Спал я в ту ночь как никогда плохо – пережитые ощущение, плюс досада и непонимание ситуации вылились в бессвязные, выматывающие кошмары. Хорошо еще, что на работу идти не надо, наступили благословенные выходные. Обычно я не выключаю будильник, и он у меня в выходные дни звонит также, как и в будние – просто в будние я просыпаюсь, а в выходные выключаю его, и сплю дальше... но сегодня проснулся, как на работу, в половине шестого, и еще долго лежал в полутемной комнате, уставившись в потолок, и вспоминая о том, что было вчера.

Вопрос: что делать в такой ситуации?

Ответ – либо дожимать, либо плюнуть, и забыть.

Имею ли я право разрушать семью, если женщина в браке несчастлива?

А кто сказал, что она несчастлива? Одним ведь сексом счастье не ограничивается.

Да, но она и не выглядит особо счастливой.

Конечно, а кто в наше время на работе выглядит счастливым? А вне работы ты ее никогда не видел.

Я буду заботиться о ней лучше, чем ее никчемный муженек.

А нужно ли ей это?

Она позволила себя соблазнить вчера вечером – она хотела меня также, как я ее.

Вспомни, как она не хотела пускать тебя внутрь. Да, она кончила, когда ты ей лизал, но это была всего лишь минутная слабость, и ничего больше.

Если ей это не нужно, почему же она на работе буквально танцует вокруг меня, заигрывает, и ревнует?

На этот последний вопрос у меня не нашлось ответа. Нужно было разговаривать с Алиной напрямую, все выяснить, и уже потом принимать решения. Жаль, я не знаю графика Жени, работает он сегодня, или нет. Хотя... ничто не мешает мне сходить в магазин, и посмотреть, есть он сегодня на работе, или нет.

Тем более, сегодня выходной, надо купить продуктов, да и кран я так вчера и не выбрал.

Жажда деятельности подстегнула меня, заставила подняться с кровати, и отправиться одеваться. Правда, пришлось подождать хотя бы до восьми часов – в половину шестого наш магазин еще был закрыт. Томившийся ожиданием, я приготовил и схомячил легкий завтрак, помыл посуду, залез в Интернет.... Был соблазн написать Алине, но я подумал, что если заранее предупрежу ее, она сделает все, чтобы разговора не случилось. После завтрака прилег на полчасика, привычно зашел на сайт порнорассказов... и закрыл его. Нет, хватит уже. Пора искать себе реальную девушку, тем более что уже есть верный кандидат.

Едва я оказался на улице, как ноги сами понесли меня по привычному, ежедневному маршруту – в наш супермаркет.

Набрав полную корзину продуктов, я прошелся вдоль касс, поглядывая на распахнутые двери, ведущие в склад. И был вознагражден зрелищем, которого добивался – тяжело пыхтя, Женя тащил в торговый зал поддон, набитый товарами молочного отдела. Его помятое, осунувшееся лицо ярко свидетельствовало о весело проведенном вечере накануне. Даже не удостоив меня взглядом, он продолжил свою работу, а я шагнул было к кассам...

Но внезапно изменил маршрут, и подошел к стеллажу с пивом. Там, где обычно работала Ирка, деловито суетилась совершенно незнакомая мне высокая черноволосая девушка-мерчендайзер.

— Доброе утро, - поздоровался я слегка настороженно.

— Доброе, - рассеянно ответила она, продолжая переставлять банки с пивом, чтобы освободить место для нового прихода.

— А где Ира? – спросил я, внутренне холодея, ожидая услышать страшное слово «уволилась». Да, текучка кадров в наших супермаркетах в нынешнее время бешеная - многие люди даже полгода такой работы не выдерживают. Большие объемы поставок, забитые до отказа склады, дебильные графики, вечно недовольные покупатели, жалобы начальства, что мало наторговали – этот список можно продолжать до бесконечности. Но одно дело какой-то малознакомый продавец, а другое – близкий тебе друг.

— На больничном, - незнакомая мне девушка удостоила меня мимолетным взглядом. – Я пока вместо нее.

