Поездка обратно к Эми была наполнена нервной энергией. Она крепко держала меня за руку, в то время как я вел машину так, словно если она ее отпустит, заклинание разрушится. Мы не разговаривали, но когда остановились на перекрестке, я ободряюще улыбнулся ей. Казалось, с нее спало напряжение. Я открыл рот, чтобы заговорить, но она лишь крикнула:

– Зеленый! Едем!

В ее квартире мы поднимались по ступенькам через две. Она возилась с ключами, ругаясь, прежде чем, наконец, отперла дверь. Мы вместе переступили порог и возобновили поцелуй, начатый еще в баре. Наши языки танцевали вместе, пока мы, спотыкаясь, плелись к ее спальне, на ходу сбрасывая одежду. К тому времени как оказались перед дверью, я был в одних штанах, а на Эмили оставались лишь лифчик и трусики.

Мои руки яростно работали над застежкой ее лифчика, пока я с триумфом не освободил ее груди. Они были великолепно округлыми и упругими, несмотря на размер. Ее соски были маленькими, светло-коричневыми и достаточно твердыми, чтобы резать стекло. Мой рот спустился с ее рта, чтобы пососать один сосок, в то время как рука обхватила и сжала другую грудь. Она издала вздох, когда мои зубы слегка коснулись ее соска.

– О, боже, Майк…

Через мгновение Эмили оттолкнула меня, на ее лице появилась похотливая ухмылка. Она села на край кровати, потянув меня за шлевки для ремня, пока я не встал перед ней. Я попытался расстегнуть пуговицу и молнию, но Эм со смехом отбросила мои руки.

– О, нет, не надо! Свой подарок ты развернул, теперь я разверну свой.

Ее пальцы ловко управились с пуговицей. Она смотрела мне в глаза, медленно расстегивая молнию, и все это время улыбалась. Освободив руки, я потянулся вниз, чтобы пощипать один из ее сосков, что вызвало у нее легкий взвизг:

– Плохиш!

Она одним движением стянула с меня штаны вместе с трусами, при этом наклонившись. Мой член был таким твердым, как никогда раньше. Он выскочил, когда освободился из плена, ударив ее по щеке и вызвав смех.

Моя маленькая Динь-Динь взяла его в руку, изучая.

– Хммм, так это ты толкал меня в спину, когда я пыталась смотреть телевизор.

Она подняла на меня глаза, затуманенные желанием.

– Боже, я знала, что у тебя будет хороший член. Он настолько великолепен.

Она широко открыла рот и испытующе лизнула, слизывая бисеринки спермы со щели. Затем, снова эта ее ехидная ухмылка.

– Ммм, и на вкус он тоже такой аппетитный.

Она подалась вперед, вбирая меня в свой невероятный рот. Ее голова покачивалась вверх-вниз, и я чувствовал, как ее язык скользит по нижней стороне. Техника Эмили была потрясающей, и не только оральные навыки. Она постоянно ловила мой взгляд, и в ее взгляде я видел смесь желания, энтузиазма и игривости, что усиливало мое удовольствие. Все это было по-настоящему искренним, даже если и немного наигранным ради моего блага. В тот момент мне казалось, что я – единственное существо в ее мире, и я вовсе не хотел быть где-то еще.

Слишком скоро я почувствовал приближение оргазма. Мои руки запутались в ее волосах, и я застонал:

– Эм, я вот-вот… – Эмили схватила меня за задницу, притягивая к себе. Она сглотнула, и я почувствовал головку своего члена в ее горле, что довело меня до предела… Я кончил, громко выкрикивая ее имя, опорожняя яйца в ее горло. Она держалась до конца, жадно сосала, пока последние капли моей спермы не оказались в ее желудке.

Затем она отстранилась от меня и поцеловала головку моего члена нежным, сладким поцелуем. Ее руки начали работать над моим членом, избегая самых чувствительных частей, но подготавливая к еще одному раунду с ней. Она поцеловала ствол, затем отстранилась. Моя подруга и возлюбленная приподнялась на кровати и безмолвно протянула ко мне руки.

Я стоял на коленях на кровати, глядя на это прекраснейшее из созданий. Ноги Эмили были широко расставлены, промежность ее трусиков заметно намокла. Она была готова ко мне, но я не хотел торопиться. Хотел доставить ей удовольствие, соизмеримое с тем, что она уже подарила мне.

