The Hit Man от PastMaster

*******************************

В такие моменты я почти всегда вспоминаю свое пребывание в пустыне. Полагаю, что это вполне разумно, учитывая, что я смотрю на свою цель через прицел. Только теперь моя цель – не террорист и даже не преступник. На самом деле, в этом случае преступником являюсь я.

Моя цель – лысеющий, потный, слегка полноватый банкир, в этот самый момент вспахивающий поле одной из своих подчиненных из банка.

Почему он у меня на прицеле? Ну, потому что у меня – контракт на прекращение его жизни. Кто-то, и я понятия не имею кто именно, заказал убийство этого человека. Заплатили криптовалютой, и все было организовано через даркнет. Я никогда не встречусь с тем, кто сделал заказ, и у меня нет никаких связей ни с объектом, ни с его любовницей. К тому времени, когда правоохранительные органы получат сигнал тревоги, меня уже не будет, и я очень хорошо слежу за тем, чтобы не оставлять никаких следов, способных указать на меня.

Я еще некоторое время наблюдаю через прицел. Я не вуайерист, но мне требуется найти возможность выстрелить. По разным причинам я не могу стрелять, пока они, как говорится, «в деле», но обычно, когда парень кончает, он либо переворачивается на кровать, либо встает. Как правило это – сигнал для меня.

Я немного подкрутил прицел, рассматривая ту часть комнаты, которую мог видеть через окно: кроме совокупляющейся пары никого нет. Я посмотрел на нее. Она – неплохой приз. В контракте указано, что ей не должно быть причинено вреда, и она не пострадает. По крайней мере, физического. Не могу предсказать, как повлияет на ее психику то, что она увидит, как взрывается голова ее любовника, когда тот идет в ванную, чтобы отлить.

На секунду я огляделся вокруг. Не стоит зацикливаться на цели так, чтобы самому оказаться под угрозой. У меня нет ни наблюдателя, ни прикрытия. Здесь – только я, поэтому я должен убедиться, что моя позиция надежна. И это так и есть. Я нахожусь на крыше здания через дорогу от отеля, в котором живет изменщица.

Возвращаюсь к прицелу и вижу, что он близок к завершению. Я опять настраиваюсь, проверяю, что в условиях ничего не изменилось, и в этот момент он выгибает спину, выкрикивая свой кульминационный момент.

Он вздрагивает раз, два, три раза и замирает. Затем слезает с нее. Как и ожидалось, он направляется в ванную. Я спускаю курок.

Ухожу я еще до того, как она начинает кричать, и к тому времени, когда рядом оказываются правоохранительные органы, я – уже на расстоянии нескольких миль.

Свое снаряжение я складываю в одно из нескольких хранилищ, которые у меня есть по всему городу, каждое на разные имена и с предоплатой наличными, прежде чем отправиться домой.

Во время поездки я опять размышляю о том, как я оказался здесь. Как получилось, что я теперь – киллер, специализирующийся почти исключительно на устранении супругов-изменщиков.

Ну, в части стрельбы все просто. Я всегда хорошо владел винтовкой. С раннего детства, когда охотился на ферме, у меня образовалась привязанность к оружию, особенно к винтовкам, что означало, что я могу делать выстрелы, поражающие всех остальных. Это – почти инстинктивно.

Когда я записался в морскую пехоту, а затем – в снайперскую школу, нас учили всевозможным траекториям, сопротивлению ветра, баллистике и прочим наукам. Я все это выучил, но оно мне просто не было нужно. Я могу на глаз сделать выстрел, который многие снайперы не могут сделать даже со всеми своими расчетами и компьютерами. Это – просто природная инстинктивная способность.

Нет никаких сомнений, что я бы достиг больших успехов в морской пехоте, но потом случилось нечто, что навсегда изменило мою жизнь и стало причиной, по которой я начал специализацию на изменяющих супругах.

Вы уже догадались. Изменяющая супруга.

***

Габриэль – девушка французского происхождения, миниатюрная темноволосая женщина, которую мы встретили в баре в городе, будучи на отдыхе. Она – живая и привлекательная, а ее тело навевает всякие нечистые мысли. Она провела с нами весь вечер, и я, и мой лучший друг Бобби, по очереди с ней танцевали.

К окончанию вечера стало очевидно, что между ней и Бобби что-то есть, и я с горькой усмешкой сделал единственное, что мог сделать лучший друг, – пожелал ему удачи и вернулся на базу один.

После этого каждый раз, когда выезжали в город, они были неразлучны. Я либо начинал вечер в качестве третьего лишнего, пытаясь найти себе собственную компанию по ходу вечера, либо иногда она приводила подругу, чтобы составить мне компанию, пока они с Бобби развлекались друг с другом.

Я был удивлен, когда после трех месяцев знакомства Бобби пришел ко мне, чтобы показать кольцо, которое купил для нее.

– Ого, Бобби, – сказал я, – вот это камень. Ты уверен, что готов к этому?

Он усмехнулся.

– Когда знаешь, то знаешь, – сказал он, приняв позу старого мудреца. – Я не позволю ей уйти.

Ее взгляд, когда Бобби встал на одно колено в баре в тот вечер, заставил меня задуматься. Я ожидал, что она будет взволнована и счастлива, но на ее лице промелькнул расчет, прежде чем она проявила ожидаемые эмоции. Бобби я ничего не сказал, потому что не хотел портить его момент, но мне стало интересно.

Я организовал мальчишник, поскольку был шафером, и, хотя это мои слова, это было эпично. Были все ингредиенты, присутствовали все три «Б». Братва – приперлась половина взвода, бухло – нам пришлось тем вечером укладывать Бобби обратно в его койку, и он почти ничего не помнил о том, что там было, и бабы. Конечно, были и стриптизерши. Это – обязательно. Однако я постарался защитить добродетель Бобби и проследил, чтобы с ним не случилось ничего предосудительного. Когда организовывала вечеринку, я предварительно поговорил с Габриэль, чтобы узнать ее границы. Если бы она сказала «никаких стриптизерш», их бы и не было. Я не хотел, чтобы Бобби развелся еще до свадьбы.

Свадьба была небольшой: ее родители, несколько ее родруг и несколько парней из нашего взвода. Я был, как уже говорил, шафером.

Через два месяца нас опять отправили в пустыню на трехмесячную службу.

Тот патруль я запомню на всю жизнь. Нам было поручено обыскать деревню, где, по нашим сведениям, могли находиться повстанцы. Я со своим корректировщиком уже разведал и нашел место, где мог обеспечить наблюдение за ребятами. Ситуация была не идеальная, так как некоторые места я все еще не мог видеть, но этот вариант был лучшим.

Бобби весь день был не в духе, казалось, он чрезмерно стремился попасть туда и был резок со всеми, даже со мной, что было необычно. Когда я спросил его, в чем проблема, он лишь усмехнулся и сказал, что ему просто не терпится отправиться в путь.

Из того патруля Бобби так и не вернулся.

Я не видел, что произошло, так как его позиция была вне обзора с моего наблюдательного пункта, но его команда рассказала, что когда они вступили в контакт с противником, Бобби встал, крикнул что-то вроде «Вперед, ублюдки!!!» и бросился к ним, стреляя от бедра из своего M16, как какой-то гангстер Джеймс Кэгни. Он не пробежал и трех метров.

