Лиза в спальне / Lisa in the Bedroom © ohio

***************

Ни один мужчина, никогда не сможет понять женщин. Поверьте мне.

Если мужчина говорит вам, что он понимает женщин, есть только четыре варианта:

1) Он ошибается.

2) Он лжец.

3) Он чертов лжец.

4) На самом деле он вовсе не мужчина, а женщина.

****************

Когда вы работаете в офисе в крупной фирме, которая разрабатывает и продает образовательное программное обеспечение, дни не такие уж захватывающие. Поверьте мне. Мне нравится моя работа, и я хорошо в ней разбираюсь, но слово "захватывающий" - не самое распространенное описание моих рабочих дней.

Но одна конкретная пятница в сентябре, была довольно необычной. Во-первых, около 10 утра мне позвонила Арианна Лендлер, которую я не видел почти 20 лет.

Ари Лендлер и я были троюродными родственниками, и мы росли на одной улице, пока мне не исполнилось 12 лет, когда ее семья переехала на западное побережье. Мы постоянно гуляли вместе - катались на велосипедах, играли во фрисби и кикбол, типичные детские забавы, - и хотя, за прошедшие годы, мы полностью потеряли связь, я был рад получить от нее весточку.

— Томми, ты один из этих фитнес-фриков, которые едят йогурт во время тренировки на тренажере, или я могу купить тебе настоящий обед?

Я рассмеялся:

— Как насчет чрезвычайно жирного, гарантированно забивающего твои артерии чизбургера? С большим заказом луковых колец?

Я заехал за ней в отель Hyatt у шоссе, где она остановилась на двухдневный бизнес-семинар, и мы провели замечательный час, поедая наши гамбургеры и просто вспоминая. Как и я, Ари была счастлива в браке, хотя, в отличие от нас с Лизой, у них с мужем уже было несколько детей. Я охал и ахал над ее фотографиями, мы обменивались историями о радостях и трудностях супружеской жизни и в целом, просто замечательно провели время.

Когда я высадил ее у отеля Hyatt, мы крепко обнялись и поцеловались, а также дали торжественные обещания, впредь поддерживать более тесную связь. Я сказал ей, что мы с Лизой надеемся совершить поездку в Чикаго следующим летом, и мы обязательно встретимся с семьей Ари.

Большую часть дня, я улыбался про себя, предвкушая, как расскажу Лизе о своей приятной встрече с человеком, который был такой важной частью моего детства. Но примерно в 5:15, все мысли об Ари, были полностью вытеснены из моей головы.

В здании сработала пожарная сигнализация, и по всему коридору застонали люди. Мы решили, что это ложная тревога. Но когда Хэнк Томас крикнул, что чувствует запах дыма, мы поспешили выйти из своих кабинетов и направились к лестнице. Мы находились на девятом этаже, но все знали, что от лифтов нужно держаться подальше.

На лестнице мы столкнулись с паникующей секретаршей, которая спускалась с 11-го, крича и плача, что ее коллега упала, сломала ногу и не может двигаться.

Мы с Хэнком направились к 11-му, где обнаружили грузную женщину средних лет, сидящую на лестничной площадке и рыдающую от боли. Ее нога торчала под странным углом, а лодыжка начала опухать. Мы спросили ее имя и немного успокоили, а затем Хэнк и я вместе подняли Ирэн на руки и понесли вниз по лестнице.

Когда мы вышли из пожарных дверей, мы с радостью и облегчением увидели, что нас ждет машина скорой помощи и два парамедика, готовые забрать Ирэн из наших рук. Несколько коллег собрались вокруг, чтобы поздравить нас, а еще через несколько минут пожарные команды, которые уже были на месте происшествия, потушили пожар.

Пожар начался в копировальной комнате на 6-м этаже, очевидно, из-за того, что какой-то тупоголовый придурок, выбросил окурок в мусорную корзину. В это трудно поверить, но никогда нельзя ошибиться, ставя на человеческую глупость.

Когда я вернулся домой, Лиза была на кухне и готовила салат, а я почувствовал запах, чего-то похожего на лазанью в духовке.

— Пахнет отлично! — сказал я, подойдя и поцеловав ее в шею сзади. — Ты не поверишь, что я сегодня сделал!

Я был весел и расслаблен, и едва заметил, что лицо Лизы выглядело напряженным и осунувшимся, когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня. Подумав об этом позже, я понял, что она плакала.

— О? — сказала она, пытаясь улыбнуться и выглядя немного менее несчастной. Она села за стол и пристально посмотрела на меня. — Что-то необычное?

— Еще бы - я герой! Ну, я и Хэнк.

Я продолжил рассказывать ей всю историю - конечно, обед с Ари совершенно выпал у меня из головы.

Когда я закончил, то ожидал "поздравляю", или поцелуя и объятий, или шутки о "моем герое" - в общем, чего-нибудь.

Вместо этого, Лиза просто посмотрела на меня.

— И это твои сегодняшние новости? Это то, что ты хотел мне сказать?

На ее глаза навернулись слезы, и без лишних слов она вскочила из-за стола и направилась в спальню.

— Милая? В чем дело?

Я последовал за ней, совершенно обескураженный - но когда я дошел до спальни, она заперла дверь и отказалась впустить меня.

— Уходи! Оставь меня в покое! — это было все, что я смог от нее добиться.

В конце концов, я вернулся на кухню, закончил готовить салат и достал лазанью из духовки, когда сработал таймер.

— Лиза? Ужин готов.

Я осторожно постучался и заговорил так тепло, как только мог. Но в ответ, я получил только:

— Я не голодна.

Поэтому я открыл "Корону" и поужинал в одиночестве, вполуха слушая новости по телевизору и гадая, что беспокоит мою обычно веселую и любящую жену.

Лиза, в конце концов, вышла из спальни, спустя пару часов, и поужинала. Но она упорно отказывалась разговаривать со мной, не говоря уже о том, чтобы объяснить, что ее беспокоит. Когда я забрался в постель, то сделал последнюю попытку.

— Милая, я понятия не имею, чем ты недовольна - может, я сделал что-то такое, что тебя разозлило? Пожалуйста, скажи мне, чтобы я попытался все исправить.

— Просто оставь меня в покое! — только и сказала она голосом, полным слез. И когда через несколько минут, я услышал ее плач в темноте и потянулся к ней, она сердито оттолкнула мою руку и закричала: — Не трогай меня!

И я не трогал. Но я лег спать, в тысячный раз задаваясь вопросом, почему мужчина совершенно не может понять женщин.