Я потянул за трусики Эм, спустив их ниже колен. Ее киска была блестящей от соков, половые губы надулись от возбуждения. Волосы на лобке были уложены в привлекательную золотисто-блондинистую прическу, и я подумал, поддерживает ли она такую прическу постоянно или сделала это специально ради нашего свидания.

Я отбросил в сторону трусики и стал покрывать поцелуями ногу Эмили, начиная с лодыжки, затем колена и далее – вверх по бедру, облизывая и покусывая ее чувствительную плоть. Однако перед тем как достиг цели, я почувствовал, что меня дергают за волосы.

Я посмотрел между ее ног, между грудей, чтобы увидеть Эмили, смотрящую на меня с почти страдальческим выражением лица.

– Боже, пожалуйста, Майк. Ты нужен мне внутри.

Я приподнялся над Эмили, глядя ей в глаза. Поцеловал ее, ощутив на губах нотку себя. Ее тонкая рука гладила мой член, подводя его к своему входу. Она прервала наш поцелуй и посмотрела мне в глаза.

– Пожалуйста, папочка. Пожалуйста, дай своей маленькой девочке то, что ей необходимо…

Ее фраза оборвалась жалобным стоном, когда головка моего члена скользнула внутрь ее горячей, влажной пизды. Она была настолько тугой, что было почти больно, но я нуждался в ней, должен был почувствовать, как ее тело поддается моему. Она прикусила нижнюю губу и застонала, полузакрыв глаза, в то время как я все глубже проникал в нее. Это было похоже на то, как будто меня обхватил бархатный кулак, когда ее туннель раскрылся, чтобы принять меня.

Я на мгновение замер, и она приподнялась, чтобы меня поцеловать. Она вцепилась в меня так, словно я был единственной прочной вещью в мире. Через слишком короткое время Эмили отстранилась и взмолилась:

– Весь, Майк. Ты мне нужен весь.

Она опять легла на кровать и обхватила меня руками, глядя в мои глаза с почти маниакальным нетерпением. Моя маленькая сексуальная эльфийка скрестила ноги у меня за спиной и с улыбкой кивнула мне. Я ввел последние несколько сантиметров, медленно, почти дразняще, вызвав из глубины ее тела громкий стон.

Ее рука погладила мою грудь, но не для того, чтобы остановить мои движения, а как интимный жест привязанности между двумя любовниками. Она скользнула к моему боку и спустилась к бедру, обхватив его, когда я начал двигаться. Хныкнула, когда я отстранился, а затем удовлетворенно вздохнула, когда я опять погрузился в нее до упора.

Я начал быстрее входить и выходить из нее, а ее вторая рука скользнула вниз между нами. Я почувствовал, как ее пальцы играют с клитором, и начал трахать ее… по-настоящему трахать. Она уже доставила мне тонну удовольствия, и я хотел вернуть его ей.

– Боже, Эм, ты такая охуенно приятная на ощупь. Такая… уфф… такая тугая, – прохрипел я, начав входить в нее.

– О, блядь, Майк. Я… я…

Я почувствовал, как ее внутренности начали трепетать, и понял, что приближается ее оргазм.

– Да, так. Вот моя хорошая девочка. Кончи ради меня. Кончи на папином члене. Покажи папе, какая ты хорошая девочка…

Я почувствовал, как она прижалась ко мне. Ее рот открылся в беззвучном крике, когда она кончила, тело было сильно напряжено в моих руках в течение, казалось, нескольких минут, прежде чем она окончательно обмякла.

Я продолжал медленно трахать ее, пока Эмили постепенно приходила в себя. Она стала бормотать, умоляя меня о большем. Это был почти бред, как будто заклинатель змей говорит на своем языке, но в конце концов это начало складываться в песнопение:

– Еби меня, Майк! Еби! Еби!

Напев становился все громче и быстрее, когда я начал вбиваться в нее. Я хотел дать ей еще больше, но не мог. Снова нарастало давление, и я знал, что никакие размышления о бейсболе или попытки сделать расчеты не остановят того, что должно случиться.

Когда я подошел ближе, песня изменилась. Ее ноги сжались вокруг моей спины, с каждым толчком втягивая меня глубоко в себя. Она повисла на мне, и я почувствовал, как ее опять начало охватывать напряжение.

– На… на таблетках. Б…безопасно. Кончай в меня. Кончай. Кончай, кончай, пожалуйста, кончай, папочкааа… Кончи в свою хорошую девочку, папочка!

