Я вернулся в кафе и сел, обдумывая то, что узнал. Большую часть, ту, что касается Пита, я угадал. По крайней мере, хронологию событий. Но все остальное… Я должен был быть лучше. Ей было больно, а я этого не видел. Для человека, вся работа которого заключается в поиске и решении проблем, я упустил самую большую в своей жизни. Да, она скрывала ее от меня, но все равно.

Подождите-ка, нет. Нет. Не «но все же». Лиза скрывала это от меня, откровенно скрывала от меня свои проблемы. Она скрывала их от меня буквально годами. Не давала мне шанса помочь ей. Не говорила, что происходит. Не доверяла мне настолько, чтобы я поддержал ее в том, в чем она нуждалась. Да, в тот последний год я облажался, но даже тогда она все еще скрывала от меня кое-что. Чтобы получить поддержку, в которой нуждалась, обратилась к кому-то другому. Мы должны были быть командой. Я думал, что забыл об этом, и, возможно, так и было, но и она тоже.

Мне стало легче. Я винил себя в том, что так много пропустил, но не скучал по этому. Кое-по-чему из этого, да, конечно; были признаки, которые я должен был заметить. Но большая часть того, что я пропустил, была разницей между тем, чтобы не найти ключи от машины, потому что оставил их в неположенном месте, и тем, чтобы не найти ключи от машины, потому что кто-то их взял и спрятал под диваном. Лиза уничтожила всякий шанс вернуть «нас» туда, где мы должны были быть, из-за своей глупой гордости. Она перестала даже пытаться быть моей партнершей.

Эмили так со мной не поступала. Она говорила мне о своих чувствах и говорила, когда ей нужна была моя помощь. Говорила, когда не хочет и почему. У нас – партнерство, настоящее партнерство. Пришло время это признать.

Я встал и вышел из кафе, глубоко задумавшись. Пока ехал к Эмили, я обдумывал, что хочу ей сказать. О чем хочу спросить.

Я взбежал по ступенькам к ее квартире и отпер дверь. Эм уже ждала меня. Она крепко меня обняла, и мы переместились на диван, чтобы поговорить.

Эмили была на взводе.

– Ну, что?

– Все прошло хорошо. По-настоящему хорошо.

Я вкратце рассказал ей о том, что мне удалось узнать, об их романе и обо всем, что привело к этому. Она слушала с сочувствием, но я обнаружил, что, хотя в моих словах и есть немного грусти, слез нет. Было ощущение, что это случилось с кем-то еще, с тем, кого я теперь оставил в прошлом.

Она ободряюще улыбнулась, когда я закончил.

– Ну… как ты?

Я с облегчением выдохнул.

– Хорошо. Отлично, в самом деле. Узнав, что я пропустил все проблемы, что были у Лизы, я почувствовал себя плохо, но она скрывала их от меня, понимаешь? Не говорила со мной. Не доверяла мне, – я покачал головой. – Но не хочу больше говорить о ней. Она – мое прошлое.

Я посмотрел своей любви прямо в глаза.

– Ты же – мое будущее. Я знаю, что это неправильный способ сделать это, и прошу простить. Но я не могу скрывать от тебя свои чувства. И никогда не мог.

Я опустился перед ней на одно колено, когда ее руки взлетели ко рту.

– Эмили, ты…

– Да! – Она обхватила мою голову руками и сжала так крепко, что я подумал, что она может меня задушить. Это было бы хорошим выходом. – Боже, да, Майк! Я люблю тебя! Я так сильно тебя люблю!

Я издал приглушенное:

– Ой.

Когда Эмили закончила раскалывать мой череп, мы сидели вместе, разговаривали, смеялись и целовались. Я извинился за то, что у меня нет кольца, и пообещал, что первым же делом утром мы пойдем и купим его. Когда она спросила: «Почему не сейчас?» – я лишь усмехнулся и обнял ее.

Остаток утра и начало дня мы провели, занимаясь любовью в ее постели, а затем переместились в душ, чтобы продолжить там. Мы целовались под струями воды, когда кончили, а затем провели время, омывая друг друга. В основном. Когда вышли на улицу, чтобы пообедать, она хихикала, пока мы разговаривали, при этом старалась как можно чаще произносить слово «жених». «У меня самый красивый жених в мире». «Интересно, куда нам с моим женихом пойти за кольцами?» «Да, спасибо, мой жених хочет добавки».

Я рассмеялся:

– Стооооооп.

Эмили лишь усмехнулась.