Мне, как его лучшему другу, было поручено собрать его вещи для отправки в США, и именно тогда я нашел письмо.

Дорогой Бобби

Я знаю, что это путь трусихи, но мне нужно тебе сказать, что я встречалась с другим, и мы полюбили друг друга. Я ухожу от тебя, чтобы мы с ним могли быть вместе.

Хочу, чтобы ты знал, что я на самом деле любила тебя, но время, проведенное в разлуке, показало, что я влюблена в тебя не по-настоящему, и ты заслуживаешь большего, поэтому будет лучше, если мы расстанемся, и ты сможешь найти кого-то, кто станет любить тебя так сильно, как ты того заслуживаешь.

Пожалуйста, не думай обо мне слишком плохо. Джон говорит, что у тебя остается еще месяц турне, так что, к тому времени как ты вернешься, я съеду из нашего дома. Не собираюсь при разводе ничего от тебя требовать и буду рада считать тебя другом, если ты найдешь в своем сердце силы меня простить.

С наилучшими пожеланиями

Габриэль

– ЧЕРТОВА СУКА!!! – крикнул я, прочитав письмо. Теперь я понимал поведение Бобби и решил, что расплата обязана наступить.

Мне было поручено сопровождать тело Бобби обратно в США, что прервало мое турне.

Мы выгрузили гроб, и к нему подошла Габриэль, по ее лицу текли слезы. Она положила руку на гроб, и я сказал.

– Не смей, блядь, ты, предательская пизда.

Она ошеломленно отступила назад, и тут я заметил сопровождавшего ее офицера.

Полковник Джон Эдвардс.

– Какого черта? – начал он, обнимая ее за плечи. – Как ты смеешь?..

– Как смею я? – сказал я. – Эта вероломная ПИЗДА подбросила письмо «Дорогой Джон» солдату на действительной службе прямо перед патрулированием. Что, блядь, она думала, случится? Когда я узнаю, кто эта ничтожная мразь, с которой она...

– Отставить, морпех, – прорычал полковник Эдвардс. – Я не знал, что она отправила ему письмо. Я говорил ей подождать, и мы...

– ВЫ? – недоверчиво спросил я. – Вы встречались с женой одного из ваших подчиненных?

– Это просто... – начал он.

Мой первый удар попал ему в горло, поставив его на колени. Удар ногой в пах повалил его на землю, и я еще четыре раза ударил его по лицу, пока он лежал на земле, прежде чем до меня добрались полицейские.

Моим самым большим удовлетворением было то, что нас ОБОИХ приговорили к военному трибуналу. Его – за неподобающее поведение, а меня – за то, что ударил старшего по званию. Я провел год в военной тюрьме за нападение, после чего был с позором уволен, а его просто выгнали со службы, лишив пенсии.

Мне потребовался еще год, чтобы найти ее, она переехала в Канаду и жила с франко-канадским бизнесменом. Я понятия не имел, что случилось с полковником Эдвардсом, он потерялся по дороге.

Я подумывал просто застрелить ее с расстояния. Это ведь так просто. Никакой охраны, никакого наблюдения, простая женщина на публике – как ловить рыбу в бочке, но тогда она никогда бы не узнала, что ее убило и почему. Мне требовалось, чтобы это было более личным, требовалось, чтобы она поняла, кто ее убил и за что.

В конце концов, она все упростила для меня. Она была на танцах с подругами. Очевидно, она все еще изменяла, поскольку парень, который в данный момент проводил языком по ее горлу, не был ее франко-канадским бизнесменом. Я наблюдал из бара, как он что-то прошептал ей на ухо, она кивнула, и они двинулись к выходу.

Я вышел через парадную дверь и обошел бар. Я догадывался, куда они направляются, и не был разочарован, когда увидел, что они направляются к внедорожнику на парковке. Я ждал у своей машины, чтобы посмотреть, не собираются ли они куда-нибудь уехать, но когда он открыл заднюю дверь внедорожника, я понял, что это будет здесь и сейчас.

Осмотревшись, нет ли кого-нибудь или слежки, я придвинулась ближе, пока не увидела Габриэль, вернее, задницу Габриэль, высунувшуюся из задней двери, и парня, толкающегося в нее, перегнув ее через сиденье машины.

Парня я убивать не хотел, у меня нет к нему претензий, поэтому быстро придушил его, и он без сознания упал на пол. Габриэль понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что толчки прекратились, она выбралась из машины и повернулась ко мне лицом, глядя в ствол моего Glock 9.

Ее глаза расширились, когда она меня узнала, и она открыла рот, чтобы заговорить. Я опередил ее.

– Бобби передает привет, сучка!!! – Я дважды нажал на курок, всадив две пули в ее грудь, и ее отбросило назад в машину.

Я исчез еще до того, как звуки выстрелов донеслись до бара, и менее чем через четыре часа вернулся через границу в США.

***

Месть за Бобби натолкнула меня на мысль. Наверняка есть какое-то количество людей, которым в эту минуту изменяют. Некоторые из них захотят примириться, другие – развестись. Но найдутся и те, кто захочет найти более постоянное решение проблемы измены супруга, а у меня есть все необходимые навыки, чтобы это осуществить. И вот я стал киллером, в частности, тем, кто атакует выходящих за рамки своего брака. Это – легкая работа. В целом, это – обычные люди, они практически не знают, что являются мишенью, и не имеют личной защиты.

Я занимался своим ремеслом около четырех лет и зарабатывал довольно много денег, когда встретил Джулиану.

Джулиана – финансовый менеджер в автосалоне, который я посетил, когда пожелал купить новую машину. Она – яркая, умная и интересная собеседница. Не мешало и то, что она – почти метр восемьдесят ростом на каблуках, с ногами, длящимися многие мили, длинными иссиня-черными волосами и задницей, за которую можно умереть. Мы мгновенно нашли общий язык, и уже через полчаса она согласилась на свидание со мной.

Не стану утомлять вас танцами, которые были ухаживанием, достаточно сказать, что полтора года спустя мы с Джулианой поженились на пышной свадьбе с более чем двумястами гостями, состоящими из ее друзей и семьи, моих родителей и нескольких моих старых морских приятелей, все еще общающихся со мной.

Для всего мира и Джулианы я был успешным финансовым менеджером по управлению деньгами, большую часть рабочего времени проводящим за компьютером дома, но по необходимости регулярно выезжающим в командировки по стране. Это – идеальное прикрытие для моей настоящей работы.

Жизнь с Джулианой была хороша. Она поддерживала мою работу по управлению деньгами, даже когда мне приходилось уезжать по делам. Она всегда приветствовала мое возвращение сессиями в спальне, где она была дикой и раскованной. Даже когда я был дома, мы занимались сексом по меньшей мере четыре-пять раз в неделю, а иногда и гораздо чаще. Она никогда не ходила «с девочками», хотя у нее было много подруг, мы всегда ходили вдвоем. Если ходили на танцы, она принимала, с моего благословения, приглашения на танец от других мужчин, но всегда обеспечивала, чтобы их поведение, как и ее, соответствовало требованиям мужа. Я ни разу не усомнился в том, что она меня любит, как и я ее.