****************

В субботу я рано встал с постели, решив приготовить Лизе хороший завтрак и попытаться развеселить ее - или хотя бы заставить ее поговорить со мной. Мы были женаты чуть меньше четырех лет, и я был полностью влюблен в нее. Лиза была нежной, веселой, немного застенчивой и очень красивой. Она была гораздо более "правильной", чем я - без сомнения, результат того, что она была дочерью проповедника из маленького техасского городка к западу от Сан-Антонио - но умной, чувствительной и преданной мне.

Должен сказать, что ни одна женщина, с которой я встречался до этого, а у меня было несколько серьезных подруг, не заставляла меня чувствовать себя любимым так, как Лиза. Если это звучит как хвастовство - сказать, что она обожала меня, то так тому и быть: она обожала меня. Она каждый день заставляла меня чувствовать, что я - луч солнца в ее жизни, а я делал все возможное, чтобы она чувствовала то же самое. Я был более счастливым мужем, чем кто-либо из моих знакомых.

Поэтому, я был весьма озадачен поведением Лизы вчера вечером - и по ее лицу, когда она спустилась к завтраку, было ясно, что все, что происходило, все еще продолжается.

Лиза приняла мое предложение выпить кофе лишь молчаливым кивком, и не стала комментировать, когда я наполнил тарелку для каждого из нас черничными блинчиками и сосисками - ее любимым завтраком, который я любил готовить для особого удовольствия. Она выглядела чертовски плохо: круги под глазами и нарисованное, несчастное выражение, застывшее на ее лице.

Обычно ей нравилось, когда я читал ей новости из газеты, так что я попробовал и это. Ничего. Ни ухмылки, ни фырканья, ни малейшего движения. Она казалась менее сердитой, чем накануне вечером, но более печальной.

— Лиза, дорогая, пожалуйста, мы можем поговорить об этом? Разве ты не дашь мне знать, что тебя беспокоит?

Она посмотрела на меня и покачала головой. Я почти слышал слова: "Если ты не знаешь, болван, то я уж точно не скажу тебе".

Вздохнув, я встал, чтобы принести каждому из нас еще кофе. Затем я попытался снова. Я спросил, что нового у нее на работе. Лиза была одним из руководителей специализированного цветочного магазина в городе. Она была абсолютным гением в составлении цветочных композиций, и ее магазин, делал хороший бизнес с местными отелями и двумя близлежащими больницами.

Лиза сказала:

— Ничего нового.

Я спросил, не получала ли она в последнее время вестей от родителей, и поинтересовался, приедут ли они на лето.

— Я не знаю.

Я просмотрел газету, пока не нашел на третьей странице раздела "Метро", крошечную заметку о пожаре в моем офисе, и прочитал ее ей. В шутку я сказал:

— Не могу поверить, что нас с Хэнком не упомянули - мы спасли жизнь той даме! Они должны дать нам ключи от города!

— Очень смешно, — сказала она.

Еще более озадаченный, чем когда-либо, я был полон решимости не сдаваться. Я ломал голову, чем бы ее развлечь.

— Ой, чуть не забыл! — сказал я. — Я собирался рассказать тебе об этом вчера вечером, но потом вся эта история с пожаром, вытеснила это из моей головы. Моя кузина Ари Лендлер - помнишь, которая выросла на моей улице? Она неожиданно позвонила мне вчера. Она была в городе на какой-то конференции в Hyatt, и мы отлично пообщались за обедом. Сейчас она живет в Чикаго, замужем, у нее две маленькие девочки, 7 и 4 года - милейшие дети, судя по фотографиям. Они...

Я взглянул на Лизу и остановился, пораженный. По ее лицу текли слезы, но она лучезарно улыбалась. Прежде чем я успел сказать еще хоть слово, она обошла стол, села ко мне на колени, обняла меня за шею и начала осыпать мое лицо поцелуями.

— О, Томми, я так тебя люблю! — сказала она, делая паузу, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

Затем она поцеловала меня еще раз, перейдя к губам и полностью завладев моим вниманием.

Через пару минут она встала, продолжая смотреть на меня, и взяла меня за руку.

— Кажется, мне кое-что нужно..., — сказала она и повела меня в спальню.

Когда мы оказались там, она сбросила халат, стянула через голову ночную рубашку - не без легкого румянца, поскольку Лиза была довольно скромной и не привыкла быть голой при свете дня - и сказала:

— Займись со мной любовью, Томми.

Она вернулась в мои объятия, снова поцеловала меня, снимая с меня пижаму и халат, и через мгновение, мы уже страстно занимались любовью. Лиза была такой восторженной, какой я ее никогда не видел - как уже говорил, она была дочерью проповедника и не совсем то, что можно назвать раскованностью.

На самом деле, когда мы поженились, я узнал, что она не слишком много знает о сексе, кроме миссионерской позиции, а ее знакомство с оральным сексом или такими вещами, как секс вне спальни, было чисто теоретическим.

Конечно, наша сексуальная жизнь была довольно ванильной. Лиза, казалось, была больше озабочена тем, чтобы доставить мне удовольствие, чем исследованием своей собственной сексуальности. Но мы все равно занимались любовью хотя бы пару раз в неделю, и она была ласковой и восприимчивой. Если это не было так горячо, как в фантазиях большинства парней, и если минет был редким событием (и робко исполнялся), я все равно был довольно доволен тем, что получал.

И в то субботнее утро, это была ваниль - просто горячая ваниль. Лиза была вся во мне, целовала и трогала, гладила мою спину, когда мы трахались (в миссионерской позе, конечно), терлась своими ногами о мои, говорила мне, как сильно она меня любит. Это были самые сладкие занятия любовью, которые у нас когда-либо были.

И если я все еще был полностью, на 100% озадачен тем, что, черт возьми, происходит с ней - ну, я определенно знал достаточно, чтобы не начинать дискуссию!

Когда все закончилось, мы лежали вместе, потные, и дремали в объятиях друг друга. Только когда через некоторое время она проснулась и начала целовать меня в шею, я решился задать вопрос.

— Лиза? Что здесь только что произошло? Почему ты была так расстроена прошлым вечером, а потом вдруг так..., — я рассмеялся, — такая амурная?

— Не то чтобы я жаловался, заметь! Я просто...

Она заткнула меня еще одним долгим поцелуем, а затем откинулась назад, улыбаясь, выглядя влюбленной и смущенной.

— Обещай мне, что не будешь смеяться надо мной, хорошо, Томми?

