Рассказ англоязычного автора Alice_Rosaleen. Оригинальное название: The Other Woman.

Это художественное произведение. Всем персонажам 18 лет и старше.

***

Марк всегда оставляет входную дверь незапертой для меня в субботу днем, чтобы я могла войти и приготовиться к игре. Если я обнаруживаю, что это не так, то я должна быть хорошей девочкой и уйти, как мне было велено. Но я ждала этого всю неделю, поэтому я перекладываю сумку на другое плечо и стучу, даже если это означает наказание.

Особенно если это означает наказание.

Приближающиеся шаги слишком легкие. У меня сводит живот. Дверь открывается как раз в тот момент, когда я поворачиваюсь, чтобы отступить.

— Да?

Я стыдливо поворачиваюсь и вижу женщину в дверном проеме. Это Кэтрин. Я видела ее фотографии раньше, но они не дает полное впечатление о ней. Она выглядит усталой и с одутловатым лицом, но она прекрасна и без макияжа, ее коротко подстриженные волосы выглядят еще более сексуально, когда они взъерошены. Кэтрин около сорока лет, но она сохранила свою стройную, гибкую фигуру. Я могу судить об этом, потому что шелковый халат, в который она одета, оставляет мало места для воображения.

— О, простите, кажется, я ошиблась домом, - хрипло говорю я, наблюдая, как она достает сигарету и прикуривает ее, держа между изящными пальцами.

Кэтрин выдыхает, ее глаза становятся более сосредоточенными, когда ее взгляд гуляет вверх и вниз по моему телу.

— Вы, должно быть, мисс Суббота, - наконец произносит она.

— Извините, я не...

— Марка здесь нет, - говорит Кэтрин в ответ на мои неубедительные попытки солгать. - На работе возникли чрезвычайные обстоятельства.

Я напряженно моргаю, вспоминая, когда я была чрезвычайным происшествием на работе.

Кэтрин усмехается, но, если я не ошибаюсь, я улавливаю намек на сочувствие.

— Хочешь выпить? - предлагает она, открывая дверь чуть шире. Запах Марка вырывается наружу, и я не могу удержаться, чтобы не вдохнуть его поглубже.

— Нет, правда, кажется, я записала неправильный адрес или что-то в этом роде...

— Как тебя зовут? Я бы сказала тебе свое имя, но, полагаю, ты уже знаешь, кто я.

— Элис, - пробормотала я.

— Ну, Элис, ты не первая симпатичная девушка, которая случайно появилась в моем доме, и я сомневаюсь, что ты будешь последней. Сейчас я как раз собиралась налить себе чего-нибудь крепкого, и я предполагаю, что именно за этим ты сюда пришла, так что ты хочешь войти или нет?.

Посмотрев на свои туфли, я соглашаюсь, потому что она права - мне срочно нужен алкоголь. После очередной затяжки она выбивает сигарету о кирпич и бросает окурок в живую изгородь, прежде чем пропустить меня внутрь.

***

Я всегда считала, что все в доме Брукфилда принадлежит ему - его диван, его ковер, его кровать, его котенок. Но теперь, когда я здесь только с его женой, я вижу ее влияние в декоре, чувствую ее духи в базовой ноте его аромата, чувствую, где она смягчает резкие грани эстетики Марка. Когда Кэтрин наливает мне напиток из их хрустального графина, ее ловкие движения значительно изящнее, чем у Марка.

Я благодарю ее, когда она протягивает мне тяжелый стеклянный стакан, и смотрю, как Кэтрин садится на краю дивана напротив меня, прислонившись спиной к руке, вытянув ноги так, что ее красивые педикюрные ступни прижимаются к моему бедру. На мне короткое платье, которое поднимается, когда я сажусь, так что наша голая кожа соприкасается; маленькая близость, которая распространяет свой жар.

— Ты студентка? - мягко спрашивает Кэтрин.

Я качаю головой.

— Я окончила университет несколько лет назад. Я цифровой художник и только что начала работать с медицинским университетом, визуализируя данные, собранные во время клинических испытаний, - объясняю я слегка нервничая. Я знаю, что Кэтрин не интересуется на самом деле моей профессией.

— В общем, так я познакомилась с Марком.

