Джессика узнает, что представляет собой согласие.

— Выйди из тени, мальчик - голос мужчины звучал низко, на грани слышимости - обратись к свету Божьему. Я знаю, что ты натворил - грохот выстрела разнесся по окнам длинного, прохладного коридора.

— Я ничего не делал! - Ной знал, что говорил неправду. Он целовал свою собственную мать. Ее язык был блуждал у него во рту. Какое бы правосудие ни настигло его, он его заслужил. Ной убегал от преследовавшего его зла, бежал вслепую по нескончаемому коридору. Луна светила прямо за дребезжащими окнами, пока он бежал. С каждым окном он бежал все медленнее и медленнее, его ноги наливались свинцом. Его легкие сжались, и его охватила паника. Несмотря на очередную ударную волну от преследующего его стрелка, он остановился под каскадом серебристого света. Он приложил руку к холодному стеклу - не могу дышать.

— Я не знаю этот дом - по мере приближения голос смягчался. Звук падающих на ковер гильз зазвенел, как приглушенные колокольчики - но я знаю того, кто вкусил запретный плод. Ты совершаешь первородный грех, мальчик. Ты навлекаешь на всех нас грех безрассудства.

— П... п-помогите - Ной замер. Холодная рука схватила его за запястье и потянула в сторону. Внезапно он оказался в спальне, пошатываясь, позади женщины в пышном платье.

— Ш-ш-ш - Элоиза обернулась к нему в лунном свете и осторожно закрыла за ними дверь - он почти поймал тебя. Нельзя позволить ему поймать тебя, когда ты стоишь на месте, как оцепеневший кролик. Уверяю тебя, ты бы не захотел, чтобы до тебя добрались руки моего мужа - на долю секунды она показалась пепельной и безжизненной, с губ по подбородку стекала черная струйка. Мгновение прошло, и она снова стала румяной, веснушчатой – иди сюда. Он сейчас потерялся, но он обязательно сюда заглянет.

— Ааа? - Ною пришло в голову, что он спит. Понимание этого облегчило невидимого «слона», давящего на его грудь.

— Я позабочусь о тебе, дорогуша. У Элоизы Палмер всё под контролем - Она передвинула скрытый рубильник у камина, и очаг отворился, открыв лестницу. Она крепко держала его за руку, пока они спускались в темноту - смотри, впереди свет. Иди аккуратно.

Как она и говорила, по мере спуска лестница наполнялась все большим светом. Когда они огибали крутой поворот, Ной увидел окно. Он замедлился, чтобы заглянуть в него.

— Это... это комната Сэмми. Постой... не так... быстро – он всё еще не отошел от приступа паники.

— Дорогуша, это нас не касается - тон Элоизы был твердым, но доброжелательным. Она потянула его за собой.

Ной успокоился и замедлил шаг.

— Эдди пытается поцеловать Сэм... он целует ее. Фуууууууууу - он бросил последний взгляд на близнецов, прильнувших друг к другу губами, и прошел мимо окна. Вскоре над ними нависла темнота. А затем снова стало неуклонно светлеть. Ной едва это замечал. Он прокручивал в голове сцену из комнаты Саманты. Его била дрожь, когда он все обдумывал. В поле зрения попало еще одно окно. Оно выходило на освещенную луной лужайку. Ной замедлил шаг, когда они проходили мимо. Он увидел вытянутую фигуру, бредущую по лесистому краю широкой лужайки. В лунном свете ему потребовалась секунда, но он узнал Кэти. Нет, дело было не только в лунном свете, но и в том, что его подруга бежала на четвереньках, одетая в рваную и потрепанную пижаму – это... это Кэти! Стой.

Элоиза остановилась, а затем сделала шаг вперед, чтобы оказаться рядом с Ноем. Она положила подбородок ему на плечо и уставилась в окно, свободной рукой нежно поглаживая контуры его спины - я слышала о Кэти. Она та самая спортсменка-драчунья, да? Та самая, которая отстояла твою честь с тем мальчиком Джимми?

— Хм... да. Откуда ты узнала об этом? - это был глупый вопрос. Она была его сновидением. Конечно же она знала все, что знал он.

— Твоя мама сказала мне - Элоиза вздохнула. Вид стремительной восемнадцатилетней девушки доставлял ей огромное удовольствие - ты хорошо выбираешь друзей, Ной. Я впечатлена - она продолжила их спуск, увлекая его за собой.

