много общего, поэтому нам было о чем поговорить.

Она подняла трубку и была искренне рада услышать от меня. Мы регулярно разговаривали с тех пор, как встретились той ночью месяц назад, но с тех пор мы не виделись. У меня не было времени.

Немного поразмыслив, Ванесса сказала: «Итак, Пол, что с тобой нового? Продолжаете заниматься сексом с клиентками?»

«Так же, как и ты. Но мы с Келли закончили навсегда».

«О, мне жаль», — ответила она, не звуча с таким сожалением. На самом деле, она звучала в восторге. «Подумайте, если я спрошу, что случилось?»

«Ты знаешь, я сказала тебе, что она смотрит свысока на то, чем я зарабатываю на жизнь. На самом деле это не удивительно. Я думаю, что большинству женщин это не понравится. Это заставило ее почувствовать угрозу. И я просто устал от этого, мы поссорились, и мы оба согласились, что мы не подходим друг другу. Как это повлияет на то, как я буду относиться к Аните, понятия не имею. Но я свободен, и, честно говоря, ты был у меня на уме с той ночи, когда мы встретились».

«Смешно. Ты тоже были у меня на уме. С тех пор я хочу увидеть тебя. Это то, о чем вы думали?» Ее голос имел очень соблазнительный оттенок; не было никаких сомнений в том, что у нее на уме.

«Совершенно точно. Мне было интересно, не хочешь ли ты пойти поужинать со мной сегодня вечером».

«У меня есть идея получше. Почему бы тебе не прийти ко мне на ужин? Я очень хороший повар, и у меня есть маринование мофонго в холодильнике. К настоящему времени он должен быть вкусным.» Мофонго - пуэрториканское блюдо, которое также популярно во всей карибской части Латинской Америки, приготовленное из бананов, мяса и различных специй.

«У меня никогда не было этого, но я слышал хорошие отзывы. Он очень острый? Мне нравится немного специй, но не слишком много.»

«Это немного остро, не слишком много. После этого у нас может быть что-то более острое». Она дразнила меня, и очень эффективно.

«MMMM звучит как то, чему я не могу сказать «нет». Должна ли я принести белое или красное вино?»

«Белое, мофонго с курицей. Ты можешь принести все, что тебе нравится. Что-то горячее, желательно». Боже, она делала меня горячим.

Мы договорились, что я буду там в семь тридцать, что даст нам обоим достаточно времени, чтобы собраться вместе. В течение дня я ходила стричься и бриться, а потом успокаивалась, пока не пришло время одеться и договориться об такси. На самом деле я немного нервничал, хотя технически у меня был секс с ней через секс втроем, который у нас был у Саманты Уотертаун более месяца назад. Но это было совсем по-другому, только вдвоем, и, предполагая, что мы будем заниматься сексом, это будет основано на наших потребностях и желаниях, а не на чьих-то других. И несмотря на то, что мы разговаривали по крайней мере один раз в неделю в течение последнего месяца, это была своего рода ситуация первого свидания. Случиться может все, что угодно, хорошо это или плохо.

Как я привык делать, я приехал туда немного раньше и просто убил время перед ее зданием на Восточной 33-й улице, недалеко от 3-й авеню. Затем я вошел, и швейцар был предупрежден обо мне, и я пошел в ее квартиру на девятом этаже, с пустым желудком и кувыркающимся сальто. Другими словами, я был голоден и нервничал.

Ванесса приветствовала меня у двери, небрежно одетая, как будто я был в простых брюках, красивая блузка и фартук, защищающий ее одежду. «Я так рад, что ты позвонил, Пол! И что ты здесь!» Я слегка поцеловал ее, и она более чем охотно ответила на поцелуй.

«Я рад, что позвонил и тебе. Я не могу сказать тебе, как часто я думал о тебе с той ночи. Я рад, что вы были свободны сегодня вечером. И домашняя еда.... Я не получаю много домашней кухни, если я не делаю это сам. Мне придется пригласить тебя на ужин когда-нибудь вечером».

«Человек, который умеет готовить! Я не знаю многих из них, кроме некоторых шеф-поваров, которых я знаю». Мы переехали на кухню, где Ванесса готовила салат к ужину, который нагревался и пахло вкусно.

«Что я могу сделать, чтобы помочь?» — спросил я, когда она нарезала немного перца.

«Попробуй мою стряпню. Я сделала это сама». Она положила на ложку мазок масляно-уксусной смеси, и я попробовал ее. Вкусно! В ней была некоторая изюминка и оттенок апельсинового вкуса, который очень хорошо сочетался друг с другом.

«Это здорово, Ванесса! Домашний мофонго, собственная заправка для салатов... Вы готовите много доминиканских блюд или других вещей?»

«Я могу приготовить практически все, что угодно. Моя мать была отличным поваром и работала в местном ресторане в Вашингтон-Хайтс район в Верхнем Манхэттене с большим доминиканским населением, но она также работала в других местах по всему городу. Она выучила итальянский, французский, пабы, и она научила меня. Это одно из немногих счастливых воспоминаний, которые у меня остались с юности». Она оставила это на этом, и я не стал давить. Между нами все еще было что-то новое, и не было времени слишком углубляться в это. Кроме того, мое собственное детство вряд ли было счастливым, за исключением моей бабушки. Так что мы держали вещи легче для того времени.

Когда мы сели, чтобы поесть, она подала мне большую порцию, больше, чем я планировал съесть, но это было так хорошо, что я легко заканчивал каждый кусочек. Он был немного острее, чем я привык, но я приспособился с небольшой помощью вина. Все во время ужина мы комфортно разговаривали и рассказывали юмористические истории, которые заставляли нас смеяться, иногда бурно. Мы также сознательно избегали разговоров о работе. Мы делали это иногда по телефону, когда ситуация заставляла нас чувствовать себя подавленными, но в ту ночь мы хотели, чтобы все было легко.

После ужина, после того, как я помог ей убраться ее кухня была безупречной мы зашли в ее гостиную и взяли с собой вино. Сначала мы были тихими, как бы флиртуя глазами и улыбками. — Итак, Пол, о чем ты думаешь?

«Честно говоря, у меня самый приятный вечер, который у меня был за долгое время. Если вы не возражаете против того, чтобы я сказал это, я думаю, что вы самая веселая, самая интересная женщина, которую я когда-либо видел в социальном плане. Я знаю, что нас, возможно, ждут сложные отношения, но я хотел бы попробовать. Все время, когда мы разговаривали в течение последнего месяца, заставляло меня все больше и больше думать об этой возможности».

«Пол, я хотела этого с той ночи, когда мы встретились. У нас был отличный секс с Сэмом, без сомнения. Но лучшая часть той ночи была, когда мы вышли на улицу после этого, когда мы смогли поговорить. Я могу поговорить со своими подругами о большинстве вещей. Мои самые близкие друзья знают, что я делаю, чтобы заработать на жизнь. Ты первый человек, с которым я могу поговорить об этом, и я рада, что в моей жизни есть кто-то, с кем я могу быть открыта. Никаких суждений от тебя, как будто ты не получишь ни одного от меня». Она придвинулась ближе ко мне.

