Julianna от PastMaster

***************************

Я сидел в ее кабинете, уставившись на отчет. Нет никаких сомнений: Джулианна мне изменяет, и делает это уже довольно продолжительное время.

Мои подозрения возникли еще в тот вечер. Она была пьяна.

Джулианна выпивает не часто, но мы пошли к соседям на вечеринку, которую те устраивали. Их сын вернулся с флота и сделал предложение своей девушке. Было много веселья, и мы оба выпили больше чем следовало.

Никто из нас не был в стельку пьян, но мы были очень веселы, и когда вернулись домой, я был немного возбужден, если не сказать больше.

Я пошел в ванную, чтобы почистить зубы и заняться своими ночными делами, и к тому времени, когда был готов ко сну, Джулианна заснула, все еще полностью одетая, и лишь наполовину лежала на кровати. Я вернулся в спальню и, видя ее такой уязвимой, провел рукой по ее ноге в надежде разбудить и получить немного секса.

Она проснулась лишь наполовину и застонала.

– Пожалуйста, Бен, – пробормотала она, – не надо больше.

Меня зовут Стив. Бен – это парень, с которым она работает, и который ужинал у меня дома, с женой которого я знаком, с которым мы вместе отдыхали. Внезапно я абсолютно протрезвел.

Я размышлял всю ночь. Не фрейдистский ли это просто промах? Может, она фантазирукет о своем коллеге, или же они на самом деле занимаются чем-то большим, нежели просто работают вместе. Я думал на следующий день спросить ее об этом, но знал, что она меня либо засмеет, либо взорвется на меня от злости. Джулианна, когда она в ярости, представляет собой страшное зрелище.

Но мне требуется знать.

Я бы с удовольствием сказал, что я – из тех мужчин, что могут приложить руку к оборудованию для слежки, или заказать что-нибудь на «Амазоне» и прослушивать ее телефон и сумочку – но это не про меня. И согласно большинству материалов, что я читал в Интернете о таких вещах, что можно купить на «Амазоне», они фактически не работают.

Я также не из тех, у кого достаточно денег, чтобы тратиться на частных детективов. О, у меня все в порядке, дом довольно хороший, и я в курсе всех своих платежей, но у меня нет в наличии тысяч долларов. Я работаю бухгалтером в небольшой медицинской IT-компании. Занимаюсь начислением зарплаты и расходами. Не самая захватывающая работа в мире, но она оплачивает счета, или, по крайней мере, мою половину счетов.

Джулианна тоже работает – в местном рекламном агентстве. Она создает тексты для рекламных кампаний как в Интернете, так и для радио. Правда, ей еще не удавалось пробить что-то свое на телевидение. Она зарабатывает немного больше чем я, и мы вместе откладывали деньги, пока не достигли того, что она может взять перерыв, достаточный для рождения нашего первого ребенка.

Деньги мы копим на протяжении всего нашего четырехлетнего брака.

Секс с Джулианой – потрясающий. Даже сейчас – после шести лет совместной жизни – он не превратился в рутину. Я слышал о парах, что занимаются сексом один-два раза в неделю или реже. Всегда в один и тот же день каждую неделю и всегда одним и тем же способом.

У нас все гораздо более спонтанно. Кране редко кто-нибудь из нас отвергает предложение другого, неважно, когда и где, и, вероятно, она делает мне предложений больше, чем я ей. Мы занимаемся любовью в среднем четыре раза в неделю, и в доме нет ни одного места, где бы мы не занимались сексом. Это – и гараж, и чердак, и даже один раз ползание под полом (не спрашивайте).

Я даже не могу сказать, что в наших отношениях что-то изменилось. Мы по-прежнему занимаемся любовью столько же раз и такие же спонтанные, как и раньше. Именно за это я цеплялся в надежде, что она просто назвала не то имя, просто потому что каждый день работает с Беном и привыкла звать его по имени.

Было уже четыре часа утра, а мне все никак не удавалось заснуть. В моей голове продолжали крутиться мысли и действия. Как мне узнать, и что делать, если она изменила. Я генерировал один сценарий за другим, где я застаю ее в объятиях любовника и делаю все что угодно, от вышибания в комнате собственных мозгов, когда они с ужасом смотрят на происходящее, до вышибания его мозгов, а затем ее. В других сценариях я просто прощаюсь с ней и ухожу в достойном молчании, сажусь в машину и больше никогда не вижу никого из них. Но прежде чем все это случится, мне требуется знать, изменяет ли она?

Я молча встал с кровати и пошел в гостиную, где она уронила свою сумочку, когда мы возвращались с вечеринки. Я просмотрел ее, но ничего не нашел. Не знаю, что я ожидал найти. Может быть, презервативы или любовные письма? Но там нет ничего подобного. Ее телефон заблокирован, но это не является проблемой. Я наблюдал несколько раз, как она его разблокировала, так что ввел номер и просмотрел звонки и СМС.