– Ни за что, мистер. У меня даже кольца еще нет. Как люди узнают, что я – не какая-нибудь троллиха, гуляющая с мужчиной, который еще не объявил о своих намерениях?

Я взял ее за руки.

– Ты злишься, что я не…?

Она засмеялась.

– Нет, идиот. Боже, я так тебя люблю. Если бы ты никогда не спросил, я бы все равно осталась с тобой навсегда. У меня все равно были бы дети от тебя. – Она наклонилась ближе и прошептала:

– Я бы все равно открывала свои ноги для тебя каждую ночь нашей жизни и умоляла бы трахать меня, пока я не закричу.

Затем она откинулась назад и рассмеялась над выражением моего лица.

Я ухмыльнулся.

– Хорошо, значит, никакого кольца? Я думаю…

На лице Эм появилось свирепое выражение.

– Не смей! Лучше бы на следующей неделе на моем пальце был гребаный камень, мой жених.

Моя маленькая эльфийка огляделась вокруг, чтобы посмотреть, не подслушивает ли кто.

– Но не волнуйся. До тех пор ты можешь иметь меня в задницу, когда захочешь; я знаю, что на это ты годишься.

Мы говорили о деталях: как долго будем ждать свадьбы (совсем недолго), когда у нас появятся дети (она хотела подождать пять лет, я же хотел завести их раньше, и мы остановились на двух или трех годах), собака или кошка (и то, и другое), где мы будем жить (я накопил достаточно денег на первый взнос за дом) и все остальные мелочи. Разговор о конкретных планах привел меня в чувство: это было по-настоящему. И я не мог быть счастливее.

После оплаты счета мы отправились на нашу еженедельную игру у Ровены. Еще не успела закрыться за нами дверь, кака Эмили крикнула:

– Мы женимся! – Адам повернулся к Ровене и без обиняков заявил:

– Теперь ты должна мне десятку. – Ровена подбежала к нам и обняла обоих, а затем сказала:

– Кольцо! Давайте посмотрим на кольцо! – Я пытался смотреть куда угодно, только не на наших друзей, в то время как говорила Эмили:

– Мы собираемся купить его завтра. – Гордон высунулся из кухни и заорал:

– Чувак, ты еще даже не купил ей кольцо? Какого хрена?!

Мы решили устроить небольшую, интимную свадьбу. У Эмили не было друзей, с тех пор как она переехала сюда из-за работы, а у меня их почти не было еще до развода. Родители, близкие друзья, и все. Возможно, всего пара десятков человек. Сэкономленные деньги мы решили потратить на медовый месяц. Хорошим выбором казались Багамы: солнце, песок, серфинг и любовь всей моей жизни в крошечном бикини в течение двух недель.

Примерно за месяц до свадьбы, когда мы лежали в постели в посткоитальном блаженстве, она попросила необычный свадебный подарок.

– Майк, я… у меня есть просьба.

Мое любопытство разгорелось.

– Ладно…

Она приподнялась на локтях и поцеловала меня, затем приняла серьезное выражение лица.

– Это не плохо, но как-то странно.

Я сделал жест «завязывай с этим».

Она поспешно проговорила все это на одном дыхании.

– Яхочувоздерживатьсядосвадьбы.

Это… Я не мог расслышать это правильно.

– Повторишь?

Она закрыла глаза и произнесла медленнее:

– Я хочу воздерживаться до свадьбы.

С тех пор как мы вместе, мы не обходились без секса более одного дня. Даже когда кто-то из нас путешествовал, мы переписывались и занимались сексом по скайпу. Ради всего святого, когда она захотела попробовать отказ от оргазма, она продержалась около получаса, прежде чем отключилась, а затем кончила, едва с моих губ прозвучало: «Окей».

Не стоит и говорить, что я был встревожен.

– Почему? Что-то не так? Ты…

Она с любовью поцеловала меня.

– Нет. Нет, мой замечательный, сексуальный жених. Ничего плохого. Просто я … – Она глубоко вздохнула, – просто я вспоминала ту первую ночь, когда мы были вместе. Это было волшебно. То, как ты хотел меня, как мое тело так медленно открывалось для тебя, хотя я так нуждалась в этом, чистое, необузданное желание, когда ты меня трахал. Я хочу этого еще раз.

– Разве я не…

– Нет! Боже, нет! Боже мой, мысль о том, что я месяц буду без тебя внутри себя, настолько мучительна, что мне хочется плакать. Ты заставляешь меня чувствовать себя живой, когда мы вместе.