Контракты поступали через даркнет, и принимая их, я был параноиком. Никогда не встречался лично, имел дело только через Интернет, требовал неопровержимых доказательств неверности, и они никогда не знали, когда и где будет выполняться контракт. Деньги перечислялись на виртуальный счет с запретом, и освобождались только после выполнения контракта. Деньги могли быть возвращены мной клиенту, если по какой-то причине я не мог выполнить контракт, но до сих пор такого не случалось. Поскольку у меня не было никаких связей ни с одной из «жертв», правоохранительные органы никогда не подбирались ко мне, а поскольку я использовал криптовалюту, даже если можно было доказать, что человек, заключивший контракт, выплатил единовременную сумму, ее местонахождение было в полной безопасности.

Я убил гораздо больше мужчин, чем женщин, примерно в соотношении десять к одному: когда мужчина изменяет женщине, она желает его смерти, а когда женщина изменяет мужчине, чаще всего он желает смерти тому, с кем она ему изменила. Конечно, бывали исключения, но у меня нет совести. Это – работа. Люди готовы мне платить и хорошо платить за мои услуги, а изменщики заслуживают всего, что получают.

Итак, жизнь продолжалась. После трех лет брака у нас с Джулианой родился первый ребенок, а всего через восемнадцать месяцев – второй. Они росли в хорошей стабильной семье и теперь оба учатся в колледже, который полностью оплачен. Джулиана немного ощущала «пустое гнездо» и вернулась на работу в автосалон. Я большую часть дня работал дома, с редкими выездами.

Я решил, что выйду на пенсию. Еще один или два контракта завершат пенсионный фонд, который я создавал и, честно говоря, я уже устал от игры. Я посмотрел на доску объявлений, которую использовал для поиска работы, и увидел, что есть два свободных контракта. Один – в соседнем штате, а другой – на другом конце страны. Я решил, что выплата по местному контракту позволит мне завязать с этим делом, и кликнул на вакансии, чтобы начать процесс получения контракта.

Целью был человек по имени Питер Миллер. Прилагалась фотография. В досье указано, что он является продавцом группового страхования, которое распространяется на три штата, включая наш, и что он много путешествует по своему региону. Он женат на Джанин, и у них – трое маленьких детей: Пол, Мэри и Шивон. У меня есть отчеты частного детектива, показывающие его связи с четырьмя разными женщинами.

В настоящее время он находится в дороге, и его маршрут привел его в пределы пятидесяти миль от того места, где я живу. Он собирается на неделю остановиться в гостинице. Нет никакой информации о том, что у него есть женщина, но предполагается, что она у него есть, и что они будут встречаться во время его пребывания. Контракт предусматривает наблюдение за его гостиницей, и если он появится с женщиной, не являющейся его женой, то следить за ним, постоянно.

К контракту прилагались фотографии самого мужчины, его жены и троих детей. Я всегда удивляюсь, зачем прикладываются фотографии детей, но они всегда прикладываются.

Тот, кто составлял досье, сделал хорошую работу. Было известно не только, в каком отеле он остановился, но и в каком номере.

Я погуглил отель и обнаружил, что номер, который он забронировал, находится на пятом этаже в восточной части. Быстрый взгляд на Google Earth показал, что пусть не в квартале напротив, а через квартал ведетсястройка. Если я смогу подняться на достаточно высокий этаж этого недостроенного здания, у меня будет беспрепятственный вид на восточную сторону отеля, поскольку здания прямо напротив отеля – всего лишь трехэтажные.

– На следующей неделе я должен отправиться в командировку, – сказал я Джулиане вечером в пятницу. – Я уеду в понедельник утром и вернусь в четверг, возможно, в пятницу.

Она подняла глаза от книги, которую читала.

– Я думала, ты уже с ними покончил? – сказала она. Не жалуясь, просто спросила.

– Эта может быть последней, в зависимости от того, как пойдут дела. Может быть, будет еще одна, если эта не оправдает ожиданий.

Она кивнула, затем усмехнулась.

– Это значит, что все выходные у нас будут вместе, – сказала она.

Мы не все выходные провели в постели. После потрясающего вечера пятницы мы вышли в субботу, сделали несколько обыденных дел, а затем пообедали в нашем любимом ресторане. Субботний же вечер и большую часть воскресенья мы провели в постели.

***

В понедельник утром я вышел из дома и поехал на машине в аэропорт.

Припарковавшись, я прошел около мили до склада, находящегося неподалеку, и забрался в неприметную машину, которую держал там для этой цели. Это – серый седан Toyota, сразу же забывающийся. Она зарегистрирована на поддельное удостоверение личности, которое было достаточно надежным, чтобы пройти проверку полиции, но глубокой проверки бы не выдержало.

Я находился на позиции на седьмом этаже строительной площадки, направив прицел на его окно, когда в комнату вошла цель. Он возился несколько минут, а затем поднял трубку телефона, очевидно, звоня. После короткого разговора он вышел из номера. Было чуть позже двенадцати часов дня.

Я не стал его преследовать, знал, что он вернется, и расположился в ожидании. По каким-то причинам строительная площадка была закрыта, поэтому я не боялся, что меня обнаружат.

Когда он вернулся в свой номер, было уже за шесть вечера.

В явной спешке он прошел в ванную комнату, чтобы принять душ. Я наблюдал за ним, пока он возвращался в спальню, ничего особенного. Вода в душе, должно быть, была холодной, потому что между его ног не было видно ничего особенного, а его тело, хотя и худощавое, не особенно вдохновляло. Я часто задавалась вопросом, что привлекает женщин в таких мужчинах, и решил, что в чате у него, должно быть, хорошо подвешен язык в чате, потому что дело точно не в его физических данных.

Еще через тридцать минут он оделся и вышел.

Я поел и уселся ждать его возвращения. Был уверен, что он вернется, и, вероятно, с какой-нибудь женщиной. Я сделаю фото, чтобы доказать его неверность, а затем пущу ему пулю в череп. В контракте ничего не говорится о том, чтобы убить или пощадить женщину, поэтому я не стану ее убивать. Хотя я не против убивать шлюх-изменщиц, но не знал, что эта женщина – шлюха-изменщица. Возможно, она – просто одинокая девушка, попавшаяся на удочку этого придурка. У меня нет информации, и она останется жива.

Было уже за полночь, когда в номере, наконец, снова зажегся свет, и я опять посмотрел в прицел. Я увидел, что в комнату вошла моя цель с высокой темноволосой женщиной. Как только они прошли через дверь, женщина прижала его к двери и упала перед ним на колени. Я не мог видеть, что именно происходит, так как она была ко мне спиной, а его я мог видеть от туловища вниз из-за моего положения на пару этажей выше их, но я не волновался. В конце концов, они продвинутся дальше в комнату.

Я видел, как ее голова двигается вперед-назад, и через пару минут он положил руки ей на затылок и начал двигать бедрами. Потребовалось менее пяти минут, чтобы он напрягся и, очевидно, выпустил свой заряд ей в рот. Я предположил, что она его проглотила, так как не выплюнула это на ковер, если только не передала ему, так как после этого они сразу же перешли к поцелуям.

Все еще закрытые вместе, они начали снимать остатки одежды, двигаясь к кровати. Когда они дошли до кровати, она осталась в нижнем белье, а он был голым. Он толкнул ее спиной на кровать и начал целовать ее тело.