Там были звонки, а также СМС Бену. Я их прочитал, но все они связаны с работой. Все до единого. Разумеется, я понятия не имел о содержании звонков, но все равно нет никаких доказательств того, что она сделала что-то плохое. Я как раз собирался положить ее телефон обратно в сумочку, когда он выскользнул из моих пальцев и упал на пол. Черт. Я подумал, что, возможно, сломал его. Я поднял его и внимательно осмотрел на предмет трещин или сколов, и с облегчением обнаружил, что их нет. Я перевернул его и увидел, что между крышкой телефона и объективом камеры что-то проскользнуло. Это было похоже на кредитную карту.

Я отстегнул крышку телефона и обнаружил, что это на самом деле кредитная карта. Более того, она – на ее девичью фамилию, и я о ней ничего не знал. Поскольку я – бухгалтер, то отвечаю за финансы семьи. Я не распоряжаюсь деньгами, но заполняю все формы, оплачиваю все счета, включая счета по кредитной карте, и оформляю наши налоговые декларации. Как и почему у нее все еще есть эта кредитная карта, я не понимал.

Однако это усилило мои подозрения и страх.

Я снова заглянул в ее телефон и поискал приложение от поставщика кредитной карты. Как и ожидалось, оно нашлось, и было спрятано в папке с надписью «Спам» и заполнено всеми приложениями, которые поставляются с телефоном и от которых невозможно избавиться.

Я открыл приложение и обнаружил, что требуется пароль. К счастью или к несчастью, Джулиана настроила его на аутентификацию по отпечатку пальца, поэтому я осторожно прокрался обратно в спальню и с предельной аккуратностью приложил к экрану ее палец. Она не шелохнулась. Приложение открылось.

Нервничая оттого, что она может проснуться, несмотря на то, что она казалась настолько не в себе, я отправил все имеющиеся у нее выписки на принтер в моем кабинете внизу в подвале. Как только было сделано подтверждение, я закрыл приложение, положил карту обратно в тайник и вставил ее телефон обратно в чехол, который бросил в ее сумочку.

Еще раз заглянув в спальню, я спустился в свой кабинет и взял выписки с принтера.

Там было все.

Транзакции проводились дважды в неделю, в понедельник и четверг, обычно около трех часов дня. Сорок пять долларов от сети мотелей. Там было название сети и номер филиала. Десять минут в интернете сказали мне, что мотель находится в шести кварталах от офиса, в котором она работает. Итак, дважды в неделю она посещает мотель.

Несмотря на то, что совершенно очевидно, зачем она посещает мотель, я попытался придумать другие причины, по которым она могла бы туда ездить. Может быть, у них там – какие-то конференц-залы, и она принимает там клиентов? Я посмеялся над собой. Я хватаюсь за соломинку. Но даже в этом случае я бы не поверил, пока не увидел все это своими глазами.

Я снова заглянул в отчеты и обнаружил, что эти визиты начались около месяца назад. На меня внезапно накатила волна тошноты, и я едва успел добежать до туалета, прежде чем меня вырвало. Я стоял на полу на коленях и отплевывалась в таз, когда вошла Джулианна и наклонилась, чтобы погладить меня по спине.

– Слишком много выпил? – спросила она. – Я тоже. Принести тебе что-нибудь?

Я покачал головой, все еще сжимая в руках бумаги и прижимая их к груди, отчаянно желая, чтобы она их не увидела.

– Мне просто нужно немного времени, – сказал я. – Возвращайся в постель. Я приду через минуту.

– Хорошо, – сонно сказала она. Она опять наклонилась и поцеловала меня в затылок. Я ударился лбом о сиденье унитаза, когда отпрянул от нее, но она, казалось, ничего не заметила.

Я оставался в ванной еще минут пятнадцать, пока тошнота не прошла, а затем вернулся в свой кабинет и спрятал выписки среди других бумаг. Я знал, что Джулианна никак случайно не найдет их, она почти никогда не заходит в мой кабинет, хотя я не раз трахал ее, перегнув через свой стол. Насколько знаю, она никогда не заходит туда, когда меня нет дома. Хотя, что я знаю? Насколько я знаю, она – верна и преданная жена.

Я вернулся в гостиную, но не смог заставить себя пойти в спальню. Вместо этого я опустился на диван и уставился на стену, размышляя. В моей голове продолжали кружиться мысли. Только самые упрямые части меня все еще пытались цепляться за вымысел, что у нее нет романа, но я все еще не был полностью готов признать реальность. Все еще хотел больше доказательств. Я хотел быть полностью уверенным.