Из магазина я вышел, раздираемый противоречиями. Ирка ни слова не говорила мне о том, что болеет. Нет, может, жаловалась на физическое состояние пару раз, но с такой работой я и сам только и делаю, что жалуюсь. Особенно с наступлением пятой подряд смены – чувствуешь себя мертвецом, которого насильно вытащили из могилы, и отправили работать. Еще и погода, мать ее...

Я попытался снова набрать Ирку – не отвечает. Жаль, не знаю, где она живет – как-то за время общения не удосужился спросить точный адрес. И общих знакомых, чтобы узнать, у нас с ней нет. Поэтому к своему дому, а потом к дому Алины я топал в плохом настроении, в душе как будто поселилась смутная тревога.

Нажав на кнопку звонка, я приложил ухо к двери. С той стороны послышались отчетливые шаги. Отойдя назад, я начал терпеливо ждать. Дверь не открылась. Не открылась и тогда, когда я позвонил во второй раз, третий, четвертый, пятый... Я не стучал по двери, не бил ногами, не кричал – просто нажимал кнопку, да так сильно, что начал болеть палец. Наконец, замок щелкнул.

— Уходи...

— Алина, нам нужно поговорить.

— Сань, я сейчас не готова. Давай потом.

— Нет, сейчас, - настойчиво возразил я. – Десять минут твоего времени. И я уйду.

Немного задумчивого молчания, тяжелый вздох, и дверь открылась.

— Ладно, входи.

Мы снова оказались на кухне, сели за стол. Алина молчала, смотрела не на меня, а на свои пальцы, словно изучая состояние маникюра. Я смотрел прямо на нее.

— Алина, ты можешь мне нормально объяснить – что происходит? Ты улыбаешься мне, заигрываешь, ревнуешь – я тебе нравлюсь, так? Но в то же время ты цепляешься за своего неудачника Женю, который даже не знает, как с тобой нормально обращаться, как за самое драгоценное сокровище. Вы влезли в долги, ты постоянно в слезах, он постоянно лыбится, как будто у него все нормально, весь магазин ждет, когда вы разбежитесь, но вы зачем-то изображаете счастливую пару. Ты кончаешь от моего языка (ее щеки предательски вспыхнули), как будто тебе такое никогда не делали, а потом выставляешь из квартиры, опасаясь, что твой пьяный муж, с которым ты несчастлива в браке, все узнает. Я предлагаю тебе свою любовь – ты можешь нормально ответить, да или нет? Если да – хорошо, если нет... ладно, переживу. Но не надо больше со мной играть. Я хочу прямо знать, что между нами, и к чему это все ведет.

— Ты мне нравишься... - медленно ответила Алина. – С самого первого дня, как ты пришел работать в магазин. Помнишь, я намекала?

— Если ты про свой день рожденья, то я...

— Да, про него. Ты ясно дал понять, что я тебе не нужна. Я смирилась с этим. А потом появился Женя, и... Моя мама сказала мне брать его, пока не увели. Так я и вышла замуж.

— Кто-кто? – такого я не ожидал. – Мама?

— Да, - Алина тихо вздохнула. – У меня были проблемы... большие проблемы. Женя помоги мне их решить, и мы начали встречаться. Мама сказала мне: «Выходи за него замуж, пока он тебя любит». Он... в общем-то, неплохой. Милый, домашний, не курит, пьет... изредка. Я хотела подождать, но мама давила мне на психику, кричала, требовала. Она хотела видеть меня в надежных руках, хотела знать, что я вышла замуж, и прекратила делать... то, что приносило мне большие проблемы.

— И что ты такое делала? – спросил я, слегка ошеломленный этим неожиданным признанием. – Танцевала стриптиз?

Глупое, конечно, предположение, но просто ляпнул первое, что пришло в голову.

— Ты думаешь, я на такое способна? – осведомилась Алина холодным тоном.

— Нет, конечно, нет, извини. Так значит, твоя мама...

— Она привыкла меня контролировать всегда и везде. Те проблемы... наверное, я влезла в них только для того, чтобы почувствовать себя самостоятельной, сказать ей, что сама со всем справляюсь, что мне не нужна постоянная опека. Но увлеклась, не рассчитала, сделала ошибку. Да, мы с Женей в долгах, а еще эта его машина, которую он купил по глупости, а теперь не может ни продать, ни починить... - она сделала глубокий вздох. – Но мама постоянно твердит – лучше это, чем то, что было раньше.

