Глава 31

Вскоре учеба отвлекла меня от сбивающих с толку эмоций, и я погрузился в комфортное обучение. Неделя была напряженной, и у меня почти не было времени на себя. Каждый день и ночь я проводил часы напролет в своей комнате, читая, конспектируя и записывая.

Каждое утро наши занятия йогой становились все более интенсивными, и я почти сразу почувствовал изменения в своем теле.

Я занимался уже несколько недель, постепенно наращивая гибкость и силу. Сола объяснила, что та рутина, которой она меня подвергала, преследовала очень конкретную цель. Теперь она вводила серию поз и растяжек, которые, по ее словам, должны стать привычкой в моей жизни.

Первые два дня были пыткой, а в среду я проснулся таким болезненным и несчастным, что почти не пошел в ее студию. Но эта женщина была мастером своего дела и точно знала, как сильно у меня всё будет болеть. Мы начали медленно, и я обнаружил, что боль исчезла, а затем она снова надрала мне задницу.

Одним из самых приятных моментов было то, что Моник и Клара тоже вошли в этот распорядок дня. Никто из нас не уходил утром без здорового пота и ощущения, что нас хорошенько растянули, почти до отказа.

Ощущение силы и гибкости, которое я обрел, было настолько пьянящим, что я продолжал заниматься и чувствовал, что, вероятно, буду продолжать занятия еще долго после окончания года. Я не замечал физических изменений, которые происходили со мной, пока, однажды вечером, Джиа не обратила на это внимание, когда пришла с таппером, наполненным лазаньей, которую она приготовила.

Она обняла меня, а затем отстранилась, посмотрела на меня и провела руками по моим рукам и груди. Ее пальцы играли на мышцах, которые впервые в моей жизни начали приобретать очертания.

— Что-то в тебе сегодня по-другому, — сказала Джиа, ее глаза вспыхнули от желания, язык смочил губы. — Тверже... сильнее... Боже, Коннор, я просто хочу тебя изнасиловать.

— Что тебя удерживает? — спросил я с ухмылкой.

Она улыбнулась мне, закинула руки мне на плечи, и мы рухнули на мою маленькую кровать, целуясь и хихикая. Мы занимались любовью днем, ее крики наполняли мою маленькую квартиру, когда она обхватывала ногами мои бедра, упираясь пятками в мою задницу, подстегивая меня.

После этого мы лежали и обнимались, позволяя посткоитальному блаженству медленно угаснуть. Я ел голым, а она лежала на моей кровати, положив голову на руку, и наблюдала за мной с ленивой улыбкой.

— О чем ты мечтаешь, — спросила она, — ты уже думал о том, что планируешь делать со своей жизнью?

— Это большой вопрос, — сказал я, откинувшись на спинку стула и положив вилку на пустую тарелку.

— Тебе не нужно об этом думать, — сказала она, ее улыбка стала кривой, — ты можешь делать все, что захочешь. Ты мог бы продать компанию своего отца и купить остров, исчезнуть из мира.

— Я думал об этом, — сказал я, покачав головой, — я мог бы жить так несколько месяцев, может быть, год. Но я сойду с ума. Мне нужно быть среди людей, как бы это меня ни тревожило.

— Ну, подумай об этом, — сказала она, перекатываясь на спину и потягиваясь, — у тебя есть немного времени.

Ее слова вызвали во мне меланхоличное настроение. Я знал, что должен подумать об этом и что я избегал в течение нескольких недель. Это было не то, о чем я должен был беспокоиться в течение десятилетий, но теперь я столкнулся с этим.

По окончании года, при условии, что я завершу его без проблем, у меня будет одна из самых мощных частных компаний в мире.

Как я планировал использовать это богатство и власть? Будем ли мы продолжать то, что делал мой отец, приобретая терпящие крах предприятия и либо реструктурируя их, либо распродавая по частям? В этом, несомненно, была выгода, и я мог бы также найти какую-то радость.

Я провел остаток вечера, позволяя мыслям отвлекать меня от учебы и мешать спать.

***

На следующее утро Сола прогнала их из моей головы и оставила меня дрожащим и потным после жестокой тренировки.

— Это было потрясающе, — сказала Сола с широкой ухмылкой, когда мы закончили нашу тренировку и свернули наши маты, — действительно, вы все трое приложили сегодня много усилий, я впечатлена. В таком темпе, я не вижу, что это займет слишком много времени.

— Что не затянется? — спросил я, ставя свой коврик в угол к остальным.

— Что ты не станешь достаточно гибким, чтобы выдержать трах со мной, — сказала Сола, ее тон был непринужденным и таким обычным, что прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что она сказала, и повернулся, чтобы посмотреть на нее.