Я смотрел, как он пожирает ее, как она извивается и упирается бедрами ему в лицо. С этого ракурса я мог видеть лишь макушки их обоих, но потом она явно кончила, откинув голову назад, и я переместил прицел, чтобы посмотреть на ее лицо.

В тот момент мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не нажать на курок. Вместо этого я щелкнул камерой, которая была связана с моим прицелом, и сделал цифровой снимок.

В течение следующих трех часов я снимал фото и видео этой пары, когда они сношались в спальне. Он трахал ее в нескольких разных позах и местах, даже у окна, с открытыми жалюзи и подсветкой, так что, их легко можно было увидеть с улицы, но их это, похоже, не волновало.

В конце концов, насытившись, они улеглись в постель, чтобы провести последний сеанс занятий любовью перед тем как уснуть на ночь.

Когда погас свет, я сидел, откинувшись на спинку кресла, сердце колотилось, а мысли метались. Я открыл на своем телефоне фотографию, которую сделал первой через оптический прицел, и посмотрел на нее. Женщина выгнула спину дугой, ее глаза широко открыты, когда она оргазмирует, сложив рот в идеальную букву «О».

Я увеличил изображение на этом лице, глядя в эти глаза, эти прекрасные глаза, глаза моей жены, Джулианы.

В моей голове неслись мысли. Я не мог завершить убийство сейчас же. Одним из самых безопасных моментов в том, что я делал, было то, что я не был связан ни с жертвами, ни с их партнерами. Если сейчас я убью кого-нибудь из них или обоих, первым, с кем захочет поговорить полиция, буду я. Мое алиби не выдержит такой проверки.

Кроме того, я – не в том состоянии, чтобы решать, что делать с Джулианой. Сейчас я настолько зол, что мог бы, не задумываясь, пустить в нее пулю, но знал, что гнев пройдет, а мне нужно думать не только о себе, но и о своих детях. Я должен долго и упорно думать о том, как с ней поступить. Со своим решением мне придется жить до конца жизни.

Другая мысль заключалась в том, что если я верну контракт, то его может подобрать кто-то другой и будет менее разборчив в том, убивать напарника этого засранца или нет. Я также должен был подумать, не является ли это подставой. Не подстроил ли кто-нибудь так, чтобы я увидел, как моя жена изменяет с этим придурком, чтобы попытаться слить меня? Я не думал, что это правоохранительные органы, они бы не поставили ни одного из них в поле моего зрения, поскольку, насколько им известно, я мог бы выстрелить сегодня вечером, но в этом может быть замешан кто-то еще, возможно, кто-то, связанный с одним из моих предыдущих контрактов, кто хочет отомстить.

Нет! Мне нужно выполнить этот контракт, но сделать так, чтобы все выглядело случайно или естественно. Никаких последующих действий со стороны полиции, чтобы мы не пострадали. С Джулианой я разберусь позже.

Я собрал все свои вещи и отнес их в хранилище. Я не буду использовать их для этой работы.

Пока был в хранилище, я забрал несколько дополнительных электронных приборов, а вернувшись в отель, нашел обе их машины и установил на них gps-трекер.

На следующее утро, после того как они оба уехали, Джулиана вернулась ко мне домой, а он поехал делать то, что должен был здесь делать, я вошел в отель и, используя электронный ключ-карту, проник в его номер. Я обыскал комнату, не найдя ничего неожиданного. В его багаже было несколько лекарств от давления и немного виагры. Затем я установил несколько скрытых камер. На выполнение контракта у меня есть четыре дня. Поскольку я сказал Джулиане, что вернусь не раньше четверга или пятницы, мне не требовалось слишком много общаться с ней, хотя я знал, что сегодня она позвонит мне.

Я также забронировал номер в отеле, используя свое поддельное удостоверение личности. Все будет проще, если я буду находиться в отеле на законных основаниях. Я осмотрелся и обнаружил, что камеры наблюдения установлены лишь на входе и в лифтах. Ни на лестнице, ни в коридорах возле номеров их нет.

В течение дня я наблюдал за их передвижениями, одновременно занимаясь своими приготовлениями. Джулиана была на работе, потом пошла в спортзал, потом вернулась домой. Через некоторое время его маячок показал, что он направляется в сторону моего дома, и я поклялся себе, что если она впустит этого засранца в мой дом, я из принципа убью их обоих, и плевать на последствия. К счастью, он не подъехал к моему дому ближе, чем на пять кварталов.

***

Сразу после шести вечера Джулиана мне позвонила.

– Привет, детка, – сказала она.

– Привет, милая, я скучал по тебе вчера вечером, я думал, ты позвонишь?

– Прости, я заснула перед телевизором, а когда проснулась, было уже поздно, – без малейшей паузы сказала она.

– Я так и думал. Поэтому я не стал тебя беспокоить, – сказал я, сжимая кулак. Это был первый раз, когда Джулиана мне солгала. Очевидно, были и другие, но о них я просто не знал.

– Как идут дела с твоей встречей? – спросила она.

– Возникло неожиданное осложнение. На встрече неожиданно появился некто, и это вызвало некоторые вопросы. Я уверен, что заключить сделку мне удастся, но это может занять немного больше времени и будет немного сложнее. Однако, как только все будет сделано, я больше не буду ездить в командировки, – сказал я.

– Значит, вернешься в пятницу, а не в четверг? – Могу поклясться, что услышал в ее голосе улыбку.

– Похоже, ты не слишком разочарована, – ответил я довольно едко.

– О нет, вовсе нет, просто обрадовалась, когда ты сказал, что это – последняя твоя командировка. Если дополнительный день в этой означает, что она последняя, то оно того стоит, – сказала она.

Хорошо реагирует, сучка, – подумал я, но вместо этого спросил:

– Так, чем ты занимаешься сегодня вечером?

– Я только что вернулась из спортзала, так что, собираюсь поваляться перед телевизором, – сказала она, – и пораньше лечь спать. Мне ведь тоже нужно работать.

– Ну, помнишь, что мне всегда говорила мама? – пошутил я. – Если не ложишься в постель к одиннадцати, ты должна идти домой.

Она засмеялась.

– Позвоню тебе завтра вечером. Я скучаю по тебе. Спокойной ночи.

Не знаю, заметила ли она, что я просто повесил трубку, ничего не сказав дальше.

Последний звонок был моему «другу».

Он – химик и иногда снабжает меня, когда не подходит предпочитаемый мною способ убийства. Иногда люди хотят, чтобы все выглядело более естественно. Обычно это повышает цену, но в данном случае я готов потерпеть убытки.

К тому времени как я вернулся в гостиницу, повидавшись с другом, засранец уже вернулся, а когда я подключился к камере, то услышал звонок его телефона.

– Привет, Джулс, – услышал я его слова и вздрогнул. Джулиана терпеть не могла, когда ее имя сокращали каким-либо образом. Если это – она, и позволяет ему называть ее Джулс, это лишь усугубляло ситуацию. Странно, что такие мелочи имеют значение.

Разговор продолжился.

– Нет, я поздно вернулся. Дай мне час, чтобы собраться, и я встречу тебя внизу? Скажем, в 7:30? Да, с нетерпением жду. Сегодня вечером я заставлю тебя визжать. Заставлю забыть этого убогого засранца, за которого ты вышла замуж, – с ликованием сказал он.