— Хм, ты выглядишь молодо, Марку нравятся молодые, но ты также кажешься умной, а это не его обычный тип.

— Я такая уж умная, если у меня роман с женатым мужчиной, не так ли?. Я делаю большой глоток виски, вздрагивая, когда его резкое пламя лижет мое горло.

Кэтрин пожимает плечами.

— Только если ты ожидаешь от него верности.

— А ты ему верна? - спрашиваю я, прежде чем успеваю остановить себя, но вместо того, чтобы показаться обиженной, его жена просто смеется.

— У него свои котята, а у меня свои. Меня это не беспокоит. Мое единственное условие - мы не гадим там, где едим - ни друзья, ни соседи, ни кто-то из церкви. Мне удивительно слышать, что Марк ходит в церковь, но опять же, мы находимся к югу от линии Мейсон-Диксон.

— Полагаю, это его трусливый способ порвать со мной, да?

— Это просто его способ отсеивать девушек, у которых есть хоть капля самоуважения. Извини, ты, наверное, думаешь, что я редкая сука, и ты права.

— Почему ты остаешься с ним?

— О, ты молода, не так ли? Неужели ты думаешь, что я найду кого-нибудь такого же богатого и сексуального, как Марк, который бы не крутил вокруг да около? Кроме того, ты знаешь, как он хорош в постели.

Кэтрин бросает на меня многозначительный взгляд, и я не могу удержаться, и ерзаю на своем месте. У Марка самый большой член, который я когда-либо брала, и он знает, как им пользоваться.

— К тому же он очарователен, - добавляет она с легкой тоской.

Ее муж обладает такой высокомерной харизмой, которая сводит меня с ума. Не то чтобы он не мог быть романтичным и добрым, но я интересуюсь Марком не потому, что он милый парень. Я хочу его, потому что он обращается со мной как со своей шлюхой и трахает меня как животное.

— Он козел.

— Это то, что нам в нем нравится, не так ли? - отмечает Кэтрин. Ее ягодицы ласкают мой взгляд, пока она говорит, и они такие мягкие и красивые, что мне хочется прикоснуться к ним.

— Некоторые женщины хотят, чтобы их мужчины были глиной, которую они могут вылепить по своему вкусу. Но мы из тех женщин, которым нужна статуя. Мы не хотим их менять, но боже, если бы только они захотели измениться ради нас....

Приняв ее прикосновение как приглашение, я позволила одной из своих рук опуститься на ее стройные лодыжки.

— Он когда-нибудь связывал тебя? - спрашиваю я, давно задаваясь вопросом, какова его сексуальная жизнь с женой, если она вообще существует.

— Нет. Это то, что он делает с тобой?

Я киваю, краснея до самой шеи, кожа горячая, как свежий солнечный ожог.

— Что еще он делает? Я должна знать, и ни одна из его других девушек не продержалась со мной так долго.

Мне больно слышать о его других девушках, хотя я прекрасно понимаю, что эксклюзивность наших отношений полностью односторонняя с моей стороны. Как мне объяснить Кэтрин, насколько я предана ее мужу за те несколько часов в неделю, которые я провожу с ним? И хочу ли я вообще что-то объяснять?

— Я не... Я никогда ни с кем не говорила об этом раньше. Это часть моей жизни, которую я держала в секрете с тех пор, как на меня впервые надели ошейник.

— Марк дал тебе ошейник? Почему ты его не носишь?

— Я не надеваю его, пока не разденусь. Вот. Я указываю на площадку внизу лестницы, где я обычно стояла на коленях, пока не спустился мой Хозяин.

— Когда я надеваю его, я уже не тот человек.

Кэтрин кивает, одновременно понимая и не понимая. Она никогда не передавала контроль полностью другому человеку. Не совсем.

— Он бьет тебя?

— Да, - застенчиво признаюсь я. Это не то, чем я горжусь, хотя это доставляет мне удовольствие.

Жена Марка скользит ногами по моим бедрам и упирается ими в мои голые колени. Ее ноги раздвигаются, как и ее халат.

— Что он использует?

Она проводит рукой по ключице, и я вижу, как краснеет и краснеет ее декольте.

— Руки. Плеть. Ремень. Мои ладони ложатся на ступни ее ног, позволяя мне ощутить их шелковистое тепло.