Она взвыла от оргазма, и когда прижалась ко мне, я присоединился к ней. Сильно толкнулся в нее в последний раз, и мое семя брызнуло на ее шейку матки, струя за струей заливая ее внутренности…

Я опустился на нее, стараясь не раздавить. Она все еще находилась в состоянии экстаза, ее тело дрожало подо мной как лист. Я осыпал нежными поцелуями прекрасную женщину, заставившую меня опять почувствовать себя живым. Опять почувствовать себя мужчиной. Не знаю, что ждет нас в будущем, но если бы она попросила меня прямо сейчас, я бы остался с ней навсегда.

Когда ее дрожь утихла, я перекатился на бок, потянув ее за собой. Эмили положила голову мне на грудь, в то время как мы оба пытались отдышаться. Я целовал ее в макушку и рассеянно гладил по спине, пока мы грелись в послесвечении.

Долгие минуты тянулись, а никто из нас не заговорил. Для нас это была неизведанная территория. В тот момент все казалось таким правильным, и я все еще чувствовал это. Но не знал, что чувствует она, и не хотел нарушать тишину. Я боялся, вдруг она испытывает сожаление. Боялся, что это будет единственный и неповторимый раз. Боялась, что потерял своего друга.

Наконец, она заговорила:

– Господи, твоя бывшая – просто чертова идиотка.

Она смотрела на меня с широкой, довольной улыбкой на лице. Я рассмеялся, но меня беспокоило, что за этой улыбкой может скрываться что-то еще. Я открыл рот, чтобы заговорить, но она поцелуем заставила меня замолчать.

– Давай беспокоиться о завтрашнем дне завтра. Сегодня я хочу только этого.

Она поцелуями спустилась вниз по моему телу и начала очищать меня своим языком. Я опять почти мгновенно затвердел. Даже в старших классах у меня не было такого короткого периода восстановления, но я стал подозревать, что где-то между моим фитнес-режимом и невероятной красотой и талантами моей возлюбленной, сегодня вечером завестись проблемой не будет.

Эмили забралась сверху, держа меня в руке. Она встала на колени, скользя головкой моего члена вверх и вниз по своей щели, а затем одним движением села на меня, впустив в себя, с громким криком:

– ЕБАААААТЬ!

Я выгнул спину, схватившись руками за ее бедра. Уверен, что мои пальцы оставили на ней синяки, но она не жаловалась. Ее голова была откинута назад, когда она начала двигаться, покачивая бедрами вперед-назад, прижимаясь ко мне.

Это было только началом ночи. Я сбился со счета, сколько раз она кончила. Старался доводить ее до оргазма как можно чаще, но когда она стала подгонять меня, умоляя кончить в нее, я не смог удержаться. Когда стал близок к этому, я начал использовать ее как игрушку, мой личный стонущий, кричащий плотский фонарик. Это, казалось, еще больше возбуждало ее – знание, что я не могу контролировать себя с ней, и сильнее всего она кончала, когда я был наименее нежен с ней.

Наконец, рано утром в субботу, когда наши души были готовы еще, а тела уже ослабли, я прижался к ней под одеялом, шепча на ухо слова благодарности и ласки. Она положила голову на мою руку и поцеловала мой бицепс, прежде чем прошептать:

– Спокойной ночи, Майк. Спасибо тебе… – а затем быстро заснула.

Вскоре после этого я последовал за ней, и хотя моя дрема была без сновидений, я отправился в нее с улыбкой на лице.

***

На следующее утро я проснулся при полном дневном свете. Я ощущал на подушке рядом с собой запах Эмли, а также высохшее, липкое месиво, которое она оставила на моем теле и кровати, но никаких других признаков ее присутствия в спальне не было. Взглянув на часы, я увидел, что уже почти десять. Я потянулся, надел боксеры и пошел искать свою… любовницу? Подругу? Девушку? Я полагал, что об этом нам придется поговорить.

Мне не пришлось долго искать. Эмили сидела на диване, волосы в беспорядке, завернутая в одеяло. Она смотрела в окно, но когда я открыл дверь, ее лицо повернулось ко мне. Ее глаза были красными, а на щеках блестели слезы. Я медленно подошел к ней.

– Эм?

Она всхлипнула, а ее глаза наполнились слезами.