– Нет-нет, Джулиана, – сказал он, – я не хотел, я знаю, что он не... Не надо, детка, пожалуйста... Джули... – он посмотрел на свой телефон. – ЕБАТЬ!!! – свирепо выкрикнул он.

Я мрачно улыбнулся про себя. Звучало так, будто он теряет ночь страсти.

Зазвонил мой телефон, это – Джулиана.

– Привет, детка, как дела? – спросил я удивленно.

– Ничего, – сказала она. – Просто вспомнила, что не сказала, что люблю тебя, когда мы разговаривали. И просто хотела убедиться, что ты это знаешь. – Она звучала слегка расстроенной.

– Ты в порядке? – спросил я. – Ты говоришь как-то не так.

– Я в порядке, – ответила она. – Просто скучаю по тебе, вот и все.

Я услышал, как ее телефон пискнул, сообщая, что поступил вызов. Я посмотрел на свой компьютер и увидел, что козел разговаривает по своему телефону и догадался, что это он ей звонит.

– Почему бы нам тогда немного не поболтать? – сказал я. – Это будет почти так же, как будто я там.

Я ждал, какое решение она примет. Продолжить общаться со мной или вернуться к разговору с придурком, чтобы он смог очаровать ее на еще одну ночь траха. Она выбрала неправильное решение.

– Нет, я просто глупая. Послушай, мне пытается позвонить моя мама. Я просто хотела сказать, что люблю тебя. Спокойной ночи.

Слова вырвались у меня изо рта прежде, чем я успел их остановить.

– Спокойной ночи, Джулс. – Я повесил трубку. Интересно, заметила ли она?

Вернувшись в комнату засранца, я услышал, как зазвонил его телефон, и он улыбнулся, взяв трубку.

– Привет, детка. Да, прости, мне очень жаль. Я знаю, тебе не нравится, когда я говорю о нем гадости. Это все просто моя неуверенность. Я просто хочу быть для тебя лучшим любовником и знать, что заставляю тебя чувствовать себя так же хорошо, как ты заставляешь чувствовать меня. Нет, не буду. Хорошо, тогда завтра? Как насчет того, чтобы пригласить тебя на ужин в «Archies». Я закажу столик на семь? Да, знаю, прости, что так вышло. Да, я тоже тебя люблю, Джулиана. Доброй ночи.

«Я тоже тебя люблю»? – подумал я. – Это означает, что она призналась ему в любви. Было ли это просто рефлекторным способом закончить разговор или она на самом деле любит этого мудака. Узнаю завтра.

Вскоре после этого я услышал, как он позвонил в обслуживание номеров и заказал еду и пару бутылок пива. Я решил, что настало время сделать свой ход.

Я подождал, пока принесут еду в номер и пока уйдет служащий отеля. Как раз когда он сел есть, я постучал в его дверь. Я стоял в стороне, чтобы он меня не увидел через глазок, но, по-моему, он даже не посмотрел. Он открыл дверь и посмотрел на меня, удивление на его лице, когда он уставился в ствол моего «Глока» с глушителем, было бесценным.

– Добрый вечер, Питер, – приветливо сказал я. – Могу я войти?

Какое-то мгновение его рот работал беззвучно, но я двинулся вперед, и он инстинктивно отступил. Дверь за мной закрылась.

– Что вам нужно? – спросил он. – У меня в бумажнике около пятисот долларов, вы можете их взять и...

– Ничего такого грубого, – сказал я. – Просто хочу мило поболтать, по-дружески. Видишь ли, мой работодатель, я думаю, ты с ней знаком, это твоя жена Джанин, попросила меня дать некоторые ответы. И ты, мой прекрасный друг, дашь их мне. У меня уже много информации, но есть и пробелы, которые нужно заполнить, так что, если ты мне солжешь, я узнаю и пристрелю тебя.

Он побледнел.

– Я вообще-то не хочу в тебя стрелять, – продолжил я. – Это так похоже на тяжелую работу, и твоя хорошая жена предпочла бы просто развестись и унизить тебя. В финансовом отношении ты для нее дороже живым, чем мертвым, и она думает, что твои дети будут по тебе скучать, если ты умрешь, но она хочет знать всю правду о твоих грязных делишках. Не заблуждайся, она будет преследовать каждую из женщин, с которыми ты изменяешь, и расскажет их мужьям, чем они занимались. Если ты расскажешь мне все, полностью и прямо сейчас, я покину эту комнату без необходимости убирать твой труп. Звучит разумно?

Я взял бутылку пива, откупорил пробку и протянул ему, а сам откупорил вторую и сделал глоток. Я помрачнел.

– Это лучшее, что здесь делают? – спросил я.

Он посмотрел на меня, в его глазах блеснула надежда.

– Значит, если я расскажу вам все что вы хотите знать, вы меня не пристрелите? – спросил он.

– Не пристрелю. Уйду и позволю тебе продолжить жить своей жизнью. Я бы предложил тебе после моего ухода позвонить жене, и, может быть, если ты будешь достаточно унижаться, она сможет даже принять тебя обратно, хотя бы ради ваших детей.

Я указал на один из стульев. Он сел.

– Что вы хотите знать? – спросил он.

– Есть четыре женщины, о которых я знаю практически все, что мне нужно. – Я перечислил их имена и места, где они живут. У него открылся рот. – Я также знаю, что одна женщина живет здесь, в городе. Кажется, ее зовут Джулиана, и она работает в автосалоне.

Он кивнул.

– Твоя жена мало что о ней знает, поэтому давай начнем с нее. Расскажи мне о Джулиане все, как вы познакомились, как долго с ней трахались, все.

Он начал медленно, но рассказал свою историю, потягивая бутылку пива, которую я ему протянул.

Он познакомился с Джулианой около четырех месяцев назад. Посетил автосалон, где продавал свои страховки, и пообщался с ней в качестве финансового сотрудника. Она красива, очаровательна, с совершенно потрясающим телом, и он сразу же решил, что должен ею обладать. Их встреча длилась почти все утро, и он пригласил ее на обед.

Он был удивлен, что она так легко согласилась, и еще больше удивился, когда после обеда она предложила ему тем же вечером пригласить ее на ужин, поскольку ее муж уехал из города по делам.

В итоге они вернулись в его отель, и она подарила ему ночь, которую он никогда не забудет. Он начал описывать, что она для него сделала, но я его прервал. Мне не нужны такие подробности.

– Итак, как часто ты встречался с Джулианой? – спросил я.

– Мы встречались примерно влсемь или девять раз. Каждый раз, когда ее муж был в отъезде, она звонила мне, и если я мог выкроить время, чтобы приехать сюда, то приезжал. Я даже отменял свидания с другими своими девушками, если звонила она, она – намного лучше, чем любая из них, – с ухмылкой сказал он. Он увлекся своим рассказом и на мгновение забыл о своей ситуации. Он выпил остатки пива и посмотрел на пустую бутылку.

– Можно еще одну? – спросил он, указывая на мини-бар.

– Полегче, – сказал я ему, – будет обидно, если мне придется пристрелить тебя из-за недоразумения. Кажется, мы немного сблизились.

Он снова усмехнулся и подошел, чтобы взять себе еще пива.