А также хотел знать, что буду делать, если это правда.

***

Я знаю Бена. Он – дружелюбный парень. Служил в ВВС, сантиметров на пятнадцать выше меня и, не сомневаюсь, мог бы вытереть мной пол, если бы захотел. Его жена Мэри мне очень понравится. Она – счастливая женщина, казалось, всегда улыбается, а их трехлетняя Табата – сплошное удовольствие. Она называет меня «дядя Сте», и так – с тех пор как я ее знаю.

Конечно – развод. Это означало бы, что мы оба проиграем. Дом придется продать, вырученные деньги поделить – у каждого из нас есть свои пенсионные счета, причем ее – немного больше моего, поскольку она зарабатывает больше. Поскольку у нас нет детей, я мог оказаться в «завидном» положении: поскольку выйду из развода лучше, чем большинство мужчин. Я сомневался, что суд присудит мне «алименты», но был уверен, что их не присудят и ей. С финансовой точки зрения, единственные, которые выигрывают при разводе, – это адвокаты. Я решил зайти в Интернет и посмотреть, насколько легко развестись «самому». Возможно, если Джулианна не будет сопротивляться, мы выйдем из этого достаточно невредимыми.

По крайней мере, в финансовом плане.

Развод – этого ли я хочу? Нет, Боже, НЕТ, я люблю Джулиану всем, что у меня есть. Но не могу оставаться с той, кто не любил меня в ответ. Я бы буквально принял за нее пулю, вот как сильно я ее люблю. Сомневаюсь, однако, что это так же и в другом направлении. Она что-то принимает, но в нее стреляют не пулями.

Я почувствовал еще одну волну тошноты, но та прошла после пары глубоких вдохов.

Я решил посмотреть в Интернете насчет разводов, а затем быстро заснул.

***

Меня разбудила Джулианна со стаканом воды и парой таблеток тиланола.

– Как себя чувствуешь? – спросила она, и ее лицо было полно беспокойства. Должно быть, я выгляжу ужасно. Посмотрев на часы, я понял, что проспал около трех часов. Голова раскалывается, шея и спина болят от странной позы на диване, и я только что узнал, что моя жена мне изменяет?

– Мне лучше, – сказал я. Она сочувственно улыбнулась.

– И тебе, и мне, – сказала она. – Я перед душем приняла немного обезболивающего. Теперь голова проясняется. Сколько мы выпили прошлым вечером?

– Слишком много, – сказал я, изо всех сил стараясь не разрыдаться и не начать на нее кричать.

– Иди, прими душ, – сказала она. – После этого почувствуешь себя намного лучше.

Очень в этом сомневалась.

Я выпил таблетки и всю воду, тяжело встал и, прихрамывая, пошел в спальню. Я бросил на пол одежду и залез в душ.

– Мог бы и сложить одежду в корзину, – пожаловалась Джулианна, заходя в ванную и подбирая сброшенную мной одежду.

– А ты могла бы держать ноги сомкнутыми, – пробормотал я в ответ.

– Пардон? – сказала она.

– Я сказал «Прости», – сказал я достаточно громко, чтобы она услышала сквозь душ. – Я собирался собрать ее, когда выйду.

– Все в порядке, – сказала она. – Я это сделала. Не забудь, что позже мы идем к Бену и Мэри на ужин.

Я забыл. На самом деле я с нетерпением ждал этого. Мэри потрясающе готовит и подает блюда мишленовского уровня. У нас вошло в привычку ходить к ним раз в два месяца, а они приходят к нам в следующий месяц. Джулианна хорошо готовит и прекрасно справляется на кухне, но я всегда предпочитал ходить к ним. Только сегодня идти мне очень не хотелось.

– Я не очень хорошо себя чувствую, – сказал я. – Думаю, возможно заболел чем-то.

– Ерунда, – сказала она. – Ты почувствуешь себя в порядке, когда начнут действовать таблетки. К тому же, Табата будет убита горем, если не увидит своего «дядю Сте».

Мы провели большую часть дня, как обычно проводим субботу. Один или два раза я видел в глазах Джулианны взгляд, говорящий о том, что она возбуждена и пытается спровоцировать меня на секс. Каждый раз я делал вид, что не замечаю, и переходил к чему-то другому. Не знаю, заметила она это или нет, но я весь день разыгрывал карту «я плохо себя чувствую». Казалось, это ее устраивает.

Я не был уверен, что даже если и попытаюсь заняться с ней сексом, то смогу. У меня ужасное чувство, что меня либо на нее стошнит, либо я просто не справлюсь. В своем воображении я вижу Бена, лежащего у нее между ног и делающего толчки, или перегибающего ее через кухонную стойку, или лежащего на полу, в то время как она скачет на нем, запрокинув голову назад и крича от оргазма.