— Где? Пальцы Кэтрин скользят по прорехе ее халата, где кусочек идеальной алебастровой кожи заканчивается копной темных кудрей.

— Мое лицо. Мои сиськи. Моя киска. Верхняя часть моих бедер. Подошвы моих ног. Задние части моих ног. Моя задница. Моя спина.

— Пока я говорю ей это, я провожу ногтем большого пальца по середине подошвы ее левой ноги, затем по нежной нижней стороне правой.

— Марк оставляет следы?

— Иногда.

— А что еще он делает? Унижает тебя? Затыкает рот? Отказывает тебе в оргазме?

— Если я хороший котенок, он будет трахать меня, пока я не кончу, когда все закончится. Но если я плохо себя веду, мне придется надеть маску, и я не смогу ни видеть его, ни прижиматься к нему. Если я даже начну кончать, он накажет меня.

Я смотрю, как пальцы Кэтрин скользят по блестящим складкам ее киски, вокруг ее клитора, в ее кремовый вход. Я никогда не видела, чтобы другая женщина доставляла себе такое удовольствие на моих глазах, и это так возбуждает, что я чувствую, как мои трусики становятся все более влажными.

— Тебе нравится, когда мужчины делают тебе больно, Алиса, почему?

— Низкая самооценка? Проблемы с отцом? Испорченное детство? Я не знаю, почему. Я просто хочу, чтобы меня держали так крепко, чтобы я исчезла. Я провожу кончиками пальцев по ее гладким ногам и снова спускаюсь к ее восхитительным маленьким пальчикам.

— А чего еще ты хочешь?

Я смотрю на ее лицо, восторженное выражение которого показывает мне, как хорошо ей от пальцев, и я хочу сделать только лучше.

— Вылизать твою киску, - отвечаю я однозначно, скользя ногтями по внутренней стороне ее бедра, чтобы проследить за ее горячим сексом.

— Куда он тебя отводит? В нашу спальню?

— Да. - Отведи меня туда.

И я иду, проходя мимо того места, где я обычно жду в покорной позе, не надевая ничего, кроме ошейника, закрепленного на моем горле. Это почти сюрреалистично - идти в спальню Брукфилдов без мистера Брукфилда на несколько шагов впереди. Вместо него на несколько шагов позади идет миссис Брукфилд. В воздухе витает скрытое электричество, когда мы находимся рядом с кроватью, где нас обоих трахают, но только по-отдельности и никогда ни одновременно.

Кэтрин тоже чувствует это - я вижу по ее дыханию. И тут я понимаю, что она ждет, пока я возьму инициативу в свои руки. Я неожиданно начинаю контролировать ситуацию, и все, о чем я могу думать, это представить, как бы Марк руководил мной, если бы он был здесь, пока я превращала его жену в свою шлюху.

— Сними халат, - мягко прошу я, притягивая ее к себе и поглаживая ее лицо. Как и он, я хочу соблазнить ее и подчинить себе. Когда она подчиняется, я обхожу ее по кругу, проводя руками по ее роскошному телу. Глаза Кэтрин закрываются, и с ее губ срывается стон. Это похоже на то, как я вижу себя, когда нахожусь под чарами моего Мастера.

— Раздень меня.

Когда она начинает расправлять юбки моего платья, Кэтрин наклоняется, чтобы поцеловать меня, и как бы я этого ни хотела, я подчиняюсь Марку и засовываю пальцы в ее открытый рот, прямо в горло, пока она не задыхается.

— Ты уже заслужила это?

Зная правильный ответ, моя шлюшка качает головой нет.

— Хорошая девочка. Давай попробуем еще раз.

На этот раз Кэтрин продолжает, слегка опустив глаза, и я задаюсь вопросом, почему Марк никогда не видел, какой естественной покорной может быть его жена. Возможно, он никогда не находил времени, чтобы попытаться приручить свою волевую женщину. Или, возможно, она никогда не хотела доставить ему удовольствие. Но это в ее природе: когда я обнажена, Кэтрин ждет следующего приказа, держа руки по бокам.

— Прикоснись ко мне, - шепчу я, завороженная этой женщиной, которая не желает ничего, кроме как подчиняться мне.