– Так…

– Поэтому я и хочу свести нас обоих с ума. Раньше мы не знали, что есть друг в друге, как мы удовлетворяем потребности друг друга. Теперь же знаем, и это сделает тоску намного острее. Я думаю… думаю, это будет мучением, если честно. Но в конце… – ее глаза слегка остекленели, когда она это представила, – … в конце концов, мой муж впервые получит меня в качестве жены, и он будет так жаден до моего тела, как никогда раньше. Голоден. Я хочу этого. Хочу этого в качестве свадебного подарка.

Я подумал: Это будет трудно. И я, честно говоря, не знал, сможем ли мы продержаться так долго.

– А мы… типа, ты можешь мастурбировать? Я могу?

Она прокрутила эту мысль в голове.

– Думаю… да, думаю, это нормально. Не вместе, конечно; я думаю, мы оба знаем, что если слетит одежда, то у нас ничего не получится. Но мы делали это до того как стали вместе. Тогда мы тоже фантазировали друг о друге.

Она сверкнула коварной улыбкой.

– Кажется, я помню очень четкую иллюстрацию того, как это выглядело в наше первое воскресное утро вместе, когда ты начал толкаться в меня на диване.

Она рассмеялась, увидев, как на моем лице промелькнуло воспоминание.

Я задумался.

– Я каждый день буду видеть тебя голой, а ты будешь видеть меня. Эта квартира слишком мала, чтобы мы не видели друг друга хотя бы в нижнем белье.

Моя Динь-Динь нахмурилась, разочарованная.

– Да. Да, наверное… черт, я и впрямь этого хочу.

Это было все, о чем она просила. Единственный свадебный подарок, который хотела.

– У меня есть идея.

Она улыбнулась.

– Да?

– Когда начали встречаться, мы на самом деле встречаться не начинали. За день или два мы перешли от друзей к практически совместному проживанию. Мы никогда не ходили на свидания без совместного проживания. У меня все еще есть моя квартира, даже если сейчас она и покрыта тонким слоем пыли. Что если… что если до свадьбы мы станем жить раздельно?

Эмили ахнула.

– Нет! Я… сейчас я не могу спать без тебя. Мне нужно видеть тебя каждый день! Этого я не могу сделать.

– Ну, подожди. Выслушай меня. Ты все равно будешь со мной видеться. Мы вместе будем ходить в спортзал. У нас есть наша игра D&D. Не думаю, что мы можем ходить друг к другу в квартиру смотреть телевизор или проводить время наедине, но все еще можем ходить на свидания: ужин, кино, посиделки в баре. Мы многое из этого упустили. А ночью сможем вместе разговаривать по телефону, пока не заснем.

Она засмеялась.

– Так мы трахались, съехались, обручились, а теперь собираемся ходить на свидания?

– Да. Да, что-то вроде этого. Что скажешь?

Медленный кивок.

– Мне нравится. Думаю, это звучит очень мило.

– Так, когда ты хочешь начать? Завтра?

Эмили глубоко вздохнула.

– Да. Да, давай начнем тогда. Но на сегодня… – она потерла мой член, оживляя его, – я думаю, нам нужно подготовиться, – она громко рассмеялась. – О, готовь меня всю ночь, любимый. Готовь меня до тех пор, пока я не потеряю способность ходить!

И мы готовились. Трахались во всех позах, в каждое отверстие, опустошая друг друга языками, членами и пальцами со всей возможной энергией до самого рассвета. Мы были словно животные, готовящиеся к зиме, отыскивая и храня в сердце все плотские воспоминания, какие только могли, чтобы пережить предстоящие лишения.

К утру моя маленькая белокурая белка собрала орехи с целого дерева.

На следующий день я медленно собирал вещи, желая насладиться этим последним разом, когда мы будем в одном и том же частном, совместном пространстве в течение месяца. Эм была подавлена. Мы оба были подавлены. Но она этого хочет, и я сделаю все что потребуется, чтобы она это получила. Я поцеловал ее и сразу понял, что не должен был этого делать. Целомудренный прощальный поцелуй начал превращаться в нечто большее, и я почти повалил ее на диван, чтобы извлечь из ее тела больше удовольствия, прежде чем опять взял себя в руки. Я сделал глубокий вдох и выдохнул.

– Я люблю тебя, Эм. Увидимся вечером в спортзале?

Она кивнула, понимая, что я должен уйти сейчас же, пока она не сломалась.