Мое воображение совсем мне не помогает.

Большую часть вечера у Бена и Мэри я провел в подавленном состоянии. Пришла Табата и забралась ко мне на колени, что было ее привычкой, когда я – у них в гостях, и я обнял ее. Как только это стало разумным, я заставил ее снова слезть, сославшись на то, что болен и не хочу, чтобы она тоже заболела.

– Это алкоголь, – сказала Джулианна. – Ты не болен.

– Я все еще чувствую себя больным, – сказал я, – и к тому же не пьян.

На меня с беспокойством на лице посмотрел Бен.

– О, приятель, – сказал он, – тебе нужен тиланол или что-то еще?

У меня возникло почти неконтролируемое желание ударить его по лицу, и тут передо мной снова возник образ его с Джулианной. На этот раз она стояла перед ним на коленях, а его член, который я никогда не видел, но представлял себе, что он гораздо больше моего, засунут ей в горло.

Я едва успел добежать до их ванной, прежде чем снова опорожнил свой желудок.

– О, детка, – сказала Джулианна, опять поглаживая меня по спине. – Может, ты заболел? Не хочешь, чтобы я вызвала врача?

Я покачал головой.

– Они только и скажут, что это – вирус, – сказал я, – скажут, чтобы я пил воду и позвонил им через три дня, если мне не станет лучше.

– Пойдем, – заботливо сказала она, – давай, отвезем тебя домой.

Я слышал, как она благодарит Бена и Мэри за еду. Когда она сказала Бену:

– Увидимся в понедельник, – меня опять вырвало. К счастью, я уже опустошил свой желудок.

***

Воскресенье я провел в постели. Это был хороший повод держаться подальше от Джулианны. Я ушел в гостевую комнату, якобы для того, чтобы, если это вирус, не заразить ее, а также, чтобы не заставлять ее всю ночь не спать.

В любом случае, я проспал значительную часть дня, но мои сны были мучительными и рваными. Я сбился со счета, сколько раз просыпался в холодном поту. Думаю, что, должно быть, стал свидетелем того, как Бен и Джулианна прошли через всю Карма Сутру. В моих снах они трахались во всех мыслимых позах, и каждый раз я просыпался как раз в тот момент, когда Джулианна кричит от оргазма, когда он вливает в нее свое семя.

– Как себя чувствуешь? – спросила Джулианна. Было утро понедельника, и я уже встал и оделся на работу. Обычно мы вставали в одно и то же время и уходили практически в одно и то же время. Наши офисы находятся примерно на одинаковом расстоянии от нашего дома, но в разных направлениях.

– Слегка устал, – сказал я. – Но, кажется, я это пережил.

– Почему бы тебе не взять выходной? – сказала она. – Убедиться.

– Не могу, – сказал я. – У нас скоро большой аудит. Я должен быть там.

Она кивнула, а затем наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку. Я изо всех сил старался не отстраниться, и мне это удалось.

– Хорошо, – сказала она. – Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится. Увидимся вечером.

Я кивнул, мы оба сели в свои машины и разъехались в разные стороны.

Я проехал один квартал, свернул за угол и остановился.

Позвонил своему боссу и сказал, что заболел и, возможно, не появлюсь в течение нескольких дней.

– Хорошо, – сказал он. – Если тебя не будет после среды, позвони еще раз.

Я сказал, что позвоню, и повесил трубку.

А сам подъехал к своему офису, а затем отключил на своем телефоне услугу определения местоположения. Я не думал, что Джулианна станет меня проверять, но если сделает это, то увидит, что последнее место, где меня обнаружил GPS, – на работе. Затем я доехал до места, где она работает, и припарковался. Оставил машину на виду, пошел и сел в кафе на соседней улице. Я принес свой ноутбук и сел у окна, как бы занимаясь работой. Заказал кофе и датский пирог. Мне вдруг захотелось есть.

Уже после двенадцати я увидел, как машина Джулианны выезжает с парковки ее компании. Уверен, что через окно кофейни она меня не видит. Я не стал выбегать на улицу, хорошо представляя, куда она направляется. Кроме того, на парковке все еще стоит машина Бена. Я не хотел с ним столкнуться.

Потом мне пришла в голову одна мысль. Я ведь предположил, что именно с ним она встречается в мотеле. В основном, на основании того, что она назвала его имя. А что если это – не он? Что если это была просто невинная ошибка, и я случайно наткнулся на ее роман с кем-то еще?

Я уже собирался выйти из кафе, когда увидел машину Бена. Она ехала в том же направлении, что и Джулианна. Я вздохнул. От облегчения ли? Лучше или хуже, что она изменяет именно с ним?