— Что с ней происходит? - Ной последовал за Элоизой в густеющую темноту.

— Это вне моей компетенции. Я всего лишь оттенок тьмы – загадочно сказала она.

Шестеренки в голове Ноя заскрежетали. Ему нужно было задать правильные вопросы, пока она снова не обнажила перед ним свою грудь, и он потерял всякую связность мысли

— А что в твоей компетенции?

— Ты, глупышка. И твоя мать - нарастающий свет отбрасывал полутень на ее лицо, когда она оглянулась через плечо и подмигнула ему - и твои сестры. И. .. твой отец - на ее лице мелькнуло кислое выражение, словно она попробовала прокисшее молоко.

Ной увидел впереди еще одно окно, когда они огибали поворот. В этом окне он уже видел двух друзей, поэтому, естественно, он ожидал увидеть Эллу. Но он смотрел в незнакомый коридор.

— Что это?

— Полагаю, чья-то чужая компетенция - Элоиза пожала плечами.

Ной уставился на коридор, снова замедляя шаг. Он надеялся получить хоть какую-то подсказку о том, на что он смотрит. Внезапно возникло столпотворение, когда дверь с грохотом распахнулась и в зал ворвалась женщина. Она подбежала прямо к окну, крестик на ее шее подпрыгивал на платье в такт ее большой груди. Ее лицо выражало чистую тревогу. Она прошла мимо окна и скрылась из виду.

— Я знаю ее. Это миссис Ботти. Мама Пола. От чего она бежала? - Ной сопротивлялся тяге Элоизы и вывернул шею, когда они проходили мимо. Как раз перед тем, как он потерял вид в окно, Пол вышел в коридор, почесывая голову. Ной вздрогнул. Восемнадцатилетний религиозный фанатик был обнажен до пояса и имел самый большой член, который Ной когда-либо видел.

— Посмотри... с ним что-то не так. Оно двигается... срань господня... что с ним не так?

— Не моя компетенция - Элоиза тянула его все ниже и ниже, прочь от окон.

— Что это вообще такое? Это сон или... - нога Ноя не могла найти устойчивую опору. Ледяная рука, крепко сжимавшая его, исчезла. Он провалился в черноту. Он приземлился в мягкую колыбель материнской груди. Его заботы улетели на стремительных крыльях. Остаток сна он провел, обнимая теплые, податливые склоны и бездумно посасывая толстые, упругие соски.

***

— Боже милостивый - Линдси остановилась в холле, уставившись на открытую раздвижную дверь, которая вела на задний двор. Она была в халате и тапочках и собиралась приготовить кофе - ты выходила куда-то сегодня утром? - было совершенно ясно, что Кэти выходила. Но ее странное появление в дверном проеме вызвало у нее недоумение. Было совершенно ясно, что Кэти выходила. Но ее странное появление в дверном проеме вызвало вопрос. Оно породило множество вопросов – какого черта? - Линдси совсем забыла о том, что ей нужно было заварить кофе.

— Я... я... не... уверена - заикаясь, пролепетала Кэти. Она опустила взгляд на себя. Ее пижама была порвана и испачкана грязью и травой. Она попыталась вспомнить, что произошло.

— Что случилось? - Линдси стояла, ошеломленная ситуацией. В ее голове произошло короткое замыкание. Когда взгляд дочери упал на распахнутый халат Линдси, она быстро закрыла его и затянула пояс из махровой ткани.

Мимолетный взгляд на грудь матери запустил что-то в сознании Кэти, чего она не могла понять. Слова слетели с ее губ, и она сама не знала, откуда они взялись.

— Я провела всю прекрасную ночь среди деревьев. Я вижу слабость в твоих ногах. Когда-то я умела многое. Для тебя я прыгала через цирковые кольца. Но теперь, когда ты близка к своему падению. Ты узнаешь... что мой язык не годится для баскетбола.

Ни одна из женщин не заметила изменений на картине, висевшей над камином. Глаза портретируемой светились, как раскаленные угли, когда она смотрела в гостиную.

— Что? Что ты говоришь? - Линдси была совершенно уверена, что ее дочь принимает наркотики.

Кэти поняла, что медленно приближается к матери. Она покачала головой и остановилась.