Я молчал, не зная, что сказать.

— Ты мне нравишься, - тихо продолжила Алина. – Мне было очень, очень хорошо вчера. Но ты упустил свой шанс. Ты мог бы быть сейчас на месте Жени – но ты этого не сделал. Может, я не так сильно люблю своего мужа, как раньше, может, он меня раздражает порой, не заботится так, как ты, ни к чему не стремится и даже порой ведет себя, как дурачок... но он все равно мой муж. Стабильность и семья. И я не хочу больше проблем.

— Но они у тебя все равно есть! – эта логика начала меня потихоньку раздражать. – Алин, ты несчастлива в браке, который теперь будет с тобой всю оставшуюся жизнь!

— Знаешь, многие женщины несчастливы в браке, но они все равно сохраняют семью.

— Да, может, ради детей, но у вас-то их нет!

Она вздрогнула, и опустила глаза. Да, это был удар ниже пояса – как не крути, а представить придурковатого неудачника Женю в роли хорошего отца было также невозможно, как дотянуться языком до своего уха. Жаль, что я чайлдфри, а то мог бы сказать, что у меня больше шансов, чем у него.

— Ладно, а то, что я тебе нравлюсь? – перешел я в наступление. – Ты будешь и дальше меня мучить, улыбаться, ревновать – просто чтобы потом опять сказать, что ты замужем? Тем более, ты знаешь, что я тебя люблю, я даже вчера тебе об этом сказал. Думаешь, мне не больно от этого?

— Мне тоже больно! Но ты сам виноват!

— В чем? В том, что пока ты была не замужем, тебе нормально жилось, а когда ты вышла замуж, я понял, что тебя нужно спасать?

— И причем тут тогда любовь?

— Притом, что ты мне нравилась и раньше, но когда ты стала несчастна после брака, я влюбился окончательно, потому что хочу сделать тебя опять счастливой.

— Хочешь сказать, что ты чем-то лучше моего мужа? – Алина вскинула голову. – И чем же? Деньгами? Так ты сам живешь, тратишь меньше, вот они у тебя и есть. А так примерно та же зарплата. Квартира у тебя не своя, а родительская, машины нет... Любовник хороший? Да, и что? С мужем я тоже кончаю, не сомневайся.

— Я забочусь о тебе, а он – нет!

— А мне и не надо. Мне главное, чтобы стабильность и семья. Ты детей хочешь? Можешь не отвечать, я знаю, что нет. И Женя не хочет. Но на него я могу повлиять, а на тебя – нет. Потому что ты – другой. У тебя другой характер, более жесткий. Моей маме ты не понравишься.

— Так давай я с ней поговорю тоже.

Но она только махнула рукой – мол, нет смысла такое даже предлагать.

— И что будем делать тогда? – подвел я итог разговору. – Дружить?

— Можно, - кивнула Алина. – Как раньше. И, насчет денег... отдам я их тебе. Только чуть позже.

— Да проехали уже, - вяло махнул я рукой. Действительно, какие тут могут быть разговоры о деньгах, когда сердце болит так сильно, будто его кто-то кулаком сжимает. – Оставь себе.

— Нет, Сань, я так не могу. Я все отдам.

Растирая ладонью левую сторону груди, я посмотрел на часы. Десять обещанных минут уже истекли.

— Я пойду, у меня еще дела.

— Давай, провожу, - Алина поднялась.

Вместе мы дошли до прихожей. Она молчала, наблюдая, как я одеваюсь. Я тоже молчал.

— Обнимашки? – предложил я, стоя уже в куртке и шапке. – По дружески?

— Ну... - Алина замялась. – Ладно, но только по дружески.

В тот момент, когда ее тело прижалось ко мне, а горячее дыхание обожгло щеку, во мне все внутри как будто перевернулось. Наверное, это был один из тех решающих моментов, что происходят в жизни каждого мужчины – или сдаться, или настоять на своем.

— Ну все, отпусти меня, - Алина сделал слабую попытку высвободиться из моих объятий. – Саша, не дури! Мы же уже все решили!