Как только мы с Марком достигли этой стадии в его спальне, все, чего я хочу, это прикоснуться к его стальному совершенству; и когда я чувствую ее руки на своих маленьких грудях, моих жестких пухлых сосках, моей пухлой попке, моей голой киске, кажется, что она тоже жаждет моего тела. Я, в свою очередь, исследую ее тяжелые груди с твердыми темными сосками, ее широкую попку и бедра, ее влажную киску и упругий живот - одновременно любя их безжалостно, с упоением.

— На колени, локти за спину, - инструктирую я ее, как Марк меня, слегка раздвигая ноги и приближая свою пизду к ее лицу, пока она подчиняется.

— Хорошая девочка. Теперь открой рот и возьми ее.

Когда Кэтрин приникает к моей киске, все мое тело склоняется от удовольствия. Я редко получаю удовольствие от своей Госпожи, а она особенно искусна в этом, ее язык ласкает, кружит и щелкает во всех подходящих местах. Это так необычно, когда женщина опускается на меня, а я стою. Хотя мне не хватает грубости и рук Марка, его подавляющих размеров и прикосновений, ее безумно ловкие движения грозят заставить меня кончить еще до того, как я заставлю ее умолять меня.

Схватив жену Марка за ее короткие шелковистые пряди, я с силой накрываю ее рот своей пиздой и зарываю ее нос в свой бугор.

— Не прекращай двигать языком. И не дыши, пока я не кончу.

Стоны Кэтрин вибрируют внутри моей киски, когда ее язык движется по моему тугому каналу.

— Пока не смей дышать, - приказываю я, прижимая ее еще сильнее, оседлав ее бледное, аристократическое лицо своим обнаженным влагалищем. И вот, когда я уже готова кончить, она отдергивает нос и тяжело дышит.

— Блядь! Собрав всю свою силу воли, я отцепляю ее рот от своей пизды и бью ее по лицу. Звонкий звук возбуждает меня настолько, что я повторяю действие, моя ладонь жжет, когда я наблюдаю, как на ее щеке появляется красный отпечаток руки. Как красиво...

— Теперь мне придется тебя наказать. Встань на четвереньки, как сучка, которой ты являешься, и стой так.

Не удостоив ее взглядом, я подхожу к шкафу Марка и достаю ключ из одного из ящиков, затем отпираю шкаф с игрушками. Если бы он узнал, что я выяснила, где он хранит ключ, а тем более узнал, что я им воспользовалась, я бы не смогла сесть за стол на следующий день. Что бы он сделал, если бы узнал, что я собираюсь использовать их против его жены, я даже представить себе не могу.

Взяв несколько нужных предметов и положив их в лоток, который он использовал как корзину для покупок, а также секатор, я вернулась и обнаружила, что Кэтрин ждет, как и было велено. Подойдя к ней сзади, я бью ее между бедер.

— Раздвинь ноги.

Когда моя шлюха занимает правильное положение, я наношу несколько ударов по ее половому органу, заставляя ее громко кричать при каждом ударе.

— Шумным сучкам затыкают рот, - бормочу я и достаю кляп.

— Так что открой рот. Окружность шарика, который я выбрала, достаточно велика, чтобы она не могла говорить, не стесняя дыхательных путей. Когда я наношу следующий удар, ее крики заглушаются, когда она прикусывает красный резиновый шарик.

— Так намного лучше.

Затем я достаю фиолетовую анальную пробку с изящной серебряной цепочкой и выливаю на нее смазку со вкусом вишни, затем я делаю то же самое с ее туго сжатой дырочкой, вводя пальцами внутрь, чтобы пробка действительно вошла туда.

Вытерев пальцы о ее кожу, я говорю:

— Теперь я собираюсь вставить это в твою попку, одновременно подвешивая игрушку перед ее лицом. - И ты будешь вести себя тихо и спокойно, поняла?

— Мфмф, - стонет Кэтрин.

Я сильно шлепаю по одной из ее сисек, наблюдая, как она колышется и покачивается.

— Кивни головой, да.

Она энергично кивает.

— Хорошо. Теперь делай то, что я сказала, или мне придется достать кнут.