***

Первый день прошел неплохо. Я пошел на работу, а после отправился в спортзал, где мы с Эмили вместе тренировались, смеялись, разговаривали, все, как обычно. Мы выпили кофе, а после поужинали. Но потом… потом пришло время расставаться. Это было очень тяжело для меня, и еще тяжелее для нее. Она сама это выбрала, но думаю, что до нее начало доходить, насколько это будет труднее, чем она ожидала. Я пришел домой, посмотрел фильм и позвонил ей, когда ложился.

Ее голос звучал так одиноко.

– Не знаю, смогу ли это сделать, Майк. Я так хочу этого, но не знаю, смогу ли…

– Эм, если тебе и впрямь нужно остановиться, мы это можем. Если все станет совсем невыносимо, позвони мне, скажи пароль, и я буду за дверью раньше, чем ты успеешь повесить трубку. Но я знаю, что мы можем это сделать. Я хочу это сделать. Ради тебя. Ради нас обоих.

Я притворялся, и знал это. Думаю, она тоже. Часть меня хотела, чтобы она все отменила, но я не хотел стать причиной этого. Я и впрямь хотел дать ей это, если она этого хочет.

Я услышал глубокий вздох.

– Хорошо, Майк. Хорошо. Спасибо. Мы сможем… Я так скучаю по твоему присутствию. Можем мы немного поговорить?

Мы проболтали целый час. Я услышал в ее голосе намек на то, что она скоро заснет, и перевел разговор на то, что не требовало ее внимания. Простые мелочи, сказанные между двумя любящими друг друга людьми, слова, чтобы услышать голос. Я услышал, как она сбилась на середине фразы, и понял, что моя любовь, наконец-то, вот-вот отключится. Я положил трубку, сказав:

– Спокойной ночи, моя прекрасная невеста. Я люблю тебя.

В моей спальне было так тихо. Носик-пуговка Эм был очарователен, но это также означало, что она храпит всю ночь напролет. Не настолько, чтобы мешать мне спать – это был скорее белый шум, который был нужен мне, чтобы легче засыпать. Некоторое время я ерзал и ворочался, а потом, наконец, задремал.

***

Наши недели проходили примерно так же. Я старался, чтобы у нас было как можно больше свиданий, насколько позволяли наши графики и приближающаяся свадьба: кино, ужин, танцы, музеи, все те «знакомства», которые мы пропускали или проводили только как друзья, до того как съехались. Каждый раз машину вел я; воля Эмили ослабевала, и я знал, что если она отвезет меня домой, то поднимется, и на этом все закончится. По той же причине я также научился не провожать ее до квартиры; в тот раз, когда я это сделал, она почти сняла с меня рубашку, когда мы еще были у ее двери.

Мастурбировал гораздо реже чем думал. Раньше, когда мы еще не были вместе, это было для меня как спасательный круг, способ сохранить рассудок без контакта с человеком, в котором я так нуждался. Без контакта с Эмили, которую я отчаянно хотел, но не признавался ей в этом. Но теперь, когда мы вместе, то, что было плохой заменой, стало почти пыткой; вместо того чтобы спасать меня от одиночества, это лишь усугубляло ситуацию. Когда за неделю до свадьбы Эмили предложила отказаться и от самоудовлетворения, я согласился с невероятной легкостью.

Наступил день свадьбы. Одно из преимуществ раздельного проживания заключалось в том, что это облегчало логистику дня. В конце концов, у меня было не больше шансов увидеть невесту до свадьбы, как если бы я находился за много миль от нее. Каждый из нас добрался до церкви задолго до начала свадьбы и уединился. В назначенное время я стоял у алтаря, играл свадебный марш, и я впервые увидел свою невесту в платье.

Эмили всегда была красива, но сейчас от нее просто захватывало дух. Белое платье было неброским, с четкими линиями и со вкусом подобранными украшениями. По традиции на ней была фата, но сквозь прозрачную ткань я мог видеть ее прекрасную улыбку, когда она шла ко мне. Ее улыбка согрела мое сердце, эта широкая белозубая улыбка, которая бывает у нее, когда она настолько счастлива, что даже не может сдерживать своих эмоций.

– Привет, красавица.

– Привет, красавчик. Ты уверен, что хочешь этого? Последний шанс.

– Помолчи и дай говорить мужчине.

Церемония прошла без заминок: никто не возражал, мы помнили наши клятвы, никаких потерянных колец. Когда пастор сказал: «Вы можете поцеловать невесту», он едва успел произнести слово «поцеловать», как моя теперь уже жена схватила мое лицо в свои руки и стала осыпать меня явно неподходящими для церкви поцелуями. Это продолжалось гораздо дольше, чем могло показаться, пока Адам не крикнул: «Снимите номер, вы, двое!» Небольшая толпа засмеялась, и мы, краснея, повели собравшуюся толпу на прием.