Но я уже накрыл ее губы поцелуем, и от этого поцелуя все внутри всколыхнулось, вспыхнуло пожаром. Буквально притиснув ее к стене, я сжал ладонями ее груди, а мои губы целовали ее, целовали, целовали.... Она тихо застонала, и положила руки мне на спину, вонзая ногти в ткань зимней куртки...

Шум поворачивающегося в замке ключа заставил нас буквально подпрыгнуть, отлепившись друг от друга. Я быстро отошел в сторону, а Алина метнулась в ванную. Дверь открылась – на пороге стоял мрачный, мучимый похмельем Женя.

— О, здорово, - удивился он. – Брат, а ты что здесь делаешь?

— Жень, а ты чего пришел? – Алина вышла из ванны – с совершенно таким видом, будто мы только что не целовались, как одержимые. – Ты почему не на работе?

— Серега сказал домой идти, мне плохо, я отпросился, - попытался оправдаться Женя. – Что тут за моменты у вас происходят?

— Ничего, что человек тебя вчера пьяным домой тащил? – возмущенно фыркнула Алина. – Вот, котлет ему приготовила, пусть поест... - она ушла на кухню, и быстро вернулась, сунув мне в руки судок с холодными котлетами. – А ты чего молчишь, хоть бы «спасибо» ему сказал.

— Спасибо, брат.

— Да пошел ты... - тихо буркнул я себе под нос, и покинул квартиру.

*********************

Ирка нашлась в больнице с тяжелым воспалением почек и легких.

Она не отвечала на звонки, и никого не хотела видеть, кроме своего хахаля. Но он как раз со мной и связался, объяснив ситуацию. Я ее понимал, и все равно пошел ее навестить.

Когда я ее увидел, то у меня затряслись руки, а на глазах выступили предательские слезы. Бледная, исхудавшая, обколотая лекарствами, Ирка печально смотрела на меня.

— Зачем ты пришел, я же сказала....

— Ир, прости меня, - я положил на ее кровать пакет с «передачкой» - яблоки, бананы, ну и всякое такое, по мелочи. – Я сейчас уйду, просто скажи – как ты?

Она покачала головой, и попыталась махнуть рукой. Все было понятно без слов. Всегда цветущая, улыбающаяся, такая живая – сейчас на меня смотрел призрак былой Ирки. Вялый, ничего не соображающий призрак.

Я хотел сказать ей, что она справится. Что она сильная. Что она мне нужна. Что я буду все равно навещать ее, хоть даже на две минуты, но я не могу бросить ее. Пусть она не хочет меня видеть – она все равно мой самый лучший, близкий друг.

Но слова застряли, как кость в горле, когда она посмотрела на меня отсутствующим взглядом холодных, безжизненных глаз. Выдавив из себя только «Выздоравливай!», я покинул палату, очнувшись уже на улице. И еще долго сидел на скамейке возле больницы, пока слезы текли по моим щекам, а внутри все сжималось и разжималось.

Добравшись до дома, я сразу рухнул на кровать, даже не раздеваясь – только верхнюю одежду снял. Теперь в глазах было сухо, но боль внутри не отпускала. Проблемы рушились на меня, словно кто-то построил на моей голове карточный домик, а потом вытянул снизу одну карту. Ира, Алина – все одно к одному. Все было хорошо, все было прекрасно – и вдруг, в один момент, все стало мрачно и ужасно.

В дверь позвонили.

Сначала я не поднял головы – решил, что мне послышалось. Гостей у меня не было очень давно. Наверное, потому, что мне, по сути, некого было и приглашать. Да и какие гости, если ты постоянно на работе?

Звонок повторился.

Наверное, соседи. Может, соли одолжить зашли, или еще чего.

Поднявшись с кровати, я поплелся к двери. Будучи на сто процентов уверенным, что это соседи, я даже не удосужился посмотреть в глазок. А когда открыл дверь, то оцепенел.

На лестничной площадке стояла Алина. Она попыталась улыбнуться... но ее улыбка сразу погасла, едва она увидела мое лицо.

— Сань, что случилось? Ты... из-за меня?!

Я покачал головой, и сделал шаг назад, движением руки приглашая ее зайти. А сам направился в ванную – умыться. Но, пока умывался, воспоминание об Ирке нахлынуло с новой силой, и вместе с ними хлынули слезы.