И продолжали двигаться до тех пор, пока наши тела не соприкоснулись. «Но если я могу быть честным с тобой, я не хочу больше говорить сейчас. Есть и другие вещи, которые мы можем сделать с нашими ртами». И она сильно поцеловала меня, толкая меня на спину на диване, когда она вставала на меня сверху.

«Я думаю, что сейчас задохнусь», — сказал я с низким вздохом, когда наши губы вернулись к движению вместе, и наши языки начали танцевать. Ванесса была агрессивной, сексуальной и чувственной, и в мгновение ока мое тело отреагировало на нее. Мое дыхание было быстрым, на моей коже развился легкий блеск пота, и я был таким же тяжелым, каким я когда-либо был в своей жизни. Это было совсем не так, как когда я возбуждаюсь к клиенту, и даже не так, как когда я возбуждался на Келли. Мое тело чувствовало, что я горю, когда мы сбрасывали одежду прямо на диване Ванессы.

Ванесса была одета в красивый белый кружевной бюстгальтер и трусики, но ничего чрезмерно сексуального. У меня была базовая пара или черные боксерские трусы. Но наша жажда друг к другу была подобна столкновению двух солнц. «Здесь» мне удалось выпалить, то есть мы бы занялись сексом прямо на диване.

«Хорошо давай!», — согласилась она, и в течение следующих пятнадцати минут не было произнесено ни одного внятного слова. Мы продолжали агрессивно целоваться, по всей верхней части тела и лицу друг друга. Когда мы сняли с нее бюстгальтер, мое лицо было закрыто ее большими коричневыми сиськами с гораздо более темными ареолами и сосками. Соски, которые просто просили, чтобы их сосали и сосали, я это сделала. Я облизывал ее дыни повсюду, размером и формой дынь, и мягкие, естественно, так. Никаких подделок здесь нет. Я сильно сосала, в то время как моя рука надавила на ее киску над ее трусиками, которые становились ароматными от ее естественной сущности.

Тем временем она оказывала экспертное давление на мой член и яйца через мои трусы, резко стонала. Мы целовались так сильно, что почти вытягивали кровь из губ друг друга. Когда я стянул с нее трусики, когда она натянула мои шорты, мы чуть не порвали материал в нашем взаимном отчаянии. И когда Ванесса посадила свою киску вниз вдоль моего члена, грубого и быстрого, мы оба простонали достаточно громко, чтобы разбудить мертвецов.

В мгновение ока ее широкая попка хлопала по моим бедрам, издавая шлепающие звуки плоти по плоти, ее идеальные, огромные сиськи подпрыгивали с каждым ударом, и я тянул ее вниз.

Так что эти холмики были раздавлены на моей волосатой груди, когда мы целовались и слегка кусались друг в друга. Другими словами, мы трахались с сырой, животной похотью. Мои руки были по всему ее телу от ее попки вверх вдоль ее спины, а затем до ее сисек, грубо массируя их большими пальцами на ее толстых сосках. Это был самый удивительный секс, которым я когда-либо был в своей жизни. И я подумал, что то же самое относится и к Ванессе.

Казалось, что это продолжалось часами, но на самом деле это было, может быть, десять минут. Мы свободно потели, двигаясь вместе почти идеально, как будто нас заставили трахать друг друга. Ванесса прикусила нижнюю губу и высунула сиськи, выгнув спину. Ее оргазм был интенсивным, и ее киска, уже впечатляюще плотно прижатая, сжимала мой член, когда она терла свой клитор. Через минуту я пришел, затопив ее киску горячими сливками, сделав нас липким беспорядком.

Ванесса лежала на мне сверху, тяжело дышала, даже тяжелее меня, так как она выполняла большую часть работы. Мои руки были вокруг нее, а ее голова была спрятана между моей шеей и плечом, где я мог чувствовать тепло ее дыхания. Мои руки без усилий скользили по всему ее телу. Я немного повернул голову, чтобы мы могли целоваться, теперь мягче, намного мягче, чем раньше. Мы не могли двигаться прямо сейчас, даже когда чувствовали, как наши объединенные соки вытекают из ее киски, вниз по моим шарикам и на диван. Ей пришлось бы его очистить. Достало. Вряд ли это было важно.

Наконец, мы вернулись к тому, чтобы быть самими собой, настолько, что мы хихикали, не смущаясь, а скорее в комфортной радости. Я заговорил первым. Я придумал остроумное замечание: «Чёрт это было круто!».

«Вау, детка. Ты настоящий «Сементаль»!»

«Сементаль»? Мой испанский немного ржавый. Практически не существует». Я улыбнулся, целуя ее в нос.

«Жеребец, детка. Меня так не трахали в течение долгого времени».

«Я сомневаюсь в этом. Некоторые из заказчиков, должно быть, довольно талантливы».

«Они строго деловые, Пол. Я редко кончаю ни с одним из них. Я знаю, что ты должен кончить со своими клиентами. Но я не делаю этого в своей личной жизни. И ты был потрясающим». Большой поцелуй на этот раз.

«Ты тоже была потрясающей, дорогая. Я этого не чувствовал... интенсивность... в годах. Ты знаешь, что я кончаю со своими клиентами. Я должен; это в некотором роде ожидаемо. Но это не так. Как и ты».

Мы медленно отстранялись, пытаясь ограничить, сколько беспорядка мы устроили на диване. Некоторые пятна были неизбежны. «Ванесса, этот диван шотландский? Я думаю, что мы как бы злоупотребили этим. Боже мой, мы не использовали презерватив!» Я запаниковал, диван стал последним, о чем нужно беспокоиться.

«Чтобы ответить на твой вопрос, да, диван защищен от пятен. Я возьму влажное полотенце и позабочусь о нем. И что касается твоего глубокого страха там, я на таблетках от беременности. Я не забеременею, и я предполагаю, что мы оба регулярно проверяемся на все остальное. На всякий случай, если презерватив протечет». Она улыбнулась, но не рассмеялась. Несчастные случаи с презервативами не были для нас поводом для смеха. Больше для нее, чем для меня.

Я помог ей убраться в гостиной, голыми, но никто из нас не чувствовал себя застенчивым. Мы были обнажены пару раз вместе, и многие другие видели нас так раньше. Это создает определенную степень комфорта с самим собой.

После того, как все было наведено на порядок, мы стояли вместе, немного не уверенные в нашем следующем шаге. Я коснулся ее щеки и провел пальцами по ее пухлым красным губам. «Ванесса, я надеюсь, что ты не закончила вечер. Я хотел бы остаться и посмотреть, что еще нам обоим нравится вместе.»