Я кивнул, и она сказала:

— Вчера я делала доставку в Hyatt, около обеда. Они заказали шесть больших композиций для свадьбы, которая должна была состояться после обеда, и это было довольно сложное мероприятие. Я была... подожди, это все не важно.

— В общем, я только что подъехала и припарковала фургон, когда посмотрела в сторону входа. И там был ты, в объятиях этой прекрасной брюнетки! Ты долго обнимал ее, а потом крепко поцеловал; потом вы двое разговаривали и смеялись еще минуту. Затем ты снова поцеловал ее, и она вернулась в отель, а ты сел в свою машину и уехал.

— Я не могла в это поверить! Я имею в виду, я так сильно тебя люблю, и думала, что мы оба так счастливы - и вот ты изменяешь мне с какой-то, какой-то, бомбой! Я начала плакать, и мне потребовалось почти двадцать минут, чтобы взять себя в руки.

— Наконец, мне удалось отнести цветы в дом, потом я вернулась в магазин и сказала, что мне нужно уйти пораньше, вернулась домой и проплакала весь день.

К этому моменту я, конечно, понимал, о чем идет речь, и я держал ее за руку и с любовью смотрел на Лизу, пока она продолжала.

— Я не знала, что мне делать. Я так тебя люблю, но как я могла остаться с тобой, если у тебя был роман?

— Когда ты пришел домой и сказал, что в тот день произошло что-то особенное, на долю секунды я подумала: "Слава Богу, я ошибаюсь - это не то, что я думала!". Но потом ты рассказал мне о себе, Хэнке и пожаре, и я решила, что ты просто раздуваешь из мухи слона, и я была права.

— А сегодня утром..., — она прервалась и посмотрела на меня, немного оглядывая, — когда ты приготовил такой вкусный завтрак и так старался подбодрить меня, я подумала: "Ну, он все еще хочет быть женат на мне, иначе с чего бы ему быть таким милым?".

— Но я знала, что не могу позволить тебе... позволить тебе увидеть ту другую женщину. А потом ты сказал мне, что это твоя кузина, та самая, о которой ты мне столько рассказывал...

— И я почувствовала себя такой счастливой! И как самая большая дура, одновременно...

Лиза прервалась, в ее глазах снова появились слезы, и я утешил ее, и мы вместе рассмеялись, а потом снова занялись любовью, сладко, и я чувствовал себя очень, очень счастливым человеком.

****************

Звучит замечательно, правда? Небольшое супружеское недопонимание, со счастливым концом и отличным примирительным сексом. Не о чем беспокоиться - фактически счастливое воспоминание, о котором можно шутить и дразнить Лизу, на протяжении многих лет.

Так почему же пять месяцев спустя, я сижу в арендованном Ford Taurus, припаркованном через дорогу от магазина Лизы, и пытаюсь узнать, чем она сегодня занимается? Как, черт возьми, мы попали оттуда сюда?

Как уже говорил, я не мог себе представить, чтобы жена относилась ко мне лучше, чем Лиза, так что я вряд ли был подозрительным мужем. Но примерно через месяц, после той небольшой путаницы с Ари, все начало происходить.

Хорошие вещи, по крайней мере, поначалу. Говоря прямо, моя сексуальная жизнь начала улучшаться. И это была не моя заслуга, а Лизы.

Однажды в субботу вечером мы пошли ужинать, но когда мы были готовы к десерту, Лиза сказала, что хочет съесть его дома.

— У меня есть для тебя сюрприз, — тихо сказала она, улыбаясь мне. А когда мы вернулись домой, она сказала, чтобы я посидел несколько минут в гостиной. — Посмотри игру или что-нибудь еще, милый, пока я не вернусь.

Что ж, это звучало загадочно, но многообещающе! Я успел посмотреть примерно один иннинг, в котором "Редс" уступили "Кабс" восемь очков (только два из них заработали - не спрашивайте), пока в комнату не вошла Лиза с подносом.

Вот это зрелище! На подносе был какой-то фруктовый пирог, а также бутылка шампанского и два граненых бокала. Но я почти не обратил на это внимания, потому что Лиза была прекрасна. Ее волосы были уложены вокруг головы так, что виднелась изящная шея, а на ней была только короткая красная ночнушка, едва прикрывавшая лобок. Она была почти прозрачной, и под ней отчетливо виднелись красные кружевные трусики. Когда она повернулась, я увидел, что это были стринги, первые, которые я когда-либо видел на Лизе.

— Тебе нравится? — спросила она.

У меня отпала челюсть, и я просто уставился на нее. Лиза покраснела и даже немного дрожала, как будто изо всех сил старалась не поддаться желанию прикрыться руками.

Через мгновение, я достаточно оправился, чтобы сказать:

— Чертовски верно, мне нравится. Этот пирог, выглядит восхитительно!

Лиза сделала насмешливо-сердитое лицо, но я сказал:

— И ты тоже выглядишь не так уж плохо, детка. Повернись и дай мне оценить весь эффект.

Она продемонстрировала для меня наряд, затем разрезала пирог и налила нам по бокалу шипучего шампанского. Я настоял, чтобы она сидела у меня на коленях, пока мы ели и пили, и мы подняли тост, обняв друг друга. Она нежно прижималась попкой к твердому члену, выпирающему спереди из моих брюк.

Когда мы съели десерт, я сказал:

— Это, конечно, приятный сюрприз, — прижимаясь и целуя ее шею; а Лиза сказала: — Давай отнесем шампанское наверх.

Она взяла бутылку и позволила мне следовать за ней, наслаждаясь видом ее упругой попки через ночную рубашку, когда мы направились в спальню. Когда мы пришли туда, она без слов раздела меня, затем усадила меня на край кровати и встала на колени между моих ног, держа бокал с шампанским в одной руке и глядя прямо на мой стояк.

— Томми, я хочу... можно мне...

— Конечно, милая - я с удовольствием.

Я усмехнулся ей - какая разница, если Лиза стесняется сказать "сделать тебе минет", лишь бы я получил минет? Ее минет всегда был немного нерешительным, но я все равно наслаждался им.

Но этот был просто потрясающим, с трюками, от которых у меня чуть голова не пошла кругом. Она начала с того, что взяла его в рот и намочила верхние пять дюймов или около того - это было все, до чего она смогла достать меня. Но потом Лиза отступила и начала облизывать меня от основания до кончика, как рожок мороженого. Я видел такое в порно, но она точно никогда не делала этого со мной раньше, и я наслаждался каждой минутой.