— Извини. Кажется, я ходила во сне или что-то в этом роде - она снова покачала головой и прочистить ее - я пойду приму душ - она прошла мимо матери и поднялась наверх.

Линдси стояла, ее колени дрожали. Она смотрела на грязные следы, которые ее дочь оставила на ковре.

— Соберись, Линдси - прошептала она про себя - это наркотики. Это наркотики, и ты нужна своей дочери - забыв о кофе, она поднялась наверх. Ей нужно было поговорить с мужем.

***

Шеннон шла по темному коридору. Пол слишком часто засыпал, и ее материнский долг состоял в том, чтобы проследить за тем, как он встретит день. Она открыла его дверь и шагнула внутрь. Она не могла видеть ничего, кроме того, что освещал слабый рассеянный свет их маленького городка у окна. Она закрыла дверь и нащупала выключатель.

— Мама? Уходи отсюда. Что ты делаешь? - Кровь Пола застыла. Он рефлекторно убрал руки с члена, чтобы избежать неприятностей за прикосновение к себе.

— В Библии сказано: Будьте же и вы готовы, ибо, в который час не думаете, приидет Сын Человеческий. [От Луки 12:40] - она засмеялась про себя, нашла выключатель и включила свет. Ее глазам потребовалось мгновение, чтобы адаптироваться. Она несколько раз моргнула глазами, пытаясь прогнать стоящее перед ней видение.

— Что... это? - Она обвиняюще указала пальцем на ужасный, гигантский пенис, лежащий на кровати. Он был каким-то образом связан с ее сыном - я не... я... не понимаю - даже когда ее разум восстал против ее откровения, на нее снизошло спокойствие. Она глубоко вдохнула, и спокойствие разлилось по всему телу. Она отвела взгляд от ужасного зрелища и посмотрела на остальную часть сцены. Пол был одет только в футболку с Библией и носки. Он поднял руки вверх, как будто она пришла арестовать его, и его глаза были широко раскрыты от шока. Его яички были абсурдно большими и имели пугающий синий оттенок. Ее внимание вернулось к его пенису. Он извивался в невозможной и агрессивной, вызывающей манере - что тебе нужно, Пол? - она сделала шаг к кровати. Она должна была что-то сделать.

— Мне нужно... мне нужно... - его взгляд упал на выпуклость ее груди под платьем. Он так много времени провел, глядя на бюсты женщин на своей новой картине, что то, что произошло дальше, казалось почти естественным - мне нужно... - его руки быстро вернулись к пенису - мне нужно посмотреть на твои сиськи, мама.

Абсурдная просьба потрясла ее разум. Она никогда раньше не видела, чтобы мужчина трогал себя. Но она представляла, что то, что он делал с этим отвратительным придатком, было грубой пародией на то, что делают большинство мужчин.

— Прекрати. Сейчас же прекрати это - ее рука метнулась к крестику на шее и крепко сжала его. Когда он не остановился, она закричала, распахнула дверь и побежала по коридору.

— Мама? - когда она ушла, Пол все-таки прекратил свою мастурбацию. Он встал, вышел в коридор и стал искать ее. Но ее не было. Он почесал голову. Он решился и рискнул. Теперь он точно был покойником. Его мать собиралась рассказать его отцу. Это было бы ужасно. Он вернулся в свою комнату и закрыл дверь. Не было никаких причин, по которым он должен был встречать предстоящее наказание с синими [ноющими] шарами. Он сел на кровать и снова принялся поглаживать себя. Он уставился на картину, как делал это всегда. И картина, как и накануне, помогла ему. Он решил, что это работа Бога. Он не знал, как еще это объяснить. Женщины на картине улыбнулись ему, опустили молнии на своих униформах и выпятили перед собой огромные груди - здравствуйте, дамы - Пол улыбнулся женщинам и довел себя до оргазма.

***

Саманта оделась и приготовила рюкзак. Как и каждый день в последнее время, она планировала выскользнуть из дома до того, как проснутся остальные члены семьи. Когда дверь распахнулась, стало очевидно, что она не справилась с этой задачей. Первое, что ее поразило — это знакомый тошнотворно-сладкий запах. На лбу Эдди выступили капельки пота. Второе — его огромная эрекция, проступающая из трусов под футболкой. Она с отвращением скривила рот. Но несмотря на это отвращение, ее киска налилась кровью. Она ничего не могла с собой поделать. Запах влиял... на нее.