Тщательно обдумывая, я засовываю пробку в тугую попку Кэтрин, пока она не поглотит ее, и только серебряная цепочка будет видна болтающейся из ее отверстия. Проталкивая ее еще немного для надежности, я затем сильно шлепаю и перетягиваю цепочку. Все ее тело вздрагивает. Шлепок, рывок, шлепок, рывок, рывок, рывок, рывок. Ее киска капает, и моя тоже.

Кэтрин нетерпеливо хнычет сквозь кляп, и я достаю ремень и бью ее им - не для того, чтобы оставить след, а просто чтобы она немного поумнела.

— Шлюхи не получают удовольствия от наказаний, - нежно сообщаю я ей. - Это раз. Не заставляй меня считать до трех.

Используя ту же смазку, что и на анальной пробке, я приготовила один из своих любимых фаллоимитаторов. Он длинный и толстый, как у нашего любовника, хотя и не такой горячий. Кэтрин смотрит жадными глазами, пока я трусь им между сисек. Когда он становится теплым и приятным, я вставляю его в ее голодную пизду, заставляя ее спину выгнуться. В ее горле раздается вой.

На этот раз я ударила ее сильнее.

— Это два.

Когда я вытаскиваю фаллоимитатор, он покрыт ее кремовой эссенцией и так хорошо пахнет. Я наклоняюсь к источнику, обводя языком ее зияющую дырочку, пока она пытается не извиваться.

— Такая милая киска, - мурлычу я, дергая ее за цепочку и проводя языком по ее пизде, лаская ее лоно.

Кэтрин ведет себя хорошо, поэтому я начинаю трахать ее сейчас, стоя на коленях позади нее, одновременно я потираю свой набухший клитор.

— Ты ведь не собираешься кончать? - резко спрашиваю я, чувствуя, что приближаюсь к оргазму.

Она качает головой нет, и я беру нас обоих сильнее, скольжу двумя пальцами по своей киске, гладя ладонью по клитору. Прошло так много времени с тех пор, как мне позволяли прикасаться к себе так, как я хочу, кончать, когда я хочу, чувствовать, когда я хочу; это потрясающе.

Но тогда Кэтрин должна начать тереться об меня, пытаясь заставить себя кончить, а это не положено.

— Три! А третий раз - это много...

Сделав глубокий вдох и выдохнув свое разочарование (то, что я слышала от Марка во многих случаях, когда я не слушалась), я думаю о том, каким должно быть ее наказание. А затем, ее наградой.

— Я собираюсь вынуть пробку из твоей задницы и не хочу, чтобы ты пошевелилась, - приказываю я, и Кэтрин кивает без промедления.

Я вижу, что ей стоит огромных усилий не вскрикнуть и не сместить свой вес, пока я дергаю за серебряную цепочку, наблюдая, как фиолетовая игрушка снова появляется из ее тугой блестящей попки. Хотя это должно быть обязанностью моей шлюхи, я быстро очищаю анальную пробку дезинфицирующей салфеткой, прежде чем бросить ее в корзину.

Прежде чем она успевает оправиться от ощущений, к которым уже слишком привыкла, я шлепаю Кэтрин по попе, прямо над ее дырочкой. Ей удается немного контролировать свою реакцию, но не полностью.

— Думаю, тебе нужно что-то более жесткое, - замечаю я, откладывая ремень и беря плетеный хлыст, позволяя моей шлюхе увидеть, какая участь ей уготована.

— Не волнуйся, милая, я не оставлю следов. На этот раз. И проведя плетью по ее пухлым щекам, я наношу сильный удар теми же гибкими полосками кожи, показывая ей, что даже уступчивость может быть сильной.

Как только ее бледная кожа становится достаточно красной, а для этого требуется всего несколько ударов, я опускаю плеть. Оба мы дышим неровно и неглубоко. Прежде чем освободить мою шлюху от неудобной позы, я пользуюсь случаем, чтобы размять языком ее анальное отверстие со вкусом вишни. Кэтрин хнычет, явно собираясь упасть, пока я не оттаскиваю ее от края.

После того, как я расстегнула кляп и вынула его (снова очистив его, прежде чем отложить в сторону), я разрешаю моему терпеливому котенку встать.