Все это время, Лиза наблюдала за мной, чтобы убедиться, что мне это нравится. Она чередовала лизание с обычным сосанием. Затем она прервалась, чтобы сделать глоток шампанского, и снова взяла мой член в рот. Вот это да! Шипучие, пузырящиеся ощущения вокруг моего члена, были потрясающими, и я застонал и выгнул бедра навстречу ей.

Она отстранилась от меня, проглотила шампанское и сказала:

— Тебе это нравится, детка?

— Невероятно, — сказал я. — Где ты...?

Но она просто набрала полный рот шампанского и сделала это снова. Она сделала мне это около 4-5 раз, затем начала сосредоточенно сосать, гладить рукой мои яйца, скользить по члену до упора, а потом отступать, доводя меня до чудовищной кульминации.

Я знал, что Лизе не нравится, когда кончаю ей в рот, поэтому, когда я был близок к этому, то сказал:

— Детка, я сейчас кончу...

Но она не отступила, а продолжала работать надо мной, и я застонал, подергал бедрами и выпустил полдюжины струй прямо ей в рот.

Это было потрясающе, лучший минет, который она когда-либо делала мне. Я откинулся назад, опираясь на локти, ожидая, что она вскочит и побежит к раковине в ванной, чтобы сплюнуть. Вместо этого она улыбнулась мне, выглядя немного неловко, и я наблюдал за работой ее горла, когда она проглотила всю сперму, попавшую ей в рот. Затем она сделала большой глоток шампанского и, ухмыляясь, спросила:

— Ну как?

Я подтянул ее к себе и взял на руки, уложив вместе со мной на кровать.

— Это было фантастически, милая - невероятно. Потрясающе! Откуда у тебя идея насчет шампанского?

Она хихикнула.

— О, одна из девушек на работе рассказывала об особенных вещах, которые она делает для своего парня. Но я не скажу тебе, кто именно - я не хочу, чтобы ты бегал за ней!

Я поцеловал ее:

— Не о чем беспокоиться. Но передай ей спасибо от меня, хорошо?

Мы смеялись, отдыхали, и очень быстро мы уже трогали и ласкали друг друга, и вскоре после этого, мы стали трахаться. Лиза предполагала, что я захочу, чтобы она сняла ночнушку и стринги, но я попросил ее оставить их на ней. Я поставил ее на четвереньки и сделал это сзади, оттянув промежность стрингов в одну сторону, чтобы я мог войти в нее, и у нас был потрясающий трах.

Обычно, когда я пытаюсь ласкать ее клитор во время траха, она останавливает меня, говоря, что это отвлекает, но в этот раз, когда я скользнул одной рукой вокруг нее и вниз в ее стринги, она только застонала и сильнее прижалась ко мне. Я смог продержаться долго, благодаря минету, и она кончила, по крайней мере, дважды, прежде чем я так возбудился, что пришлось кончить в нее.

Это была самая жаркая ночь секса в нашей жизни, и я обязательно поблагодарил ее, как в тот вечер, когда мы заснули, так и на следующее утро, за приятным расслабляющим завтраком. Она покраснела и сказала:

— Просто стараюсь, чтобы мой мужчина был счастлив!

****************

Опять же - в чем проблема, верно? Жена в сексуальном белье, ее лучший минет в жизни, жаркая ночь траха, а проблема... в чем?

Это, конечно, то, что я чувствовал в то время. Но... все продолжало происходить и дальше.

Примерно через две недели после минета с шампанским, Лиза удивила меня в душе. Я провел большую часть воскресенья за работой во дворе и был уставшим и потным. Мои волосы были полны шампуня, глаза были закрыты, когда я почувствовал мгновенный сквозняк, а затем моя жена обняла меня сзади, прижалась ко мне своей прекрасной грудью, целуя мою шею.

— Ничего, если я помогу?

Само собой разумеется, я не стал всерьез раздумывать над ответом: "Нет, я лучше приму душ один". Мы обнимались и целовались, намыливали друг друга, играли и хихикали. И когда мы были чистыми, и у меня была большая эрекция, она наклонилась вперед, положила руки на стену и сказала:

— Может, попробуем так, Томми?

И снова, как вы думаете, я ответил "нет, спасибо"? Я нашел руками ее отверстие и медленно ввел в нее свой член, до упора, и мы оба одновременно застонали. А потом мы трахались, и это было фантастически. Интенсивный, почти животный, не похожий ни на что, что мы с Лизой делали раньше. Она начала оттопыривать свою попку назад, толкаясь в меня. Некоторое время я не давил слишком сильно, боясь причинить ей боль, но потом она так меня завела, что я схватил ее за бедра и всадил в нее изо всех сил, и мы оба кончили почти одновременно, ошеломленные.

Я был опустошен, и мне пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Я чувствовал, как дрожат ноги Лизы. Я вышел из нее, развернул ее и обнял, прижав ее лицо к своей груди, целуя ее волосы. Мы смыли воду, не говоря ни слова, а потом я осторожно высушил ее большим банным полотенцем, взял ее на руки и отнес в постель, где мы легли и заснули, сладко прижавшись друг к другу.

Через несколько дней после этого, я начал обнимать и целовать Лизу после ужина и сказал:

— Хочешь немного развлечься?

— Извини, Томми, у меня сегодня утром начались месячные.

Я начал говорить:

— Ладно, милая, все в порядке, — потому что она никогда не хотела иметь ничего общего с сексом, во время месячных.

Но, к моему удивлению, она продолжила:

— Как насчет того, чтобы я позаботилась о тебе сегодня вечером?

Она привела меня в спальню, раздела нас обоих и сделала мне прекрасный массаж, кульминацией которого стал нежный массаж рукой, от которого я задыхался. Я думал, что она закончит меня таким образом, но вместо этого, она сделала мне еще один минет. Никаких причудливых трюков вроде шампанского или чего-то еще, но она не торопилась, проявила много энтузиазма, наблюдая за моим лицом, чтобы понять, как мне это нравится, и снова позволила мне выпустить мою сперму ей в рот и проглотила ее всю, гордо ухмыляясь, когда закончила.

Примерно через две недели после этого, мы занимались этим в миссионерской позе, когда пальцы Лизы начали блуждать по моей попке, неуверенно погружаясь в мою задницу. Мы никогда не подходили к игре в задницу, ни ее, ни мою, потому что ей это было очень неприятно. Она даже не любила говорить об этом.