Она поцеловала мою руку, затем мои пальцы, каждый отдельно. Это было невероятно чувственно, и небольшой звук удовольствия вырвался из моих губ. Затем она взяла мою руку и держала ее рядом с собой. «Я рад, что ты не хочешь уходить, Пол. Сегодня вечером я ожидал от тебя большего. Я не могу говорить за тебя, но у меня очень большой «аппетит», если ты понимаешь, что я имею в виду. Прошло много времени с тех пор, как у меня был мужчина, чтобы насытить его». Ее сексуальная улыбка была такой чертовски горячей, и я чувствовал, как мой член снова поднимается, даже не прикасаясь.

«Я сам довольно голоден. И я могу сказать тебе, что я хотел бы для моего первого раза, но я бы предпочел показать тебе». С этим она повернулась и потянула меня в заднюю часть квартиры, где была ее спальня. Сначала она позволила мне воспользоваться ее ванной комнатой, а затем она исчезла внутри на свою очередь.

«Будь терпелив ко мне, детка. Сегодня вечером мы так хорошо проведем время». Она повернулась, чтобы пойти в ванную, а затем повернулась назад, когда она спросила. «Я знаю, что ты обычно работаешь по средам. У тебя есть более ранняя встреча? Или просто вечером?»

«Одна, завтра вечером. После восьми. Так что я не спешу».

«Отлично. Я постараюсь, чтобы к тому времени ты полностью выздоровел». Она усмехнулась, закрыв дверь, и я просто устроился поудобнее на ее кровати размера «king-size». Я оглядел комнату, дорого украшенную, как остальная часть ее квартиры, как моя собственная. Наша работа дала нам обоим очень комфортную жизнь, если вы можете это сделать и справиться с психологическими проблемами.

Спустя почти двадцать минут ко мне присоединилась Ванесса. Поговорим о том, чего стоит ждать! Когда мы впервые встретились в ее гостиной, ее нижнее белье было красивым и простым, а не тем, что ты действительно мог бы назвать «бельем». Но теперь она была одета так, как она была бы для клиента. Действительно хорошего клиента.

За последние несколько лет я видел женщин во всех видах нижнего белья. В основном дорогие бюстгальтеры и трусики, иногда чулки и каблуки. Некоторые женщины любят одевать его для секса; это заставляет их чувствовать себя сексуальнее и красивее, и они знают, какое влияние это часто оказывает на мужчину. Иногда подвязывают пояса, пеньоиры.... всякие вещи. Но я никогда не видел, чтобы кто-то носил то, что было на Ванессе. Она была обнажена сверху, и ее большие, полные сиськи имели лишь небольшую провисание, ровно настолько, чтобы она выглядела как женщина, а не как девушка. Но от животика до бедер у нее были трусики, которые выглядели как одежда с контрольным верхом, плотно прилегали, чтобы держать животик плоским, а затем плотно обтягивали все ее бедра и... и над ее киской. У него были ремни, прикрепленные к кружевным чулкам, как пояс подвязки, все это в фиолетовом цвете. У нее также были длинные каблуки, придающие ее ногам и попке невероятную форму. Она также сделала макияж, поэтому ее глаза были выделены, а губы покрыты светло-розовой помадой.

Я встал с кровати, и мой член повел меня вперед к Ванессе. Она была богиней, невероятно сексуальной. Великолепен в очень непослушном смысле. Я изо всех сил пытался найти слова, чтобы сказать.

«Кот получил твой язык, детка? Или, может быть, я должен сказать, что «киска» получила твой язык?» Она засмеялась, хорошо понимая, какое влияние она оказала на меня. У нее это было на сотнях мужчин на протяжении многих лет.

«Я не могу поверить, насколько ты прекрасна. Я имею в виду, что вы были прекрасны раньше. Я думаю, что ты всегда красива. Но это... Я даже не могу описать, насколько ты чертовски горяча!»

Ванесса очень медленно проводила руками вверх и вниз по телу. Я говорил вам ранее, что она выбрала имя Ванесса, как в порно-легенде Ванессе Дель Рио. Но она действительно напомнила мне Еву Мендес. Ее сексуальность была сырой. «Спасибо, детка. Ты сам такой чертовски красивый». Мы обнимались, целовались и продолжали целоваться в течение длительного времени, пока наши тела терлись друг о друга. Раньше, на диване, речь шла о чистом тепле и необходимости выпуска. Это было соблазнение, медленное и сексуальное, непослушное. Я поднял ее из-под, а затем мои руки переместились на нижнюю часть ее бедер. Мы продолжали целоваться, когда я нес ее к ее кровати, и я упал на нее сверху, и мой член оказался в ловушке между нами. Он терся о кружево, покрывающее ее животик, свободно вытекая тонкой, маленькой струйкой моей смазки. "

«Я сказал тебе до того, как проголодался», — прорычал я, сексуальный звук, который заставил ее немного дрожать. «Я просто пытаюсь понять, как вытащить тебя из этой вещи, чтобы я мог почувствовать, насколько ты мил».

Мы покатились так, что я был на спине, а Ванесса была как теплое одеяло поверх меня. «Вам не нужно снимать это. У меня есть очень особенная швея, которая позаботилась о том, чтобы это было легко доступно, чтобы я мог продолжать это. Это радует большинство клиентов, и я уверен, что это понравится нам обоим». Пока мы целовались, я протянул руку между нами и нашел отверстие, которое было вырезано в одежде и искусно сшито, как трусики без промежности. Это было красиво, от ее ануса до того места, где начинался ее киска.

«Блин, это невероятно сексуально. Но вы должны носить такие вещи для работы все время. Почему ты одела его для меня? Я бы не хотел, чтобы ты чувствовал. Не для меня. Я думаю, что ты прекрасна без одежды. Хотя мне это нравится».

«Вот почему я ношу его. Тебе это нравится. И, честно говоря, мне это тоже нравится. Я люблю носить всевозможное белье в личной жизни, даже когда я не работаю. Мне нравится, как это заставляет меня чувствовать себя наделенной силой, сексуальной и ответственной. И ты можешь ласкать мою киску и трахнуть меня, включая мою задницу. Ряд других вещей, которыми я владею. Моя швея очень похожа на нас. Она никогда не рассказывает ничьих секретов. Теперь ты хочешь продолжать говорить об этом? Или ты собираешься возбудить меня, как ты сказал. Мне нравится, когда меня дразнят, но только до определенной степени». Ее выражение лица говорило мне, что она была возбужденной и нуждалась в сексе.

«Я люблю дразнить. Но я также люблю выполнять свои обещания». Я перевернул ее на спину, и мы поцеловались с тоннами страсти. От ее губ вниз по горлу, вниз между ее тяжелыми сиськами. Прикрывая ее полные холмики своими губами, маленькими укусами, особенно на сосках. Ее грудь вздымалась от ее глубоких вдохов, когда я освобождал эти мягкие, вздымающиеся коричневые холмики. Моя правая рука была между ее бедер, и мои пальцы нашли ее киску. Два пальца вошли легко, заставив Ванессу поднять свою попу с кровати и сжать мои пальцы. Я свернул пальцы, чтобы потереть ее точку G, и она закричала, когда кончила.