— Ты отвратителен. Вообще-то я могла тут переодеваться. Убирайся из моей комнаты - она бросила в него подушкой.

Эдди неуклюже увернулся от подушки.

— Ну ты же не переодеваешься. Почему ты всегда такая? - он медленно подошел к сестре, вытянув руки в стороны, ладонями вверх - мы должны быть близки. Мы же близнецы! Разве ты не хочешь быть ближе ко мне? - он одарил ее непристойной и в то же время елейной улыбкой.

Саманта глубоко вдохнула воздух. Ее нервы вибрировали. Она неуверенно кивнула.

— Что мне нужно сделать, чтобы стать лучшим братом? - он остановился в футе от нее, их голубые глаза встретились.

— Ты хочешь быть лучшим братом? - Эльфийское лицо Саманты расслабилось. Все ее тело было словно желе - помнишь, когда мы были маленькими и играли с твоими *Фёрби? - его улыбка расплылась.

[Furby - пушистая электронная игрушка с большими глазами и ушами]

— Ты их закопал и никогда не говорил мне, где они - ее голос был нехарактерно слабым и тонким.

— Это была твоя вина. Ты... гм... неважно - Эдди придвинулся к ней ближе - перед тем как я их закопал, помнишь, как мы веселились на задней площадке?

— Да - Теперь восприимчивое и открытое, трепещущее тело Саманты было маяком, зовущим ее брата домой. Она вспомнила о сообщении от Ноя накануне вечером. Его мать поцеловала его. С языком! А теперь... она была уверена, что ее брат собирается сделать то же самое с ней. Было ли что-то в воде? Неужели весь Кловер Фоллс медленно сходил с ума? Хотела ли она этого? Ответ на этот последний вопрос находился в состоянии гражданской войны между двумя совершенно разными частями ее мозга.

— Ты красивая - Эдди наклонился ближе. Он видел, что в ее глазах все еще была какая-то борьба. Если она была похожа на их мать, то после нескольких сеансов поцелуев ее сопротивление ослабнет - я всегда считал тебя хорошенькой - а теперь... ты стала красавицей.

— Ты правда так счи... мммууфф - слова Саманты были прерваны поцелуем. Влажные губы брата прильнули к ее губам. Секунду спустя его язык агрессивно ворвался в ее рот. Она потерлась бедрами друг о друга. Война между ее «я» и вторым «я» почти закончилась, и одна из сторон была готова стать победительницей. Она провела руками по его рукам. Почему ей это должно было нравиться? Это было очень нелепо и странно. Она схватила его за плечи и мягко отстранилась от поцелуя.

— Тебе понравилось, Сэм? - Эдди улыбнулся - это еще не все... ууфффффф - он скорчился от боли, его яйца горели. Агония проникала в самую сердцевину его существа. Сестра ударила его коленом прямо по перезрелым, ноющим от возбуждения, яичкам - ты... сука.

— Нет. В моей комнате ты не останешься - слушая его стоны и хрипы, Саманте не удалось сдержать злорадную ухмылку. Она схватила его за футболку и выволокла его в коридор, схватила свой рюкзак и быстро ушла. Последний раз она видела Эдди, когда он свернулся калачиком у закрытой двери. Столкнуться с ним в школе в тот день было бы неловко, пипец как неловко.

В принципе вся жизнь Саманты теперь была невероятно неловкой. Рано уходить и поздно возвращаться домой больше не получалось. Когда она шла по тротуару с первыми лучами солнца, освещавшими ее путь, она глубоко дышала. Свежий воздух очистил ее голову. Она достала телефон и написала Ною сообщение. Ей нужен был план. И он ей в этом поможет.

***

Когда прозвенел будильник, Ною потребовалось немало времени, чтобы вырваться из мягких теплых объятий своего сна. Голос Элоизы Палмер звучал в его голове, пока он лежал в постели, глядя в потолок. Узы, договор, контракт заключен. Мы заплатили и получили, а дьявол взял свое. Все, что нам нужно от тебя — это твое согласие, дорогуша. Естественно, он отверг ее. Он всегда отвергал ее. Это явно была сделка с дьяволом, а Ной не был дураком. Какой бы соблазнительной она ни была, он на это не поведется. Тихий стук в дверь нарушил его мысли

— Открыто.