Я вышел из кафе и поехал в мотель. Теперь у меня появилась проблема. Я видел машину Джулианы на парковке, но она стоит возле офиса мотеля. Машина Бена припаркована перед одним из номеров. Я надеялся, что они находятся именно в этом номере, иначе мне придется заглядывать в окна по всему мотелю. Возможно, меня арестуют.

Я подошел к номеру и заметил, что он – один из немногих с закрытыми шторами, что являлось хорошим знаком. Или, как минимум, признаком того, что я нашел правильный номер. Хороший – это, наверное, не то слово, которое следовало бы использовать.

Фасад мотеля находится в тени, что являлось удачей. Если бы в окно светило солнце, моя тень была бы видна даже сквозь занавески. Я прошел к блоку и просто сел на пол под окном.

Поскольку машина Бена припаркована впереди, меня не было видно никому, кто не находился на дорожке перед блоками. Я прислушался и услышал, как кто-то разговаривает, мужчина и женщина, но я не мог ни определить их голоса, ни услышать, о чем они говорят.

Я включил камеру своего телефона и приподнял ее над краем подоконника. Между нижней частью штор и карнизом был зазор около полусантиметра. В конце концов, это ведь дешевый мотель. Я смог заглянуть в комнату, где видела Джулианну, сидящую на кровати, и Бена, стоящего перед ней.

Все сомнения были развеяны в течение следующих десяти минут, когда я наблюдал и записывал начало их сексуальной сессии. Она и впрямь начала с сосания, хотя его член был совсем не таким большим, как я себе представлял. Затем она встала и наклонилась, приглашая его взять ее сзади.

Я увидел достаточно, мне ведь не снимать порнофильм, я собирал доказательства. Я воспроизвел видео, которое есть теперь у меня на телефоне, и изображения были неплохими. Я хотел быть уверенным, что можно опознать обе стороны, поэтому выставил камеру на максимальное качество и сделал дюжину снимков. Увеличил изображение лиц. Не могло быть никаких сомнений в том, кто там находится, и что они делают.

Я отполз от окна на карачках. У меня снова появились мысли сделать что-нибудь с его машиной – или с ее, но смысла не было. Мне просто нужно попасть домой и привести все в действие. Было четверть первого.

К двум я был дома.

К трем заполнил и подал документы на развод, распечатав копию для Джулианы. Требовалась ее подпись. Если она откажется, мне придется кого-нибудь нанять, чтобы обслужить ее, и обратиться в суд. Если же она подпишет, мы сможем развестись всего через шестьдесят дней.

Я погасил и аннулировал наши общие кредитные карты. Открыл банковский счет на свое имя и перевел на него ровно половину баланса нашего общего счета.

Составил отчет о наших финансах, где указал все наши активы, включая дом, пенсионные счета и сбережения. Из которых также забрал половину.

Все было учтено до последнего цента.

Я мог бы уйти, мог бы вывезти свои вещи, но это ведь и мой дом. Я не собирался уезжать, пока не потребуется. Не мог позволить себе поселиться на длительный срок в мотеле или гостинице. Мне все равно нужно где-то жить, пока все не закончится. Я перенес все свои вещи в гостевую комнату, освободив гардероб и ящики.

Загрузил видеофайл и фотографии на свой ноутбук и распечатал снимки как с видео, так и с фотографий. А также отсканировал все квитанции по кредитной карте. Я написал письмо Мэри, в котором изложил, что я нашел, и приложил все свои доказательства.

Отправку назначил на шесть вечера. Хотел дать себе шанс поговорить с Джулианой до того, как об этом узнает Мэри. Она, очевидно, сообщит Бену, а тот, разумеется, позвонит Джулианне.

Я был готов.

К сожалению, было еще лишь четыре часа дня, и Джулианна вернется домой только через час.

Мне было интересно, что сделает Бен, когда Мэри набросится на него. Мне пришла в голову мысль, что он может ворваться и напасть на меня. Я пошел в гараж и искал, пока не нашел нужное. Эта бейсбольная бита была у меня с тех пор, как я был подростком. Она являлась подарком моего отца, вместе с мячом, давно потерянным, и перчаткой, в которой, похоже, только что жила семья пауков.

Я взял биту, почистил ее и отнес в дом, прислонив к стене за диваном. Достаточно близко к руке, но видно не сразу. Я надеялся, что она мне не понадобится.

В этот раз Джулианна действительно пришла рано. Она вошла в дом, улыбаясь.

– Привет, милый, – сказала она. – Как себя чувствуешь?

Она посмотрела на мое лицо и на стопку бумаг передо мной. Ни одна из них не была ей видна.

– Что-то не так? – спросила она.

– Можно сказать и так, – сказал я. – Присаживайся, у меня есть что тебе показать.