Поэтому я был удивлен - и возбужден - ее исследующими пальцами. Пока я накачивал сильнее, готовясь кончить, она продолжала дразнить меня там, и в последние несколько ударов, она ввела палец на пару дюймов внутрь меня. Я зарычал и выпустил в нее свою сперму на девять миль. И пока я лежал, задыхаясь, на своей сладкой, сексуальной жене, я начал задаваться вопросом: что, черт возьми, здесь происходит?

По дороге на работу на следующее утро, я крепко задумался над этим. Частота наших занятий любовью кардинально не изменилась - возможно, она немного возросла. Но открытость Лизы к новым вещам, была поразительной. И это была не просто открытость - она сама проявляла инициативу.

За последнее время, в нашей сексуальной жизни появилось 3-4 новых предмета нижнего белья, после того как Лиза увидела, как сильно я люблю красную ночнушку. Однажды, когда мы готовились к траху, и я предполагал, что мы будем делать это в миссионерской позе, она перевернулась на правый бок, подтянула левое колено к груди и сказала:

— Может, попробуем так, Томми?

И я вошел в нее таким образом, прижавшись грудью к ее боку, и жестко трахнул ее. Нам обоим это очень понравилось.

Я также понял, что Лиза уже не такая тихая, как раньше, в постели. В первые несколько месяцев нашей совместной жизни, мне приходилось внимательно прислушиваться к изменениям в ее дыхании или небольшим вздохам, чтобы понять, что ее возбуждает. Но в последнее время она вздыхала, немного стонала вслух, говорила "о, Томми" или даже "да, ДА!", когда приближалась к кульминации.

Я начал мысленно перечислять все трюки, которые ввела Лиза. Она делала мне обратный минет, лежа на спине на кровати, свесив голову через край, в то время как я стоял на полу. Это дало мне фантастический угол в ее горло, и это был странный кайф - чувствовать, как мои яйца трутся о ее лицо, пока я осторожно проникаю в ее рот.

Ладно, подумал я, в тот вечер мы были немного пьяны - возможно, это все объясняет. Но как насчет той ночи, когда мы дурачились, и она вдруг вывела меня на улицу, во внутренний дворик, и заставила нагнуть ее над столом? Это была темная ночь, но соседи с обеих сторон, могли легко нас услышать. Такое поведение, вряд ли было характерно для моей жены, дочери проповедника!

К тому времени, как я добрался до работы, я начал беспокоиться. Что может означать лучший секс дома? Возможно, Лиза просто раскрепостилась, поскольку ей стало удобнее быть моей женой и ослабли узы, связывавшие ее с воспитанием. Но почему сейчас? Почему так внезапно? Мы были вместе уже более четырех лет, с довольно ограниченным сексуальным репертуаром, и я не жаловался. Затем в течение пары месяцев, Лиза совершила скоростной переход от "девочки по соседству", к "секс-котенку".

Как бы маловероятно это ни казалось, и как бы я ни знал, что она любит меня, я не мог пройти мимо возможности интрижки. Это казалось безумием - я твердил себе это. Но потом, другая часть меня ответила: "Да, хорошо, но ее новое сексуальное приключение тоже довольно безумно, не так ли?".

Я поднимал этот вопрос с ней раз или два, после того как она предлагала что-то новое и дикое. Через неделю или около того после того, как она исследовала мою задницу, я попробовал то же самое с ней - осторожно. Мы занимались любовью на боку, и я ласкал ее попку, а затем экспериментально коснулся ее розового бутона, ожидая, что она напряжется. И она напряглась, немного - но потом застонала и снова прижалась попкой к моим пальцам, приглашая меня идти дальше. Я проделал мизинцем весь путь внутри нее и использовал его как маленький фаллоимитатор, когда мы толкались друг с другом, и Лизе, похоже, это понравилось.

Когда я заговорил об этом позже вечером, реакция Лизы показалась мне слишком веселой.

— Просто стараюсь, чтобы мой малыш был счастлив! — сказала она, улыбаясь мне - но я почувствовал какое-то напряжение в ее глазах, что-то, чего она не говорила мне.

— Я уже счастлив, Лиза - ты ведь знаешь это, правда? — сказал я. — Я имею в виду, что тебе не нужно делать для меня, ничего особенного.

Она подошла и села ко мне на колени, целуя меня.

— Я знаю, что раньше была как бы вязкой в грязи - в постели, я имею в виду. А ты был так мил со мной, так терпелив. Наверное, я просто решила, что пришло время, ну, не знаю, немного расправить крылья.

Что-то было не так - я чувствовал. Но я не стал давить на нее дальше, просто поцеловал ее и сказал, как сильно я ее люблю.

****************

Но мне было неспокойно. Достаточно неспокойно, чтобы что-то с этим делать. Я начал уделять больше внимания расписанию Лизы, тому, что она рассказывала мне о работе каждый день, тому, что она говорила о своих друзьях или коллегах. Я отслеживал, с кем она обедает, в какие дни недели она часто отлучается из магазина, и в какие дни она больше или меньше любит секс, или больше или меньше "экспериментирует".

И спустя почти два месяца, я пришел к выводу: практически ноль. Лиза никогда не опаздывала с работы - или опаздывала не чаще, чем раз или два в месяц, и то, всего на полчаса или около того. Мы всегда обнимались, когда виделись впервые, и от нее никогда не пахло ни сексом, ни недавним душем. Я спокойно проверил записи наших телефонных разговоров за 2-3 месяца и не обнаружил никаких таинственных номеров, на которые она звонила. Однажды ночью я порылся в ее сумочке и записной книжке, которую она хранила в ней, и не нашел ничего такого, чего там не должно было быть.

Вторник казался более сексуальным, чем другие будние дни - как и у многих работающих пар, у нас большая часть секса, или, по крайней мере, более расслабленного секса, приходилась на выходные. В будние дни, секс был более рутинным, а иногда просто быстрым. Но в последние несколько недель, Лиза инициировала секс в большинстве случаев во вторник вечером, в то время как я не мог припомнить, чтобы такое было в прошлом.

Более того, некоторые из ее "трюков", впервые появились именно по вторникам. Поэтому, не найдя ничего лучшего, я сосредоточился на этом дне. Я вскользь расспросил ее, как можно больше о ее графике работы по вторникам, не выдавая своих подозрений. Я звонил в магазин несколько раз по вторникам - чтобы пригласить ее на импровизированный обед, или обсудить планы на ужин, или даже просто поздороваться. И время от времени, я заглядывал к ней, оправдываясь тем, что у меня были дела поблизости.

Однажды, когда я зашел, а Лиза была на доставке, я поболтал с Анжелой, другим менеджером магазина. Я был очень сдержан, просто спросил "как дела" и так далее; и узнал, что за последние пару месяцев, график доставки Лизы по вторникам, похоже, увеличился.