Джессика вошла в комнату сына, закрыла за собой дверь и огляделась.

— О, ты все еще в постели. Она присела на край его кровати и погладила пуховое одеяло на его груди - я хотела поговорить. Это займет всего минуту - ее взгляд упал на его полные, выразительные губы. Неужели тот поцелуй действительно был? Это было настолько нереально, что в это невозможно было поверить. Когда она посмотрела на него, то увидела, что его болотные [каре-зеленые] глаза изучают ее - нам нужно поговорить о том, что произошло вчера.

— Ладно, хорошо - Ной с опаской кивнул.

— Наверное, для тебя это было очень неожиданно. И я обещаю, что такого больше не повторится - она выпрямила позвоночник и собрала весь свой авторитет - но ты должен поверить мне, что мы должны были... сделать это. И ты был паинькой, раз помог мне - ее сердце стучало в груди, как барабан. К своему разочарованию, она провела ночь без снов. Без долгожданных снов. Теперь все ее молитвы были сосредоточены на том, что произойдет, когда она останется наедине с картиной через несколько коротких часов. Она почти с ужасом представляла, что произойдет, если Томас не вернется - ты можешь мне в этом доверять?

— Да, мама - Ной заметил ее раздувающиеся ноздри. Ее глаза были живыми и яркими; она возбужденно оглядывала комнату, пока говорила. Не может быть, чтобы их поцелуй взволновал ее. Он полагал, что ни одна женщина не может быть возбуждена из-за него, особенно его мать. Так что же вызвало ее волнение? – можно я задам вопрос... эм... а зачем мы должны были... это сделать?

Она снова похлопала его по груди.

— Я не всегда могу делиться с тобой своими мотивами, солнышко. Прости меня за это. Как твоя мать, так иногда бывает. Но поверь, ты мне очень помог. И надеюсь... - она заставила себя широко улыбнуться - это придаст тебе уверенности с девочками в школе.

— Ладно, хорошо - он знал, что не стоит настаивать на этом. Он смотрел, как она встает, расправляет платье и уходит. Когда дверь закрылась, он поднял телефон. Он чуть не выронил его, когда прочитал сообщения, ждавшие его от Саманты.

***

— Браво, браво! - Элоиза с энтузиазмом хлопала в ладоши, находясь в центре кабинета Джессики.

Томас, также хлопая в ладоши, стоял рядом с ней с теплой улыбкой на своем веснушчатом лице.

— О, Боже! - Джессика покраснела и быстро закрыла за собой дверь. Ее охватил поток эйфорического предвкушения. Или это было предвкушение эйфории? Что бы это ни было, она чувствовала себя прекрасно. Когда они продолжили аплодировать ей, Джессика махнула рукой, чтобы они остановились - да ладно... я этого не заслуживаю - но в данный момент Джессика наслаждалась их обожанием и восхищением.

— Удостойте нас реверансом - Томас был одет в свое обычное рваное одеяние девятнадцатого века.

— Ура! - у Элоизы был плоский живот, и она также была одета в свое рваное платье с картины.

— Ладно, ладно - щеки побагровели, Джессика приподняла юбку своего платья и сделала глубокий реверанс - из-за чего вся эта шумиха?

— Ты прекрасно знаешь, почему мы ликуем - хлопки Элоизы стихли. Она положила руку на руки сына, чтобы успокоить его.

— Этот поцелуй оказался не простой задачей. Мы гордимся вами, миссис Ридер - Томас сложил руки и с удовлетворением посмотрел на нее - вот так все и началось с мамой. С одного единственного поцелуя.

— О? - улыбка Джессики исчезла.

— Прекрати нести эту чушь, Томас - Элоиза взъерошила медные волосы своего сына - мы просили у нее только поцелуй. Один поцелуй. И она выполнила просьбу в рекордное время - Элоиза подошла к своей жертве со сложенными руками и задумчивым выражением лица - и что же, скажите на милость, леди желает получить в качестве справедливой награды.

— О... я... я... счастлива просто снова увидеть своих друзей - улыбка Джессики вернулась. Ей пришло в голову, что ей не нужно танцевать с Элоизой жеманный танец, который потребовался бы, если бы она разговаривала с женщиной в городе. Она быстро добавила - возможно, я могла бы научиться большему у тебя и... Томаса? - на перевела взгляд на выпирающую промежность брюк девятнадцатилетнего парня.