Она бросила сумочку на пол и села на стул напротив того места, где сидел на диване я.

Я протянул ей документы о разводе. Сначала она выглядела озадаченной, но потом ее глаза расширились.

– Что это? – спросила она.

– Здесь написано, вот здесь, в самом верху, – сказал я.

– Не понимаю, – сказала она. – Развод? Почему ты...

– А разве нет? – сказал я. – Где ты была сегодня, Джулианна?

– На работе, – сказала она. – Ты это знаешь.

– Весь день? – спросил я.

– Конечно, – сказала она.

– Значит, сегодня ты вообще никуда не выходила?

– Стив, – сказала она, – в чем дело?

– Я передал ей выписки по кредитной карте.

– Значит, сегодняшний день отличался от последних четырех понедельников и четвергов, когда ты ездила в мотель?

– Где ты их взял? – спросила она. В выражении ее лица появилась смесь страха и гнева.

– Разве это имеет значение? – спросил я.

– Ты шпионил? – обвинила она. – Как ты мог?!

– В самом деле? – спросил я с легким презрением в голосе. – Ты ходишь туда? А как я мог? В течение последнего месяца ты тайком ездишь в мотель два раза в неделю, а я не прав?

– Стив, – сказала она, переводя дыхание. – Я знаю, как это выглядит, но обещаю тебе, что это не так. У меня там были встречи с клиентами. Этот мотель...

– Там нет конференц-залов, – сказал я. – Я проверил.

– Но они сдают свои комнаты для встреч, – сказала она. – Это намного дешевле, чем пользоваться конференц-центром.

– И что же происходит на этих встречах? – спросил я. – В мотеле? Так вот как ты ведешь бизнес? На спине?

Она вскочила на ноги.

– Как ты смеешь?! – почти закричала она на меня. – Ты думаешь, что я продаю себя клиентам ради бизнеса?

– Нет, – спокойно ответил я, – я думаю, что ты трахаешься с Беном, вот, что я думаю.

Это ее остановило. Она опять села.

– Стив, – сказала она. – Нет. Я бы никогда такого не сделала. Я люблю тебя. Не знаю, что, как ты думаешь, ты знаешь, но ты все понял не так. У меня бывают встречи с клиентами, и на этих встречах мы не занимаемся ничем, кроме профессионального бизнеса.

– В мотеле? – спросил я.

– Да.

– За который ты платишь по кредитной карте, о которой ничего не знаю я?.

– Я держу это отдельно, потому что так проще, – объяснила она. – Компания оплачивает счет. Иначе нам пришлось бы платить налог и за это.

Это было неправдой, но в данный момент я не собирался объяснять ей налоговое законодательство.

Я покачал головой.

– Итак, сегодня, – сказал я, – когда твоя машина стояла на парковке мотеля, ты была там с клиентами, на деловой встрече?

– Моя машина? – сказала она.

– Я проезжал мимо мотеля, и увидел твою машину.

– Да, – сказала она. – Это была деловая встреча.

– И, как понимаю, Бен тоже был там? – сказал я. – Потому что его машина тоже стояла на парковке.

– Конечно, – сказала она. – Слушай, я знаю, на что это похоже, но мы просто проводили там деловую встречу. Клянусь, что между нами с Беном ничего нет. Я люблю тебя. Я бы никогда тебе не изменила.

Я протянула ей пачку фотографий.

Она побелела. Ее рука поднеслась ко рту. Затем я включил десятиминутное видео, которое записал на свой телефон. Я настроил его на потоковую передачу на телевизор. Несмотря на то, что камера слегка дрожала, нельзя было ошибиться в том, кто там и что происходит.

– Где именно в этот момент находились клиенты? – спросил я.

Из ее глаз начали течь слезы. И она начала качать головой.

– Нет-нет-нет-нет, – сказала она. – Этого не может быть. Он же обещал, что этого не может быть.

– Все кончено, Джулианна, – устало сказал я. – Мы закончили. Подпиши бумаги, мы выставим дом на продажу, и через два месяца все будет готово. Тогда ты можешь идти и встречаться с кем хочешь. А я пойду, забьюсь в угол и попытаюсь вернуть себе хоть немного достоинства.

– Но он же обещал, – сказала она. – Он сказал, что у нас все будет хорошо.

Я посмотрела на нее, озадаченная.

– Кто обещал? – спросил я.

– Бен, – сказала она. – Он сказал, что ты никогда не узнаешь, а если и узнаешь, то ты любишь меня, поэтому у нас все будет хорошо.

– Почему он так думает? – спросил я. – Почему ТЫ так думаешь? Я думал, что ты меня любишь так же сильно, как я тебя. Почему ты так поступила со мной? И даже больше, почему ты ожидала чего-то другого, кроме того, что произойдет, если и когда я узнаю?.