— Я никогда не думала об этом раньше, — непринужденно сказала она. — Вторник обычно не такой уж большой день, понимаешь? Много дел в конце недели. Но в последнее время, кажется, что по вторникам она много бегает.

По дороге на работу в тот день, я боролся со своими чувствами. Мне все еще казалось совершенно безумным, что Лиза могла бросить меня. Ничто в ее поведении или отношении не указывало на то, что ей скучно, или она злится, или чувствует презрение ко мне. Она по-прежнему была любящей, даже обожающей девушкой, на которой я женился.

С другой стороны... что-то происходило. И я, конечно, был бы не первым ничего не подозревающим мужем, узнавшим, что его жена наставляет ему рога.

Ближе к концу рабочего дня, я постучал в дверь кабинета Боба Матиса, моего начальника, и поговорил с ним несколько минут о своем графике. В основном, я спросил, могу ли я взять несколько выходных по вторникам и наверстать часы, оставаясь допоздна в другие дни или приходя на половину субботы.

Я объяснил, что занимаюсь переделкой кухни, и это трудно делать в выходные, когда Лиза дома - гораздо легче на неделе, когда я один.

Я не хотел настаивать и просить целый день - но я был ценным сотрудником, и Боб принял мою просьбу без раздумий. Я решил, что буду присматривать за Лизой по утрам и днем, пока не выясню, в какое время (если вообще выясню) она замышляет что-то, о чем мне нужно знать.

****************

Я ненавидел арендовать машину каждые семь дней, но я не видел другого способа, чтобы Лиза не заметила меня - поэтому решил не мелочиться и платил 35 долларов каждую неделю, надеясь, что мне не придется делать это слишком долго. Так и вышло.

Попробовав сначала ходить по вторникам, я следил за Лизой в течение трех недель. По крайней мере, половину времени она находилась в магазине, работая над договоренностями. А когда она выезжала на грузовике, это были рутинные доставки: гостиницы, больницы, иногда частные дома. Я тщательно записывал адреса, но она никогда не ездила в один и тот же дом дважды и никогда не выходила из грузовика, более чем на пять минут.

Хорошие это были новости или плохие? Был ли я сумасшедшим, глупым подозрительным мужем, который видел снежного человека, скрывающегося за каждым деревом? Неужели я преследовал Лохнесское чудовище?

Я понятия не имел - но я был слишком глубоко, чтобы остановиться. Кроме того, во второй вторник, когда шпионил за Лизой и ничего не обнаружил, я вернулся домой к обеду и испытал сильнейший шок.

Кухня была пуста, если не считать записки, в которой говорилось: "Жду тебя наверху". И что я обнаружил в спальне: Лиза, совершенно голая, медленно вводила и выводила вибратор из своей киски, а другой рукой поглаживала один сосок. (Излишне говорить, что у нас в доме никогда раньше не было секс-игрушек - и я НИКОГДА не видел, чтобы она мастурбировала. Просто разговор на эту тему в прошлом, приводил ее в смущение). Ее глаза были немного остекленевшими, а бедра совершали небольшие круговые движения, когда она смотрела на меня.

— Прости, детка, я не собиралась начинать без тебя, но ты немного опоздал...

Я не терял времени, снимая с себя одежду и заключая Лизу в объятия. Мы целовались и прикасались друг к другу, пока она продолжала играть с вибратором. Она хотела, чтобы я погружал его в ее киску и вынимал из нее, пока она делала мне минет - для этого пришлось немного перестроиться, поставив ноги у изголовья, но оно того стоило! По мере того, как моя работа с вибратором возбуждала ее все больше и больше, ее сосание становилось все более и более интенсивным. Наконец, она отстранилась от моего члена, пыхтя и задыхаясь, так как вибратор и мой язык на ее клиторе, довели ее до кричащего оргазма. Это был самый сильный оргазм, который я когда-либо видел у нее.

— Иди сюда, — сказала она, притянув меня к себе, и я начал трахать ее до смерти.

Мы делали это по-миссионерски, ударяясь друг о друга, когда она снова удивила меня.

— Подожди минутку, детка, — сказала она, мягко оттолкнув меня от себя.

Она устроилась так, что ее задница оказалась прямо на краю кровати, и подвинула меня к себе, чтобы я встал между ее ног.

— Теперь снова войди в меня, — сказала она и протянула мне вибратор.

Я снова начал трахать ее, поглаживая вибратором ее клитор, и она сошла с ума. Она выгибалась, брыкалась и кричала, ее киска спазмировала вокруг моего члена, и я трахал ее как сумасшедший столько, сколько мог - а это было не очень долго - прежде чем войти в нее с громким криком и рухнуть на нее сверху.

— Это было очень сильно, — пробормотал я, а она просто целовала мою шею и сжимала меня в своих объятиях.

Через несколько минут, я приподнялся на локте и сказал:

— Лиза, есть ли что-нибудь... Я имею в виду, ты была такой...

И ее лицо, казалось, напряглось, совсем чуть-чуть, почти незаметно, и она сказала:

— Просто пытаюсь сделать все весело, милый. Я действительно люблю тебя.

И она притянула меня обратно вниз, мое лицо прижалось к ее шее - как будто для того, чтобы убедиться, что я не могу продолжать смотреть ей в глаза.

Держа меня так, она сказала:

— Это действительно весело, не так ли? Я имею в виду, ты же не против...

— Детка, это было невероятно! — Я поцеловал ее в шею. — Мне всегда нравилось заниматься с тобой любовью, но ты... это было потрясающе!

Она счастливо хихикнула и крепче прижалась ко мне.

Так что я переключился на то, чтобы следить за ней по утрам во вторник. Вы же понимаете, почему я не перестал ее проверять, правда?

****************

И, к сожалению, это не заняло много времени. Большую часть утра вторника, она проводила как обычно: в магазине, или делала доставку в больницы, или в гостиницы, или иногда в дом.

Но был один дом - на Сандерсон-лейн, 238, - который она посещала четыре вторника подряд. И каждый раз, она проводила там не менее часа, иногда полтора часа.

И она не доставляла никаких цветов - просто звонила в дверь, ждала, пока дверь откроется, и входила внутрь.

****************

Наверное, мне хватило бы и трех раз, а то и двух. Но я просто не мог в это поверить. Я продолжал думать, что это должно быть что-то другое, что-то невинное. И я продолжал возвращаться.