– Прости, Майк. Я все испортила.

Сев рядом с ней на диван, я притянул ее к себе.

– Эй, тише, нет. Ничего не испорчено. Это была лучшая ночь в моей жизни, и я хочу…

Она оттолкнула меня. Не со злостью, но с силой. Грустное выражение ее лица превратилось в непоколебимую решимость.

– Нет, Майк. Ничего больше не говори. Пока… – она выглядела такой потерянной, – не раньше, чем я все тебе расскажу.

Эту Эмили я раньше не видел.

– Что именно? – Ей явно требовалось пространство, поэтому я отодвинулся на дальний конец дивана.

Она смотрела вниз, сосредоточившись, словно пыталась вспомнить нечто давно забытое. Нечто, что она пыталась похоронить и надеялась, что никогда больше не откопает.

– У моих родителей был несчастливый брак. Они поженились слишком рано, сразу после окончания школы. Не потому, что мама была беременна или что-то в этом роде. Просто они были глупыми детьми, думавшими, что понимают мир, и считавшими, что их любовь выдержит испытание временем. Не прошло и двух лет, как оба были готовы расстаться, но тут появилась я. Они пытались остаться вместе ради меня, а потом и ради моего брата, но это продолжалось лишь до тех пор, пока мне не исполнилось шесть лет. Я почти уверена, что первой папе изменила мама, но знаю, что оба они трахались на стороне.

– Они старались, на самом деле старались быть хорошими родителями. Но не были для этого приспособлены. Я стала разменной монетой, или посланником, или резонатором для того, о чем мне не следовало знать в том возрасте. У каждого из них в жизни была череда парней и девушек. Одной паре даже удалось прожить достаточно долго, чтобы заслужить звание «приемного родителя». Никто из них не был ужасен, но почти для всех взрослых в моей жизни я была на втором плане.

– Боже, прости, Эм. Я…

Она устало посмотрела на меня.

– Пожалуйста, дай мне закончить, прежде чем заговоришь. Мне еще столько всего нужно тебе рассказать, и я не смогу все это пережить, если… если ты проявишь ко мне такую привязанность. Я сломаюсь, и это займет гораздо больше времени. Я могу даже струсить. Поэтому, пожалуйста, если я тебе не безразлична, просто дай мне выговориться, ладно?

Я неохотно кивнул, и она продолжила:

– Единственное место, где я находила утешение, это школа. Я была умной. Любила читать, математику и естественные науки. Хорошо разбиралась в компьютерах. Вот это я и использовала в качестве убежища. У некоторых детей есть домики на деревьях и друзья; у меня же была стопка книг и отношения с работниками библиотеки по имени-отчеству.

– Спортом я не занималась. Просто хотела быть одной со своими книгами, а уроки физкультуры всегда казались мне глупыми. Это была куча соревнований без всякой причины, нас просто пытались вымотать, чтобы в конце дня родителям не пришлось с нами возиться.

– К сожалению, из-за дерьмовых, но благонамеренных родителей я жила на микроволновке, фастфуде и нездоровых закусках. Стала толстой. Не страдающей ожирением, но все же намного толще, чем должен быть ребенок. К тому времени, когда я училась в средней школе, я стала толстой ботаничкой. У меня не было подруг, и я убедила себя, что они мне не нужны. Но я все еще была гормональным подростком, и действительно начала чувствовать это в младших классах.

Она вздохнула.

– В каждой школе есть свой Тодд: спортивный, богатый, красивый и полный придурок. Он был звездным защитником и учился в одном со мной классе. Конечно, он встречался с одной из чирлидерш, Бетани. Она была такой же злой, как и все остальные, и железным кулаком следила за соблюдением социальной иерархии. И когда дело касалось иерархии, я точно знала, где мое место: на самом дне. На протяжении многих лет она регулярно использовала меня в качестве девочки для битья, и мне стыдно признаться, но я позволяла этому сходить с рук.

– Между предпоследним и выпускным классами я услышала, что они расстались. В то время для меня это было интересно только ради любопытства, точно так же, как услышать о разводе двух голливудских знаменитостей. Но когда той осенью начались занятия в школе, мы с Тоддом посещали несколько одинаковых курсов. У него были проблемы, и он попросил меня о помощи. Я начала с ним заниматься. Мы стали близки, и, в конце концов, он пригласил меня на свидание.