Когда мы танцевали наш первый танец, Эмили прижалась головой к моей груди. Нам обоим не терпелось поскорее уйти и отправиться в ожидающий нас номер в отеле, но ощущение танца с ней, ее объятий было возвышенным. Мы уже решили быть вместе навсегда, но теперь заявили об этом всему миру. Она нежно поцеловала меня, а я вытер слезы с ее глаз.

Мы прошли через все формальности. Тосты, ужин, торт, друг упал пьяным и разбил нос. Муж Адама, Чак, был, по-видимому, легковесом, несмотря на то, что выглядел как передвижной пожарный кран. Когда все необходимые галочки были поставлены, нас проводили к машине.

Я сел за руль. Удивительно, что мы не получили штрафа за превышение скорости, но мне удалось превышать скорость лишь умеренно. Если бы за рулем была Эмили, то к тому времени, как мы добрались до отеля, за нами, скорее всего, следовала бы дюжина патрульных.

В лифте нам едва удалось сохранить решимость. Мы с Эмили оба знали, что, начав целоваться вдали от глаз друзей и родственников, мы быстро перейдем к эскалации. Не исключался и сценарий, при котором нас найдут полуголыми и совокупляющимися в коридоре.

Оказавшись в нашем номере, я был полностью готов. Но тут Эмили меня удивила.

– Подожди, – она положила руку мне на грудь, – у меня есть для тебя пара подарков.

Я прижался к ней, едва в состоянии говорить.

– Позже.

Она отступила назад.

– Нет, пожалуйста. Пожалуйста, любовь моя. Мой муж. Доверься мне. Еще чуть-чуть. Обещаю, твое терпение будет вознаграждено.

Я кивнул, расстроенно, но согласно.

– Ладно.

Она улыбнулась, но не осмелилась меня поцеловать.

– Пока буду в соседней комнате, разденься ради меня. Я так давно не видела твоего тела. Пожалуйста, будь готов, когда я тебя позову. Я недолго.

Я стоял в номере и стал раздеваться, пока она шла в нашу спальню. Я был обнажен задолго до того, как она меня позвала, и моя эрекция, уже пульсировавшая в лифте, теперь была почти болезненной. Я уже собирался постучать в дверь, когда услышал изнутри:

– Иди ко мне, любимый.

В нашей спальне Эмили стояла в красивом комплекте нижнего белья. Оно было цвета темной розы: прозрачное бюстье, пояс с подвязками и чулки. На шее – короткое колье. Трусиков не было. Ее обычная посадочная полоса на лобке отсутствовала; вместо этого она была выстрижена… нет, выбрита наголо. С нее капало, ее соки стекали по ногам. Она была готова ко мне как никогда раньше. Я сделал к ней шаг, готовый, наконец, консумировать наш брак.

– Подожди. Последний подарок.

Она протянула мне маленькую простую коробку, обернутую бантом. Та зазвенела, когда я взял ее, странное бренчание, которое я знал, но не мог определить.

– Открой ее.

Я развязал бант и поднял маленькую крышку. Это были… таблетки? Подождите, я узнал их. Это… Я поднял на нее глаза, оцепенев от удивления, и на ее лице появилась хитрая ухмылка, которую я так люблю.

– Хочу признаться. Я и впрямь хотела подарок, который ты мне сделал, – наше воздержание. Я хотела его по той причине, о которой говорила тебе. Но хотела его и еще по одной причине. Хотела быть уверенной, что противозачаточные средства полностью выйдут из моего организма к нашей брачной ночи.

– Я думал, ты хочешь подождать до…

– Хотела, а после поняла, что у меня уже были приключения, которых я хотела, когда была не замужем. И еще куча приключений, которых я не хотела. Но сейчас я хочу, мне необходимо приключение, которое можешь дать мне лишь ты. Хочу стать твоей женой. Хочу стать матерью твоих детей. И я хочу этого. Прямо сейчас. Немедленно.

Моя жена села на край кровати и широко раздвинула для меня ноги.

– Что скажешь, папочка? У меня овуляция. Не хочешь, чтобы твоя девочка стала мамочкой?