«Съешь меня, детка! Съешь мою горячею киску для меня!» Она опустила мою голову вниз, пока я не оказался между ее ног, и мой язык хлестал ее гладкий холмик и ее пульсирующий клитор. «Да, ты сволочь! Соси мой клитор, мои губы, соси все это!» Черт возьми, она была пылающей горячей и злобно противной, когда хотела быть. Я вытащил пальцы и тщательно съел ее, используя свой язык и губы всевозможными способами. То, чему я научилась у разных женщин, с которыми я спала на протяжении многих лет, когда я обнаружила, что лучше всего для Ванессы. Что доставляло ей наибольшее удовольствие, когда она извергала свои грязные разговоры. Ее покрытые нейлоном бедра терли мое лицо, и ее сиськи тряслись, когда она грубо дергала за соски. Вскоре она снова кончила, пропитывая мое лицо и до шеи.

Я поднял голову, потирая кончиками пальцев ее киску. «У тебя такая милая киска, моя сексуальная сука! Как сахар! Я думаю, что назову тебя своим Сахаром. Или, может быть, мой Сукре!»

«Это означает «сладкий», детка. Сахар — это «Азукар».

«Мне больше нравится Сукре. Потому что ты милая. Твоя киска и твои губы. И ваше сердце. Ми Сукре.»

Я поднялся, так что мы снова были рядом друг с другом, и мы поцеловались немного нежнее, чем раньше. «Может быть, мне стоит назвать тебя «Азукар», потому что ты напоминаешь мне сахар. Но пока ты мой Ребенок. Или мой сексуальный ублюдок». Мы смеялись вместе, когда мой член продолжал тыкать ее бедром. Мне было так тяжело, что я мог кончить прямо сейчас всего несколькими ударами вдоль моего члена. Но сначала я хотел попробовать другие ее угощения. «Почему бы тебе не сесть и не раздвинуть ноги красиво и широко для меня? Я собираюсь сделать тебе лучший минет, который у тебя когда-либо был в твоей жизни. Детка». Она сказала, что это похоже на секс-демона, захватившего ее разум.

Я перешел в положение, когда она встала на колени на полу рядом с кроватью, прямо между моих ног. «Я не знаю, Сукре. Это довольно сложная задача для заполнения. Я имею по крайней мере от пяти женщин в неделю, ты знаешь». Я дразнил ее, а также бросал ей вызов.

«Держу пари, что у меня больше практики, чем у всех вместе взятых. Вы будете думать, что живете на небесах. Ты хочешь, чтобы я шел медленно и дразнил тебя, детка? Или вам нравится жарко и грязно? Я могу дать тебе все, что ты хочешь». Она позволила своим волосам средней длины щекотать мои бедра и животик, а также головку моего члена. Это сводило меня с ума и мешало мне сосредоточиться. — Что бы ты хотела, детка? — снова спросила Ванесса.

«А? О, хм... почему ты не решаешь за меня? Я знаю, что буду любить все, что ты делаешь со мной, как я люблю то, что ты делаешь сейчас». Мне это очень понравилось. Это было безумно и удивительно одновременно.

«Хорошо, детка. Мой выбор». Я почувствовал, как ее язык высовывается над моими шариками, пробуя на вкус мельчайший образец морщин моей мошонки. Ее пальцы поддерживали мои яички, и я немного поморщился, в то время как язык Ванессы начал исследовать контуры моего члена.

"К черту меня..." Я прошептал.

Она немного отодвинула голову от моего члена. «Может быть, позже, или завтра утром. Прямо сейчас я бы предпочла полоскать тебя, детка», — ответила она с усмешкой. Она вернулась к тому, что делала. Кончиком языка Ванесса проследила каждую вену, которая была близка к поверхности, но она еще не коснулась головки моего члена. И все же она заставила меня трястись, как лист на дереве во время шторма.

Ее горячее дыхание ударяло головкой по голове, и это было похоже на то, что все мое тело было окружено теплом. Затем, наконец, ее губы, такие полные, мягкие и влажные, соприкоснулись с губчатой текстурой головки, и она нанесла лишь небольшое всасывание, прямо там, где собрались все эти нервные окончания. Она чередовала мокрые облизывания и горячее сосение, и я не мог перестать извиваться. Она была права, она была лучшей, что у меня когда-либо была.

Мои пальцы слипались и скручивались в ее струйно-черных волосах, дорого причесанных. Ванесса посмотрела на меня, улыбаясь глазами, и мой взгляд на нее был полон обожания. Вверх и вниз ее язык медленно кружился, затем быстро, заставляя мой член непроизвольно прыгать.

Она сняла рот с моего члена и дернула его в руку, красивую и мягкую. «Говори со мной грязно, детка. Скажи мне, какой я великий трахальщик. Скажи мне все, что хочешь. Только не называйте меня шлюхой». Мы договорились глазами, и Ванесса вернулась в атаку.

«Соси его, моя горячая маленькая сука. Сосите его, как будто это ваш любимый присоска на весь день. Ты даешь невероятную голову, Сукре. Чертовски невероятно!» Ее голова двигалась быстрее, ее губы скользили по голове и валу, в то время как она щекотала мои большие шары, которые вздрагивали. «Мой грязный маленький петушок! Не останавливайся, не останавливайся...!» Она толкнула весь член, так что моя голова была в ее горле, и это сделало для меня. Я выстрелил тяжелым грузом спермы, толстыми струями, которые она легко проглатывала, одна за другой. Она продолжала сосать, не отпуская меня, пока не убедилась, что получила каждую каплю моего семени. Между тем, мое тело почувствовало, что мои струны были перерезаны, и я упал обратно на матрас.

Ванесса встала и наклонилась надо мной, целуя меня в лоб. Она улыбалась, милая и самодовольная. «Ты выглядишь очень счастливым, детка».

«Э-э-э» — это все, что я мог сказать. Но я знаю, что тепло улыбался и ласково коснулся ее бедра.

«Я иду в ванную и прополощу рот. Я хочу иметь возможность целовать тебя».

«Так? Поцелуй меня. Тебе не нужно никуда идти».

«Я просто подумала... мужчины не любят целоваться со спермой во роту. По крайней мере, ни с кем я никогда не делала раньше».

Я потянулся к ней и придвинул ее ко мне, чтобы ее тело было само по себе, и я поцеловал ее, не клевая в губы, но полный глубокий и страстный поцелуй. Я мог попробовать свою сперму на ее языке и губах, но это меня не беспокоило. Некоторые из моих клиентов целовали меня так после минета, и некоторое время назад я узнал, что не возражаю. На самом деле, это было немного странно, и извращение редко беспокоило меня.

После долгих объятий наши губы разошлись, и Ванесса сказала: « Ты даришь большой поцелуй», и мы смеялись вместе, теплый смех, который сам по себе немного сблизил нас. После того, как каждый из нас воспользовался ванной комнатой, Ванесса надела простую и красивую белую ночную рубашку, а я надел трусы. «Я надеюсь, что ты планируешь переночевать, детка. Мне нравится просыпаться с мужчиной по утрам. Особенно такой красивый мужчина». Она целовала меня неоднократно, короткими и сладкими поцелуями в губы.