– Я, конечно, была в восторге. У меня вообще не было опыта общения с мальчиками, если не считать небольшой возни за трибуной на втором курсе с каким-то парнем. Но теперь я встречалась с самым завидным парнем в школе, и, похоже, я ему очень нравилась. Прошло совсем немного времени, и он лишил меня девственности; я говорю «лишил», но была абсолютно готова отдать ее ему. Я думала, что действительно небезразлична ему, а даже если и не так, что с того? Он был горяч, я была возбуждена, и в любом случае я хотела, чтобы меня дефлорировали.

Но после… – Она сделала паузу, пытаясь заставить себя продолжать. Мне хотелось утешить ее, но я сдержал свое обещание дать ей возможность рассказать свою историю в свое время, – после он сказал, что хочет повеселиться по-другому. Что некоторые из его друзей в команде одиноки. И если я хорошая девушка, то должна им помочь. Что это – просто секс, мы все равно останемся парой. Что это – просто нечто такое, что уверенные в себе взрослые делают со своими партнерами. Он твердил об этом несколько недель, и я, наконец, сдалась.

По ее лицу медленно начали катиться слезы.

– Я переспала, наверное, с половиной команды и не чувствую за это особой вины; я знала, что я – не единственная девушка, у которой есть это сомнительное отличие. Вот только… вот только я узнала, что все это – ложь. Я собиралась впервые пососать у одного из товарищей Тодда по команде, когда у того случился приступ совести.

– Тодд вовсе не расставался с Бетани. Все это – один долгий розыгрыш. Она убедила его соблазнить меня, чтобы он мог снимать меня на видео, и чтобы его друзья могли снимать меня на видео. Потом, позже, они планировали выложить все видео на порносайтах и разослать ссылки всем в школе. Просто ради развлечения. Просто чтобы проявить жестокость по отношению к толстой ботаничке.

– Господи!

Она проигнорировала меня и с усмешкой продолжила:

– Чертовски глупо с их стороны. Что, по их мнению, должно было случиться? Я обратилась к родителям и школьной администрации. К тому времени в Калифорнии уже действовали законы о порнографии из мести, и в результате их и академических санкций, за то, что они сделали, Тодду и Бетани в итоге пришлось остаться в классе на второй год и заплатить кучу штрафов. Также они едва избежали тюремного заключения. Некоторые другие тоже были замешаны в этом деле, но большинство из них скинули все на Тодда и Бетани и отделались «всего лишь» клеймом сексуальных преступников.

– Однако, ущерб к тому времени был нанесен. Если раньше я была непопулярна, то теперь стала прокаженной. Я перестала есть. С трудом ходила в школу. Мои оценки ухудшились. Я начала совершать долгие прогулки в течение дня, чтобы побыть одной.

Она невесело рассмеялась.

– Еще больше одиночества. Родители отправили меня на терапию, но я еще не была к этому готова. Я хотела сдерживать свой гнев, чтобы не ухудшить свое положение. Единственно полезное, что мне посоветовал терапевт, – это найти для гнева новую отдушину. Она посоветовала мне начать ходить в спортзал.

– На следующий год я уехала в колледж в другой штат. Не хотела рисковать, сталкиваясь с теми, кто меня знает. К концу первого года обучения в колледже я так много времени проводила в спортзале, что уже была на пути к тому, чтобы выглядеть как сейчас. Парни перестали видеть во мне толстую ботаничку, а вместо этого видели перед собой горячую блондинку. Я пыталась ходить на свидания, но все еще была так зла из-за того, что со мной случилось, что не могла ни с кем установить настоящую связь. Я жаждала секса, но в моей голове все так запуталось из-за того, что случилось в школе, что я не могла иметь ничего, кроме секса на одну ночь, не впадая в паранойю и не отдаляясь.

Она опять сделала паузу. Ее кулаки были сжаты, и она вся дрожала.

– Однажды вечером я была в баре и увидела пару. Сексуальная брюнетка с блондином спортивного тнлосложения. Они не были похожи на Бетани и Тодда, но они были из одного теста. Она вела себя как абсолютная стерва, без всякой причины опуская какую-то бедную девушку, лишь бы почувствовать свое превосходство. И пока она это делала, я соблазнила ее парня. Подумала, что если все равно хочу иметь лишь череду отношений на одну ночь, то почему бы не восстановить справедливость? Не забыла сфотографировала его на телефон и отправить ей СМС, чтобы задокументировать его маленькую неосторожность.