В ее глазах горел огонь, когда я в два шага преодолел расстояние между нами. Ее рот оказался на моем. Мои руки ласкали ее тело. Эмили застонала мне в рот и начала гладить мой член. Я отшвырнул ее руку; если она сделает это, я кончу раньше чем мы начнем. У меня был заряд, который я копил неделями, и ее нуждающаяся, плодородная пизда должна получить его весь.

Я грубо толкнул свою невесту на кровать. Я не мог быть с ней нежным, да она этого и не хотела. Я притянул ее к себе, ее попа болталась над краем кровати. Не теряя времени, я забрался на нее сверху. Она была мне нужна. Прямо сейчас.

Я не смог войти в нее одним движением. Никогда не мог. Она слишком тугая, даже когда мы трахаемся каждую ночь, а к ней не прикасались уже месяц. Она застонала, когда головка моего члена вошла в нее, и начала умолять:

– Пожалуйста. Пожалуйста. Мне это нужно. Я скучала по тебе. Возьми меня опять. Возьми…

Я сильно толкнулся, и ее тело приняло чуть больше меня. Она издала придушенный крик. Я толкнулся еще раз, до конца, и она опять стала моей. И будет моей навсегда.

Я содрогнулся от ощущения, которого мне не хватало последний месяц, – болезненно тугие стенки моей невесты… нет, моей жены, сдавливающие меня своим шелковистым жаром.

– О, Эм. О, Боже. Я так сильно тебя хотел.

Я посмотрел вниз на ее лицо. Там, где я ожидал увидеть его искаженным похотью, как это обычно бывало, когда мы соединялись, вместо этого были любовь и страстное желание. Ее безмятежная улыбка озарила меня.

– Тогда возьми меня, муж мой. Возьми то, что хочешь. Возьми то, что принадлежит тебе. – Ее рука коснулась моей щеки, и я поцеловал ее.

Я опять начал двигаться, сначала медленно, наслаждаясь влажным, готовым туннелем моей жены. Эмили застонала и переместила руки к своим грудям, сжимая их и пощипывая соски.

– Да, Майк, да, любимый, сделай это. Сделай. Теперь никаких таблеток. Ника… умх… никакой безопасности. Колотись… оох!.. Колотись в меня!

Теперь я входил в нее. Я нависал над ней, мои ладони лежали на кровати по обе стороны от ее головы. Чистый плотский блеск в ее глазах в сочетании с ее словами подстегивал меня. Сейчас я не заботился о ее удовольствии, что лишь усиливало ее желание. Стоны моей игрушки стали почти неразборчивыми:

– Кончай, кончай, кончай, кончай, кончай, кончай, кончай, кончай, кончай! – Я почувствовал, как она прижалась ко мне, когда кончила сама, и я тоже кончил… Я заливал чрево жены своим семенем, струя за струей, казалось, бесконечно.

– Блядь! Эм! О, блядь!

Во время нашего первого раунда я был нехарактерно тих. Я настолько сильно нуждался в ней, что едва мог составить больше нескольких предложений. Она все еще вздрагивала, когда я пришел в себя. Я наклонился к ней и поцеловал ее, говоря во время конца ее оргазма:

– О, Боже. Я люблю тебя, Эмили. Люблю мою хорошую девочку. Мою жену. Такую хорошую. Кончи ради меня, хорошая девочка. Кончай, чтобы моя сперма глубже проникла в тебя. И нашла твою яйцеклетку.

Я все еще был твердым, а она все еще вздрагивала. Никто из нас еще не кончил. Я снова начал вводить и выводить свою длину из ее тела, и ее глаза распахнулись. Ее рот сложился в плотную букву «О».

– Я буду трахать тебя всю ночь, Эм. Прижимать тебя к себе. Никогда не отпускать тебя. Держать тебя здесь, пока ты не наполнишься моей спермой. Пока в тебе не окажется наш ребенок.

Она крепко обхватила меня ногами, втягивая меня в себя настолько глубоко, как я только мог. Ее голова была откинута назад, на шее выступили мышцы, когда она опять начала напрягаться.

– Да! Да! Блядь, Майк! Сделай это! Втрахни в меня ребенка!

Я только что кончил, но знал, что долго не протяну. Однако это не имело значения. Я знал, что после этого будет еще больше, еще больше спермы, чтобы заполнить мою прекрасную вечную любовницу. Состояние лишения секса подготовило нас к долгой ночи. Моя жена была коварным гением. И она была полностью моей.

Я шипел сквозь зубы, борясь со своим оргазмом:

– Ты не могла этого вынести, да, Эм? Придется… придется сегодня залететь. Хочу… хочу, чтобы все знали… знали, что моя хорошая девочка… уфф… нуждается в том, чтобы я ее наполнил. Моя красивая, трахаемая, способная к размножению хорошая девочка. Покажи всем… этот большой, сексуальный беременный живот.