Я знаю, мужики не плачут. Но даже в те редкие минуты, когда мы плачем, мы не хотим, чтобы это кто-то видел. Жаль, что не всегда получается.

— Иди сюда, горе ты мое! – моя голова вдруг оказалась притиснута к груди Алины, а ее рука начала поглаживать меня по волосам. Закрыв глаза, я обнимал ее, вздрагивая от безмолвных рыданий, словно ребенок, ищущий утешения у матери.

А потом....

*****************

Тихие стоны, и два обнаженных, переплетающихся на кровати в страстных объятиях тела. Оказалось, что внутри у Алины невероятно сладко, и еще – что она закусывает губу, когда я вхожу в нее, раздвигая своей твердой плотью узкие стены ее щелочки. С каким-то остервенением я двигался внутри нее, долбил, трахал – называть это можно, как угодно, только не занятием любовью. Мне было тошно, дико тошно, и я выплескивал стресс, снимал нервное напряжение, пронзая членом ту, которую еще недавно считал идеалом красоты, богиней, спустившейся с неба. А перед глазами стояло красивое, искаженное страстью лицо Ирки – такой я ее видел в момент нашего с ней первого и единственного секса....

Сколько раз кончила Алина, и кончала ли вообще – не знаю. Мое сознание прояснилось только в тот момент, когда я сам разрядился внутрь нее, и обессилено распластался на ней сверху. Разрядка словно опустошила меня, не осталось ни спермы в яйцах, ни силы в мышцах.

— Зверь ты мой... - ласково прошептала она, поглаживая меня по спине. – Успокоился?

— Да.

— Что случилось?

— Да там... - я вдруг опомнился, и посмотрел на нее. – Погоди.... Ты же сказала...

— Но ведь мы можем заниматься сексом и по дружбе, верно? – она потянулась к моим губам. – И лучше не терять время, пока я в отпуске дома, а Женя на работе.

— А сейчас...

— Я сказала, что пойду, прогуляюсь, и вернусь, когда в квартире не будет запаха перегара. Это может занять несколько часов. Ты хочешь меня еще?

И она так соблазнительно сказала эту фразу «ты хочешь меня еще?», и так посмотрела на меня, что у меня внизу живота все мгновенно зашевелилось, уставшее встрепенулось, обвисшее начало подниматься. Эх, мне бы тогда гнать ее из постели, из квартиры, из своей жизни.... Забыть, вычеркнуть, и больше никогда не вспоминать.

Но я этого не сделал.

Вместо этого я лег на спину. Мой член, блестевший от наших общих выделений, но опять твердый, как скала, с раздутой красной головкой, гордо торчал вверх. Миг – и она оказалась сверху.

— Ах! – снова закусив губу, Алина медленно, сантиметр за сантиметром, опустилась на меня, позволив моей плоти заполнить ее внутри до отказа. А опустившись до конца, легла на меня сверху. – Милый.... Как же мне хорошо с тобой....

Обхватив руками ее ягодицы, я дернул бедрами, задавая темп. Мы двигались медленно, но от этого удовольствия было не меньше, чем дикой, необузданной долбежки. Тепло ее обнаженного тела, восхитительная влажность ее киски, ее маленькие круглые грудки, прижимающиеся к моей груди твердыми сосочками, ее губы – все это обволакивало мой разум, заставляло потерять самообладание. Тихо вскрикивая, Алина двигалась на моем члене, но продолжала прижиматься ко мне, будто боясь, что я опомнюсь, и столкну ее также, как она столкнула меня вчера.

Кончая, она прижалась к моим губам, пока ее тело дрожало и трепетало на волнах оргазма. И мое тело трепетало вместе с ее телом – мы кончили практически одновременно. Не верьте, что одновременный оргазм – это миф. Когда вы оба наполнены сексуальной химией, она может творить настоящие чудеса.

Тепло ее обнаженного тела согревало, успокаивало, приносило покой и облегчение. Положив голову мне на грудь, Алина тихо сопела – задремала, а я рассеянно гладил ее рыжие волосы и смотрел в потолок. Я знал, что когда она проснется, мы повторим то, что делали. И потом, на следующий день, и снова, и снова.

И еще я знал, что не смогу этому сопротивляться.