После четвертого раза, я просто сидел там, наблюдая через несколько домов, как уезжает фургон Лизы. Я просто сидел и думал.

Моя жена изменяла мне.

Но она любила меня - была без ума от меня! И я любил ее.

Но она изменяла мне. Час в неделю, с каким-то парнем - или женщиной?! - в доме на Сандерсон Лэйн.

Это должно было быть что-то другое! Но что? Почему она ходила туда каждую неделю и держала это в полном секрете? Я упомянул, что внимательно следил за ее жизнью, задавал ей множество случайных вопросов о ее расписании, друзьях, работе - и она не дала ни малейшего намека, на эту регулярную "встречу.

В моей голове прокрутились различные варианты: занятия аэробикой. Она берет уроки танцев. Встреча со старым знакомым. Черт, нет! Сшить одеяло, в качестве сюрприза на мой день рождения. Ее шантажируют сексом. Зачем?! Навестить ребенка, которого она отдала на усыновление в 16 лет, или давно потерянную сестру, о которой она никогда не знала.

Проблема была в том, что ни одно из этих невинных объяснений, меня не убеждало. И тот факт, что моя некогда подавленная жена, теперь с таким рвением расширяла наши сексуальные границы, заставлял меня вернуться к худшему из возможных выводов: она трахается с кем-то другим.

И из чувства вины или из желания загладить свою вину, она приносила домой все новые трюки, которым ее учил любовник, и учила им меня.

Как вы думаете, что я чувствовал по этому поводу? По меньшей мере, это заставило меня посмотреть на все наши забавы в другом, гораздо более унизительном свете.

****************

Я понял, что просидел там больше часа после ухода Лизы, погрузившись в свои невеселые мысли. К дому подъехала красная Miata, и высокая, длинноногая, великолепная брюнетка в узких джинсах и майке Miami Heat, подошла к двери, позвонила в звонок и скрылась внутри.

Ублюдок! Какому-то парню мало того, что он трахает мою Лизу каждый вторник утром, у него еще и другая печенька на очереди?

Внезапно, все мое замешательство, все мои дрейфующие мысли и нерешительность исчезли. Я был в ярости. Я был в ярости!

Я поехал прямо к магазину Лизы, проносясь через несколько желтых и даже пару красных светофоров. Когда я вошел, Лиза стояла сзади, поправляя какие-то срезанные цветы в холодильной витрине. Она повернулась и широко улыбнулась мне.

— Привет, детка, что...

Я шагнул вперед и взял ее за руку, не обращая внимания на ее изумленный взгляд.

— Мы собираемся прокатиться. Анжела, пожалуйста, извини Лизу на некоторое время, это вроде как срочно.

— Томми, подожди, что происходит? — Она немного сопротивлялась, пока я тянул ее к двери.

— Ты увидишь, просто пойдем.

— Но..., — она сопротивлялась, и я потянул сильнее. — Сейчас же, Лиза!

Смущенная и испуганная, она пошла со мной. Я открыл дверь арендованной машины, и она повернулась, говоря:

— Томми, где твоя машина?

— Это прокат - я объясню позже. Просто садись.

Она подчинилась, глядя на меня со страхом в глазах.

Я вывел машину на дорогу и направился обратно в сторону Сандерсон Лэйн, моя челюсть сжалась от гнева. Лиза сделала несколько попыток поговорить со мной, чтобы я рассказал ей, что происходит, но все, что я сказал, было:

— Скоро увидишь.

Она сдалась и откинулась на спинку сиденья, убедившись, что ее ремень безопасности пристегнут - я вел машину довольно агрессивно. Только когда я свернул на Сандерсон, она посмотрела на меня и попыталась снова.

— Милый?

— О, теперь ты знаешь, куда мы едем, да? Думаю, ты достаточно часто ездила по этой улице!

Она начала хныкать.

— Детка, прости меня, я знаю, что должна была сказать тебе. Просто это было...

— Что? Что, может быть, я не буду так счастлив, если у тебя будет что-то на стороне? Что я не считаю себя рогоносцем?

— Что? — Она уставилась на меня, совершенно ошарашенная. — Томми, я... Я не думаю, что ты понимаешь, что...

— Правда? — воскликнул я. — Я думаю, что понимаю, вообще-то! И ты скоро увидишь, что ты не единственная игрушка этого подонка, если у тебя были какие-то иллюзии на этот счет!

Красная "Миата" все еще стояла перед домом, и я свернул, чтобы припарковаться прямо за ней. Я выскочил из машины, подбежал к Лизе, чтобы вытащить ее, и бодро провел ее по дорожке к входной двери.

— Томми, ты совершаешь большую ошибку - это совсем не то, что ты думаешь!

— О, не так ли? Что ж, скоро мы во всем разберемся!

Я позвонил в дверь, подождал пять секунд и позвонил снова. Я сделал это семь раз, сгорая от ярости и нетерпения, прежде чем дверь открылась и привлекательная латиноамериканка лет 30, с любопытством посмотрела на меня. Я увидел высокую брюнетку из "Миаты", стоявшую чуть позади нее. Они обе были полностью одеты.

— Да, что вы... Лиза! Привет, дорогая, это твой муж? — Она тепло улыбнулась мне, ничуть не извиняясь и не смущаясь. Затем она снова повернулась к брюнетке и сказала: — Увидимся на следующей неделе, хорошо, Моника?

— Конечно, Ева.

Брюнетка быстро поцеловала Еву в щеку и, бросив на меня настороженный взгляд, прошла мимо нас, спустилась по тропинке и вернулась к своей "Миате".

— Ну вот, — сказала Ева, обернувшись ко мне с улыбкой. — Я Ева Канторелла, а ты, должно быть, Томми. Я так много слышала о тебе от Лизы - чем я могу тебе помочь?

Я был потрясен. Я прокрутил в голове несколько вариантов развития событий, но такого я еще не придумал! Рядом со мной Лиза слегка хихикнула, на ее лице смешались веселье и страх.

— Возможно, я совершил ошибку, — нерешительно сказал я. — У меня сложилось впечатление, что... что вы с Лизой...

Я остановился, растерявшись, и Ева сказала:

— Почему бы вам обоим не зайти и не присесть?

Она провела нас в комнату в задней части, усадила нас, и без единого слова исчезла, вернувшись почти мгновенно, со стаканами воды для каждого из нас. Затем она грациозно села на стул напротив нас, улыбнулась мне и сказала:

— Лиза, кажется, ты... еще не сказала своему мужу?

Мои кулаки сжались, и Лиза неуверенно взяла меня за руку.