– Хочешь? – спросил он, и я покачал головой.

Он вернулся на свое место.

– Итак, – сказал я, – ты говоришь, что все шаги сделала Джулиана. Ты не знаешь, часто ли она такое делала?

– Не думаю, но уверен, что я у нее не первый. Не было никакого чувства вины. Она не позволяла мне говорить ничего плохого о своем муже, хотя сегодня я облажался и назвал его козлом, и она порвала меня на куски, – засмеялся он. – Иначе она была бы сейчас здесь.

– Кажется странным, что ее это расстроило, учитывая то, что она делает, – задумчиво сказал я.

– Она разделяет свою жизнь, – объяснил он. – В ее понимании Джулиана, являющаяся любящей женой своего мужа, я даже не знаю его имени, она отказывается о нем говорить, – это совсем не та Джулиана, что приходит трахаться со мной. Она не видит в этом ничего предосудительного, поскольку это – два разных человека.

– Я не уверен, что ее муж воспримет все именно так, – сказал я. – Ментально она может чувствовать себя двумя разными людьми, но физически они – одно лицо. Это – рот, который он целует, а она обхватывает твой член, и пизда, в которую он спускает, которую наполняешь своей спермой ты. Я так понимаю, ты не предохраняешься?

– Нет, никогда. Она говорит, что нам это не нужно. Сказала, что принимает таблетки.

– А как насчет венерических заболеваний? – спросил я. – Учитывая, что ты трахаешься с половиной страны, она даже не подумала о том, что может принести домой к мужу что-нибудь неприятное?

– Не уверен, что ей это вообще приходило в голову. Хотя я регулярно сдаю анализы, и я чист, – сказал он.

Это было небольшим утешением, но я все равно мысленно отметил, что надо бы провериться.

Питер поморщился и приложил руку к груди.

– Что-то случилось? – заботливо спросил я.

– Несварение желудка. Я не ел, а пиво... – он рассеянно потер левую руку, потом стал задыхаться.

Его лицо сделалось пурпурным, и с него начал катиться пот. Он схватился за грудь обеими руками.

– Помогите мне! – сказал он.

– Питер, посмотри на меня, – сказал я.

– Он поднял голову, его глаза были испуганными. Он задыхался, и я видел, что ему осталось недолго.

– Тебе следовало держаться подальше от Джулианы, – сказал я. – Моей жены!

Его глаза на мгновение расширились, а затем закатились, когда он потерял сознание. Ему понадобится еще десять или пятнадцать минут, чтобы умереть, и я использовал это время, чтобы убедиться, что в комнате нет ничего, что указывало бы на то, что здесь был кто-то еще, кроме него. Я включил телевизор, но негромко, и переставил перед ним еду, которую принесли из службы уборки номеров. Когда его тело найдут, то окажется, что у него просто случился смертельный сердечный приступ, когда он ужинал и смотрел телевизор. Поскольку он уже принимал лекарства от давления, я был уверен, что даже если проведут полное вскрытие, то найдут достаточно сердечных заболеваний, чтобы объяснить сердечный приступ, тем более что он также принимал виагру, а это определенно табу.

Я еще раз осмотрел его и убедился, что он на самом деле мертв, затем, проверив, что коридор снаружи чист, повесил на ручку двери табличку «Не беспокоить» и вернулся в свой номер.

***

На следующий день, когда Джулиана позвонила мне, было уже 5:30 вечера.

– Привет, детка, как прошел день? – бодро спросила она.

– Замечательно, – сказал я, – я решил один из нерешенных вопросов и уверен, что смогу решить последний нерешенный. Слушай, у меня появилась идея. Поскольку это – моя последняя командировка, почему бы нам не слетать на выходные в Мексику. Я могу встретить тебя в аэропорту, и мы сможем отпраздновать выходные, а может, даже превратим их в более длительный отпуск. Уверен, что тебе причитается отпуск, но даже если и нет, просто скажи, что ты едешь, не похоже, что тебе нужна эта работа, – засмеялся я.

Джулиана тоже засмеялась:

– Звучит как отличная идея. Я завтра поговорю с Барри и посмотрю, что он скажет. Позвоню тебе завтра вечером, и мы сможем забронировать билеты.

– Отлично, – сказал я. – Итак, что ты делаешь сегодня вечером.

– Все по-старому. Мне нужно кое-что доделать, и я посмотрю сериал «Секс/Жизнь». Он и впрямь хороший.

– Разве он не о женщинах, у которых романы? – спросил я. – Надеюсь, у тебя нет подобных идей.

Она снова засмеялась.

– Он заставляет меня возбуждаться, когда я смогу снова добраться до тебя, – сказала она.

Я посмотрел на время, зная, что она думает, что у нее на семь заказан ужин, и ей понадобится не менее сорока минут, чтобы добраться туда.

– Послушай, детка, духовка только что подала звуковой сигнал, так что, мой ужин готов. Поговорю с тобой завтра, ладно? – сказала она.

– Хорошо, наслаждайся своим ужином и изменой, – сказал я.

– Пока, детка, люблю тебя, – сказала она. Я повесил трубку.

В 8:30 я услышал стук в дверь номера Питера. С того момента, как я повесил табличку «Не беспокоить», горничные в номер не заходили, и я догадался, что Джулиана пришла в ресторан, подождала и пришла узнать, почему он задерживается. Стук повторился.

Через двадцать минут я услышал писк замка, и дверь открылась. Вошел служащий отеля, за ним Джулиана. Когда они увидели, что Питер лежит, уткнувшись лицом в застывшие остатки вчерашнего ужина, служащий бросился к нему. Джулиана стояла в дверях и смотрела на происходящее.

– Он мертв? – спросила она.

Работник отеля пощупал пульс, но было совершенно очевидно, что он мертв. Его тело было неподвижным.

– Да, он мертв.

Не говоря ни слова, Джулиана повернулась и вышла из номера. К тому времени, когда служащий понял, что она ушла, она уже была в лифте и покинула отель.

Были вызваны полиция и скорая помощь, которые, порывшись некоторое время в номере, нашли его лекарства. Медики пришли к выводу, что у него случился смертельный сердечный приступ, учитывая состояние его здоровья и то, каким они его нашли. Полиция поговорила с работником отеля, рассказавшим им, что они вошли в номер по просьбе женщины, пришедшей навестить мужчину, и они вместе нашли его. Эту женщину он не знал, но видел ее в начале недели, она приходила к нему в гости. Однако раньше мужчина уже бывал в отеле, и у него бывало несколько посетительниц. Сотрудник думал, что они могут быть эскортницами, но ничего не сказал, так как мужчина давал хорошие чаевые, а они были незаметны.

После того как все ушли, я пошел и забрал свое оборудование для наблюдения, упаковал его и утром выехал из отеля. На парковке я снял с машины Питера, которая все еще была там припаркована, GPS-трекер.

В субботу утром я забрал Джулиану из аэропорта, и мы поехали на арендованную мной виллу.

Она радостно завизжала, когда осмотрелась и увидела частный бассейн с шезлонгами, и сказала:

– Пойду, переоденусь.

– Можно мы сначала поболтаем несколько минут? Джулс? – спросил я.

Она повернула голову и посмотрела на меня.

– Ты ведь знаешь, я не люблю, когда ты меня так называешь, – сказала она.