— Возможно - Элоиза хихикнула - но для начала нам нужно кое-что от тебя.

— Но я уже... - Джессика взяла себя в руки и мило улыбнулась - что вам нужно?

— Узы, договор, заключенный контракт - Элоиза смотрела на Джессику мерцающими зелеными глазами - мы заплатили и получили, а Дьявол взял свое. Все, что нам нужно от тебя, родная, это твое согласие.

— Согласие? - Джессика прищурилась и потерла шею, пытаясь понять, что только что сказала Элоиза. Что там про «Дьявола»?

— Это значит, что вы должны согласиться - Томас медленно расстегнул ремень - и тогда мы сможем начать наши новые уроки.

— Я не совсем понимаю, о чем вы спрашиваете - Джессика нахмурила лоб. Она отчаянно хотела закончить разговор, но она была умной деловой женщиной. Она не согласилась бы ни на что, не понимая сути происходящего. Ее внимание снова привлекло бледное, мускулистое тело Томаса, когда молодой человек медленно раздевался. У Джессики там внизу хлынуло водопадом. Будь проклята жена Бена Шапиро.

— У нас с Томасом есть сильный друг, который разделяет нашу антипатию к лицемерию нашей прежней упорядоченной, строгой жизни. Он жаждет, чтобы ты пылала и плавилась в самом восхитительном огне - Элоиза торжественно кивнула - именно так, как ты читала в "Первой любви". Согласись, это же прекрасно.

Джессика закусила губу и кивнула. Она любовалась обнаженной верхней половиной тела Томаса. Она могла четко видеть очертания каждого из его шести кубиков пресса. Что за тело!

— Не зная, чего ты лишилась, ты давно заключила договор с ничтожным тираном. Это божество жалкое дитё полное гнева. Он лишил тебя того, что принадлежит тебе по праву рождения. Он стремится держать тебя в неведении, пока сам он безудержно следует своим собственным радостям, в основном жажде крови - Элоиза подошла к Джессике и заправила ее рыжие волосы за плечи - то, что Он отказывает тебе, но принимает сам, кажется несправедливым. Разве это справедливо?

— Несправедливо - прошептала Джессика. Ее глаза стали круглыми, когда Томас спустил брюки. Даже мягкий он был огромным. Но она могла видеть, что он недолго будет мягким. В ее груди разлилось тепло от осознания того, что она имеет такую власть над этим великолепным мужчиной.

— Твой муж будет держать тебя в темноте [неведении] - мягкий голос Элоизы прошелся вокруг них - твой отец держал тебя в темноте. Твой пастор будет держать тебя в темноте. Мой друг осветит твой путь. Он – Дэй Стар [Дневная Звезда] - она нежно взяла руку Джессики и сжала ее в своей - мы просим только, чтобы ты согласилась с предложенным тебе путем и верила в нас. Ты должна ответить "да". Ты уже убедилась, что происходит, когда мы разлучены.

— Я... эм... - совсем недавно она никогда не испытывала оргазма. И это ее вполне устраивало. Но теперь, когда она увидела всю широту удовольствия, которое может предложить мир, пути назад уже не было. Все, что ей оставалось сделать, это сказать "да" - я даю вам свое согласие.

— О, превосходно. Я знала, что мы можем на тебя рассчитывать - Элоиза вздохнула с удовольствием.

— Теперь мы можем продолжить занятия? - Джессика подошла к Томасу и его поднимающемуся пенису. Она остановилась - погодите... я... я чувствую тепло - Джессика задрожала. Жар нарастал в ее влагалище, бедрах и груди. Сначала это было приятно. Она погладила себя по платью. Но вскоре это невыносимо. Она повернулась и в панике выбежала из кабинета, направившись в ванную - мне нужно остудиться - Джессика промчалась по дому, включила душ на полную мощность и захлопнула дверь ванной. Она шагнула под воду, не снимая платья. Груди не только были невыносимо раскалены, но и неприятно давили на бюстгальтер. Ее мысли метались. Неужели бюстгальтер как-то уменьшился?

— Успокойся - Элоиза ободряюще улыбнулась.

— Вы приняли наши Дары - Томас, все еще обнаженный, вошел в душ вместе с ней.