Клара и Моник смотрели на невероятно привлекательную взрослую инструкторшу йоги в таком же шоке, как и я. Сола остановилась как раз в тот момент, когда собиралась войти в кухню, и оглядела нас. Ее лицо исказилось в вопросительной гримасе.

— Для чего, по-твоему, все это было? —спросила Сола. — Ты думаешь, я бы подвергла тебя таким жестоким тренировкам просто ради забавы?

— Ну, да, — ответил я, чувствуя, как все мои тревоги и нервозность обрушиваются на меня.

— Извини, — сказала Сола с одной из своих кокетливых улыбок, которую она приберегала только для меня, — но я планирую в полной мере воспользоваться тем, что я делаю... хотя пока еще нет. Я причиню тебе боль.

Она нежно погладила меня по щеке, а затем направилась на кухню, чтобы налить стакан воды. Моник и Клара смотрели на меня, когда мы выходили из квартиры. У Моник было спекулятивное выражение лица, когда она откровенно смотрела на меня. Клара поджала губы, сдерживая смех, но я не мог понять от чего – от нервозности или от юмора ситуации.

Я выбежал оттуда, чтобы подготовиться к занятиям. Я пытался выбросить из головы все переживания, но не смог.

***

Я боялся нашей тренировки на следующее утро, но когда я пришел, Сола подтолкнула нас прямо к делу, и все мысли о ее словах, сказанных накануне, улетучились из моей головы. Она больше никогда не упоминала об этом ни на той неделе, ни на следующей. Однако тренировки становились все более интенсивными, и мое тело быстро менялось.

Клара появлялась каждое утро вместе с Моник. Они быстро подружились. Вечера они проводили вместе, занимаясь музыкой, у Моник оказался потрясающий голос, который хорошо сочетался с ритмами Клары. По выходным они ходили на танцы и в клубы, но всю неделю они зарывались в подвале или в квартире Моник и занимались музыкой.

Я искал любую возможность поболтать с Кларой. Я обнаружил, что ее сияющая энергия всегда поднимает мне настроение. Она стеснялась и нервничала, когда я слишком много с ней флиртовал, но я думал, что она может чувствовать то же самое, что и я.

За эти несколько недель у меня было несколько встреч. По вечерам Джиа часто приносила мне еду, оставаясь поболтать и пообщаться. Наши встречи часто заканчивались тем, что мы занимались страстной любовью, а чаще она прижимала меня к креслу и поклонялась моему члену, выпятив свои большие груди.

Одна из лучших перемен, произошедших за эти недели, заключалась в том, что Милли начала понемногу выходить из своей скорлупы. Она встречала мой взгляд и здоровалась, когда мы встречались в коридоре или на лестнице, и хотя она никогда больше не приглашала меня к себе, она намекала, что хотела бы, чтобы я как-нибудь зашел к ней. Ее одежда стала более стильной, и даже волосы она иногда убирала назад, открывая милые черты лица.

У Элизабет был свой распорядок дня, и она не любила отступать от него. Она встречалась со мной каждую субботу вечером, выкраивая весь день и утро воскресенья, чтобы посвятить себя занятиям в качестве мамочки-рабыни. Мы проверяли границы того, что ей нравилось, и того, что я хотел или мог делать.

Джиа часто присоединялась к нам, и Элизабет испытывала некоторые из своих самых сильных оргазмов, когда другая милфа была рядом и наблюдала за ее унижением и рабством. Я тоже прыжками и скачками рос во время этих сессий. Я учился контролировать себя перед лицом огромного желания и давления.

Каждые выходные я проводил на крыше. Самым трудным было доставлять туда грузы, но с помощью Клары мне удалось установить систему шкивов вдоль переулка и доставить их туда. Работа была тяжелой, но полезной, и к концу второго месяца я почти закончил свой проект.

Я извлек урок из работы вокруг здания и планировал все свои действия заранее, стараясь учесть каждую деталь. Этот навык оказался ценным не только в моей суперработе. Он пригодился мне в школе, в общении с женщинами, и я быстро понял, что этот навык станет мощным в бизнесе.

Глава 32

Так получилось, что я снова ехал на лифте в офис "Уитакер Индастриз", чтобы встретиться с Брук. Она сказала мне зайти попозже, и, когда я вошел в офис, он был затемнен, а все сотрудники разошлись по домам.

Осталась только старая секретарша моего отца, которая сидела возле кабинета Брук. Она встала, когда я вошел, и ее строгое лицо расплылось в улыбке, которая меня удивила. Она всегда пугала меня, но сейчас, проходя по прекрасно обставленному открытому офису, я почувствовал лишь намек на эту эмоцию.

— Добрый вечер, молодой господин Уитакер, — сказала она, почтительно склонив голову, — миссис Брук и миссис Эва ждут вас в своем кабинете. Не желаете ли вы подкрепиться или перекусить?