— Ты была очень хорошей девочкой, Кэтрин, - говорю я ей, притягивая ее к себе для поцелуя и многого другого. Моя рука направляется прямо к ее пизде, и я проникаю в нее пальцами.

— Спасибо, госпожа!

— Ложись, сейчас же. Я хочу вылизать тебя, пока ты не кончишь, моя дорогая...

— О боже, - стонет она, когда я забираюсь между ее бедер и раздвигаю губы ее киски.

Я смотрю на нее с вытянутым языком, наблюдая, как она смотрит на меня, когда я провожу им по ее лепесткам, таким блестящим от ее нектара и с легким вишневым ароматом. Когда я ввожу один палец в ее дырочку, Кэтрин вцепляется мне в волосы, что я позволяю, хотя ее муж, конечно, не сделал бы этого.

Один превращается в два. Я выгибаю их так, чтобы чувствовать грубое, нежное место внутри нее, маня ее удовольствие руками и ртом.

Пока я посасываю ее клитор, кончиком носа касаясь ее пушистого бугорка, Кэтрин начинает биться о мое лицо с нарастающей силой. Стенки ее влагалища трепещут вокруг моих пальцев, приближая ее оргазм. Я заставляла ее кончать несколько раз, я знаю, что он придет сильно и быстро. И она тоже это знает.

— Да, о, да, Алиса, о, блядь, да..., - стонет она, запустив пальцы в мои волосы, бедра по обе стороны от моего лица, подошвы ее ног двигаются вверх и вниз по моей спине.

Два пальца превращаются в три. Звуки, которые я издаю, поедая ее сочный персик, так же непристойны, как и звуки Кэтрин, когда она начинает кончать. Ее трепещущие внутренности сжимаются вокруг моих пальцев, а мой рот продолжает неустанно работать над ее набухшим клитором, ее высокие, придыхательные стоны переходят в низкое, отчаянное хрюканье. Ее сладкий, горячий сок заливает мое лицо и стекает по подбородку. Боль в челюсти и давление на мой череп - не говоря уже о боли между моими собственными скользкими бедрами - стоит ее безудержного экстаза.

— О Господи, Марк никогда еще не лизал меня так, - простонала она.

— Я тоже, - откровенно признаюсь я, вытирая лицо о гладкие перкалевые простыни, прежде чем встать рядом с моей шлюхой и дать ей почувствовать вкус ее собственного удовлетворения.

— Я не могу обещать, что своим ртом доставлю тебя на луну, но я могу заставить тебя увидеть звезды, - предлагает Кэтрин, проводя пальцем линию вниз к моей пизде.

— Я уверена, что можешь, милая. Но я надеялась на что-то немного... более глубокое. Я ввожу ее пальцы в свою пизду, чтобы показать, что я имею в виду.

— Понятно, - пробормотала она, поглаживая мою тугую дырочку, пока ее большой палец нажимал на мой спусковой крючок.

— Знаешь, у меня есть страпон в моем собственном сундуке с игрушками.

— Я полагаю, ты никогда не использовала его на Марке? - поддразниваю я, продолжая ощущать ее нежную руку.

— Ха, ты правильно полагаешь. Не то чтобы я не хотела удивить его раз или два...

Хотя я не могу представить, как я делаю это сама, я без проблем представляю, как Кэтрин насаживает своего мужа. Пока он лижет мою киску.

— Может, ты наденешь ее и трахнешь меня? Пожалуйста? мягко попросила я, возвращаясь к своей естественной роли сабмиссива. Я наслаждалась нашим упражнением в изменении ролей, но теперь мне нужно, чтобы меня взяли, и жестко. Я не смогу заснуть сегодня, пока меня не используют как шлюху - и я знаю, что жена Марка более чем способна на это.

— Пожалуйста, что? Теперь в ее голосе звучат резкие нотки. Она перестает ласкать мою киску и вместо этого шлепает ее, и, как хорошая девочка, я не даю себе кончить.

— Пожалуйста, госпожа...

Когда Кэтрин подходит к кровати с черным фаллоимитатором, закрепленным над ее промежностью кожаным ремнем, я встаю на колени у края, чтобы согреть его ртом. Я сосу синтетический фаллос, как настоящий член, а моя госпожа в это время трахает меня. Я чувствую вибрацию желеобразного яйца, стимулирующего ее клитор, напротив моего носа, когда мои губы встречаются с основанием.