– С тех пор это стало моим методом образом действий: найти девушку, ведущую себя как сучка, соблазнить ее парня и разлучить их. Иногда это было столь же просто, как с той первой парой. Иногда же требовалось немного больше исследований, выяснения того, что ищет парень в постели и в чем она ему отказывает. Но я всегда получала то, что хотела. Или то, что, как мне казалось, я хотела.

– В конце концов, мои стандарты стали менее строгими. Вначале я выбирала засранцев. Потом им просто нужно было быть слегка дерьмовыми. Потом это было просто потому, что они были красивой парой. Я оправдывала это тем, что если он соблазнится, то они все равно расстанутся. Или, иногда, что они, вероятно, – мудаки, но я просто еще не видела, чтобы они так себя вели.

– Все закончилось, когда я получила летнюю практику перед последним курсом колледжа. Я работала в большой корпорации с приятной группой людей. Один из них сам был недавним выпускником. Недавно женился. Я видела ее фотографию на его столе, и она выглядела так, словно была сделана из того же теста, что и другие девушки, на которых я нацелилась. Во всяком случае, так я себе говорила.

– Я начала с ним флиртовать. Узнала немного больше о нем и о том, что ему нравится. Придя на пикник компании, я наконец-то зацепила его на крючок и начала вываживать. И тут узнала, что его жена на восьмом месяце беременности их первым ребенком. То, как он смотрел на нее… это была любовь. Настоящая любовь. Они явно подходили друг другу. И она была ко мне и ко всем остальным так добра, несмотря на то, что ей было так неуютно на этой жаре. Она все говорила и говорила о том, как много ее муж говорит обо мне, и насколько я ему нравлюсь. Сказала, что надеется, что когда закончу колледж, я приду к нему работать. Мне стало плохо от того, что я чуть не натворила.

– Я извинилась и вернулась к себе в квартиру, чтобы хороо и долго поплакать. Я сама стала тем монстром, которого ненавидела, тем самым, что сделал из меня злобную, мстительную женщину. Я играю с чужими жизнями, потому что могу, и едва не разрушила брак, и почему? Лишь потому, что жена красива? Я поняла, что должна остановиться. Раньше я не была готова к терапии, но теперь должна получить помощь.

– Последние два года я пытаюсь исправиться, устранить последствия травмы, превратившей меня в такую. Нет, это я позволила сделать из меня такую. Было много слез и тяжелой работы, но я все еще не…

Эм пыталась оставаться сильной и сдерживать слезы, но начинала проигрывать эту битву.

– Я не знаю, смогу ли… Я хочу быть влюбленной. Хочу быть достойной любви. Но мне быть такой, когда я настолько ужасно себя вела? Что если я оттолкну тебя? Что, если изменю, как твоя бывшая? Что, если разобью твое сердце? Я не смогу с этим жить.

– Поэтому я держала тебя на расстоянии. Знала, что хочу быть с тобой, но не могла так с тобой поступить, особенно после того, как ты рассказал мне, что случилось с Лизой. Но это сработало лишь отчасти. Мне нравится быть твоим другом. Я люблю тебя как друга. Но стала понимать…

Она запнулась, на ее лице боролись эмоции.

– Прошлым вечером я и впрямь искренне хотела вернуть тебя туда. Хотела, чтобы у тебя был опыт просто пойти и повеселиться с кем-то, потому что ты – мой друг и заслуживаешь счастья. Но когда ты ушел к ней, я поняла еще кое-что: я люблю тебя. Я влюблена в тебя. И я просто разрывалась на части. С одной стороны, я хотела умолять тебя вернуться, вернуться домой со мной. Но потом испугалась, что если ты и вернешься домой со мной, то это будет всего лишь какая-то мимолетная интрижка. Особенно если сначала я не расскажу тебе все это. Ты подумаешь, что я скрываю от тебя свое прошлое, а когда узнаешь, то возненавидишь меня.

– Поэтому я решила, что позволю тебе пойти с ней. Решила, что мы встретимся на этой неделе, и я расскажу тебе все, а потом мы решим, что делать дальше.

Ее слезы начали наворачиваться с новой силой, а голос надломился.

– Но я все испортила, как и всю свою жизнь. Ты вернулся ко мне, и я не смогла тебя остановить, чтобы рассказать о том, как я облажалась. Я просто не смогла не лечь с тобой в постель, даже… даже несмотря на…

Она открыто всхлипнула.