«Я бы с удовольствием переночевал. Я просто должен начать около часа завтра. Я должен сделать некоторые вещи, прежде чем я буду работать завтра вечером.

«Завтра у меня тоже назначены встречи». Мы немного помолчали, когда расположились в ее постели. У нас было несколько вещей, чтобы поговорить, прежде чем мы легли спать. Ванесса прижалась близко; мы устали, но еще не сонливо. «Детка, у нас не будет проблем, если мы будем продолжать видеть друг друга? Ты знаешь, между нашей жизнью и нашей работой. Это может усложнить ситуацию».

«Я так не думаю, по крайней мере, пока. Во-первых, мы только начинаем, мы не привержены. Во всяком случае, пока нет. Мы находимся на непринужденной, дружеской стадии. Кроме того, мы оба выполняем одну и ту же работу. Мы понимаем друг друга, что мы не делаем свою работу, чтобы быть уложенными. Признаюсь, я должен чувствовать что-то, чтобы достичь кульминации с моими заказчицами. Но для меня это своего рода механика. Некоторые из моих завсегдатаев близки ко мне. Некоторые из тех, с кем я встречался, при тяжелых для них обстоятельствах Ривка, например... Ну, я чувствую, что помогаю им с чем-то гораздо большим, чем общение на ночь или просто для секса. Кто-то из ваших клиентов такой, или все они просто мужчины, ищущие секс таким образом, который они предпочитают?»

«Большинство из них просто хотят какого-то секса, удовлетворения фантазий и так далее. Но у некоторых есть проблемы одиночества, они чувствуют себя нуждающимися в нескольких часах женского общения. Мне жаль некоторых из них, и я могу открыть им свое сердце. Но я почти никогда не делюсь тем, что в моем сердце. Это мое личное дело, которым можно поделиться с моими друзьями и моими возлюбленными, если мы приблизимся. Как мы с тобой получаем».

«Я очень мало делюсь своей жизнью со своей, за исключением тех случаев, когда мне, возможно, придется построить некоторое доверие между нами, чтобы помочь им открыться. Я делюсь как можно меньше. Единственным исключением является Анита. Я сказал тебе, мама Келли. Мой первый клиент, и мой лучший. Вечер пятницы для нее, большую часть недели. Но она исключение».

Некоторое время мы молчали, устраиваясь спать, когда Ванесса спросила меня еще об одном. «Пол, тебя интересует что-то большее между нами? Больше, чем просто друзья с преимуществами?» Я не видел ее лица под этим углом, но я был уверен, что она была очень широкоглазой, ожидая ответа.

«Я не знаю, что произойдет, так же, как и вы, Сукре. Я могу сказать, что я бы не дал вам такое домашнее имя, если бы я не чувствовал, что вы удовлетворяете что-то гораздо большее, чем друзья. Я не знаю, как это будет работать, если мы станем чем-то большим. Если мы начнем влюбляться друг в друга». Ничего в ответ. Но между нами было немного напряжения.

Ванесса подняла голову из моей груди, и я мог видеть глубоко в ее душе, прямо ее глазами. «Пол, детка, я знаю, что уже поздно. Но я хочу заниматься с тобой любовью. Не трахаться. Я имею в виду любовь». Я коснулся ее щеки, теплой и прекрасной, и мы целовались как истинные любовники, двигаясь вместе, целуясь снова и снова, как наша рука, тронутая самыми нежными способами, прежде чем она подняла свою ночную рубашку ровно настолько, чтобы я мог встать между ее ног и расслабиться внутри нее. Мы оба ахнули от удивительного ощущения, ощущения, которым нам еще предстояло поделиться друг с другом до этого момента.

Несмотря на час, мы не торопились, находя свой ритм, приятный, медленный и удивительный. Ее ноги были вокруг моих бедер, наши губы искали друг друга снова и снова, и по мере того, как мы постепенно достраивались до наших соответствующих оргазмов, мы оба чувствовали что-то гораздо более глубокое, чем дружба в наших сердцах. Ванесса хныкала, а я стонал, мы продолжали целоваться, десятки чудесных поцелуев. Я был там, но я сдерживал свою кульминацию, пока My Sweet не был готов присоединиться ко мне, около минуты или около того. Когда мы собрались вместе, это был самый мощный оргазм, который кто-либо из нас испытал в тот вечер, даже с пылающим горячим трахом и отличным оральным сексом, который мы разделяли ранее. Мы оба были такими теплыми, и мы разделили самые нежные поцелуи, когда мы спустились с вершины.

«Ты мне очень нравишься, Сукре. Я думаю, что мы могли бы двигаться к чему-то особенному с тобой».

Она коснулась моей щеки, а затем позволила своим ногтям слегка соскоблиться вдоль моей шеи. «Я тоже так думаю, детка. Надеюсь. Если мы это сделаем, мы отработаем все остальное. А пока приходи ко мне. Были основания полагать, что будущее будет многообещающее. На данный момент пришло время просто наслаждаться друг другом.

Следующие несколько дней прошли как обычно как для Ванессы, так и для меня, то есть мы оба видели клиентов. Для нее это обычно означало по три каждый вечер, в то время как для меня это обычно было по одному на ночь, иногда один днем и один ночью. Мы оба обслуживали самых лучших клиентов, людей, которые могли позволить себе тысячи долларов в течение нескольких часов нашего времени за все, что они хотели в пределах разумного. В основном это был секс для Ванессы; большинство ее клиентов были женаты и не могли позволить себе быть замеченными на публике с молодой женщиной, профи или нет. Мои клиенты были скорее смешанными. Некоторые из них были замужем и просто искали секса, в то время как другие были пожилыми одинокими женщинами, ищущими сопровождения для общественных функций хотя мы должны были быть осторожными на публике и обычно секса после этого. К сожалению, это не равный мир в том, как обращаются с мужчинами и женщинами. В любом случае, мы оба зарабатывали примерно одинаковую сумму в неделю. Намного больше, чем я когда-либо думал, что смогу заработать на любой работе.

Я снова скорректировал свои запланированные дни с Дианой, чтобы я мог проводить большую часть своего свободного времени с Ванессой. Диана была слегка раздражена, полагая, что в моей жизни есть женщина, но это была моя жизнь, чтобы жить. Она не хотела отталкивать меня; Я был одним из ее лучших работников. Но она подумала, что если я подойду слишком близко к кому-то, я начну думать о том, чтобы сделать что-то еще со своей жизнью. Вероятно, она была права.

Примерно через три недели после того, как мы с Ванессой начали встречаться, она спросила, не хочу ли я пойти танцевать с ней во вторник вечером. Это была хорошая ночь для нас, чтобы провести позднюю ночь; Мы оба отсутствовали по понедельникам, вторникам и средам, поэтому выход на улицу во вторник означал отсутствие работы ни для одного из нас на следующий день. Мы могли танцевать так поздно, как хотели. И она знала клуб в Вашингтон-Хайтс, верхний Манхэттен, где она выросла, La Fortuna.