Джулианна села, положила лицо на руки и начала плакать. Мое сердце разрывалось, когда я видел ее в таком состоянии, но мне нечего было ей предложить. Я не мог утешить женщину, которая взяла и растоптала мое сердце. В каком-то смысле я наслаждался ее болью, тем, что она испытывает хотя бы часть той душераздирающей боли, которую испытывал я, но в тот же миг мое сердце разрывалось еще больше, когда я видел ее страдания.

Я услышал писк своего ноутбука. Мое письмо было отправлено.

– Почему? – спросила я. – Почему ты это сделала, Джулианна? Что я сделал такого, чтобы заслужить это. Я был плох в постели? Я игнорировал тебя? Что?

Она покачала головой, продолжая всхлипывать.

– Это должно было случиться только один раз, – сказала она. – Он обещал мне только один раз. Но...

– Почему даже один раз? – спросил я.

– Я облажалась, – сказала она, продолжая всхлипывать, – на работе. Чуть не потеряла крупного клиента. Бену удалось все уладить, но если бы мои боссы узнали, они бы меня уволили. Мы выживем, конечно, но не сможем позволить себе дом, если я потеряю работу. Мы копили деньги, чтобы позволить себе завести детей, и потеряли бы все это. Была даже вероятность, что клиент мог подать на меня в суд.

– Цена помощи Бена, – сказала она, – я должна была переспать с ним. Это должно было быть всего один раз. Один день и все. Я не хотела, но у меня не было выбора. Если бы он показал моим боссам, что я сделала, меня бы уволили, и мы бы потеряли все.

– Почему ты не пришла ко мне? – спросил я. – Даже если бы это означало продать дом, мы бы справились.

– Не могла, – сказала она. – Не было времени. У меня не было времени. Я должна была принять решение, дать ему ответ здесь и сейчас. Я была настолько растеряна, расстроена и... и я увидела возможный выход. Убедила себя, что один раз не повредит – ты никогда не узнаешь, и мы вернемся на ровный киль.

– Даже если бы я тебе поверил, – сказал я. – Ты встречалась с ним два раза в неделю в течение месяца. Зачем продолжать возвращаться?

– Он меня шантажировал, – сказала она. – В первый раз он снимал видео. Я не знала, что в комнате установлены камеры. Он сказал, что если я не буду продолжать с ним встречаться, он покажет видео тебе.

– А что насчет Мэри? – спросил я. – Она знала?

Она покачала головой.

– Значит, он теряет столько же, сколько и ты, если это всплывет, – сказал я. – Ты думаешь, я поверю, что он рискнул бы собственным браком, чтобы шантажировать тебя? Это бессмысленно. Прости, Джулианна, но я тебе не верю. Ты добровольно пошла в тот номер мотеля, и, судя по тому, что я видел на экране, ты там хорошо проводила время. Теперь ты говоришь мне, что он тебя шантажировал? Нет, я в это не верю.

– Но это правда, – сказала она. – У меня не было выбора.

– Выбор есть всегда, – сказал я. – Если бы ты меня любила, то доверилась бы мне и пришла ко мне. Даже если я приму первый раз как вынужденное мгновенное решение, ты могла бы прийти ко мне потом и рассказать. Мне было бы больно, я бы разозлился, но, возможно, я бы понял. Я бы сделал для тебя все, Джулианна, все. Ты же уничтожила меня, уничтожила мое к тебе доверие, уничтожила мою любовь.

– Нет, пожалуйста, – сказала она, всхлипывая сильнее. – Дай мне шанс. Позволь доказать тебе, показать, насколько сильно я тебя люблю.

– Слишком поздно. Нет ничего, что бы ты могла сделать или сказать, что заставило бы меня поверить, что ты меня любишь, что ты когда-либо вообще любила меня.

Раздался грохот, и наша входная дверь чуть не слетела с петель.

В дверях стоял Бен и смотрел на меня.

– Ты – маленькая дрянь, – прорычал он. – Тебе обязательно было встать у меня на пути, не так ли?.

– Что, Бен? – спросила Джулианна.

– Он послал фотографии и видео Мэри. Она меня выгнала. Она разводится со мной, и во всем виноват этот сопливый маленький говнюк.

– Нет, Бен, – сказала Джулианна, – это все твоя вина. Ты вынудил меня, ты меня шантажировал. Теперь твои цыплята вернулись домой. Если хочешь кого-то обвинить – посмотрись в зеркало.

Он потянулся за спину и вытащил пистолет, направив его на меня.

– ТЫ – МАЛЕНЬКИЙ ЕБАРЬ, – крикнул он и нажал на курок.