Как только оно становится приятным и блестящим от моей слюны, Кэтрин бросает на меня взгляд, и я ложусь на спину, раздвинув ноги.

— Ты была такой хорошей девочкой, Элис. Сейчас я буду трахать тебя, пока ты не кончишь.

И я приятно удивлена, как хорошо она трахает меня, насколько сильные удары она делает для такой легкой женщины, насколько грубым кажется ее гладкое тело, насколько грязным может быть ее язык. Наши руки сцепляются вместе, и Кэтрин держит их над моей головой, теперь она теребит меня, вибрирующие волны пульсируют между нашими кисками. Мы целуемся, я начинаю кончать, и она тоже.

— О, черт! взвыла Кэтрин, рухнув на меня сверху.

Наши слипшиеся сиськи прижимаются друг к другу, пока мы переводим дыхание. Я чувствую запах нашего пота, нашего секса и цветочный аромат ее шампуня. И под всем этим - Марк.

Мысль о том, что он может войти к нам, возбуждает так же сильно, как и пугает.

Через мгновение она кончает и выключает вибратор с глубоким, почти болезненным стоном.

— Мне нужна сигарета, - вздыхает Кэтрин.

— Хочешь, я помогу поменять простыни? - вежливо спрашиваю я, снова надевая платье. Это еще одна из обязанностей, которые я привыкла выполнять для своего Хозяина.

— Нет, спасибо, милая. Я попрошу горничную сделать это.

Есть что-то в том, как эффектно она завязывает свой халат, что означает, что я снова стала другой женщиной. И она тоже.

Я отказываюсь от ее предложения закурить, хотя оно заманчиво.

— Ты ведь не собираешься ему рассказывать?

Вопрос бесполезный. Если она хочет рассказать ему, я ничего не могу сказать, чтобы убедить ее в обратном. Но она не скажет, потому что не хочет.

— Я и не планирую, - отвечает Кэтрин после долгой затяжки.

Мое намерение вернуться в ее дом и трахнуть ее мужа понятно, но ее чувства по этому поводу - нет. Возможно, теперь она больше меня понимает. А может, она такая же бессердечная, как и он. В любом случае, мне не стыдно.

— Спасибо... за все.

— Это было хорошо. Если в субботу ты снова обнаружишь, что дверь заперта, не стесняйся, стучи.

Я не сделаю этого, но все равно кивну.

***

Когда я кладу сумку и ключи на стойку, звонит телефон. Это Марк. Я так нервничаю, что у меня возникает искушение не отвечать, но он не любит, когда его игнорируют.

— Привет, хозяин. В моем голосе звучит обида на то, что он так долго ждал, чтобы связаться со мной, хотя на самом деле он все сделал вовремя.

— Здравствуй, Котенок. Надеюсь, ты не сердишься на меня, - говорит он покровительственно. Я не только уверена, что он надеется, что я злюсь на него, но он был бы зол на меня, если бы это было не так.

— В больнице произошла чрезвычайная ситуация, и мне пришлось прийти на консультацию к хирургу. Я не знаю, зачем он лжет, разве что для того, чтобы разбудить мои и без того сильные подозрения.

— Наверное, я уже должна была привыкнуть к тому, что ты так востребован, но у нас всего один день... Я прикусила язык. Я не хочу показаться просящей.

— Все прошло хорошо?

— Настолько, насколько это возможно. А что ты сделала, когда обнаружила, что дверь заперта?

— То, что я должна была сделать - я ушла.

— Хорошая девочка. Кэтрин решила остаться дома, когда меня вызвали, и если бы ты появилась на пороге, она бы сразу вцепилась в тебя когтями.

— Хм, тогда, возможно, мне следовало постучать.

— Я не имел в виду это в хорошем смысле, - говорит он сурово.

— Я не думала, что ты...

— Когда я увижу тебя снова, первое, что я сделаю, это хорошенько отшлепаю тебя, Алиса.

Я едва могу сдержать свое счастье.

— Значит, в следующий раз дверь будет открыта? - кокетливо спрашиваю я.

— Ты бы хотела, чтобы она была открыта?

— Очень, господин.

— Тогда увидимся в субботу.