«Я очень люблю танцевать», — сказала Ванесса накануне вечером у меня дома. Я приготовила для нее ужин, чесночную курицу, тушеную с овощами и свежий, хрустящий хлеб. Она была рада быть с человеком, который умел готовить. «Это латынь, очевидно. Вы сказали, что любите танцевать. Ты знаешь, как перейти на латинский бит?» — спросила она с соблазнительной улыбкой. Мне понравилась ее улыбка. Это сделало ее красивое лицо еще более великолепным.

«Я никогда раньше не был в латинском клубе, но у меня хороший ритм, когда дело доходит до танцев. Последние несколько лет я в основном был на мероприятиях, где танцы либо медленные, либо какой-то средне темповой рок-музыки. Я уверен, что Ты могла бы научить меня тому, что мне нужно знать» Я флиртовал с ней, когда она помогала мне убирать стол после ужина. В тот вечер мы просто шли в кино, мягкий вечер, в котором мы оба нуждались после того, как наша рабочая неделя была закончена. У работы были свои стрессы, больше для нее, чем для меня. Некоторые из ее клиентов могут быть очень требовательными и эмоционально жестокими. Тихая ночь была именно тем, что нам было нужно.

Во вторник мы начали готовиться после восьми вечера. Клуб действительно не начинал работать, по крайней мере, до десяти вечера в течение недели, и даже позже в выходные. Не то, чтобы у нас было время на выходных. Но во вторник Ванесса сказала мне, что она занята, и у ее подруг Марисоль и Кармен также был выходной день. Кармен работала с Ванессой для Стейси, и они иногда работали вместе, когда мужчина хотел двух женщин.

К десяти часам мы были готовы идти, я в одном из моих теперь уже многочисленных темных костюмов и Ванесса в убийственном маленьком черном платье, с жемчужным чокером вокруг горла. С ее темно-красной помадой она выглядела как другой человек. Она выглядела так же, как и в ту ночь, когда мы встретились у Саманты, за исключением того, что она была одета, чтобы пойти танцевать. Мы слегка целовались, дразня друг друга, пока не пришло время спускаться вниз, чтобы встретиться с нашим такси.

По дороге Ванесса дала мне знать, что мы просто идем выпить и потанцевать, но были ночи, когда кто-то, обычно мужчина, брал стол премиум-класса для «обслуживания бутылок», что означало получение бутылки водки премиум-класса, как правило, плюс миксеры и т. Д. примерно за 2000 долларов, плюс 20% добавленное вознаграждение. Вторая бутылка будет стоить еще 600 долларов.

«Ты должно шутишь! Это какая-то дорогая ночь! Я веду эту спокойную жизнь в свои выходные дни, позволяя своему телу восстанавливаться, в то время как вы любите ночную жизнь».

Ванесса рассмеялась, заставил меня задуматься. «Я женщина, детка. Я не плачу за это. Ты должен это знать. Кроме того, я люблю гулять с друзьями и танцевать всю ночь напролет. Я не ищу мужчин, за исключением партнера по танцам. Они приглашают меня выпить с ними, но у меня никогда не бывает больше одного с кем-либо, кого я встречаю. Я не чувствую себя обязанной таким образом».

«Ну, в моей жизни последние три года дамы все оплачивали. До тех пор, пока я не начал видеть Келли, а теперь и вас, я не оплачивал чек за все это время. Сначала это казалось странным; теперь это почти вторая натура. Но с тобой, моя красивая, сексуальная женщина, вместе с ней почти как красивые друзья, я уверен, что смогу оплатить чек. Нет никаких проблем, дорогая». Я подтянул ее ближе и поцеловал в шею, когда она смеялась и наклоняла голову, чтобы дать мне больше места.

«Мне нравится, как ты это делаешь, Детка. Это делает меня красивой и мокрой», — прошептала она, чтобы водитель не мог слышать. «Это будет веселая ночь. Сейчас и позже». Она обхватила мое бедро, очень близко к тому месту, где лежал мой член, заставив его немного пошевелиться, прежде чем она, к счастью, отступила.

Мы зашли внутрь клуба, который был довольно забит посетителями, Ванесса оглянулась, прежде чем заметила двух очень красивых женщин у бара, и она помахала с широкой улыбкой и крикнула им. Она потянула меня за собой, и после того, как они все обнялись и поцеловали в щеки, меня познакомили с Кармен, игристой, высокой и стройной красавицей с рыжими окрашенными волосами, и Марисоль, которая была немного более сдержанной, среднего роста и немного круглее посередине, и прекрасной. Она была Доминатрикс.

После знакомства, когда мы пожали друг другу руки, я решил получить один из столов. Это было бы невозможно в выходные без предварительного бронирования, но в течение минуты я мог получить его от мэтра за пару долларов. Мне это показалось смешным, все эти деньги за бутылку водки плюс миксеры... и, конечно, обслуживание. У нас была отличная официантка, которая положила бутылку Belvedere в ведро со льдом и продолжала приносить чистые стаканы и заменяла миксеры, когда они были пусты. Обслуживание было приятным прикосновением.

Мы вчетвером пили, и смеялись, рассказывая истории друг о друге. Я танцевал с Ванессой несколько раз, танцы, которые были быстрыми, другие приятными и медленными, и все они были сексуализированы. Флирт даже близко не подошел к описанию того, насколько сексуально заряженной была атмосфера между нами. Это было все, что я мог сделать, чтобы не получить самую очевидную эрекцию, которую только можно себе представить.

Я пару раз танцевала с ее подругами, кокетливо, но на этом для меня это остановилось. Это звучит странно, исходящее от меня, учитывая карьеру, в которой я был, но я не обманщик. То, что я делал для работы, было просто работой. Это не имело ничего общего с моими отношениями с Ванессой, и для нее это было то же самое. Для нас наша работа ничем не отличалась от того, если бы мы были бухгалтерами.

После нескольких часов танцев и выпивки и в нашей второй бутылке я чувствовал себя довольно пьяным, гораздо больше, чем с тех пор, как я закончил колледж шесть лет назад. Я отмахнулся от напитков. Ванесса положила руку мне на бедро под стол, затем поднесла ее к моему члену, который отреагировал так, как и следовало ожидать. Пьяный или нет, я был возбужден, и она знала это. Она тоже это чувствовала. Марисоль танцевала с каким-то парнем, а Кармен сидела на моей стороне от Ванессы, касаясь моего колена. Я похотливо целовал Ванессу, в то время как Кармен облизывала мне ухо. «Пойдем с нами», — просто сказала Ванесса, прежде чем выскользнуть из кабинки и взять меня за руку, поведя меня к интимной комнате с Кармен прямо позади нас.

Мы вышли за пределы ванных комнат, где большой человек, явно вышибала, стоял за невзрачной дверью в темной части комнаты. Ванесса вытащила из кошелька 100-долларовую купюру, и он заставил ее исчезнуть в кармане моментально. Он открыл дверь и сказал одно слово шепотом: «Шесть», и мы втроем были в темном коридоре с дверями по обе стороны. Мы пошли в шестую комнату и вошли внутрь, двигаясь немного пьяно и тихо смеясь. Внутри был длинный красный диван и не более того. Мы сели, я снова посреди двух великолепных, чувственных женщин.