— Спасибо, Джулия, чашку чая было бы замечательно, если она у вас есть, — я приостановился у кабинета и огляделся, заметив, что несколько столов убрали, и места стало больше, чем я помнил.

— Расскажите мне, как обстояли дела в последние два месяца после смерти моего отца?

Глаза секретарши приобрели пристальный взгляд, и она оглянулась через плечо на закрытую дверь кабинета.

— Все было так же, как и раньше, — сказала она, направляясь к буфету, чтобы приготовить чай. — Мисс Брук и ваш отец планировали этот переход в течение многих лет. Мы с нетерпением ждем вашего вступления в должность генерального директора, чтобы мы могли приступить к той большой работе, которую Вы для нас задумали.

— Большая работа? — спросил я, слегка опешив от сильной веры в голосе женщины.

— О да, молодой хозяин, — сказала она, повернувшись и одарив меня ослепительной белоснежной улыбкой, — мы все здесь, чтобы вместе с вами изменить мир! Последние недели были тяжелыми для нас, а предстоящие месяцы будут еще тяжелее. Мы очень хотим, чтобы ваша мудрость была нашим путеводным светом.

Ее глаза горели такой сильной страстью, почти религиозным пылом, что я опешил. От этой мысли мне стало немного не по себе, но такова была ответственность. Слова Джии вернулись ко мне, и я почувствовал, как на мои плечи опустилась тяжесть цели.

— Ваш отец называл это регентством, — продолжила она, отворачиваясь, чтобы допить чай. — Мы все понимаем необходимость этого. Рынки никогда бы не приняли такого молодого руководителя, как Вы, без доказательств его интеллекта, убедительности и власти над другими. Как только Вы поймете нашу цель и соберете вокруг себя надежный круг, тогда мы будем готовы.

Она обернулась, и ее лицо снова стало суровой, профессиональной маской, но глаза по-прежнему горели с интенсивностью, которая меня нервировала. Она тихонько постучала в дверь кабинета, затем открыла ее, чтобы я вошел.

Брук сидела за своим столом, Эва — на одном из стульев перед ней, они вдвоем потягивали из бокалов коричневый ликер. Джулия последовала за мной, поставив чайник и блюдце на боковой столик рядом со стулом, а затем отошла к стене и сцепила руки на талии.

— Добрый вечер, Коннор, — сказала Брук с улыбкой, — ты, как всегда, вовремя.

— Спасибо, — сказал я, оглядывая кабинет. — Ты немного украсила его.

Старые обои заменили, сменив выцветший желтый цвет на мягкий белый. Художественные работы тоже изменились. Они были более простыми и имели больше цвета и живости.

— Пришло время, — сказала она с улыбкой. — Я давно собиралась добавить более женственные нотки, и Эва наконец подтолкнула меня.

— Если мне придется здесь торчать, — сказала симпатичная блондинка, — то, по крайней мере, я хотела бы иметь что-то приятное для взгляда.

— Окна выходят на весь Манхэттен и реки, — с усмешкой сказала Брук. — Можно подумать, что этого достаточно для женщины.

— Я вижу их весь день, когда езжу по городу, — сказала Эва, взмахнув рукой, затем повернулась ко мне и приподняла одну бровь. — Это просто грязные здания и грязная вода.

Брук покачала головой на свою подругу, очевидно, между ними произошел старый спор.

— Скажи мне, молодой господин, — обратилась она ко мне, ее очаровательные темные глаза встретились с моими, — как прошел твой месяц?

Все три женщины смотрели на меня, но я отмахнулся от дискомфорта, чувствуя себя спокойно в этой комнате и с двумя женщинами, которых я видел в самых компрометирующих ситуациях. Я поднял свою чашку с чаем и подул на горячую жидкость, чтобы охладить ее, прежде чем отпить глоток. Чай был травяным и сладким, и, когда пар заполнил мои пазухи, я почувствовала, что мой разум пробуждается.

Поставив чашку на место, я повернулся, чтобы улыбнуться Джулии в знак признательности, которую она приняла, не нарушив своего сурового выражения лица.

Я начал с той первой недели и рассказал обо всем. Брук и Эва слушали с жадным интересом, пока я описывал свой вечер с Милли.

С прошлого раза я понял, что Брук хочет знать каждую мелочь о моих похождениях, поэтому я рассказал ей о проблемах Милли и о том, как я разработал стратегию борьбы с ними. К концу Брук кивала, и я почувствовал прилив гордости от ее взгляда.