– Почему? – спросил я. – Ты, кажется, не возражала, когда это имя использовал Питер.

Она побледнела, но решила понаглеть.

– Кто такой Питер?

– Ты его знаешь. Питер, страховой агент. Тот, с кем ты трахалась последние четыре месяца. Тот, с кем ты трахалась в понедельник вечером, когда сказала, что так устала, что заснула и не позвонила мне, – сказал я.

– Не знаю, с кем ты разговаривал, или что слышал, но... – начала она.

Я положил на стол между нами фотографию 20х25. Это была та самая фотография, которую я сделал вначале, через оптический прицел, на которой она лежит на спине, ее глаза расширены, а рот – в идеальной «О», когда ее любовник лизал ее во время оргазма.

Она опустилась в кресло.

– О, – сказала она.

– О? – спросил я. – Это все, что у тебя есть? О?!!

Она пожала плечами.

– Как давно? – спросил я.

Она посмотрела на меня ровным взглядом.

– Около четырех месяцев.

– Я так понимаю, он не был первым?

– Ты и впрямь хочешь это сделать? – спросила она.

– Сделать что? Узнать правду о своей жене-шлюхе?

– Оскорбления? Серьезно? Ты настолько малолетний? Тогда давай, выкинь это из головы, назови меня шлюхой, пиздой, потаскухой. Может быть, сможешь найти что-то оригинальное, чтобы назвать меня и произвести на меня впечатление. Но прежде чем начнешь, я бы хотела, чтобы ты кое-что узнал.

– И что же?

– Почему я это сделала, – сказала она.

Я начал говорить, что она сделала это, потому что она... но потом остановил себя и дал ей понять, чтобы она продолжала.

– Мы уже давно женаты, не так ли? – спросила она, я кивнул.

– Можешь ли ты сказать, сколько раз в среднем в неделю мы занимаемся сексом? – спросила она. Я задумался.

– Ну, с возрастом это пошло на спад, – начал я, но она перебила.

– В самом деле?.. Да, поначалу мы занимались сексом каждый день, иногда по два и более раз за день. Но как только преодолели эту юношескую буйность, мы стали заниматься сексом как минимум раз в два дня, а иногда и чаще. Секс был и остается прекрасным, и ты по-прежнему лучший любовник, который у меня когда-либо был. Но потом ты стал уезжать в командировку. Иногда на месяц. Я же привыкла получать секс почти ежедневно, а тут ты ожидал, что я стану обходиться без него неделями. Я попробовала несколько «самотыков», даже купила себе игрушки, но это было не то. Оно не удовлетворяло моих потребностей.

– Однажды ночью я решила, что раз тебя здесь нет, и я не могу получить трах, то пойду в спортзал и сниму напряжение. Я была настолько возбуждена, что, наверное, привлекла половину мужчин, они были как собаки в течке, и да, в итоге я пошла домой с одним из них. Нашла способ удовлетворить потребность, которую пробудил во мне ты. О да, на следующий день я чувствовала себя виноватой, боялась, что ты узнаешь, что тебе будет больно, и ты разведёшься со мной. Когда ты вернулся из поездки, я практически насиловала тебя каждый день в течение недели, пытаясь загладить свою вину перед тобой, загладить то, о чем ты даже не знал. Даже тогда я знала, что в следующий раз, когда ты уедешь, все повторится. И так и случилось.

– Через некоторое время я решила принять новую норму, но мне требовалось установить некоторые меры предосторожности, поэтому я создала несколько правил. Во-первых, никогда не делала этого, когда ты был дома. Не потому что думала, будто ты меня поймаешь, а потому, что ты всегда был моим первым и лучшим любовником. Мне не нужен был никто другой, если здесь был ты.

– Во-вторых, я никогда не приводила никого к нам в дом. Я бы никогда не проявила такого неуважения к тебе, когда в твоей постели был бы другой мужчина. По той же причине я никогда не позволяла ни одному из моих других любовников проявлять к тебе неуважение. Похоже, некоторые мужчины получают удовольствие от того, что порочат мужей, с чьими женами трахаются. Если кто-либо из них начинал говорить о тебе плохо, я пресекала это. Отказывалась встречаться с ним снова и даже выгоняла за это некоторых из них из постели.

– В-третьих, я регулярно проверялась на венерические заболевания, не хотел ничего передавать тебе. И прежде чем ты это скажешь, это не только потому, что так я могла попасться, я не хотела подвергать тебя такому риску. Я также дважды убедилась в том, что не могу забеременеть. Я пользовалась внутриматочной спиралью и ставила противозачаточные имплантаты. Когда мы были готовы завести детей, я это прекратила. У меня есть копии тестов ДНК детей, с которыми ты можешь ознакомиться, если тебе нужны доказательства. Я знала, что, возможно, ты узнаешь об этом и поставишь под сомнение родство детей. И да, это значит, что я делала это все время, пока мы были вместе.

– Ты так меня завел, что я просто не могла без этого обойтись. День-два – еще нормально, но если больше, то мне требовалось хоть какое-то облегчение. Вот и все, чем это было. Почесыванием зуда. У меня никогда не было никаких чувств ни к одному из них. Они были секс-игрушками во плоти, насколько мне было известно. Единственный мужчина, которого я когда-либо любила и в которого была влюблена, это ты. Когда ты мне сказал, что это будет твоя последняя поездка, я была вне себя от счастья. Наконец-то я смогу иметь тебя дома и для себя, смогу перестать искать второсортные замены. Они мне не понадобятся, потому что дома со мной всегда будет самый лучший. Мои дни, когда мне приходилось довольствоваться вторым сортом, закончатся. Кажется довольно ироничным, что то, что, возможно, было моим последним разом с другим мужчиной, оказалось временем, когда меня поймали.

– Твой последний раз? – сказал я. – Эти фотографии были сделаны в понедельник, ты сказала, что не можешь обходиться без секса больше двух дней, так неужели ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты не выходила на сторону в остальные вечера? А как насчет вторника, среды и четверга?

Она слегка рассмеялась.

– Во вторник он мне позвонил, чтобы сказать, что вернулся в отель, но начал плохо отзываться о тебе, поэтому я сказала ему, что между нами все кончено, и я больше не стану с ним встречаться. Чуть позже он перезвонил, чтобы извиниться, я его простила, но сказала, что на эту ночь с ним покончено, и мы увидимся в среду. Он сказал, что в качестве извинения пригласит меня на ужин.

– Значит, тот звонок, что раздался во вторник, когда мы разговаривали, – спросил я, – это была не твоя мама?

Впервые ей хватило приличия выглядеть виноватой.

– Нет, не она, – тихо сказала она. – Мне было ненавистно лгать тебе.

– Не настолько, чтобы этого не делать, – сказал я.

Ее глаза расширились:

– Подожди, во время того звонка ты назвал меня Джулс. Я помню, что это показалось мне странным. Ты знал уже тогда? – спросила она.

– Фотографии мне прислали во вторник утром. К ним прилагались расшифровки предыдущих звонков.

Она опять вздохнула.

– Мне так жаль, что тебе пришлось узнать об этом, это должно быть ужасно.

– Давай не будем уходить в сторону. Во вторник ты с ним не трахалась, а как насчет остальной части недели? – спросил я. Мне хотелось узнать, как на нее повлияла его смерть.