Она была очень близко. Я тоже. Я прильнул к ней и прошептал:

– Я люблю тебя, Эмили. Кончи для своего мужа. Кончи на моем члене, хорошая девочка.

Я больше не мог сдерживаться и наполнил ее второй из многих порций за эту ночь. Я надеялся, что это вызовет у нее еще одну кульминацию, но в тот момент для меня это было совершенно второстепенно. Мое тело охватила первобытная потребность до отказа заполнить ее, и я не мог ей отказать.

Я почувствовал головокружение, когда закончилась моя кульминация. Внезапно я обнаружил, что завалился вперед на нее. Эмили лежала подо мной, опустив глаза и тяжело дыша. Я нежно поцеловал ее.

– О, Боже, Эм. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. – Ее ноги все еще обвивались вокруг меня; теперь уже свободно, мышцы расслабились, но я еще не мог освободиться от них, даже если бы захотел. Я старался не раздавить ее, но мне требовалось чувствовать ее рядом с собой. Ее сердце билось о мою грудь, учащенно, но начинало замедляться. Я почувствовал на своей спине ее руку, слабо поглаживающую меня. Она едва слышно вздохнула:

– Я тоже тебя люблю. Всегда. Всегда. Навсегда.

Мы занимались этим всю ночь, в основном в обычной миссионерской позе. Может быть, это и пресно, но для этой первой ночи в качестве супружеской пары она была нашей любимой. Мы могли видеть любовь в глазах друг друга, и когда у меня появлялось настроение, я мог прижать ее к кровати. Любовь тогда была с оттенком похоти и немного страха; она знала, что не может помешать мне брать ее так грубо, как я захочу, но она этого и не хотела.

Каждый раз после этого мы обнимались, еще раз признаваясь друг другу в любви. Слова «муж» и «жена» стали нашими любимыми во всем английском языке. Ну, эти и еще «размножение». Этого слова в тот вечер было сказано достаточно, чтобы убедить людей, что в городе проходит съезд молодежной организации «4H».

***

Утром мы едва не опоздали на самолет. Мы выспались, и Эмили было довольно трудно передвигаться со скоростью, превышающей медленную ходьбу. По какой-то причине она испытывала большую болезненность.

Багамы были прекрасны, но мы увидели гораздо меньше, чем планировали. Я бы не сказал, что поездка была пустой тратой денег: я смог увидеть Эмили в крошечном белом бикини со стрингами, которое она взяла с собой в поездку, и время от времени нам удавалось выбираться из номера. Но, вероятно, нам следовало просто остаться дома на эти две недели и отправиться в путешествие чуть позже. Она хотела, чтобы я постоянно находился внутри нее, и я был этому рад, но местные власти не одобряли этого нигде, кроме нашего бунгало. Хотя как минимум один раз это ее маленькое бикини сползло с нее, когда мы были одни среди дюн. Я – всего лишь человек.

Эпилог

Я смотрел на угасающий огонь в камине нашей гостиной. До Рождества оставалась пара недель, и мы только что закончили устраивать вечеринку для наших самых близких друзей в нашем доме в богемном районе города, где мы встретились и влюбились. Я вспоминал о том, как мы познакомились и как далеко все мы продвинулись.

Эмили забеременела во время наших первых недель в качестве мужа и жены. Нам хочется думать, что это случилось в ту первую ночь. Через девять месяцев родился Эйдан. Через год после него – Тереза. И, наконец, через восемнадцать месяцев после этого – Чарли. Тогда мы решили остановиться, по крайней мере, на время. Эмили опять начала принимать таблетки, и наше размножение превратилось в забавную ролевую игру, а не в потенциальный источник финансового краха.

Эм все так же была умной, доброй, веселой, сквернословящей маленькой эльфийкой, в которую я влюбился. По-прежнему великолепной. Она чуть прибавила в весе – мы оба прибавили, – но у нее было три причины, гораздо более веские, чем у меня, уж это точно. Мы по-прежнему ходим в спортзал так часто, как только можем, но из-за детей это сложно. Мы пытались компенсировать недостаток упражнений в спортзале своими выходками в спальне; вероятно, это не срабатывало, но пробовать было забавно. С детьми под ногами было трудновато выполнять обещание «когда угодно, как угодно и где угодно», но мы, естественно, старались.