Затем я рассказал им о сексе втроем с Джией и Элизабет и о том, насколько извращенными были мои действия. Гордая ухмылка Брук превратилась в волчью, и она прикусила нижнюю губу, когда я рассказал им обо всех извращениях, которыми я занимался с этими двумя женщинами в течение нескольких недель после этого.

— И снова ты меня поразил, — сказала Брук, встала и подошла к шкафу с алкоголем. К этому времени мой чай закончился, и она налила мне в стаканчик виски и протянула его мне: — Как я и надеялась, молодой господин, ты оказываешься хорошим учеником. Ты вживаешься в роль президента и генерального директора, и я бы хотела немного ускорить процесс.

— Ускорить? — нервно спросил я, взглянув на Эву, которая ухмыльнулась мне, и на Джулию, которая покраснела. Старшая женщина смотрела в мои глаза со жгучей интенсивностью, которая показалась мне странной.

— Я ознакомлю тебя с положением дел в компании, — продолжила Брук, включив проектор и приглушив свет, — и пока я буду это делать, ты будешь рассматриваться как генеральный директор "Уитакер Индастриз". Если у тебя есть для меня рекомендации или приказы, то я буду выполнять их в меру своих возможностей. Я планировала ввести тебя в компанию в течение последних шести месяцев твоей жизни управляющим, но ты, очевидно, готов справиться с некоторыми из них сейчас. Тебя пригласят послушать на следующем финансовом собрании инвесторов.

— Джулия, перед тобой сидит твой хозяин... ты собираешься просто стоять?

— Конечно нет, мисс Брук! — сказала пожилая женщина, прыгнув вперед и плавно опустившись передо мной на колени. Ее руки потянулись вверх и начали расстегивать мой ремень, заставив меня в тревоге сесть и схватить женщину за руки.

— Что происходит?! — спросил я, более чем немного удивленный этим поступком.

— Пожалуйста, хозяин, — сказала Джулия, ее голос и глаза были умоляющими, — позвольте мне расслабить Вас, чтобы Вы могли как следует сосредоточиться на докладе.

Я перевел взгляд с хорошенькой пожилой секретарши на Брук и, наконец, на Эву, которая ухмыльнулась и подмигнула мне.

— Ты же не думал, что мы единственные, по-настоящему преданные своему делу сотрудники? — спросила симпатичная блондинка.

— А как же "Я тоже" и все такое, — спросил я, мой голос был немного пронзительным, поскольку я все еще крепко держал руки женщины.

— Я же говорила тебе, Коннор, — сказала Брук, — ты заслужил это... ты наш настоящий лидер, и ты доказываешь это все больше и больше. — Джулия, расскажи молодому господину, в чем заключается твоя работа.

— Я Ваш личный секретарь, сэр, — сказала Джулия, ее прекрасное лицо смотрело на меня с обожанием. — Мисс Брук наняла меня три года назад с одной целью и только с одной. Чтобы человек, который занимается Вашим личным и общественным расписанием, был абсолютно надежным и преданным.

— Джулия доказывала мне это снова и снова, — сказала Брук, ласково улыбаясь красивой пожилой женщине, — и теперь, когда ты займешь место в организации, ты должен позволить ей доказать это тебе. Кроме того, она много лет ждала этой награды, неужели ты будешь скрывать это от нее?

— Награда? — спросил я, но мне казалось, что я знаю, о чем она говорит, глаза Джулии горели алчностью, когда она смотрела на твердь, дергающуюся в моих штанах.

— Он не будет возражать, — с ухмылкой сказала Эва, закидывая ногу на подлокотник кресла и просовывая руку в промежность брюк.

— Пожалуйста, сэр, — тихо промурлыкала Джулия для меня одного. — Позвольте мне доказать свою ценность и преданность. — Даже когда она говорила, ее пальцы расстегивали мой ремень и разводили по сторонам.

— Очень хорошо, — сказал Брук, щелкнув слайдом. — Как ты можешь видеть, прогнозы роста для "Уитакер Индастриз" консервативны. Это связано с сокращением штата, которое я проводила. Компания позиционируется таким образом, чтобы, когда ты сформулируешь для нас миссию и директивы, мы были бы в идеальном положении, чтобы снова выйти на рынок.

Толстая и красивая милфа-секретарша вытащила мой член и выставила его на всеобщее обозрение в офисе. Глаза Эвы вспыхнули от желания, когда она увидела его, и я увидел, как ее рука работает с её киской в трусиках. Брук продолжала, как будто ничего не изменилось, а Джулия прикусила нижнюю губу в нервном предвкушении.

Теплые пальцы женщины скользнули по основанию, затем она взяла головку в свой горячий влажный рот и сильно пососала ее. Взяв мой член глубоко в рот, она тихо застонала, когда его толстая головка уперлась в заднюю стенку ее горла, а ее язык стал дразнить нижнюю часть.