– В среду он должен был встретиться со мной за ужином, – начала она.

– Ты имеешь в виду, когда ты должна была смотреть по телевизору сериал про шлюх? – с некоторой иронией спросил я.

– Я действительно смотрела его, и он хорош. Просто не смотрела в тот вечер. И нет, это не натолкнуло меня ни на какие мысли. Как бы глупо это ни звучало, и, пожалуйста, не сердитесь, когда я это говорю, в моем сознании я не изменяла. Я просто удовлетворяла физическую потребность. Для меня это было все равно что сходить на обед с подругой. Мне нужно поесть, а тебя рядом нет, чтобы составить мне компанию, поэтому я иду с подругой. Я знаю, что тебе, возможно, трудно это принять, но именно так я воспринимала и в какой-то степени все еще воспринимаю то, что я делала, когда трахалась с другими мужчинами. И заметь, я никогда не говорила, что занимаюсь любовью. Никогда не делала этого ни с кем, кроме тебя.

– Ты тянешь время, – категорично сказал я. – Пытаешься избежать того, чтобы рассказать мне, чем ты занималась в среду?

– Вовсе нет, – сказала она. – Как я уже говорила, мы должны были встретиться за ужином, но он так и не пришел. Я просидела в ресторане сорок пять минут и должна сказать, что была в ярости. Меня никогда раньше не подставляли. Поэтому я решила поехать к нему в отель. Когда приехала туда, он не открыл дверь, но я знала, что он в отеле, потому что на парковке стоит его машина. Я попросила менеджера зайти внутрь, и мы нашли его лицом вниз в обеденном стейке, мертвого как гниду. По словам медиков, он принимал лекарства от давления, но этот глупый дурак принимал еще и виагру, чего никогда не следует делать. Наверное, у него случился обширный инфаркт.

– По крайней мере, он не умер, пока трахал тебя, – сказал я. – Это было бы гораздо более неудобным.

– О, черт, я никогда об этом не думала, – сказала она. – Это определенно подняло бы шум. Об этом бы узнала его бедная жена.

– Думаю, она уже знала, – сказал я. – Подозреваю, что именно она прислала мне фотографии.

Джулиана кивнула.

– По крайней мере, мне не нужно спрашивать, собираешься ли ты снова с ним встречаться, – прокомментировал я, и она криво улыбнулась.

– Я не стану извиняться за то, что сделала, – сказала она. – Это было то, что я должна была сделать. Но мне очень жаль, что я причинила тебе боль, и что ты об этом узнал. Я считала дни, пока ты не перестанешь ездить в командировки, чтобы мне больше не приходилось этого делать, но я знала, что пока ты ездишь, это будет продолжаться. Все, что я могла сделать, это свести к минимуму любые последствия и надеяться, что если ты когда-нибудь узнаешь, твоя любовь ко мне будет достаточно сильной, чтобы ты смог понять.

– Почему ты не пришла и не поговорила со мной? – спросила я. – Мы могли бы что-нибудь придумать. Я мог бы поступать по-другому, даже брать тебя с собой в поездки. – В глубине души я понимал, что это чушь. Я никогда не смог бы взять ее с собой, но мне требовалось понять.

– Я не хотела быть такой женой. Придирой, требующей от тебя обеспечить высокий уровень жизни, а потом жаловаться на то, как ты это делаешь. Ты любишь свою работу, и у нас была прекрасная совместная жизнь. Я не планировала этого делать, я как бы вляпалась в это, и к тому времени было уже слишком поздно возвращать все назад.

Я долго смотрел на нее, размышляя.

– Итак, – сказала она, – что будет теперь?

Я встал, пошел на кухню виллы и открыл бутылку вина, налив каждому из нас по бокалу и вернув бутылку на стол.

Я протянул бокал Джулиане и устало сел в кресло, выпив половину одним глотком.

– Не знаю, – сказал я. – Просто об этом нужно как следует подумать. Мы были вместе так долго, и я думал, что ты любишь меня так же сильно, как я тебя. Да, у нас была прекрасная сексуальная жизнь, и да, мы часто занимались сексом. Но не одна ты страдала, когда я уезжал. Я тоже обходился без секса неделями и даже месяцами. Да, у меня были возможности «пообедать» с другими женщинами, когда я был в отъезде, но я никогда этого не делал. Оставался верен нашим клятвам. У меня даже не было игрушек. Мне приходилось полагаться на старую добрую... – я махнул рукой.

– Не понимаю, как ты можешь быть настолько поглощена своей потребностью, что готова предать все, что у нас есть вместе, или обещания, наши клятвы, ради чего? Только ради секса. Ты собираешься заявить о сексуальной зависимости? Нам нужно, чтобы ты обратилась к психологу?

Она открыла рот, но я поднял руку.

– Пожалуйста, я разрешил тебе говорить, но хотя бы окажи мне любезность немного выслушать меня.

Я наклонился к ней и наполнил ее бокал, а затем наполнил свой.

– У меня так много вопросов. Как ты можешь так легко разделять секс и любовь. Все что я читал, говорит, что так делают мужчины, а не женщины, что женщинам нужна любовь, чтобы иметь хороший секс. И если это правда, и ты не лжешь о том, что любви не было, то это значит, что ты рисковала всем ради плохого секса. Как думаете, что я чувствую?

– Ты также сказала, что не можешь обходиться без секса больше пары дней подряд. Что же будет с возрастом. Хорошо известно, что мужчины с возрастом замедляются, а у некоторых женщин с возрастом усиливается половое влечение. Это то, чего мне стоит ожидать? Неужели я буду приходить домой, чтобы найти какого-нибудь жеребца, глубоко погруженного в тебя, когда я смогу завестись лишь два раза в неделю, потому что тебе этого будет недостаточно?

– Как я могу смотреть на себя в зеркало каждое утро с хоть каким-то подобием уважения, зная, что всю нашу супружескую жизнь ты наставляла мне рога с другими мужчинами. За эти годы их были десятки, если не сотни. Кроме того, ты говоришь, что регулярно сдавала анализы, но что толку? Ты могла заразиться и передать инфекцию еще до того, как придут результаты анализов. Ты могла передать мне что угодно, даже ВИЧ. Этому дерьму нужны месяцы, чтобы его можно было обнаружить. Ты могла убить нас обоих. Где бы тогда были наши дети?

Ее лицо дернулось, и она рассеянно потерла левую руку.

Я мягко улыбнулся ей.

– Питер был куском дерьма, – сказал я. – Но думаю, что в конце концов у него появились к тебе чувства. Он мне сказал, что даже отменял встречу с другими любовницами, когда звонила ты и говорила, что свободна.

– Что? – сказала она. – Когда это ты разговаривала с Питером?

– О, мы с ним немного поговорили в вечер его смерти. Понимаешь, я был слегка расстроен, увидев, как ты трахаешься с этим уродом, и решил гарантировать, что этого больше не повторится.

Теперь ее лицо раскраснелось, и я видел, что в ее груди зарождается боль.

– Что ты с ним сделал? – спросила она.

– То же самое, что только что сделал с тобой, – рыкнул я. – Я убил этого ублюдка-изменщика. Передавай привет от меня, когда попадешь в ад!