Если бы я был трезвым, я не думаю, что позволил бы себе быть с обеими женщинами. В моей личной жизни, насколько я помню, я никогда не был чертовски пьяным. Если я был с кем-то всерьез, я никогда не спал с кем-то другим. Секс втроем никогда даже не обсуждался. Так что единственные разы, когда я был с двумя женщинами, были несколько раз в колледже, а затем несколько раз для клиента. Мы с Ванессой никогда не обсуждали наш уровень приверженности, но подразумевалось, что мы были парой. Большую часть выходных дней мы проводили вместе, и никто из нас не видел никого другого. Работа не учитывалась, как я уже сказал.

Я был достаточно свободен, чтобы принять все, что произошло, но недостаточно свободен, чтобы сделать первый шаг, на случай, если я неправильно истолковал ситуацию. Я не должен был волноваться. Через несколько секунд Кармен поцеловала меня, много языка, и ее руки двигались по всей моей груди. Ванесса грызла меня на ухо, шепча что-то вроде: «Тебе нравится целовать ее, детка? У нее удивительный рот. Вы будете думать, что умерли и попали на небеса сегодня вечером. Мой горячий, сексуальный мужчина». Она расстегивала мои штаны, освобождая мой пульсирующий член от его пределов.

Некоторые парни, когда напиваются, не могут встать с помощью крана. Другим становится тяжело, тяжелее, чем обычно, но у них есть проблемы с оргазмом. Я вписываюсь в эту последнюю категорию. Я стал твердым, как испанская сталь, но мне может потребоваться целая жизнь, чтобы сойти. Но я никогда раньше не был в такой ситуации.

В мгновение ока Кармен наклонилась над моими коленями и сосала мой член, практически в исступлении. Никаких поддразниваний, никакого медленного подхода. Просто дула на меня, как будто у нее была минута, чтобы заставить меня кончить. Но этого не должно было случиться. Когда я трезв, я могу хорошо контролировать себя. Это необходимый талант в моей работе. И когда я был пьян, мне не нужно было слишком стараться, чтобы не умереть. Вскоре Ванесса опустилась на колени, облизывая мои яйца, в то время как ее подруга поглощала мой член. Моя рука нашла сиськи Кармен, красивые и стройные с торчащими сосками, которые заставляли ее извиваться каждый раз, когда я щипал их. Ванесса была права. Я действительно думал, что нахожусь на небесах.

Через несколько минут Кармен поднялась, снова сильно поцеловала меня, а затем двигалась так, что она оседлала мои бедра, отвернувшись от меня, ее юбка обхватила бедра. Она оттянула свои белые кружевные трусики в сторону и, пока Ванесса держала мой член прямо вверх, Кармен села у меня на коленях. Ее киска была мокрой, теплой и скользкой. Довольно чертовски туго, тоже. Я схватил ее за задницу, помогая ей двигаться вверх и вниз по моему стволу, в то время как Ванесса продолжала лизать мои шарики, мой член и клитор Кармен. Она плавно двигалась по этому пути, делая из нас еду.

«Трахни меня, трахни меня!» Кармен кричала, когда она несколько раз ударила меня. «Шлепни меня по заднице, и сделай это тяжело!» Я несколько раз ударил ее по большим круглым щекам, и ее длинные рыжие волосы дико двигались вокруг ее головы, как будто они попали в торнадо. Ванесса перестала лизать нас, предпочитая вместо этого наблюдать за нами лаская пальцами в своей собственной капающей киске, прямо в передней части своих трусиков. Она была настоящим зрелищем, которое можно было увидеть.

После того, как Кармен кончила, Ванесса быстро села на диван и наклонилась лицом в распростертую киску Кармен. Ее большая попка была в воздухе, зовя меня, и я встал позади нее и отдернул веревку ее маленькие трусики в сторону. Она была такой чертовски мокрой, мой член просто скользил, как нож, разрезая желе, но намного туже. Я трахал Ванессу сильно и быстро, и она притиралась к голым, опухшим половым губам Кармен. Ванесса дважды заходила по всему моему члену, Кармен снова отстранилась, но я не смог туда попасть. Я хотел, мне нужно было, но это было похоже на то, что я онемел от алкоголя. Я так сильно потел между трахом и выпивкой, моя рубашка цеплялась за мое тело.

Ванесса повернула голову ко мне и сказала: «Что случилось, детка? Не можешь кончить? Ты заставляешь меня ждать!».

«Я не хочу причинять тебе боль, Сукре». Я вытащил, член. Мне было жарко, липко во всем. Мне нужно было кончить, но я чувствовал себя уничтоженным, уставшим, как черт. «Дорогая, пойдем домой, пожалуйста? Я просто не доберусь туда, сегодня вечером».

«Конечно, детка. Нам просто нужно несколько минут. Иди в мужской туалет и встретимся со мной через несколько минут». Она поцеловала меня в губы, Кармен клевала меня в щеку, и мы все были достаточно правы, чтобы пойти в туалет, недалеко от этих интимных комнат.

После того, как я помочился мне действительно нужно было пописать!, я стоял у зеркала с другими мужчинами, входящими и выходящими, некоторые из которых подмигивали мне или шлепали по спине. Между тем, как я выглядел и как пах, они знали, что я делал. Я посмотрел на себя, и, признаюсь, у меня были некоторые вопросы о том, что только что произошло. Как я уже сказал, мы с Ванессой никогда по-настоящему не определяли наши отношения, но то, что произошло, казалось, было тем, что происходит в случайной ситуации. Я думал, что мы значим друг для друга больше, чем это. Я даже думал, что нахожусь на пути к тому, чтобы любить ее.

Я заказал такси, и мы высадили Марисоль и Кармен у их домов, один рядом с клубом, другой недалеко от того места, где я жил, мы вернулись к моему дому. К тому времени, когда мы вошли, мы оба отрезвели, и атмосфера между нами была тихой, даже немного напряженной. В спальне, когда мы разделись, Ванесса сказала: «Детка, тебе нужна помощь? Ты все еще возбужден? У тебя, должно быть, ноет там». Она сказала это с реальной заботой о моем здоровье. Она была очень милой и теплой женщиной для тех, о ком она заботилась.

«Да, я чувствую, что у меня синие яйца, но есть кое-что, о чем нам нужно поговорить».

«Я думаю, я могу понять, что у тебя на уме. Нам нужно помыться. Давайте примем душ, я быстро сниму твою «проблему», а затем перед сном мы сможем поговорить. Обещаю». Она наклонилась и поцеловала меня, коротким, но очень нежным поцелуем.

«Я согласился. Мы обнажились, залезли в большую душевую кабину, и Ванесса намылила меня, как я сделал для нее. Мы целовались с большим желанием, когда она гладила мой скользкий член, дергая меня медленно, затем быстро, затем снова медленно. Через несколько минут я снова был готов, и на этот раз, когда она покрутила рукой по всей головке моего члена, я выпустил небольшую струйку своей спермы, ударив ее прямо на ее живот. К тому времени это было огромное облегчение, в котором я отчаянно нуждался.