— Детка, мне так жаль... Я знаю, что не должна была держать Еву в секрете от тебя. Но мне было неловко, понимаешь?

Я вскочил, борясь с желанием закричать. С трудом контролируя себя, я воскликнул:

— Лиза... что... происходит... здесь? Что именно ты и эта женщина, делали в этом доме каждое утро вторника?

Лиза молча смотрела в пол. Но прежде чем я успел накричать на нее, или выбежать из дома, или подумать, что еще я должен сделать, Ева сказала:

— Я давала твоей жене уроки секса.

****************

Как говорят в театре, "наступило долгое молчание".

Теперь вы можете подумать, что я самый глупый муж в мире. Возможно, вы предвидели это за милю. Но было много причин, по которым мне это не пришло в голову - первая из них заключается в том, что Лиза, строгая дочь двух крайне строгих и религиозных родителей, могла пойти и записаться на уроки секса не больше, чем устроиться на полставки стриптизершей. Это было, как говорится, невообразимо.

Так я и сидел, застыв на месте, пока Лиза, наконец, не подняла лицо, чтобы посмотреть на меня, и сказала тихим голосом:

— Это правда, милый. Я просто хотела сделать тебя счастливым...

****************

И когда мы вернулись домой - когда разговор с Евой закончился, когда она ясно дала понять, что "уроки" заключались только в разговоре, когда я извинился, а она со смехом простила меня, и пожелала нам удачи, и мы молча вернулись в офис по прокату автомобилей, а затем домой на моей машине, не говоря ни слова - я прошел в гостиную, остановившись только для того, чтобы открыть две бутылки пива из холодильника, усадил Лизу напротив себя и сказал:

— Хорошо. Поговори со мной.

Лиза покраснела. И она сказала:

— Мне так жаль, Томми - я никогда не хранила от тебя секреты, и я ненавидела хранить этот секрет. Но мне было так стыдно...

Я подождал. Она сказала:

— Помнишь, когда ты встретил свою кузину Ари, а я увидела вас вместе, приняла это неправильно и так расстроилась?

Я кивнул, и она продолжила.

— После этого, я не могла перестать думать об этом. О том... о том, как я была расстроена, когда подумала, что ты мне изменил.

— Я имею в виду, что просто бы умерла, если бы потеряла тебя. Если бы кто-то забрал тебя у меня. И я поняла, что...

Она встала и зарылась рядом со мной на диване, обняв меня и положив голову мне на грудь. Я думаю, ей было трудно смотреть на меня.

— Что я не была самой дикой, самой возбуждающей любовницей в мире. Я была такой подавленной! Все заставляло меня краснеть или смущаться. И я не хотела, чтобы тебе было скучно со мной...

— Поэтому я зашла в Интернет и поискала секс-терапевтов и консультантов, и нашла Еву. Я могу показать тебе ее сайт, если хочешь. У нее степень MSW, и она специализируется на сексуальных проблемах. Я позвонила и долго с ней разговаривала, и она показалась мне такой милой! Такой терпеливой и понимающей.

— Так что я... Я начала ходить к ней, раз в неделю. И это была, я не знаю, своего рода смесь терапии и уроков "как делать". Мы говорили о моем воспитании, конечно, и о вещах, которые я делала и не чувствовала себя комфортно.

— И примерно через месяц, мы начали говорить о "вещах", которые я могла бы делать - я имею в виду сексуальные вещи, например, шампанское во рту, пока я отсасываю тебе, или сексуальное белье. Позы и прочее, и даже... игрушки.

Во время всей этой декламации или исповеди, Лиза прижалась лицом к моей груди. Я знал, как тяжело ей было говорить об этом, и в своем огромном облегчении, я просто прижал ее к себе, широко улыбаясь.

Вдруг она подняла на меня глаза, в ее взгляде был призыв.

— И разве тебе это не понравилось? Я имею в виду, то, что я... мы делали? Разве я не была для тебя... более сексуальной любовницей?

— Да, ты была... ты и есть. — Я поцеловал ее. — И я любил все это - каждую минуту.

— Но знаешь, я также провел пару действительно несчастных месяцев, беспокоясь... и сегодня я выставил себя первоклассным дураком, перед совершенно милой женщиной, которую никогда раньше не встречал.

Лиза сжала меня сильнее.

— Я знаю, и мне очень жаль. За все это. Но я никогда не думала, что ты... Я имею в виду, как ты мог подумать, что я когда-нибудь изменю тебе, Томми? Я? То, что я чувствую к тебе?

— Я знаю, знаю. Но секс становился все более и более диким, и я не мог этого понять. Это было так не похоже на тебя... и на то, что ты хочешь попробовать это, и даже на то, что ты знаешь об этом.

Мы сидели, обнимая друг друга. А через несколько минут Лиза встала, взяла меня за руку и сказала:

— Пойдем со мной.

Она привела меня в спальню, раздела нас обоих, повалила на кровать и потянула меня к себе, где мы целовались, трогали друг друга, шептались и, в конце концов, трахались. Это была чистая ваниль, никаких уловок, и это было чудесно.

И когда мы закончили и лежали вместе, улыбаясь, она спросила:

— Ты хочешь, чтобы я остановилась?

Я поднял на нее бровь, и она ответила:

— С трюками, я имею в виду. Есть еще куча других, о которых я говорила с Евой и до которых мы еще не дошли. Ты хочешь, чтобы я просто забыла о них?

Я снова притянул ее к себе и долго целовал. А потом сказал:

— Нет, я не думаю, что тебе нужно это делать.

— Как насчет того, чтобы мы начали чередовать наши "фокусы"? У меня есть пара вещей, которые я бы хотел, чтобы мы попробовали, и мы можем смешивать их с твоими идеями, хорошо?

— Звучит неплохо! — сказала она.

— Но никаких других людей, хорошо? — она смотрела серьезно, и я ответил:

— Никаких других людей - никогда.

— Хорошо! — сказала она и прижалась ко мне поближе.

Мы дремали некоторое время.

Потом она подтолкнула меня, и я открыл глаза. Она покраснела и тихо сказала:

— Томми? Ты хочешь сделать это в. .. я имею в виду. .. ты бы хотел вставить его в мою, эээ, мою попку?

— Ты имеешь в виду, трахнуть твою задницу? — громко сказал я.

Она хихикнула и покраснела еще немного, а потом сказала:

— Да, в мою задницу. Томми, иди и трахни мою задницу! Я хочу, чтобы мой муж трахал мою задницу!

И я согласился.