– Даже несмотря на то, что я – чудовище. Даже несмотря на то, что теперь ты должен меня ненавидеть. Я все разрушила и…

Я услышал достаточно. Плевать на обещание, я бросился к ней и обнял ее.

– Шшш, Эмили. Нет. Ты ничего не разрушила. Я здесь. Ты со мной, и я не уйду.

Это вызвало новый пароксизм рыданий. Я прижимал ее к себе и шептал успокаивающие слова, говоря, насколько она особенная для меня. Как сильно я ее люблю. Она крепко прижала меня к себе и зарылась лицом в мою шею.

Мы долго сидели вместе на диване, пока она не взяла себя в руки. Наконец, она всхлипнула и сказала:

– Ты не обязан… Я знаю, что это слишком. Я слишком. Ты не должен чувствовать себя обязанным быть со мной лишь потому…

Я заглушил ее протесты крепким, но нежным поцелуем.

– Нет, Майк, я серьезно…

Еще один поцелуй, на этот раз более настойчивый, прежде чем я отстранился от нее и сказал:

– Тише. Я люблю тебя. Что бы это ни значило для нас, кем бы мы ни были сейчас, я здесь ради тебя, потому что хочу быть здесь. Потому что мне необходимо быть с тобой.

Она улыбнулась, по-настоящему улыбнулась, впервые за это утро, но я видел, что в ней начали зарождаться вопросы.

– Но как же…?

– Эм, остановись. Тебе было больно, и ты сделала кое-что, чего не должна была делать. Я это понимаю. Но ты… Боже, ты потрясающая. Ты уже прошла через столько всего, и в результате с другой стороны вышел этот удивительный человек. Ты умная, заботливая, веселая и добрая. Мне нравится быть с тобой. Что бы тебе ни нужно будет сделать, я буду рядом. У меня есть свои проблемы, которые необходимо решить, и ты мне очень помогла. Вместе мы справимся. Пока ты здесь со мной, я буду рядом. Ладно?

Она прижалась к моему боку и сжала меня, тихо прошептав:

– Спасибо, Майк.

Мы оставались так некоторое время, прежде чем она отстранилась. Она посмотрела мне в глаза и сказала:

– Насчет прошлой ночи… Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя… Если захочешь, чтобы это было только одноразово, я пойму. Мы можем вернуться к дружбе, если это будет… если так тебе будет удобнее.

Я погладил ее по щеке.

– Зачем же мне делать такую глупость? Прошлой ночью я чувствовал себя более любимым и желанным, чем когда-либо. Ты была настолько невероятно сексуальна. То, как ты говорила, двигалась и ощущалась, что когда только проснулся, я подумал, что мне все приснилось. Честно говоря, если бы ты все еще была со мной в постели этим утром, я не думаю, что мы бы встали до конца дня. Если это именно то, что значит быть с тобой, то я в этом надолго.

Она повернулась к моей руке и поцеловала ее, затем взяла ее в свою. Ее улыбка превратилась в ту ослепительную ухмылку, в которую я влюбился.

– Не могу обещать, что каждый раз будет настолько же интенсивным. Но будет забавно попробовать.

Я наклонился к ней и поцеловал в губы – милый, нежный жест привязанности. Ее руки обхватили мои щеки и при этом сбросили одеяло, которое было накинуто на ее плечи. Когда я отстранился, ее тело опять предстало передо мной во всей красе.

– Боже, ты прекрасна. – Ее волосы были взъерошены, а тело покрыто коркой из высохших остатков вчерашних ночных деяний, но она была самым удивительным существом, которое я когда-либо видел.

Она встала.

– Пойдем. Пойдем приводить себя в порядок. – Снова эта хитрая ухмылка. – Ты можешь помыть мне спину.

Мы оставались в душе, пока вода не стала холодной. Наши руки блуждали по телу друг друга, сначала делая вид, что отмываем друг друга, но в итоге просто воспользовавшись предлогом, чтобы исследовать. Мы целовались так, будто больше никогда не сможем этого сделать. Киска Эмили болела от прошедшей ночи, и она слегка шипела, когда мои пальцы ее отмывали. Я чувствовал ее жар, чувствовал, как из нее начинает капать сок.