Мы высохли, надели пижамы и забрались в постель, оба мы чертовски устали. К тому времени было почти четыре, поздно почти по всем меркам. Ванесса обняла меня. «Детка, я знаю, что я сказала, что мы поговорим об этом после того, как мы помоемся. Но уже так поздно, и я знаю, что ты так же устал, как и я. Есть ли шанс, что мы сможем поговорить об этом за завтраком? Или хотя бы кофе? Я очень устал».

—Я тоже, Сукре. Но мы должны говорить. Есть некоторые вещи, которые я чувствую... не уверен в этом».

«Я понимаю, детка. Я чувствую то же самое. Спокойной ночи. Я люблю тебя». Она поцеловала меня в щеку и перевернулась, чтобы лечь спать. Как будто она не просто заложила бомбу в мой мозг. Я был взволнован, устал и более чем немного смущен. Ванесса легла спать. Я ворочался, по крайней мере, в течение часа, прежде чем сон, наконец, наступил.

На следующее утро мы не вставали до полудня. Мы, наверное, могли бы спать позже, но мой мочевой пузырь лопнул, и я, выползая из постели, разбудил Ванессу. Воспользовавшись ванной, мы пошли на кухню и включили кофе, затем сели и стали ждать, думая о том, что мы хотим сказать друг другу.

Мы потягивали кофе, справляясь с тупыми болями в голове. Я нарушил тишину, которая душила комнату. «Ванесса, я начал первым. Мне любопытно, почему Кармен присоединилась к нам в сексе втроем в этой интимной комнате. Я бы никогда не инициировал это, я бы никогда не рискнул задеть наши чувства, делая это. Не пойми меня неправильно; обе твои подруги красивые женщины, и ты знаешь, что секс втроем меня не беспокоит; в конце концов, именно так мы встретились, хотя и в «профессиональной» манере. И если бы мы были более случайными, это было бы очень весело. Это было очень весело. Но я бы никогда не предложил это тебе, и я не знаю, почему мы это сделали».

Ванесса потягивала кофе, думая о своем ответе. Через десять секунд или больше она сказала: «Детка, я не уверена на 100%. Я сомневаюсь, что сделал бы это, если бы мы все были трезвыми. Но мы были довольно пьяны, и ты знаешь, что я би. Кармен — женщина, с которой я занимался сексом в прошлом, и когда вы танцевали с Марисоль, она дала мне понять, насколько горячими, по ее мнению, вы были. Может быть, если бы мы были преданы друг другу. Но мы никогда не обсуждали это. Мои запреты были подавлены, она была горяча для тебя. И я чувствовала, что ты не будешь возражать. Извини, жаль, что я не была более трезвой». Она начала течь потоками слез по обеим щекам, ее прекрасные глаза усиливались слезами, которые все еще формировались. Мое сердце болело, видя ее такой.

Я оттолкнулся в кресле, заняв место, и погладил колени, пригласив ее сесть. Ванесса двигалась быстро, как будто она думала, что я могу передумать. Ее руки были вокруг задней части моей шеи, а мои были вокруг ее талии, когда мы целовались пару раз. «Сукре, я не расстроен. Больше всего на свете. Я думаю, что можно с уверенностью сказать, что мы оба распутники, когда дело доходит до секса и осуждения по этому поводу. Я бы хотел, чтобы ты спросила, но, честно говоря, каким бы пьяным я ни был, я понятия не имею, что бы я сказал. И если бы я был трезвым, я мог бы сказать «да», если бы мы что-то понимали. Но сначала я должен задать тебе вопрос. Когда мы легли спать прошлой ночью, ты была серьезна, когда сказала мне, что любишь меня?»

Она немного бледнела, настолько, насколько женщина с коричневой кожей, такой идеальной кожей, могла бледнеть. «Я это сказала? Я думала, что мне снится. Боже мой! Детка, я не знаю, что сказать». Она заплакала сильнее и уткнулась лицом мне на плечо.

"Ты серьезно, Сукре? Ты чувствуешь это в глубине своей души?"

"Я не могу этого сказать, пока не узнаю, что ты чувствуешь, Пол. Я бы никогда не сказала этого первой, если бы не выпила". Я могу читать между строк. Я знал, что она чувствует. Теперь была моя очередь.

"Ванесса, пожалуйста, посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, когда буду говорить это". Она подняла голову и посмотрела мне в лицо, фыркая, но уже не плача. "Я люблю тебя, Сукре. Я думала об этом некоторое время. Я также боялась сказать тебе. Я не хочу быть отвергнутым".

Ванесса крепко обняла меня за шею и поцеловала - большим, влажным, восхитительным поцелуем. "Я тоже люблю тебя, детка. Ты уверен, что любишь меня? Действительно уверен?"

"Уверен. Я люблю тебя, мой дорогая. Ты уверена?"

"Да! Детка, я так тебя люблю!" Мы обнимали друг друга, казалось, целую вечность, очень чудесную вечность. "Прости меня за прошлую ночь, я не должна была подстраивать это с Кармен!"

"Ш-ш-ш, не расстраивайся из-за этого, Сукре. Ты не пыталась меня обидеть. Мы все хорошо провели время. Я не знаю, буду ли я возражать в будущем, но только если мы примем это решение друг с другом. Это действительно то, что нам нужно обсудить, будет ли это чем-то, что мы будем делать вместе, но не сейчас. Это будет позже. Сейчас я хочу отвести тебя в постель и сделать несколько замечательных вещей вместе, прежде чем пригласить тебя на поздний завтрак. Ты не против?"

"Ты с ума сошел? Ты спрашиваешь, не возражаю ли я против того, чтобы моя любовь отнесла меня в постель? Возьми меня уже, детка!" Вместо того, чтобы вести ее, я протянул руки под ее бедрами и поднял ее, пока она обхватывала ногами мою талию. Я просто отнес ее обратно в спальню, где мы как бы сорвали друг с друга одежду надетую на нас, прежде чем заняться любовью, страстно и любовно одновременно. Это было горячо, сексуально и прекрасно одновременно.

Мы лежали вместе, очень, очень счастливые и довольные, даже больше, чем обычно. Наши животы начали рычать, и когда мы собирались встать, чтобы убраться и одеться, что-то пришло в голову. Что-то, что может стать огромной проблемой. Я взял руку Ванессы и держал ее с большой нежностью. «Милая... Что мы собираемся делать с нашей работой? Как ты думаешь, можем ли мы заставить любить друг друга, пока мы продолжаем выполнять свою работу?» Я понятия не имел, и судя по лицу Ванессы, она тоже понятия не имела.

Я был рад полюбить Ванессу; Я был в восторге от любви к ней. Видеть друг друга случайно и работать было не так уж и сложно. Любить друг друга..... кто, черт возьми, знал?

Кто, черт возьми, знал...