Ровена стала не только лучшей подругой Эмили, но и моей. Мы попросили ее стать крестной матерью для Эйдана. Она стала тетушкой Ро; она любит детей, регулярно сидит с нами и так часто бывает рядом, что нашу комнату для гостей назвали «комнатой тетушки Ро». После рождения Чарли Ровена слегка помешалась на детях, решила, что с нее хватит ждать, пока она найдет мужчину и выйдет замуж, прежде чем заводить детей. Она пытается выбрать между ЭКО и усыновлением.

Неожиданно одним из моих самых близких друзей стал Эйб. Мы очень сблизились, когда вместе занимались спортом, и оказалось, что он – большой скрытый ботаник по настольным военным играм. Он – надежный, верный, стабильный парень, который, как оказалось, был гигантским увальнем. Оказалось, что это именно то, что нужно моей сестре Алли.

Они встретились случайно, когда мы однажды проводили время вместе, и оба были сражены наповал. Не помешало и то, что он выглядел как давно потерянный брат Хемсворта, с, как она подтвердила Эмили, «чертовым лошадиным членом». В прошлом году они поженились и ждут своего первого ребенка. Первыми словами бедного малыша, вероятно, будут «братан» или «бро». Подбросьте монетку.

Адам и Чак все еще вместе, все еще без ума друг от друга. Чак все еще не может справиться со спиртным. Мы видим их не так уж часто. Они счастливо свободны от детей, и хотя терпят наших малышей, им не очень интересно быть веселыми дядями-геями, пока дети не подрастут. Это нормально. Они – все еще часть нашей обретенной семьи, даже если большую часть времени мы видимся с Адамом исключительно ради игры в D&D.

Кстати говоря, Гордон и впрямь нашел кого-то, свою собственную хозяйку подземелья. Возможно, в буквальном смысле – она командует им, как никто другой. Тем не менее, оба счастливы, и недавно на ее безымянном пальце появился камень приличного размера. Мы все очень гордились им и были очень удивлены.

Я также думал о людях, которые ушли из моей жизни. Пара из моей марафонской группы покинула штат в поисках новой работы. Из-за какой-то глупости, которую мы должны были просто оставить в стороне, я поссорился с другом с работы; но все еще надеюсь, что смогу это исправить. И, что самое печальное, в начале этого года скончался один из немногих людей, что остались со мной со старых плохих времен, уйдя слишком молодым. Покойся с миром.

Потом Лиза и Пит. До меня дошли слухи, что они поженились вскоре после нас. У них есть дочь. И они собираются разводиться. Подробностей не знаю, да мне и все равно. Возможно, один из них изменил, или один или оба не были готовы к браку, или даже, как сказал Джим, их брак был отравлен чувством вины из-за меня. Это не мое дело, но ребенка мне жаль.

Наша рождественская вечеринка закончилась довольно рано. Большинство разошлось по домам, но Ровена осталась, чтобы помочь прибраться. Я допивал последний бокал виски, и моя дорогая жена сказала мне расслабиться и получать удовольствие. Я нарядился Сантой, чтобы раздавать подарки, и хотя был готов избавиться от этого наряда, сейчас мне хотелось просто посидеть и немного насладиться тишиной.

Мои родители забрали детей на выходные, так как Чарли, наконец-то, стал достаточно взрослым, чтобы уехать на пару ночей, и я хотел этим насладиться. Знал, что буду скучать по ним до воскресенья, но сейчас? Небеса.

– Кхм, – прочистила позади меня горло Эмили, – я думаю, мы закончили, лентяй. Я собираюсь помочь разобраться с Ровеной. Она слишком много выпила, чтобы быть за рулем. Почему бы тебе не подняться наверх, переодеть это потрепанное старье и быстро принять душ?

Она наклонилась ко мне и поцеловала, дразня языком мои губы.

– Ммм, хороший скотч. – Она повернулась и пошла прочь, затем остановилась в дверном проеме, ее тело идеально вырисовывалось на фоне света. – Не утруждайся переодеванием, Санта. Я скоро приду. Будь готов.

Что ж. В спальню, быстро-быстро-быстро. Моя великолепная жена по-прежнему возбуждает меня столь же сильно, как и тогда, когда мы только поженились. Даже больше; мы знаем гораздо больше о том, что нравится другому, и можем почти каждый раз доводить друг друга до новых высот наслаждения. Особенно если нам не требуется молчать из-за детей.

Возможно, в этом году оно наступило для нас немного раньше, но я ожидаю, что это будет очень веселое Рождество.