До сих пор не знаю, что случилось дальше. Я услышал крик Джулианны и увидел, как она подпрыгнула вверх. Она не шла к нему, пытаясь достать пистолет, ее целью было встать между Беном и мной.

Я услышал выстрел и увидел брызги крови, когда пуля попала ей в грудь. Она упала как мешок с дерьмом. Глаза Бена расширились, когда он увидел, как она упала, и он опустился на колени рядом с ней.

Он едва успел поднять глаза, как бейсбольная бита, которую я достал из-за дивана, ударила его по голове.

Я поехал в больницу с Джулианой. Она была без сознания, пуля попала в нее чуть правее центра. Она потеряла много крови. Я сидел на заднем сиденье машины скорой помощи и держал ее за руку, пропитанную кровью. Когда мы приехали в скорую, ее вынесли, и все произошло очень быстро. Меня отвели в регистратуру, где я должен был указать данные нашей страховки. К тому времени, когда с бумагами было покончено, ее уже увезли в операционную.

Я сидел в приемной, глядя на пол, на свои руки, на пятна крови и на мое обручальное кольцо, испачканное кровью Джулианны.

Я бы принял ради нее пулю, – пронеслась у меня в голове мысль. Я вспомнил, что подумал так, когда впервые заподозрил ее в измене. Это был показатель того, насколько сильно я ее люблю. Что я готов принять пулю вместо нее. А она именно это и сделала, ради меня.

Сцена повторилась в моем сознании. Она знала, что способа добраться до Бена, забрать пистолет, нет. Ее мотивом было поставить себя между ним и мной, мы все знали, что он будет стрелять.

Она была готова пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти мою.

***

– Дядя Сте! – крикнула Табата, когда я вошел в дом, который три месяца назад был домом Бена.

Бен был в тюрьме, ожидая суда. Из-за моего удара по голове он на неделю попал в больницу, но его отпустили под присмотр полиции. Ему грозил длительный тюремный срок.

Когда я вошел на кухню, Мэри подняла голову. Она улыбнулась мне, затем подошла и обняла.

– Как все прошло? – спросила она.

– Ужасно, – ответил я. После обеда я давал показания прокурорам, которые будут вести дело Бена. Они были злобными. Рассудили, что защита будет злобной и попытается заставить меня сказать что-то, что пойдет на пользу их клиенту. Я твердо решил этого не делать.

– Этот раз был последним? – раздался голос сзади меня.

Я повернулся и улыбнулся Джулиане.

– Думаю, да. Мне сказали, что у них все есть. Они собираются обвинить его в покушении на убийство, а не просто в нападении со смертоносным оружием.

Я подошел к ней, где она сидела за кухонным столом. Она наклонила голову, и я ее поцеловал.

Путь для Джулианы был тяжелый. Месяц в отделении интенсивной терапии и еще один – в респираторном отделении больницы. Даже сейчас она не может полностью позаботиться о себе. Именно поэтому я оставил ее у Мэри, пока ездил к адвокатам.

Мэри оказалась просто находкой. Она присматривает за Джулианой, когда мне приходится бегать по делам или работать. Мне удалось убедить своего босса разрешить мне большую часть времени работать из дома, так что, я постоянно рядом с ней. Но иногда мне нужно уйти, и в такие дни Мэри и Табата приходят к нам домой, или я привожу Джулианну сюда.

Мне потребовался почти целый месяц, пока Джулианна была без сознания на аппарате ИВЛ, чтобы решить, что делать. Мэри нашла на телефоне Бена запись его первой «встречи» с Джулианой, когда она показала ее мне, мне захотелось пойти и снова пробить голову Бена бейсбольной битой.

В его телефоне было два файла. Один длился около десяти минут и показывал, как Бен и Джулианна занимаются сексом. Но другой, гораздо более длинный, неотредактированный, показывал, как она плачет и умоляет его не делать этого. Из второго файла настолько же ясно, что ее принуждают, как и из первого, что она там – добровольно. Он был ловко отредактирован.

Значит, то, что сказала Джулианна, по крайней мере, о первом разе, было правдой. А учитывая отредактированный файл, можно предположить, что она говорила правду и об остальных случаях.

Но когда дело дошло до дела, доказательством послужил тот самый момент. В тот момент, когда Джулианна бросилась ради меня под пули. Той самой мерой, которую я сам использовал, чтобы показать, насколько сильно ее люблю. Я не смог это игнорировать.

Мне бы хотелось думать, что именно в ту ночь я прошептал ей на ухо, что я верю ей, люблю ее, и что если она только очнется, мы снова сможем быть вместе. Мне бы хотелось думать, что это был поворотный момент. До этого момента врачи не были уверены, выживет она или нет. Мне хочется думать, что я дал ей повод для жизни, что так же, как она спасла мою жизнь, я спас ее.