Я знал, что с такой болью как у нее, она не готова к сексу. Но у меня не было возможности попробовать свою возлюбленную на вкус, и я решил это исправить. Она прислонилась к стене душевой кабинки и перекинула одну ногу через мое плечо, а я держал ее, шумно лизал красивую, набухшую киску, пока она не взмолилась об освобождении, и я даровал ей его. Эм опустилась на пол, и я вынес ее из душа, вытер и отнес в постель, чтобы она немного вздремнула.

***

Проснулись мы рано утром, счастливые, но голодные. Я переоделся в свою вчерашнюю одежду, а она переоделась во что-то более повседневное, после чего мы впервые вышли в мир как пара. После быстрого обеда мы заскочили ко мне домой, чтобы я мог переодеться во что-то посвежее. Она стояла на пороге моей спальни.

– Не хочешь ли ты… не хочешь ли собрать сумку на ночь?

Я подошел к ней вплотную, все еще застегивая рубашку, в то время как она продолжила:

– Я не хочу, чтобы тебе показалось, будто я слишком тороплю события, но прошлой ночью я была настолько счастлива. Я на самом деле… Я хочу…

Я поцеловал ее.

– На сколько дней мне нужно собрать вещи?

Она счастливо улыбнулась.

– Насколько велик твой чемодан?

В тот вечер у нас была игра в D&D, поэтому, после того как я собрал вещи, мы отправились туда. Мы знали, что нет никакого способа скрыть это новое событие в наших отношениях, да не очень-то и хотели, поэтому вошли в квартиру Ровены рука об руку. Адам лишь рассмеялся:

– Давно пора, блядь. – Он посмотрел на Ровену. – Ты должна мне пять баксов.

Ровена насмешливо посмотрела на Эмили.

– Тсс. Он и дня не пробыл на рынке, ты, маленькая шлюшка! Я сама хотела его попробовать. – Она улыбнулась и закатила глаза. – А, ладно. Я все равно знала, что это – гиблое дело. Даже удивлена, что ты здесь. Думала, понадобится лом, чтобы разделить ваши гениталии, когда вы оба начнете этим заниматься.

Гордон лишь пробормотал какие-то поздравления и вернулся к своим приготовлениям к игре. Не думаю, что он сосвсем потерял надежду добиться Эмили, но не был таким уж невежественным. И не помешало то, что Ровена тонко подсказывала ему, как сделать его менее, ну, Гордоном. Несколько недель назад у него даже было свидание, которое прошло не так и плохо.

Мы расположились на наших обычных игровых местах, причем Эм придвинула свой стул ближе ко мне, чем обычно. Гордон провел нас через кульминационное приключение в кампании, которую он вел, и я не раз поражался тому, насколько счастливой стала моя жизнь по сравнению с тем, где я был год назад. У меня есть друзья, дела, которыми я с удовольствием занимаюсь, более здоровое тело и взгляды на жизнь, и, в довершение всего, милая, умная, красивая девушка, любившая меня таким, какой я есть. Лучшей жизни я не мог себе и представить.

После окончания сета, пока Эмили помогала Гордону и Адаму убирать со стола, Ровена отозвала меня в сторону.

–Рада за вас, ребята. Надеюсь, ты понимаешь, что я над тобой просто подтрунивала. – Она лукаво улыбнулась. – Ну, не сказать, чтобы совсем. Было бы забавно пошалить с тобой хотя бы раз.

Затем она стала более серьезной.

– Эмили замечательная. Вы оба замечательные. Но она прошла через многое. На самом деле я ее люблю, и просто хочу убедиться…

Я поднял руку.

– Я тоже ее люблю. Она обо всем мне рассказала. Ну, то есть, предполагаю, что обо всем. Этого, безусловно, много. Я хочу быть рядом с ней. Клянусь, Ро, я о ней позабочусь.

Ровена крепко обняла меня, едва не раздавив.

– Боже, как же ей повезло. Чертова сука. – Она поцеловала меня в щеку. – Иди. Иди, помоги ей закончить уборку. В понедельник увидимся в спортзале?

Я кивнул и обнял ее, прежде чем отправиться наводить порядок и выбрасывать пивные бутылки.

Я и раньше задавался вопросом, были ли правдой утверждения Эмили о том, что в тренажерном зале есть женщины, которые только и ждут, чтобы я сделал шаг, или просто способом подкачать мое эго. Хотя и приятно знать наверняка, это уже не имеет значения. У меня есть женщина, которую я хочу.