Джессика стянула с себя платье и бросила его на пол в душевой. Она расстегнула бюстгальтер и тоже бросила его. Посмотрев вниз, она увидела, что ее грудь светится пунцово-красным цветом, как и бедра. Она спустила трусики. Такой же красный свет сиял и между ее ног.

— Что происходит, Томас? Помоги мне.

— Не бойтесь, я здесь - Томас подошел к ней сзади и положил руки ей на бедра.

— Ооооххххххх... да... это помогает - его ледяная кожа еще никогда не была такой чудесной. Пламя внутри ее бедер отступило - моя грудь... сейчас... мою грудь... тоже - она вжалась в него спиной, его ледяной член уперся ей в спину. Его тяжелые яйца упирались в ее левую ягодицу. Она была слишком поглощена своим внутренним огнем, чтобы заметить это. Когда он потянулся и обхватил ее груди, она застонала - спасибо... ооооох... спасибо... - когда он массировал ее грудь, она значительно остыла. Но в одном месте она все еще горела.

— Может, он охладит твои нижние губы? - Элоиза сложила руки и прислонилась к стене, создавая образ женщины, очень довольной своим положением - твой цветочек горит? Позволь ему успокоить тебя.

— Да... да... моя вагина - в здравом уме Джессика никогда бы не попросила молодого человека засунуть туда свои ледяные пальцы. Но ее разум был не здесь, не в этой комнате - охлади меня. ..

— Оооооооооооххххххххх - когда его пальцы нашли ее когда-то тщательно охраняемую шкатулку, ее глаза закатились. Она откинулась назад, заставляя его поддерживать ее. Огонь внутри нее превратился в тлеющий жар - о... господи... я никогда... я никогда - ледяные пальцы раздвинули ее губы и нашли места, которые были скрыты даже от нее самой – иииииияяяяяяяааааах - Джессика забилась в конвульсиях от проникновения пальцев, ее бедра выгнулись. Ледяная вода, каскадом стекающая по ее увеличившимся грудям, ничем не заглушала ее оргазм. Она стиснула зубы и отдалась экстазу.

— Наконец-то вас удовлетворил кто-то другой - свободной рукой Томас отвел в сторону ее влажные, слипшиеся волосы – постоянно удовлетворять себя самостоятельно это неправильно - он поцеловал ее в шею, чувствуя, как по женщине пробежала дрожь.

— Как... хорошо... хорошо... хорошо... хорошо... хорошо... хорошо - она посмотрела вниз и увидела, что свечение исчезло между ее ног. Но Томас все еще обрабатывал ее своими пальцами. Она не делала никаких попыток остановить его. Казалось, он искал место на верхней части ее влагалища. Она наклонила бедра, чтобы помочь ему, и была мгновенно вознаграждена блаженством. Что бы это ни было за место, оно растопило ее самым чудесным образом.

— Ты ведь скучала по нам, не так ли? - засмеялась Элоиза.

Джессика повернула голову, чтобы посмотреть на женщину, но не смогла вымолвить ни слова. Ее рот был открыт, с подбородка капала вода. Ей должно было быть стыдно, что за ней наблюдают в такой интимной ситуации, особенно во время прелюбодеяния с подростком. Она уставилась на Элоизу и почувствовала стыд. Но эти чувства сменились экстазом. Она позволила Томасу ласкать ее пальцами в течение, казалось, целой вечности. Когда он переключил внимание на ее клитор, пальцы уже подрагивали, а зубы стучали от холода. Но каскад сокрушительных кульминаций отвлек ее от этих мыслей. Джессика знала, что, с одной стороны, она все еще находится в своей ванной. Но на другом, более важном уровне, она была на небесах. В конце концов, она слабо оттолкнула его руку.

— Ты был... так бескорыстен... ко мне - она выключила душ, повернулась и встала перед Томасом - есть ли... что-то... что я могла бы сделать... для тебя? - она медленно опустилась на колени.

— Посмотрим, насколько хорошо вы помните свои уроки - Томас улыбнулся.

— Мама? - Хейли стучала в дверь - ты в порядке? Мне показалось, что ты кричала?

— Черт - Джессика подняла глаза на Томаса. Но прежде, чем она успела сказать что-то еще, он и Элоиза быстро растворились в небытие.